Фомичёв Сергей : другие произведения.

Прелюдия к анархизму

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Журнал "Третий путь", N 44, 1996

   Прелюдия к анархизму
   Автор не претендует на исчерпывающий анализ движения и вынесение ему окончательного диагноза. Данная статья не является теоретической работой, но есть лишь первая реакция автора на длительный творческий застой в анархическом движении и полное отсутствие с его стороны каких либо серьезных попыток выйти из кризиса.
   Автор благодарит Илью Романова, Ирину Халий, Влада Тупикина и Макса Кучинского за ценные замечания.
   "Прелюдия к анархизму"- первая из серии статей, посвященных проблемам современного анархизма, она представляет из себя лишь некоторые наброски, касающиеся прежде всего внутренних проблем современного отечественного анархизма.

***

   К 1990 году в бывшем СССР сформировалось мощное анархистское движение, насчитывающее в своих рядах несколько тысяч человек. Уже к 1993 году этого движения практически не существовало. Где то в период между двумя московскими "белыми домами" движение распалось. Движение распалось в самый казалось бы благоприятный для реализации своих задач момент - в период политического безвременья, в период парализованной проблемами собственного выживания власти, в период наибольшей активности населения.
   Движение распалось потому, что не смогло приступить к реализации своих задач.
   Задач (т.е. программы минимум или элементарного плана действий на ближайшие годы) у движения попросту не было. Движение обанкротилось. Ему нечего было предложить вышедшим на улицу людям. Оно не имело ни малейшего представления о том каким образом и что именно нужно делать для воплощения своих идеалов.
   Нельзя сказать, что анархисты совсем уж не рефлексируют. Они иногда размышляют о причинах кризиса в анархическом движении, о процессах происходящих в нем, о его дальнейшей судьбе, но эти немногие мыслители, весьма эрудированные и начитанные, даже не пытаются влиять на развитие движения, предпочитая позицию стороннего наблюдателя и незаинтересованного критика и оставляя влияние на движение разнообразным ортодоксальным агентам.
   К тому же современные отечественные анархисты далеко не всегда доверяют свои мысли бумаге, или во всяком случае, опубликованной бумаге, предпочитая больше разговорный жанр. Такое положение затрудняет аргументацию и вынуждает нас в настоящей статье иногда опираться на незафиксированный материал.

***

   Те кто пытается проанализировать кризис движения в общем-то правильно называют набор его причин - организационная несостоятельность, идеологическая раздробленность и т.д. Однако все эти причины лежат на поверхности и в свою очередь имеют более глубокие корни. Несмотря на всю важность для анархистского движения этого вопроса, за исключением нескольких публикаций по данной теме не проводилось широких дискуссий.
   Первые попытки критического анализа отечественного анархизма относятся ко времени всеобщей деморализации неформального движения, последовавшем после "августа 1991". Революционная, свободная, творческая фаза казалось закончилась и новая номенклатура приступила к "профессиональной" политической работе, которая не обещала для анархистов (не пошедших в "реальную политику") какого-либо серьезного поля деятельности. П.Рябов писал в предпоследнем номере некогда легендарной "Общины"- "Надо осознать наш (движения) горький опыт с 1987 года, когда еще был запас идей, был дух протеста, были действительно человечные, братские отношения среди неформалов. И мы бездарно обесценили, разбазарили все это в погоне за призраком сиюминутного политического успеха." (16). Такое психологическое состояние безысходности, желание замкнуться в узкой группе единомышленников, заняться теорией и самообразованием, заморозить активность и т.п. были присущи главным образом столичному неформалитету "второго плана", в том числе и большинству анархистов. Мало кто из них верил тогда, что последуют "1993" и гражданская война на Северном Кавказе, а власть окажется не такой уж демократической и народной. Деморализация, однако, сыграла свою роль и сильно ослабила потенциал движения.
   Следующая попытка начать дискуссию по этому вопросу относится к 1995 году, когда кризис движения стабилизировался (точно на таком же жалком уровне, на каком стабилизировалась экономика бывшего СССР). Движение выжило и приступило к зализыванию ран и подсчету потерь. Разговор предпринял бюллетень КАС - контакт, издающийся в Иркутске, но имеющий общекасовский статус. Однако доминирующий характер "партийности" этих дебатов не позволил их участникам выйти за рамки анализа процессов и проблем Конфедерации Анархо - Синдикалистов.
   Основной причиной "упадка" С.Шевченко (1) считает отсутствие у анархистов идеологии (в том числе понимания своих целей?!). Нельзя с этим полностью согласится. Идеологий у современных анархистов как раз более чем достаточно. Несколько разновидностей анархо-синдикализма (в зависимости от идеологии зарубежного партнера), революционный анархизм (коктейль из неомарксизма и совершенно разных теорий многочисленных национально-освободительных (и не только освободительных движений), толстовский анархизм, экзотика разная в ассортименте (анархо-троцкизм, анархо-космизм и т.п.), наконец, монстры вроде анархо-капитализма, анархо-сатанизма и анархо-фашизма (обо всем этом, по возможности, речь пойдет ниже). Можно, конечно, называть это не идеологиями, а "тенденциями" да только суть от этого не изменится. Нет дело не в отсутствии идеологии.
   Основная причина кризиса не заключается и в отсутствии тактики. Разнообразных тактик в движении также предостаточно, чему свидетельством являются постоянные расколы в анархической среде по "принципиальным" мотивам.
   А.Дубовик и А.Скрозицкий пытаясь анализировать причины кризиса современного украинского анарходвижения считают, что "самое главное - анархизму так и не удалось пока нащупать в Украине свою социальную базу." (2). Вот те раз! Какую еще социальную базу необходимо нащупывать анархизму? А как же рабочий, получающий за 14 часовой рабочий день жалкие гроши от фабриканта-кровососа? А как же крестьянин, изнывающий от гнета русского или немецкого помещика, или обложенный долгами кулаком-мироедом? А как же расстрелянные самодержавием мирные демонстранты, несущие на руках детей и иконы?
   Вы можете сказать, что всего этого уже нет, что все это было в конце XIX - начале XX века. Логично. Но не кажется ли вам столь же логичным отсутствие социальной базы у современных организаций, поднимающих лозунги того времени?

***

   Немедленное начало широкого обсуждения как причин кризиса, так и возможных мер по их ликвидации или нейтрализации в будущем является одной из основных задач современного "застойного" периода в анарходвижении. Недалек тот день когда вновь сложатся благоприятные условия для развития анархизма и революционного движения в целом и от того в каком состоянии встретит анарходвижение это новое наступление зависит успех или неуспех его идей.

ИДЕОЛОГИЯ

   Анарходвижение изначально (во многом благодаря доминирующим среди его лидеров студентам - историкам) было возведено на старых постулатах сформированных в начале века исходя из социально-политического контекста того времени. Абортированный большевиками анархизм был возрожден кабинетными историками безо всякой поправки на нынешнее состояние дел.
   Одной из основных причин кризиса современного анархизма, является то, что все традиционные идеологии безнадежно устарели. А современные в основном заимствованы из комиксов. Это, кстати, характерно не только для отечественного анархизма, но и для западного. И там также анарходвижение либо упорно рядится в пронафталиненные костюмы прадедов, последнее изменение (или ревизия, если хотите) фасона которых было сделано полстолетия назад, либо торчит на современных, не слишком глубоких теориях, взятых главным образом из современной массовой литературы.
   Только в отличие от западных наши анархисты вернулись к старым теориям вообще безо всякого преодоления той временной пропасти, которая сложилась в период их отсутствия на политической арене. Тут дело не в "прерывании традиций", а как раз наоборот в их неизменности.
   Отсутствие теоретиков в современном отечественном анархическом движении можно объяснить как отсутствием сколько-нибудь значительной образовательной базы у лидеров (даже студентов - историков, что хорошо заметно на примере их очень слабых исторических работ.) - следствия большевистской монополии на истину, отсутствия критической мысли в догматическом преподавании и закрытых (до сих пор!) многих архивных источников. Это следствие кстати заметно и во всех остальных общественных движениях, включая демократическое: ни одной значительной теоретической работы за годы "реформ" выдано не было, а все популярные книги общественных лидеров касались в основном кремлевских интриг и собственных в них заслуг, а также не слишком обоснованных манифестов.

***

   Современные российские (и все остальные бывшие советские) анархисты в основном ничего не делают. Они практически не занимаются теорией и лучшее что могут выдать это манифест или памфлет, а также не особенно глубокие статьи по истории анархизма.
   Они издают иногда печатную продукцию и рассылают ее по редакциям точно таких же мелких изданий. Современные российские (советские) анархисты отчасти по причине неспособности противостоять политическому противнику - государству и экономическому противнику - капиталу, отчасти из-за переполняющих их амбиций борются главным образом со своими собратьями анархистами, принадлежащими к другому течению, а чаще всего просто к другой тусовке. Они участвуют изредка в экологических или антивоенных акциях, но делают это как-то неохотно, боясь втянуться в неанархическую работу. (Отказ Ассоциации Движений Анархистов от традиции проведения своих съездов в экологических лагерях протеста тому подтверждение. Теперь АДА собирается по углам безо всякой пользы для дела.)
   Провозглашая конечные и кажущиеся такими далекими и нереальными цели, анархисты не считали необходимым не только пропагандировать, но и даже решить для самих себя основную задачу - каким образом они намерены к этим своим целям продвигаться. И до сих пор вся деятельность анархических инициатив выглядит бессознательным рысканьем слепого котенка. Дискуссии (за редким исключением) если и возникают, касаются второстепенных тактических моментов. Разрыв между утопией и существующей реальностью настолько велик, что о какой либо продуманной стратегии анархистского движения не может быть и речи.
   Приходится констатировать, что современное индустриальное общество стремясь превратить человека в тупое животное, имеющее некоторый уровень интеллектуального развития лишь для квалифицированного производства предметов потребления и затем квалифицированного их потребления коснулось и участников альтернативистских движений. Это проявляется в изумительной, для людей такого уровня образованности, интеллектуальной пассивности отечественных анархистов, в их слепой приверженности ортодоксальным догматам (которые, впрочем, стали догматами лишь теперь, когда какое-либо осмысление поднятых лозунгов в анарходвижении напрочь отсутствует), в их нежелании реально изменить существующее положение вещей. "... как низок сегодня интеллектуальный уровень тех, кто называет себя революционерами. За редким исключением все происходящие события не получают не то чтобы анализа, но даже примитивного комментария."(3). Это замечают многие. Многие из критиков, но не из тех кто действительно занимается строительством движения (Впрочем, последних теперь, после целого ряда безуспешных попыток объединения остатков некогда могучего движения, может быть и вовсе не существует).
   Между тем необходимость в теоретическом переосмыслении анархизма, переработке его стратегии и тактики исходя из новых условий, сложившихся в современном обществе является основной задачей движения на пути его возрождения в наших (послесоветских) странах. На Западе этим мало-помалу пытается заниматься какая-то часть теоретиков анарходвижения, у нас - никаких попыток. Можно добавить - и никаких теоретиков.

***

   Мы должны отдавать себе отчет в том, что общество, которое существовало в начале XX века и общество современное имеют целый ряд принципиальных различий, не учитывая которые мы ничего не сможем изменить в практике современного анархизма, обреченного в этом случае на полное поражение.
   Эти различия затрагивают все сферы человеческой деятельности - социально-политическую, финансово-экономическую, научно-техническую, наконец, в наше время возникают совершенно новые реалии - экологическая катастрофа, угроза глобального военного конфликта.
   Если анархизм ориентируется в первую очередь на человека, на личность, а не на самовозбуждение и самоудовлетворение, то он должен отчетливо понять, что из себя представляет современный человек.
   Да, столетие назад анархистом называли едва ли не всякого революционера. Революционер и революция - это было что-то романтичное, модненькое, как мы бы сказали сейчас. Капиталист давал революционеру деньги, суд присяжных его оправдывал... Что уж тут говорить о простом человеке, который души в анархисте не чаял. Может тогда было скучно, и революция была чем-то вроде сегодняшнего телевидения, а, может, (и это кажется нам более вероятным) тогда действительно хуже жили.
   Но прошел целый век. Век в котором были две мировые войны, множество социалистических революций, еще больше контрреволюций, техническая революция, информационная революция, сексуальная революция, демографическая революция, "зеленая" революция, психоделическая революция. Уровень противостояния поднялся до ядерного оружия. Уровень жизни - до квартиры, машины, дачи. Собственность рядового гражданина начала века и его собственность сейчас - две большие разницы (даже в самых экономически отсталых странах). Нужно или менять сами основопологающие термины анархистской идеологии, или как минимум корректировать их содержание.
   Теперь человек с большей симпатией относится к стабильности, чем к революции. Теперь личность, по крайней мере в индустриальных странах, ориентируется больше на комфорт нежели на сытость. Нужно признать, что выбор между самодержавием и революцией отличается от выбора между демократией (довольно свободной на Западе) и "коммунизмом", отравленным большевизмом, сталинизмом, маоизмом и т.п. (И не стоит сваливать вину лишь на обывательскую неразборчивость в терминах и антикоммунистическую пропаганду капитал - демократов). Не только рабочему теперь есть что терять, но и любой человек сто раз подумает прежде чем отказаться от "синицы в руках" ради "журавля в небе".
   Капитализм сделал выводы из революционной серии середины XIX - начала XX веков и поднял уровень жизни (не буржуев, а самых обыкновенных людей) на высоту с которой революция (в виде потрясения основ политической системы, передела собственности и др.) уже не кажется столь актуальной и очевидной.
   При этом капитализм, однако, просчитался, так как повышением уровня жизни он создал для себя угрозу иного рода. Общество потребления, взращенное капитализмом спровоцировало своей духовной пустотой и бессмысленностью жизни революцию "новых левых" в конце 60-х годов, а также резко обострило экологический кризис, который обязательно приведет к краху капитализма в недалеком (даже по человеческим меркам) будущем. Мощный подъем экологического анархизма наверняка заявит о себе уже в ближайшее время.
   Но как раз на эти идеи многие отечественные анархисты просто не обращают внимания.

***

   Анархистов можно разделить на две основные категории: те, для кого анархистские убеждения являются реакцией на окружающую действительность, и те, кто пришел к анархизму в поисках гармонии, утопии и других альтруистических идей.
   В первом случае мы имеем дело с "анархистами по жизни", имеющими крайне индивидуалистические взгляды, гипертрофированное чувство личной свободы, обладающими множеством комплексов, так как окружающую действительность составляют не только насилие государства и капитала, но и сугубо личные проблемы, и эти последние запросто могут доминировать.
   Во втором случае мы имеем дело с "кабинетным", "книжным", "домашним" анархистом, верящим больше словам книжных авторитетов, чем фактам реальной жизни. Тип этот отличает большее спокойствие и остепененность, более высокий образовательный уровень, но вместе с тем и большая приверженность догмам, застывшим схемам и полное отсутствие желания изменять что либо.
   После буйного возрождения анархизма в нашей стране и последовавшего за ним кризиса движения, представители первого типа сосредоточились главным образом в "революционном" анархизме, а представители второго - в анархо-синдикализме.
   Хотя это может быть несколько противоречит социологическим канонам (так как идентификация этих двух течений проводится по категориям в разных системах координат) мы тем не менее остановимся именно на таком разделении, лучше всего отражающем реальную картину.

Анархо - Синдикализм.

   Так уж получилось, что современный анархизм в нашей стране начался с анархо-синдикализма. Именно это название было в течении нескольких лет вывеской всего отечественного анархизма. Подобно тому как всякую радикальную экологическую акцию долгое время называли у нас гринписовской. Сразу две не столько крупные, сколько "центральные" организации из стоящих у истоков современного анархического движения подняли анархо-синдикалистские лозунги. Питерская Анархо - Синдикалистская Свободная Ассоциация и московская Конфедерация Анархо - Синдикалистов. Конечно, и АССА и КАС имели членов в других регионах, но начинались они со столиц.
   Трудно сказать чем больше руководствовались "крестные отцы"- конъюнктурно - прагматическими или же действительно мировоззренческими соображениями, так или иначе это оставило свой неизгладимый шрам на анарходвижении. Скорее всего анархо-синдикализм, как течение наиболее близкое к большевизму и дольше других течений продержавшееся на политической арене Советской России был и более других доступен в документах лидерам АССА и КАС - в основном студентам или учителям - историкам.
   Анархо-синдикалистские знамена не мешали собирать в организациях приверженцев разных течений. Это в общем и не комуфлировалось - "Анархисты, принадлежащие к разным течениям, фракциям, направлениям, объединены сегодня в единую всесоюзную организацию - Конфедерацию анархистов - синдикалистов"- заявлял один из патриархов анархо-синдикалистского движения СССР В.Стрелковский(4), Тот же плюралистический характер был и в основе формирования АССА - "Первая в стране, в начале 1989 г. поднявшая черный флаг, она послужила "полигоном" для отработки многих идей анархизма. Из нее вышли анархо-коммунисты... Из нее выделился Анархо-Демократический союз..." (5)
   Борьба за "чистоту" анархизма началась в КАС со второго съезда. Цитируемый выше В.Стрелковский покинул КАС и в официальном сообщении конфедерации было написано: "Многие восприняли это событие с облегчением, поскольку подобные лица, имеют самые вульгарные представления об анархизме и серьезно компрометируют движение." (6). Хитрый ход лидеров конфедерации ушедших как им кажется от ответственности за раскол движения путем обвинения оппонентов не в идейных, а в поведенческих "отклонениях" приобрел у самозваных "батек" всех мастей необыкновенную популярность. Лидер анархо-капиталистов, бывший милиционер А. Червяков жестоко преследовал свободолюбивых соратников за употребление спиртного и пользуясь своими ментовскими навыками устраивал физические разборки на анархических собраниях, лидер КАС А. Исаев отличился статьей "Прощай урла!", где выразил отношение добропорядочных касовцев к народившейся "революционной" струе. Из КАС исключали за эпатажные выходки будущих ИРЕАНовцев, теперь с ними воюет новый синдикалистский лидер С.Шевченко, но использует он все тот же ход, называя противоположную сторону "тусовщиками, грязью и мерзостью" (1). Нет идеологических разногласий - нет и раскола. А какая-то там грязь под ногами в счет идти не может.
   В результате мы теперь имеем множество отпочковавшихся от КАС, либо созданных заново, конкурирующих между собой за немногих анархически настроенных трудящихся и за ресурсы западных друзей анархо-синдикалистских организаций. Те же, кто пытались создать альтернативные КАС структуры либо оказывались в изоляции, либо создавали анти-КАС с повторением его ошибок. (Таковой была Ассоциация Движений Анархистов).
   Чтобы хоть как-то оправдать свою подрывную сущность бывшие лидеры КАС придумывают разные мифы, которыми пичкают молодое анархистское поколение. Один из таких мифов заключается в том, что КАС, как часть неформалитета, участвовал в свержении тоталитаризма.
   А.Шубин сколько угодно может называть себя "диссидентом 80-х", но самое большое чем рисковали в то время "неформалы" (кажется более правильное название) - это 15 суток ареста (сам же Шубин за все 80-е провел в КПЗ одну ночь). Те же, кого по настоящему преследовали в 80-е и даже 90-е годы, начинали борьбу все же в 60-х и 70-х.
   Это же касается и заявления о том, что КАС играл значительную роль в общественной жизни 89-91 гг. (7). Ничего подобного не наблюдалось. "Община"- журнал, действительно сыграла какую-то роль, но тогда, когда она еще не была органом КАС.
   На исторических факультетах университета и педагогического института будущих лидеров анархизма готовили к профессиональной фальсификации истории, поэтому понятно почему в интервью А. Шубина западной буржуазной газете фигурировали 2 тысячи сочувствующих конфедерации РАБОЧИХ. Непонятно почему его друзья не только его не одернули (что еще можно оправдать необходимостью рекламы или одурачиванием буржуазной прессы), но перевели интервью и напечатали его в органе питерского отделения КАС, распространяя таким образом фальшивку на внутреннем, так сказать, рынке. (8).
   Печальная ирония заключается в том, что "неформалы" боролись с административно-командной однопартийной системой. Боролись главным образом за политическую свободу. И в этом получили массовую поддержку населения. Однако всякого рода "диссиденты 80-х", особенно один сброшенный с моста, политическую свободу подменили, нагло, экономическим беспределом. А приспешники нового режима из неформалитета, посещавшие кремлевский двор, заставили людей все это безобразие молча проглотить. И вот в этом то лидеры КАС сыграли более значительную роль, чем в свержении тоталитаризма. Вот и казанский анархист О. Александров сетует, что "... и поныне остается немало "белых пятен", относящихся к истории создания КАС как организации призванной взять под контроль нарождавшееся в то время в СССР анархическое движение..." (9). Не то, что бы все поголовно анархисты заподозрили в деятельности КАС какую-то провокацию спецслужб, но некий привкус измены остался тогда у многих.
   Затем московские КАСовцы, как пишет Шубин "вполне сознательно устранились от всякого "руководства" (7). Это так, но не стоит забывать, что самоустранились они "в связи с переходом на другую работу". Конечно это касается в первую очередь лидеров конфедерации, вот что пишет об их конформизме и предательстве один из бывших соратников: "...Исаев и Гурболиков, как отдельные анархо-синдикалисты отродясь выступали за независимые от работодателей профсоюзы... когда независимый профсоюз попытались создать работники газеты "Солидарность", А. Исаев и В. Гурболиков, как руководители газеты, сделали все, чтобы задушить профсоюз в зародыше. И задушили...
   А. Исаев и А. Шубин долго называли себя анархистами... Но это не помешало им войти в руководство Российского СОЦИАЛ - ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО союза...
   А.Исаев и А.Шубин не раз заявляли себя интернационалистами. Но пришло время чеченской кампании - и они встали на позиции великодержавного шовинизма, однозначно поддержав военную акцию ельцинского режима..."(17).

***

   Анархо-синдикалистам в нашей стране не удалось сделать ничего абсолютно синдикалистского, однако они продолжают упорно держаться за догматические концепции, разработанные главным образом в конце прошлого века.
   Анархо-синдикалисты (точнее те из них, кто называется так не по привычке или принадлежности к организации) продолжают питать иллюзии на счет особой роли рабочего класса. Они не обращают внимания на то, что удельный вес рабочих неуклонно сокращается во всем мире и не слишком интенсивно растет даже во время индустриальных революций в некоторых азиатских странах.
   Анархо-синдикалистов не смущает и резкое снижение радикальности рабочих. Если в начале этого века рабочий вкалывал на фабрике по 12-16 часов в сутки, то есть практически все сознательное время проводил на рабочем месте, то теперь его время делится между работой и домом примерно поровну. Если в начале века рабочий балансировал на грани выживания, то теперь он имеет возможность расходовать заработанные деньги в созданной капитализмом индустрии развлечений. О каких захватных стачках может идти речь, если рабочему сейчас не нужно производство даже в собственность не то, что в самоуправление (по крайней мере, я что-то не припомню выступлений против грабительской приватизации со стороны самих рабочих).
   Российский рабочий теперь говорит не столько о размерах оплаты труда, сколько о своевременной ее выплате, но даже с этим он готов подождать во имя сохранении своей бесперспективной отрасли, являющейся для общества гибельной обузой. Отсюда и большая популярность у рабочих идеи "социального партнерства" и они готовы на любую эксплуатацию, получая взамен гарантии минимального благополучия. Не сильно в этом плане отличается позиция рабочих в других странах бывшего СССР. Однако анархо-синдикалисты продолжают упрямо твердить обратное: основное направление деятельности РКАС, по заявлению А. Дубовика - "постоянная анархо-синдикалистская пропаганда, нацеленная, в первую очередь, на лиц наемного труда как наиболее заинтересованных в разрушении капиталистической и государственной системы"(10). Ну уж дудки! Современный рабочий ни в чем таком не заинтересован. Он вам за разрушение государственной системы уши оторвет еще раньше милиции.
   Если же с экономикой предприятия все в порядке, то рабочий стремится быстрее отработать свое и приступить к жизни, которая протекает теперь в основном вдали от работы. В отличии от пролетариата начала века ему теперь есть что терять кроме своих цепей. И если индустрии развлечений будет недостаточно, то испытанная столетиями водка снимет все противоречия. Уж будьте уверены - оттащить человека от мартеновской печи гораздо проще, чем от телевизора. Все это синдикалисты прекрасно понимают, но выводов никаких не делают.
   Некоторые из них впрочем пытаются уйти от "пролетарской" основы революции и делают ставку на еще менее организованных непромышленных трудящихся, однако при этом практически не меняя своих идеологических установок и подхода к агитации и пропаганде. К слову сказать у непромышленных трудящихся идеи "социального партнерства" или акционерного социализма еще более популярны, взять хотя бы "социалистическую" империю глазника Федорова.
   Странная вещь: лидер ГРАС Вадим Дамье говоря о "зеленых", как о политическом трупе (11) только потому, что их общественная активность к началу 90-х упала, свято верит в анархо-синдикализм, звезда которого закатилась еще в 30-е годы.
   Не случайно синдикализм у нас возглавляют главным образом сотрудники столичных институтов, то есть люди имеющие о современном рабочем и его месте в производстве, а также о самом производстве весьма отдаленное представление.
   Современный анархо-синдикализм повторяет марксистские догмы о "свободном труде", в то время как вопрос о том можно ли труд как таковой считать основой гармоничного общества, основой идеала даже не дискутируется. Работники творческого труда, (получающие от работы удовольствие) из которых главном образом и состоят анархисты, не могут понять, что нетворческий труд всегда дело вынужденное (не столь важно на чем основано это принуждение) и не может быть основой гармонии. До сих пор труд делят на умственный и физический, маскируя тем самым глубокое противоречие между трудом доставляющим удовольствие (творческим) и вынужденным. Идеология, основанная на том, что труд будет приносить удовольствие только из-за того, что он общественно полезен могла появится только в голове человека, не обремененного изматывающей физически или психологически работой и обречена на поражение. Классический вопрос: "Кто при коммунизме будет нужники чистить?", не столь уж и абсурден, чтобы продолжать от него отмахиваться. Лживые утверждения кабинетных теоретиков, что всякий труд будет приносить радость нанесли утопии не меньший ущерб чем контрреволюция.
   Все вышесказанное, однако, не следует воспринимать как агитацию против труда, как такового, чем занимается в настоящее время "в поте лица" московский анархист - индивидуалист М.Цовма, попавший под влияние французских тунеядцев - фундаменталистов из Ситуационистского Интернационала.

"Революционный" анархизм.

   На первый взгляд может показаться, что долгожданной свежей струей в анарходвижении являются "революционные" анархисты. Они, в отличии от остальных, как минимум учитывают реалии существующего общества (отсюда их ориентация на саморекламу, средства массовой информации и др.). Все это, однако, только на первый взгляд. Свежесть "революционного" анархизма так выглядит только потому, что его звезда закатилась несколько позже, чем у анархо-синдикалистов, не в 30-е, а в 60-е годы. Надо признать, наконец, что это более чем вторая свежесть.
   "Революционное" течение вышло большей частью из недр Ассоциации Движений Анархистов. Поскольку АДА была создана как анти-КАС, ждать особой мотивированности от ее "идеологической корзины" и общих действий не приходилось. Первым крупным делом АДА (одновременно с проведением первого съезда) была блокада Балаковской АЭС.
   Успешность радикальных экологических действий, принцип "анти-КАС" во многом и определили радикальное направление в деятельности организации и ее членов. Работа организации прежде всего была ориентирована на действие, независимо от идеологической совместимости (Защита демократии и даже государственности в Литве, экологические радикальные акции, добрые отношения с Украинской Национальной Ассамблеей и др.). При всем при этом АДАвцы не особенно затрудняли себя теоретическим обоснованием действия.
   Однако на широкую "профессиональную" основу "революционный" анархизм поставила Инициатива Революционных Анархистов.
   ИРЕАН не была разумеется первооткрывателем "революционного" анархизма, но в отличии от патриархов, например, Ильи Романова, до сих пор печатающего свою газету на пишущей машинке, ИРЕАНовцы в полной мере оценили преимущества компьютеров, принтеров, ксероксов, а затем и электронных средств массовой коммуникации.

***

   Так называемые "революционные" анархисты никакой революцией конечно не занимаются и не собираются. В антипрезидентском восстании в октябре 1993 они участия не принимали, а те несколько анархистов, которые участие принимали, "революционными" себя не называют. Тогда "революционеры" свалили все на обстоятельства, дескать это были грязные разборки между ветвями власти. Припомнили и свои(?) стычки с баркашами у музея Ленина и того же Белого дома. Допустим, но вот в Чечне идет национально-освободительная война и нет там анархистов в партизанских отрядах, а в интербригадах воюют мусульмане из разных стран и радикалы из республик бывшего СССР - радикалы, отнюдь не левого толка. Конечно, ведь "революционные" анархисты не какие-нибудь там лорды Байроны.
   Идеалом для "революционных" анархистов вроде бы остается террористическая или иная боевая работа. Однако это только на словах. Болтовней о терроризме можно конечно напугать и без того запуганного С.Хмару, но только однажды. Вот и приходится "революционерам" заниматься мелкими пакостями, которые они громко называют "провокациями".
   "Революционные" анархисты бредят Нестором Махно и Че Геварой, но с этими революционерами прошлого их может сравнить только наличие огромного количества комплексов и жажды внутридвиженческой власти.
   Главным инструментом борьбы современные "революционные" анархисты считают не бомбу, а слово. Но это не то слово, что призвано пробудить кого-то и за которым обязательно следует дело. На первый план выходит "революционная поэзия" - умение оперировать словами и терминами, составлять красивые фразы, писать телеги пересыпанные каламбурами, громкими и звучными призывами, изощренными обвинениями всем существующим институтам, с упоминанием имен и названий, призванных свидетельствовать об эрудиции автора, о его принадлежности или хотя бы знакомстве со ставшей "элитарной", "престижной", "модной" (если все это вообще совместимо) богемной культурой европейского левого радикализма (пусть вас не вводят в заблуждение отнюдь не европейские по происхождению - китайская, корейская, кампучийская, латиноамериканская революционная идеология и лексика).
   Логика и этика отступают на второй план. На первый выходит эстетика революционной поэзии. Крутость фразы становится решающим аргументом в дискуссии пусть она сколь угодно абсурдна. Всякая "фиолетовая" или "оранжевая" чушь становится вдруг более убедительной, чем взвешенное рассуждение. Тот же механизм, что и у общества потребления, с которым, якобы, "революционный" анархизм борется - красота и изящество обертки а не качество содержания становятся решающим фактором. Этакий революционный тампакс с кровью синего цвета, подобный тому, что можно увидеть на известном рекламном продукте. В нашем случае синий (фиолетовый?) цвет символизирует чернила - кровь новой революции. Литературная способность обуславливает власть и осуществляет особую форму насилия над личностью пусть даже значительно более умной, умелой, моральной, но менее способной к словесной эквилибристике. Реальная работа, анализ, опыт - все это обесценивается поэзией. И как финансовая инфляция психологически подавляет держателей куцых сбережений, так и носители знания, опыта и этики оказываются истощены борьбой по чуждым им правилам литературы. И стоит ли "революционерам" злобствовать по поводу неумелых (с точки зрения поэзии) нападок на них со стороны ортодоксальных анархистов, бессильных найти аргументы против высосаных из пальца громких телег.

***

   "Революционеры" мало думают об изменении условий революционной борьбы. Это им, как правило, ни к чему. Современный уровень технологии, который имеется в распоряжении спецслужб, не позволяет существовать подпольным террористическим организациям анархического толка. Если прежде небольшая группа анархистов (или других левых революционеров), обладая некоторыми финансами и навыками в химии и инженерном деле, могла успешно проводить любые терракты вплоть до покушения на первых лиц государства, то во второй половине XX века только организации, имеющие поддержку спецслужб другого государства, могут эффективно применять терроризм. Анархисты же, как мы знаем, не признают такого инструмента борьбы как государство. Пусть даже оно и не свое родное.
   Не сравнить с прежним также и современный уровень служб безопасности частного капитала. Экспроприацию так просто уже не проведешь. Кроме того, переход мировой финансовой системы на электронные деньги делает такие акции не слишком целесообразными.
   Погромом торговых ларьков на революцию средств не добудешь, только на выпивку. Вот и пьют.

***

   Впрочем, нет ничего совершенно бесполезного. Даже оранжево-фиолетового. Обкуренные панки ни у кого кроме "революционных" анархистов никакого энтузиазма не вызывают. Однако привлеченная "крутыми" акциями "революционеров" молодежь иногда прикалывается и к "серьезному" анархизму, начинает читать литературу и участвовать в работе анарходвижения. А вот ужасно скучными синдикалистскими газетами никто не интересуется.
   И потом, в любой войне что-то маскируется, где-то выставляются ложные цели. Вот пусть и отвлекается ненавистное государство на безобидных для него "революционеров", тут-то ему в тыл и ударят миллионы разагитированных шахтеров с серьезными анархическими лицами.
   В любом случае отнимать у кого бы то ни было право называть себя анархистом не может ни С.Шевченко, ни А.Исаев, ни любой другой радетель за чистоту анархических рядов.

***

   Другое дело, что приверженцы "революционного" анархизма почему-то избрали своей социальной базой исключительно панков. Может это не так, но большинство московских анархоизданий именно на них и рассчитано ("Черная Звезда", "Классовая Война", "Вуглускр", "Воля", "Вечернее Алиби" и др.). Можно предположить, что среди московских групп ведется жесткая борьба за ограниченную по численности тусовку легконаправляемых безграмотных, но зато антисоциально настроенных панков, а точнее за то, под чьим именно знаменем эта тусовка будет буйствовать.
   Ориентация на панков как на революционный класс - красивая телега и ничего больше. Трудно найти панка, который бы дочитал до конца "Одномерного человека" (вряд ли хоть один вообще начинал читать Маркузе, да и издали его у нас совсем недавно). А ведь это в некотором роде библия "Новых Левых". И дело здесь вовсе не в том, что они "тусовщики, грязь и мерзость", как убеждает нас товарищ С.Шевченко (1). Просто панки давно уже перестали быть революционной силой, а наоборот стали частью системы. Кроме того панк - продукт, главным образом, крупного города. Вот и кажется москвичам, что это - сила. В добавок (и это скорее всего самое главное) неискушенными в политике панками просто легко управлять.
   Интегрированный в современное индустриальное государство панк почти никого уже не шокирует, и революционный анархизм в таком виде давно уже умер.

"Новые тенденции."

   Итак, современные анархисты не желают развивать идеи, предпочитая следовать застывшим формулам начала или середины века. Они идут за давно дискредитировавшими себя или потерявшими актуальность ортодоксальным догматами, не желая модернизировать идеологию учитывая реалии современного общества.
   Впрочем новые веяния все же коснулись движения. Тенденции эти не имеют однако ничего общего с модернизацией анархической идеи, они скорее ставят анархизм как целостное движение на грань полного распыления и самоликвидации.
   Первые из этих "новых тенденций" явились следствием реакции на официозную большевистскую идеологию. Это сработал так называемый "принцип маятника" (по лже-науке - массовой психологии). Анти-большевизм, вполне подходящий для платформы объединенной борьбы с тоталитаризмом, становится несуразным в качестве идеологии и теории. Тем более анархистской. Главным образом эта тенденция касается "анархо-капитализма".
   Анархисты бросились в бизнес. Они крутили деньги, издавали рекламные газетки, учреждали коммерческие фирмы. Правда те, кто всерьез этим увлекся уже скоро перестали идентифицировать себя с анархизмом, другие же особых прибылей не получили. Но главное не то, что часть анархистов занялась предпринимательством, а то, что среди движения начались выступления в защиту ценностей свободного рынка.
   Корни других "новых тенденций" находятся в самом кризисе анарходвижения. Если в первом случае работает "принцип маятника", то во втором мы имеем дело с принципом "кризисных культов". Еще вождем мирового пролетариата Ульяновым-Лениным было отмечено усиление тяги к идеализму и мистицизму в среде революционного движения во время реакции, после подавления революции 1905 года (18). Знакомое состояние, не правда ли? Нечто похожее мы наблюдаем и с безуспешным для анархистов завершением нынешней буржуазной революции: усталость и апатия, потеря стратегического направления и др.
   Некоторую тревогу у активистов движения вызывают фашизоидные проявления среди части анархичестов. Этой темы коснулся, например, Илья Романов в своем памфлете (12). С одной стороны может оно и к лучшему. И уход такого рода элемента к правым радикалам пойдет только на пользу действительно анархическому движению. Но с другой, при достаточном влиянии на неокрепшие умы молодых людей со стороны "новых правых" и странном бездействии многих анархистов, движение может лишиться значительной своей части. В том что такая трансформация стала возможной есть вина всех нас. Сваливать все лишь на генетические отклонения этих субъектов, значит уходить от ответственности.
   Особая роль в создании благоприятных для проникновения фашизма условий, принадлежит "революционным" анархистам, бездумно проповедующим рафинированный (в данном контексте - очищенный от идеологии и этики вообще) радикализм. "Большинство "новых" не имеют ни идеологии, ни идей, а воспринимает свой радикализм исключительно на уровне образов"- справедливо пишет некто, скрывающийся под Русской Секцией Последнего Интернационала (19).
   Кроме отупения фашизмом и другими "крутыми" политическими культами, анархистов коснулось и другое распространенное в обществе заболевание - склонность к мистицизму и культам религиозным. Если раньше дело ограничивалось вольным трактованием Восточных религий, в которых выделялись главным образом философские моменты или моральными аспектами христианства, то теперь в среде анархистов появились приверженцы и Ортодоксального Христианства, и Сатанизма, и всяких других разновидностей как тоталитарных сект, так и не менее тоталитарных церковных структур. А между тем сочетание "верующий анархист" не меньше режет ухо нежели к примеру анархо-фашист или анархо-капиталист.
   В общем-то много распространяться по этому поводу смысла не имеет. Остается надеяться, что подобные тенденции сойдут на нет при преодолении кризиса революционного движения и возрождении анархизма.

***

   Самое время, казалось бы начать здесь пропагандировать анархо-экологическое направление в современном отечественном анархизме как единственно здоровое. Однако данное направление еще не заявило о себе в полный голос и пребывает пока в структуре радикального экологического движения "Хранители радуги" и некоторых других инициатив, занимаясь больше практикой, нежели теорией. Придет время, поговорим и об этом.
   Сейчас хочется заметить вот что:
   При упоминании термина "экоанархизм" многие из числа как зеленых, так и анархистов представляют себе некое гибридное течение экологистов, использующих махновскую тактику молниеносных результативных ударов по противнику, швыряние бомб, тачанки под черно-зеленым знаменем и т.д. Другие видят в экоанархизме конъюнктурные проявления анархического движения, стремящегося побузеть по любому поводу, пусть это будет хотя бы и атомная станция.
   На самом деле экоанархизм - это целостная философская, этическая, социально-политическая и экологическая концепция соответствующая основным целям и экологистов, и анархистов. В то же время его нельзя определить ни как экстраполяцию анархического учения на экологически кризисную действительность, ни наоборот.
   Экологический анархизм стоит на острие борьбы с иерархией и капиталом. Если для ортодоксального анархизма безвластное общество это нечто абстрактное, картинка из далекого будущего, то для экоанархистов и экологического движения вообще ликвидация иерархии и капитала - единственный шанс для выживания человечества. И если с точки зрения традиционных анархистов социальная революция только желаема, то с точки зрения экоанархистов она жизненно необходима. К сожалению многие, как анархисты, так и экологи, к пониманию этого еще не пришли.

***

   Критика экологических, антивоенных, альтернативистских или феминистских проявлений в анарходвижении (как засоряющих "чистый" анархизм тенденций) идет конечно не от большого ума критикующих. Анархисты как-то быстро, без возражений согласились на сексуальную революцию, но упорно не признают частью анархизма - феминизм.
   Только человек до предела загруженный догмами может ради "чистоты" идеального анархизма отказываться от уже существующих в реальности элементов его фундамента, каковыми без сомнения являются все вышеперечисленные сферы активности.

ОРГАНИЗАЦИЯ

   Прежде чем приступить к обсуждению организационных вопросов анархического движения необходимо подчеркнуть, что над подобного рода вопросами можно всерьез работать только после того как будут в основном разрешены вопросы идеологического характера. И вот почему.
   Попытки объединить анархистов в структурированную организацию не прекращаются до сих пор. Они предпринимаются регулярно и безуспешно. Большое число анархистов оказалось возможным собрать под одной крышей только на очень короткий период. Да и таких "успехов" анарходвижение не добивалось уже давно. Наверное, со времени второго съезда Ассоциации Движений Анархистов (1991) крупных мероприятий общеанархического характера не проводилось. То есть попытки были, но не было результатов.
   Одна из основных причин такого положения - расплывчатость целей, задач и стратегии (иными словами целеустремленности). Без целей, задач и стратегии, без полного понимания реальных инструментов достижения целей и реализации задач организация попросту никому не нужна. Потусоваться можно и безо всякой организации. Быть "анархистом по жизни" можно без организации. Принять пару никому ненужных резолюций, например в защиту Восточного Тимора или Ичкерии, или Родионова-Кузнецова можно без крупной организации, множеством мелких (это даже лучше - больше подписей от разных организаций). А вот достичь серьезных успехов, реализовать утопию или хотя бы приблизить ее осуществление без организации нельзя. Здесь организация нужна и никакими "принципами" ее отсутствие не оправдаешь.
   Наиболее приемлемой формой организации для анархистов является Движение. Однако многие используя термин "движение" подразумевают простую совокупность инициатив одного направления никак не связанных между собой. Часто это встречается и в настоящей статье. Поэтому Движение, как форма организации здесь будет употребляться с большой буквы.
   Движение как форма организации - это открытое сообщество людей, имеющих единую для всех и понятную всем участникам цель (или комплекс целей) и не ограниченных иерархическими рамками.
   Такое Движение невозможно возглавить, им невозможно управлять. Его можно только инициировать. Подобно камешку, вызывающему лавину, отдельная личность может лишь дать толчок этому процессу, после чего она превращается в часть движения и как всесокрушающей лавиной увлекается уже общим процессом.
   Открытость Движения подразумевает свободное и равное в нем участие любой личности, согласной с поставленными Движением целями.
   Не надо воспринимать Движение как слепое действие толпы. Если цель Движения понятна каждому его участнику, то о какой слепоте может идти речь.
   Возникает вопрос о глубине целей.
   Действительно мы можем собраться вместе чтобы просто побузеть, чтобы совершить за два часа одним анархическим батальоном социальную революцию (непременно в мировом масштабе), чтобы организовать анархо-синдикалистский профсоюз и т.п. Вопрос о целях спорный и с него, как уже было замечено, надо начинать. Можно лишь заметить, что каковы цели, таково и Движение.
   В любом случае цели у организации должны быть, как конечные, почти недоступные к которым организация должна стремиться все время своего существования и выполнение которых означало бы прекращение деятельности организации, так и цели промежуточные, достижение которых является очередным шагом к реализации той главной цели. Промежуточные цели принято называть задачами.
   Наличие целей и задач - необходимое условие существования любой организации, не потому, что этого в вашем уставе требует законодательство, а потому, что это позволяет организации планировать и реализовывать реальные (действенные) проекты, искать постоянные ресурсы и единомышленников, но самое главное, наличие целей придает вашей деятельности смысл, а понимание куда двигаться делает вас частью анархического движения (в этот раз с маленькой буквы).
   Движение происходит от слова "двигаться" (а анархисту, как мы знаем, двигаться можно только вперед и влево). Каждый предпринимаемый Движением шаг должен опираться на предыдущий и готовить почву для следующего.
   По недоступности конечных целей анархическое движение впереди многих других социальных движений. Пропасть между реальностью и утопией кажется настолько огромной, а мостик устаревших догм и заштампованных стратегий настолько призрачен, что вполне закономерны всякого рода уходы. (В анархистском движении мало кто остается после 30).
   Можно при этом делать вид что не замечаешь этого (как анархо-синдикалисты) или действительно этого не замечать (как революционные анархисты). Можно просто понизить планку своих целей (как Шубин, уже не считающий анархизм своей главной целью - (КАС-что дальше?). Но кажется единственным правильным выходом при сохранении как целей, так и собственного рассудка будет серьезная работа над пересмотром стратегии и задач.
   Приступать к выработке задач, а затем стратегии и тактики организации можно только четко сформулировав свои цели. Это (четкая формулировка) едва ли не основной фактор успеха в разработке стратегии. Современное же анархическое движение еще не совсем разбирается борется ли оно против власти, или против государства, или против иерархии. Может быть против всех их вместе или в каком-то оригинальном сочетании. Или взять вопрос о собственности. Движение, оно против собственности как таковой, или против собственности на средства производства, или оно против частной собственности, или вовсе не против собственности, но против эксплуатации при ее посредстве? Современное анарходвижение не особенно разбирается и в том, что, собственно, такое власть, государство и иерархия, собственность, рынок, капитал... Дело ведь не в том, что анархисты путают частную и личную собственность, как сокрушается С.Шевченко (1), а в том, и здесь не согласится с ним нельзя, что в анарходвижении отсутствует устойчивая терминология. Идеи же терминологической конференции АДА реализованы не были.
   Задачи, в отличии от целей должны быть реальными. Ставить перед собой задачи рассчитанные на реализацию в течении столетий будет не совсем правдиво. Задачи - это шаги, совершая которые вы неизбежно приближаетесь к цели.
   Задачи современным анарходвижением не выработаны и стало быть не приняты к реализации. То, чем занимаются анархисты сегодня можно назвать "активностью". Активность эта не связанна ни с теорией, ни со стратегией, не привязана к целям или задачам.
   Активность ради активности. Она не может продолжаться дольше чем длится интерес ее инициаторов. Она практически не имеет преемственности и уходит вместе с первым поколением носителей. Организации вслед за активностью затухают и разрушаются совсем или влачат жалкое существование. Однако не все виды активности, даже если они и не связаны напрямую с целями и задачами движения являются ненужными и бесполезными (вообще бесполезной активности не бывает).
   Многие виды деятельности направлены на развитие самого движения, его инфраструктуры, ресурсов (или как минимум способствуют этому). Эту деятельность нельзя конечно считать продвижением вперед, но можно отнести к концентрации сил. Важнейшей в такого рода активности является на нынешнем этапе развития анархистского движения издательская деятельность.

Анархическая пресса и издания

   Издательские проекты пожалуй можно считать наиболее реальным делом, которым занимаются анархисты бывшего СССР. Действительно, трудно (за редким исключением) назвать реальными профсоюзные, сквотерские, коммунитаристские, контркультурные, антифашистские проекты анархистов. Издания в отличии от них по крайней мере существуют. Но даже это чуть ли не единственное реальное дело представляет из себя очень жалкое зрелище.
   Непериодическая издательская деятельность анархистов ограничена первым и единственным выпуском "популярной хрестоматии" "Государственность и анархия", выпущенной в начале 1989 года московским КАС (90 стр.), изданием брошюры Георгия Хаджиева "Позитивная программа анархистов", предпринятым в 1994 году Группой Революционных Анархо-Синдикалистов (32 стр.) и изданием брошюры А.Борового "Бакунин", осуществленным Группой им. А.Борового в том же году.
   Может быть анархистам нечего издавать? Или у них нет средств? Но ведь находятся средства на издание дублирующих друг друга газет и бюллетеней (один Влад Тупикин издает с полдюжины совершенно одинаковых листков), календарей и "концептуальных проектов"... Что же касается репертуара, то начать можно было хотя бы с терминологического справочника, остро необходимого анархистам для взаимопонимания. Кстати и классика анархизма, стоящая на полках у лидеров, вовсе не так уж доступна всем участникам движения.

***

   Периодические издания можно условно разделить на внутренние и массовые. Казалось бы задачами внутренних изданий должно являться обсуждение вопросов теории и практики, выработка программ, дискуссии о тактике и стратегии. Задачами массовых изданий должна являться пропаганда анархизма, мобилизация в движение новых людей, а также доведение до сведения общества реакции движения на те или иные события. Ничего подобного в реальной жизни не существует.
   Начнем с такого парадокса: внутренние издания не только преобладают над массовыми по количеству наименований (что еще можно объяснить идеологической и организационной раздробленностью анархистов), но они имеют большие тиражи, нежели массовые.
   Создается впечатление, что анархистов больше беспокоит перетягивание старых "кадров" из организации в организацию, чем вовлечение и создание новых.
   Второй парадокс заключается в том, что содержание "внутренних" и "массовых" изданий практически не отличается. То есть внутренние издания отнюдь не перегружены теорией, программами, дискуссиями, но публикуют главным образом памфлеты, манифесты, декларации, сатиру и якобы контркультурные произведения. (Хотя в последнем случае дело, конечно, вкуса).
   Ни по периодичности, ни по формату, ни по тиражу нельзя четко разделить периодические издания на газеты, журналы и бюллетени. Эти формы как бы вылились в одну единственную - малотиражное (порядка тысячи экземпляров), как правило малоформатное (А4-А5), редко выходящее (периодичность почти ни у кого не достигает ежемесячной) издание, распространяемое по более или менее фиксированному списку (в очень редком случае продаваемое на улице или раздаваемое в учреждениях). Всякие попытки выпустить толстое, умное и многотиражное издание заканчивались провалом как правило после первого же выпуска. Не только финансовые затруднения тому причина, но и груды нереализованного тиража, которые подрывают у редакции всякое желание продолжать работу.
   Единственным исключением являлось самое первое из современных анархистских изданий - журнал "Община" (1987-1990 гг.). Журнал был регулярным, относительно многотиражным, общепризнанным не только в анархистском или социалистическом, но и в целом в неформальном общественном секторе на большей части территории СССР. "Община" прекратила свое существование, что называется, на взлете. Журнал был настолько популярен, что попытки его возродить предпренимались регулярно. В 1992 и 1993 году вышло по одному номеру, но на этом (пока) кажется и заглохло.

***

   По содержанию все анархические издания отличает изысканность стиля. Не случайно многие экс-анархисты подвизаются сейчас на службе у различных партий и союзов именно в области сочинительства.
   Несколько более скучными на фоне остальных выглядят некоторые анархо - синдикалистские издания ("Прямое действие", донецкая "Анархия", "Рабочий"...) насыщенные избитыми штампами и документами. Почему анархо - синдикалисты считают, что это должно нравится рабочим, непонятно.
   Другая крайность - "оранжевый" перегиб, когда анархическая сатира и разного рода приколы уже не направлены на дискредитацию строя, общественных нравов, самокритику и т.п., а являются исключительно средством самовыражения перенасыщенных эстетикой протеста и революции анархо-графоманов (и все же "анархо", хотя многие ортодоксы и борцы за "чистый" анархизм не желают этого признавать).
   Сейчас модно ругать издаваемый московскими "революционными" анархистами бюллетень "Новый Нестор". Глупо. "Новый Нестор"- этот своего рода "анархокрокодил" очень даже по доброму хамящий невзирая на "анархо-лица". "Новый Нестор" приводит в бешенство только совершенно эгоистичных и закомплексованных людей, по видимому случайно оказавшихся в анарходвижении. Это хороший индикатор, выявляющий "комиссаров" с полным отсутствием самокритики и не способных работать с людьми. Предшественник "Нового Нестора"- житомирский "Нестор", был менее циничен и более честный и наивный, хотя хамил всем не меньше.
   Гораздо хуже "анархокрокодила", выпускаемые "революционными" анархистами издания, призывающие к безмотивному террору ("Классовая война", "Черная Звезда", "Черная белочка" и др.). Понятно, что это такая игра в терроризм, но понятно далеко не всем и как выясняется даже среди анархистов. Доходит и до неприятностей некоторых получателей и распространителей этих изданий со спецслужбами.
   По меньшей мере неумной также выглядит и предпринятая рядом изданий публикация непроверенных рецептов взрывчатых веществ, идиотский (основанный на слухах) "опыт" саботажа с помощью дрожжей и т.п.
   Информационные издания ("А-инфо", "А/С-инфо", "АН-пресс", "КАС-контакт", "КАС-экспресс"...) впечатляют своей, в лучшем случае, ежеквартальной переодичностью, однако некоторые (по большей части переводные) материалы, хоть и приходят с запозданием в год-два, все же не лишены новизны для большинства анархистов.
   Всю массу анархического ширпотреба, включая ранее перечисленные издания ориентированные на панков, а также питерский "Новый Свет", кенигсбергский "Экодефенс!", глобальные "Хранители радуги" можно отклассифицировать, как развлекательную литературу. Впрочем "Хранители радуги", "Черная звезда" и некоторые другие газеты несут еще и сугубо саморекламную функцию (пожалуй только они и превышают сейчас 5 тысячный рубеж тиража).
   Наибольший интерес для движения представляют издания претендующие на "катализацию умственного брожения", то есть, с некоторой натяжкой, теоретические - московский "Аспирин не поможет!" и его предшественник "Освобождение личности" (1991-1993), уже упомянутая "Община", нижегородский "Третий путь", отчасти иркутский "КАС-контакт" (его дискуссии носят внутрикасовский характер), "Экоанархист", а также целый ряд изданий выходивших в разных местах до 1991 года. За исключением весьма неудачного "Экоанархиста", который начал с перепечаток из изданий с большими, на порядок, тиражами (например из респектабельного и буржуазного "Коммерсанта"), остальные в той или иной степени пытаются привнести в движение некоторые идеи. Однако изданий подобного рода становится все меньше, а самый большой тираж (1200) и периодичность (6 раз в год) принадлежит сейчас "Третьему пути", который в "чистом" анархическом движении как раз и не играет заметной роли. Издания же вроде "Аспирина..." и вовсе трудно получить не являясь лично знакомым с редактором, а поскольку редактор конкретно "Аспмрина..." не выезжает из столицы, то и ловить вне Москвы нечего. Между тем такие издания не должны быть достоянием узкой группы "кабинетных" анархистов.

***

   Петр Рябов, говоря о возможных действиях в период кризиса движения, пишет о ненужности массовых изданий и череватости ухода в издательскую коммерцию, он выступает за ориентацию издателей на внутреннее потребление (16). Такое развитие может привести не к сохранению, а как раз к коллапсу организаций, когда сокращение информационных проектов и сокращение численности движения создают своеобразный контур отрицательной обратной связи.
   Очевидно, что анарходвижению, наоборот, необходимо легализовать часть своих издательских проектов. Может быть пойти на полукоммерческие издательские проекты, с тем чтобы выйти за пределы ограниченных тиражей внутреннего потребления. И хотя до единого крупного органа печати анархисты еще не дошли в своем "оппортунизме", но сосредоточиться (а значит прежде всего сконцентрировать ресурсы) на выпуске нескольких изданий, доказавших свою жизнеспособность и вывести эти издания на уровень массовых, с системой подписки, продажи через киоски печати и т.п. Такая институционализация может быть воспринята рядом ортодоксальных анархистов, как интеграция в систему, оппортунизм и т.д. Однако это всего лишь попытка выхода на более широкое чем теперь информационное поле или хотя бы восстановления его уровня 1989-1990 годов.

Альтернативные сообщества.

   Говоря о коммунитарных проектах (к которым мы относим всякую инициативу, направленную на организацию в той или иной степени альтернативного существующей политической и/или экономической системе сообщества) следует иметь ввиду, что, несмотря на громкие заявления и программные положения, анархисты не играют в этом движении решающей роли. Однако они принимают активное участие в ряде проектов и предпринимают попытки (к счастью для дела, безуспешные) координации коммунитаризма.
   Среди "координаторов" очень много желающих представлять коммуны и альтернативные поселения, но оставаться при этом в удобных индустриальных центрах, жить в комфортабельных квартирах, получая централизованно воду, энергию, газ и прочие блага. В публикациях об альтернативистском движении даются московские (например, А. Шубина), тверские (например, И. Мангазеева) или саратовские (например, М. Бантукова) контактные адреса.
   Кроме того с рождения попавшие в липкий сироп цивилизации анархисты мегаполисов, коих в движении подавляющее большинство, отдают предпочтение организации городских коммун. Само по себе это не идет в разрез с утопией. Но городская коммуна не позволяет даже в малой степени осуществить политическую или экономическую альтернативу, а уникальные условия концентрации левацких инициатив революционного района Западного Берлина - Кройцберга (чуть было не отделившегося от и без того не очень крупного островка западного мира) вряд ли могут возникнуть в бюрократической Москве или слегка аристократичных Киеве и Питере (в других же городах бывшего СССР такое движение вообще не способно развиться).
   Поэтому на ближайшие десятилетия (а по мнению экоанархистов - это все, что у нас есть) городские коммуны не могут играть серьезной роли в альтернативистском движении. Сельские поселения, а скорее в качестве переходной модели - смешанные пригородно - сельские или сезонные (зима в городе, лето на селе) могут стать основой альтернативной сети. Последний вариант предпочтительнее, так как сегрегация сельских и городских коммунаров неизбежно приведет к конфликтам из-за заведомо неравного уровня жизни.
   Разные взгляды на суть альтернативы поселения (экономическая, политическая, духовно-философско-религиозная, экологическая и т.п.) приводят не только к разногласиям между ними, но и к дезинформации потенциальных участников. Одно и то же поселение в Пензенской области, например, после визита Мангазеева, предстает, как толстовское поселение, а после визита "революционных" анархистов, как чуть ли не база мировой революции. (оно конечно же на самом деле просто "хранительское"). Кроме того большое количество похожих предприятий по сути не являются альтернативными так как нацелены как раз на дополнение существующей системы еще одним способом производства - потребления и могут рассматриваться как "параллельные"
   Попытки завязать в сеть подобные проекты не увенчались успехом из-за идеологических разногласий и личных амбиций "координаторов", даже наиболее перспективный (поскольку объединяет на нейтральной, экологической основе) проект Социально - Экологического союза "Земля людей"(20) не имеет пока серьезного развития, несмотря на возможность в отличии от остальных инициатив получать доступ к значительным ресурсам (пока).

Профсоюзы.

   Казалось бы профсоюзы являются исключительно синдикалистским делом, однако даже тут анархо - синдикалисты оказываются не на высоте. Если в Днепропетровске анархо-синдикализм действительно имел некоторый успех в 1989-1990 годах, когда "идеологический отдел Днепропетровского обкома КПСС направил в парткомы заводов и фабрик оперативку по анархо-синдикализму - с кратким историческим обзором развития движения и с рекомендациями по контрпропаганде и разоблачению его слабых сторон"(2). То московские анархо-синдикалисты, как уже отмечалось, пытаясь проэксплуатировать рабочую тематику (в жесткой конкурентной борьбе с троцкистами, социалистами, марксистами, коммунистами), получили от трудящихся вполне обоснованный отпор.
   В июне 1990 года по инициативе московского отделения КАС было создано Объединение самоуправляющихся профсоюзов "Сопротивление". Его конференция провозгласила создание четырех "союзов" (одного рабочего и трех "умственных"). Однако "Сопротивление" вскоре, так сказать, прекратилось. Сибирские касовцы создали в 1994 году Сибирскую Конфедерацию Труда (с организациями в четырех городах), которая по всей видимости по причине "партийной дисциплины" не входит ни в международные ни в отечественные профобъединения.
   Другая анархо - синдикалистская организация ГРАС в 1994 году предприняла более скромный проект и создала Независимый самоуправляющийся профсоюз работников информации, науки и культуры "Воля", который вошел в левомарксистское Объединение свободных профсоюзов "Защита".
   Профсоюзы создававшиеся в рассматриваемый период анархистами или при их непосредственном участии отличались своей малочисленностью, отсутствием какого-либо влияния на органы производственного управления или на трудовые коллективы. По сути они являются лишь общественными организациями, занимающимися "рабочей" или "трудовой" тематикой. Ни один из таких профсоюзов не имеет значительной ячейки ни в одном из трудовых коллективов.
   Исключением из этой практики являются два "профсоюза" созданные при участии анархистских организаций, которые как раз и не являлись синдикалистскими. Эти профсоюзы при всей их реальности и относительной многочисленности все-таки не могут претендовать на то, чтобы называть их "достижением". О них немного подробнее.
   В Нижегородской области в 1991 году на базе коммерческой фирмы "Альтернатива" было создано независимое профсоюзное объединение "Свобода" в которое вошли все работники фирмы (более 80 человек), включая... ее владельца.
   "Свобода", первая и единственная среди анархистских инициатив, умудрилась наложить лапу на пенсионные отчисления своих членов, а когда государство перекрыло этот источник, перешла к неприкрытым и наглым финансовым махинациям. Все попытки местных органов по борьбе с экономическими преступлениями посадить профсоюзную верхушку и прикрыть лавочку успехом не увенчались (мы обойдемся без подробностей, так как деятельность "профсоюза" продолжается). Весь анархизм "Свободы" состоял в уклонении от налогов и не очень серьезной попытке приручить студенчество путем эмиссии профсоюзных билетов с портретом его председателя и кормление на эти "деньги" студентов в столовой с которой "Свобода" имела договор об оплате расходов.
   Другой не менее оригинальный проект был инициирован при активном участии московской Инициативы революционных анархистов.
   В апреле 1994 после спровоцированных некоторыми лидерами ИРЕАН студенческих беспорядков, было провозглашено Объединение "Студенческая защита". На настоящий момент - это самый крупный из находящихся под анархистским влиянием профсоюз (по заявлениям лидеров он насчитывает несколько тысяч человек в десятке городов России). Как и "Воля" "Студзащита" входит в левомарксистское объединение "Защита".
   Лидеры "Студзащиты" помимо удовлетворения своих сугубо меркантильных интересов - карьеры и благополучия, занимаются (для поддержания имиджа той радикальной ниши, которую занимает организация в студенческом движении) "крутыми" акциями. Акции эти (иногда с погромами витрин и стычками с милицией, арестами и т.п.) не имеют зачастую никакого, кроме саморекламы, смысла. Это несколько подмачивает их репутацию "самых крутых", так как по критерию крутости они все же уступают безобразиям спартаковских фанатов.
   (Интересно, что и на Западе анархистские стычки бледнеют по сравнению с фанатскими, а в прошлом году в Испании фанаты устроили даже многотысячные лагеря протеста против исключения их любимых команд из высшей лиги. Таковы успехи капитализации спорта, предпринятой Х.А. Самаранчем).

***

   Кажется анархистам нужно называть вещи своими именами и до появления настоящих ячеек в трудовых коллективах оставаться в структурах своих общественных организаций, занимаясь пропагандой в доступных им коллективах, а не попытками представить их в органах власти или за рубежом.

Сквоты.

   Сообщения о сквотах (в данном контексте - самозахвате пустующих домов с целью организации альтернативного жилья или альтернативных культурных учреждений) и репортажи об их жизни и борьбе в отечественной анархической прессе появляются регулярно. Только все это касается главным образом предпринятых западными автономистами действий. Как и во многих других случаях вакуум собственного бездействия заполняется переводами статей о крутых событиях на Западе.
   В мегаполисах, в основном, в столицах (в нормальных городах пустующего жилого фонда как-то не наблюдалось) в додемократические времена перестройки и даже доперестроечные полутоталитарные времена сквоты время от времени предпринимались. Они как правило не носили политической окраски и назывались "бомжатниками", что само за себя говорит об их содержании. С анархизмом их жителей равняла разве только ненависть к карательным органам. Позже бомжатники дали приют более политизированным волосатым и панкам, которые сделали из вынужденного места жительства отверженных базу психоделической и сексуальной революции (попросту жили чуть более содержательно чем соседи-бомжи). Затем, на очень короткое время, в сквотах действительно появились неформалы, в том числе и анархисты. Они устраивали там встречи и съезды, делали газеты и листовки, а также продолжали хипповское дело. Все это закончилось, как только за пустующий фонд взялись капиталистические акулы, которые и из жилого-то запросто могли людей выставить. С тех пор о сквотах почти ничего не слышно. Мелкая возня за обладание подвалами и стычки с коммерсантами-неудачниками, вытесненными акулами с первых этажей в счет идти не могут.
   В настоящее время особого значения в анархизме сквотерская деятельность не имеет, так как нынешняя деятельность анархистов не нуждается особенно ни в подвалах, ни в других помещениях, а домашние и академические анархисты, как раз доминирующие в мегаполисах, не имеют особого значения для сквотеров. Правда в последнее время при участии радикального экологического движения "Хранители радуги" эта деятельность несколько оживилась.

Контркультурные проекты.

   Несмотря на широкую практику анархистов-учетчиков записывать в свои ряды всякого участника контркультурных инициатив, таковых действительно анархической ориентации практически не наблюдалось. Проекты с претензиями на "анархию" либо не реализовывались, либо проходили безо всякой анархистской начинки (за исключением может быть чисто декоративных элементов оформления помещения). Даже созданный М.Кучинским и компаньонами Культурный центр "А", декларировавший свою причастность к анархизму (наряду с другими "А" - альтернативой и автономизмом) по большому счету занимался чисто концертной деятельностью (Центр внес свой посильный вклад в организацию и проведение радикальной экологической акции "Хранителей радуги" на Самарской Луке). Теперь слившись на время с клубом имени американского капиталиста Джерри Рубина (названного так по случаю выезда этого кумира неграмотных московских панков на встречную полосу движения в далекой Америке) культурный центр "А" превратился в заурядное тусовочное заведение.
   Не желая возвращаться к вопросу о надуманности авангардной роли панков в социальной революции, хочется отметить, что неоправданно вообще возлагать революционные надежды на какую-то одну социальную группу, тем более такую малочисленную и пассивную, как панки. Что же касается контркультуры, то и ее в свою очередь не стоит отождествлять с одним лишь панком, тем более, что ни к возникновению, ни к расцвету контркультуры панк не имел прямого отношения.

Антифашистские инициативы.

   Антифашизм сейчас моден. Недавно по телевизору показывали очередных молодых карьеристов дающих пресс-конференцию под антифашистскими лозунгами. Запад охотно дает на это деньги и вот к экологической, правозащитной, консумеристской ( в данном контексте имеются ввиду общества защиты прав потребителей) номенклатуре добавляется и антифашистская.
   Что же анархисты? Они, как наиболее радикальная во всем мире в этом вопросе сила (оставим немногих анархо-фашистов социологам и психологам) конечно не остались в стороне и в наших странах. Активное участие анархистов в стычке с баркашовцами у музея Ленина в 1993 году в составе многопартийных левых сил тому подтверждение. Или поножовщина с теми же баркашовцами анархиста Платоненко на баррикадах возле Белого Дома в сентябре 1993 года. Эти эпизоды все же являются исключением. Организованного сопротивления фашистским организациям анархисты не оказывают. Ни одного налета на фашистские штабы, ни одной сожженной редакции, ни одного горячего телефона для национальных меньшинств. И это хорошо. Потому, что если бы анархисты занялись такой работой, то быстро поняли бы, что их боевая подготовка значительно уступает фашистской. Конечно имеются ввиду организованные фашисты, а не прикалывающаяся к символике молодежь (стычки анархистов со скинхэдами, то есть, буквально, бритоголовыми, проходили в Москве и Волгограде).
   Справедливости ради стоит вспомнить о вполне боевой организации анархистов с антифашистским уклоном - Боевом Анархо - Революционном Союзе (БАРС) существовавшем в начале 90-х в Харькове. Но и им вроде бы подраться по серьезному не довелось.
   К счастью фашисты в своей пассивности почти ничем от анархистов не отличаются и угрозы не представляют (по крайней мере большей чем свихнувшиеся государственные политики).

Власть и политика.

   Ничем серьезным, получается, анархисты не занимаются, но все они с презрением отзываются о политике. Почему то, выступая против политики многие "теоретики" работают в государственных исторических институтах, поддерживая таким образом самую мощную систему лжи, на которой замешано многое из прелестей современного государства. Их ссылки на занятия "чистой наукой" сродни небезызвестным заявлениям о "мирном" атоме.
   Политика в общем-то не означает обязательного участия в выборах, или работе государственных органов. Но анархисты от этого слова все равно шарахаются.
   Не разобравшись до конца в том, что есть власть и чем она, например, отличается от управления, анархисты отказались напрочь от этого инструмента. "Борьба за власть" стала определением антианархичности, оппортунизма etc. Но вот уважаемый практически всеми современными анархистами журнал "Община" выходил, почти до конца дней своих (кроме нескольких последних номеров) под девизом: "Власть народам, а не партиям!". Или вот: "Нельзя упускать возможность заставить власти пересмотреть избирательный закон!" (13). Что, либерализация закона о выборах анархистов интересует, а сами выборы нет? Можно привести и пример балаковского анарходепутата Нины Писановой. Кое-кто при этом покрутит у виска пальцем. Но это же ведь реальная практика, а не диванные размышления о судьбах нации. К тому же уж в чем в чем, а в интеграции в государство Писанову упрекнуть было нельзя.
   По поводу участия в выборах сокрушается часто и Петр Рауш, в остальном известный весьма толерантным мировоззрением. Ну не стоит из-за этого спорного вопроса уподобляться Исаеву и Шевченке и "чистить" анархизм.

***

   В столицах даже самый мелкий (районный) уровень власти был огромен и не способный быть под контролем выборщиков из-за одной только своей величины, в то время как в поселке Совет как орган власти по сути являлся небольшим органом, выбранным сходом жителей, которые знают друг друга. С точки зрения ортодоксальных анархистов, поссоветы, где 1 тысяча человек выбирает 50 - это власть, а вот Комитеты Самоуправления (к которым московские анархисты питают особую слабость), где 200-300 тысяч человек, а чаще только маленькая активная их часть, выбирают несколько членов Комитета - это не власть, это самые что ни на есть элементы будущего общества, это гражданские инициативы.
   Не случайно "диссидент 80-х"- Борис Ельцин разогнал местные советы (воевал-то он с Верховным, а разогнал местные). В условиях даже ограниченной свободы они были ему смертельно опасны.
   Теперь в России нет поссоветов. Демократия победила. Но поссоветы остались например в Украине. А в России остались городские думы. И здесь опять столичные анархисты взвоют - это власть! Согласен, в Москве, где 6 миллионов избирают несколько десятков человек - это власть, а в Урюпинске?... Кстати местные и государственные органы власти различаются даже в самом законодательстве.
   Все это вот к чему. Децентрализация, о которой говорят анархисты, это ведь процесс, а не одномоментное событие. Следовательно, переход от сверхгосударства к "коммуне коммун" должен иметь некоторую перспективу. "Одним махом" - это большевики. "Одним махом"- это захват государственной власти (а потом террор). "Одним махом"- это не децентрализация и, по большому счету, не революция. Так что выбирать надо не между двух зол, а между последовательным движением к цели и движением совсем в другую сторону.
   Другой противоположностью децентрализации является реформирование когда деятельность направленна не на последовательное дробление власти и разрушение иерархии, не на локализацию политики, а на попытки изменить с помощью реформ структуру национального государства. Как ни странно, но такая практика (вернее разговоры о ней) находят в среде анархистов больше сторонников нежели подлинная децентрализация.
   Отказываясь от "власти" не нужно отказываться от механизмов принятия решений как таковых (называйте их инициативой, управлением или свободным договором), ведь решения принимать все же необходимо. До каких пор анархисты будут расчищать дорогу тоталитарным режимам и идти потом в лагеря и на плаху, в основном, благодаря своему чистоплюйству.

Центр и структура.

   Совсем другой оттенок приобретают властные разборки внутри движения. Власть внутри анарходвижения, наверное, один из ключевых моментов к пониманию тех дезинтеграционных процессов, которые анарходвижение разрушают. Как правило все межличностные конфликты внутри движения списываются на "принципиальные разногласия". На практике, однако, можно видеть, что личные амбиции опережают на полкорпуса "принципиальные разногласия". В борьбе за власть над людьми, ресурсами, информационными каналами возникают противоречия между активными, но не достаточно толерантными или честными людьми. Происходит раскол, который распространяется на других людей, другие группы, а то и другие города. Уже потом, для оправдания раскола придумываются различные "принципиальные" моменты.
   В Москве, где амбициозных личностей много, а ресурсы на виду, и расколы по "принципиальным" вопросам происходят гораздо чаще. В менее радикальных населенных пунктах, где вопрос стоит о выживании движения, спокойно сотрудничают представители даже идеологически далеких политических течений.
   Впрочем, проблема столицы стоит далеко за рамками одного лишь властолюбия московских организаций. В столице вроде бы больше условий для работы. В столицу устремились толпы анархистов, как бы стремясь создать там критическую массу наподобие той, что в ядерной бомбе. Из этого однако ничего не выходит, так как в Москве они тут же раскалываются на мелкие фракции и начинают между собой собачиться. Проблема еще и в другом. Как уже упоминалось выше, по многим практическим аспектам жители столицы имеют представление, основанное на их столичном опыте жизни. Это представление, зачастую, прямо противоположно реальной жизни. Вот и получается, что москвич, с презрением смотревший на "лимитчиков", которые работали за него на столичных заводах, вдруг становился каким-нибудь "синдикалистом" с претензией этих рабочих возглавить... Лучше всех написал про гнусность и интриги московской анархо-синдикалистской элиты Борис Ихлов в своих воспоминаниях "Анархия и международный троцкизм" (14), к которому особо любознательного читателя и отсылаем.
   Однако руководящие анархистские центры созданные в противовес Москве в разных городах России и Украины оказались ничем не лучше собственно московских. Что еще раз указывает на полную бесполезность создания анти-структур. Простой заменой Москвы, например, на Саратов всех проблем не решить. А вот новых добавить можно.
   Конечно никаких универсальных рецептов для установления гармонии в столь ограниченном сообществе, каким является нынешнее движение, не существует. Карнеги годится для карьерных интриг в иерархических организациях (да и то вряд ли). Безусловно, при увеличении численности движения межличностные конфликты приобретают менее агрессивный характер, хотя это во многом зависит от структуры организации. Поэтому желательно очень аккуратно подходить к возведению этой самой структуры.
   А Движение в структуре нуждается.
   Многие считают организацию и структуру противоречащими самой идее анархизма. Но ведь речь не идет об иерархии. Структура это не иерархия. Организация это тоже не иерархия. Получается странно. Относясь "с пониманием" к тактике троцкистов, маоистов и других, предполагающих временное ограничение свободы течений (12), анархисты никак не могут прийти к необходимости элементарной САМОорганизации, САМОдисциплины и САМОограничению. То есть такие слова они употребляют, но только как атрибут будущего. Если анархистам симпатичны Че Гевара, Махно и Басаев, то надо же понимать, что симпатии они получили не просто так, а успешно действуя боеспособными отрядами (а в случае с Махно и армией), которых без элементарной организации просто не существовало бы.
   Сколько раз можно наступать на грабли? Опыт участия анархистов в революционной борьбе показывает, что одну и ту же ошибку они повторяют многократно с невиданным упрямством. Именно отсутствие у анархистов организованности является причиной поражения движения во всех революциях. Сколько можно отдавать революционную инициативу (хоть горшком назови) более организованным оппонентам?

Массовость и ресурсы.

   О пользе и вреде массовости сейчас спорят многие участники самых разнообразных инициатив. Как правило никакой массовости в этих инициативах и не предвидится. Поэтому с тем, чтобы оправдать свое неумение или нежелание работать с людьми, члены этих инициатив находят множество доводов против массовости как таковой. Правда аргументы при этом лежат больше в эмоциональной нежели логической плоскости. Вот типичный пример: "Массовым может быть только популистское движение с жесткой иерархией и дисциплиной" (15). Написано это тогда когда массовые гражданские протесты еще не угасли. Уже через год критиковать было нечего - "угроза" массовости от анархизма отступила. Оставим безапелляционное утверждение о жесткой иерархии и дисциплине, как непременном спутнике массовости. Но вот вопрос: чего хотят добиться анархисты своей деятельностью - воплощения идеала или мирного сосуществования с насилием и произволом, охраняя от них только личное благополучие? Если первого, то непонятно почему анархисты выступают против массовости, если второго, то почему они не поддерживают, скажем, демократическое государство, вполне предоставляющее возможность существованию изолированного благополучия. То же заблуждение, которое приводит к отсутствию четких целей у движения является и причиной неприятия массовости. Это - вера в возможность самодостаточности анархистского движения. "Для народа, но без народа!"- это кажется мы проходили.
   Некоторые выступая против массовости прикрываются этическими моментами, дескать, привлечение в движение людей "менее продвинутых" приводит к возникновению фактического неравенства и возможно иерархии, как следствия неравенства интеллектуального. Но ведь неравенство имеет место даже в самом крохотном сообществе и этическая задача как раз в том и состоит, чтобы такого рода неравенство не переросло в иерархию.
   Кроме того существует проблема прагматического плана. Ресурсы анархического движения, наверное, наиболее ограничены среди всех существующих социальных и политических движений. По причине специфики своей идеологии анархисты изначально лишены финансов, так как в отличии, скажем, от коммунистов ни одна сколь нибудь крупная финансовая структура не будет жертвовать анарходвижению. И если раньше анархисты занимались экспроприацией, то в современных условиях, как уже отмечалось выше, этот вид занятий весьма проблематичен. В отличии от экологического или правозащитного движений анархисты не могут рассчитывать и на финансовую поддержку государства. Лишены анархисты по этической причине и другого мощного инструмента - иерархии, иерархию можно отнести к организационным ресурсам. Она позволяет на мобилизационном этапе развития организации достаточно эффективно концентрировать и применять все другие виды ресурсов. Хотя конечно со временем неизбежно превращается в бюрократический аппарат.
   Что же с другими видами ресурсов? Опыт предшественников, других политических течений, да и свой собственный, кажется, анархистами практически не используется. Чем же еще в противном случае можно объяснить многократное повторение ошибок и почти полное отсутствие критического анализа. Почти не используются и знания общего характера - социология, история, политическая география, антропология, биология, право и др. Вообще базовое образование многим анархистам было бы не лишним.
   Самореклама также вызывает смутное неприятие у анархистов. Возможно самореклама, как метод привлечения людей вызывает возражение именно у противников массовости. Преимуществом мощной (а значит, как минимум, более или менее единой) организации является возможность ее идентификации. Практика Ильи Романова или Петра Рауша и их соратников меняющих вывески своих анархических организаций по каждому случаю путает не только население, но и самих их последователей из числа нижегородской или питерской молодежи.
   Ресурсы других организаций (дружественных и не очень) также не используются. За исключением может быть некоторого скромного использования инфраструктуры экологических организаций. (существующие попытки энтризма в иные политические течения приводят скорее к усилению объектов проникновения, а то и к перерождению самих анархистов.) Тем более не используются анархистами ресурсы государственных организаций.
   Все это написано не к тому, что бы предложить анархистам пересмотреть свои идеологические и этические установки в целях добычи средств. Массовость (людские ресурсы) - это, единственное, на что анархическое движение может рассчитывать, это единственный его полновесный ресурс. Пренебрегать им значит капитулировать. Когда вновь сложатся благоприятные условия для революционного творчества, анархистское движение должно встретить их подготовленным. Оно должно иметь идеологию и план конкретный действий. Оно должно иметь работоспособную организацию, готовую вобрать в себя сторонников.

АЛГОРИТМ ДЕЙСТВИЯ

   Итак анархисты должны встретить новый подъем активности населения в большей готовности нежели прежде, использовав вынужденный кризис для переосмысления своих задач, тактики и стратегии, для перегруппировки сил и концентрации ресурсов.
   Общественный подъем, собственно, давно уже начался. Еще в 1993 году многие активисты движения начали понимать, что страна отнюдь не стала демократическим европейским государством, способным сбалансировать недостатки капиталистической системы высоким материальным уровнем жизни, что после нескольких лет перестройки и потрясений неизбежно привело бы к абсолютной поддержке населением любых форм управления. Понимание этого факта смягчило последствия общенеформальной деморализации 1991 года, нанесшей все-таки движению колоссальный урон.
   От того насколько готовыми окажутся анархисты к серьезным изменениям своей практики, отказу от стереотипов, коррекции некоторых убеждений в самое ближайшее время, зависит степень состоятельности движения в реализации утопии. Именно предстоящие несколько десятилетий являются ключевым историческим моментом с неизбежными революционными изменениями общества, определяющими жизнь человечества на целую эпоху вперед. Экологическая катастрофа (точнее ее социально-экономические проявления) может ввергнуть человечество в варварство, или надолго загнать его в рамки сверхцентрализованного всемирного государства, по сравнению с которым антиутопии социальных фантастов будут выглядеть мелкими недоразумениями. (Если кто-то заподозрит здесь преувеличение или алармизм пусть сам посчитает динамику соотношения ресурсы-население на ближайшие несколько десятилетий - источники открыты - и прикинет, каким путем из всего этого человечество сможет выбраться).
   Движение просто не может себе позволить необоснованные эксперименты, распыляющие его немногочисленные ресурсы и дезориентирующие потенциальных соратников.
   Нулевой цикл.
   Прежде чем приступить к выработке программы действий необходимо определится с основной целью движения и его терминологией.
   Безусловно всякие попытки принятия движением глубоко разработанных целевых установок путем консенсуса обречены на неудачу. Слишком велика разница в начальных этических и мировоззренческих позициях представителей современных течений.
   В такого рода консенсусе, однако, нет никакого резона. Как уже подчеркивалось автором цель должна быть понятна каждому участнику движения. Следует отбросить всякие бредни о "рыночном социализме", "конфедерации синдикалистских союзов", всякие модные теории и построенные на их основе модели, бездумная реализация которых будет ничем иным, как очередным кровавым (или пусть даже не кровавым но неудачным) экспериментом. Простая для понимания цель - это не популистская мера, не попытка профанации большинства. Это вовсе не означает упрощения, выхолащивания цели до примитивного уровня, но цель должна быть доступна пониманию людьми. Простота в данном случае говорит лишь о естественности анархизма, о его народности. При этом речь не идет о каком-либо однообразии или единомыслии, ограничении свободного поиска и т.п. (этого и не может быть в принципе).
   Разумеется, бессмысленно заниматься идеологическими вопросами не приняв целый ряд "установочных" понятий и терминов. С этой целью было бы весьма полезным проведение общеанархистской терминологической конференции, но поскольку в современных условиях это мало реально, то необходимо как минимум выпустить энциклопедический или просто толковый словарь по анархизму. При чем в подготовке такого издания должно принимать максимальное колличество активистов движения (по мимо всего прочего эта работа будет способствовать и их объединению).
   Стратегия.
   Выработав и утвердив (прежде всего в своем собственном понимании) цели, движение для их воплощения должно сконцентрироваться на чем то большем чем хаотическая "активность" наблюдаемая сегодня. Мало просто говорить о пропагандистской или просветительской работе, недостаточно подготавливать и проводить отдельные (то есть не связанные общей концепцией акции) - зачастую это напрасная трата сил, необходимо выработать стратегию, перспективный план, алгоритм действия на выходе которого мы должны получить реализацию целей. Разработка подобной стратегии не столь уж невыполнимая задача, как может показаться на первый взгляд. Она тем более проста, чем более просты будут выработанные анархистами формулировки целей. Вот абстрактные, туманные картинки будущего, которые предлагает сейчас большинство анархических организаций, действительно сложны в реализации.
   Стратегия не обязательно должна быть догматична, напротив она может и должна постоянно модернизироваться, но с самого начала она должна быть расписана не на два, не на десят шагов вперед, а на все шаги которые есть между "сейчас" и утопией. Обстоятельства могут вынудить делать лишние шаги или предпринимать несколько попыток, но они не должны заставить идти движение вспять или в сторону.
   Генеральная линия стратегии - основной метод с помощью которого анархисты намерены двигаться к цели - это один из самых важных, ключевых вопросов, вокруг которого неизбежно разгорятся дискуссии. Именно на это направление движение должно будет сконцентрировать все свои резервы, бросить все силы. Генеральная линия, также как и конечная цель (цели) должна быть понятна каждому участнику движения. Если, к примеру, основным методом будет принято считать альтернативное общество, то недостаточно просто заявить это, но необходимо четко определить какое именно альтернативное общество, где и на каких принципах оно будет создано, будет ли это городская или сельская альтернатива, будет ли это глобальная сеть проектов или их концентрация на небольшой площади...
   Создание Движения.
   После этого (и только после этого) необходимо создать организацию способную стать носителем выработанной идеологии и, что важнее всего, способную концентрировать ресурсы и эффективно использовать потенциал, оставаясь при этом неиерархической структурой (концентрировать ресурсы в иерархической организации сможет любой дурак, но как мы знаем это приведет к неизбежному появлению номенклатуры, которая и сожрет скоро все эти ресурсы).
   "Создавать" это не обязательно учреждать что-то совсем новое. Можно, и это даже лучше, взять за основу одно из уже существующих движений, готовых к серьезной модернизации и пересмотру идеологии, стратегии, тактики (если таковые у нее вообще есть). Из действующих в настоящее время это могут быть и "Хранители радуги", и АДА, и даже совсем не анархический сегодня Социально-Экологический Союз.
   Создание Движения не является лишь коротким актом и должно продолжаться все время его существования. Очень важна в этом плане практика постоянного самоанализа движения, рефлексия его участников. Формулировке и выполнению задач по созданию Движения необходимо уделять не меньше внимания чем работе по реализации конечных целей. От самых незначительных факторов (названия и статуса печатных изданий, внутренних межличностных конфликтов, сотрудничества с другими организациями и т.п.) может зависеть успех предприятия.

***

   Хотя автор в данной статье и не ставил себе целью рассматривать теоретические или идеологические вопросы современного анархизма, некоторые моменты его позиции можно понять из критики. Более подробное изложение этих моментов - дело одной из следующих работ.
   Что касается алгоритма действия (данный раздел был введен по предложению некоторых критиков желавших жизнеутверждающего завершения), то этот алгоритм прост и поэтому неизбежен для движения. Он не является особым изобретением автора, мало того реализация некоторых положений алгоритма началась еще до написания статьи.
   УТОПИЯ НЕИЗБЕЖНА!

ИСТОЧНИКИ

   1. С.Шевченко. Что у нас не ладится в КАС? или истинные причины кризиса в анархическом движении. // КАС-контакт N 26,1995
   2. А.Дубовик и А.Скрозицкий. Очерк истории анархического движения на Украине (1987-1994). //Новый Свет N2, 1995
   3. //Аспирин не поможет N3,1995
   4. В.Стрелковский. О современном анархизме в СССР.// Путь к свободе N2,1990
   5. АССА: реквием. // Новый Свет N1,1991
   6. // Община N43, 1990
   7. А.Шубин. КАС - Что дальше? // КАС-контакт N 26,1995
   8. //Свободный договор N 3,1990
   9. О. Александрович. //АН-пресс N 49,1993
   10. А.Дубовик. // АН-пресс N 54, 1995
   11. Вадим Дамье"Если закон ломает нашу жизнь: мы имеем право сломать этот закон!" //Свободное Слово N3,1995
   12. Илья Романов. Эй! Кто там шагает правой // Третий путь N 42
   13. М.Кучинский // "Община" N 31, 1989
   14. Борис Ихлов Анархия и международный троцкизм. // "Новый Нестор" NN 3,4,6,8,9, 1994
   15. О.Жарков. Анархия еще быть может... // "А"Газета" саратовских анархистов N7,1991
   16. П.Рябов. Стратегия движения: генеральное отступление// Община N48, ноябрь 1992.
   17. В.Т. Ребята ловят свой кайф // КАС- экспресс, N3, 15 марта 1995.
   18. В.И.Ленин "Детская болезнь "левизны" в коммунизме"
   19. Верное средство от старческих болезней // Третий путь N39, 1995. (Заявление было напечатано добрым десятком изданий и мы указываем "Третий путь" исключительно для удобства наших читателей).
   20. Нижегородская декларация // Третий путь N34, 1993.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"