Я это уже довольно давно собирался сделать. По задумке, это должен быть рукописный текст,
однако он всё никак не доделается. Здесь шесть стишков. Три моих, три не моих. Сложно
сказать, почему я выбрал именно этих авторов и эти стихи (свои в том числе). Настроение
такое было. Хотя не просто настроение - я всё-таки думал над этим выбором. Но мне, в общем,
всё здесь нравится.
- - -
Знаешь,
У меня что-то всё из рук валится.
Я искусал себе все пальцы.
Вчера опять пережарил бутерброды,
Оделся не по погоде
(И, конечно же, простудился)...
А зачем мне всё это надо?
Ну, в общем, я хочу, чтобы ты была рядом.
- - -
Шёл -- и встретил женщину.
Вот и всё событие.
Подумаешь, событие!
А не могу забыть её.
Не могу забыть её,
А она забыла.
Вот и всё событие,
Вот и всё, что было...
Борис Заходер,
"Краткое Содержание" из поэмы "Листки".
- - -
Моя любовь маленькая:
Вот отсюда досюда - и всё.
И всё же такая красивая,
Как будто её написал Басё.
- - -
Ушла.
Ушла в даль ты.
Покинула дом.
И асфальты
В июле
Покрылись льдом.
Ушла,
Ушла ты
Прямая,
Злая,
Будто закованная в латы.
А когда в январе вернулась,
Лисьей сверкая шубой,
Расцвели серебряные цветы.
Это потому -
Что вернулась ты.
Анатолий Мариенгоф,
"Цветы В Январе"
- - -
Мы сидели вместе, и мне казалось
странным
Что я тебя так давно не видел.
Хотя если подумать, тут странного мало -
Я сам всегда, не здороваясь, проходил мимо.
Ты сказала:
- Знаешь, если ты не против, я, пожалуй, побуду
с тобой
Хотя бы ближайшие несколько лет и зим, -
И, собираясь добавить нечто очень важное,
Ты раскрыла свои идеальные губы.
И тут
Будильник сказал: "Дзынь-дзынь".
- - -
Ты стала такой далёкой,
сделалась совсем невесомой,
сумрачных гор протянулась тесьма.
Ты стала травинкой,
ветром влекомой,
не тяжелее письма.
Да и они,
былые курьеры любви,
как видно, забыты тобою
на до-о-олгие дни.
А мою жажду
не залить никакими льдами,
никакой Ниагарой,
так и буду дрожать,
так и буду жариться на огне,
на кострах Танахары.
Эх, забирает, Танька,
до самых корешков!
Разбередил, лопочешь дико
небыль нелепую,
забываешь метро
и пробродишь пешком
тридцать километров
по колючим пустырям
до утра
незаметно.
Алексей Кручёных,
"Разлука На Пустырях"