|
Сколько она уже здесь стоит?
Тишина. Неужели родители успели заснуть? Соня стояла посреди освещённой лампой комнаты. Позади неё была закрытая дверь, из-за которой не доносилось ни звука. Впереди - занавешенное окно. За ним темно. Это мало что значит, зимним вечером всегда темно.
Соня повернулась, чтобы посмотреть на часы - они стояли на книжном шкафу и показывали светящиеся цифры. На каждую цифру в часах было выделено семь палочек, которые загорались синим и гасли, когда цифры менялись. Это называется "семисегментный индикатор" - слова, вычитанные Соней в книжке по электронике. Остальное в той книжке осталось непонятным. Семисегментный индикатор показывал 44:27. Как она умудрилась простоять так долго!
От удивления Соня проснулась и оказалась в той же комнате, только ничем не освещённой. Девочка лежала на раскладном кресле, напротив был тот самый книжный шкаф, где стояли часы. Они не показывали ничего. Значит, свет пока не дали.
Как и во сне, за дверью была тишина, а вот окно, наоборот, было не занавешено и оказалось самой светлой частью комнаты. Соня всегда раскрывала занавески перед сном.
С одной стороны окна, ближе к Соне и её креслу, стоял большой и высокий гардероб, наверху которого - пыль и паутина. С другой стороны, между окном и книжным шкафом, располагался письменный стол, на столе - бардак и с вечера припасённые свечка со спичечным коробком.
Вообще-то, Соне сейчас не нужен был свет - просто нечасто выдаётся повод зажечь свечу. Девочка встала и пошла к столу, наступив по пути на лежавшую на полу книгу. Книга была очень широкой, в твёрдой обложке, и всё в ней выдавало мифологический словарь. Соня провела по книге голой стопой, пытаясь понять, заметны ли на ощупь буквы на обложке. Что-то не заметны, но может быть, руками лучше получилось бы.
Огонёк свечи подтвердил, что Соня наступила именно на словарь. Да она и не сомневалась. Она хорошо представляла, где у неё что лежит, хотя сейчас со вздохом призналась себе, что с пола книги стоит убрать. Завтра же.
А пока что Соня просто решила не спотыкаться. Она встала у окна со свечкой в руке и задумалась.
В одном журнале Соня прочла, что человеческий глаз может заметить огонёк свечи за сорок километров. Сможет ли она из своего окна увидеть что-то столь же далёкое? Звёзды не в счёт. Соня попробовала высмотреть какой-нибудь огонёк в сорока километрах от её дома, но ничего похожего не углядела.
Девочка думала, как же это далеко - сорок километров. Увидеть свечку на таком расстоянии - чудо. А с другой стороны, что мешает видеть дальше? Летит себе свет и летит - хоть сорок километров, хоть сто. Лишь бы на пути ничего не встало.
Соня снова подумала о звёздах. Она видит их из такой далёкой дали, по сравнению с которой эти километры, вся Земля и Солнце - незаметная мелочь. Это значит, что на пути от Сони к каждой из этих звёзд ничего нет, кроме прозрачного стекла в окне. И дальше, за звёздами, наверное, снова одна пустота.
Ещё давно Соня пыталась представить край мира - то как стену, через которую не пробиться, то как пустоту. И так и так выходило глупо. Эти размышления порождали в девочке особое чувство, и когда она попыталась найти подходящее название для этого чувства, получилось вот что: душевная дрожь. Душевная дрожь была страшной таким страхом, который тянет испытать. Она возникала от приближения к чему-то великому.
- Тимофей, - шёпотом позвала девочка и запоздало подумала: а вдруг он спит?
- Слушаю тебя, - донёсся тихий голос из края пыли и тенёт наверху гардероба.
- Как ты думаешь, чего на свете больше - того, что есть, или того, чего нет?
Соня понимала, что задала непонятный вопрос - должно быть, Тимофей вздохнул про себя, прежде чем ответить:
- Мне будет проще, если ты объяснишь, что имеешь в виду.
- Есть мы здесь и звёзды там, далеко, а между нами ничего нет.
На звёздах мысли Сони не остановились, и она продолжала:
- Есть коровы и лягушки, а лягушек с коровьей головой не бывает. Есть я, которая проснулась и смотрит в окно, а меня, которая спит, нет. Чего больше?
- Того, что есть, больше, Соня, - уверенно ответил её собеседник. - Ведь его есть хоть сколько-то, а того, чего нет, нет нисколько.
Хорошо, что он говорит так уверенно и не боится, от этого Соне спокойнее. И всё же довод её не убедил. Она стояла со свечкой и думала, и всё, что есть, представлялось ей крошечным огоньком посреди бескрайнего нет.
Вернувшись в постель, Соня всё ещё представляла себе пустоту. Она отбрасывала мысли, закрывала глаза и смотрела, но пустоты не получалось - перед глазами появлялись цветные пятна, они постоянно меняли цвет и форму. Уже в полусне девочка видела планеты и звёзды и пространство между ними, но это пространство выглядело не пустым - оно светилось, переливаясь разными цветами, как, наверное, светит северное сияние, которого Соня никогда не видела. Было там уютно и совсем не страшно.
|