Во время приёма пищи меня охватывает безмолвие и закрытость от окружающей меня действительности. Я вхожу в медитативное состояние изучения тех далёких глубин сущего, от которых на протяжении, возможно даже, эпох произрастали на многих планах составляющие вкушаемую пищу структуры. И тогда настроенные на мою частоту слышат тот зов древности, который слышу я, проникаясь его образами и устремляясь к истоку, из которого произошло ныне привычное мне и моим союзникам естество.