Рассказ у нас пойдет в особенности о зеленых, и любознательный читатель многое узнает об их нравах и кое-что из их истории...

Экологическое, инвайронментальное, зеленое, природоохранное движение... За исключением индонезийских каннибалов, каждый на нашей убогой планете слышал хоть какое-то из этих названий. Как правило, люди слышат о движении в связи с проведением зелеными какой-нибудь акции, чаще всего протеста. Вопрос "зачем они это делают?" не может озадачить никого (всем ясно: они "за экологию"), никого, кроме самих экологистов. Некоторые из них, оторвавшись от текущей работы или от работы по созданию видимости текущей работы, задают себе и товарищам вопрос: "А зачем мы все это делаем?", и, как правило, ответы не бывают особенно убедительными даже для тех, кто думает, что нашел их.

Если вы живете в чистом секторе города, если у вас стоит система доочистки воды или вы пользуетесь родниковой водой из бутылок, если вы едите продукты, выращенные без применения химикатов, если вы используете бумагу из макулатуры, одежду из натуральных материалов, мебель из дерева, а на крыше у вас автономная солнечная или ветровая электростанция - то это вовсе не означает, что вы эколог. Это может означать только, что вы достаточно богаты, чтобы позволить себе такую жизнь.

Экологические задачи не могут быть решены на индивидуальном уровне именно потому, что они "экологические", имеющие системный характер и затрагивающие интересы огромных территорий. Даже в самой широкой - публицистической трактовке этого понятия, "экология" - все же нечто отличное от здравоохранения. Если бы это было не так, то движение "зеленых" так и называлось бы - "здравоохранительным" или "медицинским". Но оно называется "экологическим", и совсем не случайно. Большинство населения планеты в настоящих социально-экономических условиях не может употреблять "чистые" продукты и использовать "чистые" товары и не сможет сделать этого в сколько-нибудь обозримом будущем. Причем эта большая часть населения как раз меньше всего повинна в загрязнении среды.

Кроме того, экологичность такого подхода весьма сомнительна;- ведь деньги, которые экобуржуа тратят на чистую воду и солнечные батареи, не берутся из ничего, их ведь заработали на чем-то, что через некоторое количество операций обязательно упрется в радиоактивные отходы, вырубленный лес или нечто иное в этом духе. Экономика-то у нас глобальная, а значит все связанно со всем. Стало быть, экспансия на природу не только сохранится, но и будет нарастать вместе с ростом потребления в развитых странах и населения в странах отсталых. Следовательно, необходимо изменить эти самые социально-экономические условия на какие-то другие, при которых каждый сможет реализовать свое право на "чистое" потребление, не нарушая при этом аналогичное право других и, что важно, право самой природы на существование.

(Конечно, трактовка понятия "право" здесь несколько отличается от принятой юридической трактовки, об этих различиях подробнее в одной из глав книги.) Таких коренных изменений нельзя добиться, сидючи даже в самом что ни на есть экологически чистом доме с автономной энергоустановкой. Самые дорогостоящие эксперименты (такие как "Биосфера-2") показали, что невозможно вот так вот запросто создать маленький изолированный рай на 15 сотках земли. И даже на многих гектарах нельзя. Стало быть, нужно больше думать о первой и пока единственной биосфере, нужно выйти из дома и сделать хоть что-нибудь. Что-нибудь не означает что попало. Нужно, конечно, сперва подумать. И данная книга как раз и является результатом"одного из таких раздумий.

По поводу действий (акций) экологического движения написано множество книг, брошюр и статей. Многие из них отличает игнорирование вопросов этики, целей, стратегии движения. Как будто можно призывать людей к действию, не предлагая при этом вразумительной версии, к чему эти действия могут привести.

Другие, наоборот, содержат декларации, воззвания, манифесты, но не предлагают путей достижения всех этих благородных целей.

Помню, при подготовке сборника "Акции экологического движения: руководство к действию" шли бесконечные дискуссии по концепции этой книги. И это естественно. Нельзя было писать в одной книге одному человеку о стратегии, другому о тактике, а о формах сотрудничества третьему. Не говоря уже о том, что так и не были согласованы значения самых элементарных понятий книги, таких как "акция", "кампания", "движение". Если бы гипотетический активист взялся бы действовать по этому "руководству", то столкнулся бы с большими неожиданностями. Был у сборника и еще один недостаток - по условиям редакции нужно было опираться исключительно на отечественный опыт. Между тем, отечественный опыт недавнего времени стоит от настоящего состояния экологического движения гораздо дальше, чем давний зарубежный опыт. Впрочем, книга пользовалась популярностью, и, главным образом, благодаря иллюстрациям и фотографиям.

Книги по этой теме, вышедшие за рубежом, среди которых стоит отметить неоднократно переиздававшийся американский бестселлер "Ecodefense: A Field Guide to Monkeywrenching" под редакцией основателя движения "Earth First!" Дэйва Формана и книгу британского антидорожного движения "Road Raging: Top Tips for Wrecking Roadbuilding", имеют один существенный недостаток - они не переведены на русский язык.

Другие публикации просто не выдерживают критики. К примеру, книга "Путь к успеху", с моей точки зрения, очень напоминает опусы известного теоретика манипуляций Карнеги. К этому же спектру следует отнести и книгу "Третий сектор, или благотворительность для "чайников"".

Не хочу заочно обвинять авторов в чем то худом - это их видение общественного движения, его целей и методов, но я бы не хотел, чтобы такие книги взяли на вооружение проходимцы, прохиндеи и пройдохи от общественного движения. Технологии манипуляции людьми, как и атомная энергия, не может иметь двух разных качеств - "мирного" и "агрессивного", в зависимости от того, в чьи руки она попадет. Эта штука убивает в любом случае. Убивает свободу, общественную инициативу, солидарность. Разного рода карьеристы наносят движению гораздо больший вред, чем всякие там мифические разведслужбы, масоны и даже чем совсем не мифические антиобщественные институты государства.

Не хочется думать, что последние негативные тенденции в движении как то связанны с выходом этих книг. Процветание разного рода жульничества среди "косящих под эколога" плейбоев имеет, кажется, более глубокие корни. Впрочем, в каждой из этих книг есть большое количество фактического материала.

В настоящей работе я попытался сформулировать свой, должно быть весьма субъективный взгляд на глобальные проблемы человечества, стратегию экологического движения и основной инструмент работы движения - акции.

Не имея ни малейшего желания писать руководство а-ля Карнеги и учить участников экологического движения, как жить и откуда ноги растут, я иногда прибегал к менторскому или нарочно доверительному ключу с целью усиления той или иной мысли. Текст следует воспринимать не более чем слегка причесанный поток сознания.

Тем более, его не следует воспринимать как текст научный. Я скептически отношусь ко всякой области знаний, построенной на высвобождении потенциала творческого труда единиц за счет порабощения миллионов, и тем более мне противны такие области знаний, что основаны на сокрытии каких-либо фактов от непосвященного большинства. Заранее подтверждаю все обвинения в антиинтеллектуализме и дилетантизме. Подтверждаю, ибо под первым подразумеваю борьбу с неравенством социального статуса интеллектуальной элиты и статуса всех тех, кто ее обслуживает. Подтверждаю, ибо под дилетантизмом понимаю любительство - получение удовольствия от своей работы. Тот кто считает, будто миллионы людей должны заниматься работой безо всякого удовольствия только ради получения средств к существованию, в то время когда элита может отдаваться за их счет свободному творчеству, пусть положит этот текст назад: он все равно не поймет меня.

Несмотря на то, что основой материалов книги послужил опыт деятельности экологического движения, она может быть интересна и для участников любых других гражданских инициатив, так как целый ряд позиций и принципов является общим у самых разнообразных общественных организаций.

Глава 1. ПОСЛЕДНЯЯ ГЛОБАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Мы имеем такое множество пугающих, предостерегающих и деморализующих памфлетов, книг и статей по поводу экологической катастрофы, что за шумом о неизбежном апокалипсисе перестали пытаться осмыслить реальную ситуацию. Между тем, от правильного анализа ситуации во многом зависит, будем ли мы продолжать бороться со следствиями экологического кризиса или перейдем, наконец, к его причинам.

Конечно, надо учитывать, что анализ можно провести совершенно по разному и выводы можно сделать прямо противоположные. Поэтому позже мы поговорим об экологическом императиве - этике и целях движения.

Участники экологического движения, по большей части, избегают системного анализа на глобальном уровне, оставляя это занятие либо ученым, либо политикам. Такое "делегирование" приводит к тому, что зеленые вынужденно опираются на анализ, сделанный не только не единомышленниками, но часто прямыми оппонентами движения. Даже близкий зеленым Римский Клуб расходится с ними по целому ряду предпосылок, что уж говорить про сумасшедших геополитиков, ставящих во главу угла национальную идею. Зеленые должны заняться системным анализом самостоятельно, опираясь на свое собственное мировоззрение, этику, свои собственные опыт и методы. Призыв "думать глобально" не должен стать просто популярным лозунгом. С другой стороны, не стоит и уделять глобальному уровню и какое-то особое место в вашей идеологической концепции, ибо он вовсе не является самостоятельной системой, которую можно изменять, влияя на те или иные ее элементы, это всего лишь одна из проекций общественно-экономических отношений между людьми и их группами, между людьми и природой. В борьбе между государствами и континентами никогда не решались принципиальные для людей задачи, они решались, главным образом, в социальных революциях.

На глобальном уровне мир глазами геополитика выглядит достаточно примитивно. Для удобства его стратифицируют, деля страны на блоки, имеющие схожее внутреннее устройство, экономическую и военную мощь. Почему-то из этого делается вывод о наличии общих интересов этих стран на мировой арене.

На смену системе трех миров (когда Первый, капиталистический, и Второй, социалистический, миры боролись за влияние в Третьем, развивающемся мире и в перспективе за мировое господство) пришла система Север-Юг, где богатый Север (называемый в отечественной геополитической литературе "Золотым миллиардом" - по числу жителей, проживающих в его странах) противостоит нищему, но быстро прибавляющему в численности населения Югу, высасывая из последнего природные и человеческие ресурсы, сбывая в обратном направлении отходы и вредные производства. Запад (Север) надежно защищен совместной системой безопасности (военной, политической, экономической, демографической) от государств, экономически отсталых, и время от времени демонстрирует свою мощь на одном из них. Все восточноевропейские страны, включая бывшие республики СССР, имеют стремление интегрироваться в западный мир любым путем. То, что все они подали заявление о вступлении в НАТО, объясняется вовсе не боязнью непредсказуемой России, а желанием стать частью западного мира.

Все эти системы мироздания не больше отвечают реальности, чем плоская Земля, покоящаяся на трех слонах и черепахе, так как рассматривают страны в качестве общественно-политических монолитов, приписывая их народам мифические устремления, менталитеты, национальные характеры и прочую чушь.

Но принятыми грубыми схемами геополитики все же можно пользоваться так же, как картами плоской Земли.

При всех грабежах Третьего Мира Западу не удалось перейти в постиндустриализм, как ошибочно полагают многие отечественные зеленые, ибо механический перенос опасных и вредных производств и их отходов за территорию Первого мира и его ориентация на привозное сырье вовсе не означает наступления постиндустриализма. Да, миниатюризация и сберегающие технологии привели к некоторому снижению сырьевых и энергетических затрат, но только относительно к конкретному виду товаров или услуг. Само же количество товаров и услуг, а также их качество, постоянно увеличиваются, сводя на нет успехи технологии, да и количество потребителей все время растет. Никаких перспективных открытий, способных радикально изменить структуру потребления сырья и ресурсов, на горизонте научно-технического прогресса не замечено. Глупо полагаться на "революционную" термоядерную энергетику - она немногим безопасней атомной [1] и не решает проблемы теплового загрязнения среды. Вообще, у человечества при таком раскладе, как в известном анекдоте: "Два выхода - фантастический и реальный. Фантастический - это если мы справимся сами, а реальный - это если прилетят марсиане и спасут нас".

Надежды на то, что система, доминирующая в мире и виновная в разрушении среды, сможет повернуть в сторону сокращения своей, экспансии, относятся, скорее к фантастическому выходу. Отечественные реформисты от экологии, утверждающие, что можно изменить систему изнутри (все равно, путем ли участия в выборах или работой в правительствах), не могут даже создать партию, хоть со сколько нибудь продуманной стратегической программой (отвечающей глобальным масштабам экологической катастрофы). Но даже в тех странах (ФРГ, Франция, Австрия), где зеленые партии действительно имеют политический вес, даже там разве совершено хотя бы одно коренное изменение системы, ответственной за гибельный путь самоуничтожения человечества? Нет, им часто не удается даже заставить свои правительства отказаться от отдельных опасных проектов. Что уж говорить об экономике или системе принятия решений в целом. Оптимистам, ссылающимся на то, что термины "экология", "окружающая среда", "устойчивое развитие" или "пределы роста" прочно укоренились в лексиконе западных политиков, следует вспомнить, что еще раньше и права коренных народов и права женщин тоже укоренились в лексиконе политиков, однако много ли стало женщин-президентов или женщин-премьеров (исключения, как ни странно больше характерны для стран, в которых о правах женщин говорят мало, - Турции, Пакистана, Индии).

Надежды на то, что всякого рода международные инициативы государственного уровня, вроде предложенной Комиссией Брунтланд концепции "устойчивого развития", заставят капиталистов поделиться прибылью, а политиков властью (хотя и это само по себе ничего не решает), при трезвом рассмотрении должны разбиться о почти тридцатилетний опыт игнорирования мировой системой весьма известного и представительного Римского Клуба (основанного в 1968 году).

Большинство корректив, которые ученым пришлось учесть за 20 лет между публикацией в 1972 году первого доклада "Пределы роста" и выходом в 1991 году юбилейного доклада "За пределами роста", в плане тенденций развития мировой экономики касаются прежде всего уточненных статистических данных или изменений в политике и экономике, не связанных с осознанием угрозы экологической катастрофы. Изменения же сознательные, связанные с таким пониманием, имеют прежде всего региональный уровень (вынос "грязи" из Европы и США) и ничего не меняют в глобальном масштабе.

Реакция конечно была: "Нашу книгу обсуждали в парламентах и научных обществах. Одна крупная нефтяная кампания выделила средства на серию критических публикаций, другая учредила ежегодную премию за лучшее исследование в этой области. "Пределы роста" вызвали несколько восторженных отзывов, множество аналитических обзоров и шквал нападок справа, слева и даже со стороны центристов. Книга была воспринята многими как предсказание скорого конца света..." [2]. Но даже несмотря на безусловную известность и авторитет Римского Клуба и Массачусетского Технологического Института, на базе которого были проведены исследования по первому докладу, он, доклад, был по большому счету проигнорирован. Был проигнорирован почти полностью и сделанный по заказу ООН доклад комиссии Брунтланд "Наше общее будущее".

Ведь мировая система, несмотря на все политические изменения, не изменилась в принципе потому, что в ее основе сохранились все те же социально-экономические отношения.

И уж конечно были проигнорированы менее значимые для технократов выступления общественности.

Нет никакого проку в том, чтобы пересказывать здесь все детали анализа мировой экономики, предпринятого учеными Римского Клуба, этот анализ является бесспорным для экологического движения и сыграл важную роль в научном (прежде всего экономическом) оформлении предостережений, выдвинутых ранее на общественном уровне. Все доклады Римского клуба достойны внимания участников экологического движения и просто граждан. Мы же остановимся на тех моментах, которые вызывают сомнение.

Основной вывод из анализа экспертов Римского Клуба звучит следующим образом: "Темпы использования человечеством многих важных видов ресурсов и темпы производства многих видов загрязнений уже превышают допустимые пределы. Без существенного уменьшения потоков материальных и энергетических ресурсов в ближайшие десятилетия произойдет неконтролируемое сокращение следующих душевых показателей: производства продуктов питания, потребления энергии и промышленного производства". [2]

Однако если бы дело обстояло таким только образом, то это было бы дело сугубо развитых стран. Действительно, что жителю России или Арабских Эмиратов до нехватки ресурсов, если ресурсы этих стран имеют надежную перспективу. Или что жителю большинства стран Азии и Африки неконтролируемое сокращение промышленного производства и потребления энергии, если он пользуется благами цивилизации лишь время от времени. Только экономика Севера, а вслед за ней население и политические институты этих стран серьезно пострадает при выходе за пределы роста. Опасность же трансформации биосферы до состояния, вообще непригодного для жизни человека (и многих других видов), ученых волнует мало. Для них конец наступит с крахом традиционной экономики, дальше которой они не видят. Отсюда и выход из кризисного состояния они видят не иначе, как в рамках существующей системы. С нашей же точки зрения, только разрушив систему, можно добиться коренных изменений в отношении человечества к природе. Указывая на экономический рост как основную причину надвигающейся катастрофы, Римский Клуб не рассматривает социальные корни этой причины. Почти не рассматривается им роль в формировании ценностей обреченного общества политической иерархии - государства и экономической - капитала. И то и другое видится экономистам не более чем инструментами, которые можно с успехом использовать и для изменения ситуации. Вообще, занимая позицию "независимой" экспертной группы, Римский клуб осторожен в идентификации носителей гибельной парадигмы современного общества (а значит, и основных оппонентов экологического движения), относя все беды на счет человеческих пороков. Отсюда "Пределы роста" и "За пределами роста" удивляют наивностью предпосылок для выхода из экологического кризиса: "если каждая семья решит иметь не более двух детей", "если каждый решит вести умеренный образ жизни". Нет, не решит. Потому, что в рамках существующей системы не может возникнуть новый человек. Трудно, конечно, ожидать от экономистов пригодных рецептов предотвращения экологической катастрофы, ведь современная экономика узколоба и для нее не существует ничего за рамками капитализма и рынка (может, только пугающая бездна государственного социализма). Впрочем, и сами экономисты Римского Клуба не претендуют на однозначное указание пути и говорят лишь о том, что либо проэкологическая революция произойдет сама по себе, либо все кончится для человечества плачевно.

Необходимость революции для радикального изменения ситуации экспертами Римского клуба не оспаривается. Правда, в докладе "За пределами роста" подчеркивается, что такая революция не будет иметь политический характер, как, например Французская, а будет стоять в одном ряду с Сельскохозяйственной и Промышленной, то есть иметь комплексный и глобальный характер [2]. Почему при этом не возникнет политической революции, не совсем понятно, так как она неизбежно сопровождала и две вышеупомянутые глобальные революции. Авторы, по всей видимости, находятся в плену своих государственеческих и демократических убеждений и не видят возможности существования иной свободной и справедливой системы, кроме той, в которой они живут.

Наибольший интерес вызывают доклады Римского Клуба, не ориентированные только лишь на проблемы развития мировой экономики.

К сожалению, экологическому движению практически недоступны не переведенные на русский язык работа М.Месаровича и Е.Пестеля "Человечество на перепутье" (Mesarovic M., Pestel E.: "Mankind at the Turning Point", 1974), Б.Шнайдера "Босоногая Революция" (Schneider B.: "The Barefoot Revolution", 1985), более ориентированные на политику и общество и некоторые другие доклады. (Их трудно раздобыть и на английском.)

Из "политизированных" на русском языке вышел доклад А.Кинга и Б.Шнайдера "Первая глобальная революция" (издательство "Прогресс", 1991). Политизация этого доклада, конечно весьма условна. Авторы повторяют неизменную концепцию Римского клуба - "Глобальная революция лишена идеологической основы". Несмотря на это в книге уделяется должное внимание локальному, общественному и даже личному уровню.

Критикуя современное общество, авторы отмечают: "Как мы видим, государственная система, со свойственным ей процессом принятия решений, оказалась неспособной предложить ничего, что опровергло или изменило бы тенденции, ставящие под вопрос наше будущее и само выживание человечества" [3].

Не лишена интереса глава "Пределы демократии". "Как показывает практика, демократические государства уже в значительной степени утратили способность решать новые задачи", - пишут авторы. Из этого они, однако, не делают вывод о необходимости изменения политических институтов на более свободные (в таковые они, цитируя Черчилля, просто не верят), наоборот, логика глобализма приводит их к мысли о "глобальном управлении", где демократия с ее медлительностью, осторожностью и инерцией приносится в жертву ради достижения оперативности.

"Независимая" позиция авторов, делающая ее привлекательной только для них самих, выводит их и на такие "прагматические" решения, как развитие атомной энергетики. Упомянутый выше доклад Брунтланд вообще предлагает поставить на широкую международную основу развития космического пространства (как фактор консолидации), что же касается управления, то особые надежды возлагаются на ООН [4]. Не случайно доклад Брунтланд подвергается критике даже со стороны членов Римского Клуба, которые считают ее подход нереальным, так как нельзя ставить перед обществом противоречащие друг другу задачи: "Сомнительно, что глобальное устойчивое развитие может быть достигнуто за счет предложенного в докладе увеличения темпов экономического роста промышленно развитых стран" [3].

Для того чтобы адекватно оценивать экологическую деятельность на территории бывшего СССР и тем более вырабатывать и предлагать экологическому движению какую-то стратегию, необходимо рассмотреть уникальность политического, экономического, социального и культурного контекста, в котором приходиться работать "зеленым" в настоящее время.

Очень наивно было бы полагать, что главная особенность политического, экономического, социального и культурного контекста стран бывшего СССР состоит в одном лишь наследии "реального социализма". Оптимистические заявления некоторых западных экологов о том, что "реформы, осуществляемые на территории бывшего Советского Союза, нельзя назвать чисто экономическими. Они способствуют решению и экологических вопросов, ведь рыночная экономика обеспечит более эффективное использование ресурсов" [6] сейчас выглядят полным бредом, так как реформы добавили к проблемам социализма еще и проблемы капитализма и тем самым усугубили катастрофическое состояние как экономики, так и экологии.

Конечно, индустриальное общество в его "социалистической" разновидности оставило после себя не очень пригодную для жизни среду обитания, разворованные ресурсы, хищнически разоренную природу и, самое главное, затратную инфраструктуру, включающую в себя военно-промышленный комплекс, неразвитые технологии, дисбаланс производства и дисгармонию производственных отношений. Эта инфраструктура еще долгое время будет негативно влиять на любые процессы в странах бывшего СССР и отчасти Восточной Европы.

Огромные территории, зараженные в результате военных испытаний, промышленных катастроф на химических и ядерных объектах, опустошенные из-за несбалансированного сельского хозяйства и мелиорации, затопленные гигантскими ГЭС, не являются, однако, уникальным советским явлением. Как не являются уникальными ни загрязнение морей, ни снижение здоровья населения (главным образом понижение иммунитета), ни тем более исчезновение видов. Все это можно увидеть и на Западе, и на Юге. Бывший Второй Мир может претендовать лишь на исключительные масштабы нанесенного окружающей среде ущерба.

Социалистической особенностью является то, что, разрушив среду самостоятельно, в отличие от Третьего Мира, "социализм" не создал при этом высокого уровня жизни и технологий, как Запад. Из-за этого после интеграции в глобальную экономическую систему страны бывшего СССР оказались неспособны на равных конкурировать с западными, и все свелось к примитивной продаже нефти, газа, алмазов, территории (у кого что есть) и, параллельно, к мощнейшему обнищанию собственных народов. Но среда уже истощена, остатки ресурсов заложены мировым финансовым структурам (ведь как-то надо будет расплачиваться за те кредиты, получение которых вызывает идиотский восторг отечественных чиновников; их восторг понятен).

Было бы несправедливым сваливать грабеж ресурсов на один только Запад. Отечественные "хозяйственники" всех политических мастей участвуют в этих грабежах вполне на равных.

Не стоит особенно увлекаться и демонизацией западного мира. Во-первых, это не даст никакого результата, так как Запад пока все равно останется у руля мировой экономики и политики, а во-вторых, дело не в конкретных западных странах (которые просто занимают доминирующее положение), а в самой системе отношений, являющихся основой нынешнего мирового порядка. Если же под "Западом" понимать определенную культуру, ценности, экономическую модель, то такой "Запад" потеряет свою географическую сущность, так как присутствует не только в Западной Европе, Северной Америке и Юго-Восточной Азии, но и повсеместно в каждой стране, в каждом городе, где меньшинство присваивает себе право регламентировать в угоду своим потребностям жизнь не только всего сообщества, но и окружающей его среды. Но этот "Запад" называется уже властью и капиталом.

Вообще, попытки подобных раскладов, когда континентальный, этнический или государственный фактор ставится во главу угла, а социально-экономические и политические основы общества отодвигаются на второй план, раскладов, пышно именуемых геополитикой, сильно отдают нацизмом.

Когда грязные политики пытаются доказать людям, что в их бедах виновны не те, кто контролирует их жизнь уже сейчас через навязанные политические и экономические институты, а точно такие же институты "вражеских" народов, стран, континентов или полушарий, которые только еще собираются установить этот контроль; когда причиной их бед людям выставляют не систему отношений, а иную расу, этнос, вероисповедание; когда люди начинают верить всему этому - тут уже поздно говорить о фашизме. Ибо он уже наступил. Пока только в мозгах, а за страной дело не станет.

Очень незначительная часть людей на Земле занимается геополитикой.

К сожалению именно эта незначительная часть находится на верху иерархической пирамиды, именно она определяет сейчас судьбы людей. Кому-то геополитические игры выгодны из-за возможности реализовать свои амбиции, кто-то заинтересован непосредственно материально (больше всего кричат об ограблении инородцами те, кто сами не прочь пограбить в чужой стране).

Работа Н.Н.Моисеева "Агония России. Есть ли у нее будущее?" [5] представляет из себя этакий национальный вариант доклада в духе Римского Клуба. Если бы Моисеев не был участником экологического движения, если бы он не преподавал в Международном независимом эколого-политологическом университете, если бы его работу не опубликовало издательство "Экопресс-ЗМ", мы бы проигнорировали ее, как проигнорировали шизофренические геополитические вымыслы Жириновского, псевдоинтеллектуальные труды Дугина и множество статей мелких фашистов, вроде Эдички Лимонова. Однако слово Никиты Моисеева имеет в экологическом движении большой вес и нуждается в комментариях.

В основе позиции Н.Моисеева все та же национальная идея. Она доминирует над идеей экологической со всеми вытекающими отсюда выводами, предлагаемыми автором в конце работы: развитие всех видов транссибирского транспорта, включая Северный морской путь с его атомным ледокольным флотом, "развитие" Крайнего Севера в виде усиления эксплуатации его природных ресурсов, строительства там крупных городов и превращения его в северный Персидский залив.

Моисеев не видит альтернативы рыночной экономике и призывает "не отгораживаться "железным занавесом" от мирового рынка, а найти в нем свою нишу". Все это автор называет планом ГОЭЛРО-2, веря, что вторая индустриализация вытащит страну в число развитых стран, "хотя и поставит много экологических проблем". Видимо, нам мало уже существующих. Заметьте, что весь этот бред исходит от экологиста, хотя и имеющего техническое образование. И исходит только потому, что в основу поставлена национальная идея - "что хорошо для нации и государства, то хорошо для всех".

Начнем с того, что поставим под сомнение наличие нации как таковой. Нет, конечно, при желании можно определить общность, либо проживающую на ограниченной государственными границами территории, либо говорящую на одном языке, как нацию - это будет чисто политологическое определение.

Но может ли эта общность иметь некие естественные общие и исключительные устремления, чтобы можно было говорить о национальной идее. Разумеется, пропаганда с экрана телевизора может навязать большинству (но все же не всем) национальную идеологию, как навязывало раньше идеологию интернациональную, однако это вовсе не означает, что люди в ней нуждаются, это означает только, что в ней нуждается власть. Могут ли иметь общие устремления крестьянин и банкир, ученый и политик, рабочий и священнослужитель только потому, что они условно принадлежат к одной нации или являются гражданами одного государства. Нет, все, что есть общего в устремлении этих людей, присутствует и у всех других людей планеты, а в большинстве общих устремлений и не только людей.

Моисеев не избежал многих навязанных патриотических мифов российской истории и действительности.

Все те же стенания о "потере" Киева, Севастополя, прибалтийских портов.

Как будто украинцы и прибалты не были частью Советской Империи и не жили в своих собственных домах, а прилетели с Марса и оккупировали эти города.

А какая же национальная идея без фальшивых россказней о подвигах предков, о великом Ермаке (не геноцид сибирских народов устроившем, а оторвавшем, по Моисееву, земли у абстрактной степи), о "русской воинской славе".

Вслед за этим всплывает миф об исключительности русского народа (это как раз основа всякой национальной идеи). Немцы, например, по Моисееву, сами были виноваты в национальной катастрофе в конце второй мировой войны, "а наш народ трудно в чем-то винить: нас поставила на колени глупость, некомпетентность и, возможно, подлость собственных правителей".

Вообще, тем, кто вслед за черносотенцами воспринимает российскую историю, как череду исключительно нравственных действий со стороны России и несправедливых по отношению к ней, нужно внимательнее присмотреться к деяниям предков. Россия - это никакая не Евразия, она европейская страна и ответственна за тот же набор преступлений, что и многие страны Европы. К этим преступлениям относится колониализм (в случае с Россией это Кавказ, Заволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток, Черноморское побережье, Аляска), разрушение народных традиций, уничтожение малых этнических групп, индустриализм и разрушение окружающей среды. Только страны Европы формально освободили колонии (переведя их в состояние экономической зависимости), а Россия оставила их в своем составе, потеряв только американские владения.

То же касается и мифа о государстве. Моисеев верит в то, что государство защищает интересы большинства своего населения, хотя по своей не просто иерархической, а намерено иерархической структуре государство не может не выражать, в первую очередь, интересов элиты, и только во вторую - защищать всех остальных (в интересах все той же элиты).

Анализ мировых процессов у Моисеева почти ничем не отличается от анализа Римского клуба. Все вертится вокруг тех же субъектов мировой политики (Империи и блоки), тех же субъектов мировой экономики (государства и транснациональные корпорации). Поэтому критика Моисеева в этой части не отличается от нашей критики Римского клуба.

В отличие от авторов большинства докладов Римского Клуба, Моисеев справедливо не верит в возможность изменить ситуацию с помощью международных институтов, так как они являются выразителями интересов стран Запада (или стран "Золотого миллиарда"). Возможность инициативы в изменении мирового порядка он переносит, согласно национальной идее, на национальный уровень. И хотя перед этим он сам убедительно показывает неэффективность существования имперской России (из-за тяжелых климатических условий и территориального разброса, что приводит к сверхзатратам энергии), именно на евразийский гигант как государство делается автором ставка.

Однако Моисеев, как и отечественные геополитики, мало уделяет внимания экологическому фактору в мировых раскладах. Все они априори считают, что у пресловутого "золотого миллиарда" есть перспективы неограниченного развития, пусть даже за счет других стран. Но ведь и в странах Третьего мира ресурсы не бесконечны, а возможности создания достаточно развитых технологий, позволяющих опираться только на возобновимые ресурсы (т.е. технологий самого настоящего, а не мифического "информационного" постиндустриализма) в короткий срок, до сих пор вызывает серьезное сомнение.

Состояние современной России напоминает шизофрению: с одной стороны, в обществе насаждаются и всячески раздуваются непомерные имперские амбиции, с другой стороны, практика показывает обратное - немощь и глупость государства, не способного эти амбиции чем либо подтвердить. Все это может привести к очень печальным последствиям. Общество попадает в ловушку искусственно созданного "национального унижения", договор ли с НАТО или поражение в войне с Чечней сыграют роль своеобразного "российского Версаля", но страна стоит на пороге установления фашистского режима. Путь поддержания имперских амбиций - это путь к окончательной деградации. Политикам, равно как и общественному движению, пора понять, что неподтвержденные национальные амбиции - прямая дорога к фашизму.

Не приемлем для России и путь "вестернизации".

В принципе, Россию (или даже СНГ) можно "вытащить" в число развитых стран путем огромных энергетических затрат через ограничение свободы, через насилие и опрокидывание идеалов как социалистического прошлого, так и патриотического настоящего. Примерно такую политику "национального прагматизма" проповедует генерал Лебедь. Однако и он не может отказаться от патриотизма, который нивелирует прагматизм. Ведь для "большого скачка" необходимо вести совсем не патриотическую торговлю островами и влиянием, продажу геополитических друзей и оставление части территории и т.п. "Национальной идеей" должна в этом случае стать простая идея роста благосостояния у всех слоев населения.

Вопрос, однако, совсем не в этом. Возникают сомнения - так ли уж хорошо быть зачисленными в этот пресловутый "золотой миллиард" и разделить с ним его будущее.

Если мировую систему захлестнет комплексная эколого-экономическая катастрофа, то более предпочтительные шансы выжить (с сохранением цивилизационной информации) будут никак не у "золотого миллиарда", легко уязвимого и зависимого от высокого уровня потребления, весьма сложной инфраструктуры и функционирования созданной им мировой экономической системы, а, наоборот, у тех народов, которые более приспособлены к кризисным ситуациям. Может быть, для России было бы предпочтительным развивать у себя иные институты, самодостаточные, независимые, способные нормально существовать в кризисных условиях.

Ни Моисеевым, ни геополитиками, ни Римским клубом ни комиссией Брунтланд почти не рассматриваются общественно-политическая расстановка сил как внутри стран, так и на международном уровне. Взаимоотношения в мире грубо копируют только одну из общественных систем - полицейское государство.

Общество не монолитно, и конфликт социальных групп (если кому-нибудь не по нраву классическая классовая теория) заставит мир измениться гораздо больше, чем "битва гигантов". Транснациональные корпорации и мировые империи не всесильны. Территории, не контролируемые правительствами, корпорациями и, тем более, мировыми структурами в разных странах, постоянно расширяются. Локальные инициативы могут успешно сопротивляться гигантам, вызывая к жизни революции (как Влера в Албании) или международные движения (как Чиапас в Мексике). Подавить подобные движения (тем более, если их количество постоянно растет) не смогут ни национальные, ни международные полицейские силы. Никакой всепланетный тоталитаризм не убережет страны "золотого миллиарда" от сопротивления большинства населения планеты. Наоборот, именно усиление давления и контроля Севера над Югом позволит последнему консолидироваться и, несмотря на продажные правительства, устроить мировой элите глобальный саботаж. Да и в самих развитых странах далеко не полное царит единодушие по поводу колониальной и несправедливой внешней политики.

Моисеев не верит в возможность возникновения мирового гражданского движения, но оно уже возникло, и конгресс в мятежном мексиканском штате Чиапас в 1996 году собрал несколько тысяч совершенно разных людей со всего мира и инициировал мировое движение против неолиберализма и глобализации экономики за человеческие отношения. Есть и другие признаки возникновения мирового гражданского общества, например, транснациональные забастовки на заводах "Рено" или выступления французских граждан против ужесточения эмиграционного законодательства.

Члены Римского клуба полагают, что глобальная революция должна проходить на глобальном уровне с использованием глобальных политических и экономических институтов. Отсюда их надежда на "революционизацию" международных организаций и правительств, на создание Совета Безопасности ООН по окружающей среде и т.п. Однако гораздо более вероятным видится сценарий, когда глобальная революция будет проходить на локальном уровне, но повсеместно. В этом случае она не будет нуждаться ни в правительствах, ни в корпорациях, ни в международных структурах. Хозяева мирового порядка никогда не пойдут сами на изменение положения дел. Поэтому не стоит и ждать их соизволения. Глобальная революция может положить конец мировому порядку как таковому. Глобализация экономики уже сейчас встречает повсеместное сопротивление, а с достижением своего пика после краха независимой от мировой системы государственного социализма локальные сопротивления неизбежно сольются.

Это будет первая и последняя глобальная революция. Глобальная революция, которая распылит глобальный уровень в экономике и системе принятия решений, оставив на нем только децентрализованные информационные коммуникации.

От того, будет ли экологическое движение играть какую-то роль в этой революции, или оно предоставит всю инициативу другим социальным движениям, зависит ее характер (она может нести экологический императив в большей или меньшей степени). Но с экологическим движением или без такового последняя глобальная революция неизбежна.

Глава 2. ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ

Современное мировое зеленое (природоохранное, экологическое, инвайронментальное) движение возникло во второй половине двадцатого века, как ответ на обострение экологического кризиса, дальнейшего углубления конфликта между интересами индустриального общества и возможностями биосферы. Однако его истоки можно увидеть в природоохранных обществах, возникших во многих странах, в том числе и в России, в конце девятнадцатого - начале двадцатого века. Природоохранные общества того времени вряд ли можно было бы назвать движением и, тем более, социальным движением, но определенное влияние на формирование идей современных зеленых они несомненно оказали.

Если говорить о современном экологическом движении России, то его начало связано с возникновением дружины по охране природы биологического факультета Московского Государственного Университета 13 декабря 1960 года. Однако, поскольку вплоть до 90-х годов российское экологическое движение не существовало и не осознавало себя в отрыве от экологического движения бывшего СССР, можно указать и более раннюю дату - возникновение первого природоохранного кружка студентов и преподавателей Тартуского Университета - 13 марта 1958 года.

Подобные московской дружины возникали и в других вузах страны и не только на биологических, но и на других естественно-научных, гуманитарных и даже технических факультетах. В 1972 около тридцати дружин по охране природы объединились, дав, тем самым, начало наиболее стабильному природоохранному движению страны - Движению Дружин по охране природы (ДДОП).

Основной деятельностью ДДОП была природоохранная работа - борьба с браконьерством, массовыми вырубками елей в предновогодний сезон, сбором дикорастущих растений, организация новых охраняемых объектов (главным образом, заказников и памятников природы), инициация решений местных властей, направленных на охрану отдельных видов растений и животных. Помимо этого, движением осуществлялись и другие программы, как-то: экологическое образование школьников, экотуризм, экологическая пропаганда, борьба с загрязнениями и др.

Движение постоянно расширялось и к середине 80-х годов включало в себя более 100 дружин по охране природы [7].

Этот период (60-е - начало 80-х годов), представленный, главным образом, Движением ДОП, можно выделить как первый этап в развитии современного отечественного экологического движения.

Для первого этапа характерна неполитизированная природоохранная деятельность, единственно возможная в условиях авторитарного государства. Экологическое движение не было особенно массовым, но отличалось высоким уровнем профессионализма, что, впрочем, естественно для студентов, чья будущая деятельность так или иначе связана с образованием, биологией, экологией...

Материальные ресурсы для осуществления своей работы экологическое движение черпало из бездонных государственных источников, используя систему высшего образования, комсомол, всесоюзное общество охраны природы, структуру охраняемых природных территорий и др. Проблема ресурсов вообще не стояла перед движением, формально существовавшем при вузах и ВЛКСМ.

Начало второго этапа (середина и конец 80-х годов) развития экологического движения в России вызвано изменениями политического контекста как в СССР, так и за его пределами.

Не только политические реформы М. Горбачева, приведшие к ослаблению государственного контроля за общественным движением, но и целый ряд других событий вызвали небывалую активизацию экологического движения, характеризующую наступление второго этапа.

Массовые выступления зеленых в Европе (Германия, Франция, Испания, Италия), а затем выход на политическую арену западноевропейских стран экологических и зеленых партий нашли своих сторонников и в Восточной Европе. Прямые действия в сочетании с работой в парламентах, благородство целей при отрицании традиционной политики европейских зеленых завоевали симпатии многих людей в нашей стране.

Катастрофа на Чернобыльской АЭС, беспрецедентная по своим последствиям, а равно целый ряд других региональных и локальных экологических катастроф также сыграли значительную роль в активизации экологического движения.

Для второго этапа характерны массовость, большое разнообразие форм деятельности, широкий спектр политических и идеологических направлений экологического движения. Основным ресурсом движения этого периода были люди, желающие сделать что-нибудь для защиты среды обитания [8].

Как грибы возникали все новые и новые гражданские инициативы, впоследствии объединившиеся в ассоциации. Стали выходить независимые от государственной цензуры экологические издания. Возник Социально-Экологический Союз - крупнейшее в нашей стране объединение неправительственных экологических организаций. Появилось Движение за создание партии зеленых (ДСПЗ) и другие эколого-политические инициативы. По стране прокатилась серия массовых выступлений в защиту окружающей среды, большинство из которых заканчивалось победой экологического движения - были остановлены опасные производства БВК, заморожены проекты строительства новых и расширения старых атомных электростанций, сорваны планы сооружения гигантских каналов и др.

Вместе с экологическим движением проблему сохранения окружающей среды поднимали и национально-культурное, демократическое, анархистское, патриотическое, рабочее и иные движения.

Многие крупные российские политики, такие как Е.Гайдар, О.Попцов, Б.Немцов, начинали свою политическую карьеру с экологического движения.

Третий этап (начало 90-х годов) развития экологического движения наступил также в связи с изменением политического и экономического контекста - дезинтеграцией и распадом Советского Союза, экономическими рыночными реформами.

Для третьего этапа характерны выход экологического движения на политическую арену, однако вместе с тем и сокращение массовости движения, а также потеря им популярности. Основными ресурсами зеленых на этом этапе становятся финансы.

Многие союзные движения в период перестройки отказались от экологических лозунгов, многие политики, сделав себе карьеру, отвернулись от зеленых. В рядах Зеленой Партии произошел ряд серьезных расколов. Все это характеризует третий этап - как период глубокого кризиса экологического движения.

Надежды многих зеленых на то, что демократическая система управления изменит приоритеты развития общества в пользу природы и человека рухнули. Вместе с надеждами рухнула и часть экологического движения.

Зеленые получили удар в спину от своих бывших союзников по антиавторитарному движению. Пришедшие к власти демократы уже больше не использовали популярные экологические лозунги, да и те уже перестали быть таковыми. Экономический кризис выдвинул на первый план экономические интересы. Егор Гайдар, начавший свою политическую карьеру в "Зеленом Движении", где выступал вместе со всеми против атомной энергетики, возглавив, Правительство не просто забыл о своей подписи под антиатомной резолюцией, но подписал решение о расширении атомной индустрии (печально известные "26 новых реакторов"). То же самое происходило и на региональном уровне власти.

К наследию "реального социализма" в виде затратной экономической инфраструктуры советской разновидности индустриализма добавились антиэкологические аспекты рыночно-экономической системы. Общество все больше и больше стало ориентироваться на потребительские приоритеты. Социальная база экологического движения резко сократилась.

Ресурсы (прежде всего люди, финансы и время) современного экологического движения в бывшем СССР сильно ограниченны.

Это происходит по одной причине - отсутствию сколько-нибудь значительного количества отечественных ресурсов. Практически все, что имеет современное экологическое движение Восточной Европы, включая Россию, имеет источник западного происхождения. Западная же помощь сильно ограниченна и доступ к ней, как правило, весьма затруднен для большинства инициатив.

Отсюда неизбежная зависимость базиса экологического движения от небольшой группы организаций, вольно или невольно монополизировавших ресурсы. Зависимость эта в значительной степени ослабляет эффективность деятельности экологического движения.

В пирамиде движения можно выделить несколько уровней: международные и национальные центры, крупные и мелкие региональные центры, собственно экологические инициативы и, наконец, базисное движение, состоящее из простых людей, оказывающих движению поддержку своим участием в акциях и кампаниях.

Нижний и часть следующего уровня экологическое движение потеряло.

Пирамида экологического движения за последние несколько лет сильно просела, и просела в основном за счет самой многочисленной своей части.

Материалы Российско-Французского исследования (социологическая группа профессоров Олега Яницкого и Мишеля Вивьерка) в Нижнем Новгороде и семинара по проблемам радикального инвайронментализма (Институт Социальной и Глобальной Экологии) в Липецке показали, что активисты движения весьма спокойно относятся к отсутствию массовости. Один из участников липецкого семинара заявил, что затраты на мобилизацию людских ресурсов не окупают себя.

Итак движение трансформировалось по нескольким параметрам: 1) изменился характер основного ресурса (вместо людей - деньги); 2) изменился социальный заказчик (вместо населения - западный спонсор); 3) изменился характер движения ( с общественного на профессиональный); 4) изменилась структура движения (с базисной на централизованную); 5) движение потеряло массовость и сократило численность; 6) сузилась тематика в деятельности движения.

Следствием такой трансформации стала потеря движением активности и эффективности [9].

Социологами предложено достаточно разновидностей типологизации современного экологического движения. Как правило, зеленых разделяют по методам и формам их деятельности, сферам деятельности, формам организации или по их идеологическим установкам.

По методам и формам деятельности экологическое движение можно разделить на несколько основных потоков.

1. Природоохранные инициативы занимаются охраной живой (дикой) природы, главным образом, посредством организации охраняемых природных территорий и последующим контролем за соблюдением их режима.

К подобным инициативам относятся Дружины по охране природы и экологические клубы, объединившиеся в Движение ДОП, Центр охраны дикой природы Социально-экологического Союза, Общество содействия национальным паркам "Парквей" и другие.

2. Образовательные инициативы предпринимают главным образом проекты экологического воспитания и образования детей как в рамках государственной школы, так и внешкольные. Проведение экологических уроков, игр, творческих конкурсов и выставок, детских экспедиций, разработка методики экологического образования школьников, проведение семинаров для преподавателей - вот далеко не полный перечень активности подобных организаций. Гораздо реже можно встретить проекты, рассчитанные на взрослое население или на дальнейшее экологическое образование.

Одним из самых мощных центров экологического образования в России является Обнинский негосударственный экологический колледж. Крупные центры экологического образования созданы в Нижнем Новгороде, Ярославле, Казани, Чебоксарах, Костроме и других городах. Большинство подобных инициатив объединились в ассоциацию "Экологическое Образование".

Программу дальнейшего социально-экологического образования активистов зеленого движения осуществляет Институт Социальной и Глобальной Экологии (Нижний Новгород) и множество центров, занимающихся тренингами по отдельным вопросам.

3. Юридические и правовые инициативы пытаются реализовать многочисленные законы и постановления в области охраны окружающей среды и здоровья населения, которые зачастую остаются лишь красивыми декларациями. Некоторые экологические организации занимаются также законодательной инициативой на федеральном или местном уровне.

Наиболее заметными из подобных организаций являются Петербургский правовой центр "Юристы за Экологию" и московский "Экоюрис".

4. Движения и группы протеста занимаются проведением прямых акций (митинги, пикеты, блокады, захваты и др.) с целью прекратить деятельность или строительство экологически опасных объектов, разрушение природных или природно-культурных объектов, реализацию непродуманных или несущих угрозу окружающей среде и населению решений властей.

Это широкий спектр объединений местного населения, как нашумевшие в Москве комитеты самоуправления, инициативные группы и иные формы гражданских инициатив - "Битца", "Тушино", "Братеево" и др., объединившиеся в 1988 году в Московскую Экологическую Федерацию.

Кроме того, активно к формам протеста прибегают радикальные экологические группы и движения, вроде Greenpeace и "Хранителей радуги".

5. Пропагандистские и информационные инициативы занимаются, в основном, издательской деятельностью (выпуск книг, сборников, аналитических докладов, справочников, периодических изданий экологической направленности), а также иными формами распространения информации.

В России участниками экологического движения выпускается более полусотни экологических газет, журналов, бюллетеней от дорогих иллюстрированных изданий, как "Эконорд" или "ЭКОС" до, почти самиздатовских и малотиражных "Ecodefense!" или "Парквей". Свои издания имеют многие крупные экологические организации - Социально-Экологический Союз, Ассоциация "Экологическое образование", Greenpeace, движение "Хранители Радуги" и др. [10]. Помимо печатной прессы экологические организации пытаются выйти и на более эффективные радио и телевидение. Так, в Алтайском крае действовала телерадиокампания "Катунь", имевшая в местном телеэфире более 6 часов еженедельного вещания. Компания была организована Алтайским отделением СоЭС. А в 1990 году в Самаре выходила в эфир подпольная радиостанция "Альтернатива", которая эксплуатировалась совместно Демократическим Союзом и Зелеными.

Наиболее значительным в плане информационного обмена между экологическими группами является проект ряда американских неправительственных организаций и СоЭС по созданию сети электронной почты. Эта сеть (под условным названием "Livenet") позволила значительно улучшить информационную работу российских зеленых.

6. Теоретические и глобалистские организации занимаются проведением семинаров, конференций и других мероприятий, на которых вырабатываются теоретические основы экологического движения, устраиваются дискуссии по социальным, политическим, экономическим вопросам, разрабатываются различные концепции предотвращения глобальной экологической катастрофы и т.п.

Ежегодный международный форум "Интернеделя" проводится в Новосибирске "Сибирской Молодежной Инициативой". Ранее этот форум собирал участников интердвижения, а последние несколько лет посвящался, в основном, глобальным экологическим проблемам.

В апреле 1994 года в Москве прошла конференция "Экодвижение России: проблемы и пути выхода из кризиса", организованная рядом экологических организаций. Это была первая попытка собрать вместе представителей совершенно разных экологических инициатив и выработать общую для всех идеологическую платформу.

К подобного рода организациям можно отнести и различные группы, занимающиеся выработкой экологической этики и философии, устраивающие дискуссии на эту тему среди остального экологического движения.

7. Политические организации, прежде всего, экологические и зеленые партии основной своей деятельностью считают работу в выборных органах власти. Однако в настоящее время ни одна из существующих в России экологических партий не имеет серьезного политического веса и не может как-либо влиять на традиционный расклад на "политическом олимпе".

Как и многие другие восточноевропейские страны, Россия имеет не одну экологическую партию или политическую организацию. Кроме пытавшихся принять участие в последних федеральных выборах движения КЕДР, СоЭС и РПЗ, на территории страны действует Лига Зеленых Партий, а также большое количество региональных и даже локальных партий.

8. Научно-практические организации занимаются разработкой и внедрением щадящих технологий, производством чистой продукции или оборудования для экологической деятельности (мониторинга например). Подобные организации проводят вневедомственные, общественные экологические экспертизы, занимаются сбором и обработкой всевозможных статистических данных биологической и экологической тематики и др.

По сферам деятельности Российских зеленых можно условно разделить на следующие группы:

1. Локальные группы - действующие на территории своего населенного пункта или района.

2. Региональные группы и объединения - действующие в рамках региона, определенного либо административно-территориальным делением (область, край, республика), либо географическими факторами (например, бассейн реки или горная система).

3. Межрегиональные объединения - действующие в различных и необязательно соседних регионах, объединенных общими проблемами (например, Союз "За Химическую Безопасность" действует в регионах, пострадавших от производства, испытания, хранения и уничтожения химического оружия).

4. Общероссийские объединения - действующие на всей территории России.

5. Бывшие общесоюзные объединения - следует, наверное, относить к международным, однако они имеют ряд специфических отличий от последних, что будет сохранятся еще длительное время.

6. Международные объединения - как правило, имеют национальные отделения в России, которые действуют автономно.

По формам организации экологические группы делятся на свободные объединения (гражданские инициативы, клубы, ассоциации, движения), предусматривающие добровольное вступление и выход членов, общественный и безвозмездный характер работы, отсутствие жесткой иерархии; а также профессиональные объединения (экоцентры, фонды, институты и др.), основанные на жесткой или не очень иерархии и наемном труде. К последним можно отнести и известную организацию Greenpeace.

В среде экологического движения можно выделить несколько основных политических течений: 1) природоохранное (биоцентризм); 2) демократическое (реформизм); 3) экоанархизм (или социальная экология);* 4) экофашизм; 5) экохристианство.

Однако ни одна из предложенных классификаций экологического движения не может претендовать на полноту и объективность. Вообще, экологическое движение настолько разнообразно и размыто, что не может быть загнанно в узкие рамки социологических схем.

Организации, как правило, не ограничиваются определенными формами деятельности и, особенно существующие продолжительное время, являются универсальными. Политическая ориентация лидеров в значительной мере отличается от таковой рядовых членов инициатив. Кроме того, организации постоянно трансформируются, меняя как сферу, так и уровень своей деятельности.

В результате мы понимаем под экологическим движением некую аморфную совокупность разнообразных экологических групп, борющихся за сохранение окружающей среды, что можно определить как движение основного течения. На его фоне, однако, выделяются несколько целостных тенденций или течений, не вполне вписывающихся в общие рамки. Некоторые из этих тенденций представлены ниже.

Движения одного пункта отличаются стихийностью возникновения и своей узкой тематической направленностью. Они возникают повсеместно, где угроза окружающей среде и здоровью населения приобретает ярко выраженный характер (например, массовые заболевания или отравления, техногенная катастрофа с видимыми последствиями) или отличается особой незаконностью действий оппонентов. Подобные инициативы ставят своей задачей борьбу против конкретного экологически вредного объекта (предприятия, электростанции, полигона и т.п.), это также может быть выступление в защиту определенного природного комплекса (национального парка, лесного массива, реки и др.). Как правило, движения одного пункта являются движениями протеста и представляют из себя массовые гражданские инициативы.

Движение "Завод по уничтожению..." (Самара, Самарская область, Саратов) выступало против пуска завода по уничтожению боевых отравляющих веществ в Чапаевске Самарской области. Оно было инициировано членами ряда экологических и политических организаций Самары и активно поддерживалось жителями Чапаевска. Десятки тысяч людей приняли участие в митингах и демонстрациях, около 7 тысяч человек собиралось в палаточном лагере протеста, разбитом возле завода.

После двух месяцев существования (из них - 35 суток пикетирования завода палаточным лагерем), добившись решения Правительства СССР о перепрофилировании объекта, движение прекратило деятельность. Однако подобный успех - случай достаточно редкий, гораздо чаще решение проблемы затягивается на долгие годы.

С декабря 1988 года до середины 1992 действовало движение "За атомную безопасность" (Нижегородская область). Оно выступало против строительства и пуска атомной станции теплоснабжения в пригороде Нижнего Новгорода. Движение проводило митинги, встречи с депутатами местных советов, его представители участвовали в антиатомных конференциях. Параллельно с ним в области действовало движение "Женщины против ГАСТ". В кооперации с другими экологическими организациями, этим инициативам удалось сначала добиться принятия решения о недопустимости пуска атомной станции местным Советом, а затем и решения о ее перепрофилировании, принятым администрацией области. После чего оба движения прекратили свое существования.

Иногда подобные инициативы после выполнения основной задачи или еще в процессе работы преобразуются в обычные экологические организации. Экологическое объединение "Дельта" из Петербурга было создано в апреле 1988 года с целью помешать возведению дамбы в Финском заливе, но позже стало заниматься и другими экологическими проблемами региона [8].

В начале 1988 года в Москве возникла инициативная группа протеста "Битца" с целью борьбы против размещения нового зоопарка на территории Битцевского лесопарка - места отдыха нескольких жилых районов столицы. Уже в конце года было принято решение о сохранении лесопарка, и члены группы перешли к другим формам работы [11].

Роль движений одного пункта заключается в привлечении общественного внимания к отдельным, но наиболее острым экологическим проблемам и мобилизация местного населения на оперативное их решение. Кроме того, такие инициативы способствуют и вовлечению людей в экологическую деятельность вообще.

Природоохранное течение в экологическом движении появилось задолго до всех остальных его разновидностей (см. начало главы). Оно имело достаточно времени чтобы создать собственную уникальную идеологию, сформировать систему ценностей и стабильную организационную структуру. Определенное влияние на современное природоохранное движение оказали традиции аналогичных обществ начала века. Значительным фактором, повлиявшим на его развитие была и тоталитарная система [15].

Природоохранное движение отдает приоритет не массовости, а профессионализму. Всякая деятельность, по мнению участников движения, должна быть основана на экологическом знании. Открытой политической борьбе за власть представители движения предпочитают работу в исполнительных структурах (лозунг "У природы везде должны быть свои люди").

В отличие от движения основного течения, природоохранники ориентируются только на самоценность природы. Главной их целью является сохранение биологического разнообразия, а не борьба с техногенным воздействием на окружающую среду. Природоохранники настороженно относятся к "охране окружающей среды", основанной на антропоцентризме. Это не помешало им, однако, создать самую крупную в России экологическую организацию "основного течения" - Социально-Экологический Союз.

Позиция природоохранников заключается в отказе от антропоцентризма, утилитарного отношения к природе. Их этическая концепция, как и деятельность, базируется на научном знании [14].

Как уже говорилось выше, природоохранное движение занимается организацией охраняемых природных территорий и борьбой за соблюдение их режима. Последнее время движение ищет и другие пути сохранения биологического разнообразия, например, через создание частных природных резерватов или культурно-экологических комплексов. К последним относится, например, проект "Зеленая стена России". Помимо движения ДОП в настоящее время действуют общество содействия национальным паркам, Центр охраны дикой природы и др.

Движение за создание партии зеленых (ДСПЗ) зародилось в декабре 1988 года в кулуарах учредительной конференции Социально-экологического союза. Тогда представители Самарского союза зеленых и аналогичных организаций из Хмельницкого и Брянска впервые объединились с целью создания партии зеленых. В апреле 1989 года на конференции "Экономика, Экология, Политика" в Куйбышеве (Самаре), несмотря на сильное сопротивление местных властей, ДСПЗ объявило о своем существовании. Прототипом создаваемой организации послужила Партия Зеленых ФРГ, в качестве основы были взяты разработки А.Горца, П.Келли, М.Букчина, Ю.Дитфурт, И.Иллича и других западных теоретиков экосоциализма и экоанархизма.

Печатным органом ДСПЗ стал независимый журнал "Третий путь", издаваемый в то время Самарским союзом зеленых (в настоящее время журнал издается в Нижнем Новгороде).

Уже упомянутая выше акция в Чапаевске проходила под флагом ДСПЗ (желтый подсолнух на зеленом поле).

Следующий этап в развитии Движения - декабрь 1989 года, 2 конференция Социально-экологического союза, в кулуарах которой состоялась конференция ДСПЗ.

Партия Зеленых была провозглашена на Учредительном съезде в Москве 24-25 марта 1990 года, однако доработка общей концепции и принятие уставных принципов были отложены до первого съезда партии, который состоялся 9-10 июня того же года в Самаре.

Летом 1990 года Партия Зеленых принимала участие в организованной анархистами акции против развития Балаковской АЭС.

Второй съезд состоялся 9-11 мая 1991 года в лагере протеста против строительства атомной станции теплоснабжения в Нижнем Новгороде. Эта акция была организована совместно анархистами и зелеными. Учитывая реалии, сложившиеся за время между съездами, когда местные организации, потеряв оперативную связь, пришли к организации региональных самостоятельных партий, съезд принял решение о переименовании Партии Зеленых в Лигу Зеленых Партий. Были приняты Устав и Политическая программа ЛЗП, а также несколько резолюций.

Спустя всего неделю в Петербурге по инициативе Ленинградской партии зеленых прошел учредительный съезд Российской Партии Зеленых, что послужило началом раскола политического крыла экологического движения.

Третий съезд ЛЗП состоялся в Липецке 26-28 октября 1991 года. На него приехали около 40 человек из 26 городов.

Некоторые организации Лиги одновременно являются членами РПЗ, не желая мириться с существованием двух параллельных организаций. ЛЗП неоднократно выступала с инициативой объединения, однако на последние предложения Лиги руководство Российской партии зеленых ответило отрицательно [12].

Были и другие попытки создания зеленых партий. Так, в 1992 году была провозглашена Экологическая партия России (с оргкомитетом в Туле). Однако и эта и некоторые другие подобные попытки приводили лишь к возникновению новых карликовых организаций [13].

В 1993 году незадолго до выборов Российская Партия Зеленых была зарегистрирована. В это же время на основе ряда государственных экологических структур возникло Конструктивное экологическое движение России КЕДР. На выборах в федеральные органы власти КЕДР не смог преодолеть пятипроцентный барьер, а РПЗ и вовсе не собрала необходимого количества подписей и не была допущена к выборам. Этот провал объясняется прежде всего непопулярностью идеи экологической партии среди экологических организаций России, а также малочисленностью самих партий. Кроме того, часть экологистов предпочла баллотироваться по спискам традиционных политических партий.

В ноябре 1994 года на съезде в Екатеринбурге движение КЕДР было преобразовано в партию.

Помимо "больших" в России действует и множество региональных и локальных экологических партий. Некоторые из них состоят в ЛЗП или РПЗ, другие действуют автономно. Наиболее значительными среди них являются Демократическая Партия Зеленых (Челябинская область, член ЛЗП), Партия Зеленых Чувашии (член ЛЗП и РПЗ), Партия Зеленых Прикамья (член РПЗ и ЛЗП), Партия Зеленых Санкт-Петербурга (инициатор создания Российской Партии Зеленых). Можно отметить также экзотическую Партию Зеленых Нижегородского Края (член ЛЗП), выступающую помимо экологических лозунгов за выход Нижегородской области из состава России.

Радикальные экологические инициативы заметно выделяются в широком спектре современного "зеленого" движения. Яркие акции, отрицание институтов власти и традиционной политической борьбы, красивые лозунги и названия, масса скандалов и процессов, связанных с радикальными группами, привлекает к ним внимание общественности и средств массовой информации.

Когда речь заходит о радикальном экологическом движении, многие обозреватели, как правило, имеют в виду прямые акции, проводимые радикальными группами и организациями, либо стихийные выступления людей, выливающиеся в настоящие битвы: лагеря протеста, блокады дорог и учреждений, оккупация труб, мостов, кабинетов, наконец, примелькавшиеся в теленовостях надувные моторные лодки организации Greenpeace, либо менее известные акции экологического саботажа и ненасильственного терроризма.

Таким образом, ключевым моментом, по которому радикальных "зеленых" выделяют из движения "основного течения", является их воинственная, экстремистская тактика.

Действительно, при беглом взгляде на экологическое движение можно выделить его радикальную часть, как исповедующую в своей деятельности методы жесткого конфликта с оппонентами, нежелания идти с ними на какой-либо компромисс и выдвигающую максималистские требования, не учитывающие экономических и структурных реалий общества. Отсюда, при анализе "крайних зеленых" журналисты и социологи приходят к выводу о маргинальности участников подобных инициатив, их несерьезности, приверженности к "игре". Оппоненты же прямо указывают на психическую патологию активистов, а в отечественном варианте - намекают на их связь с западными спецслужбами или конкурирующими фирмами.

На самом деле, тактика прямых акций, с ее элементами игры, хотя и занимает определенное место в политике радикальных инициатив, является все же только их внешней оболочкой, "вершиной айсберга" и при более глубоком анализе этого своеобразного движения отступает на второй план.

Для начала, можно рассмотреть целевую ориентацию групп при проведении своих акций.

Распространенным заблуждением среди социологов, журналистов и "зеленых основного течения" является мнение, что радикальное крыло движения прибегает к экстремистской тактике исключительно с целью решения какой-либо конкретной экологической проблемы. На этом основывается критика "крайних зеленых", как неспособных реально воздействовать на предотвращение глобальной экологической катастрофы. Закрывать или предотвращать возведение отдельных опасных объектов, в то время когда их существует сотни тысяч, а индустриальная система постоянно расширяет сферу своей экспансии на природу, вероятно, и бессмысленно, если исходить из предпосылки, что закрытие объекта (или сохранение маленького кусочка относительно дикой природы) является единственной и конечной целью радикальной акции. Однако эта предпосылка неверна. Если суммировать цели, преследуемые различными организациями при проведении различных акций (набор их, естественно, специфичен для каждого случая), то, помимо собственно решения конкретной проблемы, можно выделить следующие цели:

1. Пропаганда среди местного населения, его экологическое просвещение, и, наконец, изменение менталитета.

2. Активизация потенциальных участников движения, их вовлечение в экологическое движение вообще и в радикальное крыло в частности, создание новых экологических инициатив на основе проявивших себя местных активистов, дальнейшая их поддержка и интеграция в мировое экологическое движение.

3. Изменение отношения к природоохранной проблеме локальной прессы, органов власти, трудовых коллективов, промышленников.

4. Инициация, "обкатка делом" новых членов радикального движения, пришедших в организации в период между акциями. Создание и распространение имиджа самой организации, повышение рейтинга "зеленых" вообще, привлечение в организацию материальных (снаряжение, финансы и др.) ресурсов.

5. Нанесение демонстрационного удара оппонентам ("Чтобы им жизнь медом не казалась").

6. Поддержание "боевого духа" в движении "основного течения".

7. Моделирование альтернативных социальных отношений среди участников акций.

Разумеется, не все радикальные группы принимают в полной мере вышеприведенный список. Для одних неприемлемо заниматься саморекламой и мобилизацией финансовых ресурсов, другие не ориентируются на власть имущих, третьи не желают создавать рекламу политическому течению экологистов, использующих удачи радикалов в собственной борьбе за власть. И, разумеется, не все цели декларируются организациями в своих манифестах и требованиях. Однако глубокий анализ проведенных акций заставляет убедиться, что во время них, целенаправленно или нет, но помимо основной, декларированной цели "крайние зеленые" вполне способны решать и другие задачи.

Несколько примеров для иллюстрации.

В результате акции протеста Движения за создание Партии Зеленых (ДСПЗ), Эколого-политического клуба "Альтернатива" и других организаций в 1989 году в Чапаевске против пуска завода по уничтожению химического оружия, помимо перепрофилирования этого объекта, в городе было инициировано мощное рабочее движение. В Чапаевске, Новокуйбышевске, Самаре, Безенчуке были созданы экологические организации. Отношение властей, прессы и населения к некоммунистическим и даже антикоммунистическим (таким как Демократический Союз) организациям стало значительно либеральнее (в лагере протеста идеологическими вопросами руководила анархистка, а ее заместителем был функционер горкома ВЛКСМ). Да и конкретный результат акции не стоит недооценивать. Американский журнал Chemical and Enginering News писал о посещении этого объекта экспертами из США, которые заявили, увидев реализованные там технологии, что в случае инцидента "Чернобыль покажется воскресным пикником, по сравнению с тем, что произойдет в Чапаевске" [16].

В результате акции "Хранителей Радуги" по защите национального парка "Самарская Лука" в 1993 году, основываясь на анализе поступающих в редакцию местной газеты писем, журналисты уверенно заявили о чуть ли не революционном изменении сознания жителей Жигулевска в отношении охраны природы (при том, что инфраструктура города практически полностью была завязана на производствах, уничтожающих природу, а участники акции не вели активной агитации среди населения).

Конечно, без серьезных социологических исследований трудно, за редким исключением, судить, насколько эффективно осуществляются все эти цели на практике, однако уже сам факт их существования позволяет убедиться, что за воинственной тактикой "крайних зеленых" стоит нечто большее, чем игра или жажда бунта.

Их радикализм выходит далеко за рамки узкого тактического смысла этого термина. Радикализмом проникнута идеология, философия, этика движения. И хотя вряд ли сейчас можно говорить о какой-то объединяющей всех радикальных "зеленых" идеологической базе, однако по основным моментам их взгляды совпадают. Все они выступают против индустриального общества, потребительского менталитета, антропоцентристской культуры, экономического роста и т.д., хотя и пользуются при этом разными символами и предлагают не во всем похожие друг на друга модели гармонии человека с природой.

Своеобразным водоразделом экологического движения, разделяющим его на радикальную часть и движение основного течения, может служить международная организация Greenpeace. Greenpeace нельзя со всей определенностью отнести к радикальным организациям, несмотря на большое количество проводимых ею прямых акций, так как главное место в деятельности Greenpeace занимает информационная работа, работа экспертов, лоббирование национальных властей и международных организаций. Greenpeace свято блюдет закон, особенно неприкосновенность частной собственности, за что подвергается критике со стороны радикальных экологических инициатив. Но, самое главное, эта организация, имея чисто внешний радикализм, не является носителем какого бы то ни было идеологического радикализма. Практически она стоит на той же системе ценностей, что и индустриальные государства, пытаясь корректировать их политику с "реалистических" и реформаторских позиций. Именно деятельность этой легко доступной журналистам организации и дает повод возводить радикальную тактику "крайних зеленых" в ранг их стратегии.

Среди большого числа идеологических течений "радикальных зеленых" на Западе доминируют два: "глубинная экология" и "экоанархизм", называемый чаще термином "социальная экология". Представители двух этих течений ведут между собой нескончаемые, порой достаточно жесткие дискуссии на страницах альтернативной американской прессы, вылившиеся в конце концов даже в издание отдельной книги - диалога между лидером глубинных экологистов Дэйвом Формэном и теоретиком социальной экологии Мюрреем Букчиным [17].

Термин "глубинная экология" ввел в обращение норвежский экофилософ и активист Арне Нэш (Arne Naess) сделавший в 1973 году заявление о принципиальном различии между экологами-реформаторами, которых он назвал "поверхностными" или "мелкими", и "глубинным" экологическим движением [18].

Как критерии отличия "глубинных экологистов" от движения основного течения, многие тогда выделяли следующие принципы: 1) природный мир ценен сам по себе; 2) давлению индустриального общества на биосферу должен быть положен конец и 3) необходима радикальная реконструкция человеческого общества по направлению к экологическим приоритетам. "Глубинными экологами" изначально считали социальных экологов и эко-феминистов, американских индейцев и Фронт освобождения животных, биорегионалистов и т.д.

Развитие "глубинная экология" получила в крупнейшем из радикальных экологических движений - американской организации Earth First!, созданной группой консервационистов, проигравших лоббистскую атаку против акта федерального правительства о пересмотре и переоценке бездорожных местностей 1980 года. Придя к выводу, что правительство защищает только зрелищные места ("лед и скалы"), но не биологическое разнообразие, переводя дебаты в плоскость таких "святых" понятий, как частная собственность и американский образ жизни, они взяли на вооружение "глубинную экологию" и перешли к акциям гражданского неповиновения и экологическому саботажу.

Это имело огромный успех, и численность движения стала исчисляться тысячами участников, действующих в большинстве североамериканских штатов (за десять лет газета движения получила более 15 тысяч подписчиков). Постепенно в движении сложилась своя уникальная философия, во многом основанная на язычестве американских индейцев (иногда в синтезе с буддизмом и даосизмом). Члены организации стали уделять внимание различным ритуалам единения с природой, развивать мифологию. Большое влияние на мифологию движения оказали эссе Олдо Леопольда "Думая как гора", написанного в 1949 году, в котором живая и "неживая" природа одушествлялись и наделялись разумом, превосходящим человеческий. А также повесть Эдварда Эбби "Банда разводного ключа" (1975), где рассказывалось о группе лихих экологических террористов.

Идеологи Earth First! обвиняют иудаизм и христианство в антропоцентризме, считая, что именно эти религии создали антиприродные тенденции. Этические концепции участников движения выводят человека из центра внимания морали [19].

Члены движения предпринимали разнообразную тактику в защиту дикой природы: вбивали гвозди в деревья, чтобы сорвать их вырубку, убирали разметку на стройплощадках, уничтожали бульдозеры и другую технику, взрывали опоры линий электропередачи. Активисты выпустили даже специальную книгу - пособие по проведению нелегальных акций экологического саботажа - "Ecodefense". Практиковались и легальные акции гражданского неповиновения - блокады, пикеты, демонстрации. Все это приводило к тому, что фирмы вынуждены были нести дополнительные расходы из-за испорченного оборудования или найма усиленной охраны, работы затягивались и фирмы несли убытки. Некоторые компании отказывались от своих проектов. Другие пытались ответить насилием. В мае 1990 года в Калифорнии был взорван автомобиль с двумя активистами Earth First!. Некоторые члены движения оказались в тюрьме за "злостное уничтожение собственности".

Для всех было неожиданным, когда в 1987 году на американском Национальном Зеленом Конгрессе в своем выступлении один из старейших активистов экологического и социального движения Мюррей Букчин подверг "глубинных экологистов", главным образом, участников движения Earth First!, весьма резкой критике, заявив, что они несут потенциальную опасность экологической перспективе [17].

Букчин считает, что биоцентристская позиция "глубинных экологистов" отвергает экологический гуманизм и ставит человеческое общество за рамки целей в своей деятельности. Рассматривая человечество лишь как один из видов биосферы, тем более, как вид, послуживший причиной экологической катастрофы, "глубинные экологисты", по мнению Букчина, заняли откровенно античеловеческую позицию.

В его концепции "социальной экологии" главное место занимает гармонизация отношения общества к природе, основанная прежде всего на гармонизации отношений между людьми. Многие идеи Букчин заимствовал у анархистов-коммунистов (в значительной мере у Петра Кропоткина), наполнив их новым экологическим содержанием. Однако, в отличие от традиционных анархистов, Мюррей Букчин не отрицает полностью возможность использования для достижения своих целей участия в политике, низводя эту работу, правда, лишь на местный уровень.

В своих работах Букчин выступает за возврат политики к своему исконному греческому значению - "управлению сообщества или полиса посредством общего собрания, на котором формируются основные направления политики, опираясь на взаимность и солидарность" [20]. Он отрицает государственную власть, выдвигая концепцию Либертарного коммунализма и федерализма, но не федерации национальных государств, а федерации городов и сообществ.

В США и Канаде действует несколько крупных движений, стоящих на позициях Букчина, например, "Сеть Левых Зеленых" и "Молодые Зеленые", а также множество небольших анархо-экологических инициатив. Они также занимаются акциями протеста и, кроме того, пытаются проводить экологическую политику на местном уровне. В последнем преуспели, например, левые зеленые в Монреале. Сюда же можно отнести некоторые анархистские группы, вроде ньюйоркских организаций "Зеленые Пантеры" и "Корабль Дураков", которые помимо своей основной деятельности - борьбы за легализацию наркотиков проводят акции против крупных антиэкологичных или замешанных в связи с фашистами корпораций.

Сам Букчин создал Институт Социальной Экологии, который проводит каждое лето специальные 2-3-месячные курсы по различным аспектам социальной экологии для активистов со всего мира.

На позициях "глубинной экологии", кроме Earth First!, находится "Природоохранное Общество Морской Пастух", занимающееся защитой китов. Члены этой организации купили судно и приспособили его для таранной атаки на китобойные шхуны. В июле 1994 года судно "Вечный Кит" под командованием капитана Ватсона выдержало целое сражение с кораблями береговой охраны Норвегии. "Вечному Киту" удалось уйти, несмотря на полученные повреждения и пожар [24]. После отказа Норвегии от международного запрета на коммерческую добычу китов члены общества потопили уже два китобойных судна. Следует отметить и известный "Фронт Освобождения Животных", существующий полностью нелегально и проводящий акции по освобождению животных из звероферм и испытательных центров. Компании несут от деятельности этой организации колоссальные убытки, поэтому ее активисты подвергаются особенному преследованию полиции.

Радикальные зеленые Европейского континента, в основном, спокойно относятся к противостоянию различных радикальных течений в Америке. Они объединяют всех их под общей идеей "зеленого анархизма". Говоря о своих американских товарищах, европейские радикальные инициативы выделяют лишь различные тенденции "зеленого анархизма" в Америке, добавляя к "социальной" и "глубинной экологии" еще и "примитивистов". В эту тенденцию выделяют анархистов-ситуационистов, газету "Пятое сословие" из Детройта и, возможно, "Фронт Освобождения Животных" [21].

В Европе ( в том числе и в Восточной) существуют как последователи Earth First! (в основном в Англии, где действует около 60 локальных групп этой организации), так и сторонники М. Букчина (например вышедшая из Германской Партии Зеленых многочисленная фракция экофундаменталистов Ютты Дитфурт), однако радикальное экологическое движение Европы имеет несколько иные корни.

Во-первых, инициаторами радикального экологического движения в Европе были не консервационисты, как в Америке, а левые и альтернативистские движения, имеющие свою предысторию в молодежных бунтах конца 60-х годов.

Во-вторых, и как следствие первого, большинство радикальных организаций зародились здесь на волне мощнейшего гражданского протеста против атомной индустрии в конце 70-х - начале 80-х годов. Многотысячные демонстрации прокатились тогда по Германии, Франции, Испании. Во всех этих странах проходили настоящие битвы с полицейскими и военизированными подразделениями, в результате которых несколько участников акций было убито. Гражданские инициативы возникали сотнями. Они объединялись, дав начало многим современным экологическим организациям, в том числе и Зеленым партиям.

Когда гражданские инициативы стали сходить на нет, Зеленые партии излишне увлеклись парламентаризмом, а проблемы, поднятые движением, не решались, многие из активистов перешли к акциям саботажа и ненасильственного (без человеческих жертв) терроризма.

В ночь на 28 апреля 1984 года в Германии группой "Автономное Революционное Действие" была взорвана опора линии электропередачи, соединяющей строящуюся АЭС Брокдорф с региональной электросетью.

5 сентября 1992 года неизвестная группа экотеррористов предприняла двадцать шестое (!) покушение на линию электропередачи в Тоскании (Италия).

Несколько взрывов на сооружениях транснациональных корпораций "Монтедисон" и "Монтешелл" провели в 1989 году Итальянские зеленые анархисты [22].

В настоящее время радикальное экологическое движение в Европе переживает новый подъем. Начавшаяся летом 1991 мощная кампания против строительства новых автострад вновь привлекла внимание населения. Повсеместно (особенно в Великобритании) создаются гражданские инициативы, целые поселки, стоящие на пути строительства, провозглашают себя независимыми республиками или коммунами, на практике осуществляя экоанархистские идеи о самоуправлении и децентрализации. Стычки участников лагерей протеста и жителей поселков, провозгласивших свои дома "независимыми странами", с отрядами полиции и частной охраны строительных фирм получили широкую огласку. Правительство срочно разработало закон, ужесточающий преследование членов альтернативистских движений. Однако радикалам удалось все же отстоять один из лесов в Южном Лондоне [23].

В странах Восточной Европы и бывшего СССР возникновение и развитие радикального экологического движения было схоже с европейским. Правда, массовые экологические протесты населения здесь стали возможными лишь в конце 80-х годов с ослаблением контроля за обществом со стороны правящего режима.

Так же, как и в Европе большое влияние на развитие радикальных зеленых в бывшем СССР оказали левые организации, прежде всего анархистские. В настоящее время примерно половина членов подобных организаций является анархистами.

Однако это влияние было обоюдным. Анархистские организации, участвуя в акциях радикальных зеленых, все более экологизировались. Многие стали проводить собственные экологические акции, сотрудничать с экологическим движением "основного течения", главным образом, с Социально-Экологическим Союзом.

Отечественные анархисты, не способные сейчас реально влиять на рабочее движение, не сумевшие сохранить и развить коммунитарные инициативы, оставшиеся без конкретной работы после демонтажа тоталитарной системы, увидели в экологических акциях возможность практического воплощения многих своих идей, возможность тесного взаимодействия с населением на негосударственном политическом уровне.

Экологическое движение, преданное политиками демократической, коммунистической и патриотической ориентации, нашло в анархистах настоящих союзников, не стремящихся к наработке политического капитала за счет эксплуатации экологических проблем.

Влияние радикальных зеленых на экологическое движение "основного течения" в России сейчас большее, чем в любой другой стране.

Кроме вышеупомянутого движения "Хранители Радуги" (около 300 участников в России, Украине, Белоруссии, Казахстане, Таджикистане), на территории бывшего СССР действовали в разное время радикальные группы "Экозащита" (Калининград), "Альтернатива" (Саратов), инициативная группа "Череповец" (Москва и др. регионы), "Экозахист" (Киев) и многие другие.

Коротко о других регионах планеты. Радикальные зеленые Австралии сочетают в себе черты Американских и Европейских организаций. Их деятельность была инициирована консервационистами и представителями коренного населения в защиту дикой природы Тасмании. Лидеры движения, известный в России Джон Сид, например, опирались на идеи "глубинной экологии" и биоцентризма. Однако с самого начала движение приобрело массовый характер и получило поддержку многих левых организаций Австралии. Это, наверное, единственная страна, где левые и зеленые группы объединились для выпуска еженедельной газеты Green Left Weekly.

В странах так называемого "третьего мира" радикальные зеленые не особенно активны. За исключением Бразилии, Индии и некоторых других стран, защитой природы там занимаются, главным образом, экологические организации Европы и США.

Общественному экологическому движению в странах третьего мира приходится туго. Нищета и отсутствие каких-либо демократических институтов приводят к частым преследованиям зеленых со стороны властей, корпораций и настроенного ими против экологов населения. В ноябре 1995 года в Нигерии были казнены 9 активистов, выступавших против компании "Шелл". Власти кормились за счет этой компании и попросту убрали мешавших ее спокойной работе людей [25].

В заключение хочется еще раз отметить, что радикальное экологическое движение нуждается в более пристальном внимании социологов, в более глубоком его изучении.

Без сомнения с дальнейшим обострением экологического кризиса роль "крайних зеленых" во всех сферах деятельности общества будет уверенно расти. Перспективы этого уникального и интересного движения открываются с пониманием неспособности традиционных политических сил предотвратить глобальную экологическую катастрофу.

Глава 4. РЕСУРСЫ

Сегодня в экологическом движении стало модным говорить о ресурсах. При этом под ресурсами, как правило, понимается капитал (физический капитал - офис, мебель и оргтехника, финансовый капитал - деньги и т.п.). Такое капиталистическое мировоззрение вполне понятно: им заражено сейчас все общество. Однако ресурсы - это нечто большее, чем капитал, это, скорее, возможности. Ресурсы - это не только полный бак горючего, это еще и возможность обойтись без него.

Вопрос обладания ресурсами сейчас приобретает извращенный характер. Нехватка ресурсов приводит к внутренней конкуренции, что не может не ослаблять движение, к созданию липовых псевдоорганизаций, которые девальвируют движение в глазах сообщества. По мнению некоторых аналитиков движения, ресурсы играют даже определяющую роль в формировании цели организации [26]. То есть при нехватке ресурсов организация может сменить свою цель на какую-то другую (например, на менее значительную или на ту которая найдет поддержку спонсоров).

Попытки централизации ресурсов в так называемые ресурсные центры несут в себе большую угрозу, чем попытки централизовать структуру движения (от начальника отказаться легче, чем от "кормильца"). Движение может развиваться нормально только при относительно равном доступе ко всем видам ресурсов. Впрочем, это во многом зависит от политики, тех кто ресурсами обладает, а они, как правило, находятся за рамками движения.

Люди, деньги и информация - основные ресурсы, от которых в современном мире происходят и все остальные. Опыт, связи - очень важные ресурсы, но в их основе находятся конкретные люди. Оборудование или офис - вопрос денежных средств. В основе имиджа (очень важного в современном обществе) заложена информация.

Ресурсы экологического движения в России (и не только) сильно ограниченны. За исключением нескольких крупных организаций, таких как Российский Greenpeace, "Зеленый крест" Социально-экологический союз, несколько региональных экологических центров, остальные экологические инициативы не имеют более или менее постоянного притока ресурсов для поддержания жизнедеятельности.

Ресурсов, во-первых, мало, во-вторых, те, кому они больше всего нужны, их не умеют мобилизовать, либо не желают тратить на это скудные силы, в-третьих, распределение ресурсов внутри общественных инициатив не является адекватным их реальной общественной значимости.

Дефицит ресурсов покрывается, прежде всего, западными частными или государственными фондами. Западная помощь наиболее гласна. Хотя она при этом сильно ограниченна, а доступ к ней, как правило, затруднен для большой части движения [27].

В распределении западной помощи давно сложилась своя иерархия, которая не позволяет движению надеяться на получение серьезной поддержки.

Первичным донором, как ни крути, выступает население той или иной страны. Государства (через налоги) или компании (через извлечение прибыли) создают из части средств населения благотворительные фонды. Бюрократический аппарат государств и компаний, конечно же, забирает свою долю.

На следующем уровне находятся организации-посредники или фонды-посредники (такие как ISAR, REC, Mileukontakt), задача которых "правильно" распределить полученные ресурсы (так как государства и компании имеют слабое представление о состоянии и нуждах движения). Разумеется, на этом уровне остаются весьма значительные средства (на организацию, маркетинг, визиты и т.п.).

Далее идут крупные организации, информационные и координационные центры (такие как ЦКИ СоЭС, ЦОДП, ЦНЕП, "Дронт"). Можно сказать, что это уже часть движения, а значит, ресурсы, хоть и весьма усеченные, достигли своей цели. Но нет, ведь ресурсы достигли только вершины другой иерархической пирамиды, которая "де факто" существует в движении. Ведь все эти организации занимаются не какой-либо экологической деятельностью, а обеспечением деятельности низовых гражданских инициатив, которые и составляют основу движения (впрочем, посредников может быть и больше).

Отсюда, во-первых, неизбежная зависимость базиса экологического движения от небольшой группы организаций, вольно или невольно монополизировавших ресурсы. Зависимость эта в значительной степени ослабляет эффективность деятельности экологического движения в целом, повышая, правда, эффективность деятельности отдельных организаций за счет концентрации ресурсов.

Во вторых, между первичным донором - населением и нуждающимся движением стоит целая череда посредников, забирающих себе до 90% средств.

Было бы логичным получать средства непосредственно от населения, минуя паразитические посреднические структуры. При этом движение смогло бы зависеть только от самого населения, а не посредников.

Именно таким образом поступают целый ряд организаций (например Greenpeace и "Хранители Радуги", а также многие местные инициативы). Однако и здесь не все так просто, ведь большинство платежеспособного и активного населения находится в нескольких странах (США, ФРГ, Нидерланды и др.), а необходимость серьезных инвестиций в движения стоит в совсем других регионах.

Беда всей этой системы и в том, что она ориентирована, прежде всего, на финансы. Мы же, в свою очередь, рекомендуем в любой ситуации отдавать предпочтение людям.

Не совсем этично рассматривать людей как вид ресурса, и если такое отношение у лидеров выходит за рамки просто методологии, то этих лидеров надо менять. Мы же применяем здесь этот термин к людям условно.

Люди составляют основу всякой организации. В движении этот вид ресурсов явно доминирует над всеми остальными. Кроме того, люди являются носителями многих других видов ресурса (опыта, информации, связей и т.п.).

Человек незаменим. Вы можете работать без денег, без компьютеров, без офиса, но не без людей. Даже для функционирования липовой "виртуальной" организации нужен хотя бы один человек, что уж говорить про реальное движение.

Мобилизовать новых людей можно несколькими способами.

Можно увеличивать свою численность за счет знакомых или родственников членов организации - способ, взятый сам по себе, без дополнительных методов мобилизации, как правило, малоэффективен и пригоден разве что для формальных нужд (например, для составления списка членов организации для регистрации).

Группам, которые осуществляют свою деятельность в определенной социальной среде, можно рассчитывать на эту среду. Так, например, дружины охраны природы, работающие в среде студентов и выглядящие как разновидность студенческих клубов, пополняются, главным образом, за их счет. Движение ДОП уникально в том плане, что долгое время не нуждалось в дополнительных формах мобилизации и было самодостаточным. При этом деятельность дружин носила все же специфический характер и не смогла распространиться на все сферы активности экологического движения (хотя подобные попытки и имели место).

Профессиональная экологическая группа может пополняться за счет найма на работу необходимых специалистов, тем самым, переводя один вид ресурсов (деньги) в другой (люди).

Основной метод мобилизации - это публичные, и особенно, массовые акции. Вовлечение через действие происходит во время эмоционального подъема, и человек, который в другое время был бы пассивным вашим сторонником из-за незнания собственной пользы или по причине некоммуникабельности, во время акции встает рядом с вами (дальше уже зависит от вас, станет ли он сотрудничать с движением на постоянной основе или нет). Люди, которые присоединяются к вам во время или после проведения публичных мероприятий, обладают двумя важными качествами - они, во-первых, убежденные ваши сторонники, а во-вторых, их может быть достаточно большое количество.

Действительно, другие виды мобилизации либо не гарантируют качества, либо малочисленны. Движение просто не может существовать, если не проводит публичных и массовых мероприятий, оно превращается в секту профессионалов, функционеров, которая по необходимости принимает в себя не единомышленников, а исполнителей, не способных не только развивать идеологию и стратегию организации, но и поддерживать ее на достаточно высоком этическом уровне. Поэтому все организации и партии, даже те из них, которые отрицают полезность акций как таковых, пополняются в основном за счет людей, вовлеченных в движение через публичные акции. В противном случае они не протянут долго. Однако помните: пришедших к вам людей нельзя оставлять без дела. Иначе в следующий раз они не придут. У вас всегда должны быть наготове дела на разные возможности и вкусы. Желательно составить и иметь под рукой соответствующий список.

Деньги - второй по значимости ресурс (выходящий у ряда организаций на первое место). Финансовые ресурсы привлекательны прежде всего тем, что легче других могут быть конвертируемы в любые иные виды ресурсов. Хотя надежда на то, что с помощью денег можно решить любые проблемы, часто не оправдывается.

Нужно отдавать себе отчет, что сила общественного движения никогда не заключалась и никогда не будет заключаться в обладании финансовыми средствами. Оппоненты из коммерческого или государственного сектора всегда располагают несоизмеримо большими финансовыми возможностями. Так же, как неэтично относить людей к ресурсам, также неэтично относить деньги к чему-то большему, чем просто ресурсы. Они могут только способствовать решению задач, но не решать их за вас.

О том, как добыть деньги неправительственным организациям, написано немало специальных работ, опубликованных и распространенных среди участников движения. Все они пишут практически об одном источнике - Западных фондах.

В настоящее время это действительно основной источник финансирования разного рода инициатив, поскольку отечественная система фондов развита слабо, а демонстративные пожертвования сильных мира сего производятся на более популярные "в обществе" проекты (церковь, культуру, медицину). Немногим больше шансов получить средства у внебюджетных экологических фондов, существующих на локальном региональном и федеральном уровнях (в Российской Федерации), или попробовать вписаться в бюджет [31].

Всегда нужно придерживаться того принципа, что без денег можно обойтись. Это не значит, что нужно отказаться от их поиска, но сначала решите для себя, нужны ли вам дорогостоящий офис, мебель, техника, способны ли вы потом будете продолжить свою прежнюю деятельность, или вся ваша энергия, включая и полученные ресурсы, уйдет на поиск все новых и новых средств на поддержание системы. Вы легко можете отяготить себя огромным аппаратом, съедающим большую часть ваших средств, а в конечном итоге и вас самих. Вы сами не заметите, как ваше прежнее мировоззрение претерпит значительные изменения. Вам уже не покажется несуразным взять вечером такси или пообедать в ресторане (вы же такой важный и занятой человек), и наоборот, матричный принтер, старый стол, а в конечном итоге - внешний вид и разговоры сотрудников будут вызывать у вас раздражение. Вам это не грозит? Ну-ну.

Принимайтесь за поиск денег, когда это не отнимает ваших сил от основных дел. Старайтесь разработать такой план финансовой поддержки, который, во-первых, не потребует от вас постоянных разорительных затрат на поддержание деятельности и, во-вторых, позволит вам создать самодостаточную систему.

Какие возможности для получения средств у вас есть, кроме обращения в фонды.

Торговля маечками, наклеечками, кепочками и прочими атрибутами с эмблемой вашей организации может принести определенную прибыль только при условии ее достаточной известности и популярности. Помните, что вы не Greenpeace, а переплачивать просто так наше население не в состоянии. Вы, как минимум, должны быть известны населению, а это опять упирается в необходимость проведения вами публичных акций. Кроме того, приемлемую себестоимость подобных заказов можно получить лишь при больших тиражах, что под силу финансировать и реализовать только крупным массовым организациям. В крупных городах можно организовать концерты или вечеринки солидарности с вашей организацией. При этом, конечно, не стоит собирать на подобных мероприятиях деньги на покупку нового компьютера или аренду офиса.

Более эффективным средством денежных поступлений может быть издательская деятельность. Издание газеты или журнала, представляющего интерес для местного населения, издание книг и брошюр по специфической тематике - все подобные проекты реальны даже в наших кризисных условиях. Имея малую полиграфическую базу, можно оперативно реагировать на спрос населения, опережая более тяжелые издательские фирмы, работающие на региональном или национальном уровне. Кроме того, вы можете, в отличие от гигантов, браться за небольшие тиражи.

Если вы как-то связанны с популярной отраслью знаний (культурологией, политологией, биологией и т.п.), то можете попытаться брать заказы на исследовательские работы. Обширные связи, наработанные вами на общественной ниве, в том числе и международные, иногда позволят вам найти заказчика с большим успехом, чем профессиональным конторам.

Не стоит возлагать больших надежд на традиционную торгово-закупочную, производственную или услуговую деятельность. При желании, конечно, можно найти на местном рынке несколько свободных ниш, на которых вы можете утвердиться, но, поверьте, проблем возникнет столько, что вы надолго забудете об экологии. Опыт показывает, что лишь несколько процентов организаций, начавших работать с коммерческими операциями, могут успешно вести их без ущерба для основной работы. Чаще организации либо отказывались от бизнеса, либо переставали заниматься общественной работой. Иногда это приводит к серьезным финансовым потерям экологического движения.

При отсутствии в нашей стране так называемого среднего класса практически бесполезно заниматься сбором средств среди населения. Единственный случай, когда этот метод может дать эффект, - это сбор средств во время проведения значимой для населения публичной акции. Отсутствие платежеспособности делает невозможным серьезное финансирование организации и за счет членских взносов.

При проведении акции вам понадобится некоторое оборудование (составьте заранее список). Оборудование это может уже быть в вашей организации, и тогда вопрос снимается. Но может случится и так, что вам понадобится оборудование, не характерное для вашей основной деятельности, например, палатки для лагеря, ризограф или ксерокс для печатания листовок, спутниковый телефон для связи et cetera.

Существует несколько путей для снятия этой проблемы. Первый заключается в том, чтобы обойтись без оборудования.

Это не так ужасно, вспомните времена, когда пишущая машинка казалась почти недоступной роскошью.

Если такой вариант вас никак не устраивает, попытайтесь найти средства для приобретения или аренды оборудования. Последнее дешевле, но удобно только при разовой необходимости. О том, как найти средства, мы писали выше. Попытайтесь "выпросить" какое-нибудь старье у богатых фирм "на экологию". Старый ненужный никому компьютер может пригодиться вам для работы с текстами, а старая поцарапанная и немодная мебель придаст вашему рабочему месту неповторимый колорит. Если уж покупать, то покупать в комиссионном магазине, там намного дешевле, но лучше не покупать там компьютеры и сложную оргтехнику, которую вы не можете сами отремонтировать. Наконец, существуют разного рода помойки, куда новые богатые иногда выбрасывают совершенно новые вещи, не работающие по причине севших батареек (это, конечно, шутка, хотя такое иногда и встречается в жизни, особенно на Западе).

Есть другой вариант - использовать потенциал ваших сторонников. У многих из них вдруг найдутся выходы на заводскую типографию или школьный компьютер с модемом, главное, чтобы список ваших потребностей был всегда у вас под рукой, тогда и потребности будут удовлетворяться быстрее, и привлечение к работе людей из сочувствующих станет эффективнее.

Особенностью информации как ресурса является то, что кроме проблемы ее мобилизации перед вами стоит серьезный вопрос об эффективной обработке и применении этого ресурса.

Некоторые считают информацию даже более важным ресурсом, чем люди или деньги. Действительно, "хорошая пресса", собранная вашей акцией, часто бывает более важной, чем собственно качественное проведение этого мероприятия. Этим уже пользуются разного рода проходимцы, создавая виртуальные организации, движения, проводя виртуальные акции и кампании. При этом получают они от увлекшихся виртуальными мирами организаций и фондов отнюдь не виртуальные зеленые баксы.

Если вы будете игнорировать реалии информационного общества (или общества зрелищ), то проходимцы и далее будут жить за ваш счет. С другой стороны, проходимцы, "сидящие на информации", и так будут ловчее вас, так как посвящают проходимчеству все свое время на профессиональной основе.

Любая информация начинается с поиска источника. Здесь главное - правильно сформулировать свой запрос, чтобы искать там, где надо, а не где попало. Дальше дело упирается в каналы получения информации. Коммуникационных возможностей сейчас предостаточно. Однако при работе в полевых условиях вы можете столкнуться с их полным отсутствием. Даже телефон редок во многих сельских районах, к тому же качество связи часто не способно поддерживать работу, например, модема. Выход может быть в организации многоступенчатой связи, когда вы передаете устную информацию по телефону или телеграфом в заранее созданный вами информационный центр, откуда она будет распространяться дальше с помощью более современных технологий. В обратном направлении весь массив поступившей информации будет просеиваться, обрабатываться вашими доверенными людьми до размеров краткого релиза и пересылаться вам дедовским способом. Если же вы богаты, то, конечно, выберете спутниковую связь.

Информационные ресурсы, если не уметь их правильно и вовремя обработать, могут легко перекрыть ваши операционные возможности и оттянуть на себя большую часть других ваших ресурсов (времени, денег, людей, оргтехники). Поэтому лучше заранее поставить рамки, ограничивающие информационный поток. Такими рамками могут быть: тема, язык, форма и объем документа, а также время его хранения и использования и т.п.

Важен и обратный процесс - процесс распространения информации.

Создание информационного документа - дело не столько техники, сколько вдохновения. Типовые пресс-релизы, используемые, к примеру, в Greenpeace, могут сработать в одном случае из ста. Во всех остальных нужен совершенно иной подход. Вообще, типовая продукция пользуется спросом только при дефиците продукции оригинальной, а такое в нынешнее время случается не часто. Поэтому индивидуальный подход предпочтительнее. Кроме того, и прессе, и вашим коллегам, и обществу (это основные группы потребителей информации) типовые продукты могут просто приесться, и тогда они проигнорируют действительно интересную информацию.

В информационную эпоху имидж играет важную роль. Среди моря информации вашу организацию должны узнавать, а для этого внимание потребителя информации должно зацепиться за что-то знакомое. Имидж, одно из самых циничных изобретений современного мира (известный рекламный постер "имидж ничто, жажда - все" - это тоже имидж). В современном капиталистическом обществе на создание и поддержание имиджа (имиджмейкерство) тратятся огромные средства (уж поверьте, большие, чем на экологические проблемы и культуру вместе взятые). Реклама - это ведь тоже часть имиджа. Имидж - это такой способ обмана, когда реальная сущность чего-либо заменяется созданным искусственно и навязанным образом (что в переводе имидж и означает). К сожалению, движение иногда вынуждено играть по правилам информационного мира.

Имидж - палка о двух концах, и следует всегда помнить, что его формированием может и с гораздо большим успехом заниматься и ваш противник. Достаточно легко в сознание населения внедряется образ "продавшегося западным спецслужбам" антипатриота, малокомпетентного экстремиста, желающего только побузеть, или жулика - проходимца, зарабатывающего себе политический капитал.

Примеров такой контрпропаганды каждый участник движения может припомнить достаточно.

Однако при благоприятном раскладе имидж может и помочь в решении проблемы. Так, например, группа "Хранителей радуги", совершившая ознакомительную поездку по Алтайской Республике, будучи разрекламированна в регионе телеканалом "Катунь", как всегда и всех побеждающая организация, смогла только проявлением интереса помочь решить проблему лесных вырубок.

Эти ресурсы зависят либо от наличия людей, либо денег. Специалисты из ваших сторонников либо нанятые вами за деньги могут выступить в качестве экспертов, если таковые понадобятся для дискуссии с оппонентами. Например, самые грамотные из ваших возможных оппонентов - атомщики (они действительно грамотнее многих членов правительства) очень высокомерно смотрят на тех, кто не имеет хотя бы кандидатской степени по физике, а лучше по ядерной физике. Поэтому если вы затеяли какой-нибудь круглый стол, то лучше найдите эксперта, который будет прикрывать вас от нападок "компетентных" людей (эти физики-ядерщики разбираются буквально во всем - от водостойких марок бетона до геополитики).

Здесь нужно помнить, что нанятый за деньги человек может поменять свои взгляды сразу же после окончания контракта (или раньше, если он совсем уже бессовестный).

Хотя, по большому счету, общественное движение не нуждается в научной мотивации своего протеста. Если одни ученые обещают обществу всяческие блага, а другие по тому же поводу предостерегают о катастрофе, то простая человеческая логика заставляет нас прислушаться к версии о катастрофе. Человек, как существо иррациональное, может себе позволить рисковать, но пусть уж каждый рискует собственной шкурой, а не чужой. Если стоять на подобной позиции (а на какой еще позиции можно стоять общественному движению, кроме как на простой человеческой), то без экспертов можно и обойтись.

Во время активной работы гораздо чаще возникает необходимость в привлечении консультантов. Они нужны не в качестве свадебных генералов, а с тем чтобы помочь вам самим разобраться в том или ином вопросе.

Поэтому к ним надо относиться серьезнее.

Консультанты могут понадобиться вам при подготовке сложных акций, например, с использованием скалолазания и высотного монтажа, при консультировании по правовым вопросам и др.

И, наконец, может возникнуть необходимость в профессионалах.

Это те, которые будут не консультировать или помогать, а делать какую-то работу за вас. Конечно, такой работы надо избегать, но иногда бывает трудно обойтись без адвоката или химика. Правда однажды, когда "Хранителей" отказались защищать на суде профессионалы из "Экоюриса", с этими функциями успешно справился "любитель" - химик Л.Федоров. (А вот адвокатов к химии лучше не допускать.)

Однако самым важным интеллектуальным ресурсом является ваш собственный опыт, ибо лучше один раз увидеть...

Чтобы рационально и эффективно использовать опыт, свой собственный и чужой, важно помнить, что такой ресурс существует и вы должны попытаться его использовать.

Мобилизация своего опыта во многом зависит от рефлексии, от вашего постоянного самоанализа. Многие организации пренебрегают этим и поэтому используют опыт не в полную силу. Для обмена опытом с другими организациями часто проводятся различного рода конференции и семинары. Но они не всегда бывают действенными, так как дело там сводится лишь к рассказам, но не анализу действий друг друга. Чаще нужно проводить мозговые штурмы (они мобилизуют опыт различных участников движения), внутренние семинарчики, нужно регулярно переносить имеющийся опыт на бумагу, анализировать его, составлять много таблиц, блок-схем, рисунков, читать об опыте других организаций, вроде настоящей работы, но не принимать ничего на веру, больше думать самостоятельно.

Время является важным ресурсом не только в том смысле, что оно у вас должно быть для подготовки и проведения кампаний и акций, но вы должны правильно выбрать время проведения ваших мероприятий. К примеру, не следует проводить акции во время праздников, выборов, войн и революций. Что касается вашего времени, то для кратковременных кампаний удобен, например, летний сезон, когда многие ваши сторонники могут взять отпуск или имеют каникулы. Но этот же сезон практически неприемлем для работы с сельским населением.

Близкий к экологическому движению социолог О.Яницкий выделяет еще один очень важный тип ресурсов - социально-политический. К нему Яницкий относит "наличие стратегии движения, а также владение набором тактик и форм коллективного действия" [30]. С этим спорить не приходиться. Этот ресурс действительно очень важный, и именно ему посвящена большая часть настоящей работы.

Глава 5. СТРАТЕГИЯ ДЕЙСТВИЯ

Если ваша организация создана не для того, чтобы осваивать зарубежные гранты или покорять отечественный политический олимп, то, следовательно, у нее имеется некоторый набор целей в экологической сфере. Может получится и так, что никаких таких особенных целей ваша организация не преследует, или те цели, которые стояли перед вами ранее, уже реализованы, или члены организации вообще забыли о целях, провозглашенных создателями (которые давно уже ушли в бизнес, или на пенсию, или на работу в профсоюзы...), - в такой ситуации вам необходимо ваши цели сформулировать.

В любом случае цели у организации должны быть: как конечные, почти недоступные, к которым организация должна стремиться все время своего существования и выполнение которых означало бы прекращение деятельности организации, так и цели промежуточные, достижение которых является очередным шагом к реализации той главной цели. Промежуточные цели принято называть задачами.

Наличие целей и задач - необходимое условие существования любой организации; не потому, что этого требует законодательство, а потому, что это позволяет организации планировать и реализовывать реальные (действенные) проекты, искать постоянные ресурсы (а не случайные гранты) и единомышленников; но самое главное, наличие целей придает вашей деятельности смысл, а понимание, куда двигаться, делает вас частью экологического движения.

Как правило, цели экологических организаций в том или ином виде привязаны к надвигающейся экологической катастрофе. Разница заключается лишь в оценке ее опасности (отсюда большая вариация задач и тактики), однако очень редко организации пытаются понять глубинные причины этой катастрофы. А без такого понимания очень тяжело правильно сформулировать свои задачи и, тем более, разработать стратегию и тактику. Тем более, невозможно сформировать идеологию организации (идеология - это и есть описание целей и задач с их подробным этическим обоснованием).

Чаще всего при формировании своей идеологии организация довольствуется каким-то одним слагаемым катастрофы, например, считает, что население недостаточно грамотно или культурно в экологической сфере. Очень редко причиной катастрофы объявляется общественно-политическая система в целом с ее Ростом (по видимому, хотя все и знают, но мало кто читал многочисленные доклады Римскому Клубу, где это тщательно разжевывается). Однако и Римский Клуб не дает ответа, откуда этот Рост, собственно, взялся. Потому, что Римский Клуб не рискует критиковать основы Капитализма. Но вы-то не Римский Клуб?

Сформулировав свои цели, можно приступать к выработке задач, а затем стратегии и тактики вашей организации.

Помните: задачи, в отличие от целей, должны быть реальными.

Катастрофа неизбежно приближается, и ставить себе задачи, рассчитанные на реализацию в течении столетий, будет не совсем правдиво. Задачи - это шаги, совершая которые вы неизбежно приближаетесь к цели. Главное, это не пойти куда-нибудь в сторону, например, на добычу грантов или участие в международных тусовках (как сказал Юрий Шевчук, это совсем другая профессия).

Рассуждения на философские темы внутри экологического движения вызывают, как правило, неадекватную реакцию. Философия слишком многогранна и мутна, чтобы по всем ее вопросам смогли бы договориться хотя бы два человека. Тем более, трудно вырастить на ее почве единую концепцию для целого движения.

Однако вопрос экологической этики не может быть обойден, так как именно этика является определяющим фактором и для целей движения, и для его стратегии и тактики, и для собственного устройства.

Несмотря на то, что вопросы этики длительное время интенсивно обсуждались в самой крупной организации на территории бывшего СССР - Социально-экологическом Союзе, а также в многочисленной экологической прессе и общественных институтах, конкретных формулировок на выходе было крайне мало. Пространные же обсуждения на философские темы не дают однозначного толкования позиций их авторов.

Что такое этика в нашем понимании? Это некая иерархия ценностей, которую мы принимаем, как правило, априори, исходя из наших чувств. Иерархия может не быть ярко выраженной, и тогда в каждом отдельном случае приоритет будет отдаваться разным ценностям. Иерархия может меняться под влиянием новых знаний или чувств. Она может быть навязана воспитанием или пропагандой или возникнуть под влиянием случайных факторов. Этика дает человеку или группе людей императив, который определяет их жизнь и деятельность.

Что же такое экологическая этика и экологический императив?

Что находится на вершине иерархии ценностей человека, участвующего в экологическом движении? Да все что угодно. Поэтому речь у нас пойдет об идеале. О том, что, с нашей точки зрения, должно лежать в основе целей и деятельности движения, его структуры и отношений, его стратегии и тактики.

Первое, о чем говорят зеленые, и единственное, в чем они все безусловно солидарны, - это ценность Жизни. Поэтому можно так сформулировать экологическую этику: высшей и основополагающей ценностью для экологичного человеческого общества является Жизнь во всем ее многообразии. Как неотъемлемая часть этой Жизни, высшей ценностью является и само человеческое общество со всем опытом своего развития. Отсюда цель экологического движения - создание или стимулирование создания условий для сохранения и развития многообразия Жизни на Земле, включая и человеческое общество.

Впрочем и с Жизнью не все так просто. Один из участников секции СоЭС "Экологическая этика и стратегия глобального выживания" пишет: "Швейцеровское "благоговение перед жизнью" воспринимаю с большой осторожностью, ибо сегодня в огромных масштабах расплодились уродливые оторванные от вселенского единства формы жизни" [32]. Автор не уточняет, правда, имеет ли он в виду под этими формами бродячих собак или продажных политиков. Другой участник этой весьма плодотворной секции "краеугольным камнем" этики считает понятие Красоты "как мерила духовной и материальной жизни" [33]. При этом никакой формулировки такой субъективной штуки, как Красота, не дается. Так как оба автора, по большому счету, ценность Жизни не отвергают, то она остается единственной общепринятой ценностью.

Однако просто Жизнь - это далеко не все. Увлекаясь размышлением о выживании, участники экологического движения забывают о некоторых других не менее важных моментах: "Важнее сохранить чистую совесть, чем собственно выжить", - напоминает координатор секции по этике и стратегии выживания Сергей Мухачев [34].

Может ли удовлетворить нас жизнь без свободы? Можно ли вообще называть Жизнью существование в клетке или в условиях жесткой навязанной регламентации? Нет. такая жизнь не может быть на вершине иерархии наших ценностей, такая жизнь вообще ценностью для нас являться не может. Величина клетки большой роли не играет. Поэтому, формулируя экологическую этику мы должны говорить о Жизни в условиях максимальной свободы, где Жизнь и Свобода равноценны ("Земля и Воля").

Если Жизнь является ценностью общепринятой и не нуждающейся в логическом обосновании, то этого нельзя сказать о Свободе. Главным образом, это касается Свободы в человеческом обществе (животное в клетке вызывает больше сочувствия, нежели человек). Целый ряд "экологических" организаций и лидеров декларирует ограничение свободы, как необходимое условие предотвращения экологической катастрофы. По их мнению, Свобода человека входит в противоречие со Свободой всех прочих живых существ и поэтому должна быть ограничена. Один из авторов сборника "Культура и Экология" прямо указывает на момент свободы как основу антропогенного фактора (что вполне понятно) и пишет, что "нестабильность в современном мире является следствием возрастания роли этого момента свободы" [35]. Далее автор приводит пример с тем, что отдельная личность по своему резону может нажать "ядерную кнопку" или подписать опаснейший проект. Но, позвольте, какое это имеет отношение к Свободе? Разве каждый желающий человек, каким бы он себя свободным ни считал, может нажать кнопку?

Никто из нас, например, не может, возникни у кого такое желание; и построить высокоскоростную магистраль мы тоже не в состоянии. Люди, которые имеют подобного рода возможности, не могут рассматриваться нами, как просто люди, но только как продолжение (приводные ремни) системы.

Подобного рода позиции исходят от неправильного понимания сущности Свободы. Не существует свободы угнетать, подавлять, уничтожать свободу же. Свобода - это не произвол. Свобода - это не исключительно личное качество, когда одно существо может быть свободным, а другое нет. Если существуют условия, в которых свобода подавляется, то полной свободы нет ни для кого, ибо регламент системы ограничивает как свободу тех, кого угнетают, так и свободу тех, кто угнетает. Может быть, у разных индивидов ограничиваются разные составляющие свободы и одни имеют лучшие условия жизни, чем другие, но это уже вопрос благосостояния и комфорта (также весьма спорный). Подлинная свобода в человеческом обществе неразрывно связана с социальной гармонией, так же как в сообществе других существ с гармонией природной. Если перефразировать Бакунина, то формула "Свобода одного существа заканчивается там, где начинается свобода другого" может быть формулой социально-экологической гармонии.

Принятое демократической идеологией отождествление Свободы и прав человека является, без сомнения, жульничеством (применительно к "правам" других существ это жульничество более очевидно, поэтому далее речь пойдет главным образом о человеке). Свобода личности - нечто, чем человек обладает с момента рождения. Государство в процессе развития личности отбирает у нее свободу, давая взамен некий произвольный и достаточно куцый набор прав человека, выдавая это мошенничество за завоевание демократии.

Государственная идеология пытается отождествлять свободу личности со вседозволенностью. Пропаганда рисует мрачные картины "анархии": убийства, грабежи. Для "предотвращения" этого (а заодно и по всякому другому поводу) государство само совершает убийства (смертная казнь, войны), грабежи (налоги, плата за землю и ресурсы), подводя под беспредел "законную" основу. И это воспринимается сообществом как нечто естественное. При этом насилие вовсе не исчезает, а в ряде стран приобретает даже катастрофический характер. Мафия сращивается с государством, армия с промышленностью, все они, используя насилие, получают доходы, и лишь рядовой член сообщества получает декларацию о правах человека.

На самом деле, только на основе принятием личности этики Жизни и Свободы, а не на основе устрашающих небесной или земной карой законов или религиозных канонов, может базироваться социальная гармония. В противном случае неизбежно насилие над личностью, что по определению не может являться гармонией и свободой.

Ограничение свободы иногда подается теми, кто занимает доминирующее положение в общественной иерархии, и как естественная потребность человека. Ограничение свободы - вместе с тягой к потреблению определенных товаров, желанием сильного государства, мощной армии и т.п. - попросту навязаны человеку. По мнению "пророка" новых левых 1960-х Г.Маркузе, все это - "потребности, закрепляющие тягостный труд, агрессивность, нищету и несправедливость" [46].

Маркузе справедливо считает, что индустриальное государство практикует новые, более изощренные формы контроля нежели грубое физическое насилие или его угроза. Оно навязывает людям искусственные потребности и тем самым ограничивает естественную свободу. "В развитой индустриальной цивилизации царит комфортабельная, покойная, умеренная, демократическая несвобода, свидетельство технического прогресса", - пишет он [46].

Чтобы ответить, что является истинными потребностями, индивид должен быть свободен. Его мышление не должно быть подвергнуто манипуляциям со стороны господствующих общественных групп.

Еще одной распространенной подменой понятий в "этике" является подмена Свободы счастьем. Счастье - это не более чем чувство. Оно настолько субъективно, что не может быть сформулировано, настолько относительно, что не может быть зафиксировано.

Поэтому часто под счастьем просто понимают удовольствие, благосостояние и комфорт. При этом, так как счастье весьма относительно, благосостояние и комфорт для подтверждения своей ценности должны постоянно расти.

Счастье используется политическими и религиозными системами для обмана и подчинения людей. Иерархические системы или системы, стремящиеся стать таковыми, как бы предлагают людям "добровольную" - или не очень - сделку: "счастье в обмен на свободу", причем зачастую - "свободу сейчас, а счастье потом". Этим грешили и революционеры, и государства, и церкви.

С животными этот номер пройти не может, хотя некоторые элементы подмены счастьем свободы и присутствуют, когда домашние животные, получая регулярное питание, сами "отказываются" от свободы, но и здесь "счастье" всегда подтверждается насилием (клеткой или кнутом).

Счастье - категория не отрицательная и не положительная. Это не только средство для обмана и "опиум для народа". Многие люди из совершенно добрых побуждений пытаются найти и одарить счастьем мир, но это ложный императив. Наиболее полно и весело это показал Станислав Лем в своей "Кибериаде".

Справедливость, как и Счастье, будет во все времена заставлять людей искать лучшее мироустройство. Как и Счастье, это субъективная категория, которую нечистые на руку политики (которых, конечно же, подавляющее большинство) используют для подлого обмана народа. Так, например, одно из значений справедливости - юстиция - так же относится к Счастью, как праву человека к Свободе, где субъективный идеал заменяется навязанной регламентацией.

Тех, кто говорит о счастье и справедливости и при этом пытается забраться на вершину иерархической пирамиды, лучше всеми силами туда не пускать.

Именно эти люди больше всего пролили крови в мировой истории.

Впрочем, и на счет Свободы крови было пролито не мало, поэтому на вершину иерархической пирамиды вообще никого пускать не стоит. Да и саму пирамиду лучше всего усечь до самого основания.

Важной составляющей идеологии движения является социологический и социо-исторический анализ.

Он необходим для того, чтобы понять, на чем основано современное общество, в чем корень тех причин, которые поставили человечество на грань экологической катастрофы. Глобалисты, верно описывающие тенденции современной мировой системы, не могут найти выход из ситуации во многом по причине того, что принимают за причины следствия. Размытое суждение многих авторов Римского Клуба о том, что во всем виноват человек и что он главный враг самому себе, ни о чем, в сущности, не говорит. Дать такое определение глубинным причинам экологической катастрофы - все равно что не дать никакого. Всем и без того понятно, что виновных не стоит искать среди бабуинов или мидий.

Социологический и социо-исторический анализ позволяет высветить некоторые важные для понимания моменты на фоне исторической перспективы, что не всегда возможно сделать при анализе только лишь отдельных сфер современного общества (экономики, геополитики и т.п.).

Тут, правда, существуют разногласия, так как часть движения, стоящая на позициях идеализма, социальные процессы и социальную историю видит лишь как проявление высших сил.

Что толку анализировать, если причина причин находится вне нашего разума, что толку бороться, если за нас все уже решили в небесной канцелярии (Звезды, Космос или Бог), если все и так предопределено (а на этом стоит большинство подобных систем). В этом случае, если уж все решают какие-то там звезды, остается предположить, что люди, верящие в это, приходят в экологическое движение не с целью изменить что-либо, а с прагматическими, если не корыстными целями. Впрочем, это только предположение.

Ошибкой является и распространенное в экологическом движении убеждение, что человечество развивается исключительно на основе естественных (биологических, природных) законов. Такая позиция культивируется лидерами природоохранного движения, состоящего по большей части из профессиональных биологов. "Объективные законы природы", бесспорно, влияют на человеческое общество, но серьезную им конкуренцию составляют законы социальные и экономические, может быть, и не столь "объективные".

Например, человеческие войны ведут не к снижению нагрузки на биосферу, как это происходит в природе, приводя к регуляции численности особей, а, наоборот, к возрастанию такой нагрузки за счет интенсивной эксплуатации ресурсов, идущих на войну, а значит, природный механизм саморегуляции здесь не работает. В природе практически не существует материального накопления, а, стало быть, там отсутствует такой несущий биосфере серьезную угрозу фактор, как Капитал, тем более усиленный неведомым природе Наследством, позволяющим существовать (а значит расти) этому Капиталу сколь угодно долго.

С другой стороны, человеческая культура позволяет совершать нерациональные и неэффективные действия в огромных масштабах, чего природа не потерпела бы. Общество с трудом, но способно к самоограничению, самоанализу и изменению собственной структуры. В этих способностях - залог выхода человечества из экологической катастрофы с минимальными потерями. Если же встать на точку зрения "объективных законов природы", то смысл существования движения сводится лишь к реагированию на прямые и явные угрозы.

Кстати говоря, и сами биологи отмечают, что "человечество из описанной модели (популяционной экологии) серьезным образом выпадает". Отмечаются, как минимум, три серьезных отличия человека от остальных видов: слияние популяций, индивидуализация и создание "внешних", не генетических носителей информации, отчего в обществе происходят процессы, не сообразующиеся с естественным законом [45]. Почему-то даже при этом биологи упорствуют и явно недооценивают самостоятельность социума.

Традиционный подход предлагает лидер Социально-экологического Союза Свет Забелин. Иерархия, по Забелину, - "вертикальная система управления и подчинения - универсальная для всего живого" [36], а культура - это присущая только человеку система самоограничений. В развитии общества эти две составляющие находятся в постоянной конфронтации. Поскольку культура в настоящее время не может перебить иерархию, то экологическая катастрофа неизбежна.

Один из основателей современной концепции социальной экологии, человек, стоявший у истоков мирового экологического движения Мюррей Букчин считает, что "...основные факторы, противопоставляющие социум природе, появились из внутриобщественного развития, а не из изначального природного. То есть разделение природы и общества на противостоящие лагеря идет от разделения в обществе, от глубоких и давних конфликтов между самими людьми..." [37]. Букчин подчеркивает, что первые человеческие сообщества не имели иерархии, не имели отношений подчинения людьми людей, вещей или природы. Все эти негативные не только для Свободы, но в конечном итоге и для Жизни моменты, основным из которых является иерархия, появились в результате общественного развития. Подчинение молодежи старикам (геронтократия), женщин - мужчинам (патриархат), мирных людей - воинам, трудящихся - элите (аристократия), всех - государственному аппарату (бюрократия) возникло не на основе какого-то природой обусловленного разделения, а на основе взращивания определенных социальных институтов. Эти институты имеют способность самовоспроизводиться и развиваться. Стало быть, гармоничные отношения с природой и свободное общество могут возникнуть только с ликвидацией иерархии как таковой.

Изучение современных и прошлых "диких" племен позволяет нам встать в большей степени на точку зрения Букчина. В противном случае придется признать, что культура первобытных племен была гораздо более мощной, чем современная (раз могла успешно сопротивляться иерархии). Но тогда выходит, что человечество с древнейших времен и до сих пор не развивалось, а деградировало. Кстати говоря, именно на этой во многом нелепой точке зрения основана "глубинная экология".

Но столь же нелепым является и современный левацкий стереотип, полностью отрицающий наличие у иерархии естественных корней (на российско-германском левацком семинаре в Берлине в апреле 1997 г. подобного рода заявления, звучавшие со стороны менее задогматизированных российских участников, вызывали у немецкой части семинара бурный протест и непонимание).

Надо, конечно, разделять естественные (биологические) иерархии, обусловленные разностью индивидуальных потенциалов, и социальные, обусловленные наличием определенных институтов. Первые, как правило, кратковременны и возникают на уровне отношений индивидуумов. Вторые длительны во времени, а их уровень выходит за рамки межличностных отношений и приобретает уродливый надличностный характер. Если иерархические отношения между взрослой особью и детенышем в дикой природе продолжаются ровно столько, сколько действительно необходимо (природные родители не будут тратить энергию на содержание детеныша только для того, чтобы сохранить иерархию), то в человеческом обществе зависимое положение ребенка с помощью социальных институтов искусственно затягивается гораздо дольше того времени, когда ребенок уже может обеспечивать свою жизнь (и дальнейшее обучение). При этом возникают такие уродливые явления, как эксплуатация детского труда, когда ребенок работает, являясь биологически дееспособным, но не может распоряжаться результатами своего труда, так как "недееспособен" социально (то есть в данном случае юридически). Гораздо хуже, что социальные иерархии не просто закрепляют временные естественные иерархии, но и создают совершенно новые их разновидности, уже обусловленные не разностью индивидуального потенциала, а разностью статуса. Во многом этому причиной служит разделение труда.

Вообще, все концепции, на наш взгляд, соответствующие понятию стратегии, имеют эту самую линейную зависимость. Здесь нет туманных обещаний, результаты просчитываются, они видны на каждом этапе реализации стратегии, и каждый может внести свой вклад в эту реализацию. Этого нет ни в парламентаризме, ни в элитаризме, ни в других концепциях меньшинства, когда вы делегируете кому-то свое право определять собственную жизнь или у вас это право попросту забирают, обещая или не обещая взамен счастливое будущее в зеленом, красном или коричневом тоне.