Фрейдзон Овсей Леонидович : другие произведения.

Не каждый поцелуй - любовь...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 1
  
  В крепкий утренний сон девушки ворвался треск и рокот отъезжающего мотоцикла. Вечно спешащий на работу отец уехал и теперь можно ещё несколько минут понежиться в постели. Но не успела она погрузиться в негу Морфея, как из его сладких объятий вырвал надтреснутый спросонья голос матери:
  
  - Ксанка, слышишь? Поднимайся! Задай поедуху свиньям, потом курам насыпь зерна... Прибери там малость, водичку поменяй...
  
  - Мам, ну мам, мне ведь в школу надо, когда я всё успею?!
  
  - Если будешь валяться, то ничего не успеешь! Я в твои годы всё хозяйство на себе тащила...
  
  - Всё, мамочка, поехали... снова оседлала любимого конька - я в твои годы, я в твои годы...
  
  Девушка резко откинула одеяло, и спрыгнув с кровати на прохладный пол, заметалась по светёлке. Несколькими ловкими ударами взбила подушку, на всю постель расправила одеяло и застелила перину атласным покрывалом.
  Привычным движением сорвала через голову ночную рубашку и аккуратно сложив, запихнула под подушку. Совершенно нагая и босая выбежала в сени к умывальнику. Обливая лицо холодной водой, она беспощадно снимала с себя остатки крепкого юного сна, невольно фыркая от удовольствия.
  Звонко клацнув щеколдой, в избу вошла, вернувшаяся из хлева, мать и всплеснула руками:
  
  - Ксанка, бесстыдница, тебе ведь уже не десять лет! В таком виде маячишь напротив входных дверей, а вдруг кто-то посторонний войдёт, а ты тут стоишь с голыми сиськами и волоснёй трясёшь!
  
  Девушка смутилась и быстрым движением накинула на себя большое полотенце. Никак она не могла привыкнуть, что за последние два года её тело претерпело столь значительные перемены и настолько, что стала часто ловить на себе взгляды не только парней, но и взрослых мужчин, включая своего отца.
  После посещения свинарника и курятника она вновь тщательно намыливала руки, шею и лицо, но стойкий запах подсобных помещений, казалось, въелся в её юное тело навечно. Буквально на ходу пила остывший чай, прикусывая булку с вареньем. Затем воровски выглянула из своей комнаты и убедившись, что родительница далеко, украдкой достала из школьной сумки пузырёк с духами и несколько раз брызнула себе на волосы и платье.
  В эту же минуту хулиганский свист влетел через открытое окно, оглашая пространство избы и отталкиваясь многоповторяющимся эхом от стен горницы - Оксана улыбнулась, конечно же, это Натка Игнатова. Уф, сейчас мамочка опять начнёт воспитывать, и она не ошиблась:
  
  - Иди-иди, твоя подруженька, прости господи, вон уже "соловьём разбойником" заливается! Ни стыда, ни совести нет у этой девки! Ведёт себя, как босяк с большой дороги!
  
  Оксана не стала обращать внимания на привычное ворчание матери, а в три секунды вылетела за двери. Сбежав по ступенькам крыльца, помчалась к калитке, за которой стояла подруга. Та крепкой ладонью приветственно хлопнула её пониже поясницы:
  
  - Ух ты, как от тебя вкусно пахнет, обалдеть!
  
  Оксана, увлекая подругу подальше от дома, заговорчески зашептала:
  
  - На Пасху к нам приезжала тётка из Одессы и мамке подарила эти духи, а та, как обычно, засунула их глубоко в шкаф под постельное бельё. Я подглядела, а вчера вечером тихонько достала и - в свою сумочку. Всё равно, она будет беречь их на самые большие праздники и скоро забудет, а мне надоело вонять хлевом и курятником! Я, когда начну сама зарабатывать деньги, буду покупать самые лучшие духи, чтобы навсегда отбить от себя въедливый и противный деревенский запах!
  
  - Ну куда мне до тебя! Ты ведь в институт намылилась, городской скоро станешь!
  
  - Натка, ты ведь тоже собиралась из деревни слинять...
  
  - Слиняешь тут, батька кричит, что дом надо держать в порядке, а не жопой вилять перед городскими воображалами... да и хочет он меня замуж сразу же после школы отдать за Митьку-тракториста...
  
  - Так он ведь пьяница и у него пятилетняя дочка осталась на руках...
  
  - Вот именно! Поэтому он срочно хочет новую мамочку для своей Светки подобрать, а я ему глянулась, и он к батьке моему уже подъезжал с банкой самогона...
  
  
  - А ты что? Так и пойдёшь замуж, как корова на скотобойню - мыча и не рыпаясь?!
  
  - Ксюха, ну их к хренам, мне восемнадцать только в ноябре, а к тому времени видно будет. Лучше скажи - завтра пойдёшь со мной в клуб на танцы? Петькины дружки из города приезжают с электрогитарами и барабанами! Обещали такие танцульки завернуть, что все наши собаки завоют! Говорили, что устроят пляски почище, чем в самой Москве забацивают!
  
  - А что Петька уже из армии вернулся?
  
  - Ну даёшь! Ты, сидя в своей халупе, ничего не знаешь! Завтра, почитай, неделя, как в свою хату ввалился.
  
  На протяжении всех уроков из головы Оксаны не выходила новость, поведанная Наткой, не подозревающей о её сильных чувствах к парню - Петька вернулся, Петька вернулся... Вот паразит вероломный! А ещё называется её жених! Только назывался, ведь целую неделю по деревне околачивается, а сам ни ногой к ней, а ведь перед армией клялся и божился, что когда вернётся, закрутит с ней крутой роман со свадьбой... А ведь как они тогда с ним целовались!.. Как целовались!..
  Петька, правда, хотел большего, но она сумела устоять. Смешно, ведь ей на тот момент было всего пятнадцать годиков! Ребёнок, только цицки отскочили, не то что сейчас... От этой мысли ей стало нестерпимо жарко и предательски заныло внизу живота.
  
  Вернувшись из школы, Оксана была покладистой, стараясь ни в чём не перечить приставучей и ворчливой матери, выполнла её бесконечные мелкие поручения. Всячески сдерживала себя, чтобы не огрызаться с отцом, не смотря на его назойливые пьяные бредни со скабрёзными намёками, такими как: тёлку уже пора к племенному бычку вести на случку, а иначе она подсунет свою задницу какому-нибудь безродному бугаю...
  Чем ближе подходили выпускные экзамены в школе, тем чаще, постоянно находящийся в подпитии отец, намекал на то, что она в ближайшем будущем должна будет выйти замуж за Алексея Капского, сына главного агронома. Не считаясь с мнением дочери, он настойчиво вдалбливал в её сознание совсем не радующие перспективы. Оксане не нравился этот некрасивый долговязый парнишка с вечно сопливым носом, пристроенным папашей счетоводом в колхозное управление. Если честно, то кроме Петьки она никого в их деревне не видела в своих потенциальных женихах, да и замуж идти пока не собиралась. Главная цель была - вырваться из деревни: вначале в институт, а потом поселиться в городе и желательно вместе с Петькой. Об этом они с ним говорили ещё до ухода парня в армию и постоянно обсуждали в регулярной переписке.
  
  Правда, в последние месяцы он редко ей писал и как-то охладел в своих письмах, но она это списывала на его душевное состояние перед дембелем.
  Вот завтра встретятся на танцах и многое прояснится... Правда, за два года после расставания, она порядком от него отвыкла и теперь не могла с точной уверенностью сказать, что по-прежнему хочет связать свою жизнь с этим парнем. Последний раз в клубе она была перед Новым годом, когда колхозное руководство пригласило к ним какую-то группу молодых артистов из области. Да-а-а, тогда она здорово оторвалась с Наткой на танцплощадке, но отвергла все ухаживания местных и городских кавалеров.
  На следующий день после этого мероприятия подружка поведала ей по секрету, что лишилась невинности с одним из городских лохматых парней, здорово играющих на барабанах.
  Натка притушила у Оксаны жалость и разгорающийся пожар осуждения:
  
  - Подумаешь, трахнулась... Ну скажи, для чего и для кого хранить эту плёнку?! Когда-нибудь всё равно ведь это должно было случиться! Честно скажу, очень хотелось, в конце концов, попробовать этого траха, которым мамка с папкой часто занимаются...
  
  Оксана с любопытством выдохнула:
  
  - И как? Тебе было больно или приятно? Ну расскажи, расскажи, как всё произошло?!
  
  Натка рассмеялась:
  
  - Да я почти ничего не помню, ведь перед этим мы выдули из горла по бутылке вина, а потом, считай, прямо на его барабанах он стянул с меня юбку вместе с колготками и трусами... не успела одуматься, а он меня уже шпокает...
  
  - Натка, какая ты пошлая, ведь так совершенно не романтично!
  
  - Про сопливую романтику в книжках читай, а в жизни всё гораздо проще...
  
  - Наточка, а он тебе после этого что-нибудь обещал?
  
  - Какая ты дурища, он даже, наверное, не понял, что я целкой была, а на завтра забыл моё имя...
  
  - Натулька, разве так можно?
  
  - А отдавать меня за пьяницу Митьку с ребёнком на руках можно?!
  
  После этого события подруга ещё несколько раз делилась своими любовными похождениями, в которых Оксана ничего, кроме грязного распутства, не видела. Хотя у самой сердце замирало и по телу пробегали мурашки, когда мысленно представляла, как всё, рассказанное Наткой, происходит с ней.
  Тем же вечером, после возвращения из школы, она быстро справилась с домашним заданием, задала корм свиньям и курам, подоила корову и прибралась в избе. Затем тщательно вымылась на заднем дворе и подсела к столу к ужинающим родителям. К этому моменту по багровому лицу отца уже текли путики пота, а покрасневшие глаза заволокла пьяная муть:
  
  - Что, дочка, выпьешь грамульку? А то мать уже сдалась после второй чарки, стареет моя старушонка...
  
  Хихикая, он взял в руки бутылку.
  
  - Папа, мне ещё надо до глубокой ночи готовиться к экзаменам, ведь через две недели сочинение писать...
  
  - Век учись, а замуж выйдешь и дурой за ладным мужиком проживёшь...
  
  Пьяный смех отца прокатился по избе, вслед тоненько захихикала, всегда вторящая ему, мать.
  Девушка решила воспользоваться хорошим настроением родителей. Ей показалось, что лучшего момента для просьбы не подобрать:
  
  - А можно я завтра на танцы в клуб сбегаю?
  
  Отец тут же насупился и, сведя брови, сурово уставился на дочь.
  
  - У тебя одни танцульки в голове, а пора уже подумать и о будущем! Что, так и будешь до сивой манды сидеть на нашем горбу? Закончится летняя страда
  и можно будет сватов принимать... Мне Михаил Алексеевич уже дал понять, что совсем не против с нами породниться... Как думаешь, мать, аграномыч хорошая партия для нашего брата?
  
  - Папа, но мне ведь только весной исполнится восемнадцать!
  
  - Так мы раньше следующего лета ничего и не планируем.
  
  Девушка широко распахнула глаза.
  
  - А институт, а Петька?
  
  - В институт поезжай - это дело хорошее! Не хвосты же коровам всю жизнь крутить, может, в люди выбьешься - училкой или дохторшей заделаешься...
  
  - Пап, но я хочу в технологический поступать...
  
  - А это что за хрень? Кем оттуда выберешься?
  
  - Ну, инженером... экономистом, управляющим кадрами...
  
  - Слышь, мать, куда её понесло... управляющей...
  
  Отец попробовал на вкус это, волнующее его сознание, слово.
  
  - А что, правда, сможешь колхоз возглавить или ремонтную мастерскую?
  
  Девушка поняла, что лёд тронулся и особо не следует вдаваться в детали, потому что в деревню возвращаться она была не намерена:
  
  - Колхоз - нет, потому что поступаю не в сельхозакадемию, а на мастерские - потяну...
  
  - Ну-ну, тяни, а Петьку голодраного из головы выкинь навсегда, тем более, он, я слышал от мужиков, на какие-то молодёжные стройки намылился, ведь с корками водилы из армии вернулся.
  
  Оксана не стала развивать тему о своём парне, а удовлетворилась тем, что родители отпустили её на завтрашние танцы. Девушка часто задумывалась над тем, хорошо или плохо, что она оказалась единственным ребёнком у престарелых родителей. Они её сотворили уже в достаточно пожилом возрасте, когда и не чаяли, что появится дитя. С одной стороны, ей повезло - с самого раннего детства она познала повышенную заботу и внимание быстро стареющих родителей. С другой, после того как Оксана заневестилась, излишняя опека превратилась в жуткую муку. Каждый шаг подвергался контролю, девушку ограничивали в общении с молодёжью, и этот полицейский надзор изрядно тяготил Оксану, вызывая желание поскорей вырваться на волю. Ей хотелось участвовать в деревенских ночных посиделках и наряжаться в, свойственные юному возрасту, одежды.
  
  Глава 2
  
  Тщательно умывшись, девушка не стала заплетать длинные волосы в косу, а, взбивая их расчёской, аккуратно разложила по плечам и те, высыхая, красиво распушились, чуть завившись на кончиках. Она в последний раз оглядела себя в зеркале и улыбнулась своему отражению. Поймав весёлый блеск широко распахнутых небесно-голубых глаз, невольно усмехнулась. Трудно назвать её красавицей, но светло-русые волосы и большие голубые глаза делали её весьма симпатичной. Правда, лицо портил чуть приплюснутый носик и крупный рот, но ведь фигурка у неё была ладненькой - без намёка на излишнюю полноту или болезненную худобу.
  Скептически оглядела свой наряд - деревня и есть деревня! Но что поделаешь?.. Родители всячески противятся тому, чтобы их единственная дочь уподоблялась городским вертихвосткам, так их называла вечно ворчащая мать и, сурово относящийся к современным модам, брюзжащий отец.
  Чтобы не будить зверя в лице, лёгкого на запрет, отца и не выслушивать придирчивые наставления матери, Оксана воровато обрызгала себя духами и загодя вышла из хаты. Она за пять минут добежала до дома, где жила Натка, и взволнованно переступила порог. Та её встретила в бюстгальтере и трусах:
  
  - Тебя что из хаты выгнали? Чего припёрлась так рано?
  
  - Не выгнали, но боюсь, чтобы не передумали отпустить на танцы, а то придётся вечер куковать в одиночестве и скулить, глядя в окошко. Ты ведь знаешь моих предков... Дрожат над своей единственной дочуркой, словно я для них клад какой-то!
  
  
  Натка придирчиво оглядела подругу, а после осмотра схватилась от смеху за живот:
  
  - Ксюха, ты что это нацепила на себя? В этой юбке по колено и в белой кофточке выглядишь, как пионерка, осталось только красный галстук повязать!
  
  Оксана не обиделась, а только смущённо опустила глаза.
  
  - Мой папа считает, что короткое носят только девушки лёгкого поведения...
  
  - Тьфу ты, можно подумать, что большая разница, какую юбку на голову задрать...
  
  После этих слов Натка опять покатилась со смеху, да так, что упала на кровать и задрыгала ногами.
  Оксана, на сей раз, обиженно поджала губы, готовая развернуться и уйти домой.
  
  - Да не кукожься, сейчас твою монашескую одёвку подвернём и булавочками подколем, будешь у меня лытками сверкать на всю деревню, у тебя вон какие ножки стройные!
  
  Смеркалось, когда девушки подошли к клубу, где на ступеньках стояло несколько курящих ребят. Среди них Оксана сразу же заметила Петьку. Увидев свою доармейскую зазнобу, он тут же затушил каблуком туфля окурок и подошёл к мгновенно взволновавшейся девушке:
  
  - Привет, подружка! А я смотрю, ты здорово расцвела, выглядишь достаточно взрослой, а два года назад вон каким цыплёночком нещупаным по грядкам ходила...
  
  
  Оксана смерила оценивающим взглядом парня.
  
  - Ты тоже не подкачал, вон какой стал здоровущий...
  
  - Ксанка, а я ведь ожидал тебя сегодня здесь увидеть...
  
  - Ожидал, ожидал... а почему раньше сам не пришёл? Мне Натка только вчера сказала, что ты уже неделю назад вернулся из армии.
  
  Петька не ответил, а дыхнул на девушку недавно выпитой водкой и покровительственно обняв за плечи, подвёл к группе парней, стоящих на крыльце:
  
  - Ребята, это Оксанка... Она обещала меня ждать из армии... Клялась за это время ни на кого не обращать внимания и только для меня хранить свою невинность!
  
  Он с подобострастной улыбкой смотрел на достаточно взрослых парней, которые мерили девушку оценивающими взглядами. Оксану разозлил тон Петьки, и её смущали плотоядные глаза, бегающие по её стройной фигурке. Девушка, с зардевшимся от смущения лицом, отступила за плечи Петьки. Парни по очереди подали руки для приветствия и знакомства. Конечно же, Оксана не запомнила, кого и как зовут, потому что в голове горел пожар от нахлынувших всевозможных чувств и мыслей. Она поняла, что ребята не местные и, похоже, это и есть Петькины городские друзья, о которых рассказывала Натка. Смущённо, подавая каждому из них ладонь, Оксана называла своё имя, ловя на себе похотливые взгляды уже подвыпивших парней. Давая всем знать, что это его девушка, не снимая руку с плеч, Петька завёл Оксану в здание клуба. Там уже работал магнитофон и девчонки, собравшись в середине зала, смеясь и подначивая друг друга, топчась на месте, изображали современные танцы.
  Оксана резким движением скинула со своего плеча руку парня и всем телом развернулась в его сторону, с надеждой заглядывая в пьяненькие глаза:
  
  - Петь, а Петь, скажи правду, ты там, в городе, нашёл другую девушку и решил меня бросить? Если так, то не дури мне голову и отвали подальше!
  
  Петька зло ощерился.
  
  - Ещё неизвестно, кто и кого решил бросить! Между прочим, тут до меня дошло, что ты очень скоро будешь посватана за сыночка агронома!
  
  - Петь, это родители хотят меня сосватать, а я пока молчу, чтобы они не помешали мне вырваться из деревни. Я же тебе много раз писала, что собираюсь поступать в институт. Мысли даже не было идти замуж за этого доходягу, низачто не пойду! Лучше скажи, а правда, что ты скоро покинешь деревню и куда-то поедешь на заработки?
  
  - Ну видишь, для чего нам было раньше встречаться, слухи по деревне разлетаются быстрей собачьего лая, только увиделись, а уже всё знаем друг о друге... Да, поеду на БАМ, слыхала про такое?
  
  - Ну кто не слышал, по радио, телику и в школе только про это и говорят...
  
  - А я говорить не буду, а поеду - пять годиков баранку там покручу, вернусь, куплю себе "Жигули" и в городе кооперативную квартиру построю...
  
  
  Девушка восхищённо посмотрела на Петьку, покровительственно положившего опять руку ей на плечо.
  
  - О, отлично! Я к этому времени как раз окончу институт, и мы с тобой поженимся!
  
  Парень зло скрипнул зубами.
  
  - Да тебя к этому моменту уже сто раз замуж отдадут! Что я твоих стариков не знаю и думаешь мне не известно, как ты их во всём слушаешься!
  
  - Петя, ведь я тебя честно ждала из армии и готова ещё пять лет ждать, пока окончу институт. Ты вернёшься из того БАМа, и мы с тобой заживём не хуже многих других, а может и лучше! Не слушай ты никого, обещаю, что не пойду я ни за кого замуж, тем более за Лёшку. Просто не хочу пока особо перечить родителям, чтобы не помешали вырваться из опостылевшей деревни!
  
  Умоляющие глаза девушки буквально впились в лицо парня, но тот быстро отвёл блуждающий взгляд и, крепко ухватив Оксану за руку, потащил её в толпу танцующих.
  Как раз к этому времени, из боковых дверей, на сцену вышли городские артисты и заняли места за музыкальными инструментами.
  Самый старший из них встал за орган, один расположился за ударной установкой, а двое других взяли в руки яркие электрогитары. Репертуар вокально-инструментального ансамбля был достаточно разнообразным. Они не стали петь популярную на то время песню "За того парня", а в основном налегали на переделки иностранных композиций, особое место среди них занимала известная на весь союз песня "Толстый Карлсон", мелодия которой полностью была украдена у знаменитых "Битлз".
  Ажиотаж среди танцующих был необыкновенным, потому что такую сильную музыкальную группу в их деревню до сих пор не заносило.
  Оксана лихо отплясывала вместе с другой деревенской молодёжью. В эти минуты ей было хорошо среди воняющей потом, спиртным, сигаретами и дешёвыми духами толпы танцующих. Подошло время перерыва.
  
  Разогретый до предела народ повалил в туалет и, конечно же, промочить горло спиртным. Всё это можно было сделать тайком в ближайших кустах. Ребята старались скрыться подальше от глаз дружинников, присланных руководством следить за порядком, а иначе потом будут разборки в управлении колхоза и в школе.
  Петька во время всех танцев не отходил от Оксаны. Когда звучали медленные песни, он приглашал девушку и, по-хозяйски плотно прижавшись к её телу, без стеснения изучал пальцами спину, а иногда, без зазрения совести, опускал ладонь пониже.
  В перерыве, схватил девушку за руку и потащил через сцену к боковой двери. Не успела Оксана понять, в чём дело, как попала в подсобку, где в вальяжных позах восседали уставшие музыканты и после каждого очередного анекдота громко гоготали:
  
  - А, Петюня!
  
  Самый старший из музыкантов, которого Оксана заметила играющим на органе, протянул её парню стакан с водкой.
  
  
  - Ты - молоток! Благодаря тебе мы тут не сохнем!
  
  Он многозначительно посмотрел на бутылки, а затем перевёл взгляд на Оксану.
  
  - Твоя чувиха будет или она ещё титьку сосёт?
  
  Петька быстро закивал головой.
  
  - Будет, Гена, будет, но вы на неё не обращайте внимание.
  
  Он протянул девушке свой не до конца допитый стакан с водкой.
  
  - Давай, Ксанка, за наше будущее...
  
  - Ой, Петя, это для меня много, я только глоточек...
  
  - Ладно, не ломайся, пей сколько можешь.
  
  
  Пятнадцать минут перерыва пролетели, как одно мгновение. Гена, руководитель ансамбля, и за столом был на высоте положения. Он ловко разливал водку не хуже, чем играл на музыкальном инструменте. На закуску лежала только одна пачка печенья, но это нисколько не смущало музыкантов, которые только чуть отщипывали после каждого принятия на грудь. Оксана, по настоянию Петьки, несколько раз прикладывалась к стакану. Вроде отпивала только по глоточку, но когда парень вёл её обратно в танцевальный зал, то заметно покачивалась. Программа вечера закончилась далеко за полночь, и молодёжь шумно повалила на улицу, расходясь во все стороны по посёлку. В темноте тут и там сверкали огоньки сигарет, слышался пьяный гогот парней и заливистый смех девушек, постепенно затихающий вдали.
  Оксана попыталась разыскать Натку, но той поблизости не оказалось. Она заглянула обратно в клуб и натолкнулась на спешащего к ней Петю:
  
  - Ксанка, куда ты сорвалась? Мы что не влюблённые и не погуляем с тобой под луной?
  
  - Петюша, меня же родители съедят с потрохами, если я в ближайшее время не попаду домой! Ты не видел, куда Натка запропастилась?
  
  - Как не видел? Она меня и послала за тобой, чтобы привёл в каптёрку. У нас там славная компашка собралась, идём, идём...
  
  Он схватил девушку за локоть и утащил вглубь клуба.
  Через мгновение они оказались в той же подсобке, куда заходили во время перерыва. Там было тесно, шумно и жутко накурено.
  Кроме музыкантов в комнатке находились также несколько деревенских парней и девушек, среди них была и Натка. Она сидела на коленях у руководителя ансамбля и пила самогон из подставленного к её рту стакана. Завидев подругу, Натка лихо допила и, захрустев солёным огурцом, весело глянула на сконфуженную Оксану:
  
  - Ты чего надулась, как моя индюшка, увидев, что наш индюк
  полез в соседский огород топтать чужих птичек?!
  
  Вся компания дружно засмеялась глупой шутке, а Петя в это время сунул девушке стакан с вонючим мутным самогоном:
  
  - Петя, пожалей меня, папа унюхает, убьёт!
  
  Её мольба, хоть и была сказана шёпотом, но оказалась услышанной и вызвала всеобщее веселье, а Натка тут же прокомментировала:
  
  - Да твой папаша уже сам давно лыка не вяжет, что мы его не знаем!
  
  Оксана затравленно посмотрела на подругу, которой Гена без смущения мял грудь, нагло забравшись под кофточку, но это нисколько не смущало хорошо подпитую девушку. Оксане не хотелось быть центром внимания и, приняв из рук Пети стакан, самоотверженно отхлебнула изрядную порцию. Она была привычная к этому крепкому напитку, потому что отец за воскресным или праздничным обедом постоянно подносил ей несколько раз по полрюмочки, как он выражался, для аппетита и здоровья совершенно не вредно.
  Волнение и ранее выпитая водка сыграли свою роль - комната, лица и звуки поплыли. Уже не стесняясь шумной компании, она сидела на коленях у Пети, а тот тоже всё норовил залезть к ней под кофточку, но ей ещё хватало здравого рассудка не допускать парня до подобной вольности на глазах у пьяной ватаги.
  Скоро комнатка стала пустеть. Оксана попыталась подняться на ноги и её качнуло. Если бы не Петина рука, то могла бы упасть. Деревенские парни повели музыкантов к себе на ночлег, отказался только Гена:
  
  - Давайте, давайте, дуйте быстрей отсюда, а нам с Наточкой и здесь будет хорошо...
  
  Девушка притушила слова музыканта жарким поцелуем, а Петя, тем временем, вывел Оксану на улицу:
  
  - Петенька, у меня ужасно кружится голова и подташнивает, помоги мне добраться до дому...
  
  - Нет проблем, но тебе надо немного протрезветь, а иначе твои старики нас с говном съедят.
  Пошли на речку, посидим немного на бережке, тебе и полегчает.
  
  Замутнённому алкоголем мозгу идея парня показалась весьма здравой. Сквозь густые кусты сладко пахнущей дурманящей черёмухи они пробрались на берег, к разлившейся по весне быстрой речке.
  Выйдя на полянку, поросшую свежей ласковой травой, Оксана тут же оказалась в тесных объятиях парня.
  Петя попытался усадить девушку на свежую зелень, но та воспротивилась:
  
  - Ой, не надо, я ведь испачкаю одежду, мама, если увидит, поедом заест, а папа, возомнив невесть что, просто вожжами отходит!
  
  Парень вновь облапил девушку и впился долгим поцелуем в губы. У той и так кружилась голова, а от жара Петьки вовсе земля ушла из-под ног. Находясь в любовном томлении, она позволила, дрожащим от нетерпеливого возбуждения пальцам Пети, расстегнуть пуговички на её кофточке и отщёлкнуть защёлку лифчика. От чувственных прикосновений рук к обнажённой груди и пьянящих поцелуев, бегущих от губ к шее и дальше к соскам, стало невероятно приятно и захотелось, чтобы это единение с любимым парнем никогда не заканчивалось.
  Инстинктивно Оксана вздрогнула, сознание её несколько прояснилось, когда почувствовала, что Петя спустил змейку замочка на боковой стороне юбки и та упала к их ногам. Новый долгий поцелуй смял последнее робкое сопротивление. Под натиском рук парня она опустилась на мягкую траву и даже не заметила, как оказалась без трусиков. То, о чём она часто думала в часы бессонницы и представляла в самых радужных романтических красках, произошло без всякой надолго запоминающейся сказки.
  Петя даже не удосужился снять рубаху и брюки. Он быстро расстегнул ширинку и, вывалив оттуда своё богатство, резко раздвинул девушке ноги. Краешком сознания Оксана понимала, что так нельзя, что это не то, о чём она мечтала и чего хотела, но было уже поздно. Что-то твёрдое буквально вонзилось в неё, нанося травму юному телу и пылким радужным мечтам.
  Процесс соития был быстрым и суматошным, но за это короткое время в голове у Оксаны пронеслась длинная чехарда из самых разнообразных мыслей, в которых присутствовали страх, раскаяние и душевная мука. Неприятные физические ощущения почему-то ушли на дальний план, да и они скоро закончились. Петя распластался на спине рядом с девушкой и, поправив свою одежду, закурил, пуская в небо кольца дыма:
  
  - Ксанка, я, наверное, испортил брюки. Хрен теперь эту траву на коленях чем-то отмоешь.
  
  Девушку вдруг замутило. Она вскочила и побежала к реке, по пути несколько раз сгибаясь и со стоном вырывая всё содержимое желудка под ноги.
  На береговой кромке постояла несколько секунд, отдышалась и смело шагнула в холодную воду.
  Петька, увидев происходящее, возомнил самое страшное и прямо в одежде бросился в реку:
  
  - Ты чего?!. Ты что с ума сошла?!.
  
  
  
  Оксана, стуча зубами от холода, ненависти к парню и презрения к себе, обернулась.
  
  - Как ты не понимаешь, мне же надо отмыться от всей этой склизкой гадости и мерзкой вони!
  
  Выбравшись на берег, девушка мелко дрожала от пронизывающего тело холода и назойливых тягостных мыслей. Стыдливо, прикрывая рукой грудь, подошла к своей, сваленной на траве в кучу, одежде. В свете луны и звёзд быстрым взглядом оглядела место, где совсем недавно лежала распростёртая под лишившим её невинности парнем. Оглянулась на выжимающего из колошин брюк воду Петьку и
  нагнулась над своей одеждой. Отыскав трусики, неуклюже запрыгала на месте, стараясь побыстрей попасть ногами в маленький лоскуток ткани. Почему-то ей казалось, что именно это поможет ей быстрей прикрыть всё более разгорающийся стыд и саднящую душевную муку от содеянного.
  Петька решил помочь девушке и протянул ей бюстгальтер. Неожиданно она почувствовала к нему жуткую неприязнь, граничащую с ненавистью:
  
  - Обойдусь без помощи... Пожалуйста, отвернись, а то мне очень неловко при тебе одеваться.
  
  - Ксанка, ты что сдурела?!Чего теперь стесняться после того, как мы перепихнулись? Из-за чего ты сердишься, у нас ведь всё произошло по взаимному желанию.
  
  - Говоришь, по взаимному желанию... Лучше бы тебя, кобеля проклятого, в детстве кастрировали! Не притрагивайся ко мне, соблазнитель проклятущий! У меня теперь только одно желание, быстрей оказаться дома! Боже мой, как сделать, чтобы родители ни о чём не догадались!
  
  Продолжая быстро одеваться, она локтем вытирала обильно текущие слёзы.
  
  - Ксан, Ксан, не злись... Хочешь, я к тебе завтра сватов зашлю?
  
  - Ты, похоже, говоришь об этом для того, чтобы только что-нибудь сейчас сказать...
  
  Она уже натянула на себя юбку и застёгивала пуговицы на кофточке, когда парень попробовал снова её обнять. Он решился вернуть её прежнее расположение, но та отрицательно повела плечами, отбрасывая от себя похотливые руки:
  
  
  - Петя, зачем ты это сделал, разве так бывает первый раз у влюблённых?
  
  Чтобы скрыть свою неуверенность, а главное, отмежеваться от вины, он вдруг сделал вид, что обозлился:
  
  - Что ты из себя разыгрываешь великую святую!?
  Ведь ясное дело, не я бы сейчас это сделал, так очень скоро жених твой сопливый! Думаешь, тебе с ним больше бы понравилось целки лишаться?
  
  Оксана, не отвечая на колкие гадкие слова парня, застегнула босоножки и двинулась в сторону деревни. Петька плёлся следом, куря одну сигарету за другой. Когда они миновали первые подворья, он вдруг догнал девушку и придержал за локоть:
  
  - Ксаночка, ну прости ты меня дурака! Словно чёрт попутал, ведь я два года только об этом и мечтал... Я буду тебе из Сибири писать, а когда вернусь, мы поженимся и заживём всем на зависть.
  
  Оксана к этому времени несколько остыла, но обида по-прежнему разъедала душу.
  
  - Петь, ты бы хоть раз сказал, что любишь, что жить без меня не можешь...
  
  Предательские слёзы выплеснулись наружу и обильно потекли по щекам, солёной горечью попадая на губы и в рот.
  Сердце Петьки дрогнуло, и он почувствовал к девушке жалость. Прижав к груди вздрагивающее в плаче тело Оксаны, он ладонью поднял подбородок, стараясь своим ртом поймать её, и в эту же секунду они оба вздрогнули от грозного окрика отца Оксаны:
  
  - Сволочь, убери лапы от моей дочери, пока я тебе их не обломал! Кавалер нашёлся! Сраный герой, вояка задрипаный! Явился на нашу голову! Что решил мою девку испортить, а сам намылился сбежать из деревни!
  Ксанка, брысь в хату и оттуда ни ногой, пока этот прожжённый супчик не уберётся отсюда!
  
  Лучшего момента для выяснения отношений и предъявить права на девушку трудно было подыскать, и Оксана с надеждой подняла голову на ухажёра. Тот как-то съёжился и попятился, а затем резво развернулся и ни слова не говоря, быстро пошагал вдоль улицы, доставая на ходу сигареты из кармана брюк и чиркая спичками.
  Жёсткая мозолистая ладонь отца легла на спину дочери, и от резкого толчка девушка быстро засеменила в сторону дома. Она шла, опустив голову, и на ходу вытирала вновь обильно бегущие слёзы. Оксана безропотно выслушивала бесконечную ругань отца, нисколько не стеснявшегося в выражениях, понимая, насколько он был сейчас прав.
  
  Глава 3
  
  На следующий день было воскресенье. Оксане с самого утра очень хотелось сбегать к Натке, ведь ей было что рассказать и выяснить кое-что у подруги. Но после вчерашней ночной эпопеи и встречи с отцом, когда тот наложил запрет на выход из дому, она даже подумать не могла, чтобы отпроситься к Натке, которую не терпели её родители. В понедельник, придя в школу, Натка огорошила Оксану новостью:
  
  
  - А твой Петька вчера вместе с музыкантами сдёрнул из деревни...
  
  Оксана побледнела.
  
  - Как сдёрнул? А куда и насколько, он не говорил?! А может уже вернулся, просто ему надо было съездить в город...
  
  - Ты чего дурочкой прикидываешься, он тебе разве не хвастался, что на БАМ намылился?
  
  - Говорил, только не сказал когда...
  
  По лицу девушки разлилась смертельная бледность, губы мелко задрожали, вот-вот и хлынут слёзы.
  
  - Ксанка, ну их всех к хренам, не бери в голову, а то скоро морщины появятся. Вон мне Генка лапшу на уши вешал, что любит, что лучше и красивей меня на свете нет, что ему со мной так клёво, как ещё ни с кем не было... Представляешь, какая он мразь... Вчера перед отъездом, когда я у него спросила могу ли приехать к нему в город, чтобы продолжить наши отношения... Так его чуть кондрашка не схватила - Наточка, Натусёк, я ведь женатый, у меня двое деток, как я их брошу... Ты не горюй, как-нибудь к тебе приеду в деревню, и мы снова славно проведём времечко...
  
  - А ты что?
  
  - Что-что?.. Назвала его козлом и плюнула в бесстыжую рожу!
  
  После малосимпатичного рассказа подруги Оксане почему-то не захотелось поведать ей про своё фиаско с парнем. Было ужасно стыдно вновь окунуться в детали произошедшего, а тем более, Петька сбежал от неё, как напаскудивший кот.
  Отзвучал в школе последний звонок и в начале июня начались выпускные экзамены. На переживания у Оксаны оставалось совсем мало времени, но когда она ложилась спать, мысли неустанно возвращались к берегу реки и скотскому поведению Петьки, который так грубо и по-хамски лишил её девственности, а на завтра самым натуральным образом от неё сбежал. Не смотря на все переживания, она успешно сдала экзамены, получила прекрасный аттестат, в котором маячили только три четвёрки. Волнуясь, отослала документы в институт и на этом как-то успокоилась.
  Скоро пришёл ответ, что она зачислена в ряды абитуриентов и к первому августа обязана явиться в институт на вступительные экзамены.
  
  Казалось бы, надо радоваться, но на душе с каждым днём становилось всё противней и страшней, потому что в обозначенный день к ней не пришли месячные. Несколько дней с надеждой проверяла трусики, ощупывала груди и скоро окончательно пришла к выводу - она беременная! От охватившего ужаса лишилась сна и всегда хорошего аппетита. Ей казалось, что мать смотрит на неё и обо всём догадывается. Наконец, со своей страшной тайной побрела к Натке, которая после окончания школы, устроилась работать почтальоном. Подруга была очень довольна своей работой. Девушка и так всегда была в курсе всего происходящего в их и соседних деревнях, а теперь и подавно. Каждый день, обнося улицу за улицей свежими газетами и письмами, она часто задерживалась во дворах с кумушками, обсуждая с ними последние новости и сплетни.
  Завидев на пороге Оксану, Натка тут же открыла свой рот-пулемёт:
  
  - Подруга, неужели ты вспомнила мой адрес, а то я думала, что из-за своих уроков скоро забудешь, как меня зовут. Я как-то хотела зайти к тебе в комнату, когда вам почту приносила, но твоя дражайшая матушка открыла на меня такую плевательницу, что я бежала от вас, как от волкодава!
  
  Вдруг она замолчала, разглядывая понурый вид подруги.
  
  - Ксюха, что случилось, ведь на тебе лица нет?!
  
  - Натка, ты одна дома?
  
  - Не совсем, мамашка на огороде возится...
  
  - Пойдём, пройдёмся за околицу...
  
  Натка не стала заводиться, а быстро накинув на себя лёгкое платье, несколько раз провела расчёской по волосам и улыбнулась:
  
  - Ладно, хорош мне прихорашиваться, узнают меня в нашей деревне и такой. Ладно, пошли...
  
  Девушки миновали крайние дома деревни и побрели по просёлочной дороге мимо поля, в сторону речки, где в густых зарослях кустарника уже поспела малина.
  
  - Ксанка, полезли в крапиву ягодками полакомимся, там заодно и поболтаем...
  
  Оксана молча свернула к малиннику и, оторвав прут, сбила вымахавшую по пояс крапиву.
  Подруга догнала её, когда та уже набирала в пригоршню спелую ароматную ягоду:
  
  - Ну что случилось? Скулишь что ли по своему Петеньке?
  
  - Какой там, я беременная!
  
  - Ни хера себе!
  
  Натка от неожиданной новости выругалась и рванула в сторону подруги.
  Находясь в крайнем удивлении, она забыла о крапиве и, потеряв осторожность, тут же угодила в её заросли. Та обожгла ей колени и руки, но она только машинально почёсывалась:
  
  - Не поняла, когда ты успела и от кого?
  
  - От кого, от кого... Конечно же от Петьки!
  
  Оксана прижала к лицу измазанные ягодой ладони и горестно расплакалась:
  
  - Наточка, я погибла, остаётся только руки на себя наложить!
  
  Натка со свистом выпустила изо рта воздух.
  
  - Вот так хреновая пельмень!
  
  Не любившая мата Натки, Оксана даже не отреагировала. Она стояла, отвернувшись в сторону кустарника и тихо плакала.
  
  - Пошли мы отсюда, не хочу я уже этой малины, и крапива окончательно задрала!
  
  Натка схватила подругу за локоть и вывела из зарослей на солнце.
  
  - Идём-идём, вон на том бугорочке посидим, и ты мне всё расскажешь...
  
  Девушки приземлились на сухую траву, и Натку прорвало:
  
  - Он что, сволочь, в ту ночь после танцев тебя поимел, а на завтра сбежал?! Он что не знает, что надо резинками пользоваться, а не совать свой вонючий инструмент, не думая о последствиях?!
  А ты чего ноги раскинула и не позаботилась или не предупредила о последствиях?!
  
  Оксана резко поднялась на ноги.
  
  - А пошла ты в задницу! Мне помощь нужна, а не нотации твои выслушивать! Ведь мне через две недели уезжать на вступительные экзамены, а тут голова кругом идёт. Если мой отец узнает - мне смерть, а нет, так изуродует, что самой себе стану противна!
  Да и не хочу я рожать в семнадцать лет и застрять в деревне навсегда с печатью потаскухи! Растить без отца ребёночка и каждый день выслушивать от предков, какая я бесстыдница, блядь и прочее...
  
  Натка дёрнула её за руку, усаживая на прежнее место.
  
  - Охолонись, разошлась тихоня! Думаешь, я не понимаю, чем тебе грозит, если весть дойдёт хоть до одной живой души... ославят на всю округу... ни тебе замуж, ни тебе города!
  Кстати, ты ещё никому не разболтала?
  
  - Наточка, но ты ведь знаешь, что кроме тебя мне не с кем поделиться...
  
  Новые обильные слёзы хлынули из глаз Оксаны и она, обхватив голову руками, бессознательно закачалась из стороны в сторону, сквозь плач проклиная свою горькую судьбу.
  
  - Наточка, я не хочу рожать, я не хочу рожать, ты слышишь, я не хо-чу ро-жать!
  
  - Вот сучий кобель, нашкодил и сбежал! Он, наверное, даже не знает, что ты залетела?
  
  От злости слёзы мгновенно высохли.
  
  - Ты что, дура, ведь он назавтра уехал - и с концами! Ни строчечки не написал, подлец! Встретила бы мерзавца проклятущего, то задавила бы, и рука не дрогнула!
  
  - Всё, цыц, заткнись и слушай, а то разошлась, можно подумать, что слезами и криком можно горю помочь. В Гвоздячичах живёт одна бабка, она когда-то во время войны была медсестрой в армии. Потом один из наших мужиков привёз её сюда, и она работала в поселковом медпункте фельдшерицей. Тётка Груня уже давно на пенсии, но я слышала от баб, что она по особой рекомендации делает подпольные аборты. Что скажешь? Мне подсуетиться?
  
  - Натка, мне страшно!
  
  - Если тебе страшно, так рожай и не дури мне голову!
  
  - Да не ругайся ты на меня, мне страшно, что кто-нибудь пронюхает...
  
  - Будем дурами, так и разнесётся весть по всем околоточкам.
  Короче, деньги у тебя есть? Я слышала, это стоит четвертак.
  
  - Нет у меня денег таких, пятёрка может наберётся. Отец обещал рубчиков двадцать подбросить, когда поеду на экзамены. Ведь общежитие предоставляется бесплатно, а торбу с салом и прочим мне натолкают.
  Натка, что делать, что делать, где деньги взять?!
  
  - Подожди ты с этими деньгами, надо ещё с бабкой Груней договориться, а вдруг не возьмётся, придётся в город ехать и там искать какую-нибудь подпольную дохторшу. Ах, что мы с тобой тут рядим, а сроки у тебя какие?
  
  - Ну чего ты вяжешься! Разве не знаешь, когда те проклятые танцульки были!
  
  - Тсс, мне то чего помнить, я ведь не залетела, хотя уже шесть штыков опробовала.
  
  Оксана понурила голову.
  
  - Два месяца уже прошло...
  
  
  Натка вскочила на ноги.
  
  - Насколько я знаю, это самый подходящий срок для аборта.
  Слушай меня внимательно, завтра с утра я поеду на велике развозить почту и специально загляну к бабке Груне. Не встревай! Я всё сделаю от меня зависящее и постараюсь её убедить нам не отказать. За деньги не волнуйся, наскребём. У меня есть, на аборт хватит, я ведь собираюсь в октябре сдёрнуть потиху из деревни...
  
  - Ты же говорила, что тебя отдают замуж за Митьку...
  
  - А вот им фичку! Я пойду за Митьку?!Ха-ха, как бы не так!
  Мне в ноябре восемнадцать. Пока доеду до того севера, стану совершеннолетней и завербуюсь куда-нибудь. Там работяги нужны, хоть на стройку пойду пахать, а нет, так на прииск подряжусь... Короче говоря, я в газетах вычитала, что там нашего брата, а точней, сестры дюже не хватает.
  Профессии нет, особых мозгов тоже, поэтому сдёрну туда, устроюсь в столовку, в библиотеку, да и всё равно куда. Подцеплю там богатенького северянина и заживу не хуже Яшки...
  
  - Не поняла, какого Яшки?
  
  - Да не знаю какого... так говорят...
  
  Натка громко рассмеялась, но тут же прервала свой смех.
  
  - Ты, подружка, лучше подумай, как с дома сдёрнешь, когда на чистку надо будет идти...
  
  Оксана снова обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону.
  
  
  - Ой, моя башка скоро лопнет от всех этих мыслей и навалившегося на меня горя!
  
  - Ладно, хватит причитать, что-нибудь придумаем, когда поближе к делу будет.
  
  Глава 4
  
  На следующий день после разговора с Наткой Оксана с самого утра засела за учебники, но учёба в голову не лезла. Она внимательно прислушивалась к звукам за окном, ведь подруга обещала подъехать к их дому на своём велосипеде и потренькать звонком, чтобы оповестить о своём прибытии. Мать возилась на огороде, постоянно заходя в дом, спрашивая у дочери, не хочет ли та проветриться и заодно помочь ей в хлеву с хозяйством. Мать боготворила будущую студентку, не в пример отцу, и постоянно доставала ту своей опекой, стараясь напомнить об отдыхе и заставить вовремя пообедать, не понимая, что той сейчас кусок в горло не лезет. Когда напряжение достигло высшей точки кипения, наконец, раздался весёлый велосипедный звоночек, сигнализирующий о том, что почтальон прибыл.
  Оксана стремглав вылетела из дома и подбежала к калитке, на ходу отмахиваясь от матери, которая сама хотела забрать почту:
  
  - Мам, я газеты оставлю здесь на лавочке, а сама прогуляюсь с Наткой, а то уже спина болит от занятий.
  
  Она не стала прислушиваться к раздававшемуся за спиной ворчанию, а с надеждой смотрела на улыбающееся лицо почтальона. Мать откровенно недолюбливала её подругу и радовалась, что дочь скоро уедет подальше от этой сомнительной дружбы с вертихвосткой.
  Оставив газеты на лавке, Оксана стремглав выскочила за калитку и, не успев толком увлечь подругу подальше от их дома, взволнованно зашептала:
  
  - Наточка, ну что? Согласилась бабка меня принять? Когда надо будет у неё появиться?
  
  - Не тарахти, давай отойдём подальше от заборов, а то досужие кумушки могут притаиться за штакетником и подслушать... Тогда нам с тобой будет крышка! Хотя мне то что, а тебе трындец!
  
  Докатив свой велосипед до конца улицы, Натка прислонила его к срубу колодца и с оханьем скинула с плеч тяжёлую сумку почтальона.
  
  - Работка не пыльная, но эта сумка меня уже задрала окончательно! Из-за твоего задания ещё даже половину дворов в нашей деревне не объехала...
  
  - Наточка, миленькая, не томи душу, выкладывай скорей, она согласилась?!
  
  - Не дрейфь, согласилась, но попотеть мне пришлось изрядно, пока уломала. Так, слушай внимательно, что мы с ней придумали - ты сказала, что тебе надо двадцать девятого июля прибыть в институт. Так вот, скажешь предкам, что на день раньше. Пусть твоя матушка посадит тебя в автобус, расцеломкайся с ней и шпарь до перекрёстка, а там скажешь водителю, что, мол, забыла дома документы и вылезай. Я подъеду и постараюсь незаметно провести тебя в хату к бабе Груне. Там она тебе оттяпает что надо, и ты у неё переночуешь. Я с ней об этом тоже договорилась, за лишнюю пятёрочку она даст переночевать и покормит. Сиди там и не дёргайся. На следующий день утром подъеду и выведу тебя снова на перекрёсток, посажу в автобус или попутку и дуй в свой город и обязательно поступай в институт. Ты девчонка с головой и с задницей, на которой можешь сидеть часами и зубрить всякую чушь. Я бы вовеки веков не смогла бы вставить в свою башку эти формулы и теоремы.
  
  - Наточка, я по гроб не забуду то, что ты для меня делаешь!
  
  - Лучше быстрей забудь. И слышишь, никому, никому ни словечка, а иначе тебе достанется, меня изведут местные кумушки, не говоря уже о твоих предках, а бабке Груне придётся заканчивать жизнь в тюрьме!
  
  - Натуленька, о чём ты говоришь...
  
  - Всё, я поехала, встретимся двадцать восьмого на перекрёстке. Да, о деньгах не беспокойся, я их для тебя захвачу.
  
  Вернувшись в дом, девушка вновь засела за учебники, но учёба никак не хотела влезать в её распалённое сознание. Сердце буквально клокотало от радостной и тревожной мысли - скоро, скоро я освобожусь от этой проблемы, мешающей моему счастливому будущему. Позже, неоднократно возвращаясь к этим мыслям, Оксана корила себя за то, что ни разу тогда не подумала о живом человечке, созревающем у неё в утробе.
  Всё произошло так, как заранее расписала Натка. По счастливому стечению обстоятельств никто из односельчан Оксаны, не садился в этот день в автобус, чтобы доехать до города. Она успешно соврала шофёру про забытые документы и, сойдя на перекрёстке, отошла на несколько метров от дороги и укрылась в прилегающих к обочине кустах. Натка не заставила себя долго ждать, уже через четверть часа прирулила на велосипеде и повела подругу к деревне бабы Груни. На безлюдных в это время улицах никто не встретился им по пути и, прошмыгнув в калитку, они быстро поднялись по ступенькам крылечка и вошли в тесно заставленные сени. Натка уверенно постучала во входные двери горницы, и тут же они услышали хрипатый голос, предлагавший им пройти вовнутрь.
  
  До крайности оробевшая Оксана во все глаза смотрела на сгорбленную сухонькую старушку, семенящую навстречу. Попав в чистую, хорошо пахнущую комнату, обставленную старой допотопной мебелью, и с полами, полностью застланными цветастыми лоскутными половиками, она ощутила жуткое смущение. Девушка тихо поздоровалась и потупила глаза. Волнение и страх одновременно пронзили её душу - боже мой, кому она сейчас доверит свою жизнь!
  Натка, долго не разглагольствуя, достала из бюстгальтера маленький кошелёк, раскрыла его и зашуршала купюрами:
  
  - Баба Груня, держи тридцать целковеньких, как мы с тобой договаривались и займись делом, а то мне надо ещё прорву дворов объехать...
  
  - Цыц, торопыга! Сейчас я, за здорово живёшь, выскребу девку, не узнав даже, чем она болела, какая у неё свёртываемость крови... да, и главное...
  
  
  Она перевела взгляд своих по-молодому сверкающих глаз на Оксану.
  
  - Жалеть не будешь, ведь аборт до первых родов может лишить тебя возможности когда-нибудь забеременеть?
  
  Что-то щёлкнуло в голове у девушки, но она тут же отогнала от себя непрошенные мысли:
  
  - Я не хочу этого ребёнка, он может мне всю жизнь сломать!
  
  И тут же торопливо зачастила:
  
  - Я здоровая, никогда ничем серьёзным не болела, царапины на мне заживают, как на собаке. Умоляю, сделайте это побыстрей, иначе я наложу на себя руки!
  
  - Цыц и ты! Вот торопыги на мою голову... сейчас нагреем воду и через часик будешь у меня почти девственницей...
  Грехи мои тяжкие, сколько уже баб выскоблила и почти все говорили, что готовы руки на себя наложить...
  
  Оксана голышом лежала на широкой деревянной лаве, покрытой клеёнкой. От страха, стыда и боли, она плотно прикрыла глаза и закусила до крови нижнюю губу. Ловкие сухенькие ручки бабы Груни шустро шурудили в её промежности и ей казалось, что ещё немного, и она сорвётся на крик, а то, вообще, потеряет сознание. Неожиданно для девушки операция быстро закончилась. Бабка осторожно опустила её ноги. Аккуратно подложила под зад мягкое полотенце и прикрыла простынёй, а сверху накинула ватное одеяло:
  
  - Всё, лежи, касатка, через парочку часиков сможешь даже на ноги подняться, а лучше поспи...
  
  - Бабушка, это уже всё?
  
  - Всё-всё... а ты думала, что это, как рожать, когда бывает и суток мало?!
  
  Старая Груня хрипло засмеялась.
  
  - Ты, наверняка, две минутки не миловалась с хлопчиком, а вишь, успела забеременеть? Поди, когда девственности лишалась, не почувствовала такой боли, как сейчас, но за всё надо платить, за всё надо держать ответ... Вот скажи, на кой чёрт мне надо этим заниматься, рисковать своей старостью, вашими жизнями... ан нет, жалко мне вас баб горемычных, ножки расставите перед хахалями, а они рады стараться, засунут свой агрегат и сбегут или к жене под бок уйдут, а вам страдать за минутную слабость, за любовь проклятущую и за нашу бабскую природу поганую...
  
  Под постоянное ворчание бабки, суетливо убирающей инструменты и окровавленные тряпки, Оксана незаметно для себя уснула и очнулась только тогда, когда за окном уже надвинулись поздние летние сумерки.
  С помощью бабки Груни встала с лавки, дошла до сеней и сходила по малой нужде. Затем, сердобольная бабуля накормила её незатейливым ужином, и они вместе уселись напротив телевизора смотреть программу "Время". Как бы между прочим старушка поинтересовалась самочувствием девушки. Кроме этого Оксанина спасительница ни о чём не расспрашивала, а мирно дремала в кресле под раскаты старенького телевизора.
  Ночь девушка почти без сна промаялась в душной хате, а на следующий день в назначенное время за ней заехала Натка:
  
  - Ксюха, как ты? Бледненькая, но держишься хорошо! Очень болит?
  
  Бабка Груня прервала словесный поток подруги.
  
  - Не трындычи, лучше её сумку до автобуса дотащи, не гоже ей сейчас такую ношу переть. Вот таблетки - это антибиотики. Попьёшь, касатка, пять денёчков и дай бог всё будет хорошо. Смотри, в любом случае, про меня никому ни слова, а иначе буду сидеть за решёткой и проклинать тебя до последнего дыхания!
  
  Не слушая заверения девушки, продолжила ворчливым голосом.
  
  - Хлопца пару недель до себя не допускай, а потом заставь паразита пользоваться кантонами. Думаешь, много пользы от этого скобления... Бабе лучше десять раз родить, чем зря ковырять матку, я в этом толк знаю... Вы даже представить не можете, сколько сделала чисток во время войны! Я вовсю помогала нашим девчонкам, подзалетевшим от офицерни, освободиться от ненужной им беременности. А там были ещё те условия! А медсёстрам, радисткам и прочим кухаркам необходимо было чуть ли не сразу после вытравки плода бежать на службу... Ладно, ступайте, чего вам слушать бабкины столетние воспоминания... Дети редко нос кажут, внуков калачом сюда не заманишь, вот и кукую одинёшенькой, пока какая-нибудь, вроде тебя, в двери не постучит...
  
  Под бормотание хрипатого голоса старушки девушки вышли за калитку и оглянувшись, быстро юркнули в тень деревьев, устремляясь к развилке, где Оксану должен был подобрать проходящий автобус.
  Оказавшись на месте, Натка глянула на часы.
  
  - О, у нас ещё есть минут двадцать, чтобы слёзы полить на грудь друг дружке...
  
  - Наточка, как ты меня выручила, просто слов не найду, чтобы выказать всю благодарность, какая живёт в моей душе...
  
  - Хорош, подруга, птичкой заливаться... Я что горы свернула или в омут прыгнула?.. Подумаешь, с бабкой договорилась и малость деньжат подкинула...
  
  Оксана прижалась к подружке, обняла за шею и несколько раз поочерёдно поцеловала в щёки. Натка от растерянности поначалу лишилась дара речи, но вскоре, взяв себя в руки, мягко отстранилась и вытерла набежавшие слёзы.
  
  - Вот дурища! Ты мамку свою, наверное, прощаясь, так не целовала...
  
  - Наточка, миленькая, ты даже не представляешь, как у меня сейчас легко на душе, ведь за два месяца после той встречи с Петькой я себе места не находила. Буквально всю себя извела, проклиная свою слабость и этого придурочного, который захотел показать, каким он стал мужиком взрослым и соблазнителем ловким...
  
  - Ксюх, ты что уже его окончательно разлюбила и никогда не простишь?
  
  - Мне уже кажется, что я его никогда и не любила, а просто придумала себе эту паскудную к нему любовь.
  Мне не за что его прощать, сама во всём виновата! Не поддалась бы минутной слабости и не было бы никаких страданий и мук!
  
  Натка сощурила свои плутоватые глаза.
  
  - Все взрослые бабы так говорят, а пройдёт какое-то время и опять ножки раздвигают и млеют под мужиком...
  
  - Нет, я теперь отдамся только после свадьбы, если любит, то потерпит!
  
  Натка усмехнулась.
  
  - Ну-ну, зарекалась свинья дерьмо не хавать...
  
  Из-за поворота показался автобус и девушки, не сговариваясь, кинулись друг другу в объятия:
  
  - Ксюш, Ксюш, обязательно поступай, а я постараюсь сбежать отсюда, как и говорила...
  
  - Натулька, я же скоро вернусь в деревню, только экзамены сдам и вернусь, мы ещё всё с тобой обсудим...
  
  Оксана вступила на подножку старенького вонючего автобуса, а Натка подала ей тяжёлую сумку, куда мама наложила сала и колбас на целую дивизию.
  Автобус тронулся, и пока его полностью не поглотила дорожная пыль, девушки с грустными улыбками махали друг другу руками, как будто прощались неизвестно на какой срок.
  
  Глава 5
  
  Заселившись вместе с другими иногородними девчонками в общежитие, Оксана с утра до вечера штудировала материалы, которые надо было знать для поступления в институт.
  Первые два дня после аборта донимали спазматические боли внизу живота, но к первому августа, когда ей надо было идти на экзамен по математике, она проснулась с ощущением полного выздоровления, что предало дополнительные силы и подняло настроение.
  Кропотливые занятия не пошли насмарку - пятёрка была ей наградой. После каждого экзамена заплаканные девочки из-за провала покидали общежитие, но она успешно сдавала один предмет за другим и только сочинение написала на четвёрку. Набрав девятнадцать баллов, при проходных восемнадцати, обнаружив себя в списках поступивших, она засобиралась в деревню. Когда пришла к вахтёрше подписать бумаги о выписке из общежития, та неожиданно её огорошила, предложив, до начала учебного года пожить в квартире у ректора института, который собрался с семьёй в отпуск:
  
  - Я вижу - ты девочка самостоятельная, не разбалованная, с пацанами не тягалась, вина не пила, а эти антилегенты попросили меня подыскать им толковую из новеньких, чтобы за квартирой присмотрела и их собачку выгуливала, пока они будут отсутствовать. Вот у меня на тебя и упал глаз... Что скажешь, согласна? Они ведь и копеечку заплатят и на всём готовом поживёшь в барской фатере...
  
  Оксана не стала долго раздумывать, ведь ей совсем не хотелось возвращаться в опостылевшую деревню, выслушивать с утра до ночи наставления матери и упрёки отца. Ко всему прочему, ей нужны были деньги, чтобы рассчитаться с Наткой, а двадцать рублей, выделенных родителями, она за две недели почти все израсходовала. Познакомившись с работодателями, Оксана сразу же воспылала желанием пожить в роскошной квартире из трёх комнат сталинского образца, где больше двух недель будет полной хозяйкой, при набитом продуктами холодильнике. Обе стороны моментально пришли к заключению, что полностью подходят друг другу. Скромная девушка пришлась по душе матроне, какой предстала жена уважаемого ректора. Оксана выслушала от хозяйки массу нравоучений и назиданий, не выказывая своего нетерпения и возмущения, и та, наделив девушку деньгами на карманные расходы, позволила ей на одну ночь съездить в деревню, чтобы предупредить родителей о предстоящей работе и, конечно же, сообщить им о своём поступлении в высшее учебное заведение.
  Приезд домой не стал для Оксаны праздником, на который она справедливо рассчитывала. Мать тут же начала причитать:
  
  - Дочурка, ты совсем хочешь от дому отбиться! Мало того, что скоро уедешь на учёбу, так ещё не побудешь с нами последние три недели, остающиеся до начала занятий в своём институте.
  
  Отец, изрядно выпив под поздний ужин, просто обрушился на непутёвую дочь с привычными упрёками, обвинив ленивицу в том, что она не хочет помочь им по хозяйству:
  
  - Ты думаешь только о себе, на дворе август, самая активная пора сбора урожая. Посмотри, на огороде поспели огурцы, помидоры, скоро картошку копать, а ты шапку в охапку и в город богачам хату караулить, словно пёс на цепи! Ни стыда у тебя, ни совести, мы с матерью на тебя здоровье положили, горбы нажили и вот - получили благодарность! Нечего сказать, вырастили на свою голову лодыря и нахалку!
  
  Неожиданно для родителей и себя девушка взорвалась:
  
  - На кой мне сдался ваш огород, свиньи, куры, корова, и к чему мне до ломоты в пояснице ползать, согнувшись, по грядкам, и белого света не видеть от этой проклятущей работы...
  
  Она вскочила на ноги под перекрёстным огнём родительских глаз, но не унималась:
  
  - Скажите, а вам зачем надо так корячиться? Я уеду учиться, вы останетесь вдвоём, сколько вам надо... Папа, ты бы маму пожалел, в свои пятьдесят пять лет она уже на бабку столетнюю похожа...
  
  Вышедшую из повиновения дочь, прервал мощный удар отцовского кулака о столешницу, который разметал по полу тарелки с закуской и бутылкой, с оставшимся в ней самогоном. Звон осколков слился с рёвом выпившего мужчины. Покачиваясь, отец поднялся на ноги и облокотился кулаками о стол:
  
  - Заткнись, кобыла не объезженная! А, может, осмелела из-за того, что уже стала чьей-нибудь подстилкой, сучара! Мы с матерью на тебя жизнь положили, света божьего не видели, от тяжёлой работы состарились до срока, чтобы прокормить, приодеть и в люди вывести доченьку единственную, а она, видишь ли, пасть открывает на нас! Слышишь, мать, как твоя надежда на старость поумнела... Соплячка, будет нас с тобой уму-разуму учить, а сама ещё ни одной копеечки не заработала, всё книжечки читала и жопой крутила... Никуда, слышишь, никуда не поедешь! Я тебе покажу такой институт, что надолго запомнишь - будешь в колхозе коров доить или из-под свиней навоз убирать! Всё, решено, следующим летом отдадим замуж за сына агронома и будешь его учить, как на дудочке играть...
  
  - Папа, я погорячилась, простите меня, наговорила глупостей, но в деревне не останусь, за Лёшку не пойду, так и знайте...
  
  - Молчать, сучье отребье! Бледная поганка вдруг на свет вылезла и норов свой стала показывать... Сказал не поедешь в свой институт, значит, не поедешь, а замуж побежишь, как миленькая!
  Я тебе такую жизнь устрою, что не только за Лёшку, за чёрта лысого побежишь...
  
  Отец стоял с багровым лицом и глядя на дочь, тяжело дышал. Мать, прижав руки к груди, тихо плакала, вытирая краешком фартука глаза.
  Оксана, дрожа от страха и негодования, схватила, стоящую возле дверей ещё не разобранную по приезду сумку, и выбежала из дому.
  Кроме как к Натке ей, на ночь глядя, идти было не к кому, да и не хотелось, а вот подружка могла приютить её на ночлег и выслушать горькую правду. К счастью, Натка оказалась дома. Она сидела над тазиком с горячей водой и, пыхтя, в неудобной позе, обрабатывала на ногах ногти:
  
  - Уф, Ксюшка, а я тебя ждала, мне мамка сказала, что видела, когда ты шла с сумкой с автобуса домой...
  Э, красавица, а ты чего с этой сумкой ко мне пожаловала? Из хаты что ли выгнали?
  
  Оксана плюхнулась на стул.
  
  - Можно сказать, что выгнали, а точнее, устроили такую выволочку, что сама сбежала!
  
  Она скороговоркой, без утайки, выдала подруге все подробности мерзкой сцены, произошедшей за ужином.
  
  - Ну и правильно, нечего им в рот смотреть. Сами живут, словно черви в навозе копошатся, и нам такую жизнь наметили... Фигушки им, линяй в город и не зевай, присмотри себе городского богатенького ухажёра и долби свою учёбу. Станешь грамотным образованным человеком с дипломом, так и мужа подходящего подцепишь... Ты в эту любовь-морковь не играй, пустое всё, главное, надо как можно лучше устроиться в этой житухе, чтобы не гнуть до старости спину на подлючем хозяйстве и под вонючим мужиком ноги не раздвигать.
  Глянь на наших деревенских баб - крутятся целый день на подворье, на колхоз спину ломают, ребятни понарожали и света божьего не видят. Что смотришь на меня, как на скажённую? Может, сейчас и не согласна со мной, но помяни моё слово, когда-нибудь вспомнишь свою подругу и поймёшь, насколько я была права...
  
  - Наточка, я тебя и так никогда не забуду и спорить не буду, потому что почти во всём с тобой согласна. Но, боюсь, что сейчас припрётся сюда мой пьяный батька и за волосы утащит меня домой...
  
  
  Тяжёлый таз с водой моментально отъехал от ног Натки. Она подскочила с табуретки и заметалась по хате:
  
  - Две минутки, и я буду готова. Вот только нацеплю насисьник, влезу в трусняк и пойдём...
  
  От слов и вида подруги Оксана невольно улыбнулась. Про таких, как Натка, говорили, что девка кровь с молоком. Она не была толстой, но крупного телосложения - с пышной грудью, крепкими полными руками и ногами, пшеничные волосы с рыжеватым отливом вьющимися прядями в беспорядке падали на загорелые плечи, открывая круглое лицо с носом картошечкой, сочными губами и яркими синими глазами.
  Натка с размаху выплеснула воду из таза в окно на палисадник и уже вскоре затягивала на затылке аптечной резинкой непослушные волосы в тугой хвост:
  
  - Пошли, отведу тебя к бабе Груне. Там тебя хрен кто отыщет, а завтра посажу в автобус и поминай, как звали.
  
  Девушки спешно шли по утонувшей в сумраке деревне и под неумолчный лай собак тихо переговаривались:
  
  - Натулька, мне жена ректора пообещала заплатить как следует, но не сказала сколько. Но это неважно, в любом случае, чтобы отдать долг - хватит...
  
  - Да заткнись ты с этим долгом, тебе эти денежки поболее моего нужны будут, ведь останешься без родительских подачек...
  
  - Так я ведь стану стипендию получать...
  
  - Не смеши меня, за те сорок рублей, о которых ты мне говорила, особо не натанцуешься. Ведь тебе потребуется на харчи и на одёвку, ты же теперь станешь городской фифой, в сарафанчике и шароварах не походишь, а зима придёт... уф, тут вообще держись!
  Короче, мне долг отдавать не надо. Я же работаю, а тратить пока деньги некуда. До севера добраться у меня хватит, а там не пропаду. Сразу же устроюсь на работу и в недотрогу играть не собираюсь. Заведу себе подходящего кобелька, подмахну как следует, вот пусть за такие махи и раскошеливается...
  
  - Натка, ты что проституткой собираешься стать?!
  
  У Оксаны от негодования покраснело лицо.
  
  
  - Скажешь, проституткой... Я ведь одного ухажёра буду ублажать, а не весь посёлок мужиков со стоячими хренами...
  
  Оксана прыснула.
  
  - Нет, подружка, с тобой не заскучаешь... ты мне будешь писать?
  
  - Будет о чём, так напишу, а зря чего бумагу марать, я же ни одного сочинения самостоятельно даже на тройку не накропала, сама знаешь...
  
  Увидев у себя на крыльце девчонок, баба Груня чуть разрыв сердца не получила, подумав, что у Оксаны произошли осложнения. Но убедившись, что всё в порядке, даже не стала брать за постой, а милостиво согласилась оставить ночевать.
  На завтра, когда Оксана с сумкой в руках подходила к назначенному Наткой месту, она увидела её, шагающую рядом с её матерю, и сердце от страха готово было выпрыгнуть из груди. С расстроенным видом та волокла явно тяжёлую торбу. Оксана, как только почувствовала в каком состоянии находится мать, тут же разревелась и бросилась в её объятия:
  
  - Мамочка, прости, но ты же сама видела, у меня не было выбора... Я ведь очень хочу учиться в институте...
  
  Женщина поставила тяжёлую торбу на землю и вытерла тыльной стороной ладони лоб. Она ласково похлопала своенравную девушку по лопаткам и мягко отстранила:
  
  - Дочурка, разве так можно было поступать? Это ведь не по-людски, убежать из дому, ничего не сказав и не попросив у отца прощения? Ты ведь знаешь его, попсихует, попсихует и угомонится. Сказала бы ему парочку ласковых дочерних слов, он бы и растаял - благословил бы на учёбу и денег дал...
  
  - Мама, я не пойду за Лёшку замуж! Он мне противен, а я хочу определить свою судьбу по любви...
  
  - Доченька, а где ты видела эту любовь? Вот ждала Петьку, а он хвостом махнул и исчез. Что, дальше его ждать будешь, пока он надумается вернуться?
  
  - Его я ждать точно не буду, но и за Лёшку не пойду!
  
  Натка стояла в сторонке, не вмешиваясь в беседу матери с дочерью, но не упускала ни одного слова. Судьба подруги для неё была немаловажна, и довольная улыбка свидетельствовала о том, что Оксана правильно повела себя в разговоре с матерью.
  Вначале раздался характерный натужный рёв мотора, а затем вдали показался медленно ползущий по пыльной дороге старенький автобус. Мать крепко прижала к груди дочку и осыпала поцелуями:
  
  - Ксюшенька, Ксаночка, береги себя, девочка... вот тебе собрала на первое время продуктов и держи...
  
  Она сунула за бюстгальтер девушки носовой платочек, тщательно завязанный на узелки.
  
  - Тут немножко тебе денег, я их сэкономила из тех, что твой отец мне выдаёт на домашние расходы... смотри, питайся хорошо, а я тебе ещё соберу деньжат и продуктов подвезу в город. Ближе к октябрьским праздникам обязательно приеду...
  
  Шофёр автобуса посигналил, и девушка моментально подняла свою сумку, на ходу целуя мать, обливающуюся слезами. Натка перехватила торбу с продуктами:
  
  - Давай, поднимайся побыстрей в автобус, я с тобой проеду одну остановку, а оттуда кто-нибудь на подводе подвезёт, а нет, так и пешедралом протопаю.
  
  Девушки уселись в почти пустом автобусе, и Оксана с облегчением выдохнула:
  
  - Ну, Натулька, ты выдаёшь! Я и так до самого утра волновалась, что меня хватятся и отыщут у бабы Груни. Ночь отмаялась! Тут уже спокойненько шагаю к перекрёстку и вижу... чуть в обморок не упала!
  
  - А что мне было делать?.. Твоя матушка пришла к нам ни свет ни заря, и с причитаниями бросилась к моей маманьке и как заголосит, что от этого рёва мёртвые могли проснуться!
  А тут ещё мой батька вылез после перепоя. Чуть разобрался в чём дело и меня за волосы - а ну, сучка, говори, куда подруженьку дела, а иначе все лохмы вырву... Думаешь, я испугалась этого алкаша?! Нисколько. Подождала, пока он утихомирится и отпустит мои волосы, взяла твою мамулю под ручки и вон из нашего подворья. Жалко мне её стало и знаю, что ты тоже будешь переживать... вот и говорю - если вы мне дадите слово, что не помешаете Оксанке уехать в город, то сведу с ней попрощаться... Ну об остальном уже можешь догадаться...
  Всё, надо прощаться... Пока, подруженька, учись хорошо, веди себя прилично, абы кому ноги не расставляй...
  
  И чмокнув подругу в щёку, Натка выскочила из открывшейся двери автобуса.
  
  Глава 6
  
  До приезда из отпуска ректора с семьёй и начала учебного года в институте, время для Оксаны тянулось утомительно медленно. Она буквально не знала, куда себя деть. С детства, привыкшая к физическому труду на деревенском подсобном хозяйстве, домашнюю работу в квартире ректора воспринимала, как баловство. Целый день слонялась по комнатам, не зная, как убить, улиткой ползущие часы. В первый же день после отъезда хозяев наварила себе большую кастрюлю борща с мясом и нажарила десяток котлет и ей этого хватило на неделю. Хорошо ещё, что прожорливый Марс помог справиться с надоевшей пищей. Собачка оказалась огромным псом с обвисшими слюнявыми щеками, гордо носившем на ошейнике целый ряд медалей, завоёванных на разных солидных выставках. Выгуливать кобеля надо было только два раза в день. Утречком это было делать одно удовольствие, а вечером её донимали многочисленные собачники с разномастными питомцами, старающиеся завязать разговор с симпатичной девушкой, скромно шагающей рядом с догом королевских кровей. Одно успокаивало, что присутствие рядом с ней грозного пса не давало приблизиться ни одному из хулиганов, хотя издали ей делали недвусмысленные намёки. Затаив дыхание, она рассматривала огромную библиотеку ректора, сверкающую из-за стекла коленкорами с золочёными и серебряными буквами. В конце концов, осмелилась и, выбрав несколько томов, углубилась в чтение. Такого разнообразия книг не было даже в поселковой библиотеке.
  Днём несколько раз выходила в город, но блуждание по безлюдным в летний период улицам не приносило должного удовлетворения. Ведь здесь не было ни одного знакомого лица. Шататься праздно по магазинам девушка стеснялась, а на покупки у неё отсутствовали средства. Нет, она не скучала по деревне и родителям, но Натки ей здорово не хватало.
  
  В конце августа, наконец-то, вернулась из отпуска отдохнувшая и загорелая семья ректора. Валерия Степановна, так звали жену институтского боса, осталась довольна аккуратной и покладистой девушкой и предложила поселиться у них на правах домработницы и няньки для девятилетнего сына. Оксана понимала свою выгоду от этого предложения, но всё же попросила дать ей время поразмыслить.
  После недолгих колебаний всё же приняла решение в пользу общежития. Ей очень хотелось как можно быстрей интегрироваться в студенческую среду и завести подходящих друзей. Она отдавала себе отчёт, что участь самой натуральной прислуги её совершенно не устраивала. Оксана сама была единственным ребёнком в семье, а тут предлагали стать нянькой и гувернанткой у избалованного мальчишки. Она поселилась в общежитии, и скоро институтская жизнь захватила её с головой, оставляя очень мало свободного времени на праздные развлечения. Девушка от души завидовала городским студенткам, которые могли после занятий вернуться в свои квартиры и без помех заниматься, готовясь к завтрашним лекциям.
  
  Общежитейская жизнь практически лишала её такой возможности, потому что три её соседки по комнате оказались весьма легкомысленного поведения. Все выходные дни приходящие к ним парни не покидали комнату, а иногда оставались даже на ночь, и ей приходилось слушать характерные скрипы кровати и стоны страстных любовников. Ко всему прочему, в порядке вещей были постоянные пьянки в выходные дни и даже по вечерам.
  Падкие до развлечений соседки по комнате пытались и Оксану привлечь к их праздному времяпрепровождению, но она категорически отказалась от этого нелюбого ей беспутства. Также она пресекла поползновения, ищущих случайных связей, парней приударить за симпатичной девушкой. Несколько раз пришлось даже дать решительный отпор особо наглым студентам, пытавшимся распустить свои похотливые руки.
  Как-то не складывалось у неё на курсе обзавестись приличной подружкой или влиться в одну из студенческих компаний, которые быстро сформировались в их группе.
  Причин было несколько, но главная заключалась в том, что у неё на развлечения совершенно не было свободных денег. Кроме дешёвого и невкусного питания в студенческой столовой она могла только позволить себе в выходной день посетить кинотеатр. Привыкшая к обильному питанию в их семье, Оксана поначалу постоянно испытывала чувство голода. Не спасало даже лежащее за окном и изрядно уже пожелтевшее от времени и не правильного хранения солёное сало.
  
  
  Поселившись в общежитии, Оксана сразу же сообщила свой адрес маме и Натке. Написав им письма, с нетерпением ждала ответа. Скоро мать настрочила ей длинное послание, но подруга хранила упорное молчание. Скучающая по дочери родительница, буквально закидала её слезливыми письмами. Она сообщала, что отец продолжает дуться на дочь и не изменил своего решения насчёт её свадьбы с сыном агронома. В связи с этим Оксана решила на октябрьские праздники не ездить в деревню, а провести время за чтением книг и прогулками по утопающему в осенних листьях городу.
  На третий день каникул, когда она, уставшая и промокшая под дождём, вернулась в общежитие, неожиданно застала там мать. Та, как увидела свою дочь, тут же запричитала:
  
  
  - Доченька, как ты исхудала, побледнела, на тебе ведь лица нет!
  
  - Мама, не переживай за меня, просто я мало теперь бываю на воздухе...
  
  - Какой там воздух, тут без очков видно, что голодаешь! Может, бросай ты эту чёртову учёбу и возвращайся... Прав твой отец, пошла бы за сына агронома, то не знала бы горя, а каталась бы, как сыр в масле, они ведь богатенькие...
  
  Оксана чуть дождалась, пока мать засобиралась на автобус, потому что выдерживать её стенания у неё уже не хватало терпения. Перед самым расставанием Оксана всё же осмелилась спросить про... Натку и тут полилось:
  
  - Ах, ты ничего не знаешь?!Так вот, твоя распутная подружка связалась с новым молодым доктором, присланным в нашу поселковую больничку... Ты даже представить не можешь, эта бесстыдница не обращает ни на кого внимания, родителей хоть бы пожалела! Она стала без зазрения совести часто оставаться у него ночевать... Понятное дельце, в ладушки они там не играют... Я не знаю, сколько времени длится их любовная история, но вся округа об этом только и говорит... Батька Натки как прознал, буквально взбеленился - от души отходил вожжами твою подруженьку, да так, что она три дня на работу свою не могла выйти... Бабы говорят, что она и поныне похаживает к этому красавчику, но только не так открыто, как это делала раньше... Вот уж где уродилась стервозина! Не дай бог такое родительское наказание, ославила их не только на всю деревню, но и на всю округу! Куда не придёшь, только о распутстве дочки Игнатовых и говорят... Я тебе скажу по секрету, что твой батька часто за ужином под свою излюбленную рюмочку, нет-нет, да и скажет - хорошо, что наша убралась подальше от этой потаскухи, а то бы стыда не обобрались...
  
  Рассказ матери произвёл на Оксану крайне негативное впечатление. Не то что бы она осуждала Натку, ведь её поступок вполне вкладывался в восприятие жизни подруги, просто ей было очень жаль своенравную девчонку.
  
  - Мама, как она там, очухалась хоть от побоев? Наверное, ходит по деревне, глаз не поднимает?
  
  - Какой там! Идёт эта курва со своей сумкой почтальона, словно королева... нос задерёт и что-то всё время напевает... блядина и есть блядина, так все говорят...
  
  - А ты, мама, тоже так говоришь?
  
  - А что я особенная или защищать эту паскудину должна?!
  
  - Но она ведь хорошая, добрая и всегда к любому на выручку приходит...
  
  - Ага, выручает доктора, чтобы у него яйца не опухали!
  
  Оксана потупила глаза и чтобы не сорваться до скрипа сжала зубы - нет никакого смысла заступаться за подругу перед матерью. Общество не переделаешь. Если честно, она сама осуждала Натку за её пренебрежение общественным мнением, но только не за роман с доктором... - кто его знает, может, это её судьба и первая настоящая любовь...
  Как бы то ни было, но продукты, привезённые из деревни матерью, пришлись кстати. После ухода родительницы Оксана устроила себе настоящий праздник живота. Она на электрической плитке общего пользования зажарила огромную яичницу и прямо со сковороды жадно поедала в прикуску с квашеной капустой и с чёрным ржаным хлебом, накрытым толстым куском сала - привычную деревенскую еду.
  Как бы то ни было, но она всё равно не желала возвращаться домой, даже на побывку.
  Причиной был не только отец, никак не хотевший смириться со строптивостью дочери. Её также очень не тянуло вновь окунуться в деревенский уклад жизни, без элементарных бытовых условий, как и в противную душе работу на огороде и по уходу за домашними животными и птицей. За несколько дней до Нового года Оксану неожиданно сорвали с лекции. Студентка, запоздавшая на занятия, шепнула, что возле входа в институт её ожидает какая-то девушка и убедительно просит выйти наружу. Сердце у Оксаны дрогнуло - конечно же, это Натка!
  Так и оказалось. Рядом с заметённой снегом скамейкой, действительно, стояла её подруга! Она, дыша морозным паром, пританцовывала от холода на месте и широко улыбалась бегущей навстречу радостной Оксане. Та выскочила из аудитории без верхней одежды, но от волнения не чувствовала мороза. Возле ног Натки расположились две большие плотно набитые сумки, и Оксана сразу же обо всём догадалась. Улыбающиеся девушки бросились друг другу в объятия:
  
  - Наточка, милая моя, как я по тебе соскучилась!
  
  Подруги плотно прижались, целуясь, тискаясь и хлопая друг друга по лопаткам:
  
  - Ксюшка, отвали на полботинка... Я уже в своей шубе вся околела, а ты почти голая... Давай веди меня к себе в общагу, оденешься и потопаем куда-нибудь похавать, а заодно поболтать... До отхода моего поезда ещё около четырёх часов...
  
  Оксана отпросилась с последних двух пар и повела подругу в свою комнату в общежитии.
  Она обула сапоги, нацепила на себя овчинный полушубок, привезённый в ноябре матерью, обвязала голову пуховым платком и подхватила одну из сумок подруги:
  
  - Натулька, мне хочется о многом тебя расспросить, но на таком морозище разве мы долго выдержим околачиваться по городу? Надо было посидеть в моей комнате...
  
  - Не смеши... Разве там поговоришь, если за пятнадцать минут, что я провела в ней, можно было сдвинуться мозгами - всё время кто-то заходит, выходит, а на коридоре, как на вокзале... Кстати, на вокзал мы с тобой и пойдём... Завалим в железнодорожный ресторан, заморим червячка и винца вдарим... Что мы с тобой не взрослые или не заслужили?!
  
  Оксана смущённо опустила глаза и с остервенением отфутболила, попавшийся под ноги, ком снега:
  
  - Натка, я ведь бедная студентка! У меня до стипендии осталось всего семь рублей... Да, деньги, которые я тебе должна, сейчас верну, я их не трачу...
  
  - Я тебя сейчас в сугроб наверну! Я ведь давно сказала - ты мне ничего не должна. Захочешь - отдашь, когда подхватишь богатенького муженька и то возьму только замочкой в шикарном ресторане... согласна?
  
  Оксана вздохнула:
  
  - Согласна... только у меня на обед с вином в ресторане вряд ли хватит моих семи рублей, придётся залезть в ту тридцатку, а тут ещё Новый год на носу...
  
  - Ей богу, смешная! Я ведь еду на север заколачивать длинные рублишки...
  
  И она дурашливо запела "Эти длинные рублишки довели меня, братишки, что копейки в глазы не видать...".
  
  - Ксюха, не дрейфь, пробьёмся, у нас с тобой только жизнь начинается... а деньги-сменьги дело наживное!
  Билет на поезд уже купила, жрачки на пять суток хватит... уволокла из дому два кусмана сала, три кольца колбасы, яиц наварила с десятка два и даже банку солёных груздей стырила из подвала...
  Но это на всякий случай, я собираюсь обедать в вагоне-ресторане... Мне Вовка сказал, что там кормят прилично...
  
  Оксана будто натолкнулась на стену:
  
  - Какой Вовка? И ты, как я поняла, тайком сбежала из дому?!
  
  - Ксюха, так оказывается, что ты ничего не знаешь! Ладно, мы уже почти доехали... сейчас расположимся за столиком и погутарим...
  
  Девушки вошли в здание вокзала, гудящее многочисленным людом, и поднялись на второй этаж, где находился ресторан. На их удачу места свободные были. Они, сняв в гардеробе верхнюю одежду и оставив там Наткины громоздкие сумки, уселись за нарядным столиком, застеленным белой скатертью.
  Подошла официантка, держа в руках папочку с меню, но Натка отказалась рассматривать в нём названия блюд и цены. Она подняла свои лукавые глаза на женщину и елейным голосом заворковала:
  
  - Простите, но мы девушки деревенские, особо в сложных блюдах не разбираемся... Будьте добры, нам борщика, на второе что-нибудь мясное, повкусней, салат... забыла, как называется... короче, с горошком... вина и компот...
  
  
  Обслуживающая их женщина средних лет от души улыбалась:
  
  - Девоньки, а вам восемнадцать лет уже исполнилось?
  
  - А как же! Могу паспорт показать...
  
  Натка полезла в потёртый ридикюль своей матери...
  
  - Ладно, вер-верю... а с оплатой не будет проблем?
  
  - Обижаете, смотрите...
  
  Натка порывисто достала из-за пазухи толстенький кошелёк, набитый банкнотами.
  
  - Всё, убедила, пошла выполнять заказ...
  
  После ухода официантки Оксана рассмеялась.
  
  
  - Натулька, откуда ты нахватала всех этих премудростей с блюдами? Я ведь, вообще, первый раз в ресторане...
  
  - Ксюха, а ты думаешь, что я второй...
  
  И обе девушки покатились со смеху.
  Они сбегали по очереди в туалет и не успели ещё начать серьёзный разговор, как перед ними появился графинчик с красным вином, вазочка с хлебом и в глубоких маленьких тарелочках салат, с лежащей сверху половинкой вареного яйца и посыпанный зелёным горошком.
  Официантка с покровительственной улыбкой наклонилась над ухом Натки:
  
  - Девонька, этот салат называется - Оливье. Очень прошу, ведите себя прилично, а то вы так громко смеётесь, что наш администратор попросил меня предупредить, чтобы вы особо не шумели...
  
  Натка сощурила свои большие посерьёзневшие глаза.
  
  - Почему все любят воспитывать и поучать? Вы пока свободны, борщ ещё не несите, а лучше подкиньте нам селёдочки с луком, я видела - людям принесли за соседний столик...
  
  Глава 7
  
  Натка неловко, двумя руками, подняла графинчик с вином и до краёв наполнила бокалы:
  
  - Так, подружка моя, единственная и неповторимая, давай вздрогнем за нас и за хрен с ними... Сейчас выпьем, заморим червячка, и ты мне расскажешь, как тут жила... Чуть-чуть про учёбу и, конечно, про сердечные дела... А пока, чтобы мы были здоровы и богаты!
  
  Она протянула свой бокал навстречу Оксаниному и стекло отозвалось жалостливым звоном.
  По сравнению с привычным крепким вонючим самогоном вино показалось девушкам абсолютно без градусов и легко воспринимаемым и приятным на вкус. Они выпили до конца по солидной порции и налегли на закуски:
  
  - Ксюха, а селёдка под вино так себе, вот под первач - само то...
  
  - Натуль, я ведь часто встречала в книгах название этого салата, а первый раз в жизни пробую... а ничего, вкусно... надо, наверное, только перемешать, а то вначале идёт сплошной горошек...
  
  - Да делай ты в своей тарелке что хочешь... Когда-нибудь мы станем важными барышнями, придём в ресторан, не чета этому, разодетые в длинные платья по пятки, на высоких каблуках, обвешанные золотом с дорогими камнями, а рядом с нами - солидные мужья... У тебя директор завода, а у меня капитан дальнего плавания...
  
  Девушки покатились снова заливистым смехом, не обращая внимания на косые взгляды сотрудников ресторана и некоторых посетителей:
  
  - Натка, они нас сейчас съедят без соли...
  
  - Да пошли все к чёртовой матери! Давай накатим ещё по одной...
  
  Девушки выпили и захрустели луком, собирая кольца пальцами из тарелки с селёдкой. Оксана почувствовала, что второй бокал вина подействовал на голову и тело с невероятной быстротой. Её обдало жаром и приятный туман расплылся от кончиков волос и до пальчиков ног.
  
  - Ой, Натка, я, кажется, пьянею...
  
  - Так, делаем перерыв. Меня тоже начало развозить, чего-то запеть захотелось...
  
  И они снова захохотали, прижимая салфетки ко рту, чтобы особо не дразнить, сурово глядящую на них подошедшую с борщом официантку.
  
  - Хлебай, Ксюха, борщец и рассказывай, а то нас сейчас выгонят на мороз...
  
  - Можешь удивляться, можешь смеяться, а рассказывать особо нечего...Три недели до начала занятий в институте, как и собиралась, прожила в богатой хате нашего ректора...
  Барыня, когда вернулась из отпуска, хотела, чтобы я у них осталась жить на правах прислуги и няньки возле девятилетнего распущенного сыночка, но я отказалась... Правда, надо сказать, и в общаге жизнь оказалась трудновыносимая... мои соседки по комнате оказались девочками, мягко говоря, не самостоятельными. Они выпивают и парней приводят на ночь...
  
  Натка перебила:
  
  - А что на твою долю не могут подыскать подходящего студентика?
  Ты вон какая симпатявая и печать с Петькой сняла...
  
  - Натка, я не буду больше ничего рассказывать! У тебя одни глупости в голове!
  
  
  - Да ладно, будет дуться... что ты меня не знаешь... по мне, зажми ножки и грызи свои науки... только так скажу, что проворонишь - назад не вернёшь! Ну что там у тебя дальше?..
  
  - Ай, нет у меня ничего интересного ни дальше, ни ближе!
  Через месяц сессия, а после неё нерадивые отсеются... Надеюсь, что я сдам нормально, ведь лекции не пропускаю, а вечерами ухожу в коридор или библиотеку и усердно занимаюсь.
  
  Оксана намазала на хлеб горчицу и начала активно хлебать борщ.
  
  - Да, подруженька, сголодалась ты тут в городе, и жизнь у тебя скучная, я бы от такой сдохла... Может, кидай ты к едрене-фене этот институт и айда со мной на север... Ты ведь девчонка справная: трудолюбивая и дисциплинированная. Постараешься, и на том севере без диплома начальником станешь...
  
  - Нет, это ты авантюристка, а я хочу получить диплом, профессию и устроиться на нормальную интересную работу...
  
  - А замуж выйти не планируешь?
  
  - Не знаю... Как вспомню Петькину любовь и аборт, так кажется - близко никого к себе не подпущу!
  
  - Вот, дурёха, так дурёха! Если бы, как следует раскушала мужика, то тебя от этого дела нельзя было бы оторвать... Вкуснотища необыкновенная, особенно, если мужик в этих гульнях знает толк! Я уже вкусила, как они умеют приласкать и при этом ещё нашептать всяких дурацких нежностей, что порой земля уходит из-под ног, и буквально готова пойти за ним хоть на край света!
  
  - А чего ты тогда от своего Вовки скрылась, если готова была за ним на край света бежать?
  
  Натка почесала нос и улыбнулась.
  
  - Ага, оказывается ты кое-что знаешь... Херня, у меня секретов от тебя нет. Давай, опрокинем по маленькой, и я дорасскажу то, что тебе ещё не успели в уши ввести...
  
  - Прости, просто в ноябре приезжала ко мне мама, и я спросила у неё про тебя... ну она и рассказала, что ты спуталась с молодым врачом, и за это тебя твой батька отходил вожжами...
  
  
  - И всё? Больше она ничего тебе обо мне не сплетничала?
  
  - Нет, ничего особенного, не считая того, что на тебя все в деревне ополчились и называют распутной девкой...
  
  Натка разлила вино и подняла свой бокал.
  
  - Ксюшка, будь счастлива... если тебе нравится учиться, хочешь получить диплом и прочее, о чём ты мне наговорила, пусть так и будет... Не торчи ты в этой общаге, если есть возможность пожить в нормальной богатой хате... ну и что, кость в заднице не сломаешь, если посидишь с малым над уроками, приберёшь там в доме и отпустишь вечерком хозяев в театр или куда там они ходят...
  Чего тебе маяться в общаге, если есть возможность оттуда слинять, а заводить шуры-муры не собираешься... а там, смотришь, твой институтский начальник подсуетится и поможет с распределением... не зашлют, как моего Вовку, в глушь собачью, где ни нормальных условий для жизни, ни настоящей работы для специалиста...
  
  - Ого как ты заговорила! Видно, что с толковым человеком пообщалась!
  
  - А то! Думаешь, мы только в папу с мамой играли, не вылезая из кровати... нетушки, мы и водку пили и разговоры умные вели...
  
  - Ну ты даёшь, всё нахваливаешь и нахваливаешь доктора, а никак не дойдёшь до того момента, почему всё же от него сбежала?
  
  - Сбежала, потому что не хочу больше вожжами от батьки получать... надоели поганые морды односельчан, которые в глаза - Натусенька-хуюсенька, а за глаза - распутная девка...
  
  Подошла официантка и тронула Натку за плечо:
  
  - Девонька, а нельзя ли потише? Вы же не одни в ресторане...
  
  - Мамаша, чего ты до нас прицепилась, что другие молча сидят? Вон все разговаривают... а мы не виделись с подругой полгода... между прочим, моя Оксанка в институте учится и у неё дядя - сам ректор и очень известный профессор!
  
  - Девчата, говорите, сколько хотите, но чуть тише и без матов, пожалуйста...
  
  - Прости, мать, неси ещё графинчик вина, а следом можно и какого-нибудь мяса горячего... кстати, я уезжаю на север, комсомольские стройки позвали в дорогу. Когда теперь свидимся с подругой одному богу известно, так что особо не донимай!
  
  - Поздравляю, но всё равно, умоляю, ведите себя потише...
  
  Нахмуренная официантка отправилась выполнять заказ, а Натка буквально перегнулась через стол и громко зашептала, чтобы не злить окружающих:
  
  - Ксюха, я знаю, что ты не любишь, когда я про постельные выкрутасы рассказываю, но всё же скажу - мой Вовчик заставил меня понять, что такое быть по-настоящему женщиной! Я с ним взлетала до небес, падала опять в его объятия и снова воспаряла! Он меня научил не только ноги раздвигать и двигаться навстречу... боже мой, чему он меня только не научил! Вижу, у тебя от моих рассказов зубы сводит, поэтому перейду к причине, почему срочно сбежала из деревни... Поверь, Ксюшечка, из-за любви, из-за неё проклятой!
  
  Незаметно подошла официантка и сменила пустой графин на полный:
  
  - Второе сейчас будет готово... В конце обеда, когда расправитесь с мясом и компотом, предлагаю выпить по чашечке кофе, оно приведёт вас в относительный порядок...
  
  - Отлично, мамаша, так и сделай, а я отблагодарю, как следует, за мной не скиснет!
  
  После того, как официантка отошла, Оксана заметила:
  
  - Натуль, зачем ты хамишь, ведь она ничего нам плохого не сказала?
  
  - Да не хамлю я, а просто злюсь на себя и на весь белый свет! Представляешь, он, подлец эдакий, не сказал, что женат, а вешал лапшу на уши о своей любви и о том, что без меня уже жизни не смыслит... Я, как та дурочка, сопли и развесила... Думаю, пусть батька меня вожжами отхаживает, пусть все окрестные деревни судачат про мой моральный облик, а я любима и скоро выйду замуж за Вована и всем сплетникам утру нос...
  
  Натка наполнила в очередной раз бокалы. Оксана не сопротивлялась, но чувствовала, что скоро не сможет подняться на ноги.
  До неё уже дошёл смысл трагедии подруги, и она готова была расплакаться, обнять свою милую Натульку и убаюкать, как маленькую...
  Натка, увидев состояние Оксаны, улыбнулась:
  
  - Не надо меня жалеть, а то я сама сейчас разрыдаюсь. Лучше слушай дальше, я уже заканчиваю. Это было три дня назад - мы, как обычно, кувыркаемся с Вовчиком в постели, а он живёт во времянке у тётки Фрузы... Так вот, в хате натоплено, хоть топор вешай... ну, и мы голышом, одеяло скинули и даём жару, только лытки сверкают... поднимаю глаза и вижу...
  
  Оксана зажмурилась.
  
  - Что, тётка Фруза зашла?
  
  - Тётку мы бы пережили... В белой шубке, в такой песцовой модняцкой шапочке, с распущенными по плечам белокурыми волосами, в сапожках на высоких тонких каблучках и с широко распахнутыми небесно-голубыми глазами... стоит настоящая красавица! Ей богу, красавица, до которой мне, как кобыле деревенской, объезженной со всех сторон! Короче, королева! Тут я махать задницей перестала, а луплю Вовчика кулаками по спине... а он вошёл в раж и наяривает меня, только голые половинки его сверкают, вот-вот кончит... Тут я изловчилась да как вильнула бёдрами в сторону, да так, что его удалец из норки выскочил... Я - уползать из-под него, чтобы от стыда под кровать залезть, а он рычит, как раненный зверь и тащит меня обратно... Ну ты же понимаешь, что я баба сильная, а тем более, под взглядом совести, глядящей на всё это безобразие... короче, вырвалась из цепких рук любовничка и на пол... Подхватила одеяло, накрылась с головой и давай под ним натягивать на себя валяющиеся на полу свои одёвки...
  До Вована, наконец, дошло, что неспроста я так заменжевалась, он оглянулся и обомлел!
  
  - Натусь, это была его жена?
  
  - Конечно же, не тёща... та бы сразу нас порешила поленьями, сложенными возле печи, а эта стоит и плачет, даже слёзы со щёк не вытирает, только тихонько всхлипывает. Да так горестно, что мне захотелось подойти, обнять и успокоить...
  Ну представляешь сцену...
  
  Оглушённая рассказом, Оксана только в знак согласия, кивнула головой, мол, продолжай.
  Натка, кусая ногти, не унималась:
  
  - Я мнусь кое-как одетая, но не могу прошмыгнуть мимо девушки, стоящей в дверях. Сама понимаешь, что вся та времянка три на три метра... Вдруг Вовчик, как был голышом с презервативом на хрену, так и упал с кровати под ноги к красавице... Заголосил, слюнтяй, почище бабы, что за деньги возле гроба оплакивает покойника... Мол, прости дорогая, чёрт попутал, она сама пришла, а я не устоял... и всё в этом роде... Дальше я этого выдержать уже не могла, отодвинула красавицу аккуратненько в сторонку, схватила с гвоздя свою шубу - и за порог...
  
  Оксана перехватила у подруги графин. Та от своего рассказа настолько разволновалась, что руки у неё буквально ходили ходуном, и она не могла попасть вином в бокалы, разливая его по скатерти.
  
  - Натусечка, давай выпьем за тебя, чтобы быстрей эта мерзкая история улетучилась из твоей памяти...
  
  
  - Ксюшенька, ты такое когда-нибудь могла бы забыть? Мне эти глаза красавицы в слезах будут до конца жизни сниться... Слышишь, никогда, никогда я больше не свяжусь с женатиком! Пока паспорт не проверю до своего тела ни одного козла не допущу!
  
  Последний час до отхода поезда они просидели в зале ожидания, но темы Наткиного позора больше не касались, да и вообще, разговор не клеился... У девушек разболелись головы. Их мутило от выпитого вина и чересчур обильной непривычной пищи.
  Оксана склонила голову на плечо подруги:
  
  - Ты вот сейчас уедешь и, кто его знает, когда теперь свидимся... У меня хоть жизнь, по твоим меркам, и скучная, но упорядоченная, а ты едешь в неизвестность, где ни одного знакомого человека и гарантий на работу, жильё и будущее...
  
  - Брось, Ксюха, меня хоронить. Нигде я не пропаду, но горюшка тяпну... Сиди и не дёргайся, это присказка такая. Я верю, всё у меня сложится, как надо... Ну напрягусь немножко, поулыбаюсь лишний раз... Вот только ноги раздвигать перед женатиками, я тебе уже говорила, не буду ни за что!
  Пойдём на перрон... Через пятнадцать минут мой поезд... Посадишь меня в вагон, там и распрощаемся. Писем писать не обещаю, но открыточку точно пришлю, чтобы ты была спокойна, что я на месте и у меня всё хорошо... Если когда-нибудь встретишь моего Вовчика, скажи, что я его очень любила и уже не очень на него злюсь... Он многому меня научил, а особенно тому, что мужикам особо верить нельзя, что все они, в какой-то степени, настоящие козлы!
  
  Оставив сумки в вагоне, девушки спрыгнули с подножки на платформу и втянули в себя морозный воздух, перемешанный с запахами жжёного угля и смазки. Они топтались возле вагона и не находили слов для напутствий и пожеланий. Когда проводница попросила Натку подняться в тамбур, обе облегчённо вздохнули:
  
  - Ксюха, держи хвост пистолетом, не будем полными дурами, так наша нигде не пропадёт! Не люблю я эти прощания, от тоски все слова напрочь из головы выскакивают...
  
  - Натуська, быстрей напиши, я ведь буду за тебя очень переживать и волноваться...
  Состав клацнул колёсами, чмыхнул паром и сдвинулся с места.
  Находясь уже в автобусе, Оксана сняла перчатки и залезла в карман полушубка, чтобы отыскать леденец, всегда валяющийся там на всякий случай. Именно такой случай был сейчас. После выпитого вина и непривычной сытной еды у неё ужасно пахло изо рта. Она вместе с леденцом нащупала какие-то бумажки... и вытащила на свет три красненькие десятирублёвки!
  
  Глава 8
  
  Встреча Нового года в общежитии окончательно доконала терпение и волю Оксаны. Именно с большим интересом ожидаемое торжество подтолкнула девушку к тому, чтобы ей самой обратиться к жене ректора, Валерии Степановне, насчёт прежнего предложения. Всё, вроде бы, начиналось вполне спокойно и даже празднично. Девушки, соседки по комнате, в складчину приобрели маленькую живую ёлку и яркие игрушки с гирляндой разноцветных лампочек. С большим энтузиазмом нарядили новогоднюю красавицу, пристроив на одну из тумбочек. Закупили несколько бутылок вина и даже одну шампанского. Кто на что был горазд, приготовили лёгкие закуски и уже в девять часов вечера уселись за импровизированный праздничный стол, составленный из нескольких тумбочек. Оксана уже в который раз вспомнила добрым словом свою подругу, тайком засунувшую ей в карман три десятки. Разве без них она смогла бы на равных участвовать в подготовке праздничного стола?..
  
  Выпили парочку стаканчиков за уходящий семьдесят восьмой год и несколько захмелев, весело загомонили, перебивая друг друга и смеясь над шутками и анекдотами. Затем сдвинули в сторону стол с закусками, включили магнитофон и начались пляски... Оксана впервые за всё время пребывания в общежитии почувствовала себя в своей тарелке и вместе с другими девчонками лихо отплясывала под популярные среди молодёжи песни, нисколько не стесняясь, а даже радуясь возникшей в ней раскрепощённости. Заиграла спокойная мелодия, и для неё радость от празднования Нового года закончилась, потому что одна из девушек кинула клич, подхваченный остальными:
  
  - Девчонки, как не крутись, а без мальчишек не та компания. Витька напрашивался, но я ему сказала, что мы сегодня решили устроить девичник...
  
  Подвыпившие девушки тут же загомонили, наперебой озвучивая одну и ту же идею:
  
  - Какой праздник без мальчишек! Давай свистать всех сюда! В тесноте да не в обиде! Хоть кто-то пощупает и поцаломкает, а то собрались, как монашки на Рождество!
  
  Короче, все, кроме Оксаны, подхватили почин подруги и отправили ту на разведку... Не прошло и десяти минут, а в их комнату со смехом и криком ввалились три парня, которые принесли с собой море выпивки и немудрёную закуску в виде колбасы, консервов и солёных огурцов.
  Теперь праздник принял совсем другую окраску и направленность. Ссылаясь на тесноту, девушки устроились на коленях у парней, а те, набирая обороты с алкоголем, теряли всякий стыд, безбожно тиская охмелевших девчат.
  Вскоре, реагируя на шум, к ним напросились новые девушки из соседней комнаты и праздник превратился в самую обыкновенную шумную пошлую пьянку.
  Когда до Нового года оставалась около часа и пора уже было усаживаться за стол, чтобы проводить как следует Старый год, под их окном раздался резкий призывный свист. Оказывается, к какому-то парню пришли друзья из города. Они не могли проникнуть к ним, минуя вахтёра, и призывали на помощь. Одна девчонка предложила, другие со смехом поддержали и тут же начали связывать простыни. За несколько минут до боя курантов парни были подняты на третий этаж вместе с саквояжем, набитым бутылками с водкой.
  
  Несмотря на открытое окно, духота в комнате стояла невообразимая. На жалких квадратных метрах присутствовало восемь девушек и пять парней, которые умудрялись не только рассесться, но ещё, толкаясь и смеясь, танцевать. Один из вновь прибывших сразу же, как влился в новую компанию, начал охмурять Оксану. Он подливал ей выпивку и обнимая за плечи, шептал всякую чепуху в ухо. Она почувствовала жуткую головную боль и страшное отвращение к ухажёру, у которого с каждой поднятой рюмкой всё больше заплетался язык, и всё чаще он пытался ненароком коснуться ладонью её груди. Наконец, девушка не выдержала и, сославшись на необходимость посетить туалет, вышла наружу. Она решила как можно дольше в свою комнату не возвращаться, потому что дальше учувствовать в этой мерзкой попойке была не намеренна. Оксана побродила по длинному коридору, для себя отмечая, что подобные пьяные оргии сейчас происходят в общежитии повсеместно. Время было около двух ночи, а их компания расходиться, похоже, не собиралась. В торце коридора постелила на пол валяющуюся на окне газету, присела, облокотившись спиной о горячую батарею и незаметно для себя задремала.
  Очнулась от того, что почувствовала, как её кто-то лапает за грудь.
  От этой наглости Оксана моментально оказалась на ногах и сверху посмотрела на парня. Это был тот же самый подвыпивший молодой человек, который уже пытался приударить за ней в комнате. Он полусидел на полу и нахально глядя снизу ей в глаза, пьяно улыбался:
  
  - Ты чего брыкаешься? Я же тебя не съем. Садись обратно, почирикаем с тобой за жизнь и заодно как следует познакомимся... Меня, например, зовут Артём... а тебя вроде бы Оксана, если я правильно расслышал, когда нас знакомили в той суматохе?
  
  - Скажи, Артём, я тебе давала повод для подобного обращения со мной?
  
  Парень откинул голову с русыми длинными вьющимися волосами и от души расхохотался.
  
  - Глянь на неё, какая недотрога сыскалась в деревне "Рваные лапти"!
  
  - А какого чёрта ты ко мне тогда вяжешься? Иди к городским и щупай их хоть до посинения!
  
  - Так я ничего не имею против деревенских девушек, тем более, ты мне сходу понравилась! Такая спокойненькая и достаточно смазливенькая, фигурка тоже не подкачала...
  
  Он явно забавлялся растерянностью девушки, беспардонно заглядывая ей снизу под юбку.
  
  - Ты чего меня расписываешь, как кобылу на торгу?!
  
  Парень продолжал глумиться.
  
  - Ого, а ты девочка языкатая! Оксаночка, лапочка, ты тёлка прикольная, мне всё больше и больше нравишься, давай с тобой поиграем в маму с папой, а вдруг и тебе понравится!
  
  Он, качаясь, поднялся на ноги и вдруг облапил девушку, да так крепко, что она была не в силах пошевелиться. Тут же горячий, пахнущий алкоголем рот отыскал её губы и больно впился поцелуем.
  Оксана пыталась вырваться, мотая головой и пинаясь ногами, но парень был силён и настойчив. Постепенно его поцелуи стали более нежными, и Оксана к своему стыду почувствовала, что они уже доставляют ей плотское удовольствие. Незаметно для себя она начала отвечать на ласки парня. Внизу живота сладко заныло, и девушка плотно прижалась телом к набухшей ширинке Артёма. Она уже не отдавала своим действиям отчёта. Её лоно горело от нестерпимого желания, и она даже приподнималась на носочки, чтобы лучше почувствовать твёрдую плоть у себя между ног.
  До парня моментально дошло, что добыча попала в сети и готова к употреблению. Нащупав на боку юбки молнию, он ловко спустил её книзу и через ослабевший пояс попытался пролезть рукой в трусики. Однако длинная кофточка и толстые колготки мешали быстро достичь желанного, и этого хватило для того, чтобы Оксана пришла в себя. Она вдруг резко двумя руками оттолкнула парня и тяжело дыша натурально возмутилась:
  
  - Артём, что ты себе позволяешь? Ведь мы едва знакомы?!
  
  Чуть справляясь с прерывистым дыханием и покрасневшая от стыда, она судорожно поправляла на себе одежду.
  
  - Киса, ты права, здесь неудобно, пойдём, отыщем пустую комнату, закроемся и оторвёмся по полной... Ты клёвая девчонка, а что сердитая - так это ещё больше меня заводит...
  
  Парень вновь попытался заключить Оксану в свои объятия, но она уже была начеку и резко отпрянула:
  
  - Артём, давай разойдёмся мирно. Я не хочу на тебя жаловаться администрации института, потому что этим подставлю девочек, но я могу обратиться в милицию и пожаловаться на твои насильственные действия.
  
  Парень зло сощурил глаза:
  
  - Глохни, пока я тебя по этой батарее не размазал! Тоже мне невинность святая... и не таких видали и обламывали. Напугала милицией... Кто тебе поверит? У тебя что здесь есть свидетели? А может ещё продемонстрируешь свою целку? В чём я очень даже сомневаюсь, судя по тому, как ты тёрлась об меня своим лобком и отвечала на поцелуи.
  
  Несмотря на его воинственный тон и оскорбительные слова, Оксана видела, что пыл парня значительно поутих, но он не хочет и не может сдаться без боя. Воспользовавшись ступором, в котором пока пребывал Артём, она, минуя застывшего парня, бросилась бежать в свою комнату.
  Ворвавшись без стука, в проёме отворённой двери увидела премерзкую картину - все кровати, включая и её, были заняты обнажёнными телами. Кто-то спал, а на одной две девчонки "обслуживали" парня, а может он пытался доставить удовольствие обеим, хотя его мужское достоинство имело уже совсем недостойный вид. Смотреть на всё это безобразие она больше не могла. Оксана хотела, как можно скорей уйти отсюда, куда глаза глядят. Поспешно обула сапоги, накинула полушубок, повязала платок и пулей выскочила за двери, чтобы покинуть этот рассадник разврата. На пороге натолкнулась на входившего в комнату Артёма, зло отпихнула его в сторону и бросилась бегом по коридору.
  
  Бредя по заснеженным улицам сумрачного города, спящего в эти часы после бурной новогодней ночи, она с омерзением вспоминала увиденное в комнате и эпизод постыдного её поведения во время обольщения Артёмом.
  По ходу этой вынужденной прогулки, вскорости промёрзнув до костей, девушка приняла твёрдое решение, сделать всё от себя зависящее, чтобы поменять условия жизни. Если жена ректора ещё не передумала, то она согласится на все её требования и условия. Оксана понимала, что обязана вырваться из этой клоаки, потому что жить дальше в общежитии было выше её душевных сил и нравственных норм.
  Выдыхая сиреневый пар, клубящийся в свете фонарей, она с тоской подумала о том, что у неё в городе нет ни единой живой души, чтобы поделиться своими терзаниями, не было с кем обсудить сложившуюся ситуацию, и к кому она могла бы зайти и пересидеть какое-то время, пока не наступит полдень. Дрожа и стуча зубами от холода, вдруг увидела только что открывшийся гастроном, с функционирующим кафетерием. Оксана, не задумываясь, зашла и купила себе чашечку горячего кофе, а к нему пирожное. Чуть отогревшись, вспомнила про кинотеатр. Выйдя из магазина, отыскала щит с афишами. Быстро выбрала двухсерийный индийский фильм и отправилась на первый десятичасовый сеанс. После просмотра фильма решила не откладывать на потом принятое в муках сомнений нелёгкое решение и отправилась прямиком в квартиру ректора. По дороге купила для мальчика дешёвый новогодний подарочный набор, стыдно ведь явиться к людям в Новый год с пустыми руками. Появление в праздничный день девушки, вызвало крайнее удивление у ректора института, Константина Сергеевича Северского, но гораздо меньшее у Валерии Степановны, которая сразу же догадалась о цели визита Оксаны:
  
  - Что, голубушка, существование в стенах общежития не сладкое? Знаю-знаю, сама ещё недавно проходила эту школу жизни, но в мою бытность молодёжь всё же была не настолько распутная по сравнению с нынешней... Давай, мой руки и пойдём на кухню. Начинай помогать готовить, а то мы сегодня ожидаем большое количество гостей, и твоё появление весьма удачно вписывается в это мероприятие.
  
  Оксана потупила голову и, пересилив своё смущение, выпалила:
  
  
  - А что насчёт прежнего предложения о моём у вас проживании, выполнения мной определённых обязанностей и работ по дому и некоторой оплаты моих услуг?
  
  - Понимаю, понимаю твоё нетерпение расставить всё по местам... А, собственно говоря, ничего не изменилось по сравнению с тем, что я тебе предлагала в августе... Если будешь нас полностью устраивать, то у меня и сейчас нет причин тебе отказать.
  Окажешься покладистой, чистоплотной и скромной девушкой, то сможешь надолго у нас поселиться... Возможно, и до конца твоей учёбы в институте, но тут пока что не будем загадывать... Всякое в жизни бывает...
  
  Женщина лукаво улыбнулась.
  
  
  - Поставим тебе раскладушку в комнате, где проживает младший Костик. Будешь присматривать за ним в наше отсутствие, поможешь ему с уроками, если это понадобится, перед выходными прибирай в квартире, а при надобности подсобишь мне на кухне... собственно говоря, и всё. Мы тебе не няньки и не близкие родственники, поэтому воспитывать и следить за тобой не намерены. В свободные вечера и в выходные развлекайся, как посчитаешь нужным, но сюда никого не води, постарайся сильно поздно не возвращаться и не мозоль особо глаза Константину Сергеевичу, он этого не любит. Держи ключ от квартиры. Сейчас немного мне поможешь на кухне, а потом беги в своё общежитие за вещами.
  
  Так с первого января семьдесят девятого года Оксана стала гувернанткой у Костика, горничной у Валерии Степановны и домохозяйкой у её престарелого мужа-профессора, являющегося ректором института. Чтобы не возникли ненужные разговоры, она для всех посторонних и любопытных была их дальняя родственница. После того, как Оксана покинула общежитие, жизнь для неё потекла спокойно и однообразно. Девушку совсем не тяготило, что не было каких-либо развлечений, но зато она пребывала в сытости, уюте, а самое главное, вдали от той грязи, которую отторгало всё её существо.
  Она часто справлялась у бывших соседок по комнате насчёт почты для неё. Письма от матери шли регулярно, но послания от Натки так и не приходили. В душе начал закрадываться страх за подругу, но девушка не знала что предпринять для выяснения её дальнейшей судьбы. В апреле Оксана встретила своё восемнадцатилетие в кругу доброжелательной семьи ректора. Внимательная и деятельная Валерия Степановна устроила для девушки торжественный обед с шампанским и тортом со свечами. Мать написала письмо, в котором сообщила дочери, что не сможет приехать на день рождения в связи с тем, что ей надо готовиться к посевной. Нельзя сказать, что Оксана особо расстроилась от этой новости, но её обрадовала и растрогала другая весть. Она с волнением читала чётко выписанные матерью буквы и улыбалась - отец, наконец, сменил гнев на милость и хочет на майские праздники видеть дочь в деревне. Ни о какой свадьбе с сыном агронома не упоминалось, и Оксана приняла твёрдое решение навестить родителей.
  
  Отец встретил дочь миролюбиво. Он не стал упоминать о том скандале, произошедшим между ними и даже за вечерней рюмочкой не поднимал тему о сыне агронома.
  К удивлению дочери, подвыпивший родитель снизошёл до того, что стал расспрашивать про институт, друзей и, конечно же, о семье, в которой она уже жила полгода. Интерес отца Оксану взволновал, и она старалась как можно подробней, без всякого жеманства, обрисовать в общих чертах год, проведённый вне дома. В хате, где Оксана прожила своих долгих семнадцать лет, на сей раз она провела только три дня. Большую часть времени она посвятила работе на подворье, возясь в огороде. Надо было засадить большие площади картофелем, луком и чесноком. Подготовить парники под посадку помидор и болгарского перца. Девушка больше не поднимала вопрос о целесообразности этого каторжного труда на приусадебном участке, понимая, что родителей уже не переделаешь. Для себя же твёрдо решила, что никогда не будет заводить подсобное хозяйство, даже в виде дачи, на грядках которых возилось большинство горожан. Совсем другую картину она видела на даче своих хозяев, куда один раз выезжала на выходные перед поездкой в деревню. Валерия Степановна вокруг приличных размеров домика понастроила палисадников, в них разбила клумбы, засадив их разнообразными цветами. Во дворе во все стороны расходились бетонированные дорожки, были установлены качели, висел гамак, а под небольшим количеством фруктовых деревьев свободно росла зелёная травка, на которой можно было позагорать, валяясь в солнечные часы с интересной книгой в руках.
  
  Надвигалась летняя сессия, и Оксана много времени проводила за учебниками и конспектами, благо, времени у неё на занятия было предостаточно. Теперь Валерия Степановна после работы часто отправлялась на дачу, где с большим энтузиазмом рассаживала цветы, готовясь вскоре вообще переехать туда до конца лета. Сын хозяев, Костик, для своего возраста был весьма развитым ребёнком. Он успешно окончил четвёртый класс. Мальчик много читал, вечно что-то рисовал, клеил и вырезал... Так что у Оксаны с ним не было особой возни. Иногда она оказывала ему помочь в подготовке уроков и перед сном они вместе наводили в комнате порядок. Ей было не в тягость оставаться с Костиком вечерами, когда хозяева отправлялись в гости или театр. Какая разница: одной или вдвоём сидеть за книгой и телевизором.
  В редкие выходные дни Валерия Степановна устраивала капитальные уборки квартиры, и тогда Оксане приходилось чуть-чуть напрячься. Её не ограничивали какими-то рамками времяпрепровождения, предоставляя полную свободу и возможность выходить из дому, когда ей вздумается. Она полностью распоряжалась собой, постепенно обретая в Валерии Степановне старшую подругу, с которой уже при надобности могла поделиться и посоветоваться.
  
  У Оксаны появилось несколько приятельниц из студенческой среды, с которыми она иногда проводила свободное время, посещая кино, театр и концерты, а бывало, что девушки просто бродили по парку или шныряли по магазинам. Оксану очень радовало то обстоятельство, что ей не надо было больше тратить деньги со стипендии на пропитание, проживание и даже на обиходные вещи. Она теперь распоряжалась некой суммой, выделяемой Валерией Степановной на карманные расходы, да и родители кроме торбы с деревенскими продуктами стали присылать ей ежемесячно двадцать пять, а то и пятьдесят рублей.
  В разгар летней сессии, наконец, пришла открытка от Натки. Оксана не стала разглядывать рисунок с аляповатыми красными и жёлтыми цветами, а тут же перевернула и жадно вчиталась в написанные вкривь и вкось долгожданные строки:
  
  "Привет, Ксюха! Уже всё хорошо. Вначале меня жизнь немного поколбасила, но я её обломала и вот завтра выхожу в море на рыболовном трайлере. Нет, пока не капитаном, а кухаркой, но и на этом капусту срублю нехилую. Будешь кушать североатлантическую селёдку, вспоминай меня. Навсегда твоя подруга, Натали."
  
  Глава 9
  
  В дальнейшем, вспоминая годы учёбы в ВУЗе, Оксане редко удавалось выудить из своей памяти какие-то особо яркие моменты. За пять институтских лет, промчавшихся со скоростью курьерского поезда, мало что могла вспомнить из волнующих событий, которые чем-то запечатлелись в её сознании, хотя и нельзя сказать, что это была напрасная трата времени и сил. После первого самого тяжёлого курса намеревалась вместе с другими своими сокурсниками записаться в стройотряд, но неожиданно наладившиеся отношения с родителями перечеркнули её планы. Теперь девушка проводила каникулы в родном доме, трудилась на ненавистном ей подсобном хозяйстве, тяготясь неустроенностью деревенского быта. Единственное из развлечений, что она могла себе позволить в летние погожие денёчки, так только сбегать на речку и насладиться купанием, после чего поваляться на мягкой травке, загорая с очередной книжкой о любви. Настоящих подруг, кроме Натки, у неё в деревне никогда не было. Бывшие одноклассницы и землячки постарше в основном уже к этому времени определились. Кто уехал, как и она, в город покорять разного типа учебные заведения, а многие уже повыходили замуж.
  
  У родителей Натки Оксана выяснила, что они тоже получили от дочери с далёкого севера лишь одну открытку примерно того же содержания, как и она. Ничего не изменилось и после второго курса - опять изматывающая нервы и силы сессия, а затем весь остаток лета скучнейшая жизнь в деревне. Отец Оксаны окончательно смирился с выбором дочери в пользу высшего образования. Больше со своей навязчивой идеей выдать удачно замуж единственное дитя к Оксане не приставал. Тем более, присмотренный им потенциальный подходящий жених был уволен из колхозной конторы из-за нерадивости. Теперь тот выполнял в деревне роль местного дурачка, шатаясь по улицам вечно пьяным и у всех встречных попрошайничая на выпивку. Про Петьку Оксана ничего слышать не хотела, но куда было девать уши, ведь в деревне обсуждали всё, что касается их земляков. Так до Оксаны дошло, что её вероломный соблазнитель продолжает работать на какой-то северной стройке, женился и уже имеет ребёнка. Нет, ничего не дрогнуло в сердечке обманутой девушки, мнимая любовь к парню навсегда исчезла в ту злополучную ночь, когда он воспользовался её чувствами и алкогольным опьянением для того, чтобы лишить невинности, а затем в одночасье выбросил из своей жизни.
  
  Заканчивался третий курс. Оксана встретила своё двадцатилетие опять в кругу семьи ректора, ставшей для неё не только прибежищем, но и достаточно близкой с обеих сторон. Безо всякого на то желания она собиралась посетить деревню на майские праздники . Планы пришлось срочно скорректировать и приехать в отчий дом гораздо раньше.
  Через два дня после того, как Оксана отметила свой юбилей, поздно вечером раздался звонок телефона, а затем встревоженный голос хозяйки вырвал девушку из глубокого сна. Звонила её мама и с плачем сообщала, что отец, возвращаясь во время проливного дождя из соседней деревни на мотоцикле, будучи в хорошем подпитии, не справился с управлением на скользкой дороге и вылетел в кювет. Во время падения он разбил голову, а также повредил спину, поэтому сейчас находится в тяжёлом состоянии в поселковой больнице.
  Назавтра, с самого утра, сердобольная Валерия Степановна на собственной "Волге" подвезла девушку к больнице, где находился её израненный отец. Картина была удручающая: пациент, хоть и был в сознании, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. На страшном разбитом лице застыло страдание и печаль. Увидев дочь, он криво усмехнулся и с трудом выдавил из себя длинную фразу:
  
  - Всё, доченька, отгулял я своё, пришла мне хана! Так и не успел выдать тебя замуж, пристроить за хорошим надёжным человеком, а на мать твою надежда малая. Ей самой нужна опора, ведь в деревне без стоящего мужика - гибель! У нас ни родни толковой, ни соседей подходящих нет. Ты её, доченька, не бросай, помогай, чем только сможешь. Постарайся меня простить, я ведь хотел как лучше, но потом понял, что не в ту сторону смотрел и не там искал тебе судьбу...
  
  - Папочка, что ты себя раньше времени хоронишь... Ты ещё поправишься и попляшешь на моей свадьбе...
  
  Отец прикрыл глаза. Из-под ресниц выбежала одинокая слеза.
  
  - Ксюшенька, отплясал я уже своё. Не чувствую рук и ног, хожу под себя, как новорождённый, а внутри будто все кишки перевернулись и рвут меня на части!
  
  Отец тяжело перевёл дух и продолжил:
  
  - Так уж судьба нами распорядилась, наделив единственной дочерью в зрелые годы, когда уже не чаяли о таком счастье. Думалось, что ты будешь для нас с матерью надеждой и утехой на старости лет...
  
  Оксана видела, насколько трудно даётся отцу каждое слово, но больше не прерывала его, понимая, что ему необходимо выговориться. Собравшись с силами, он вновь открыл глаза:
  
  - Выйди в коридор и позови мать, мне надо с ней попрощаться и ещё многое сказать...
  
  Оксана, не сдерживая плача, нагнулась над отцом и поцеловала его в заросшую серой щетиной щёку:
  
  - Папочка, не сдавайся, ты ведь у нас сильный...
  
  - Ступай, ступай, будь умницей и не давай всякому проходимцу взять над собой верх. Первого сына назови Фёдором. Хоть и не модное нынче имя, но не хочется лежать в земельке без уважения к себе. Всё... иди... иди... успеешь ещё меня оплакать.
  
  Выйдя из палаты, она пропустила в дверь вместо себя плачущую мать, обратив внимание, насколько она постарела за несколько часов, прошедших после трагедии. Оксана не успевала вытирать слёзы, и не сдерживаясь, громко всхлипывала, осознавая всю степень постигшего их горя. Несмотря на то, что в последние несколько лет, они не находили с отцом общего языка, ей было его безумно жаль. Конечно, он её любил и хотел только счастья, просто потерял на каком-то промежутке жизни реальную связь с подрастающей дочкой. Оксана буквально упала на стоящий в коридоре стул и закрыла лицо руками, полностью уйдя в своё горе.
  Неожиданно в её слух ворвался чужой голос, и она вздрогнула:
  
  - Здравствуй! Тебя зовут Оксана или я ошибаюсь?
  
  Девушка подняла заплаканные глаза. Она посмотрела на молодого мужчину в белом халате и тут же безошибочно определила в нём Наткиного любовника. Он полностью подходил под описание подруги. Да и вид врача не позволил в этом усомниться:
  
  - Да, меня зовут Оксана, а вас, по всей видимости, Владимир...?
  
  - Нет-нет, отчества не надо и можно на "ты" и просто Володя.
  
  
  - А я тебя сразу узнала. Мне про тебя Натка много рассказывала...
  
  - И, конечно же, много нехорошего...
  
  Оксана всмотрелась в смущённое улыбающееся лицо симпатичного мужчины.
  
  - Нет, не угадал. Она просила при случае сказать тебе, что навсегда сохранит в своей памяти всё то хорошее, что вас связывало и не будет таить обиду. Она благодарит судьбу за многие жизненные уроки, преподанные тобой. Натка говорила, что сбежала не от тебя, а для того, чтобы ты смог наладить свою пошатнувшуюся семейную жизнь.
  
  Мужчина, слушая Оксану, от волнения потупил глаза.
  
  
  - Наташа очень хорошая девушка. Я тоже желаю ей от всей души счастья! Скажи, а есть от неё какие-нибудь вести, ведь к её родителям, сама понимаешь, я обратиться не могу?!
  
  - Я получила от неё только одну открытку и то очень давно. По истечении полугода после того, как она уехала, Натка написала, что устроилась поварихой на рыболовное судно.
  
  Оксана вдруг осознала, что нынешний разговор полностью не укладывается в рамки того, что её привело в эту больницу, и чем определенна эта встреча с местным врачом:
  
  - Володя, а что будет с моим папой? Ты же можешь и должен мне честно сказать о его состоянии... Ты же врач!
  
  
  
  - Врач... Конечно, я врач, но, к сожалению, медицина в данном случае бессильна...
  
  Девушка умоляюще посмотрела на местного эскулапа.
  
  - Может, его надо срочно перевезти в областную больницу?
  
  - Не знаю что и сказать... ведь без рентгена трудно определить тяжесть травм, полученных в результате аварии. Пока понятно, что позвоночник повреждён в нескольких местах и, возможно, это грозит полным параличом, и наблюдается сильное внутреннее кровотечение...
  
  Врач вздохнул.
  
  - Не имею права говорить подобное близким, но тебе скажу - вопрос не идёт даже на дни. Я перед твоим приходом вколол ему сильные обезболивающие, и скоро он уснёт... а дальше, как поведёт себя организм даже предположить сложно, но хорошего ожидать не приходится.
  
  Оксана поднялась со стула.
  
  - Спасибо тебе за честность, пойду попрощаюсь с отцом.
  
  Как оказалось, её прощание с отцом произошло несколько ранее, потому что выбежавшая в эту минуту из палаты мать в панике бросилась к врачу.
  
  - Доктор, доктор, у него кровь выступила на губах, и он задыхается!
  
  Через несколько минут отец Оксаны, не приходя в сознание, скончался. На третий день после его смерти состоялись скромные похороны и поминки. Даже не смотря на дармовую выпивку и обильные закуски, помянуть раба божьего Фёдора пришло немного односельчан и несколько дальних родственников.
  Приехавшая на похороны сестра матери тётя Клава пыталась уговорить убитую горем женщину переехать к ней в Одессу:
  
  - Зинка, что ты будешь тут сидеть одна одинёшенька в этой хате и загибаться на огороде, не видя белого света? Поедем ко мне...
  
  - Клавочка, что ты говоришь, я от безделья у тебя скорее загнусь, чем ползая по огороду...
  
  Сестра засмеялась.
  
  - В летний сезон я сдаю комнатушки приезжим отдыхающим, ты у меня не будешь скучать без работы - стирки и уборки нам хватит с тобой на двоих.
  
  Оксана вмешалась в разговор взрослых.
  
  - Мамочка, езжай, тут у тебя никого нет, как ты будешь одна справляться с хозяйством, и на кой чёрт оно тебе сдалось, только загнёшься на нём безвременно.
  
  - Доченька, а ты как будешь обходиться без моих продуктиков? Ведь я тебе и сальца подкидывала, и колбаски, и всякого другого вкусненького, да сытненького...
  
  Разве могла девушка признаться матери, что её хозяйка почти не пользовалась деревенскими дарами, предпочитая свежие продукты и малокалорийную пищу.
  
  - Мама, я ведь живу в семье и питаюсь вместе со всеми, а там свои порядки и свой подход к еде. Летом после сессии поеду в стройотряд. Меня и так уже песочат по комсомольской линии. Мамочка, ты уже на пенсии, колхоз тебя не задержит. Пока распродавай всё, а как пройдёт сорок дней по папе, отправляйся в Одессу. Обещаю, что при первом же удобном случае обязательно подъеду тебя навестить.
  
  Случай у неё представился, но только очень нескоро и связан был с вынужденными обстоятельствами, перевернувшими всю её жизнь.
  Мать, в конце концов, прислушалась к советам сестры и дочери. Распродала всё что можно было из своего хозяйства и укатила в Одессу. Оксана после летней сессии, по окончании третьего курса, записалась в стройотряд и вместе с другими однокурсниками отправилась в Крым собирать виноград. Впервые в жизни она почувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой. Работа на свежем воздухе, под палящим крымским солнцем в весёлой и дружной компании сверстников была для неё в радость, а для деревенской девушки нисколько не обременительна. Скоро Оксана забыла о постигшем её недавнем горе и обо всей скудности и серости предыдущих двадцати годах жизни.
  После работы на винограднике она вместе с другими ребятами бегала на море купаться, а вечерами до поздней ночи засиживалась у костра, где звенела гитара, лились песни, завязывались дружеские и любовные отношения. Под воздействием солнца, воздуха и свободы Оксана расцвела и стала предметом внимания многих ухажёров.
  
  Однако сердце девушки отозвалось на внимание только одного парня. Он был её ровесником, такой же студент, окончивший третий курс института, но из другого города и даже из другой республики. Как и многие другие образовавшиеся пары, они с Виктором, так звали парня, взявшись за руки, отправлялись гулять за посёлок или на берег моря, где целовались до одури и строили далеко идущие планы на счастливое совместное будущее. Виктор чуть ли не в первый вечер захотел овладеть девушкой, но на сей раз дальше поцелуев и проникновения рук под кофточку Оксана ничего парню не позволяла, что сильно того огорчало. Виктор постоянно ей жаловался:
  
  - Оксаночка, другие девушки из нашего окружения не столь блюдут свою невинность, как это делаешь ты... А ведь я тебя люблю и готов связать в будущем наши отношения семейными узами...
  
  
  - Витенька, разве это самое главное, когда люди любят друг друга! Нам ведь хорошо вдвоём, есть о чём поговорить, и я не отказываю в ласках и поцелуях, но не могу я отдаться тебе пока, не могу!
  
  Парень отступал перед её добродетельностью, но каждый вечер вновь предпринимал попытки овладеть телом симпатичной девушки. Действительно, большинство Оксаниных подружек по стройотряду не тратили время на долгий флирт, а вовсю предавались плотским утехам, откровенно делясь с девчонками интимными подробностями.
  Подходил к концу срок пребывания стройотряда в Крыму, и как-то вечером в их лагерь прикатили на мотоциклах местные ребята, привезя с собой несколько трёхлитровых банок домашнего вина. Обрадованные студенты устроили грандиозный праздник. Алкогольный напиток и песни лились рекой. Оксане вино показалось некрепким, и она позволила Виктору подливать в свой стакан ещё и ещё. Но когда она поднялась с места, чтобы прогуляться с молодым человеком под звёздами, то вдруг неожиданно почувствовала, что ноги почти не держат, а в голове плывёт хмельной туман.
  Виктор привёл её на берег моря и уговорил искупаться, чтобы быстрей выгнать из организма последствия чрезмерных возлияний. Девушка не увидела в этом купании ничего предосудительного, а душная ночь располагала к романтическому плаванию в ласковом море. Находясь в тёплой обволакивающей приятной негой воде, прижимаясь почти оголённым телом к обожаемому парню и страстно целуясь, она в буквальном смысле потеряла голову. Очень скоро под воздействием винных паров и распалённая ласками возбуждённого парня, шепчущего ей на ушко любовные признания, Оксана прямо на прибрежной гальке отдалась любимому. Она опять совершенно не заботилась о последствиях, млея под сильным мускулистым телом.
  
  До неё скоро дошло, что происходящее сейчас снова не было похожим на то, что рассказывали Натка и девчонки по комнате. После того, как дрожащие от нетерпения руки парня стянули с неё трусики, он тут же, без предварительных ласк и нежных слов, грубо проник в её, истекающее от предчувствия наслаждения, лоно. Перевозбуждённый долгими уговорами и близостью долгожданного момента, Виктор несколько секунд подёргался и залил разгорающийся внутри костёр обильно извергнутым семенем.
  Взлетевшая на небеса страстного томления, Оксана ждала продолжения соития, впервые в жизни заставившего её тело дрожать и изнемогать от желания, но парень, быстро кончив, вдруг резко отстранился, поднялся на ноги и побежал в море, даже не позвав её с собой. От подобного поведения обожаемого Виктора к девушке вмиг вернулась трезвость. Она была обескуражена, не понимая мгновенного к ней охлаждения. Понурив голову, она поплелась следом за ним в воду, а распалённый внутри пожар никак не хотел затухать - разгорячённое и неудовлетворённое лоно жаждало новых проникновений! В ней неожиданно проснулась настоящая женщина, в которой каждая клеточка тела кричала неуёмным требованием возобновить интимную близость. Однако, прижавшуюся к нему в море, дрожащую от нетерпения девушку, Виктор грубо отстранил:
  
  - Прикидывалась целкой, почти месяц меня мурыжила, а сама опытная давалка... Что, думала - я спьяну не разберу, что ты уже давно раскупоренная?
  
  После этих отвратительных слов у Оксаны улетучился последний хмель и эйфория от недавно произошедшего между ними. Она постояла в оцепенении ещё несколько минут в тёплой ласковой воде, а затем умыла заплаканное лицо и решительно вышла на берег.
  Неожиданно к ней подскочил Виктор и буквально смял в своих объятиях:
  
  - Оксаночка, давай теперь навёрстывать всё то, что мы с тобой упустили... я ведь тебя так безумно хочу...
  
  Он говорил всё это прерывистым голосом и суматошно тыкался своим вздыбившимся мужским достоинством в сторону её остывшего к этому времени лона. Не в силах вырваться из крепких юношеских рук, Оксана резко приподняла колено и целенаправленно влепила парню в пах, от чего он тут же отцепился и согнувшись осел на прибрежную гальку:
  
  - Сука, ты что делаешь?! Что, опять разыгрываешь из себя недотрогу?!
  Я тебя сейчас, блядина, отымею во все дыхательные и пихательные!
  
  Он поднимался с намерением снова грубо овладеть девушкой, но та была настроена воинственно. Не отвечая на колкие грубые слова парня, она в свете яркой луны отыскала свои трусики и быстро натянула на тело. Следом накинула сарафан, и сжимая в руке лифчик купальника отбежала на несколько шагов от Виктора. Обернувшись, Оксана пригвоздила его к месту взглядом и злыми словами:
  
  - Слышишь ты, любовник-самоучка, больше ко мне не подходи, а то в следующий раз врежу тебе куда больней и пожалуюсь на приставания руководителю стройотряда!
  
  Больше не оглядываясь на сконфуженного парня, она стремительно понеслась к домикам для ночлега.
  Позже, уже лёжа в кровати, с горечью вспоминала недавние события, вновь истерзавшие душу до крови.
  В её воспалённом сознании бились безжалостные и во многом несправедливые слова парня, от которых нестерпимо хотелось плакать. Стараясь не разбудить рядом спящих девчонок, Оксана тихо лила слёзы в подушку. Она ругала себя последними словами за свою щепетильность в сексуальных вопросах и почему-то вспоминала свою подругу Натку, которая к сегодняшнему происшествию отнеслась бы с юмором. Натка восприняла бы это, как новое приятное развлечение и, возможно, продолжила бы отношения с парнем. Солёные припухшие губы, словно молитву, шептали во тьме - ну почему, почему у меня так всё получается до жути паскудно ... разве я не такая как все...? Даже не поняла толком приятно это или нет заниматься сексом, а уже сделала аборт и вот снова обломалась с другим парнем... девчонки рассказывают про каскады ласк, про какие-то изощрённые позы и безумное наслаждение... а у меня всё так нелепо...
  Оксана от негодования остервенело кусала подушку - какие планы строил, гад, какими эпитетами награждал... а добился своего, не разобравшись, всячески оскорбил, а потом уже хотел овладеть, как последней гулящей девкой! Сердце бешено застучало - а вдруг опять подзалетела...? Что, опять искать, где сделать аборт... идти на такие муки и унижения?.. И всё из-за своей доверчивости и глупости...
  
  На сей раз опасения оказались напрасными. В обычное время пришли месячные, а с ними ушла горечь от любовного приключения. Иначе, как несуразное приключение, она свою любовную интрижку уже не воспринимала. Оксана часто задумывалась и с досадой итожила - наверное, она не способна вызывать у парней любовный пыл, из-за которого бы сносило крыши. Как бы хотелось, чтобы её воспринимали такой, какая она есть на самом деле, то есть, не серой мышкой, а девушкой с открытой и верной душой. Те двое парней, воспользовавшиеся её слабостью, виделись Оксане мелкими пакостниками, искавшими в ней лишь объект для удовлетворения своих низменных похотливых желаний.
  Вернувшись из стройотряда, Оксана снова приступила к учёбе в институте, и постепенно, произошедшее на берегу моря, перестало колоть сознание, а лишь отложилось в её памяти бледным неприятным пятном. Она заставила себя забыть Виктора и редко возвращалась в воспоминаниях в ту омерзительную сцену с незадачливым любовником, втоптавшим в грязь её чувства и мечты о будущей крепкой и надёжной семье.
  
  Глава 10
  
  Внимательная Валерия Степановна сразу же обратила внимание на то, что вернувшаяся из стройотряда девушка, не смотря на внешний благоприятный вид, находится в подавленном настроении. Она не стала домогаться у Оксаны откровений, но сделала для себя определённые выводы и старалась всячески поддержать и развлечь свою молодую подружку. После четвёртого курса Оксана в студенческий стройотряд не поехала, потому что ректор по настоянию жены устроил девушку в приёмную комиссию института. Эту работу нельзя было назвать интересной, но как бы то ни было, теперь старшекурсница на лето была занята, и при этом с вполне приемлемей зарплатой.
  
  Именно в этот период разыгралась трагедия в семье её благодетелей, где всё казалось таким нерушимым, надёжным и респектабельным. Валерия Степановна, некогда бывшая студентка, безумно влюбившаяся в своего профессора, была моложе мужа на четверть века. Большой неожиданностью и в какой-то степени трагедией стала для Оксаны весть, что её благопристойная хозяйка завела интрижку с молодым любовником. Доброжелательные люди, а таких хватает в любом обществе, донесли пожилому ректору о факте неверности жены, и вскоре начался бракоразводный процесс. Естественно, Оксане пришлось срочно ретироваться в общежитие. Бывшие легкомысленные соседки к этому времени в большинстве перебесились - кто вышел замуж, а кто в преддверии выпуска налёг на учёбу, стараясь как можно успешней завершить обучение в институте. Помогавшая упаковывать вещи Валерия Степановна с виноватым видом смотрела на девушку и вздыхала:
  
  - Оксаночка, я понимаю, что оставаться в нашей квартире тебе сейчас не с руки. Я по тебе вижу, что ты меня осуждаешь и, возможно, даже презираешь, но это выше моих сил, хотя, кто его знает, может в будущем об этом своём поступке я ещё очень пожалею! Прошу тебя, не теряйся и если возникнут какие-то трудности, всегда можешь ко мне обратиться, всё, что в моих силах, для тебя сделаю... Я давно не воспринимаю тебя как домработницу или квартирантку, а скорее - как младшую сестру, которой меня родители или Господь обделили.
  Держи, моя девочка, здесь двести рублей, которые помогут продержаться до выпуска. Нет, не отказывайся, это не подачка, а премия за твою работу на благо нашей семьи.
  
  Валерия Степановна тяжело вздохнула.
  
  - Бывшей семьи.
  
  В апреле Оксана сдала госэкзамены и получила долгожданный диплом. Ей выпало распределение на Урал, и она на три года отправилась в провинциальный город Златоуст. На большом машиностроительном заводе Оксану определили в отдел контроля и заработной платы, где пообещали продвижение по службе и достойное жильё для молодого специалиста. Город, работа и окружение не доставляли девушке душевного комфорта. Очень скоро Оксане выделили семейное общежитие, но с общими услугами. Кухню, туалет и душ приходилось делить вместе с другими многочисленными соседями. Положенную молодому специалисту отдельную квартиру ей, естественно, добиться не удалось и потекли мучительные серые будни в совсем некомфортных условиях быта. Не смотря на свой покладистый характер сойтись с кем-то из обитателей общежития ей тоже не удалось, потому что здесь жили в основном семейные пары. Часто молодые женщины, делившие с ней кухню, были обременены малыми детьми и пьющими мужьями. Вечерами и в выходные дни вокруг стоял невообразимый шум. Подвыпившая молодёжь за свои кровные отрывалась по полной, и Оксане постоянно приходилось слышать мерзкие семейные разборки с руганью, а иногда и с потасовками.
  
  После первого года работы, получив законный отпуск, Оксана собралась съездить в Одессу - пора было навестить мать, да и самой впервые как следует отдохнуть на берегу Чёрного моря. Но не тут-то было, тётя Клава в своём письме попросила племянницу перенести отпуск хотя бы на сентябрь, мотивируя тем, что у них в июле и августе разгар летнего сезона, и все комнаты будут заняты. Отпуска на заводе давали по графику и ни о какой отсрочке речи быть не могло. С отчаяния Оксана в туристическом агентстве купила круиз и отправилась на пароходе путешествовать по Волге. Захватывающее плавание надолго запомнится девушке, хотя и с некоторым осадком на сердце.
  
  Она с большим интересом знакомилась с величественными старинными приволжскими городами, любовалась красотами русла великой реки и наслаждалась комфортом в приятной компании зрелой и продвинутой молодёжи. Девушка, вместе со всеми пассажирами сходила на берег. Прибывая в новый пункт назначения и посещая интереснейшие экскурсии, воочию познавала русскую историю и любовалась живописными местами. Во время плавания на огромной палубе часто происходили культурные развлекательные мероприятия, а иногда устраивали подвижные игры, в которых Оксана принимала активное участие. В этот момент она вспоминала студенческий стройотряд и полученные там навыки. Вечерами с удовольствием посещала кинотеатр и концертный зал, но, не отдавая себе отчёта, почему-то всячески сторонилась бара и танцевальной площадки, где каждый вечер тусовалась шумная молодёжь, разогретая спиртными напитками. Однажды всё же нарушила табу.
  
  Позади половина срока круиза, речной лайнер совершал обратный путь, поднимаясь от Астрахани вверх по течению Волги. Оксана по убедительному настоянию новых доброжелательных знакомых, наконец-то, решилась посетить танцевальный вечер, ведь окончательно утомило коротать все поздние часы в каюте с книгой в руках. Каждый день за ужином её компаньоны за столом пытались вовлечь симпатичную и скромную девушку в омут развлечений современной молодёжи, и она решилась. Тот злополучный день прошёл без схода на берег, и к вечеру у всех осталось много нерастраченных сил. В танцевальном зале висел полумрак, под потолком переливалась огоньками светомузыка, а живой оркестр сотрясал воздух ультрасовременными композициями. Прямо здесь работал бар, и танцующие постоянно подходили промочить горло не только лимонадом. Зажигательные танцы сменялись медленными. Несколько стаканчиков вина сделали своё дело, и Оксана подалась всеобщему радужному настроению. Она закружилась в водовороте приятного времяпрепровождения, позабыв обо всех своих тревогах и внутренних звонках.
  
  Очередной медленный танец, и она оказалась в крепких мужских руках, тесно прижимавших её к широкой мускулистой груди. Приятные комплименты и милые глупости шёпотом на ушко будоражили душу, сильные, но нежные ладони мягко скользили по спине, плотно прижимая к себе разгорячённое тело девушки, и вот она уже осознаёт, что слилась в объятиях с парнем и страстно целуется в каком-то потайном уголке корабля. В этот момент она почувствовала себя любимой, желанной и достойной обожания... Но что это такое?.. Голова словно взорвалась от нахлынувших воспоминаний, ведь всё это она когда-то уже проходила - опять похотливые, но на сей раз опытные руки мнут оголённую грудь, жаркие, пахнущие алкоголем губы впиваются в рот, умело проникая шаловливым языком вглубь... Верхняя часть тела уже полностью освобождена от одежды, и настойчивый парень с жаром целует, облизывает и покусывает набухшие соски... Разомлевшая от всевозможных ласк девушка вдруг почувствовала, как нежные пальцы опытного обольстителя проникают под резинку трусиков, гладя и раздвигая её истекающее соками лоно... Мощный сигнал из глубины памяти, и Оксана резко отталкивает обескураженного ухажёра, лица которого толком даже в темноте не разглядела. Она не стала слушать маслянистые увещевания, переходящие в злобное шипение, а быстро поправив одежду, стремглав унеслась в свою каюту.
  
  Боже мой, почему... почему с ней всегда случается одна история, похожая на другую - кто бы не положил на неё глаз, тут же хочет овладеть ею и, по странному стечению обстоятельств, это происходит каждый раз тогда, когда она находится под воздействием алкоголя.
  Главное, Оксана никак не могла себе объяснить, почему она так болезненно воспринимает то, что совершенно легко и просто сносят другие девушки. Для неё стали трагедиями все её мимолётные редкие контакты с распущенными парнями. Невольно вспоминалась Натка с её, наполненными распутством, похождениями, после которых та продолжала жить, как будто ничего и не происходило. Тут душа разрывается на части, а для её подружки минувшие события были сравнимы с лёгким ветерком, коснувшимся лица.
  
  Натура Оксаны отчаянно сопротивлялась легкомысленным встречам и случайным контактам, хотя тело давно созрело для плотских утех, заставляя порой просыпаться с мокрыми трусиками после оргазма во сне. Ей по-прежнему мечталось о настоящей возвышенной любви, наполненной романтикой - со свиданиями в назначенном месте, с пышными букетами цветов, с прогулками в обнимку по бульварам и скверам, с неожиданными приятными сюрпризами, а после этого... А почему и нет! Ведь любовные отношения без секса не могут принести полного морального и физического удовлетворения. Она читала запоем любовные романы, часто представляла себя на месте какой-либо героини, и ей от этого становилось ещё тоскливей. Ничего похожего у неё до сих пор не было, а будет ли?.. Ей минуло двадцать три года, и по всем современным канонам она считалась девушкой, засидевшейся в невестах. Глядя на себя в зеркало, она часто недоумевала, почему так вышло, что до сих пор у неё не появился мужчина, готовый разделить с ней все тяготы и радости жизни. Ведь она совсем не дурнушка: среднего роста, хорошая фигурка, как говорится, всё на месте... выраженные бёдра, налитая грудь, да и лицо совсем не подкачало - не красавица, но вполне симпатичная, блондинистая синеглазка... Всё чаще перед сном она лежала в постели, уставившись в потолок широко открытыми печальными глазами, и на неё набегали мрачные мысли, от которых хотелось не только плакать, а в голос выть волком на луну. Может, она как-то не так себя ведёт или не с теми пока встречалась... Вон девчонки из институтского общежития чего только не вытворяли, нисколько не заботясь о соблюдении элементарных приличий, в полном смысле занимались развратом, меняя партнёров и даже участвуя в оргиях... а все, практически все, повыходили замуж, некоторые уже и не по одному разу.
  Видно, не зря в народе говорят - блядь блядует, а бог ей счастье годует.
  
  Она не могла с точностью себе ответить, очень ли желает выйти замуж, ведь почти все окружающие семейные пары жили как-то не так, как бы, по её мнению, следовало. Все известные ей люди, включая родителей, были какими-то неискренними в своих словах и поступках по отношению друг к другу. Даже Валерия Степановна, её благопристойная Лерочка, в конце концов, нагло стала изменять своему такому порядочному интеллигентному и любящему мужу... Однако Оксана часто ловила себя на мысли, что не смотря на все негативные примеры и наблюдения, она всё же хотела бы завести семью и иметь хотя бы одного ребёночка. Тут же с тоской вспоминала о сделанном впопыхах аборте, и сердце обливалось кровью - если не суждено быть любимой, так хоть бы ребёнок скрасил её серую жизнь и одиночество.
  
  На следующее лето вновь не довелось съездить в Одессу, потому что пришлось, по настоянию матери, отправиться в отпуск в родные места, где прошло её детство и юность. Нет, Оксану особо туда не тянуло, но мать в каждом письме просила дочь съездить на родину, навестить могилу отца и установить на ней хоть какой-нибудь захудалый памятник. Мать, в своё оправдание, приводила железный аргумент, что в летний курортный сезон не может оставить сестру одну, отягощённую работой под наплывом многочисленных отдыхающих. Она жаловалась дочери, что зимой тем более ей это сделать затруднительно, ведь в мороз памятник не поставишь, да и тяжело уже путешествовать. Оксана приняла твёрдое решение и отправилась в хорошо знакомый ей город. Конечно же, давно необходимо было поставить памятник, ведь прошло больше трёх лет после смерти отца. Заодно ей очень хотелось что-нибудь выяснить о судьбе своей подруги Натки. Страшно подумать, минуло шесть с лишним лет, как она пропала из её поля зрения, да и та полученная ею единственная открыточка мало чего проясняла.
  
  На постой Оксана устроилась в третьеразрядной гостинице, планируя на завтра с самого утра поездку в деревню. Вечером от нечего делать на всякий случай позвонила по старому телефону своей бывшей хозяйке Валерии Степановне. Всё же судьба человека, сделавшего столько хорошего для неё в жизни, была Оксане не безразлична. К великому удивлению, поднявшая трубку Валерия Степановна, весьма обрадовалась, услышав и тут же узнав голос девушки:
  
  - Оксаночка, боже мой, какой сюрприз! Где ты находишься? Я сейчас за тобой приеду.
  
  Та же старенькая "Волга" Валерии Степановны доставила девушку в хорошо известную квартиру, где она в студенческую пору вполне счастливо прожила неполных четыре года.
  
  - Не удивляйся, девочка, что опять находишься в той же квартире. Мой Константин Сергеевич оказался очень порядочным человеком, не такой дрянью, как была я, но бог мне судья, а ему царства небесного...
  
  Оксана пропустила мимо ушей конец фразы взволнованной женщины, а сосредоточила внимание на скорбной новости:
  
  - А что с ним случилось?
  
  - Умер Костя, умер! Он не стал бороться за эту квартиру, а ушёл, как говорится, в чём стоял. А буквально через месяц после того, как ты уехала на Урал, его нашли мёртвым в той комнате, которую он снимал после нашего развода. С ним случился инфаркт, и никого не оказалось рядом! До конца своих дней не прощу себе, что пошла на поводу низменных похотливых потребностей - польстилась на молодого здорового кобеля! Я тебе скажу откровенно, после того, как осталась одна, многое передумала и окончательна пришла к выводу - быть любимой обожаемой женой гораздо приятней, чем самой сгореть от любви, познав разочарование!
  Ты ощущаешь себя нужной и от этого счастливой, а когда сама пылаешь в этом пожаре безрассудства - только причиняешь окружающим и себе массу неприятностей. Пламя утихает, а на месте его остаётся пепелище, которое часто уже ничем застроить не удаётся. Посмотри на меня - наш малыш Костенька скоро уйдёт в армию, а я останусь куковать одна. Любовничка я выгнала буквально сразу после смерти Константина Сергеевича, потому что от моего богатства к тому времени остался почти один пшик! А зачем ему сдалась старая кошёлка с прицепом, которая больше не в состоянии удовлетворять его растущие материальные запросы?! Короче, грубо говоря, перед тобой тридцатипятилетняя, никому не нужная, зрелая бабища с неудовлетворёнными желаниями, а рядом - ни одного толкового мужика, кто бы мог скрасить моё серое одиночество!
  
  Оксану удивляла резкость слов всегда такой сдержанной и культурной женщины, в то же время в душу закрадывалась жалость.
  
  - Валерия Степановна, вы ведь такая красивая, умная, ухоженная...
  
  - Брось, кому это всё нужно! Первое, зови меня Лерой и без дурацкого "вы", ты не студентка, а я не твоя хозяйка. Во-вторых, устраивать личную жизнь нужно в районе двадцати- двадцати пяти лет, а не в сорок, когда все мужики твоего возраста давно разобраны, а если кто-нибудь болтается бесхозным, так - или пьяница, или импотент. Ладно, что это мы всё обо мне да обо мне... что слышно у тебя в жизни? Нашла, наконец, своего суженого и что привело тебя обратно в наш город?
  
  Оксана подняла печальные глаза на бывшую хозяйку, но не смогла ничего ответить, по щекам побежали невольные слёзы.
  
  - Ну-ну, давай, девочка, выкладывай, что у тебя приключилось? Откуда столько печали в глазах, что впору прижать к груди и пожалеть, а ведь у тебя вся жизнь впереди! Если что-то и пошло не так, так всё ещё можно исправить...
  
  Старшая подруга, не перебивая, выслушала горестное повествование Оксаны о неудачах на любовном фронте, начиная от истории с Петькой... Девушка ничего не скрывала, потому что ей давно хотелось облегчить душу с человеком, которому полностью могла бы довериться. Именно такой собеседницей сегодня предстала Лера. Краснея от смущения, Оксана рассказала про подпольный аборт после первого неудачного сексуального опыта. С горечью поведала про тех парней, которые только хотели воспользоваться её слабостью и желанием прислониться к надёжному плечу и любящему сердцу. Лера, не перебивая, слушала Оксану, а в конце короткого рассказа грустно улыбнулась:
  
  - Девочка моя, какая ты наивная и глупенькая... В вопросах интимных отношений оказалась не готовой к вероломству некоторых мужчин и, в силу своей не испорченной натуры, весьма ранимой. Сразу видно, что воспитывалась в деревне и была единственной дочерью у родителей, с которой сдували пылинки. Твоя мама явно с тобой не обсуждала самые элементарные вещи, касающиеся возможных будущих отношений с мужчинами. Уясни на всю свою оставшуюся жизнь: не каждый поцелуй - любовь, и не каждая интимная связь - семья. Как мне видится, подходящего будущего в той уральской дыре у тебя не наблюдается. Поэтому бросай ту работу, общагу и дуй ко мне. Первое время поживёшь у меня. Постараюсь помочь устроиться на хорошее место. Брат моего покойного мужа является каким-то воротилой при исполкоме, подшустрим, и подходящий кабинет тебе будет обеспечен, а от их организаций куда легче получить квартиру, чем работая на городских предприятиях.
  Конечно, могла бы подсуетиться и устроить тебя в свою шарагу, где работаю старшим экономистом, но там перспективы на жильё нулевые.
  
  Оксана с обожанием смотрела на инициативную женщину, которая так легко снимала с её души накопившиеся печали и казалось бы неразрешимые заботы.
  
  глава 11
  
  На утро следующего дня Оксана укатила в свою деревню, по которой совершенно не соскучилась. Сойдя с автобуса, оглянулась - ничего вокруг не изменилось. Та же тишина, нарушаемая только лаем собак, кудахтаньем кур и далёким урчанием трактора. Никем не замеченная, подошла к своему дому со слепыми окнами. По всей видимости, уезжая, мать их грубо заколотила досками. Размотала на калитке ржавую проволоку и вступила в заросший дикой травою двор. Под стрехой на привычном месте нашла ключ от входной двери и переступила порог отчего дома, дурно пахнущего плесенью и затхлостью нежилого помещения.
  Нет, оставаться здесь ночевать она была не намеренна; вот посетит могилу отца, договорится насчёт памятника, навестит родителей Натки и сразу вернётся в город. Вышла на крыльцо и осмотрела густо заросший сорняками двор. Неожиданно для себя вытащила из сарая заржавевшую косу и стала с яростью косить тупым лезвием доходящую до пояса траву. Она не отдавала себе отчёта, для чего это делает, но почему-то захотелось предать двору, по которому ещё бегала голопузым ребёночком, более-менее жилой вид. Вряд ли когда-нибудь она ещё раз захочет посетить деревню и этот дом, где уже ничего для неё не было родным.
  
  - Подружка, откуда такой рабочий пыл?
  
  Коса выпала из рук девушки. Оксана во все глаза глядела на стоящую в распахнутой калитке Натку, о колени которой тёрлась симпатичная девчурка.
  
  - Натка, Наточка!
  
  Оксана мгновенно сорвалась с места и побежала в раскрытые объятья подруги, которую совершенно не чаяла увидеть в этот час и на этом месте:
  
  - Ната, Натулька, как я по тебе соскучилась, как мне тебя все эти годы не хватало!
  
  Они стояли обнявшись, и казалось, не существовало никакой в мире силы, чтобы оторвать их друг от друга. Призывный плач малышки вывел подруг из состояния полной эйфории. Натка мягко высвободилась из объятий и подхватила на руки девочку:
  
  - Знакомься, это моя доченька, Оксанка...
  
  
  Оксана с умилением и восхищением смотрела на малышку, явно названную подругой в её честь:
  
  - Натуль, какая она красивая! Есть что-то твоё и что-то чужое...
  
  - Смеёшься, слава богу, не маленькая, знаешь, что не ангел принёс и не в капусте нашла, а как положено - вдвоём зачинали дитя.
  
  Улыбка вдруг сбежала с лица Оксаны.
  
  - А моему ребёночку пошёл бы уже седьмой год...
  
  - Вот дурища так дурища, я уже абортов штук пять сделала... мне что каждый вытравленный плод оплакивать и до гробовой доски вспоминать, сколько и кому бы исполнилось?
  Кстати, какими ветрами тебя сюда задуло? Я ведь собиралась завтра ехать в город и навестить некую Валерию Степановну, которая, возможно, подскажет о твоём месте пребывании... а нет... ты тут как тут!
  
  - Натуль, я приехала посетить могилу отца и заодно памятник поставить...
  
  Натка рассмеялась.
  
  - Вот, борзая! Приехала - и памятник ей подавай... Хренушки ты получишь, а не памятник! Для начала надо встать на очередь в городском похоронном бюро и ждать парочку лет своей очереди. Правда, можно, как я, дать на лапу кому положено, тогда в три дня всё будет стоять на месте.
  
  - Натулька, а кому ты выбивала надгробие?
  
  - Так папаня мой, упокой Господи его душу, загнулся
  сердечный от водочки. Я год тому назад прилетала на похороны, но разыскивать тебя не было времени, Ксюхе моей тогда был только годик, а с таким ребёнком особенно не разбегаешься. Послушай, мы так и будем стоять здесь? В свой дом ты меня, похоже, приглашать не собираешься...
  
  В свойственной ей манере, Натка от души рассмеялась.
  
  - Да не хмурься ты, вижу, что твои хоромы давно уже не для жизни и гостей. Пойдём ко мне, я сдам малышку маме, а сами прошвырнёмся на речку, там и погутарим всласть, а то ведь больше семи лет не виделись.
  
  - Натулька, минутку, только возьму свою сумочку, закрою эти шикарные хоромы, и я вся в твоём распоряжении. Но прежде чем идти к речке, мне хотелось бы посетить могилку отца.
  
  - Нет проблем, я тебе сейчас в палисаднике у мамани букет каких-нибудь георгинов или астр настригу - и вперёд.
  
  Постаревшая, но по-прежнему шумная и говорливая мать Натки радушно приняла в объятия Оксану, засыпав её вопросами. Та интересовалась буквально всем, постоянно перескакивая в расспросах с жизни Оксаниной матери в Одессе до устроенности самой девушки:
  
  - Ксюшечка, ты всегда была уравновешенной и серьёзной девчонкой, не то что моя Натка. Та с момента, как у неё отскочили сиськи, сделала нам с покойным моим муженьком сумасшедшие годы... Правильно поступила твоя матушка, что рванула отсюда... Я с утра до вечера ломаю спину на этом огороде, да по уходу за коровой и птицей света божьего не вижу... Скажи, а кому это надо? Натке, внучечке или мне самой? Ерунда, хватит загибаться на этом проклятущем хозяйстве... Натка зовёт с собой на север... Вот и поеду... В следующем году и поеду... Что, дочь, ещё не передумала забрать меня отсюда?
  
  - Мам, а мам, хватит дурить голову Ксюхе, ей к вечеру надо в город умотать, а мы даже толком не поздоровались. Держи малышку, покорми кашкой и спать уложи, а мы поболтаем, посажу Ксюху в автобус и вернусь. Я же тебе с утра до вечера долдоню, не будем ждать следующего года, распродашь побыструхе всё, что можно, и рванём в Мурманск. У меня там своя трёхкомнатная квартира. Посидишь с Оксанкой, а я выйду на работу и займусь устройством своей, а может быть, и твоей личной жизни...
  
  Пожилая женщина, подхватив на руки внучку, усмехнулась и заискивающе заворчала:
  
  - Вот с ней всегда так! Всё должно быть, как она скажет! Нужно поступать только так, как она велит, можно подумать, что мне в мои пятьдесят кто-то нужен... За тридцать лет замужества с покойным муженьком нахлебалась этой супружеской каши до рвот! Ладно, идите, идите, вижу, что вам не терпится поведать друг дружке о многом, ведь столько лет не виделись...
  
  На кладбище подруги надолго не задержались. В четыре руки поправили дёрн, вокруг могилы вырвали траву, ростки деревьев и кустов. Затем возложили цветы и разогнулись. У расторопных девушек все эти мелкие работы не заняли много времени. Натка во время всего пребывания возле могилы не нарушала молчания и печального настроения подруги, понимая, что та сосредоточена на памяти о покойном отце. После того как вымыла руки в ближайшей сажалке, Оксана вздохнула:
  
  - Слышь, Нат, подсобишь с памятником? Не хочется мне что-то опять сюда приезжать, смотреть на запущенный дом и на могилу отца, больше похожую на старую свалку.
  Да и отпуск жалко тратить на посещение кладбища... Вон свою живую мать сто лет не видела! Как она уехала после смерти отца в Одессу, так и не встречались. Так подсобишь с памятником?
  
  - Ксюха, как два пальца об асфальт! Завтра встретимся с тобой в городе и всё обтяпаем в лучшем виде. Готовь сотни три-четыре и текст надписи на граните... Если захочешь, чтобы на камне был медальон с фотографией, то подбери подходящее фото, и они тебе на раз сделают и пришлёпают. Чего нахмурилась, бабок столько нет? Не журись, подкину, я ведь девушка с севера, хоть и разведёнка, но не бедненькая!
  
  Оксана изучающим взглядом пристально всмотрелась в подругу - те же горящие яркой синевой глаза, румяное круглое личико, обрамлённое пышными пшеничного цвета волосами, спадающими на плечи. А вот фигура претерпела значительные изменения: и до того крупная, налитая грудь, теперь просто рвалась наружу из плотно облегающей кофточки, вся девушка как-то округлилась, превратившись в симпатичную солидную зрелую женщину.
  
  - Чего выглядываешь? Сама знаю, что стала толстухой! За последние три года обабилась. Начиная с беременности и до сих пор не могу проклятые килограммы скинуть, но я сброшу, даю себе и тебе слово...
  
  Она дурашливо ударила ладонью по обширной груди, и та в ответ плавно заколыхалась. Натка задиристо вздёрнула подбородок.
  
  - Мне же надо следующего подходящего мужика для жизни искать...
  
  - А что с тем, с отцом малышки?
  
  - Охота тебе знать о нём, так расскажу, но после. Сейчас айда к речке, посидим на нашем любимом местечке и неторопливо поведаем друг другу обо всех наших жизненных путях-дорожках...
  
  Расположившись над обрывом, спускающимся к речке, молодые женщины без утайки поведали друг другу о своих жизненных перипетиях за последние годы, разделявшие их с момента разлуки. Натка с серьёзным лицом внимательно выслушала незамысловатый рассказ Оксаны. Она не перебивала подругу, а только иногда, следуя за своими мыслями, машинально кивала головой или улыбалась. Осмелевшая Оксана доверительно с пикантными подробностями описала все свои немногочисленные взаимоотношения с парнями, от которых у неё окончательно выработался комплекс неполноценности и отторжения всякого ухаживания:
  
  - Натулька, я, видимо, не создана для любви и семейной жизни. Гляну на себя в зеркало, так вроде всё на месте... и не таких замухрышек замуж берут и ласками осыпают, но мне про эти нежности, наверное, только в книгах читать и в кинотеатре смотреть в душещипательных мелодрамах! Скорей всего приму предложение Валерии, вернусь обратно в этот город, поживу какое-то время с ней, а там видно будет... Может, устроюсь на хорошую работу, получу подходящее отдельное жильё и подставлюсь какому-нибудь похотливому мерзавцу, чтобы забеременеть и осчастливить себя такой сладкой малышкой, вроде твоей Ксюшки...
  
  В ответ Натка взлохматила волосы подруги и обняла за плечи:
  
  - Дурочка ты, моя дурочка! Что ты так зацикливаешься на этих двух-трёх случайных встречах... Подумаешь, поелозил чуточку между ножек, пощупал, поцеловал и слинял... Да хрен с ними, ведь нам тоже надо мёдику вкусить и кобелька в себе почувствовать! Поверь, подружка, всё это проходящее и не стоит того, чтобы держать в голове их морды, лапы и даже хрены! Я не говорю, что надо перед каждым смазливым самцом раскидывать ножки, а тем более душу. Но и каждый перепехник переживать, как невосполнимую потерю и драму жизни, точно не стоит. Я могла бы постараться уговорить тебя поехать ко мне на север, но с твоими убеждениями и нормами поведения тебе лучше быть от меня подальше, ведь иначе рассоримся, а мне этого очень не хочется. У меня за прошедшее время было и есть много приятельниц, но такую подругу, как ты, вряд ли ещё найду, потому что все эти, окружающие меня бабы - завистливые, подлые и страшные сплетницы! Им хорошо, когда тебе плохо, они тогда стараются пожалеть, обогреть и даже подсобить, а стоит хоть чуть-чуть схватить своего бабьего счастья, тут же отворачиваются или лезут своими грязными мыслями и языками, а бывает и телами в твою супружескую постель! У нас там мужиков больше, чем баб, но многие мужчины пьяницы, картёжники, импотенты или просто блядуны, не желающие завести семью и остепениться. Есть, конечно, среди них очень хорошие и положительные, но у них часто уже есть семьи на большой земле. Они прибыли на север заколотить бабок, кто на три года, кто на пять и тут попробуй распознать, кто из них свободный и клянётся в любви по-настоящему и до гроба, а кто ищет элементарных развлечений на стороне!
  Мне-то по хрену, дала, получила, а не сварилось, разбежались. А ты ведь не такая, полакомится тобой какой-нибудь кобель-развратник - и в сторону... так от горя и в петлю можешь залезть!
  
  Оксана приложила ладошку к губам подруги:
  
  - Натулька, у тебя ведь тоже не всё идёт, как ты задумывала, и злости много появилось, и цинична стала до безумия...
  
  Натка отвела руку подруги и криво усмехнулась:
  
  - Злая, говоришь... Нет, я не злая, а просто стала практичная, потому что уже достаточно наелась всякой жизненной бурды! Поверь, что было много хорошего, но и подлости навидалась достаточно!
  Вот послушай мой рассказ, могла бы растянуть на дни, но постараюсь вложиться за короткое время... Как я тебе писала в открытке, в первую же путину отправилась на рыболовном траулере на весь сезон кухаркой - или помощницей поварихи, так будет точней. Представляешь: почти тридцать оголодавших самцов, и я с тётей Зиной, на которую и морж забраться не захочет! Полгода проболтались в морях-океанах, но ни одного хрена к своему телу не допустила, хотя желающих было хоть отбавляй! Я себя в обиду не давала, могла и в рожу влепить, если кто-то пытался руки распускать, да к тому же и тётя Зина меня отважно обороняла от мужских посягательств. Ты не думай, что я из себя целку корчила, просто понимала: стоит одному меня распробовать, так все полезут, и тогда прославлюсь на всю округу лёгкой давалкой. Зиму проработала в рабочей столовке, а весной снова отправилась на промысел. Кроме того, что за путину неплохо заколачивала, мы ещё на нашем траулере наладили заготовку печени трески, которую удачно реализовывали на берегу. Тут мне мои морячки-рыбачки здорово помогали. Чтобы тебе было понятней вся эта химия, объясню - мы ведь не только рыбачили, но и обрабатывали рыбу, потроша на гильотине, а затем опускали в морозильный трюм. Все отходы выбрасывались за борт, но мы с тётей Зиной ловко отделяли печень трески, добавляли приправки и - на консервацию. Короче, не буду тебе описывать всю технику приготовления и реализации, но на этом промысле я здорово подняла своё материальное благосостояние, и на третью путину уже не отправилась, а прикупила себе приличную однушку, обставилась и стала подумывать о налаживании личной жизни.
  Эти два года монашкой не жила, но ничего не было такого, чтобы стоило сейчас моего рассказа.
  Нет, всё же одну историю обрисую...
  
  
  Щёки Натки неожиданно покрылись лёгким румянцем - возможно, она покраснела оттого, что подействовало припекающее солнышко, но, скорей всего, таким образом её душа прореагировала на нахлынувшие пикантные воспоминания:
  
  - Как я тебе говорила, две путины проболталась в море, а на третью уже не отважилась. Прикупила хатку, прибарахлилась и стала частенько разгуливать по городу то с подружкой, а то в одиночку. Бывало, прошвырнусь по магазинчикам или в кафе посижу, а вдруг кто клюнет. В общем, вела вполне светскую жизнь крутой бабёнки! Вот однажды чешу я по центру Мурманска, а навстречу мне качающейся походкой, с чемоданчиком в руках, морячок торгового флота шпинделяет. Весь такой симпатёвый, стройный, широкоплечий, важный, короче - глаз не оторвать! Мы как зенками встретились, так и утонули друг в друге! Он развернулся и подваливает ко мне. Без всяких там пижонских штучек режет напрямую, что, мол, красавица, не хочешь ли провести со мной в отеле парочку денёчков, пока я не отчалю на Родину? Я губы не развесила, а подбоченилась и так, мол, и так - а с какой стати и за кого ты меня принимаешь... А он, такой борзой, не стал извиняться и оправдываться, а понёс пургу - проси, чего захочешь! Зайдём в "Берёзку" и выбирай любые украшения - золотые колечки, ожерелье, браслет и шмотки покупай, какие только глянутся! А я ему: что ты меня тряпками и побрякушками заманиваешь, сама две путины в море провела, не бедная... Представляешь, а он всё равно не унимается, говорит: проси всё, что только захочешь, но умоляю, не отказывай мне... Я тут и брякнула, что хочу ванную, наполненную шампанским...
  
  Оксана во все глаза смотрела на подругу и не знала то ли восхищаться, то ли осудить поведение разнузданной строптивицы.
  
  - Натка, ты что белены объелась?!
  
  - А что - за золотишко надо было отдаться?
  
  - Ну почему вообще тебе нужно было отдаваться, а где твоя гордость, чувство собственного достоинства и хоть какая-то скромность?
  
  - Во даёшь, скромность... Мне что эту скромность вместо масла в кашу добавлять... Ксюха, это ты живи зачухой, а мне хочется многого попробовать и насладиться любовью, а не ждать, когда какой-нибудь мудила соизволит свою письку почесать у меня между ног...
  
  Оксана от последних слов подруги прикрыла руками уши:
  
  - Тебя послушаешь и можно в дурдом отправляться, потому что такое нормальному человеку даже во сне не привидится!
  
  - Ну и не слушай! Скромница великая! Только скажи, что ты своей скромностью достигла?! Парочку трясущихся хренчиков попробовала и подумала, что в этом и вся бабская доля! Можешь уже сейчас со мной распрощаться и больше никогда не встречаться!
  
  Натка вскочила на ноги, но Оксана схватила её за руку, опять усадила рядом с собой и крепко обняла за плечи.
  
  - Наточка, прости меня глупую! Пойми, для меня всё это так странно и дико, даже вообразить не могу что такое возможно...
  
  Отходчивая Натка тут же улыбнулась и поцеловала Оксану в щёку.
  
  - Дурашка, ещё как возможно, ладно, слушай дальше, а то самой не терпится рассказать, ведь подобное у меня уже никогда не повторится!
  Мой славный морячок привёл меня в гостиницу "Интернационал". Заказал пять ящиков шампанского и всякого другого дорогого импортного бухла и закусок из ресторана. Завёл меня в ванную и давай стрелять шампанским, только пробки от потолка отлетали, а он без раздумий сливает и сливает эту дорогую шипучку в ванну! Ты даже представить не можешь, какой стоял запах! Я не выдержала такого расточительства и взмолилась - миленький, верю, верю, что ты настоящий герой и готов для меня на любые подвиги! Хватит этого спектакля, я уже вся твоя! А он и слушать не хочет, все до одной бутылочки вылил и предложил раздеться...
  
  - Натка, а ты?!
  
  - Что я... Конечно, разделась.
  Он взял меня за руку и помог перешагнуть край ванны и улечься в это хмельное пенное море!
  
  У Оксаны от удивления и восхищения округлились глаза.
  
  - Ну и как?!
  
  - Как, как... Легла и поплыла... Только не подумай, что в прямом смысле, чувствую, мне каюк! В голове туман, к горлу тошнота подступает, ещё чуть-чуть и пойду ко дну или в отруб...
  Представляешь, лежу по горло в шампанском, а пена прямо возле рта колышется! Очнулась, а он несёт меня на руках завёрнутую в большое банное полотенце и целует, целует!
  
  Оксана покраснела.
  
  - А дальше?!.
  
  - Что дальше или ближе... Два дня, как и договаривались, кувыркались с ним, почти не вылезая из постели! Потом расцеловались и распрощались. Он уехал куда-то на Урал к родителям, а я вернулась в свою квартирку и три дня отплакала...
  
  - А чего ты плакала?
  
  - Потому что приняла решение выходить замуж и становиться порядочной жёнушкой, а иначе превращусь в заурядную проститутку.
  
  - Что решила и тут же вышла замуж?
  
  - Ксюха, не будь такой наивной! Чтобы выйти замуж, надо ведь подыскать подходящего претендента на мои сокровища...
  
  Натка прыснула, а следом за ней покатилась со смеху и Оксана:
  
  - Нет, Натуська, от тебя можно сойти с ума... но рассказывай... рассказывай...
  
  - А чего рассказывать - уволилась из столовой, кто там меня видит, да и лишние килограммы надо было скинуть. Сама понимаешь, чтобы меня срисовал порядочный мужик, надо быть на людях, устроилась продавцом в универмаг. Зарплата, конечно, плёвая, но перепадают дефициты, и всё время на виду...
  
  - И что? Выгорело?
  
  - Да, но не сразу. Было несколько осечек и даже с абортами, но, в конце концов, клюнул вроде бы подходящий мужичонка - механиком в порту работал. Правда, разведённый. Как потом выяснилось, порядочный проходимец, позарился на мои восемнадцать квадратных метров, чтобы слинять от бывшей жёнушки и двух деток...
  
  - Натка, ты что семью разбила?!
  
  - Глохни, моралистка несчастная, я же сказала, что он был разведённым... А если бы даже и разбила семью, то не велик грех - прочную и любящую не разобьёшь!
  
  
  Оксана примиряюще погладила разволновавшуюся подругу по плечу.
  
  - Ладно, не кипятись... А почему ты с ним всё же разошлась, ведь успела даже ребёночка родить?
  
  - Потому что оказался бабник и картёжник, а мне чужого не надо, но и своё не дам разбазаривать!
  Я же, как вышла замуж, ни на одного самца не глянула, образцовой женой стала и на кухне, и в постели - везде показывала свои таланты и сноровку! Вначале всё как будто катилось ровненько - обменяли с доплатой мою однушку на трёшку, через полгодика успешно забеременела, и, казалось бы, счастья полные штаны... но не тут-то было! У меня начало расти пузо, а у него проявился аппетит до других баб! Стал, паршивец, по ночам домой не приходить, всё на карты ссылался, а мне было наплевать - хочу, чтобы муж находился рядом с женой, тем более, беременной! Короче, я уже не понимала, когда и куда он ходит... Вечно возвращается мерзко пьяным и, как собака, злым. Потом выяснилось, что проиграл кучу бабок в карты, а от какой-то бляди трипак подхватил, хорошо ещё, что меня не наградил...
  
  - Что подхватил?
  
  Оксана смотрела на подругу и понимала, насколько та изменилась в плане жизненного опыта и лексикона. Натка, услышав наивный вопрос, горько рассмеялась.
  
  - Ну, триппер или гонорею, как хочешь, так эту венеру обзови! Когда я его расколола, то не смотря на беременность, находясь уже на девятом месяце, тут же в три секунды вытурила миленочка взашей!
  
  Оксана грустно взглянула на воинственную подругу:
  
  - А что теперь? Как ты одна управляешься с ребёнком, работой и прочим?
  
  - Не смеши, я что одна такая... полстраны разведёнок! Да будет тебе известно, что я не обездоленная брошенка, всё же при хате осталась и при каких-то деньгах. Хотя пришлось откупаться от бывшего муженька - покрыть его картёжный долг и отказаться от алиментов на Ксюху, но хата того стоит! Не смотри ты на меня, как на жертву аборта, послушай самое главное - недавно в меня влюбился классный парень, буквально проходу не даёт, а сам только год, как из армии демобилизовался.
  
  - Ты с ним уже живёшь?
  
  - Сейчас, разбежалась! Скажешь тоже, я же порядочная женщина, вначале ЗАГС, а потом уже постель...
  
  Возвращаясь в разбитом скрипящем автобусе в город, Оксана всё время ловила себя на мысли, что продолжает анализировать сумбурный рассказ Натки, постоянно невольно улыбаясь.
  
  Глава 12
  
  Следующие три дня в компании Натки промчались в бешеном темпе. Оксана, привыкшая к размеренной жизни, не успевала уследить за происходящими вокруг неё событиями. От взятого Наткой темпа у неё буквально кругом шла голова. А та вся горела энтузиазмом и жаждой деятельности. Договаривалась за некую мзду, в вороватые руки, о внеочередном установлении памятника и параллельно распродавала инвентарь из сельского дома, а также поспевающий на огороде урожай. От активности дочери даже у её матери захватывал дух. Натка каким-то образом договорилась с колхозными властями и получила в своё распоряжение древний "ГАЗик". Каждый день с самого утра вывозила на городской рынок всё, что поспело и поспевало на огороде и в саду, а также подчищала подполье, где хранилось сало, колбасы и различные закатки.
  Затем они вместе с Оксаной отправлялись в похоронное бюро и утрясали всякие возникающие мелкие организационные вопросы. На третий день после того, как они сделали за приличную взятку заказ, вокруг могилы Оксаниного отца красовалась новенькая железная ограда, а внутри стоял приличный памятник среднего размера и качества. Оксана, увидав это зрелище, невольно прослезилась:
  
  - Натулька, мой папа так красиво не жил, как теперь выглядит его могила!
  Только благодаря тебе сейчас вся эта роскошь на месте его упокоения. Даже глазам больно от блеска гранита и на всём кладбище не сыщешь красивей ограды! Хорошо, что ты посоветовала мне забетонировать землю вокруг надгробия, теперь трава не будет лезть со всех сторон! Трудно подыскать слова, которые могут выразить всю степень моей благодарности... Боже мой, что бы я без тебя делала?..
  
  - Ай, брось ты угощать меня этими расфуфыренными благодарностями, я что на себе камни и железо тягала. Всё деньги сделали, а я их просто подсунула кому надо.
  Хорошо, что подвернулось это дельце, а иначе загнулась бы в этой глухомани от скукотищи. Давай что ли помянем раба божьего Фёдора, замочим этот красивый памятник, а заодно отметим нашу встречу и, наверное, скорую разлуку. Неизвестно, когда нас ещё судьба сведёт, мне сюда дорога заказана, а где ты, в конце концов, обоснуешься, пока одному богу известно!
  
  Девушки лихо опрокинули содержимое стаканчиков и потянулись к закуске. Оксана всхлипнула.
  
  - Натуль, как мне сейчас хорошо и спокойно. Мне даже кажется, что могла бы с тобой проводить всё своё свободное время и никогда бы от тебя не устала...
  
  Натка, хрустнув огурцом, захохотала.
  
  - Ха-ха-ха, а может и правда, на хрена нам мужики с их прибамбасами! Мне про такое уже многие рассказывали, что сходятся две бабы и живут обыкновенной семейной жизнью, даже как-то ублажают друг друга...
  
  Оксана зажала рот разошедшейся подруге.
  
  - Наточка, миленькая, ты можешь обойтись без этой пошлости?..
  
  - Вот пошлость нашла. Я же живу на севере, а там у нас околачивается туча бывших зэчек, они такое про это дело рассказывают, что даже хочется поверить, что перепехник с бабой не хуже, чем с мужиком! Ладно, хватит пока о сладком, выпьем горькой, у меня тут, правда, приготовлена только одна бутылочка беленькой, зато закусочка с нашего подвала и огорода! Скоро ко всем хренам распродам все мамашкины заготовки и с торбами рванём на мой любимый север...
  
  Оксана обрадовалась, что подруга каким-то чудом отвлеклась от своей любимой скользкой темы, от которой у неё подступала тошнота. Натка ловко разлила по пластиковым походным стаканам водку и широко улыбнулась:
  
  - Давай, подруженька, как в былые годы, за нас хорошеньких и за хрен с ними, с этими примитивными мужиками, которые думают, что если им боженька выдал твёрденькую пипиську, то можно помыкать бабами и ставить их в любую позу, как в жизни так и в постели!
  
  Одним махом она опустошила свой стаканчик, и уже, хрустя свежим огурчиком, возобновила старую тему.
  
  - Я тебе так скажу, мне эта лесбийская любовь не подходит. Не потому, что я очень люблю, когда меня настоящим хреном доводят до оргазма, хотя это тоже немаловажно, но я люблю внимание, заботу и даже запах мужика... Ты не лыбься, любящий мужик даже пахнет по-особенному... Вот через парочку дней укатим с мамашкой на север, а там меня ждёт мой малыш... Ты даже представить не можешь, как он мне в глаза смотрит... а когда я попадаю в его объятия, готов обцеловать каждую клеточку тела... Ксюш, а тебя ведь никогда не целовали туда?
  
  И она красноречиво посмотрела вниз живота. У Оксаны краска прилила к лицу и перехватило горло, да так, что только смогла прошептать:
  
  - Натуська, прекрати... Я ведь не имела в виду, что наши отношения будут носить подобный характер... Мне, вообще, ничего этого не надо, я ведь после того студента ни разу больше никому не отдавалась...
  
  - Молчи, дурилка, лучше вдарим по третьей и выпьем за то, чтобы ты, наконец, познала, что такое настоящий секс и ласки любящего мужчины!
  
  Распив поллитровку на кладбище, они прикупили на краю села у местной спекулянтки вторую и отправились на любимый бугорок на берегу речки. Наговорившись и наплакавшись всласть, предчувствуя долгую разлуку, молодые женщины одолели вторую бутылку и, естественно, хмель вверг их в состояние полной эйфории. Возвращаясь в деревню уже в хорошем подпитии, они во всю мощь горланили модную современную песню "На недельку до второго я уеду в Комарово..." Хозяйки близстоящих домов, загонявшие в это время коров в ворота своих дворов, осуждающе качали головами и бранились вослед загулявшим девахам, нисколько не стесняясь в выражениях:
  
  - Прости господи, ладно, мужики, напьются и слетают с катушек, а тут молодые бабы - а стервы стервами, ни стыда, ни совести!
  Разве наши деревенские позволили бы себе такое безобразие! Ладно Никитиных дочь, всегда была оторва, а у Проских ведь росла тихоней...
  
  У Оксаны, не смотря на хмель, от услышанных слов сжималось сердце и бледность разливалась по лицу, а Натка, напротив, только ещё громче пела и звонче хохотала.
  - Копайтесь, копайтесь в коровьем говне, а мы скоро тю-тю от вас и от этой падлючей деревенской жизни!
  
  На завтра подруги, прощаясь, хлюпали носами и не могли высвободиться из объятий. Они пылко целовались, не говоря друг другу ничего утешительного и обнадёживающего, не имея понятия, сведёт ли их ещё судьба или жизненные обстоятельства. Оксана не стала задерживаться в Лучёске, а укатила в свой Златоуст, дав твёрдое обещание Валерии, что обязательно в ближайшее время рассчитается на заводе, сдаст комнату в общаге и вернётся обратно. Та в свою очередь заверила девушку, что подсуетится и прозондирует почву насчёт подходящего места работы, где Оксане будет светить скорое получение хотя бы минимальной жилплощади.
  
  
  Какие бы планы не строили люди, жизнь всегда вносит свои коррективы. Руководство завода встретило в штыки решение Оксаны покинуть место нынешней работы. В отделе кадров седоусый отставник объяснил девушке, что она обязана отработать, как молодой специалист, три положенных года. Если за это время ей не предоставят подходящую жилплощадь, только тогда она сможет уволиться. Оксана отлично понимала, что никакого жилья, кроме уже имеющийся комнаты в общежитии, она здесь не получит, потому что люди, работающие на заводе, стояли в очереди на жилплощадь по пятнадцать и более лет. Вечный страх перед неизвестным наказанием и неумение выбивать положенное по закону, привели к тому, что она ещё более чем на полгода задержалась на Урале. Кто его знает, как и когда бы она вырвалась из этого ненавистного города и от опостылевшей неинтересной работы, но как говорится в известной пословице: "не было бы счастья, так несчастье помогло". Тётя Клава написала, что очень заболела мать, и Оксане следует срочно приехать в Одессу ухаживать за больной, которая уже с трудом может себя обслуживать. Оксана, используя этот аргумент, добилась увольнения и отправилась в Одессу.
  
  Шёл апрель. Приморский город встретил девушку приятным теплом и одурманивающим запахом цветущих акаций. К сожалению, Оксане некогда было любоваться красотами и колоритом города, а надо было впрягаться в тяжёлую и грязную работу, а именно таковым предстал уход за окончательно слёгшей в постель матерью. Тётушке было некогда возиться с сестрой - приближался летний курортный сезон, и ей надо было в срочном порядке готовить обветшалые постройки к приёму многочисленных отдыхающих. Почти четыре месяца Оксана самоотверженно возилась с тающей на глазах матерью. Ей приходилось её мыть, переодевать, перестилать по нескольку раз на день постель, стирать грязные простыни, переворачивать с боку на бок, чтобы не было пролежней, кормить, поить и на протяжении многих часов выслушивать стенания, жалобы и даже упрёки в свой адрес. Тяжелобольная женщина винила дочь во всех смертных грехах, приписывая вину за смерть отца и за свою собственную горькую судьбу, вдалеке от родных стен. Умирающая измотала за эти месяцы девушку до предела, и поэтому смерть матери в середине июля стала для Оксаны чем-то сродни освобождению от тяжёлой повинности.
  
  После скромных похорон, помянув мать в обществе тёти Клавы и нескольких соседок, Оксана вдруг осознала, что не знает, как поступить со своей свободой и в избытке появившимся временем. Прошёл без малого год, как она уехала из Лучёска и прежнее приглашение и предложения Валерии Степановны теперь казались чем-то недосягаемым. К своим двадцати пяти годам Оксана не имела ни собственного угла, ни маломальской материальной базы, ни семьи, ни элементарных перспектив на будущее. Деятельная тётя Клава не дала ей возможности долго горевать и размышлять о своей горькой доле - так же как и наслаждаться морем, солнцем и всем остальным, о чём девушка мечтала, ухаживая за матерью. Уже через три дня после похорон она запрягла племянницу по полной, сняв с себя массу дел и обязанностей:
  
  - Ксюшенька, лето в разгаре, народ валит, а мне со всем справляться становится всё тяжелей, как не хочешь, а седьмой десяток разменяла. Моему сыну и невестке не до того, чтобы возиться с этим хозяйством, они же у меня учёные. Мишка большой начальник в порту, а Ритуля известный врач в нашей областной больнице. Ты же должна понять, что им не до моего бизнеса, ведь ещё двое сынишек сидят на их плечах. Ксюшенька, у тебя же нет семьи и пока не предвидится, поэтому войди в моё положение, а я тебя не обижу и деньжат подкину и когда-нибудь отпущу на море, а если кто-нибудь появится подходящий, так и на свидание сбегаешь...
  
  
  - Тётя Клава, но ведь я тоже получила высшее образование не для того, чтобы убирать за твоими постояльцами и света божьего не видеть от вечной работы, которую ты мне находишь...
  
  - Гляньте на неё, как заговорила! А кто приютил у себя твою горемычную матушку, пока ты безрезультатно устраивала свою личную жизнь?
  Кто за ней ухаживал, пока ты соизволила подъехать... Что, думаешь, мне это не стоило сил и денег?!
  
  - Ну, тётя Клава, ты ведь не права! Как только получила твоё сообщение о болезни матери, я тут же бросила работу, общежитие, и примчалась в Одессу... Я ценю твоё участие в судьбе моей мамы, но не буду же вечно на тебя батрачить за то, что ты приютила у себя свою сестру?
  
  - Да, приютила и она жила у меня, как на курорте - солнце, море и продукты - все исключительно с "Привоза"...
  
  - Тётя Клава, я не хочу ссориться, но моя мама ведь получала пенсию и приехала к тебе не с пустыми руками, распродав своё деревенское хозяйство.
  Думаю, что за шесть лет, пока она была здоровая, то тянула на себе всю твою чёрную работу...
  
  Оксана на полуслове прервала свою гневную тираду, увидев, что пожилая женщина как-то вся сдулась и осела на ближайший стул, закрыв ладонями лицо, изображая безудержный плач:
  
  - Вот, так всегда, делай людям добро, а они к тебе поворачиваются задницей!
  
  Сердце девушки тут же захлестнула жалость, и она обняла за плечи плачущую женщину:
  
  - Тётенька, я очень ценю всё то, что ты для нас сделала, но и ты пойми! Разве такая жизнь меня может устроить? Разве о такой моей судьбе мечтали родители?! Разве для этого я училась...
  
  Тётя Клава вдруг отняла руки от лица и изменившимся голосом и вкрадчивым тоном быстро заговорила:
  
  - Ксюшенька, дорогая моя девочка, я же понимаю, что тебе надо строить свою личную жизнь, и образование ты не зря получала... Но войди в моё положение, задержись хотя бы до сентября, пока закончится сезон, а потом можешь отправляться на все четыре стороны, держать не буду, хотя ты могла бы вообще остаться здесь - помогать мне, и сама бы нашла развлечения. С утречка и вечерком всегда можно сбегать на море искупаться, а днём чего жариться?.. Зимой подыщем тебе подходящего вдовца или разведённого... что поделаешь, если ты своё время упустила...
  
  Оксана не стала реагировать на некоторые обидные слова, срывающиеся с языка расстроенной женщины, понимая, что многие из них являются справедливыми. Хотя тон, какими они были произнесены, ей здорово не нравился. Два-три месяца - не вся жизнь и срок небольшой.
  
  - Хорошо, не будем сейчас ничего обсуждать, но осенью меня не задерживай, договорились?
  
  Радостная тётка крепко обняла племянницу:
  
  - Ксюшенька, ты же моя единственная кровинка, оставшаяся от моей сестры! Как я могу тебя обидеть или пожелать плохого?! Ты, после сына, самый дорогой человек на земле для меня! Ты всегда можешь рассчитывать на угол в моём доме, а если сгоряча и наговорила лишнего, то прости старую дуру!
  
  Оксана прижалась к груди тётки и неожиданно заплакала:
  
  - И ты меня прости, у тебя хоть есть сын и его семья, а также куча добрых соседей и приятельниц, у меня же, кроме тебя, на земле остался только один дорогой человек - это моя Натка, но она далеко, и я не знаю, когда ещё с ней встречусь...
  
  Инцидент был исчерпан, обе стороны остались довольными друг другом, а на дальнейшие переживания и на то, чтобы девушке анализировать сложившуюся ситуацию, у неё просто-напросто не оставалось времени. Скоро втянулась в работу, освоила маршрут на "Привоз" и с удовольствием отправлялась туда за покупками, что для неё было намного приятней, чем перестилать постели, постоянно заводить стиральную машину и заниматься утюжкой, уборкой, а порой и готовкой пищи.
  В разгаре был летний сезон. Ласковый август дарил все радости приветливого приморского юга. По-прежнему днём палило солнце, но под вечер и утром было свежо и приятно. Оксана ловила каждую свободную минуту, чтобы сбегать на море и насладиться бархатными волнами. Частые купания и заплывы на длинные дистанции благотворно подействовали на, и без того, складную фигуру девушки, она быстро приобрела гибкость и даже некое подобие грации. Гладкая кожа, вобрав в себя благодать моря и солнечные лучи, стала отливать бронзовым загаром. И без того длинные светлые волосы приняли цвет блонда и теперь красиво сочетались с посвежевшим лицом, тёмными ресницами и небесно-голубыми глазами. Оксана неожиданно заметила, что стала ловить на себе взгляды проходящих парней, многие из которых пытались с ней заговорить и предлагали встретиться в любом приемлемом для неё месте. Среди удостоивших её своим вниманием были одесситы и приезжие, но Оксана отвергала все их поползновения, ссылаясь на занятость и усталость. Девушка терзалась сомнениями,страстно желая дать себе шанс на семейное счастье, но отклоняла все ухаживания. В ней жил страх перед новыми разочарованиями.
  
  Однажды субботним утром она по просьбе тётки отправилась на "Привоз" прикупить овощей, фруктов и мясных деликатесов. Та, в свою очередь, в связи с заканчивающимся летним сезоном поехала на вокзал сманить к себе новых постояльцев на освободившиеся места. Зайдя в калитку по возвращению, нагруженная тяжёлыми авоськами, Оксана услышала привычный разговор, в котором тётя Клава убеждала каких-то приезжих поселиться именно у неё, гарантируя уют, удобства и чистоту.
  Девушка хотела прошмыгнуть мимо, но неожиданно увидела горящие глаза молодого человека, явно прибывшего в Одессу с Кавказа.
  Заприметив симпатичную девушку, тот тут же сменил своё решение искать другое жильё и быстро спросил:
  
  - Твоя дочка? Красивая!
  
  Он поцокал языком.
  
  - Наверное, у неё много ухажёров?!
  
  Взгляд его беззастенчиво скользил по телу девушки, буквально раздевая её на ходу!
  Тётя Клава, боясь потерять жильца, заискивающе залепетала:
  
  - Нет, это моя племянница, она милостиво согласилась временно пожить у меня. Представляете, ей уже двадцать шестой год, и всё ещё не замужем...
  
  - Хорошо, я согласен поселиться у вас на две недели, как и договаривались. Деньги заплачу вперёд, а если вы не против, то буду также счастлив вносить нужную сумму за продукты и приготовление пищи...
  
  Саркиз, так звали молодого армянина, приехал в Одессу по каким-то коммерческим делам, связанным с нарождающимся в стране кооперативным движением.
  Устроившись в комнате, он быстро куда-то уехал, но вечером уже сидел за обильно уставленным столом в компании тёти Клавы и Оксаны.
  Между закусками Саркиз поставил бутылку коньяка и попросил девушку принести рюмки.
  Тётушка любила иногда за ужином пропустить с племянницей по стаканчику-другому вина или чего покрепче, поэтому коньяк не был отвергнут женщинами, хотя у Оксаны прозвенел в голове звоночек: нельзя позволить ему ухаживаний за собой и никаких прогулок после выпивки. Однако в течение ужина Саркиз даже не делал намёков на то, что хочет завязать с девушкой отношения, а всячески смешил дешёвыми шутками пожилую женщину, окончательно влюбляя ту в себя и вызывая у Оксаны некоторое разочарование. После ужина, лёжа в постели, она терзала себя нахлынувшими фантазиями и похотливыми мыслями, вызванными крепким коньяком и блестящими глазами красавца-армянина, которые в течение ужина исподволь блуждали по телу и лицу девушки.
  Вспомнилась Натка и её фривольные рассказы, и Оксане до жути захотелось, оказавшись в объятиях Саркиза, получить хоть малую толику того, что так славно описывала подруга...
  Промаявшись какое-то время, девушка выбралась из постели, вышла во двор и уселась за столиком под развесистым платаном. Она задумалась и не заметила, как из своей комнатушки вышел на улицу Саркиз и усевшись рядом с ней, закурил:
  
  - Ну чего ты так вздрогнула, что напугал?
  
  - Нет, не напугал, просто ушла в свои мысли и не слышала, как ты здесь появился.
  
  - Слушай, ты такая красивая, а почему рядом нет мужчины?
  
  Оксана неожиданно для себя всем телом развернулась к Саркизу.
  
  - Почему нет, а ты разве не мужчина?
  
  Тот, не отвечая на прямолинейный выпад девушки, спокойно затушил сигарету в пепельнице и взяв её за руку, молча повёл в свою комнату.
  Впоследствии Оксана со стыдом и горечью вспоминала эту ночь и всё то, что произошло в маленькой неуютной комнате, где поселился молодой мужчина, неожиданно ставший на короткое время её любовником.
  Когда они зашли в помещение, и Саркиз закрыл за собой дверь, он тут же повелительным голосом скомандовал:
  
  - Быстро раздевайся и прыгай в кровать...
  
  Сам, в свою очередь, стал неспешно расстёгивать пуговицы на рубашке.
  На Оксане был только сарафан и трусики, поэтому ей хватило нескольких секунд, чтобы выполнить приказ самоуверенного молодого мужчины. Дрожа от нахлынувшего страха и растущего нетерпения, она быстро улеглась, натянув до подбородка простыню. Сквозь неплотно прикрытые ресницы она с гулко бьющимся сердцем наблюдала, как Саркиз стянул трусы и на свой вздыбившийся член впечатляющих размеров стал натягивать скрипучий презерватив. Затем он откинул простынь и несколько секунд разглядывал стройное оголённое тело девушки... После чего прилёг рядом и по-хозяйски ощупал по очереди каждую грудь, больно пощипывая соски. Уверенная тяжёлая ладонь поползла к низу живота. Его палец добрался до увлажнившейся промежности и стал поглаживать кучерявый бугорок, всё глубже проникая в лоно, заставляя девушку невольно раздвигать ноги. Чтобы сдержать стон, сопутствующий возбуждению, ей пришлось закусить губу... Нет, не было тех поцелуев и каких-то изощрённых ласк, о которых рассказывала Натка, о чём она читала в книгах и представляла в своих смелых фантазиях. Молодой мужчина, убедившись в готовности девушки к соитию, мгновенно вонзил свой мощный ствол в пропитанное влагой лоно и быстро суетливо задёргался. Оксане показалось, что её пронзают насквозь. Если поглаживание пальцем вызвало в ней первые позывы оргазма, то сам секс стал пыткой. Может, виной послужил размер члена, а скорее то, что она без всякого любовного томления и предварительных ухаживаний отдалась совершенно чужому человеку, оказавшемуся грубым и примитивным любовником. Через короткое время Саркиз часто задышал, ухватил её за половинки таза и совершив несколько суматошных, глубоко проникающих болезненных толчков, блаженно выдохнул и на мгновение затих. Он сполз с Оксаны и уселся на краю кровати:
  
  - Ты чего лежишь, как доска! Тебе же не пятнадцать лет? Зачем притворяешься невинной, хочешь показать, что ещё не научилась подмахивать?! Перед будущим женихом будешь разыгрывать из себя целку, а ко мне ты пришла как следует потрахаться!
  
  Оксана размазала рукой по лицу бурно хлынувшие слёзы и резким движением соскочила с кровати. Не отдавая себе никакого отчёта в поступке, размахнулась и влепила опешившему мужчине звонкую пощёчину. Пока тот соображал что и к чему, она уже натянула на себя сарафан и выскочила из комнаты, крепко сжав в кулаке подхваченные с пола трусики. Заскочила в находящийся во дворе маленький душ и прямо в сарафане встала под холодные струи. Текла вода, смывая слёзы, но только не злость на саму себя и горькую обиду на незадачливую судьбу...
  Тётя Клава на сей раз не стала задерживать племянницу. Может быть, она что-то слышала прошедшей ночью, а возможно причиной послужил заканчивающийся сезон, но как бы то ни было, она сама по просьбе Оксаны, воспользовавшись своими связями и знакомствами, уже в тот же день достала билет на ближайший поезд. Оксана сделала всё от себя зависящее, чтобы с утра не попасть на глаза Саркизу, а также не вышла к ужину, сославшись на плохое самочувствие.
  Воспользовавшись такси, к назначенному часу и даже несколько загодя Оксана с тётей Клавой прибыли на вокзал. До отправления состава оставалось более получаса и они, определив вещи в вагоне, вышли на перрон:
  
  - Деточка, пиши мне и помни, что у меня для тебя всегда двери открыты. Вот держи, здесь кругленькая сумма. Тут и оставшиеся деньги от твоей матушки и кое-что от меня, ведь я добро никогда не забываю...
  Я не знаю, что у тебя произошло с этим смазливым армянином, но помни, мужчины не все одинаковые, встречаются среди них и порядочные...
  
  - Тётя Клава, может и встречаются, но на моём пути попадаются одни только сволочи!
  
  - Деточка, ты очень хорошая девушка, вроде, не вертихвостка какая-то, но почему-то тебе не везёт в личной жизни. Зря ты не послушалась. Если бы задержалась, то в межсезонье, когда у меня куча свободного времени, постаралась бы найти тебе подходящего мужичка. Пусть не красавчика, но зато с полной мошной и семьянина хорошего. Даже не беда, если бы он оказался значительно старше и с ребёночком...
  
  Оксана обняла тётку.
  
  - Не хочу я сейчас это обсуждать, но кто его знает, может так случится, что мне скоро придётся воспользоваться твоими советами и услугами, ведь одной куковать всю жизнь не хочется.
  
  Поезд тронулся. Оксана уезжала из Одессы в Лучёск без всякой надежды на светлое будущее, но телеграмму Валерии Степановне на всякий случай выслала.
  
  Глава 13
  
  Поезд Одесса - Ленинград планомерно отмерял километр за километром. Оксана возвращалась в Лучёск, в котором её опять ждала полная неизвестность. Сразу же после отбытия состава от Одесского вокзала, девушка переоделась в спортивные штаны и футболку, расстелила на второй полке постель и, отвернувшись к стенке, погрузилась в свои невесёлые думы. Случившееся чуть больше суток назад лежало на душе неподъёмным камнем. Снова на пути повстречался мужчина, не посчитавший нужным проникнуть в её исстрадавшееся сердце, а нагло воспользовавшийся слабостью и ещё нагадивший в душу обвинением в каких-то грехах, о которых она даже не имела представления... Откуда ей знать, как надо вести себя в постели с любовником, когда у неё до этого в жизни было только два очень скоропалительных контакта?! Почему, почему в ней видят только объект для удовлетворения низменных желаний, а не женщину, которую можно полюбить и даже сделать спутницей жизни?! Конечно же, с самого начала она не думала, что Саркиз может стать тем суженым, с которым она будет делить все тяготы и радости судьбы, но мог же он, мог ласкать её тело, целовать в губы и напитать душу возвышенными словами... Так нет, он взял её, как самую дешёвую проститутку! Какую там проститутку?!. За проститутку ведь надо платить, а тут - бесплатная давалка, если выражаться лексиконом Натки! Оксана прислушалась к своему телу... - нет, ничего не осталось в ней после стремительного соития с Саркизом... значит, ничего и не было, только в душе поселился гадкий осадок от своей слабости и дальнейшее разочарование в мужчинах! Правильно говорит Натка: почему мужики должны использовать нас для удовлетворения своих потребностей и получения элементарного наслаждения? Чем мы хуже мужчин, разве нам самим этого не надо?..
  Оксана вытерла выступившие слёзы... Я же не Натка, и каждый такой случай клеймом выжигает рубец в душе! Нет, не позволю, больше никогда не позволю вытирать об себя ноги! Если даже лягу с кем-то в постель, то только с тем, от кого почувствую тягу ко мне, как к личности, а не просто желание позабавиться телом.
  
  Она решительно спрыгнула с верхней полки и отправилась в вагон-ресторан. Как раз было обеденное время, и все столики оказались занятыми. За одним сидел тучный мужчина средних лет с изрядной лысиной, обрамлённой смолистыми кудрями. У него был чуть выступающий живот и густые чёрные усы. Мужчина посмотрел на девушку, ищущую свободный столик, и указал рукой на стул напротив:
  
  - Присаживайся, не помешаешь, а мне будет даже очень приятно разделить трапезу в компании такой симпатичной молодой женщины...
  
  
  Оксана смерила взглядом зрелого мужчину. Он хоть и был весьма симпатичным, но явно уже за сорок и не представлял для неё никакой угрозы.
  Она уселась и развернула меню, скользя глазами по строчкам, отмечая для себя блюда, подходящие по вкусу и цене. Она чувствовала на себе липкий взгляд мужчины и по поскрипыванию его стула догадывалась, что тому не терпится начать разговор, но она нарочно не поднимала глаз от меню, надеясь вскорости дождаться официанта. За столиком повисло напряжение, которое снял голос мужчины, обратившегося к ней с характерной кортавинкой:
  
  - Прости, у меня на столе греется бутылочка пива, не желаешь стаканчик для аппетита? Напрасно изучаешь эту Филькину грамоту, у них и половины нет того, что здесь написано. Могу порекомендовать сборную соляночку, овощной салатик, а на горячее - курицу табака... от этой еды точно не отравишься...
  
  Вместе с последними словами своей незатейливой шутки, он откинул голову на спинку стула и громко рассмеялся, продемонстрировав полный рот здоровых зубов. Оксана оторвалась от меню и с улыбкой посмотрела на веселящегося мужчину:
  
  - Пожалуй, я приму к сведению ваши рекомендации...
  
  Она придержала бегущего мимо официанта и сделала заказ, полностью следуя совету соседа, сидящего напротив.
  Мужчина, в свою очередь, попросил парня, обслуживающего Оксану, принести им еду одновременно и после этого извиняющимся тоном обратился к девушке:
  
  - Прости, я не навязываюсь, просто так будет намного приятней... Представляешь, я с аппетитом наяриваю свою соляночку, а ты смотришь на меня и давишься от голода слюной...
  
  На этот раз они уже вместе разразились смехом. Ещё никогда Оксана в компании мужчины не чувствовала себя настолько раскрепощённой и независимой. Во время всего обеда она ловила на себе не просто изучающий или похотливый взгляд, а явно любующийся ею, что заставляло румяниться щеки и учащённо биться сердце.
  Они дурашливо стукнулись стаканами с пивом и пожелав друг другу здоровья и счастья залпом выпили. Мужчина чуть улыбнулся из-под усов:
  
  
  - Прости, а кому я только что желал счастья и здоровья?
  
  - Меня зовут Оксана...
  
  - Прекрасно, отчества не надо. Меня Евгений, родные зовут Гена, а на службе Женя...
  
  - Вы меня простите, но как мне вас называть, Евгений...
  
  Девушка сделала паузу.
  
  - Олегович... Оксаночка, но ты напрасно пытаешься поставить между нами барьер из разницы в возрасте. Мы ведь не на заседании исполкома, а за ресторанным столиком, за которым не существует возрастных и служебных преград.
  
  Девушка с трудом преодолела себя и спросила первое, что подвернулось на язык:
  
  
  - Женя, а ты в Одессе отдыхал? Интересно, на какой станции жил?
  
  - Нет, Оксаночка, на сей раз мне было не до моря, солнца и развлечений. Я был в командировке. Наше ведомство хочет построить в этом славном городе санаторий, и меня послали ознакомиться на месте с документацией, площадью под строительство и прочими организационными делами... Ах да, я жил в гостинице "Красная" в центре города, но времени на посещение пляжей и увеселительных мест совершенно не было. Двое суток в Одессе, и с утра до вечера куча деловых встреч, важных заседаний и вот - домой...
  А ты, судя по твоему яркому загару, славно провела время на пляжах Одессы. Можно только предположить, что у такой эффектной молодой женщины от ухажёров не было отбоя...
  
  Краска прихлынула к лицу девушки. Она невольно содрогнулась от, казалось бы, безобидного вопроса: в памяти всплыл образ Саркиза и её собственный, мерзкий по всем критериям, поступок. Оксана постаралась взять себя в руки, отбросив в дальний закуток сознания произошедшее в недавнем прошлом:
  
  - Я провела пять месяцев в Одессе, и четыре из них присматривала за умирающей матерью...
  
  - Ой, прости, пожалуйста, не хотел затронуть такую острую и болезненную тему...
  
  - Ничего, ничего, я уже с этим смирилась, тем более, с семнадцати лет жила вне дома. У меня родная тётя живёт в Одессе, и я последний месяц помогала ей справляться с наплывом отдыхающих, которые селились в её комнатушках, а в свободные часы посещала пляж и много плавала...
  
  - О, эти великие комнатушки! Я знаю не понаслышке, несколько раз отдыхал в подобных, как в Одессе, так и в Крыму и на Кавказе...
  
  Они давно закончили обедать, но продолжали сидеть за столиком, не обращая внимания на косые взгляды проходивших мимо официантов. Только после того, как им намекнули, что ресторан закрывается и необходимо прибраться, разговорившиеся собеседники поднялись из-за столика. Женя посчитал нужным проводить Оксану до её купе. Прощаясь, он неожиданно легко чмокнул растерявшуюся девушку в щёку:
  
  
  - Оксаночка, а я ведь даже не спросил, куда ты путь держишь, можно полюбопытствовать?
  
  - Никакого секрета, я еду в Лучёск...
  
  Мужчина неожиданно привлёк к себе хрупкое тело девушки и нежно поцеловал в губы, приятно щекотнув густыми усами.
  
  - А я ведь тоже живу в этом малопримечательном городе... Как бы нам встретиться?.. Может, дашь телефончик?
  
  - Женя, за поцелуй прощаю... Мы хорошо провели время, но это ни к чему нас не обязывает... У тебя, скорей всего, есть семья, а я не уверена, что задержусь в этом городе, потому что шансы на получение подходящей работы и жилья у меня минимальные...
  
  
  - Подожди, подожди, не режь наотмашь, ведь я не последний человек там, есть кой-какие связи и авторитет...
  
  Оксана не стала дослушивать разволновавшегося мужчину. Не хочется ей получить новые раны, в душе ещё последняя, как следует не зарубцевалась... Она уверенно сняла со своего локтя руку Жени, смотревшего на неё умоляющими глазами:
  
  - Не надо настаивать, я всё равно не приму от постороннего мужчины подобные услуги, ведь за них придётся дорого платить...
  
  Сказав это, резко отодвинула двери купе и шагнула внутрь, но напоследок всё же посмотрела на расстроенное лицо нового знакомого и невольно улыбнулась:
  
  
  - До свидания, Женя, очень рада была познакомиться! Правда, мы приятно провели за обедом время!
  
  И уже почти закрыв дверь, выглянула в щелку:
  
  - Спасибо, ты вернул мне уверенность в себе...
  
  Лёжа на верхней полке, Оксана бездумно смотрела на проплывающие за окном лесопосадки, поля с поспевающими зерновыми, на мелькающие полустанки, а из головы не выходил образ мужчины, скрасившего ей часть дороги. На вид ему не меньше сорока, а может быть и больше. Симпатичный, даже красивый, не смотря на обширную лысину в обрамлении чёрных вьющихся волос и тучную фигуру. Какой он всё-таки внимательный, воспитанный и обаятельный... Она легла на спину и прикрыла глаза, стараясь как следует восстановить в памяти лицо, улыбку и чёрные колодца глаз, в которых уже готова была утонуть.
  Вспомнилось прикосновение его полных мягких губ и шелковистость усов и горячая волна хлынула к низу живота... Боже мой, я совершеннейшая дура - от безнадёжности в любовном вопросе стала грезить о старом мужчине, годящемся мне чуть ли не в отцы, и более того, были бы сейчас возможности, то готова уже и отдаться!
  
  Под убаюкивающий перестук вагонных колёс она незаметно уснула и проспала до самого утра. После суточного пробега поезд прибыл в Лучёск. Оксана вместе с другими пассажирами, выходящими на этой станции, выбралась из вагона и спрыгнув с последней ступеньки подножки моментально попала в объятия встречающей её Валерии Степановны:
  
  - Девочка моя, как ты хорошо выглядишь... Прими мои соболезнования... Давай, давай побыстрей уйдём отсюда, а то нас затопчут...
  
  - Лера, я Вам по дороге купила ведёрко абрикосов и вишни...
  
  - Не Вам, а тебе... но спасибо за заботу, правда, я ведь не люблю заниматься консервированием... Хотя, ладно, сварим варенье...
  
  Они уже заканчивали подъём по крутым ступенькам переходного моста, когда их обогнал мужчина, тащивший в руках чемоданчик и тяжёлую корзину с фруктами. Он оглянулся на девушку и прерывисто дыша широко улыбнулся в свои пышные усы:
  
  
  - До свидания, Оксана, дай бог, свидимся...
  
  От неожиданности Оксана оступилась, и если бы её не поддержала Лера, то могла бы грохнуться прямо на ступеньках.
  
  - Ого, какой у тебя солидный знакомый! Мне кажется, что я его где-то видела, очень уж лицо приметное...
  
  - Лера, ничего не подумай такого, мы просто случайно оказались за одним столиком в вагоне-ресторане, там и познакомились... Не сидеть ведь молча...
  
  - Да чего ты оправдываешься, чай не маленькая, а я бы с таким могла б закрутить пылкий роман...
  
  - Но он ведь старый...
  
  
  Лера, открывающая багажник своей машины, от души рассмеялась:
  
  - Вот рассмешила так рассмешила... Нашла старого, ему ещё и полтинника нет. А глазищами как по тебе пробежался!.. Только от этого можно в его объятия прыгнуть...
  
  Оксана насупилась:
  
  - Тоже скажешь, он мне в отцы годится... И, может быть, это он тебя фотографировал, ты вон какая эффектная женщина и по возрасту ему куда ближе...
  
  Прежде чем тронуться с места, Лера обняла девушку и потрепала по длинным распущенным волосам:
  
  - Глупенькая, я уже вышла в тираж, приближаюсь к сороковнику... Такому мужику подобная старуха не нужна, ему подавай спелый персик, вроде тебя...
  
  Последние слова Леры Оксана оставила без комментариев, повернув разговор на другую тему:
  
  - Лера, а что произошло в твоей жизни нового за истекший год?
  
  - Девочка моя, о какой жизни может идти речь, когда рядом нет мужчины, который с тебя пушинки сдувает, как это делал покойный мой Костик! Работа, дом и опять работа, только иногда выбираюсь в театр, на концерт или в кино... и то, в основном, в одиночестве, потому что замужние женщины не хотят видеть рядом со своими мужьями свободную соискательницу на принадлежащее им по праву. Мы - женщины, страшные собственницы, а мужчинам только дай свободу, как тут же повернут налево. Мой Константин Сергеевич был не таким! Он воистину меня любил! Знаешь, долгие годы наша разница в возрасте меня нисколько не пугала, а видишь - чёрт попутал! До сих пор не пойму, что на меня тогда нашло, какого лешего вцепилась в того дебила, от которого и ласки особой не было, и секс он любил грубый, не то что мой Костик, который пока приступит к основному действию, всю меня обцелует и обгладит... Ладно, что это я сегодня впала в сентиментальные воспоминания, ведь былого не вернёшь, лучше подумаем о твоём ближайшем будущем. Родственнику своему я уже позвонила, он обещал прозондировать почву и как только что-нибудь выяснится, тут же сообщит. Жить будешь у меня, это обсуждению не подвергается. В ноябре младший Костик уходит в армию, и мы останемся с тобой вдвоём...
  
  - Лера, у меня есть деньги на первое время, могу легко снять квартиру и не затруднять тебя своим присутствием...
  
  - Ну и хорошо, что у тебя есть деньги, сможешь, как следует прибарахлиться, а если на покупку собственного автомобиля хватит, то вообще порадуюсь за тебя...
  
  - Нет, на машину у меня денег нет, но пять тысяч имеется!
  
  - Ой-ё-ёй, какие миллионы! Оксаночка, это - капля в море при сегодняшней жизни и без гарантированных ориентиров на будущую работу. В общем, всё так, как я сказала: поживёшь у меня, а потом - скатертью дорога к своему углу и женскому счастью...
  
  При всей благорасположенности Леры Оксана в данный момент не чувствовала себя комфортно в хорошо знакомой квартире. Она теперь не могла, как в прежние годы, делить комнату с сыном хозяйки, который превратился в красивого, статного и крайне избалованного восемнадцатилетнего юношу. Молодая женщина часто ловила на себе в его взгляде нескрываемую похоть... Несмотря на то, что совсем недавно она была его нянечкой и гувернанткой, у повзрослевшего Костика проснулся вполне резонный аппетит зрелого мужчины. Ночевать ей довелось в зале на кожаном диване. Мало того, что было не очень удобно для тела, так ещё приходилось подниматься с постели раньше парня, чтобы тот не застал её в полуголом виде. Брат покойного мужа Леры кормил обещаниями, но дальше этого дело не двигалось.
  
  Оксана попробовала поискать подходящую работу на свободном рынке, но не тут-то было - страна катилась в пропасть. Недавно произошедшая авария на Чернобыльской АЭС громогласным эхом отзывалась на всём происходящем и обсуждаемом в кулуарах и на улицах. В городе появилось много физически и душевно изувеченных ребят, вернувшихся из Афганистана. Некоторые из них превращались в моральных уродов, свернув на путь криминала, творя беспредел. Развернувшаяся компания Горбачёва по борьбе с пьянством заставила людей заняться самогоноварением, зачастую даже в квартирах многоэтажек. Из магазинов исчезали любые моющие и чистящие средства, где упоминался спирт, не говоря уже об одеколонах и дезодорантах.
  Пролетели три месяца после того, как Оксана вернулась в Лучёск. Ожидание подходящего места работы давило грузом неопределённости и порой доводя до отчаяния, но всё оставалось на той же точке. К этому времени проводили в армию Костю, и Лера впала в мрачное состояние духа. Она страшилась, что её мальчика отправят в Афганистан, потому что он запретил матери проявить сноровку и воспользоваться негласным законом, гласящим, что единственных сыновей в горячие точки не посылают. Оксана перебралась в комнату юноши, но от этого не стало легче на душе, а лишь появилась возможность укрыться от глаз Леры и отдаться своему мрачному настроению. Она часто замирала у окна, тупо уставившись в никуда, глотая подступающие слёзы. Быстро таяли привезённые из Одессы деньги, которые недавно казались богатством, и вместе с ними испарялась уверенность в завтрашнем дне.
  Готовясь к выходам на предполагаемую работу, она по наставлению Леры и с её помощью как следует приоделась... В свете страшного всеобщего дефицита вещи надо было покупать на рынке, где за всё приходилось платить втридорога! Оксана подсчитала свои оставшиеся капиталы и осознала, что при такой расточительности скоро сядет в лужу, ведь разменяла уже четвёртую тысячу! Долго существовать нахлебницей и пользоваться добродетельностью Леры она не собиралась, у той и самой от прежней вольготной жизни остались одни воспоминания.
  
  Наступил декабрь. Зима вступала в свои права. За окном завывал порывистый ветер, ударяясь в стекло мелкими колючими снежинками, вызывая в душе девушки жуткую тоску. От создавшегося безнадёжного положения в её голову лезли всякие бредовые идеи, и она в муках вынашивала грандиозные на её взгляд планы. В один из таких вечеров, сидящая с книгой в руках под гудящий телевизор, Лера вдруг оторвалась от чтения и подняла глаза на застывшую на диване, впавшую в депрессию, Оксану:
  
  - Я сегодня встречалась с Сергеем...
  
  Печальная девушка машинально отреагировала...
  
  - С каким Сергеем?
  
  - Да, с Сергеем Сергеевичем, братом моего мужа! Встрепенись ты уже, гадко смотреть на твою понурую физиономию! Никогда не могла бы подумать, что ты так быстро впадёшь в состояние полной апатии и уныния!
  
  Оксана медленно скинула ноги с дивана и приняв сидячее положение, внимательно посмотрела на разгневанную подругу и покровительницу:
  
  - Лерочка, что ты злишься на меня? Разве я виновата, что уродилась с печатью неудачницы? Потерпи ещё три месяца и укачу обратно к тётке в Одессу, возможно, зря я её не послушалась, там хоть есть надёжный угол, а летом приличный приработок...
  
  Лера быстро пересела на диван и обняла подругу:
  
  - Оксаночка, ты не в тягость, но мне и без тебя муторно. Скоро у Костика будет присяга, а потом... Не хочу даже загадывать, что будет потом!.. Ладно, как я тебе сказала, встречалась с Сергеем, и он недвусмысленно намекнул, что нужно кому-то сунуть взятку, тогда приличное место работы будет гарантировано...
  
  - А сколько надо дать?
  
  Голос у Оксаны по-прежнему был бесцветным.
  
  - Пять соток... Но ты не волнуйся, я за тебя заложу...
  
  - Нет-нет, не надо за меня закладывать, такую сумму я ещё потяну. Лерочка, может это очередной блеф? Знаешь что я тут надумала...
  
  Лера молчала и не отрывала глаз от подруги.
  
  - Поеду-ка я к Натке в Мурманск, та обещала посодействовать мне на первых порах. Я уже готова пойти работать продавцом или уборщицей, или даже устроиться поварихой на рыболовное судно!
  
  Лера насупилась:
  
  - Ты взрослая девочка, а порешь полную чушь! Я не вправе тебе указывать, но хочу удержать от опрометчивых поступков. Всё, что могла, я для тебя сделала и впредь постараюсь поддержать! Ладно, хочешь, разыщем телефон твоей подруги и если таковой существует, то наведёшь справки?.. Не лезть же тебе в реку, не ведая брода...
  На правах более старшей и опытной женщины хочу тебя всё же предупредить; не поддавайся сиюминутным импульсам, а взвесь всё как следует. Твоя подруга ещё молодая и не совсем устроенная в жизни... На её руках малолетняя дочь и стареющая мать, и трудно сказать, до тебя ли ей сейчас...
  На всякий случай разыщем её номер телефона, а параллельно всунем эту дрянную взятку. Вдруг всё же из этого малосимпатичного деянья что-нибудь выгорит?.. Согласна?
  
  
  - Лерочка, я на всё согласна, только быстрей бы вырваться из этой трясины, полной неопределённости!
  
  Через каких-то знакомых Лера связалась с диспетчерской на станции междугороднего телефона. К их счастью, номер был записан на девичью фамилию Натки. Наверное, она его установила, когда ещё не была замужем. Оксана заказала разговор и с гулко бьющимся сердцем стала ожидать звонка. Наконец, телефонный аппарат взорвался долгой волнующей трелью, и молодая женщина схватила трубку. На другом конце провода неожиданно услышала детский голос:
  
  - Здравствуйте, меня зовут Оксана, мама ушла в магазин покупать братика, а папа Славик стоит рядом...
  
  
  Удивительно, но малышка одним предложением выдала полную информацию!
  Многое в голове у Оксаны сразу встало на место. Разговор со вторым мужем Натки нового к сказанному девочкой не добавил. Подруга действительно находилась в роддоме, где два дня назад успешно разродилась мальчиком. Оксане ничего не оставалось делать, как поздравить и передать привет...
  
  Глава 14
  
  Оксана, без особых надежд на успешное разрешение вопроса с её трудоустройством, выдала пятьсот рублей на взятку и успокоилась. Неприятно, но не трагедия, по крайней мере, всё встанет на свои места. Если в ближайшее время ничего не прояснится, она с чистой совестью вернётся в Одессу и в определении дальнейшей судьбы положится на тётю Клаву. Идея отправиться к Натке провалилась, про деревню она слышать не хотела, а оставаться у Леры приживалкой и нахлебницей было несопоставимо с её жизненными принципами. Расставив в своей голове все акценты по местам, Оксана даже повеселела и стала вместе с Лерой готовиться к встрече Нового года. За две недели до праздника они купили живую ёлку и яркие игрушки. Общительную Леру звали праздновать в различные компании, куда она могла запросто взять с собой и Оксану, но все предложения та отвергала. По словам Леры, у неё для этого совершенно не было настроения. К этому времени выяснилось, что её сына после присяги отправили в Среднюю Азию, а оттуда уже было рукой подать до Афганистана.
  Женщины решили отметить приход 1987 года в узком кругу, то есть, вдвоём. За неделю до Нового года к ним неожиданно пожаловал Сергей Сергеевич. Прямо с порога он, не снимая шубы, облапил открывшую дверь Леру и дурашливо загундосил, изображая из себя деда Мороза:
  
  - Ба, какие здесь симпатичные девочки живут и ждут подарков! Сейчас дед Мороз развяжет свой мешок и для начала достанет маленький презент...
  
  На свет появилась, вытащенная из-за пазухи, бутылка армянского коньяка, от вида которого у Оксаны свело челюсти.
  
  - Ах, не рады, для вас это ерунда? Ха-ха-ха, тогда слушайте... завтра Оксана... извини, как тебя по батюшке?
  
  - Фёдоровна...
  
  - Так вот, завтра Оксана Фёдоровна при полном параде должна явиться в контору, адрес укажу позже, чтобы побеседовать с управляющим, неким Богдановым Виктором Николаевичем. Ну, на закуску я уже наговорил?
  
  Поднялась суета, женщины помогали доброму вестнику снимать шубу, чуть ли не на ноги натягивали тапочки, а Лера по-родственному несколько раз приложилась поцелуем к замёрзшим щекам мужчины.
  За быстро накрытым столом Сергей Сергеевич мало добавил к тому, что сказал ранее. Понятное дело, лёд, благодаря денежному вливанию, наконец-то тронулся! Где-то кто-то слегка пошевелился, и у Оксаны появился шанс на работу, согласно образованию, а главное, протекции. Нет, важный попечитель не мог точно сказать, какое именно место планируется для молодой женщины, но был уверен, что её там встретят вполне благожелательно.
  Оксана практически не спала этой ночью, волнение захлестнуло её до предела - вот, дурёха, вернулась бы на Урал и не испытала бы никаких проблем. Скорей всего, её бы взяли обратно на завод и даже на ту же должность, пусть и малооплачиваемую, но зато спокойную. И комнату в общежитии могли бы опять выделить...
  
  В назначенный час, одетая в строгий деловой костюм, в изящной шубке из искусственного меха, в норковой шапочке и в финских сапогах на высоких каблуках, она вошла в кантору СПМК-2, где предстояла встреча. В приземистом одноэтажном сером здании она в своём наряде показалась себе до неприличия смешной, но этот факт поднял настроение и снял напряжение. Спешащие мимо мужчины, на вопрос о нужном ей кабинете начальника, указали на дверь, за которой Оксану встретила секретарша:
  
  - Здравствуйте! Мне Виктор Николаевич Богданов назначил на девять часов встречу...
  
  - Здравствуйте! Присаживайтесь, пожалуйста, вам придётся немножко подождать, что-то затянулась сегодня планёрка...
  
  До слуха Оксаны дошли громкие голоса спорящих мужчин, гневные удары кулаком по столешнице, при этом, не всегда сопровождаемые нормативной лексикой.
  Секретарша виновато улыбнулась:
  
  - Что вы хотите... у нас в администрации и на руководящих должностях работают практически одни мужики. Только не смейтесь, а на стройке заняты почти одни женщины.
  
  
  Тут двери резко распахнулись, и в секретарскую хлынул поток, разгорячённых планёркой, вспотевших от жары и ругани, ответственных работников, среди которых Оксана неожиданно увидела своего случайного знакомого по вагону-ресторану.
  Невысокий Евгений Олегович застрял в проёме дверей и, задрав голову кверху, что-то доказывал весьма мощному мужчине, на фоне которого, не смотря на свою полноту, казался весьма миниатюрным.
  Закончив разговор, они обменялись улыбками, дружеским рукопожатием, и крупный мужчина хотел закрыть за собой дверь. Евгений Олегович развернулся, чтобы проследовать к выходу и на мгновение широко распахнутые глаза Оксаны встретились с удивлённым взглядом чуть выпуклых чёрных глаз случайного попутчика по вагону-ресторану. В это же мгновение вслед уходящему начальнику прозвенел голос секретарши:
  
  - Виктор Николаевич, Вас посетительница ожидает уже больше получаса...
  
  Недавно разговаривавший с Евгением Олеговичем, скорей всего тот управляющий, к кому направлялась Оксана, с высоты своего роста посмотрел на молодую женщину и широко улыбнулся:
  
  - Ну проходи, проходи, устраивайся на стуле напротив моего царского трона, а я пока открою окошко, чтобы выветрить табачный дух, оставшийся после этих архаровцев. Наденька, нам, пожалуйста, кофейку в кабинет... Кстати, напомните, как вас звать-величать?
  
  Девушка смутилась, ведь она своё имя даже не называла секретарше.
  
  - Я по рекомендации Сергея Сергеевича, Оксана Фёдоровна Пронская...
  
  - Да, знаю-знаю, поджидал, но не думал, что в нашу суровую обитель занесёт такую молодую и красивую женщину! Как вы уже, наверное, догадались, меня зовут Виктор Николаевич, я являюсь здесь хранителем спокойствия необузданного коллектива и гарантом выполнения всегда корректируемого плана.
  
  Баритон управляющего умиротворяюще подействовал на девушку. Она расстегнула пуговицы шубки и присела на стул рядом со столом, за который грузно устроился начальник:
  
  - Излишне, наверное, спрашивать, и всё же - документы в порядке, я имею в виду паспорт, прописка, диплом о высшем образовании...
  
  Управляющий лукаво подмигнул.
  
  - Регистрации о браке не требуется...
  
  Оксана улыбнулась навстречу улыбке Виктора Николаевича.
  
  - Я не замужем, а все мои документы в порядке.
  
  - Отлично, отлично... Голубушка, ты знаешь, куда попала, ведь здесь не какой-нибудь гадюшник или террариум, а вольер с дикими животными мужской особи...
  
  - Обещаю, вести себя пристойно.
  
  - Эх, разве дело в тебе, боюсь, что эти самцы-красавцы не дадут нормально работать... Да, я же ещё ничего не сказал насчёт работы. Наш уважаемый начальник труда и заработной платы в апреле уходит на заслуженный отдых, то есть, мы его торжественно проводим на пенсию. Не бледней, я ещё ничего плохого или серьёзного не сказал! Прости, когда будем оставаться один на один, я, возможно, покажусь слегка фамильярным, но всё же позволю себе общаться с тобой, как и с другими ответственными работниками моего ведомства, обращаясь на ты, то есть, не буду "выкать"...
  
  Оксана не уловила в голосе просьбу, но это её не шокировало. В ответ она чуть шевельнула губами, изобразив подобие усмешки.
  
  - Оставшиеся три месяца до принятия своего поста, побудешь коммерческим директором, а с апреля мы эту должность упраздним. По данной части кое-какие дела тебе придётся выполнять, но главная твоя задача - как следует вникнуть в обязанности заведующего ОТК.
  И ещё мне сказали, что у тебя стоит остро жилищный вопрос... Пока эту тему развивать не будем, ведь неизвестно подойдём ли мы друг другу, но, на всякий случай, на отдельную комнату в семейном общежитии можешь в ближайшее время рассчитывать. Так, Оксана Фёдоровна, надеюсь, всё ясно? Скажи, с той работой, что мы тебе доверяем, каким-нибудь образом знакома?
  Если нет, то наверстаешь упущенное, как говорится, не боги...
  
  Оксана поняла, что аудиенция заканчивается. Она утвердительно кивнула головой, понимая, что ей не стоит заниматься самовосхвалением и задавать ненужные в данный момент вопросы. Она вслед за Виктором Николаевичем поднялась на ноги:
  
  - Мне завтра выходить на работу?
  
  Громоподобный смех сотряс кабинет:
  
  - Во даёт, ещё скажи - сегодня...
  
  И он вновь загоготал так, что в двери заглянула секретарша:
  
  - Наденька, послушай её, она уже завтра хочет на работу, и это накануне Нового года! Прости, что-то я разошёлся не на шутку, наверное, это у меня отходняк после планёрки. Оксаночка, с третьего января, то есть, когда весь советский народ выйдет после праздника на работу, ты тоже к восьми часам явишься сюда в контору, тогда найдёшь Семёна Семёновича, и он тебя введёт в курс дела. Я его предупрежу. Забыл спросить, возражения и пожелания будут?
  
  Оксана, застёгивая пуговицы шубы, засмеялась:
  
  - Я ещё не знаю что желать и не вижу для себя смысла возражать...
  
  Выйдя из управления организации, которая очень скоро станет местом её работы, Оксана не стала ловить такси, а решила проехаться на трамвае, чтобы за длинную дорогу как следует обдумать и проанализировать разговор с Виктором Богдановым. В трамвае уселась на свободное место и вдруг вспомнила острый взгляд Евгения Олеговича, которым он одарил её в приёмной управляющего. В чёрных омутах случайного попутчика было узнавание и радостный блеск, но ведь глаза их встретились лишь на короткий момент, а там уже было не до мыслей о каверзах, а скорее, коллизиях судьбы, потому что Виктор Николаевич полностью завладел её вниманием. Вот как бывает - казалось бы, ничего не значащий фрагмент в их судьбах, а пути-дорожки свели в одном учреждении. Интересно, а кем он здесь работает, и как часто они будут с ним видеться?..
  Нет, это же надо, столько мужчин в этой строительной организации, а в её голове застрял образ уже немолодого человека и, скорей всего, семейного. Оксана зашла в кулинарию, купила самый дорогой торт, и поехала к Лере, намереваясь вместе отметить новую важную веху в своей жизни. Замёрзшая и счастливая она, едва переступив порог, повисла на шее у старшей подруги. Та, покровительственно и ласково улыбаясь, всмотрелась в счастливое лицо Оксаны:
  
  - Девочка моя, судя по виду и настроению, у тебя всё в порядке?..
  
  - Лерочка, не то слово, не то слово! После Нового года выхожу на солидную работу и если всё получится, так как на меня рассчитывают, могу скоро получить отдельную комнату в семейном общежитии!
  
  Лера притянула к себе девушку и поцеловала в щёку.
  
  - Если честно, то я уже в общих чертах владею информацией, мне недавно позвонил Серёжа и сообщил, что тебя приняли на работу. Вот только не пойму, почему ты так рвёшься покинуть мою квартиру, неужели у меня так плохо?
  
  Оксана за шею обняла свою добрую покровительницу и всхлипнула:
  
  
  - Лерунь, милая, как ты могла такое подумать, мне очень, очень хорошо с тобой, но так ведь вечно продолжаться не может... Ты на меня тратишь столько времени, а тебе самой нужно устраивать свою жизнь. Также у тебя есть сын, который в добрый час вернётся из армии и будет нуждаться в материнской любви и заботе...
  
  - Вот в этом я очень сомневаюсь, он и до армии мало меня праздновал! Ладно, ты же купила торт не для того, чтобы он украшал своим видом стол... Давай будем отмечать твою удачу, надеюсь, она не последняя...
  
  - Лера, что я тебе скажу... В приёмной управляющего я встретила Евгения Олеговича!
  
  - Прости, моя девочка, а кто это такой?
  
  Оксана опешила и с трудом подбирая слова, объяснила подруге о ком идёт речь:
  
  - Ну помнишь, когда ты меня встречала на вокзале, когда мы с тобой шли по переходному мосту, со мной попрощался симпатичный мужчина...
  
  - А-а-а, этот, который тебе годится в папаши?!
  
  - Лерунь, а ты ведь говорила, что могла бы с ним закрутить крутой роман...
  
  - Я так сказала?! Ну, может быть, и сказала, мало ли что порою слетит с губ, нельзя ведь за каждое обронённое слово нести ответственность.
  
  - Лерочка, ну что ты так насупилась?
  
  - Оксанка, не выдумывай, у меня прекрасное настроение, потому что в полной мере разделяю, выпавшую на твою долю удачу. Просто не понимаю твой щенячий восторг от встречи со случайным попутчиком в поезде, мало ли таких в жизни бывает... Ты даже представить не можешь, сколько вокруг симпатичных и приятных мужчин, так почему я должна держать в голове именно этого, как бишь его, Евгения Олеговича?
  Девочка моя, погоди, стоит тебе выйти на работу и станешь вращаться среди людей, на тебя, несомненно, обратят внимание многие мужчины, тогда только успевай отбиваться... Поверь, ещё придётся отшивать по нескольку в день, как часто это бывает у меня. Пойми, мужиков много, но подходящим может быть только один!
  
  Новый год, как и собирались, они встретили вдвоём, под поющий и кричащий телевизор. Послушали песни эстрадных знаменитостей и выступления юмористов. Распили бутылочку шампанского, пожелали друг другу счастья и разошлись по своим спальным местам. Все дни до выхода на работу Оксаной владело необычайное возбуждение. Она тщательно подбирала наряд для этого случая, памятуя старую присказку, что встречают по одёжке. Лера, глядя на крайне разволновавшуюся подругу, только качала головой и улыбалась. Она взялась подвезти Оксану на своей машине:
  
  - Попей спокойно кофе, я тебя за четверть часа доставлю на место, сама понимаю, негоже опаздывать вообще, а тем более, в начале трудовой деятельности.
  
  - Лерочка, даже не пойму, почему я так волнуюсь...
  
  
  - Ничего удивительного, ведь ты никогда ещё с таким трудом не получала место работы. У тебя, насколько я знаю, было только распределение после института, где не требовалось никакого личного и постороннего воздействия на руководство.
  
  - Лерочка, миленькая, не хочу я этого кофе, давай быстрей поедем!
  
  Переступив порог конторы, Оксана удивилась царящей здесь тишине и холоду. За праздники здание выстудилось - от стен, дверей и длинного коридора веяло жутким неуютом и, казалось бы, даже враждебностью. Не зная, как правильно поступить и к кому следует обратиться, молодая женщина проследовала знакомым маршрутом в сторону кабинета управляющего. Удивительно, но в столь ранний час секретарша Надя уже была на месте. Она, заложив чистый лист в пишущую машинку, разглядывала бумаги на столе и под нос мурлыкала какую-то песенку...
  
  - А, Оксана Фёдоровна! Прибыли?! Вижу, вам не спится? Волнуетесь? Зря, Виктор Николаевич с утра отправился в обком на совещание, а Семён Семёнович обычно на работу не спешит, понятное дело - одной ногой уже на пенсии... Давайте попьём с вами чаю, а если хотите, так сварю кофе...
  
  - Простите, вас как по имени отчеству, я тогда от волнения или не спросила, или не запомнила?
  
  - Не надо отчества и можно на "ты". Зовите просто Надя.
  
  - Хорошо, договорились! Тогда, если без посторонних, тоже обращайся ко мне по имени и на "ты".
  С удовольствием выпью кофе, не обязательно варить, можно и растворимого.
  
  Надя была примерно одного возраста с Оксаной, довольно красивой, лёгкой в общении и невольно вызывала симпатию своей непосредственностью. Хозяйка кабинета включила коллектор и в приёмной очень быстро потеплело. Стало уютно, от чашек шёл пар, источающий дурманящий запах кофе, и Оксана скинула с себя шубку с шапкой. Она уселась напротив Нади, и, сделав маленький глоток, блаженно вздохнула:
  
  - Дома мне почему-то не пилось, а здесь с удовольствием наслаждаюсь кофе...
  
  - Потому что я большой спец по приготовлению этого напитка, даже Портной хвалит...
  
  - Прости, кто хвалит, я не дослышала или не поняла?
  
  - Это я назвала фамилию Евгения Олеговича.
  
  Оксана сделала над собой усилие, чтобы не закричать: "А я его знаю!". И как бы между прочим поинтересовалась:
  
  - А это кто такой?
  
  - О, товарища Портного надо знать в лицо! Он, по сути - второй человек в нашем управлении. Считается главным прорабом, и на него Богданов буквально молится.
  
  Девушка склонилась над столом и почти до шёпота понизила голос:
  
  - Что я вам скажу, он такой женский угодник... В него все наши штукатурщицы и малярши влюблены! Он, чёрт плешивый, умеет к каждой найти свой ключик, кого ласковым словечком потешит, а кого и за грудь может ненароком ущипнуть...
  
  Оксана возмутилась.
  
  - Что, такой нахал? И к тебе пристаёт?
  
  Девушка рассмеялась.
  
  - Нет, он замужних не трогает, но комплиментами закидывает и шоколадки дарит, так что у всех от него кругом голова!
  
  - Не понимаю, если он такой покладистый и мягкий, то как справляется со своей работой, где надо требовать выполнения плана и подгонять к срокам объекты?
  
  Надя подняла смеющиеся глаза на новую работницу:
  
  - Ты ещё не знаешь Портного... Ну ничего, скоро познакомишься и сама всё поймёшь.
  
  Увлекательный разговор молодых женщин прервал заглянувший в секретарскую сухощавый седенький мужчина:
  
  - Доброе утро! Наденька, это моя сменщица или ошибаюсь?
  
  - Ой, Семён Семёнович, мы тут слегка заболтались. Сами понимаете, ведь мне надо было ввести Оксану Фёдоровну в структуру нашего управления...
  
  - Знаю-знаю я ваши установки и ознакомление, небось, уже всем косточки перемыли?
  
  - Обижаете...
  
  - Наденька, я не вижу в этом ничего предосудительного, ведь почти всем женщинам присуща эта черта!
  
  Он хмыкнул.
  
  - К сожалению, часто и мужчины не прочь почесать языки и обсудить отсутствующего!
  
  Оксана уже стояла на ногах, повесив на согнутую левую руку шубку, а правую протянула для рукопожатия.
  Мужчина, подав в ответ сухенькую ладонь, сверху до низу беспардонно прошёлся взглядом по молодой женщине и доброжелательно улыбнулся, обнажая густой частокол золотых зубов:
  
  - Приятно познакомиться с такой симпатяшкой! Пройдём, дорогуша, в мой, а скоро уже и в твой кабинет...
  
  Дни убегали с быстротой тающего в оттепель снега. Не успевала Оксана начать рабочий день, как он подходил к концу. Ей приходилось вникать в сферу сразу двух должностей, совсем не похожих по сути и содержанию. Оформление документации занимало львиную долю рабочего дня, но Оксане очень хотелось навести порядок до того, как она полностью вольётся в самостоятельную деятельность. Подаренный Лерой, по случаю выхода на ответственную работу, новомодный дипломат, постоянно был набит бумагами, папками и книжечками с инструктажем. Работа, которую Оксана выполняла на Урале, не шла ни в какое сравнение с нынешней. Там была просто бумажная волокита, а здесь пестрели ряды цифр, наряды, процентовки, ведомости и уйма других документов, с которыми девушка засиживалась дома до глубокой ночи. Лера быстро оставила попытки обуздать чересчур ретивую работницу, поняв тщетность уговоров. В кулуарах кабинетов Оксана часто слышала упоминание имени Евгения Олеговича или его необычной фамилии, но самого ни разу не встречала. Девушка часто ловила на себе изучающие и даже похотливые взгляды, заходящих по делам службы в контору, прорабов, мастеров и работяг. Однако она сходу отметала все попытки завязать с ней неформальные отношения, а вела разговоры, только связанные непосредственно с работой. Своим неприступным видом Оксана создала для себя надёжный барьер, попытки закрутить с ней шуры-муры скоро сошли на нет, и она была этому факту весьма рада.
  
  Приближался апрель, повеяло весенним теплом, и скоро должны были состояться торжественные проводы на пенсию Семёна Семёновича. Надо заметить, что этот мягкий покладистый человек оказывал Оксане неоценимую помощь. Он доходчиво объяснял молодому сотруднику все нюансы и детали будущей работы, не ругая за ошибки, указывая на них без всякого назидания и, чтобы снять напряжение, постоянно смешил присказками, типа "Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд" или "Не колбаса, не принюхаешься". Вводя новую работницу в курс будущей должности, Семён Семёнович заставлял неопытного специалиста проглядывать процентовки, заполнять колонки с зарплатами и даже иногда предлагал ставить свою подпись под маловажными документами, чтобы девушка почувствовала свою ответственность и важность.
  Оксана уже побывала на нескольких планёрках, устраиваемых Богдановым, и начала адаптироваться в новом коллективе. К своему удивлению, Евгения Олеговича на заседаниях и вообще в канторе до сих пор не встречала. Понимала, а точней, была твёрдо убеждена, что Женя, так мысленно для себя она называла Портного, уже давно бы подошёл к ней и напомнил об их знакомстве. Кто его знает, возможно, подарил бы свой излюбленный комплимент, о которых рассказывала Надя, а может даже... чёрт, что за мысли - она представила, как ладонь мужчины сминает ей грудь...
  
  Прошло три месяца. Возложенные на неё обязанности становились для Оксаны всё более понятными и решаемыми. Вызов к Богданову не показался ей угрожающим, хотя и взволновал до предела. Девушка вошла в кабинет управляющего с гулко бьющимся сердцем и с прилившей к лицу краской:
  
  - А, пришла... Здравствуй, наша новая полноправная заведующая отделом труда и заработной платы, проходи, проходи, давненько не беседовали по душам!
  
  Оксана от первых слов начальника сразу же успокоилась, и невольная радостная улыбка осветила до этого напряжённое лицо.
  
  - Ну вот, другое дело, а то вошла, будто на разборки или для получения серьёзного взыскания... То и другое у тебя ещё впереди, а сейчас заполним с тобой кое-какие бумажки, обговорим детали и - вперёд, покорять просторы вселенной! Это я пошутил, карьерного роста тебе здесь не обещаю... ну если только захочешь сместить меня с этой собачьей работы...
  
  После этих слов Богданов снял улыбку со своего лица, подобрался в кресле и внимательно посмотрел на молодую женщину:
  
  
  - Как обговаривали раньше, ты вступишь в должность сразу же после торжественных проводов нашего многоуважаемого Семёна Семёновича. Кстати, он мне обещал, что после ухода ещё некоторое время тебя покурирует, как бы для поддержки штанов... Твоя зарплата и прогрессивка будут согласно штатному расписанию. На два стольника в месяц можешь смело рассчитывать. И ещё одна новость, думаю, что она тебя обрадует не меньше вступления в должность - у нас освободилась симпатичная комнатка в общежитии, с отдельной кухней и санузлом, но после прежних жильцов её надо будет освежить... Ремонтом твоего жилья займётся Портной, который в апреле должен явиться из длительной командировки. Кстати, ты с ним ещё не знакома?
  
  
  Оксана сглотнула подступивший к горлу комок:
  
  - Пока нет.
  
  Глава 15
  
  Тридцать первого марта, после рабочего дня, состоялись торжественные проводы Семёна Семёновича на заслуженную пенсию. В кабинет Богданова набилось почти два десятка человек. Из женщин присутствовали только Оксана и секретарша Надя. Было много водки, еды и шума. Проникновенная речь управляющего и вручение памятного подарка стали отправной точкой для самой заурядной пьянки. Мужчины произносили тосты, закусывали и яростно обсуждали производственные проблемы, рыбалку и спортивные новости. Многие сетовали на то, что нет среди них сегодня Олеговича - вот тогда был бы настоящий праздник с интересными тостами, анекдотами и залихватскими песнями... Оксана, уединившись с Надей, ловила упоминания знакомого имени и почему-то тоже чувствовала его нехватку в этой шумной, но скучной компании. Нельзя сказать, что мужчины не уделяли им внимание. Галантные кавалеры старались ухаживать за миловидными девушками. Постоянно пытались подливать в их рюмки и предлагали закуски, но молодые женщины только чуть пригубили водки и, усевшись в уголке, завели разговор о своём, о женском. Словоохотливая Надя поведала новой приятельнице, что уже третий год замужем. Ребёнка пока не заводят, потому что ждут кооперативную квартиру, за которую уже внесли первый взнос, а пока живут вместе с родителями мужа, и это её сильно угнетает. Она удивлялась, что Оксана до сих пор не замужем, находя её достаточно симпатичной и приятной в общении.
  Через пару часов после начала торжества по случаю проводов на пенсию уважаемого Семёна Семёновича за Надей заехал на своей машине муж, и Оксана, воспользовавшись оказией, покинула пьяное собрание.
  
  Как известно, первого апреля - день шуток и розыгрышей, а также начало месяца, когда подбивают результаты и начисляют зарплату. В конторе с утра витал дух всеобщего веселья. Царила жуткая суматоха и редкое столпотворение. Прорабы, мастера и бригадиры шныряли по кабинетам, что-то выбивая, подписывая и получая разнарядки. Оксана с головой ушла в бумаги и тут же решилась выслужиться. Теперь она стала единоличным ответственным лицом на своей должности. Работая с документами, молодая женщина ещё при Семёне Семёновичи заметила явные неполадки. Она часто обнаруживала некоторые несоответствия и приписки в ведомостях, которые пыталась устранить или обратить на них внимание уходящего на пенсию старого работника. Тот только отмахивался, советуя молодому сотруднику не лезть в эту сферу, а искать прибыль для управления на материалах, командировочных и так по мелочам. Он советовал своей сменщице как можно реже попадаться на глаза Богданову, а стараться наладить дружеские отношения с прорабами, а ещё лучше, с бригадирами, мягко варьируя нарядами, чтобы зарплата была соответствующей ценности бригад. Многое из слов Семёна Семёновича до сознания девушки не доходило, но она от этого не расстраивалась, а наоборот, желала как можно скорей остаться одной в кабинете и навести должный порядок. Проверяя процентовки, Оксана постоянно недоумевала, почему что-то переходит с прошлого месяца, для чего некоторые выполненные работы не учтены в ведомостях и, главное, в ряде случаев она обнаружила явные приписки. Рьяная новая начальница отдела, воспользовавшись своим нынешним положением ответственного работника, со скоростью пулемёта начала наводить порядок в бумагах и уже после обеда принесла их на подпись к Виктору Николаевичу. Надя решительно остановила приятельницу, рвущуюся в кабинет управляющего:
  
  - Что ты... ему сейчас не до тебя! Вернулся из Одессы Портной, и они с утра засели в кабинете и всё говорят, и говорят... Я им уже трижды относила кофе...
  
  Надя потянула на себя выдвижной ящик стола.
  
  - Глянь, что мне подарил Олегович...
  
  На её ладони лежал тюбик импортной губной помады.
  Оксана, рассмотрев презент, невольно позавидовала Наде - ей никогда запросто так не делали подарков. Оставив документы на подпись у секретарши, она вернулась в свой кабинет и занялась текущей работой.
  С головой влезла в разборку и систематизацию старых ведомостей, раскладывая их аккуратно по папкам. Лишнее с лёгкой душой удаляла в корзину с мусором, при этом, мысленно поругивая Семёна Семёновича за этот завал макулатуры, за бардак в ящиках стола и на стеллажах.
  Неожиданно, да так, что Оксана подскочила на своём стуле, дверь в кабинет резко распахнулась и с треском впечаталась в стенку, а в проёме появился, никто иной, как сам Портной Евгений Олегович... Он стоял с выпученными глазами, багровым от ярости лицом и кипой растрёпанных бумаг в руках.
  
  - Ты что сбрендила?! Уху ела или у тебя критические дни?!
  
  У девушки от обиды и негодования задрожали губы, а непрошенные слёзы выступили на ресницах:
  
  - Вы что себе позволяете?! Прошу выйти из моего кабинета и постучать в дверь, как это делают все вежливые и порядочные люди, когда им необходимо выяснить какие-то рабочие моменты!
  
  - Твою мать, я тебе сейчас покажу вежливого и порядочного! Ты чего здесь нашустрила? Хочешь, чтобы от нас все лучшие бригадиры и отделочники сбежали?!
  
  Он с размаху, с остервенением во взгляде, швырнул на стол Оксаны поданные ею на подпись Богданову бумаги:
  
  - Сиди хоть до ночи, а можешь и всю ночь здесь провести, но чтобы к утру всю эту хрень разгребла, и я мог бы с чистой совестью посмотреть в глаза своим лучшим работникам...
  
  Оксана не стала дальше выслушивать гневные тирады главного прораба, а демонстративно встала со своего стула и с высоко поднятой головой прошла мимо него, не обращая внимания на колючий взгляд и тяжёлое дыхание разгневанного мужчины. Покидая кабинет, она мягко прикрыла за собой дверь и устремилась в сторону резиденции Богданова. По испуганным глазам Нади поняла, что попала в страшнейшую заваруху. Та, как только увидела Оксану, мгновенно показала на дверь в кабинет управляющего:
  
  - Проходите, Оксана Фёдоровна, проходите... Виктор Николаевич Вас поджидает...
  
  И шёпотом:
  
  - Что здесь было, Вы даже представить не можете!
  
  Надя быстро вскочила со своего стула и сообщила шефу о прибытии начальника отдела труда и заработной платы. Богданов, тут же появившись на пороге, буквально втянул Оксану за руку внутрь кабинета:
  
  - Мадам, мы так не договаривались! После твоей ответственной правки ведомостей я смело могу начать подыскивать для себя новое место работы... ты, кстати, тоже!
  Ах Семён Семёнович! Ах наш сморщенный мухоморчик! Он что делал все эти три месяца - балду гонял или тебя вводил в курс дела?!
  
  Расстроенный Виктор Николаевич не находил себе места: то присаживался на свой громоздкий стул, то вскакивал и начинал кружить вокруг ошарашенной от его поведения и слов Оксаны.
  Та стояла посреди кабинета и, следя глазами за управляющим, проклинала свою судьбу, работу начальника ОТК и саму себя, проявившую чрезмерную ответственность и трудовое рвение.
  
  - Ну ты чего застыла соляным столбом?! Беги к себе и с помощью Портного разгребай что тут наворотила... Ты зачем ко мне прибежала, я ведь его к тебе послал для разъяснений...
  
  - Это Вы называете разъяснениями?! Он же орал на меня, как племенной бык, когда к нему вовремя корову не подвели!
  
  Услышав это, Виктор Николаевич облокотился о стол двумя руками и начал громко хохотать. В этот момент вошёл Евгений Олегович и, не поняв причину веселья начальника, встал в проходе как вкопанный, переводя жёсткий взгляд с управляющего на Оксану и обратно. Тяжело дышащий и сверкающий глазами, он был совершенно не похож на того услужливого и располагающего к себе Женю, с которым Оксана познакомилась в вагоне-ресторане. Богданов сквозь смех выдавил из себя:
  
  - Женечка, сделай милость, уводи от меня эту юмористку и посиди с ней чуток, пока она уяснит, что от неё требуется.
  
  Портной, без тени улыбки, открыл перед молодой женщиной дверь:
  
  - Прошу... Вы меня очень обяжете, если позволите посидеть несколько часиков вместе с вами, чтобы привести в надлежащий вид ведомости, которые вы по своему недомыслию, мягко говоря, полностью запороли!
  
  Оксана, на сей раз с опущенной головой, проследовала мимо язвительного главного прораба. Когда же тот развернулся и собирался выйти следом за ней, Богданов его придержал за локоть и сквозь продолжающийся смех что-то прошептал на ухо, после чего они уже оба не сдерживаясь громко захохотали.
  Преследуемая, ранящим её душу смехом сердитых на неё мужчин, Оксана вошла в свой кабинет и буквально повалилась на стул. Она обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону. Боже мой, хотела сделать, как лучше, а натворила такого, что в пору в петлю влезть или бежать отсюда, куда подальше!
  Хоть бы понять, в чём её провинность... что она такого натворила... из-за чего весь этот сыр-бор?!.В таком виде её и застал Евгений Олегович, с символическим стуком вошедший в дверь кабинета.
  
  - Привет, хорошо смотришься! Костюмчик этот тебе к лицу и, вообще, выглядишь весьма респектабельно на своём должностном месте! Как видишь, "пути господни неисповедимы". Так вроде говорится в мудрой книге...
  
  
  Он с шумом подвинул к столу стул и грузно уселся напротив.
  
  - Всё, Оксана Фёдоровна, возьми себя в руки, нет у нас сейчас времени на извинения и воспоминания, этим займёмся позже. Держи...
  
  Он положил перед ней шоколадку:
  
  - Подкрепись и подсласти душу, чтобы она размякла и твоё симпатичное личико осветилось, такой идущей тебе, доброй светлой улыбкой...
  
  Оксана вдруг поняла, что уже не злится на этого мужчину за недавнее хамство и неуважение к ней, как к должностному лицу, а готова слушать и под его руководством незамедлительно начать исправлять свои оплошности. Она отламывала от шоколадки кусочек за кусочком, а указательный палец главного прораба плавно скользил по ведомостям с нарядами, останавливаясь в нужных местах. Тут же чётко озвучивались поправки, которые срочно надо было внести в документ:
  
  - Вот видишь, это бригада Перепечина. Она у нас самая передовая, и если мы их зарежем, то можем потерять лучших работников СПМК.
  
  - Евгений Олегович, но ведь у них выходит зарплата чуть ли не в два раза больше, чем у других бригад?
  
  - Ерунда, там в других бригадах сплошные пьяницы и лодыри, а здесь девчонки работают на совесть, никогда не прогуливают, если надо, то остаются сверхсрочно и не качают права, как другие разгильдяи. Мы всегда можем на них положиться!
  Перепечинцы ни в жизнь не оставят объект с недоделками, я им смело могу доверить даже свою квартиру, а их бригадир за своих девочек глотку перегрызёт, и я ему в этом помогу!
  
  - Но смотрите, здесь явные приписки, а здесь не вся работа учтена...
  
  - Оксаночка, кушать хочется каждый месяц... Пойми, есть объекты выгодные, а есть работы копеечные... Это стройка, здесь специфика особая - бывает вовремя материалы не подвезут или с краном задержка... То дождь, то мороз... Короче, надо лепить так наряды, чтобы каждый месяц, плюс-минус, выходило более или менее достойно и не кидалось в глаза. Тут перекинем на следующий месяц, здесь малость припишем или поставим дороже оплачиваемую работу, и всё будет в ажуре. Работяги довольные, семьи обеспеченные, объекты сдаются вовремя, а нас не пилят в обкоме и регулярно выдают премии!
  
  Оксана взглянула на часы:
  
  - Ничего себе, уже восьмой час!
  
  - Что?.. Дети плачут?
  
  Довольный своей ученицей, Евгений Олегович с улыбкой смотрел на девушку.
  
  - Нет у меня детей, просто подруга будет волноваться, у которой я временно проживаю.
  
  - Так позвони и предупреди, что задерживаешься... Кстати, закончим нашу мышиную возню и подвезу тебя куда надо на своей машине.
  
  Оксана позвонила и объяснила встревоженной Лере, что вынуждена задержаться на работе, поскольку из-за своей неопытности накосячила с ведомостями. Она успокоила подругу, что доберётся до дому без проблем, потому что её обещают подвезти. Лера пыталась выяснить кто и что, но Оксана отделывалась междометиями, уводя разговор на другое, не желая при Евгении Олеговиче распространяться о деталях сверхурочной работы и об её помощнике. Переговорив с Лерой, она вышла из кабинета в туалет, а возвращаясь, невольно подслушала, как Портной с кем-то беседует по телефону - по всей вероятности с женой. Он заискивающим тоном кого-то увещевал на другом конце провода и при этом явно лгал. Оксана улыбнулась, невольно вслушиваясь в разговор. Мужчина заверял, что помогает Семёну Семёновичу сладить с нарядами, потому что пожилому человеку уже не под силу справляться с таким объёмом документации. Как только услышала, что Портной положил трубку, она тут же отворила дверь и натолкнулась на пристальный взгляд главного прораба:
  
  - Оксаночка, ты сейчас начисто переписываешь исправленные нами документы, а я пока заделаю кофеёк. Хоть с опозданием, но прошу прощения за мою утреннюю горячность и мерзкую грубость. Знаю, что подобное недопустимо. Мне надо было вначале вникнуть в ситуацию, осознать, что ты, по - сути, первый день работаешь самостоятельно...
  
  От слов Евгения Олеговича девушка опешила, но ей было очень приятно. Щёки покрылись румянцем смущения и к сердцу подступила сладкая истома.
  
  - Евгений Олегович, я уже этот эпизод забыла и никогда не захочу вспоминать...
  
  Возможно, неожиданно для самого себя, а тем более для Оксаны, мужчина схватил растерянную девушку за руку и усадил к себе на колени.
  Не успела она отреагировать и остановить нахала, как мягкие, но требовательные губы, впились в её рот.
  Поначалу она попыталась высвободиться. Со всей силой упёрлась руками в широкую грудь, но шустрый язык соблазнителя отыскал кончик её языка и начал опьяняющую пляску, от которой у неё захватил дух, и она перестала сопротивляться. Оксана с упоением отдалась новым для себя приятным, волнующим душу и тело, ощущениям... А рука мужчины тем временем уже расстёгивала пуговки на её кофте.
  В голове у девушки настойчиво билась команда СОС, но тело отказывалось подчиняться, и она позволила шаловливым рукам расстегнуть до конца кофту и отщёлкнуть крючки бюстгальтера. Закрыв глаза, она невольно откинула голову, как будто всю себя подставляя для жарких поцелуев. Мягкие, но требовательные губы с чуть щекочущими усами, не заставили ждать. Они совершали бесконечный путь от подбородка по шее и к вздымающейся груди. Мужчина нежно приподнял ладонями маленькие крепкие полушария и начал жадно целовать, облизывать и покусывать набухающие от вожделения соски. От всех этих манипуляций, у Оксаны кругом пошла голова, сердце заколотилось с такой быстротой, что казалось вот-вот и вырвется наружу. Из горла вдруг вылетел громкий тягучий стон, и она крепко обвила руками мощную шею мужчины.
  
  Девушка не пыталась сопротивляться, а даже сама помогала быстрей стянуть с себя юбку и тёплые колготки, вместе с трусиками и сапогами, кучей упавшими возле ног!
  Тяжело дышащий мужчина, развернул девушку к себе лицом и быстрым лёгким движением руки перекинул оголённую ногу через свои колени. Определив Оксану в многозначительную позицию, он продолжил целовать в прикрытые глаза и подставляемые губы, жаждущие новых и новых прикосновений! Поглаживая сильными, но ласковыми ладонями спину, груди и живот, мужчина, между лобзаниями, шептал об её красоте и нежности, о дивном запахе волос и бархатистости кожи....
  Оксана всё же вздрогнула, когда он медленно провёл ласковой ладонью от груди к низу и начал нежно поглаживать шёлковый кучерявый бугорок. Вдруг обострившееся сознание напомнило ей о прежних разочарованиях, но серые тяжёлые мысли быстро улетучились, потому что их размягчила волнами накатывающая страсть. Продолжая целовать девушку в губы, он властно поигрывал её язычком, не спеша форсировать события, хотя она уже была готова к любому их развитию, полностью отдавшись изощрённым ласкам умелого любовника! Оксана обвивала руками шею мужчины, ероша ему волосы, окончательно отрешившись от реальности происходящего. Время как будто остановилось, потому что для неё сейчас существовали только губы и руки мужчины! Она не только не стала сопротивляться, когда он слегка её отстранил и расстегнул ширинку брюк, а более того, предвкушая скорое соитие, с упоением ждала, когда твёрдая плоть войдёт в истекающее негой лоно. Мужчина приподнял девушку за попку, раскрывая чуть шире узкую щелочку, и медленно ввёл туда крепко стоящий член! Тело Оксаны от впервые ощущаемого невероятного удовольствия - проникновение в подготовленное для соития лоно, моментально покрылась мурашками, и она до крови прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди стон! В ней ярким пламенем вспыхнуло досель неизведанное дикое желание и от невероятно приятных ощущений буквально всё запульсировало внутри, раз за разом выделяя обильную влагу. Не сдерживая себя, что было сейчас невозможно, она самостоятельно начала суматошно нанизываться до предела на мужское достоинство, понимая, что впервые в жизни почувствовала момент приближающего оргазма, который так красочно описывала чересчур откровенная Натка.
  Извергнув из себя лаву, сопровождаемую стоном, Оксана, казалось бы, обессиленная упала головой на плечо мужчины. Она, нежно целуя его в чуть вспотевшую шею, беспрерывно шептала имя любовника:
  
  - Женя, Женечка, Женюлька...
  
  Не давая Оксане долго пребывать в умиротворённом состоянии, сильные руки вновь захватили упругие половинки таза и, убыстряя темп, буквально вбивали в себя хрупкое тело, как оказалось, темпераментной в своём необузданном желании, девушки. Оксана почувствовала приближение второго фонтанирующего взрыва в глубине разбуженного для страстного секса лона, истекающего обильной влагой. С губ невольно срывались стоны, звучащие на невероятно высокой ноте... От разгорающегося пожара, она убыстрила и до того бешеный темп, и обильно излилась новым потоком любовной лавы, вжавшись до предела в тело мужчины. Тот вдруг резко её отстранил и, в свою очередь, несколькими горячими струями выплеснул на живот партнёрше тягучее липкое семя. До Оксаны тут же дошло, что мужчина, в момент кульминации подумал о ней, как о женщине, которая может от этого соития забеременеть. Она закрыла ладонями лицо, чтобы как-то остудить щёки, горящие от невольного стыда за её необузданную страсть и безрассудность. Мягко спустив ноги девушки на пол, он вдруг полез в карман брюк, и она тут же почувствовала, как нежная ткань прошлась по её животу, вытирая липкие последствия их греха:
  
  - Оксаночка, ничего не случилось страшного, даже, более того... приводи себя в порядок. Этот носовой платочек чистый. Я отвернусь, чтобы ты не чувствовала от моего взгляда смущение и дискомфорт.
  
  Девушка с некоторой брезгливостью оттёрла с живота последствия их страсти и стала стремительно одеваться. Стремительно натягивая все элементы туалета, она мысленно ругала себя всеми известными ей непристойными словами - Безмозглая корова! Блядь подзаборная! Самая настоящая бесхарактерная давалка! Ну вот опять, на сей раз даже без капельки спиртного, позволила мужчине овладеть собой. Тот не произнёс и двух слов о своей любви, а она без всякого сопротивления раздвинула ноги...
  Как она теперь посмотрит ему в глаза... Как они смогут после всего вместе работать... Отвернувшись, Оксана лихорадочно натянула на себя трусики с колготками. Застегнула крючки бюстгальтера, и оказавшись в верхней одежде, почувствовала себя не столь беззащитной и растерзанной. Когда она склонилась к сапогам, чтобы потянуть наверх змейки замков, вдруг увидела стоящего на корточках мужчину, перехватившего из её пальцев собачку:
  
  - Оксаночка, давай, я тебе помогу... К сожалению, я любился одетым, а тебе пришлось оголиться передо мной, чему я, конечно, несказанно рад!
  
  Прежде чем затянуть замок, он нежно огладил её икру, а затем поцеловал в обе коленки.
  
  - Ты волшебная девочка, не смущайся, это только начало нашей любви, потом всё будет обставлено гораздо комфортней!
  
  Он ловко справился с замками сапог, а разогнувшись, крепко прижал к себе дрожащее тело Оксаны и вновь впился пылким поцелуем в уже сильно распухшие губы. Девушка почувствовала, как снова ею овладевает желание, и она начинает млеть в сильных и ласковых руках. Под новым воздействием мягких и требовательных губ, смелых ласковых рук, её тело моментально откликнулось на любовную игру и стало готово к новому принятию в себя желанного мужчины. Она крепко обвила его шею руками и буквально вжалась в чуть выступающий живот, ища вновь пульсирующим лоном быстро крепнувший жезл. Он чуть отстранился и ласково посмотрел в её помутневшие глаза:
  
  - Ах, какая же ты вкусная и оказывается страстная... Тебе никто не говорил, что ты создана для любви и наслаждений...
  
  
  Оксана неожиданно для мужчины прервала его воркование, губы её скривились в плаче, а на глазах появились слёзы.
  
  - Мне никто и никогда не говорил о любви!
  
  Чуть шершавый язык снял с повлажневших ресничек слёзы. Он поочерёдно несколько раз поцеловал в её влажные прикрытые веки, а затем шутливо пощекотал усами нос.
  
  - А я буду это повторять бесконечно, потому что уже не мыслю жизни без тебя! Я всегда найду для нас место, где мы сможем встречаться и любить друг друга до полного изнеможения...
  Надеюсь, у тебя нет сейчас парня...
  
  - У меня никогда не было парня, а только три случайные встречи с молодыми людьми, которые прошлись по мне, как каток по асфальту, без чувств и эмоций, а просто удовлетворив свои скотские потребности.
  
  - Не плачь, Оксаночка, я всё сделаю от себя зависящее, чтобы ты была счастливой. Давно уже хочу развестись, а теперь для этого есть подходящий повод...
  
  - Какой повод?
  
  - Ещё какой... Я, наконец-то, встретил женщину своей мечты, свою настоящую любовь!
  
  От этих слов сердце Оксаны готово было выпрыгнуть из груди. Нет, это она слышит не в кино, не читает в книге, эти слова адресованы ей и только ей!
  Только близко к полуночи Женя довёз её до дома Леры, потому что вновь и вновь вспыхивающая страсть не позволяла покинуть, приютивший пылких любовников, кабинет. К документам они почти не прикасались, а только раз за разом раздевались и одевались, считая, что сегодня это уже в последний раз. Подъехав к нужному подъезду, они по-прежнему никак не могли расстаться. Оба не желали выпускать друг друга из объятий, доводя себя нежностями до полного исступления.
  
  Оксана тихо вошла в квартиру, быстро разулась и скинула верхнюю одежду, желая не потревожить подругу и на цыпочках проследовать в свою спальню. Лера не спала, похоже, поджидала Оксану. Она тут же вышла в прихожую. Глаза их встретились:
  
  - Ты что, действительно, была на работе? Если честно, что-то не похоже. Пойми, мне всё равно, я не твоя мама и даже, если была бы родительницей, то какое имею право осуждать дочь за свидание с мужчиной, когда ей на днях исполнится двадцать шесть лет.
  
  - Лера, с чего ты взяла и сделала такие выводы...
  
  - Не надо, девочка, меня обманывать, лучше ничего не говори, ведь по тебе без очков видно, что только недавно была в мужских объятиях. И думаю, не ошибусь в определении, кто этот счастливец...
  
  - Лера, прекрати, пожалуйста! Ты своими намёками пытаешься меня оскорбить и давишь на психику...
  
  - Я не намекаю, а говорю прямо! Поверь мне, как старшей и более опытной женщине - зря ты связываешься с женатым. Помяни моё слово, ещё прольёшь немало слёз от этой легкомысленной связи...
  
  - Лера, у меня создаётся впечатление, что ты мне просто-напросто завидуешь! Да будет тебе известно, что он обещал в ближайшее время развестись и сразу же создать со мной крепкую любящую семью... Пойми, Женя меня любит! Моё сердце не ошибается, потому что каждая клеточка тела буквально кричит об этом...
  
  - Ах, Оксана, Оксана, моя глупенькая девочка! О какой зависти может идти речь! Я последний в твоей жизни человек, который может пожелать тебе плохого. Думаешь, на моём пути не встречались партнёры, твердившие в минуты страсти о любви, о будущих отношениях и прочее... Твой мужчина - еврей, а этот народ всегда ценил и будет ценить устоявшиеся семейные традиции.
  
  - Лера, ну скажи на милость, при чём тут национальность?! И какое мне дело до других мужчин и их обещаний в минуты страсти?!
  
  - При чём, при чём, я это хорошо знаю, ведь у меня самой мама еврейка, и она не могла мне простить ухода от Константина Сергеевича. Ладно, уже очень поздно, пора отправляться спать - нам завтра обеим подниматься рано на работу. Напоследок всё же скажу так, на всякий случай - прости, пожалуйста, но мою квартиру для своих будущих любовных свиданий прошу не использовать.
  
  Эту первую и последнюю размолвку за время их знакомства Оксана потом ещё часто вспоминала и порою жалела, что не послушалась доброго совета...
  Но тогда, после горячего душа, лёжа в постели, она глупо улыбалась в темноту, всё ещё ощущая на своих губах и теле жаркие поцелуи и касания мягких крепких рук...
  
  Глава 16
  
  Выйдя второго апреля на работу после насыщенного событиями дня, ставшего для неё судьбоносным, как в освоении и определении себя на ответственной должности, так и в изменении ситуации на личном фронте, Оксана сразу же почувствовала, что отношение окружающих резко изменилось. Теперь на неё смотрели с интересом и уважением. Явная протеже неожиданно показала характер и не побоялась вступить в конфронтацию с самим Портным. Авторитет её рос на дрожжах - с самого утра к ней забежал Евгений Олегович, и они в течение получаса обсуждали важные производственные дела, после чего он с довольным видом и с кипой бумаг в руках вышел из кабинета и отправился к Богданову. Кто мог подумать, что за закрытыми дверями кабинета решались совсем не производственные дела, а изголодавшиеся за ночь любовники до одурения целовались и изучали друг у друга эрогенные зоны прямо за рабочим столом. Не только страх перед разоблачением, а главное, нехватка времени у главного прораба помешали повторению вечернего бурного секса. Евгений Олегович отнёс исправленные бумаги Богданову, и оба остались довольными результатом сверхурочной работы Оксаны с главным прорабом.
  
  - Вижу, Женя, что мы с ней сработаемся, вчерашнее недопонимание произошло из-за молодости и неопытности, но девушка сообразительная и очень старается, а мы ей поможем...
  
  - Витя, я бы с твоей стороны, нашёл возможность поощрить девочку, в такой хорошей связке мы ещё много непокорённых вершин возьмём.
  
  - Женя, чтобы только не упасть с них. Мне предлагают городские власти заняться фасадами старых домов... Надеюсь, ты смекаешь?
  
  - Ещё бы, там метраж и материалы не подлежат никакой учтёнке... что требуется от меня?
  
  - Товарищ Портной, подыщите парочку надёжных и опытных мастеров. Иметь с ними дело будешь только ты. Всю технику движения с процентовками и зарплатой шёпотом обсуди с Промской, а я нигде не участвую и не свечусь...
  
  - Понятно, не маленький - из моих рук прямо в твои и никаких рядом свидетелей.
  
  - Женечка, если закинешь конвертик прямо в мой рабочий стол, тоже не обижусь...
  
  От Богданова он прямиком направился в кабинет начальницы ОТК и сообщил улыбающейся при его появлении Оксане, что выезжает на объекты, расположенные в разных регионах и отдалённости по всей области, откуда вернётся уже к ночи. Машинально перебирая бумаги, она вспоминала долгий и нежный поцелуй, каким одарил перед расставанием её несравненный Женя, и счастливая улыбка блуждала на довольном лице. Она вновь и вновь возвращалась в воспоминаниях к своим недавним ощущениям... Губы горели от жадных поцелуев и чуть колющихся усов, а грудь под бюстгальтером до сих пор хранила на себе память о мягких и сильных пальцах любимого мужчины... Она теперь жила предвкушением завтрашнего дня, на который была запланирована их встреча на квартире какого-то Жениного родственника. На данный момент её совершенно не коробило от того факта, что до времени вынуждена скрывать свои чувства от посторонних глаз. Конечно, пока он официально разведётся, встречи любовников будут носить тайный характер, но ведь этому длиться недолго. Безусловно, ей не очень приятно каждый раз встречаться в разных местах, в чужих квартирах, куда нужно проникать тайком. Ладно, скоро она получит свою комнату в общежитии, и тогда появится возможность видеться с возлюбленным в любое время суток, кроме рабочего дня. Оксана сама себя остужала трезвой мыслью - пожалуй, погорячилась, ведь Евгений всё ещё женат и у него двое сыновей, которым он должен оказывать должное внимание.
  
  По договорённости с любовником, назавтра перед обедом зашла к Богданову, чтобы отпроситься до конца рабочего дня, сославшись на срочное посещение врача. Не успела она ещё начать излагать суть просьбы, как в кабинет к управляющему ворвался Портной. Он с порога заявил, что ему срочно нужно уехать на один из дальних объектов, потому что туда не подвезли вовремя цемент и рабочие от безделия запили. Богданов жестом остановил бурный поток слов главного прораба:
  
  - Олегович, я знаю, что на тебя можно положиться, как на самого себя. Отправляйся коль нужно и наведи порядок. Пока ты прохлаждался в Одессе, без тебя тут всё наше хозяйство начало разваливаться, но думаю, что очень скоро все лоботрясы ощутят твою твёрдую руку и стальной характер! Кстати, если тебе не сложно, захвати Оксану Фёдоровну, довези, куда она тебе укажет... Кстати, Оксана Фёдоровна, довожу на всякий случай до твоего сведения, что завтра освобождается комната в общежитии... Евгений Олегович, а тебя ставлю в известность, что решил выделить эту жилплощадь нашему новому ценному сотруднику.
  
  Он весело посмотрел на девушку и продолжил, обращаясь к прорабу:
  
  - Олегович, займись ремонтом, когда сможешь выделить на это парочку подходящих девочек из бригады Перепечина, только долго с этим не тяни.
  
  - Виктор Николаевич, нет проблем, в ближайшие дни займусь решением этого вопроса.
  Ну мы побежали, ведь к вечеру мне необходимо вернуться домой...
  
  - Давай, давай, привет супруге. Она ведь тебя не видела три месяца, пока ты утрясал наши Одесские дела.
  
  Портной скривился, как от зубной боли:
  
  - Передам, ей будет приятно.
  
  Он бережно взял девушку под локоть и вывел из кабинета.
  Оксана уселась на пассажирское кресло рядом с шофёром, откинула голову и прикрыла глаза: ещё три дня назад она даже представить не могла, что так повернётся жизнь. Ей казалось - серые будни будут вечно переходить в выходные, полные тоски. Но тут в её размеренное существование ворвался ураганным ветром Женя и, к великой радости, разрушил скуку и однообразие дней. Ещё немного, и она переедет от Леры в свою комнату, где сможет без оглядки на чьё-то мнение принимать своего пылкого любовника. Пусть приходит в любое удобное для него время. Теперь она познает все премудрости постельных утех... Как ей этого долго не хватало...
  
  - Оксанка, о чём так глубоко задумалась? Мы уже приехали.
  
  Девушка открыла глаза и вгляделась в боковое окошко. Автомобиль Жени остановился возле нового двенадцатиэтажного дома в неизвестном ей районе:
  
  - Красивый дом, нам сюда?
  
  - Сюда, сюда, выскакивай и двигайся к лифту, я сейчас присоединюсь к тебе.
  
  Действительно, не успела она ещё как следует осмотреться в подъезде, как рядом с ней стоял запыхавшийся мужчина, держащий в руке наполненный чем-то пакет.
  
  - Женя, что это у тебя?
  
  - Как что, бутылочка водочки, закусончик и ещё кое-что...
  
  Они поднялись в лифте на последний этаж. Женя по-хозяйски вставил ключ в замочную скважину, обитой в дерматин двери. Оксана переступила порог квартиры, пахнущей чужим уютом, и ей стало не по себе:
  
  - Ты считаешь удобным так нагло вторгаться в квартиру к посторонним людям?
  
  - Сладкая моя...
  
  Женя, заперев двери, поймал в объятия напряжённое тело любовницы.
  
  - Мы здесь до завтрашнего утра хозяева! Никто нас не потревожит, и я полностью в твоём распоряжении!
  
  - А чего ты мне раньше об этом не сказал? Я не предупредила Леру и даже не захватила ночную рубашку...
  
  - Не смеши, зачем тебе рубашка? Я хочу любить тебя голенькую!
  
  Пакет так и остался в прихожей, а мужчина, крепко прижимая к себе податливое тело девушки, провёл её в зал, где на диване лежали, явно приготовленные для них, подушки и сложенные свежие простыни:
  
  - Оксаночка, стели, а я включу магнитофон, послушаем, чем тут мой любимый племянничек увлекается.
  
  На разложенном широком диване, ощущая вкусный аромат свежего постельного белья, под песни Аллы Пугачёвой, Оксана впервые в жизни отдавалась мужчине в условиях полного комфорта. Она без всякого неудобства и стеснения принимала изысканные ласки любовника, с упоением предаваясь сексу, о сласти которого совсем недавно даже помыслить не могла. Нет, она часто думала о сексе, но не знала, что он может быть таким умопомрачительно приятным, уносящим в своём полёте на невероятные высоты наслаждения. Крепко обвив шею любовника, Оксана подчинялась его темпу и прихотям, вдыхая волнующий терпкий запах одеколона, и не верила, что всё это происходит с ней наяву, а не в эротических снах, часто посещавших её в последнее время. Опьянённая ласками и становящимся родным запахом любимого мужчины, она почувствовала приближение оргазма, и прерывисто дыша, шепнула на ухо убыстряющему темп любовнику:
  
  - Женечка, можешь кончать в меня, скоро месячные...
  
  В ответ раздался рык дикого зверя, и они одновременно взорвались в экстазе кульминационного момента, в котором рёв и хрип перекликался с всхлипывающими стонами на высочайшей ноте.
  Несколько судорожных движений, и тела обмякли после вожделенного финала. Оксана облизывала пересохшие губы и продолжала крепко обвивать руками шею опытного любовника, подарившего ей такие прекрасные, такие необычные ощущения. Прислушиваясь к себе, новой и удовлетворённой, она чувствовала, как внутри медленно, но ощутимо сокращается недавно крепкая плоть.
  Нет, ей не хотелось сейчас продолжения суетливых движений, она жаждала навсегда оставить в своих объятиях этого невероятного мужчину, поднявшего её самооценку на рекордную высоту и пробудившего доселе невиданную страсть! Опершись на локоть, он аккуратно, чтобы не придавить худенькое женское тело, сполз набок и начал целовать прикрытые влажные веки притихшей возлюбленной:
  
  - Кассандра моя, ты мне возвращаешь молодость и надежду на новые свершения! Ты ещё такая неопытная и скованная во время секса, что напоминает мне сопливую юность... Обещаю, что очень скоро пробужу в тебе пыл и действия настоящей жрицы любви!
  
  
  - Женя, а ты хочешь, чтобы я тебе родила девочку?
  
  Возникла пауза, которую заполнял голос знаменитой певицы.
  
  - Ксаночка, почему девочку?
  
  - Мне сказали, что у тебя уже есть два сына.
  
  - Так, давай в душ и за стол, будем праздновать наш первый интимный вечер! Пусть всё вокруг рушится и горит ярким пламенем, а наш островок любви будет процветать под ласковыми лучами взаимного счастья!
  
  После этих возвышенных слов он резко поднялся с дивана и ушёл в ванную.
  Позже, когда Оксана следом за ним блаженно принимала на своё разгорячённое тело сильные струи душа и разглядывала себя в большом зеркале, невольно улыбаясь, перебирая благостные мысли, представляла, как сейчас её любимый хозяйничает на кухне и, скорей всего, тоже думает о ней.
  Женя, действительно, уже вовсю осваивал кухню. На электрической плите исходила запахом свинины и жареного лука сковородка, а на столе в тарелочках млела селёдка в уксусе, горкой высились маринованные грибочки и солёные огурчики. Посреди этой небогатой, но аппетитной закуски сиротливо приютились бутылки с водкой и лимонадом.
  
  - Оксаночка, возьми в том шкафчике рюмочки и присаживайся, будем пировать...
  
  - Жень, я пойду оденусь, и ты мог бы натянуть на себя хотя бы трусы...
  
  - Не смеши, я, конечно, далеко не Аполлон, но ты... Ты могла бы украсить своим оголённым телом любой эротический журнал, но постой...
  
  Он выбежал в прихожую и тут же вернулся, держа в руках, завёрнутый в блестящую бумагу пакет, перевязанный цветной ленточкой.
  
  - Раскрывай...
  
  - Что это такое?
  
  - Возьми и посмотри...
  
  Оксана осторожно распустила бантик и медленно развернула упаковку. В её руках оказалась какая-то вещь из нежной ткани бледно розового цвета, кое-где покрытая ажурными кружевами.
  
  - Женя, это мне подарок?
  
  
  
  Он в ответ молча радостно улыбался.
  
  - Никак не пойму, что это такое?
  
  Оксана развернула нежную ткань и крутила в руках какую-то одежду, не имея понятия о предназначении этой невиданной доселе вещи.
  
  - Конечно, тебе! Накинь на своё божественное тело, возможно, тогда оценишь по достоинству мой выбор...
  
  Видя её нерешительность, он забрал из её рук кучку мягкого шёлка, развернул и накинул на плечи. Молодая женщина с восторгом глядела на изящную вещицу чем-то напоминающую домашний халат.
  
  - Женечка, милый, что это такое, объясни несчастной деревенской девушке!
  
  - Кассандра моя, это называется пеньюар и в нём можно принимать гостя, пожаловавшего на любовное свидание...
  
  - Женюль, правда, я скоро буду в нём принимать тебя в своей комнате...
  
  - Ксаночка, запахни полы пеньюара, подпоясывайся, и - к столу...
  
  От всего происходящего у Оксаны мутилось сознание. Она никак не могла взять в толк, что это всё происходит с ней, а не на экране телевизора. После перекуса и выпивона, они снова упали на диван и предались ласкам, переходящим в затяжной секс. Опытный любовник вертел тело девушки с изощрённостью циркача, предлагая ей занимать всякие до недавнего времени невообразимые позы, а когда он пробежался поцелуями от губ по шее, груди, животу, и обцеловав бархатистую кожу внутренней части бёдер, неожиданно скользнул языком в промежность, она сразу же вспомнила свою закадычную подругу Натку и поняла, что это возможно, что это происходит с ней и что ей это невероятно приятно!
  
  В течение всего дня и вечера они несколько раз присаживались к столу, выпивали и вели задушевные беседы. Женя оказался очень интересным рассказчиком и внимательным слушателем, только девушка мало что могла ему поведать о своей короткой и до нынешнего дня ничем не примечательной жизни.
  Напротив, мужчина с упоением, а порой со смешными подробностями описывал свою службу в Морфлоте, говорил о своём карьерном росте, где иногда приходилось прогибаться, а бывало и кого-то отпихивать плечом. С любовью описывал сестру, интересные детали из жизни двух старших братьев, с особенным трепетом вспоминал свою покойную мать и её тяжёлую судьбу. Но во время этих бесед он каким-то образом всячески избегал темы, связанной с его женой и детьми, будто их вовсе не существовало.
  Оксана поняла, что Женя весьма сильный питок. Сама она в этот необычайный для неё день не хотела мутить свои мозги спиртным и каждый раз просила учтивого ухажёра наливать ей на донышко. Против этого он ничего не имел, но сам опрокидывал одну за другой полные рюмки водки. Когда их бутылка закончилась, к большому удивлению Оксаны, Женя, по-хозяйски пошарив по суднику, выудил на свет трёхлитровую банку с прозрачной жидкостью:
  
  - Ага, племянничек, вот она, твоя родимая!..
  
  Это оказался самогон - крепкий и хорошо очищенный. В их деревне всегда гнали это запретное зелье, и Оксана была к нему привычна. Только её сильно покоробило, что Женя распоряжается чужой собственностью, словно своей:
  
  - Жень, тебе не стыдно, ведь за произвол придётся держать ответ! Тебе люди предоставили квартиру в полное распоряжение, а ты без спросу лезешь в их припасы!
  
  - Кассандра моя, твой гнев напрасен, мой племянник мне дороже сына и, надеюсь, я для него тоже не пустое место. Поверь, я для него готов на всё, что в моих силах. И ремонт в этой квартире делали тоже наши рабочие и признаюсь честно, материалы я тоже предоставил бесплатно из закромов нашего щедрого предприятия... Моя девочка, пусть это будет нашим секретом, договорились?!
  
  Утомлённая любовными ласками, разморенная выпивкой и сытной едой, Оксана не заметила, как уснула. Разбудил её лёгкий толчок в бок, поднимающегося с дивана мужчины:
  
  - Ксанка, подъём... Мне ещё надо завести тебя домой, да и к себе заскочить, чтобы побриться, переодеться и явиться вовремя на работу.
  
  Оксана поняла - нынешняя сказка окончена и придётся ждать следующую. В голове пробил колокол - она не позвонила Лере и не предупредила ту, что не явится ночевать:
  
  - Женечка, я ведь не позвонила вчера Лере!
  
  - Ты не маленькая девочка... Ничего страшного, объяснишься... Кстати, а мы не могли бы иногда встречаться в её квартире?
  
  Оксана потупилась.
  
  - Нет, это невозможно. Она сразу меня предупредила об этом.
  
  - А в чём дело?
  
  - Не знаю, но Лера не жалует наш союз и почему-то относится к тебе с предубеждением.
  
  - Ну и бог с ней, видали мы таких великих святош на одном месте!
  
  - Она не святая, а очень человечная и хорошая и ко мне относится великолепно, но...
  
  - Всё-всё, некогда сейчас обсуждать добродетели твоей подруги, поехали, поехали...
  
  Апрель закружил Оксану с невероятной быстротой. Не прошло и недели, а она уже готова была въезжать в свою квартиру, пахнущую свежей краской и радужными надеждами. Остававшихся у неё денег хватило только на покупку тахты, двух кресел, журнального столика и трёхстворчатого шкафа. Затаившая обиду Лера, смотрела с грустью на приготовления Оксаны к переезду. Наблюдая за тем, как она упаковывает в коробки свои немногочисленные вещи, подруга понуро покачивала головой:
  
  - Зря ты так спешишь с переездом, ведь у тебя нет всего необходимого для нормальной жизни...
  
  
  - Лерочка, если я у тебя задержусь, то у меня никогда не будет этого необходимого, потому что я такая расточительная, а за тобой живу, как за каменной стеной! Пора мне уже учиться самостоятельной жизни, а то вот-вот двадцать шесть, а не знаю, что такое собственная крыша над головой.
  
  - Ладно, тебя не отговоришь. Решено, я тебе на новоселье подарю газовую плиту, кухонный столик и табуретки, а к твоей свадьбе, похоже, соберу ещё порядочно денег... Не смотри на меня затравленным взглядом. Поверь, я тебе зла не желаю, хотя не разделяю твоего увлечения женатым человеком. Одно дело, если бы ты с ним переспала и разбежались. Так нет, ты помешалась на нём, не замечая того, что мне видно невооружённым взглядом!
  
  - Лерочка, что тебе видно такого, чего мне никак не разглядеть?
  
  В голосе Оксаны звенела обида и злость.
  
  - Девочка, помянешь моё слово, никогда он не покинет свою семью, а если даже вскорости не оставит тебя, то будет постоянно кормить обещаниями про якобы скорый развод и ваше мифическое счастливое будущее...
  
  - Лера, ты несправедлива ко мне, а тем более к нему. Даже представить не можешь, как он меня любит, какие слова мне говорит, какие подарки дарит...
  
  - Смешная и наивная девочка! В его судьбе появилась шикарная юная любовница, а он отделывается французскими духами и модными тряпками...
  
  Оксана тяжело вздохнула:
  
  - Ну почему ты так плохо воспринимаешь Женю? Ведь совсем его не знаешь...
  
  - В том-то и беда, что, кажется, знаю...
  
  - Откуда, Лера, скажи откуда?!
  
  - От верблюда, я знаю многих, подобных ему, и этого достаточно. Хватит мусолить эту тему, всё равно, как говорит наш замечательный генсек, плюрализма мы сегодня не найдём.
  Поехали, завезу твои вещи, а завтра тебе доставят мой примитивный, но практичный подарок. Готовь место для плиты и кухонной мебели.
  
  - А что ты сама не придёшь на моё новоселье?
  
  
  - Конечно, приду, ведь я не забыла, что именно завтра у тебя день рождения...
  
  Неожиданно для себя и Леры Оксана обняла подругу и разревелась:
  
  - Лерочка, миленькая, прости меня за все мои глупости, за то, что в последнее время доставляю столько хлопот и часто бываю откровенно невнимательной к той, которая сделала мне столько добра, что у меня не хватает слов для выражения благодарности...
  
  - Полно, девочка, полно, за эти месяцы, что мы прожили вместе, я прикипела к тебе всей душой! Ты для меня была даже не подругой, а старшей дочерью! Поэтому у меня за тебя и болит душа, поэтому и страшно, что переедешь и навсегда отдалишься...
  
  В несколько приёмов женщины перетащили немудрёный скарб Оксаны в её новое жилище. Лера огляделась:
  
  - Неплохая квартирка для одного человека, максимум для двоих... Кто его знает, может, и ошибаюсь насчёт твоего Портного. Знаешь, если всё же ошибусь, ты здесь надолго не задержишься. Он всегда найдёт лазейку, чтобы улучшить свои жилищные условия.
  
  - Лерочка, нам и тут будет хорошо, только, когда появится ребёночек...
  
  - Детка моя, что уже есть предпосылки?!
  
  Оксана грустно улыбнулась.
  
  - Нет, мне не следует беспокоиться, он в этом вопросе предельно осторожный.
  
  Назавтра перед обедом Оксану вызвал к себе Богданов. Девушка недоумевала, интересно, чем на сей раз она прогневила начальника, и какая важная для неё работа может быть посреди месяца.
  
  - А-а-а, именинница, проходи, проходи... Дай расцелую... Вот, держи, в этом конверте деньги, собранные для тебя на новоселье от всего нашего дружного коллектива...
  Мы не стали ничего покупать. Ты лучше нас распорядишься этими средствами. Сразу после визита ко мне отправляйся по магазинам... Да, вечерком, часиков так в шесть, мы вместе с Портным и нашей Надюшей подгребём к тебе... Что, думала скрутишь свой день рождения?!
  Нет, моя славная работница, не получится! Ах да, на закуску и выпивон сильно денежки не растранжиривай, мы - на часик, и по домам! Сама понимаешь, у всех нас есть семьи...
  
  Оксана выскочила из конторы и помчалась по магазинам. Она быстро прикупила всё самое необходимое для вечернего застолья. На нынешний момент выбирать особо не приходилось. Богатым ассортиментом полки не блистали, но по случаю приличный набор посуды всё же удалось подцепить. Только сейчас осознала, что у неё ничего нет для обыденной жизни, а ведь ей сегодня стукнуло двадцать шесть лет! Та скромная утварь, что собралась у неё на Урале, пропала бесследно, ведь ей пришлось всё бросить, срочно уезжая в Одессу. У неё тогда не было ни времени, ни настроения распродавать бытовые мелочи, а тем более, забирать их с собой. Живя у тёти Клавы, а затем у Леры, она в этих вещах повседневного пользования совершенно не нуждалась и о приобретении таковых даже не задумывалась. Оксана пересчитала деньги в конверте. Подаренное сослуживцами, привело её в восторг - сумма приличная, целых триста рублей! Спасибо им большое, но как эти купюры быстро тают! Столько всего необходимого надо приобрести... Водка и вино в наличии есть. Как и все советские граждане, она получала по талонам полагающееся ей спиртное. По гастрономам особо разгуливать некогда, молодая женщина решила быстренько заскочить в кулинарию и взять что-нибудь на закуску готовенькое.
  
  К пяти часам должны были подвезти газовую плиту и кухонную мебель - щедрый подарок Леры! К этому времени она уже была дома и растерянно стояла посреди пустой кухни и не знала, куда девать только что купленные посуду и продукты.
  Резкий звонок вывел её из оцепенения. Бросив пакеты на пол, Оксана выбежала в прихожую. В дверях стояла одна из тех молодых женщин, что делала в её квартире ремонт:
  
  - Ой, Оксана Фёдоровна, вы меня простите... Мы с моим Ваней купили новый холодильник... Может, на первое время вам наш старенький пригодится? Вы не думайте, он ещё рабочий, просто стал для нас маленьким...
  
  - Людочка, ты даже представить не можешь насколько это кстати и вовремя!
  
  - Ой, как здорово! Ваня, Ванюша, заносите...
  
  Вокруг поднялась невероятная суета - общежитейские ребята занесли и подключили холодильник, а узнав, что у Оксаны нет никакого судника, тут же, пошептавшись и куда-то сбегав, внесли видавший виды разделочный стол с тремя дверцами и выдвижными полками. Быстро освоившаяся в квартире Оксаны хозяйская Люда уверено командовала мужчинами, расставляя по местам, доставленные к этому времени стол, табуретки и газовую плиту. К приходу уважаемых гостей, в лице самого Богданова и Портного, раздвижной кухонный столик был уже заставлен незатейливыми закусками и бутылками. Как Оксана могла не пригласить добрых соседей, оказавших ей такую неоценимую помощь, вместе отпраздновать новоселье, совпавшим с её днём рождения?! Молодёжь с удовольствием приняла приглашение и внесла свой значительный вклад в застолье. Праздник удался на славу! Атмосфера была непринуждённой несмотря на то, что среди гостей присутствовало начальство. Управляющий и главный прораб держались вполне демократично, без всякой церемонности и апломба. А после того, как Богданов, выпив парочку рюмочек, раскланялся, застолье, вообще, превратилось в шумный неконтролируемый праздник с матерными анекдотами и частушками. Перед уходом Виктор Николаевич, находясь уже на ногах, поднял рюмку:
  
  - Очень не хочется покидать такую чудную и весёлую компанию, увы, увы, делать нечего, жена проест мне всю плешь, если не появлюсь к девяти часам. Дело в том, что я обещал вместе с ней искупать нашего малыша... Олегович, ты идёшь?
  
  - Нет, я ещё задержусь, у меня ведь малого спиногрыза нет, купать никого не надо, а здесь ещё даже песни не звучали...
  
  Также отказалась покидать компанию Надя, тем более, к ним присоединился её муж. Веселье потекло, набирая обороты. Подвыпившие девушки затянули звонкими голосами народную песню, и красивый тенор Портного подхватил известные грустные слова:
  
  Миленький ты мой,
  Возьми меня с собой!
  Там, в краю далеком,
  Буду тебе женой.
  
  Милая моя,
  Взял бы я тебя,
  Но там, в краю далеком,
  Есть у меня жена...
  
  Раздался звонок в двери. Разгорячённая Оксана выскочила в прихожую и с нескрываемой радостью кинулась на шею стоящей на пороге подруги:
  
  - Лерочка, миленькая, я уже думала, что ты не придёшь!
  
  - Глупышка, как я могла проигнорировать твой день рождения..., держи мой подарок, думаю, что в хозяйстве пригодится - это столовый сервиз, пришлось за ним ехать в посёлок... Мне подсказали, что там он каким-то образом сохранился...
  
  Лера по всем статьям была очень эффектная и симпатичная женщина! Она в своём неброском, но стильном наряде и в ореоле, источающем запах нежных французских духов, вошла на кухню, где на неё во все глаза уставились притихшие при её появлении гости. Лера по кругу обошла стол, по очереди за руку здороваясь и знакомясь со всеми присутствующими на торжестве.
  Когда очередь дошла до Портного, поднявшегося с табуретки для приветствия новой гостьи, неожиданно в воздухе повисло напряжение, которое больше всех ощутила Оксана, не сводившая глаз с дорогих ей людей.
  
  - Здравствуй, Лера! Даже не ожидал, что это именно ты подруга и попечительница Оксаны...
  
  - Да, Женя, это я! Если честно, то сразу же тебя вычислила... Я не знала, что ты работаешь в этой организации, куда помогла устроить Оксану, но рада видеть тебя здоровым, весёлым и могущественным!
  
  Удивительно, но в дальнейшем старые знакомые больше не обменивались репликами, а вели себя вполне естественно и раскованно, только у Оксаны не спадала с души тревога - что могло связывать этих людей... Неотвязная мысль не хотела покидать девушку - а может быть, они бывшие любовники?!
  Песни сменялись танцами, водка и вино лились нескончаемым потоком, и только ближе к полуночи все начали постепенно расходиться. Расторопные соседки моментально убрали последствия гулянки, перемыли посуду, всё расставили по местам и даже подмели пол...
  Неожиданно для Оксаны, Женя не стал ждать, пока разойдутся остальные гости, а сам со всеми радушно распрощался и укатил на такси. Не было напоследок крепких объятий и поцелуев, на которые справедливо рассчитывала Оксана - любовник был настороже, ведь их окружали опасные свидетели.
  Возникшие у неё подозрения на бывшую любовную связь Жени с Лерой, породили в душе муки ревности, которые безотчётно разъедали мысли. Она пошла проводить подругу до её машины и прощаясь не смогла сдержаться:
  
  - Лерочка, я понимаю, что всё уже в прошлом, но скажи, пожалуйста, вы были с Женей когда-то любовниками?
  
  - Глупенькая, как ты могла такое подумать? Если бы это имело место, то разве я тебе не сказала бы? Дело в том, что он муж моей троюродной сестры. Много лет назад мы несколько раз встречались на семейных сборищах...
  Моя сестра, то бишь, его жена, была из богатой семьи, а Женя из очень бедной... Когда он вернулся из Морфлота, то случайно познакомился на катке с Сонечкой, которая была его старше, очень некрасивая и, я бы сказала, с противным характером! Скорей всего, симпатичный и умный парень запал на её богатство, а теперь уже много лет мучается в этом браке без любви, а в тебе нашёл отдушину для души и тела...
  
  - Лерочка, а почему ты раньше мне об этом не рассказала?
  
  - А для чего тебе нужна была эта информация? Я бы и сейчас не стала распинаться, но не хотела, чтобы у тебя в голове зрели незаслуженные подозрения.
  
  Глава 17
  
  Прошло больше трёх лет с тех пор, как Оксана устроилась на работу в СПМК-2, и у неё завязался любовный служебный роман, принесший ей не только любовное томление, но и невообразимые душевные муки. На календаре значился девяностый год. Некогда мощная страна уверенно катилась в тартарары. Один из мировых гегемонов в области освоения космоса, военной промышленности, обладатель неисчерпаемых запасов энергоресурсов и других полезных ископаемых, оказался на грани хаоса и всеобщего обнищания народа.
  Расхищенное и запущенное нерадивыми правителями хозяйство дало катастрофическую течь, из которой особо сметливым и ловким дельцам новой формации удавалось прибрать к своим рукам немалые богатства.
  
  Оксана всё видела, понимала и даже в какой-то степени участвовала в этом разграблении, находясь в плотной связке с любовником и Богдановым. Последний, как и сама Оксана, никогда не выходил на контакт с заказчиками и посредниками. Всю деловую инициативу Портной брал на себя и успешно с этим справлялся. Молодая любовница слепо доверяла своему объекту обожания и без зазрения совести химичила с нарядами и липовыми ведомостями, обретя за эти три года работы изрядный опыт в подтасовке документов. Каждый месяц к её рукам "прилипала" сотня-другая рубликов помимо зарплаты, и комната в семейном общежитии давно приняла респектабельный вид. Импортная изящная мебель со вкусом была расставлена в зале и на кухне, куда также гармонично вписались электротовары, сплошь последних моделей, украшая интерьер маленькой, но уютной квартиры. Одежда и обувь начальницы ОТК были только импортного образца, и шкаф буквально ломился от деловых и выходных нарядов.
  Заботливый любовник тщательно следил за тем, чтобы его королева ни в чём не нуждалась, засыпая её подарками, начиная с нижнего белья и вплоть до золотых украшений.
  
  В окно ворвались тёплые июльские лучи солнца, а Оксане не хотелось вылезать из постели. Мало того, что суббота и не надо идти на работу, так и вообще, некуда было потратить тоскливые часы одиночества. Не смотря на постоянные пылкие заверения Жени, что близится день, когда он уйдёт из своей опостылевшей семьи, всё по-прежнему оставалось на том же месте. Как она мечтала, что, наконец-то, они открыто заявят о своих отношениях, а Портной, как и в предыдущие годы с женой и детьми укатил на юга, в какие-то Саки, находящиеся в Крыму. Он оправдывался тем, что не может подводить друзей, с которыми каждое лето вместе проводит отпуск. Вот когда он разведётся, тогда они только вдвоём со своей возлюбленной объездят все места, какие Оксана только захочет. Но молодой женщине уже плохо верилось в этот пресловутый развод, хотя где-то в глубинах души всё же теплилась слабая надежда. Нет, Женя по истечении трёх с лишним лет их связи нисколько не охладел к ней и не начал хуже относиться. Более того, стал позволять Оксане над собой некое доминирование. Он во многих бытовых и других жизненных вопросах часто соглашался с ней, выказывая даже восхищение. Он уступал в мелочах, серьёзно прислушивался к её суждениям, но это могло касаться чего угодно, но только не того, что имело отношение к его семье.
  
  Поводов для раздражения и недовольства у молодой любовницы было предостаточно. Как только наступали выходные или праздники, она оставалась всегда одна. Портной так же не смел переступать порог её комнаты в общежитии. Он с самого начала дал понять девушке, что о том даже речи не может идти, ведь его здесь знает каждая собака! Чтобы предаваться интимным утехам, к которым оба партнёра были весьма падки, им по-прежнему приходилось искать подходящее место на стороне. Подобные любовные свидания случались нечасто. Отдушинами были командировки, куда Оксана иногда сопровождала главного прораба. В отдалённых районных центрах за некую мзду они селились в гостиницах в одной комнате. Там счастливые любовники могли наедине проводить много времени, и, конечно же, спать в одной кровати!
  
  Оксана в который раз задала себе вопрос, а любит ли он её по-прежнему?.. Скорей всего - да. По крайней мере, Женя, как и раньше, был нежен, ласков и внимателен! Он старался решить все возникающие у неё проблемы, не считаясь со временем, деньгами и дефицитами. Она не чувствовала, что ослабла его прежняя пылкость и неистощимая фантазия в постели, уносящая на вершины умопомрачительного наслаждения!
  Оксана зарылась лицом в подушку и от жалости к себе невольно всплакнула. Мало того, что никак не сдвигались с мёртвой точки их отношения с Женей, так ещё, к огромному её сожалению, она больше не могла развеять скуку и одиночество в компании своей сердечной подруги. Этот факт тяжёлым бременем лежал на тоскующей душе. Разве она могла такое предположить?! Но события разворачивались стремительно.
  
  Полтора года назад вернулся из армии Лерин сын Костя, проходивший службу в Афганистане. Пока молодой человек пребывал в этом опасном месте, в рядах ограниченного контингента, мать сходила с ума от переживаний, рисуя бессонными ночами в своём воображении самые страшные картины. Однако возвращение Кости домой не принесло Лере заметного облегчения. Домашний мальчик, маменькин сынок, стал настоящим деспотом, не считающимся с мнением и интересами Леры. Он часто стал третировать и унижать беззаветно любящую родительницу. Их отношения окончательно разладились после того, как мать попыталась вразумить сына, неожиданно ставшего на кривую дорожку. Статный красавец, успевший пройти огонь и воду, быстро оброс сомнительными связями и занял лидирующее место в криминальном мире города, возглавив знаменитую группировку рэкетиров. Лера пыталась всячески обуздать некогда обожаемого послушного сына, вдруг вышедшего из-под контроля, но тщетно. От душещипательных разговоров и назиданий пропасть только увеличивалась, и, в конце концов, она махнула на него рукой, окончательно поняв, что все уговоры и предостережения напрасны. В Афганистане Костя пристрастился к наркотикам, и Лера иногда чувствовала от него угрозу собственной жизни, потому что молодой человек под воздействием возбуждающих препаратов буквально впадал в бешенство от назиданий матери.
  
  Так случилось, что ещё до возвращения Кости из армии, Лера познакомилась с солидным мужчиной, чем-то напоминающим ей покойного Константина Сергеевича. Оксане нравился Лёва, так звали друга Леры, но она видела, что у них был скорее союз потерянных душ, потому что отношения мужчины и женщины мало походили на любовные. Глядя на назревавшую трагедию в семье любимой женщины, Лёва настоял на официальном браке. Они расписались, и Лера вновь обрела надёжного и любящего друга. Он несколько лет назад ушёл от жены, но никогда не рассказывал о причинах развода. Лера нашептала Оксане, что её мужчина оставил той квартиру и прекратил с женой всяческие отношения. Не мудрено, что Лёва сразу же не ужился с сыном избранницы. Это стало дополнительным поводом для душевных мук Оксаниной подруги, но любящий мужчина быстро разобрался в ситуации. В сложившихся условиях Лёва, кажется, нашёл самый верный выход.
  Он предложил Лере покинуть страну, квартиру и сына... В конце восьмидесятых это стало вполне осуществимо, потому что уже потёк ручеёк из людей, покидающих Родину.
  Прикинув все за и против, Лера, в конце концов, согласилась с его доводами и выбором, и супруги отправились на постоянное место жительства в Израиль.
  Прощаясь, Оксана рыдала на груди у подруги, бывшей в её жизни настоящим ангелом-хранителем! Лера была более сдержанной, хотя тоже не могла скрыть набегающих слёз, но как могла успокаивала свою младшую подружку, ставшую для неё почти дочерью:
  
  - Девочка моя, у меня самой тошно на душе, но, похоже, нет другого выхода. Лёва постоянно ругается с Костей, вот-вот и перегрызут друг другу глотки! Мой сын в матери больше не нуждается. Более того, некогда такой любящий, добрый и послушный мальчик, вдруг стал меня чураться и даже мною тяготиться! Тяжело представить, но он теперь ведёт себя так, словно я ему помеха в жизни, стал несносным грубияном и стяжателем! Он даже не пытается скрывать, что не может дождаться, пока мы уедем, чтобы стать полноправным хозяином квартиры!
  Оксаночка, ты за меня сильно не переживай. Мы там на улице не останемся, ведь мой Лёва с руками и головой, а я готова на любую работу, даже самую чёрную... Знаешь, я очень долго жила комнатным цветком и где-то упустила сына, даря ему всю свою любовь, воспитывая во вседозволенности. Вот и вырос отъявленный эгоист. Ему только двадцать один год. Если он когда-нибудь одумается и поймёт, как я его люблю, то всегда открою ему навстречу свои материнские объятия, но пока лучший вариант для обоих - пожить друг от друга вдалеке. Обычно говорят, что, уезжая от близких, оставляешь полдуши... Девочка моя, я оставляю гораздо больше... Я переживаю за тебя, как за родную дочь. Ты молодая, хорошенькая и далеко не глупая, может ещё такое случиться, что ты изменишь ход жизни и обретёшь своё настоящее женское счастье. Я тебя ни к чему не подталкиваю, понимая тщетность всех моих уговоров. Может ты и права, что веришь в свою любовь... События ещё могут сложиться так, что Женя всё-таки разведётся, и вы распишитесь. Тогда у тебя появится возможность приехать на постоянное место жительства в ту страну, где я к тому времени пущу корни. Обещаю, что всё сделаю от себя зависящее, чтобы вам помочь побыстрей устроиться на новом месте...
  
  - Лерочка, солнышко, неужели ты веришь, что это возможно?! Я и то уже почти не верю!
  
  Подруга вздохнула:
  
  - Девочка моя, я ведь тебя предупреждала...
  
  Оксана, вспоминая разговор при прощании, тяжело перевела дыхание и вытерла слёзы.
  Прошло уже больше года с момента отъезда Леры в Израиль. К этому времени она получила от подруги несколько писем, но так и не могла по ним составить чёткого мнения, насколько хорошо ей там живётся.
  Три длинных звонка в дверь заставили её сорваться с дивана. Она, как была в ночной сорочке, так и выбежала в прихожую. Краешком мысли, надеясь на чудо, хотя отлично понимала, что это практически невозможно:
  
  - Кто там?
  
  - Чёрт сам, принимаете чертовку?!
  
  - Нааа-тооч-каааа!
  
  Вместе с рвущимся из груди радостным криком Оксана повисла на шее подруги детства и юности, покрывая её лицо и шею поцелуями...
  
  - Всё, отцепись, придурошная, я уже вся в твоих слюнях и соплях!
  Отстранись хотя бы на чуть-чуть, ведь я не смогла тебя даже слегка рассмотреть...
  
  Оксана затащила через порог подругу в комнату вместе с огромным чемоданом, продолжая тискать в объятиях и обцеловывать лицо и волосы.
  
  - Наточка, я даже в самых шальных мыслях не допускала, что ты нагрянешь, а тем более, в этот скучнейший для меня день... Слушай, а как ты меня разыскала?
  
  - Вот проблема, справочного бюро что ли нет? Я ещё из Мурманска сделала запрос... Ах да, до того позвонила по тому телефону, что ты оставляла моему мужу, когда я была в роддоме... Должна тебе доложить, мне ответил такой грубиян, что захотелось его размазать по стенке, "терминатор" хренов! Только сказал, что его мать сдёрнула за бугор, а ты околачиваешься где-то в общежитии, но адреса он не знает.
  
  - Наточка, ты без мужа и детей?
  
  - А на кой они нам здесь?! Кстати, у меня уже трое ребят, малому Егорке в мае исполнилось два годика!
  Ксюха, в туалет хоть дашь сходить, а то брызну прямо на твой цветастый палас...
  
  Натка забежала в туалет и не закрыв за собой дверь, справляя нужду, продолжала громко рассказывать:
  
  - Мы всей семьёй собрались ехать отдыхать в Одессу, у нас ведь солнышка очень мало, а деткам нужен витамин Д. Славик с детишками и моей мамой покатили дальше, а я вот решила сойти в Лучёске и навестить любимую подружку.
  
  Она спустила воду и вышла из туалета.
  
  - Короче, у нас с тобой целых два дня для приятного общения, а потом покачу дальше. Прикинула, что у тебя выходные, ты будешь свободна и разделишь со мной свой скромный кров, стол и душу!
  
  Натка оглядела комнату с неубранной постелью, а затем внимательно рассмотрела подругу.
  
  - О, а ты хороша даже без макияжа! Но уже десятый час... Почему до сих пор дрыхнешь? Да и семьёй у тебя не пахнет...
  
  Оксана, в свою очередь, не сводила внимательного взгляда с подруги и от той не ускользнуло читаемое в её глазах удивление.
  
  - Не зырь так, как будто увидела приведение... Да, это я, только превратившаяся в толстую провинциальную бабу. Ах, надоело бороться с этим лишним весом, да и мой Славичек меня любит такую. Говорит, возьмёшь в руки - держишь вещь! Ну что, так и будем стоять посреди твоих хором и разглядывать друг друга... А где кофе? Кстати, можно и чего покрепче, ведь не каждые выходные к тебе приезжаю!
  
  Оксана заметалась по квартире. Быстро свернула постель и спрятала в диван, умылась, причесалась и сменила ночную сорочку на халат.
  
  - Наточка, ты посиди здесь в комнате десять минуток, а я пока соберу стол.
  
  - Да ладно тебе со мной в вежливость играть... Пошли на кухню, я тебе подсоблю накрыть поляну и тогда приступим с тобой к фундаментальным разговорам.
  
  Натка быстрым движением водрузила свой объёмный чемодан на диван, распустила молнию и вытащила на свет приличных размеров пакет.
  
  - Я тут тебе привезла наших северных деликатесов... Засунь пока всё в холодильник, потом разберёшься... Там филе копчёного палтуса, скумбрия, корюшка и прочая рыбная фигня...
  
  
  - Натуль, что, правда, с самого утра начнём с тобой квасить?
  
  - Нет, можешь по трезвяку ответить... где твой мужик?
  
  Оксана закусила губу:
  
  - Уехал с семьёй отдыхать в Крым.
  
  - Ясно, связалась с женатиком... И давно?
  
  От прямолинейных вопросов подруги Оксану коробило, но всё же ответила.
  
  - Мы уже вместе четвёртый год.
  
  Натка не унималась.
  
  - Видно, хорош в постели и бабки водятся... но в жёны тебя брать не собирается?
  
  Последний вопрос повис без ответа. Оксана отвернулась к холодильнику, совершенно не желая одёргивать бесцеремонную подругу.
  
  - Нет, тут без бутылки не обойтись. Ставь сковороду и жарь картошку... А если бы ещё с сальцем, то Родину могла бы продать!
  
  - Нат, сейчас забегу к соседям, у них этого добра навалом, ведь практически все жильцы нашего дома вырвались из деревни.
  
  Скоро на плите стояла сковородка, а в ней шкворчала жареная на сале картошка.
  Оксана, готовя закуску, исподволь разглядывала Натку. Та, в свои неполные тридцать лет, при том же росте, что и она, была, по крайней мере, на килограмм двадцать больше. У яркой и модно одетой женщины выделялась пышная грудь, а широкие бёдра обтягивали фирменные джинсы. По-прежнему было гладкое, с весёлыми ямочками, лицо в обрамлении модного каре пшеничного цвета волос.
  
  - Натуль, а как твой муж самостоятельно справится с тремя детками?
  
  - Не проблема, ведь с ним рядом катит моя мама, а за ней мы, как за каменной стеной. Я по большому блату и приличную взятку надыбала путёвочки в семейный санаторий. Там и без меня они перебьются парочку денёчков. Давай хаванём чего-нибудь, а то натощак дерябнем и скопытимся, а надо ведь столько перетереть... У тебя, похоже, есть что рассказать... По всему видно, что не бедствуешь, но пора уже и пристроиться в этой жизни к ладному мужичку, да и парочку ребятишек народить... С этими детками сложно, а без них пусто.
  
  Натка подхватила чашечку кофе, приготовленный подругой.
  
  - Я всё болтаю и болтаю, не даю тебе расколоться, а ведь столько лет не виделись! Ты не обращай внимание, это от волнения... У меня ведь там нет ни одной толковой подруги - жёны офицеров со мной не знаются, а с базарными бабами самой не охота...
  
  Натка выплеснула остатки кофе в раковину.
  
  - Нет, хочу водки и твоего рассказа! Ксюха, выглядишь класс! Никогда не скажешь, что тебе в следующем году тридцатник. Фигурка, как у семнадцатилетней! Ты вся такая ухоженная, лощёная, сразу видно, что тебя регулярно твой бычок покрывает! Вернусь с югов, займусь собой... Ты меня явно стимулируешь вплотную заняться своей фигурой...
  
  Натка быстрым движением сняла с крючка деревянную разделочную доску, положила посреди стола, а сверху водрузила горячую сковороду:
  
  - Не будем заморачиваться... Похаваем как бывало в деревне, с общей миски и без всяких там разносолов - жареная картошечка, свежие огурчики и помидорчики, вот это настоящая закуска!
  
  Она ловко скрутила пробку с выставленной на стол бутылки водки и уверенным движением разлила спиртное по рюмкам.
  
  - Ну давай, подружка, первую за встречу...
  
  Они звонко чокнулись, а выпив, дружно захрустели огурчиками.
  
  - Натуська, ты не меняешься, такая же искромётная, жизнелюбивая и душевная!
  
  - Меняюсь, меняюсь, ещё как меняюсь! И не только внешне, но и укладом жизни. От прежней житухи остался один пшик. Деньги ничего не стоят, их катастрофически стало не хватать... В магазинах шаром покати, а на базаре цены зашкаливают все допустимые нормы... Товар грошовый на западе, а у нас за него рвут баснословные цены... Короче, если не умеешь крутиться, приходит трындец!
  Кстати, у тебя есть какие-нибудь связи, чтобы приличным товарчиком разжиться? Ведь, сойдя в Лучёске, я две цели преследовала, первая - это, конечно, встретиться с тобой, а вторая - пронюхать рынок...
  
  - У меня нет, а у Жени всё прихвачено, но он ведь уехал...
  
  - Уехал, уехал... Как уехал, так и приедет... Ты мне посылочку вышлешь с зимней обувью, размеры я тебе оставлю... Ну и фирмовых шмоток можно подкинуть всяких, начиная с трусов и до норковой шубки... Денежки вышлю, как только прояснишь ситуацию... Я сейчас нигде не работаю, а приторговываю на рынке, в основном финским барахлом, но оно у нас такое дорогое! Сейчас ведь можно к финнам спокойно сгонять, но это требует много сил и времени, а моей маманьке уже тяжело троих пасти... Поэтому у морячков скупаю барахло оптом и шугую на базаре с наваром... Если твой клюнет, то мне не обязательно дорогое шмотьё доставать, у нас ведь и отечественного ничего нет, а бедным тоже надо одеваться и обуваться.
  
  От пламенной речи подруги Оксана быстро заскучала, так как она сама была очень далека от всего этого...
  
  - Не буду сейчас обещать золотые горы, но думаю, что многое сумею достать при содействии моего Жени...
  
  - Ага, что я говорила Славику, а он сомневался... Моя подруга добро не забывает!
  Так, разливаю по второй, дерябнем, и ты, наконец-то, начнёшь колоться про своего Женю... Только скажи сразу, в постели он действительно очень хорош?
  
  - Наточка, он во всём хорош!
  
  - Ты меня подруга заинтриговала, сколько лет твоему красавцу?
  
  Оксана улыбнулась.
  
  - Красавцем его трудно назвать... Может быть, когда-то и был, но сейчас он полный, лысый и дышит тяжело... Наточка, ему пятьдесят четыре года!
  
  Серо-голубые глаза подруги округлились, она, не мигая, смотрела на Оксану. Затем не говоря ни слова разлила по рюмкам водку и резко стукнула своей об Оксанину. Они выпили и налегли на картошку.
  
  - Натка, я понимаю твоё недоумение, но надо знать Женю, пообщаться с ним хотя бы полчаса, и ты бы поняла, что это за человек! У него золотая отзывчивая душа... Он весёлый, активный и жизнерадостный...
  
  - Ага, и тебя научил радоваться жизни, а особенно, когда ты ему рьяно подмахиваешь в постели и сосёшь его старый вонючий член!
  
  Оксана опустила веки, чтобы скрыть огонь, вспыхнувший в глазах. До белизны пальцев сжимая вилку, ковыряла в сковороде остывшую картошку, машинально отправляя её в рот, при том совершенно не чувствуя вкуса.
  
  - Ну что ты надулась, как клоп? Я же правду сказала, а ты явно обиделась... Будем считать, что пошутила, тем более, тебе за богатым папиком, похоже, недурно живётся - вся меблишка импортная, и я заметила, что бельишко на тебе австрийское, успела фирмочку прочитать, а на тумбочке целая коллекция душков и сплошь французские!
  На пальцах колечки с камешками, на шее цепочка с кулоном, а на руке браслетик... и всё золотое и с бриллиантами!
  
  - Нат, а когда твой поезд?
  
  Грубый вопрос машинально сорвался с губ Оксаны, но она почему-то не пожалела о сказанном. Глаза женщин встретились, но в них не осталось даже искорки от прежней радости встречи и горящих огоньков веселья.
  
  - Что, уже надоела? Не нравится, когда тебе правду-матку в глаза режут?!
  
  - Ната, мне не нравится, когда ещё не успела толком расспросить о моей жизни за последние годы, а уже делаешь далеко идущие выводы! Ты не узнала, как я встретилась с этим замечательным человеком, который открыл мне глаза на происходящее вокруг, научил зарабатывать достойные деньги, разбудил во мне настоящую страстную женщину! А самое главное, он меня любит, и я без него жизни не мыслю...
  
  - Ха-ха-ха... любит... вот насмешила, подруга, так насмешила...
  
  Натка взяла в руки бутылку. Оксана прикрыла свою рюмку ладошкой.
  
  - Нет, я пока больше не буду, и так голова кругом...
  
  - Не будешь, так не будешь, мы и сами с усами... Скажи, если он тебя так сильно любит, то почему до сих пор не уйдёт от нелюбимой жены? Молчишь... И правильно делаешь, сказать нечего. Послушай, что я тебе скажу... Я баба ушлая, жизнью тёртая, много повидавшая, и как знаешь, попробовала не один хрен... Но ни разу, ни разу, не легла под старого, хоть однажды побывала под женатиком, ну ты помнишь, чем закончилась та история... Слушай, если за три года твой не ушёл от жены, так почему он это сделает сейчас?! У него в лучшем случае член пробудет крепким ещё с десяток лет, а потом... На кой чёрт он нужен кому-то будет с висячим, в том числе и тебе! Ты сколько хочешь можешь меня заверять, что тебе наплевать на его член, ты сейчас и на висячий согласна, лишь бы был с тобой рядом! Главное любовь, главное, чтобы тебя понимали... Это в кино и книгах, а в жизни совершенно иначе. Я точно тебе скажу, к мудям нужна мошна, а к мошне полные спермы муди и желательно, чтобы мужик хоть раз в недельку проявил сноровку и отправил тебя на небеса, а проще сказать, заставил сладко с визгом кончить!
  
  Оксана подняла глаза:
  
  
  
  - Всё сказала или дальше будешь драть на тёрке душу и изгаляться в пошлости?
  
  Глаза подруг встретились, и ни одна не отвела взгляда, каждая была уверена в своей правоте:
  
  - Ксюха, ты была дурой, когда тебя поимел Петька, потом тот задрипаный студент, о котором ты мне рассказывала, может был у тебя ещё кто-нибудь, не знаю, но мне это неинтересно, однако, похоже, полной дурой осталась до сих пор! К своему Женечке ты, наверное, приползла в полном душевном раздрае, решившая, что все мужчины козлы и негодяи, а он этим воспользовался. Конечно, ещё бы - в руки попал едва раскрывшийся бутон, и замечу - это в его-то сраные пятьдесят лет!
  
  Натка опять схватила бутылку. Оксана приподняла свою стопку, давая понять, что на этот раз выпьет. Натка поровну поделила остатки и улыбнулась:
  
  - Гони, подруга, вторую, напьёмся, как помнишь в деревне, когда ставили памятник твоему отцу, только песни, похоже, петь не будем, а вот поплакать придётся. Завтра утром посадишь меня на поезд, расцеломкаемся и кто его знает... Возможно, уже навсегда, потому что разговор по душам у нас явно не клеится!
  
  Расстроенные молодые женщины выпили и у обеих почему-то выступили слёзы. Не сговариваясь, обе смахнули их ладонью и засмеялись...
  
  - Вот, глупые, так глупые! Можно подумать, что одна другую может чему-нибудь научить, когда у каждого своя жизнь, собственные тараканы в голове, а главное, всё зависит от того, кто в какую попал мясорубку... Не слушай меня, Ксюха, не слушай...
  
  У Натки уже заплетался язык, видимо, сказались проведённые сутки в поезде вместе с тремя детьми.
  
  - Давай опрокинем по этой рюмахе, и я тебе всё же ещё кое-что скажу, можешь обижаться, а захочешь, так намотаешь на извилину.
  
  Вторая бутылка водки резво пошла в ход. Оксана вытащила из холодильника и вывалила на одну тарелку колбасу, сыр и селёдку.
  
  - Не возражаешь против такого сервиса?
  
  - Какой там, всё равно в желудке все продукты перемешаются... Кстати, где твоя любимая Лерочка подевалась? Я же о ней спрашивала по телефону у того грубияна, так сказал, что слиняла за бугор и послал меня куда подальше...
  
  - Лера вышла замуж и уехала в Израиль, а квартиру оставила сыну, ну... этому грубияну...
  
  Натка всплеснула руками и даже подскочила на табуретке.
  
  - Я же видела, что в ней есть что-то жидовское, только тебе не говорила!
  
  - А что ты имеешь против евреев?
  
  - Да ничего особенного! Я с ними не часто в жизни сталкивалась, на севере их мало, но говорят, что этот народ дюже изворотливый и всегда умеет устроиться в этой жизни, как бы его не ломали... Посмотри, во время войны их душили в газовых камерах, живыми закапывали в землю, и каждый, кто хотел, пинал ногой... Выжили, размножились и как тараканы разбежались... Такое чувство, куда пальцем не ткни, всюду евреи. Ты телевизор смотришь? Среди певцов половина евреев, среди юмористов - девяносто процентов, среди политиков, особенно у этих новых демократов... мать их эти... тоже куча евреев, всякие там Чубайсы, Немцовы, Березовские... Я не знаю, как у вас, а у нас хоть евреев и мало, но кооперативы пооткрывали почти одни жиды!
  
  - Натка, остановись! Никогда не могла бы подумать, что ты расистка или, как это, националистка...
  
  - А ты что нет?! Тебе что приятно, когда на базаре стоят сплошь кавказцы и втюхивают нам всякую хрень в тридорога! Может, ещё негров любишь или китайцев?!
  
  - Натка, почему я их должна любить или ненавидеть? Люди, как люди... Как говорит мой Женя, была бы нормальная страна, так каждый бы в ней пробился согласно своим способностям, образованию и сноровке. В магазинах продавалось бы всё по себестоимости, работу бы оплачивали согласно занимаемому тобой месту и значимости. Он заверяет, что тогда бы не воровали, а наоборот, старались, чтобы предприятие приносило хозяину доход, а он особо отличившимся платил премию и поднимал особо талантливых по карьерной лестнице. Сейчас такая градация происходит с артистами и политиками...
  
  
  Пьяная улыбка расползлась по лицу Натки, заставив Оксану замолчать:
  
  - Эге, постой, что-то ты подруга больно разошлась! Это что, всё тебе вводит в уши твой Женя? А он случайно у тебя не еврей?
  
  - Случайно, но еврей...
  
  Натка покатилась со смеху.
  
  - Всё, больше не могу, сначала к Лерочке пристроилась, а потом к старенькому и умному еврейчику...
  
  - Натка, если бы не наша старая дружба, я бы тебе за эти слова по щекам надавала! О том, что у Леры мама еврейка, я узнала только три года назад, а познакомилась с ней, когда только поступила в институт. А когда встретилась с Женей, так вообще не думала, да и мне всё равно, кто он, еврей, грузин или белорус!
  
  Натка держала в руке бутылку с остатками спиртного и смотрела сквозь стекло на подругу.
  
  - Нет, водка нам сегодня с тобой не поможет - не понимаем мы сейчас друг друга... Ладно, разливаю до конца, по последней... Живи, как хочешь и поступай, как знаешь... Что тебе я и мои советы, когда ты такая правильная, образованная и имеешь любовника... старого мудрого еврея... Но всё же простая неграмотная деревенская баба даст тебе ценный совет - если хочешь его заграбастать, забеременей и роди... Как я слышала, евреи своих детей не бросают!
  
  Выбравшись, наконец, из-за стола, молодые женщины, как были в одежде, упали вдвоём на разложенный диван. У Оксаны подступила тошнота и потолок закачался над головой. Натка раскинула руки и пьяно икнула.
  
  - Что-то меня изрядно развезло... вроде и привычная к водочке, но, видимо, дорога и долбаный наш разговор срезал напрочь. Ксюха, не злись на меня, я ведь не со зла, а с добром к тебе, но мы разные, очень разные... Протрезвеем, возможно, будет стыдно... не держи меня, завтра утром отчалю, а иначе, если задержусь ещё на день, обязательно побьёмся... Со шмотками всё же подсоби, если твой половой гигант силён и в коммерции... бабки я оставлю, на всякий случай... не пропьёшь и не растранжиришь... Помнишь, я тебя всегда выручала? Ха-ха-ха... А ты, бля, вспоминаешь иногда, как я тебя на аборт к бабке Груне водила? А помнишь, как памятник пробивала?.. А помнишь...
  
  - Натка, я всё помню и никогда не забуду те три десятки, которые ты мне засунула в полушубок перед расставанием накануне Нового года!
  
  У Оксаны вдруг отлегла злость и захотелось обыденного бабского разговора.
  
  - Нат, а кто по профессии твой муж?
  
  В ответ раздался громкий храп - подруга заснула.
  Оксана тяжело вздохнула и пошла в душ. Встав под холодную воду, долго не выходила из-под ледяных струй, пока не почувствовала, что тяжёлый, совсем ей ненужный хмель, выходит из головы.
  Конечно, я попрошу Женю выполнить Наткину просьбу. Уверена, он многое сможет из этого списка достать. Даже свои деньги приложу, если понадобится... Не хочу больше оставаться ей должной, а то она возомнила, что можно меня постоянно макать лицом в грязь, будто я несмышлёныш какой-то!
  
  Рассвет застал Оксану, сидящей на кухне в клубах табачного дыма. Перед погружённой в невесёлые думы женщиной стояла пепельница, полная окурков. Она редко себе позволяла эту слабость, появившуюся у неё во время посиделок с Лерой. Оксана часто навещала подругу в выходные, и они вдвоём приятно коротали время. В эти часы они любили под чашечку кофе и задушевную беседу выкурить одну или две сигаретки, но обе считали это только баловством, а теперь в часы одиночества и тяжёлых мыслей у неё наготове всегда была пачка "Космоса". Женя не одобрял увлечение любовницы курением, а даже порицал, но при нём Оксана редко позволяла себе сигарету. Сам он, прокурив тридцать лет, резко бросил и нисколько от этого не страдал.
  
  Сейчас, сидя в прокуренной кухне, Оксана пыталась осмыслить и проанализировать вчерашний день, начавшийся с неожиданной и радостной встречи с подругой детства и юности. Встреча-то была радостной, но каким гадким получился у них разговор, а точнее, какими ужасными были высказывания, ставшей озлобленной и циничной подруги. Теперь она уже не была той, прежней искромётной и душевной Наткой, за которой хотелось пойти на край света. Подруга превратилась в заурядную базарную бабу, как она саму себя окрестила, а в дальнейшем подтвердила своими крайне негативными высказываниями. Их праздничный обед, плавно перетекший в ужин, завершился на минорной, ввергшей в тоску, ноте. У обеих осталось много чего недосказанного, а также недовольство друг другом. Да, за прошедшие годы, после последнего расставания, они обе очень изменились. В Натке появилась неприкрытая злость на людей и стяжательские черты, а она... Она перестала быть той наивной деревенской девушкой, смотрящей в рот более искушённой в отношениях с мужчинами подруге. К тому же, и в жизненных вопросах у неё явно поубавилась неуверенности в себе, и появилось чувство собственного достоинства.
  
  Гостья крепко спала, а вот Оксана заснуть рядом с храпевшей, пьяной Наткой так и не смогла. После, до предела неприятного разговора под водочку, в душе остался горький осадок и неприязнь к той, которую раньше буквально боготворила. Ничего нового подруга для неё не открыла, о чём она сама не передумала за годы любовных отношений с Женей, но многие высказывания вызвали в душе отторжение. Натка говняла человека, совершенно его не зная и не щадя её чувства. Многое Оксана могла бы ей простить: и тон, и форму изложения, но неприкрытую враждебность по отношению к людям другой национальности и цвета кожи. Махровый антисемитизм, граничащий с выступлениями Гебельса перед фашистами, всколыхнули в душе отчаянную неприязнь и желание прекратить всякое общение. Оксана почувствовала в себе отторжение прежнего кумира, и что окончательно разрушен каркас настоящей дружбы, некогда казавшейся нерушимой. Ну что поделаешь?.. Жила ведь она годами без Натки и не пропадала... Хотя всё то, что в своё время сделала для неё подруга детства и юности, нельзя забыть и не оценить со знаком плюс.
  
  - Ты что не ложилась? Я тебе своим храпом не дала уснуть? Чёрт, башка гудит и в нутрях тошно!
  
  Хрипатый со сна голос подруги вывел Оксану из глубокой задумчивости.
  
  - Да, в общем-то, особо и не пыталась уснуть...
  
  - Ага, обсасывала со всех сторон разговор со своей противной, некогда закадычной подругой?
  
  В свете наступающего дня Оксана посмотрела прямо в припухшие глаза, страдающей похмельем, женщины, желающей найти зацепку для нового скандала.
  
  
  - Ната, мы вчера обо всём переговорили, и вряд ли стоит возобновлять полемику на темы, по которым не нашли общего языка. Деньги и опись товара, о котором ты вела речь, оставь. За всё не ручаюсь, но думаю многое смогу достать и тебе выслать... Как говорила ранее, у Жени везде большие связи и не только среди евреев. Аферистов, махинаторов и дельцов всех мастей можно сыскать среди представителей разных народов...
  
  Не отвечая на последнюю провоцирующую реплику Оксаны, Натка развернулась и громко хлопнув дверью, закрылась в смещённом с душем туалете.
  Оксана вскипятила чайник, наполнила горячей водой две большие кружки с растворимым кофе, а Натка на кухне так и не появилась. Не выдержав дальнейшего ожидания, Оксана вошла в зал и застала ту почти готовую к выходу из дому.
  
  - Идём на кухню, я тебе кофе приготовила...
  
  - Пей сама свою бурду, я на вокзале какого-нибудь пойла употреблю...
  
  - Натка, ведь ещё рано, попьём спокойно кофе, а после я тебя провожу...
  
  - Нет, уже поздно что-то исправлять! Если бы ты только знала, как мне хочется наговорить тебе всяких грубостей, поэтому лучше уйду от греха подальше. Оставайся со своим еврейским старикашкой и облизывай его сморщенные яйца! Не старайся меня замаслить обещаниями выполнить мой заказ - без сопливых подруг и крутых жидов обойдёмся! Провожать не надо, обниматься и целоваться тоже не будем, тошно на тебя смотреть! Даже не понимаю, как я могла всю жизнь дружить с такой тямтей, готовой за подачки старого пня стать его безголосой подстилкой! Прощай и можешь поминать лихом!
  
  Оксана молча посторонилась, давая пройти Натке с её огромным чемоданом, но ни одним словом или жестом не отреагировала на злобную мерзость, только что выплеснувшуюся на её голову.
  
  Глава 18
  
  В нынешнем году лето не на шутку лихорадило - редкие погожие дни резко сменялись затяжными дождями, идущими чуть ли не неделю подряд, после которых становилось по-осеннему холодно. От капризов погоды горожане становились хмурыми и раздражительными. Им приходилось вытаскивать на свет тёплые вещи и с надеждой взирать на небо, ожидая, когда, наконец-то, распогодится. Чтобы как-то скрасить своё свободное внерабочее время, Оксана, в отсутствие Жени, записалась в автошколу, где, обладающий невероятными связями любовник, давно договорился на её счёт с одним из своих приятелей. Деньги на подходящую машину у неё уже скопились, хватало даже с учётом переплаты, но о покупке своего личного транспорта молодая женщина пока не задумывалась. Она знала, что её Женя всегда сможет дать ей порулить, ведь сам он часто пользовался служебным автомобилем. Заглядывая с надеждой в будущее, Оксана трезво смотрела на многие вещи, отлично понимая, что вторая машина в семье не особо нужна. Визит и застольный разговор с Наткой никак не хотели выходить из головы. Националистический бред бывшей подруги, отравивший душу, она старалась не выносить на поверхность своего сознания, но вот другая тема...
  
  Действительно, не смотря на всю свою моложавость и жизнелюбие, Женя стремительно старел, по крайней мере, на фоне своей молодой любовницы он откровенно выглядел папашей. Конечно, если бы вернувшись с юга он вдруг позвал её замуж, то она не задумываясь согласилась бы и пошла с ним по жизни рука об руку хоть на край света и была бы его верным другом и соратником столько лет, сколько им даровала бы судьба. С некоторых пор она даже стала подумывать, что ради создания семьи с Женей готова без всякого зазрения совести покинуть Родину. В последнее время многие поднимались с места и разъезжались по разным странам мира, выискивая для этого всякие возможности... Она отдавала себе отчёт в том, что её ничего особо не удерживало в этой стране, потому что её планетой был Женя, а она хотела вечным спутником крутиться вокруг него.
  
  Катилось время, и до приезда Жени уже оставались считаные денёчки. Хотела этого Оксана или нет, но мысли раз за разом возвращались к разговору с Наткой и к её резким, обидным, но во многом справедливым словам... Нет, ей не нужна была Натка, чтобы понять непреложную истину об уходящей молодости, но, судя по всему, Портной разводиться и делать ей предложение пока не собирается. Взвесив все за и против, Оксана решилась на отчаянный шаг, потому что растревоженная душа подтолкнула пойти на авантюру! Долго не раздумывая, молодая женщина записалась в женскую консультацию и удалила спираль, поставленную три года назад по настоянию любовника. Конечно, об этом Жене она не скажет. Что будет потом... Когда случится, тогда и будет думать...
  Три недели Портной пробыл в отпуске, и за время его отсутствия Оксана приналегла на занятия по вождению.
  К его приезду она успешно сдала экзамен и даже успела получить корочки, удостоверяющие звание водителя. Правда, по закону Оксана полгода должна была пребывать в статусе ученика, что подразумевало нахождение за рулём с рядом сидящим опытным шофёром.
  
  Обрадованный Женя всячески старался выкроить для неё свободное время, чтобы поднатаскать молодого водителя в управлении автомобилем. Каким-то образом он ради этого умудрялся сбегать от семьи не только в будние дни, но даже в выходные! Они садились в машину и отправлялись за город, где, понятное дело, легче справляться с вождением, ведь здесь было намного меньше поворотов, многочисленных светофоров и переходящих улицу людей.
  После затяжных дождей и необычных для лета холодов вновь выглянуло солнышко, потеплело и в лесу пошли грибы. Женя с детства был заядлым ягодником и грибником, а Оксане, как говорится, сам бог велел, ведь она родилась и выросла в деревне. В тенистых чащобах смешанного леса, в молодых ельниках и на живописных полянках опьянённые желанием любовники нередко устраивали себе брачное ложе. Они на лоне природы отдавались безумной страсти, позабыв обо всём на свете. Женя, не в пример Оксане, предпочитал всё же более уютные условия, но для молодой женщины природа стала местом, где не нужно было вдыхать запах чужой жизни, не своих простыней и не их с Женей семейного благополучия. Здесь она могла в полной мере раскрепоститься в объятиях опытного любовника. Заниматься сексом в этих, казалось бы, антисанитарных условиях доставляло ей невероятное наслаждение, ведь не надо было подыскивать подходящие квартиры и крадучись проникать в подъезды, страшась натолкнуться на каких-либо знакомых.
  
  Прошло больше месяца после возвращения Жени из отпуска, а она никак не могла приступить к серьёзному разговору, боясь испортить ауру, окружающую их романтические встречи. Наступил сентябрь, и с деревьев полетели жёлтые листья... Пожухлая трава и мох вобрали в себя сырость, переставая напоминать мягкую тёплую перину на гусином пуху:
  
  - Нет, крошка моя, эта романтика уже не для меня, надо перебираться в квартиры!
  
  - Почему в квартиры, а не в мою комнату? Женечка, что нам сейчас мешает узаконить отношения? Понимаю, что твой бракоразводный процесс займёт какое-то время, но для того, чтобы получить свидетельство о разводе, не обязательно жить в одной квартире и спать в одной кровати вместе с бывшей женой...
  
  - Оксанка, о чём ты говоришь?! Клянусь, я не прикасался к телу своей жены, наверное, уже лет десять! Она у меня не вызывает никаких позывов, а ей этого секса давно уже не надо... Но пойми, мы с ней прожили почти тридцать лет. У нас двое сыновей и, прямо скажу, не очень удачных. Она старше меня по возрасту, учительница по образованию, но без меня - совершенно беспомощная... Да и сыновья всё ещё несамостоятельные...
  
  - Женя, я сейчас расплачусь от жалости к твоей жене и детям и, пожалуй, не буду больше отнимать муженька и папочку от них, потому что без твоей сиськи они обязательно пропадут!
  
  У мужчины от обиды даже задрожали губы.
  
  - Оксана, как у тебя поворачивается язык мне такое говорить?!
  
  Молодая женщина, не меняя выражения на своём серьёзном лице, не отвечая на риторический вопрос и не пытаясь успокоить мужчину, обулась и встала с покрывала, недавно служившим им любовным ложем. Отряхнула с джинсов налипшие сосновые иголки и не оглядываясь пошла к машине. Через пару минут подошёл Женя и закинул в багажник пакет с покрывалом. С виноватым видом взглянул на занимающую пассажирское место любовницу, потоптался несколько секунд возле машины и всё же решился нарушить молчание:
  
  - Оксанка, почему не садишься за руль?
  
  - Нет уже смысла, к весне приобрету собственный автомобиль тогда и наезжусь.
  
  Портной сел на своё водительское место и положил руки на баранку, его пальцы заметно дрожали.
  
  - Ты ведёшь себя, как маленький капризный ребёнок...
  
  - Кстати о ребёнке... У меня в эти сроки должны были быть месячные...
  
  - Не понял, у тебя ведь стоит спираль?
  
  - У меня стояла спираль...
  
  Портной в сердцах ударил кулаком по баранке.
  
  - А тебе не кажется, что такие решения согласовываются обеими сторонами?
  
  - Кажется. Но одна сторона вряд ли на это решилась бы, а вторая готова взять на себя всё бремя ответственности в случае, если первая этого не захочет. Сразу же предупреждаю, аборта не предлагать, он исключён. Мне хватило одного, сделанного в юные годы, но тогда мне было семнадцать лет, а сейчас, смею напомнить, скоро тридцать. Женечка, не хмурься, у меня к тебе никаких претензий, сама на это пошла, самой и ответ держать...
  
  На последние слова Оксаны он не отреагировал ни одним словом, а, сжав до белизны в пальцах руль, гнал машину по автостраде. Впервые за время её проживания в общежитии он довёз Оксану до самого подъезда, игнорируя на сей раз, что может быть узнанным. Девушка уже была готова выйти наружу, но хмурый мужчина придержал её за руку.
  
  - Очень тебя прошу, не принимай скоропалительных решений! Дай мне какое-то время на обдумывание и принятие важных шагов...
  
  Оксана обвила шею любимого мужчины и крепко поцеловала в губы.
  
  - Женечка, я тебя очень люблю... прости меня, я не стремилась доставить тебе столько переживаний, но...
  
  - Перестань оправдываться, я тебя не осуждаю и, более того, ещё сильнее зауважал, как личность. В любом случае, ответственность за будущего ребёнка я с себя не снимаю и готов до последнего своего дыхания быть ему хорошим отцом.
  
  После памятного разговора с Женей промчался месяц, и Оксана окончательно убедилась в своей беременности. Так же, как это было в первый раз, у неё на двухмесячном сроке налилась грудь и мучил токсикоз, но сейчас она без всякого страха прислушивалась к изменениям в своём организме, улетая в фантазиях в заоблачные выси. Невольно улыбаясь своим мыслям, она строила далеко идущие планы, в которых рядом с собой видела любимого мужчину. С погрустневшим Портным встречалась только на работе, потому что от свиданий на конспиративных квартирах наотрез отказалась:
  
  
  - Женечка, уясни ты, наконец, что мои двери для тебя всегда открыты, а скитаться по чужим углам я больше не намерена!
  
  - Оксанка, неужели я для тебя уже ничего не значу?! Неужели тебе самой не хочется отдаться моим объятиям и...
  
  - Женя, прекрати меня шантажировать! Хочется, ещё как хочется, но повторяю, двери мои для тебя всегда открыты!
  
  Приближались морозы, и в связи с этим закончилась горячая строительная пора. Их СПМК полностью переключился на текущие ремонты и внутренние работы на готовых объектах. В связи со своим положением и неважным самочувствием Оксана перестала сопровождать главного прораба в командировках, а тому в это время приходилось часто мотаться за несколько сот километров в дальние районы, где вынужден был оставаться на ночёвку.
  Душа и тело Оксаны тосковали по любовнику, но сдаваться она была не намерена и всё чаще приходила к мысли, что необходимо порвать всяческие отношения с Женей, посвятив всю себя будущему материнству. Однажды поздним вечером раздался стук в двери Оксаниной квартиры. На пороге стоял неожиданный гость. Это был не кто иной, как Портной, забредший к ней в изрядном подпитии.
  
  - Ксюшенка, Кассандра моя величественная, примешь уставшего путника в своём дворце? Он нуждается в тепле, заботе и ласке...
  
  Оксана затянула в квартиру мужчину, пахнущего улицей и водкой, и спешно начала помогать снимать толстую куртку и ботинки...
  
  - Женечка, какой ты медведь, в моей прихожей с тобой не развернуться. У меня даже тапочек для тебя нет...
  
  - Зачем тапочки... В квартире тепло, а от тебя мне, вообще, становится жарко!
  
  Они обнявшись молча стояли посреди зала и как будто вдыхали друг друга. Руки мужчины жадно поглаживали тело любимой женщины, проникая под халат. Он чуть грубовато щупал грудь и проникая под резиночку трусиков и с пушистого бугорка пробирался в увлажняющееся лоно...
  
  - Жень, Женечка, что ты делаешь... раздевайся, я сейчас нам постелю...
  
  - Ксюшенька, с ума сойти, как я изголодался по твоему телу! Какая ты вкусная, насколько желанная! Если сейчас быстро не расстелешь диван, я тебя поимею прямо на этом китайском половике...
  
  Трудно сказать, что повлияло?.. Может, спешка, с которой истосковавшийся мужчина овладел ею?.. Может, исходивший от него запах спиртного?.. Но нынешний секс не принёс Оксане желанного удовлетворения. Она честно выполняла роль любовницы, но очень обрадовалась, когда мужчина с тяжёлым хрипом и прерывистым дыханием медленно сполз с неё на сторону.
  
  - Оксанка, ты впервые со мной такая...
  
  - Женечка, какая?
  
  - Ты сейчас не отдавалась с обычным для тебя упоением, а словно выполняла супружеский долг...
  
  - Женя, я не знаю, что это такое, до сих пор замужем не была и постоянный стабильный секс в своей постели ещё никогда не получала. Не обижайся, ведь всё у нас сейчас произошло спонтанно, ведь раньше, за несколько дней до свидания, я уже жила предчувствием. А пока мы доезжали до места встречи и поднимались в заветную квартиру, то готова была отдаться тебе прямо в подъезде! Ты целовал меня в лифте, а я млела в твоих руках! А при первом проникновении тут же истекала соками!
  
  - Так почему ты отказалась от наших свиданий? Сама страдаешь и меня мучаешь.
  
  Оксана ловко перепрыгнула через грузное тело мужчины и обнажённой стала напротив, подперев бока руками.
  Её тело мало претерпело изменений в связи с трёхмесячной беременностью - только чуть обвисла налитая от предстоящего материнства грудь и едва топорщился острый животик:
  
  - А потому, мой миленький, что больше не хочу жить одними ожиданиями, обещаниями и неясным будущим! Если ты сейчас пришёл ко мне навсегда, так почему без чемодана и пьяный?!
  Если явился развлечься, то я пока тоже не против, потому что по-прежнему тебя люблю и ещё на что-то надеюсь...
  
  Мужчина, кряхтя, приподнялся и уселся на краю дивана.
  
  - Оксана, принеси, пожалуйста, попить, желательно холодной водички...
  
  
  Он с жадностью выпил целую кружку и попросил вторую.
  
  - Вспомни, когда мы вступили в любовные отношения, я ничего конкретного не обещал, а ты была на всё согласна... Да, ты стала для меня свежим глотком воздуха, отдушиной от опаскудевшей семейной жизни, где нет понимания и любовной тяги, где дети выросли оболтусами, совершенно неприспособленными к жизни...
  
  Он тяжело вздохнул.
  
  - Я знаю, что веду себя, как полный эгоист, не считаясь с твоим юным возрастом и желанием обрести в моём лице надёжного супруга...
  
  - Женя, для чего мне выслушивать эти твои запоздалые раскаяния, ведь у меня нет к тебе никаких претензий, но продолжать быть маленьким, на неопределённый срок, фрагментом в твоей биографии я больше не желаю...
  
  - Ты не фрагмент... Ты свет в тёмном царстве... Я тебя люблю, и ты носишь в себе жизнь моего ребёночка...
  
  - Постой, во-первых, нашего. А во-вторых, возможно, только моего!
  
  - Оксана, не гони лошадей, а то не успеем запрыгнуть в сани... Я уже предварительно поговорил со своей супружницей, но без упоминания твоего имени. Она была в шоке и устроила мне настоящую "Бородинскую битву", подключив к атаке тяжёлую кавалерию в лице моей сестры... О, ты не знаешь, кто такая моя сестра... Раечка спасла меня после войны от голодной смерти! Она в свои четырнадцать лет пошла работать на швейную фабрику, сама недоедала, а мне отдавала последний кусочек хлеба! Ты, слава богу, этого не знаешь, только в книжках читала и не всегда верила... Мой отец погиб в сорок третьем под Ленинградом, нашу маму посадили на пять лет в тюрьму, а нас, сирот, великая страна обрекла на голодную смерть! Прости, что-то я ушёл в другую сторону... Так вот, моя опостылевшая жёнушка, всю жизнь не любившая за гордость и презирающая за безграмотность мою сестру, призвала её на помощь, чтобы та образумила сбившегося с пути брата...
  К приходу сестры в прихожей уже стояли два собранных мной чемодана! Моя Раечка сама живёт с мужем - хуже некуда, а на меня насела, словно ей уже всё известно в этой жизни. Начала давить на совесть, стращать всякими неприятностями на работе и увещевать, указывая на моё благополучие, утверждая, что многим такое даже не снилось! А дальше больно и неловко рассказывать... Жена вдруг бряк на колени и устроила такой спектакль, который ни в одном МХАТе не увидишь! Орёт, словно ей глотку режут: "Деточки, не отпускайте своего отца, становитесь на колени и целуйте ему ноги, мы ведь без него пропадём!" Тут же устроила обморок, а когда пришла в себя, то заявила: "Уйдёшь, тебе не дам жить и твоей паскуде устрою ад, как и вашему выблядку, а, в конце концов, порешу и себя и детей!".
  
  Побледневшая Оксана голой сидела на паласе и слушала горестный рассказ любимого мужчины.
  
  - Женя, ты ей веришь?
  
  - Далеко не всему, но то, что меня заклюёт по партийной линии и тебя выживет с этой работы, так это точно!
  
  - Ну и что ты решил?
  
  - А пока ничего. Завтра уезжаю на два месяца в командировку в Одессу, что-то надо делать с тем санаторием... Совсем зачахло там всё... При нынешнем развале экономики, похоже, становится не до строительства санаториев. Мне дали распоряжение постараться заморозить стройку или попытаться её втюхать кому-нибудь.
  
  - Женя, мне ведь плевать на ту стройку и все санатории мира! Что ты намерен предпринять в отношении нашего будущего?
  
  Мужчина поднял на любовницу виноватые глаза.
  
  - Оксана, моя жена согласна, чтобы я платил тебе алименты...
  
  - Да пошёл ты на хер со своими алиментами, и сам выметайся отсюда!
  
  Мужчина поднялся грузно на ноги и навис над молодой женщиной своим крепко сбитым стокилограммовым телом.
  
  - Я же тебе не сказал, что солидарен с её мнением, а ты уже делаешь выводы и, мало того, выгоняешь меня из своей квартиры! Я не буду сейчас на тебя обижаться, понимая твоё состояние души, но чтобы это было в последний раз, а иначе задавлю!
  
  Он схватил Оксану за плечи и одним рывком поставил на ноги. Мгновение и его усы уже щекотали губы и нос Оксаны, и она почувствовала, как сладкая истома разлилась по телу.
  
  - Оксаночка, давай в душ, и я хочу тебя любить до самозабвения! Постараюсь перед Новым годом вернуться и окончательно решить наше будущее...
  
  - Женя, а может, давай сбежим за границу, сейчас ведь многие евреи отправляются в Израиль...
  
  Он несколько секунд смотрел на неё не мигая, а затем улыбнулся.
  
  - Нет, в Израиль не хочу, давай в Штаты...
  
  Рано утром она растолкала крепко спящего мужчину.
  
  - Женя, тебе ведь надо на поезд?
  
  - Нет, я лечу самолётом, ведь из Лучёска два раза в неделю летает самолёт в Одессу. Вылет в три часа дня. Спасибо, что разбудила. Надо вовремя смыться. Пока все спят, хочу выбраться из этого логова сплетен и слухов. Никому из нас не нужна преждевременная огласка наших отношений...
  
  Глава 19
  
  Оксана с надеждой и опаской ждала приближения Нового года. Ей давно уже обещали провести телефон в общежитие, но пока его не было, Женя несколько раз звонил ей на работу. В коротких разговорах он справлялся об её самочувствии, вселял робкую надежду на счастливое разрешение вопроса, связанного с их совместным будущем и вкрадчивым трепетным голосом предвкушал скорую интимную связь. Молодая женщина в глубине души надеялась, что Новый год встретит в компании любимого. Наступило тридцать первого декабря и если бы не соседки, куковать Оксане одной в четырёх стенах. На всякий случай, за полчаса до боя курантов, она сбегала к себе в комнату с надеждой, что Женя ожидает её возле дверей, но как оказалось, она горько ошибалась... Он не появился и даже не дал о себе знать.
  Вернувшись после Новогоднего праздника на работу, Оксана к своему огромному огорчению узнала, что Портной прибыл из Одессы ещё тридцатого декабря! Она сидела за своим рабочим столом, обхватив руками значительно подросший за последние два месяца живот и прислушивалась к новым ощущениям. В этот момент не на шутку разгулялся ребёночек, видимо реагируя на волнение своей будущей матери, которая услышала за дверью в гулком коридоре весёлый голос его отца, а скоро и он сам шумно влетел в кабинет.
  
  - Оксаночка, солнышко, отпрашивайся у Богданова, встретимся возле входа в универмаг. Я тебя там подхвачу, заедем на квартиру моего племянника, там уже и поговорим... Держи, это тебе подарок на Новый год.
  
  Он выложил перед ней на стол бархатную маленькую коробочку и выбежал наружу.
  У Оксаны дрогнуло сердце: неужели обручальное кольцо?! Однако это были всего лишь изящные золотые серёжки в виде кленовых листочков. Оксана машинально пощупала мочки ушей - они у неё до сих пор не были проколоты. Пошёл шестой месяц беременности, и скрывать своё интересное положение Оксане становилось всё сложней. Хорошо, что толстые зимние одежды доселе утаивали округлившийся, чуть выпирающий животик. Она купила на базаре турецкий ангорский свитер, специально на размер больше, и он помог прикрыть, становящиеся всё более заметными изменения фигуры. Трудно будет и дальше скрывать от посторонних досужих глаз факт её беременности. На работе до сих пор никто не заметил или открыто не поинтересовался, но сколько времени ещё может это продолжаться?..
  
  Среди невнимательных был и Богданов. Он без всяких расспросов отпустил свою сотрудницу с работы, не вникая в причину просьбы, и она за десять минут до назначенного часа вошла в универмаг. Грандиозное, некогда кишащее людом помещение, на сей раз пугало свободными от товара полками и гулом пустоты. Стоящие группками продавцы вызывали недоумение своей неприкаянностью и бесполезностью. Невольно подумалось: "А куда это мы катимся с этой перестройкой?". Базар ломится от турецкого и польского товара, пооткрывались ларьки, комиссионки, а в государственных магазинах - хоть шаром покати...
  Оксана оглянулась и сразу же увидела идущего к ней любимого мужчину. С радостной улыбкой она побежала навстречу, желая обвить шею и слиться в поцелуе... Женя, предвосхищая её пылкость, легко прижал к себе взволнованную женщину и воровато чмокнул в щёку. Затем, взяв под руку, быстро вывел из дверей универмага к стоящей напротив входа машине.
  
  Оказавшись в тепле салона автомобиля, Оксана сразу же обратила внимание на мрачный вид и напряжение в движениях мужчины. Его настроение моментально передалось Оксане. Её и так до крайности обострённые чувства находились на грани срыва, и в ней стал разгораться пожар обиды и негодования. Она готова была в любую секунду выплеснуться в адрес любовника пламенем едких колючих слов. Однако всячески себя сдерживала, не желая стать посмешищем для прохожих, снующих рядом с автомобилем.
  Они молча доехали до хорошо знакомого дома, не говоря друг другу ни слова, поднялись на привычный двенадцатый этаж, где находилась уютно обставленная квартира племянника и вошли в прихожую. Женя помог Оксане снять шубку и сапоги, а затем по-хозяйски прошёл на кухню и водворил на стол коробку с тортом и бутылку шампанского:
  
  - Ксюшенька, одевай тапочки и проходи на кухню, ведь нам, хоть и с опозданием, но надо отметить наступивший Новый год!
  
  Оксана молча присела на табурет, поставила локти на столешницу и положила на ладони подбородок. Плотно сжав губы, она внимательно смотрела на суетящегося мужчину, отлично понимая, что у них ничего не изменилось по сравнению с тем, что происходило год, два и три назад - просто встретились любовники, чтобы с запозданием отметить приход 1991 года... Сейчас, по давно уже изученному сценарию, они выпьют шампанского, закусят тортиком, переберутся в зал на диван, где займутся страстным сексом... А потом в спешке покинут чужой дом и разъедутся по своим углам...
  Пока она так размышляла, Женя с лёгким хлопком открыл шампанское и лихо разлил по бокалам шипящий напиток.
  
  - Ксюшенька, давай за Новый год, за нас с тобой и, конечно, за нашего будущего ребёнка!
  
  Оксана подняла свой бокал и с удовольствием выпила прохладное шипящее вино, после чего стала ложечкой маленькими кусочками класть в рот не до конца оттаявший торт.
  
  - Оксаночка, почему ничего не скажешь, ничего нам не пожелаешь?
  
  Жалкая улыбка блуждала по лицу мужчины, с затаённым страхом глядевшего на любимую и на сей раз неприступную женщину.
  
  - Женя, я всё сказала ещё два месяца назад перед твоим отъездом в Одессу, когда ты удосужился навестить свою любимую женщину в её квартире, хотя и в изрядном подпитии.
  
  - Ксюшка, не язви...
  
  - Но ты ведь хотел, чтобы я что-то сказала, вот и стараюсь вовсю! А теперь о пожеланиях... Будь в наступившем Новом году здоровым, счастливым и богатым - желательно вместе со мной и нашим будущим ребёночком!
  
  Молодая женщина сдержала подступающие слёзы, сама схватила бутылку шампанского и, разбрызгивая шипящий напиток, плеснула в бокалы.
  
  - Давай, Женя, давай выпьем за нас, за нашу любовь, а потом я всё же хочу послушать тебя...
  
  Они звонко чокнулись.
  Оксана медленно цедила бьющую в нос шипящими брызгами терпкую жидкость, а мужчина одним махом одолел свой бокал, со стуком поставил его на столешницу и заметался по кухне.
  
  - Оксаночка, можешь меня осуждать и даже возненавидеть, но мне особо нечем тебя обрадовать... Скажу только, что Софья Давыдовна, это моя жена, знает всё о тебе и нашем планируемом ребёнке. Она готова закрыть глаза на мои частые будущие отлучки к тебе и малышу... На материальную помощь с моей стороны можешь смело рассчитывать, вплоть до того, что я в ближайшее время внесу за тебя первый взнос за двухкомнатную кооперативную квартиру, о которой я уже договорился...
  
  - Продолжай, Женя, продолжай, всё это так интересно и заманчиво...
  
  - Ксюшенка, зачем ты по-прежнему язвишь...
  
  - Что ты! С чего бы мне язвить, когда передо мной открываются такие радужные перспективы...
  
  - Ладно, ты вправе негодовать, поэтому пока стерплю!
  
  Он от бессилия заскрипел зубами.
  
  
  - Я тебя умоляю, не отвергай вышесказанное мной, даже не ради себя, а ради счастья нашего будущего ребёнка...
  
  Приблизившись к Оксане, он хотел обнять её за плечи, но она порывисто сбросила его руки и резким движением поднялась с табурета.
  
  - Женечка, сейчас по сценарию мелодрамы мы должны поплакать друг у друга на груди, а затем заняться любовью... Не-е-е-т! Ни того, ни другого не будет! Мне больше не нужны подачки с барского стола! Не приближайся ко мне, а то, не ровен час, вмажу по роже! С меня станется, я всё же - женщина на шестом месяце беременности, мне нельзя нервничать, и в голове возникают всякого рода заскоки!
  
  - Оксаночка, миленькая, не руби с плеча, сживись с мыслью, что я тебе не пара, что ты ещё обретёшь своё настоящее женское счастье с другим, более достойным мужчиной...
  
  - Женя, заткнись! Когда ты в кабинете воспользовался тем, что я душой и телом изголодалась по любви, то мало задумывался о моём будущем женском счастье, а удовлетворял похоть старого самца, извращённого повышенным женским вниманием!
  Больше трёх лет я вполне тебя устраивала, как молодая и безропотная любовница, с удовольствием отвечающая на твои ласки, с благодарностью принимающая заботу и оставляющая тебе много свободного пространства, в котором ты мог уделять внимание своей семье, родственникам и даже друзьям...
  Ты и дальше хотел бы иметь запасной аэродром, куда всегда можно приземлиться и насладиться молодым телом, даже ребёнок тебе не кажется помехой... К тому же, ты благородный и щедрый... Я сама во всём виновата, потому что мне захотелось большего, за это и поплатилась, но ни о чём не жалею! Вызови, пожалуйста, такси... Поеду домой... Нельзя мне так нервничать, не травмируй мою психику, хотя бы ради здоровья ребёнка, и не мучь меня этими пустыми разговорами... не мучь!
  
  Сурово сжав свои полные красивые губы, мужчина подошёл к телефонному аппарату и хорошо поставленным голосом заказал такси. Снял с вешалки шубку и помог Оксане одеться. Затем, став на одно колено, натянул сапоги и аккуратно застегнул молнии. Тяжело дыша, он поднялся на ноги и ухватив за воротник шубки, привлёк к себе Оксану, глядя прямо ей в глаза. Стоя на каблуках, она была с ним одного роста и их серьёзные глаза упёрлись друг в друга.
  
  - Ксюшка, моя Ксюшка, многие твои слова справедливы, но в них только половина правды, вторая половина у меня... Повторяю, не руби с плеча... Через два дня я опять уезжаю в Одессу, но на этот раз только на недельки две-три, а потом всё же попытаюсь переломить сложившуюся ситуацию в нашу пользу...
  
  Молодая женщина на мгновение прижалась своими губами к его, но быстро оторвалась, побоявшись, что поддастся искушению и скоро окажется раздетой на диване, принимающей ласки любимого мужчины.
  
  - До свидания, Женя! Я буду ждать... Я буду очень ждать! С Новым годом, любимый!
  
  
  Оксана мягко оттолкнула от себя тело мужчины и выскользнула за порог.
  Прошло три дня, как Женя улетел в Одессу, казалось бы, до его возвращения жизнь погрузилась в летаргический сон, но не тут-то было. События неожиданно стремительно набрали обороты... Раздался телефонный звонок, и в этом вроде бы не таилось ничего необычного - ведь Оксана находилась на работе. Она привычно подняла трубку и услышала скрипучий неприятный голос с учительскими интонациями... Каким-то шестым чувством она тут же поняла, что звонит жена Жени.
  
  - Здравствуйте, имею честь разговаривать с Оксаной Фёдоровной?
  
  - Да, Вы не ошиблись. Я правильно догадалась - меня соизволила побеспокоить Софья Давыдовна?
  
  - Голубушка, тебе не кажется, что пришло время нам поговорить и поговорить серьёзно... Как ты посмотришь на то, чтобы мы где-нибудь встретились и расставили все точки по своим местам?
  
  - Софья Давыдовна, Вы вряд ли вместе со мной пасли коров, поэтому прошу обращаться ко мне с надлежащим уважением и не менторским тоном! Думаю, что нет смысла нам где-то встречаться, а если у Вас есть что-то важное сказать, то готова выслушать по телефону...
  
  На другом конце провода послышалось частое дыхание женщины, выведенной из себя словами соперницы. Жена Жени явно старалась взять себя в руки:
  
  - Хорошо, я согласна обсудить возникшее чрезвычайное положение по телефону. Но, Оксана Фёдоровна, наш разговор будет иметь значение только при Вашем обещании, что Вы не бросите трубку прежде, чем я успею изложить всю суть возникшей между нами обстановки и моих выводов. Поверьте на слово, это для Вашей же пользы... Не беспокойтесь, разговор не займёт много времени, потому что мне тоже не доставляет удовольствия...
  
  - Софья Давыдовна, если Вы собираетесь угрожать или увещевать, то только зря тратите время... Но приступайте к изложению причины вашего звонка, обещаю не перебивать и выслушать до конца Ваши ко мне претензии.
  
  - Хорошо, очень хорошо, что Вы соглашаетесь дать возможность изложить расстановку наших приоритетов! Оксана Фёдоровна, для Вас не секрет, что я уже в курсе всего произошедшего между Вами и моим мужем, посему на этом останавливаться не будем, здесь нет ничего приятного - ни для Вас, ни для меня. Перехожу к определению Вашего ближайшего будущего - я согласна на некоторые материальные издержки с нашей стороны для обеспечения матери и ребёнка, но при условии, что она, эта мать, уйдёт прочь с нашей дороги, не будет предпринимать попытки шантажа и не наладит новые любовные встречи с моим мужем!
  Вы, Оксана Фёдоровна, обязаны навсегда уйти из жизни моего супруга и для этого покинете место своей нынешней работы, чтобы максимально уменьшить любые контакты. Не верьте заверениям Жени, он сгоряча может наломать дров. Да, он хороший и ответственный человек, но в случае его ухода к Вам, я сотру вас обоих в порошок! Я только вначале растерялась и поддалась эмоциям, подвергнув себя унижению, потому что всё это было для меня крайне неожиданно. Неужели Вы думаете, что у него до Вас не было женщин на стороне? Конечно, были, и я об этом знала, но никак не могла предположить, что это может вырасти во что-нибудь серьёзное, подобно нынешнему случаю!
  В принципе, я всё самое важное уже сказала, возможно, какие-нибудь детали и упустила, но это не существенно... Главное, Вы дали мне возможность довести до Вашего внимания особо значимые для Вас и нас тезисы. Можете ничего не отвечать, Ваши слова уже не имеют никакого значения. Прощайте!
  
  Оксана долго держала трубку с короткими резкими сигналами отбоя, прижав её к груди, как будто стараясь этими гудками успокоить застучавшее частыми толчками сердце. Затем медленно опустила трубку на рычаг и тяжело вздохнула. Действуя, словно автомат, налила себе стакан воды и жадно выпила. Затем достала чистый лист бумаги и от руки написала заявление об увольнении по собственному желанию, мотивируя свой уход болезнью тёти, проживающей в Одессе. Она печально смотрела на своё заявление, и невольные слёзы закипали в уголках глаз, норовя упасть на только что исписанный листок. Новый резкий звонок телефона вырвал её из жуткого состояния жалости и презрения к себе. Звонил самолично Богданов, приглашавший её срочно зайти к нему в кабинет. Оксана взяла папку с бумагами на подпись управляющего и вложила туда своё заявление об уходе. Всезнающая секретарша Надя многозначительно грустным взглядом посмотрела на Оксану, но ничего не успела сказать, потому что Богданов сам выглянул из кабинета и махнул рукой, чтобы начальник ОТК проходила к нему без задержек. Только закрылась за ними дверь, как Виктор Николаевич сорвался почти на крик:
  
  - Оксана Фёдоровна, не буду юлить и заходить из-за угла. Мне недавно позвонила Софья Давыдовна, жена Портного, и имела со мной конфиденциальный разговор, крайне неприятный для меня и имеющий ещё более неприятные последствия для Вас.
  
  Внимательный взгляд управляющего обследовал фигуру молодой женщины и надолго задержался на чуть выпирающем животе.
  
  - Оксана Фёдоровна, мне очень неловко об этом говорить, но...
  
  
  Мужчина пожевал губами, налил из графина воды и жадно выпил.
  
  - Оксана Фёдоровна, нам придётся с Вами расстаться. Надеюсь, Вы не хотите причинить Евгению Олеговичу крупные неприятности? Нет необходимости обсуждать моральную составляющую этих всех событий, но действительность такова, что у меня практически нет выбора...
  
  Оксана поднялась со стула.
  
  - Виктор Николаевич, наши мнения и на сей раз совпали... Возьмите, пожалуйста, моё заявление об уходе по собственному желанию. Дату проставите на Ваше усмотрение, подпись моя уже стоит. У меня к Вам только один вопрос - как долго я смогу занимать комнату в общежитии?
  
  
  Богданов пробежался по листку и удивлённо приподнял брови!
  
  - Оксана Фёдоровна, скорей всего Софья Давыдовна, прежде чем позвонить мне, предварительно позвонила Вам... Я очень сожалею, что вынужден расстаться с таким грамотным и подходящим нам по всем статьям молодым специалистом, но, увы... Доработаете до конца января и за это время введете в курс вашей должности человека, который Вас заменит... В ближайшее время кого-нибудь подыщем, но повторяю, очень жаль, что нет возможности Вам остаться, а ведь мы славно сработались! Ах, да... общежитие... Оксана Фёдоровна, на какой-то срок я закрою глаза и уши, если Вы ненадолго там задержитесь. Но коли поступят жалобы, что Вы незаконно там проживаете, а они обязательно поступят, потому что у нас много семейных пар из рабочих нашего ПМК, не имеющих собственного жилого угла, то тогда Вам, конечно, придётся в срочном порядке подыскать себе съёмную квартиру... Думаю, вернувшийся из Одессы Портной поможет Вам, но это не подлежит обсуждению...
  
  Едва назревавший у Оксаны план приобрёл конкретные очертания, и она с первого дня после разговора с Богдановым взялась за его реализацию. Не выходя из стен общежития, в свете дикого дефицита, царящего в данный момент в стране, ей не составило особого труда распродать по завышенным ценам мебель, электротовары и остальные громоздкие вещи, которые вряд ли понадобятся в ближайшее время.
  Приобрести подходящий автомобиль ей помог хороший знакомый Жени, бывший ещё недавно её инструктором по вождению. Опытный специалист тщательно проверил "Жигули" третьей модели на износ и ходовые возможности... и остался доволен. Он заверил женщину, что её машина готова бежать по любым дорогам и на длинные расстояния.
  Оксана понимала всю авантюрность своих замыслов и действий, но другого выхода не видела. Главная опасность заключалась в её неопытности, как водителя, и, конечно же, в зимней погоде, потому что ехать придётся по замёрзшим скользким дорогам. Дала себе зарок, что не будет особо спешить и доводить организм до критической усталости. Не пугал тот факт, что дорога может занять двое-трое суток - отдохнёт и переспит в гостинице. Загодя, не спеша аккуратно набила машину своим богатым гардеробом, обувью на все случаи жизни и другими мелкими личными вещами.
  
  Как только получила полный расчёт на работе, выписалась из общежития и ни с кем не простившись рано утром двинулась в путь.
  Длинная дорога сулила ей богатые возможности для скрупулёзного обдумывания и анализа, всего того, что делала в последние дни в невероятной спешке. Автомобиль отмерял километр за километром, и с каждым последующим Оксана чувствовала себя за рулём всё уверенней и уверенней...
  Нет, не хочется копаться в том дерьме, куда она сама себя затянула. Никто не виноват в произошедшем, и она не чувствовала себя в чём-то и перед кем-то виноватой, ведь не сломлена и добилась главного - у неё будет ребёночек...
  
  Глава 20
  
  - Женя, Женечка, что ты делаешь? Нельзя рвать цветочки на клумбе, на них можно только смотреть...
  
  Оксана подхватила дочь на руки и усевшись с ней на скамейку, поцеловала в пушистые волосики. Вынула из сумочки носовой платок и тщательно вытерла девочке носик.
  
  - Соплюшка моя! Дай я тебе поправлю бантик на волосиках... Давай, давай сюда свои ручки, ты их перепачкала в земле, сейчас вытрем влажной салфеточкой... Нельзя, моя миленькая, пачкаться, ты ведь хорошая, красивая девочка... Держи печеньку...
  
  - Мама, мама, там птички, можно я им дам печеньку?
  
  - Конечно, дай, только отламывай небольшие кусочки... Видишь, какие у них маленькие клювики, это их ротики...
  
  Малышка сорвалась с колен матери. Смешно семеня ножками, подбежала к воркующим возле лужи голубям, рядом с которыми прыгали юркие серые воробьи, и, отламывая маленькие кусочки от печенья, стала бросать птицам, что-то приговаривая на своём языке, похожем на птичий.
  Влюблённо поглядывая на дочь в окружении вечно голодного царства, Оксана незаметно для себя умчалась в мыслях на два года с лишним назад...
  
  Тогда она в порыве отчаянья и безысходности бросила, ставший родным, город и отправилась в авантюрное и опасное путешествие. Нет, это не была развлекательная прогулка по дорогам страны, она запланированно вела свой автомобиль строго на юг. И считала, что на тот момент это единственно правильное решение.
  До сих пор удивлялась себе, как это она после разговора с женой Портного и увольнения с работы смогла не раскиснуть, а сконцентрироваться, и одна, без чьей-либо поддержки, за неполный месяц провернуть столько важных и серьёзных дел, требующих выдержки, трезвого расчёта и самоотдачи! Трудно было представить лицо и реакцию Жени, когда он, вернувшись из командировки, вдруг не застал её ни на работе, ни в общежитии, ни вообще в городе... Интересно, какими были его действия, что он предпринимал для того, чтобы разыскать свою любовницу? А, может быть, наоборот обрадовался, что она сняла с него весь груз ответственности, и теперь ему не надо что-то радикально менять в своей семейной жизни? В глубине души Оксане не верилось в его чёрствость и безразличие к её судьбе. Скорей всего, он до сих пор пытается её разыскать, хранит в своём сердце тёплые чувства, переживает, что не может увидеть и принять участие в воспитании их ребёночка...
  
  Часто возвращаясь в памяти ко всему хорошему, что их когда-то связывало с Женей, она всегда с нежностью думала о бывшем возлюбленном, которого навсегда вычеркнула из своей жизни. Не таила на него обиды и сохранила тёплые чувства, но они уже были больше похожи на дружеские, чем на любовные. Прислушалась к себе... Действительно, а осталась ли в её душе страстная любовь к некогда обожаемому мужчине, раскрывшему в её душе и теле столько прекрасных чувств?! Да разве только это... Хотя именно с ним она познала истинную страсть, почувствовала себя настоящей женщиной, желанной и любимой... Безусловно, только благодаря своему мудрому и рисковому любовнику она в короткое время обрела солидную материальную базу, остатки которой помогали ей и сейчас в это невероятно тяжёлое для всего бывшего Советского Союза время справляться с жизненными трудностями.
  
  Портной Евгений Олегович, у нас с тобой был пусть не очень красивый для окружающих, но весьма интересный и увлекательный любовный роман, но последняя страница его уже давно прочитана и теперь остались только добрые воспоминания... Да и, конечно же, моя кровиночка, моя обожаемая доченька - улыбалась сама себе Оксана, совершая в памяти экскурс в недалёкое прошлое...
  Вспомнила крайнее удивление тёти Клавы, когда она два с лишним года назад в начале февраля остановила свой автомобиль возле её дома... А какое недоумение вызвало у тёти, когда та, сжав племянницу в объятиях, почувствовала уткнувшийся в неё солидный живот молодой женщины, находящейся на седьмом месяце беременности... К чести её самой близкой родственницы, та не стала горячиться и упрекать во всех смертных грехах племянницу, а, выслушав честный рассказ, нежно расцеловала заплаканное лицо и повела в комнату, где Оксана живёт и поныне.
  
  Конечно, это не хоромы, тем более сейчас, когда девять квадратных метров они делят на двоих с дочкой. Но тесно только летом, когда начинается курортный сезон, а с октября по июнь почти все комнаты и двор в полном их распоряжении. Как только она отошла от родов, так тут же впряглась в привычную для себя работу и стала для стареющей тётки великолепным подспорьем в её по-прежнему актуальном бизнесе. Три с лишним года, проведённых рядом с Портным, не прошли даром. Он научил свою любовницу делать деньги и смотреть в будущее с перспективой. Больших трудов стоило уговорить тётку полностью изменить вид и удобства её хибар, чтобы расширить и сделать более привлекательными для отдыхающих двор и комнаты. Аргументы стали более весомыми, когда Оксана сама вложила в это предприятие свои оставшиеся деньги, и всю прошлую зиму на их участке продолжались работы по реконструкции мини-гостиницы "Клава", так стали называться некогда жалкие комнатушки.
  
  Теперь это удобные комнаты на двух человек, с приличной мебелью, с отоплением, благоустроенной общей кухней, а также комфортным туалетом и душем. Нынче приезжие могут жить там не только в сезон, но и в другое время года... Сейчас на дворе только апрель, а у них уже имеются постояльцы, и гостиница приносит дивиденды.
  Отвергая все возражения тётки, Оксана в прошлое лето наняла временную помощницу для работы в их мини-гостинице, после чего обслуживать постояльцев стало намного легче, и у молодой женщины появилось много свободного времени. Вот только распоряжаться им она толком не научилась, хотя иногда посещала театр и концерты многочисленных заезжих звёзд... Для приятного времяпрепровождения безусловно не хватало подруг, и чего греха таить, её сердце и тело уже было готово к отношениям с молодым человеком...
  
  Оксана почувствовала, как кто-то присел на другом краю скамейки, и она быстрым движением промокнула носовым платочком выступившие на ресницах бусинки слёз. Не часто она позволяет себе мысленно путешествовать в прошлое, а также старается не заглядывать и в будущее, просто живёт в настоящем, где у неё есть такая прекрасная отдушина - её милая девочка, чудная доченька, её несравненная Женечка!
  Громкий голос со старческой хрипотцой привлёк внимание, и Оксана скосила глаза на другой конец скамейки - там присела пожилая полная женщина, с ярко окрашенными в ненатуральный рыжий цвет волосами, в больших роговых очках и доходящим до колен животом. Рядом с ней стоял высокий худощавый юноша и слушал её громкоголосое ворчание. По разговору было легко предположить, что это бабушка и внук.
  
  - Яшенька, если ты спешишь, то можешь идти... Я тебя не держу. Понимаешь, у меня устали ноги, мне ведь не двадцать пять лет, как некоторым, мне, слава богу... Ах, какая разница, сколько мне лет, было бы только здоровье...
  
  Юноша, не отвечая на ворчание бабушки, присел рядом с ней и развернул книгу.
  
  - Ну что ты уселся? Тебе же надо идти в институт... Я что Одессы не знаю, сама дорогу домой не найду? Не волнуйся, не заблужусь, а если сильно устану, то найду в своём кошельке пару копеек на такси...
  
  - Бабушка, у меня ещё есть свободных полчаса, я тебя подожду.
  
  - А если я захочу побыть здесь не полчаса, а час...Ты что мне не дашь такой возможности? Может, ещё насильно поведёшь домой?
  
  
  Парень проигнорировал последний риторический вопрос бабушки, видимо, привычный к её вечному ворчанию. Углубившись в книгу, он, казалось, ничего вокруг не видел и не слышал. Пожилая женщина, поняв тщетность своих попыток разговорить внука, огляделась и рассмеялась:
  
  - Мамаша, гляньте на свою дочурку... посмотрите, что она вытворяет...
  
  Оксана кинула взгляд в сторону дочери и непроизвольно вскрикнула - та, гоняясь за голубями, вовсю топала по луже:
  
  - Женька, вот получишь у меня! Быстренько вылезай из лужи, промочишь ножки, заболеешь...
  
  Молодая женщина побежала в сторону дочери, та бросилась к ней навстречу, но споткнулась и упала. Звонкий рёв огласил скверик, и прежде чем Оксана успела подскочить к ребёнку, девочку уже подхватил на руки юноша, который находился к ней ближе.
  
  - Чего Вы так побледнели, ничего страшного не случилось... Правда, малышка?
  
  Он состроил рожу и показал девочке язык, и та сквозь слёзы улыбнулась.
  Оксана ревниво протянула руки к дочери:
  
  - Идём ко мне, моя хорошая, ты не сильно ушиблась?
  
  Затем добавила, уже обращаясь к юноше:
  
  - Большое спасибо, но давайте её мне, она ведь вас запачкает. Вон как вывозилась в луже...
  
  Приняв от юноши дочь, Оксана подошла к скамейке, где оставила свою сумочку, и попыталась хоть немного оттереть салфетками испачканные в луже руки и штанишки. Непроизвольно до её слуха снова дошёл голос пожилой женщины, наблюдавшей за происходящим:
  
  - Яшенька, сходи в тот киоск и купи этой шенэ идишэ мэйдл вкусную конфету...
  Шлемазл, у тебя есть деньги?
  
  - Есть, бабушка, есть... Шо ты из меня делаешь придурка?
  
  Парень отошёл, а женщина, несмотря на свою полноту, резво пододвинулась к Оксане:
  
  - Ты знаешь идиш? Не качай так головой... Кто теперь знает идиш? Мой Яшенька только понимает, потому что у него иногда нет выбора... Я тебе сказала, что у тебя очень красивая еврейская девочка...
  
  
  - Простите, но я не еврейка...
  
  - Гляньте на неё, она мне будет говорить за это, словно я мишугинэ! Можно подумать, что детей делают без папы... Если ты гойка, то отец этой мэйдл, конечно же, аид!
  
  У Оксаны перехватило дыхание от упоминания об отце Женечки, но от дальнейших расспросов её спас парень, вернувшийся от коммерческого киоска с шоколадкой, которую протянул девочке.
  
  - Ой, что Вы, она ещё маленькая, ей шоколад вреден...
  
  - Так скушайте сами, вам-то шоколад точно полезен. А что ей можно? Там только есть ещё жвачки, кока-кола, спиртное и сок в коробочках...
  
  Оксане не хотелось обижать юношу, проявляющему максимум учтивости:
  
  - Думаю, ей можно пить сок из этих коробочек... Вы, право, зря беспокоитесь, я сама ей куплю...
  
  В разговор вступила бабушка, от долгого молчания ёрзающая на скамейке:
  
  - Яшке, цудрейтэ кинд, иди уже купи девочке сок, а её маме и мне мороженое...
  
  На шее у парня висела золотая цепочка с подвеской в виде шестиконечной звёздочки, и девочка потянулась за блестящей вещичкой.
  
  - Женечка, нельзя трогать, ты ведёшь себя плохо...
  
  - Почему плохо, нормально она себя ведёт. Пойдёшь со мной покупать тебе сок, а твоей маме и моей бабушке мороженое?
  
  Он скосил глаза на Оксану, умоляя взглядом о согласии и та в знак одобрения неожиданно кивнула головой. Парень протянул руку в сторону девочки, и она буквально вырвалась от Оксаны, ухватив юношу за ладонь.
  
  - Не волнуйся за Яшу, он у меня порядочный идише кинд, пусть прогуляется с твоей дочуркой, а ты мне скажи, ты ведь не одесситка? Выговор у тебя какой-то непонятный, даже не хохляцкий?
  
  - Я из Белоруссии...
  
  - А-а-а, бульбашка! Ты знаешь, у меня там, в Лучёске, родился отец, светлая ему память, погиб на той, принёсшей нам столько горя, войне! Яша мой тоже прошёл войну! Ты не смотри, что он такой худенький, а год в Афганистане провоевал, душа из них вон, этих проклятых коммунистов, сколько деток сгубили, сколько цурес принесли их родителям!
  
  Оксана ела мороженное и слушая словоохотливую одесситку ревниво посматривала в сторону парня, катавшего на своём колене девочку.
  Пожилая женщина, окончательно овладев вниманием слушательницы, не хотела упускать ту из сферы своего влияния.
  
  - Ты давно живёшь в нашей Одессе? Кто твой счастливый муж и чем он в это сумасшедшее время занимается?
  
  - Я третий год здесь, а мужа у меня нет.
  
  - Я так и думала... Я так и думала... Знаешь, другая бы уже стала спрашивать, где отец этого славного ребёночка, и почему такая симпатичная молодая женщина одна, но не буду. Мы ведь культурные люди и не должны своими вопросами делать другому вырванные годы...
  
  - Яшенька, ты ведь спешил, можешь идти, а я ещё посижу и поболтаю с этой милой девушкой...
  
  - Бабушка, я уже никуда не спешу, можешь разговаривать, сколько захочешь...
  
  - Ты видишь, то он спешит, то не спешит!.. Разве поймёшь эту молодёжь?.. Я ещё до войны жила в Одессе, а приехала сюда из Бессарабии. Мой муж был морак... представляешь, аид и морак! У меня есть два сына, дай бог им и их семьям здоровья, но они уехали из Одессы. Старший ещё двадцать лет назад перебрался в Амэрику, а младший, отец Яшеньки, два года назад умотал в Израиль со своей шиксой, ей, видишь ли, Израиль подавай. Ты прости меня, я ничего не имею против русских, украинцев и даже арабов, но почему наши аиды теперь берут замуж гоек, можно подумать у них там мёдом намазано!
  Ты не думай, что они нас бросили... В каждом письме и телефонном разговоре зовут нас с Яшенькой к себе, но в ту жару и где постоянно идёт война только дурак поедет... Ах, что я говорю, алтэ мишугинэ вайб, уже миллион дураков из Советского Союза туда уехали... Посмотри, в Одессе уже редко увидишь аидише пуним! Но, Яшенька пока не хочет, а я без него никуда не поеду.
  
  Диалог, а скорее, монолог пожилой женщины, изрядно утомил Оксану. Она оглянулась и увидела, что её дочь сладко спит на руках у юноши, крепко обняв его за шею. Оксана поднялась со скамейки и вежливо попрощалась с говорливой одесситкой. Затем протянула руки, чтобы забрать дочь, но парень помотал головой и прошептал:
  
  - Куда идти? Я донесу её до дома...
  
  Оксана улыбнулась.
  
  - О, я живу отсюда далеко, но за углом стоит моя машина, пойдём...
  
  Возле автомобиля, передавая Женечку на руки молодой женщине, парень глянул ей в глаза... Краснея и преодолевая свою стеснительность, прошептал:
  
  - Приходи завтра в это время сюда в сквер с дочкой, я буду вас ждать... Придёшь?
  
  Оксана затаила дыхание... она смотрела в умоляющие карие с поволокой глаза юноши, и неожиданная улыбка озарила её лицо.
  
  - Обязательно с дочкой, а одной нельзя?
  
  - Завтра днём нельзя, а сегодня вечером я буду тебя ждать возле Дюка в восемь часов, придёшь?
  
  - Приду. У меня сегодня день рождения!
  
  Приехав домой и уложив дочку в кроватку, Оксана открыла шкаф и застыла в нерешительности - что надеть?! Так случилось, что ей сегодня исполнилось тридцать два года, а она впервые собирается на свидание!
  А может не идти, ведь он такой молодой для неё!
  Тётя Клава видела, что с племянницей творится что-то неладное, но никак не могла к ней подступиться, но за обедом не выдержала:
  
  - Оксаночка, я понимаю, ты молодая красивая женщина и нуждаешься в мужском внимании, а всё время занимаешься только своей Женечкой. От работ в нашей гостинице ты себя в последнее время освободила и, наверное, стала задумываться о мужчинах...
  
  Оксана молчала, без аппетита ковыряясь в тарелке.
  
  - Вот я и говорю - наш сосед, что живёт от нас за четыре дома, ты его знаешь, Ванька колченогий... Ой, что это я, конечно же, Иван Петрович... Так вот, ты же знаешь, что он уже год как овдовел и сегодня подходил ко мне и интересовался на твой счёт... Ну, понятное дело, ему уже за сорок и с протезом, но у него очень хороший спокойный характер, почти не пьющий и с золотыми руками, а в нашем бизнесе это далеко не пустяковый факт...
  Что ты улыбаешься, ведь тебе сегодня исполнилось...
  
  - Тётя, я знаю сколько мне сегодня исполнилось, но скажи Ивану Петровичу, что я ему не подхожу, потому что неспокойная, и ему со мной будет очень трудно, я ведь по ночам во сне лягаюсь...
  
  - Смеёшься? Издеваешься над старой женщиной, которая тебе хочет только добра...
  
  Оксана склонилась к тётке, обняла её за шею и поцеловала в щеку:
  
  - Прости, мне пора собираться на свидание...
  
  Выйдя на площадь и двигаясь к памятнику Дюку Ришелье, она ещё издали увидела Яшу, нервно вышагивающего взад и вперёд в многолюдной толпе с большим букетом красных роз в руках! Он постоянно смотрел то на часы, то по сторонам, выискивая взглядом в толпе свою девушку
  Глаза их встретились... Оксана с улыбкой подняла руку и приветственно помахала юноше... Он в ответ радостно заулыбался и быстро пошёл навстречу...
  
  
  Этот роман посвящаю светлой памяти моего любимого дяди и друга Евгения Овсеевича Шнейдера.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"