На пересадочной станции почему-то пахло шашлыком. Энди поморщился - в шашлыках он давно разочаровался: потеряешь полдня, а в итоге - несколько кусков полусырого обгорелого мяса. В ресторанах Города шашлык был хорош, у всех поваров. И у всех - одного вкуса. Ни подгорелого краешка, ни лишней жиринки, ни сверхнормативной перчинки... Руки бы выдрать и ленивым программерам - явно ведь лишь два базовые варианта прописали - и жадным поварам, скупящимся на заказ уникальных рецептов.
Энди ещё раз глубоко вздохнул, но в этот раз запах показался приятнее, с оттенком незнакомых специй. Решив, что здешний шашлык нужно попробовать, он сдвинул до упора люк капсулы, сел, осторожно слез на пол и шагнул вперёд. На первом же шаге левая нога подвернулась, и он еле поймал равновесие. Благоразумно потоптался на месте, привыкая к ощущениям: всё-таки в капсулах переноса почти всегда в первые секунды моторика глючит.
Уже более решительно Энди подошёл к зеркалу, висящему рядом с капсулой, пригляделся. Всё, как и заказывал: рост выше среднего, копна светлых волос, глаза - синие, мышцы - рельефные. Вроде бы получилось похоже на бывшее тело, по которому он, если честно, немного соскучился. Увы, типичный славянский пейзанин - абсолютно не модный нынче типаж. Он задрал футболку, полюбовался на кубики пресса. Оттянул пояс свободных льняных брюк и резинку трусов, с интересом заглянул внутрь - норма. Заправил футболку, поморщился, выпустил поверх.
Слегка прихрамывая, Энди вышел в маленький холл, где был встречен недовольным вопросом:
- Молодой человек, вы долго там топтаться будете? Давайте-ка быстренько зарегистрируемся, а то автобус заждался.
- Какой автобус?
- Обычный. На колесах. Так, Синцов Андрей?
- Энди. Энди Кэмпбелл.
- Меня ваши городские ники не интересуют. Синцов?
Энди с отвращением посмотрел на толстую тётку за стойкой - можно ведь было нормальный аватар выбрать, а не себя реальную копировать. Сухо подтвердил, что, да, Синцов.
Подошёл к окну: узкая улочка, дома с черепичными крышами, в просвете между ними - полоска моря. И солнце - яркое, оранжево-жёлтое. Странно. Должно быть голубое.
Он повернулся к тётке:
- Это ведь Кассандра?
- А вы, кирие1), куда ехали? Разумеется, Кассандра.
- А почему солнце такое?
- А какое оно должно быть?
- Голубое. На планете Кассандра солнце - голубое. Я сам его создавал.
Противная баба аж сложилась от смеха:
- Ну, шутник. Не знаю, какое ты там солнце рисовал, а у нас, в русской Греции, оно обычное, жёлтое.
Она полюбовалась на отвисшую челюсть Энди, и мерзким учительским голосом продолжила:
- Вы, кирие Синцов, прибыли на Кассандру, первый палец полуострова Халкидики. В город Сивири, главную реал-базу русского сектора Города.
Входная дверь распахнулась, на станцию вихрем ворвалась рыжеволосая девица, всем радужно улыбнулась:
- Здрасьте, тёть Фина, калимэра2). А вы - Андрей? Пойдёмте, все уже собрались.
Толстая Фина сурово заметила, что для "калимэра" уже поздновато, да и для "калиспэра"3) тоже. Потом разулыбалась, с неожиданной для такой туши стремительностью выметнулась из-за стола, пообнималась с девицей и подтолкнула их с Энди к двери.
Схватив ошарашенного парня за руку, рыжая вытащила его наружу и впихнула в старенький микроавтобус. Усевшись за руль, она завела машину и, рванув с места с дикой прогазовкой, бросила через плечо:
- Я - Зоя, ваш тренер на эти выходные. Знакомьтесь с коллегами - Лариса и Василий. Ребята, это - Андрей.
Тощая брюнетка с солдатским ёжиком улыбнулась:
- Вообще-то я Лорали. Но здесь положено с реальными именами... Идиотизм, правда?
Энди обречённо кивнул. Конечно, идиотизм. Кому это нужно - каждый год выдирать людей из жизни, отрывать от работы, и заставлять играть в кретинские игры, притворяясь, что всё это в реале. Главное, почему его в эту деревню засунули? Хорошо, пусть в деревню, а не на обещанную Кассандру, но почему в реал?
Унылый Василий что-то буркнул, и отвернулся к окну. И на что там смотреть? С одной стороны море, яркое, но далеко не такое красивое, как в Городе. С другой - унылые поля. Правда, с удачными мазками каких-то алых цветов. Хотя он сам эти цветные полосы расположил бы по-другому. И, пожалуй, ещё фиолетового добавил. Но хорош дизайнер! Стоп, какой дизайнер, это же - реал. Вот почему нога на выходе подламывалась. Ну, дайте только вернуться...
Автобус резко затормозил. Рыжая Зоя распахнула пассажирскую дверь и скомандовала выходить.
Энди попытался возразить:
- Стойте, я сам не понимаю, почему с вами поехал. Это вы меня схватили и поволокли... Я записан на обычный виртуальный тренинг на Кассандре. Понимаете, на планете. Виртуальной. А не в реале, тем более - не в паршивом греческом городишке. Это точно кто-то из логистов напутал. Так что я возвращаюсь.
Зоя, с виду совсем не обидевшаяся на "поганый", сочувственно покивала:
- Да уж, транспортники везде одинаковые. Правда, город, как и полуостров, не греческий, а уже лет триста, со времён всеобщего Исхода - русский. Ну, греки тоже остались. Ладно, это всё лирика, а вы, в любом случае, имеете полное право вернуться на станцию. Только пойдёте пешком, потому что я сегодня больше никуда не поеду. К закату дойдёте, а ночь проведёте на крылечке, потому что тётя Афина уже ушла домой. Лучше спокойно переночуйте здесь, а утром отвезу вас, и будете разбираться.
Гостиница оказалась крошечной и уютной. Хозяин, представившийся Павлом Петровичем, кряжистый мужик с неожиданно аристократическим лицом, встречал недовольных гостей на крыльце. Предложил выбирать комнаты и спускаться к ужину.
Комната Энди понравилась. Пожалуй, для сельской гостиницы он и сам бы лучше не придумал: светло-серая мебель, занавески и покрывала в мелкий цветочек, полуприкрытые ярко-голубые ставни. И невероятная смесь ароматов: перебивающий всё запах моря, на его фоне лёгкими всплесками - цветочная нотка, сменившаяся прилетевшим из-за двери оливково-чесночным намёком на ужин. Он провёл пальцами по покрывалу, потом по прикроватному коврику. Невероятно! Вроде бы привычные ощущения, но совсем другие, более острые и яркие. Нужно запомнить и постараться передать... Отдёрнул палец, уколовшись о запутавшуюся в коврике сосновую иголку. Интересно, почему хвоей не пахнет? Сосен-то вокруг полно.
Спустившись в столовую, он обнаружил всю компанию уже за столом. А на столе... Да уж, расстарались хозяева. Ничего похожего он в Городе не видел. Или в греческий сектор давно не забредал? И названия экзотические - одна мусака чего стоит! Да ещё куча русских блюд! Настоящий оливье с икрой даже слегка искупил это глупое недоразумение с реалом. Интересно, что в Городе у него вкус совсем не такой. Открыть, что ли, русско-греческий ресторан, и Зою вирт-поваром пригласить? Наверняка обрадуется - постоянный вид на жительство в Городе в наши дни не каждому дают. Да и на временные пропуска в последнее время вроде бы тоже скупиться стали.
Не обращая внимания на предостережения Зои и скептические улыбки Павла Петровича, Энди пробовал всё подряд: острое, сладкое, солёное... И оливье аж две порции. Жаль, что метаксы налили только один маленький стаканчик, а водки вообще на столе не было. Пфф, русские, называется. От стола он оторвался с трудом, хотя уже еле дышал.
Хозяин принялся наводить порядок, а Зоя выгнала осоловевших гостей на террасу. Сделала серьёзное лицо и официальным тоном сообщила:
- Начинаем вводную часть тренинга.
Оглядев приунывших слушателей, она хихикнула, и продолжила уже нормальным голосом:
- Не буду вас мучить, понимаю, что все устали. Но эту информацию я озвучить обязана.
Обязательная информация была озвучена заученной скороговоркой:
- Вы прибыли к нам из Города. Который есть виртуальная реальность, в которой живёте и вы, и основная часть человечества. Когда и почему вы ушли из реального мира, отказались ли вы от своих тел или они до сих пор сохраняются - информация закрытая, у нас доступа к ней нет. Но вы, как и все в Городе, должны быть готовы в любой момент вернуться к реальной жизни. В том числе - в случае техногенной катастрофы. В своё тело, или в тело андроида, как сейчас. Так, официальная часть закончена.
Слушатели повеселели, а Зоя безуспешно попыталась разогнать самоубийственный хоровод мотыльков, вьющихся вокруг стоящей на столе лампы, пожала плечами, смахнула на пол ворох помятых крылышек и скрюченных телец, пристроила на их месте блокнот с кривоватой таблицей, поставила в первых строках галочки и предложила:
- Рассматривайте это как учебную тревогу на круизном лайнере. Вещь раздражающая, но необходимая. Тренинги придумала не я, и не я именно вас и именно сюда направила. Так что постараемся провести эти выходные без напрасного раздражения. Обещаю, что обязательные мероприятия займут совсем немного времени, потом будете просто отдыхать. А теперь всем - спокойной ночи.
Устроившись в кровати, Энди немного поворочался и недовольно посопел - набитый живот не давал удобно устроиться. Да и напоминания о собственном теле, от которого он отказался чёрт знает сколько лет назад, всегда вызывали депрессию. Но шелковистая мягкость простыни и пододеяльника, упоительная податливость подушки, вялые мысли о том, какого цвета мотыльков сделать для Города, и внезапно просочившийся в окно аромат хвои сделали своё дело - уснул он быстро. Только для того, чтобы проснуться перед рассветом от дикой боли в животе. Казалось, что внутри возник острый штырь с привязанным к нему раздувающимся воздушным шариком, которые кололи, крутили и пытались разорвать.
Целую вечность он пролежал скорчившись, прижав колени к животу, и тихо поскуливая. В какой-то момент покрылся холодным потом и осознал, что до унитаза может и не добежать. Но добежал. И провёл там, как ему показалось, вечность, несколько раз почти теряя сознание от боли. Потом спазмы внезапно прекратились и Энди по стеночке добрался до кровати и замотался в одеяло, сотрясаемый ознобом.
Разбудила его Зоя. Посмотрела на бледно-зелёное лицо, и тут же убежала за отцом. Павел Петрович, как ни странно, смеяться не стал, а неожиданно бережно прощупал живот, успокоил, что, мол, ничего страшного, просто переел, и прислал дочку с какой-то таблеткой и несладким чаем.
Энди, почти пришедший в себя, прихлёбывал горячий чай и пытался понять, почему на других тренингах такого не было. Стоп, остальные же были не в реале. Естественно, подобную мерзость никто в программе прописывать не станет. Не удивительно, что нормальный - ну, пусть даже не совсем нормальный - биологический процесс оказался для него шоком. Правильно, что в Городе эти реакции организма убрали - они явно лишние и крайне неэстетичные.
Последнюю мысль он, видимо, озвучил, чем вызвал смех Зои. Обиделся:
- И ничего смешного, человек страдает.
- Извини, я не хотела. Но это действительно смешно, когда скопище электронов вдруг осознаёт, что у него появились желудок, кишечник и сопутствующие им ощущения.
Она забрала пустую кружку, неожиданно погладила Энди по влажным от пота волосам, и вышла. Через мгновение вернулась, приоткрыла дверь и насмешливо добавила:
- Наверное, секс в реале тебе тоже не понравится.
Энди задумался: по поводу удовольствия от реального секса сомнения у него появились серьёзные. А вот Зоя ему нравилась невероятно, хотя была совершенного не в его вкусе, да и вообще - и рыжина, и веснушки давно вышли из моды.
Когда Энди вышел на террасу, выяснилось, что его спутников увёз Павел Петрович. А с ним заниматься будет Зоя. Ну, он был только "за". Не считая того, что она называла его Андрюшей.
Попытался объяснить, что имя Энди он выбрал не просто так, а в честь своего кумира, Энди Уорхола. Естественно, на фамилию не покушался, выбрал Кэмпбелл, в честь знаменитого томатного супа. Но она вряд ли знает...
Девушка знала. И предложила, раз так не нравится Андрей, называть его Томатиком. Или Супчиком.
Энди невольно рассмеялся: - Супчиком не хочу. - И согласился на Андрея.
Разговор о возвращении на станцию даже не возникал: Энди не вспомнил, а Зоя не напоминала. Она просто усадила его в какую-то открытую таратайку и резко рванула вниз по безлюдной улочке.
Первым пунктом программы стал местный магазинчик, где для Энди купили большую бутылку минеральной воды. Зоя необидно посмеивалась - мол, не забудь, что вода тоже предполагает... Чтобы детская неожиданность не случилась.
Продавец, усатый грек, тоже деликатно посмеялся, и тут же попытался обсудить с Энди виды на урожай оливок. Тот, слегка обиженный, сухо ответил, что оливковое масло настоящему подсолнечному, с густым ароматом жареных семечек - и откуда воспоминание только всплыло, не иначе, как из раннего земного детства - и в подмётки не годится. Теперь обиделся уже грек. На эмоциональные крики из задней двери выглянула его пышнотелая русоволосая жена, одобрительно кивнула Энди - мол, хоть один разумный человек нашёлся - и вручила ему гигантский персик, который тут же промялся под пальцами и закапал всё вокруг, включая майку, липким соком.
Отъехав от магазина, они остановились у пустынного пляжа и напополам с Зоей съели персик, а потом извели почти всю воду, чтобы отмыться. Внезапно с берега раздались крики и смех - как из ниоткуда появилась шумная компания подростков. Кто-то из толпы замахал им рукой и Зоя потащила его к воде. Выяснилось, что ребятам не хватает одного человека для пляжного волейбола, и Андрей, с непонятным для себя энтузиазмом, вызвался поучаствовать. Хотя говорили они на диком русско-греческом суржике, Андрей почему-то прекрасно всё понимал. Наверное, потому, что русского там было заметно больше.
Игралось легко, почти как в Городе, только вот песок, на который периодически приходилось падать, оказался намного твёрже, и всё время попадал в глаза и в рот. Андреева команда, естественно, победила - и за счёт его роста, и благодаря тактическому опыту, приобретенному в Городе - в последний год волейбол на песке вошёл там в моду.
После взаимных поздравлений с похлопыванием по плечам и коллективными объятьями - Андрей с неловкостью осознал, что никто, кроме него, практически не вспотел - он рысцой двинулся к Зое, пристроившейся в весьма условной тени от хилого деревца. На последних шагах дорогу ему преградила миловидная гречаночка. Осмотрев его, девица серьёзным тоном сообщила:
- У вас ус отклеился.
Андрей машинально вскинул руку к лицу, но быстро опомнился и строго посмотрел на малолетнюю нахалку. Та и не подумала смущаться, а хихикнула и объяснила:
- Я хотела сказать, что у вас нос сгорел.
Её приятели начали ржать, а Зоя забеспокоилась, утащила Андрея в машину и извазюкала ему всё лицо прохладной мазью, попутно объясняя, что это детишки просто вчера старую комедию посмотрели и теперь веселятся. Вот вечером, если захочет, ему тоже поставят, и он тоже будет веселиться. Потом критически его оглядела, вытерла излишки мази салфеткой и занялась изучением майки: мелкий белый песок, соединившись с пятнами от персика и пота, создал на ней психоделические узоры. Пришлось заехать в очередную лавчонку и прикупить новую. Платила за неё Зоя, и Андрей вдруг понял, что здесь он просто нищий: как и следовало ожидать, доступа к своим городским деньгам у него не было, да и не принимали их в реале.
Денежный вопрос его заинтересовал. Основное, что захотелось понять - как и, главное, чем с ними виртуальный Город расплачивается за поддержание своего существования, тренинги и всё прочее. Ведь это сколько же людей должно быть задействовано!
Девушка долго мямлила что-то невразумительное, потом резко остановила машину, повернулась к Андрею и отчеканила:
- Бессмертием вы c нами расплачиваетесь.
- В смысле?
- В том смысле, что наши неизлечимо больные, немощные, умирающие, и те, у кого срок жизни андроида заканчивается - в них ведь только сто пятьдесят лет заложено - имеют возможность уйти в Город и жить там вечно, в любом облике.
- Так ведь кто угодно имеет право, по Хартии...
- Право имеет, но не может. Места закончились.
- В каком смысле - закончились? Город, он ведь...
- Резиновый, ты это хотел сказать? Уверен? А что там с пропусками и квотами для наших? А аватар тебе как часто можно менять?
Андрей поморщился - да, со сменой облика зажимают, в последнее время разрешают не чаще, чем раз в год. Так, а Зоя откуда об этом знает?
Словно прочитав его мысли, девушка ответила:
- А я - реал-тренер, к избранным отношусь, у которых постоянный пропуск. Правда, бываю у вас редко, а чем больше перерывы - тем заметнее изменения.
- Ну, какие там изменения. Кое-какие ограничения вводят, но их совсем мало. Зато какие новые территории открываем! Одна только Кассандра...
- Вот и я о том же. Да, в начале Исхода все были уверены, что Город бесконечен. А теперь вот оказалось оказалось, что конечен. И не только из-за толп народа, а потому, что вы его изнутри его без остановки надстраиваете, без всякой необходимости. Одна твоя Кассандра сколько сожрала. Теперь вот Русь Изначальную мастерите, американцы Эдем с динозаврами затеяли, индусы и китайцы тоже с парками развлечений не отстают.
Андрей возмутился:
- Это не парки развлечений! Каждый имеет право выбирать, в какой обстановке ему жить. Вот мы и создаём на любой вкус. Жизнь ведь - долгая, в одном месте надоест...
- Вы тут же и перепорхнёте. Из одной нереальности в другую. И ещё имеете наглость нас мотыльками называть. Да, да! Думаешь, мы не знаем?
Андрей улыбнулся - разгорячившаяся Зоя стала чудо как хороша - и примирительно ответил:
- Мы - вас, а вы - нас. Получается, что оба мы мотыльки. Крылышками бяк-бяк...
Зоя удивилась:
- А ты откуда знаешь?
- Про мотыльков?
- Да нет, про "бяк-бяк"?
- Ну, фильмы-то старые и у нас никуда не делись. И про "ус отклеился" я тоже смотрел, только от неожиданности сразу не сообразил. Вот так-то, не такие уж мы и дикие.
Девушка слегка смягчилась:
- Ты, может быть, и не безнадёжен. Только согласись, что бессмысленное "бяк-бяк" - это совсем не про нас.
Андрей сначала неуверенно кивнул, потом немного подумал и Зою поцеловал. Нельзя сказать, что она на поцелуй страстно ответила, но ни применять меры физического воздействия, ни даже отталкивать не стала.
Отстранившись через несколько минут, девушка поправила разлохмаченные волосы, помолчала, глядя в окно на опустевший пляж, потом повернулась к Андрею и серьёзно сказала:
- Что-то уж слишком мы отклонились от программы. Забудь всё что мы здесь наговорили, договорились? И поехали, а то время поджимает.
Следующим пунктом программы оказался офис местных архитекторов. Судя по всему, в Сивири планировалось масштабное строительство, и толпа народа в просторной светлой комнате ожесточённо ругалась по поводу цвета крыш - одинаковые делать или разноцветные. Зоя Андрея представила, но внимания на него никто не обратил. Он немного послушал, попытался вклиниться в дискуссию, но был не очень вежливо послан - как не имеющий представления о городском дизайне.
Ответом на его возмущённое напоминание о создании целой планеты был дружный хохот с издевательскими упоминаниями любительских программ, коллажей и ничейной графики. Отсмеявшись, долговязый парень в растянутой футболке примирительно улыбнулся:
- Ладно, ребята, что на гостя наехали! Он наверняка в чём-нибудь крутом работает. Там и библиотека...
Из дальнего угла отозвалась стервозного виды пожилая тётка:
- Вот именно, библиотека. Программа в программе работает, обхохочешься! Коллажники они все. А пальчиками - никак? Хотя бы "ручки-ножки-огуречик"?
Андрей растерянно огляделся, потом подошёл к висящей между окнами чёрной доске, схватил кусочек мела и примерился. Пальцы не слушались, мел выскальзывал, а мизинец и вообще свело судорогой. Андрей скрипнул зубами, полуприкрыл глаза и нарисовал затребованного человечка. А вместо головы приделал злобный, но вполне узнаваемый шарж на противную тётку. С торжеством оглядел примолкшую толпу, улыбнулся Зое и пририсовал сбоку порхающую фею с её лицом.
Шутовски поклонившись, он отряхнул руки и снисходительно разрешил:
- Можете не аплодировать. Зоя, нам пора.
Схватив девушку за руку, он потащил её из комнаты, с неожиданным удовольствием уже на пороге услышав, что место в мастерской будет его ждать.
Зоя произошедшее никак не прокомментировала. Молча порывшись в своём блокнотике, она привезла его в порт, знакомиться с прирученными дельфинами. Потом было обозревание горизонта со скалы Фурка. Бог ты мой, какие краски, как ветер ласкает лицо - и в следующее мгновение колет сотней мелких песчинок, обдаёт брызгами - и стихает. А солнце высушивает кожу, оставляя на лице, руках и одежде пятнышки соли. Появилась еретическая мысль, что это прописать невозможно. Но ведь попробовать-то можно? Хоть в каком-то приближении должно получиться...
Выяснилось, что целоваться солёными губами тоже здорово. Жаль, что совсем недолго. Зоя почти сразу отстранилась, забормотала, что на реал-базу пора.
Андрей ни на какую базу не хотел, но пришлось. Встретившийся им у лифта огромный мужик - что их здесь, по одной мерке подбирают? - оказался профессором Лесиным, "главным по тарелочкам", как он сам представился. Зоя негромкой скороговоркой пояснила, что это самый главный человек на их территории, руководит жизнеобеспечением российской части Города.
Профессору же она представила Андрея как главного дизайнера Города. Тот удивлённо пошевелил кустистыми бровями, заявил, что представлял себе творца неземной городской красоты именно таким - не уточняя, каким - и ловко удрал, шмыгнув в едва открывшиеся двери лифта.
Зоя протащила Андрея по верхним этажам, где знакомила с какими-то людьми, показывала голографическую самообновляющуюся карту Города, таблицы и графики, но всё проходило как-то мимо. Единственное, о чём он мог думать - это когда ещё выдастся случай Зою поцеловать.
Случай выдался только у дверей гостиницы. За ужином он ел осторожно, несмотря на сосущее чувство голода. Из-за этого сидел грустный, бросая несчастные взгляды на Зою. Да ещё Лариса раздражала, приставая с бесконечными вопросами о том, что видел, да что чувствовал, да что понял-узнал-осознал. Хорошо, хоть Василий молча жевал, а на любые вопросы отвечал лишь "да" или "нет".
В комнату Андрей поднимался под насмешливым взглядом Павла Петровича, обнявшего дочь за плечи, и явно не собирающегося отпускать. Уснул мгновенно. А утром был огорошен известием, что пора возвращаться, что-там в программе поменялось.
На станции он отвёл Зою в сторону и спокойно спросил, действительно ли он ей нужен, или это всё было в рамках тренинга. Выслушав ответ, так же спокойно сообщил, что вернётся завтра, в худшем случае послезавтра, даже если этот чёртов Город придётся разнести в клочья. Крепко поцеловал девушку и закрыл за собой дверь.
В Городе Андрей пришёл в себя в привычном виде - стильная худоба, джинсы в обтяжку, жёлтый пуловер, собранные в косу чёрные волосы. Посмотрелся в зеркало, плюнул, и рванул по порталам - побеждать административную машину.
***
Лариса-Лорали отследила метания Энди, и отправилась писать отчёт. К шефу шла с некоторым трепетом - ведь потеряла объект из вида почти на целый день.
Шеф безопасности Города дочитал отчёт, довольно ухмыльнулся:
- Великолепно! Это мы удачно придумали - заменить реальные тренинги виртуальными. Точно у нашего Энди никаких подозрений не возникло? И модуль, обостряющий глубину ощущений, нормально сработал? Отлично. Нужно дать команду, чтобы внедряли. Думаю, совет Города нашу методику полностью одобрит. Завтра же начнём применять. Насколько же это проще, чем переносы сознания в реал. Да и андроидов не напасёшься. Всё, Лорали, свободна. Гулять можешь хоть месяц, до следующей контрольной поездки. Премию завтра получишь. Тому пацану, что желудочные колики с поносом придумал и прописал, тоже выпишем. Какие таланты растут! Хотя - на половину премии потом оштрафуем - с запахом хвои он лажанулся, ты вовремя сообщила.
Лорали благодарно кивнула и заторопилась к выходу - в расчёте на премию планы на отпуск были составлены давно. Но на пороге остановилась:
- Послушайте, шеф, понос - не понос, всё равно ведь Энди с прошением на возвращение придёт. И что вы будете делать?
- Что-что... Подпишу. И пусть валит к своей Зое. Не нужны здесь такие, на реальность падкие. А там - нужны. Сама знаешь, медленно в реале растёт население, только естественным путём, а задач перед ними - море. Мощности срочно нужно увеличивать. Тренинг - не только процедура необходимая, но он ещё и проверка, кто для возвращения созрел, а кто ещё нет, если вообще когда-нибудь... Понимать нужно.
Лорали мысленно хихикнула - да кто же добровольно в реал уйдёт - но ответила нейтрально:
- Так Зоя тоже из вирта.
- Временно. Она с папашей из реального Сивири, мы просто часть его скопировали для тренингов. Ну, и мотыльков привлекли. Они этот закрытый кусок Города помогали дорабатывать, местное население со всеми реакциями и заморочками прописывать... А с группами они работали и здесь, и там. Их между городом и реалом уже несколько раз перекидывали. Но теперь - хватит. Всё работает, для тренингов наших отобрали, они сейчас вживаются. Так что этим - до свидания. И папаша там мутный какой-то, всё норовил из закрытого сектора выскользнуть, и дочка его на последнем прогоне учудила, прямо шекспировские страсти. Нет уж, пусть дальше здешние проверенные кадры работают, они такого не допустят. Да и неписей качественных теперь достаточно, чтобы, значит, никакой отсебятины...
Вернувшись к столу, Лорали плотно уселась, всем видом показывая, что без объяснений не уйдёт, и резко спросила:
- И что всё это означает? Понятно, что меня вслепую использовали, но, может быть, я заслужила хоть какого-то доступа к информации, за свои мучения в этом псевдо-реале?
- Не заслужила пока. Но так и быть... Вот скажи, зачем мы раз в год всех пропускаем через иллюзию реала? И некоторых избранных - через реал?
Лорали довольно улыбнулась - уж это-то она назубок знает:
- Для сохранения навыков реальной жизни и коммуникации, как учебная тревога на случай...
- Ты мне инструкцию не цитируй. Сама-то что думаешь?
- Ну, наверное, чтобы не забывали, что реальный мир есть. И что там плохо и неудобно.
- Да? А кто, по твоему мнению, наш вирт-мир поддерживает?
- Роботы?
- А роботов кто контролирует, ремонтирует, создаёт?
- Другие роботы? - Лорали запнулась. - Что, и так до бесконечности? И над ними...
- А над ними - команда инженеров и программистов. А также учёных, рабочих, монтажников, грузчиков и уборщиц. А ещё горняков, крестьян, рыбаков, поваров, врачей, священников и много кого ещё. Общим количеством триста тысяч душ. Не считая детей. Только для нашего сектора Города. По столько же примерно - в американском и европейском. В китайско-азиатском - ещё больше. Вот они и обеспечивают существование нашего с тобой мира.
- Их к нам не впускают?
Шеф достал из коробочки сигару, обрезал гильотинкой кончик, с удовольствием понюхал. Щёлкнул пальцами, поднёс к сигаре огонёк, загоревшийся на кончике мизинца, пыхнул дымом:
- Впускают. Очень выборочно. И очень немногих. Мощности-то серверов гигантские, но не бесконечные. И уже на пределе. Так что тут не то, чтобы впускать - от лишних пора избавляться. А эти, да, заглядывают к нам иногда. В основном - в библиотеки. Да дальше их и не пускают. Или на временную работу, как девица эта с папашей, в закрытые сектора. Кое-кого в качестве поощрения - на отдых. Хотя они не очень-то и рвутся, вроде как, раз уж решили в реале жить... За что им большое человеческое спасибо, потому что без них наш мир рухнет. Хотя и с ними - тоже рухнет. Может, через десять лет, может - через сто, или через тысячу. Но рухнет обязательно. Сначала пойдут мелкие сбои - у малины, там, вкус клубники появится. Потом картинка поплывёт. А потом мы все исчезнем, превратимся в бессмысленный электронный шум. В конце концов и его не станет. Осознала?
Лорали испуганно приоткрыла рот:
- Но ведь столько лет ...
- Сколько? С тех пор, как твоё тело в утиль ушло? Сто, двести?
Лицо шефа покраснело, он почти кричал. Потом, внезапно успокоившись, он глубоко вздохнул и попытался объяснить:
- У всего есть предел прочности. И эффект накапливающихся ошибок. Нам срочно нужны люди на той стороне, которые всем этим будут заниматься. Много людей, чтобы в случае чего - хоть какая-то цивилизация сохранилась. Народу там хоть понемногу и прибавляется, да вот в инженеры-программисты никто идти не хочет. Рыбу ловят, в волейбол-футбол гоняют, а в свободное время стихи пишут. Тьфу! Наверное, мы ошибку сделали, когда сосредоточили все наши службы в Греции - выбирать-то можно было где угодно, народу на Земле, считай, и не осталось. Климат уж больно к безделью располагающий. Нужно было их куда-нибудь в Скандинавию засунуть, чтобы не расслаблялись. Или в Норильск. Или вообще под землю.
Девушка успокаивающе пробормотала:
- Так программу мы, получается, для того и запустили, чтобы подходящих кандидатов найти. Только зачем пугать всякими трудностями?
- Не пугать, а проверять, кто сможет адаптироваться, а кто - нет. С другой стороны, проверишь, а они, уроды, всё равно потом тупо на берегу сидят и на закат таращатся, вместо того, чтобы...
Лорали попыталась перевести разговор на более безопасную тему:
- А Энди зачем туда? Он ведь не программист, и не инженер, просто - дизайнер.
Начальство пояснило:
- Да, дизайнер. Был одним из лучших. Да что там, лучшим! Но в последнее время из творческого кризиса не вылезает, что не проект - то провал. Все инопланетные вирты даже в тестовом режиме выглядят как картонные, ну кроме Кассандры, которую тот же Энди на пике карьеры слепил. Так что пусть в реале покрутится, поносом пострадает - ха-ха - там сейчас строительство грандиозное, дизайнеры его уровня наперечёт. Ну, иди, иди. Ты ведь в отпуск на Радужные острова собиралась?
Успокоившаяся Лорали вылетела за дверь, думая уже только о том, как бы выбить себе местечко прямо с завтрашнего дня, и не услышала, как начальник с сожалением буркнул:
- Вот стрекоза. Ну, попорхай пока.
Не успела дверь за девушкой захлопнуться, как в неё просочился мрачный Василий и начал монотонно докладывать:
- С профессором Лесиным я пообщался. Он специально из реала к нам на час заскочил. К вам идти отказался, чтобы не светиться. А так - подтвердил все договорённости. Говорит, что за месяц управятся. В крайнем случае - за два. Но это нежелательно.
- Ладно, а ты когда отбываешь?
- Так через месяц и двину. А вы не передумаете? Проф просил передать, что вы, извините, старый дурак.
- Что дурак - это точно. Только проблема не в том, что дурак, а в том, что уж очень старый. Завтра как раз триста лет исполнится, как я здесь...
- Подождите, получается, что и Хартию вы...
- Я. Среди прочих отцов-основателей. Вместе с профессором Лесиным. Он смог в реал вернуться, а я не могу. Пытался несколько раз, и больше одного дня не выдерживал. Отвык за триста лет. Да и устал... Ладно, пустое это. Нам за месяц сколько тысяч переселить нужно? Вот то-то. Как там с андроидами, хватит? И с восстановлением городишек?
- Андроидов там с запасом, последние два года в реале в основном только ими и занимались. В Салониках всю прибрежную часть восстановили. Посёлки в эдаком русско-греческом стиле достраивают. Может, сходите, посмотрите?
- Всё, закрыли тему. Давай по основным персоналиям ещё раз пройдёмся. Стоп, кто там в дверь скребётся?
Василий резко распахнул дверь, и в кабинет ввалился взъерошенный Андрей. Шеф добродушно кивнул:
- А, Энди. Заходи, присаживайся. Что там у тебя за срочность?
Андрей, оттолкнув Василия, бросил на стол пачку бумаг и решительно заявил:
- Некогда мне рассиживаться. Здесь только подпись ваша нужна. На первой странице.
Шеф начал просматривать бумаги, свободной рукой указав на стул.
Андрей неохотно уселся на краешек и резко сказал:
- Там всё в порядке. Пожалуйста, Юрий Иванович, мне сегодня нужно всё закончить.
Шеф строго посмотрел на Андрея:
- Ты понимаешь, что обратно дороги не будет? Даже если передумаешь? Тем, кто сам ушёл...
Андрей его прервал:
- Я всё понимаю. Не передумаю. И оставаться в вирте и минуты лишней не хочу. Здесь как в аквариуме с протухшей водой...
- Ну, смотри. Это - твоё решение. Деньги твои все в реал переведут, так что бедствовать не будешь.
- Обойдусь. Работа там у меня уже есть...
- И девушка, как я понимаю, тоже. Тем более, деньги лишними не будут. Заглядывать не предлагаю - шансов увидеться у нас не будет. Так что - прощай. И удачи.
Юрий Андреевич размашисто расписался, Андрей выхватил бумаги и помчался к выходу, опять оттолкнув Василия. На пороге он на мгновение притормозил, обернулся, поймал взгляд Шефа, молча кивнул и вышел.
Шеф потёр лицо, немного помолчал, и оживлённо заговорил:
- Вот что новый модуль животворящий-то делает! Аквариум протухший, понимаешь. Ладно, давай делами заниматься.
***
На станции Зоя первой выскочила из капсулы. Даже не притормозив перед зеркалом, вылетела в холл и начала нетерпеливо прохаживаться перед соседней дверью. Едва отец показался на пороге, схватила его за руку и потащила к выходу, бросив на бегу даме за стойкой:
- Тёть Фина, мы всё, теперь уже насовсем.
На улице отца с дочерью встречала не машина, а украшенная лентами и цветами коляска. Две смирные каурые лошадки терпеливо стояли на солнцепёке.
Возница, подскочив, обнял сначала Павла, потом - Зою. Довольно пробасил:
- Ну, все в сборе? Выбрались наконец-то. Начинаем как договорились?
Павел Петрович шутливо шаркнул ногой:
- Андрей Андреевич! Надо же, какая честь! Сам главный по тарелочкам встречает. Да ещё экипаж какой подали!
Профессор Лесин почесал затылок, смущённо улыбнулся:
- Прослышали уже? Быстро же в вашей потусторонности вести разносятся. Да, выбрали. Ну, сам понимаешь, я - так, вождь военного времени и переходного периода. А ты - наш главный идеолог. Так что готовься свою ветвь власти поднимать. А мне уж науку оставишь. Так что, когда мотыльков этих отключаем? Формально договорились, что через месяц. Но можно и передоговориться. С американцами и европейцами давно согласовали, на прошлой неделе китайцы наконец-то согласились. Единогласно. Осталось отмашку дать, чтобы одновременно. Мы-то хоть завтра готовы.
Зоя охнула и начала возражать, но Павел Петрович её остановил:
- Не спеши. Договорились через месяц - пусть так и будет. Мы ведь ещё людей ждём, толпу целую. Андроидов-то хватит? К тому же у нас там любоффь. Внезапная. Которая кааак нагрянет... Так что в любом случае Андрюху её дождёмся.
Не обращая внимания на Зоино жалобное "Ну, паап", профессор Лесин бодро ответил:
- Уж чего-чего, а андроидов... - Профессор покосился на девушку. - Не переживай, держим то самое тело для твоего, держим, никуда не денется. Только вот когда любезного-то твоего ждать?
Зоя независимо повела плечами, а вместо неё ответил отец:
- Андрюха, я так думаю, завтра объявится, если не сегодня к вечеру. А основная масса за пару недель перейдёт, так что работаем в круглосуточном режиме. Новые пересадочные центры уже расконсервировали, во всех посёлках. Посчитали уже: за месяц все, кто хочет вернуться - как раз успеют. Вот тогда в торжественно обстановке этот проклятый Город отключаем. Одновременно все сектора. Хватит нахлебников содержать. Вот только не решили ещё: кто церемониальный рубильник опускать будет? Ты или я?
Профессор хмыкнул:
- Да какая разница, кто душегубцем станет. Все мы этим решением повязаны.
Павел Петрович резко возразил:
- По поводу существования души у скопища электронов мы уже пятый год копья ломаем, - и он машинально потёр челюсть, сломанную в самой первой дискуссии. - А вот Юрчика жалко. Вроде и сам решил...
- Какого Юрчика?
- Да приятеля твоего безопасного.
- А что его жалеть? Прибудет как миленький, и пахать будет по своей линии. А то дезертировать задумал. Нет уж, пусть тоже косяки наши общие исправляет. Ручками, как все мы...
- Так он ведь наотрез отказался.
- А кто его спрашивать будет? С Василием всё договорено, упакует как зайчика, и в капсулу переноса пакетом и закинет.
Профессор громогласно рассмеялся и злорадно добавил:
- Забыл как в реале жить - напомним, не хочет - заставим. Я ему и андроида подобрал, от всей души, годочков тридцати видом. Смотри, ещё дочку твою у Андрюхи отбивать начнёт...
Павел Петрович воровато покосился на Зою, отошедшую к крыльцу и топчущуюся там с отрешённым видом, и признался:
- Не отобьёт. Она ещё в прошлом году в Андрюху влюбилась, когда в Городе как психолог стажировалась. В самом, что ни на есть, модном тамошнем аватаре. Ну, тогда не срослось, а в натуральном виде, так сказать...
- Так он же там выглядел как не знаю что!
- Зато сейчас - нормально. Может, она его за муки полюбила...
- Какие ещё муки?
- Как какие? Творческие. И вообще, если мужик чуть симпатичнее обезьяны...
- Если бы обезьяны. Мартышкой он там был. Натуральной. Ты вот скажи, Зойке твоей сколько лет? Двадцать три? А ему, реальных? За сотню. Вот и думай.
Павел Петрович помрачнел, но не согласился:
- А мне что думать? Пусть сами разбираются.
Он кивнул на оглушительно хлопнувшую дверь пересадочной станции, из которой выскочил Андрей и бросился к Зое. Немного понаблюдав за целующейся парочкой, мужчины синхронно вздохнули. Павел Петрович сочувственно пробормотал:
- Тяжело парню будет. Особенно - когда узнает. Вот как и когда ему рассказывать - даже не представляю.
Профессор пожал плечами:
- А кому сейчас легко? Мне, думаешь, легче - собственное детище уничтожать?. А когда сказать - понятно: прямо сейчас.
Он стремительно подошёл к Андрею, который с удивлением на него уставился, продолжая обнимать Зою, и без всяких предисловий сообщил:
- Город ваш через месяц отключаем. Совсем. Весь.
Андрей немного поморгал, почесал затылок, и спокойно ответил:
- Что-то такое я и подозревал. Были признаки, что так или иначе всё скоро закончится. Не думал, правда, что так быстро и резко. Только весь Город - это вы погорячились. Ту же Кассандру, например, можно оставить.
Профессор вызверился:
- Своё творение пожалел? А мне, думаешь, моего не жалко? Уж побольше твоего вложено...
Ласково придержав Зою, рванувшуюся его защищать, Андрей Андрей насмешливо спросил:
- А людей куда денете?
- Переселенцы будут...
- Я не про переселенцев, а про ваших сотрудников. Рыбу будут ловить?
Профессор дёрнул себя бороду и задумался. Присоединившийся к ним Павел Петрович с интересом спросил:
- А ты что хочешь предложить?
- Да ничего особенного. Понимаете, большие дизайн-проекты, вроде Кассандры, это не просто восходы там, и закаты. Это ещё и большая команда. Кончился проект - команда разбежалась по другим. Так что и корифеев ваших нужно чем-то занять, и чтобы технологии не пропали. Вы ведь их запрещать не собираетесь?
Павел Петрович начал кивать, профессор же замотал головой. Андрей немного посмотрел на пантомиму, и продолжил:
- Кассандра - это отдых и развлечения. Не жизнь. А она предстоит, как мне кажется, не очень лёгкая. Можно любые ограничения ввести: и чтобы не больше недели, и чтобы аватар единственный , и не чаще, чем...
Профессор Лесин задумчиво покрутил пальцами и выдал возражение:
- А те толпы мотыльков, которые на Кассандре сейчас роятся? Их куда?
Павел Петрович замахал руками:
- Это - не проблема. С Юркой свяжемся, он быстро лишних эвакуирует. А кого-то и оставить можно. Нужно срочно с другими секторами эту идею обсудить. Думаю, всем понравится. Слушай, Андрей, ты придумал - тебе и воплощать.
- Нет уж, я теперь - только по городской архитектуре. Вот мотыльков для Кассандры по старой памяти сделаю, забыл я про них. А без мотыльков там - совсем никак, правда, Зайчонок?
Андрей обнял Зою за талию и они, целуясь на ходу, медленно пошли к переулку, за которым виднелось море.
__________________________________
1) Кирие - господин (греч.)
2) Калимэра - добрый день, Калиспэра - добрый вечер (греч.)