Французов Виталий Иванович : другие произведения.

Школьница, горы и математика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Школьница, горы и математика", (3 стр.) жизнь и наша собственная воля разъединяет нас с самыми дорогими людьми. И вершины наших достижений часто имеют один единственный смысл: "Вероятно, это наш какой-то шанс на определенном этапе зрелости - что-то сделать еще, что раньше тебе было не по силам"
  Виталий Французов
  
   ШКОЛЬНИЦА, ГОРЫ И МАТЕМАТИКА
  
  
  К северу от Сан-Галлена, столицы одного из швейцарских кантонов, есть маленькая деревушка под названием Берг. Ее улицы раскинулись сетью нешироких узких дорог, повторяющих изгибы тех многовековых троп, по которым краснощекие крестьяне, населявшие эту альпийскую страну, возили сено и выгоняли на пастбища коров. Эти тропы так и остались невероятно узкими, и человеку равнины тяжело привыкать к крутым поворотам дороги, когда из-за вздыбившейся панели автомобиля не видно дороги, по которой взбираешься на холм.
  
  Шестая модель "Мазды" с нешвейцарскими номерами резко свернула возле церквушки с главной дороги и поехала по узкой улочке. Недалеко от местной школы автомобиль повернул во двор небольшого домика.
  
  Ворота во всех здешних домах почти всегда открыты настежь, жители теперь передвигаются на машинах и редко можно увидеть человека, пешком идущего по деревне.
  
  Уже почти год Вадим жил в этом домике. С тех пор как он уехал из своей страны, ему пришлось совсем несладко, однако такое в его жизни уже бывало. Не в первый раз ему приходилось начинать все с нуля.
  
  В 1996 году его дочь от первого брака Машу отправили в частную швейцарскую школу. Это было решение ее мамы и дяди Сережи. Так Маша называла нового друга первой жены Вадима Риты. Какое-то время их новая семья пыталась заставить Машу называть дядю Сережу "папой". Родители Вадима иногда брали Машу на выходные и возможно неосознанно излишне часто вспоминали в разговоре в общем немолодого уже человека не иначе, чем "дядя Сережа". С тех пор и прижилось такое его имя с приставкой "дядя". Мама Вадима иногда забывалась и окликивала своего ровесника "Дядя Саша!". Он хмурился, но продолжал заболиво привозить и забирать Машу по выходным от бабушки и дедушки.
  
  Маша училась в Розенберге, в школе на "Розовой горе" уже почти три года. Это была уже совсем другая девочка, нежели тот перепуганный неожиданным разрывом родителей ребенок, с трудом понимающий, почему его постоянно перевозят от бабушки к бабушке. И почему у нее нет своего дома, а если и есть какое-то пристанище, то там нет своего места. Теперь она жила в большом доме, в пятнадцати минутах езды от школы, в комнате с двумя девочками -- русской и немкой.
  
  Год назад Вадим приехал в Швейцарию для отдыха на горнолыжном курорте Ароза, где проходил летний учебный семестр Маши, да так и остался жить в Швейцарии.
  
  В переполненной товарами и услугами альпийской стране за прошедший год ему удалось найти, по крайней мере, два дела, не требующих серьезных капиталовложений. Но радовало не это. Появилось что-то очень важное -- теперь Вадим мог проводить время со своей подрастающей дочерью. До этого они не виделись несколько лет, что было чрезвычайно мучительно. Большую часть времени Маша проводила в Швейцарии, куда перебрались бывшая теща и семья сестры бывшей супруги.
  
  Сегодня Маша освободилась в школе раньше, и они собирались заниматься математикой. Обычно дочь и отец встречались на стоянке возле школы, ехали в город, где и обедали в ресторане самообслуживания, напоминающем большую столовую. Все люди сновали с подносами, повара услужливо наполняли тарелки горячей пищей, а две пожилые женщины из обслуги энергично втолковывали третьей, как пользоваться очередным электронным новшеством, тыча пальцами в пластиковую карточку, которую та брезгливо сжимала в руках.
  
  Швейцария -- необычная страна не потому, что в ней много богатых людей. А потому, что цепочка между ограждениями на улице сделана швейцарцем так, как это может сделать только швейцарский рабочий. Неправда, что в Швейцарии только банки. Эта цепочка блестит, и все заусеницы аккуратно и педантично счищены. Это спокойно делал человек, наблюдая, как за окном едут автомобили, на которые ему не заработать никогда. И этот рабочий каким-то образом уживается с невероятно богатым соседом.
  
  У Маши после встреч с отцом Вадима часто возникали проблемы с подругами. Ее начали ревновать. Каким бы обеспеченным не было существование детей в Розенберге, они скучали по дому. И, главное, по своим родителям. Дети Машиного возраста так часто по любому поводу звонили с мобильников домой, что им даже запретили брать телефоны на занятия.
  
  В этом году Маше исполнилось 12. Западная школа, по сравнению с нашей, держит детей вдали от математики как можно дольше. Неизвестно, насколько это верно, но она сначала старается дать все, что представляет живой интерес для детей, иногда даже то, что у нас проходят, например, по биологии в 9 классе.
  
  Они занимались какими-то совершенно элементарными вещами. Вадиму приходилось объяснять дочери три критерия для восприятия математики: Rules, True & False (Правила, Истина и Ложь). Преподавание в Розенберге ведется на английском.
  
  Они приехали в изящный домик, навстречу выбежали две собачки, из глубины дома раздался голос хозяйки: "Вадзим ит ёрс?". "Ай эм виз Маша", - ответил Вадим.
  
  Обычно они вместе ужинали, но в этот раз у маши был длинный учебный день и они уже отобедали-отужинали в столовке торгового центра. Они устролись на нижнем уровне дома, зажгли камин и начали сразу хвататься за все уроки сразу.
  
  И вдруг Вадима охватило необычное чувство. У него появилось ощущение сбывающейся очень давней мечты.
  
  В свое время Вадим очень любил математику, выписывал всевозможные журналы типа "Кванта", и когда у него родилась дочь, он совершенно не представляя, о чем думают остальные очень удивился собственным мыслям о будущем. Он уже тогда он точно знал, зачем ему нужны столь избыточные знания -- дочь придет из школы и скажет: "Папа, я не могу понять, что такое дроби..."
  
  Мир очень странная штука. "Вселенная не только необычнее, чем мы воображаем. Она необычнее, чем мы можем себе это представить", - гласит закон Хелдейна.
  
  В 1989 году Вадима, в то время офицера правительственной связи, выкинули без содержания из армии после аналитической записки в отдел МО при ЦК о состоянии боеготовности армии. Он, по всему видать, начитался коротичевского "Огонька".
  
  Рита стойко держалась года два, а потом просто убежала от Вадима с дочерью из Москвы в Киев. Человек, с которым она сошлась, оказался не просто обеспеченным, а "просто королем" зарождающегося бизнеса. Это был дядя Сережа.
  
  В 1991 году, вскоре после смерти академика Сахарова, в одной из западных газет появилась статья на английском языке про олимпийскую чемпионку Ольгу Корбут, про ее семью, дом в Атланте. Вадим тогда учился в высшей комсомольской школе и начал всеръез заниматься английским.
  
  Всеръез для него означало - с пользой. Непрочные знания нуждались в применении, и он попытался сотрудничать с некоторыми московскими изданиями. Перевел эту статью на русский язык для "Комсомолки". Статью, естественно, не напечатали. Корбут и Борткевич были известными в Союзе людьми и, несмотря на перестройку, предательства им простить не могли.
  
  Несколько лет переквалификации Вадима в социолога обернулись большими неудобствами для семьи. Они жили в общежитии, в маленькой комнате, Рита торговала на московском стадионе "Динамо" теплыми вещами, а когда ездила за товаром к западной границе, Маша оставалась в круглосуточном детском саду. И всегда с дрожью в голосе вспоминала тетеньку, которая грубо расталкивала ее среди ночи, заставляя сходить "по-маленькому".
  
  И вот, девять лет спустя, в небольшом уютном домике, недалеко от Сан-Галлена, Вадим валяется в напоминающей годы в общежитии комнате и, в полученной из Минска газете, читает интервью с легендарным Леонидом Борткевичем -- мужем Ольги Корбут, а в его голове роятся десять новых английских слов. Маша занимается математикой, где-то в доме шумит телевизор хозяйки.
  
  Это было не просто стечение обстоятельств, это был просто поток обстоятельств, и ему захотелось воскликнуть: "Не может быть!"
  
  И он вдруг по-настоящему ощутил, что к нему пришло что-то настоящее. Каждый из нас иногда замечает: это где-то со мной уже было. Но, когда внезапно приходит ощущение этого потока, понимаешь: жизнь начинает повторяться. Она как-будто дает тебе шанс не допускать прошлых ошибок. Понять, наконец, главное. И еще, вероятно, это наш шанс на определенном этапе зрелости -- сделать то важное, что раньше было не по силам. А не по силам нам часто - испытать тепло, исходящее из маленького сердечка, которое всегда остается с тобой, даже когда судьба разводит с самими дорогими тебе людьми.
  
  
  Сан-Галлен - ноябрь 1999
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"