Аннотация: Перевод эссе из сборника эссе К.С.Льюиса "Fern-seeds&Elephants"
C.S.Lewis
ON FORGIVENESS
К.С.Льюис
О ПРОЩЕНИИ
перевод В.Фоканова, Страстная Неделя 2025г
Мы говорим в церкви (да и вне церкви тоже) много такого, о чём особо не задумываемся. Например, в Символе веры мы исповедуем, что грехи наши прощены. Я повторял эти слова много лет, прежде чем спросил себя, зачем они включены в Символ Веры. Разве нужно об этом напоминать? "Христианин, - думал я, - он не может не верить в прощение грехов. Нужно ли это постоянно повторять." Но люди, составлявшие Символ веры, очевидно, считали, что мы должны напоминать об этом себе каждый день. И со временем, кажется, я начал видеть их правоту. Удерживать в себе веру в прощение грехов не так легко, как может показаться. Это нечто такое, что может выскользнуть из рук, если постоянно не сжимать пальцы.
Ведь мы верим не просто в то, что Бог простит нам наши грехи, но в то, что для этого нам придётся простить другим людям грехи против нас. Не может быть никаких сомнений касательно выставленного условия. Это слова из молитвы "Отче наш"; требование предъявлено самым решительным образом. Если вы не простите, то и сами прощены не будете. Исключений не предусмотрено. Не сказано, что мы должны прощать грехи против нас при условии, что они не слишком страшны, или при наличии каких-то смягчающих обстоятельств, или ещё чего-либо в таком роде. Мы должны простить абсолютно все грехи против нас, какими бы злобными и подлыми, они ни были, как бы методично ни повторялись. Кто этого не сделает, сам не будет прощён.
Далее, мне кажется, мы часто ложно понимаем, что означает Божие прощение и что означает прощение нами друг друга. Начнём с Божьего прощения. Я обнаружил, что если не слежу за собой самым тщательным образом, то прося Бога о прощении, на самом деле часто прошу Его совсем о другом. Я прошу себе не прощения, а оправдания. Разница огромна. Прощение подразумевает: "да, ты это действительно сделал, но покаяние принято, вина отпущена, всё между нами будет как прежде". Но если человек и на самом деле не виноват, то и прощать ему нечего. В этом смысле прощение и оправдание - противоположности. Конечно, во множестве случаев, будь то между Богом и человеком или между двумя людьми, реально может требоваться сочетание того и другого. Что-то, может быть, произошло не по нашей вине, и, стало быть, не было нашим грехом - это оправдывается, а то, что остаётся, прощается. На самом деле, если есть оправдание, не нужно прощения; ваши поступки нуждаются в прощении только если у них нет оправдания. Но проблема в том, что даже в тех случаях когда мы должны просить у Бога прощения, мы просим у Него себе оправдания. Мы впадаем в эту ошибку потому что у наших поступков всегда есть какие-то объяснения, какие-то смягчающие обстоятельства. И мы так сильно стремимся указать на них Богу (и самим себе) что склонны забывать о более существенной части, о том остатке, который никакие смягчающие обстоятельства не покрывают, о том, что поистине было грешно - и только если Бог пожелает, будет прощено. И если мы забудем эту, на самом деле, более важную часть, то вообразим себе что принесли покаяние, хотя на самом деле мы всего лишь оправдали себя сами, ни в чём перед Богом не покаявшись. И не видим того, что оправдания наши были худые; и что в итоге всё было просто жалостью к себе и не более.
Есть два способа избежать этой опасности. Во-первых, нужно помнить, что Бог жалеет нас и ищет нам оправданий даже настойчивее, чем мы это делаем сами. Если найдутся какие-то оправдывающие обстоятельства, Он их ни за что не пропустит. Очень вероятно, что Он учтёт и множество таких обстоятельств, о которых мы не подозреваем, и смиренные души после смерти с радостью обнаружат, что в некоторых случаях провинились меньше, чем думали. Так что все смягчающие обстоятельства будут учтены. То, что мы должны принести к Его ногам - это непростительная часть, само наше прегрешение. Мы лишь потратим время впустую, обстоятельно растолковывая Богу клубок причин, которые (как нам кажется) объясняют и смягчают нашу вину. Когда вы идёте к врачу, вы показываете ему ту часть тела, которая повреждена - скажем, сломанную руку. Будет пустой тратой времени отвлекаться на то, что с вашими ногами, глазами и горлом всё в порядке. Возможно, вы ошибаетесь, думая так - но в любом случае, если они действительно в порядке, врач сам это знает.
Второе средство - по-настоящему верить в прощение грехов. Мы часто ищем оправданий, потому что не верим в прощение, полагаем, что Бог не простит, если не найдёт хоть каких-то оправданий. Но прощение - вовсе не это. Прощение означает видеть грех совершенно ясно, грех, которому нет никакого оправдания даже с учётом всех попущений, и видеть его во всём его ужасе, мерзости, подлости и злобе - но при этом полностью примириться с тем, кто его совершил.
Когда мы просим прощения друг у друга, при всём сходстве это всё же нечто иное. Конечно, и в этом случае прощение не предполагает оправдания. Многие люди, кажется, опасаются здесь подвоха. Они думают, что если их просят простить кого-то, кто их обманул или издевался над ними, то им предлагают признать, что на самом деле ничего страшного не случилось. Но если бы это было так на самом деле, прощения не требовалось бы. (Кстати, прощение не значит, что вы обязаны верить человеку и впредь. Это означает, что вы собираетесь приложить все усилия, чтобы избавиться от чувства обиды в сердце - от желания унизить его, причинить ему боль и как-то ему отомстить.) Разница между этой ситуацией и той, когда человек просит прощения у Бога, заключается в следующем. Для своих провинностей мы легко находим множество оправданий, а принять чужие оправдания, как правило, не спешим. Это значит, что наши оправдания скорее всего (хотя и не наверняка) окажутся на поверку не так хороши, как нам кажется; оправдания же других людей, скорее всего (хотя и не наверняка) окажутся серьёзнее, чем мы представляем. Поэтому всегда нужно начинать с того, чтобы принять во внимание все оправдывающие другого человека обстоятельства. Но даже если их не найдётся совсем, мы всё равно должны будем его простить; и даже если девяносто девять процентов его вины спишется на непреодолимые обстоятельства, задача прощения всё равно никуда не денется, а только перенесётся на тот оставшийся процент рельной вины, который за ним остался. В отличие от Бога для нас прощать не означает проявлять милосердие, это означает всего лишь проявлять справедливость, относиться к другим как к самим себе. Быть христианином - значит прощать другим и непростительное, потому нам самим Бог прощает именно непростительное.
Это трудно. Возможно, не так уж трудно простить кому-нибудь одиночный проступок, даже серьёзный. Но прощать постоянные и ежедневные провокации - день ото дня прощать властную свекровь, грубого мужа, ворчливую жену, эгоистичную дочь, лживого сына - разве мы в состоянии это делать? Наверное, только напоминая себе о собственном бедственном положении, вкладывая именно этот смысл в свою ежедневную просьбу: "И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим". Нам не предлагается прощения на каких-то иных условиях. Отказаться от предложенных условий - значит отказаться от надежды быть прощённым самому. Здесь нет и намёка на исключение; то, что нам слышится в этих словах - это именно то, что Бог хотел до нас довести.