Прошло уже двадцать минут, а кофе так и не принесли, возможно, в этом месте его просто не готовят, боясь, что вместе с зернами в кофеварке сварятся и тараканы, бегающие по лоснящимся мутными разводами поверхностям от постоянного натирания бармена грязной тряпкой. Даю руку на отсечение, что здесь вообще ничего не готовят, кроме глазуньи, яйца для которой вместе со скорлупой с размаху швыряются на сковороду вон той уборщицей, не знакомой со словом "чистота". А швабра ей, видимо, нужна для того, чтобы прихлопнуть любопытных насекомых, подползающих к месту готовки. Теперь я поняла, откуда здесь такой специфический запах, примешивающийся к запаху дешевых сигарет и закоренелому перегару постояльцев.
Зловонная захудалая забегаловка, которую мне посоветовал посетить мой старый очень хороший друг, но после того, как я выберусь из этого места, я перестану его таковым считать. Здесь людей почти нет, а все, кто есть - это даже не люди, а невидимки, которые не прилагают ни малейшего усилия для того, чтобы их не замечали. Сидят себе тихо в углу, спрятавшись за стакан со светло-желтой или коричневой жидкостью, наблюдают за всеми вновь прибывшими исподлобья, того и жди, приставят к виску пистолет и потребуют вытряхнуть все содержимое карманов.
Про туалет следует сказать отдельно - его здесь просто нет. В общем-то, как и нет моего самоуважения после посещения этого места. Судя по всему, справлять нужду ходят на улицу через запасной выход: там как раз мусорные баки, которые нужно обходить за километр, иначе запах никогда не смоется, и стена дома, лишенная каких-либо окон, на которой красуется до жути неприличная надпись, похоже, сделанная подручными средствами. Тусклое освещение может сыграть с вами злую шутку, повлекшую за собой несколько неосторожных шагов по "минам".
Я решаю оставить на столе чаевые за безвкусные орешки, которые я не смогла догрызть, в надежде на то, что я больше никогда не вспомню об этом месте.
Желая покинуть это пристанище пропитых душ, я резко поднялась со своего места, начав искать глазами выход. В воздухе висел табачный туман, который разъедал глаза и затруднял видимость. Дверь, за которой было мое спасение, мне все же удалось разглядеть, после того как в бар зашла девушка, задержавшая меня здесь еще на несколько мгновений. Это была уверенная в себе молодая женщина, но при этом пугающаяся каждого шороха за спиной, словно за ней кто-то гнался.
Мой взгляд невольно был прикован к ее внешнему виду, вызывающему недоумение на моем лице: мертвенно бледная кожа; грязные спутанные черные волосы, едва достающие до плеч; впалые безжизненные глаза, обрамленные темными кругами; худоба, которой бы позавидовали больные анорексией, и темно-зеленое мятое платье в пол, напоминающее огромных размеров мусорный мешок, который шуршит от каждого дуновения ветра. Казалось бы, такой внешний вид в данном заведении, не должен удивлять, но эта девушка, побуждала во мне желание узнать, кто она такая и что здесь забыла, когда ее место должно быть в приличном месте, где напитки и еда наивысшего качества, а обслуживание такое, словно на прием к ним захаживает сам президент.
Незнакомка остановилась у барной стойки, достала сигарету и закурила, воспользовавшись спичками, которые ей кинул бармен. Она поблагодарила его молчаливым кивком, и в этот момент я поняла, что они знакомы не первый день. На долю секунды мне стало ревностно от мысли, что это не я на месте бармена.
Девушка курила очень осторожно, словно боясь выронить сигарету из своих тонких хрупких пальцев, которые очень сильно дрожали. Она залпом выпила стакан виски, который перед ней поставил бармен, потушила недокуренную сигарету об обложку журнала, кем-то оставленного, и поднялась со своего места, направившись к выходу.
Из кармана ее платья-балахона выпал платок, который я тут же бросилась поднимать - очень странное и необъяснимое для меня поведение. Расскажи я о таком своему другу, он бы обвинил меня в любви с первого взгляда к таинственной незнакомке, но тут было что-то другое - я чувствовала, что должна узнать эту девушку поближе. Я подняла платок, желая окликнуть хозяйку, но не смогла вымолвить ни слова, так как мои глаза были прикованы к зловещему кровавому пятну на платке. Пристрелите меня, если я ошибаюсь, и это вовсе не кровь.
-Кажется, это мое, - прозвучал тонкий голосок девушки, который ей совершенно не подходил. Я посмотрела на нее внимательно, продолжая держать в руках платок до тех пор, пока она не улыбнулась одним краешком губ. Я почувствовала терпкий запах ее духов, который заставил меня поморщиться, и это не ускользнуло от ее глаз - она довольно хмыкнула.
Взяв в платок в свои руки, она быстро его спрятала в карман и подозрительно на меня взглянула, как будто я что-то знаю и собираюсь выдвинуть ей обвинения. Мне захотелось сказать ей, что я готова услышать от нее любые признания и унести их в могилу, но я не стала этого делать. Запугивание людей не входило в число моих любимых занятий.
Девушка торопливо направилась к выходу, но резко остановилась у самой двери, взглянув на меня напоследок. Ее пронзительный взгляд выбил меня из колеи, напомнив о чем-то давно содеянном, но что тревожит мою душу всю сознательную жизнь.