Иришка любила весну, те ослепительно блескучие денёчки в середине апреля конце мая, когда само сердце щуриться от солнца, до чего его много. В один-то из таких дней около четырёх часов пополудни Иришка брела по улице и, пленяясь весенним обаянием, вдыхала запах раскисших газонов, где в тени домов ещё сутулились не сошедшие до конца чёрные от злобы сугробы. Она вбирала в себя полной грудью тяжелый и радостный, словно кричащий праздничным колокольным перезвоном дух оттаявшей земли. С восторгом, граничащим с умопомешательством, вдыхала Иришка сладкий и густой как взбитый подсахаренный яичный белок, без малейшей пылинки, возрожденный воздух и выдыхала сарсапарелью.
Иришка шла и не о чём таком не думала, то есть не думала вообще ни о чём. Она переставляла ноги как в бреду как зачарованная как тонущий в утреней дымке призрак. Её глаза не смотрели никуда конкретно, а во все стороны одновременно. Со стороны она походила на священную корову, фланирующую по замызганным улицам Дели, той так же нет дела не до прохожих не до транспорта, знает подлая, что никто её за ляжки не потянет в мясную лавку сотворять кусок краковской колбасы или бефстроганов. Идёт-бредёт себе телуха жуёт свою жвачку и валит, походя, даром, что священное, а всё-таки животное. Иришка из всего перечисленного ограничивалась мятной жвачкой и тем, что никого и ничего не замечала. Тем не менее, сходство с коровой почти картинное. Иришка была полна собою и, разумеется, этот день был просто создан для неё, для неё лишь одной ни для кого более. Настроение не поддавалось никакому сравнению, нет таких слов, чтобы описать хоть сотую часть его четверти. Несколько смущал только постоянно сползающий с плеча ремень сумки набитой учебниками, но как не крути, это представлялось сущей ерундой. Душа Иришки заходилась кенаром, и наскучить это не могло и закончиться так и подавно, однако закончилось. Внезапно и насовсем.
Иришка уткнулась носом в спину человека и мигом опустилась с облака на землю. Сделала шаг назад и недовольно окинула колючим взором того, кто стал препятствием на её пути.
То был удивительный человек и даже странный, странность же его заключалось не в том, что у него было две головы, а в том, что он научился обходиться без головы вовсе, вернее она была, но где-то совсем в облаке. Впрочем, Иришка не увидела этого сразу и узнала обо всём чуточку позже, когда человек сам ей в этом признался и она посмотрела на него повнимательнее. Но и без этой своей основной странности человек представлялся крайне странным и поначалу совсем был не настроен на откровенный разговор. Он посмотрел на девушку и спросил сразу и в лоб:
-Ты, наверное, дурочка?
-Почему это? - обиделась Иришка.
-Как же, ходишь и не видишь что у тебя под носом.
-А что у меня под носом? - живо включилась девочка.
-В данный момент я. И ты меня отвлекаешь своими глупыми вопросами. - Человек горделиво повел плечом, только мельком взглянул на школьницу и отвернулся. А она аж подпрыгнула на месте от негодования и проглотила жвачку. Иришка никогда не грубила взрослым, по крайней мере, без веской на то причины. Но теперь её так и подмывало наговорить гадостей. Первое что пришло на ум это сказать: - Сами вы дураки. Однако человек не дал ей этого сделать, он жестом приказал молчать, выставив указательный палец перед собой. И странное дело она не смогла ослушаться. Человек держал перед лицом Иришки красивый удлинённый перст, а сам смотрел куда-то на четвёртый этаж ближайшего дома. Иришка проследила за его взглядом, но ровно ничего интересного для себя не увидела, это-то и заинтересовало её больше всего. Что не говори, а она при всей своей обыкновенности была девочкой с загогулинкой. И порой эта загогулинка не разъяснялась никакой логической сцепкой, и приводила к неожиданным результатам. Вот и теперь заинтересованность, вызванная изначально полным её отсутствием заставила её застыть на месте и даже забыть обиду, нанесённую ей человеком. Её подмывало спросить и, она спросила:
-А что вы делаете?
-Что бы ни делал, тебя это не касается, - не зло, а как-то так ответил человек.
-Ну, скажите? - не унималась девочка.
-Вот навязалась, - вздохнул человек.
-Пожалуйста?! - уже умоляла она.
-Да зачем тебе? - Вопрос задан резонно, что ответить она не знала.
-Не знаю, любопытно.
-Не бережешь ты свой нос, сначала в меня им уткнулась, теперь вот любопытствуешь попусту. Не боишься без носа остаться совсем. - Спросил человек и, ловко неуловимым движением ухватил Иришку за тюпку, слегка скрутив её на бок, делая вид, будто и в правду собрался отвинтить ей нос. Та охнула и отпрянула. Человек засмеялся:
-Иди уже, иди дурочка, - заливался он.
-Всё-таки что вы делаете? Вы не бандит?
-А если бандит, что тогда?
-Тогда я милицию вызову! - Живо среагировала Иришка и достала телефон из кармана курточки.
-Глядикась! бдительная дурочка! в оранжевой курточке! - не переставал смеяться человек.
-Прекратите называть меня дурочкой! И отвечайте на вопрос, что вы здесь делаете? - Она чувствовала свою правоту и наседала.
-Да зачем тебе? - искренне изумился человек, тяжело дыша после долгого натужного смеха, слышалась в нём неискренность.
-Может и незачем, а всё-таки скажите. - Иришка сама испугалась собственного напора.
Человек мигом посерьёзнел, перестал рассматривать облюбованную точку в пространстве ограниченную четвёртым этажом, закурил, и будто увидев Иришку впервые, раскрыл на неё свои пшённые глазки, мелкие и желтые. Иришке не терпелось продолжить разговор, но она ждала, когда человек докурит. Человек дососал сигарету, уронил окурок на тротуар, некрасиво сплюнул долгой протяжной слюной, оставившей след на воротнике пальто, и-таки ответил, но ответ поверг Наташа врасплох:
-Привыкаю к голове, - сказал он.
-Она у вас недавно что ли?
Человек приложил длинную узкую ладонь к груди, поднял руку выше, потеребил отворот пальто, задумался на мгновение и вроде как нараспев ответил:
-Минут тридцать как.
Иришка от удивления часто-часто-часто захлопала веками и слегка приподняла взгляд, чтобы убедиться, что она видит человека наяву, поскольку ей стало казаться, что она спит. Нет, это не сон. Она повнимательнее присмотрелась к человеку и только теперь увидела, что его голова не сидит на шее плотно, между ними светлела узкая полоска пустого пространства. Иришка зашла против солнца, привстала на цыпочки, чтобы глаза оказались вровень с разрезом на шее человека и, её тут же ударило светом. Сомнений не было человек, и его голова жили поотдельности. Иришка с сожалением склонила стан, чуть присела и, глядя на человека снизу вверх, осведомилась:
-Не больно вам?
-Мне не больно. Только странно.
-Как же вы без головы? - вновь спросила Иришка.
-Вопрос задан не корректно,
-Почему?
-Впору спрашивать не как мне без головы, а как мне с ней.
-А что такое корректно? - Спросила ещё пока малообразованная школьница, путаясь в терминах.
-Обоснованно. - Человек на время замялся, в нём не чувствовалась уверенность.
-А-а-а-а, - протянула Иришка, - так как же вам с головой. Не жмёт?
-Не особенно она ведь в облаке. Смотри. - Человек сделал шаг, а голова его осталась на месте, он быстро вернулся назад и положил свои худые руки на макушку и что есть силы, надавил, только коленки подогнулись, голова же не приблизилась ни на микрон. Она по-прежнему смотрела на четвёртый этаж, а туловище было повёрнуто под углом свёрнутой шеи, узелком галстука к девочке. Человек заговорил:
-Это какая-то неудача. Я проснулся и чёрт меня дёрнул посмотреть в окно, а там она стоит, улыбается.
-То есть, как стоит, - изумилась Иришка.
-Обыкновенно как все стоят и ты в частности, вот и теперь стоит и пялится на моё окно, - ничуть не смущаясь, ответил человек.
-Она же голова! - восхитилась Иришка.
-Натурально голова, - ответил человек, выровнял туловище по отношению к лицу и заговорил снова: - Ты что же раньше голов не видывала?
-Видела, - испугалась Иришка и дотронулась пальцем до лба, её голова исправно сидела, где ей положено и никуда без спроса не собиралась.
-Стоит она и улыбается, я, конечно, поздоровался, всё-таки росли вместе. Были, разумеется, разногласия, а у кого их нет? Но она же, требует узаконенных отношений. Судом грозит. А на кой чёрт она мне нужна, если я к ней никакой привязанности не ощущаю. Если мне и так хорошо, - распалялся человек, он не обратил внимания, что Иришка ускользает в тень фасада, его рассказ начал пугать девочку, - если меня ещё моя голова учить будет, то тогда вообще конец всему.
Наконец заметив эволюции, происходящие с Иришкой, человек поспешил её успокоить и расположить к себе:
-Да не бойся, тебе я голову отрывать не собираюсь. Знаешь, я даже рад, что ты столкнулась со мной. Мне приятно, что ты обратила на меня внимание. Я стою здесь битых полчаса, и никто просто не посмотрел в мою сторону. Если хочешь, задавай свои вопросы, я постараюсь ответить.
Тон человека его доброе расположение вернули Иришке уверенность в его благонадёжности, он конечно не бандит, это она завернула, скорее это просто глубоко несчастный и одинокий человек, раз он даже со своей головой в соре. Иришка сократила разделяющую их с человеком дистанцию, и смело взглянула ему в глаза, или ей (голове)? Вот чего она не могла взять в толк как обращаться к человеку, отдельно от головы или нет? От напряжения мысли Иришка почувствовала, как шумно забилось в висках сердце. Бум. Бум. Бум. Бум. Ладно, с этим она как-нибудь разберётся. Ей столько хотелось, спросить, о стольком выведать, что запуталось сознание и принялось выделывать весёлые коленца. Девочка глубоко вдохнула и резко выдохнула.
-Прежде всего..., - начала, было, она, но человек её перебил:
-Прежде всего, как тебя зовут?
Иришка представилась:
-Иришка.
-Очень приято Иришка, - с улыбкой сказал человек.
-А как зовут вас?
-Это не так уж и важно, - игнорировал вопрос человек, - спрашивай по-существу.
-Хорошо, как так получилось что голова ваша не совсем ваша, а сама по себе, вы так и родились несобранным или это несчастный случай?
-Не то не другое. Родился я таким же, как и все, руки-ноги на месте и голова, между прочим, тоже. Несчастный случай? - человек на секунду задумался и продолжил: - Я бы не назвал то, что со мной произошло несчастьем, хотя большой удачей это тоже, по-видимому, не являлось. Не могу сказать точнее, вернее могу, но боюсь, ты меня неправильно поймёшь или не поймёшь вовсе.
-А вы попробуйте вдруг пойму! - ударилась Иришка в оправданную амбицию. Незнакомец, уже в который раз подозревает в ней недалёкий ум, и это задевало её и если бы не крайнее любопытство, она уже давно отправилась бы восвояси и думать позабыла об этом чудаке с головою в облаке.
-Иришка откуда в тебе такое нетерпение. Я не хотел тебя расстроить это просто такая манера разговора взрослого человека с ребёнком. Ведь ты не будешь спорить, что ты ещё ребёнок?
Школьница пожала плечами и заговорила сначала тихо и как бы задумчиво но, постепенно распаляясь, забывая даже вовремя делать вдох, чтобы не задохнуться во время своего пылкого монолога:
-Мне часто говорят, что я ребёнок и также часто, что я взрослая. Это зависит от ситуации, в которой происходит сравнение и от удобства применения этого сравнения. То есть бывают моменты, когда меня выгоднее считать взрослой и бывают моменты противоположные, когда мне говорят: это слишком сложно для тебя и объяснениями я только тебя запутаю, ты всё равно ничего не поймёшь, ведь ты не будешь спорить что ты ещё сущий ребёнок. Хотя лично я думаю, что всё это просто увёртки от страха и неловкости говорить на неудобные темы или просто неуверенность в себе самом, а так же низкая мотивация в продолжение разговора. Вот полный перечень на выбор. Решайте сами, что конкретно с вами. Только по мне или рассказывайте все, как есть, или давайте распрощаемся.
Иришка выпалила накопившееся в ней негодование на едином духу, аж сердечко зашлось в судорожном ознобе, лицо окатило горячей волной и под правой коленкой затрепыхала щекотящая до чесотки жилка. Иришка не выдержала и почесалась, неуверенно поглядывая на человека. А на него похоже её слова произвели большое впечатление, он приложил к сердцу руку и низко поклонился - голова осталась подвешенной в воздухе. И это сильно позабавило, она сначала прыснула, а после и рассмеялась. Человек поддержал её и когда унял свой на этот раз без тени ехидства смех, искренне сказал:
-Должен признаться, Иришка, ты меня сразила. Начнём сначала?
-Начнём, - согласилась она: - Почему с вами это приключилось?
-Что, значит, приключилось, никакими приключениями в стиле Майн Рида тут и не пахнет. Чистый расчет и ничего больше.
-То есть как расчёт? - Округлила глаза девочка.
-Да вот так, - человек отвечал спокойно, без эмоций, - расчёт.
-Вы хотите сказать, что сами по своей воле отпустили голову?
-Ну, конечно!
-А почему? Что случилось?
-Ничего примечательного. В один момент стало ясно, что мы совершенно разные. - И опять Иришка заметила явное несовпадение в облике человека и его головы, неувиденное ею прежде. На человеке под чёрным классическим пальто чуть ниже колен, сидел идеальный со стальным отливом костюм, явно шитый на заказ, а не купленный в магазине, шелковая сорочка, парфюм, маникюр, на ногах дорогущая пара. Голова же давно нестрижена, лохмата. На щеках двухдневная щетина. Глаза желтоваты в красных прожилках под ними набухшие красным винищем мешки. Зубы запущены с гнильцой, двух верхних с боку не хватает. Действительно совершенно неподходящая друг другу парочка.
-Вот тогда мы и договорились о расторжении связывающих нас обязательств, и с тех пор ни разу не виделись до сего дня.
-А что случилось сегодня? - спросила Иришка.
-Сегодня? Да я, кажется, уже говорил. Выглянул я в окно, а прямо под окнами она. Спустился, и тут же начались претензии. Дескать, не интересуюсь её судьбой, прервал всякое общение. Как же прервал!? когда я ей каждый год посылаю открытки на Новый Год и день рождения. А то, что она в жизни устроиться не смогла, так это её личные проблемы, вытекающие из лени, бездарности и алкоголизма. Знаешь, что она придумала? Требует средств на лечение от зависимости от спиртного, на контактные линзы, и протезирование зубов. И ещё алименты на достойное содержание! Это же с ума сойти. Дешевле её обратно взять. Вот стою я тут, и привыкаю к ней, да что-то не очень получается.
-А что если совсем не получится? - забеспокоилась Иришка.
-Ничего особенного, постою еще немного да домой пойду, - беспечно махнул рукой человек.
-А голова как же?
-Да ну её! Что я, в самом деле? Не терплю меценатства. Пусть сама выпутывается. Или хотя бы бросит пить, и тогда я ей с работой помогу. И уж конечно никаких денег не дам, ещё чего!
-Не жалко вам её?
Человек глубоко вздохнул, скосил правое плечо и вообще всем видом показал, что да жалко, но ничего поделать нельзя. Иришке стало невероятно скучно и тоскливо в обществе человека и его головы. Ей не терпелось улизнуть домой, однако она не хотела выглядеть неучтивой. Она потопталась на месте и, глядя себе под ноги, сказала:
-Знаете вы с ней помягче. А вообще мне домой пора. Вы извините.
-Какие извинения Иришка, что ты. Мне доставило огромное удовольствие общение с тобою, и это ты меня извини за то, что называл тебя дурочкой, это явно не про тебя. Что ж прощай, может быть, ещё увидимся, во всяком случае, буду рад. - Сказал человек и протянул руку Иришке. Та пожала её, неуклюже наступила в расслякшую клумбу и, не оглядываясь, вприпрыжку побежала домой. Вскидывая себе на спину подошвами кроссовок брызги весенней слякоти.
Пробежав четверть квартала, Иришка перевела дух и оглянулась.
Человек стоял на прежнем месте и всё так же смотрел в излюбленную точку. Иришка подумала, вот жили они прежде спокойно, а теперь что у них вышло, бедлам сплошной, а ведь раньше, видимо, не ссорились, когда не возникало имущественных вопросов, когда голова дружила с телом.
Иришка ещё раз пожалела о пропавшем настроении и почувствовала так же вдруг как встретилась с человеком с головою в облаке - голод. Ей дико захотелось есть.
И снова наступила весна. Иришка видела проснувшийся от зимней спячки город, она праздновала его возвращение. Она торопилась и спешила успеть. И она, конечно же, успела, иначе не была бы Иришкой.
Человек постоял ещё минут пятнадцать. Потом пошел домой на свой четвёртый этаж. Голова сиротливо висела некоторое время в воздухе, потом плюнула сквозь гнилые зубы на тротуар, матюгнулась, стрельнула сигарету у прохожего и, попыхивая дымком, улетела к себе в облако. И никто её больше не видел. Никогда.