Форум Дельта : другие произведения.

Алхимические записки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор - Лана Туулли На конкурс фанфикшна

  Объяснительная
  Я, Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл (ортанская ветвь), настоящим утверждаю, что действия, совершенные мною в Зелёных горах и прочих территориях в минувший вторник и среду, были результатом несчастливого стечения обстоятельств и веления Судьбы, и я как есть ни в чём невиновна.
  Всё началось с того, что мэтресса Далия (Королевский Университет) и мэтр Питбуль (действительный член Лондрийской Алхимической Ассамблеи) провели очередной диспут о проблеме разума и его сущностей в макроэргическом пространстве реальности без меня. Я как чувствовала, что не следует Далии ехать в Лондру одной; и верно, без неприятностей не обошлось. Мэтр Питбуль - опасный человек; я давно заметила, что он страдает острой манией исследования, одна попытка составить урбаногнозическую систематику разумных существ чего стоит. Так вот, мэтр Питбуль предложил Далии провести независимый эксперимент в области сапиенсологии - науки о разуме и его воплощении в сущностях, чтобы ответить на вопрос: следует ли считать разумными существами алкоголиков. И кого, собственно, алкоголиками следует называть. А то кого ни позовёшь участвовать в эксперименте, все оскорбляются, решают, что их не уважают, и лезут в драку.
  Алхимики-сапиенсологи совершили научный рейд по лондрийским пивнушкам, где связали и протестировали полсотни матросов, воров, сутенеров и девиц легкого поведения. Масштаб исследования и личный энтузиазм экспериментаторов вызвал несколько двусмысленную реакцию со стороны правоохранительных органов. С одной стороны, они (правоохранители) обрадовались, что нелёгкую работу ловить и вязать сделали за них. С другой стороны, зрелище кружевных панталон мэтрессы Далии, танцующей канкан на стойке бара, не было рассчитано на среднего полицейского, и мэтр Питбуль зря пытался склонить сержанта к откровенному разговору об источнике его, сержанта, разуме в сексуальном общественном подсознании. Ничего удивительного, что разразился небольшой скандал.
  Вернувшись в Даэн-Рисс, мэтресса Далия весь день мучалась похмельем и чувством вины, пока вечером ее не нашла эта [зачеркнуто, исправлено] кошмарная женщина - мэтресса Долли, которая объявила, что в субботу состоится расширенное заседание Учёного Совета, где Далии предстоит объяснить своё поведение.
  Так что во всём, что произошло, следует винить мэтрессу Долли, Учёного секретаря Королевского Университета, заведующую в нём сектором пропаганды знаний и распространения научной литературы. Когда эта облезлая [зачёркнуто, исправлено] женщина, потрясая накладными кудряшками и вялым бюстом, потребовала предъявить отчёт о командировках за последние полгода и целевом использовании средств на научные изыскания, она так мерзко намекнула на мой рост (цитирую: "Кое-кто уже думает, что вы, дорогая Далия, мелким мошенничеством занимаетесь"), что я не могла не вмешаться в происходящее. Тем более, что учёные дамы находились на моей территории - в стенах "Алой розы" (меню роскошное, цены умеренные).
   - Что значит - недостаточно математической обработки? - грозно спросила я, потому как считала, что выполнила свою часть работы, дескриптивную, ковариантную и факторную статистику на высоком профессиональном уровне.
  Мэтресса Долли грозно фыркнула, отвлеклась от тиранства в адрес Далии, и перевела взгляд на меня.
  Глаза у Долли мутноватенькие, глупенькие, и меня, признаюсь, обидело то, что, повернувшись на звук моего голоса, наш так называемый "Учёный" секретарь долго рыскала взором по зале, пока догадалась перевести взгляд пониже.
  Помню, я немного рассердилась, нахмурилась, упёрла руки в бока. Возможно, моя кольчуга немного звякнула, но могу утверждать с достаточной долей вероятности, что ничего, тяжелее тарелок, льняных салфеток и дубового стола рядом со мной не было. Да, признаю, может быть, я покосилась на развешенную по стенам "Алой розы" коллекцию фамильного оружия, но это исключительно из-за высокой художественной и культурной ценности означенной коллекции, а физической расправой мэтрессе Долли я и не думала угрожать.
  Делать мне больше нечего, угрожать этой [зачеркнуто] на голову ушибленной [зачеркнуто] старой кошёлке. Я просто обратила ее внимание на то, что клан Кордсдейл славится качеством обработки тупых материалов, и математики в том числе.
  Так что последующий визг мэтрессы Долли, ее обвинения в моей некомпетентности и злом характере я решительно отвергаю и считаю проявлениями антигномьих и антропофильных настроений.
  Выслушали вопли и возгласы мэтрессы Долли мы с Далией очень спокойно (счёт за разбитую мэтрессой Долли посуду прилагается). Потом так же спокойно и взвешенно приняли решение основательно подготовиться к субботнему отчёту на Учёном совете Университета.
  Какого демона мэтрессе Далии потребовалось отправиться на границу, в Зеленые горы, ловить осёдлых троллей, я не знаю. В демонологии, каюсь, не сильна. В любом случае, Далии, как предводителю нашей исследовательской группы, виднее. Помню, я пыталась немного расширить состав нашей экспедиции охотников за разумными существами, и настаивала на кандидатуре Фриолара - милого мальчика, за которым мне поручила присматривать моя давняя подруга, госпожа Фиона. Как только наступило утро, мы с Далией отправились в Королевскую Библиотеку, поискать малыша среди стеллажей и пригласить его с собой на прогулку по горам, но Судьбе было угодно пошутить.
  На улице было ветрено, и когда мы с Далией пересекали площадь, полы ее мантии и юбки немного ... как бы это выразить... увлекло в сторону. Какой-то мимо проходящий жлоб посвистел и сделал крайне фривольное замечание о формах и ножках мэтрессы, а также предложил барышне не валять дурака, мотаясь по библиотекам, а приятно провести с ним, жлобом, время.
  Далия, видимо, не до конца оправилась от недомогания, вызванного избыточным научным рвением и потреблением недостаточно очищенного этилового спирта. Потому как от этого замечания она вспылила и резко поменяла курс следования, рванув на телепортационную станцию и потребовав от магов переправить нас в горы сей же час.
  Возможно, господа маги будут утверждать, что у мэтрессы Далии из глаз сыпались молнии, когда она вежливо и кратко предложила им не отвлекаться и телепортировать нас, куда сказано, возможно, у неё из ноздрей поднимались струйки раскаленного пара, врать не буду. Я как раз немного сбилась с дыхания, подзапоздала, и успела лишь шагнуть в облачко телепорта, хотя теперь, по прошествии времени, мне кажется, что кто-то меня толкнул. Предлагаю просканировать память работников станции, чтобы установить окончательную истину и определить ещё одного ответственного за безобразный срыв научно-исследовательского проекта.
  Итак, мы оказались в горах.
  Придя в себя после перемещения, т.е. практически сразу, обнаружив под ногами, над головой, вокруг на весь горизонт милый сердцу горный массив, я ненадолго покинула привычное мне состояние спокойствия и невозмутимости и позволила себе обратить внимание предводителя проекта на недостаточность нашей экипировки. Я сказала, что человек столь высокого интеллектуального потенциала, столь широкой эрудиции должен хотя бы относительно понимать невозможность совершать прицельную диагностику креативных и дискуссионных особенностей субкультуры осёдлых троллей: а) без специально обученного ловчего, или хотя бы Фриолара, у него руки крепкие, б) без надёжных веревок, в) без портативного набора алхимических реактивов, г) без респиратора, д) на пустой желудок, и е) практически голыми! Мэтрессе-то привычно расхаживать в платье, тонких туфельках и в рабочей мантии, но я-то была вообще без ничего! Подумаешь, одна кольчуга... В горы надо собираться по-серьёзному, обувать сапоги не с серебряными пряжками, а со стальными, тройной закалки, набойками, шлем не забыть, топор взять потяжелее, а не тот, на который даёт разрешение Департамент Правопорядка столицы. Я не собираюсь спорить с законами, но данная объяснительная записка как раз является доказательством того, что добропорядочным гномам необходимы льготы на ношение и использование личного оружия. Мало ли, в какие обстоятельства вас занесёт.
  Высказав всё, что я думаю об умственных способностях, отягощенной наследственности и привычки Далии действовать в ущерб первым и в подтверждение второй, я отправилась искать цивилизацию и Даэн-Рисс.
  Спустя какое-то время я успокоилась, присела на гранитную глыбу, и решила извиниться перед предводителем проекта. Только тогда я обнаружила, что мэтресса куда-то подевалась. Справедливо рассудив, что мэтресса на меня обиделась (хотя чего на правду-то обижаться?) и ушла искать троллей, я тоже отправилась в их поселение.
  Нашла троллей.
  Не нашла мэтрессу Далию.
  Немного постояла в сторонке, прячась под деревом, посмотрела, как эти криволапые пытаются выращивать коноплю, изобретать колесо путём раскручивания над головой мелких верещащих зверьков типа белок, курить дубовую кору (зрелище, надо признать, впечатляющее, особенно учитывая, что огонь в своей культуре тролли крайне не поощряют). Подождала - мэтресса Далия не появлялась. Подождала ещё полчасика - она так и не пришла.
  Я догадалась, что наша научная концепция немного изменилась, и отправилась на её (Далии) поиски.
  Не могу припомнить, заметила ли я, как пересекла государственную границу Ортана и Мистралии. В горах, знаете ли, всё так неровно, расплывчато... Может быть, и был средь кустов и горных завалов один-другой сотрудник пограничной службы, но, скорее всего, не был. Основываю своё утверждение на том простом факте, что если бы я заметила кого-нибудь разумнее троллей, я бы догадалась это разумное существо схватить и не отпускать до тех пор, пока не вернусь (или меня не вернут) в цивилизацию.
  Мэтресса Далия обнаружилась ближе к полудню, лежащей краю обрыва, под корнями одинокой сосны.
   - Ну наконец, Напа! Где ты ходишь? Я тебя совсем потеряла, - приветствовала меня Далия, не оборачиваясь и сосредоточенно рассматривая что-то внизу, под обрывом. Я перехватила топор покрепче, но сдержалась и решила не заострять вопрос о пропажах и поисках.
   - А я там троллей нашла.
   - Тише! - отмахнулась от меня Далия. - У меня тут семейство гоблинов. Тролли подождут, они уже осели, быстро не смоются... Если что, по запаху найдём. А вот гоблины, если сбегут, лови их потом по всем горам. Вот, бери бумагу, будем вести протокол наблюдения. Ты фиксируй реакции, я делаю хронометраж. Напа, не отвлекайся! Мне нужны данные для статьи, чтобы удавить этого мерзавца Питбуля! Тоже мне, алхимик-теоретик! Рассчитал он, видите ли, что гоблин - существо разумное. А вот ему! - и мэтресса, с сожалением констатирую, сопроводила свой текст неприличным жестом. - Я ему покажу, где омары гнездятся, он у меня узнает разницу между компиляцией и плагиатом, коньцептуалист хренов... Он у меня еще попомнит свой лондрийский пивной эксперимент, говорила же ему - не надо смешивать, пили бы чистый спирт, и данные были бы надёжнее, и голова бы потом не болела. Напа, хватит дрожать! Ты должна оправдывать гордое звание вольного слушателя Университета и лучшего лаборанта кафедры невероятной статистики! Вперёд, за Короля, Ортан и Алхимию!
  Подумав, что не стоит ссориться с предводителем проекта и бегло рассчитав, что наш с Далией общий вес, скорее всего, не критический и вряд ли вызовет обрушение уступа, я пристроилась рядом и осторожненько поглядела вниз.
  Там, на крохотной лужайке посреди уходящих вверх и вниз горных склонов, действительно резвилась группа гоблинов. Первые десять минут я добросовестно фиксировала происходящее. Гоблин-папа загибал свою плешивую макушку в сторону коленей, что приводило к легкому перекувыркиванию и столкновению с гоблином-мамой. Гоблин-мама нежной трепетной рукой отвешивала гоблину-папе оплеуху, и тот кувыркался в сторону обрыва, но тормозился о выступающие рёбра валунов и откормленные окорока второй самки. Эта самка, судя по седой поросли на подбородке, была гоблином-тёщей, на гоблина-зятя реагировала сильным двойным фырканьем, от чего у того спина распрямлялась, плешивая макушка устремлялась в зенит, но потом снова, под тяжестью раздумий о вечном, как сказал бы неисправимый сапиенсолог Питбуль, склонялась к коленям. Цикл повторялся. Нескончаемо. Снова и снова - кувырк-хлопок-фыр-фыр, кувырк-хлопок-фыр-фыр...
  Меня замутило. Далия привела меня в чувство лёгкими похлопываниями по щекам.
   - Напочка, что с тобой? Тебе плохо?
   - Я кушать хочу, - пожаловалась я. Потому как из-за спешного отбытия позавтракать действительно не успела.
   - Потерпи, нам еще сорок пять минут фиксировать, а потом пойдём, поищем что-нибудь съедобное. Сядь поближе к краю, оттуда лучше видно.
   - А почему я? Ты и садись, раз такая любопытная.
   - Потому, что ты меньше заметна на фоне камней, а нам важно не спугнуть подопытных.
   - Это не камни, это скальные породы.
   - Тем более. Садись ближе к краю, нам надо зафиксировать поведение молодняка.
   - Тебе надо фиксировать, ты и садись.
   - Напа, не спорь со старшими по учёному званию.
   - Далия, не спорь с гномами, которые помнят, как ты у них списывала лабораторки по прикладной математике.
   - Напа Леоне, не сердись.
   - Далия, не наглей.
  Мэтресса нахмурилась, потом, как я и опасалась, сделала логический вывод.
   - Напочка, ты что, высоты боишься?
  Говоря честно и откровенно, высоты я не то, что боюсь, а просто - не доверяю. Поэтому и ответила:
   - Я?! Да как ты могла подумать такое! Гномы ничего не боятся, а у клана Кордсдейл самая крепкая психика из всех ортанских кланов!
   - Да, - согласилась Далия. И тут же пожала плечами, - хотя, конечно, жаль, что ты не эльф.
   - А причём тут эльфы? - поинтересовалась я. И вовсе тут нет никаких намёков. Я просто поинтересовалась.
   - Была бы ты эльфийского происхождения, тебе бы не составило труда сесть поближе к краешку уступа - широкого и прочного уступа, между прочим, - и рассмотреть гоблинский молодняк. Но раз уж гномье зрение уступает эльфийскому...
  Здесь, надо сказать, я оскорбилась до глубины своей гномьей души.
   - Ты, Далия, просто расистка какая-то! Чтоб ты знала, у клана Кордсдейл нет проблем со зрением! Мы ничем не хуже эльфов - только ростом немного ниже, а в плечах шире, и на ногах устойчивей! Доставай свой блокнот, будет тебе протокол наблюдения...
  Вцепившись в корни сосны, я перебралась на самый край уступа и сосредоточилась на гоблинском молодняке.
  Четыре детёныша - двое уже относительно подросших, и еще парочка поменьше, увлеченно ползали по траве, и что-то ели.
   - Что едят? - увлеченно переспросила Далия, порхая карандашом по листу бумаги. - Как быстро двигают челюстями? Тщательно ли пережёвывают пищу? Попёрхиваются ли во время еды?
   - Что делают? - обернулась я, услышав незнакомое слово. Кажется, именно в этот момент я и ослабила захват сосновых корней.
   - Напа Леоне, не отвлекайся. Посмотри внимательнее: пища растительного или животного происхождения? Если верно второе, глотают они пищу целиком или отрывают кусками? Добыча извивается, убегает, парализована, обездвижена, оглушена или верно еще какое-то предположение? Напа Леоне Фью, что с тобой?
  Ответить я не успела. Перед глазами поплыло еще на фразе "отрывают кусками", а тут еще папы-гоблина кувырк-хлопок-фыр-фыр нескончаемое, - и права я была, что не доверяла высоте. С законами, а тем более тяжести, не больно-то поспоришь, и стоило прыткому корню вывернуться из моих рук, как я быстренько потеряла равновесие и полетела вниз.
  
  Единственной радостью от моего падения с высоты дюжины локтей стала его скоротечность.
  Ну, и то, что количество гоблинов на той лужайке, в которую я воткнулась темечком, не уменьшилось, а существенно увеличилось. Они кружились вокруг, сияя радужными всполохами, кувыркались и кувыркались, и просто требовали погромче хлопнуть и фыркнуть на них, чтобы завершить цикл пере-вращений.
  К сожалению, когда я попыталась объяснить необходимость хлопков и фырканья сползшей-скатившейся-съехавшей с обрыва Далии, она меня не поняла. Человек, что ещё ожидать от этой несовершенной расы? Пристала с вопросами, а не болит ли у меня что-нибудь, а не подташнивает ли, и сколько пальцев она мне показывает. Извращенка.
  Хотя признаю, есть доля вероятности, что количество пальцев, показанных мне мэтрессой Далией, было больше необходимых двух. Потому как количество рук и отростков на них множилось, как стадо креветок. Помню, что очень внимательно следила за этим процессом, и потому категорически не заметила, откуда взялись еще люди.
  Требую рассмотреть вероятность того, что их материализовал из воздуха какой-нибудь подлый злобный некромант с целью окончательного погубления нашего научно-исследовательского проекта.
  Потому как эти представители царства разумных, класс воров, отряд разбойники, семейство отвратительные, как-то очень быстро расползлись по окружающему пространству и начали издеваться над мэтрессой Далией и надо мной.
  Гоблины продолжали вращаться во всех семнадцати направлениях света, и в происходящее не вмешивались.
  Возвращаюсь к бандитам.
  Для начала они посмеялись над моим вопросом, как пройти в ближайшую библиотеку. Сейчас я понимаю, что вопрос звучал очень расплывчато, и надо было спрашивать конкретнее: "Как пройти в Королевскую Библиотеку Даэн-Рисса и за каким столом там прячется Фриолар? Какого демона мы, две слабые беззащитные девушки, лазаем по горам, не в силах поймать для эксперимента пару троллей, и даже как следует хлопнуть на кувыркающихся гоблинов, а этот перекормыш-недоучка книжки читает?"
  Потом обсудили, что выкуп в размере одной лупы семидесятикратного увеличения, даже отличной гномьей работы, и даже на позолоченной цепочке, даже с карандашом с именной гравировкой в придачу (единственных ценных вещиц, которые у нас с Далией были), их не устраивает. Похихикали над предложением Далии оценить мой фамильный топор (отдавать я его не собиралась, а промолчала опять-таки из-за мельтешащих перед глазами гоблинов).
  Потом эти [зачеркнуто, исправлено] разбойники коллективно не смогли прочитать надпись на предъявленном Далией жетоне. Пояснение, что данный жетон подтверждает личность мэтрессы - незаменимого, научного и неприкосновенного сотрудника Службы по Контролю за Распространением Чумы, Холеры и Телячьего Ящура, мне, наверное, не следовало прерывать вопросами, когда ж у нас в Ортане всё это успело распространиться, ведь эльфы ещё полтыщи лет назад придумали заклинания и лекарства от упомянутых инфекций.
  Короче, громилы нас окружили и начали облизываться.
  В этот момент я вспомнила, что позавтракать утром не успела, и не смогла сдержать урчание в пустом желудке. Спросила, что у нас сегодня на обед, и все дружно заржали. Ответили, что полторы цыпочки. Я попыталась объяснить, что из полутора цыплят можно приготовить очень недурное фрикасе, если использовать пшеничные сухари, яйца, специи и крепкий бульон, но меня совершенно не слушали, и даже отпихнули в сторону.
  Мэтрессе Далии пришлось врезать какому-то обормоту по шее, чтобы тот не хватал ее за локотки. Почему-то эта поведенческая реакция снова вызвала странный смех у горной популяции разбойников. Не понимаю. Люди такие непонятные существа... И с чего Далия всегда сердится, когда кто-нибудь говорит о выступающих опциях ее фигуры, делает вид, что сказанное к ней не относится? "Платье удачного покроя", ага, как же. Нечего на бельё пенять, если ноги прямы...
  Кто из трёх разбойников, пытавшихся ухватить мэтрессу, которая выворачивалась похлеще школяра на восьмой переэкзаменовке, высказался, что ему нравятся девушки с характером, я не помню. Может быть тот, что со сломанным носом. Может быть, с выбитым зубом. Может, тот, у кого зубов совсем не осталось. Я постоянно отвлекалась на вращающихся гоблинов, всё думала, как же хлопнуть погромче, и даже саму эту фразу вряд ли бы услышала, если бы Далия не поспешила объяснить мне происходящее более доступно. А именно, что, адресуя ей (Далии) качество характера, они (разбойники) тем самым отрицают наличие его (характера) у меня, да и у всего клана Кордсдейл.
  Подобного оскорбления родному клану я, разумеется, снести не могла. Настоящим документом утверждаю, что все телесные повреждения, причиненные мною, Напой Леоне Фью, четырём разбойникам из Зелёных гор, являлись результатом честной дуэли в защиту достоинства клана Кордсдейл, и официально отказываюсь платить штрафы и компенсации, буде эти [зачеркнуто, исправлено] пострадавшие подадут на меня в суд. (Портреты разбойников прилагаются. Простите, но на всех ярко-красной краски не хватило, так что некоторые места нанесенных ударов я просто обозначила крестиками). Пятый и шестой бандиты, трусы и подлецы, сбежали от честной драки и принялись стрелять по мэтрессе и мне. Далия, молодец, не растерялась, схватила меня за шиворот, и мы поторопились скрыться из этого опасного ареала.
  Бежали долго. Остановились, отдышались.
   - Напа, где мы? - спросила мэтресса Далия. Я честно ответила:
   - В Зеленых горах.
   - Спасибо, что напомнила, - огрызнулась Далия, и опустилась на ближайшую кочку. Пару раз обмахнулась подолом мантии, поправила ворот. - Далеко еще до Сорелло?
   - А я откуда знаю?
  Далее между нами последовал лёгкий непринужденный обмен данными, сопровождающийся нехитрыми логическими выкладками, которые позволили заключить простую истину: каждая из нас решила, что другая следит за направлением общих перемещений. И сколько лиг до ближайшего жилища разумных существ (троллей, гоблинов и разбойников не предлагать) ни одна не знает.
  Со стороны Далии это было непростительной глупостью, ведь именно она (не глупость, - Далия) бросила хорошо утоптанную тропку, на которую нас так любезно телепортировали, и отправилась исследовать разум гоблинов. В то время как я опять-таки ни в чем не виновата: гномы, даже из клана Кордсдейл, с трудом ориентируются на земной поверхности; блуждали бы мы по шахтам и подземельям - это да, уж там бы я не потерялась.
  Наверное...
  Моё предложение прорубить по-быстренькому шахту и попытаться добраться до поселений гномов изнутри горы мэтрессе не понравилось. Пришлось довериться приметам, которые я краем уха слышала от Фриолара: что мох растёт с северной стороны деревьев, а солнце самое жаркое на юге. Используя температурно-мохово-древесные указатели, мы и побрели.
  Есть хотелось невыносимо. К тому же от жары у меня разболелась голова, и, если бы Далия не догадалась прикладывать к ушибленному месту топор (единственный бывший у нас металлический предмет с большой поверхностью), а потом зафиксировать его длинным лоскутом, было бы ещё хуже.
  По пути пытались вспомнить, какие из растений Зелёных гор можно употреблять в пищу.
  Мэтресса, точно знаю, пересдавала зачёт по ботанике трижды. Я дважды, но у меня преимущество - дядюшка из Эгины, специалист по фруктам и прочим плодовым деревьям. Помню, как профессор визжал, похрюкивал и утирал выступившие от хохота слёзы, когда я красочно пересказывала технологию выращивания на суглинке бескосточковых партерных карпиков. Думаю, я немного переборщила, предположив, что маслины есть результат неудачного скрещивания эгинских оливковых деревьев и поморских осетровых рыб. Но зачёт мне всё-таки поставили, разве это не главное?
  Как показал опыт блуждания на солнцепёке, да на пустой желудок, нет. Ни одно из растений, которые попадались мне и Далии, почему-то не были похожи на продукты, которые каждое утро привозили на кухню "Алой розы". Ах, как я скучала по моим кастрюлькам, сковородочкам, вертелочкам, скалочкам, а самое главное - по забитому всякой вкуснятиной погребу!
  Мэтресса приказала не думать о бараньих отбивных, и я добросовестно подчинилась ее приказу. Чтобы отвлечься, я начала собирать красивые камушки. Ничего драгоценного, но зато очень специфического оттенка и с занимательными вкраплениями. Далия зачем-то собирала грибы. Как оказалось, она считала их съедобными. Пришлось объяснить, что "пыльный гром" надо замачивать в уксусной кислоте часа на три, не меньше, потом полсуток кипятить, и только потом можно рискнуть попробовать. А переросшие и подсохшие экземпляры, наподобие тех, что срезала в свою полевую сумку мэтресса, вообще ни на что, кроме фейерверков, не годятся.
  Полевые горные изыскания зашли в тупик, мы забрались в какие-то каменные джунгли, и день обещал войти в историю ортанской алхимии ужаснейшим кризисом сапиенсологии. Потребовалась вся воля лучшей представительницы клана Кордсдейл и весь ум и талант дипломированного алхимика, чтобы кардинально преломить ситуацию и обернуть ее в нашу пользу.
   - Золото! - вскрикнула Далия и в порыве чувств хлопнула себя по лбу. Я, признаться, не сразу поняла ее идею, и подумала, что жара окончательно размягчила ее человеческий мозг. Только что нашли дикую вельбу, нарвали чего-то кошмарно кислого, присели отдохнуть...
   - Где золото? Сколько? - заинтересовалась я.
   - Гномы ведь прекрасно чувствуют драгоценные металлы, верно?
   - Ну... Если рассуждать теоретически...
   - Напа, это наш шанс! Ведь там, где живут гномы и люди, там всегда скапливается - что?
  Я подумала над вопросом. Ответила.
   - Напа, - начала сердиться Далия. - Навоз - это из области животноводства. А мы говорим о разумных существах. Попробуй рассуждать, как сапиенсолог!
   - Я не алхимик, я только учусь...
  Мэтрессу Далию мои оправдания не интересовали. Она требовала завершить умственное построение:
   - Там, где живут гномы и люди, всегда появляются - ну же, ты знаешь!
   - Эльфы? - предположила я. Опять не угадала.
   - Деньги, Напа! Деньги! Там, где живут разумные существа, рано или поздно скапливаются деньги!
   - Не факт. Вот у меня они вечно куда-то исчезают...
   - Они исчезают не куда-то, а к другим разумным существам.
   - Но это несправедливо! Слушай, а как сделать так, чтобы от других разумных существ деньги перетекали ко мне?
   - Напа Леоне, не отвлекайся и не сбивай меня с мысли!
  Как будто что-то в макроэргическом пространстве реальности может сбить с мысли впавшего в инсайт алхимика. Разве что драконом попробовать...
   - Мы будем искать большое количество драгоценных металлов, и, когда их найдем, рядом обязательно окажется кто-то разумный, - блестя глазами, определила направление изысканий предводительница научного проекта. - Вопрос только, кто именно... Но я поработаю над этой проблемой, - мэтресса задумчиво погрызла ноготок. - А ты не трать время зря, ищи деньги.
  Я принялась шарить глазами по травке, ведущую неравную борьбу за существование с ярким летним солнцем и каменистой почвой.
   - Напа, - опять высказала недовольство мэтресса. - Что ты делаешь? У тебя до сих пор голова болит?
   - Нет, уже не болит, - я поправила топор, привязанный к темени лоскутом, - только гоблины вертятся и вертятся, думать мешают.
  Мэтресса Далия как-то подозрительно ласково посоветовала мне закрыть глаза и попытаться уловить ауру драгоценностей.
  Я села поудобнее, выполнила, что было велено. Сосредоточилась. Мэтресса шёпотом посоветовала представить себя рядом с сундуком с сокровищами, мысленно открыть его крышку, опустить руку (мысленно) в сияющую груду... Я (мысленно) надавала пинков вредным гоблинам, которым приспичило захлопнуть крышку сундука; и, дыша ровно и спокойно, продолжила медитацию. Вот мои (мысленные) руки добрались до сокровища (одного огромного рубина достаточно, чтобы отдать долг родителям за подъёмные на обустройство "Алой розы"), почувствовали его вес (а этой трёхстоуновой горстки хватило бы рассчитаться с Фионой), его запах...
  Запах!
  Я резко открыла глаза и рывком поднялась на ноги.
  Пусть я не оборотень и не поморский волкодав, но запах, который шаловливый ветерок волею Судьбы принёс мне в ноздри, был настолько знакомым, что сомнений не оставалось. Я ринулась на поиски источника аромата.
  Форсировала парочку выступов, преодолела ручеёк, перепрыгнула овражек и мелкую пропасть, прорвалась сквозь заросли, потеряв счёт расстоянию, и, наконец, настигла искомое.
  Поправив топорище, чтобы не цеплялось за плети малины, я осторожненько подобралась к своей добыче и, боевым гномьим воплем подстёгивая усталые ноги, стремительно выскочила на полянку и схватила объект.
  "Он" оказался мелким мистралийским пареньком с огромными эльфийскими глазами. При виде меня, вылезающей из малинника, паренёк подавился окурком, скривился, зашёлся в кашле, и произнёс несколько слов, привести которые в объяснительной записке не могу, так как не знаю их правильного написания.
  И тут я его узнала.
   - Я тебя знаю! - вскричала я и покрепче вцепилась в конечность мистралийца. - Ты мне должен!
   - Тебе тоже? - печально переспросил паренёк и печально улыбнулся. Выражение на его лице было такое умилительное, такое замечательное... Но гномы клана Кордсдейл никогда не теряют важной сюжетной линии разговора!
   - Должен, должен! С процентами за двадцать четыре года!
   - Гм-м... - удивился паренёк. Сморгнул пару раз и даже, кажется, частично протрезвел. - Мадам, а вы меня ни с кем не перепутали? Двадцать четыре года назад я был еще слишком молод, чтобы... э-э... осчастливить вас...
   - Осчастливить? Осчастливить?! Что ты называешь счастьем, засранец! "Слишком молод", он, видите ли, был! - разозлилась я. На гномов вообще губительно действует голодание. - Как уговаривать меня сделать подкоп под кондитерскую, так он не молод, а как о долге вспомнить, так - сразу в малину, и травку покуривать?!! - Я примеривалась, как бы врезать этому мелкому пакостнику, но дым от съеденного косячка был таким плотным, что координация движений частично покинула меня.
   - Подкоп под кондитерскую? - принялся припоминать мистралиец.
   - Да, в Арборино. В трех кварталах от королевского дворца. Двадцать четыре года назад.
   - Что-то такое, может быть, и было...
  Тут, наконец, меня догнала мэтресса Далия.
   - Напа! Где ты? - раздался ее голос из кустов.
   - Напа! - осенило мистралийца. - Как же я мог сразу тебя не узнать! Напа! - он обрадовался, попытался меня обнять, наткнулся на топор, и как-то странно стал его рассматривать.
   - Что это у тебя с головой, Напа?
   - Черепномозговая. Специальной закалки, фигурной заточки, - замогильным голосом прокомментировала Далия, появляясь из кустов.
   - Не отвлекаться! - рявкнула я. Может быть, я немного забылась, и мне не следовало повышать голос на человека старшего учёного звания, но я заботилась об общих интересах. - Во-первых, ты должен мне половину добычи, а именно - черничный пирог, два торта со взбитыми сливками, четыре коробки с цукатами, банку мёда, восемь стоун заварных пирожных и профитроли в сиропе. А во-вторых, с тебя проценты из расчёта десяти годовых. А в-третьих, моральная компенсация за порку, которую мне устроили мой и твой папы! Которая тоже облагается процентами - из расчета пятидесяти годовых!
   - Мой папа? - удивился мистралиец. Какой-то он, право слово, тормозной на голову. А еще на мою удивленно косится. - Он в жизни не поднимет руку на женщину. Ну, конечно, если та сама попросит ...
  Мэтресса Далия, которой дымок малинной полянки доходил только до бюста, а потому пока что не затрагивал головной мозг, решительно выступила вперед, подошла к пойманному мистралийцу, душевно вцепилась в его субтильное плечо и нежно перевела разговор в конструктивное русло.
   - Не будем отвлекаться на мелочи, добрый человек. Мы, смиренные исследовательницы, исходя из гуманных соображений, проводили небольшой эксперимент на природе. А потом нас какие-то козлы, чтоб им [ опять слова, которые я не знаю, как пишутся. Умеет мэтресса Далия кратко формулировать мысль! Ох, умеет!], пытались ограбить. А вон она, - кивнула Далия на меня, - упала и ушибла голову, потому как ловила гоблинов голыми руками.
   - А чего их ловить? Пусть кувыркаются... - всмотрелась я в стайку, которая с самого полудня не отставала от меня. Кажется, плешивые бестолочи начали выдыхаться, вращения у них замедлились, радужная оболочка сбавила ослепительность сияния...
   - Так вот, добрый человек, - продолжала Далия. - Если ты сей же час не скажешь нам, где здесь ближайшая гостиница, таверна, или хотя бы крестьянский сарай, в котором можно найти приличный обед (неприличный тоже, вероятно, сгодится), я за неё, - ткнула мэтресса в меня пальцем, - не ручаюсь. Знаешь, каковы гномы в приступе голодного бешенства?
   - Нет, - испугался мистралиец.
   - Узнаешь, - пообещала мэтресса.
   - Не надо, - прошептала я, дёргая Далию за подол. - У него папа - придворный маг. Он тебя проклянёт так, что костей не соберёшь.
  Мистралиец неожиданно расхохотался. Курить ему надо меньше, однозначно.
   - Девочки, так вы голодные? Потерялись? Нет проблем! Вам несказанно повезло! Вы нашли решение всех своих трудностей!
   - Пока что мы нашли только тебя, - проговорила я. Посмотрела на своего научного предводителя и увидела, что на нее атмосфера полянки тоже начала действовать: нахмуренный лоб разгладился, личико разрумянилось, улыбка поползла по щёчкам...
   - Правильно! А кто я? - спросил мистралиец.
   - Сын мэтра Максимильяно? - уточнила я.
   - Специалист по кондитерским?
   - Девочки... Милые дамы! Стыдно алхимикам пользоваться столь устаревшей информацией! - засмеялся мистралиец. И нам с мэтрессой тотчас же стало стыдно. - Я - маг!
  Я собиралась поинтересоваться, а где же в таком случае его косичка, но парень не дал мне времени на формулировку запроса, достав из воздуха огромный бутерброд с солониной. Мы с мэтрессой, не сговариваясь, набросились на еду, как два голодных студента. Бутерброда вмиг не стало. Обрадованные, мы попросили добавки. Маг сосредоточился, и рядом с ним оказалась тарелка с жареной картошечкой, котлетками и маринованными грибочками. Потом - яичница с колбасой, ещё пара-тройка-пятерка блюд. Обязательная послеобеденная квартовая кружка с отличным крепким кофе. Да, возможно, придирчивый знаток этикета обратил бы внимание на то, что сервировка изысканностью не отличалось, приходилось еду хватать руками, а потом вытирать конечности обо что придётся.
  Но обед был замечательный.
   - Сейчас бы десертик, - замечталась я. - Заварных пирожных... Или щербету...
   - Слушай, - отвлеклась от догладывания бараньей отбивной на косточке мэтресса. - Если ты такой знаток телепортации, почему бы просто не переправить нас с Напой домой? То есть, конечно, если уважаемый мэтр соизволит... - и этак хитренько ему улыбнулась.
  "Уважаемый" мэтр засмеялся:
   - Обязательно! Я просто воспользовался случаем, и вернул часть долга старой подруге по кондитерскому цеху!
   - Да ладно, - растрогалась я. - Какие мелочи! Забудем о долге... Ты нам сейчас жизнь спас!
   - Рад помочь, прекрасные дамы, - обаятельно улыбнулся мистралиец. - Давайте, действительно, завершим наше пиршество чем-нибудь сногсшибательным, и отправимся по домам.
  Я облизала пальцы, и, полная радостных предвкушений, сосредоточилась на содержимом телепорта.
  Оттуда выскочил бешено вращающийся половник и угодил прямо мне в лоб.
  Перед глазами снова замельтешили радужные гоблины.
   - Черепномозговая два, - раздался надо мной печальный голос Далии.
   - Извини, такое иногда бывает, - грустно вздохнул маг. Далия развела руками (всеми восемью) и покачала головой (сначала правой, потом левой, потом центральной).
   - Понимаю. Обед был замечательный, правда. Но давай-ка и в самом деле отправимся по домам.
   - Хорошо, - проговорил огорченный неудачей мистралиец. - Становитесь поближе, сейчас я вас телепортирую.
  Я совершенно не виновата в том, что произошло! Абсолютно! Я сидела и трогала шишку на лбу, пытаясь сдвинуть топор так, чтобы холодило и теменную, и лобовую травму. Это всё он, бескосый похититель заварных пирожных, натворил! А мэтресса Далия стояла рядом и смотрела!
  И не было с ними специалиста по вероятностям (то есть был, но занимался шишками), чтобы подсказать: раз пошла полоса неудач, одним половником она (неудача) не ограничится.
  Сгустилось облачко телепорта; рассеялось, и мы с мэтрессой Далией снова оказались в горах.
  Но это были совсем другие горы.
   - Напа, - спросила полтора часа спустя мэтресса Далия. - Рассчитай, пожалуйста, вероятность того, что случайно встреченный посреди Зелёных гор одиноко курящий травку маг с долей эльфийской наследственности водит приятельство с кем-нибудь из наших знакомых.
   - Единица к двадцати семи тысячам шестистам тринадцати. Но ты неправильно формулируешь задачу.
   - Вот как?
   - Надо считать такие вводные: бывший житель Арборино, скрывающийся в горах по неизвестной причине, какова вероятность, что у него есть общие знакомые с эмигранткой из Мистралии, скрывающейся в Ортане по причине творческих разногласий. Единица к шести тысячам девятистам семи и пятнадцати сотым в периоде.
   - Утешает. А каков шанс, что этот обдолбанный, недоделанный, демоном [зачеркнуто] травмированный маг вспомнит, куда он нас телепортировал?
  Я пожала плечами.
   - Невероятность приближается к абсолюту.
  Мэтресса прокомментировала этот вывод длинной тирадой, которую, как и предыдущий полуторачасовой монолог, я дословно не запомнила и не привожу во избежание ошибки цитирования.
   - Вернёмся в Даэн-Рисс, - злобно прищурилась Далия, - пойду к ближайшей ведьме и прокляну этого гада.
   - Не надо! - испугалась я. - Проклинающий отягощает свою карму!
   - Откуда ты набралась таких завиральных идей?! Какая разница... Главное, вернутся в Даэн-Рисс. В Университет. Пострадаем, конечно, во время Ученого совета... не в первый раз... Зато хотя бы пообедаем.
   - Если, конечно, нас не посадят.
   - За что? - скептически хмыкнула Далия. - За глупость в особо крупных размерах? Разве что меня уволят по профнепригодности...
   - За кражу из дворца.
   - Какую кражу?
  Я показала ушибший меня половник, который чисто автоматически прихватила с собой с места обеда (правда, правда, ну чисто автоматически! Можете спросить профессора Прибылова-Захватского, он вам объяснит, что есть такая подлая вещь - условный рефлекс называется). Отличная гномья работа, серебро, голубая эмаль, а на черенке ручки золотые орехи...
   - Королевский герб... - простонала Далия. - О небо! Мы совершили кражу королевского половника!
   - Не мы, - педантично поправила я отключившуюся от Высшего Разума мэтрессу. - Но доказать, что мы просто рядом стояли, будет не просто. Не дрейфь, Далия, - утешительно похлопала я подругу по той части тела, до которой смогла дотянуться. - Если бы у тебя была Тень, ты вообще такой мелочи не заметила бы. А раз уж у тебя Луч вырос, попробуй рассуждать логически-позитивно. Пропажу антиквариата из дворца наверняка будут расследовать ребята из Департамента Безопасности, а они такие - ууу! Носом землю роют, кого хочешь, где угодно найдут! А уж нас - тем более.
  Мэтресса недолго постояла, раскачиваясь на ветру, как сохлая былинка.
   - Вернёмся с каторги, - наконец, нашла в себе силы вернуться к реальности Далия. - Пойду к ведьме и прокляну эту рыжую овцу Долли.
   - За некромантию дополнительный срок дадут.
   - Напа! Молчи! - вспылила моя предводительница. - Если бы ты была нормальной гномкой и умела ориентироваться в горах, мы бы давно уже были дома! Грелись у камина в "Алой розе", и не мокли бы под дождём!
   - Я уже говорила, что умею! Умею ориентироваться В горах, а не На них!
  Мэтресса Далия окинула ищущим взором округу и призадумалась.
  Округа состояла из пиков, обрывов, пропастей, скал, осколков пород разного содержания и вольного размера, склонов крутых, очень крутых и отвесных. Растительность, которая в предыдущей зоне экспериментирования заслуживала название чахлой, здесь отсутствовала как класс. В местности, куда нас столь неудачно забросило телепортом [зачеркнуто, исправлено] низкоквалифицированного мага, упрямо шёл мелкий противный дождь, солнце катилось в закат. Единственное, что могу сказать хорошего о столь негостеприимном месте - там не было москитов.
  Людей, гномов, кентавров, эльфов, да что там, даже троллей там тоже не было. Гоблины, сволочи, тоже куда-то подевались.
   - Хорошо. Давай искать лаз внутрь горы, - наконец, согласилась Далия. - Не найдем гномьих пещер, так хоть от дождя укроемся. Переночуем, а утром уж как-нибудь. Напа, веди! Я утверждаю твой план. Напа? Что не так на этот раз?
   - Горы мне не нравятся, - поёжилась я. Как объяснить человеку чувства гнома? - Мёртвые они какие-то. Пустые.
   - И что? Погоди, как это - пустые?
  Я осторожно потопала ногой по камням. Ковырнула ближайший валунчик.
   - Выработали их до конца, до зёрнышка, до последней вагонетки, - объяснила я. - Эта горушка внутри как ноздрястый сыр. Изъедена до тонких стеночек. Того и гляди, всё обвалится. Не хочется внутри оказаться, если вдруг какой камнепад начнётся.
   - Напа, ты не шутишь? - сдержанно запаниковала мэтресса. - Пошли-ка отсюда. Я в спелеологии не сильна.
  И мы пошли дальше. Прошли шагов двадцать, и за очередной скалой опять обнаружились люди.
  Позволю себе на минутку отвлечься от ясного, подробного и правдивого изложения событий, и объяснить, почему я не пытаюсь приукрасить поведение мэтрессы Далии. Да, признаю, мысль о наказуемом Уголовным Кодексом Королевства Ортан деянии (наложении проклятия) посещала её многомудрую голову. Все мы несовершенны. Но определиться с объектом, на который проклятие следует наложить, ей, Далии, мешал слишком богатый выбор кандидатур, в данном конкретном случае - тех, кто помешал нам набрать сведений для отчёта на Учёном совете. Так что, скорее всего, заявление мэтрессы Далии о предстоящем визите к ведьме, колдуну или магу, было всего лишь попыткой отвлечься, выпустить, что называется, пар.
  А если с мэтрессой Долли, чью кандидатуру мэтресса Далия так рьяно обсуждала, демонстрируя богатейший словарный запас и изысканное словотворчество там, где устоявшихся выражений не хватало, и вправду что-то плохое случилось... Так разве только Далия могла Долли проклясть? У той рыжей [зачеркнуто] облезлой мэтрессы есть, теоретически, студенты, которые не могут угадать правильный ответ на экзамене, и коллеги, которые могут чему-то завидовать (например, парику. Среди алхимиков много лысых, только большинство стесняются признать свой дефект), есть госпожа Гиранди, секретарь господина ректора (краем уха слышала, что дамы очень друг друга недолюбливают, но тс-с! Я вам ничего не говорила!) Наконец, есть научная литература, которую мэтресса Долли распространяет со всевозможной страстью! Короче, идея с проклятием кого-либо виноватого так и повисла в воздухе.
  Нам с Далией срочно требовалась решить более насущную проблему.
  Текст, с которым обратились к нам случайно встреченные люди спонтанно обнаруженной популяции, привести затрудняюсь, потому как звучал он на странном, неизвестном мне наречии. Тем не менее, мэтресса Далия, со свойственным ей интеллектом, тут же догадалась, что это был приказ стоять, не двигаться и поднять руки вверх. Пока мы стояли, застыв скорее из уважения к обычаям незнакомого племени варваров, чем из страха (гнома клана Кордсдейл ничего не боятся!), вожак начал движение навстречу.
  Вида он был неприятного, росту огромного (Далия может утверждать другое, но это ее, человеческие, измерения), и в руках держал какую-то штуку наподобие очень уродливого пистолета (схематическое изображение "этой штуки" прилагается).
  Вообще, должна отметить, у варваров было очень много разных железных штучек, правда, металл был самого наипаршивейшего качества. Сразу видно, что племя мало общается с гномами: мы бы уж не допустили издевательства над старым добрым плавильным искусством. Так вот. Кроме уродливых пародий на пистолеты, у варваров была также целиком сделанная из железа повозка. Где паслись выпряженные из повозки лошади, не знаю, ведь рядом трава не росла, но, вынуждена повторить, зачёт по ботанике мне поставили из человеколюбия, то есть, из гномолюбия, а не за прочные, устойчивые знания.
  Я исправлюсь, честное слово!
  Приблизившись к нам, вернее, к Далии, которую, благодаря росту и особенностям фигуры, заметить проще, чем меня, почти неразличимую на фоне скальных пород и в сумерках сгущающегося заката, вожак племени задал какой-то вопрос. Далия развела руками, объясняя, что не понимает языка.
  Вожак совершил сложный шаманский ритуал, похлопав себя по уху, и заговорил по-ортански. Правда, с ужасным произношением.
   - Кого прячешь? Я сказал, выйти с поднятыми руками! Выполнять!
  Я осторожненько вышла на середину тропинки.
   - Мутант! - закричали люди племени. Не знаю уж, что обозначает этот звукокомплекс.
  Племя оказалось очень агрессивным, иначе не объяснить, как шустро люди перехватили своё оружие и нацелили на мирных нас. Тут меня осенила одна идея, и я поторопилась прошептать ее Далии.
   - Скажи им о Телячьем Ящуре!
   - Чего? - не поняла мэтресса.
   - Скажи им, что нас нельзя трогать, потому, как мы исследуем Распространение Чумы и всего остального, и очень полезны для общества!
  Мэтресса Далия как-то странно отреагировала на мои слова. Лицо ее перекосило, а глаза метнули пару молний.
  Теперь-то я понимаю, что не следовало шептать так громко. Вожак племени услышал, перевёл мои слова остальным и наверняка допустил ошибку цитирования. Потому как племя всё поняло неправильно, поспешив выполнить приказ "на плечо, к бою товсь".
   - Напа, - спокойным, размеренным голосом проговорила Далия. - Бежим.
  И мы побежали.
  Пули свистели над нашими головами (варварство! Дикое варварство так обращаться с алхимиками! Пусть им не нравится научное творчество мэтрессы Далии, но в меня-то зачем целиться? Я только подставляла цифирки в статистические формулы!). Мы с Далией спотыкались, падали, скользили на мокрых от дождя горных тропках, а нам вдогонку летели выстрелы, вопли, и даже, кажется, порванные башмаки дикого, необразованного племени.
  Не смотря на сложные обстоятельства, не смотря на бег по пересеченной местности, не смотря под ноги, потому как всё равно в темноте уже почти ничего не было видно, я не выронила из рук национальное сокровище, я не потеряла предмет из королевского столового набора!
  Бежать было трудно, и, если бы не отточенные в веках и схватках с [тщательно зачёркнуто, посажено две кляксы; магическому восстановлению ранее написанный текст не подлежит] обидчиками гномьи навыки ориентирования в, на, под и изнутри гор, дикари схватили бы нас уже на пятнадцатой минуте.
  Благодаря талантам клана Кордсдейл нас загнали в ловушку где-то через час.
  Мы с мэтрессой забились в расщелину, и, поскуливая от страха (то есть, конечно же, поскуливала Далия, а я ее морально поддерживала), смотрели, как варвары подогнали поближе свою железную повозку с ярко горящими передними фонарями, как построились неровной цепью и принялись заглядывать под каждый камень.
  Я не виновата, что акустика в расщелине оказалась такой хорошей! Честное слово, не виновата!
   - Напа, - укоризненно прошептала Далия. - Пока мы живы, ради всех богов, ответь, зачем ты это сделала?
   - У меня в носу зачесалось. Может быть, они не услышали, как я чихаю?
   - Думаешь? - мэтресса осторожно выглянула, и убедилась, что звук одинокого гномьего чиха привлёк внимание охотников.
  Опять!
   - Будь здорова, Напа. Чтоб ты долго была здорова...
  Опять! Опять!
   - Издеваешься? - холодно осведомилась мэтресса.
   - Нет, просто у них повозка воняет! Напихали они туда всякой гадости, а у меня организм тонкой организации! Вернёмся домой, я тебе справку от мэтрессы Стеллы покажу!
   - Эй, вы, мутанты! - окрикнул нас вожак племени. - Мы знаем, что вы здесь! Выходите! Мы вас не тронем, - и варвары заржали. Кажется, у меня начала развиваться аллергия на смех низкоорганизованных людских кланов.
   - Какой дрянью? - шепотом спросила Далия. Целиком сосредоточившись на проблеме, как быстро прорубить из расщелины подземный ход в отсутствие отбойного молотка, одним половником, я даже сначала не поняла, о чем она. Нашла, [зачеркнуто], время пополнить запас своей осведомленности! - Какой вонючей дрянью забита их повозка?
  Видя, что у нее очередное обострение мании исследования, я не стала спорить.
   - Что-то из лёгких фракций перегонки нефти.
   - Оно горючее?
   - Эй, вы! - кричали меж тем наши преследователи. - Выходите! Считаем до десяти! Один...
   - Что, до тринадцати не умеете? - выкрикнула я.
   - Напа! - зарычала мэтресса, будто в роду у нее водились волки. - Оно горючее?
   - Да, очень. И нечего на меня кричать. Я, между прочим, думаю, как бы нам сбежать отсюда.
   - Я тоже. Давай, сначала попробуем мой план. Хорошо?
   - Как скажешь. Мой тогда будет называться план Вей.
   - Эй, вы! - очередной раз прокричали варвары и выпустили тучу пуль в сторону нашего укрытия. - Поторопитесь, у нас кончается терпение! Четыре...
   - У меня тоже! - закричала мэтресса, зачем-то отрывая очередной лоскут от своей нижней юбки. Как будто мало их (обрывков, не юбок) осталось в родных Зелёных горах. - Оружие на землю, руки за голову!
  Варвары захохотали и заулюлюкали.
   - Ой, как нам страшно, - перевёл нам их слова вожак. - Мы просто готовы описаться от страха.
   - Вам должно быть страшно, - громко проговорила Далия, лихорадочно заворачивая в лоскут пару сухих шляпок "пыльного грома". Так вот, оказывается, что она несла в своей полевой сумке! - Напа, - зашептала алхимичка. - Ты руки чем во время обеда вытирала? Носовым платком? Дай сюда. - И снова вожаку племени, очень громко, так, что у меня в ушах заложило. - У меня тут бешеная самка тролля, и я не побоюсь спустить ее с поводка!
   - Какого тролля? - насмешливо проговорил вожак дикарей.
   - Какого тролля? - не поняла я и на всякий случай еще раз обследовала расщелину на предмет обнаружения других разумных существ.
  Мэтресса тяжело вздохнула.
   - Карликового!
  Я хотела спросить, бывают ли такие, но, подумав, решила не вмешиваться.
   - Девять... - напомнил нам об истекающем времени вожак. Потом вдруг как-то сразу оказался рядом. Наставил на Далию свой уродливый пистолет, и закончил счёт: - Десять. Ну что, красавица, будешь и дальше рассказывать сказки, или пойдем, поговорим, как конфедерат с человеком?
   - Пойдем, - согласилась Далия. - Поговорим.
   - Знаешь, если ты будешь умницей, то, так и быть, мы отпустим девочку на все четыре стороны.
   - Это кого он назвал девочкой? - оскорбилась я.
   - Да уж, каких только бед не натворит радиация...
  Повинуясь принуждению, мы с мэтрессой выбрались из убежища, и пошли поближе к повозке. Мне совсем не нравились ни мерзкие ухмылки, ни грязные щетинистые физиономии - убогая пародия на достойные, степенные бороды, которые так украшают наиболее мужественных представителей славного племени гномов. Я пыталась прочесть на лице мэтрессы подсказку, когда же включать в дело план Вей, но её лицо было невозмутимо, как у настоящего дипломированного экзаменатора.
   - Может, хоть прикурить дашь? - спросила Далия у нашего конвоира. В эту минуту я, признаться, едва не разочаровалась в ее моральных качествах. Просить что-то у победителей? Фу.
  Тот усмехнулся, достал из кармана пачку сигарет и чиркнул зажигалкой. Далия неумело прикурила. Потом повернулась ко мне.
   - Напа, так что ты там говорила насчёт Вей? - и хитро мне подмигнула.
  Вдохновленная (ура! Я не ошиблась в своей научной предводительнице!), я сжала оружие покрепче и атаковала врага.
  Я забыла, забыла, забыла, что топор у меня привязан к темечку, а в руках королевское имущество! Я не хотела его (имущество) повредить! Я исправлю! Честное слово! Я сама всё исправлю! Торжественно клянусь, что исправлю!
  В пылу схватки я на несколько секунд выпустила из поля зрения Далию. Когда опять поймала, она уже была около повозки, зачем-то подожгла сверток с "пыльным громом", и тут уж я испугалась по-настоящему.
   - А-аа! - заорала я, позабыв от страха человеческий язык.
  Подбежала к Далии, подхватила ее на плечо и понеслась прочь, сметая кольчужной спиной оторопевших от столь дикого крика варваров.
  Воспоминания о печальном опыте детских лет, когда мы с братьями решили сварганить пару фейерверков, были очень свежи, так что я живенько представила себе, как маленькая капелька оранжевого огонька, закинутого внутрь повозки, вдруг расширилась, увеличилась в объёме, как сухие споры грибов (ну, их-то я, конечно, не видела, но догадываюсь об их участии), выстрелив голубым фейерверком, прожгли и подожгли всё вокруг себя, как бросились дикари спасать своё имущество... И каким великолепным огненным цветком, с черными полосами сгоревшей лёгкой фракции перегонки нефти, вдруг расцвела железная проржавевшая колымага!
  Честное слово, это было потрясающее зрелище. Не смотря на то, к каким последствиям привело.
  Спустя некоторое время Далия возмутилась, что ее несут, как куль с мукой, и потребовала поставить ее на ноги.
   - Ты что, отупела?! - заорала я. - Бежим скорее!
   - Ты думаешь, кто-то в живых остался? Рвануло сильно, осколков было много, неужели кто-то выжил?!
   - Во-первых, кто-нибудь всегда выживает, - доходчиво объяснила я. - А во-вторых, выжить во время пожара, даже сильного, и выжить во время горного обвала - это две разные вероятности.
   - Обвала? - до алхимички дошло. - Ты думаешь, будет?
   - Обязательно.
  И, смею вас уверить, сбывшимся прогнозом я вновь подтвердила свою высокую квалификацию по математической статистике и невероятностям.
  Некоторое время мы обсуждали, что нам говорить на заседании Учёного совета. Я предлагала молчать и, к своему глубокому стыду, рассматривала (теоретически, исключительно теоретически) вопрос о невозвращении в Ортан. Далия говорила, что нас всё равно найдут, и готовила речь, изобилующую изящными логическими формулами, красочными примерами, доходчивыми пояснениями... Текст речи в настоящей объяснительной записке привести не рискну во избежание ошибки цитирования.
  Далия, конечно, мне друг, но на ошибочное цитирование, как и любой, уважающий свои труды (не в смысле - рабочий пот, а в смысле - научное издание) алхимик, обижается.
  Мы шли вдоль стены подземного хода, которую я сочла достаточно надежной и не склонной к неожиданному обрушению. Звуки и пыль горного обвала остались позади. Было сыро, прохладно, немного голодно и, с дополнением в виде жуткой усталости, тоскливо.
   - А ещё в тюрьме можно будет проводить камерный эксперимент. - утешала я Далию.
   - как это?
   - Ловишь крысу, сажаешь ее в камеру, изучаешь её разум. В смысле, крысы разум; у камер, как тебе должно быть известно, с разумом не густо.
   - Напа, у крыс тоже нет разума.
   - Ну и что? Всегда можно сказать, что поведение крысы в запутанном помещении (или даже еще лучше - ящике!) есть уменьшенная модель поведения человека в этом сложном, многомерном и макроэргическом мире...
   - Что-то такое в этой идее есть... Но крыс будешь ловить сама.
   - Я? - и я поспешила перевести разговор на что-нибудь другое. - Кстати, тут рядом кто-то живёт.
   - как определила? - немного воспрянула алхимическим духом Далия.
   - А вот стена хорошо отшлифована. А здесь ее совсем недавно подновляли, значит, до сих пор пользуются, - я подняла повыше огонёк маленького, карманного осветительного фонарика. В фонарике уже заканчивалась магия, и я была очень рада, что следы цивилизации обнаружились до того, как мы с мэтрессой погрузились в темноту.
   - А кто живёт, не скажешь? - с надеждой уставилась на меня Далия.
   - Не тролли, однозначно. Им до каменотёстсва как до луны. Не кентавры, они зелёную травку предпочитают. Не эльфы. Не гномы - мы не идиоты, жить в подверженных сотрясениям помещениях.
   - Значит, люди.
  Постояли. Помолчали.
   - Случайно, не родственники козлам, которые нас чуть не пристрелили?
  Я пожала плечами. Откуда мне знать? Ее (Далии) раса, ей и виднее.
   - Как ты думаешь, они знают, что мы с тем отрядом сделали?
   - Не знаю... Они ж отсюда не выбегали, значит, не знают.
   - Не выбегали?.. Ах, да, мы бы с ними в подобном случае встретились бы в подземелье. Значит, надо рискнуть, попробовать зайти. Кстати! Если они не выбегали на шум обвала, значит, они или глухие, его не слышали, или какие-нибудь увечные, и бегать не могут, или какие психи, что не посчитали важным. Рискнём. Войдём.
  Гипотеза мэтрессы Далии подтвердилась частично: сидевшие в каменной келье трое парней не были глухими, но действительно выборочно утратили возможность передвигаться и адекватно реагировать на события реальности.
  Они были пьяны, как ... Даже не знаю, кто. Студенты, сапожники, варвары - все эти отряды разумных существ, которые так любит классифицировать с урбаногнозических позиций мэтр Питбуль, просто никогда не напивались до такой степени, каковую продемонстрировали обнаруженные нами три мужские особи.
  Мэтресса, шепотом велев мне молчать и предоставить действовать ей, шустро подскочила к столу, за которым сидела означенная троица, и достала из кармана не перенёсшей излишеств полевой практики мантии злополучный жетон.
   - Добрый вечер.
  Все трое как-то опешили. Самый крупный - с причёской выразительного карминного колера - вылупился на меня, скромно стоящую у стеночки. Остальные смотрели на выдвинувшуюся из темноты мэтрессу и тоже, кажется, не верили своим глазам.
   - Служба по Контролю за Психическими Заболеваниями. На что жалуетесь?
  Второй из трёх замычал жалостливо. Третий перевёл взгляд с мэтрессы на меня, охнул, выругался, и как-то обмяк на стуле.
  Рыжий громила инстинктивным жестом убрал со стола шестиквартовую бутыль с неприятного вида раствором, и в растерянности прижал ее к груди.
   - На что, спрашиваю, жалуетесь? Мы что, так до утра и будем молчать? И никто не предложит даме присесть? И никто даже не поздоровается?
  Рыжий частично пришёл в сознание, освободил одну из рук, лёгкими тычками в ухо прибил сначала одного, потом другого товарища.
  Пододвинул мэтрессе стул, сделал попытку улыбнуться (лучше бы, право слово, воздержался), и попросил повторить, что, собственно, привело сюда прекрасную даму.
   - Служба, говорю, Охраны Психического здоровья. Какие жалобы? Не мучает ли вас бессонница? Не беспокоит ли посторонний, только вам слышимый шум? Не отвлекают ли от выполнения служебных обязанностей видения маленьких зелёных человечков? Вращающихся гоблинов? Девочек в передничках?.. - Мэтресса профессиональным жестом извлекла из сумки блокнот и заинтересованно посмотрела на новых подопытных.
  Один, тот, что мычал, поднял руку и попытался утвердить дрожащий палец в мою сторону. А что я? Я стояла себе, никого не трогала.
  Рыжий схватил руку мычащего и с усилием прижал ее к столу.
   - Нет, что вы, доктор. Мы в абсолютном порядке.
   - Т-т-т-топор... - простонал гномо-указатель.
   - Топоры помогают вам сосредоточиться? - деловито черкала карандашом мэтресса. Именная гравировка сверкала в тусклом свете странных ламп. - И сколько штук требуется для нормального функционирования вашего мозга? Один в неделю, два, три, нужное подчеркнём...
   - Он хотел сказать - трефы.
   - Вы утверждаете, что я неправильно его расслышала? - с морозцем в голосе осведомилась мэтресса. Скомандовала мычащему-заикающемуся. - Повторите, любезный, что вы сказали.
   - Т-т-тпорики, ёлочку рубить...
   - Запишем. У пациента ярко выражена агрессия в адрес зелёных насаждений...
   - Доктор, вы нас не правильно поняли, - вернул бутыль на стол рыжий, и попытался объяснить ситуацию "доктору". - Он о другой ёлочке!
   - О, - состроила гримасу Далия. - Вы хотите поговорить об этом?
   - Нет, - оскорбился почему-то рыжий. Но тут же вернулся к конструктивным переговорам. - "Ёлочка" - это запись набранных очков в преферансе. Знаете?
   - Что-то подобное доводилось слышать...
   - Преферанс, старинная карточная игра? Понимаете, доктор, мы все его так любим, так любим... Он нам как родной.
   - Не в ролевухи нам, в наши-то годы, париться, - солидно, стараясь не смотреть в мою сторону, пробасил третий из присутствующих мужчин. - Вот и отвлеклись, в нерабочее, между прочим, время.
   - Любопытненько, любопытненько... И как в нее играют?
   - Играть надо вчетвером, - спешно забасил третий. - Можно и втроём, только это неспортивно. Раздаём тридцать две карты...
  Я не стала сердиться на невнимание к своей персоне, к тому же, в комнате было столько занимательных мелочей и странного оборудования. Подошла к столу, обнаружила яркие цветные карандаши, обрадовалась. И, воспользовавшись относительной тишиной, выплеснула на подвернувшуюся гладкую, матово-чёрную поверхности все эмоции и напряжение тяжёлого дня.
  В какой-то момент рыжий отвлёкся от объяснений, что, цитирую, "марьяж по любому взятку берёт", посмотрел на моё творчество, побледнел почти до протрезвления, и основательно приложился к бутыли.
  Нашла пару сухарей, сгрызла их (вкус был отвратительный), попыталась выправить вмятины на королевском имуществе, расстроилась, пристроилась в пустующем кресле, и, пока Далия постигала тонкости преферанса, немного подремала.
  И приснился мне сон. Как будто предмет из королевского столового набора никто не ищет. А сидит король за королевским столом, изволит спокойно ужинать в обществе королевы, своих королевских кузенов и своих же верных придворных. И в этот оплот спокойствия и государственной стабильности вдруг конденсируется телепортом наш знакомец по Зёленым горам. Улыбается всем присутствующим, хватает себе прибор, наваливает на него порцию королевского сладкого и мороженого, и спрашивает, как прошёл сегодняшний день. Король с королевой, кузенами и придворными, отвечают, что, в целом, неплохо.
  А один из королевских гостей, мистралиец с воинской причёской, этак подозрительно черными глазищами на мага недоделанного поглядывает и протяжно, с ленцой, говорит:
   - Только какая-то зараза украла у меня обед. Телепортировала прямо из-под носа отличную яичницу с колбасой. Я её в трактире заказал, оплатил, и надо же, какая неприятность...
  Маг-неумеха посмеивается и молча жрёт мороженое.
   - Слушай, а со мной такая же лажа приключилась, - добавляет королевский кузен, его высочество Элмар. - Украли блюдо с отбивными. Прямо со стола. Я на управляющего накричал.
   - И у меня! - подала голос светловолосая придворная дама в чистеньком, свеженьком наряде-мечте попрошайки. - Я сварила кофе, а тут всё, вместе с чашкой вдруг вжик! испарилось... Я уж, было, подумала, что это моя служанка объявилась да начала добросовестно работать.
   - Ты опять издевалась над поваром и варила себе кофе на королевской кухне? - спрашивает король. Придворная дама смущается и что-то мямлит о застарелых привычках.
  Маг-гад ест, да посмеивается.
   - У нас тоже были обеденные пропажи, - добавила королева.
   - Это не я! - поспешил оправдаться другой королевский кузен, и почему-то прикрыл ладошками уши.
   - Похоже, кое-кто сейчас прокомментирует происходящее, - резюмирует король, и достаёт из кармана трубку.
  Горный наш знакомец не выдерживает, и от души, счастливо, смеётся.
  Я даже сквозь сон соглашаюсь с мэтрессой Далией. Действительно, как вернёмся, в первую очередь отыщем практикующего некроманта...
   - Не обижайтесь! Кира, Шеллар! Я же прислал вам замену!
   - Какую? - осведомляется его величество. И по-доброму, по-домашнему пыхтит трубкой.
   - И что, по-твоему, может заменить антикварный предмет столовой сервировки, которым мне пришлось пожертвовать, чтобы остановить поток магического воровства? - звенит металл в голосе королевы.
   - Кира, так это ты метнула половник? Какая меткость! Мои поздравления!
   - Не отвлекайся, рассказывай, что ты прислал нам на замену. Может, удастся найти смягчающие вину обстоятельства, - подсказывает король.
   - Конечно же, удастся! Всё сделано исключительно из человеко - и гномолюбия, и на благо государства! Представляете, сегодня, после полудня, я отправился поку... гм-м, помедитировать в одиночестве. Вдруг из кустов появляется... Угадайте, кто?
   - Медведь? - предположил его высочество с ушками.
   - Тролль? - предполагает его высочество Элмар.
   - Докладчик? - состроив умильную рожицу, предполагает придворная дама.
   - Ольга почти угадала. Из кустов появляются две дамы, одна из которых ваш, ортанский, алхимик в поисках материала для исследований, а другая - ни за что не поверите! Моя старая знакомая по Арборино!
   - И насколько хорошая знакомая? - сдержанно-агрессивно осведомляется королева. Но мистралиец ее не слушает.
   - Диего, ты ведь помнишь "Лавку странностей" Нийи Кордсдейл?
   - Нийя Фью Кордсдейл? Торговец редкостями и древностями? Личный торговый агент... сам помнишь кого. И что?
   - Так вот, второй из исследовательской группы была Напа Леоне, ее младшая дочка. С которой мы в старые добрые времена, - не хмурься, Кира, - ограбили кондитерскую. Бывают же такие совпадения!
   - Напа Леоне... Кордсдейл... - протягивает принц Элмар. - Где я мог слышать это имя?
   - Нона, - подсказывает король. - "Половинки персика".
  И королевские кузены дружно заходятся хохотом.
  Мне даже сквозь сон обидно. Ведь старалась, делала, как лучше.
  Королева, усиленная придворной дамой, требует пояснений. Король пыхтит трубкой.
   - Когда наша кузина Нона только-только вышла за Элвиса, ей вздумалось продемонстрировать мужу, насколько хорошей, домовитой и бережливой хозяйкой она может быть. И молодая супруга лично руководила ремонтом некоторых помещений королевского дворца. Чтобы сэкономить, Нона заказывала некоторые детали интерьера начинающим мастерам, в числе которых и оказалась Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл. По личному эскизу королевы Напа выполнила мраморный барельеф для украшения камина, на котором изобразила... Как бы точнее выразиться... фруктовые композиции в несколько неожиданном ракурсе.
  Придворная дама Ольга мигом хватает персик из вазы с фруктами и внимательно его рассматривает. Принц-бастрад, почему-то покраснев, отрезает от персика кусочек, чтобы показать, какие композиции получила лондрийская королева.
   - Вот-вот, - добавляет король, радуясь веселью компании. - Элвис вспылил, но не стал ссориться с женой, а велел Напе убираться из Лондры в двадцать четыре часа. Напа помоталась по континенту, пока не осела у нас, в Даэн-Риссе. Ректор Университета за ней присматривает, говорит, что она постепенно исправляется и добросовестно выполняет свои служебные обязанности. Значит, Напа решила повысить своё образование и занимается алхимией? - переспрашивает развесёлого мистралийца его величество.
   - Я поверил, поверил! - смеётся гад.
   - Чему ты поверил? - несколько опешил король.
   - Классно вы меня, ребята, разыграли! Я почти поверил, что вы их сегодня не видели!..
   - Прости, кого именно? - спрашивает королева, не обращая внимания на придворного по имени Диего, который, художественно матерясь, поясняет, что у некоторых последствия медитации задерживаются надолго.
   - Уж не хочешь ли сказать, - попыхивает трубкой король. - Что ты, чтобы компенсировать своё мелкое магическое хулиганство, отправил сюда, во дворец, двух заблудших алхимиков?
   - А что мне было с ними делать? - начинает защищаться маг-недоучка. - Не тащить же на базу, я не могу нарушать режим секретности! И оставлять двух дам, будь они сто раз алхимики, посреди гор, неправильно! на них и так разбойники напасть пытались! Я ж хотел, как лучше...
   - Получилось, как всегда, - поддел соотечественника Диего.
   - Они вам тут посуду побили? Или Напа что-то изобразила слишком натуралистическое?
   - Диего тебе ответил, - прищурился король. - У тебя получилось, как всегда. Мафей, будь добр, телепортируй нас к мэтру Истрану в лабораторию.
  Секунду маг шевелил челюстями, дожёвывая последний кусочек мороженого. Потом глаза его дико расширились, руки сами собой, в каком-то экстатическом шаманском жесте, потянулись к волосам.
   - ... ... ..., что ж я наделал-то?
  Я улыбнулась, обняла добычу покрепче, перевернулась на другой бочок, и заснула по-настоящему.
  Проснулась я на чем-то жестком. Огляделась. Мы снова были в Зелёных горах - уж эту местность ни с чем не спутаешь. Хмурилось раннее утро. Фамильный топор и королевский половник были на месте. В желудке было пусто. Рядом мэтресса Далия, растрёпанная, в пропыленной мантии, блистая сочными алхимическими перлами, избивала какого-то плотненького мужчину с раскидистыми эльфийскими ушами.
   - Ой! Он же зелёненький! - удивилась я.
  Мужчина вывернулся, невозможно далёким прыжком отскочил от Далии.
   - Сударыня! Я всего лишь хотел помочь вам!
   - Ой! Он разговаривает! - удивилась я еще больше.
   - Я... - пытался оправдывать зелёненький. Далия стойко пыталась его удушить. - Да успокойся же ты! - и мужчина избавился от мэтрессы, используя заклинание левитации.
   - Ты мне неловленный мизер сбил, негодяй! Ты мне всю игру спалил, морда твоя оливковая! Немедленно поставь меня на землю, слышишь, ты!.. - кричала Далия, летая на высоте тролльего роста.
   - Могу вернуть тебя обратно, раз уж так настаиваешь. И мизер сыграешь, и с интересными людьми пообщаешься вволю, - хитренько улыбнулся маг. Вмиг проснувшись, я, не мешкая, сняла с головы топор, засунула половник за пояс, подошла поближе к этому шутнику и ткнула лезвием ему под рёбра.
   - Слушай, комик, - сказала я. - Брось магичить.
   - Девочка, - вздумал затянуть шутку зелёный маг. - Тебе не говорили, что этой штукой можно порезаться?
   - Мальчик, - передразнила я его. - Тебе не говорили, что сердить гномов клана Кордсдейл даже вам, остроухим волшебникам, чревато последствиями? Быстро поставил Далию на место!
   - Она же дерётся!
   - Ты сам первый начал! - подала голос летающая Далия. - Ты мне мизер спалил! Когда еще такая карта придёт!
   - А если ты только попробуешь вернуть нас назад, в мёртвые горы, - добавила я. - Я, Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл, сделаю подкоп под твоё дерево, вплавлю полиарг в твои серебряные пуговицы, приведу самого громкого осла на твой концерт и засуну ему под хвост самую колючую ветку терновника! А когда ты полезешь на башню, в спальню к своей любовнице, помни - возможно, эту башню тоже построила я, и цемент между кирпичами не положила!..
  Услышав старую добрую клятву вышедшего на разборки с эльфами гнома, зелёный волшебник отреагировал так, как и планировалось: упал наземь. Вот только явно не с перепугу, - он смеялся так заливисто, искренне, размазывая слёзы по оливковым щекам, так смешно дрыгал ножками на пике чувств, что куда там профессору ортанской ботаники...
   - Давно я так не смеялся! - жизнерадостно пропел маг. - Ух, даже щёки заболели. Осла на концерт!.. Терновник под хвост!.. Оказывается, какие вы, гномы, затейники!
  Далия сверху прошептала что-то уничижительное о состоянии загадочного эльфийского разума, прицелилась и швырнула в мага чем-то маленьким.
   - Немедленно сними меня отсюда! Прошу, как человека прошу. То есть, эльфа. То есть... Какой, однако, интереснейший материал для изучения бесхозный попадается... Сними, а?
   - Что за вещица? - зелёный эльфочеловечек ухватился за новую игрушку. Далию он, будучи частично человеком, и вправду спустил из поднебесья.
   - да так, безделушка... Подтверждает право на скидку при покупке пива в некоторых заведениях Порт-Альбы. Стащила у коллеги по провалившемуся эксперименту. Исключительно из вредности. Потому как заклинания я всё равно не знаю, а он закодирован и без пароля не работает. Да и выдворили нас под подписку о невъезде в течение ближайшего года...
  - Какая прелесть... Они здесь открыли первые законы маркетинга!..
   - Нравится? - спросила Далия. Милостиво разрешила. - Забирай.
   - А что, умеют ли в Порт-Альбе делать хмельные напитки?
   - Лучше всех, - наполнилась я гордостью за родину предков.
   - Замечательно. Мне всё больше и больше нравится моя работа... Спасибо.
   - Тебе спасибо, - в разнобой вежливо ответили мы с мэтрессой.
   - Теперь мы быстренько телепортируемся в...
   - НЕТ! - заорали мы с Далией хором. Маг, ударенный звуковой волной, аж присел.
   - Девочки, вы чего?
   - Мы лучше пойдём пешком, - сказала я.
   - Нас от телепортов укачивает, - объяснила Далия.
   - Мы хотим быть к земле поближе.
   - И лучше магию на пустяки не тратить, вдруг когда еще пригодится.
   - А мы пройдемся, здесь недалеко...
   - Здесь совсем рядом, я уже вижу: вон, внизу, под горой какие-то домики...
   - О, там и лошади водятся... Далия лошадей любит, жить без них не может...
   - Напа по ослам специалист, я по лошадкам...
   - А я думала, по разуму...
   - Он, оказывается, бывает и лошадиный, и крысиный... Только гномий до конца не исследован. Кстати, у нас тут эксперимент срывается.
   - Ма-аленький...
   - Важный... Ну, мы пойдём?
   - Пойдём?
   - Побежим!
   - А вы не стесняйтесь, телепортируйтесь, куда душе угодно.
   - Без нас.
   - да, за нас не беспокойтесь.
   - Всего хорошего!
   - Всего самого наилучшего!
  Отойдя на пару шагов, Далия прошептала:
   - Напа, пошли быстрее, пока этот зелёный не опомнился, и не отправил нас к рогатым демонам.
  И, снова, в который раз за прошедшие сутки, мы поспешили удалиться, не слушая, как зелёный что-то бормочет о своих лучших намерениях.
  Отошли на приличное расстояние, успокоились, убедились в том, что маг не стал нас преследовать, а сам телепортировался в неизвестном направлении, и пошли себе спокойно дальше. Пока Далия не вскрикнула и не провалилась в какую-то яму.
  Я её вытащила, в который раз пожалев об отсутствии Фриолара, потому как масса мэтрессы оказалась весьма основательной; в силу своих умений наложила временную шину на поврежденную мэтрессину конечность.
  На трёх ногах, одном костыле и одном топорище мы поковыляли дальше.
  К первому из встречных жителей мы бросились, повизгивая от счастья. Житель гор строго на нас посмотрел, осведомился, кто мы, по какому делу, и знаем ли мы, что здешние лесные угодья принадлежат его величеству. Да, мы знали. Знали ли мы, что вырубка деревьев запрещена, особенно эльфийского орешника, который осмелились использовать в качестве костыля? Нет. Житель напомнил, что незнание законов не освобождает от ответственности; пришлось выплатить штраф, на которые ушла почти половина денег, чудом спасённых от разбойников.
  Ко второму и третьему жителям видневшейся у подножия горы деревушки мы тоже еще спешили. Так как ни первый, ни второй добропорядочные подданные (насчет третьего у меня большие сомнения) нам не выдали квитанции об оплате штрафа, бросить костыль Далия не могла, срубить другой мы не решались, а бросить Далию мне не позволяла совесть, штраф за вырубку эльфийского орешника мы оплатили трижды. Честно, оплатили. Спросите этих [зачеркнуто] жителей; портреты которых прилагаю. Может, конечно, я увлеклась, разрисовывая их физиономии, но главное для истинного барда - передать впечатление от того или иного опыта быстротекущей жизни, разве нет?
  Четвертый и пятый жители деревушки не поверили нам на слово, не удовлетворились чеком, который пыталась выписать Далия на сумму штрафа, а доставили нас прямо на деревенскую площадь, чему лично я была очень рада. Фамильным топором я владела на законных основаниях, и даже предъявила документ, подписанный лично господином Костасом, подтверждавший мои слова.
  То, что у деревенского старосты оказалось плохое зрение - случайность.
  То, что мэтресса Далия, мучаясь от боли в ноге, предложила старому пню воспользоваться ее семидесятикратной лупой - всего лишь проявление вежливости.
  То, что староста положил документ на отобранную (без всяких законных причин, между прочим!) у Далии полевую сумку - может быть, закономерность. Многие люди, знаете ли, подкладывают под одинокий лист пергамента что-нибудь твёрдое.
  То, что в момент, пока староста законопослушной деревеньки читал сквозь увеличительное стекло отличной гномьей шлифовки бумагу, на небе сияло солнце - закон природы. Солнце - одна из самых предсказуемых вещей в мире, каждое утро появляется на востоке.
  А вот то, что бумага почему-то задымилась, загорелась, а в сумке оказалось еще несколько шляпок "пыльного грома", которые при нагревании дозрели, рванули и пожгли старосту, немного жителей и половину домов в деревне - это всего лишь шутка Судьбы.
  Теперь вы знаете всю историю.
  Теперь вы понимаете, что я не буду присутствовать на субботнем заседании Ученого совета по крайне важным обстоятельствам: из тюрьмы на такие частные посиделки не выпускают. Мне очень жаль, что, не смотря на все усилия и мэтрессы Далии, и мои личные, мы так и не сумели собрать достаточно данных, дабы достойно выглядеть на фоне остальных мэтров Большой Ортанской Науки.
  Очень прошу предоставить мне возможность восстановления в статусе вольного слушателя потом, когда через десять-двадцать лет меня выпустят с каторги за хорошее поведение. Выпустят, выпустят. Я обещаю, что буду очень хорошо себя вести.
  Не выгоняйте меня из Университета совсем, а? Я так люблю алхимию. Я так хочу стать сапиенсологом...
  [текст обрывается. Последние строчки расплывчаты из-за попадания на бумагу большого количества солёной жидкости.]
  
  
  [Неделю спустя. Даэн-Рисс, ресторация "Алая роза". Материалы предоставлены подслушивающим агентом.]
  О, мэтресса Долли... Проходите, проходите... Я имела в виду, мимо проходите, да что уж там. Что привело вас в наши края? Как я себя чувствую? Замечательно. Уверяю вас, замечательно. Самочувствие отличное, аппетит хороший, настроение оптимистическое... Надеюсь, мистики знают что-нибудь такое о "пти"... Хахаха... Где я была? Почему не присутствовала на заседании Ученого совета? М-м... Да так, знаете ли, эксперимент проводила. Разум гоблинов изучала. Немного ботанику повторила. Национальное сокровище спасла. Полдеревни казнокрадов обезвредила. Премию за героизм получила... Завтра возвращаюсь к своим обязанностям лаборанта на кафедре невероятной статистики. Да, господин ректор в курсе. Он обо всём, знаете ли, в курсе, я ему такую объяснительную написала... Да, он мне разрешил.
  Нет, меня не ищет полиция. Нет, под определение уголовного деяния мои действия не попадают. Нет, я не сама это придумала - мне объяснил знающий юрист. Нет, это очень хороший юрист. Вы бы думали, что говорите об уважаемых людях, госпожа Долли. Хотя о чем это я? Вы думать клинически не способны.
  Нет, я не знаю, где мэтресса Далия. Она не сбежала от полицейского преследования, не эмигрировала и не повесилась на ближайшей осине от того, что люди, подобные вам, не в состоянии постигнуть ее научных постулатов. Когда мы виделись в последний раз, мэтресса лечила растянутую ногу; вцепилась в кресло, подушки, придвинула к себе письменный стол, пачку бумаги, перо и бутылёк с чернилами, и сказала, что, пока справится с приступом вдохновения и не оформит свой трактат "О предпочтениях", с места не сдвинется. Не рассчитывайте, госпожа Долли, мэтресса Далия вернётся и займёт полагающееся ей место в составе Ученого совета Университета, среди лучших алхимиков нашего славного королевства.
  Что?! Что вы такое смеете говорить о Короле, Ортане и Алхимии?
  [Звук падения]
  Фриолар! Эй, Фри-Фри! Чем ты занят? Убери отсюда тело! Куда-куда... В театр! Анатомический!
  А потом вымой руки и приходи на кухню. Я приготовила замечательный сладкий пирог с персиками...
  (c) Lana Tuully
  
  
  Алхимик, маг и К
  День выдался погожий. Блестела свежая зелень на юных дубах, воздух дурманился запахом поспевающих яблок, ласковый ветерок гулял по полянкам и одуванчикам... Всё время, пока шла месса, отец Титус слышал чириканье птичек и умилительно думал, что это есть знак высшего расположения радетелей Создателя ему, недостойному.
  Сосредоточенно подставив лицо теплому солнышку, бьющему в Око Храма, отец Титус погрузился в молитвы, поэтому не сразу внял словам брата Гарри.
  Впрочем, не стоит валить все беды только на молитвенную сосредоточенность. Брат Гарри от роду был столь шепеляв и картав, что люди серьезные обычно не поручали сообщать привратнику обители что-то более-менее значащее. Так, сплетни. Или, как сейчас, крайне бесполезную информацию.
   - Паломники? - скучающе поднял бровь отец Титус.
  Брат Гарри ответил, что тфа.
   - Что собой представляют?
  Брат Гарри замялся, переступил косолапо, понурился и пробормотал, что "флофе шокитфные". Сжалившись над увечным братом, отец Титус прекратил расспросы, напоследок возвёл глаза к Оку, осенил себя знаком священной длани, и отправился выполнять свой нелёгкий долг.
  Назвался поганкой - получай по морде, говаривал в своё время наставник отца Титуса. Добравшись до статуса главы Ордена, не стоит забывать о добродетелях вежливости и гостеприимства. А так же об истинном богатстве Ордена - учениках.
  Паломник, явившийся с утра пораньше, еще до того, как глава Ордена завершит цикл молитв, скорее всего, горит желанием отдать любимое чадо в суровую, но крайне полезную науку. Отец Титус, шлёпая сандалиями по каменным плитам Храма, уже начал подсчитывать, какую сумму стоит затребовать с заботливого родителя за воспитание в чаде добродетелей Стяжательства и Богатств Приумножения; вышел на орденский двор, замигал, щурясь на яркое солнышко. Потом рассмотрел паломников и скривился.
  Потенциальный ученик произвёл крайне неприятное впечатление.
  Во-первых, он был немного староват для начала обучения. Лет двадцать, а то и старше. Во-вторых, наделён запоминающейся внешностью. Поймите правильно, горб, кривой нос, бельмо на глазу, бородавки по коже и коллекция угрей, залысины и выступающие клыки отсутствовали. Однако, высокий рост, прямая, уверенная осанка, румянец во всю щеку, гладкие темные волосы до плеч... Нет, такого типа учеников при орденской школе было маловато. Скажем точнее - вообще не было.
  Впрочем, недостатки типа возраста или внешности можно было бы простить. Если бы не стоящий рядом с юношей персонаж.
  Который, судя по всему, и являлся родственником молодого человека.
  Маг. Самой, что ни на есть магической наружности. Борода до пояса, всклокоченные седые пряди из-под вязаного колпака, мантия старомодного покроя из когда-то расшитого бисером бархата, посох... нет. Как правило, маги редко прибегают к услугам школ при Ордене Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и Всего Сущего Покровителя и Высшего Радетеля. Точнее, за сто пятьдесят лет существования Ордена и школы при нём, ни разу.
  Впрочем, как говаривал наставник отца Титуса, какой бы старой ни была дева, это еще не повод выбрасывать кровать. Отец Титус подошёл к паломникам и, вежливо улыбнувшись, осведомился, чем может помочь уважаемому мэтру.
  Мэтр захлопал голубыми глазами, зашевелил паутинкой морщин, превращавших его лицо в подобие печёного яблочка, удивленно ахнул:
   - Как ты изменился, Гильдебран!
   - Что? - не понял ситуацию отец Титус.
   - Похудел, побледнел, патлы отрастил... Или это парик? - и тут отец-настоятель Ордена Ожидания Следующего Откровения... и т.д. почувствовал, как неведомая сила поднимает его вверх за волосы. С трудом подавив злость, Титус напомнил себе, что доброта и незлобивость являются угодными Создателю. А также о том, что наставник учил его не только житейской мудрости.
  Сосредоточился. От мысленного усилия покраснел; брат Гарри, державшийся за спиной начальства, ахнул и принялся картаво шепелявить молитвы, следя за тем, как глаза отца Титуса сбегаются к переносице, брови шевелятся, а руки крутят непонятные дули. Служители Ордена, шедшие по своим делам, начали останавливаться. Не каждый день увидишь парящего в воздухе отца-настоятеля.
  Молодой человек, которого отец Титус ошибочно принял за потенциального ученика, ненавязчиво обратился к магу:
   - По-моему, мэтр, это вовсе не отец Гильдебран.
   - Ты не знаешь, какой он мастер! - радостно отмахнулся маг. - Такое умеет вытворять с Четвёртой и Пятой стихиями - отрастить новую шевелюру ему тьфу... Гильдебран, ты шутник! - и отец Титус с ужасом увидел, что его тело вдруг раздувается, как бычий пузырь на детском празднике. А маг тем временем хихикал, будто кот, объевшийся валерьянки. - Но я тебя узнал! Тебе не спрятать от меня свою главную опознавательную примету!..
  И отец Титус с ужасом почувствовал, как шевелятся полы его рясы, создавая нечестивую прохладу в окружности интимных частей его тела.
  Орден притих в ожидании чего-то совершенно кошмарного. Брат Гарри пустил слюну... Мысленное усилие и...
  Отец Титус рухнул на плиты дворика, с шумом испустив лишний воздух. Его шевелюра осталась парить в воздухе, удерживаемая магическим заклинанием. Спустя секунду после приземления настоятеля, окрестности Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя услышали тихий, исполненный ярких эмоций стон.
  Маг удивленно захлопал глазками.
   - А чего это он меня не колданул? Он что, заболел? Или снова слимиса объелся? Так это дело поправимое. Не бойся, Гили, я тебя спасу. Сейчас поставим клизму...
  Повинуясь даже не словам - цвету лица настоятеля, орденская братия подобралась, подтянулась, начала засучивать рукава и искать дубинки потяжелее.
   - Мэтр, позвольте мне, - ненавязчиво вышел вперёд молодой человек. Подошёл к настоятелю, рывком поставил его на ноги, аккуратно и заботливо отряхнул мантию святого отца. Заглянул в глаза: - Отче, мы ищем отца Гильдебрана, не будете ли вы столь любезны помочь нам в поисках, ибо, как только поиски наши увенчаются результатом, мы покинем сей гостеприимный кров и "воцарится под крышами чад Его спокойствие и благочестие" - Откровение Св. Иова, глава 8, стих 118; ибо пишет апостол Буцевал Эгинский слова Белой Матери: "И пошёл путник, куда ему было сказано, перебирая ногами большими и копытами конскими". И также гласит учение Мааль-Бли - да не откажи просящему в малости; и учит нас пророк Синь-с-Хребта - "откажи - и да воздаяние последует; прими - и приумножатся твои деяния, станут крепкими плечи и плодородными чресла"... А также Наставления братанА Тука, святого причётчика из Компенхерста, гласят: "отправь зелёною порой подпаска в отчий дом; вернётся отрок по зиме с тысчонкой серебром. Отправь юницу за козой, пусть маслице собьет. И свежий сыр, и сладкий мёд с собою принесёт. Отправь вдовицу в монастырь, пусть помощь обретёт, поможет настоятель ей, а то и весь приход..."
  Отец Титус обнаружил, что непроизвольно кивает в такт словам молодого человека. Краем глаза заметил, что братия преклонила колени и начала подпевать старинному лондрийскому языческому гимну.
  Взбесился.
   - Да кто вы такие! Что вы тут забыли! Вон из обители! - собирался прокричать отец-настоятель. Выдавил из сведенных судорогой праведного гнева легких первую фразу. Потом как-то сразу почувствовал, что у молодца очень крепкие руки, и находятся эти руки в опасной близости от его, Титуса, шеи. И понял, что даже если все духовные сыновья и единоверцы сейчас разом набросятся на непрошенных гостей, от встречи с Создателем ему, отцу Титусу, не увернуться.
  Поднял глаза к бесконечному Небу и вопросил: "За что? И почему именно сегодня?"
   - Грешишь мноугоу, - ответил какой-то голос отцу Титусу. Обостренными, как перед первым причастием, чувствами, настоятель понял, что говорит не маг, не его спутник, не брат Гарри и вообще не человек, а существо сверхъестественное. И потерял сознание.
  
  Очнулся отец Титус в своей келье. На лбу мокрое полотенце, под пострадавшей во время утреннего происшествия спиной - мягкая перина. Настоятель вздохнул. Прислушался к ощущениями: ласковый ветерок, запах травяного отвара, медовых лепешек, щебет птички на подоконнике, голоса гостей...
  Гостей?
   - Ну вот, я ж говорил, что надо было ставить клизму! - обрадовано возгласил мерзкий старикашка, шумно отхлёбывая чай.
  Настоятеля подбросило.
  Брат Гарри с легким изумлением проследил, как начальство скатывается с ложа; неодобрительно покачал головой, услышав, какими словами сопровождался недалёкий полёт и почти мягкая посадка. Подошёл, помог встать.
  Маг тем временем хлопнул по плечу своего молодого спутника и засмеялся:
   - Всегда помогает! Учись, алхимия! Вот оно, истинное Целительство! Пообещай клизму - половина болячек проходит сама собой! А не пройдет - ставь сразу на восемь кварт, да не жалей перчику!..
  Отец Титус почувствовал, как от вновь обретенной тонзуры у него начинает подниматься пар. Сложил пальцы в позицию Љ11, начал шептать заклинание...
   - Не надо, отче, - пробасил брат Гарри, заботливо загораживая гостей от взъярившегося мистика. - Не серчайте, не гневите сердце, ибо сказано... Фриолар, дружище, скажи еще раз, как там сказано?
  "Дружище" Фриолар, прожевав кусок медовой лепешки, - его, отца Титуса законной лепешки!!!! - незамедлительно выдал:
   - "И прояснились сЕрдца синие волны, и охладилась кровь, текущая к мозгу, и обоняли ноздри запах цветущих роз, унавоженных ровно... И запели жаворонки славу Всевышнему, журчали ручьи в долах, и сыпались с неба золотые монеты блестящие..." - апокрифы Бваны Тихого, глава XL, стих 3095.
  Брат Гарри благочестиво покивал головой:
   - Именно, именно... Хорошо сказал Бвана. Отче, всему виной недоразумение.
   - Недоразумение?!!! - прошипел Титус. Фриолар легко включился в дискуссию:
   - "Есть три рода ошибок", как утверждает мэтр Кузимиан в своем труде "Зри: се Корень Мудрости": "ошибки сознательные называются ложью или неправдой; ошибки закономерные, возникающие из-за смешения астральных сфер; ошибки случайные, возникающие в отсутствие целеполагания, ибо..."
   - Сынок, достаточно, - остановил Фриолара маг. Подмигнул отцу-настоятелю радостным голубым глазом. - Прошу прощения, отче. Простите старого дурака. Я ведь вас и в самом деле за своего друга Гильдебрана принял. Он шутник был, такими иллюзиями прикрывался - закачаешься... Ваш служка, - кивнул маг на Гарри. Тот радостно заулыбался, - обещал привести настоятеля. Привел. Я и подумал, что вы - это Гили. А он, оказывается, полторы сотни лет назад додумался помереть. Вот ведь как не по-товарищески... Мог бы и предупредить меня.
   - Вместе в ящик бы сыграли, - добавил откуда-то снизу, из-под скатерти, потусторонний голос. Отец Титус с нарастающим беспокойством понял, что таинственный голос никто, кроме него, не слышит.
   - Да, светлая ему память, - вздохнул маг. - Хороший он был человек... надеюсь, вы не хуже, - вежливо улыбнулся гость хозяину. - А раз уж мы познакомились, давайте, любезный, перейдем сразу к делам.
  Отец Титус посмотрел внимательно. Поежился. Рука его инстинктивно потянулась пригладить волосы; скользнула по гладкой макушке. Настоятель скептически поджал губы.
  Брат Гарри, учуяв, что начальство изволит пребывать в сомнениях, расстарался подставить поближе к обеденному столу креслице, налить чашечку чая, материализовать из неведомых запасов банку малинового варенья...
  Внезапно до отца Титуса дошло:
   - Гарри! Ты больше не картавишь!
   - Чудо! Истинное чудо! - благоговейно зарумянился брат Гарри. - Спасибо нашему гостю, мэтру Вигу! Он меня вылечил буквально за десять минут! А поможем ему, - зашептал духовный сын в волосатое ухо отца-настоятеля, - авось, еще на какие чудеса расщедрится. Ну же, отче! Хорошая сделка намечается...
  Если и есть слова, способные успокоить и усмирить служителя Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и Всего Сущего Покровителя и Высшего Радетеля, так это слова о предстоящей сделке. Ибо сказано в Предыдущем Откровении: "Приумножайте стада свои, чините крыши и прибивайте их гвоздями острыми надёжно и крепко. Топите в вине с виноградников своих горести и собирайте урожай изобильный в предотвращении бед. Копите лучшее сами и помогите соседу залатать худой карман, ибо воспоследует ..."
   - Хорошо, - кивнул настоятель. Пригубил чай. Осмотрел мэтра Вига и его спутника. Выжидательно выгнул бровь. - Так какое же дело привело уважаемого мэтра в нашу глушь?
   - Да, да, да, молодой человек. Вы абсолютно правы, - заквохтал почтенный маг. - Сразу к делу. Так вот, одолжите мне, пожалуйста, единорога.
   - Чаво? - спросил брат Гарри.
   - Что? - спросил отец Титус.
   - Единорога, почтеннейшие. Обещаю вернуть в целости и сохранности. Мне и нужно-то всего десяток волосков и четверть грана толчёного рога. Но, понимаете, для моего опыта крайне важна последовательность обработки материала и соблюдение некоторых ритуалов. Так что не буду вас утруждать, все пробы сделаю сам. И верну экземпляр при первой же возможности.
  Минуту царила тишина. Потом отец Титус снова услышал Голос.
   - Хочу-уу немноугоууу...но хочууууу!..
  Настоятель вздрогнул. Вежливо извинился, поднялся, жестом пригласил брата Гарри уединиться.
  Когда настоятель и брат скрылись за дверью, мэтр Виг удивленно спросил Фриолара:
   - Чего это они?
  Фриолар, пожав широкими плечами, флегматично прожевал очередную лепешку.
   - Сейчас будут утверждать, что у них нет единорога.
   - Как это нет! - возмутился пожилой маг. - Здесь Орден Единорога, как это у них не может быть священного символа!
   - Мэтр, я уже сказал вам - здесь располагается совсем другой орден.
   - Какой - другой?! - всполошился Виг. - Да кто им позволит! Мой друг Гильдебран не такой дурак, чтобы разбрасываться священными местами, да еще с таким средоточием Силы! Он не позволит, чтобы кто-то другой строил свой монастырь на его территории!
   - Мэтр, ваш друг умер, - спокойно, с присущей моменту скорбной миной, сообщил Фриолар.
   - Как это - умер? Кто сказал, что Гили умер?
  Фриолар вздохнул.
   - Мяуразмм, - проворковал таинственный голос откуда-то с уровня пола. Ни волшебник, ни его секретарь не показали вида, что его слышат.
  Из-под скатерти, свисавшей почти до полу, появилось странное существо. Больше всего оно было похоже на обыкновенного домашнего котика. Ну, подумаешь, очень крупного котика.
  Вот только у обычных кошек не бывает такого человекоподобного голоса. И взгляда, в котором отражается половина пороков множественной Вселенной, тоже. И раскраска - хаотичное смешение угольно-черных и снежно-белых крупных пятен - тоже в домах среднестатистического человека, гнома или кентавра, встречается редко.
  А для практикующего мага - самая обычная зверушка. Ну, почти.
  Черно-Белый Кот грациозным прыжком поднялся на стол, потоптался по скатерти. Брезгливо встопорщил усы, понюхал варенье.
   - Мяугистр, - принялся тереться Кот о рукав своего хозяина. Мэтр Виг сделал попытку отстраниться; позади оказалась стена, а потому отступление не состоялось. - Мяугистррр, здесь все-урррр лжецы, вам врут и соблазняют... Давайте их пытать, мяугистр-р-р... Точить о них когти, выр-р-рывать шёрстку и лизать, лизать, лизать обнаженные не-уурр-вы...
  Осторожно, стараясь не делать резких движений, маг отломил кусок лепешки и протянул животному. Животное мигом уронило подношение на пол, с довольным видом опрокинуло на скатерть чашку настоятеля, припечатало несколько десятков волосков к банке с вареньем, подобралось к Фриолару.
   - Фри-Фффф-ри, мой мяугонький...
  Фриолар, не произнеся ни слова, подхватил Черно-Белого Кота за шкирку (тот только и успел, что взмявкнуть) и отточенным жестом отправил довольно увесистый комок кошачьих мускулов, шерсти, паранойи и сексуальных извращений за окно.
  Кот пролетел два десятка локтей, извернулся и вцепился острыми когтями в кстати подвернувшееся дерево. Щебетавшая на ветке пичуга, встретившись взглядом с ярко-золотым взором воплощения птичьего представления о преисподней, поперхнулась трелью.
  Спустя несколько минут в келью настоятеля, где распивали чаи непрошенные гости, был впихнут брат Гарри. Нервно сглатывая и морщась свежим синяком под правым глазом, брат присел за стол переговоров.
   - Знаете ли, почтенный мэтр, а у нас вроде как единорога и нету... - слегка заикаясь, проговорил он.
   - Откуда ты знал? - строго вопросил маг своего секретаря. Фриолар флегматично промолчал. - Знаешь, нам обязательно надо проверить тебя на наличие скрытых прогностических способностей. Я думаю, что...
   - Магистр Виг, давайте вернёмся к вопросу о диагностике позже, - степенно вывернул дискуссию в конструктивное русло Фриолар. - Меньше способностей, больше - единорогов. Может, нам стоит поискать единорога в каком-нибудь другом месте?
   - Да! - согласился брат Гарри.
   - Да! - возрадовался подслушивающий за дверью отец Титус.
   - Нет, - поморщился маг. - Они так редко водятся.
  Фриолар согласился с работодателем:
   - Как сказано у магистра Террье в "Поучении Лордам и Леди": "... ибо единорог является воплощением грёз о невозможном, и показывается, а тем более в руки даётся только тем, кто знает об отсутствии границ между реальным и ненастоящим. И приидет он, помахивая рогом..."
  Маг печально покачал головой и утешил своего переполненного цитатами помощника:
   - Не бойся, сынок. Может, это не смертельно? Вернёмся в Ортан, я покажу тебя коллеге Вельмиру. Он тебя вылечит...
   - Но вы же маг! - выдвинул гипотезу начинающий мистик. - Вы ж колдануть можете - зверь сам прибежит!
   - Да! - раздался из-за окна голос Черно-Белого Кота. Гарри обернулся, но Фриолар ненавязчиво вернул его голову в исходное положение.
   - Не получится... Если получить ингредиенты с помощью магии, то лет через пятьсот-шестьсот эффект от заклинания развеется, и артефакт перестанет действовать. Нет, я такими подделками не занимаюсь. У вас тут благословенное место, - обратился маг к Гарри. - Такая редкостная комбинация пластов реальности и энергетических потоков, что как раз подходит для обитания единорожков. Наверняка они тут у вас есть... Может, поищешь? Для меня, старика? За мной не запылится... - намекающее подвигал бровями магистр Виг.
  За дверью послышался горестный вопль и удаляющиеся шаги отца Титуса.
   - Я бы рад, - горестно вздохнул брат Гарри. Мысль о том, в чем может выражаться незапыление мага, уже искрилась перед его внутренним оком грудой сокровищ и толпой не обремененных предрассудками и одеждой поселянок. - Но у нас тут и вправду нет единорогов.
   - Поищем, - кивнул маг седой головой. - Ради такого дела тряхну стариной. Скажи, где кости?
   - Ка-как-какие кости? - снова обнаружил склонность к патологическому заиканию брат.
   - Гильдебрановы. Нам же нужно у него узнать заклинание для вызова Символа Ордена. Да и должен мне он. Помер он, видите ли... А кто долги отдавать будет? Полста золотых на дороге не валяются.
   - Ввв-вы что, не-не-некромантию п-ппрактикуете?
   - Да, молодой человек, вам стоит внимательнее относиться к чистке кармы, похоже, дефекты речи суждены вам от рождения, - погрозил пальцем начинающему мистику пожилой маг. - Но не беспокойтесь, я замолвлю за вас словечко перед коллегой Вельмиром, он вас тоже вылечит.
   - Мэтр Виг, брат говорит правду, - вмешался Фриолар. - Некромантия запрещена законом. Уголовный Кодекс королевства Ортан гласит, что...
   - Не надо, - маг поспешно щелкнул пальцами, и последние слова Фриолар произнёс без звука. Пошевелил губами, пытаясь выдавить из себя просящуюся к оглашению цитату, понял, что попытки бесполезны. Строго посмотрел на своего работодателя. Маг продолжал: - Верю, верю, что такой закон существует. Но неужели его кто-то соблюдает? Ведь чего проще - берёшь косточку, читаешь заклинание, является дух, делай с ним, что хочешь!
  От окна послышалось:
   - Вяжешь, душишь, показываешь семейные портреты, запихиваешь в него пироги с повидлом, пока не треснет хар-р-р-ря-уууууууу...
  Брат Гарри осторожно повернулся к источнику таинственного голоса. На подоконнике сидело что-то с перьями на морде.
   - А-а-а... - спросил брат.
   - Не беспокойтесь. Стерилен, - ответил маг.
   - Э? - переспросил Гарри. Маг тем временем сделал пасс, и поток сгущенного воздуха вымел Черно-Белого Кота вон.
   - Так что, попрактикуем Шестую Стихию? Немного? Пользы дела для?
  Фриолар, к которому еще не вернулся голос, деловито черкнул карандашом по скатерти: "Законопослушание дешевле обходится". Брат Гарри пролепетал, что, вроде, отец Гильдебран и не похоронен, потому как исчез за мгновение до смерти. Хотя это может быть и неправдой. И вообще, старое кладбище обители затопило наводнением (до ближайшей реки всего полдня пути, так что наводнение здесь - обычнейшая вещь. Раз в сто лет обязательно случается). Маг понял, что оказался в меньшинстве.
   - Ну, ладно. Тогда идите в библиотеку. Надеюсь, библиотека в вашем святом заведении есть? Ищите заклинание там. Да, и если найдете указание, где Гильдебран прятал свою кубышку, несите сюда. Вам, как помощникам, будет по пять процентов. А я, пожалуй, вздремну, - почтенный волшебник потянулся, зевнул.
  Если бы сейчас в келью настоятеля залетел случайно дух покойной птички, он бы испугался азарта, вспыхнувшего в глазах молодого помощника мага при упоминании о библиотечном поиске. Брат Гарри, человек, приобщенный к святым таинствам Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и Всего Сущего Покровителя и Высшего Радетеля, на мелочи типа ближнего своего, внимание не обратил.
  
  Отец Титус тем временем ползал на коленях под Оком Храма. Он обратил лицо к круглому отверстию в куполе, откуда шёл поток света, и срывающимся голосом возносил молитвы:
   - Скажи, Создатель, за что? За что мне такое испытание? Я ль не служил тебе верой и правдой столько лет? Я ль не берёг стада свои от хищения? Я ль не ратовал за благость селян, избавляя их от лишней наличности? Я ль не топил в вине горести свои и братьев? Помогал разбогатеть сирым и убогим? Учил и наставлял отроков на Путь Богатств Приумножения? Я ль не ждал Откровения Очередного? Я ль не был радетелем за души грешных плательщиков налогов и - прости, Создатель, за выражение - "ме-це-на-тов", тьфу, пакость; и как позволяешь Ты топтать нечестивцам грешную землю...
  Над куполом Храма пронеслась какая-то тень.
   - Я не ропщу, Создатель, - продолжал отец Титус. - Я только спрашиваю - доколе? Доколе мне, грешному слуге Твоему, пребывать в Тени? Доколе мне, убогому, слышать: "смотрите, вот Вор идёт"? Ну, что плохого в том, что мы любим деньги? Мы ведь Твои заповеди, Создатель, выполняем! Мы бережем! Мы храним! Оцениваем! Принимаем на комиссию, в залог, ссужаем под проценты... И навару - пшик, с голубиный носик. А сколько страданий выходит на нашу долю? Хочется взять чужое - и не корысти ради, а токмо волею Твоей, заповедовавшего нам сохранение и преумножение Богатств земных; - а тебя за руку хвать! В кутузку. Установишь процент, накажешь должника - как Ты велел, Создатель! - а тут раз! Налоговая. За ортанских братьев я вообще молчу, глядя на их судьбу, придавленную тамошним Уголовным Кодексом, радетели плачут... Но я не ропщу, Создатель! Я не ропщу! Я всего лишь спрашиваю: за что, в довершение всех бед, Ты ниспослал нам магов? Этих мерзких созданий с ненормальной продолжительностью жизни; привычкой давать в долг, забывать и требовать возврат суммы лет триста спустя? Этих нечестивцев, которые продают свои изделия по бешеным ценам - и не нам, скромным перекупщикам, а непосредственно клиенту? Этим [...], прости за мат, Создатель, которые оказывают услуги героям бесплатно? Убери из Ордена старикашку, прошу Тебя. По-хорошему прошу...
  Внимательный слушатель мог бы различить осторожное, едва слышимое царапанье кошачьих коготков, цепляющихся за черепицу Храма. Отец Титус внимателен был только к доходам братии; к тому же, в состоянии крайнего эмоционального потрясения он мог думать только о святом.
   - Создатель, помоги! Даруй свою благость! Изведи мага! Удали его от духовных чад Твоих, дабы братия не впала во искушение честного приработка! И, кстати, раз уж я упоминал об этом, даруй свое благословение нынешнему слёту нашему...
   - Слё-уу-туу? - переспросило Око Храма.
  Настоятель Ордена Ожидания Очередного Откровения замер. В отверстие купола ярко светило солнце. Перед глазами молившегося настоятеля плыли цветные пятна.
  Не каждый день приходится разговаривать с архитектурными изысками. Но, на всякий случай, отец Титус ответил:
   - Ну да. Голдианские послушники настаивают. Поморцы и эгинцы не возражали; ортанцы обещали быть... Сядем, поговорим о делах наших грешных...
   - Мяу-урком, лау-удкоум, да по прибыли? - уточнил Голос.
  Отец Титус подобрался, насторожился. Наставник его в былые годы предупреждал о такой возможности. Как уж там звучала народная мудрость? "Бьют - беги, дают - бери, намекают на прибыль - заложи мытарям, но сначала выслушай."
   - Хотим, о таинственный Голос, еще раз подать прошение Высшим Орденам, Хранителям Школ, Конвенту Архимагистров, а также всем королевским домам континента о том, чтобы исключить сословие купеческое из класса Воров. Надоело, о таинственный посланник Создателя, что каждая зараза тычет пальцем в Тень и вором зазря обзывает. А мы честные! Мы все тут очень-очень честные...
  Отец Титус напряженно вглядывался в Око Храма. Солнце слепило глаза. Минутку было тихо, и настоятель вздохнул облегченно, поняв, что сумел-таки избежать Откровения Создателя. Но потом Голос раздался снова:
   - Ау чтоуу? Хоурошоу бывает выйти из сууммрррака ...
   - Спасибо тебе, о таинственный Голос! - обрадовался отец Титус.
   - Ауу убить ммяуга - еще лучше, - продолжил Голос.
  Отец-настоятель, поднявшийся в позицию для низкого старта, снова опустился на колени.
   - Убить? Хмм...
   - Удавить. Растерзать. Разобрать на кусочки, - начал выдвигать идеи Голос. - Поднять в виде зомби, отоуурвать голову. Загнать ему осину под рёбра. Скоуурррммить дракону!..
   - Хмм, - прокашлялся отец Титус. - О таинственный Голос, пойми, я одобряю идею и целиком с ней согласен. Но дракона на складе у меня нет. Да и не силён я как-то в убийствах. Маг всё-таки. Смагичит - мало не покажется.
   - Няуу прроублеммяу... Слушшай, мой мяугонький...
  Брат Гарри вздохнул. Взъерошил и без того буйную шевелюру. Посмотрел на Фриолара: тот сидел на верхней ступеньке библиотечной лестницы и спешно листал очередной фолиант. Гарри удивленно покачал головой и восхищенно поцокал зубом: если бы он сам так попробовал забраться на верхотуру, сидеть на перекладине, удерживать равновесие, да еще и читать при этом... Нет, у Гарри никогда бы так не получилось. Хотя бы потому, что читать не умел.
  Позавидовав ближнему своему в лучших традициях Ордена Ожидания Очередного Откровения, брат Гарри взял с соседних полок еще парочку томов и показал их Фриолару.
   - Может, эти?
  Волшебников помощник посмотрел на обложки и отрицательно покачал головой.
   - А вот эта? - Очередная книга тоже не пришлась ко двору. Заняться Гарри было нечем, а потому он начал ни к чему не обязывающий разговор. - Слышь, а как ты вообще у мага в учениках оказался?
   - Я не ученик. Ой, кажется, голос вернулся, - ответил с верха лестницы Фриолар. - Я его секретарь.
   - А я думал, у магов только ученики бывают...
   - Мэтр Виг занят написанием монографии, ему сейчас не до педагогики.
   - Педа - что? - испугался неграмотный брат.
   - Обучения, - пояснил Фриолар. Захлопнул фолиант. Подтянулся, вместе с лестницей, к следующей секции библиотечных стеллажей. Взгляд магова секретаря с вожделением пробежался по корешкам разномастных книг. - Некогда ему учениками заниматься, понимаешь...
  Молодой человек хотел было добавить, что ему тоже некогда отвлекаться на пустые разговоры - столько страниц надо прочитать. Но подумал долю секунды, решил, что слова бесполезны, ибо сказано у маэстро Ариосто "Смешны слова твои", а у святого причётчика из Компенхерста были куплеты на тему...
  Фриолар резко оборвал ход свивающихся в клубки путаницы мыслей и сосредоточился на чтении. Гарри что-то в очередной раз спросил, не получил ответа.
  Фриолар Читал. Гарри завидовал. Он вообще был немного завистлив. Потому и свёл у кума стельную корову, продал, деньги прогулял, был бит деревней и, лелея сдвинутую набок челюсть, пошёл, куда глаза глядят. Дошёл до Ордена, был излечен и привечен. Обещали даже с дефектами речи помочь. И ведь помогли, что интересно...
  Чистое чувство зависти переполнило душу Гарри. Он вздохнул. Провел крепким крестьянским пальчиком по корешкам книг. Пальчик зацепился за переплёт, тонкая книжица вывернулась из строя изданий, упала на пол. Фриолар посмотрел сверху, да так строго, что у Гарри отнялся недавно скорректированный дар речи.
   - Вот она! - хищно раздулись ноздри секретаря. Он легким, грациозным прыжком спрыгнул с высоты семи локтей, подхватил рукописную книжицу и принялся вчитываться в ее содержание. Гарри показалось, что голова его компаньона по библиотечным изысканиями вдруг вспыхнула ярким, уходящим ввысь лучом. Брат проморгался.
  Фриолар, подойдя к окну, жадно листал страницы.
   - Точно она? - уточнил Гарри.
   - Нет, - ответил Фриолар, зачем-то запихивая книгу за отворот камзола. - Надо еще искать.
   - Врёшь, поди? - уточнил бывший крестьянин.
  Фриолар легко согласился:
   - Вру. А кому от этого плохо? Слушай, Гарри, будь человеком. У вас такие редкие издания на полках пылятся. Я просто посмотрю тихонечко. Полистаю легонечко... Нам торопиться некуда. У мэтра Вига сейчас всё равно сиеста...
   - Чего у него?
   - Сиеста. Слово мистралийского происхождения. Означает спокойный здоровый послеобеденный сон.
   - Не очень-то он у него спокойный, - проговорил Гарри, вглядываясь в то, что происходило за окном, снаружи орденской библиотеки.
  Фриолар обернулся.
  Две пары глаз, серые волшебникова секретаря и карие орденского служки, проследили, как процессия крепких братьев Ордена Ожидания Очередного Откровения несёт на своих плечах отчаянно извивающегося старичка. Старичок тряс бородой, неудобно прижатой к шее полиарговым ошейником, пинался мозолистыми узловатыми ногами, призывал на головы обидчиков страшные беды. Руководящий процессией отец Титус радостно подпрыгивал.
   - Похоже, коньцепция изысканий изменилась, - горестно пробормотал Фриолар. Грустно осмотрелся кругом. Вот, так всегда! Есть материал для исследований, есть возможность посидеть, почитать в тишине пару-тройку сотен интереснейших книг, а приходится отвлекаться и идти, спасать кого-то. Где ж тут логика?
  Луну назад, когда в мансарде Фриолара материализовался почтенный старый маг, начинающий алхимик переживал период глубокого душевного кризиса. С одной стороны, ему пора было сдавать черновик диссертации научному руководителю. Не проблема. С другой стороны, черновик Фриолару самому не нравился - и теория там расплывчато обозначена, и выводы какие-то некаузальные, и формулировки за лигу несут трюизмами... С третьей стороны напирала Изольда. Милая барышня, во всех отношениях милая, которой надоело, что каждую неделю очередной герой спасает ее от: (в порядке хронологии) от гоблина, вампира, содержателей гарема в Белой Пустыни, практикующего некроманта, еще одного вампира, разбойников, стайки мышат, двух воров, конкурирующей банды разбойников, тролля... У Изольды вообще была богатая фантазия. И ведь народ верил! И спасали все студенты-старшекурсники, парочка паладинов, даже, говорят, преподаватель - мэтр Питбуль попался... Впрочем, Фриолар потом слышал рассказ непосредственного участника событий: мэтр Питбуль всего-то хотел вернуть заблудившийся подопытный экземпляр в лабораторию. А тут Изольда! Верещит, кричит "Тролль! Спасите! Тролль!" Мэтр и бросился спасать свое имущество. А Изольда, не дура ли, хватает алхимика за мантию и тащит в подворотню. И там выделывает та-акое...
  Короче, почему-то Изольде надоело искать приключений, и она, не долго думая, велела Фриолару на ней жениться.
  Фриолар никогда не спорил с женщинами. Знал, что бесполезно. Этот Дар трепетно взращивали на протяжении двадцати одного года матушка - госпожа Фиона, тетушки Диона, Пиона и Ниона, бабушка, две ее сестры, их дочери и невестки, маменькины и тетушкины близкие подружки общим числом тридцать девять штук, и, особенно, кузины. Ныне покойный дедушка, сто пятидесятый королевский паладин в отставке, бывало, глядел на выводок в пастельных шелках, резвящийся в саду своего столичного дома, вздыхал и похлопывал по плечу единственного внука.
  Так вот, спорить с Изольдой Фриолар не стал. Тщательно продумал стратегию поведения и начал с самого простого из девяносто семи аргументов в пользу переноса свадьбы на более поздний срок.
  Со справки о доходах за истёкший налоговый период.
  Так уж получилось, что после безвременной кончины папеньки все финансовые потоки семьи оказались сосредоточены в цепких ручках госпожи Фионы. Тогда, шесть лет назад, сам Фриолар был еще сопливым пятнадцатилетним недорослем, поэтому с матушкой не спорил. Впрочем, Фриолар вообще никогда (см. выше) не спорил с матушкой. И позволил себе проявить фамильную, от деда унаследованную твёрдость характера единственный раз, когда убеждал горячо любимую родительницу ответить на предложение внезапного воздыхателя. К тому времени госпожа Фиона уже полгода вдовела; а тут - такой подарок Судьбы. Солидный, степенный, состоятельный, а самое главное - варвар. Чистой, не замутненной цивилизацией души человек. Вождь племени, пусть и маленького, приехал по делам в столицу Ортана, подписывать какой-то там союзный договор; влюбился с первого взгляда... Получив (по тонкому намёку Фриолара) от потенциального зятя по увесистому, золотому с каменьями, подарку, тётушки и бабушки совместными усилиями уговорили Фиону не беспокоиться о судьбе сына и сосредоточиться на устроении своей, женской. Живем один лишь раз, и в тридцать пять стать объектом пылкой, пусть даже варварской, страсти... Тетушки, как одна, обливались слезами зависти.
  Фиона подумала и согласилась. А перед отъездом во владения мужа, господина Грактха, заставила каждую из сестер подписать обязательство приглядывать за маленьким Фри-Фри. Нашла немного сумасшедшую добрую гномку, Напу Леоне Фью, которая согласилась приютить Фриолара на мансарде своей ресторации и обеспечивать ежедневное трех-шести-двенадцатиразовое (по необходимости) питание. Финансы же доверила старому знакомому по работе первого мужа - господину Костасу.
  Господин Костас, которому приходилось как минимум раз в луну доставлять в реанимацию жертв спасателей Изольды, с удовольствием расписал в налоговой декларации Фриолара, что тот стоит за чертой бедности.
  Изольда прочитала фальшивку, поморщилась и велела Фриолару спешно искать высокооплачиваемое место.
  Фриолар, как уже упоминалось, никогда не спорил с женщинами.
  Он лежал на кровати, задумчиво поплёвывая в потолок, чиркал карандашом по газете, небрежно вымарывая подходящие объявления, как вдруг посреди комнатки заклубился серый туман. Переместившийся маг, седой хрупкий старичок, с лицом в морщинах, как печёное яблочко, долго удивлялся, что на месте дома его бывшей возлюбленной стоит совершенно чужое имущество. В призванных с кухни Напе Леоне и мэтрессе Далии похитительницу своего пожилого сердца маг не опознал. Поохал, как быстро, однако, летит время. Потом посетовал на затруднение: подошла пора, видите ли, систематизировать результаты трёх с половиной сотен лет экспериментов в области магии Змеиного Глаза и Чистого Разума, а рук не хватает. То есть руки есть, от грабителей-неудачников остались. Вот только мозгов у зомбей не очень. А в Шестой стихии мэтр Виг не очень силён... Где бы найти расторопного гнома, человека или эльфа с алхимическим складом мышления? Кентавр не подойдет, лестницы у мага в башне слишком узкие. Ах, что вы говорите, молодой человек, эльфы - покинули наш мир?! Да кто бы мог подумать? И как это произошло? Какая у вас, молодой человек, хорошая память - цитируете наизусть такие большие куски текста. Окончили университет с отличием? А когда в Ортане успели достроить университет? Нет, не стоит перечислять количество израсходованных строительных материалов, историю его постройки, создания кафедр, алфавитный список получивших дипломы... А скажите-ка, любезный...
  Утром, оформив академический отпуск, собрав сундучок, перекусив на дорожку и выслушав наставления плачущей компании тётушек, Фриолар заскочил ненадолго к Изольде, объяснить, что выполняет её распоряжения и вернётся в самом скором будущем, лет через десять. Объяснил. Поздоровался с мужем какой-то из своих дальних родственниц, кавалером Лаврисом, который, оказывается, спасал нынешней ночью Изольду от нашествия чернокожих демонов. Доблестный паладин и уберег алхимика от цветочных горшков, который метала из окна расстроенная Изольда.
  Собственно, к магу можно было и не возвращаться - несостоявшаяся невеста велела Фриолару не показываться ей на глаза, и алхимик твёрдо намеревался выполнить сие распоряжение. Но, право слово, любопытно было попробовать новую область научных изысканий.
  Сейчас тоже можно было не тратить силы на спасения мэтра Вига, попавшего в цепкие лапы Ордена Ожидающих Очередного Откровения. Можно было взять тетрадку с описанием редкого заклинания Приглашения Единорога, выйти за ворота обители, и отправиться восвояси. Вот только это будет очень недостойным поступком. Так не должно и не подобает.
  
  Отец Титус радостно потирал руки. Операция по обезвреживанию мага прошла без сучка, без задоринки. Теперь подготовим общественность...
   - А где парень? Этот, как его, Фриолар? - спохватился отец-настоятель. Таинственный Голос, дающий бесподобные советы, ответил с высоты крыши:
   - Не боуйсся... он появится. Придёт спасать ммяуга, и тут ты его схватишь. Свяжешь, и твои люди будут его пинать, пинать, пинать... А потом я лично съеммм его печень...
  Отец Титус, человек глубоко мирный, поёжился. Собственно, магов секретарь ему ничего плохого не сделал.
   - А может, не стоит? Он, в конце концов, не маг. Может, не стоит его убивать?
   - Не стоит, - благодушно промурлыкал Голос. - Можно положить ему за уши листики петрушки, почесать за ушком и заставить чихать 244 раза подряд. Моужноу закопать в мокрый песок, навесить на него бусы и водить хороводы, распевая пеусенки...
  По мере перечисления предложения таинственного Голоса по нейтрализации магова секретаря становились всё более странными и оторванными от реальности. Отца Титуса, человека с глубоко традиционной ориентацией, совет "с бусами" вообще покоробил. В голову почтенного мистика закралось подозрение, что, пожалуй, Откровение - откровением, но, может, стоит не только следовать подсказкам с купола Храма, а вспомнить парочку житейских мудростей незабвенного наставника. Тот, бывало, говаривал: "Мало ли, что на заборе написано. Подойди, усыпи сторожа, отвлеки собаку, вскрой замок и убедись, что там дрова, и ничего больше, извращенец".
  Хмм...
  Странный этот Голос, однако...
  
  В современных популярных романах, которыми зачитывались кузины, можно найти подробные инструкции, как следует спасать плененных прекрасных дев, беспомощных детей, прелестных детёнышей домашних животных и почтенных старушек/стариков. Из эксклюзивной подборки детективной литературы, оставленной в столице заботливой маменькой, Фриолар почерпнул несколько полезных советов, как идентифицировать останки, совершать побег путём подкопа, обезвреживать коварных шпионов и противостоять соблазнительницам. Покойный папенька, еще не будучи покойным, успел поделиться с единственным чадом некоторыми полезными умениями отставного военного. А именно: не спорить с женой, пропускать мимо ушей её наставления и вовремя уходить на рыбалку. И, конечно, Фриолар помнил науку, которую радостно постигал в младые годы под руководством обожаемого деда. Тот, озверевший от женского общества, учил мальчика искусству Быть Паладином. (В частности, таскал внука на руках, тетешкался с ним, дарил на именины и прочие праздники милые мужскому сердцу пустячки: шлемик на детскую голову; боевого, натасканного кусать врагов за пятки, пони; кинжал с волнообразной заточкой; щит с личным дедовым гербом; рогатку с оптическим прицелом... Госпожа Фиона пыталась спорить с отцом: дескать, чего, старый, с ребёнком делаешь? Воспитательные беседы разбивались о броню прародительского счастья. Бывший паладин поводил плечиком, закрывая за собой дверь, подхватывал Фри-Фри на закорки, и старый да малый отправлялись играть в Осаду Келси, или что-то еще, не менее захватывающее, состоящее из леденящих кровь врага воплей, захватов на удушение, подсечек, ударов в корпус, хуков в челюсть, и с обязательными вывихами и синяками).
  Ах, славное было время...
  Фриолар внимательнейшим образом пролистал (мысленным взором, разумеется) картины своей жизни, чтобы выбрать наиболее оптимальный способ действия. Подумал. Подумал еще раз.
  За четыре недели, проведенные в личной башне магистра Вига, у Фриолара накопилась достаточная статистика объяснений всем загадочным случаям вроде опрокидывания чернил на только что переписанный лист маговой монографии, порчи личного имущества и прочим досадным мелочам.
  Брат Гарри, выслушав донельзя простой и понятный план действий, с удовольствием проводил секретаря магистра Вига на кухню, где и помог стащить свежайшую рыбину. Потом организовал засаду в саду обители, явив недюжинную крестьянскую сметку и некоторый опыт в обмане ближнего своего, и приготовился наблюдать.
  Некоторое время ничего не происходило. Рыбина лежала в тени раскидистой яблони; порхали насекомые, щебетали птички. Брат Гарри от волнения сгрыз ногти.
  Потом в гуще листвы мелькнула тень. Секунда - и окрестности мирной обители Ордена Ожидания... и т.д. огласил трубный кошачий мяв.
   - Гарри, можешь выходить, - сообщил Фриолар.
  Брат осторожно выдвинулся из своего убежища. Посмотрел на то, что попалось в сети (тоже позаимствованные у добропочтенной братии): животинка, очень похожая на обыкновенного домашнего кота.
  Гарри посмотрел внимательнее. Понял, что этого "котика" он не возьмёт на руки, даже если ему пообещают все сокровища короны. И саму корону в придачу.
   - Что это?
   - Не бойся, он стерилен, - ответил Фриолар. Животное, услышав оскорбление, с бешенством предприняло отчаянную попытку разорвать когтями сеть или хотя бы дотянуться до рук, держащих ловчее приспособление. - Мэтр Виг учёл печальный опыт своих коллег-эльфов, теперь тщательно следит за тем, чтобы его экспериментальные образцы не могли размножаться.
  Котообразное, якобы стерильное животное демонстративно и крайне негигиенично порвало на куски застрявшую в веревочных ячейках приманку. Слизнуло с морды содержимое рыбьего живота. Потом с яростью зарычало и сделало попытку добраться до горла брата Гарри. Сетевой мешок, наплевав на законы тяготения и повинуясь мощному толчку пружин, по ошибке спрятанных под кошачью шкуру, рванул вверх. Так как до человека было четыре локтя минимум, а Фриолар держал крепко, "котик" схватил лишь воздух. Но как летела пена от его морды... Брат Гарри осенил себя знаком священной длани.
   - Вот нечисть...
   - Мэтр говорит, хорошо крыс изводит. А, по-моему, он крыс разводит и специально тренирует, чтобы обеспечить себя пожизненным правом нахождения в маговой башне.
   - А почто старик не колданёт, не избавит дом от серых паразитов?
   - Знаешь, похоже, такой способ просто не приходит ему в голову.
  В бешенстве Черно-Белому Коту не было равных. Он фырчал, вырывался, отчаянно царапался всю дорогу до Храма, выпустил струю дурно пахнущей мочи, едва не попав в Гарри, катался в веревочном плену, еще больше запутываясь в сети...
  Отец Титус, к которому сопроводили Фриолара, "пойманного" братией, посмотрел на черно-белое существо с выражением крайнего отвращения.
   - Что это?
   - Кадавр, - пояснил Фриолар. - Созданное с помощью магии существо.
   - Я знаю, что такое кадавр, молодой человек. Не прогуливал, знаете ли, курс по теории магии... И что мне с той нечисти?
   - Отче, я не знаю, что послужило причиной размолвки вашей с магистром Вигом, - степенно проговорил Фриолар. Братия, меж тем, опасливо косилась на грозно рычащую и подвывающую тварюшку. - Но утверждаю, что виной всему он, Черно-Белый Кот.
   - С чего ты взял, что я с Вигом ссорился? - изобразил святую невинность Титус.
   - Я и не утверждаю. С чего это вдруг уважаемому мистику, главе духовного Ордена, ссориться с пожилым почтенным магом? - изобразил еще большую невинность Фриолар.
   - Ну, например, с того, что ныне некромантия под запретом, а от кадавра так и тянет нарушением уголовного кодекса, - с азартом опытного законника указал отец Титус на состав чужого преступления.
  Фриолар скривился. Неохотно согласился.
   - Об этом я как-то не думал...
   - Не думал, не думал, - захихикал отец-настоятель.
   - Я мог бы сказать, что мэтр создал эту тварь еще до закона о некромантии. Но, пожалуй, не буду спорить.
   - Не спорь, не спорь, - обрадовался Титус.
   - И, пожалуй, схожу за полицией в ближайший городок...
   - Сходи, схо... Эй! Зачем нам полиция? - спохватился настоятель обители. Братия, услышав о возможности прихода своего извечного духовного оппонента, как-то насторожилась, начала оглядываться...
   - А пока отпущу котика, что над животным зря издеваться...
  И прежде, чем кто-то что-то успел сказать, предложить выкуп, применить угрозы или другой действенный способ убеждения, алхимик легким плавным движением отпустил cеть с Черно-Белом Котом наземь.
  
  Храм в обители Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и пр. задумывался как место, в первую очередь, молитв и свершения таинств, во вторую очередь - как место собраний и совещаний отца-настоятеля в присутствии братии. Это было красивое, хотя и однообразно серое каменное здание. Фрески и мозаики на стенах Храма планировались уже семьдесят пять лет, были оплачены прихожанами и мирскими послушниками сто сорок три раза, но еще не выполнены. Братия никак не могла решить, какого содержания должны быть иллюстрации к Откровениям Создателя. Корпящий над приходно-расходной книгой бухгалтер? Купец, сопровождающий караван? Казначей, приумножающий богатства целой страны? Ну, и как это, по-вашему, может быть нарисовано?
  А какое материальное воплощение может быть у Высшей задачи Ордена: дождаться-таки Очередного Откровения Создателя? Должен же когда-нибудь Он объяснить, как следует праведно использовать накопленные Богатство и Имущество?
  Именно в этот, суетный и хлопотный день, начавшийся с сияния зелени и щебетания птиц, отцу Титусу явилось откровение о том, какие наставления и истины Создателя должны быть увековечены на стенах Храма. Он даже вспомнил, где видел подходящую по сюжету картинку (в соседней обители, у коллеги-христианина). Можно будет спросить, скопировать... Много действующих лиц с выражениями крайнего смирения перед Создателем. Яркие, сочные краски. И название звучное. "Армагеддон".
  
   - Мэтр, не ругайтесь, не гневите Создателя, - собрав в кулак все не слишком великие таланты утешения и умиротворения, увещевал Вига брат Гарри. Он ковырялся ключом в замке полиаргового ошейника (не подумайте ничего плохого. На этот раз обошлось без Кражи У Ближнего Своего. Ключ висел на гвоздике. А гвоздик был вбит в притолоку. Конечно, наружной стороны двери погреба - тюрьмы в обители, слава Создателю, не было. А погреб был). Почтенный волшебник, которому наконец развязали руки, порывался сам поучаствовать в своем освобождении. В итоге потерял не один десяток волосков из бороды.
  Под пальцами Гарри замок щелкнул, и ошейник, наконец, разомкнулся.
   - Свободен! - радостно попытался подскочить маг. Гарри с ужасом увидел, как на ладонях его магичества начали конденсироваться голубоватые шаровые молнии. - Держись, Гильдебран! Я спасу тебя! Я уже бегу! Я уже лезу!
  На счастье обители, от прохлады, неотъемлемой особенности каждого уважающего себя погреба, мага скрючил радикулит. Из погреба Виг действительно вылез, да еще с помощью сердобольного Гарри. Шаровые молнии ушли в пол, не причинив помещению большого вреда. Да и братия, которая в момент освобождения мага представляла собой идеальную мишень: все сорок человек, двадцать шесть гномов, три кентавра собрались в Храме, все стоят, а если и двигаются, то медленно, не спеша...
  Короче, когда полный мести и заклинаний маг занял боевую позицию, служители Ордена успели разбежаться и ускоренно прятались, хаотично перемещаясь по двору обители, между зданиями склада, трапезной, дормиториев и орденской школы.
  Гарри с отстраненным любопытством и некоторым, тщательно скрываемым, удовольствием наблюдал происходящее с духовными братьями.
  Раз - и от Вига, от пол его старомодной мантии начинают разбегаться в стороны толпы, стада и батальоны маленьких ёжиков.
  Два - ёжики подкатываются под ноги убегающим от Храма монахам, вызывая падение тел и извержение отборного мата. Брат Серге с визгом, которого трудно ожидать от солидного кентавра, делает попытку подскочить на четыре локтя вверх и с размаху приземляется на дюжину призванных остроиглых насекомоядных.
  Три - короткий пасс руками волшебника, и в воздухе материализуется черная полоса, состоящая из больших и очень - ОЧЕНЬ! - голодных москитов. Братия вскакивает, перестает обращать внимание на попадающиеся под ноги колючие шарики, и бежит, бежит, бежит...
  А маг не ждёт, а маг наслаждается жизнью...
  Четыре - и обитель начинает мелко трястись. Перед Вигом материализуется гигантская фигура тролля. Переступая колоннообразными ножищами, чудовище медленно и неотвратимо двигается к Храму. Братья Догнат и Захват, являя человекам пример знаменитого гномьего бесстрашия и отсутствия воображения, встают на его пути. Очень дальним краем сознания Гарри отмечает, что оба брата достали откуда-то запрещенные к хранению и использованию в Ордене топоры. Что ж... Может, им повезёт остановить чудовище и выступить в роли маленьких спасителей обители?
  Не повезло.
  Пять - призванная магом стая уток не показалась брату Гарри такой уж грозной. Расцарапанная, покусанная, обколотая, с трудом избегающая захвата громадными тролльими лапищами, братия, пришибленная беспорядочным кряканьем и прихлопнутая взмахами уверенных крыльев, возможно, посчитала иначе. Когда утки развернулись и заложили обратный вираж, брат Никус вдруг вспомнил, что, собственно, они тут все немного мистики, следовательно, какая-та часть магии им, теоретически, доступна. Никус накрыл свою особу переливающейся радугой, как мыльный пузырь, защитной сферой.
  "Вот - Вор, " - подумалось Гарри. - "А мне говорил, дескать, магии не обучен; способностей у тебя нет; мистика из тебя не выйдет; иди, сторожи ворота обители, начинай обет послушания и смирения... Врал, определенно, врал..."
  Братья, которые еще сохраняли способность двигаться, определенно хотели жить. Они бросились под защиту Никусовой защитной сферы.
  На счет шесть завязалась схватка уже без Виговых зверушек. Монахи дружной толпой пытались залезть под невеликий магический полог. С легким хлопком, который бывает, когда мыльный пузырь налетает на стену, защитная сфера лопнула.
  Тролль медленно, заинтересованно и с подобием мысли на огромной морде, начал ковырять стену складского помещения.
   - Хо-хо! - азартно показал кулак небесам старикашка. - Вот вам!
  Маг сосредоточенно зашевелил пальцами, губы его начали шептать заклинание.
   - А может, достаточно? - робко подал голос Гарри.
   - Сейчас им будет на орехи! Мое новое изобретение. Так давно ждал случая его попробовать!
  Из субреальности, откуда приходят все призванные животные, в этот мир начало проникать нечто огромное, чешуйчатое и извивающееся. Гарри рассмотрел змеиную голову, способную не напрягаясь проглотить трёх поставленных пирамидой буйволов. Представил, как сейчас исполинское пресмыкающееся одним могучим ударом хвоста превратит обитель в груду щебня и мусора. Осенил себя знаком священной длани. И крепко саданул мэтра Вига кулаком по темени.
  
  В силу некоторых особенностей Учения, которому следовал Орден Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и Всего Сущего Покровителя, с традиционной "специализацией" мистиков, целительством, у братии были сложные отношения. То ли дело сбор пожертвований...
  Да и не смогли бы мелко подрагивающий брат Никус и пребывающий в полубессознательном состоянии отец Титус вылечить всех страждущих. На мага рассчитывать не приходилось. Старик, осторожным ощупыванием обнаружив шишку на голове, пытался помочь хотя бы своей почтенной особе. Заводил руку наверх, шептал заклинания, а с пальцев сыпалась то мелкая речная галька, то сухие дрозофилы, то легкие электрические разряды... Те, кому не повезло быть сваленному рядом с почтенным волшебником, или переползали в другую часть Храма, или, если не хватало сил на перемещение, лишь опасливо икали при каждой неудачной попытке самоисцеления.
  Брат Гарри, покончив с транспортировкой увечных тел своих единоверцев в Храм, следующим заходом во двор обители принёс пару вёдер воды и принялся практиковать единственный доступный способ приведения в чувство.
  Маг, мигом сплагиатив дельную мысль, вылил себе на макушку бочку воды. По-собачьи встряхнулся, оживился; легким прищёлкиванием пальцев высушил одежду и причёску и начал пристальным, нехорошим взглядом искать, чего еще не хватает мирной обители в качестве стимуляции к самосовершенствованию.
  Со стороны Федуса, самого молодого из послушников, послышались сдержанные рыдания и обещания неизвестно кому, что он больше не будет.
   - Мэтр, - выросла перед волшебником фигура его секретаря. - Смотрите, что я нашёл в библиотеке. Кажется, это дневник вашего друга.
  Одной рукой придерживая завёрнутого в обрывки сети Черно-Белого Кота, другой рукой Фриолар протягивал магу найденную тетрадку с записями отца Гильдебрана. Будь здесь кто-нибудь с кафедры измерений и геометрии, обязательно восхитился бы талантами собрата-алхимика: Фриолар умудрился при минимальной площади соприкосновения с котообразным кадавром обеспечить максимальную силу сжатия тела. Черно-белая пушистая сволочь скользила золотистыми глазами по людям, гномам и кентаврам, прижимающимся к стенам помещения, и довольно мурлыкала (Фриолар, тщательно обернув руку обрывком чьей-то рясы, почёсывал ему животик).
  Брат Дедалус, наставник орденской школы, на которого пришлось очередное ведро, прислушался к чему-то, что происходило снаружи стен.
   - Что это? Кто там ходит? Полиция??? - с ужасом вопросил почтенный мистик.
   - Всего лишь тролль. Еще не дематериализовался, - ответил Гарри. - Но вы не бойтесь. Он склад уже весь сломал - но ничего не взял. Честный, однако, экземпляр попался...
   - За что? - простонал отец Титус, привычно обратив взгляд к Оку. - За что, Создатель?
  Брат Никус, с ненавистью глядя в сторону мага, пробормотал, что есть простой способ покончить с неприятностями, и с намёком почесал шею.
   - Я всего лишь попросил у вас единорога! И намеревался его вернуть! Честное слово, собирался! - гордо ответствовал магистр Виг. С азартом, доказывающим, что молодым душой личностям никакие столетия прожитой жизни не помеха, волшебник предпринял очередную попытку разжать пальцы своего секретаря на искомом пособии. Фриолар держал крепко. Черно-Белый Кот довольно мурлыкал.
   - У нас нет единорога! - закричал отец Титус. - Нет! Нет! Понимаете? Не водится таких зверей в нашей обители! Климат для них не подходящий! Уровень магической энергии не тот! Ловить некем!
  Братия, которая, несмотря на крайне специфический профиль образования, теоретически знала некоторые универсальные приёмы ловли единорогов, закивала, затрясла бородами и зацокала копытами, поддерживая точку зрения настоятеля. Со стороны Федуса послышались еще более нервные рыдания и еще более горячие обещания, что он больше не будет, никогда, ни за что...
   - Сказал же, что призову его сам! А если хотите, - ответил Виг; старик слегка запыхался в неравной схватке с крепкой дланью алхимика, удерживающую книгу. Выпрямился. Отдышался, - Оставлю вам оригинал заклинания. Себе, так и быть, копию сниму. Вы только представьте: будет жить тут у вас самый волшебный из магических зверей, самой, что ни на есть, редкой породы... Это ж какая слава Ордену вашему будет! Сынок, - задушевно обратился волшебник к Фриолару. - Отдай книгу. Отдай заклинание. Отдай, говорю!
  И, не дожидаясь пока мозг наёмного служащего одержит многотрудную победу над врожденными алхимическими рефлексами, прицельно шваркнул электрическим разрядом по руке Фриолара. Тот разжал пальцы; маг подхватил записи своего старого друга и принялся лихорадочно искать нужный заголовок. Фриолар обиженно дул на пострадавшую конечность, Черно-Белый Кот урчал, по-кошачьи радуясь бедам ближнего своего, а брат Гарри с удивлением обнаружил, что в его неумелых, но усердных вспомогательных воздействиях больше нет нужды.
  Ибо в Храме происходило Чудо.
  Нет, следы кадавровых когтей, укусы насекомых и прочие последствия столкновения с рассерженным магистром школы Змеиного Глаза у единоверцев не исцелились и никуда не исчезли. (Брат Гарри, у которого синяк, подаренный отеческой рукой настоятеля, портил внешность, видел в увечьях обитателей Ордена еще одно доказательство Справедливости Создателя). Но вот дух... Дух, который, как сказано в "Глаголике" отца Яго из Монти, "есть продолжение устремлений нас, смертных, к Его величию и благодати" [спроси у Фриолара номер страницы]; который, будучи самой нематериальной из всех субстанций макроэргической реальности, является по совместительству и источником этой самой реальности... Так вот, дух братии Ордена О.О.О. возродился самым мистическим образом.
  В глазах всех, кроме мага, секретаря, кадавра и недотёпистого брата Гарри, защёлкали счёты и замелькали цифры. Если принять среднюю стоимость одного волоска единорога (длиной, скажем, в локоть) за сотню золотых... Хотя цена - очень, очень, очень субъективная мера, - так гласит сочинение таинственного лондрийского послушника, Шерлока Ломса. (Интересно бы знать, кто скрывается за псевдонимом?) А если принять среднее количество волосков в хвосте единорога равной аналогичному органу у кентавров - без обид, брат Серге, - и учесть среднюю скорость прироста рога за год... Простите еще раз, брат Серге, я не намекаю на поведение вашей жены, любовницы, другой любовницы; верю, что они все по вам скучают и тщательно хранят вам верность... И брат Дедалус верит, и вон Федус опять рыдает...
  А умножим-ка мы полученный итог на коэффициент экслюзивности нашего будущего товара...
   - Гмм, почтеннейший... - прокашлялся отец Титус, подавая духовным сыновьям пример Всепрощения Прибыли Для, - Так что, вы говорите, потребуется вам для вызова?
  Черно-Белый Кот объелся пожертвованной поваром печёнкой до состояния Мяо. Животное (всем уже было начхать, живое оно там, мертвое поднятое, искусственно созданное... Сидит спокойно, никого не царапает... Пусть его подавится печёнкой! Эй, брат Уксус! У тебя ещё что-то осталось?) сонно моргало, наблюдая за ходом подготовки к магическому опыту. Большинство братьев Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя занимались строительно-восстановительными работами в обители. Ревниво озирались и всё больше и больше взвинчивали темп своих и чужих движений. Всем было интересно поучаствовать в близком знакомстве с новым, еще потенциальным, но уже занявшим почетное место в графах расходных книг, Символа Ордена.
   - Мэтр, простите, что вмешиваюсь... - робко обратился к волшебнику брат Гарри.
   - Не будет дев, не будет! - сердито отмахнулся Виг. - И откуда набрались таких дурацких суеверий! Надоели уже!
   - Да я, собственно, по другому поводу...
   - Не бойся, сынок, - сменил гнев на милость волшебник. - Может быть, это тоже можно вылечить...
  Сидящая неподалеку компания издала дружный рёв. Чувствуя, как волна смущения заливает его от пяток до макушки, Гарри обернулся.
  Возглавлял оживленную компанию брат Опус, библиотекарь. Полчаса назад, когда было достигнуто соглашение между магистром Вигом и обителью в лице отца Титуса, Фриолар вежливо, но без разрешения, попытался сбежать в библиотеку, поискать там еще каких-нибудь знаний. Брат Опус не смог позволить столь наглого разбазаривания информационных запасов обители, воззвал к начальству. Настоятель же погрузился в молитвы (он благодарил Создателя за какой-то таинственный Голос, просил прощения, что сомневался в посреднике, который, если забыть о странностях произношения и немного своеобразном способе действий, устроил всё к лучшему), и только кратко посоветовал не раздувать конфликт, а думать своей головой. А не умеет думать своей - обратиться к магу. Пусть рассудит.
  Брат Опус, верный заветам Предыдущего Откровения Создателя, оценил заинтересованность клиента и предложил перекинуться в картишки. На интерес, то есть право пользования библиотекой обители.
  Сейчас привлеченные для создания азартной атмосферы братья Догнат и Захват, стесняясь и пламенея гномьи комплексами, стаскивали последние кольчуги. Крики компании, оказывается, относились вовсе не к Гарри, а к брату Серге, которому гномы радушно помогли оторвать предпоследнюю подкову - кентавр вообще никогда не умел толком играть в "Битву магов"...
  Гарри справился со смущением и предпринял вторую попытку.
   - Мэтр, разве разумно призывать сюда единорога?
   - Сынок, да что ты! Во-первых, "призывать" - неверное слово. Как я понимаю, ты понимаешь этот термин так же, как и большинство неспециалистов, и ставишь знак равенства между Вызовом и заклинаниями вроде тех, что я использовал давеча. Это ошибка! Не простительная нам с тобой ошибка...
   - Да? - поощрил мага к дальнейшим объяснениям брат Гарри.
   - Единорог - это существо от магии, сотворённое чистой Силой... Следовательно, частичная материализация по матрице заклинания, фиксирующей ауру Сущности Живого - в просторечии "призыв" - ему вообще не подходит...
   - Тогда что ж вы делаете? - указал Гарри на разрисованные магическими символами плиты внутреннего дворика обители.
   - Смешиваю Реальности... Открываю Тропы... Не бойся, всё продумано. Ты, уж будь добр, за котиком присмотри... Не приведи Небо, учудит что-то... Прошу внимания, господа! - громко обратился волшебник к мистикам. - Я начинаю! Кто не успел, потом не вздумайте жаловаться! Фриолар, брось заниматься глупостями. Держи книжку. Если забуду заклинание, будешь подсказывать.
  Рысью, на полусогнутых, пристанывая и шлёпая сандалиями, братия поспешила к месту событий. Отец Титус, закончив цикл молитв, пришёл одним из первых, расправил на груди рясу, привычным жестом пригладил волосы. Немного скривился, почувствовав под пальцами бугры царапин среди тонзуры, но успокоил себя тем, что сейчас, наконец, получит Воздаяние.
  Это самая приятная минута для любого мистика - получить, наконец, то, что было обещано Создателем за праведный образ жизни. А уж для Ордена...
  Все замерли в благоговейном почтении. Брат Дедалус на всякий случай спрятал под рясу ножницы и мешок, став при этом немного беременным.
   - Слушай, - шепотом обратился Гарри к Фриолару. - Ты ведь много разных книжек читал...
  Фриолар кивнул. Украдкой посмотрел на изжелта зелёного, глодаемого некоей тайной грустью брата Опуса, и кивнул еще раз.
   - Скажи, если кто-то говорит "во-первых", значит ли это, что обязательно есть "во-вторых"?
   - Да. Как правило.
   - Эх, знать бы, что именно...
   - Ты о Вызове Единорога? - в свою очередь едва слышно проговорил Фриолар. Мог бы и не стараться, соблюдая таинственность: все монахи даже дышать забыли, столь внимательно они следили за действиями магистра Вига. - О втором ограничивающем условии? Объясняющем, почему единорогов нельзя насильно удержать в нашей реальности?
  Одной фразой Фриолар выдал маленькую, но очень интересную дозу информации. Бывшему крестьянину ее хватило, чтобы правильно угадать ход развития ситуации.
  Брат Гарри с испугом осмотрел толпу собравшихся.
   - Что, правда? То есть, даже если сейчас единорог и появится, он всё равно не останется?
   - Слишком низкий фон Силы. Он просто не выживет здесь. Можно, конечно, если довериться словам отца Гильдебрана, скомпенсировать его Верой. Собственно, Орден Единорога так и поступал на протяжении веков, располагая возможностью приглашать Символ Ордена в нашу реальность. Но время уходит... Люди умирают, старые религиозные догматы ветшают...
   - И единороги не возвращаются... Но... Но... Мы ж стараемся! Мы готовы о нем заботиться! Мы магии начнём учиться, и... Я уж не знаю, что мы можем сделать...
   - Нет, - грустно улыбнулся Фриолар. - Здесь нужна Вера. Я, например, этого качества напрочь лишен. И, признаться, с трудом верю, что кто-нибудь из присутствующих обладает такой способностью. А ты?
   - Я верю, - набычился разочарованный столь низким, недостойным обманом со стороны кажущегося почтенным мага, Гарри.
   - Да, - посмотрел на бывшего орденского привратника Фриолар. - Вижу.
  
  Братия дружно ахнула, когда унылый, практично-пустынный серый дворик обители (да, уютный, да немаркий, да, крайне дешёвый в содержании) расцвел яркой радугой бьющих в разные стороны, сверкающих, сплетающимися вихрями потоками Силы. А уж появление красивого, как в сказке, волшебного существа встретила благоговейным безмолвием.
  Глаза молодых послушников и почтенных монахов с жадной влюблённостью следили, как единорог и маг шепчутся о чем-то таинственном, приветствуя друг друга с восторгом старых знакомых. Каждое движение старческих рук магистра Вига было запечатлено. Каждое место, которого коснулось копыто Символа исчезнувшего ордена, тщательно зафиксировано и снабжено пока еще мысленной, но готовой к реализации меткой "Чудо".
  Брату Гарри едва ли не впервые в жизни захотелось плакать.
  Единорог, потряхивая немыслимой - королевской! Императорской! Боги, подскажите, кто круче императора! - ценностью, украшающей его точёную, изящную голову (в глазах брата Дедалуса дзинькали золотые, золотые, золотые), прошёлся по дворику. Осторожно принюхался к кентаврам, махнул хвостом в сторону гномов (рок-музыкантам мира Альфа и не снились стоны высшей экзальтации, которые сейчас исторглись из уст Догната). Фыркнул, позволил настоятелю погладить себя по голове (у Дедалуса золото потекло из носа и ушей). Потом повернулся и легко, как ветер, как мысль, помчался прочь.
   - Эй! - первым избавился от наваждения ожившей сказки расторопный брат Никус. - Держи его! Лови! Заходи слева! Справа! Держи! Деньги уходят!!!!!!!!!!!
  Всё смешалось в обители Ордена Ожидания Очередного Откровения. Тощий юный Федус подпрыгивал и поощрял всех к решительным действиям. Дедалус, вспомнив разбойную лихую молодость, лихо отрезал единорогу путь к отступлению, каковым посчитали нарисованную на плитах магическую абстракцию. Мага, кстати сказать, позабыв о потенциальном ущербе, который мог быть нанесен собранием его заклинаний, похоронили под кучей бросившихся к источнику будущего дохода. Гномы, пользуясь низким ростом, лихорадочно стирали нарисованные Вигом знаки, веруя, что, потеряв ориентиры, единорог забудет дорогу домой.
  Гарри широким крестьянским жестом закатал рукава и бесстрашно шагнул прямо в середину беснующейся толпы орденских служителей и принялся последовательно раскидывать всех, кто посмел встать на пути волшебного создания.
  Фриолар только и успел, что подхватить на руки брошенного братом Черно-Белого Кота. СловА, что беднягу (Гарри, на Кота Фриолару, по большому счёту, было плевать), просто затопчут омистиченные разбойники, жадины и мздоимцы, потерялись в гуле схватки.
   - Ну-с, молодой человек, - раздался за спиной Фриолара голос старины Вига. - Дело сделано. - Маг степенно свернул пучок снежно-белых волосков из хвоста единорога и аккуратно сложил их в карман мантии. - Можно, собственно, и домой отправляться.
  Черно-Белый Кот как-то слышал от одного из переселенцев (какого - не важно) о таком артефакте как "Переходящее Красное Знамя". Видимо, пришёл тот час, когда настала пора из нечисти, гада и кадавра обыкновенного трансмутировать в указанное состояние. От резкого толчка, которым Фриолар сунул работодателю его магическое имущество, Кот проснулся. Маг успокаивающее почесал любимца за ушком. Скептически посмотрел, как доблестный алхимик встал спина к спине с бывшим послушником.
   - Мда уж... Паладинское воспитание... Может, уволить его, к демонам?
  Кот недовольно всхрапнул.
   - Так ведь, чего доброго, еще меня попробует учить, скажет: "Давайте, мэтр, спасём кого-нибудь". Знаю я эту геройскую породу... Да. Уволю-ка я его, пока он меня еще в какие-нибудь неприятности не втравил, - принял решение магистр Виг. И принялся освобождать руку, чтобы телепортироваться, пока Орден ловит единорога, а секретарь усмиряет Орден, домой, в Вийонский лес.
  Черно-Белый Кот взмявкнул и ненавязчиво вонзил в грудь Вига когти правой верхней лапы.
   - Ну что ты разволновался, маленький? - умилительно, как мать с ребенком, проговорил маг. - Так и быть, выплачу я ему жалованье за четыре недели.
  Когти пропороли мантию и стали подбираться к сердцу волшебника.
   - Ладно, за восемь.
  В рокоте, извлекаемом Котом из собственного горла, появилась надрывная, звериная, в полном смысле этого слова, нота.
   - За полгода? Как скажешь, - дипломатично согласился Виг. И, всмотревшись в двор боевых действий, добавил: - Если жив останется, конечно...
  Сам маг и не думал вступать в рукопашную. Поднялся с помощью потоков ветра над двориком, присел на подоконник чьей-то кельи. Поглаживая Кота, скучающе наблюдал за смешением людей, кентавров и гномов. Белоснежная спина единорога мелькала среди бурых грубых ряс, а вот серого с темно-голубой отделкой камзола Фриолара уже и видно не было...
  Маг обвёл взглядом открывавшиеся с высоты второго этажа подробности схватки. Ах, молодёжь, молодёжь...
  Аккуратно посадил Кота на подоконник. Взмахнул руками, активизируя потоки Силы. Возраст всё-таки давал о себе знать; ладони, перетрудившиеся во время послеобеденного сражения, немного ныли в суставах.
  Потом прицелился и прочёл заклинание.
  Солнце клонилось к закату, окрашивая в багровые тона спокойные леса, луга и закончившие дымиться мусором руины склада Ордена О.О.О. Все, кто успел, разбежались. Те, кто, исходя из преувеличенного чувства гордости, храбрости и лёгкого налёта безумной веры в Воровскую удачу, бежать не собрались или не успели, сейчас постанывали в разоренном дворике обители.
  Отец Титус размазывал по щекам скупые слезы:
   - Восемьдесят лет работы... Столько идей украдено... Столько маркетинговых кампаний... Столько рекламных акций! Столько взяток!!!.. И всё впустую... Всё напрасно... Мы так и останемся шайкой Воров! Да еще и воров-неудачников!..
   - Может, что-то можно еще исправить? - переминаясь с ноги на ногу, прогудел брат Гарри. Настоятель сердито зыркнул на того, кого при желании можно было назвать виновником всех бед.
  Если, конечно, не помнить о том, что Гарри вышел победителем из Великой Орденской Битвы. Или как еще обзовут сегодняшнее событие будущие хроникёры...
   - И как ты предлагаешь всё исправить? Щелкнешь пальцами, и всё станет, как было?
  Брат Гарри обвёл обитель взглядом нашкодившего щенка. Перевёл взгляд на собственную лопатообразную ладонь...
   - Смотри, сынок, как это делается, - вмешался маг. Медленно, как ребёнку, показал хитрые жесты, подсказал уравновесить ритм дыхания и сердцебиения. Гарри терпеливо, не споря, выполнил указания нежданного помощника. Счастливо спасённый единорог, ни на шаг не отстающий от своего покровителя и радетеля, тряхнул гривой, махнул волшебным рогом, и перед преисполненным восторга мысленным оком брата Гарри, а также перед скептическим - настоятеля покорёженной обители, вдруг развернулась другая, Волшебная реальность.
  Магические Силы хлынули бурным потоком (какие знаки? Какие указатели? Магия приходит, вот и всё!) на Орден Ожидания Очередного Откровения Создателя, прокатились океанской волной, преображая практичные серые здания в нечто волшебно-прекрасное. Это продолжалось минуту. Всего лишь минуту... Целую минуту...
  Потом волшебство кончилось.
  Единорог взмахнул головой, прицокнул копытами и поскакал прочь. Домой. Гарри сначала нерешительно, потом, с каждым шагом, всё уверенней и уверенней, поспешил за ним.
   - Эй... - окликнул бывшего послушника отец Титус. - А я? А как же я?
  Гарри обернулся и помахал рукой на прощание.
   - Куда это он? - прошептал отец-настоятель.
   - Крестьянин, что тут скажешь... Увидел животинку - должОн проверить, как в стойле устроена, много ли сена на зиму припасено... - прокомментировал маг. - Не бойтесь за парня, отче. Убедится, что всё в порядке, вернётся. Правда, вернётся. Гильдебран всегда возвращался...
   - Вы думаете? - с надеждой спросил настоятель. Шмыгнул носом. Воспрянул духом. - А мне что ж делать?
   - А к вам, кажется, гости едут, - ответил Фриолар. Хотя, собственно, отец Титус не его спрашивал.
  Преподобный сурово поджал губы, смерив магова секретаря уничижительным взглядом с головы до пят. Секретарь, который казался таким воспитанным, таким добропорядочным молодым человеком, оказался, во-первых, склонным к вступлению в драки. Во-вторых, из оных драк (по крайней мере, одной) сумел выйти победителем. Положенная священнослужителям терпимость и милость к побежденным как-то плохо сочеталась (по крайней мере, в этом конкретном Ордене, в этот конкретный день и час) с любовью к победителям. В-третьих, сейчас Фриолар выглядел не самым лучшим образом: нос разбит и заливает кровью воротник рубашки, камзол порван, на лице ссадины, губы разбиты, глаза горят... Увидит кто-нибудь из приезжих, посторонних, что отец-настоятель благосклонно разговаривает с таким разбойного вида молодцом, конец репутации...
  В следующую секунду до отца Титуса дошло, и он со всего маху припечатал последнего из призванных москитов у себя на лбу.
   - Как я мог забыть! Сегодня же слёт! О боги! То есть, конечно, о Создатель! Прошу простить меня, - принялся расшаркиваться отец Титус с его магичеством. - Я должен распорядиться о некоторых мелочах...
   - Не смею задерживать ваше преподобие, - вежливо откланялся маг. - Мы и так у вас задержались. Мы, пожалуй, пойдем... Фриолар, сынок, Кот с тобой? Поспешим домой.
   - Простите, мэтр... А прочее имущество как же? - забеспокоился Фриолар.
   - Какое имущество? - удивился маг. - Мы ж налегке путешествовали. Если ты о записках Гильдебрана, они у меня в кармане. Не беспокойтесь, отче, - ответил Виг прежде, чем отец Титус успел задать вопрос. - Верну при следующей нашей встрече.
  Настоятель, наблюдавший, как, покачиваясь, поднимается на ноги изувеченная братия, вежливо, хотя и немного натянуто, разрешил магу не торопиться с возвратом долга.
   - Фриолар, поторопись, - скомандовал маг.
  Если бы Виг умел читать мысли, он бы заметил, как борется в голове Фриолара извилина, на которой отпечатан запрет не спорить со старшими, с другой, которая надеялась, что Виг отнюдь не женщина, а значит, поспорить можно...
  Победил Класс.
   - Мэтр, но ведь это книги...
   - Какие книги?
   - Из библиотеки... Вы ж просили
   (c) Lana Tuully
  Лесное дело
  АВТОР: Lana Tuully | ГЕРОИ: Оригинальные (см. Алхимик, маг и К, игру Полчаса спустя или приключения продолжаются) | Рейтинг: Всем | Кратко: Немного детективов из жизни магов.
  О географии: догадываюсь, что Виойнский лес далеко от Ортана. Однако из карты не следует, несколько далеко. Поэтому, а так же потому, что у меня твердая единица по географии, делаю, как хочется.
  
  Согласно официальной статистике, во Флосвилле было всё спокойно. Нюх младшего капрала Шарля утверждал обратное. О преступных деяниях не только говорили, а шептали, стенали и вопили все зеленые насаждения, все тёмные переулочки, городской фонтан с замшелой каменной статуей то ли местного лешего, то ли локального святого... В каждом втором доме маленького городка на севере Ортанского королевства полицейский, буквально вчера прибывший для прохождения первой в жизни службы, был склонен подозревать место преступления. Не доверял Шарль и кажущемуся спокойствию и степенности флосвилльцев. Раскланиваясь по пути от гостиницы до полицейского участка с почтенными мастеровыми, лавочниками, матронами, девицами и молодняком обоих полов, капрал мысленно прикидывал, каких пакостей от кого из них следует ожидать, проверял, не потерялось ли служебное оружие, и был уверен, что уж теперь-то горожане узнают, что такое настоящая охрана правопорядка.
  Спустя четверть часа Шарлю представилась возможность продемонстрировать свои таланты. Как раз требовалось мужественное плечо представителя законной власти, чтобы помочь почтенной пожилой госпоже Амели с ее бедой.
  Шарль старательно фиксировал протокол первичного опроса пострадавшей.
  -... Спускаюсь, значитца, в подпол, где шуршало, и вижу: сидит этот гад по уши в кувшине со сливками. Я веником. Он кувшин на пол, сам под стол. Я ведром. Он в угол. Я топором. Он под стол. И говорит мне: "Мамаша, не кидайтесь, больно же". Я ему, - глазки у госпожи Амели горели огнём пятнадцатилетки, убежавшей на танцульки, - "Осёдлый тролль тебе мамаша." А он, из-под стола, и отвечает: дескать, давайте жить дружно, я вашу крысу тут ловил, упарился, орьганизьм в жидкости зануждился... занудился... Короче, бает, чтоб я его простила, он больше не будет. Из-под стола вылезает, усы распушил, мне глазки строит... Я его снова веником. Он в угол. Я ему и говорю: "Подлец ты, и орьганизьм у тебя подлячий, а жидкость ищи в колодце, может, утопнешь, и всем нам лучше будет". А он мне: "Мамаша, не кричите"... И плечиками пожимает. Я, было, успокоилась. Стану я из-за какого-то кувшина переживать. Хотя кувшин был хороший, мне его муж, покойник, привёз из столицы. То бишь, - вдруг засмущалась пожилая пострадавшая. - Он тогда еще покойником не был, когда кувшин привозил. Потом уж лесиной его придавило. И с тех пор никаких подарков от него не дождёсси...
   - Понятно, - откашлялся в кулачок Шарль. - Значит, преступник украл у вас кувшин сливок, и...
   - Не скрал он сливки. Он их сглотил, подлец. А кувшин разбил. Записали? Тогда дальше. Он мне: "Мамаша, не кричите". Я ему: "Поморский грач тебе мамаша". И тут эта дура начала стонать.
  Карандаш, которым Шарль записывал протокол, сломался.
   - Какая дура? - решился задать уточняющий вопрос господин младший капрал.
   - Анхен, доченька моя ненаглядная. А подлец, как услышал, сразу уши торчком, спина горой, глазищами на меня моргает и говорит: "Мамаша, кто это у вас в доме страдает? Может, помощь требуется?" И так бочком, тишком, к ступенькам, к лестнице из подпола. Я ему: "Трухлявый пень тебе мамаша! Пшёл, говорю, вон, пока мужнину дубину об тебя не сломала". А эта дурочка... - госпожа Амели заплакала. Слёзы ее, как струйки дождевой воды, побежали по морщинистым щекам. - Сама пришла. И подлецу этому...
   - Не плачьте, сударыня. Может, водички? - сочувствуя, предложил Шарль. Прочие служители закона - капрал Стопик и капрал Жиль, невольные свидетели работы "специалиста прямиком из столицы", резво подали стакан воды. Госпожа Амели, всхлипывая, отпила пару глоточков.
   - Стоит, значит, Анхен на пороге. А подлец к ней подбирается. Я его и веником, и топором, и ведром... Ему, кобельцу, всё ни почем. А она ему песни распевает. А она ему улыбается... Я быстрей к лестнице. Думаю, успею увести мою девочку от этого совратителя. И ... - тут уж отдельные всхлипы перешли в спорадические рыдания. - На разлитых сливках посклизнулась да хряпнулась... Пока поднималась, спину разгибала, они вдвоем в дом сбежали. Ой, что они делали!.. Что вытворяли! Занавески мне подрали, буфет оскоромили, посуду вместе с полками побили... Я их и ведром, и водой, и дубиной, и свёкровой рукой... Только перец помог. Он, сволочь, расчихался, да от Анхен отстал. Да ведь и моя ненаглядная тоже расчихалась... Беру ее на руки - она, милая, так дрожит, так дрожит... Мамочку свою не признала, укусила меня... А этот: "Мамаша, меня на руки возьмите! Я тоже хочу!" и как на меня прыгнет!..
  У Шарля сломался и второй карандаш.
   - И что? - задал он вопрос. Положа руку на сердце, надо признать, что Шарлю в тот момент представились заголовки столичных газет: "Доблестный полицейский спас старушку от маньяка".
   - Юбку мне когтями своими подрал. Я ж не стерпела. Кричу: "Рогатый демон тебе мамаша", да в него, что в руках было, и кинула... - Завсхлипывала госпожа Амели дальше.
   - Постойте... - спохватился Шарль. - Погодите. Какими когтями?
   - Острыми, - высморкалась старушка; спрятала комочек носового платка в левый рукав. - А юбку мне покойница маменька еще дарила, когда я...
   - Постойте-ка! Вы мне про когти объясните, мамаша!..
   - Дракон казённый тебе мамаша, - откликнулась госпожа Амели. Высморкалась еще раз, спрятала платок теперь уже в правый рукав. Потом стрельнула в полицейского глазками и по-старушечьи зарделась скромным румянцем. - То есть, конечно, мы со всем уважением, но маменьками вашими, господин капрал, становиться не могём... О чем я, бишь, говорила?
   - О юбке. Нет, о демонах. Нет, о преступнике! Вы ж его видели, разговаривали, значит, узнать должны! Или он был в маске? - ухватился за исчезнувшую было нить разговора Шарль. - Вообще, в чем он был одет, рассказать сможете?
   - Конечно, смогу. Я ж не дура какая. Без ничего он был. Таков, как есть, по подполу шастал. Наверх когда пробрался, он занавеской прикрывался. Но потом, когда на меня полез...
  Рассказ пожилой горожанки так захватил Шарля, что он не услышал, как сзади подошёл его нынешний начальник. Господин Иво грузно опустил свою тушу... Пардон, своё дородное тело в придвинутое к столу нового подчиненного кресло, выпустил облачко табачного дыма из маленькой (и вонючей) трубки, и грозно спросил:
   - Ты, Амели, мне сотрудника не пугай. Он у нас человек новый, еще с населением тутошним познакомиться не успел. Ты сразу говори, чего пришла.
   - Комьпеньсацию получить, - с охотой, бойко ответстовала пожилая дама. - Вот, у меня тут всё записано, - откуда-то из недр платья Амели достала смятый клочок бумаги. - И порванные занавески, и посуда, и...
  Господин Иво на бумажку хмыкнул.
   - Ты ж сама говорила, что твоя Анхен в разгроме тоже поучаствовала. Теперь поди, докажи, что это он всё один разбил... Нет, за это компенсация тебе не положена. Вот за кувшин, да за сливки - может быть.
   - Кувшин хороший был! Вместительный! и старый. Этот, как его... Аньтикварьят!
   - Где черепки? - с дотошностью бывалого служителя закона спросил господин Иво. - Предъяви черепки, наши сотрудники проведут экспертизу. Если не врёшь...
   - Не вру, не вру... - закивала головой старушка. - Так я пойду за черепками. Я, дура, их на помойку скинула, пойду, поищу...
   - Всего хорошего! - попрощался Иво. Шарль кивнул головой, не в силах подобрать адекватных выражений.
  В растерянности обернулся... Чтобы увидеть, как давятся от смеха Жиль и Стопик. Повернулся к начальнику.
  Слова с трудом продирались сквозь пересохшее горло:
   - а... Как же... Это, как его... Вы что, знаете, кто преступник? Вот так, без расследования, без погони, даже не глядя на улики?..
   - Конечно, знаю. - Попыхтел трубкой Иво. - И ты бы знал, если б не второй день у нас жил. Это Черно-Белый развлекался. Она, - кивнул господин начальник на дверь, захлопнувшуюся за посетительницей, - неделю кругами вокруг участка ходит. Я ребятам запретил ее пускать, чтобы время попусту не тратить. Подумаешь, кошки в порыве страсти мебель поцарапали... Если б Амели пускала свою Анхен погулять, как все нормальные люди делают, ничего бы не вышло. А то тряслась она над ней, тряслась... Дескать, "уникальная окраска", "семмская порода", "смотрите, какие у нее глазки голубые", "муж, покойник, такой подарок на старости лет отмудрил"... Тьфу. - Подытожил Иво. - Я вообще кошек за зверей не считаю, особенно таких мелких, комнатных... Вот рысь там, или барс какой - да. А это... Баловство одно. Рыбу на них переводят, да и...
   - Анхен - кошка? - в ужасе осознал действительность Шарль. - Это что же получается?! Он - с кошкой?..
  Стопик упал на пол, визжа от хохота. Иво похлопал нового подчиненного по плечу. Плечо прогнулось.
   - Он хочет сказать, что Черно-Белый тоже кот. И, пока ты размышляешь над следующим вопросом, отвечу: да, он, подлец, разговаривать умеет. Маг научил.
   - Вот зараза... - уныло протянул Шарль.
  Хотя Шарль и знал, что в любом коллективе розыгрыши и шутки над новичками являются обыденным, привычным делом, хоть и простил он доржавшихся до выговора от начальника Стопика и Жиля, а всё равно неприятный осадок от происшествия остался. Шарль немного поразмышлял и решил: во что бы то ни стало добиться успеха на профессиональном поприще. Добыть преступника. Раскрыть что-нибудь. Разоблачить козни врагов.
  Добыл. На свою голову. Ну, не голову...
  Три часа просидел в засаде на задворках птичьей фермы (о, что за ферма во Флосвилле! Всем фермам кряк, всем окрестностям га...). Под лопухами скрывался от моросящего дождика, шепотом ругал шмякающихся на капральский загривок мошек-паучков. Едва не проглядел преступника: сгущались сумерки, а тот, коварный, пробирался тихонечко, буквально стелился над травой, росточку оказался небольшого, чуть больше обычной собачки, и масти был невнятной, почти не различимой в тени. Капрал бросился на вора, не пожалев ни штанов, на которых явно отпечатались зелёные следы подавленной растительности, ни собственных рук. Последнее оказалось ошибкой: пойманный на месте преступления зверь явно был чемпионом Флосвилля, а то и всего Вийонского леса по царапанью. За полторы секунды он обработал младшего капрала до ажурного состояния, укусил за всё, что не смог истончить когтями, и матерно оттявкал. Самое главное: когда в порыве сыщицкого азарта Шарль и зверь катались по травке, их угораздило влететь в забор. А потом и вломиться на территорию фермы.
  Ферма, как оказалась, охранялась не только рьяными слугами закона. И, что обиднее всего, глупые птицы, услышавшие шум, тоже хотели защищать родные кормушки-насесты от непрошеных гостей.
  Спешно вызванному на место преступления господину Иво фермер предъявил для опознания тело в кровоточащих шрамах, занозах и клочках ткани, дохлого утёнка со следами человеческих зубов на шее, пистолет служебного образца, гордую пойманной добычей свору терьеров и смущенного, растерявшего половину пушистой шубки лиса. Шарль, вздрагивая и громко сглатывая слюну, приготовился к раздраженному начальственному ряву, к отеческому внушению о недопустимости утраты личного оружия, к очередной порции смешков за спиной... К тому, что господин начальник велит подчиненного отвести к мистику - как-то нет. И к тому, что флосвилльский мистик окажется приверженцем новаторских методов лечения и профилактики с использованием приспособлений для введения вакцин против бешенства внутрь мышц - тоже.
  В конце концов, всё обошлось. Но от маленьких собак Шарль начал шарахаться.
  Добрейшая госпожа Тонья, хозяйка гостиницы, расщедрилась на персональную подушечку, так что сидеть Шарль попытался. Вяло ковырял вилкой в увядшем салате, смотрел на засыпающее пламя камина, и думал, что прожитый день не был самым счастливым в его, Шарля, младшего капрала службы охраны правопорядка, жизни.
  О чем и поведал подсевшему за столик нежданному собеседнику. Это был парень, судя по одежде и акценту - мелкий купчишка из Голдианы. Шарль, погрузившись в думы о том, какие обидные прозвища ему завтра придумают Жиль и Стопик, рассказал о том, как арестовал лиса при попытке обокрасть птичник.
   - Теперь гуси могут спать спокойно, - смеялся Смит. - Ортанская полиция не дремлет, спасёт их от лис, медведей и прочей живности!..
  Захмелевший от горя по загубленной карьере Шарль покачал головой:
   - Я ж кота хотел поймать...
   - Что, и мыши тоже теперь в твоей юрисдикции? - фыркал Смит в пивную кружку.
   - Нет, мне на мышей начхать. Меня кот волнует. Понимаешь, они тут привыкли... А преступление всегда остаётся таковым, даже если его совершает наш старый знакомый, и по мотивам, которые мы считаем достаточными... Понимаешь?
  Смит понимал.
   - Я ведь, правда, подумал, что на старушку маньяк напал.
   - Какую старушку? Какой маньяк?
   - С топором. Он ведь, паразит, говорящий... Волшебник, говорят, научил...
   - Ну, маги они такие... - Смит выцеживал из кружки последние капли пива. - А что, в этом забытом богами городке есть маги? И где живут? Чем занимаются? После долгого задушевного разговора с новым знакомцем у Шарля осталось странное ощущение. Какой-то неясности, какой-то недосказанности... Ощущение это звало на подвиги.
  Проигнорировав намёк начальства, что после боевых ранений даже младшим капралам полагается денёк отдыха, который можно использовать в личных целях, вежливо и гордо отказавшись от помощи, которую предложил жизнерадостный Жиль, Шарль отправился выполнять служебные обязанности. В данном конкретном случае - довести до сведения ответчика, некоего Вига, магистра школы Змеиного Глаза, что на его имущество (обозначаемое в дальнейшем Черно-Белый Кот, или ЧБК) поступила жалоба и требование о возмещении материального ущерба. К некоторому удивлению Шарля, жалоб оказалось девяносто семь штук. Жиль - чернявый парень с живой, быстро меняющейся мимикой и острым языком записного балагура, охотно объяснил ситуацию. Оказывается, мэтр - учёнейший человек, постоянно занят научными изысканиями и прочими магическими экспериментами, так что отвлекать его по пустякам соседи, то есть жители Флосвилля, не считают нужным. Подумаешь, котик пошалил... Бывает. Дело житейское. Вот мэтра и беспокоят раз в полтора-два года... Очень хорошо, что Шарль сам вызвался проведать старика-мага. Заодно и познакомятся, а то следующего случая ждать долго придётся...
  Предложение Стопика воспользоваться служебной кобылой Шарль принял за утонченное издевательство. Вежливо отказался, подивился флосвилльской моде - украшать головы лошадей просторными соломенными шляпами, да и пошёл на поиски мэтровой башни.
  Вокруг был лес.
  Нет, вокруг был Лес. Много, очень много и еще больше деревьев, перепутанных ветками, много кустарников, много зелени... Собственно, начиналось всё это роскошество еще на флосвилльских улицах, отдельными купами украшая серый фон домов; ближе к окраине деревья становились выше, толще, а уж за пределами города... Таких великанов бывший столичный житель Шарль еще не видывал. Шляпа наземь падает, если хочешь увидеть верхушку. Да и то - напрасные старания. Крона такая густая, что еле-еле солнышко проблёскивает.
  И тишина. Живая, волнующаяся - но тишина. То щебет, то треск, то шорох... Пробегут, прокатятся волной по лесной чаще - и снова зеленое спокойствие.
  Дорога была хорошая. Шагов двести. А потом всё более и более заросшая травой, всё уже и уже... После очередного поворота так и вовсе - так, тропинка.
  Запах нагретой по-летнему теплым солнышком смолы дурманил, начинающая опадать листва уютно шуршала под ногами. Птички в вышине что-то мелодично посвистывали. Шарль усиленно пытался думать.
  По всему выходило, что после вчерашнего двойного конфуза он просто обязан раскрыть Преступление Века. Или совершить какой-нибудь подвиг, во славу Короля и Отечества. А где ж, спрашивается, в этой глуши отыскаться такому чуду? Разве ж здесь могут зреть заговоры, таиться интриги? Лисы, куры да блудливые кошки... Вот теперь его, Шарля, потолок возможностей...
  Горестно вздыхая, Шарль обогнул маленькое болотце - если б не список подсказок, как найти магово жилище, составленный господином Иво, молодой полицейский ни за что бы не подумал, что под изумрудно-зеленой травкой скрывается опасность. Потом Шарль миновал завал из бурелома, потом прошёл мимо Старого дуба (нечто огромное, размером с дракона), подивился Муравьиному Королевству - столь же великому пню с мантией из сосновых игл, веточек, шишечек, грибочков и суетящихся подданных. Услышав медвежий рёв (собственно, медведя Шарль не видел. Но проверять не собирался), прибавил шагу. За какую-то пару часов Шарль узнал о природе родного королевства больше, чем за всю предыдущую жизнь.
  Когда на тропинку вышел огромный серый волк, Шарль, как и учил его начальник, не стал делать резких движений, медленно-медленно, не поворачиваясь спиной, прикусив от волнения кончик языка, обошёл зверюгу и припустил дальше. То, что рука, лежавшая на рукояти пистолета, вспотела, право слово, мелочи.
  Долго ли, коротко ли... Прямо скажем, долго - солнце уже начало клониться к закату, - тропинка привела Шарля в такую глушь, что и поверить трудно.
  Под полог леса уже не пробивались ни солнечные лучи, ни лишние звуки. Только поскрипывали вековые деревья. Живность больше не показывалась, птицы смолкли. Не было даже травы под ногами: никакое растение не могло бы жить в таком полумраке. Шарль, дитя большого города, чувствовал себя крайне не уютно. Был бы рад даже лошади, пусть и не мог сесть в седло... Хоть какая-то живая душа была рядом... но вокруг был Лес. Лес...
  За спиной что-то весьма целенаправленно заченьченькало. Застрекотало, как мог бы стрекотать увеличенный раз в сто кузнечик. От неожиданности Шарль подскочил на месте, выхватил пистолет и лихорадочно начал искать цель, чтоб дать отпор неведомому противнику.
  Мимо него деловито пробежали два иссиня-черных блестящих жука. Шарль прикусил свободный от оружия кулак, чтобы не завизжать, как девчонка: жуки были величиной с курицу. Длинные жучиные ноги лихо перебирали по прошлогодней листве и хвое, усищи шевелились, выпуклые глаза на Шарля, хвала богам, даже не посмотрели...
  Убедившись в том, что два черных монстра не интересуются свежей человечиной, отскочив, на всякий случай, за ближайшее громадное дерево (благо, долго искать не пришлось), Шарль трясущимися руками развернул бумажку с указаниями. Прочитал. Решил, что его обманывает зрение. Потом подумал, что Иво над ним тоже, как и Жиль со Стопиком, издевается. Всхлипнул...
  По всему выходило, что дальнейший путь к башне мэтра Вига лежит в той же стороне, где скрылись жуки-переростки.
  Делать было нечего. Шарль проверил, как заряжено оружие, и осторожно, внимательно озираясь по сторонам, пошёл по едва заметной стёжке. Хотелось верить, что к искомому обиталищу мага, а не на ужин к какой-нибудь жути.
  Лес вдруг расступился. Шарль от удивления даже рот раскрыл: вот только что его окружала чащоба Виойнского леса, а вот, смотрите-ка... Пшеничное поле! Величиной локтей десять на пятнадцать, но вполне себе цивилизованная пшеница! А вот смотрите - пруд, и какая-то прачка бельё полощет...
  Шарль чуть ли не бегом заспешил к согбённой фигуре в темном. Под сапогом служителя закона треснула ветка; фигура разогнулась.
   - Извините, - автоматически пролепетал Шарль. - Я тут башню ищу. Магову. Не подскажете ли...
  Спустя секунду мозг младшего капрала посетила мысль, как, должно быть, он глупо выглядит со стороны, разговаривая с енотом. Енот, продолжая придерживать в лапке мокрую постирушку, чихнул и зафырчал что-то, пузЫря белые щеки.
   - Извините... Я, пожалуй, пойду... Не смею вас отвлекать...
  Против воли разглядывая деловитого енота, Шарль поспешил дальше. Под ногами у него что-то оскорблено пискнуло.
   - Что за...
  На младшего капрала смотрели кролики. Три, четыре - нет, пять кроликов разного возраста, одинаково пушистых, но разных по степени белизны, сидели под ногами и обиженно ждали, когда ж большой человек соизволит сойти с куста зелёного (а почему, собственно, зелёного? Осень на дворе...) клевера. Шарль отступил. Кролики сосредоточенно сгрызли клевер и попрыгали себе дальше.
  Мозг человека обладает очень ограниченной способностью к удивлению. Эту алхимическую истину Шарль где-то когда-то слышал, но до сих пор к себе, человеку в высшей степени рациональному и практическому, не применял. После того, как по дороге Шарлю попалась коза, пропалывающая грядку с капустой (капустные головы размером были с хорошую коровью), еще одна коза, доимая енотом (более мелким, чем образец первый, стирающий), как он понаблюдал за ловлей рыбы... Упитанный осётр самостоятельно выскочил из пруда, уложился в оставленную на бережку корзину, попрыгал... Шарль не утерпел, подошёл ближе, нарвался на еще одну воспитательную сентенцию "прачки"; чуднО, но осётр уложился не в корзинку с мокрым бельем, а в соседнюю, пустую...
  После всех этих чудес Шарль уверился, что магова башня где-то рядом. Осмотрелся. Вокруг него были только полянки с клевером и кроликами, нехитрый огород, три маленьких поля (что удивительно: пшеница в разной стадии созревания), один странной формы, похожей на вытянутую восьмёрку, пруд, живности без счёта... И ничего, похожего на архитектуру.
  Шарль еще раз вчитался в шпаргалку. "А после постучать три раза, громко назваться и войти". Так, по чему стучать будем?
  Под ногу попался камушек. Размером с хорошего гуся (Шарль мельком подумал, что после вчерашней засады стал великим знатоком домашней птицы), серый в мелких слюдяных кристалликах. Не козе же по рогам стучать?
  Тук, тук, тук.
   - Это я, Шарль... Служба охраны правопорядка города Флосвилль! Младший капрал... я...
  Мир мигнул. Едва заметно, почти неразличимо... Колыхнулся воздух, иначе засветило солнце... Перед Шарлем, не верящим собственным глазам, стояла Башня. Дверь в ее основании скрипнула, открываясь...
  Полицейский собрал в кулак всю волю, всю решимость истинного слуги закона, и переступил порог.
  Уходящее солнце четвертого дня своего пребывания на службе в Флосвилле Шарль провожал печальным взглядом из окна гостиницы. Вчерашний день всплывал в памяти обрывочными кошмарами. А с кошмарами, как всем известно, единственный способ справится - пересказать кому-нибудь сочувствующему.
   - Добрался я туда, думал, всё, дело сделано... Прохожу по коридору, слышу, наверху кто-то ходит... Поднимаюсь на второй этаж, а там...
   - Значит, в башне этой аж два этажа? - переспросил сочувствующий слушатель Смит.
   - Думаю, этажей пять. Я, правда, на втором ночевал. Этот, который маговым секретарём назвался, меня пригласил, а так зад... в смысле, ноги после путешествия гудели, что я согласился...
  Правду сказать, лечебные экзерсисы мэтра Андре, профилактировавшего Шарля от лисьего бешенства, уже забылись и стёрлись из памяти восемью часами пути к Башне и шестью часами пути обратно в Флосвилль...
   - И что? Гляжу, тебя не съели.
   - Зря смеешься. Ем я ужин - того самого осётра, а у самого кусок в горло не лезет. Эта секретарская сволочь мне вина предлагает...
   - Ну?
   - Оно так пахнет... У меня слюнки потекли. Я такого роскошества никогда не нюхал, ты, наверное тоже... Один запах на сотню золотых тянет...
   - Должно быть, эльфийское вино было, - рефлекторно облизнулся Смит. - И что, оно на самом деле такое вкусное, как говорят?
   - Не знаю. Не смог попробовать. Веришь, нет - не смог, и всё.
   - Не верю, - честно сознался Смит. - Давай дальше рассказывай. Интересно же. А маг каков? А этот, как его... котейка говорящий?
   - Не знаю, - прикусил ноготь Шарль. Призадумался. Потом не выдержал, наклонился поближе к голдианскому уху, понизил голос: - Я вообще ни того, ни другого в Башне не видел. Белки там прыгают по всем лестницам, полкам - типа, пыль стирают. Вόрон чёрный по столу ходил, на меня смотрел... Аж по спине мурашки побежали... Я так думаю, не стала бы птица так себя вести, если б рядом была кошка. Котов ведь птицы боятся, верно?
  Смит пожал плечами, согласился, что, вроде бы да, но от этих магов и их питомцев всякого можно ожидать. Отвлёкся на что-то, происходящее за спиной Шарля, шёпотом спросил:
   - Это и есть магов секретарь?
  Шарль обернулся, посмотрел, как за соседним столиком располагается высокий темноволосый парень. Вежливо раскланялся.
   - Да. Фриоларом назвался.
   - Что, тоже в магии сечёт? - задумчиво прищурился Смит.
   - Говорит, нет. Алхимик в поисках приработка. Мэтрову монографию переписывает. А я так думаю...
  Озвучивание размышлений пришлось отложить. В трапезную вломился Стопик, подскочил к Шарлю и от всей души хлопнул коллегу по плечу.
  Хвала богам, сложения Стопик был не крепкого; в отличие от Иво, с трудом протискивающегося в дверной проём, или того же магова Фриолара, второй из флосвилльских капралов ростом был чуть выше гнома и хрупок в кости. Единственной крупной частью тела (поймите правильно: видимой частью) был нос, подвижный и ноздрястый.
   - Смотри-ка, живой вернулся! - вскричал Стопик. - Я уж и не ждал! Мы с Жилем поспорили, кто тебя съест - рысь или медведь. А ты, гляди-ка, живой!
  Шарль что-то промямлил. На самом деле ему до смерти хотелось узнать размер ставок, но спрашивать прямо младший капрал стеснялся.
   - Я что пришёл, тебе Иво передать велел, что тобой доволен, молодец, справился, а завтра можешь взять выходной. Днём мы с ним вдоём по ярмарке походим.
  Шарль согласно кивнул. Потом спохватился:
   - Как это - вдвоем? А Жиль?
  Стопик хмыкнул, как-то подозрительно зыркнул на Смита, уклончиво объяснил, что Жиль нездоров, попрощался, развернулся на каблуках и отправился раскланиваться с госпожой Тоньей и ее супругом.
  Смит нетерпеливо переспросил, что ж хотел сказать Шарль, когда их прервали.
  Шарль наклонил голову и тихим голосом произнёс:
   - Я так думаю, что мага больше нет. Убил его этот, - и кивком головы указал на степенно дегустирующего яблочный пирог подозреваемого. - Прямо там, в Башне, убил, а закопал где-нибудь в огороде или в лесу... Поди, найди теперь тело.
   - Да уж... - задумчиво пробормотал Смит. - Живёт себе старичок на отшибе, в лесной глуши, в городе появляется редко. Если кого-то убивать, то именно так... Идеальное преступление.
  И оба, и купец, и полицейский, внимательно посмотрели на Фриолара.
  Ярмаркой развесёлые жители Флосвилля называли полдюжины палаток да тройку фургончиков, размещенных вокруг фонтана на городской площади. С двух фургончиков бородатые гномы торговали молотками-гвоздями и прочей скобяной надобностью; в одной палатке обосновался ювелир с серебряными да золотыми поделками; еще в одной ссорились дамы, рвясь пощупать рулоны ткани. В остальных торговых точках заключались оптовые сделки с лесом, древесным углём, шкурами, птицей и зерном.
  Остальные торговцы обходились лотками, повешенными прямо на шею. Купив с такого переносного прилавка рогалик, пробравшись сквозь стайку ребятишек, жизнерадостно наблюдавших за кукольным представлением, Шарль наскоро перекусил и приступил к Раскрытию Преступления.
  Он начал шпионить за Фриоларом.
  Вот магов секретарь покупает гусиные перья. Подозрительно? подозрительно. На что, спрашивается, нормальному человеку четыре большие связки длинных гусиных перьев? Подушку набивать? нет, дорогие мои, в подушку такие огромные пёрышки не войдут...
  Вот Фриолар передаёт деньги подозрительному купеческому работнику. Выходит из палатки, а в руках ничего нет. Подозрительно? Что за работник? Шарль прочитал вывеску: "Эрих Краузер. Всё, что понадобится вашей конторе". Сообщник? С какой такой "конторой" связан этот умник?
  Что-то живо, эмоционально жестикулируя, обсуждает с мэтром Андре. Из рук магова предполагаемого убийцы в руки маньяка-терапевта переходят какие-то скляночки, пузырёчки, свёрточки... Зад у Шарля заныл.
  Дольше всего простоял Фриолар у повозки, владелец которой, степенный седой гном в полулунных очочках, торговал самым дорогим, что было на флосвилльской ярмарке - оружием. Шарль изо всех капральских сил подслушивал. Как на грех, злоумышленник соблюдал конспирацию; разговор шёл на лондрийском. Кажется. Или на гномьем. У Шарля была двойка по иностранным языкам. Зато твёрдая пятерка по наблюдательности: он успел-таки рассмотреть, как Фриолар передаёт гному какой-то свиток. Осталось только узнать, что ж заказал магов секретарь оружейнику. Может быть, какой-нибудь хитроумный арбалет? Зачем, хотелось бы знать? на кого то охотиться? Ведь мага он уже того... В лесу зарыл...
  В раздумьях Шарль наткнулся на чью-то огромную спину. Пришлось отвлечься от Расследования, чтобы поздороваться с начальством. Господин Иво представил Шарля своей супруге. Госпожа Канна, мягкостью телосложения компенсируя недостаток в росте, всплеснула ручками, кто ж так морит голодом мальчика. Младший капрал был спешно изловлен, отволочён в частный дом своего непосредственного начальника, где проглотил обед из восьми блюд. Супчик с гусиными потрошками, клёцки в грибной подливе, поджаренные до хруста деликатесные "ушки" (Шарль так и не понял, из чего они сделаны), сам гусь, запеченный с яблоками, блинчики с мясной начинкой, фаршированная чем-то картошечка, сырник и яблочный пирог. К пирогу младший капрал осоловел и утратил способность самостоятельно передвигаться, говорить, думать, и даже дышал с перебоями. Хозяева не дали помереть. Душевное им спасибо. Натолкали в карманы пирожков и отпустили на все четыре стороны...
  Шарль с трудом добрёл до каменной фантазии, украшающей площадь, присел в ее тени и попытался сфокусировать разбредающиеся глаза. Увы. Внутри капрала было столько нового, что один глаз смотрел в, другой на север.
  Очнулся Шарль от какого-то навязчивого звука. Пригляделся. Рядом стояла госпожа Амели, сверкая белоснежными накрахмаленными чепцом и передником, и рассказывала:
   - И тут он мне говорит: "Мамаша, мне приснились эти зубы". Я ему: "Блохастый ёж тебе мамаша". А он как обиделся, как заорёт на меня... А мой-то вдруг как замычит!..
   - Кто-о... - простонал Шарль.
   - Подлец этот. Охренолог который.
   - Который вам юбку подрал? - припомнилось Шарлю.
   - И энтот пьян, - с удовлетворением заключила госпожа Амели. - Солнце еще не село, луна не взошла - валяется себе, будто ему мёдом намазано... Правильно мне маменька говорила: "Амели, все мужики сволочи. Все пьют" А я ей тогда, дурочка совсем молоденькая была, и говорю: "Мамаша, вы мне женихов не пугайте. Оставьте хоть одного на племя"... Или время? - задумалась Амели. Махнула рукой на точность и продолжила повесть временных лет: - А она мне...
   - Уйдите... - захрипел Шарль.
   - Вот и она мне говорит: "Изыди, Амели!"... - озвучила старушка былое. Запнулась. Задумалась. - Или она это не мне тогда говорила? Или не она говорила, но мне? Или не говорила, но она - мне? Как ты думаешь? - спросила Амели совета у младшего полицейского чина.
  Шарль на четвереньках пополз от навязчивой старушенции прочь. Сначала было трудно, но потом коленки и ладони сработались, переполненный желудок договорился с чувством равновесия и силами гравитации, и скорость младшего капрала увеличилась. Госпожа Амели попыталась догнать, но где уж ей тягаться в скорости с натасканным на ловлю преступников сыщиком!
  С разбега Шарль налетел на чьи-то ноги.
   - Простите, - раздалось с высоты.
  Шарль потёр лоб, сел и хмуро посмотрел на причину своего споткновения. Вот он, подозреваемый... Сам нашёлся!..
  А Фриолар тем временем задумчиво и по-алхимически рассеянно шарил по карманам. Потом совершил то, за что его следовало придушить на месте: погладил сидящего на мостовой Шарля по головке (!), запихнул ему что-то в губы и пошёл себе дальше. Младший капрал автоматически разгрыз солоноватый, пахнущий рыбой сухарик. Прожевал. Выплюнул. С ненавистью посмотрел в спину удаляющемуся Фриолару. Тот раскланивался с госпожой Амели, которая воспользовалась случаем и пересказала в свободные уши свою историю о чьих-то там зубах и -ологах. А Шарль понял, что этого конкретного человека он ненавидит.
  Расследовать, что этот алхимик натворил, засадить его в тюрьму, связать и скормить ему стоун кошачьих галет стало для Шарля личным делом чести.
  Не подозревая о том, что только что нажил себе смертельного недруга, Фриолар забрал оплаченные заказы у Краузера, у мастеровитого гнома, аккуратно упаковал их, сложил в арендованную тачку, посмотрел на уходящее в закат солнце, и поспешил вглубь Леса. Меряя тропинку до заветной поляночки, господин алхимик размышлял над тем, что поведала ему старушка-горожанка. Конечно, не следовало принимать ее слова на веру. В конце концов, возраст явно отрицательно сказался на ее умственных способностях. Но будем логичны. Мэтр Виг еще старше. Рассуждает еще более путано. Но всё-таки иногда, согласно теории невероятности, бывает прав. Ладно. Поживём, как говорится, увидим.
  Сзади раздался шорох. В любое другое время Фриолар и внимания бы на него не обратил. Но сегодня... К тому же, солнце почти зашло.
  Фриолар приостановился, осмотрелся по сторонам. Лес как лес. Деревья, деревья и еще раз деревья. Кое-где качаются ветки; должно быть, или птица взлетела, или случайным сквознячком потянуло... В сгущающихся сумерках не видно. Пожав плечами, Фриолар прибавил шагу.
  Нужной полянки Фриолар достиг уже в темноте. Прислонив тачку к дереву так, чтобы завтра ее смог найти работник, достал из кармана деревянную свистульку, высвистал условный сигнал. Медведь явился почти тотчас же, судя по довольной, перепачканной сладким морде, он где-то поблизости откушивал медовых сот. Водрузив на огромного зверя свёртки, Фриолар уселся сам, вцепился в густую (между прочим, довольно неприятно пахнущую) шерсть, и скомандовал поворачивать к Башне. Хоть и старался господин алхимик сохранять невозмутимость, хоть и вёл себя так, будто "рысак" его полностью устраивает в качестве ездового животного, - в душе Фриолар развлекался, как пятилетний мальчишка, которого родители впервые повели в цирк. Он едет верхом на настоящем медведе! Гип-гип - ура!
  Всё-таки мэтр Виг молодец. Одно дело - выдрессировать одного конкретного мишку, чтобы позволил на себе ездить. Трудно, достойно настоящего мастера, не всем подобный талант дан. А убедить живность целого Леса, - да еще какого! - в том, что волшебник, его нужды и вольнонаёмные кадры являются неотъемлемой частью лесного существования... Это ль не признак высокой магической квалификации?
  Появление медведя спутало все героические планы младшего капрала службы охраны правопорядка Флосвилля. Некоторое время Шарль бежал за медведем и подозреваемым - уже не столь заботясь сохранять инкогнито; но быстро понял, что хорошо замагиченный медведь действительно может на скаку обогнать среднестатистическую лошадь.
  Шарль остановился. С трудом выровнял дыхание. Ну, ладно. Далеко не уйдет. Действительно, лучше добраться до Башни не спеша, с достоинством... Благо, дорога уже известна. И тропинка отчётливо видна - вон, луна как светит... Со дня на день полнолуние; луна сияет неровным золотым шаром, и видно всё, как на ладони...
  Чувство неуверенности и сомнения в принятом решении посетило Шарля далёко не сразу. Только после того, как услышал младший капрал волчий вой, и только после того, как понял господин полицейский, что волков много, и все они - приближаются...
  Многому учат в современной школе. Арифметике, каллиграфии, истории, географии, риторике, изящной словесности, наблюдательности, доказательности... Говорят, в пансионах для благородных девиц в Лондре и Галланте появилась новая мода: юных дворяночек учат самостоятельно готовить обед и штопать чулки - дамы из Мистралии, хлебнувшие чудес внезапного лишения надежд, такие занятия очень рекомендуют.
  С тяжким вздохом Шарль был вынужден признать, что сейчас ему больше всего подошли бы уроки смирения, пропагандируемые христианскими орденами. Как-то трудно слушать за своей спиной хихиканье, как-то тяжело принимать поучения о том, что нельзя бросаться в подбирающихся волков пирожками - дескать, от этого у них только аппетит разыгрался... И неприятно молчать: знать, что обязан помирающему от нездорового юмора Стопику своим спасением, и молчать, не произнося ни слова в оправдание. Оправдываться младшему капралу Шарлю было нечем.
  Пожаловавшись на горькую свою судьбу господину Смиту, который решил задержаться после ярмарки по каким-то своим купеческим делам и который с большим состраданием и участием выслушал повесть о пятидесяти злых чудовищах, едва не сожравших Шарля в Лесу, - младший капрал твёрдо решил, что совершенная глупость была последняя в его жизни. И теперь-то он уж точно всем покажет.
  Ровно в девять вечера Шарль занял стратегическую позицию в тени каменной скульптуры на городской площади. Отсюда хорошо просматривалась запертая палатка ювелира, гномьи фургончики, приготовившиеся в понедельник с утречка отправиться восвояси, двери гостиницы и все четыре улицы Флосвилля. Если луна окажется яркой - что вряд ли, слишком много туч скопилось на небе, - при желании можно было увидеть даже птичью ферму на окраине.
  Одиночество Шарля немного разнообразила маленькая кошечка (серая), подлезшая под руку; потом на край фонтана села серая птица и накаркала за что-то на младшего капрала; потом мимо, сторожась и оглядываясь, пробрела группа выпивох... И только ближе к полуночи, когда маленький провинциальный городок добропорядочно и скучно погрузился в сон, терпение жаждущего подвигов полицейского было вознаграждено. На тёмно-сером фоне стены какого-то дома мелькнула светло-серая тень человекообразной фигуры.
  Шарль отбросил в сторону кошечку, пригнувшись, попытался подобраться поближе к таинственной тени. Тень вполне уверенно перемещалась в сторону палатки ювелира. Тишину нарушил скрип, какое-то невнятное шарканье, подозрительное пыхтение...
   - А ну, стой! - заорал во весь голос Шарль, выпрыгивая из своего укрытия.
  Фигура, не говоря ни слова, рванула прочь.
  Погоня! Как много в этом слове для настоящего Вора! Как много эмоций и содержания сливаются в быстрый топот сапог по мостовой, в резкие прыжки вправо-влево-вверх; какой душевный подъем испытывают те, кому довелось скакать с крыши на крышу, с дерева - на соседнее, из одной лужи в другую, падать в заботливо подставленную копну сена и уворачиваться от чьих-то настигающих лап!
  А какие чувства переживаешь, когда искомое оказывается от тебя в двух шагах! О! Этот пыл настоящей мужской (Шарль очень надеялся, что мужской; рассказы о том, что его угораздило подраться с девчонкой, младший капрал бы не пережил) драки! Эти трескающиеся после первого же удара оглобли... Эти кусты, которые царапают служителя закона, когда он прорывается сквозь них к шее преступного элемента... Эти удары... вот демон, больно же!
  Да, такое не передать словами. Надо пережить этот раж, азарт, упоение погоней самому.
  Как имел возможность убедиться Шарль, крайне полезно также перед тем, как погрузиться в экстаз погони, неплохо бы выяснить обстановку, где будет проводиться поисково-сыщицкий забег. Потому как крайне неприятно в разгар схватки с преступностью обнаружить тёмно-серые фигуры, передвигающиеся на четырёх лапах, которые с глухим рычанием набрасываются на служители закона, не производя обязательного предупредительного оклика... И добычу неприятно отпускать, и самому на дереве спасаться - второй раз за два дня, - тоже не хочется...
  Тоскливый волчий вой наполнил окрестности Флосвилля. О боги, опять...
  "Ничего", - размышлял Шарль, покрепче обнимая шершавый ствол своего липового спасителя, - "Ушёл от меня этот вор недалеко и не надолго. Завтра утром, едва только слезу..." - младший капрал посмотрел вниз. Высокий тощий зверь с более тёмной, чем у остальных, шерстью, поднял на него золотистый взгляд и нагло клацнул клыками. - "Если только спасусь," - смиренно исправился Шарль. - "Опознаю злоумышленника по внешнему виду. Царапин на нём, должно быть, больше, чем на мне"...
  Как подсказывал Шарлю свежеприобретенный опыт, с восходом солнца волки перестанут сторожить добычу, и повернут в чащу леса. Осталось только дождаться этого самого восхода...
  Утром базовое доверие Шарля к миру в целом и к Флосвиллю в частности пережило сокрушительный удар. Точнее говоря, оно вообще этого удара не пережило. Прямо так и скончалось на месте. Причиной этого было количество расцарапанных мужчин в возрасте от восьми до девяносто восьми лет (более младший контингент не подходил таинственному ночному лазутчику по росту, и был отвергнут из размышлений младшего капрала), встреченных по пути от околицы к полицейскому участку. Чем, спрашивается, занимаются по ночам горожане?! Волков развели тут у себя, понимаешь, по ночам прямо по улицам ходят... Хорошо, не загрызли никого... А если да?! Шарль ссутулился, нахохлился и лично обошел все более-менее темные уголки, чтобы убедиться в отсутствии жертв. Нашёл труп курицы. Арестовал тут же сидящую и колупающую перья предполагаемую убийцу. Госпожа Амели, поджидавшая служителей закона у порога полицейского участка, опознала в подозреваемой свою ненаглядную доченьку Анхен, обещала примерно наказать ее, и много чего порассказала Шарлю. Тот выслушал, на всякий случай придерживая кончик языка зубами.
  Вошёл, наконец, в служебное помещение. Увидел. Покачнулся и был вынужден схватиться за что-то надёжное: под глазом господина Иво тоже красовался синяк. Роскошный, отливающий сливовым бочком, сочный фингал. Господин Иво, заметив удивление подчиненного, смутился, и несколько бессвязно поведал, как вчера они с шурином обмывали его, шурина, прибавление в семействе, и немного увлеклись.
  "Ладно бы побит-поцарапал был Стопик, или Жиль. Тут бы я поверил безоговорочно. От Жиля - может быть, а от Стопика наверняка следует ожидать любой подлости. Например, что он специально организовал всем жителям города какие-нибудь натянутые на ступенях веревочки, разбитые кувшины со сливками или что-то еще, ведущее к мелким травмам, но господин Иво... Нет, вчерашний мой противник явно был на полголовы ниже и гораздо хлипче в плечах... Нет, не верю... Уже ничему не верю..."
  Тут дверь раскрылась, и вошёл Стопик.
  Капрал флосвилльской службы охраны правопорядка был расцарапан, пожалуй, еще сильнее, чем в вечер приснопамятной битвы Шарля с лисом. Стопик ощутимо прихрамывал и придерживал локтем правый бок.
  "Верно... - заметались в голове Шарля бредовые мысли. - Я того, ночного, когда толкнул, он на дом налетел правой стороной. Мог и рёбрами треснуть..."
   - Что с тобой? - нахмурился Иво. Стопик пошевелил своим выдающимся носом:
   - С яблони свалился. Прямо в крапиву...
  Господин Иво нахмурился:
   - А к мэтру Андре зайти, что, фантазии не хватило? Я руковожу службой охраны правопорядка или младшей группой приходской школы? Ты хоть свою яблоню обирал, или опять - помогал уставшим соседкам? Бери пример с нашего молодого сослуживца. Солнце едва встало - уже на ногах. Орёл! Хвалю! Да еще, наверное, и преступление какое-нибудь унюхать успел. А, Шарль?
   - Конечно... - уныло поведал Шарль. - Госпожа Амели жаловалась, что вчера, когда она переодевалась, чтобы отойти ко сну, кто-то за ней в окно подсматривал.
  Секунду в участке была тишина. Тише, чем на кладбище до прихода некроманта. Потом грянул сочный хохот.
  Утирая слезы, начальство похлопало Шарля по плечу.
   - Неймется ведьминой дочке... Знаешь, малыш, ты заслуживаешь, чтобы расследование этого казуса поручили тебе. Следи, вынюхивай...
   - Амели всего семьдесят один, она еще вполне может полежать... - лицемерно намекнул Стопик.
   - Цыц, охальник! - рявкнул Иво. Подвёл Шарля к выходу, и, конспиративно понизив голос, добавил: - А на деревья ты б лазить поостерёгся... Они, конечно, для того и посажены были... Но одно дело волки - попрыгают, повоют, да разойдутся. А рыси, барсы иногда захаживают в гости... Или медведь, если молодой, еще не заматеревший - они ведь и наверх полезут, коли учуют. Ты смотри, глупостей больше не делай...
   - Что... Что вы хотите сказать? - не понял Шарль.
   - Это не я, это привет от Жиля... Можешь с ним сам поговорить, через четыре дня он набегается, вернётся... Ну, вперед. Ищи вуайериста. - Иво заржал басом.
  Шарль автоматически кивнул. Ничего не понял, но то, что надо искать, был готов выполнить.
  Он найдет, он обязательно найдёт!
  По пути в гостиницу, которая за недолгие несколько дней стала для младшего капрала едва ли не родным домом, в голову Шарля залетела умная мысль. Даже удивительно, как Шарль не подумал об этом раньше. Ведь Флосвилль просто кишит преступлениями! И в сельскохозяйственные приключения Стопика Шарль ни на секунду не поверил, и вчерашние приключения, и нюх - всё просто приказывало спешно идти и кого-нибудь арестовать. Запереть в кутузку. Бросить в темницу. нет и не будет покоя Шарлю, если он спешно кого-нибудь не схватит!
  Значит, надо пойти и схватить. А так как в одиночку это не получится (вчера, по крайней мере, не получилось), надо брать помощника.
  Жиль куда-то пропал. Приветики какие-то странные передаёт. Должно быть, мозговое расстройство с ним приключилось. Шарль искренне желал этому коллеге скорейшего выздоровления. Стопик - подозрителен до ужаса. И не один выдающий нос тому причиной. ну, чувствует Шарль, что коротышка-капрал ему в чем-то врёт. Может быть, его первого арестовывать придётся. Господин Иво...
  Здесь воображение, рисовавшее жгуче-черные ужасы, спасовало.
  На помощь пришла память. О субботних пирожках.
  Шарля прошиб холодный пот. Вспомнился изобильный обед госпожи начальницы, и как потом пытались ухватить младшего капрала за пятки серые волки. Она нарочно всех откармливает, чтоб лесным жителям было, чем полакомиться! Она... Она змея-обольстительница! А господина Иво наверняка околдовала-опоила какими-нибудь зельями, чтоб верил ей беззаветно!..
  Версия была паршивая. Шарль не успел ее додумать, когда увидел еще одного возможного кандидата в соратники-помощники. Доброжелательного и сочувствующего голдианского мистера Смита:
   - Слушай, я, конечно, ничего не понимаю в преступлениях. Знаешь, кто тебе действительно может помочь? Гадалка или предсказатель. Если, конечно, ты сможешь доверять какому-либо местному специалисту... Хочешь позвать кого-то из столицы? Прекрасный выбор. Дней через пять, если не случится дождя, он как раз сможет доехать... Я бы тоже на твоем месте поспешил. Преступника надо ловить, не отходя от кассы. Ах, как бы тебе помог один старинный магический артефакт, о котором я краем уха слышал! Кто знает, кто знает, где он хранится... Может, имеет смысл поспрашивать у магистра Вига? Ах да, его ж убили... Не из-за этого ли сокровища, хотел бы я знать... Жаль, что дело об убийстве еще не раскрыли. Ну, если никого не арестовали - то дело точно еще не закончено...
  Вийонский лес. Башня. Полнолуние
   - Левое крыло ворона чёрного обыкновенного - одна косточка, лучше плечевая, она побольше... Почему именно вОрона? Едва ли не самая разумная птица, понятливая до ужаса. Хочешь кушать, Корвин? - обратился Виг к своему питомцу, расхаживающему по лабораторному столу. Черный ворон мигнул блестящим глазом и согласно кивнул головой. Благосклонно принял сухарик. - Корвин у меня письма носит, а у коллеги Силантия ворон вообще обучился страной править... да, о чем это я? - спохватился пожилой волшебник. Покрутил пальцами хвостик бороды, подумал и продолжил пояснение. - Так вот. Нашей конкретной задачей является восстановление магического потенциала, оживление, другими словами, заблокированного Силового потока. Поэтому нам нужны ингредиенты, которые по сути своей являются ключами к раскрытию невероятного. Понятно?
  последнее слово явно было риторическим, но Фриолар поспешил ответить.
   - То есть в данном контексте "потенциал" следует понимать как "возможность"? Или ее обратную противоположность, которая...
   - Алхимия, не словоблудь. Тебе что, девок мало?
   - Ну, если вы сами подняли эту тему, то, вынужден признать, что в данном ареале распространенность особей женского пола весьма незначительна...
  Рука волшебника, поглаживающая антрацитовые блестящие перья питомца, тем временем, приступила к целенаправленной пальпации левой верхней конечности. Корвин, прикончив сухарик, следующим клевком пронзил настырную руку; вырвался и перелетел на потолочную балку. Мэтр Виг ойкнул, затряс кистью, благодарно принял от секретаря баночку с заживляющей мазью.
   - Вернемся лучше к эликсиру. Дай мне вон тот короб, третья нижняя полка слева...Спасибо, - мэтр зашуршал извлекаемыми деталями птичьих скелетов. внимательно обнюхал две косточки. одну бросил обратно в коробку, другую гордо продемонстрировал помощнику. - Видишь, какая большая? Корвинова пратётушка. Я что думаю? Что у женского пола вероятностей всегда больше. Я как-то раз даже статистику вёл. Жила тут у меня одна... - старик улыбнулся шаловливым воспоминаниям. - Но я ее выгнал. Достала... Так вот. Крыло есть ключ к возможности полёта; а левая половина тела более чувствительна к эмоциям, которые по сути своей есть противоположность разума... То есть в итоге мы имеет возможность первую - к полёту, и возможность вторую - к эмоциям, и важнее всего, что первая при жизни была реализована, а вторая - нет. Следовательно, Силы в ней накопилось достаточно. Чего ты там пишешь, алхимия?
   - Рецептуру и правила подбора ингредиентов, - сознался Фриолар, поскрипывая пером.
   - Это хорошо. Возьми ступку, разотри кость в мелкую пыль, и смотри у меня: чтоб на каждые восемьдесят пять движений пестиком направо приходилось пятнадцать налево!
  Припахав ассистента, мэтр, смело поскрипывая разбитой радикулитом спиной, атаковал стеллажи с прочими баночками, скляночками, колбочками и прочими заспиртовано-засушенными припасами. Достал объемную банку с каким-то черным зернообразным содержимым. Радостно улыбнулся.
   - Лягушачья икра. Хочешь? Сколько лет храню, а всё как свежая... М-мм, вкусненько! Зря отказываешься. Корвин, а ты хочешь? - Корвин соизволил спуститься и снизойти до предложенного деликатеса. Виг обвёл ищущим взглядом свои запасники.
   - Так... Еще что нам нужно? гадючку бы... Кот, неси мне гадюку.
   - Мэтр, Черно-Белый Кот пропал.
   - Как это, пропал! - всполошился мэтр Виг. - А кого ж я за обедом под столом гладил?
  Волшебник с сомнением посмотрел на собственные руки.
   - Не беспокойтесь, мэтр, гадюки надёжно заперты. Я принесу вам экземпляр. самца, самку?
   - Яйцо. Да смотри, чтоб свежее было. В крайнем случае, покудахчи, чтоб она снесла его в твоем присутствии... Что за мир? - возмущенно бурчал себе под нос волшебник, раздраженно перебирая заготовленные ингредиенты. - Коты пропадают, гладишь неизвестно кого, гадюки кудахчут... - здесь мэтр остановился. В глазах его сверкнула мысль. Он резво подбежал к лестнице, уводящей из лаборатории вниз башни, и крикнул удалившемуся ассистенту: - Эй, секретарь! Смотри, не ошибись! Если гадюка кудахчет, то это курица!
  Прошёлся обратно, о чем-то сосредоточенно размышляя. Подёргал себя за бороду. Поглядел на дёргаемое. В раздражении сплюнул.
  Несколько дней назад Виг углядел в намагиченном зеркале неведомое магистру школы Змеиного Глаза существо. Принять решение о том, что существо требуется немедленно найти и приобщить к магову зверинцу, было делом нескольких минут. К сожалению, из-за недостаточности планирования, операция по исследованию таинственного крылатого и четвероногого животного - уверявшего, что является разумным, - прошла не идеально. Вмешались отвлекающие и помехообразующие факторы: какие-то эльфийки (очень симпатичные), воровки (тоже ничего), кто-то, пока не выясненный, кто украл у Вига бутыль с водкой, неупокоенные мертвецы и целая орда хинов. Да, еще были падающие ревущие стальные горы и неправильно сработавшие заклинания. В результате мэтр внезапно стал брюнетом (будь в Башне хоть одно нормальное зеркало, а не старые, покрытые патиной, или магическое, показывающее демоны знают что, он бы заметил, что и разрез глаз у него уменьшился, и скулы стали пошире, и росточком он как-то увеличился...), был похищен, унижен (у мэтра отобрали серебряную пуговицу! позор! позор! его ловили без полиарга! ужас! катастрофа!), и сбежать ему удалось не иначе, как чудом. (иначе, иначе. Не чудом, а настырностью, изощренным коварством, знанием основ токсикологии и верой в собственную магистерскую исследовательскую разработку. Но тсс! не будем лишать старичка радостей самообмана и самопоглаживания...)
  Сейчас мэтр был полон решимости отомстить. Замыслы роились под седой/брюнетистой шевелюрой, единственное, что пока спасало Подлунную империю от нашествия амбарных долгоносиков и кровососущих мух, было некоторое снижение магических способностей магистра. Впрочем, сейчас он вспомнит, что хотел найти, сварит зелье, выпьет...О, уже вспомнил!
  Мэтр Виг достал из нижнего ящика стола бутыль, стаканы, набулькал, выпил, погладил бороду... Хлопнул себя по лбу.
  Поднялся по лестнице на следующий пролёт. еще выше начинался чердак - даже не помещение, а просто огороженное с одной стороны - крышей, с другой стороны - каменными зубцами, пространство. Мэтр же, игнорируя меру глухости стены, подошёл поближе. Нашёл единственный декоративный элемент, рогатую демоническую маску, нажал. Ничего не случилось. Мэтр нажал еще раз. Рассердился, пнул стену, запрыгал на одной ноге, лелея ушибленную, и высказался.
  Рогатый мраморный демон скабрезно ухмыльнулся:
   - Пароль принят. Доступ разрешён.
  Потайная стена со скрипом отъехала в сторону. Мэтр вошёл в тайник.
  В ответ на появление волшебника активизировался один из спрятанных артефактов. Скульптурная группа, весьма натурально изображавшая трёх крокодильчиков, презрела факт своего создания из драгоценного снежно-белого нефрита; пресмыкающиеся задвигались, ожили...
   - Вижу Вига! Вижу Вига! - заверещал первый, тараща не по-крокодильи огромные глаза.
   - Опять эти идиоты... - проворчал волшебник, рассматривая что-то в сундуке.
   - Я всё слышал! Он назвал нас идиотами! - включился второй крокодильчик. Прижал лапку к виску, напряженно ожидая продолжения.
  Третий крокодильчик, глядя на мэтра Вига злыми глазами, отчаянно дожёвывал что-то, склеивающее его зубастую пасть.
  Мэтр достал какой-то странный кусок, больше всего похожий на осколок гигантской фарфоровой вазы, извлёк из груды барахла толстостенную приземистую чашу с полустёртым ветвисто-лиственным узором, не торопясь, с ленцой, покинул помещение.
  В лаборатории мэтр установил чашу на жаровню; наполнил отопительный агрегат тщательно подобранными кусочками угля - для наилучшего эффекта заклинания требовалось, чтобы количество сколов на кусочках составляло 11, 13, 17, 19 или 23. Вытерев перепачканные руки кончиком бороды, мэтр деловито огляделся, обнаружил, что ему никто не помогает, и рассердился.
   - Алхимия! Эй, секретарь! Где пропал?! немедленно иди сюда! Слышишь? Не появишься через полсекунды, вычту из жалованья.
  Через четверть секунды перед мэтром материализовался Фриолар. В каждой руки он держал по телу. Тело справа принадлежало молодому человеку блондинистой внешности, субтильному, обиженно хлюпающему разбитым носом, наряженному в изрядно потрёпанный мундир. Тело слева было покрепче, на десяток лет старше, было брито и стрижено на голдианский манер, и демонстрировало потерю сознания как симптом черепно-мозговой травмы средней степени тяжести. Мэтр Виг с некоторым изумлением посмотрел на всех троих, потом расплылся в довольной улыбке:
   - Отлично, алхимия! Сам догадался, что нам испытуемые понадобятся, или подсказал кто? Или опять у тебя стихийные предсказательские способности открылись? - с тихой надежной спросил волшебник.
   - Ни то, ни другое, ни третье, мэтр. Я поймал этих двух, когда они пытались влезть в Башню. Воры, магистр.
   - Конечно, воры. У обоих невооруженным магическим зрением Тень видно, - пожал плечами волшебник.
  Младший из пойманных воришек, хилый блондин, возмутился и сделал попытку вырваться из крепкой секретарской руки.
   - Я не вор! Я сыщик! Я пришёл арестовать вас за заговор с целью убийства!
   - Это что такое я слышу? - насупил брови Виг. - Секретарь? Чем ты тут в мое отсутствие занимался? Кого убил? Где закопал? Что на этом выгадал? Требую сорок пять процентов!
  Прежде, чем Фриолар успел рот раскрыть, ответил горе-сыщик:
   - Он убил мэтра Вига, магистра школы Змеиного Глаза, уважаемого волшебника и подданного королевства Ортан!
   - Да что ты говоришь!?! - всполошился "убиенный". На всякий случай проверил, не падает ли голова с плеч, посчитал пульс. Возмутился: - Да что ты брешешь? Я ж живой!
   - Вы - не Виг! - уверенно отвечал блондин. - Я его описание внешности хорошо изучил! Вы - сообщник убийцы! Признавайтесь! Признавайтесь в Заговоре против Короны!
  Парнишка отчаянно извивался и, наконец, добился того, что воротник мундира треснул, отделился от всего остального, и мгновение спустя Шарль оказался на полу. Пробыл он там недолго; отскочив в угол, младший капрал наставил на обоих подозреваемых - придурковатого бородача и флегматично-спокойного секретаря, указательный палец.
   - Вы, двое, убийцы и грабители! Именем Короля, я арестовываю вас! Сопротивление бесполезно!
  Мэтр Виг почесал в затылке.
   - О чем это он? - переспросил он у Фриолара. Но прежде, чем добросовестный алхимик сумел подобрать достаточно логичное объяснение, молодой сыщик заорал нервно-сорвавшимся фальцетом:
   - Ма-алчать! Всем молчать, стоять, не двигаться! Вы арестованы! Ты слышишь меня, хин позорный!
  Как-то догадавшись, что это ругательство обращено к нему, пожилой волшебник отреагировал на редкость спокойно. Он задумчиво погрыз ноготь большого пальца, потом столь же задумчиво попробовал добраться зубами до какой-то наглой блохи, кусавшей его под мышкой. После оклика Фриолара - "Крепитесь, мэтр", Виг выплюнул попавшую в рот мантию, и спокойно повернулся к лабораторному столу.
   - Вы не возражаете, если я свяжу этого? - обратился к работодателю секретарь, потрясая голдианцем.
   - Нет-нет, отличная идея. Нальем молочка от бешеной коровки... Алхимия, я жду гадючье яйцо. Корвин, друг мой, неси девственницу, - попросил Виг ворона. Тот расправил крылья и вылетел из окна башни. У Шарля перехватило дыхание.
   - Вы чччто... над людьми тут издеваетесь! Я напишу... утром написал жалобу в Конвент Архимагистров и Хранителям Магических Школ! Если я не вернусь до утра, мои друзья передадут его по нужному адресу... И тогда мало вам не покажется... Убийцы... - прошептал Шарль.
  Страшнее всего было то, что ни бородатый хин, ни секретарь-убийца никак не показали, что испугались, или хотя бы услышали угрозы младшего капрала. В нарастающей панике Шарль подумал об отступлении. Вспомнил, что находятся они на пятом этаже башни, а в окружающем Лесу уже начали показательные выступления волчьи хоры, и подумал, что бросаться вниз головой из окна недостойно флосвилльской службы охраны правопорядка. Настоящий сыщик обязательно пошёл бы до конца. Арестовал бы этих двух...насмерть... при попытке сопротивления...
  Самым опасным предметом, на взгляд отчаянно нуждавшегося в оружии и отваге Шарля, показалась тяжелая чаша и еще более увесистая жаровня. Согласно задумке, жаровня должна была упасть, рассыпать угли, заставив злоумышленников плясать и гасить зарождающееся на деревянном полу пламя, а Шарль бы за это время, отмахиваясь от кулаков секретаря хозяйственной утварью, успел или спасти Смита, или схватить какой-нибудь кинжал. О боги, за что вы послали расследовать убийство мага, а не какого-нибудь родовитого аристократа! У аристократов, согласно официальным отчетам, все стены зАмков увешены коллекциями оружия, а у этого паршивого мага, чтоб ему икнулось, все стены уставлены каким-то барахлом и книгами!
  Виг громко икнул. Смутился; затянул песенку далёкой молодости:
   - Из Сорелло в Арборино в тихом сумраке ночей раздаются серенады, раздаётся звон ножей...
  Уткнув нос в густую черную бороду, волшебник старательно растирал в чаше смесь молока, лягушачьей икры со змеиным яйцом; добавил порошок из ступки, повернулся спиной...
  Шарль с леденящим кровь визгом прыгнул ближе к жаровне, вцепился в чашу... Заорал - она была горяча, как начинающий закипать чайник. Чаша полыхнула вдруг жарким золотом, расцвела неимоверной красоты узорами, и ни на волосок не сдвинулась с места. Больше того, когда Шарль попытался вынуть из ручки полыхающую болью ладонь, из основания волшебной чаши вырос золотой тонкий стебелек и красивейшим в мире наручником пристегнул горе-воришку к вещественной улике неудавшегося преступления.
   - Ага, - удовлетворенно улыбнулся Виг, повернувшись и увидев случившееся. - Алхимия! Чего волынишь?! Садись, ступчай дальше! - велел маг, бросая в ступку кусочки "фарфоровой вазы". Фриолар, убедившись, что оба пленника связаны надёжно, добросовестно взялся за пестик.
   - А что это за субстанция, мэтр?
  Мэтр Виг умилился и с охотой объяснил.
   - Скорлупа драконьего яйца. Конечно, на бездраконье можно заменить плютовой сушёной шкуркой, или даже рачьим панцирем. Но мой девиз: магии отдавать самое лучшее. А, вот и Корвин вернулся...
  Черный ворон спланировал на стол, выплюнул из клюва новорожденного мышонка. Еще слепой, голенький, мышиный младенчик отчаянно запищал. Шарль всхлипнул.
  Мэтр аккуратно погладил мышонка, уверенно сделал надрез острейшим скальпелем, выдавил из детеныша несколько капель крови, потом смазал ранку мазью. Мышонок (пардон, конечно же, это была девочка) тотчас же успокоился. А когда мэтр от широкой души поместил малышку-мышку в рюмку, где ей досталась убойная доза спиртного...
  Фриолар удивленно поднял брови. Мэтр охотно пояснил:
   - Девственность - это общефизиологический феномен. И почти универсальный ключ к тысяче нереализованных возможностей. Если усилить такой кровью наведенный наговор или заклинание, м-мм!.. Такая прелесть получится!
  Мэтр, сверкая глазами из-под густых черных бровей, шепча магическую абракадабру, широким жестом вылил капельки мышиной крови в пламя жаровни, и Шарль заорал во второй раз: чаша мгновенно заледенела. Теперь вместо огня ее ласкали небесно-голубые языки холода.
  Из золотой чаша превратилась в серебряную.
   - Подай мне мозг летучей мыши, - протянул мэтр руку. Фриолар мигом достал с полки нужную склянку. - Летучая мышь нарушает законы природы, открывая новые возможности; направляя свои стопы в небеса, а голову клоня к земле, она каждый день засыпает, отрицая живительную силу Солнца, и каждую ночь пробуждается, чтобы принести вечный сон другим живым существам...
  Виг выбрал из похожих на сморщенные ядрышки эгинских орехов самый крупный, с шептанием бросил его в чашу, в вязкую черную массу. Перехватив паранойяльный взгляд сыщика-неудачника, мэтр протянул Шарлю всю склянку: - Хочешь? угощайся. Так, что там дальше? Слюна гневливого самца. Это мы быстро, - Виг сосредоточился, плюнул в ледяное нутро жаровни, и вернулось обычное пламя. - Шерсть оборотня... Корвин, слетай, принеси свеженькую. Старую, наверное, опять моль поела.
   - Шерсть оборотня?! - зашевелились кудряшки на макушке Шарля. - Что, вот так вот здесь можно встретить оборотня?
  Мэтр сочувствующе посмотрел на молоденького идиота. Пернатый Корвин на редкость быстро вернулся и протянул бородачу пучок серой шерсти. Варево в чаше обогатилось еще одним ингредиентом, и стало откровенно мерзким. Буро-черная масса попыхивала, пузырилась, хлюпала, и вызывала у Шарля, который ближе всех располагался к этому зелью, рвотные позывы.
  "Хин", он же злодей, он же предполагаемый грабитель-убийца помешивал свое творение тонким скальпелем; теперь, когда это оружие оказалось в пределах досягаемости, Шарль почему-то не помышлял о том, чтобы его захватить или, не приведи боги, использовать. Тонкая длинная ручка и закруглённое лезвие неизвестного Шарлю тёмного металла, были покрыты волнообразными рисунками; от соприкосновения с субстанцией чаши эти узоры начали вспыхивать. После двух-трех десятков вспышек мэтр удовлетворенно хмыкнул, добавил порошок толченой драконовой скорлупы, горсть виноградных улиток (попутно объяснив всем желающим, что, конечно, огненная медуза с мистралийского побережья ядрёней... Но улитки вкуснее); пошептал что-то... Потом аккуратно перенес чашу (Шарль нехотя двигался следом) на подоконник, поставил ее под белый свет ночного светила, сделал надрез себе на большом пальце, и уронил в колдовское зелье капельку собственной крови.
  Последовала бурная реакция. Шарль был бы рад ее не видеть, но "наручник" не позволил далеко удалиться. Зелье вспенилось, закружилось, полируя стенки чаши до ослепительного блеска, повалил густой пар, содержимое чаши распухло, как дрожжевое тесто, забурлило... Потом успокоилось и прояснилось. Когда Шарль решился осторожненько открыть глаза, в чаше уже плескалась кристально-прозрачная жидкость. Чернобородый "хин" причмокнул, расплылся улыбкой, помешал жидкость скальпелем, и радушно предложил Шарлю сделать первый глоток.
  Если б не писк несовершеннолетней мышки, упившейся в зюзю, у младшего капрала вполне хватило бы глупости последовать предложенному совету.
   - Эу, хинская твоя борода... Ты чего? У тебя эта... лицензия на изготовление волшебных зелий и эликсиров имеется?
   - Сынок, ты пей, не бойся. Понюхай, как хорошо пахнет... Какие приятные воспоминания навевает... оно теплое, как парное молочко... Ты ведь любишь парное молоко, правда?
  Фриолар громко откашлялся, напоминая о своем присутствии.
   - Простите, мэтр, но, может быть, не стоит?
   - СтОит, стОит! - огрызнулся работодатель.
   - Вы не посмеете... - простонал Шарль. - Так издеваться над слугой закона...
   - Быть слугой - не аморально, но я всегда говорил: будь сверху. Нет, - спохватился мэтр. - Я, кажется, говорил иначе...
   - Я его величеству пожалуюсь, королю Шеллару!
   - Он до сих пор при делах? - обрадовался волшебник. - Я буду очень рад возможности его снова повидать. Помню, на славу мы с ним поразмножались той весной...
  Прежде, чем Шарль успел хлопнуться в обморок от сцены, выскочившей из подсознания, Фриолар педантично прокомментировал:
   - Мэтр говорит о короле Шелларе I, по просьбе которого участвовал в выведении уникальной породы лошадей, сочетающей выносливость, грузоподъемность, быстроту и скорость обучения. На них теперь паладинский полк разъезжает, слышал?
  Шарль судорожно кивнул. О, где вы, паладины?! Почему не спасаете несчастного сыщика из лап маньяков?! А Фриолар тем временем продолжил:
   - Я склонен поддержать точку зрения сего молодого господина, - указал он на трясущегося младшего капрала. - Не стоит именно его назначать на ответственную роль испытуемого. Кажется, он слишком молод и скорбен разумом.
   - Каким-таким разумом я скорбен? нет у меня никакого разума...Скорбного...
   - Это заметно, - скривился Фриолар. - Но всё-таки посмею обратить ваше внимание на еще один экземпляр. Вон он лежит у стеночки, связанный.
  Мэтр вытряхнул из рюмки счастливую мышку, протёр сосуд полой мантии, зачерпнул эликсира и поскакал к испытателю.
  Смит как раз очнулся и пробормотал:
   - Пить...
  Его желание тотчас же исполнилось.
  Несколько томительных секунд, все - Фриолар, Виг, Шарль, Корвин и пьяная девственница - напряженно всматривались, как меняется цвет лица господина Смита. Меняется, меняется...
  Потом Смит встал, единственным неуловимым движением сбросив с себя путы, и плавно, текуче и стремительно, как горный поток, исчез за дверью.
   - Работает! - счастливо провозгласил мэтр, подбежал к чаше и припал губами к волшебному напитку.
  Фриолар поднял веревку, которой был связан вор, удивленно попробовал ее на прочность.
   - Мэтр, простите, вам не кажется...
   - Ура! Я снова в деле! Сила! Сила вернулась! - счастливо подпрыгивал на полусогнутых ногах мэтр, седея с каждой секундой. Черты лица его поспешно маскировались сетью морщин, спина стала уже, хрупче; теперь уже стопроцентный старик ласково погладил свою бороду: - Хорошая моя, беленькая, пушистенькая...
   - Мэтр!
   - Моя прелесть... - зашептал мэтр нежно.
   - Мэтр!! - рявкнул Фриолар, поднял волшебника за ворот мантии и развернул его лицом к себе. - Вы чувствуете, что что-то происходит?
  Мэтр на всякий случай спрятал свое сокровище в самое надежное, как ему показалось, укрытие - в рот. Осознав вопрос, неуверенно пожал плечами.
  Шарль, прижимая к груди опустошенную магическую чашу, прислушался к тому, что происходило в Башне.
  Шум. Грохот. Что-то отрывается, падает. Что-то (кого-то? О, ужас!) волокут; скрипят перегруженные ступени, хлопают крышки сундуков, жалобно звенят вскрываемые замки...
   - Как действует ваш эликсир на обыкновенного человека? Если он не обладает магическими способностями?
  Мэтр нехотя выплюнул бороду и ответил:
   - Оно все способности усиливает и вызывает резкое увеличение продуктивности в выбранной сфере занятий. Магические способности возрастают надолго, что даёт возможность активизировать и переструктурировать канал энергии, который, исходя из синергетического контекста...
   - Короче, - грозно потребовал Фриолар.
   - А прочие - минут на десять-пятнадцать. Но прямо пропорционально потенциалу индивида.
  Фриолар резко разжал ладонь, отчего Виг, взмявкнув, шлёпнулся на пол.
   - Что это значит? - робко подал голос Шарль.
   - Это значит, что в ближайшие десять-пятнадцать минут твой приятель, который и так неплохой Вор, ограбит всю Башню. Или украдёт Башню, вместе с нами. Или... Да что я тут с тобой разговариваю! Ты ж полицейский! Иди, лови!
   - Да что ты сочиняешь! - возмутился до глубины своей полицейской души Шарль. - Смит вовсе не вор! Он мне сам сказал - работает в Особом Комитете по Спасению Магических Ценностей. Ищет пропавший артефакт - Тройной Оракул называется. Который вы, господа грабители, - нахмурился младший капрал, сощурился младший капрал, зубом цыкнул младший капрал, стараясь запугать подозреваемых, - у кого-то спёрли.
  Башня. Тайник. Практически в то же самое время. След магической энергии, активизировавший Тройного Оракула, понемногу распылялся. Первый Оракул уже не так бойко, как раньше, перечислял многочисленные предметы, которые видели его большие, выпуклые глаза. Второй скучно дублировал сказанное Первым: больше в тайнике волшебника слушать было особо нечего. Оба снежно-белых нефритовых крокодильчика время от времени обращали внимание на третьего своего собрата. Тот героически сражался с "патентованной жевательной конфетой из мёда, нуги и специально высушенного винограда", производство гномьей артели "Нога и Копыто" (Первый Оракул прочел название валяющейся на полу бумажки как минимум две сотни раз).
   - Семьсот девяносто одна тысяча триста десять... - Скучающе прокомментировал Второй Оракул особенно громкий звук, которым сопровождалась медленная, томительная смерть патентованной конфеты. - Семьсот девяносто одна тысяча триста одиннадцать... Слышу, как кто-то озвучивает пароль у двери тайника... Семьсот девяносто одна тысяча триста двенадцать...
   - Вижу, дверь открывается, - проговорил Первый Оракул. - За ней видна старинная каменная кладка. Камни неровной формы, оттенок... Вижу ногу! - оживился Первый. - Вижу ногу вора! Сапог со стёртым мыском, сделан из среднего качества кожи старого больного козла...
   - Семьсот девяносто одна тысяча триста тринадцать... он больше не жуёт... - удивился, на сколько вообще способна удивляться нефритовая фигурка, Второй Оракул. - Послушай, а ведь он, наконец, освободился!
  Третий крокодильчик каким-то совершенно мистическим образом избавился от жевательной пытки, несколько раз хлопнул-клацнул длинной зубастой пастью, и звучным голосом произнёс:
   - На землях Ортанского королевства полночь. Полнолуние. В гномьей шахте номер 115/95646-бис произошёл обвал при испытании работниками усложненной модели самогонного аппарата. В Новом Капитолии Джина Хэтвелл, супруга торгового магната Сесила Хэтвелла, только что изменила мужу с его же, Сесила, консультантом по вопросам безопасности. Хинский крестьянин Пи Во собрал рекордный урожай земляных орехов с полей своих соседей. Ведется следствие. В Лондре туманно. На ужин его величеству королю Элвису II подавали жареную камбалу с двумя левым глазами. Элвис жив! В Башне мэтра Вига, м.ш. З.г., б.ш. п.с., б.в.с.ш.в.п., и так далее, только что похищены старинные предметы эльфийской и гномьей работы, из золота, серебра и драгоценных сплавов, а так же культурные ценности, включая старинный артефакт под называнием Тройной Оракул, на общую сумму...
  Представители класса Воров, как следует из многотомного труда алхимиков-психологов Королевского Университета, часто склонны верить в собственную удачу, что некоторым из них (Воров, не психологов), заменяет рутинную работу мысли. Другими словами, если есть возможность не думать, какой же нормальный Вор будет утруждать себя лишним грузом (читай: мозгом, интеллектом, сомнениями, рассуждениями)...
  Вот и Шарль лишних усилий прикладывать не стал. В волшебной чаше еще оставались несколько капель эликсира, младший капрал флосвилльской службы охраны правопорядка лихо закинул их в собственную глотку; на мгновение губы обожгло жгучим привкусом, потом...
  В тайных уголках своей юной души Шарль ожидал, что у него сейчас вдруг увеличится мускулатура, отчего он станет таким же отважным паладином, борцом с нечистью, как принц Элмар. Предполагал, что вдруг у него прорежется какое-то особое чутьё на правду и ложь, которым славился господин Костас; или вдруг какое-то смертельно опасное для врагов хитроумие и демонская настойчивость, с помощью которого сделал себе блестящую карьеру господин Флавиус...
  Вместо этого у господина полицейского зачесались кончики пальцев и запершило горло. Схватив чашу покрепче, чтоб унять зуд, Шарль откашлялся и грозно произнёс:
   - Всем стоять! Вы все арестованы! За неподчинение Закону буду карать на месте.
  Корвин нахально смерил юного выскочку глазом-бусинкой, за что и получил первым:
   - Ты арестован за похищение, насильственное удержание в плену, кражу в особо мелких размерах у лесного нерогатого скота! Ты! - заорал Шарль на мышку, исполнявшую свой вариант танца живота на лабораторной столешнице. - Арестована за нахождение в нетрезвом виде в общественном месте, появление в непристойном одеянии, точнее, без оного! Развратница!
  Корвин демонстративно, явно копируя стиль поведения некоего черно-белого пушистого животного, которое, хвала богам, решило покинуть Башню, пролетел над Шарлем, задевая блондина распахнутыми черными крыльями.
  Последствия оказались крайне неожиданными. Для всех. Во-первых, для Корвина, которого на лету сбили чем-то металлическим, да так, что бедный ворон отлетел в сторону, растеряв половину оперения. Во-вторых, для Шарля, чесавшиеся руки которого сами нанесли удар чашей по птичке. В-третьих, для Фриолара, на которого налетел ворон. Как положено налетел: выставив для ответной атаки клюв, растопырив когти. Фриолар инстинктивно отступил, оказался на лестничной площадке, оступился и загремел вниз по лестнице. Шарль подскочил и заорал вслед:
   - Ты арестован по обвинению в подстрекательстве к экспериментам над живыми и мёртвыми людьми и животными! За участие в нелицензированном магическом эксперименте! За нахождение на рабочем месте в... в... - запнулся Шарль, но тут же нашёлся: - в неположенное время! За сокрытие улик о возможном преступлении! За заговор с неустановленным лицом, занимающимся недозволенной магией! За... За то, что мне пришлось сидеть на дереве целую ночь! За кошачью галету, которой ты пытался меня отравить, тебя вообще убить мало!!! Так что получай - арест за покушение на жизнь и здоровье слуги закона!! За клевету на нашего короля - он не занимался разведением лошадей, он драконов и голдианцев разводит, чтоб ты знал, на бешеные бабки!!!...
   - Гм-м, молодой человек, - окликнули Шарля. Он резко повернулся, увидел рядом с собой степенного старичка в мантии мага. Старичок полностью соответствовал описанию мэтра Вига, магистра школы Змеиного Глаза, бакалавра... и так далее. Конечно, Шарль сам был свидетелем, как подозреваемый заполучил этот облик, и на кончике языка уже вертелось обвинение "в недозволенных экспериментах, непристойных, угрожающих общественной морали, нравственности и человеческой, кентаврийской, гномьей, дробьэльфийской жизни", "за злостный обман работников службы охраны правопорядка с помощью иллюзий и фантомов" и прочее, лет на сто-двести пятьдесят тюремного заключения... Вот только говорить всё это старичку, который поигрывает шаровой молнией, Шарлю не захотелось.
   - А... Я это... Спросить хотел, может, я вас тоже арестую, а?
   - Обязательно, - расплылся в улыбке седой волшебник. - Заходите как-нибудь на досуге, я научу вас замечательным способам добывать информацию из преступника...
  Обострившийся до предела воровской Нюх подсказал, что на этот раз мэтр не врёт. Действительно, научит. Действительно, добывать. Прямо из преступника...
   - Ну, я пойду дальше? - переспросил Шарль, понемногу, потихоньку, по полшажка, удаляясь от старичка.
   - Чего вы здесь делаете? - грозно спросил от двери раскрасневшийся Фриолар. Стряхнул с волос черные перышки, закинул на стол бессознательного Корвина. - Что, не слышите? Этот голдианский ворюга забрался в ваш сейф, мэтр. Быстрее, а то будет поздно!
  И Фриолар, за ним Шарль и, далеко отстав, Виг, выпустивший молнию за окно, в ночное небо, поспешили подняться на пол-этажа выше.
  На лабораторном столе остался лежащий кверху лапками и страдающий Корвин. Вдруг его острого, мужественного и воинственного клюва коснулась невыразимо нежная, трепетная, заботливая мягкая розовая лапка. Корвин чуть приоткрыл глаз. Ему было очень, очень плохо. А тут рядом - Она. Влюбленное, искреннее, готовое прийти на помощь существо. Преккррасно сбалансированный набор белков, жиров и витаминов.
  Как грустно, что каждую конкретную мышку можно съесть только однажды...
  Рогатый мраморный демон невесело твердил:
   - Пароль принят...И этот пароль принят... И этот пароль принят...А вот на такую похабную нецензурщину я обижусь, и больше тебе открывать не стану, пра-ативный...
  Шарль и Фриолар, ноздря в ноздрю, ворвались в вигов тайник.
   - Вижу господина Фриолара, одетого в повседневный костюм горожанина: штаны темно-зеленого сукна, камзол темно-зеленый с изумрудной отделкой, добротные башмаки... Пальцы правой руки немного испачканы чернилами, благородный профиль, искренний и открытый взгляд... И господина Шарля, который до смерти завидует господину Фриолару, тоже вижу... - Последнюю фразу Первый Оракул озвучил с каким-то садистским выражением на нефритовой крокодильей морде. - В десяти болотах искупался господин Шарль, на три сосны напоролся, сослуживца своего по морде каблуком осчастливил...
   - Слышу... Слышу, что пароль принят! Слышу, как по лестнице Виг поднимается! - упоенно пересказывал акустические впечатления Второй Оракул. - Слушай, вор, ты не мог бы озвучивать пароль потише? Я хочу послушать, как воют оборотни... Какой звук! Какие тона!
  Голдианец, почему-то стоявший посреди тайника, зло сощурился на Шарля и Фриолара.
   - Ты арестован! - гордо наставил указательный палец на обвиняемого Шарль. - Следуй за мной, Джон Смит, у тебя есть право...
   - Это Билл Оконс, - подсказал Первый Оракул. - Он же Помру-Билли, он же мадам Ковальски, он же дон Базилио. Разыскивается в Галланте, Лондре, Мистралии и Ортане за преступления против собственности, общим числом сорок одно тяжкое, и двести четырнадцать мелочь, больше, чем на три месяца каторги не потянут...
   - Ах!.. - поразился Шарль.
   - Билл Оконс только что щелкнул курком пистолета, - добавил Второй Оракул.
  Фриолар совсем не по-алхимически лихо запустил в голову Билла Оконса какой-то керамической банкой. Грянул выстрел. По полу рассыпались черепки и кругляши конфет.
   - Все живы! Все дышат! - счастливо завопил Второй Оракул.
  Третий Оракул покивал нефритовой головой:
   - В обители святой Варвары Урюмистой сестры Лизетта, Козетта и Мюзетта начали подкоп в сторону обители Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя. Из Ордена навстречу монахиням продвигаются братья Федус, Дедалус, Догнат и Захват. Вопрос: как долго придётся копать монахиням, если Догнат, Захват и Дедалус роют параллельно подкоп в личный винный погреб брата Никуса? Захват преступника Билла Оконса в Башне мэтра Вига прошёл без жертв. Награбленное возвращается владельцу. Владелец не проявляет бурного восторга. Он смотрит по сторонам...
   - И видит нас! Замечательных Трёх Оракулов! - подхватывает эстафету сообщений Первый. - Мы красивые! Мы ценные! Мэтр, мы очень ценные, нас нельзя разбивать на мелкие крошки!..
   - Слышу частое дыханье, - вещает Второй Оракул. - Слышу, как клокочет неудовлетворенное самолюбие в младшем капрале Шарле. Слышу, как мэтр Виг утешает господина полицейского конфетой. Слышу, как шуршит, падая на пол, бумажка, как начинает жевать Шарль патентованное изделие гномьей артели... Один. Два. Три...
   - Вижу, как связывают Билла Оконса...Как отдирают его сапоги, прилипшие к остаткам конфеты... Как закрывается за людьми дверь нашего тайника...
   - В Лондре туман. В Ортане король Шеллар III выслушивает сцену ревности королевы Киры. Великолепная Камилла Трезон, остальные природные дамы и некоторые именитые аристократки спешно заказывают себе парики и тренируются наматывать портянки. В Новом Капитолии Джина Хэтвелл изменила своему мужу с кучером, ливрейным лакеем и новой каретой... В Тай-до объявлено о свадьбе светской хищницы Сунь Вэй Чмо... Имя жениха и дата бракосочетания уточняются... В Мистралии король Орландо II дегустирует опытный образец "конфеты с нугой, орехами, вафлей и специальным карамелизированным покрытием" гномьей артели "Нога и Копыто". В Поморье у короля Пафнутия началась сезонная зимняя линька. Варвары Ледяных островов нашли урановую руду, и теперь не знают, что с ней делать... Во Флосвилле дождь и всё спокойно...
  Утренний туман постепенно рассеялся, отгоняя в прошлое воспоминания о ночной непогоде; солнышко медленно поднималось, даря замечательный день для сбора урожая. Шарль и Смит-Оконс-Ковальски-Базилио (с крепко связанными длинной гадюкой руками) вышли из облачка телепорта, любезно сотворенного мэтром Вигом, и направили свои стопы в полицейский участок. У самого участка Шарль вынужденно притормозил: путь преграждала госпожа Амели, отчаянно упиравшаяся в дверной косяк и не желающая проходить внутрь. Одежда почтенной старушки пребывала в крайнем беспорядке, обувь была испачкана, изукрашена налипшими опавшими листьями, прическа вздыблена. Не это главное: за пятки старушку покусывал огромный серо-черный волчара; он скалил клыки, всячески подпихивал со всех четырех лап Амели в спину. Видно, волк попался на редкость воспитанный, а вот госпожа Амели...
   - Вийонский лес тебе мамаша! Чтоб тебе под дождь попасть! Да что б ты на муравейник сел! Ничего не докажешь! Тухлое твое дело, начальник! Думаешь, клыки у тебя выросли - что, невиновных людёв заарестовывать могёшь? Шиш тебе!
  Тут почтенная горожанка увидела блондинистого младшего капрала, бросила упираться сухонькими ручками и такими же коленками в дверной проем, и закричала:
   - Господин Шарль! Господин младший капрал! Спасите от полицейского произвола! Мне тут дело шьют, а я невиноватая! Спасите! Я ведь вам в мамаши гожусь, молодой человек, проявите уважение к пожилой женщине... - повернулась Амели к Шарлю, чтоб посмотреть в его честные глаза не менее честным взглядом. Это оказалось ошибкой; едва старушка прекратила упираться, волк поднялся на задние лапы, опрокинул Амели навзничь...
  ... так, что в полицейский участок госпожа Амели была доставлена вперед пятой опорной точкой. Волк благодарно клацнул зубами, кивнул Шарлю лобастой остроухой головой, забежал внутрь.
  Еще вчера утром или днём, даже вечером, когда пришлось в сгущающихся сумерках пробираться к Башне волшебника, Шарль от столь близкого знакомства с лесными жителями заорал бы на месте. Теперь же Шарль просто и очень обыкновенно толкнул вперед себя связанного Смита и вошёл на своё постоянное место работы.
  Госпожа Амели, поднявшись, немного отряхнувшись, продолжала показательные выступления, да так звонко и завораживающе интересно, что на Шарля с его добычей ни Стопик, ни Иво, не обратили внимание:
   - Вы не имеете права! Покажите мне статью Уголовного Кодекса, который запрещает почтенным дамам прогуливаться по ночам в лесу! Покажите, покажите! Нет такого закона! А раз нет - то это произвол и корьрупьция!
   - При ней что-нибудь было? - спросил господин Иво волка. Волк отрицательно помотал головой. Амели подскочила и завизжала еще громче:
   - Вот, видите? - торжествующе подпрыгнула она. - А раз нет, то я пошла отседова...
   - Что, она отправилась в этот лес, и даже свекрову руку не взяла? - удивился Иво.
   - Нет у меня никакой такой руки! - с интонациями победительницы заявила Амели.
  У Шарля появилась одна идейка, которую он поспешил проверить. Он заглянул в мешок, в который добросовестный сволочной алхимический секретарь сложил найденные при Смите улики, достал нечто ссохшееся и скрюченное, положил на стол начальника.
   - Ну вот, - удовлетворенно хмыкнул Иво. Благодарно посмотрел на младшие кадры. - Улика есть. Так что ты, Амели, снова арестована.
   - Это не мое! - закричала старушка.
  Смит мгновенно отреагировал:
   - Её, её. По крайней мере, в её доме я это нашёл.
   - Где? Как? - поинтересовался Стопик. - Это ты, что ли, интересовался, как старушка ночную красоту наводит?
  Смит сознался, что усмотрел исключительно благочинное снятие передника. Голдианец честно поведал о том, как он увидел в огороде этой бабушки (комолая телега тебе бабушка, прокомментировала Амели) работающего зомби, и решил проверить, может, еще какие редкости в доме найдутся... Залез, проверил. Нашлась только кошка да вот рука... Говорят, рука повешенного в полнолуние может привести к спрятанному кладу. Взял с собой, решил проверить. Нет, результат не такой уж положительный, а так... нейтральный
  Иво сурового нахмурился.
   - Говоришь, в огороде зомби работает?
   - Да. Старый такой... В смысле, наполовину уже истлевший, кости все наружу, некоторые веревочками подвязаны.
   - Да врёт он! Врёт! - возмутилась Амели. - И ничуть он не истлевший, а так, немного крыски поели... Анхен, деточка моя, как с этим Черно-Белым гадом любовь поделала, совсем крысами не интересуется... Страдает, песни о томлении любовном поёт... - зашмыгала носом старушка.
  Ив громко откашлялся.
   - Амели!
   - А что - я? что - я? Я почтенная одинокая женщина! И что, я виновата, что он позволил себя лесиной придавить? Что, мне самой огород копать? Я и поднимаю-то его раз в полгода... Остальное время он отдыхает. Могилку я ему кирпичом обложила, чтоб было прохладно и сухо... Полынные веники поставила, чтоб насекомая не заводилась... Ему хорошо... - захныкала Амели, вытирая уголки совершенно сухих глаз платочком.
   - Амели! - рыкнул господин Иво, со всего маху хлопнув ладонью по столу.
   - Поняла, поняла, - понурилась старушка. - Сегодня же его отдыхать отправлю...
   - Амели, сколько ж можно? Может быть, обратимся к господину Вигу, он твоего покойного мужа окончательно упокоит?
  Гадюка, обвивавшая Смита, поднялась по спине голдианца, положила голову ему на плечо, чем привлекла к себе внимание Стопика:
   - О, Шарль, ты чего это учудил? Только не говори, что сам эту "верёвочку" в местном болоте нашёл. Что, тоже к мэтру ходил? Зачем на этот раз?
  Шарль подавил позыв к убийству сослуживца, достал из кармана конверт, положил на стол начальника, добавил туда же мешок с уликами. Посчитал, что на этом дело закончено, сел в свое кресло. Волк подошёл, сел рядом. Почти по-собачьи что-то утешающее тявкнул. А может быть, просто чихнул.
  Смит, не дожидаясь, когда господин Иво дочитает отчёт о событиях сегодняшней ночи в маговом жилище, начал каяться:
   - Я полностью сознаю свою вину. готов отвечать по всей строгости закона. Признаю себя виновным и в еще нескольких преступлениях, совершенных на территориях других государств, Мистралии, Галланте... О, вы просто не поверите, сколько я украл в Галланте...
   - Покойный свёкор тоже рассказывал, как там много украсть можно, - всхлипнула распухшим красным носиком госпожа Амели.
   - Вот и я старался для будущей невестки! - ответил Смит.
  - А сынок евонный, за которого я с дуру замуж вышла, - продолжала пригорюнившаяся Амели, - только и знал: честно, говорит, трудиться будем! На жисть заработаем! За фермерством будущее! Сволочь он был...Как с утра в поле уйдет, так только вечером и приходит... Я, говорит, устал, у меня, говорит, голова болит... А потом и вовсе помер, подлюка...
   - Гр-мм, - откашлялся господин Иво. Смит, малость шокированный простотой нравов в ортанской провинции, продолжал:
   - Я готов хоть сегодня быть препровожденным в ближайшую галлантскую тюрьму для дополнительного следствия и отбывания наказания.
   - Отлично, - поразмышляв, согласился господин Иво. - Я обдумаю твое предложение. А пока - думаю, что тебе стоит искупить свою вину перед горожанами Флосвилля. Начнёшь... ну, вот, хотя бы, начнёшь с того, что поможешь с уборкой урожая ограбленной тобой пожилой женщине.
   - Рад стараться! - попытался щёлкнуть каблуками Смит. Гадюка на его плече недовольно шипнула, но успокоилась, когда Иво подошёл и погладил ее между бровями.
   - Всё-таки мэтр знает своё дело... Он тебе сказал, как змея будет реагировать на попытку бегства? - уточнил господин начальник у Смита. - Нет? Ну, может это и к лучшему...
  Повинуясь приказу начальника, Стопик вышел напряженно переспрашивающего, на какие ж страсти рассчитывать, Смита, а Иво обратился к Амели:
   - По-хорошему, по-правильному, тебя, Амели, следует в темницу посадить.
   - Да... - печально кивнула старушка.
   - Но вот господин Фриолар пишет, что именно твое предупреждение, что какие-то посторонние голдианцы лазили по твоему огороду и пытались перекупить действующего зомби, спасло от ограбления жилище магистра. Так и быть. На этот раз я назначаю тебе штраф.
  Престарелая "преступница" шмыгнула носом.
   - Заплатишь, когда продашь урожай. И смотри у меня! Упокой своего мужа! Чтоб через неделю он был похоронен по всем правилам! Я ребят пришлю, они проверят!
  Амели, кручинясь, но умудряясь при этом хитро поблескивать глазками, отправилась восвояси.
  Господин Иво хмыкнул и повернулся к Шарлю и сидящему рядом волку.
   - Молодцы! Хорошо поработали! Особенно ты, Шарль! Я, право слово, не ожидал. Ты как-то резко взялся тут всех ловить, думаю - всё. Какого-то восторженного энтузиаста, помилуйте боги, прислали! А ты, оказывается, молодец! Втирался преступному элементу в доверие, чтоб его прямо на месте преступления, с горячими уликами взять! Молодец! А ювелира ты здорово от пьянства отучил; взял он тут моду, понимаешь, после закрытия ярмарки по кабакам шляться, нам молодёжь спаивать... И ты, Жиль, хорошо сработал. Благодаря тебе гномы спокойно доехали до границы с Галлантом. Утром письмо прислали - все спокойно, никто их не съел...
  Секунду Шарль, выпучив глаза от ужаса внезапного прозрения, усиленно пытался закричать. Угощение сволочного волшебника держало челюсти стальным захватом.
  "Волк" гордо выпрямился, коротко взвыл что-то на подобие "Служу Короне Ортана", повернул к Шарлю умную морду, и зашуршал хвостом. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Шарль дотронулся до острого волчьего носа.
   - Ты чего молчишь, Шарль? Что-то это на тебя совсем не похоже? - наконец, сподобился заметить господин Иво.
  Вместо ответа Шарль предъявил бумажку от склеившей его челюсти конфеты.
  Дальнейшие несколько часов все сочувствующие жители Флосвилля, которых набралось немало, пытались помочь Шарлю справиться с патентованным изобретением гномов. Мэтр Андре клятвенно обещал, что сделает анестезию при вырывании передних зубов в лучшем виде. Детишки владельца птичьей фермы принесли пук перьев: вроде как, пусть чихает погромче, и то, что во рту застряло, само вылетит. Гном-кузнец посоветовал налить серной кислоты. Оно, конечно ж, рот немного пожжёт, но зубы растворит, и конфету, вероятнее всего, тоже. (Гномы в рейтинге Шарля заняли почётное третье место главных злодеев после практикующих магов и экспериментирующих алхимиков) Приглашенная для консультации старая горбатая ведьма долго ржала - нет, она не была конским оборотнем, ей хохма коллеги понравилась, и посоветовала спешно парня женить. В смысле, от конфеты всё равно он скоро не избавится, а свадьба в любом случае дело приятное.
  Матримониальным поползновениям возмутились госпожа Канна и госпожа Тонья. Обе сударыни пообещали варить капралу бульоны, пока конфета не прожуется...
  Господин Иво подсел поближе к пригорюнившемуся подчиненному:
   - Что, служивый, похоже, ты здесь прижился...
  Шарль печально кивнул.
   - Хорошо, что ты приехал. Жиль ведь по лесу как побегает, так неделю отсыпается... А мне как хочешь помощник нужен. Стопик ведь тоже не идеален... - Иво воровато оглянулся по сторонам, убедился, что все заняты вопросом о достоинствах бульонов различных рецептур, и проговорил тихонько: - Только никому не говори. Я тебе - как нашему, флосвилльскому полицейскому, по секрету. У Стопика врожденная болезнь. Патологическая лживость называется. Думаешь, он сам таким задохликом вырос? Нет, это исцеляющие лживость зелья... Подумать страшно, сколько он колдовской чепухи всякой выпил. Вот последнее, кажется, помогло... Врёт Стопик всего лишь через раз... Помнишь, он нам про яблони заливал? Это он к одной молодушке под бочок залез, а муж, как водится, вернулся, когда не ждали...
  Не переживай, Шарль. Всё будет хорошо. Нам как раз такой во Флосвилле полицейский и нужен: скромный, добросовестный, законопослушный, думающий, молчаливый...
   - От Сорелло в Арборино... - напевал себе под нос мэтр Виг.
  В волшебной чаше, остывшей после магического эксперимента и вернувшей себе неказистый вид с полустёршимся рисунком, плавала жидкость, а в ней - кусочек человеческой кожи.
  Вопреки мнению Шарля, мэтр Виг не был законченным сумасшедшим и садистом. Он был исследователем. А то, что Шарль забыл о какой-то части себя (площадью 0,0012 квадратных пальца) - его, недотёпы вороватого, проблемы.
   - ... В тихом сумраке ночей...
  Наверху, в тайнике, постепенно замолкал Тройной Оракул.
   - В Лондре дождь, туман и снова дождь. Ограблен дом лорда Стоунхенджа. Варвары Ледяных Островов устроили соревнование: кто дальше выбросит кусок руды. Король Орландо II продегустировал опытные образцы новых изобретений гномьей артели, утверждает, что не успел прочувствовать вкус каждого, и позволяет подать ему вторую порцию. В Новом Капитолии Джина Хэтвелл по ошибке соблазнила собственного мужа. Теперь она подаёт на развод в связи с тем, что супруг не был ей верен. Алименты составят...
   - Вижу моль... Вижу еще одну моль...
   - Да слышу я вас обоих, слышу...
   - Во Флосвилле Билл Оконс, он же Джон Смит, он же Помру-Билли, укушен полуистлевшим зомби, при попытке к бегству. Пострадавшей змее оказывается первая медицинская помощь.
   - Раздаются серенады... - пел в лаборатории под тайником мэтр Виг. Скептически посмотрел на то, что получилось в результате эксперимента. Чего-то ему не хватало. - ... раздается писк мышей...
  Корвин, доказывая, что ворон черный обыкновенный действительно является разумной птицей, бесшумно раскрыл крылья и спланировал вниз с карниза Башни. Нет уж, пусть дальнейшие эксперименты мэтр проводит без него.
  Прирученная магия, довольная возвращением своего старого поклонника, мурлыкала, сворачиваясь вокруг Башни, как огромная домашняя кошка...
  Нет повести печальнее на свете...
   Классик
  
   Занимайся сексом, спортом,
   Плавай, рыбок разводи,
   Дай хоть раз начальству в морду,
   Делай что-то, не сиди!
   Тимур Шаов, "Боремся с депрессией"
  
  
   За то время, пока Далия стояла под дождем на площади Приветствий, ей предложили горячие пирожки - одиннадцать раз; свежие газеты - восемнадцать; отправиться телепортом в Мистралию, недорого, со скидкой - сорок один; и переспать - трижды. Это, собственно, не считая навязчивых домогательств коллеги из Королевского Музея, уговаривавшего ее пожертвовать для истории предмет галантереи, которым Далия оборонялась от моросившей надоедливой стихии - дескать, потомки желают знать. Сооружение, закрывавшее мэтрессу и часть окружающей мостовой, было сделано кланом Кордсдейл и для лучших друзей клана Кордсдейл. Другими словами, оно было железным, из промасленной тюленьей шкуры, весило как молодой барашек, и, о боги, в довершении всего оно складывалось, стоило нажать на неприметную кнопочку на ручке.
   - Что это? - спросил радостно улыбающийся Фриолар, появляясь из дверей телепортационной станции.
   - Угадай, - мрачно предложила мэтресса, складывая огромный железно-кожаный зонтище. Размашистое движение едва не пришибло коллегу из Музея, и тот счёл за благо ретироваться. - Почему так долго? Ты что, не получил моего письма? Я тебя уже два дня дожидаюсь!!! - сердито напустилась Далия на Фриолара.
   Отчитывая своего спутника и не собираясь слушать его ответы, ученая дама подобрала полы мантии, на последок метнула злой взгляд в очередного мага-телепортиста, зазывавшего совершить приятное путешествие в солнечную Мистралию (два предыдущих уже удалились. Один - пить микстуры от расшатанных общением с мэтрессой нервов, другой - корректировать свежеприобретенное заикание), и пошлёпала по лужам.
   На честном, открытом лице Фриолара отразилось некоторое недоумение. Потом молодой человек легко вздохнул, философски пожал плечами, подхватил сумку с вещами и поспешил за своей расстроенной спутницей. Радость от внеочередного отпуска и возвращения на родину предков ни одно женское рычание омрачить не могло.
   Те луны, которые Фриолар провёл в Башне мэтра Вига, молодой алхимик был склонен расценивать как а) весьма познавательные, б) насыщенные интересными событиями и знакомствами и в) проведенные с толком и большой пользой. Книг Фриолар прочел море, нарасшифровывался старинных пергаментов и таинственных свитков по макушку, вкусил радость первооткрывателя Истины и вообще, лицом разрумянился, стал еще шире в плечах и поправился на целый стоун. Пребывание на свежем воздухе, среди целебного лесного разнотравья и хорошо отмеренная доза физических упражнений, которыми сопровождался труд алхимика на благо мага-исследователя, имели лишь один недостаток.
   Нет, это были вовсе бытовые хлопоты. И не однообразие пищи. Собственно, мэтр Виг, он же - работодатель, всячески поощрял своего секретаря к исследованиям трудов под названием "Попробуй его испечь", "1000 и один простой рецепт Брахманджи из Йодля", "Супы и похлёбки", "Утехи старого обжоры", "Хочешь стать толстяком? Спроси меня, как!" и тому подобных трактатов о вкусной и здоровой еде. Давясь опостылевшей яичницей, Фриолар взял за правило листать что-то с картинками повеселее, типа "Семи Гурманов". Готовить он даже не пытался - догадывался, что, стоит мэтру Вигу хоть раз убедиться в том, что секретарь обучаем кулинарии, так не найти Фриолару выхода из Вийонского леса еще лет триста.
   И вовсе не изобилие обитателей Башни нервировало вдохновленного научно-магическими изысканиями алхимика. Ко всем, кроме Черно-Белого Кота, Фриолар в пять минут научился относиться вежливо и спокойно. Кота, правда, за шесть минут захотел пришибить, но эта пушистая сволочь оказалась увертливой, так что...
   Короче, единственным недостатком обитания в Башне мэтра в глуши Вийонского леса был дефицит общения с дамами.
   Да, где-то поблизости водились женщины - во Флосвилле, куда доставлялась часть Виговой корреспонденции, и куда мэтр отсылал секретаря за необходимыми покупками, Фриолару все приветливо улыбались, мило приглашали попить чайку, поболтать о чем-нибудь. О литературе, скажем, театре, о времени, о пространстве (например: "Ой, господин хороший, я ж совсем как есть неграмотная. Может, вы мне объясните, чавой-то кукольники представляли, пока муж уехал, меня на целую неделю одну оставил..."); обсудить животрепещущую проблему добрачного поведения молодёжи и отношения к ней родственников, которые так никогда ничего и не узнают... Но Фриолару, воспитанному в столице, в какой-то момент вдруг захотелось того, чем он был окружен практически с самого момента своего рождения. Щебета женских голосов (Фриолар пробовал слушать соек - не-а, эффект не тот. Да и помёта много...), мельтешения платьев с пышными оборками (жительницы Флосвилля тоже неплохо одевались - по позапрошлогодней моде, в основном), разговоров о том, что кузина Маргарет поссорилась с душечкой Лоттой из-за ее разрыва с Седриком, который повздорил с Изабеллой, которая дуется - и совершенно зря - на Йонни, в то время как Фаина виновата сама в том, что случилось с Кейти! - и вечного вопроса: "А за кого бы сходить замуж?"
   Удивленный тоской по тому, от чего он, собственно, и сбежал в лесную глушь, Фриолар попробовал забыться. Зарылся в книги. Увеличил время тренировок с мечом и копьем. Не постеснялся попросить у работодателя лошадь. Мэтр предложил осваивать искусство верховой езды на медведе, потом что-то бормотал о каких-то рогатых змеях и новых горизонтах исследования, но на коняшку в итоге расщедрился. В качестве средства от тоски по дамскому обществу Фриолар сподобился даже вывести точное число живности в Башне. Сидел ведь, кому сказать - не поверят; и фиксировал всех рабочих пчёлок, трутней, муравьиных солдат и головастиков...Фиксировал и фиксировал...
   Когда черный пернатый Корвин принёс Фриолару письмо, написанное знакомым мелким почерком, алхимик возрадовался, бросился к работодателю, навис над ним румяной широкоплечей статуей Скорби по Проходящей Молодости, и упросил-умолил отпустить его на недельку для "устройства личных дел".
   Личное дело, как понял Фриолар гораздо позже, когда нашлось время прочитать письмо в двадцатый раз, было сверхважным и сверхответственным. Ибо неровные строчки рун, вышедших из-под пера Далии, гласили: "Возвращайся немедленно. С Напой беда".
  
   Далия резво и рьяно вышагивала по лужам, толкая прохожих ручкой гномьего подарочка. Фриолар поспевал за ней, продолжая радостно скалиться, смотреть по сторонам и раскланиваясь со всеми встречными.
   Не был бы этот перекормыш-недоучка так важен для планов Далии, пришибла б его на месте, честное слово.
   - Так что случилось с Напой? - задал вопрос Фриолар. - Далия? Постой, да куда ж ты так несешься!
   В качестве ответа Далия грозно свела к переносице брови и резко затормозила. От какого-то из движений мэтрессы предательская кнопочка гномьего изобретения сработала; огромное кожаное полотнище, растянутое на стальных спицах, с негромким хлопком трансформировалось. Проходивший мимо стражник отпрыгнул от этого саморазворачивающегося передвижного шатра, и почти совсем уже начал советовать молодой госпоже и ее спутнику прочистить мозги или сходить к какой-нибудь бабушке, но встретился взглядом с Далией, позеленел и счел за лучшее промолчать и удалиться.
   - Далия, что с Напой? - посмотрев на эту сценку, обеспокоился Фриолар. Свою коллегу по ученому призванию он знал, как ему казалось, достаточно, чтобы понять - вывести ее из привычного нейтрально-отстраненного настроения может только экстраординарное событие.
   - Неужели Напа заболела? - испуганно проговорил Фриолар.
   - Фри-Фри, она же гномка.
   - Поранилась? Упала с высоты и сломала себе что-нибудь? Обожглась, когда метала сковороды по кухне? И не называй меня Фри-Фри, знаешь же, как я это прозвище ненавижу.
   - Она гномка, Фриолар. Всё, что ты перечислил, способно создать гномам некоторые неприятности... На пару деньков, чтобы был повод глушить пиво кувшинами, воспитывать в себе "стойкость духа", "умение преодолевать препятствия"... - Далия сморщила носик, явно цитируя чьи-то слова. Покачала головой. Посмотрела на зонтище у себя в руках, протянула его Фриолару. Тот машинально взял. - Всё гораздо хуже. Наша Напа влюбилась.
   - Ну и что? - не понял этот здоровый лоб, прикидывающийся алхимиком. - Это ж здорово!
   - Фриолар! - укоризненно проговорила Далия. - Она же гномка!!!
  
   Прекрасному и возвышенному чувству любви покорны все. Кого-то любовь настигает внезапно, как южный шторм; к кому-то приходит в виде лондрийского дождичка - мелкими капельками, зато навсегда. Кого-то сражает, как воровской нож, прямо в сердце, к кому-то приходит через желудок и прочие части организма. Кого-то любовь уволакивает в пучину страстей, кто-то чинно и степенно доходит до ближайшей часовенки и следует далее по жизненной тропинке к двуспальной могилке с надписью: "Они жили счастливо и умерли в один день". Любовь - универсальное чувство, которое испытывают все существа в макроэргической вселенной, как недавно доказала мэтресса Далия в своем трактате "О предпочтениях", и не стоит с этой ненормальной алхимичкой спорить.
   Проблема, собственно, в том, что каждый тип существ на пришествие или, как вариант, внезапное исчезновение этого прекрасного чувства, реагируют по-разному.
   Простейшие амёбы, встречая свою пару, выпускают наружу псевдоподии и кружат в плавном танце. Тритоны в любовную пору поднимают хвосты и меняют окраску. Насекомые выделяют ферменты и шевелят усиками. Драконы ревут и поднимаются в полёт. Человеки совершают глупости. Кентавры меланхолично бродят по лужайкам, собирая лютики и полевые колокольчики, вздрагивают копытами и мелодично ржут. Эльфы творят, как справедливо отмечает поморский любвевед мэтр Лаврентий в своей монографии, после, во время и, иногда, если успевают, непосредственно перед тем, что составляет биологическую основу этого великого чувства.
   Гномы, влюбившись, работают.
   - ... Я сначала даже не поняла, что произошло. Подумала - вот какая у нас Напа молодчина, рецепты новые изобретает; достигает мастерства на нелёгком кулинарном поприще. Готовит и готовит, жарит и парит... - рассказывала Далия, перешагивая лужи. - Добро бы всё это добро съедалось. Нет... Когда Напа наготовила столько, что закончился погреб и всё пространство внутри "Алой розы", только тогда она прекратила свои опыты у плиты. И начала кормить всех голодных. Прямо с рассветом выходила из дома, изыскивала голодных и кормила их, кормила... Мэтра Никанта помнишь? Противный такой старик, погруженный в древнейшую историю. Он, видите ли, вегетарианец, и изволит сердиться, когда его отвлекают от учёных занятий. Бедняжке Напе приходится залезать к нему по приставной лестнице в окно и самой тихонько расставлять кастрюльки с вареной спаржей и судки с тушеным сельдереем, чтоб только не отвлечь старого маразматика. А ты же знаешь, как она боится высоты... А у Никанта этаж хоть и первый, а все равно, цоколь высокий... - Далия шмыгнула носом. Фриолар сочувственно нахмурился. - Потом, уже после того, как она починила всю свою коллекцию старинного оружия, Напа ремонт в "Алой розе" затеяла. Говорит, что это за дом, в котором не пахнет настоящим гномьим жилищем. Для аромату она принесла побольше железа, этой, как ее, бронзы, олова, чугунные чушки, порошков всяких, и пробовала варить сталь по семейному рецепту Кордсдейлов на своей кухне... - Далия утёрла предательскую слезу. - Так что, Фриолар, ты, главное, не пугайся нашего нового этнического колорита. И не ругайся, что она твои запасы реактивов ополовинила... Напа думает, что об этом никто не знает.
   - Хорошо...
   - Потом Напа затеяла ремонт мостовой в квартале... Я как-то раз вечерком из Университета возвращаюсь, а она тут как тут... Сидит на обочине, рядом фонарь чуть теплится, стоят вёдра с гравием, горка песочка, а она булыжнички обтёсывает и напевает... Тихонечко так, грустно...
   Фриолар против воли своей тоже почувствовал, как начало пощипывать в глазах.
   - Я к ней: "Напочка, да что с тобой?" А она: "Оставь меня, мэтресса, я в печали..." Я и так, и этак... Потом наконец, поняла. Когда она новый вид печенья изобрела. Недели две Напа сидела и гнула что-то из жести, какие-то формочки отливала. Потом этими формочками наделала печенюшек из сладкого теста, а как из духовки достала, начала всем печёным профилям кремовые бороды рисовать. Смотрю, а профиль-то я где-то видела...
   - И кто он? - заинтересовался Фриолар.
   - Понятия не имею. Помню, что видела какую-то очень похожую бороду здесь, в Даэн-Риссе, в конце лета. Заходила к нам эта борода, ела Напину стряпню и очень нахваливала... А кто, откуда... не знаю. Улетела эта бородатая пташка, как будто и не было ее. Я, как просекла ситуацию, попробовала воззвать к Напиному Высшему Разуму.
   Здесь мэтресса Далия приостановилась, примолкла. Фриолар, частично знакомый с тем уровнем энтузиазма, которого достигает в подобных воззваниях коллега-сапиенсолог, уважительно склонил голову.
   - И что?
   - Да, собственно, ничего... Она мне призналась, я ее простила, по-сестрински отчитала, сказала, что надо уважать себя, ценить собственное достоинство...
   - А она?
   - Напа глазами погрустнела, носик у нее покраснел, морщинками пошёл... Я и заплакала.
   Мэтресса и сейчас, при одном воспоминании о событиях минувших дней, пустила скупую алхимическую слезу.
   - Ты-то почему заплакала? - удивился толстокожий представитель противоположного пола.
   - Ах, я уж и не знаю... Это всё так волнительно, так волнительно...
   Фриолар попытался понять логику последних фраз Далии. Зашел в глубокую лужу; и только промочив сапоги, понял, что логика была абсолютно дамская.
   Глубоко-глубоко в душе Фриолара это нехитрое открытие расцвело хинским фейерверком. Ура. Вот то, чего ему так не хватало в тишине Виговой Башни. Вот оно, настоящее дамское общество!
   Теперь надо подумать, как от него избавиться.
   - И что? То есть, - спохватился Фриолар. - Я, конечно, очень вам сочувствую, я вас так понимаю, так понимаю...
   - Да что может понимать в чувствах женщины эгоистичный, избалованный жизнью, маскулинизированный алхимик, да еще и без научной степени в придачу!! - горестно повысила голос мэтресса Далия. Услышав этот вопль души, все наличные на улице дамы, включая лошадей извозчиков, укоризненно и сурово посмотрели на Фриолара. Фриолар споткнулся и поспешил закрыться от женской общественности шторм-шатром на железном каркасе. - Тем более, - продолжала между тем Далия всё более и более истерически-экстатическим голосом, не снижая, впрочем, темпа продвижения в направлении ресторации "Алая роза", - попробовал бы ты понять хоть что-нибудь в чувствах юной гномки, не бреющей бороды!!!
   На этот вопль половина мужской составляющей встречных жителей дружно посмотрела на изящный округлый подбородок Далии, другая - на ее явно не гномью стать.
   - Ну, я собственно, и не претендую на то, чтобы меня считали разбирающимся в чувствах... И, между прочим, собственную степень ты получила, когда была старше, чем я сейчас, в двадцать д...
   Далия резко и очень удачно остановилась: ее локоть вонзился под дых Фриолару; тот коротко охнул и замолчал.
   - Что ты там говорил о цифрах, маленький Фри-Фри? - медовым голоском осведомилась милая дама.
   - Я молчу о цифрах, молчу... Я о том говорю, что, если ты вызвала меня за тем, чтобы помочь Напе - которую, как и тебя, очень ценю, уважаю и бесконечно люблю, - разобраться в чувствах... ох... Ну и локти у тебя, коллега... То, собственно, зря. Категорически не представляю, что можно сделать. Ты бы с мистиками посоветовалась, или с бардами... А у меня совершенно другая тематика исследований... Другая, так сказать, плоскость.
   Далия, справившаяся с приступом сострадания и соучастия, смерила Фриолара взглядом торжествующей укротительницы тигров (или, к примеру, налогового инспектора, которому принесли обещанные налоги с пеней за прошедшие десять лет).
   - Ну, раз ты спрашиваешь... Отвечаю по порядку. Первое. С мистиками советовалась, сказали, что само пройдёт. Конечно, если уговорить Напу наведаться еще раз в храм Мааль-Бли, пройдет быстрее...
   - А что, она там уже разок была? Далия, а ты не врёшь? Гномка - и...
   - Оставь свои улыбочки и приструни воображение. Да, Напа туда сходила. Починила им дверь на воротах, петли смазала, чтоб не скрипели... Фри-Фри, не отвлекай меня. Так, дальше у нас пункт "во-вторых". Барды тоже сказали что-то подобное. Только с цитатами из стихов собственного сочинения. Так что у меня остался только один запасной вариант. Ты. Так что, как это ни печально, господин Фриолар, придётся вам на время переменить вашу тематику. Так сказать, - передразнила Далия. - переложить плоскость.
   - Далия... Извини, я, наверное, поглупел...
   - Нет, уж, что уродилось, то уродилось, - поджала губы мэтресса.
   Фриолар с терпением истинного дворянина пропустил мимо ушей колкость дамы:
   - Но я никак не могу понять, что я-то могу сделать в этой ситуации? Подержать Напу, когда она лезет по лестнице на первый этаж? Съесть всё, что она готовит? Сидеть рядом с вами и, рыдая, раскрашивать печенье ванильным кремом?
   - Крем апельсиновый, - поправила Далия. - Ну, я надеялась... Слабо надеялась, что у тебя как у человека честного, и... честного... и... опять-таки, не побоюсь этого слова, честного, и совсем немного заинтересованного, будут какие-то свежие идеи...
   - Это в чем я заинтересован? - с подозрением спросил Фриолар.
   Далия притормозила, чтобы невинно захлопать длиннющими ресницами:
   - Ну, если ты мне не поможешь, я напишу твоей матери. Вдруг она не знает, что ты тут творишь без надлежащего присмотра.
   - Она и так знает, что я нашёл подработку у почтенного волшебника, помогаю ему оформлять научные труды.
   - А то, что волшебник - маразматик, маньяк и некромант?
   - Он не некромант! - возмутился Фриолар.
   Далия упёрла кулачки в крутые изгибы талии.
   - Ты хочешь сказать, что я вру? или что я заблуждаюсь? Или, может, тебя устроит третий вариант ответа?
   Фриолар за секунду сообразил, как приблизительно этот третий вариант должен звучать.
   - "Не надо писать маме лишнего, дорогая Далия"?
   - Может быть, Фри-Фри, может быть, я и не буду. Значит, уговор? Ты делаешь всё, чтобы отвлечь Напу от ее влюбленности, а я, так и быть, не жалуюсь на тебя твоей дорогой матушке.
   - Уговор, - со вздохом согласился Фриолар.
   Они пошли дальше. Минуту Фриолар был грустен. Потом открытое, и, аналогично Далии, не побоимся повторить это слово, честное лицо магова секретаря просветлело:
   - Далия! Ты же только что меня успешно прошантажировала!
   - Фри-Фри... - опешила мэтресса.
   - Я мечтал об этом три недели! Я так соскучился по старому доброму дамскому шантажу... У Вига он никогда не получается столь изящным, старик предпочитает сильнодействующие средства... Далия! Подумать только! Ты в свои годы - не надо локтей, я имел в виду, крайне молодые годы, - превзошла этого старого маразматика!.. Далия! Ты гений!..
   Как и все дамы, у которых Фриолар долго учился искусству выживания со слабейшим из полов, падкая на лесть и похвалу Далия зарделась.
   - Ну... Я стараюсь...
   - Только я всё-таки не понимаю, чем могу помочь. Ну, влюбленная Напа тихо страдает не известно по кому; работает себе и работает... Держу пари, на кафедре невероятной статистки она такие результаты выдает - закачаешься!
   - Вот тут ты не угадал. С недавних пор у Напы какие-то досадные оплошности в вычислениях. То запятую не там поставит, то цифры перепутает... Любовь и математика редко совместимы, я давно это заметила; и Напа пала жертвой этой закономерности макроэргической реальности.
   Фриолар довольно ухмыльнулся.
   - Ах, вот оно что! Напа делает ошибки в вычислениях, а у тебя наверняка из-за этого какая-нибудь статейка пропадает.
   - Я не настолько корыстна, - обиделась Далия, уязвленная тем, как легко разгадал этот "перекормыш-недоучка" ее коварные замыслы. - Я, между прочим, боюсь, что Напа сейчас, в состоянии эмоционального возбуждения натворит что-то, что потом вовек не расхлебать.
   - Далия, - голосом демона-искусителя промурлыкал Фриолар, - скажи честно. Тебе просто нужно кого-то шпынять и пинать, пока Напа не успокоится, а все остальные мужчины вдруг оказались вне зоны досягаемости твоих сапиенсологических ловушек. Ну, что, ради Неба, может натворить Напа? Отремонтировать мостовую? Испечь фигурное печенье? Побить в очередной раз мэтрессу Долли? Выковать кнопку, чтоб опять подложить ее на стул госпоже Гиранди? Поспорить с кем-то из ученой братии? Переложить перцу в спаржу мэтра Никанта? Напа - безобиднейшее существо, - говорил Фриолар, выворачивая на знакомую улицу и уже созерцая огромный ярко-алый щит в виде розы, поскрипывающий над одноименной ресторацией. - Я уверен, что с ней ничего страшного произойти не может, и никакие коварства, беды и тревоги ее светлое чувство омрачать не будут.
   Фриолар вежливо открыл дверь ресторации перед Далией; мэтресса натянуто улыбнулась и жестом предложила войти первым. Молодой человек, учтиво повинуясь своей спутнице, переступил порог. Нога его попала в какую-то пропасть, а тело, усиленное моментом инерции железно-тюленьего происхождения, продолжая начатое уверенное движение, перегнулось в коварную пустоту... Мгновением позже Фриолар всей своей алхимической массой впечатался в грубо обработанный каменный пол.
  
   А еще гномы, влюбившись, печалятся, сделал тонкое наблюдение Фриолар. Он сел, придерживая пострадавшей рукой аналогичную челюсть; обрадованная посетителю и испуганная его падением, Напа подбежала, и теперь алхимик мог хорошенько ее рассмотреть.
   Кольчуга на плечах гномки, по-домашнему легкая, сияла, начищенная до блеска и немного пахла колёсным маслом - самую чуточку, и этот запах мигом вернул Фриолара в золотую пору детства. Кованые цветочки по вороту кольчуги по-прежнему алели яркой сочной эмалью, нос Напы всё также возвышался мощным морским утёсом между упрямым лбом под каштановой вьющейся челкой и время от времени шишковатым подбородком. Вот только глаза... Большие голубые глаза юной гномки были полны печали и в глубине их чистых омутов таились грустные слёзы...
   Внутренний зал ресторации, впрочем, тоже разительно изменился. До отъезда Фриолара это было уютное помещение с невысоким потолком, чисто выбеленное, сияющее золотом пролаченного дерева, светлое благодаря осветительным шарам, постоянно теплящемуся камину и наичистейшему стеклу окон. Теперь, после ремонта, (спасибо Далии, что пыталась предупредить) "Алая роза" приобрела незыблемый гномий колорит.
   Пол опустился на три-четыре локтя и покрылся, как успел ощутить Фриолар некоторыми частями тела, неровным камнем. Ранее отсутствовавшая за ненадобностью парадная лестница была сделана в лучших шахтных традициях: то есть состояла из узких перекладин, вбитых в стену. Освещение стало тусклым: шары заменились коптилками, размещенными под самым потолком. Чуть живое желтоватое пламя слабо отсвечивало от полированных поверхностей коллекции фамильного оружия, по-прежнему развешенной на стенах. Количество столиков осталось неизменным, вот только качество посетителей... О да, такого Фриолар действительно не ожидал увидеть...
   Пока упавший спутник приходил в себя, Далия как раз успела чинно, придерживая юбки, справиться со ступеньками. Посмотрела, кто сидит за единственным занятым столиком, кошмарным усилием воли сдержалась и заставила себя улыбнуться.
   - Всем привет и доброго дня! Мэтресса Долли, госпожа Гиранди... Как хорошо, что вы зашли... опять... А я вот совершенно случайно встретила Фриолара. Он приехал, главу диссертации привёз, на Ученом совете выступать собирается с докладом о проделанной работе...
   Фриолар, опекаемый Напой, сердито на Далию посмотрел, но, как и рассчитывала коварная алхимичка, спорить не стал.
   - Он, похоже, сильно ушибся, - проворковала госпожа Гиранди. - Ему срочно нужно приложить к синякам серебряную монету.
   - Лучше ложку, - внесла свою лепту мэтресса Долли.
   И Напа Леоне Фью из славного гордого клана Кордсдейл, о боги и демоны, их обеих послушалась.
   Далия, с трудом удерживая каменную улыбающуюся гримасу, подняла зонтище и направилась на второй этаж. Поскрипела по ступенькам. Наверху сбросила туфельки, на цыпочках прокралась поближе и принялась подслушивать, что ж будет происходить дальше.
   - Он, наверное, жутко голоден после путешествия, - не оставляла своих поучений госпожа секретарь господина Ректора Королевского Университета.
   - Да, Напочка, его срочно необходимо накормить, - вторила ей госпожа Ученый секретарь Королевского Университета.
   И Напа второй раз бросилась на кухню, чтоб загреметь там тарелками, половниками и сковородками.
   Фриолар встал, поклонился обеим дамам, вежливо, сволочь, поцеловал руку одной и другой, завел какую-то шарманку на тему, как приятно видеть их обеих... Несколько раз покосился в сторону лестницы. Далия на всякий случай отступила дальше в тень.
   Напа, приседая от усердия, принесла громадный поднос с полудюжиной тарелок. Госпожа Гиранди придирчиво осмотрела, и выразила сомнение, что в середине дня молодому человеку необходим настолько плотный перекус. Ему лучше подойдёт что-нибудь легкое, например, омлет. Мэтресса Долли, потряхивая рыжими буклями парика, проблеяла, что и для вина время еще не пришло. Юному Фриолару лучше ограничится чаем. Или ячменным отваром. Крайне полезно для пищеварения. Крайне полезно, согласилась госпожа Гиранди, и обе дамы скоординировано, как будто год репетировали, закивали головами.
   Юный, по выражению Долли, Фриолар - и это было хорошо видно Далии, притаившейся наверху лестницы, оторопел, когда Напа, не успев донести до пределов досягаемости поднос, поспешила унести его обратно. Насторожился. А когда с кухни донесся однозначный аромат, откланялся и поспешил наверх.
   Далия бросилась в свою каморку, и уже почти закрыла дверь, когда Фриолар оказался на ее пороге. Некоторое время алхимики перетягивали дверь - причем Далия бессовестно жульничала; в итоге Фриолар ворвался в комнату мэтрессы с несколько большим шумом, чем планировал.
   - ЧТО это...
   - ТИШЕ! - прошипела Далия.
   - Что это значит? - шепотом закричал Фриолар. - Как ты позволила этим двум...
   - Фриолар, - холодно напомнила Далия. - Я, в конце концов, женщина, выбирай выражения.
   - Выбираю! - вспылил Фриолар. - Я просто не знаю адекватных! Далия! Как ты позволила этим двум особам командовать Напой??!!! Что здесь происходит??!!!
   - И не смей на меня кричать! - возмутилась Далия. На всякий случай, шепотом.
   Прошлась, села на кровать.
   - Всё как-то само собой получилось... Я и оглянуться не успела, как эти две... Особы, как ты говоришь, осели в нашей "Розочке". Сначала они просто ели. Дважды в день завтракали, трижды обедали... А потом начали Напе давать советы.
   - А ты что при этом делала? - обвиняюще спросил Фриолар, и присел рядом.
   - А что - я? Чуть что, так сразу Далия, - передернула плечиками мэтресса. - Я, между прочим, работаю. Лекции провожу, семинары, исследования... И советы сначала были - ну, адекватные, что ли... И проблема вовсе не в том, что эти две дуры дают советы Напе. Проблема в Напе! Я ж говорила тебе! Напа их слушается!
   - Напа очень грустная, - заметил Фриолар. Помолчал, обдумывая всё, что успел за короткое время увидеть в "Алой розе". Потёр подбородок. - А что Питбуль говорит по этому поводу?
   - Пит умотал в свою мерзкую Лондру, - ответила Далия. Выражение ее лица стало каким-то странным, что побудило Фриолара задать вопрос, уж не поссорились ли Далия и ее вечный научный оппонент в очередной раз. Из-за кого? снова разумные гоблины?
   - Нет. Он повез домой очередной псевдонаучный компилятивный субклинический бред, чтоб посвятить его королю Элвису. Хочет, чтоб его простили за наши летние похождения... Ну, ты помнишь, я рассказывала...
   - Мельком. Я так и не знаю подробности.
   - Подробности... - Далия печально подперла нежный подбородок перепачканным в чернилах кулачком и устремила грустный взгляд на стену и вершину платьевого шкафа. - Подробности будут, когда Элвис рассердится и прикажет посадить Пита в тюрьму... Палачам отдаст... Или извращенцам-исследователям...
   - Ну, не плачь. Может, оно как-то обойдется? - принялся утешать мэтрессу алхимик. Далия всхлипнула и пристроила переполненную тягостными размышлениями голову на крепкое плечо собрата по классу.
   Дверь мрачно исполнила долгий, томительный скрип. Далия и Фриолар обернулись. В дверном проеме возвышались две фигуры.
   - Разврат, - с торжеством в голосе выдала мэтресса Долли.
   - Полный разврат, - поддержала ее госпожа Гиранди. - Напа, ты не должна допускать подобное поведение в своем доме, - повелительным тоном обратилась госпожа секретарша к своей юбке.
   - Не должна, - добавила Долли, потрясая указательным перстом в тот же адрес.
   Дамы неспешно развернулись, и, скрипя половицами и корсетами, удалились.
   На пороге осталась грустная маленькая Напа.
   - Ребята, вы чего? - спросила она. Фриолар подскочил, поднял Напу на руки, усадил рядом с Далией - от возмущения та потеряла дар речи, что было к лучшему; сам сел на полу, напротив.
   - Напа, - сочувственно и напористо начал Фриолар. - Я вижу, что с тобой что-то случилось. Ты хорошо себя чувствуешь? Может, у тебя что-нибудь болит?
   Напа покачала буйной каштановой шевелюрой. Понурилась. Сложила ручки на коленочках.
   - Напа, я тебя не узнаю. И Далию, если уж на то пошло, тоже. Вы же умные девочки! А ведете себя, как... как... Как две взбалмошные курицы! Вы же алхимики!
   - Я только учусь, - ответила Напа. И в гномьих глазах еще явственней заблестела влага.
   Далия всхлипнула еще натуральнее, чем прежде.
   - Вы же сапиенсологи! - не спотыкнувшись на трудном слове, выговорил Фриолар.
   - Не надо комплиментов, Фри-Фри... - отмахнулась мэтресса. - Не надо пошлых комплиментов...
   - Вы же такие замечательные! - продолжал агитационно-гипнотическое воздействие Фриолар.
   - Мы несчастные, - в голос зарыдала Далия.
   - Очень несчастные... - обняла подругу Напа. И тоже, наконец, расплакалась.
   Далия уткнула нос в макушке гномке, заливаясь горькими слезами. Напа вторила ей, растекаясь сопельками по экватору мантии мэтрессы и икая после особенно громких рыданий.
   "Надо что-то с этим делать," - решил Фриолар, с тихим ужасом наблюдая такое не свойственное ни одной, ни другой даме поведение. - "Вот только что?"
  
   Потребовалось немало рассказов о взбалмошном работодателе и буднях на службе в Башне - иногда смешных, иногда лирически-познавательных, иногда откровенно скептических, а также целая бутылка вина, чтобы девочки немного успокоились и прекратили лить слёзы. За это время обе особы из Университета потихоньку куда-то удалились. Убедившись, что в "Алой розе" хотя бы на некоторое время воцарились тишина, спокойствие и относительная гармония в функционировании гормональной сферы ее обитательниц, Фриолар отправился искать совета у специалистов.
   Собственно, повидать хотя бы одного - вернее, одну, - из означенных "специалистов", ему все равно бы пришлось. Ибо матушка неукоснительно бомбардировала своих сестер письмами с требованиями отчетов о состоянии Фриолара. Матери, они все такие. Считают, что если не указывать своим детям, что делать, они нос расшибут, когда попытаются порог перешагнуть.
   Фриолар направил свои стопы к тетушке Пионе. Из трех наличных теток эта была самой жизнерадостной.
   - Мальчик мой! - счастливо обняла Пиона племянника и расцеловала в обе щеки. - Как ты возмужал! Как похудел! - тут же нахмурилась она. - Тебя плохо кормят? Сейчас же велю подать обед. Садись, рассказывай. Как ты? Как твоя работа? Как диссертация? Мама очень беспокоится о тебе. Спрашивает, может быть, тебе нужна помощь? - озабоченно спросила тетушка. Фриолар поспешил успокоить родственницу.
   - Нет-нет, у меня все просто отлично. А как вы? Как поживает дядя, тетушки, кузины, ваши внучки? - задал алхимик встречный вопрос, зная, что серьезный разговор не начнется до тех пор, пока тетя Пиона не перескажет все столичные сплетни.
   Тетя Пиона и расстаралась. Блестя глазами и румяными щечками, активно жестикулируя локотками и смачно колыхаясь покрытым кружевами корпусом, она поведала о нелегкой жизни своей и прочих сестер.
   К обеду в столовую спустились три барышни - то ли младшие доченьки тети Пионы, то ее же подросшие внучки. Пришлось и им задать вопрос о том, как они поживают. Уютное журчание голосов слилось в единый шум, наподобие рокота небольшого водопада, перебиваемого звоном тарелок и стуком столовых приборов.
   - А еще целители обнаружили у твоей тети Дионы эротический гастрит, - понизив голос, сообщила Пиона. Фриолар мигом вообразил композицию из тощей подозрительной Дионы, гастрита и эротики, поперхнулся и закашлялся в салфетку.
   - Может быть, эрозивный? - переспросил Фриолар, мысленно пролистав свои небогатые медицинские познания. - В смысле - эрозия, как у камней или металлов, то есть разрушение под воздействием кислот, щелочи или другой агрессивной среды? - задал он вопрос, не подумав и, как на грех, смотря при этом на самую унылую из кузин. Кузина мгновенно обиделась и сказала, что у Фри-Фри голова металлическая. Пришлось вспомнить наставления папеньки о том, что истинный дворянин никогда не позволит себе спорить с дамой и промолчать.
   - Может, и эрозивный, - легко согласилась Пиона. - Просто я думала, что наконец-то у Дионы хоть что-то эротического появилось...
   Сестры периодически ссорились. Тем слаще было потом сестринское примирение и тем крепче клятвы в вечной любви и преданности.
   После сладкого и пересказа в подробностях, как долго и мучительно резался первый зуб у кого-то из тетушкиных крестников, Фриолар, наконец, приступил к делу.
   - Тетя, скажите, а что бы вы делали в случае несчастной любви?
   Пиона, пышная и розовая после сытного обеда, с подозрением уставилась на племянника.
   - Говори, Фри-Фри. Я сильная женщина, я всё выдержу.
   - Тетя, я же просил не звать меня Фри-Фри.
   - Не отвлекайся, милый. Говори, что такого наделал мой муж. Я должна знать.
   - Ваш муж? - удивился Фриолар. - А причем здесь он?
   - Ты ж спрашиваешь о несчастной любви. Говори, что натворил этот подлец, негодяй, чудовище... Что он натворил такого, что разобьет мне сердце? - и ее выразительные зеленовато-карие глаза наполнились слезами.
   - Тетя! - ужаснулся Фриолар. - Я не имел в виду вашего мужа!..
   - Да? - удивилась Пиона. Пощелкала веером. Подсела поближе к племяннику и таинственно понизила голос. - А как ты узнал о ... нем? И он тоже решил разбить мое бедное маленькое сердечко?
   "Мда, - скептически подумал Фриолар, спешно моделируя в уме ход ближайшей беседы. - Тетя Пиона действительно умеет радоваться жизни..."
   - Дорогая тетушка, - Фриолар сжал пухленькую ладошку своей родственницы и начал говорить медленно и убедительно. - Понимаете, несчастная любовь у одной девушки, которая мой хороший друг.
   - Да? - тетя немного запнулась. Обмахнулась веером. - Изольда, что ли?
   - Нет, не Изольда, - поспешил откреститься Фриолар. - Совершенно другая девушка. Вот, чтобы вы ей посоветовали, если бы она обратилась к вам по поводу того, как вылечить разбитое сердце?
   Пиона подумала буквально треть секунды.
   - Ну, я бы ей посоветовала утешиться с другим человеком.
   - А еще?
   - Что, этого разве мало? Ну, в театр сходить, в музей... Заняться благотворительностью или домашними хлопотами... Можно почитать что-нибудь умное... И скучное... Пообщаться с родственниками, на худой конец... Или сходить, потратить немножко денежек на какие-нибудь милые пустячки...
   Фриолар кивнул, соглашаясь. Значит, ход мыслей Напы и Далии не сильно отличается от среднестатистического. Пиона меж тем, наконец, сформулировала самый действенный, на ее взгляд, способ борьбы с несчастной любовью:
   - В конце концов, если не отстанет, всегда можно написать Фионе.
   - Зачем? - рефлекторно подскочил Фриолар.
   - Ну, она приедет. И разберется с твоей воздыхательницей раз и навсегда.
   - Тетя! - возмутился, забыв о привычной осторожности в общении с родственницами, Фриолар. - Речь не о моей воздыхательнице, а о Напе!
   Тетя изумилась так, что чуть не выпала из корсета.
   - Она так увлеклась своими чувствами к какому-то неизвестному гному, что... - Фриолар запнулся, придумывая достойную ложь. Она должна быть а) правдоподобной, б) объясняющей его беспокойство и в) такой, чтоб не подхлёстывать эрозивые... тьфу ты, эротические комплексы тетушки. - Перестала готовить, и я сегодня не позавтракал.
   - Что, она снова взялась за свои художества? Говорила же я сестрице Фи - сколько барда не ставь к плите, он и там найдет повод для творческого самовыражения...- проворчала Пиона. На этот раз она задумалась по-настоящему. - Ну, она же гномка... Надо воззвать к ее чувству долга.
   - То есть, объяснить ей логически, что она должна собраться и вести себя разумно?
   - Нет, напомнить ей, что она должна Фионе... сколько, не помню, но должна точно. И если эта сумасшедшая гномка будет плохо за тобой присматривать, Фиона ее на корку вместо паштета намажет.
   - Напа не сумасшедшая, - обиделся Фриолар.
   - Ну, попросить в долг у твоей матушки мог только сумасшедший, дурак или бард, - степенно, со знанием жизни, рассудила Пиона. Фриолар надулся от такого нелицеприятного определения Напы Леоне Фью, и взгляд его скользнул на беломраморную отделку камина. У молодого алхимика шевельнулось смутное воспоминание... Но как раз в этот момент в гостиную явились две кузины с шелками для вышивки и атаковали умную мужскую голову замечательным вопросом, какой тон лучше: палевый иль оранжОвый, кремоватенький или сливоватенький, фуксиевый или фиалковый, цвет засохшей розы или свежей лососевой икры?
   Этот художественный кошмар преследовал Фриолара всю ночь. Свежий лосось гонялся за ним по кустам засохших роз, и голый палево-оранжевый алхимик, перемазанный кремом и взбитыми сливками, спасался от него в огромной мраморной вазе, полной фуксий и персиков. В ужасе проснувшись, молодой человек долго лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в шепот дождя за окнами "Алой розы". Где-то далеко стучала гномья кирка, где-то еще дальше глухо мяукали коты, по-осеннему вяло отстаивая право на размножение, процокал копытами одинокий всадник по только что отремонтированной мостовой... В итоге Фриолар всё-таки уснул.
   А утром начались неприятности.
  
   Строго говоря, начались неприятности еще вечером, когда возвратившийся от тетушки Фриолар обратил внимание, что половина посетителей "Алой розы" не расплачивается за ужин. Далия, которая на правах лучшей подруги никогда не вмешивалась в дела Напы, если они не касались статистики или теории невероятности, сначала равнодушно пожала плечами. Потом задумалась. И полночи проворочалась без сна, пытаясь вычислить, а давно ли в ресторации завелись нахлебники, и сколько ж добросердечная Напа теряет на их кормёжке. Результат получился неутешительным.
   - Ну как я могу требовать с них плату? - захлопала глазами Напа. - Они ж голодные... Ты же сама предложила, чтоб еда не продала даром, кого-нибудь накормить... - И честно-честно посмотрела снизу вверх на Далию.
   Далия немного смутилась. Действительно, предлагала. Думала, что таким образом справится с кризисом кухонного перепроизводства, а теперь оказалась на грани кризиса неплатежеспособности.
   - Я предложила сделать это один раз, а не круглый год... И кто, позволь спросить, были вчерашние посетители? На голодающих они не похожи. Этот, который... ну, ты помнишь, так вообще... Щёки по ширине плеч; если он голодает, то я хинская императрица в поморской бане...
   - Он поэт. Они все немного поэты... У них такие жизненные обстоятельства, такие обстоятельства... - горестно запричитала гномка, заламывая бровки. - Мой долг им помочь.
   - А твой долг родителям? И матушке нашего "милого Фри-Фри"? Хочешь сказать, что ты его выплатила?
   Напа смутилась. Денежные вопросы были самыми ужасными кошмарами ее безупречного существования.
   Госпожа Кордсдейл-старшая, с которой Далия пару лет назад познакомилась, высказывала недовольство, что ее младшая своевольная дочь влезла в долги к людям. Дескать, любящие гномы-родители были готовы оплатить дочкину блажь, то есть ресторанчик, целиком и полностью сами. Но Напа оказалась истинной представительницей клана Кордсдейл. Другими словами, о ее гордость можно было порезаться так же, как о боевой топор.
   Далия не застала те времена, когда Напа Леоне только-только начинала своё обустройство на землях Ортанского королевства, и знала историю основания "Алой розы" только по рассказам Фриолара, самой Напы и некоторых старожилов университетского квартала. Гномка утверждала, что госпожа Фиона была милой и очень сердечной дамой. Собственно, таковой она и осталась, только покинула пределы Ортана ради второго замужества. И, якобы, эта самая милая дама помогла отставной мастерице по мрамору из благих побуждений в обмен на обещание заботиться о "малыше", пока Фиона отсутствует. Фриолар над такой версией посмеялся, но сам, паршивец этакий, не сказал ничего нового. Далии пришлось долго и муторно вытрясать крупицы информации из его тупоголовых кузин. Все они сходились во мнении, что Напа должна Фионе кошмарную сумму денег. Но никто не смог ответить на три логически оправданных вопроса: а) какую именно сумму? б) как рассудительная и достаточно подкованная в арифметике гномка решилась задолжать так много постороннему человеку? и в) где ж взяла эту сумму вдова небогатого дворянина?
   Далия отвлеклась от размышлений о хитрой подпольной экономике, которую тщательно оберегала от постороннего вмешательства ее низкорослая подруга. Посмотрела на грустную поникшую Напу, и в голове мэтрессы родился План.
   - Знаешь, что? А давай Я скажу им всем, - Далия сделала широкий жест, обводя щедрым кругом всю столицу, - что они должны тебе деньги. А еще лучше... - и глаза исследователя-сапиенсолога зажглись двумя яркими звездочками. - Давай, я пробегусь по твоим "голодающим" и принесу тебе их долг!
   Сказано - и, как это свойственно мэтрессе Далии, сделано.
   Получасом позже, когда осеннее утро только-только начинало золотить задержавшиеся на деревьях листья и пригревать оставшиеся после вчерашнего дождя лужицы, у дома мэтра Никанта скрипнула приставная лестница.
   Мэтр Никант был очень неуважаемым профессором кафедры истории. Связываться с ним боялись и коллеги, и половина студентов, и, что уж совсем ни в какие ворота не лезло, ночные университетские сторожа. Ибо мэтр был злопамятен, велеречив и зануден, как скрипучая телега. Другая половина студентов, кичившаяся своим бесстрашием перед первой, испуганной половиной, обзывала его Желтым Ослом - и это было самое приличное из прозвищ, которыми обладал этот худой, морщинистый старикан.
   О нем ходило много слухов. Например, что в молодости он участвовал в каких-то войнах - именно тех, о которых сейчас кропает монографию за монографией. Вторым по распространенности слухом была сказка-несказка, что Никанта в этих войнах кто-то все-таки убил. Студенты, которым выпала комиссия изучать историю, время от времени скидывались профессору на новый гроб, один раз даже прислали бригаду могильщиков, помочь добраться до кладбища, но мэтр историк никак не унимался.
   Шуток, кстати сказать, он не понимал напрочь. И с каждой сессией зверствовал все изощренней и методичнее...
   Итак, в это прекрасное свежее осеннее утро мэтр Никант посмотрел на часы, захлопнул книгу, аккуратно положил ее на край стола. Разложил перед собой салфетку, поставил на нее столовый прибор, завернул вторую салфетку за ворот рубашки и приготовился к завтраку.
   Ждать пришлось дольше обычного. Мэтр уже трижды посмотрел на часы, и скорбно поджал губы, когда его кормилица-поилица наконец-то показалась за окном.
   Мэтр Никант, если б его кто-нибудь об этом спросил, одобрял Напу Леоне Фью. Особенно ее бесплатные обеды. Но позволять ей опаздывать он не собирался. О чем и заявил, как только окно отворилось.
   - Вы не пунктуальны, милочка, - так и заявил Никант голове, которая начала проявляться за подоконником. - Из-за вашего опоздания мои научные изыскания прервались на четыре с половиной минуты. Кто вы? - с некоторым оттенком брезгливости спросил профессор у появившейся девушки, которая никак не походила на гномку. - И что, позвольте спросить, делаете в моем доме?
   - Прошу прощения, - с оттенком коварства и, как сказали бы переселенцы, "иезуитски" улыбнулась Далия. - Я позвонила в дверь, но мне никто не открыл.
   - Конечно, - ответил мэтр. - Я не такой дурак, отрываться от дел, чтобы бегать, открывать двери кому ни попадя... Что это такое у вас в руках? - потянул носом воздух профессор.
   - Кастрюля, мэтр Никант. Тушеная тыква с изюмом и мёдом; картофельные оладышки с подливкой из яблочного варенья... - Далия сняла крышку и по мрачной, заставленной стеллажами и заваленной научными историческими трудами комнате поплыл дивный аромат. У Никанта потекли слюнки. Сухие - и в самом деле, немного желтоватые, руки схватили кастрюльку.
   Далия держала крепко. К тому же хитроумная мэтресса позаботилась натянуть толстые стеганые рукавицы, а мэтр - нет.
   Никант отдернул руку и поплевал на обожженные пальцы.
   - Ну, чего вам? - недовольно осведомился он у наглой девицы, забравшейся к нему в дом.
   Далия, предусмотрительно отодвинув кастрюльку, извлекла из недр мантии бумажку и развернула ее перед профессором.
   Тот недовольно скривился.
   - Что это?
   - Это? Счёт. За ваши завтраки, обеды...
   - Чушь! - коротко фыркнул Никант. - Эта ненормальная гномка сказала, что еда - бесплатно.
   - Конечно, с этим уж не поспоришь... А вот доставка - нет. Бедной Напе приходилось каждый день подниматься по лестнице, перелезать через окно, а она так высоты боится... Ваш долг - оплатить ее душевные страдания и лечение от агорафобии...
   - Бред! - возмутился Никант.
   - Ей приходилось таскать эту клятую лестницу трижды в день! Это ж тяжело!
   - Ересь! Во-первых, гномы выносливые, а во-вторых - только дважды в день! Я, знаете ли, путем долгосрочных наблюдений установил, что если вечером не поесть, как раз к утру концентрация желудочного сока достигает оптимальной для переваривания пищи величины...
   Тушеная тыковка манила, и одна мысль о том, что оладышки могут остыть, вызвали у сухого старика бурное слюноотделение. А девица и не думала сдаваться:
   - Мэтр, при всем моем уважении к вам, я вынуждена настаивать, чтобы вы заплатили за свой завтрак. Понимаете, Напа - очень добрая гномка, и пользоваться ее добрым сердцем недостойно настоящего алхимика, да и просто уважающего себя человека. Понимаете?
   - Нет, - немного грубо, зато кратко ответил Никант. - Вы что, пришли сюда басни рассказывать? А ну пошла вон! - закричал профессор на наглую девицу.
   Девица оскорбилась, подбоченилась и вспыхнула глазами.
   - Не смейте так со мной разговаривать!
   - Я с тобой еще и не так поговорю! Пришла тут... несушка... Я сейчас полицию вызову! - пригрозил историк. - Пошла, говорю, вон!
   Далия была вынуждена проглотить пару-тройку рвущихся с языка выражений, гордо хмыкнула и ответила:
   - Ну и уйду, - и, метнув подолом, развернулась в сторону окна и приставной лестницы, - надеюсь, мэтр, полиция принесет вам завтракать.
   Но мэтр Никант, которого Далия посчитала побежденным, отнюдь таковым не являлся. С какой-то демонской сноровкой он хитрым финтом извернулся, и выхватил из рук замешкавшейся "несушки" вожделенную кастрюльку.
   Далия взвизгнула и попыталась отобрать Напино имущество.
   На стороне мэтра Никанта был эффект неожиданности. На стороне Далии - вся женская хитрость и непредсказуемость. В первый момент ее предали стеганые перчатки; кастрюлька выскользнула... Мэтр тоже повизжал, когда в его ладонях оказалось горячее металлическое тулово; к счастью или несчастью, но очень быстро и один, и другая алхимики сообразили, что держаться лучше за деревянные руки кастрюльки, и, уцепившись, потянули каждый на себя.
   Мэтр был, возможно, сильнее. Мэтресса моложе и азартнее. Никант - голоднее. Далия - упорнее. И ноги у нее были длиннее, а каблуки острее...
   Перетягивание добычи сопровождалось пыхтением и крушением башен из книг и тетрадок, по которым Далия топталась с плохо скрываемым удовольствием, а Никант с возрастающей яростью. Наконец, мэтресса с боевым кличем отпустила свою часть спорного предмета; Никант, не удержавшись, рухнул на пол, и в ту же секунду оскорбленная подруга владелицы ресторации подскочила и вывалила тушеную тыковку, изюм, мед, оладьи и подливу на побежденного врага.
   После чего, убедившись в его моральном изничтожении, с гордо поднятой головой удалилась из негостеприимного дома.
  
   Приблизительно в то же самое время Фриолар посчитал своим долгом заняться человеколюбивым делом. Он сбегал на рынок, нашел необходимые ингредиенты, и, вернувшись в "Алую розу" приступил к изготовлению большого ударопрочного сооружения.
   Только алхимик расправил на полу ресторации широкий соломенный мат и прикрыл его немного покусанным, но вполне еще цивильным ковром, как объявилась первая испытательница. Яркая мистралийка с национальным энтузиазмом рванула дверь "Алой розы", перешагнула порог и шлепнулась прямёхонько в центр коврика. Именно туда, куда вчера довелось упасть и Фриолару.
   Надо заметить, что женщина оправилась быстрее, чем давеча алхимик. Поднявшись... да что там, буквально взвившись на ноги, как стартующий дракон, мистралийка выхватила из-за корсажа тонкий длинный стилет и с воплем - опять же, национальным, - бросилась в атаку.
   Фриолар еле успел отскочить в сторону; женщина пронеслась внутрь, на кухню, откуда послышались ее крики, звон посуды и стук переворачиваемой мебели. Напа, убиравшаяся в комнатах наверху, спустилась с ведущей на второй этаж лестницы, встала рядом с Фриоларом и спросила, что за ураган пришёл по их души. Алхимик только и успел, что пожать плечами, как вооруженная посетительница появилась на пороге кухни, увидела маленькую квадратную фигуру гномки и торжествующе заверещала, перехватив стилет жестом профессионального горлореза.
   Далее события сопровождались крайне экспрессивными мистралийскими идиомами.
   - Ты, [непереводимо], подлая коротконогая совратительница! Иди сюда и объясни, что такая [непереводимо] имеет [непереводимо, но явно глагол] быть [непереводимо], где [непереводимо] и [непереводимо]!!!!!!!!!!!
   Напа на секунду опешила, но опомнилась и тоже ответила - по-мистралийски, хотя и с бурным лондрийским акцентом, неотторжимым, как борода у большинства гномов. Мистралийка завизжала и бросилась на гномку. Напа, пережив первый выпад стилета за широкой спиной Фриолара, шустро бросилась под стол. Спустя секунду острый граненый клинок пропорол дюймовую дубовую столешницу.
   Напа выскочила и попробовала отбиваться черенком метлы. Мистралийка визжала, что теперь-то она всё знает (?), теперь-то она его (?) выследила и уж теперь-то она не допустит попрания своих прав...
   Длинные руки разгневанной южной дамы и хищное острие стилета тянулись к шее Напы; гномка защищалась, но Фриолар видел, что с каждой секундой ее движения становятся все быстрее, жёстче и агрессивнее...
   - Прошу прощения, - кашлянул за спиной кто-то Фриолара. Он обернулся.
   - О, мэтр Мартин! Как я рад вас видеть!
   - Взаимно, молодой человек, взаимно... Вы случайно не знаете, можно ли как-то остановить эти прелестные создания... - кругленький уютный мэтр Мартин указал кончиком пальца на фехтующих дам. - Я в такой растерянности, коллега... Понимаете, я должен им кое-что объяснить, но, боюсь, сейчас они меня не услышат.
   - А вы, случайно, не знаете, кто это? - указал Фриолар на черноволосую даму.
   - Моя жена. Донья Долорес.
   - Позвольте поздравить вас с бракосочетанием...
   Оба алхимика внимательно пронаблюдали особенно захватывающую серию ударов доньи, которую гномка, тем не менее, блокировала, а потом, извернувшись, перешла в ответную атаку. Прутья метлы свистели, как лопасти вертолёта.
   Фриолар решил, что пора вмешаться. Он подскочил к супруге алхимика, обхватил ее сзади, крепко зафиксировав руки. Сверкнув белой молнией, стилет отлетел и вонзился глубоко в стену. Донья Долорес брыкалась и выдавала такие лингвистические редкости, которые в словаре не найдешь. Напа же, успев раскрутить вокруг метлы свою увесистую тушку до скорости падающего метеорита, потеряла равновесие и врезалась в боковину камина.
   Фриолар оттащил бешено вырывающуюся мистралийку на кухню, где впихнул ее в один из шкафов. несколько коротких вскриков, странный шум - и в "Алой розе" наступило затишье.
   Последовавший за молодым коллегой мэтр Мартин обеспокоено спросил:
   - Фриолар, дружище, а в том шкафу...
   - Мука, мэтр, - поспешил успокоить коллегу алхимик, - пшеничная, высший сорт...
   В доказательство своих слов Фриолар открыл дверцу.
   Донья Долорес степенно выдвинула свою усыпанную белым мучным сугробом персону из шкафа. Выплюнула ком, попавший в рот. Струйки белой пыли стекали с вершины на плечи и грудь алхимической супруги маленькими лавинами...
   Мэтр Мартин, явно спеша воспользоваться мгновением тишины, приступил к объяснениям:
   - Дорогая, прости меня. Это моя и только моя вина. Напа Леоне, - обратился степенный алхимик к подошедшей слегка качающейся гномке. - Прости. Дорогая Долорес, не надо оружия, я сейчас всё объясню.
   Утром к нам заглянула Далия и, к стыду моему, напомнила, как давно я не оплачивал кредит в твоём замечательном ресторанчике, - на этих словах донья Долорес издала звук, с которым в ином мире поезд проходит через ледяные перевалы. - Спокойно, дорогая. Если я иногда - очень, очень редко перекусываю в "Розочке", это не значит, что я не люблю твою готовку.
   - О, любимый! - пылко ответила ревнивая донья, колыхая мучные горы. - Скажи, скажи мне правду! Ты ведь любишь мои колбасы, фаршированную вельбу, салат из зеленых апельсинов и сушеных кузнечиков!
   - Люблю, дорогая, - с искренним чувством ответил Мартин.
   Фриолар, которого собственный работодатель как-то раз подначил на дегустацию саранчи в меду, на всякий случай промолчал.
   Донья игриво передёрнула плечиками и окатила маленькую плотную фигуру Напы взглядом победительницы.
   - Ха! Так и быть... Я тебя прощаю, - заявила донья Долорес мужу и походкой тигрицы прошлась по кухне. Остановилась, нависнув над Напой как Зеленые горы высоким, но рассеивающимся айсбергом.
   - А если дашь мне рецепт твоего гуся с семью начинками, так и быть, тебя, маленькая гномка, я тоже прощу.
   - Мой фирменный? - начала возмущаться гномка. - Гусь? С семью начинками? С подливой?
   - Напа, - на всякий случай подал голос Фриолар.
   Напа покачала головой и неохотно согласилась.
   Мартин и Фриолар, чтоб не смущать обменивающихся тайными кулинарными знаниями дам, перешли в столовый зал.
   - Фриолар, я, конечно, не хочу вмешиваться... Но вы бы попробовали приструнить Далию? нет, я понимаю, она прекрасный человек и действует из лучших побуждений... Но ее энтузиазм, он, несколько... - мэтр покрутил воздух пальцами, пытаясь родить нужное слово.
   - Драконообразен? - подсказал Фриолар.
   - Именно! Замечательный термин, коллега. Да, кстати, как поживает ваша диссертация? Когда можно будет провозгласить тост в честь защиты вашей ученой степени? - и разговор между гастрономически неверным супругом и маговым секретарём в отгуле плавно скользнул на мирные алхимические темы.
   Вторым испытателем противоударной Фриоларовой системы стал мэтр Гийом. Ему повезло меньше, чем донье Долорес, приземлился он боком, кувыркнулся и его занесло в обеденный стол.
   Мартин и Фриолар только-только распечатали вторую бутылку, чтоб лучше пошла дискуссия на очередную актуальную проблему макроэргической реальности, поэтому на появление мэтра Гийома отреагировали излишне спокойно. Что упавшему пришельцу не понравилось.
   В Университете мэтра Гийома любили немногим больше, чем мэтра Никанта и уж всяко больше, чем чумную заразу. Но не все. Честно говоря, Фриолар мэтра Гийома практически не знал - уж больно разной была тематика их научных интересов. К тому же господин Гийом считал студентов и тех, кто еще не защитился хотя бы на бакалавра, слишком мелкими, чтоб их замечать. Здороваться он начинал с уже подтвердившими свою научную квалификацию, разговаривать - с магистрами, а приветливости своей гийомской удостаивал только избранных. Начальство, в основном.
   Так что Фриолар очень удивился, когда увидел в стенах "Алой розы" этого высокоонаученного субъекта.
   - Хай, Ги! - приветствовал коллегу мэтр Мартин. И пока Гийом вставал и потирал ушибленные места, Мартин наклонился и шепнул Фриолару: - В годы нашего студенчества мы его звали Гиги-Кабанчик.
   - Кабанчик?
   - Он нам постоянно рассказывал, как хорошо живется его папашке в собственном имении и как они по осени кабанов в лесу гоняют... Привет, Кабанятина! Пришёл попробовать своих сородичей? - весело спросил Мартин у подошедшего мэтра. - Их здесь классно готовят на раскаленной решетке, с винным соусом, завернув в листья шалфея и посыпав рубленым чесночком...
   Тот презрительно раздул ноздри и не удостоил бывшего однокашника ответом.
   - Мне нужна Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл. В личном деле указан этот адрес, - холодным тоном ответил господин Гийом. Фриолар поднялся и пообещал пригласить Напу.
   Мартин, настроенный гедонистически и альруистично, пригласил "Гиги" садиться и выпить. Тот еще презрительнее поджал тонкие губы и отказался.
   На приблизившуюся Напу он посмотрел, как пекарь на плесень.
   - Сударыня, извольте объяснить, почему вас не было сегодня на рабочем месте.
   Напа смутилась, опустила голову, начала ковырять пол сапожком.
   - Не слышу, - мерзким голосом проскрипел бывший Гиги-Кабанчик.
   Напа, собрав в кулак всю волю истинной представительницы клана Кордсдейл, прошептала, что не пришла на работу потому как, во-первых, если верить часам, идти туда еще рано, а во-вторых, ей надо было прийти в себя после попытки убийства.
   - Вы убили кого-то? - холодно осведомился мэтр Гийом.
   Прижав руки к выразительной груди, донья Долорес, хотя ее никто не спрашивал, страстно объяснила, что убивать - это ее призвание, а Напа всего лишь невинная жертва. Фриолар же, не теряя времени, отыскал часы и поспешил предъявить мэтру Гийому.
   - Смотрите, мэтр, вот эти часы. - Фриолар потряс агрегат и вслушался. - Похоже, они разбились, когда упали...
   - Я спрашивал не вас, юноша, - Гийом смерил неприязненным взглядом Фриолара и вернулся к Напе. - Сударыня. Университет оказал вам честь, предоставив работу - важную и ответственную. Если вы не желаете ее выполнять - Университет, представителем коего я являюсь, не желает вас видеть.
   - Но я... - начала Напа.
   - Но она... - дружно начали все остальные.
   Мэтр Гийом сверху вниз посмотрел на поникшую гномку. На бюст доньи Долорес.
   - Я согласен признать, что сегодня вас отвлекли чрезвычайные обстоятельства. Поэтому ограничусь первым предупреждением - с занесением вашей провинности в личное дело, разумеется. Помните, - и мэтр Гийом многозначительно покосился на Мартина, - что первое предупреждение - оно же последнее. Больше провинностей я не допущу. Всего хорошего.
   И мэтр Гийом, отвесив общий поклон, поспешил к выходу.
   Фриолар посмотрел ему в след. Напа же подошла к стене и несколько раз громко стукнулась об нее головой. Долорес и Мартин дружно бросились ее утешать.
   Хорошо еще, что стены в "Алой розе" ныне уходят в глубь и сложены из камня, подумал Фриолар. были б, как прежде, обычные, проломила бы Напа их своей горестной гномьей головой, чинить бы пришлось. Хотя, может это и к лучшему: физический труд отвлекает от душевных переживаний...
   На выходе мэтр Гийом задержался, чтобы смерить холодным абстрактно-неприязненным взглядом мэтрессу Далию.
   Мэтрессу сопровождали два городских стражника с алебардами наперевес; вид у охранников столичного правопорядка был суровый и солидный. А у благотворительницы от алхимии - как у кошки, объевшейся дармовых сливок.
   Один из стражников официальным тоном попросил подтвердить личность задержанной. Оба алхимика и их дамы нестройным хором удостоверили требуемое. Видимо, удовлетворенные таким научным доказательством, стражники расслабились, погрозили мэтрессе Далии пальцем и велели ей вести себя осмотрительнее, иначе в следующий раз не миновать ей знакомства с их начальством...
   Мэтр Гийом просмотрел эту сцену, еще плотнее сомкнув зубы, и Фриолару, пока дверь за непрошенными гостями не закрылась, казалось, что он слышит какой-то подозрительный скрип.
   - Далия?
   Радужно сияющая мэтресса жестом фокусника достала из рукава огромный тугой кошелек:
   - Вуаля! Ах, какой сегодня замечательный день! - провозгласила она, располагаясь в центре обеденной залы, пристраивая ножки на краешке стола и откровенно наслаждаясь собой и макроэргической вселенной вокруг.
   "Кажется, с терапией домашними делами и благотворительностью вышел перебор", - решил Фриолар, наблюдая за поведением мэтрессы. "Надо пробовать другую методу..."
  
   Перед мысленным взором алхимички тем временем проплывало самое замечательное приключение за последние недели.
   ... Они встретились в узком переулке. Одна из них должна была отступить, чтоб позволить пройти другой.
   - Далия, - констатировала Изольда.
   - Изольда, - прищурилась Далия.
   Ветер донёс печальный гитарный перебор и флейтой стёк по водосточной трубе.
   Звонко высекая из брусчатки искры подкованными каблучками, они неторопливо сошлись. Смерили друг друга гордыми взглядами. Сравнили белизну лебединых шей и изящество осанки. Изольда осмелилась хмыкнуть на мэтрессину мантию, распрямила спину, выставляя грудь и обтягивающее ее модное платье вперед. А Далия, не теряя инициативы, ка-а-ак зафондючит ей...
   - Далия, очнись! - потряс мэтрессу Фриолар. - Очнись! Очнись, ты уже два часа с идиотским видом улыбаешься, молчишь и ничего не ешь! Не пугай меня...
   - Не беспокойся, в канаве ее быстро найдут. Столько раз спасали, что уж сегодня-то помогут обязательно, - вальяжно отмахнулась алхимичка.
   - Ты это о ком? - с подозрением спросил Фриолар.
   Мэтресса спохватилась. Признаваться в уголовно-наказуемом деянии - свалке бытовых отходов в общественном месте - она не собиралась. Проморгалась и с подозрением уставилась на Фри-Фри.
   - А ты о чем?
   - Боги, да о концерте же! Ну как, ты пойдешь с Напой и со мной? Решайся, будет здорово. Отвлечетесь, успокоитесь...
   - Концерт? Какой концерт...
   - Далия, я тебе полчаса уже объясняю: тетя Ниона пригласила моих друзей и меня послушать орган в христианской церкви...
   - Всё, больше ни слова. Если там будет твоя тетя Ниона и ее знакомые, то, конечно же, я иду. А Напа? Она сможет пойти?
   - Да, я ее уговорил.
   Напа по случаю культурного мероприятия дала выходной своим двум помощникам, и скоро она, Далия и Фриолар, подперев дверь "Алой розы" поленцем и повесив табличку: "Приходите завтра", отправились приобщаться к прекрасному.
   Для разбитого сердца, как утверждала тётя Пиона, самое то - воспарить над миром на крыльях какого-нибудь Искусства. Только от предвкушения концерта у Напы нос перестал нависать над подбородком, а Далия прекратила пялиться в стену с видом счастливо и результативно потрудившегося маньяка...
   Обе девушки принарядились. Напа блистала надвинутой на лоб серебряной каскеткой с алыми эмалевыми розочками по краю, новой парадной кольчугой; топор ее сиял, начищенные сапоги гордились новыми пряжками. Свою девичью шейку по случаю выхода в свет гномка украсила ожерельем: серебро и гранаты сплетались в алые розаны самым причудливым образом. Далия тоже долго любовалась своим отражением в зеркале. Посчитала, что и так хороша, накинула старую добрую мантию, повесила на шею длинную цепочку, удерживающую большую лупу, забрала волосы наверх, используя карандаш вместо шпильки, и позволила сопроводить себя на концерт.
  
   Тетушка Ниона, в отличие от своей жизнерадостной сестры, славилась долгими и упорными попытками кому-нибудь покровительствовать. Вторая из четырех сестер, она считала своим долгом покровительствовать младшим - Дионе и Фионе; в какой-то момент немного поменяла приоритеты своей жизни, и начала покровительствовать своим мужьям, потом - их и своим детям (из пасынков и падчериц Нионы можно было собрать небольшой полк), потом знакомым, потом знакомым знакомых... Так, постепенно, Ниона добралась до покровительства современным искусствам. Тетя ни в коей мере не была пристрастна - она покровительствовала всем.
   В своем трактате "О предпочтениях" Далия всласть порассуждала о том, что странной закономерностью макроэргической реальности является часто встречающаяся последовательность: А предпочитает Б, но Б предпочитает В, который, в свою очередь, хотел бы А, но довольствуется Г. Так вот, Фриолар давно подозревал, что многие искусства предпочли бы, чтобы им покровительствовал кто-нибудь другой, а не тётя Ниона, но оказались бессильны пред ее - тоже достаточно драконообразным - энтузиазмом.
   Ниона встретила своего племянника и его дам умильно и приторно. Одета она была в какой то серый балахон с огромными накладными карманами, опушенный по вороту мехом пустынного скалозуба, и не успели Далия и Напа с госпожой Нионой поздороваться, как им сообщили, что этот балахон - последний писк моды. Разработан поморским дизайнером, и, если барышни хотят себе такой же, пусть обращаются вон к тому молодому человеку на первом ряду.
   Далия храбро пообещала и потащила Напу в противоположный угол.
   Фриолар остался с тетей.
   - Фри-Фри, я, кажется, говорила тебе, что не хочу больше видеть эту ненормальную девицу.
   - Тетя, я устал повторять: Напа совершенно нормальна, просто она - гномка. И прекрати, ради всех богов, которым ты молишься, называть меня Фри-Фри!
   - Будь тактичен, Фри-Фри - христиане считают, что многобожие есть ересь и язычество, - наставительно произнесла Ниона. - Я, собственно, не о гномке, а об этой девице... Она совершенно не умеет вести себя в приличном обществе. Назвала моих друзей и меня "контрольной выборкой", а ты, непослушный мальчик, до сих пор не объяснил, что это значит. И раз уж зашла речь о недостатке манер: тебе следовало приехать на свадьбу Лики.
   - Лики? - наморщился, припоминая, Фриолар. Ниона помогла:
   - Крестница троюродной сестры мужа побочной племянницы первого свекра четвертой супруги моего пятого мужа.
   - О... Мне нет прощенья, - покаялся Фриолар.
   - Да ладно, - отмахнулась тетя. - Ничего особенного. Вышла замуж за какого-то писаку из газеты. У мужа - я всегда говорила это своим девочкам, - должна быть перспектива. Деньги тоже не помешают, но перспектива важнее, - наставительно произнесла Ниона.
   Ну, тетя явно знает, о чем говорит, подумал Фри-Фри: Ниона схоронила шесть из семи мужей (седьмой сбежал сам, чтоб поучаствовать в мистралийском исследовании западных морей, и до трупа его заботливая бывшая жена добраться так и не сумела). И покорно пошёл здороваться с новым родственником.
   Предоставленная для светского мероприятия христианская церквушка была небольшой и очень уютной. Ровные ряды деревянных скамей были украшены осенними листьями; свечи в огромных, в рост тролля, светильниках, отражались в цветных витражах. Напа и Далия уселись у самой стеночки, подальше от дизайнера. С этого места был виден практически весь зал (если проявить достаточно невоспитанности и покрутить головой, чтобы рассмотреть то, что позади), стальные трубы органа, алтарь, выход...
   Напа поёрзала, усаживаясь поудобнее. Она облокотилась на спинку скамьи, и коротенькие гномьи ножки теперь болтались высоко над полом. Топор Напа приставила к спинке предыдущего ряда, где он и ухмылялся полированным хищным оскалом.
   На специальный помост взошел органист, раскланялся в ответ на жидкие аплодисменты. Изящная в дизайнерском балахоне Ниона объявила имена сочинителя и исполнителя, музыкант занял место за инструментом, и концерт начался.
   Далия вытащила из потайного кармашка на рукаве затычки для ушей, элегантным жестом использовала их по назначению. Достала из прически карандаш; скромным жестом задрав подол мантии, извлекла из кармана юбки блокнот и приготовилась вести протокол наблюдения.
   На втором аккорде глазки Напы начали потихоньку закрываться. На четвертом - голова, увенчанная веночком эмалевых роз, клониться долу. К десятому аккорду заявил о себе фамильный кордсдейловский нос.
   - Хр... хр... хряхряхря... хрррррррррр, - подпевала Напа Леоне органисту. - Мрря... пхпхспсс... буфрррр... хр... хррррррррр...
   На Далию начали оборачиваться недоумевающие зрители - Напу видели только ближайшие соседи. А вот слышали все, кроме музыканта, с упоением давящего педали и клавиши, да, может быть, первого ряда.
   - Хррр... Уик-уик... хсссссссс... - раздавалось из глубины зала. - Умн... фр... хмфыссссспрбыррррр...
   Христианский священник, сидевший на другом конце той же скамьи, что и алхимичка с гномкой, перекрестился.
   - Хр... хррр... мммряффффффф... Уик-уик-уик... хрррссссссссррррр... умн-уик-уипсссссс...
   Разграфленный блокнот Далии заполнялся заметками, схемами и диаграммами. При этом мэтресса успевала очаровательно улыбаться всем подряд, кто подозревал ее в создании помех музыкальному произведению. Кто-то просто скользил глазами по храпящему углу зала, кто-то рассматривал личико мэтрессы, а кто-то уже начал смежать веки и приобщаться к новому виду искусства...
   - Хххрррр... бнбррбм... хря... уик-уик-уик... хсспсхрррр...бурфрфы... хр...хырыффффффрррррр...
   Фриолар, оторвавшийся от занимательной беседы с новым родственником-журналистом, Бронном, тоже оглянулся на сочный храп. Встретился взглядом с тетушкой, прикинулся невинным младенцем.
   "Зря я все-таки не позволил Далии эксперимент с ослом, - подумалось Фриолару. - Ну, привела бы она в музыкальную гостиную Нионы ослика - готов поспорить, осёл бы выдохнулся раньше, чем гном проспится... Правда, животное жалко... И пришлось бы объяснять Нионе, что значит "экспериментально смоделированная среда", а этого бы ни я, ни Далия не пережили бы..." Пользуясь тем, что всё внимание присутствующих поделено между звуками стальных и носовых труб, Фриолар достал из кармана платок, разорвал его на части, скатал затычки для ушей; вежливо предложил оставшуюся ткань Бронну. И продолжил наслаждаться органным концертом.
   - Хрррррр... уик... бррхрмрьмрьмссяяяяяяяуии...Хпсфхррррррррррррр... Фрфхр... пуикпрпрххрсспбфыфрхррррррррр... Хр... хр... хряяуипсссспххрсрсссспппппппхххрррррр...
  
   Домой Фриолар вернулся за полночь. Концерт давно закончился, но после того, как он отвёз Далию и Напу в "Алую розу", Фриолар испытывал настоятельное желание побыть в месте, где его не сможет отыскать и потребовать объяснений тётя Ниона. Фри-Фри, надо это признать, трусливо сбежал и скрылся в редакции газеты, в которой служил Бронн. Конечно, Королевская библиотека подошла бы лучше, но она была закрыта ночью, а Фриолару не терпелось почитать отчеты о сражении у Кастель Агвилас и взрыве Кастель Милагро. Уж больно интересное описание пламени и температурных характеристик взрывчатых веществ...
   В ночной тишине Фриолар приоткрыл черный ход, пробрался в кухню. Не зажигая свечи, открыл дверцу буфета, достал остатки чего-то остывшего, но, тем не менее, вкусного и принялся за поздний ужин.
   Далия объявилась внезапно. Только что ее не было, и вот - шваркнула молния осветительного шара, и алхимичка в мантии, накинутой поверх ночной сорочки, стоит на кухонном пороге.
   Без слов прошла, села за разделочный стол напротив Фриолара и потянула на себя остатки гусятины.
   Некоторое время в кухне был слышен только звук неторопливого, достойного шевеления алхимических челюстей.
   - С твоей стороны, - проворчал Фри-Фри, догладывая крылышко, - это просто тиранство такую козу подставлять Нионе.
   Далия наколола на вилку кусочек тарбы.
   - Будь ты, дружок, порасторопнее, - поучительно произнесла она, прожевав. - Ты бы на своих родственницах давно уж диссертацию защитил. И не одну... Там только Диона на целый учебник по психиатрии тянет...
   Алхимики - Далия с видом бывалого экспериментатора, которой нашел то самое колено, по которому можно мерить море, Фриолар - нехотя признавая ее правоту, помолчали.
   Месяц светил в оконце, где-то лаяла собака, ходили ночные сторожа, выкрикивая "Всё спокойно!", стучали припозднившиеся топора и одинокая гномья кирка...
   Алхимики подумали еще немного, и Далия достала из буфета половину огромного торта со взбитыми сливками.
   Съели.
   Крепко задумавшийся Фриолар подливал вина Далии, и мысленно пробегал снова и снова по событиям сегодняшнего и вчерашнего дня. Что-то такое вчера тетя Пиона сказала о Напе...
   - Напа спит? - спросил Фриолар. - Обычно она выскакивает, чтоб отчитать меня за опоздания.
   - На самом деле - чтоб удостовериться, что ты пришел и один, а не с какой-нибудь Изольдой... И как это Напа согласилась за тобой приглядывать? Знаешь, вот что мне интересно на самом деле - так это поизучать твою матушку. Я ведь так и не знаю подробностей ее договора с нашей отважной Кордсдейл. Может, она ее шантажировала?
   - Кто - кого? - устало спросил Фриолар. Успокаивающе тикали отремонтированные часы на шкафчике, где-то ухала кирка...
   - Фиона - нашу Напочку. Понимаю, что это предположение может тебя оскорбить, поэтому заранее прошу прощения... И нет ведь ничего такого плохого, что Напа сделала, и чем ее можно шантажировать - не просто играть на нервах, а по-настоящему, так ведь? - спросила, позевывая, мэтресса.
   Фриолар вслушался. Стук кирки был совсем рядом...
   - Далия... - пробормотал он, таинственно понизив голос. - Ты ничего не слышишь?
   Тук... тук... тук...
   - Кто-то что-то копает где-то... - неуверенно ответила Далия.
   Стук не прекращался, ровный и мерный, как поступь Судьбы. Тук... тук... тук...
   - По-моему, это где-то рядом. В доме, - сказал Фриолар. Поднялся, на всякий случай взял кочергу. Далия, запаниковав, схватила кухонный нож, уронила его, схватилась за шар, уронила его с подставки...
   - Погаси, - велел Фри-Фри. - Держись за мной... Это там, за чуланом.
   Алхимики двинулись в сторону чуланчика. Фриолар, ухватив кочергу удобнее, резко отворил дверцу - и за ней обнаружилась огромная черная дыра.
   - Потайной ход, - пролепетала Далия.
   Стук стал еще громче. Акустика, над которой поиздевалась Далия сегодня вечером, спешила отомстить, выкидывая из черного провала одну за другой порции страха.
   - Иди, разбуди Напу и вызывайте полицию, - шепотом велел Фриолар. Но Далия, вдруг открыв, наконец, зачем нужен мужчина в доме, всхлипнула, запищала, что одна она с места не тронется, вцепилась ему в рукав мертвой хваткой.
   И тут стук прекратился.
   У Далии остановилось сердце и подкосились ноги.
   Спустя целую вечность, а может, и две, в потайном ходе раздались шаркающие неровные шаги. Фриолар подхватил пребывающую в полуобморочном состоянии Далию, отволок ее в сторону, чтоб не мешалась, а сам спрятался за дверью чуланчика, занеся кочергу, чтоб оглушить неведомого гостя. Далия, у которой сердце торопливо выбивало неистовую дробь о все наличные ребра, съёжилась за углом плиты, и наблюдала, как в глубине потайного хода вдруг стал виден бледный зеленый отблеск... И шаги... Они все приближались и приближались... Потом свет померк, и из двери показалось что-то страшное - угольно-черное, квадратное, трехногое, горбатое, топорщащееся рогами и тонкими длинными щупальцами... Зеленоватый лучик маленького фонарика выхватил страшенную в своей нелепости демонскую маску с огромным, под стать гигантскому кракену, клювом... Тут Далия не выдержала и завизжала.
   Черное страшное существо уронило свой фонарик, он вспыхнул ярче и...
   - Напа? - с ужасом признал Фриолар.
   Маленькая гномка сделала еще один шаг из подземелья и оказалась в пятне лунного света. Да, это была она - перепачканная землей и пылью, с непонятным мешком за плечами, опирающаяся на кирку, прижимающая к груди другой рукой лопату... Да, это была Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл.
  
   Далия спешно кромсала ножом колбасу и, практически не жуя, отправляла в рот кусок за куском. Напа сидела за столом, осветительный шар прогонял ночной сумрак, Фриолар нервно хмурил выразительные брови.
   - Я не сделала ничего плохого... Правда... Я просто хотела забрать свои инструменты...
   - Какие инструменты? - спросила Далия в кратком промежутке между последним кусочком колбасы и первым - голубого сыра.
   - Которые у меня отобрали... - прошептала гномка. Вид у нее был наинесчастнейший.
   - Кто? Зачем? - не унималась Далия. Сыр как-то быстро исчез, алхимичка пошарила вокруг в поисках съестного, нашла какой-то сухарик и вгрызлась в него.
   - Далия, уймись! - не выдержал Фриолар.
   - У меня стресс! - объявила мэтресса. Схрумкав сухарик, она бросилась к ларю, достала картофелину, наскоро обрубила кожуру и начала грызть ее сырую. - Боги, какая гадость... Напа, ну что ты молчишь?!!
   Фриолар тяжело вздохнул, и, на правах самого разумного из присутствующих, выдал порцию пояснений.
   - У Напы были некоторые неприятности, сначала в Мистралии, потом в Лондре из-за ее творческого самовыражения.
   - Слышала. - Мэтресса, давясь, справилась с картофелиной. Начала шарить по полочкам и занорикам в поисках чего-то повкуснее.
   - И когда Напа добралась до Ортана, ее взяли в Университет только при условии, что она сделает перерыв в карьере резчика по мрамору на период обучения, - продолжил Фри-Фри. Далия скривилась:
   - Немного странно, но вполне в духе нашего господина ректора. Не ценит старый крендель современного искусства. И что? - ручки алхимички добрались до какого-то пакета, и зубки спустя пару секунд начали с хрустом разжевывать его содержимое.
   - Он потребовал, чтобы я сдала свои инструменты, - прошептала Напа. - Все молоточки, набор стеков, зубила, долото, шлифовальные круги - всё...
   - И что? - удивилась Далия. - В чем проблема?
   - Мне было так грустно, так грустно... - заспешила Напа, вдруг решившись облегчить душу признанием своей вины. - Что я решила нарушить свое слово и сотворить что-нибудь... Я даже кусок мрамора купила по дешевке...
   - Ну, и резала бы его тайком по ночам, или что там с мрамором делают, - Далия, хрустя, всё ещё не понимала сути происходящего. - Чего ради ты начала делать подкоп под Университет?
   - Потому, что мои инструменты хранятся в сейфе господина ректора.
   - Так взяла б другие...
   От возмущения Напа подросла на ладонь.
   - Другие?!!!
   - Далия, у настоящего гнома, - занудливо пояснил Фри-Фри. - может быть только один комплект инструментов в течение всей жизни.
   - Мне их дедушка подарил! На день рождения! - пояснила Напа. - Папа сам для них сталь сварил!
   - Какая, однако, сложность... - пробормотала Далия.
   - И перестань, пожалуйста, есть тараканов, которых я заготовил для мэтра Вига, - попросил Фриолар. Далия с яростью уставилась на опустошенный пакет.
   Тем временем Напа каялась:
   - Я не хотела нарушать свое слово! Не хотела, правда! Думала всего-навсего расширю чулан, чтоб там больше места было... А потом копаю себе, и вдруг думаю - а ведь Университет-то совсем рядом! пятнадцать минут ходьбы... И если сделать тайный ход в кабинет господина ректора, то никто ничего не узнает...
   - А то, что кабинет - на втором этаже, это, право слово, мелочи, - с иронией заметил Фриолар. Напа как-то уж очень резко засмущалась. Фриолара пронзило страшное подозрение: - Уж не собиралась ли ты взорвать крыло Университета, чтоб добраться до своего сокровища?
   - Нет, ты ж никаких взрывателей не оставил, всё с собой в Лес увез... - отмахнулась гномка. Догадавшись, что ей не верят, решила сознаться: - Университет же мои прабабушка с прадедушкой строили... Они тут, на его строительстве, и познакомились, поженились... У нас в семье до сих пор хранятся чертежи потайных ходов, которые дедуля рисовал, когда за бабулей ухаживал...
   Фриолар мысленно представил эту картину: солидный бородатый гном (с фамильным носом Кордсдейлов) ждёт под валуном юную, с короткой девической щетинкой на щеках, гномку. А дождавшись, бухает боевой молот, или с чем он там любил на орков охотится, на землю, сам падает на колени, вдохновенно протягивает ей свернутую кальку чертежей и каким-нибудь спотыкательным сложным стихом вещает, сколько тонн какой руды напоминает ему ее, гномки, блестящие глаза; сколько шахт он готов прорубить, чтоб украсть ее поцелуй; сколько часов он готов отстоять у раскаленного горнила, чтоб только доказать свою любовь... Бедная Напа, ей ведь никто даже собственноручно сделанной подковы не подарил... Как, должно быть, страдает ее гномье сердечко!
   - Напа, умоляю, не совершай необдуманных поступков, - Фриолар встал перед Напой на одно колено, чтоб их глаза оказались на одном уровне. - Мне очень хотелось бы сказать, что я знаю средство, чтоб сделать тебя счастливой, но не могу лгать. Поэтому прошу - как твой старый друг, прошу: Напа, ты ж умная девочка! Опомнись! Успокойся! Займись другими делами!
   - Какими?! - с надрывом вопросила Напа. - Мрамор - это ж... это... Он же розовый и прозрачный... как копченая грудинка...
   В желудке у Далии что-то из съеденного забурлило.
   - Он такой белый, как лёд, вкусный, как мороженое... Прохладный, как вода в подземных озерах, и такой же чистый... Он сам по себе искусство! А в нем, к тому же, - от восторга у Напы спёрло дыхание. - Столько вкраплений...
   - Напа! - сжал ручки гномки Фри-Фри. - Не мучай себя. Успокойся. Прими ванну, наруби дров, отремонтируй что-нибудь, вычисти коллекцию фамильного оружия...
   - Оружие! - блеснули глаза Напы, и Фриолар мигом поспешил исправиться:
   - Намели кофе, посади кусты роз под окном...
   - Всё равно не вырастут, - отмахнулась гномка.
   - И хорошо! Ты посадишь их еще раз!
   - Я задумала такую прекрасную композицию, - вздохнула Напа. По всему было видно, что она уже смирилась с мыслью о том, что до окончания вуза ей не придётся подержать зубило в кулачке. И сейчас гномка просто пересказывает своим друзьям потаенные мысли и желания, с тихой надеждой, что когда-то им суждено сбыться. - В натуральную величину: его величество на фоне Университетского фасада. И в руках у него - как у тебя, Далия - лупа...
   Стоило больших усилий успокоить и убедить Напу, что ей есть чем заняться. Ночь к тому времени повернула к рассвету. Фриолар и гномка отправились по комнатам, спеша урвать несколько часов сна. А Далия осталась на кухне.
   Во-первых, стресс никак не желал униматься. Был бы рядом старый добрый мэтр Питбуль, Далия или побила его сковородкой, или поспорила о несчастных разумных гоблинах, или б затащила в постель. Не будь Фри-Фри столь обременен родственниками, а вернее, того хуже, родственницами, можно было бы его попробовать соблазнить. Но, как на грех, один в Лондре, а у другого тёти...
   Во-вторых, съеденные тараканы в желудке мэтрессы еще не определились, куда им поворачивать, вверх или вниз. На редкость хреновое ощущение.
   А в-третьих... Далия побродила по кухне. Подняла Напино землеройное снаряжение. Прикинула кирку себе по руке... Никогда не знаешь, что ждать от этих гномов. Далия ковырнула кусочек суглинка на стеночке черной дыры.
   Потом подняла фонарик, кирку, лопату и смело шагнула в темноту потайного хода.
  
   Проснулся Фриолар от неистового стука в дверь.
   - Что случилось? - пробормотал он, не спеша открывать глаза.
   - Фри-Фри, к тебе пришли! - ответила Напа. - Вставай, поторопись! Не заставляй мэтрессу Долли ждать! Просыпайся, соня!
   Пришлось вставать, приводить себя в приемлемый вид и спускаться, позевывая, на нижний этаж. За одним из столиков Фриолара уже поджидали мэтресса Долли и госпожа Гиранди. Увидев эту парочку, алхимик скривился, поморщился - всячески демонстрируя неведомым богам, насколько ему общение с этими особами неприятно; склеил фальшиво-учтивую физиономию и приветствовал дам вежливым поклоном.
   Не было в Университете проблемы более занимательной, чем насущный вопрос: кто кого переживет. Мэтресса Долли или госпожа Гиранди. Фриолар знал - тому было с полтысячи доказательств, что друг дружку они ненавидят и всячески досаждают. Поэтому видеть их вместе было странноватенько... Ну, например, всё равно, что увидеть, как не тает кусок льда в пламени, или как мышки доят кошку, или как гном - настоящий гном, в кольчуге, панцире, стальных сапогах, с крепкой головой - тренируется в прыжках в воду с офигительно высокой вышки...
   Госпожа Долли гордится званием мэтрессы лет тридцать, если не больше. Когда-то она была самой рыжей, самой кудрявой и самой застенчивой студенткой на курсе. Теперь это степенная добропорядочная дама в морщинах, рюшечках и фальшивых локонах, всем сердцем преданная Науке и тем, кто ее олицетворяет.
   Госпожа Гиранди совсем другая. Это глубоко замужняя дама, украшающая педагогический коллектив Университета, как свежие сливки - только что заваренный крепкий чай. Это идеал, по которому темными ночами скучает любой алхимик степенного возраста. Среднего роста, приятно округлая, с ровным розовым личиком и широко распахнутыми голубыми глазами эта милая блондинка неторопливой плавностью движений и бархатным изысканно-протяжным произношением сложных дифтонгов скрашивает суровые будни доблестных служителей науки, и, в частности, лично господина ректора. То принесет чашечку чая, то булочку с апельсиновым джемом, проследит за тем, чтобы вытерли пыль и вовремя выкинули мусор, чтобы не терялись важные документы, чтобы папки на полках стояли ровненько и в алфавитном порядке, напомнит ответить на входящую корреспонденцию и вежливо намекнет, чтО мэтр забыл одеть сегодня: шляпу, башмаки или мантию. У госпожи Гиранди есть еще одно немаловажное качество, высоко ценимое руководством Университета. Она женщина. Нет, вы не поняли: она женщина в том смысле, что ей можно войти в дамскую комнату и строго отчитать студенток за курение в неподобающих местах.
   Мэтресса Долли руководит сектором пропаганды научных знаний. Она ходит по приходским школам, рассказывает деткам, как весело учиться в Университете и дарит им тощие брошюрки, отпечатанные на серой бумаге. Госпожа Гиранди гордится своей орфографией: ее супруг (никто в глаза его никогда не видел, но все догадываются, что он есть) якобы близкий родственник всемогущих герцогов; лишь одна руна отделяет его от претензий на наследство и высокое положение в обществе. Но госпоже Гиранди это и даром не надо: она и все ее семейство есть пример того, что самый последний нищий может возвыситься на службе Короне, благодаря усердию и старательности.
   Короче, госпожа Гиранди считала, как думал Фриолар и как подтверждалось многочисленными университетскими сплетнями, что мэтресса Долли выжившая из ума старая овца, а мэтресса Долли, придавленная привычкой подвергать свои и чужие высказывания политкорректной цензуре, называла госпожу Гиранди всего лишь куртизанкой.
   Более того, занимались дамы практически одним и тем же. Госпожа Гиранди вела документацию Университета - всякие там служебные записки о расходовании средств, выделении дополнительных партий дров для отопления в зимний период и прочее. А мэтресса Долли вела записи относительно Ученых советов, на которых решалась судьба оригинальных научных исследований и сравнительных изысканий. Каждая считала, что другая Университету не важна. И обе использовали малейший повод, чтоб подставить конкурентку.
   Так что видеть их вдвоем, согласными друг с дружкой, было все равно, как наблюдать за мирными переговорами между Добром и Злом о взаимном делегировании полномочий.
   - Я все устроила, - живенько сообщила мэтресса Долли, как только Фриолар оказался перед ними. - Тебя включили в повестку дня.
   Фриолар подавился зевком.
   - Простите, мэтресса Долли, я не понял, куда меня включили?
   - В повестку дня, - терпеливо объяснила мэтресса. Госпожа Гиранди улыбнулась, явив милые ямочки на щеках, и пояснила:
   - Сегодня вас, сударь, выслушают на Большом Ученом Совете.
   - А-а... что я должен докладывать? - с подозрением спросил Фриолар.
   Мэтресса Долли фыркнула и затрясла буклями:
   - Конечно же, свою диссертацию!
   - Но у меня еще ничего не готово! - схватился за голову Фриолар.
   Госпожа Гиранди с материнской заботой потрепала его по руке.
   - Не расстраивайтесь, это всего лишь ежегодный отчет о проделанной работе. Вы же не теряли времени даром, результаты какие-то есть? Вот о них и расскажете новому начальству...
   - Новому начальству? - переспросила Напа, принёсшая посетительницам завтрак. Мэтресса Долли - торопливо, а госпожа Гиранди - с элегантной истомой, но обе с ястребиным блеском в ноготках, набросились на еду. - А господин ректор что же?
   - Господин ректор изволили отбыть с визитом в Мистралию. Программа государственной важности, - с достоинством пояснила госпожа секретарь ректора.
   - Наш долг, - добавила, подхватывая блёклыми губами блинчик, госпожа Ученый секретарь, - помочь мистралийским коллегам преодолеть многолетний кризис в тамошней науке. Думаю, господин ректор с этой задачей справится, - верноподданно высказалась мэтресса.
   - Справится обязательно, - не менее лояльно высказалась секретарша.
   И обе дамы согласно и гармонично закивали головами.
   - А кто ж его замещает? - поинтересовалась Напа.
   - Мэтр Гийом, - с охотой пояснила мэтресса Долли.
   У Фриолара это сообщение почему-то вызвало неприятное ощущение во рту. Хотя дело, вероятно, было в том, что он не успел почистить зубы...
   Вежливо откланявшись, алхимик поспешил наверх, готовится к выступлению на Ученом Совете. Когда он уже поднимался по лестнице на второй этаж, мэтресса Долли сделала перерыв в поглощении вкусностей, и прошамкала, что Далии то же неплохо бы появиться с очередным отчётом о проделанной работе. Кстати, где Далия? Чем занимается?
  
   Далия была в северо-западном угле фундамента Университета. И с охотой бы поведала, чем она здесь занимается. увы, во-первых, таких слов она не знала, во-вторых, не было подходящей аудитории для прослушивания, и в-третьих, спасите кто-нибудь Далию оттуда!!!!!!!!!
   Копать землю мэтрессе понравилось, потому как не пришлось. Трудолюбивая Напа остановилась прямо у фундамента, и Далии оставалось лишь ткнуть киркой камень основания Университета. Повезло, подумала Далия, несказанно: камень услужливо скрипнул, поворачиваясь вместе со своими соседями вокруг скрытой оси. Алхимичка протиснулась в узкий проход, сделала пару шагов...
   Потом за ее спиной произошло событие А - камни повернулись и встали на место, и событие Б - поверх них выдвинулись крепкие железные прутья. Мэтресса взялась за решётку, потрясла ее. Производила это действие в течение пятнадцати минут, последовательно увеличивая амплитуду движений и громкость сопровождавших движения высказываний. Ничего.
   Пришлось идти вперед. На первой же развилке мэтресса, руководствуясь своей алхимической интуицией, двинула туда, где был свежее воздух. Долезла до вентиляционной шахты. Скорбно и долго вопила еле различимому в вышине лоскутку голубого неба, но только спугнула голубей, которые по-голубиному отомстили мэтрессе. Плюясь и ругаясь, Далия отправилась знакомиться с родным Университетом изнутри.
   Поминая на каждом шагу Напиного прадедушку, Далия протискивалась по узкому лазу. Кляла мелкое гномье телосложение, пылкое воображение влюбленных и добросовестность строителей, которые не поскупились, возводя Университет. Загадка, как же Напа собиралась ориентироваться в хитросплетении потайных ходов и вентиляционных каналов, была Далией решена в полсекунды: конечно же, именно за картой Напа и вернулась. С чего бы ей ночь терять, прерывая незавершенное дело на полпути? Она ж так хорошо выспалась на концерте...
   Одно было хорошо, успокаивала себя мэтресса в краткие минуты отдыха: ее отсутствие наверняка заметят. И Фриолар может догадаться, куда ее понесло. Скорее всего, догадается. Он парень умный. Иногда. И они пойдут ее искать. И обнаружат ссохшийся скелет в ночной сорочке и потрепанной, перемазанной голубиным пометом, мантии...
   Не хнычь, велела себе мэтресса. Ты же прекрасно поужинала прежде, чем отправится на поиски новых горизонтов исследования! [Не думать, не думать, не думать о том, белкИ каких животных она съела!] Так поужинала, что в некоторые повороты еле протискиваешься. Не расслабляйся! Вперед! И Далия двигалась дальше.
   Сволочные строители, как догадалась алхимичка, были представителями воинствующего подвида гномов (есть среди этих коротышек такие, которых камнем по голове не бей, дай подраться), потому как в подземном ходе время от времени встречались ловушки, явно подготовленные для врагов. Например, одна плита, на которую ступила Далия, подпрыгнула и едва не вдавила несчастную заблудшую алхимичку в потолок. А может, это был гномий вариант защиты интеллектуальной собственности?
   В любом случае, пришлось очень долго собирать силу воли в кулак, чтобы сделать следующий шаг. Поразмыслив, как могут рассуждать гномы, Далия опустилась на четвереньки и продолжила путь, ощупывая трясущимися от страха руками пол и стены.
   Спокойствие, Далия, только спокойствие. Выбрось из головы эту паранойю насчет ведения в храме науки военных действий и глупые идеи, чью интеллектуальную собственность кому-то захочется своровать. Эти потайные ходы должны быть совершенно безопасны, ведь их создал всего-навсего тихий, мирный, влюбленный гном, у которого под рукой оказалась большая куча оплаченных Короной строительных материалов...
   В довершение счастья фонарик погас, и наступила кромешная тьма. Блин! подумала мэтресса. Напа! И прадедушка ее! мать его, мать его, мать его...
  
   Страдания Далии усугубились бы, знай она подробности происходящего в одной университетской аудитории. Хотя, может, и наоборот: не страдала бы алхимичка, а перешла бы в последний градус ярости и порвала б Университет с его потайными лазами, как гоблин книжку. Говоря по существу, в одной из аудиторий Изольда в то же самое время пересдавала очередной зачёт.
   Такие барышни, как Изольда, встречаются везде, и, теоретически, сердиться на них - все равно, что на моль, проедающую ваши любимые шерстяные носочки. Но злостная Изольда покусилась на святое - она осмелилась мэтра Питбуля отвлечь от изучения разума троллей и гоблинов на свою тощезадую персону, и Далия ей этого не простила.
   Училась Изольда с перерывами. Отчисляли ее за неуспеваемость раз двадцать, восстанавливали из человеколюбия, и вот намечался двадцать первый казус.
   Слушала неуспевающую (хотя кое-где и кое в чем Изольда успевала, уж поверьте, лучше многих других) студентку комиссия из трех профессоров кафедры истории. Мэтр Никант, Желтый Осел, глотал голодную слюну. Рядом сидел мэтр Филипп, что-то грушевидное в традициях старой научной школы. Такие, как мэтр Филипп, умудряются экономить немалые деньги, довольствуясь одной мантией в год, подштанниками под ней, и питаясь большим количеством манной каши. Кашка-размазня, просвечивая под рыхлой кожей, должно быть, и придавала Филиппу цвет новорожденного шампиньона. Еще присутствовал мэтр Люмус - представитель еще более старой школы. Говорили, что в молодости он жил в библиотеке, занюхивал книжную пыль и общался с призраками, поэтому знает так много подробностей из истории Королевства Ортан. Хотя, может быть, он и сейчас беседует с призраками: они явно принимают его за своего. Люмус такой же прозрачный и отрешенный от действительности.
   И вот такому триумвирату пришлось Изольде пересдавать зачёт. А тут, как на грех, вчерашняя встреча с Далией в узком переулке, после которой немного ломит в костях, болит филей и сияет фингал под левым глазом.
   Изольда почти профессиональным жестом спустила рукавчик с левого - гладкого, беленького - плечика, и томно продолжила свой ответ:
   - А еще его величество Кендар Завоеватель завоевал многие земли.
   - Какие именно? - задал наводящий вопрос мэтр Филипп. Мэтр Люмус слабо покачивался на сквознячке.
   - Большие, - уверенно ответила Изольда, обнажая и правое плечико. Поняла, что надо отвечать подробнее. - Они зелёные и ... и... с травкой.
   При упоминании такого простого, знакомого и полезного стимулятора интеллектуальной деятельности Люмус (хоть и был поклонником высушенного и хорошо перемолотого) оживился:
   - Может быть, милая барышня перечислит некоторые самые знаменитые сражения новой истории Ортана? И побыстрее, а то мы можем опоздать на заседание Ученого Совета.
   Изольда припомнила, что ей рассказывали ее спасатели о своих подвигах. Вспомнила.
   - Этим летом произошло историческое сражение в Зеленых горах, когда силы союзных войск его величества Шеллара III и...
   - Не этим летом, - мрачно поправил Никант. - Поближе к королю Кендару, пожалуйста.
   Страдая, Изольда посмотрела на трех профессоров. И начала увеличивать зону декольте.
   В этот момент потолок хряснул, и из образовавшейся дыры на стол членов экзаменационной комиссии вывалилась Далия.
   Изольда завизжала, отпрыгнула. Мэтр Люмус ушел в астрал. Мэтр Филипп удивился. Мэтр Никант строго потребовал объяснений.
   Далия - перепачканная, в пыли, паутине, помёте, взъерошенная, счастливая, - запрыгнула мэтру Никанту на руки и завизжала, как она рада его видеть. Никант возмутился. Изольда не переставала визжать, чем обратила на себя внимание мэтрессы:
   - Изольда! - возопила Далия, без всякого, впрочем, злого умысла. А студентка в ответ панически заметалась по аудитории. С криком: "Убивают! Спасите! Убивают! Режут! Давят! Спасите! Насилуют! Убивают!!" Изольда выскочила и понеслась по коридорам.
   На крик, как это бывало раньше, тут же откликнулись. Мэтр Гийом уверенными шагами прошёл в аудиторию и потребовал объяснить ему, что здесь происходит.
   - Эта женщина меня домогается!- завопил мэтр Никант.
   - А меня почему-то нет, - обиделся мэтр Филипп. Далия слезла с рук Никанта и сделала попытку поцеловать Филиппа.
   Никант не унимался:
   - Эта ненормальная хочет меня убить! Вчера она чуть не разрушила мой дом, сегодня прервала пересдачу!.. Она просто преследует меня, не даёт работать!
   - Сударыня! - приказал Гийом, - извольте прекратить целовать всех мэтров подряд и объяснить, кто вы такая и что здесь делаете?!
   - Я... - подумала Далия. - Я здесь, собственно... - никакая ложь не шла в голову. - Что касается меня, то я здесь эксперименты провожу.
   Это объяснение у мэтрессы прокатывало особенно часто.
   Мэтр Гийом посмотрел на всклокоченное грязное существо и ноздри его презрительно раздулись.
   - Что касается меня, то никогда больше вы здесь никакие эксперименты проводить не будете.
  
   Зал заседаний Большого Совета Университета был, как это легко догадаться, большим. Уходящие ввысь арки, витражные окна, ряды кресел, кафедра докладчика, стол председателя, конторка секретаря, бесценные гобелены, карты, схемы и прочие учебные пособия на стенах... Мэтры, собравшиеся здесь, ожидали явление начальства, а пока обсуждали свои последние монографии, студентов, детей, жён, и, изредка, мужей. Сосали леденцы от застарелого лекторского ларингита, глотали пилюли от сердечной недостаточности, жаловались на то, что ученики не такие добросовестные, чернила - не такие черные, как в годы их молодости, курили, протирали очки - как всегда.
   - Ну, что тебе сказать, Фри-Фри... - задумался мэтр Мартин, рассматривая краткий конспект речи Фриолара. - Вот этот абзац я бы переформулировал обязательно. Вот здесь, - мэтр ногтем отчертил избранную фразу, - ты говоришь немного непонятно, и противоречишь вышесказанному... где уж тут? а, вот, смотри...
   - Так вы думаете, он меня не уволит? - решилась вмешаться Напа. Она беспокойно подпрыгивала на слишком высоком для нее стуле, и каждые две секунды переспрашивала мэтра Мартина, как, на его взгляд, будет относиться к ней заместитель господина ректора после вчерашнего нечаянного прогула.
   - Не уволит, Напа, я же тебе сказал. Гиги-Кабанчик, хоть и был в студенческие годы жмотом и врединой, не будет подкладывать себе свинью. В смысле, - спохватился мэтр, - он в тебе, в твоих математических талантах очень, зуб даю, заинтересован. У него весьма сложная в доказательной части проблематика, и там столько формул, - я слышал его доклад в прошлом году... Очень солидная статистика, а ты самый лучший спец по вычислениям, которого я знаю, Напа. Гийом тебя не уволит.
   Напа подумала, потом гордо произнесла:
   - Я самый лучший вычислитель, потому, как у гномов голова каменная. Мы по своему костному содержимому близкие родственники алмазов, графита, угля, силикатов и многих других драгоценных минералов, - Напа оглядела высящиеся вокруг нее спины научной общественности. Фриолар черкал карандашом, правя речь. Далия куда-то пропала. Ожидание было невыносимым. - А чем таким мэтр Гийом занимается?
   - Временем, - ответил мэтр Мартин и пояснил: - Я, собственно говоря, в этом полный профан. А у Ги очень интересный взгляд на проблему сжатия, свертываемости и исчисления времени. Периодичности, амплитуды изменчивости, смены фаз, взаимодействия с характеристиками объекта и субъекта... Всё это крайне сложно, я, признаться, в натурфилософии не силён. Тише, Напа, кажется, начинается.
   Размашистыми быстрыми шагами в зал заседаний вошёл господин заместитель ректора. Мэтры и мэтрессы, повинуясь выработанному в студенческие годы рефлексу, мигом спрятали под мантии всё, что держали в руках, и по залу поплыл легкий аромат подпаленных недокуренными сигаретами алхимических мантий.
   Госпожа Гиранди, наоборот, взяла блокнот и орлиное перо на изготовку, рвясь конспектировать речь начальства.
   Начальство было разгневано. Следом за ним, прихрамывая и теряя домашние тапочки, бежала крайне растрепанная девушка в грязной мантии, из-под которой проглядывала не очень новая ночная сорочка.
   - Мэтр!.. Мэтр Гийом!.. - пыталась она что-то сказать. Узнав Далию, Фриолар в крайнем изумлении перестал вносить правки в свою речь.
   - Хватит!! - вспылил господин и.о. ректора, солидно громыхнув кулаком о стол. - Вон!!!
   Мэтресса Далия потупилась, обнаружила вокруг себя коллег, и, вынужденная признать - временно, исключительно временно, - свое поражение, отступила на пару шагов.
   - Дамы и господа, - срывающимся злым голосом начал мэтр Гийон. - Объявляю заседание Большого Ученого Совета Университета открытым. Первый вопрос повестки дня - увольнение мэтрессы Далии.
   Вздох изумления прокатился по залу.
   - Но первый вопрос, - подала голосок мэтресса Долли, сверяясь с каракулями в своей тетрадке. - Отчет мэтрессы Стеллы по гипофизам...
   Гийом еще сильнее стукнул кулаком по столу, и Долли обиженно заткнулась. Господин заместитель ректора поднялся во весь свой немалый рост. Вид его резко контрастировал с нарядом Далии: мантия и.о. ректора была новенькой, шелковой, хорошо выглаженной, сияла золотым кантом по воротнику и манжетам, бородка мэтра, в отличие от кос мэтрессы, была ровно подстрижена, лицо умыто...
   - Мэтрессу Далию следует уволить из состава научных кадров Университета Королевства Ортан за систематическое нарушение дисциплины, за...
   - Меня - уволить? - не верила своим ушам Далия.
   - За попытку шантажа уважаемого мэтра Никанта, за рукоприкладство, за...
   - Уволить Далию? - не верил услышанному Мартин. Напа подскочила и встала на стул.
   - За оскорбление словами и действием, за вашу постоянную ложь, за появление в непристойном виде!.. - ярился мэтр Гийом.
   Не стоило ему этого говорить, подумал Фриолар. Еще ни одна дама от сотворения мира не снесет оскорбления, что она, дескать, солгала. Не выносят дамы такой жуткой правды, конституция у них слабенькая...
   Хоть и была Далия в неприлично-непристойном виде, но язычок у нее во время лазания внутри стен Университета пострадать не успел.
   - Ложь??!! Я - лгу?!!! Когда это я лгала?!!! Когда это я хотя бы раз сказала неправду!!!! Клевета!
   Мэтр Гийом вышел из-за стола, чтобы встать с недостойной коллегой лицом к лицу.
   - То есть, я - и вы, уважаемые дамы и господа, - пригласил он присутствующих быть свидетелями, - должен поверить, что кто-то, будучи в здравом уме и твердой памяти, заберется в вентиляционные шахты Университета, чтобы там исследовать разум!
   - А что в этом такого? - подбоченилась Далия. - Чем плоха экспериментальная установка?! Зато никто не посмеет утверждать, что я эту идею у кого-то украла или воспользовалась чужими результатами...
   - И вы... - мэтр Гийом от злости едва не потерял голос. Потряс над всклокоченной головой Далии кулаками. Обернулся к оторопевшим присутствующим, объясняя свое негодование: - Эта девица посмела сказать, что она хочет запустить в печные трубы и вентиляционные шахты мелких животных, чтобы исследовать особенности их разумного поведения в сложных кризисно-безвыходных ситуациях!!
   Кто-то из мэтров поконсервативнее тут же нахмурился и начал обсуждать, что такое новаторство до добра не доведет.
   - И ЭТО - прорычал мэтр Гийом. - Она называет "Разумом"?!!
   - Да что ты в сапиенсологии понимаешь ...? - вспылила Далия. Близсидящие расслышали и слово "Кабанчик". Но мэтр Гийом своим командирским голосом заглушил оскорбительное прозвище.
   - Вы уволены! Вон из Университета! Своим присутствием вы оскорбляете Науку! Пугало!!!
   - Я пугало???!! - взбесилась мэтресса. Она рванула к бородке Гийома, намереваясь выщипать ее по волоску, но кто-то обхватил ее сзади и отпихнул в сторону.
   - Позвольте высказаться, уважаемый мэтр Гийом. - проговорил непрошенный защитник, появившийся из ниоткуда. - Так уж получилось, что я долго общаюсь с мэтрессой Далией и частично в курсе проблемы.
   - Да! - рявкнула из-за спины Фриолара Далия. "Развратница!" - подала было голосок Долли, но госпожа Гиранди ткнула ее в ребра, и Ученый секретарь отложила оглашение комментариев до начала прений.
   - Понимаете, - успокаивающе развёл руками алхимик перед лицами и очками своих собратьев. - Далия еще летом обсуждала вышеупомянутую идею. Мы пытались ее отговорить...
   - Да! - подтвердила Далия.
   - Но мэтресса жизнь готова отдать ради Науки!
   - Да!
   - И то, что она, рискуя здоровьем, провела эксперимент на себе - ты же провела, Далия? - уточнил Фриолар, и мэтресса размашисто кивнула. - Это, наоборот, доказывает ее научную квалификацию и... э-э... осмотрительность, потому как теперь мэтресса уверена, что крыс в вентиляцию Университета напускать не стоит.
   - Нет! - охотно подтвердила Далия. - Ты прав, коллега.
   Автоматически Далия приняла позу опытного лектора: рука полусогнута и ненавязчиво жестикулирует, другая за спиной крутит дули, спина выпрямлена, голова поднята, взгляд устремлен в никуда...
   - Когда я стояла на четвереньках над аудиторией 32 "бис"... - начала сообщать научные выводы Далия, но Гийом невежливо ее прервал:
   - ВОН!!!!!!!!! Вон из Университета, ты... - он затопал ногами, не в силах подобрать нужной формулировки. Нашел. - ДУРА!!!!
   По залу заседаний смертельным вирусом начала распространяться тишина.
   - Я - "дура"? - спокойным тоном переспросила Далия. Потом метнулась, как серая потрепанная ворона к лицу мэтра Гийому. Фриолар - на этот раз с большим трудом, - перехватил разъяренную алхимичку на близких подступах к вожделенной вражеской бородке.
   - Сам дурак! - ярилась Далия.
   - Сударь, извинитесь перед дамой, - степенно и солидно проговорил Фриолар.
   - Истеричка!! Истеричка!! Истеричка!! - без особой фантазии, зато громко и часто кричал Гийом.
   - Плагиатор! Научный ревизионист! Эссеист от макулатуры!!! - не оставалась в долгу Далия. Фриолар еле успевал сдерживать ее попытки добраться до оппонента когтями и коленками. Кое-кто на галерке принялся свистеть и подбадривать спорщиков. "Ату его!" - кричали аспиранты. "Какая наглость..." - шептались в первых рядах. "Какие ножки!" - шелестело в углах.
   - Сударь, я вынужден настаивать, чтоб вы извинились перед дамой за оскорбление, - не унимался Фриолар.
   - Это не оскорбление, это констатация факта! - ответил Гийом. Мэтры и мэтрессы, которые помоложе, уловили основную коньцепцию сегодняшнего заседания и начали улюлюкать и закидывать дерущихся жеваной бумагой и огрызками яблок. Мартин и его соседи с большим трудом удерживали Напу, которой не терпелось проверить на практике остроту ее нового топора и посмотреть, какого колера кишки у ректорского зама.
   - Она еще и ... - Получив по голове надкушенной кочерыжкой, мэтр Гийом в бешенстве бросил в Далию и Фриолара, которых считал виновниками происходящего безобразия, чернильницей.
   - Да чтоб ты пукнул! - прокричала Далия, размазывая по лицу чернила. Мэтр Никант оправдывал свое желтое прозвище, регоча на весь зал по поводу утраченного вследствие столкновения с канцтоваром зуба. Наконец, мэтр Гийом не выдержал прицельного пинка домашней дамской тапочкой и попытался Далию придушить.
   Фриолар отшвырнул Далию на мощи мэтрессы Долли, перехватил мэтра Гийома, оттеснил в сторону. Тот увернулся, освободил руки и врезал непрошенному защитнику в солнечное сплетение. Фриолар коротко хекнул, и резко отбросил господина заместителя ректора назад - так, что Гийом врезался спиной в кафедру. Дубовая кафедра пошатнулась, скрипнула. И медленно, как крепко выпивший паладин, рухнула на пол. Из основания выбежала маленькая мышка, и несколько мэтресс тоненько завизжали.
   Мэтр Гийом вытер капельку крови, выступившую на прокушенной губе.
   Шутки кончились.
  
   - Ваше поведение недостойно, сударь. Пусть вы не согласны с теоретическими посылами вашего оппонента, это не дает вам права допускать оскорбительные высказывания о ее личности, внешности и модус операнди!
   - Да кто ты такой, щенок, чтоб говорить о моих правах!
   - Сударь, вы забываетесь.
   - Вон отсюда, наглый молокосос!
   - Сударь, я требую извинений.
   - Хам! Смерд! Щенок! Недоучка!
   И, чтоб адресат этих эпитетов доходчивее всё понял, мэтр Гийом коротко размахивается и пытается ударить собеседника в челюсть. Тот перехватывает направленный кулак и резко выворачивает руку напавшего. Гийом впадает в азарт и прёт напролом, как раненный кабан, на обидчика. Тот не желает оставаться в долгу. Забыв о своих округлых дифтонгах, испуганно верещит госпожа Гиранди. Мэтры посмелее бросаются растаскивать дерущихся. А откуда-то сверху, с потолка, оглушительно свистя, падает и вонзается прямо в председательский (по счастью, пустой) стол огромный гномий топор.
  
   Покосившийся ветхий домик тётушки Дионы прятался на самой окраине Даэн-Рисс. Под соломенной крышей было всегда темновато; раскрытые ставни поскрипывали ржавыми петлями, наводя тоску. Фриолар ссутулился на колченогом стуле с вдавленным сидением, слушая трескотню тети Дионы.
   В отличие от Пионы, пересказывающей сплетни, или Нионы, каждая фраза которой что-то рекламировала, Диона пересказывала свои фантазии, сны и народные приметы. Сейчас, с высоты своего двадцати одного года, умудренный житейским опытом, Фриолар догадывался, что тете Ди очень не повезло в ранней юности. Ей явно следовало пойти в какой-нибудь мистический орден или попробовать учиться ведовству. Способностей, конечно, у нее от этого бы не прибавилось (ноль при умножении на любое число дает ноль), но хоть содержание фантазий было б немного более упорядоченное. Вместо этого Диона задумала добиться успеха на том же поприще, что и сестры. Выскочила замуж она лет в семнадцать. Через год муж от нее попытался сбежать, но после долгого задушевного разговора с тестем вернулся к Дионе, чтобы стать примерным отцом и мужем. На памяти Фрилара такие задушевные разговоры дяди Певерила повторялись то с дедушкой, то с папенькой каждые полгода. Певерил рыдал, стоя на коленях, клялся, что ни единого дня больше с этой ненормальной не выдержит. Но до сих пор, уже двадцать пять лет, держался. В основном, конечно же, ради детей.
   Точное количество дочерей своих трех теток Фриолар, наверное, знал. Каждый год, покупая календарь, он ставил пометки, когда кого и с каким количеством прожитых лет надо поздравлять. Но поздравления предпочитал отправлять по почте: имена как-то слабо соотносились с визуальными образами. Кузины менялись платьями, делали друг дружке модные - и одинаковые, - прически... Фриолар пробовал запомнить кузин по алфавитному списку, но они придумывали себе прозвища. Пробовал нумеровать - но тут обязательно прибавится какая-нибудь падчерица хронически вдовой Нионы, и все снова испортит. С кузинами со стороны Дионы было сложнее всего: две из них были близнецами, младшая и старшая сестры были похожи на двух средних, и различить их могло только Небо. Дядя Певерил, кстати сказать, искренне считал, что дочек у него одна, и дедушка, папенька, а теперь и сам Фриолар считали неоправданной жестокостью сообщать ему правду. Существование Певерила и без того было не сладким. Например, несмотря на уровень доходов от успешной торговли лошадьми, его супруга напрочь отказывалась переехать в более приличный дом. "Соломенная крыша должна дышать свежим воздухом", - объясняла тётя Диона, и прибавляла: - "Ничто так не облагораживает душу, как постоянное преодоление трудностей". Время от времени Ниона устраивала своим друзьям сеанс массового облагораживания, приглашая их понюхать свежий воздух в доме младшей сестры. Бедному Певерилу, на котором попутно испытывались новейшие сорта духов и притираний, только и оставалось, что сбегАть в конюшни и собственноручно чистить стойла...
   - Крепкий чай портит цвет лица, - наставительно изрекла очередную истину Диона, - кофе мне врачи из-за гастрита запретили, но он все равно вреден для стенок сосудов, - заботливая тётушка налила племяннику воды. Фриолар повертел чашку, посмотрел, как оседает на донце песочек, сделал вид, что пьет.
   - А этот сервиз мне подарил папА на свадьбу, так что надо беречь посуды, надо беречь... - Тетя ревниво проследила за уровнем жидкости в отдельно взятом племянником сосуде: - Фри-Фри, ты мало пьешь. Вода полезна! Вода необходима! Без нее мы зачахнем за каких-то сорок пять суток!
   - Полезна? - автоматически переспросил Фриолар.
   - Возьмем, к примеру, озеро, - начала объяснять Диона. - Вода в нем застаивается, и ее надо процеживать через тростник, плавунец и кувшинки...
   Фриолар мученически прикрыл глаза. Открыл их, когда в комнате послышались новые голоса.
   - Привет, Фри-Фри! Ты приехал! Как мы рады тебя видеть! - пропела кузина - белокурая, голубоглазая и в розовом, приветливо целуя кузена.
   - Привет, дылда! - пропела вторая кузина, тоже в розовом, белокурая и голубоглазая.
   - Здравствуй, алхимятина! - третья кузина (голубоглазая, в розовом и белокурая) клюнула Фриолара в другую щеку. И все три дружно захлопали на него глазками. Фри-Фри поздоровался и отодвинулся подальше в тень.
   - Слышали новость? - пропела увертюру первая кузина. И начался совместный концерт. - Кавалер Лаврис опять изменил бедняжке Акрилле.
   - А его величество опять обещал устроить в Казначействе проверку фондов.
   - А в Погорелом театре собираются ставить новую пьесу.
   - А у кузины Сью кошка родила шесть котят.
   - А в Поморье водятся оборотни.
   - А вода в море особенно мокрая...
   - А в Университете двое алхимиков решили драться на дуэли.
   - А в Мистралии новая мода - носить береты, чтоб открывали одно ушко. Фри-Фри, тебе, наверное, пойдет.
   - А из Хины в лавку старика Ли привезли целый караван шёлка. Интересно, папенька даст нам денег на новые платья?
   Этот вопрос вызвал тектонические возмущения под прическами юных красавиц и минуту торжественного молчания. В воцарившейся тишине проскрипел голос тети Дионы:
   - ... И выйти из морской пены, подобно вечно юной богине!
   - Фри-Фри, как ты думаешь? - спросила кузина номер два.
   Фриолар не думал, он и так знал ответ:
   - Ты совершенно права, дорогая.
   В прихожей старенького домика проскрипели половицы, и Фриолар понял, что он явилось спасение.
   - Кажется, дядя Певерил вернулся. Я, с вашего позволения, пойду, обсужу с ним одно дельце... - и, не дожидаясь ответа, покинул тетушкину гостиную. Уходя, он успел услышать, как кузина номер один прочирикала: "Ах, наш Фри-Фри такой милый", номер два ее поддержала: "Он такой хороший", а номер три добавила: "Да, мы правильно его воспитали..."
   Дядя Певерил густо захохотал, увидев племянника жены, обнял, похлопал по спине - и тут же присвистнул, разглядывая Фриоларовы синяки на физиономии.
   - Только не говори, что какой-то идиот пытался тебя ограбить.
   - Нет, это в Университете... поспорили о том, о сем... Дядя, ты не продашь ли мне лошадь?
   - Да хоть двадцать. Выбирай любую. Знаешь, мне недавно привели из Белой Пустыни настоящего чистокровного скакуна. Стать, копыта, шкура!.. Блеск!
   - Да, собственно...
   - Не беспокойся, отдам, как родственнику, за полцены.
   - Мне что-нибудь более выносливое.
   - Найдем. Твой отчим прислал небольшой табун на продажу. Они, конечно, неказистые, варварские, гриву им от сотворения мира не чесали, но бегают резво. Ты что, в экспедицию собрался?
   - Да нет, собственно... Знаешь, дядя, мне бы что-нибудь посолиднее, вроде ... вроде боевого скакуна. Обученного, в смысле...
   - И это имеется. А зачем тебе? - с подозрением осведомился дядюшка.
   Фриолар тяжело вздохнул. Решил сознаться.
   - У меня завтра поединок. Вот, рассчитывал, что ты выручишь, подскажешь, где найти коня, упряжь... Оружие есть, а вот коня бы ...
   - У тебя - поединок? - удивился Певерил, и усы его полезли к лысине. - Врешь, как пить дать, врешь...
   - Если хочешь пить, вода в ручье, милый. Если хочешь есть - в огороде полно свежих трав и кореньев... - подала голос из комнаты Диона.
   Фриолар и Певерил спохватились, и перешли на заговорщицкий шепот.
   - Из-за чего дерешься-то, парень? из-за этой своей Изольды, что ли? нашел из-за кого...
   - Нет. Собственно, из-за Далии. Ну, ты помнишь, я вас знакомил.
   Певерил расплылся в понимающей ухмылке.
   - Это я одобряю. Грива, ножки, стать! Хороша кобылка, - и дядя нарисовал в воздухе приблизительный силуэт мэтрессы Далии. - Она, конечно же, стоит того, чтоб разбить из-за нее чей-то лоб. Вот только я уверен, как в том, что солнце встает на востоке, что это твой лоб будет разбит, глупый ты Фри-Фри.
   Фриолар мрачно согласился.
  
   - В молодости он служил в Королевской армии. Король ему за отвагу лично пожаловал арбалет с именной гравировкой, - шепотом пересказывала мэтресса Долли слухи о житие исполняющего ректорские обязанности. А госпожа Гиранди вторила ей, сообщая факты, почерпнутые из личного дела мэтра Гийома:
   - В восемнадцать лет он выиграл турнир в Сорелло по случаю Нового года, потом служил в армии и получал королевские поощрения, в двадцать четыре получил звание бакалавра натурфилософии, в двадцать семь руководил обороной Снежной Крепости...
   - Какой крепости? - не поняла Долли, и госпожа Гиранди терпеливо ей разъяснила:
   - Вот, здесь написано. "Стажировался в Поморье, в Белокамне возвёл Снежную Крепость и руководил ее обороной в течение всей Масленицы." Что за Масленица такая, не знаю, но наверняка что-то очень важное...- Потом защитил магистерское исследование, выиграл турнир "Лунного Дракона"...
   - Мы метали вишневые косточки в портрет тогдашнего университетского казначея, - припомнила Долли. - Гийом попал четыреста восемь раз и выиграл себе на грант...
   - У него есть брат, который уехал в Голдиану, - продолжала госпожа Гиранди.
   - Была жена, но сбежала с этим самым братом, - добавила мэтресса Долли.
   - И он берет уроки фехтования дважды в неделю у мэтра Шевалье на Стальной улице, - закончила свое сообщение секретарша ректора.
   - Потому как боится потолстеть: его батюшка получил приз как самый толстый человек в... каком, бишь его, году? - не унималась мэтресса Долли.
   От их обеих Далию мутило.
   Вымытая, причесанная, переодетая и благоухающая жасминовой водой мэтресса с жалостливой тоской посмотрела в сторону кухни. В дверном проеме было видно, как бегает между ларями, шкафами, разделочным столом и жерлом духовки приземистая коротконогая фигура. Белые тени двух официантов метались между кухней и обеденным залом, не успевая обслуживать клиентов - сегодня в "Алой розе" было на редкость много посетителей. Напа Леоне рубила, кромсала, резала, потрошила, нашпиговывала, давила, рвала и взбивала. Энергии и ярости, которую гномка сейчас вкладывала в неповинное мясо, птицу, овощи и тесто, хватило бы на десяток подзаборных убийц. А еще Напа Леоне сурово сжала губы и молчала. О боги, она совсем не желала разговаривать с ней, с Далией!
   И Далии приходилось терпеть этих двух особ, которые приклеились к ней, как пчелы к варенью...
   К столу университетских дам партизанской неслышной походкой приблизилась донья Долорес.
   - Приехал, - заговорщицким шепотом оповестила донья.
   - Значит, ему удалось раздобыть коня? - на всякий случай переспросила Долли.
   - Не на собаке ж ему разъезжать, - отмахнулась госпожа Гиранди. - Так. Первый план провалился. Теперь мы пойдем другим путём. Надо украсть его копье.
   Донья Долорес пылко покраснела.
   - Не получится, - горестно покачала головой Далия. - Оно тяжелое, далеко не унести, а здесь, внизу, он его быстро отыщет...
   Отряхивая промокший под дождем плащ, Фриолар вошёл в обеденный зал. Посмотрел на четыре разномастные дамские головки, обернувшиеся к нему с тайными надеждами. Ушел в кухню. Вернулся с тарелкой бутербродов и молча поднялся на второй этаж.
   Далия, госпожа Гиранди, мэтресса Долли и донья Долорес обдумывали создавшуюся ситуацию.
   - Выхода нет, - веско высказалась мэтресса Долли. - Нам надо убедить его отказаться от поединка.
   - Но КАК? - со слезой в голосе спросила Далия. - Я пыталась...
   - Надо не пытаться, а сделать задуманное. Если слов недостаточно, соблазни его.
   Госпожа Гиранди с доньей Долорес, умудренные жизнью блондинка с брюнеткой, рьяно закивали, утверждая применение этого универсального сильнодействующего средства. И степенные солидные дамы втроем подняли Далию с насиженного места и стали дружно подталкивать ее к лестнице.
   - Да не хочу я его соблазнять, - упиралась Далия.
   - Это твой долг! - увещевала госпожа Гиранди.
   - Как сможешь ты спокойно спать, зная, что этот прекрасный, вежливый, никогда не спорящий молодой человек погиб из-за тебя на поединке?! - страстно вопрошала донья Долорес. Далия задумалась, и дамы, воспользовавшись этим, протащили ее на один пролет вверх.
   - Думаю, что смогу, - наконец, решила Далия. - На всякий случай, всегда можно купить снотворное в аптеке, - и попыталась вывернуться.
   - Если ты не отговоришь Фри-Фри от поединка с мэтром Гийомом, тебя сгложет чувство вины, - объясняла Долли. Госпожа Гиранди придирчиво осмотрела Далию и собственноручно расстегнула ей две верхние пуговки на мантии.
   - Да нет у меня никакого чувства вины, и никогда не было! - возмутилась Далия, застегивая пуговки.
   Мэтресса Долли, госпожа Гиранди и Долорес подталкивали ее к комнате Фри-Фри. Далия вцепилась в косяк чужой двери, категорически отказываясь участвовать в заговоре. Донья Долорес деловито распахнула ей ворот мантии, вытащила карандаш из прически молодой мэтрессы, расправила локоны по плечам.
   - Я не стану его соблазнять!
   - Надо, - твердо и убежденно ответили три дамы. Мэтресса Долли добавила: - Как это - не станешь?! Еще скажи, что ты его не любишь...
   - Нет, конечно! Он меня вчера тараканами в анабиозе накормил; практически никогда не спорит... Правда, тети у него занимательные... Но совершенно другая, чем у меня, плоскость исследований! - задумалась Далия, и три университетские гарпии протащили ее по коридору к лестнице на мансарду. - Да поймите же, я люблю не Фри-Фри, а сапиенсологию и Питбуля!.. - всё еще оправдывалась Далия, когда ее подпихивали на последние ступеньки.
   Госпожа Гиранди обрызгала Далию духами, донья Долорес торопливо разрисовала ей губы помадой. Долли с истерическим надрывом в голосе напутствовала ее, обняв напоследок:
   - Ну, Далия. Вперед. За Короля, Ортан и Алхимию!
   И шесть дамских рук втолкнули Далию в каморку Фриолара.
  
   Фриолар, присев на краешек сундука, разбирался с его содержимым. На Далию он посмотрел неприветливо.
   Мэтресса несколько раз - вроде как случайно - толкнула дверь, убедилась, что эти три грымзы а) ее подпирают, и б) их подслушивают. Выпрямилась и, придав себе самоуверенный и гордый вид, прошлась по комнате.
   - Итак, - начала она уверенно. - Вижу, что ты еще не прекратил совершать глупости.
   Фриолар достал из сундука кольчугу и начал придирчиво рассматривать ее звенья.
   - Фри-Фри, ты не должен этого делать.
   - Далия, я не собираюсь спорить с тобой.
   - Нет уж, дорогой, поспорь! И я объясню тебе, насколько ты не прав! Это уму не постижимо! Вызывать на дуэль - и кого?! Университетского профессора! Магистра натурфилософии! Это ж удар по всему Университету! Позор! Это погубит нашу - не только твою, но всего высшего учебного заведения - репутацию, когда станет известно, как некоторые профессора обращаются с некоторыми аспирантами! Да к нам никто учиться больше не придет!..
   Фриолар достал из сундука меч, прикинул его вес. Сделал пару круговых движений кистью. Придирчиво испробовал остроту лезвия.
   - Представь, что скажет его величество, когда узнает об этой истории, - понизила голос Далия. - Узнает, он непременно узнает, - и что тогда? Скажет - правильно, господин Гийом, так и надо отсеивать непригодных для дальнейшего обучения, или похвалит тебя, за то, что ты, видите, вступился за честь прекрасной дамы? Конечно, - Далия присела на краешек стула и телячьим скромным взором посмотрела на Фриолара. - Я очень благодарна тебе, что ты вступился, но право, это ж не достойно интеллигентного человека - бить кому-то морду! Можно было словами объяснить, насколько он не прав!
   - Смотря какими словами объяснять. И если ты согласна, что тебя надо увольнять, что ж оправдывалась?
   Далия пожала плечами.
   - Ну, по привычке. Не говорить же, в самом деле, правду! И не рассказывать всем про Напину несчастную любовь и душевный кризис. Меня-то просто уволили, а ее...
   - Во-первых, тебя еще не уволили, - ответил Фриолар. Отвлёкся от ревизии оружия и придирчиво выбрал себе бутерброд. - Если ты помнишь, Гийом сказал, что тебя "следует уволить", а голосование по этому предложению так и не состоялось. Так что можешь с гордо поднятой головой на следующем заседании Ученого Совета требовать пересмотра вопроса.
   Далия похлопала глазами.
   - Фри-Фри! Какое коварство! То есть ты спровоцировал его на драку, чтобы... - у мэтрессы резко повысился жизненный тонус. - И все это ради меня?
   - А во-вторых, - не обратив внимания на внезапно расцветшую от нежных чувств Далию, продолжил Фриолар. - За то, что он тебя прилюдно оскорбил, ему следовало клыки обломать. Это недостойно мужчины, так презрительно и грубо разговаривать с дамой.
   - Ну-ну. Может, нам в Университете ввести вступительный экзамен по этикету? А еще лучше - и по физической подготовке заодно. Слушай, - иронично протянула Далия, как будто эта мысль только что пришла ей в голову. - А может, нам в Университет на профессорские должности сразу королевских паладинов записывать?
   - Представляю, какой предмет достанется преподавать Лаврису, - засмеялся Фриолар.
   Далия похихикала и протянула руку к чужим бутербродам. За дверью кто-то, убедившийся, что дискуссия развивается в правильном направлении, скрипнул половицами, удаляясь. Но хорошее настроение быстро утекло в щели вместе со сквозняком от раскрытого окна.
   - Напа не переживет, если с тобой что-то случится, - мрачно заметила Далия. - Она и так уже со мной перестала разговаривать. Слышал бы ты, как она послала мэтрессу Долли и госпожу Гиранди - рассердилась, что эти две курицы не вмешивались, когда мэтр Гийом пытался тебя побить.
   - Послала, говоришь?
   - Да. На гномьем, правда, так что они вряд ли поняли подробности. Общее содержание до них дошло, когда Напа срубила с Долли часть парика и покрошила его, подскакивая при каждом ударе...
   - То есть больше Напа ни мэтрессу Долли, ни госпожу Гиранди не слушается? - еле сдерживал смех Фриолар. Далия посмотрела на него с подозрением. Потом догадалась:
   - Фриолар, ты начинаешь меня пугать. То есть, в твоей драке есть еще и "в-третьих"? Поссорить Напу с этими перьевыми подушками, чтоб вернуть ей вкус к жизни? Оригинальная терапия, ничего не скажешь... Должна тебя разочаровать, теперь Напа общается с доньей Долорес. Хотя мистралийка, конечно же, намного лучше, чем эти две.
   - Этот эффект не планировался. Хотя он-то как раз и закономерен...
   Последний бутерброд Фриолар благородно уступил даме. Далия отмахнулась.
   - Фриолар, не делай этого. Веди себя разумно! Извинись...
   - Извиняться должен он. Перед тобой и передо мной. Только он не станет.
   - И боги с ним! Прости его. Посочувствуй... Прояви милосердие... Его репутация теперь схизнула, все в Университете знают, что он грубиян, сноб, не любит женщин, сапиенсологию и пренебрегает эмпирикой, доверяя какому-нибудь пошлому невключенному наблюдению! Драться вовсе не обязательно, Фри-Фри, - сказала Далия, положив руку Фриолару на плечо. Она даже рискнула осторожно его погладить.
   - Далия, вопрос не в том, у кого какая репутация. Вопрос в том, как дОлжно и не дОлжно поступать. Это недостойно, так вести себя, и неправильно - дважды, трижды, сто раз неправильно! оставлять подобное поведение безнаказанным! - немного вспылил Фриолар.
   - Какая глупость, рассуждать о чьей-то правоте, когда тебя завтра могут убить! - рассердилась Далия.
   - Убить меня не могут. Оружие - Мартин настоял, - будет турнирным, тупым. Можешь убедиться, - Фриолар протянул ей клинок.
   - Извини, - холодно ответила мэтресса Далия. - С тобой может случиться несчастный случай. Помнишь того наследного принца в Галланте, как бишь его... Которого убило обломком копья? А если ты упадешь с лошади и сломаешь себе что-нибудь? Прости за прямоту, но ты вовсе не принц-бастард Элмар, чтоб надеяться на победу!!
   - Ну, если подумать, то и Гийом вовсе не тролль.
   - Но, Фри-Фри, что скажет мэтр Виг, когда ты явишься к нему из отпуска на костылях?
   - Ему много кажется обычным. Говорящие коты, стирающие еноты, предсказывающие статуэтки, ездовые медведи, честные купцы, вскапывающие огород зомби... Кстати, раз уж ты о нем упомянула. Если вдруг что, передай ему мой мозг для опытов. Он очень просил...
   - Фриолар! Прекрати немедленно. Выбрось эту дурь о поражении и завещании из головы, иначе я с тобой поссорюсь.
   - Я уже сказал, что не собираюсь с тобой спорить. Достаточно, Далия. Решение принято.
   - Но ты ведешь себя нелогично!!!
   - Зато правильно.
   - Фриолар, давай обратимся к Высшему Разуму. Представь, что скажет твоя мама, если - верней, когда - узнает о завтрашней дуэли!
   Дверь мансарды отворилась. Захлопнулась.
   Сидевшие на верхних ступеньках лестницы мэтресса Долли и госпожа Гиранди вопросительно посмотрели на Далию. Далия попробовала держаться спокойно, но губы ее сами собой разъехались, вывернулись, глазки зажмурились, нос шмыгнул, слёзы полились...
   - Он... - заревела Далия. - Он... не соблазняется...
   Многоопытная мэтресса Долли предложила свою персону для осуществления плана по соблазнению, но ее кандидатура большинством голосов - вернее, громкостью голоса одной лишь Далии, была отвергнута. Наличие доньи Долорес, возможно, изменило бы исход голосования, но мистралийка сбежала к хозяйке ресторации, и что-то долго обсуждала с ней. Как смогли уловить из трескотни быстрых мистралийских фраз желающие подслушать, речь между достойной гномкой и добропорядочной супругой степенного алхимика шла о сравнительных характеристиках горячих и холодных блюд. Это же самое главное: хорошенько подкрепиться перед тем, как ввязаться в драку...
   У Далии от нервных переживаний, наоборот, совсем кусок не лез в горло. Утешилась ученейшая мэтресса чтением подобающей случаю литературы. С целью узнать, как следует вести себя с не в меру доблестным рыцарем, Далия обратилась к трудам Фелиции Белль "Мятежные сердца", "Долг и Розы", "Твоя до гроба". И оказывается, вовсе не так глупа эта галлантская романистка. Сцены соблазнения персонажами Фелиции всяко были выполнены лучше, чем самой Далией. Хотя, конечно, перебарщивает сочинительница с фантазиями на тему некромантов...
   В расстроенных чувствах и при полном отсутствии планов, как отменить вызывающе, вопиюще (а также, если угодно, рекуще и глаголяще) несвойственное алхимикам действо, мэтресса Далия встретила хмурый осенний рассвет.
  
   Место для выяснения вопроса о том, имеет ли исполняющий обязанности ректора Королевского Университета Ортана мэтр Гийом право говорить о господине Фриоларе, соискателе научной степени и ученого звания в том же заведении, всё, что вздумается, выбрали подходящее. Прямо под стенами Университета нашлось относительное ровное поле: время от времени его использовали мэтры с инженерного факультета, чтобы проверить расчеты для создания баллист и прочих метательных, стреляющих и пуляющих орудий. Ямки, оставшиеся после испытаний, спешно засыпали, выпустили на них младшекурсников потоптаться, чтоб стало ровнее, и к утру поле было готово принять дуэлянтов.
   Фриолар явился за полчаса до назначенного времени и с удивлением обнаружил, что вокруг испытательного полигона собралась небольшая толпа. Он, честно говоря, рассчитывал, что все пройдет тихо, мирно и без лишних свидетелей. Фри-Фри спешился, и, придерживая за уздцы свою лошадь, подошел к мэтру Мартину, чтоб узнать, кто ж проболтался.
   - Ах, Фри-Фри, не бери в голову! - отмахнулся кругленький мэтр. - Это ж событие сезона! Студентов и так в аудиторию не затащишь, а тут такой повод не учиться: начальство бьет морду подчиненным!.. В театре не каждый день увидишь. Ой, извини, - смутился мэтр Мартин, когда побитая физиономия Фриолара скривилась. - Слушай, - понизил голос мэтр и потянул Фриолара вниз, чтоб сказать ему на ухо важную информацию. - Я вчера беседовал с секундантом Гиги. Он сказал, что попробует уговорить решить дело кулуарно. Прости мерзкого кабана, а? Фри-Фри, я, конечно, немного циник, но подумай о том, как ты собираешься учиться дальше. Ты прилюдно поссорился - почти что с ректором!! Да тебя уволят через три секунды после финала драки! тьфу ты, дуэли, конечно.
   - Мэтр Мартин, я глубоко признателен за вашу помощь и поддержку, - ответил на это Фри-Фри. - Но я не собираюсь идти на подобные сделки с собственной честью.
   - Есть и другая причина. Подумай сам, - Мартин огляделся, убедился в отсутствии мэтрессы Далии. - Кого ты защищаешь? Ведь Далия и в самом деле виновата... Когда с ней приключается приступ мании исследования, все благоразумные люди вынуждены скрываться в подземельях, спасая свой разум от ее опытов! А теперь, оказывается, она и в подземельях потайные ходы эксплуатирует на благо науки!..
   - Если следовать логике Гийома, Далию следует уволить за то, как она реализует научную инициативу. А что последует дальше? Увольнения за то, что кто-то появился на работе в нетрезвом виде? Придется уволить половину кафедры классической алхимии и три четверти изучающих фармакологию. А как филологам изучать иностранные идиомы, если мэтр Гийом догадается ввести запрет на нецензурные высказывания...
   - Послушать тебя, так ты борешься за то, чтоб мы жили и учили счастливо, - скептически хмыкнул мэтр Мартин.
   Лошадь всхрапнула, забила копытом, и Фриолар обратил все свое внимание на то, чтоб ее успокоить.
   - Нет. Я дерусь, потому что меня прилюдно назвали хамом и недоучкой.
   - А это, вроде как, неправда? - раздался рядом насмешливый голос.
   Мартин и Фриолар обернулись, чтоб посмотреть на сияющего и довольного собственной персоной мэтра Гийома.
   Мэтр сменил мантию на кожаный красный дублет, кольчугу и прочие металлические защитные щитки - как и Фриолар. Шлем мэтр Гийом нес на сгибе руки, поэтому все желающие могли посмотреть ему прямо в лицо и увидеть там приятную светскую улыбку уверенного в себе человека.
   - Гийом...
   - Мэтр Гийом, - повторяя жест мэтра Мартина, наклонил голову Фри-Фри, приветствуя соперника.
   - Мэтр Мартин, - слегка качнул упрямым лбом мэтр Гийом. Фриолара и его приветствие он проигнорировал. - Признаться, ожидал, что вы передумаете. Помнится, в студенческие годы вы мечтали о научной карьере. Интересно, где и как вы собираетесь реализовать свою мечту?
   Мэтр Мартин поджал губы и промолчал. Мэтр Гийом обратил свою вежливость на подошедшую к мужчинам донью Долорес.
   - Вам нелегко придется на чужбине, дорогой коллега. Интересно, как долго ваша прелестная супруга будет терпеть тяготы нищенского существования алхимика-неудачника? - посмотрел ясным теплым взглядом Гийом на донью Долорес. Та выслушала фразу, быстренько по-мистралийски переспросила мужа перевод малознакомых слов. Убедившись, что она все поняла правильно, донья зашарила по груди в поисках стилета. Мэтр Мартин поспешил оттеснить жену подальше от соблазна.
   Фриолар терпеливо ждал продолжения. Гийом приблизился, протянул руку, чтоб погладить лошадь.
   - Не ожидал, что у какого-то недоучки найдется оружие и приличный конь. Наверное, заложил последнюю мантию, чтоб купить такого красавца?
   Фриолар промолчал, пока мэтр Гийом соизволил заглянуть коню в зубы. Наконец, и.о. ректора снизошел до того, чтоб посмотреть на своего противника.
   - Я готов выслушать твои извинения, парень.
   - Мои?! - опешил Фриолар.
   - Пожалуй, нам стоит разойтись по-хорошему, - продолжил мэтр Гийом. - Обещаю даже восстановить тебя в Университете. Не сейчас, а когда ты хорошо подумаешь над своим поведением и поймешь, какую ошибку допустил.
   Фриолар непроизвольно сжал кулак. Заставил себя подумать о том, что зрители, рассаживавшиеся на жухлую травку по краю поля, не поймут, если дуэлянты опять пойдут в рукопашную.
   - К барьеру, сударь.
   - Отказываешься? - удивленно приподнял брови Гийом. - Ну, дело твое... Молодо-зелено. Наверное, рассчитываешь, что прекрасная дама поможет забыть позор поражения? - Гийом посмотрел куда-то за спину Фриолара, тот обернулся и увидел спешащую к ним Далию. - Могу тебя заверить: она бросит тебя, как только ты проиграешь. Никто из этих глупых баб не любит неудачников...
   - У вас, конечно же, была масса времени, чтоб исследовать эту закономерность, - съязвила Далия.
   Мэтр Гийом ядовито улыбнулся, надел шлем и удалился с гордо поднятой головой.
   Далия, сгибаясь под тяжестью перекинутой через плечо сумки и чего-то, укрытого мантией, подошла к Фриолару поближе.
   - Фри-Фри...
   - Далия, не надо.
   - Да не отговариваю я тебя, глупый... Вот, смотри, - мэтресса достала из-под полы мантии огромный том. Обложка фолианта, размерами не уступавшего гному, была усеяна бронзовыми фигурными заклепками. Фриолар взял тяжеленную "книгу" и пролистал пару страниц.
   - Да не время сейчас читать, Фри-Фри! - возмутилась мэтресса Далия. - Бери его вместо щита. А вот это и это, - алхимичка достала из сумки пару чуть меньших по величине, но весьма упитанных книжек. - Можно использовать вместо панциря...
   - Далия...
   - Я провела эксперимент! - чуть не плача, возмутилась мэтресса. - Я попробовала разрубить эти книжки Напиным топором, и у меня ничего не вышло! Я их в Библиотеке украла! Я ...
   - Спасибо, - ответил Фриолар и поцеловал Далию в щеку.
   Зрители прокомментировали это выражение признательности за заботу бодрым свистом. Фриолар хотел было сесть в седло, но Далия сделала последнюю попытку удержать его, вцепившись в стремя.
   - Фри-Фри! Погоди! Я ж тебе инструкции составила, а ты еще их не прочитал!..
   Фриолар взял из трепещущих рук Далии смятый листочек, вчитался в неровные строчки. Захихикал. Краем глаза заметил, как начала хмуриться мэтресса, и сделал вид, что у него была истерика:
   - Что, действительно, я должен все это выполнить?
   - В романах мадемуазель Белль это делают все рыцари. Доспехи из моих рук ты уже не принял, - проворчала Далия. - Оружие... - мэтресса пошарила в карманах мантии. Достала орлиное перо и протянула его своему рыцарю. Фриолар скептически посмотрел на пижонски вызолоченный острый кончик перышка. Далия, шипя сквозь зубы о чьей-то тупоголовой упертости, поискала, куда бы это оружие пристроить. В надрыве безысходности воткнула перо у ворота Фриолара в одно из кольчужных звеньев.
   Фриолар увидел, как соперник и его секунданты покатываются со смеху от этой сцены, и решительно отстранил Далию, порывавшуюся завязать ему на шее какой-то шарф (подозрительно смахивающий на кусок кружевной занавески). Вскочил в седло, взял из рук подоспевшего Мартина копье, отдал ему составленные Далией инструкции, и, решительно выдохнув, отправился в угол импровизированного ристалища.
  
   Стоящую в первых рядах зрителей Напу Леоне не отпускало чувство, что кто-то кого-то хочет обдурить. И демонски настойчивое подозрение, что обдурить хотят ее. Все. И Фриолар, который всё утро вдохновенно и долго доказывал, что на людские народные собрания, как то: поединки, ярмарки, театральные представления, Ученые советы, массовые казни и прочая, гномам не принято приходить тяжело вооруженными (Напе в итоге пришлось оставить боевой топор, моргенштерн, дубину и набор кусачек дома). И Далия, которая горячо поддержала идею гномьего разоружения, предлагая заменить режуще-дробящие орудия зонтиком. И Мартин, который заявился в половине шестого утра, чтоб учредить кухонный обыск: вроде как Долорес пыталась в очередной раз отравить его каким-то экзотическим блюдом. О мэтрессе Долли и госпоже Гиранди хозяйка "Алой розы" тоже думала как возможных кандидатах на участие в заговоре против спокойного существования ее, Напы Леоне. Исключительно нецензурно.
   Ах, как иногда страдала Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл от человеческого фактора! Какими бессердечными, непредсказуемыми и черствыми бывают люди! Чего стоит, например, вывод мэтра Мартина, что Напино печенье в виде таинственного апельсинобородого профиля, не вкусное! Он же его даже не пробовал! Сгрыз куски мела, которые оставались после ремонтных работ в доме и прилегающей мостовой, а не доволен печеньем! Воистину, логика трезвомыслящих гномов не справляется с анализом поведения прочих существ...
   И вот не доверяющая никому и ничему маленькая гномка стояла на краю поля, опираясь на сложенный зонт и в напряжении покусывая краешек его стальной спицы.
   Наконец, Далия прекратила что-то втолковывать Фриолару, мальчик пришпорил коня и отъехал в сторону. Далия, понурив голову, подошла поближе к Напе.
   Напа прикусила стальной прут зонта покрепче. Она еще не решила, когда именно выселит Далию из "Алой розы", потому как не знала, как сказать своей бывшей подруге и научной предводительнице (тоже, вероятно, бывшей), что та может складывать вещички и убираться, куда ее провокаторской душеньке угодно. Надо же, ну надо же - спровоцировать маленького мальчика на драку с нехорошим дядей! Бессовестная Далия! Фу ей!
   Далия остановилась рядом с Напой. Заговорить с хмурой гномкой так и не решилась. Через минуту подошла и донья Долорес.
   - Мартин говорит, что видел на трибуне королевского шута, - сообщила она и Напе, и Далии. - Говорит, что его появление не к добру. Я опять что-то неправильно поняла? Или это у вас в Ортане примета такая народная? Или у здешнего шута такие плохие шутки?
   - Нет, это не примета, - нервно буркнула Напа. Она достала из висящего на шее футляра подарок старшего брата - сдвоенную подзорную трубу, и начала пристально рассматривать главных действующих лиц. Фриолара, Гийома, Мартина, прочих секундантов, мэтра Люмуса, вызвавшегося быть глашатаем состязания... Над гномьей головой дамы продолжали обмен информацией.
   - Это не примета, - пояснила Далия. - И шутки у него ничего... Вот только он явно здесь не просто так, а как королевский шпион.
   - Шпион?! - брезгливо поморщилась Долорес. И начала засучивать кружевные рукава. -Сейчас я его...
   - Нет!!! - хором вскрикнули и Далия, и Напа, хватая пылкую правдолюбивую мистралийку за руки. Далия мигом подобрала нужное объяснение: - Он шпионит исключительно за неблагонадежными придворными, а здесь, скорее всего, из-за девушки. Да-да, он ухаживает за кем-то с медицинского факультета.
   - С факультета искусств, - поправила Напа.
   Мэтр Филипп, который с мэтром Никантом, стояли в двух шагах от спорящих дам, поспешили сообщить, что девушка королевского шута вроде как при Королевской Библиотеке состоит. Или на историческом факультете обретается, но точно не медичка.
   - Не верю я этим шпионам, - презрительно сощурилась донья Долорес, смотря при этом не на пригорочек, где, по слухам, обосновался королевский шут, а на художественную композицию из мэтрессы Долли, госпожи Гиранди, двух блокнотов, трех чернильниц и семи перьев. - Я так считаю, что хороший шпион - это шпион с отравленным яблоком в зубах, простреленной башкой, перерезанным горлом, осиновым колом в сердце, похороненный по всем обрядам; законсервированный в святой воде и сброшенный в бурный океан с высокой-высокой скалы.
   Далия и Напа переглянулись. Подумали каждая о своем. Потом с крайне добропорядочным видом принялись рассматривать происходящее на поле.
   На поле мэтр Люмус толкал речь. Ветер уносил его слова в сторону, где обосновалась особенно веселая группа студентов, которые и взрывались одобрительными возгласами и аплодисментами после каждого напоминания, какие приемы следует считать запрещенными, куда - и главное, почему - бить не следует, как уважать своего противника, и прочую рыцарственную лабуду.
   Мэтр Филипп и мэтр Никант, пользуясь случаем, устроили научную дискуссию, у кого из противников больше шансов победить в поединке. Выслушав, что у Гийома, оказывается, преимущество в длине руки, крепости корпуса, посадке, опыте, и вообще, этот аспирант как-то хлипковат, Далия не выдержала, повернулась к спорщикам разъяренной фурией.
   - Нет, нет, уважаемая коллега, - поспешил затрястись вместилищем манной кашки мэтр Филипп. - Мы, конечно, уверены, что наш Фри-Фри поступает правильно...
   - Но Кабанчик действительно имеет боевой опыт, - проскрипел, немного пришепетывая вследствие отсутствия переднего зуба, мэтр Никант. - Фри-Фри может быть крепким, тренированным, но если у нет практики долгих и частных драк, это всё не стоит и гнутого медяка. Рассуждая объективно, у него шансов один на миллион. Может быть, на полмиллиона.
   - К демонам объективность! - прошипела Далия. Напа перехватила сложенный зонтик наподобие дубинки и нехорошо прищурилась, выискивая цель попрестижней. Долорес озвучила что-то по-мистралийски. Мэтр Никант, как это ни удивительно, ее понял и даже щербато улыбнулся (сухая желтоватая кожа почти что треснула, изломанная непривычной мимической активностью):
   - Вынужден согласиться с вами, мадам. Гиги-Кабанчик действительно это самое, что вы сейчас сказали. Потому-то, - печально вздохнул Никант. - Я и стал вегетарианцем...
   Тем временем мэтр Люмус вещал и вещал. Солнышко поднималось, зрители, которые похлипче здоровьем, начали засыпать - кроме госпожи Гиранди и мэтрессы Долли, которые на перегонки строчили листок за листком, стенографируя оратора.
   Наконец, мэтр Гийом не выдержал. Он резко рванул на себя удила, отчего его скакун (очень холёная и очень породистая животина) всхрапнул и попытался подняться на дыбы. К и.о. глашатая подошел кто-то из лагеря мэтра Гийома и на ушко объяснил что-то. Почтенный полупрозрачный историк немного опешил, объясняющий повторил. И как-то само собой получилось так, что их беседа ухнула в историю: мэтр Гийом, посчитав молчание глашатая за сигнал к атаке, пришпорил коня и начал разбег.
   - Хорошо идёт, - заметил мэтр Филипп, наблюдая, как мэтр Гийом образцово-показательно набирает скорость, как уверенно держит копье. Противники сближались...
   Кляммс!! Бряммс! клацнуло соприкоснувшееся оружие.
   Фриолар и Гийом - на полном скаку - пронеслись мимо друг друга, едва задев копьями щиты противника. Присутствующие дамы, как одна, ахнули. Студенты заулюлюкали.
   - Паладины бы уписались, - мрачно заметил мэтр Никант. И пояснил, хотя его о том не просили: - Они ж должны съезжаться грудь в грудь, плечо к плечу, а между ними добрых три локтя расстояния.
   - Послушай, ты!!! - подскочила, с оборотом на 180 градусов, Далия. - Тыковка!!...
   - Чего обзываешься? - обиженно прогундосил мэтр Никант.
   - Я, - прищурилась Далия, нацелив в глаз историку указательный палец и медленно, но неуклонно приближаясь: - Искренне советую вам, "уважаемый" мэтр Никант, заткнуться!
   - Да! - рявкнула снизу Напа. - Тут гномки и... и... - Напа осмотрела попавшие в зрительное поле гневные части мэтрессы Далии и смилостивилась. - и люди за маленького Фри-Фри переживают, а ты туда же, со своими... своими...
   - Чем - "своими"? - не понял Никант.
   - Чем-чем!! - вмешалась донья Долорес. - Еще одно слово против нашего доблестного рыцаря, и тебя в Университетском квартале ни в одной ресторации ни разу в жизни не накормят!!!
   - Чего сразу шантажируете? - пошел на попятный мэтр Никант. Мэтр Филипп его поддержал: - Мы как раз хотели сказать, что если они так издалека будут друг друга доставать, больше шансов, что кто-нибудь покалечится. А вы что подумали?
   В этот момент трибуны болельщиков взревели, и Долорес, Далия и Напа бросили тиранить двух мэтров и вернулись к нелегкому труду переживания за своего героя.
   - Что-то он бледненький... - проговорила Далия.
   - На щите две царапины, - сообщила Напа, рассмотревшая подробности в оптическое приспособление.
   - Я ж говорила, бери труд по металлургии!! - охнула Далия. Оглянулась на валявшийся под ногами огромный фолиант. Вслух озвучила сомнение, что сейчас ее вмешательство пройдет незамеченным.
   - О!! - закричала Долорес после очередного разбега Гийома и Фриолара. - Он покачнулся! Надо было его веревкой к седлу привязать!!
   - Что ж он моим подарком не пользуется! - переживала Далия. - Метнул бы этому Кабану в забрало, выколол бы глаз, и всех проблем...
   Напа еще сильнее прижалась к окулярам, нервно стуча зубами и подпрыгивая от переживаний.
   - Что ж они не дерутся как мужчины, в кругу, на ножах, как в Мистралии? - спрашивала донья Долорес.
   - Во-первых, у Гиги нет ножа, во-вторых, не нашлось нужного круга, не обсерваторию ж ради одной драки разбирать, - пояснил мэтр Филипп супруге коллеги. - А в третьих, как это ни печально...
   - Здесь не Мистралия? - догадалась Далия, на секунду отвлекшись от сгрызания ногтей.
   - Нет. После вчерашнего у меня большие сомнения, что Гийом мужчина, - ответил Никант. Пожал плечами и сказал: - Это мое личное мнение, и тушеная тыковка здесь совершенно ни при чем.
   В груди Далии (у Напы тоже, но у нее грудь намного меньше. Ээ-э... размер "гном", стандартный...) шевельнулось слабое чувство симпатии к упрямому Желтому Ослу.
   - Это ж уму не постижимо, - продолжал скрипеть мэтр Никант. - устроить публичный скандал из-за какого-то стандартного увольнения! Я бы вас, мэтресса Далия, просто придушил где-то в уголочке, а не устраивал шоу с прецедентами...
   Чувство симпатии свернулось и умерло. Далия промолчала. Потом, как бы невзначай, сделала пару шажков назад и вонзила каблучок в ногу коллеги. Более обстоятельная, чем порывистая мэтресса, Напа представила, как она замуровывает мэтра Никанта в сыром, обросшим селитрой подвале наедине с бараньей ногой... Занесла в мысленный список неотложных дел купить селитру, выкопать подвал и подвести к нему течение Риссы, и продолжила переживание за Фри-Фри.
   Прочие зрители изрядно волновались:
   - Бей его, бей! - кричали обоим противникам развеселые школяры.
   - Надо было уговорить их сражаться в зале заседаний, там хоть кресла для зрителей есть, - шелестело из угла, где собралась географическая элита. - Расстелили бы контурные карты, переставляли флажки, сочиняли бы стратегию... А тут парят, как лошадей...
   - Фи, как некультурно! Какая вульгарная, варварская, дикая драка! А раздеваться они будут? Как это - зачем? Говорят, среди варваров есть такая привычка - идти на смертный бой полуголыми, закусив край щита и устрашая противника всеми доступными средствами... Уж я-то точно знаю, как раз диссертацию про варваров заканчиваю...
   - Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока... Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока... И не смейте кидаться тухлыми яйцами, мне сероводород вреден... Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока... Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока... Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока... Не забудьте сдать книги в библиотеку по истечении указанного срока...
   - Пирожки! Пирожки!
   - Покупайте газету! Читайте в новом номере: изгнание демонов на оргАнном концерте в христианской церкви! Последние новости! Комментарии специалистов! Загадки и конкурсы! Суперприз - обед на две персоны в лучшем заведении Университетского квартала!!
   - Красное Гийому не к лицу, - раздавался откуда-то издалека голосок, похожий на Изольдин. - Я его попросила примерить что-то фиолетовое, солидное, но новую мантию ему жалко, а в старой фиолетовой у него пузико не помещается...
   - Когда это ты занималась гардеробом исполняющего обязанности ректора? - спросил какой-то незнакомый голос. Изольда ответила с тихой ностальгией:
   - Да что там за исполнение обязанностей... Ах, как бы я сейчас хотела снять с Фри-Фри кольчугу и этот ужасный серый камзол! Без них он выглядит намного мужественнее!..
   - Поставлю зачет по всем предметам... Недорого... Оптовикам скидка...
   - Левой его! Левой! Правой! Да не правой, а левой! Ты вообще стороны различаешь, или нет? Нет?! а туда же, в алхимика метишь...
   - Мечи его! Мечи! Да не туда ж ты мечишь!!
   - Лошадью ступай, лошадью!!! Шевели копытами! Кто так разворачивается? Кто так ходит?! Ты лошадь оседлал или слона? Кто-нибудь, приведите с зоологического тигра!
   - Твою досаду мать, мы сегодня труп для анатомички получим, или день прошел впустую, пора на кладбище шкандыбать?..
   - ... Берешь его нежненько, бережно, дышишь через раз и исключительно в сторону... Обращаешься аккуратно, с заботой, любовью, наполняя душу млеком незлобивости...и с-с-с... СКАЗАЛИ ЖЕ, БЕЙ!!!! бей его!!! Этот лошадиный топот так отвлекает от научных изысканий... Так вот, берёшь в руки...
   - ... логарифм...
   - КлЕщи?
   - ... и осторожненько вынимаешь содержимое из черепной коробки...
   - Шоловьи швиштят ошоловело,
   Шамбалу жавидемши швятую,
   Жымки шамки кошятша на шено
   Жумы шамы бужатша вшепую...
   Шлушай, штихи какие-то корявые получилишя... Пошли, выпьем, штудент! Помянем шпоршшиков...
   - Офсайда не было! - кричал какой-то настойчивый голос после каждого второго удара. - Судью на мыло! Не было офсайда!
   - Что такое "офсайд"? - автоматически переспросили, почти одновременно, и Долорес, и Напа.
   - Какая разница... Его все равно не было, - ответила Далия. И тут...
  
   Они снова были в противоположных углах поля. Фриолар решительно подтянул ремешок шлема, закусил губу. Сжал покрепче оружие, и, полный решимости, направил коня на противника. Гулкая, все убыстряющаяся дробь копыт горячила кровь рыцаря от алхимии.
   Еще чуть-чуть. Чуть-чуть. На этот раз фокус Гийома - в последний момент дернуть поводья и вильнуть в сторону, фокус, который этот хитрец проделывал сегодня трижды, ему не удастся. Фриолар был твердо уверен в победе. Сейчас... Десять локтей... Девять... Восемь...
   Похоже, на этот раз Гийом не будет убегать от драки. Он мчится прямо навстречу. Копье его наклонено под неправильным углом, что к лучшему...
   Пять локтей до столкновения. Четыре...
   Чувствуя своего четвероногого помощника как самое себя, в этот самый миг Фриолар услышал, как у коня остановилось сердце. Услышал, почувствовал, как будто это случилось с ним самим. Но вот сделать что-либо...
   Три локтя... Два...
   У Фриоларова коня подкосились ноги, и он, отчаянно и почти по-человечески закричав, рухнул в пыль. Копьё Гийома очень резко, больно и сильно ударило в грудь Фриолара, выбивая того из седла.
   Крик всполошенной гномки и мэтрессы Далии потонул в море возгласов, наполнивших экспериментальный университетский полигон.
  
   Мэтр Гийом так и не узнал, как близок он был к смерти в момент своего триумфа. Если бы не Долорес и Далия, рванувшие каждая на себя Напин бинокуляр (в результате гномка на несколько секунд повисла в воздухе, приподнятая за прочный ремешок своего оптического прибора), и, как ни печально это признавать, Изольда. Изольда так картинно упала в обморок, что к ней рвануло штук сорок студентов, притоптавших тщившуюся пробраться на поле гномку. В ярости Напа Леоне начала крушить всех и всё зонтиком. Далия спешно толкнула к эпицентру железно-тюленье-гномьего ураганчика мэтра Никанта, обезопасив себя и ближайших соседей. А там и Фриолар подал признаки жизни, зашевелился, встал... И надобность убивать мэтра Гийома временно исчерпалась. Так что, как потом рассказывала грудным контральто донья Долорес полицейским, явившимся транспортировать тело мэтра Никанта в лечебницу, почтенному историку просто не повезло. Как-то так получилось, что прерывать Напу Леоне было крайне невежливо, а гномы, как известно, всегда доводят начатое до конца...
  
   Для Фриолара мир замер, став похожим на полотно маэстро Хаггса, с нечеловеческой дотошностью рисуя реальность алыми, пахнущими кровью (ошибся дядя Певерил, не нос, а бровь разбили) красками. Вот суматоха на западном фланге, где кого-то радостно и смачно бьют. Вот шлем с оборванным ремешком, валяется в жухлой траве, и никому он теперь не нужен... Вот застывшие стенографическими изваяниями Ученый секретарь и секретарь господина ректора творят отчеты о проделанной дуэлянтами работе... Вот подпрыгивающие от нетерпения, азарта, сочувствия и горечи по проигранным ставкам люди - и как их много... Вот мэтр Люмус, подгоняемый свежим осенним ветерком, подплывает к секундантам мэтра Гийома. Вот мэтр Мартин бежит на помощь, прижав к покатой, плавно переходящей в брюшко, груди Фриоларов меч...
   Наверное, Фриолар слишком крепко приложился головушкой о землю, потому что ему почудилось на мгновение, что Мартин споткнулся о серебристую змейку. Фу ты... Это в Башне мэтра Вига на каждом шагу попадаются забытые старым маразматиком хорошо заряженные артефакты, а Мартин просто споткнулся и упал - не привык почтенный коллега к таким экспресс-методам передвижения...
   А прямо у ног Фриолара лежит то, что пять минут назад было послушным, быстрым, выносливым и обученным скакуном. Сломал ногу, бедняга; остается утешиться тем, что к этому моменту конь был уже не в состоянии что-либо чувствовать... Фриолар автоматически погладил бедную животину по морде, смахнул с лошадиных губ пену, провел рукой по крутому изгибу шеи...
   Потом начали возвращаться звуки. Первым в уши Фриолара влетел издевательский свист, вторым - яростный стук копыт, который...
   Фриолар резко отпрыгнул вправо, не удержал равновесие и упал, только в последний момент сумев превратить падение в очень неловкий перекат, уходя от неожиданной атаки. Мэтр Гийом, видимо, вложил в этот удар все силы, всю душу, - боевитый противник еле удержался в седле...
   От эмоциональной встряски в голову Фри-Фри начали возвращаться мысли. Во-первых, ужас, что Далия оказалась права. Во-вторых, еще более паническая мысль, что ему, если он сейчас даст себя убить, придется объяснять Напе Леоне, Далии, тетушкам, матушке и всей армии кузин свое непутёвое поведение. А в-третьих...
   "Никогда не давай алхимику времени на раздумье," - поучал как-то Фриолара его почтенный работодатель. Мэтр Виг однажды задумал навести порядок в своей лаборатории и начал перекладывать с места на место стопки бумаг, колбочки, пробирочки, скляночки, пока не добрался до заначенной полсотни лет назад бутыли поморской пшеничной. Страсть к порядку была злостно утоплена, и мэтр, принимая Фриолара то ли за вызванного демона, то ли за личного биографа, то ли за ново-выведенный вид комнатной собачки, начал его поучать. "Никогда-никогда," - глубокомысленно изрекал Виг, пока Фриолар выволакивал его, завернутого в полиарговую сеть, на свежий воздух в Лес, протрезвления ради. "Он, ведь, зараза, что-нибудь придумать успеет..."
   Вот и Фриолару хватило всего нескольких секунд, в течение которых Гийом справился с утраченным чувством равновесия, принял из рук подбежавшего, нигде не споткнувшегося, оруженосца, меч, чтобы начать соображать по-алхимически трезво, конструктивно и последовательно.
   - Ты! - мэтр Гийом, чтоб его слова дошли до оппонента, открыл забрало, и Фриолар снизу мог видеть его торжествующее лицо. - Признаешь ли ты себя побежденным?
   Фриолар совсем не интеллигентно сплюнул себе под ноги.
   - Полагаю, кричать на всё поле о том, что ты отравил моего коня, сейчас бессмысленно? Лиловый оттенок пены, характерный запах, сведенные судорогой мышцы... Что-то на основе трицены болотной, верно? Чтоб действовать начал не сразу, а после выброса адреналина, когда сердце достаточно разогреется? Я угадал?
   Гийом, гарцуя на своем великолепном скакуне, широко улыбнулся:
   - Угадал, не угадал... Ты рассуждаешь, как ярмарочный предсказатель, а не алхимик. Так что я прав, в Университете тебе не место! Умри, щенок!!
   Жестом победителя подняв над головой меч, Гийом пришпорил коня, намереваясь а) затоптать, б) задавить, в) пристукнуть мечом (жаль, что тупым) молодого наглеца, осмелившегося выдавать себя за алхимика. А тот, видимо, обезумев от незнакомого чувства позорного поражения, бросился навстречу своей... ну, не смерти, (мэтр Гийом всегда хотел был "демократичным преподом"), но больничной койке на пару-тройку недель.
   А Фри-Фри, наверное, действительно здорово приложился головушкой, потому как воспринимал происходящее с ним с некоторым опозданием. На половинку секунды, не больше, но это было очень странное чувство, что мозг живет отдельной жизнью, а все остальное тело - своей собственной. Мозг хотел бы чего-то прохладного, успокоительного, спокойного (в сознании мелькнула картинка гостеприимно открытой стеклянной банки с раствором и дальний угол холодильника...) А Фриоларовы ноги подскочили к набирающему скорость коню Гийома; правая рука Фри-Фри сама собой вцепилась в поводья, потянула, а левый кулак врезался в лошадиные ноздри...
   Конь, теперь уже второго дуэлянта, не выдержал такого бестактного к себе отношения и завалился на бок. Гийом свалился как куль с картошкой, неловко ударившись о собственный меч. Освободившись от лишней тяжести, благородное четвероногое поспешило убраться восвояси. Едва и.о. ректора успел подняться на карачки, как Фриолар пнул его в спину, уронив мэтра еще раз.
   - Ты еще пожалеешь об этом... - пообещал мэтр Гийом, выплевывая пыль и ссохшиеся травинки. - Пожалеешь...
   Фриолар, не тратя слов и не обращая внимания на рев-свист-стон-гром со стороны зрителей, отошел на пару шагов, поднял свое копьё, одним движением довершил его превращение в обломок простой, деревянный, непритязательный, и, поскольку противник уже встал и занял позицию, приступил к завершающей фазе дискуссии.
   - Ой! - против воли вскрикнул Гийом, когда Фриолар выбил из его руки меч. - Ай! - когда вытянул палкой вдоль хребта. - Эй?! - когда удар пришелся по левому плечу. - Э... - это уже после правого плеча? или мэтр Гийом получил травму колена? а, неважно...
   Тяжело дыша, Фриолар остановился только тогда, когда поверженный противник прекратил издавать даже невнятные звуки. Обнаружил, что ветер принес мэтра Люмуса, мэтра Филиппа и мэтра Мартина. Последний почесал затылок тупым кончиком Фриоларова меча, и задумчиво спросил:
   - Кто объявляет победу? Глашатай или я? Вообще-то и без объявлений все понятно...
   - Нет, - наставительно изрёк мэтр Люмус. - Поединок окончен, только если один из соперников мертв, или до первой крови - но мэтр Гийом проигнорировал мой совет и не включил сие событие в условия победы. Значит, нам остается только дождаться, когда один из наших славных рыцарей попросит пощады. Мэтр, а, мэтр, - Люмус осторожненько тронул исполняющего обязанности ректора носком туфли. - Вы просите пощады?
   Тело промолчало. Мэтры Филипп и Люмус обрадовано потерли ручки и хором велели Фриолару продолжать.
   У Фри-Фри тряслись руки, колени, и даже зубы порывались выстучать ритм варварской песни. Так что он просто отбросил в сторону измочаленный обломок и удалился. Мартин что-то говорил ему вслед... Но это уже было не важно.
  
   А студенты, лаборанты, ассистенты, профессора и прочие, еще не успевшие поверить, что зрелище закончено, продолжали свистеть, хлопать, улюлюкать, обсуждать новости научного существования и собственного сообщества - одним словом, представляя собой идеальный случай для опытного сапиенсолога-исследователя. Поэтому никто не удивился, когда ученые мужи, жены и их научные чада обнаружили рядом с собой любопытных личностей с карандашами и блокнотами, задающих вопросы: "Что происходит?", "Кто виноват?", "А вы чем в это время занимались?". Не будь мэтресса Далия так увлечена скандированием фразы "Фри-Фри - чемпион!!!", может быть, именно она задавала бы вопросы присутствующим, а так - пришлось уступить первенство служащим Департамента Правопорядка.
   Подтянутый бравый полицейский придирчиво и строго вопросил у очередной группы людей в мантиях, кто здесь главный.
   - Он, - дружно ответили мэтры, указывая на постанывающее тело мэтра Гийома.
   Полицейский черкнул в блокноте, распорядился оказать медицинскую помощь пострадавшему и предложил присутствующим объяснить, что происходит.
   Никогда раньше в истории Ортанского Королевства этот вопрос не находил столь бурного и сочувствующего отклика в душах и голосовых связках опрашиваемых.
   Спустя некоторое время (осеннее солнышко укрыло университетский полигон длинными тенями курирующего вуза) полицейский очнулся. Вокруг было тихо: основная масса людей давно разошлась по своим делам, рядом осталось пятеро. Допрашиваемые - две женщины и трое мужчин - внимательно и трепетно смотрели в лицо служителя Закона.
   - Кхм, - попытался сказать что-то важное и значительное полицейский. Покосился на свой блокнот, останки которого продолжали находиться в пухлых молочно-белых ручках алхимика степенного возраста. - Не уверен, что понимаю...
   - Объясняю еще раз! - восторженно произнес мэтр Филипп, вырвал еще один листок и бойко начал чертить замысловатую схему на следующем.
   - Молодой человек, - одновременно и укоризненно произнесла траченная молью ученая дама в плохом рыжем парике, - вам сказано ортанским языком, что...
   - Мэтресса Долли, не беспокойтесь, - уютным кремообразным голосом перебила госпожа Гиранди. - Я дам скопировать господину полицейскому свою стенограмму, - ненавязчиво пообещала госпожа секретарь отсутствовавшего на момент происшествия ректора. И предъявила пухленькую стопку испещренных строчками листов.
   Стопка как-то невзначай перешла в руки самого древнего из почтенных мэтров.
   - Ах, сколько слов...
   Полицейский профессионально ловко вцепился в край вожделенной улики, но мэтр Люмус держал крепко.
   - Сколько суеты, сколько переживаний... - руки старого алхимика привычно и сноровисто принялись сворачивать из верхнего листа самокрутку. - Давайте рассуждать логически, господин полицейский.
   Чуть хрипловатый голос пожилого человека, словно присыпанный пылью веков, действовал успокаивающе и, как не парадоксально, отрезвляюще.
   - Вам нужны не столько наши объяснения, что тут произошло, сколько ваши объяснения вышестоящим органам по поводу того, что им делать дальше. Записывайте. Я буду краток.
   Повинуясь повелительному жесту сухого, почти прозрачного, указательного пальца, полицейский начал писать под диктовку:
   - "Произошедшее в день"... число напишите прописью... "на участке с западной стороны главного корпуса Университета Королевства Ортан"... Записали? А вы, госпожа Гиранди? Продолжаю. "...Есть следствие экспериментальной проверки гипотезы о необходимости усуровления"... Как это, не существует такого слова? Госпожа Гиранди, вы уверены? Хорошо, не будем отвлекаться на поиск соответствующих цитат. Зачеркивайте, исправляйте. "О необходимости ужесточения отбора кандидатов на соискание научной степени и ученого звания в означенном учебном заведении в связи с выдвинутой мэтром Гийомом, магистром натурфилософии, теории о недопустимости проведения в стенах, подвалах и чердаках нашего Храма Науки необдуманных экспериментов и оперирования непроверенными и неподтвержденными документальными источниками фактами". Записали? Дальше. "Гипотеза частично подтвердилась. Науке необходимы обдуманные эксперименты, хотя некоторые факты, как показала тщательная проверка наиболее ответственными лицами научной общественности королевства, могут допускать двоякое, троякое и полиякое толкование". Госпожа Гиранди, тише. Продолжаю. "В связи с тем, что дискуссия между мэтром Гийомом и господином Фриоларом, его научным оппонентом, вызвала всеобщее внимание, экспериментальная проверка проходила в максимально приближенных к боевым условиям, что, с прискорбием отмечаем, повлекло за собой срыв пятнадцати запланированных занятий и один случай глубокого голодного обморока".
   - Кто-то упал в обморок? - встрепенулась мэтресса Долли.
   - Мэтр Никант, - пояснил мэтр Мартин. - Наша доблестная Напа Леоне пыталась его спасти, но у нее под рукой оказался только зонт и бутерброды с ветчиной, так что...
   - Коллеги, своим щебетом вы пугаете мои извилины, а они и сами горазды путаться, - воззвал к тишине мэтр Люмус. И продолжил полицейское просвещение: - "В ходе экспериментальной проверки и реализации необходимых мероприятий пострадало одно" - цифрой и прописью - "животное". Животное с малой руны. "Не смотря на задействованные реанимационные средства, спасти животное не удалось; туша передана медицинскому факультету для дальнейших опытов". Так... - мэтр Люмус откашлялся. Спросил содержимое своей головы. - Что-то еще было... Ах, да. "Дополнительный, незапланированный результат научной дискуссии - одна беременность". Тоже цифрой и прописью...
   - Кто беременный? - подскочила от удивления мэтресса Долли.
   - Мы с Долорес ждём первенца, - гордо ответил кругленький мэтр Мартин. - Давно собирались, узнали позавчера, вот и...
   - Кхм-кхм, - угрожающе прочистил горло от лишней пыли мэтр Люмус, и алхимики притихли. Дальнейшие поздравления будущему отцу семейства озвучивались шепотом. - "В связи с экономической обстановкой в Королевстве Ортан, дружественных Королевствах, в частности, с ростом цен на движимое имущество" - в скобках поставьте "лошадь" - "эмпирически достигнутые результаты признаны не желательным прецедентом и не рекомендуются для дальнейшего использования". Далее. "Участникам мероприятия малым составом Ученого совета Университета в лице ..." - ну, имена у вас записаны; - "вынесена благодарность. Господину Фриолару за личное мужество, умение применять разнообразные доводы, навыки свободного цитирования и творческого применения логических переменных..." Записали? "Присуждается степень магистра".
   - Да? - удивилась мэтресса Долли. - Вот так, сразу? И в какой такой области он теперь магистр?
   Мэтр Люмус посмотрел на надоедливую женщину потусторонним, мутным и пронзительным одновременно, взглядом. Ученая дама смутилась и пробормотала, что она за Фри-Фри очень рада...
   - В нашей области, коллега. Нашей, алхимической.... Вы еще живы? - спросил алхимик вяло царапающего блокнот полицейского. - Пишите дальше. "...С последующим предоставлением текста любой диссертации в течение ближайших ста лет, начиная с завтрашнего дня. Ученому секретарю и секретарю ректора, которые вели протокол внеочередного заседания Большого Ученого Совета Университета, выдать премию в размере оклада. Мэтру Мартину выдать такую же премию в связи с предстоящими расходами по сопровождению супруги, травмированной эмоционально-насыщенными событиями научной дискуссии, на Эгинское побережье. Мэтру Гийому выдать премию..." - спокойно, коллеги, не скрипите зубами, он это заслужил. Продолжаю. "... в размере, соответствующем счету за лечение из больницы..." Вот название больницы я не помню. Придется вам, молодой человек, - и профессор Люмус принялся гипнотически раскачиваться из стороны в стороны под свежеющим вечерним ветерком. - Самому провести расследование, узнать, где ж сейчас этот... Простите, милые дамы... Исполняющий обязанности ректора... Вот, собственно, всё.
   - Тогда... я пошёл? - переспросил полицейский.
   - Идите, друг мой, - напутствовал слугу Закона мэтр Филипп.
   Полицейский, не верящий своему счастью, начал откланиваться. Облегчение от переживания предстоящего спасения от этих сосудов словоблудия было настолько сильным, что у бедняги проснулось чувство долга.
   - А завтра-послезавтра, я, с вашего разрешения, забегу за расшифрованной стенограммой. А то, в самом деле, наделаю ошибок при переписке... А вы, сударыня, - продолжал размякший мозгом полицейский, обращаясь куда-то выше талии госпожи Гиранди. - Так кругло пишите... в смысле, кругом правильно, грамотно...
   - Это кто тут грамотно пишет? - возмутилась мэтресса Долли, оскорбленная тем, что на нее лично смотрят исключительно с деловой точки зрения. - Да я столько раз за ней все документы переписывала! Она ж не в состоянии даже спрягать правильно, а туда же, в учебное заведение подалась, уж лучше бы улицы мести взялась, там сора никто не видит... Пройдет, подолом метнёт...
   - Ну, если уважаемая мэтресса соизволит поделиться личным опытом, и показать, как это делается - я попробую научиться, - проворковала госпожа Гиранди.
   - Ну что вы, милая госпожа Гиранди! Судя по вашему поведению, вы просто мастер и не мне рисковать давать вам уроки...
   - м...м... мэтресса Долли... - мекнул мэтр Филипп.
   - Ах, как влияет на некоторые ущербные головы долгое пребывание в тесном, душном помещении, - мило улыбнувшись полицейскому, ответила госпожа Гиранди.
   - Госпожа Гиранди...
   - Уж кто бы говорил!! - подбоченилась мэтресса Долли.
   Далее сработал один из извечных дамских инстинктов. Руки госпожи Гиранди сами собой тоже дернулись и нашли приют на крутых изгибах верхних областей юбки:
   - А почему бы мне и не сказать?
   - Ну, конечно... Поговорить-то вы, сударыня, любите...
   - Да кто бы говорил! Сама говорит, говорит, и только говорит, что говорит, когда не разговаривает!
   - Да что ты там болтаешь, балаболка!
   - Да что ты мелешь! Мельница!
   - Сама мельница!
   - Пустозвонка!
   - Сударыни!!! - громогласно возопил полицейский, но было уже поздно:
   - Сам сударыня!!! - дружно рявкнули на него Ученая и неученая секретарши. Дамы подобрались, поглубже вдохнули, прищурились на противницу, нахохлились, встряхнули крылышками, вытянули шейки, потрясли гузками...
   - Кто пролил на контрольный экземпляр моей депонированной статьи ромашковый чай!!! - завизжала мэтресса Долли.
   - Кто украл мою косметичку!!! - еще громче завизжала госпожа Гиранди.
   - Кто проел плешь ректору, чтоб ей отвели отдельный кабинет!
   - А кто курил в подсобке и поджег собачье чучело!!!
   - Это не собака, а волк, дура!
   - Сама дура!
   - ААААА!!! - закричала мэтресса Долли, вцепляясь в волосы госпоже Гиранди.
   - ААААА!!! - закричала госпожа Гиранди, вцепляясь во что-то, принадлежащее мэтрессе...
  
   - Знаешь новость? - прощебетала Далия, врываясь в комнату Фри-Фри без стука и без приглашения. - Мэтресса Долли и госпожа Гиранди все-таки помирились. Провели ночь в полицейском участке, довели до кондратия следователя, избили какого-то несчастного, пытавшегося проповедовать им о вечной любви... Несчастный оказался брачным аферистом, после общения с нашими университетскими дамами сознался во всех преступлениях. Целую ночь девочки сидели в тишине и соломе, раскаялись, подтвердили, что были не правы, омыли друг друга в слезах, и теперь готовы направлять на путь истинный всех, кто не успел спрятаться. Угадай, кто первым попался госпоже Гиранди и мэтрессе Долли навстречу, когда они возвращались в Университет?
   Фриолар пожал плечами.
   - Изольда! - торжествующе блеснула глазами Далия. - Теперь, когда наши дамы отстали от Напы, они посчитали, что "бедная заблудшая овечка" подходящий объект для перевоспитания. О боги, - Далия молитвенно сложила руки и обратила к горним высям умоляющий взгляд. - Пусть их первая лекция Изольде будет о пользе воздержания!
   Фриолар усмехнулся и продолжил занятие, которому так навязчиво мешала жизнерадостная мэтресса.
   - Что делаешь? а, пишешь отчет своей матушке... Слушай, Фри-Фри, может, не стоит тебе так быстро уезжать? Может, напишешь мэтру Вигу, что опасно ранен и тебе прописан постельный режим?
   Немного поморщившись, Фриолар поправил компресс, призванный исправить синяк на левой брови, и ответил:
   - Не рискну. Есть стремящаяся к нулю вероятность, что он решит мне помочь, явится сюда и начнет меня лечить своими излюбленными средствами. А мэтр Виг большой поклонник клизм. Нет, такой риск не оправдан... То есть, - спохватился Фриолар. - Я, конечно же, рад побыть со всеми вами, но...
   - Ну-ну, - скептически протянула Далия. - Так рад, что еле дышишь... Два часа тебя уговаривали отпраздновать защиту. "Алхимику не подобает такое поведение", "Это ошибка, я недостоин магистерской степени"... Я так думаю, - сказала алхимичка решительно, исключая всякую возможность для возражений. - Что восшествовать к желаемой научной выси, наступив на исполняющего обязанности ректора, иногда можно. Вот Питбуль говорил...
   - Он уже вернулся? - немного невежливо перебил Фриолар Далию. Та нахмурилась:
   - А что, должен был? Неужели у этого гоблиноведа пробудилась совесть, и он решил вернуться?
   - Насколько я знаю, собирался. Во сколько в Даэн-Рисс прибывает почтовая карета из Лондры?
   Оба алхимика посмотрели на часы. Далия резко подскочила и выбежала вон из комнаты. Фриолар дописал последнюю фразу в письме, аккуратно положил перо (орлиное, с позолоченным кончиком), присыпал чернила песочком, свернул послание, перетянул его бечевкой, запечатал и только тогда поспешил вслед за ускакавшей мэтрессой.
   Ничего удивительного, что Фри-Фри опоздал. Когда он притормозил на лестнице, Далия уже обрушивала гору упреков на голову мэтра Питбуля.
   - Все это случилось из-за тебя! Из-за твоей безответственности! самонадеянности! непоследовательности! Говорила же, не смешивай пиво с виски!!!
   Мэтр Питбуль - второй молодости плотный сутулый человек водянистой лондрийской внешности, близоруко щурился сквозь сильные очки и пытался что-то возражать. Но мэтресса раздраконилась:
   - Из-за тебя погибла лошадь! Фри-Фри мается головой и опасается клизм! Кабанчика избили! Изольду изнасиловали...
   - Кто? - удивился Питбуль.
   - Мэтресса Долли и госпожа Гиранди. Не отвлекай меня и не сбивай с мысли! Так вот, господин Питбуль, - изрекла мэтресса Далия, и вдруг обнаружила, что у домашней скандальной сцены есть незапланированной зритель. - Здравствуйте, уважаемый, - перешла она на гномий, приветствуя посетителя.
   Гном, пытаясь выглядеть солидно и степенно, кивнул. А мэтр Питбуль, воспользовавшись паузой, поспешил сообщить, что познакомился с мастером Айрой в почтовой карете, привел его сюда в расчете на ее, Далии, чуткое сердце и отзывчивость, потому как молодому гному нужна помощь.
   Далия проворчала пару-тройку комментариев, из которых следовало, что у нее помимо вышеуказанных достоинств есть еще и прекрасный словарный запас и некоторая совершенно неожиданная для дамы садистская изобретательность, дежурно улыбнулась и спросила, какой же помощи алчет сей гном. "Если опять придется лазить по потайным ходам, возьму с собой Пита," - про себя решила мэтресса. - "Пусть настраивается на семейный лад. В конце концов, зачем я издевалась над Фри-Фри? Третировать Питбуля гораздо интереснее..."
   - Да вот, - мастер Айра развернул сложенную в несколько раз газету. - Друзья уговорили участвовать в конкурсе, а я так думаю, что это розыгрыш. Потом думаю: все равно в Ортан собирался, надо дедулю навестить в подземельях...
   "О боги", - подумала Далия.
   - ... Дай-ка заеду, спрошу. Если розыгрыш, - вздохнул Айра, и женское сердце мэтрессы мгновенно сбавило его предполагаемый возраст лет на двадцать. - Что ж, посмеюсь... Я люблю хорошие шутки...
   Гном понурил огненно рыжую голову, и Далии какой-то из прячущихся в глубине каждой дамы инстинктов велел утешить этого бородатого ребенка. Погладить его по головке, угостить печеньицем, налить стаканчик пива...
   Да, дети требуют внимания и заботы. "Благодари гнома, мерзкий Питбуль, - пронеслось в голове мэтрессы. - На ближайший год свадьба отменяется. "
   Мэтресса протянула руку к газете, чтобы самой оценить, насколько связаны газетные шуточки с ней, с Университетским кварталом вообще и "Алой розой" в частности.
   На серой газетной бумаге крупными рунами значилось, что самый-самый похожий на следующий за объявлением рисунок гном имеет шанс бесплатно пообедать в лучшей ресторации города. Далия посмотрела на рисунок. Жуткая абракадабра. Но название ресторации почему-то "Алая роза". Реклама? Далия пожала плечами.
   - Напа! Напа, ты можешь подойти? Тут какой-то розыгрыш! - позвала мэтресса свою подругу (вчера, оттаскивая Напу от полицейских, спасавших от зонта гномки мэтра Никанта, девушки помирились).
   Напа, овеянная легким облаком муки и в аромате свежевзбитого лимонного крема, вышла из кухни. Поздоровалась с мэтром Питбулем, с таинственно появившимся в ресторации соплеменником...
   Фриолар наблюдал за этой сценой с лестничной площадки. Вот первый взгляд, который Напа бросает на мастера Айру. Подслеповатый - у гномов не самое эльфийское зрение, а этническое освещение, устроенное в "Алой розе", по-гномьи экономное. Вот ответный, любопытный и пытливый взгляд Айры на открытое, добродушное голубоглазое личико Напы. Кажется, начинают щебетать соловьи... Напа Леоне смотрит еще раз, пристальнее и внимательнее. Далия создает музыкальный фон, изобретательно и умело третируя беднягу Питбуля, а оба гнома начинают ковырять носками подкованных сапог каменный пол, заливаясь одинаково алым стыдливым румянцем...
   Убедившись, что его, Фриолара, миссия по вселению надежды в переполненные любовью страждущие сердца, выполнена и выполнена успешно, молодой мэтр отправился паковать вещи к отъезду.
  
   Тушеный кролик был недосолен и утоплен в склизком сером веществе, который мэтр Виг обозначил как луковый соус. Фриолар отважился положить кусочек на тарелку, ткнул пару раз вилкой и при первой же возможности скормил кролика Корвину. Тот любил полусырое мясо.
   - Любовь - это хорошо, - одобрил мэтр. - Помню, сам когда-то влюблялся... Ни к чему хорошему это не привело, но ведь есть вероятность, что кому-то повезет еще меньше, чем тебе... Так что пусть влюбляются. Ты молодец. Я б до объявления в газете не додумался. Напоил бы обеих отворотным зельем - тоже очень хорошо помогает.
   - Конечно, - согласился Фриолар - теперь уже мэтр Фриолар, с работодателем. - Но при использовании отворотного зелья нет никаких гарантий, что через пять минут женщины не влюбятся снова, в кого-то другого.
   - Выдавать отворотное зелье каждое утро по столовой ложке? - принялся размышлять мэтр Виг. Фриолар положил себе на тарелку яблоко и стал резать его на дольки. Виг бойко хлебал луковый соус, стараясь не пролить ни капли на бороду. - Ты, алхимия, лучше скажи, зачем этот душегуб животину твою угробил? что, так не верил в собственную победу? Это ж каким надо быть идиотом! Да при первом же вскрытии след яда обнаружили бы...
   - Я так думаю, что все дело во времени.
   - Чего?
   - Во времени, мэтр. Гийом так долго изучал эту переменную, что уже не мог размышлять иначе. Ведь если бы он победил, а я только потом, через час или через день доказал, что Гийом сжульничал, - мне бы не удалось ничего доказать. Время сработало бы на мэтра Гийома. Все, кто присутствовал, были бы уверены, что я пытаюсь спасти лицо, и Гийом бы победил окончательно, и мечом, и секундной, так сказать, стрелкой...
   - Хитро придумано... Непоследовательно, несовершенно, но хитро. Получается как бы петля: если мы хотим создать событие А, которое верно, потому как ему предшествует событие Б, нам надо создать именно последнее, хотя оно может и совсем не быть непременным условием события А... Знаешь, если рассуждать логически, из этого следует, что...
   И разговор двух мужчин в Башне приняло сугубо алхимическое направление.
  
   А крыша в доме мэтра Гийома поскрипывала, постанывала и сочилась крупными дождевыми каплями. Дымоходы дымили. Половицы шатались. Мебель жаловалась на жизнь. Прикроватная шкура медведя, убитого далеким предком, избрала именно этот год, чтоб полысеть окончательно и каждое утро совершенно мистическим образом отползала на три четверти локтя - так, что Гийом, спуская ноги, попадал на стылый пол. Неприятности в Университете испортили настроение и характер господина алхимика основательно и, кажется, навсегда. Мрачный и меланхоличный, Гийом даже попробовал вести статистический учет своим бедам. Перечитал записи за неделю и нашел, как показалось на первый взгляд, закономерность. Плохой сон и неправильное - с лишним количеством соли и перца - питание.
   Решил бороться с осенней затяжной депрессией. Для начала мэтр Гийом ограничил потребление специй. Но еда все равно продолжала быть соленой и ядрено наперченной. Обследовался у целителя: нет, с вкусовыми ощущениями был полный порядок. Но стоило Гийому сесть на свое любимое место в собственной столовой и нацелиться на хорошо зажаренный кусок мяса - соль и перец словно сыпались с потолка! В отчаянии мэтр Гийом уволил кухарку, перестал питаться дома и с утра уходил из негостеприимного жилища, рыская по тавернам и ресторанчикам.
   Возвращался домой, чтобы провалиться в безрадостное забытье. Сон не приносил облегчения. Перина кололась, как будто кто-то насыпал в нее крохотных иголочек, и мэтру Гийому каждую ночь снились сны, что балдахин то снижается к спящему, пытаясь его задушить, то раскачивается из стороны в сторону, и от этих сновидений у алхимика начала развиваться настоящая морская болезнь.
   К новолунию мэтр Гийом озверел. Однажды утром он очнулся из тяжелого, не приносящего отдыха, кошмара и увидел, как шкура медведя опять уползает в сторону. С нецензурным воплем алхимик не погнушался добежать до ближайшей лавки гномов (как был - в ночной рубашке, колпаке, старой мятой мантии и домашних тапочках), купить гвозди и молоток и лично приколотить наглую лысую сволочь к полу. В процессе осуществления этой процедуры одна доска вывернулась и ударила мэтра снизу в челюсть. Пара секунд дезориентации быстро кончилась, и мэтр с еще более громким, но уже бессвязным воплем начал громить дом. Особенно досталось обеденному столу. Когда старинный предмет мебели пал, рассеченный на сотню кусков фамильным двуручником, откуда-то из пола с серебристым звоном вывернулись подозрительные пружинки, и сверху на Гийома вывалился десяток стоун соли пополам с мелко молотым черным перцем.
   Взбешенный, мэтр Гийом выскочил вон, намереваясь никогда больше не возвращаться в этот сумасшедший дом. На прощание он крепко и зло хлопнул дверью - от удара строение исполнило протяжную секвенцию и рухнуло.
   Мэтр Гийом оторопел, не в силах поверить собственным глазам. Но он был умным человеком, с логическим, последовательным, алхимическим складом ума. Когда его собственные руки ощупали груду поломанных досок и трухлявых кирпичей, он понял, что действительно лишился дома. Ну, если повезет, под обломками можно отыскать сундуки с одеждой, книги, домашняя утварь, если металлическая, может быть, еще осталась... Кровать каким-то чудом уцелела...
   Бездомный алхимик сбросил пару угрожающих его здоровью кусков и в отчаянии присел на краешек кровати... Его что-то укололо. Мэтр пересел. Там тоже было колко. С финальным воплем Гийом вспорол подлую перину мечом, и оттуда на руины дома весело посыпались стальные горошины. Величиной чуть больше настоящих, с тремя-четырьмя острыми шипами, из прекрасной гномьей стали...
  
   Из частной корреспонденции госпожи Фионы.
   Дорогая сестра!
   Выполняя твою просьбу, я пригласила на чашечку чая трех влиятельных университетских дам. Госпожа Гиранди съела пончик с сахарной глазурью, госпожа Долорес научила моего повара готовить торт с апельсиновыми цукатами, а госпожа Долли уверила меня, что к Фри-Фри в Университете прекрасно относятся и никаких последствий его мальчишеская шалость иметь не будет. Мэтресса Долли съела пятнадцать пончиков, выпила две кварты сорельского полусладкого красного, и ее обещанию, что Фри-Фри предоставят кафедру, я верю слабо - это было до того, как целитель дал ей содовую...
   Напу Леоне я навещала на прошлой неделе. Она, представь себе, влюблена в очаровательного лондрийца и потрясающе готовит бараньи ребрышки. Знаешь, а ведь я до сих пор не знаю, сколько и чего тебе должна наша гномка. Забавно, правда? Впрочем, ты всегда была самой прагматичной и самой целеустремленной из нас. Приятно, что Фри-Фри унаследовал эти качества.
   Поцелуй маленькую Эргунтлию. Привет супругу. С любовью, Пио.
  
   Дорогая сестра!
   Ты обязательно должна приехать, потому что в музее открывается выставка художника, которому я покровительствую. Я должна узнать твое мнение, подходит ли он мне в мужья. Помолвка еще не назначена - мне совершенно нечего надеть! Сейчас в моде платья с кружевным высоким воротником, чтобы кончики задорно поднимались, их надо крахмалить, а одна экстравагантная особа предложила усилить кружево позолотой. Что ты об этом думаешь, ответь немедленно.
   P. S. Слухи о том, что Фри-Фри дрался на дуэли, я отвергаю. Он хороший мальчик! Не верь всему, что о нем сочиняют.
   При первой же оказии пришлю для маленькой Эргунтлии очаровательную амазонку. Пожалуйста, проконтролируй, чтобы девочку хорошенько учили верховой езде. Это понадобится ей, когда мы представим ее ко Двору. И музыке. Музыке обязательно. Я тут на днях видела небольшой клавесин, и... [далее следует текст на 15 страницах о достоинствах клавесинов различных стран и торговых марок].
   ...С любовью, Ниона.
   О, извини. Я почти совсем закончила, когда пришла Ди. Она тоже хочет тебе что-то сообщить.
   [приписка рукой госпожи Дионы]
   Дорогая сестра!
   Суши мышей. Твоя Ди.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"