В твоей пустоте пробиваются серые тучи.
И город как память не может меня удержать. 
И я отрываюсь от ветки листом запоздалым 
В заплаканном чайками небе, где Смольный зажат 
В тисках факультетов, и складами ржавыми стиснут. 
Нева как в крикете ныряет в воротца мостов. 
И рябь отражений уловлена в крепкие сети. 
На Ладожском строчка слепых муравьев-поездов. 
А ты целый день как убитый не встанешь с постели, 
И что-то болит, только что же? Наверно, душа. 
Да, я - банный лист! Я к тебе приникаю спасеньем, 
Встаю, как цунами, писклявую гордость круша. 
Взмываю путями немых ностальгических башен, 
Чтоб встретить и влиться до края в твою теплоту. 
Поверь, возвращаться легко и нисколько не страшно, 
И впитывать жесты, и нежить любую черту.