Оператор Федерального Штаба отозвался не сразу, а через какую-то грёбаную секунду.
- Слушаю.
- Миссия непостижима. И невыполнима. Я только что разговаривал с двойниками...
- Та-ак... Ты разговаривал с двойниками?! Что-то пошло не так.
- Мне нужно подкрепление!
- Объект вышел в лес?! Здесь другая информация.
- Лес! Лес опасен!
- Чем?
- Тем, что...
Тут пауза, мысль срывается.
Дежурный купирует шаткость разума и мотивации актуальной сводкой:
- Опергруппа ведёт объект, все пути выхода блокированы. Кроме леса.
- Но я не могу блокировать весь лес!
- Это и не нужно. Объект появится в лесу или не появится. Ты ждёшь его, не предпринимая ничего до нашего сигнала.
- Но...
- Что? Что-либо необычное? Что с лесом?
(Сосредоточиться, собраться... доложить...)
- Обычный лес. Я подозреваю паутину.
- В чём ты её подозреваешь?
- Во всём! Скольких моих дублей вы отправили сюда?
- Это закрытая информация, у меня её нет. Полагаю, троих.
- Та-ак...
- Что?
- Значит, их нет уже! Их нет! Я один!
- Это закрытая информация, и...
- Мой первый двойник, он был абсолютно обескровлен! Второй был обесплочен - осталась лишь кровь на прогалине возле просеки. Я разговаривал с ним...
- С обесплоченным?!
- До этого! Он не видел успеха операции, будущего, выхода, смысла. Он был тотально деморализован.
- Ты не должен разговаривать с двойниками!
- Я знаю! Они приходят и разговаривают со мной. Я знаю. Белокрылка уничтожит нас всех!
- Не надо паники. Мы вышлем вертушку и всех эвакуируем. Всех вас... то есть тебя.
- Нет, я всё понял! Flesh and Blood - вот формула! Один лишается крови, другой плоти.
- Все резервы...
- Я знаю! Все резервы оттянуты на операцию в квадрате 140. И лишь я здесь, как Дарвин на могиле кота Шрёдингера! Отбор бывает естественным - и противоестественным...
- Дарвин умер гораздо раньше, а кот умер лишь частично, - возразил оператор, являя недюжинную компетентность.
- Это - частичная могила! Это элементарно! Могила элементарных частиц... Мы - существуем!
- Несомненно.
- Вот-вот! И я за неестественный отбор. Если мы оперируем природой, мы...
- Федеральный Штаб оперирует фактами. У нас отборные факты. Мы вышлем вертушку. Вышлем белокрылку. Вышлем кота в квадрат 140. Всё для успеха операции!
- Нет-нет, белокрылку высылать не надо!
- Минуточку, мне надо перезагрузиться и диагностироваться... Твоё сообщение пишется, продолжай.
- Я знаю вот что! Вселенная развивается, из неё исчезают мелочи. Это значит, что белокрылка и москиты - не мелочь! Лес - не мелочь, это понятно. Но - сколько и какого размера белокрылки в нём может быть??
Искусственный интеллект оператора выцедил из квадрата 140 немного сил для спасения миссии, вместе с тревожностью тона:
- Ты забываешь, что часть сущностей мира иллюзорны, существуют для воображения и только в нём. Они перестают существовать и что-либо значить, будучи проявлены. Они должны пугать - но не появляться! Flesh and blood. Мы вышлем вертушку. Объект вот-вот будет взят, опергруппа концентрируется и наблюдает.
Мощности разума снова отъехали в квадрат 140, понятно.
Таймаут, сброс, отбой. Бьющая по коленкам тишина: хочется подпрыгивать... Держаться! Счистить с ушей галлюцинацию комариного звона, тона, гула, шелеста, хлопков белых беззвучных крыл...
Что ещё: к просеке (вероятной траектории бегства объекта?) лучше не приближаться - там полегли оба дубля. Чёртовы растения! Они касаются ног, шелестят, выдают, маскируют... Нельзя не двигаться - москиты найдут тебя! И белокрылка...
Радиомолчание прорывает радиоэфиром. Военкор Родригес (или это Гонзалес?) транслирует пульс хаоса, исполненный систолой смысла:
- В квадрате 140 ад, шторм, извержение! Наши винтокрылые машины рушатся в волну. Шхуна "Шляхта" получила повреждение, капитан Мрыжжавецкий не может выйти в эфир. Капитан Гугенхеймер тоже выйти не может - шхуна "Шлехта" погрязла в шхерах; или это "Шлихта"... "Шлюхта"??.. Мой геликоптер трясёт на восточных ветрах, вижу косяки пресноводной коралловой брюквы... Или это бряква? кряква? хрюква? хр... тр... бр...
Лес сваливается на уши, убивает тишиной и подлым спокойствием - вновь начинаешь ловить шорохи белых крыл и миражи комариного зуда во всех щелях мозга, объект, которого никак не возьмут, нисколько не собирается вступать в лес, это подозрительно и вдвойне обманчиво - чего не скажешь о квадрате 140 (куда оттянуты все силы). Да уж, чего только не скажешь об этом квадрате! Стыдно находиться в лесу, когда... Стыдно жаловаться! Когда двух твоих дублей сожрала природа, когда объект до сих пор не взят - так или иначе, природа сожрёт всех! Объект это понимает; есть подозрение, что он понимает вообще всё - за это его и берут. Квадрат 140 бьёт смыслом настоящего - а лес убивает природой этого смысла, умело прячущей его отсутствие в отсутствии отсутствия смысла... последняя мысль слишком сложна; что-то с мозгами, надо её передумать... откуда этот... шелест?
Налететь и выдрать тебя из ткани мира. Вот тактика. Что происходит?
Нет! Это неправильная картинка. Она ангел, да.
Ангел с белыми крыльями, похоронивший Солнце. Звезды падают с её ресниц, на правом плече погон полковника, на левом - капитана. Она отмахивает от тебя декорацию леса, эфира, воздуха зубчатым опахалом крыла, как скатертью пира. Слишком быстро. Чересчур...
Но это ничего.
Ничего лучше, чем что-то.
Или наоборот?
- Это что за ахинея? Считать умеешь?
- Не понял...
- Один обесплочен, другой обескровлен, третий обезумел. Ты разговаривал с дублем!
- Минуточку, мне надо перезагрузиться и диагностироваться...
- Ну?
- А откуда вообще берутся эти дубли?
- Из разума! Из тебя! Их нет!
- Не понял...
- Ладно, это закрытая информация. Что с объектом?
- Объект... ушёл.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ОБЪЕКТЕ
Из низины такси, глядя в стены автобусов, рассуждая.
Эти сраные города так трудно и так легко бомбить! Месиво однообразных обломков, фотки шлак, природа не прожуёт. Измочаленные кварталы джунглей, клён негундо во все поля: город мерзко велик, долго, дорого его бомбить... Остекловать на раз? Так чёртова прорва городов на шарике - смотри карту, она сразу охлаждает всякую мизантропию: дорого, долго, тоскливо... Четвёртый всадник Апокалипсиса - трезвость.
В проспекте каньона, в трафике, метастазирующем во все закоулки, нет горизонта. Сжечь напалмом все насекомые автобусы, как зло туризма? Перестроиться в правый ряд?
Как убедить всех этих людей перестать жить? Собрать в города, убить демографию? Это делается, да. Но...
Медленно, медленно! Пробка цивилизации на единой грёбаной магистрали развития, которой шестьсот лет. Снова жёлтый... Бутылочное горлышко: здесь у нас машина неподвижная, водитель умер и истлел за рулём, трафик огибает его слева и справа.
Останови-ка. Вот тут.
ОСТАВАЙТЕСЬ С НАМИ
- Ты говорил: пойдём при среднем ветре. При слабом - белокрылка нас сожрёт. При сильном - самих сдует...
- Ага.
- Ну так и сдует нас с этой лысины! Вниз нужно, вниз!
- Нет. Ждём.
- Чего? Жахнет - словим самую дозу! Зато всё увидим, ага...
- Не жахнет. Не здесь.
- Не здесь! Там...
- Далеко.
- Грибы! Грибы - везде! Видишь? Я не могу пустить дрон - сдует. Но вот - запись...
- Пофиг. Не надо.
- Вон там ложбинка, спустимся?
- Ипритка...
- Посрать ипритку, похер ипритка.
- Ага. Белокрылке тоже посрать.
- Вон та сопка, она лучше.
- Нет.
- Да иди ты!
- Сам и иди.
- О, связь! Сигнал! Есть...
- Ну-ну...
ГОНЗАЛЕС
Подождите, мне надо перекалиброваться и диагностироваться... Так. Есть! Оставайтесь с нами!
Что видим мы? Что мы видим?
Ну-у, здесь у нас совершенно иная картина!
Картинка из первых рук. Машина строчит, дымит, попыхивает, нарезая сердечки Лиссажу по объятной пашне, главное - поперёк борозды! Это захватывающее зрелище. Машина гарцует, замахиваясь угрожающе (но не всерьёз!) на лесополосы и овражки. Пейзажно маневрируя в арках радуг и небесных створах... Облачка сочувствуют, свидетельствуют и умывают руки, если не убегают за горизонты - во всевозможные (включая зюйд-вест, норд-ост и прочие розово-лепестковые) стороны.
Машинке необходимо выжать максимум из себя и зрителя, это нам очевидно. Эффетный разворот, дым... Здесь всё: трансмиссия, компрессия, экструзия... Огонь тоже приветствуется. Гаубица, звучащая во вражеских лепестках как хауицер, пуляет резиновыми снарядами невпопад и мимо, содрогаясеь и веселясь от кипеша своей бессмысленности - снаряды же прыгают, соударяясь и тараща глупые смоляные блики, если не пасмурно... Но нет: вспышка... справа... слева? Дождь потрохов! Машины взрываются, иногда. Бэнг! Банг! Банк. Новые фишки. Новые машинки!
Тьмы их раскинулось мозгами и внутренностями, тьмы их, лопнувших торжественно от напряжения, усердия и азарта - кураж бомбит, сыплет сериями логических чипов и метрических резьб, сорванных этой логикой... Торсионные поля в честь россыпей торсионов. Рессоры в прошлом, целина в прицеле. Всё добро и удобрение. Поле сожрёт, задумчивое, нарезными ядрён-батонами обдолбанное, усеянное: там - шкворень, здесь - корень, а вон - гусеница, ползуче разметалась на три борозды... Серверы, сервоприводы и остальной сервелат, сервированный небрежнейше до изысканности... Верьте: хорошие мины при плохой игре не взрываются! А при хорошей прорастают морскими отростками, корнеплодятся, брызжут лучистой ботвой, тонут в жёлтых жилах пикриновой магмы... Из пуль же, посаженных, ничего не произрастает - свинец ведёт себя по-свински, он вообще тяжёл на подъём... Смотрите: лесополоса расстреливает из всех стволов залётный бомбардировщик - он важно перечёркивает небо, затем надламывается, сыплется всеми восемью двигателями и семенами улетающей за горизонт смерти (она слишком умна) - природа же задумывается: есть ли в бомбере хоть какие-нибудь торсионы?
Всё! Ладно! Поле полито, полимеры полюблены. В земле тесная фаллическая морковь, знающий хрен и отправная точка сладости - редька; в небе колосятся пейот, каннабис, горчица, люцерна, мефедрон, альфа, омега, зубы дракона... Полечка. Две четверти. Остальное под паром, кромешная баня, арта и артхаус. Космические татуировки для девственных беспилотников. Это не лечится - но проходит. Кто-то знает, что делать?
- Традиционно! Кто-то на Х?
- Хтон.
- Есть! Вам 410 баллов! Да! Хтон! Тот, кто под землёй красит редиску и восстанавливает борозды! Он невозмутим. Продолжаем? Продолжаем! Перекалибровка!
А теперь победные новости о квадрате 140...
ПРИХОД В СЕБЯ
Фр-р-ш-шшш... Она садится рядом вместо того, чтоб снести тебя сразу.
Она приценивается и отдыхает. Присмативается, праздно. Картинки, которые тебе мерещат, рисуют её без погон, формы и содержания под стражей; волосы плутониевой блондинки подсвечены чёрным у корней - в них просачивается цвет мыслей, и это красиво. Ангел? Ангел. Ангел...
Мягкое крыло отмахивает от тебя майю мира, по нему мерещатся какие-то рендеры, фасеточные и шаловливые, четыре секунды до конца - и всё, партия: белые начинают и выигрывают, клавиш ка, эл, мю, эн, ку больше нет. Их и не было. Pitch black. Пентатоника мелодии забвения. Сигнал, что ты перестал понимать, в каком из миров находишься.
Есть странные подозрения. Чем больше семян самоуничтожения, тем мир дальше от оригинала? Враньё, говорят самые оригиналы, никакого оригинала нет. Иначе выйдет, что семена произошли именно из него. Так в чём проблема? - ухмыляются оппоненты. Семена, споры, вирусы летят туда, где иммунитета к ним ещё нет. Где знают толк в красоте разрушения - без чего парадоксальность вселенской красоты неполноценна, ведь кто-то же должен? Все постройки перечёркивают наименее оригинальные: природа всего происходящего? Материя пытается перестать существовать. С разной степенью прогресса и успеха. Негвесие, мука материи.
Споры, доводы... Но есть и чувства. Есть намёк и подвох, тайный посыл в краешек глаза, когда соскакиваешь на дефолтный слой: тебя отучили верить, что здесь всё настоящее (а кто вообще в это верит?!) - но нечто всё равно подмаргивает, намекает... и, естественно, врёт! Верно, трудно уничтожать все эти вариации, альтернативы, версы. Кто-то из нас грезит, что городов не смертельно много, можно разнести их в арматурные лоскуты, можно выслать кота и белокрылку, можно перезагрузиться, диагностироваться, отрапортовать... Объект исчез, но майя запаздывает. Конспирология шепчет, что раньше мир был материален (или точней - более материален), но никто не сохранил смысла этого слова, он философски утерян и размазан (суть философии тут решительно сквозит, суть материи - нет). Главное: мир не приходилось так регулярно уничтожать - но здесь тем более конспирология. Материальность - координата, вот что плетут матёрые мудрецы, и если распутать их мысли, выйдет, что материальности действительно присуща мера, больше-меньше - но чем измерять то, что везде - и при этом неизвестно что - и при этом её практически не осталось? Это ведь честно, ведь этого всего больше нет, да?
![[]](/img/f/flint_k/whwing/whwiing.png)