Аннотация: Предыстория, продолжение или какая-то другая часть рассказа Почему мы здесь.
Отдаю на растерзание.
Орбитальная станция А22
- Милый, а ты уверен, что мы все правильно делаем?
- В смысле?
- Я про эту Невесомость: страшно мне. Новое место, новые люди, новая жизнь...
- А черт его знает, Танюш, - Михаил положил руку на плечо своей миловидной жены, - черт его знает.
- Видишь, почти все уже уехали. На нашем этаже только в паре квартир живут; на втором вообще одна Елизавета Тихоновна с кокером. Улетели все. Еще когда А22 была совсем новенькой.
- И нам нужно было валить. Будущее там, в невесомости.
- Да, будущее там... Слушай, а почему ты, когда Лешка предлагал вместе с ними лететь, отказался?
- С деньгами было не очень, думал, когда все уедут тут станет лучше.
- Почему? - Таня улыбнулась, показав ямочки на губах и мелкие трещинки вокруг глаз.
- Мне всегда кажется, что потом будет лучше.
- Говорила мне мама - не выходи замуж за мальчишку.
- А, жалеешь? Поздно!
- Конечно, поздно. Кому я еще теперь нужна?
Михаил привлек Татьяну к себе, почувствовал кончиками пальцев дрожь, пробежавшую по телу супруги. Их поцелуй, долгий и страстный.
***
- С днем рождения тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья с днем рожденья, с днем рожденья тебя.
Сашка открыл глаза.
Этот сон, такой странный, страшный. Так кто, все-таки, сильнее?
- Просыпайся, соня! С днем рожденья. Бегите с мамой открывать подарки, а то барабашки все унесут.
- Подарки!- топот босых ног по лакированному паркету. - Мама, мне сегодня восемь! Иди сюда, на столе подарки, папа сказал, что можно открывать.
- Ааааааа, это все мне. Все подарки мне. У меня день рождения не скоро, я бедная-несчастная. Мне все подарки! - Татьяна схватила самую большую коробку и прижала ее к себе.
- Нет мне!
- Мне!
- Мне, мама, мне! Это мои подарки, - Сашка вступил в шутливую борьбу с матерью и через несколько секунд стал безраздельным обладателем тяжелой красной коробки. Внутри, затаившись до строка, лежал самолет, с маленьким, но мощным бензиновым двигателем.
- С днем рождения, милый. Там еще есть подарки.
- Где?
- Поищи под столом.
Телескоп, микроскоп, набор для проведения химических опытов, красочное издание "Трех мушкетеров", огромный самосвал, какая-то мелочь... У Саши много родственников, значит - много подарков. На большинстве новинок увесистая, многоугольная печать космической почты.
- Мама, а гости будут?
- Дядя Гоша обещал прилететь. У него дела на Земле, должен ближе к вечеру подойти. А ты хотел много гостей? - голос матери выдает озабоченность. Все уже там, на геоцентрической орбите, в Невесомости.
***
- Ты свет в комнате выключила?
- Выключила, выключила. Смотри, не споткнись.
- Обойдусь без подсказок. Свечки зажигай.
Восемь огоньков осветили узкий коридор.
Осторожно, мелкими шажками, боясь стряхнуть трепещущие годы детской жизни, Михаил вошел в комнату.
- Ура, - почти хором закричали восьмилетний ребенок и грузный, бородатый мужчина лет 35-40.
- Ура имениннику! - Григорий потрепал Сашку по плечу, - Ура!
- Осторожно Миш, подожди. Я сейчас все подвину. - Таня аккуратно поправила селедочницу, Григорий, полный желания помочь, взял бутылку с водкой и быстренько разлил по рюмкам. Именинный пирог водрузили в центр стола.
- Дуй, богатырь, все задуешь - желание сбудется.
- Хочу еще подарков, хочу еще подарков, - забубнил Сашка под нос, и, что есть силы, дунул.
Отвесив глубокий поклон, огоньки превратились в восемь дымящих стеариновых палочек. Искусственные овации, "ура" Михаила, потонувшее в кашле курильщика со стажем. Праздник, каким он и должен быть всегда.
- Ну, - вступил Григорий, когда люстра неожиданно ярко осветила скромную трапезу, и хрустальные рюмки были опорожнены, - есть желание, есть и исполнитель. Пойдем со мной, сорванец, я еще кое-что припрятал.
- А что?
- Сейчас увидишь. Самый что ни на есть подарочный подарок.
- Неужели?!!
- Ага, именно он. Сверхлегкий, новейший, крутой из крутых, скафандр для космических прогулок, Nexus A-25. "Новая жизнь вместе с Nexus", так, кажется.
- Вот это да! Покажи. - Кусок торта прямо на скатерть! Осталось неровное, жирное пятно.
- Пойдем, он у меня в челноке. - Григорий вопросительно глянул на Татьяну. Та сидела, перебирая складки хлопчатобумажной скатерти. Ее глаза смотрели одобряюще. Кончики губ изображали улыбку, легкую как первый снег.
- Конечно, идите. Что Вам здесь сидеть? Я как раз чуть-чуть все приберу...
Ушли. Закрыта дверь. Их скоро не ждут. Минут тридцать, сорок.
Михаил прекрасно знает этот скафандр - он сам разрабатывал систему жизнеобеспечения для Nexus А-8, когда о космических прогулках для малышей еще только мечтали, а на орбитальных станциях жило не больше миллиона человек.
- Знаешь, Тань, завтра нужно будет начинать собираться. Наш рейс в следующую пятницу, в 18:00.
- А чего собираться? 20 килограмм "полезного" груза на пассажира. Много не увезешь.
- Ну, брось, что-то отдадим, что-то оставим. Мы ведь будем приезжать...?
- Конечно, Миш. Будем приезжать. Обязательно.
Таня начала собирать тарелки: три тарелки из бабушкиного сервиза (там снизу еще серп и молот, отметина старого времени), Сашкина тарелка с Бемби, вилки, ножи...
Окутав себя клубами синего дыма, Михаил погрузился в радужные мысли о будущем, когда все в их жизни, наконец, определиться, когда все будет просто и понятно.
- Тань, ты чего? - Высунув голову в реальность, Михаил вдруг почувствовал грусть и усталость, нашедшие прибежище в праздничном розовом платье супруги.
Татьяна стояла спиной к мужу, придерживая руками стопку грязной посуды. Казалось - женщина уснула стоя, забыв, каким должно быть ее следующее движенье. Горошинка с Сашкиной вилки скатилась на пол и "убежала" в тень. Оливье очень непослушный салат.
- Тань, очнись, ты чего?
- Да так, подумалось...
- О чем, малыш?
- Просто мне пришло в голову, что это последний Сашкин день рожденья с именинным пирогом и свечками.
- Почему?
- Милый, - Татьяна обернулась, - в Невесомости свечи не горят.
***
"Выдача спецодежды производится в разделах 4 и 5. - механический голос автоинструктора отражается от высоких бетонных стен пункта сбора космических эмигрантов, - Пассажиропотоки распределяются в соответствии с купленными билетами. Для посадки на челноки 23, 24 и 25 пройдите в освещенный терминал. Пассажиры с ограничениями по здоровью - пройдите в ...."
Толпа практически обнаженных людей (на А22 можно было лететь только в спецодежде) ринулась в открытый проход. Атлетического сложения молодые люди, старушки в смешных старомодных бюстгальтерах, короткостриженые девушки, смущенно прикрывающие свои прелести от нескромных мужских рук.
- Сашка, не вырывайся! Видишь сколько людей, потеряешься, не дай Бог. - Михаил поправил тяжелую сумку, - ты, Тань, тоже не отставай.
Татьяна вцепилась в руку мужа и испуганно засеменила рядом.
- Вот ведь сволочи, ничего толком организовать не могут, блин! Нам на "двадцать пятый", давайте пробиваться.
Космодром, спешно перестроенный в пункт сбора "отбывающих в будущее", мало кто мог бы назвать шедевром архитектуры. Огромное двухсотметровое здание из стекла и бетона с нелепыми пристройками и вычурными колоннами не вписывалось в классический ансамбль покинутого города. С северной стороны, переливаясь всеми цветами радуги, светился рекламный щит, скрывавший следы последней атаки отверженных - противников переселения. Одно время Татьяна занималась анализом поведенческих стереотипов этих бунтарей. Ничего особенного. Если бы не церковь, неожиданно принявшая сторону "истинных землян"... но это в прошлом. Кто станет серьезно относиться к кучке юродивых, которые пятьсот лет не могли признать, что Земля круглая? Теперь их нет - "земляне" сдались, когда иудеи и христиане, наконец, признали космос новой землей обетованной, местом для избранных и праведных.
- Саш, нашел что-нибудь подходящее?
Спецодежду выдавали, а точнее - самостоятельно выбирали в особом зале, соединенном с салоном челнока пневматическим трапом. Стоит только нажать кнопку, и струя воздуха доставляет человека прямо на его посадочное место. Татьяна уже внутри.
Кто-то умный подсчитал, что каждую секунду планету покидает, по меньшей мере, 200 человек. Удивительно, но здесь, перед самым трапом, давки почти не было. Люди спокойно подходили, вставляли свои индивидуальные карты и исчезали, с едва различимым хлопком.
- Ну что, ты разобрался, в конце-концов, с этими завязочками? Восемь лет, уже не маленький, пора бы и самому хоть что-то делать. Подожди. - Михаил оторвал скрюченные пальцы сына от непослушных веревок и спешно скрутил некоторое подобие бантика. - Видишь, все не так сложно.
- Это тебе не сложно, а мне сложно, - обиделся Сашка на раздраженный тон отца. - Не ругайся.
- Ладно, извини. Нигде не трет?
- Да нет, вроде, - сказал оттаявший ребенок - Нигде.
"И правда, что может быть удобнее космической спецодежды? - подумал Михаил, осматривая сына со всех сторон, - все унифицировано и предельно функционально. Ни дать - ни взять, обычная греческая тога плюс немного завязок".
- Ну что, полетели?
- Ага!
Все произошло очень быстро. Воздушный пинок "под зад", и сын с отцом уже в пассажирском салоне.
Обитые кожей сиденья, яркий, почему-то мерцающий свет, два ряда кресел друг напротив друга в узком, напоминающем длинный тоннель отсеке. Таких отсеков на челноке порядка двух тысяч.
Татьяна с детства очень общительная - всего пять минут, и она уже знает всех соседей. Слева сидит пожилой математик, преподаватель университета. Его дочь пол года живет на орбите, говорит - там хорошо. "А от перегрузок очень помогает настойка боярышника, особенно если выпить ее прямо перед стартом. Не хотите? А муж, молодой человек? Зря, очень зря." Почему летит? Кому охота оставаться одному без семьи на опустевшей планете (мадам Математик умерла лет десять назад)? Космический институт, говорят, очень приличный, коллеги пишут - платят хорошо, да и студентов на Земле теперь не найти. Новые времена - новые нравы, так сказать.
Эта насупившаяся девушка - секретарь фармацевтической компании, четыре курса медучилища, неудачный брак (чего еще ждать с такими кривыми ногами?). Вы думаете - всем так повезло: семья, ребенок, квартира? Еще не вечер, мужики они...
- Мама, у дяди собачка!
- Саш, не показывай пальцем, некрасиво!
- Бросьте, милая, мальчик просто не ожидал увидеть здесь собачку, правда малыш?
Пожилая женщина, появившаяся напротив Сашиного сидения всего несколько секунд назад, приветливо улыбалась, показывая несколько блестящих золотых зубов. Ее седые волосы убраны в давно осужденную модой кичку, глаза бесцветные, как и кожа на лице.
- Правда, а как ее зовут.
- Джек - отозвался старичок, - эту собачку зовут Джек. Ну, поздоровайся с молодым человеком, симпатяга.
Карликовый пудель встал на задние лапки и пронзительно тявкнул.
- Вот молодец, - пудель получил от старушки свою порцию сухого корма, - нужно было тебя в цирк отдать, сейчас бы выступал на арене.
- Тебя нужно было в цирк, - проворчал старичок.
- Не обращайте на него внимания, он - старый зануда. На самом деле, он тоже привязан к этой собачке: отказался от фамильных часов ради транспортировки этого четырехлапого чуда. Сеня, держи Джека крепче, скоро стартуем!
- Если он вообще долетит, - "дружелюбно" отозвался Семен.
- А что такое? - не могла сдержать любопытства Сашкина мать, - он не совсем здоров?
- Девушка, я посмотрел бы на вас, если бы вы были семилетним пуделем, - отрезал старик, - но этот пес всех нас переживет. Правда Галя?
- Правда, правда, - старушка откинулась на спинку кресла.
- Красавец, - сказал Сашка, поглаживая кучерявую собачку, - краса...
Зажглось красное табло десятиминутной готовности.
- Александр, сядь ровно, сейчас включатся системы безопасности, - Михаил схватил сына за плечо и силой усадил на кресло.
- Папа, мне больно, - захныкал Сашка.
- Ты что, совсем с ума сошел! - не выдержала напряжения Татьяна, - не можешь силу свою удержать?
- Все, все успокоились. Сейчас стартуем. Боже мой, как страшно.
Из-под потолка опустились камеры безопасности. Сквозь полупрозрачный купол Михаил видел перекошенное лицо жены. Оказавшийся вдруг в тесном замкнутом пространстве, Сашка перестал хныкать и растеряно озирался по сторонам.
Ремни безопасности надежно зафиксировали пассажиров в креслах. Обратного отсчета Михаил не слышал. Просто вдруг начались перегрузки, голова раскалывалась, казалось, глаза вот-вот лопнут или вылетят из глазниц.
- Это как у зубного, - подумалось Михаилу - еще полчаса и все кончится. Еще чуть-чуть. И почему с людьми должно происходить такое? Вот сейчас...
- Мы рады приветствовать вас на борту орбитальной станции А22. Надеемся, перелет прошел успешно. Нуждающиеся в медицинской помощи нажмите синюю кнопку, и вас немедленно осмотрят специалисты, - милым женским голосом. - Новая жизнь только вместе с Nexus, скафандры и системы безопасности Nexus - ваш пропуск в светлое будущее.
Глаза.
Татьяна попробовала встать, но ремни надежно фиксировали тело. "Уже все? - шевельнулась ярко-розовая мысль, - уже прилетели?" Неторопливо, с сознанием выполненного долга поднялись к потолку камеры безопасности. Люди приходили в себя, но система еще работала...
- Уф, - отозвался Михаил, - неужели все?
- Даааа, - потянул Сашка. От шока его волосы завились мелким бесом. - Страшно-то как было!
- И не говори.
Лишенный земного притяжения, черный карликовый пудель покинул колени своего хозяина и медленно поплыл.
- Джек, ты куда! - собравшись с духом произнесла свои первые "космические" слова старушка.
Она пыталась схватить непослушное животное за заднюю лапу, но руки не слушались, (а, может быть, попросту были прикованы к креслу?)
Джек полетел по салону, время от времени кувыркаясь в воздухе.
Через пять секунд все пассажиры будут доставлены в личные комнаты - сообщил голос ниоткуда. - Рады приветствовать вас на А22.
Обезумевшие старик со старухой наперебой пытались подозвать своего пуделя, но тот оставался глух к мольбам хозяев. Совершив неожиданное сальто, Джек подлетел прямо к лицу Михаила и завис. Стеклянные, пустые, безжизненные глаза собаки на какое-то мгновение встретились с глазами человека. Пес не вынес перегрузок.
- Пап, а что будет с Дже...
И опять полет. На этот раз - вниз, по запутанным, сложнейшим тоннелям орбитальной станции.
- Вот мы и дома, - весело сказал Михаил, наконец справившись с этими крючками на "потолке"(?). Настоящая невесомость. - Подумать только, еще два часа назад мы были на обычной Земле, а теперь чувствуем себя абсолютно комфортно в этой космической квартире. Давно нужно было сюда перебираться, столько времени потеряли. А как тебе, Саш?
- Спрашиваешь! - Сашка облюбовал себе место перед иллюминатором и теперь с интересом рассматривал освещенную сторону Земли. - Это сказка.
- Сказка - проворчала Татьяна. - Ей упорно не удавалось справиться со своим непослушным телом, которое в невесомости жило какой-то собственной жизнью. Уже в пятый или шестой раз она пересекала комнату из конца в конец и никак не могла остановиться.
- Мама, ты не дергайся. Просто замри, и все будет хорошо. Хватайся - Сашка покинул свой наблюдательный пост и быстро поймал Таню за руку. - Поплыли.
Шаг за шагом...привычка.
***
На борту А22 прошло двести сорок шесть часов. За это время Земля совершила пять полных оборотов вокруг своей оси.
Михаил неожиданно быстро привык к новой, полной забавных трудностей, но, безусловно, прекрасной жизни. Предложение занять вакантный пост Президента Союза Художников орбитальной станции он принял со сдержанной благодарностью. Началась работа.
Его жена активно налаживала быт. Появись знакомые и подруги. Сашка часами пропадал в космосе, наслаждаясь играми со сверстниками. Он забыл о существовании себе подобных, проведя полтора года в полной изоляции на опустевшей "матушке" Земле.
О чудо, - как-то Михаил наткнулся на тетрадь, исписанную мелким подчерком супруги. На каждой странице этого рукописного труда были стихи, тонкие и нежные, как девственный несмелый поцелуй.
Ее стихи.
***
Двести сорок седьмой час на А22
- Миш, здесь что-то не так, - неуверенно заговорила Татьяна.
- В смысле?
Они лежали в интимной капсуле, "пузырьке любви", как называют ее старожилы. Увы, только в таких специфических условиях на А22 можно было нормально заниматься любовью. Это нехитрое устройство обеспечивало полную...
- Что-то не так с этой станцией. Или со мной, - в тусклом свете (они всегда любили друг-друга при свете) растрепанные волосы Татьяны особенно возбуждали супруга, - что-то не так.
- Милая, да что же не так? Смотри, мы, наконец, обустроились, Сашка доволен. Что тебе не нравится, скажи, мы все исправим?
- Не знаю, просто... Скажи, ты кем мечтал быть в детстве?
- Дворником, палеонтологом, а ты?
- Бог с этим. А потом, в школе?
- Да, хотел быть художником, ну и что тут такого? Мне просто повезло, они искали образованного человека, интересующегося жи...
- Скажи, ты действительно так наивен, что считаешь, будто среди трех миллиардов человек не нашлось более эрудированного и подготовленного человека?
- Я не знаю, - Михаил почувствовал легкое раздражение, шедшее откуда-то из области диафрагмы. Как она может сомневаться в его способностях! И это жена, женщина которой он посвятил всю свою жизнь. Дура!
- Дура, дура, не сомневайся, - Татьяна уже ластилась, облизывая его шею своим острым язычком.
- Тань, подожди. Щекотно. - Михаил отстранил супругу и пристально посмотрел на крышку капсулы. - Так что, ты хочешь сказать: мне нужно отказаться от назначения?
- А ты как думаешь?
- Я думаю, с этим местом что-то ни так.
- Попробуй объяснить, ты ведь и на Земле подозревал нечто подобное, признайся?
- И что с того? На планете осталось от силы человек... черт его знает, сколько их осталось, но их мало, может тысяч пятьсот, миллион, я не в курсе. Неужели тебе кажется, что это разумно продолжать настаивать на полуголодной жизни в развалинах из-за каких-то страхов?
- Но все-таки?
- Брось, ты не хуже меня знаешь: в невесомости должна атрофироваться мышечная масса; люди, пробывшие в подобных условиях более двух-трех лет, получали серьезные психические травмы; наблюдались нарушения в деятельности головного мозга, желудка. Да что говорить, я даже не представляю себе, откуда они берут воздух для такой массы людей. А22 это не Земля, здесь нет атмосферы и тропических лесов. Многое меня смущает, но... ведь все это работает, и убей меня Бог, если я могу сказать, что тебе или мне здесь плохо.
- И это здорово. Надеюсь, все это мои глупые женские заморочки. Мы трахаться будем?
- Угу. Только скажи мне напоследок, ты мечтала писать стихи?
***
А22 34 560 час местного времени.
Протокол дознания 12_134 от 34 560 часа А22
Присутствовали:
1. Бурмистров А.В., первый заместитель капитана орбитальной станции А22 - Глава научно-технического центра;
2. Ворс М.И., Президент Союза Художников ОС-А22, подозреваемый в сочувствии нелегальной организации "Истинные земляне". Далее - Первый подозреваемый;
3. Ворс Т.Е., поэтесса, жена Ворса М.И.
Протокол ведет Семенов В.А., штатный сотрудник научно-технического центра.
Бурмистров А.В.: Михаил Игоревич, мне очень жаль, что нам приходится начинать знакомство при столь неприятных обстоятельствах, но я уверен, мы быстро во всем разберемся и Вы, вместе с Вашей обворожительной супругой, конечно, будете абсолютно свободны.
Первый подозреваемый: Очень надеюсь, тем более, что мне не понятно, что, собственно, произошло.
Бурмистров А.В.: Правда? Боюсь, это несколько меняет дело, ну да ладно. У нас есть все основания подозревать вас в связях с одной организацией, которая ставит своей целью опорочить А22 и все подобные орбитальные станции в глазах человечества. Окончательно уничтоженная на Земле, опухоль продолжает давать метастазы даже в космосе, где, согласитесь, нам удалось создать идеальные условия для существования всех и каждого. Что вы можете сказать по этому поводу?
Первый подозреваемый: В общем-то, ничего. Если я правильно понял, вы говорите о "землянах". Я действительно много читал о них, но лично встречаться мне не приходилось. Их взгляды слишком сумбурны и бездоказательны.
Бурмистров А.В.: Очень хорошо. Может быть вы, Татьяна Евгеньевна, можете что-нибудь добавить? Как-никак вы "лично встречались" с некоторыми из этих выродков.
Ворс Т.Е.: Учитывая, что эти люди были предметом моих исследований, которые я проводила, между прочим, по указанию правительства, мне нет смысла отпираться. Да, я встречалась с представителями этой организации.
Бурмистров А.В.: Встречались или разделяете их взгляды?
Ворс Т.Е. Бессмысленный вопрос. Я здесь - значит, я не разделяю их убеждений.
Бурмистров А.В.: Но вам не нравиться А22?
Первый подозреваемый: Простите, я кому задан этот вопрос?
Бурмистров А.В.: Да вам обоим. Что вы вынюхиваете, исследуете, анализируете? Почему вы суете свой нос во все щели на орбитальной станции?
Первый подозреваемый: Еще раз простите, но мы ничего не...
Бурмистров А.В.: Бросьте, бросьте эти игры, вы давно уже не ребенок и прекрасно понимаете, что стоит мне щелкнуть пальцем и на этом вот столе будет столько доказательств вашей, простите за выражение - деятельности, что хватит с лихвой еще на много поколений. Я хочу, чтобы вы оба прямо здесь подробно изложили все свои домыслы и наблюдения, сознались в содеянном и вернулись к нормальной жизни, к сыну, карьере. Правду от и до.
Первый подозреваемый: Хорошо. Первые подозрения зародились у меня еще на Земле, когда, перебирая старые журналы, я нашел статью американского космонавта Стэйнли о феноменах, которые он наблюдал во время пребывания на Аполлоне 79.
Бурмистров А.В.: Хватит. Этого достаточно. Я рад, что вы осознали свою вину и выразили готовность сотрудничать. Со своей стороны я обещаю вам всестороннюю поддержку и надеюсь, что сотрудничество наше будет более чем плодотворным.
Протокол закрыт
Дознание закрыто, подозреваемые переведены под домашний арест.
Подписи присутствовавших:
Бурм...
- Владимир Александрович, будьте добры, оставьте нас на минуточку. Протокол можно закрыть, они готовы сотрудничать. Стандартная форма. Вы подготовьте, я потом все подпишу.
Артур Викторович Бурмистров, первый заместитель капитана орбитальной станции А22 - Глава научно-технического центра, проводил взглядом своего трудолюбивого сотрудника, в один прыжок пересек комнату и плотно закрыл дверь на замок.
Рост 160-170, полный, волосы темные, редкие. Одет в униформу второй модели для командного состава. Носит очки.
- Ну, Михаил, продолжайте. Вы так интересно рассказывали.
-... Стэйнли писал о необъяснимом свечении в открытом космосе. По его мнению, это некоторые свободно перемещающиеся объекты, возможно разумные...
- Что писал Стэйнли, мне хорошо известно. Подробнее о ваших собственных выводах, пожалуйста.
- А выводов нет, - усмехнулся Михаил, - это похоже на пасьянс, который заведомо не имеет решения. Воздуха на станции должно было хватить от силы на пару месяцев, еда потребляется, но ее производство явно не эффективно, финансовые потоки беспорядочны, налоги не собираются. При этом, зарплата растет, люди довольны и спокойно смотрят в будущее, хотя, если верить медикам, большинство из них должно было умереть от сердечной недостаточности еще год назад.
- За три года на станции не умер ни один человек, - вставила Татьяна, - согласитесь, это странно.
- Нет, милая, - рассмеялся заместитель капитана, - станция есть. В этом вся суть парадокса. Станция есть, но для правильных умозаключений вам не хватает фантазии, широты взглядов, если можно так сказать. Добавьте в этот коктейль немного вина, и вы получите ответ (насколько я сам его знаю, конечно).
- Исполнение желаний? - вступил Михаил.
- Теплее. Свяжите этот факт с наблюдениями Стэйнли, с этими его разумными огнями или...