Аннотация: То, что вам кажется мёртвым, может оказаться самым живым.
На улице, трон свой заняло Лето - царило и правило. Насылало кару в виде жутко-опаляющего солнца и нестерпимой, будто травят дымом заводы, духоты. Хотелось налить воды в лёгкие.
Билли сидел на деревянной табуретке, покрытой целлофаном, и ел овощи: морковь, капусту и огурцы - какой-то особенный салат для бедняков. Обстановка дешёвой кухни французской коммуналки скрашивала лишь музыка, доносящаяся из старого радио - по "Indie-FM" крутили старые хиты "Radiohead". Угловая раковина и пара пустых ящиков - еды в доме, толком, не было - дополняли картине ещё больше серости. Тлен кружил по комнате, выписывая виражи и заполняя бронхи Билла. Апатия обосновалась тут, словно стойкий запах пота в мужской раздевалке, который ничем не выветрится.
На Билли были надеты старые джинсы и рубашка в клетку без рукавов, а на голове красовалась кепка какой-то довоенной американской бейсбольной команды.
На общем фоне квартиры, странным казался лишь кондиционер, поддерживающий довольно-таки прохладный климат, сравнительно берегов Гренландии. Если туда запустить испанца, то поверьте мне - он замёрзнет в мгновение.
Билл был обычным подростком, правда, без родителей. Он их не знал вовсе, а в детдоме от него отказались по достижению им четырнадцати лет. Власти выдали ему засранную коммуналку в каком-то затрёпанном гетто и пару талонов на питание, что, по их мнению, могло обеспечить ему достойную жизнь в обществе.
"Государство заботится о своих гражданах" - гласила надпись на рекламном щите напротив окон квартиры. Каждое утро за окном двенадцатого этажа можно было наблюдать, уже как третий год, разрушенную в процессе коррозии Эйфелеву башню. Металл выедали зелёные бактерии -в народе их прозвали"Травниками". Весь город был атакован не только правительственными чиновниками, но и этими не менее хищными, по отношению к металлу, существами.
"Паразиты захватили наш город, скоро они захватят наши дома и наши семьи. Им нет места в социуме, в мире. Искореним "Травников" вместе", - вещал диктор местных новостей. Ему вливают информацию в уши, а он, используя свой рот, словно половник, разливает это дерьмо по нашим черепным коробкам-чашкам.
Билл лишь улыбался, когда слышал подобное. Не то что бы эта проблема его не касалась, в сущности, и правда не касалась, но правительство хочет, чтобы все принимали участие в борьбе с озеленением металлических конструкций.
А вы вглядитесь в эту новую зелёную башню - она же в триллионы раз лучше предыдущей. Сейчас она зовётся "Trident vert", что в переводе означает "Зелёный трезубец". Аккуратно прогрызённые листы металла ярко сочетаются с бурной растительностью по основаниям всего того, что осталось от башни - напоминает один большой коралл.
Лето было жарким и лишь два денька выдались прохладными, в связи с ремонтом солнца. Настоящее, уже как второе столетие, было замещено искусственным. Учёные ввели эту инновацию в связи с угрозой взрывов на поверхности этой огромной звезды. Многие люди, до сих пор, не свыклись с этой мыслью, но государство быстро "пробуждает" в них веру. Таких людей обычно находят сразу, а после, их уже никто не видит и не ищет. Может они-то, и занимают главенствующие места в иерархической лесенке власти.
На улицах, кажется, по всему миру было темно во время ремонта. Билл надел свой старенький платок, повязав его вокруг непослушных волос, прежде сняв кепку, надел дырявые кроссовки, на босу ногу, и вышел на пустырь, являвшийся одновременно и пустырём и крыльцом дома. Загребущие лапы государства не добрались до гетто - они захватили в основном центральные или играющие хоть какую-то роль районы.
Прохаживаясь вдоль канала, он не встретил ни единой души, только стук волн о бетонные блоки сопровождал его.
Билли прошёл ещё немного и сел на искусственную траву, настоящая уже нигде не росла, разве что в горшках у староверов, живущих в бедных районах. Такие вещи обычно как следует прятались и любоваться ими можно было лишь под покровом сумерек, тихонько и еле дыша. Бутоны спрятанных цветов, неописуемой красоты, распускались и дарили тёплое свечение окружающим, словно сидишь у камина после долгой прогулки на морозе. Но в этом мире таких ощущений уже давно не было: ни мороза, ни цветов, ни тепла, которое могло согреть не только физически, но и душевно - всё было искоренено технологиями и инновациями. В сущности, разделение на сезоны года было формальностью, менялись лишь температура и КПД солнца.
"Двадцать третий век - мы думаем о вашем будущем", - пролетела листовка около лица мальчика.
Билли кивнул.
- Ага, забота-то какая.
Широко улыбнувшись, он раскинул руки и, словно звезда, упал на землю. Искусственная трава щекотала его шею, а на небе ни облачка - сплошная темень. Неизвестность завлекала Билла - с самого детства он мечтал путешествовать, быть пушинкой, раскачиваемой и уносимой таким крепким спутником, как ветер. Денег не было даже на билет до соседнего города, а о других странах и речи быть не могло. А если бы деньги нашлись, то кроме ветра и песка спутников у него бы не было.
Билл закрыл глаза и погрузился в мысли. Водоворотами и спиралями, его лодку бросало о скалы сознания. Кажется, он первый раз засыпает на улице.
Ему снились бесконечные галактики, мириады звёзд, чёрные дыры, герои, облачённые в тяжёлые белые скафандры и много ещё чего космического. Если бы было можно оттолкнуться от земли - просто подпрыгнуть и взлететь, то он бы не стал задерживаться на этой богом забытой планете. Улетел бы на Плутон, там, где холодно. Создал бы настоящие скалы, насыпал снега, добавил пару диковинных зверушек и с облегчением вздохнул: "вот он, мой прекрасный мир".
Эти замечательные грёзы были потревожены шуршанием травы и чувством тепла в области верхней конечности. Он приоткрыл оранжевые глаза, и перед лицом открылась невиданная ранее картина - рядом с ним лежала живая незнакомая девушка, она держала его руку и улыбалась.
- О, я смотрю, ты проснулся, - улыбнулось это дивное создание - я никогда не видела такого беззаботного человека, который просто так спит на траве. Что-то притягивало меня к тебе, и я решила прилечь рядом. Надеюсь, ты не против?
Билли кивнул.
Они молча лежали и смотрели вверх на тёмный купол "неба" с чёткой отметиной в центре, - как и откуда бы ты ни посмотрел - она всегда была по центру и смотрела на тебя.
- А ты знаешь, что такое звёзды? - наконец спросил Билл.
- Не-а, - весело ответила девушка - но звучит интересно.
- Это такие светящиеся точечки на чёрном небе. Порой, они собираются в группы и образовывают созвездия - те же самые картины. Давным-давно люди находили свой дом по звёздам, а кто-то жил на них самих. Когда-то не было всего этого искусственного - всё было гораздо красивее и живее.
Каждая частичка мира была живой.
- А как понять, что живое, а что нет?
- Я не знаю, как объяснить, но думаю, что ты сама почувствуешь это самое живое, - под последние слова Билла, девушка стала засыпать и через две минуты окончательно погрузилась в пучину сна.
Мальчик не знал, что ей снилось, но чувствовал каждое её переживание - чувствовал тревогу и страх. Скоро должны включить солнце.
Минут десять он метался в своих мыслях, в надежде найти разумный выход из сложившейся ситуации, но, вместо мозга, говорило сердце, что не могло являться разумным с самого начала.
Он положил руку девочки себе на грудь и закрыл глаза, пытаясь заснуть в последний раз.
Ему снились Плутон и кольца Сатурна, сопровождающие его на рассвете и закате жизни. Той жизни, которая будет у него на другой планете, отдельной и красивой.
Примерно через три часа включили солнце.
На предательски зелёной траве лежала девушка и плакала.
- Я поняла, что такое живое, - захлёбываясь слезами, говорила девушка.
Слёзы ещё долго не отпускали её, а в руках что-то билось, что-то напоминающее сердце, что-то живое.