Определить истинные размеры медицинского пункта удалось только где-то в июне, когда теплый наружный воздух растопил весь снег с северной стороны здания и позволил открыть двери подсобных помещений, занесенные под самую крышу.
В самой маленькой каптерке хранился всякий хлам, списанная физиотерапевтическая аппаратура и много прорезиненных мешков, внутри которых оказалось неисчислимое количество костылей и тростей. Создавалось впечатление, что снабженцы ошиблись адресом и этот инвентарь вместо травматологического отделения госпиталя был направлен в обычную воинскую часть.
Что хранилось в другой каптерке, было понятно снаружи, совсем не обязательно было заходить внутрь - стойкий запах дезинфицирующих средств распространялся вокруг. Огромные бочки с надписью "Лизол", ящики с хлорамином и прочими замечательными средствами, убивающими все живое, стояли аккуратно, как солдаты в строю.
С замками третьей и самой большой кладовой пришлось долго возиться, но упорство и огромное желание узнать, что же хранится за столь надежно запертой дверью победило, и глазам предстало довольно просторное помещение, от пола до потолка заставленное коробками со всевозможными медицинскими препаратами, растворами, ампулами и перевязочным материалом. Этого богатства с успехом хватило бы для медицинского снабжения Армии небольшого государства.
Мой предшественник, трагически ушедший из жизни, по рассказам знавших его людей, был нелюдим, жил в медпункте и месяцами не покидал территорию части. Видя его, направлявшегося в сторону города, солдаты шутили: "Док в самоволку пошел". Думать о том, что все это медицинское богатство собрано им по крохам, за счет неимоверно экономного ведения хозяйства, не приходилось, никакая часть не снабжается так обильно и так разнообразно. До сих пор источник этих богатств остается для меня не понятен. Но факт оставался фактом, я являлся единственным и полноправным хозяином этой медицинской пещеры Алладина.
Создавалось впечатление, что этот одноразово сброшенный сюда и ожидающий своего часа груз, предназначался кому-то другому, но адресату по каким-то причинам не достался. Я решил не искушать судьбу и, оставив себе небольшой неприкосновенный запас, все остальное разделил на восемь частей, по числу подразделений, разбросанных по всему Таймыру и вниз по Енисею до Подкаменной Тунгуски. Почти все офицеры-фельдшера, прошедшие войну, и теперь работавшие там, люди бывалые, были несказанно удивлены такому королевскому подарку. Многие годы службы в отдаленных гарнизонах приучили их к невероятной скудности снабжения.
Лишь один медикамент я не делил на восемь и никуда не отправлял. Он скромно стоял в углу склада в двух огромных бочках с надписью "Лизол", но при вскрытии емкостей по помещению стал распространяться до боли знакомый запах. Смущало лишь одно - цвет всемирно известной жидкости был очень необычный, ярко ультрамариновый. Решил отложить исследования продукта до более спокойных времен.
Оно наступило намного раньше, чем предполагал. Азарт первооткрывателя и исследователя не давал спокойно жить. Необходимо было выяснить, насколько этот медикамент пригоден для внутреннего употребления, не опасен ли он для здоровья. Было ясно одно - необходимо поступать так же, как все великие микробиологи. Все пробовать на себе. Ради человечества. Исключительно, ради него.
Попробовал, остался жив, прием препарата в гомеопатических дозах никаких негативных последствий не вызвал. Мало того, по моему непросвещенному мнению, органолептические свойства этой, еще не очень хорошо изученной жидкости на много, если не во много, превосходили таковые у продукта, производимого местными специалистами.
Следующий шаг состоял в попытке придать продукту благородный цвет, а точнее, лишить его всякого цвета. Используя огромный выбор медикаментов нештатной аптеки, начал экспериментально искать пути превращения ядовито синего монстра в прозрачную святую воду.
Как вы думаете, дорогие читатели, добился молодой и целенаправленный исследователь успеха? Правильно. Мало того, что была достигнута цель эксперимента, и ультрамариновая жидкость моментально превращалась в бесцветную, она с этого самого момента становилась полезной. Секрет состоял в том, что этот эффект достигался добавлением в спирт аскорбиновой кислоты - витамина С. Реагент хранился тут же в жестяных килограммовых цилиндрах в количестве, намного превышающем необходимое.
Теперь оставалось самое главное - клинические испытания на людях. В успехе этого этапа я уже не сомневался, поскольку был абсолютно уверен, что имею дело с подкрашенным ректификатом. Не скрою, все предыдущие научно-исследовательские шаги сопровождались самоотверженным приемом незнакомого препарата, исключительно, экспериментатором. Чего не сделаешь ради счастья людей!
Не раскрывая всех карт, обратился к главному инженеру части, человеку единственному, кто по-доброму и с пониманием отнесся ко мне, когда я делал свои первые, невероятно трудные шаги в части. Тот, попробовав осветленный препарат, сказал, что заключительную часть исследований необходимо форсировать, и в качестве подопытного предложил использовать Ваську - начпрода, мол, тому все равно жить не хочется.
Тут необходимо немного объяснить. Василий был замечательный парень, простой, обаятельный с тонким пониманием юмора. Он прибыл к нам с женой, трехлетним ребенком и беременной женой. Они долго думали, оставлять ребенка или прервать беременность. В конце концов, решили судьбу не искушать, и добрый аист принес счастливому Ваське двух девочек. Родители были рады и озадачены одновременно. На зарплату лейтенанта семье в пять человек прожить было нелегко.
Ситуация усложнилась тем, что молодая женщина, спустя совсем немного времени, снова оказалась в интересном положении. На Васькины требования срочно прекратить это безобразие, в принципе согласилась, но сказала, что прежде должна посоветоваться со своей мамой, и укатила куда-то в глухую деревню к родне. Советовались долго, все сроки прерывания беременности прошли, и, наконец, Васька получил поздравительную телеграмму, из которой он узнал, что их команда увеличилась сразу на четырех человек. Наш начальник продовольственной службы, тут же прозванный "Васька-семеро по лавкам", тихо сказал: "Чем так жить, лучше, не дай Бог, умереть".
Чтобы привести его внутренний мир в согласие с жизненными реалиями, главный инженер притащил его с собой. Справедливости ради надо сказать, что Василий был не последний человек по части горячительных напитков.
После двухчасового клинического испытания стало ясно, что, во-первых, молодой ученый добился потрясающего результата в создании вкусного и полезного продукта, а, во-вторых, что эксперимент на людях надо срочно прекращать, иначе от дальнейшего контакта полутонны 96-ти градусного спирта с начальником продовольственной службы части ничего не останется.
Оставалось сделать последний шаг - скрыть успех советской науки от экономических разведок недругов. С помощью выздоравливающих солдат перекатил обе бочки в соседнюю каптерку с дезсредствами и поместил их в самую середину группы точно таких же бочек с аналогичными надписями по бортам. Господи, как же своевременно все было сделано!
Буквально на следующий день в медпункт пожаловала комиссия во главе с начальником штаба, майором Иосифом Рабиновичем. Цель - тщательная проверка противопожарной безопасности. Чтоб Иоська самолично проверял эту ерунду - да никогда не поверю! Скорее всего, он по-своему поздравлял и утешал Ваську, и тот сболтнул лишнее. Сопровождал начальника штаба главный инженер части, шутками старавшийся переключить внимание высокого начальства на другие объекты. Но оно было непреклонно. Чувствовалось, что Иоська располагает достоверными сведениями о свободном обращении с медикаментами строго учета. Видимо, поэтому в медпункте были проверены все электроприборы розетки и штепселя.
Иоська мог простить все, кроме одного - распития спиртных напитков в части....без него. Не подводящий никогда инстинкт медленно, но верно приближал его к заветной двери. Было ясно, что, если последует приказ отпереть дверь, то придется тут же попрощаться с бесценным сокровищем, поскольку в непосредственной близости с целью интуиция не подведет бравого майора. И момент истины наступил:
- Откройте дверь.
То, что произошло сразу же после растворения врат чертога, иначе, как вмешательством потусторонних сил, объяснить невозможно.
Нас всех накрыла волна стойкого дезинфицирующего аромата. Лицо Иоськи вдруг покраснело, веки отекли, чихание, слезы и зуд всего тела дополнили картину острой аллергической реакции.
- Закрыть дверь!
Тут же на улице мне пришлось ввести ему тот комплекс препаратов, что в те времена применялись при этом недуге - хлористый кальций и димедрол. Несчастный Иоська медленно побрел в сторону штаба. Больше он такими глупостями, как проверка противопожарной безопасности объектов, не занимался никогда.
С этого времени в моем врачебном мышлении произошел некоторый сбой - я не могу однозначно ответить на вопрос: "Острая аллергическая реакция - это хорошо, или плохо?"