Фурс Дмитрий Владимирович. Не люди

Не люди

Отрывок 1

"Раз, два, три, четыре, пять - Вышел зайчик погулять".

Удар ножом под ребра.

"А за нею клоп-клоп сапогами топ-топ".

Хорошо хоть кровь у нее уже не течет. Только противно булькает, когда вырываешь лезвие из тела.

Как хороша! Как чертовски хороша, стерва!

Грудь, едва тронутая трупными пятнами, с темными, чуть вздернутыми сосками. Тонкая, неестественно изогнутая лебединая шея, пустые, на весь Мир открытые, бесцветные глаза.

- Вот ведь, дура ты, дура, - Петр играючи ковырялся кончиком ножа в провалившемся пупке мертвого тела, - даром, что подохла, а все одно - дура.

Волна беспричинной ярости.

Нож погрузился в труп по самую рукоятку.

- Аааааааа! И ты мне еще будешь говорить про добродетель? Так и загнулась с раскинутым ногами, Вавилонская блудница, блядь. Тебя и после смерти трахать будут по самые никуда. - Пауза. - И я первый, - на тонких губах мечтательная улыбка, - я первый, золото мое. Ведь это я, я нашел тебя, чуть живую от наркоты на тротуаре у Бадаевского садика. Где бы ты сейчас была, если бы не я? Скажи? Скажи?! Молчаливая ты моя, за что люблю... Люблю тебя

Петр приник губами к мертвой, казалось - прорезиненной коже под ухом у женщины, длинные пальцы ласкали слипшиеся от застывшей крови волосы трупа.

- Губы твои, такие холодные и такие манящие, как живой источник, как благодать.

Такие холодные. Манящие. Желанные... Груди твои - гроздья винограда, которыми упиваются фараоны.

Петр зубами оторвал у трупа левый сосок.

***

- Петька, привет. - вечно улыбающаяся, самодовольная физиономия, - Что сучилось? У тебя что - запой? Я пиво принес. Оправишься.

- Пиво это дело. Тащи на кухню. Сейчас мы его оприходуем.

Двухлитровая пластиковая бутылка "Степан Разин", еще потная, полная воспоминаний о холодильнике в двадцатичетырехчасовом магазине - открыта безжалостно и быстро. Андрей, друг детства, наконец разделался с вешалкой и перебрался на кухню.

- Здорово ты себя запустил. Видишь выпивку - аж руки трясутся. Ты на работу то ходишь?

- Не а. Сказал, мол, заболел, все такое. Надо бы уже и собраться, а то я вторую неделю гуляю - того и гляди попрут.

- Я бы попер.

- Ну, и молодец, что приехал. Спасибо. Давай по пиву, а?

- Так разлил ведь уже - пьем, конечно, ведь не водка - тосты говорить не будем.

- И то верно.

Выпили по кружке молча, медленными глотками.

- Да...

- Чего, Андрей?

- Нет, ничего. Все жду - что ты мне расскажешь. Не часто ты зовешь меня в 2 часа ночи: "приезжай скорей, очень нужно". Видно - здорово влетел. Давай - рассказывай. Хватит Ваньку валять.

- За что люблю. Два слова - и к делу. Подождешь - я закурю?

Петр раздобыл из кармана брюк пачку сигарет, долго рылся в поисках зажигалки, но она осталась там - у Милы. Придется спичками...

- Ну так вот. - Глубокая затяжка, - Понимаешь, я девицу прирезал. Прямо в постели. Тепленькую, так сказать.

Из Андрея вырвался звонкий, задорный свист.

- Даешь! И за что же ты ее? По злобе, или так - для развлекухи? - Андрей широко улыбался, как будто речь шла об очередном чуть затянувшемся флирте.

- Молоток. Знал кого звать. Даже не удивился?!

- Хочешь - могу и удивиться, не хочешь - забудем. - Андрей чуть подался вперед - Ну и что, где труп?

- Труп у меня. На диване в большой комнате.

- Идем - похвастаешься.

Тяжелая деревянная дверь - наследство неизвестных старых жильцов, надежно скрывает от посторонних глаз просторную комнату и ее страшную гостью. Антикварная, дореволюционная мебель заговорщицки молчит. Глухие шторы оберегают нежный солнечный свет.

- Эй! лампу хоть какую-нибудь включи. Не видно ни хрена. - Голос Андрея дрожит, запах раздражает его непривыкшие ноздри.

Щелчок.

- Quantus tremor est futurus, - неожиданно шутливо запел Петр, хватая друга сзади за плечи. - Quanto judex est venturus, - Пауза. - Видишь? - Красная лужа на полу, в ней плавает мокрый окурок - Cuncta stricte discussurus. Вот так.

Андрей чуть побледнел, сделал несколько маленьких шажков по направлению к дивану.

"Раз, два, три, четыре, пять - Вышел зайчик погулять."

Андрея вырвало, просто вывернуло наизнанку.

Пиво с кусочками картошки, огурцов и другой некогда вкусной гадости разлилось по полу.

- Э, брат, да ты не так крут, я посмотрю. - Петр продолжал придерживать друга за плечи, улыбаясь кончиками губ, - Может, пойдем обратно?

- Придурок, - Андрей вытирал рот рукавом свитера, - окончательно съехал. Урод.

- Брось ты, все путем. Пойдем еще пивка, а?

- Отстань, - Андрей отпихнул горячие руки придурка, подаваясь всем телом к двери, - выпусти меня!

- Тихо, тихо. Я и не держу. Пойдем.

***

А за нею клоп-клоп сапогами топ-топ

- ... на Невском, рядом с площадью Восстания. - Затяжка - Я шел в кантору к десяти. Было холодно. Всю неделю стоял мороз под минус двадцать, - Пауза, - машина не заводилась.

- Ну?

Петр отчаянно тер виски, будто надеялся пальцами заставить мистические "шарики" катиться в нужном направлении.

- Я шел мимо автобусной остановки, - продолжил молодой человек в белой футболке с надписью "KILL YOUR IDOL", закрыв глаза, не убирая рук от дерганого лица, - я шел мимо остановки, но как-то чуть сверху, будто я это не я, а кто-то другой: большой, нечеловечески большой. - Глоток воды. - У меня так бывает. Ты знаешь: должно быть у всех нас так бывает...

- Бывает, бывает, - раздраженно перебил его Андрей и зачем-то достал навороченную "трубу", - что дальше? Как ты... на кой черт ты вообще подцепил эту деваху?

- Какую деваху?

- А у тебя их много здесь валяется?

- Так ты про Милу? Да это и не важно...- Петр подался чуть вперед, - ее нужно только схоронить где-нибудь. У тебя ведь есть Правильные знакомые...

- Есть. А у тебя деньги есть на моих знакомых?

- Ну, тысячи четыре, думаю, наскребу. Если больше, тогда разве что в долг.

- В долг я тебя самого закопаю, - Андрей начал уверенно давить на маленькие кнопочки сотового телефона, - Смотри, больше двух "косарей" не дам. Алло! - в сторону, - если что, выкручивайся как хочешь. - В трубку, - Алло, Сан Саныч? Узнал меня?...У тебя там место под вынужденную посадку есть?...Да, березу нужно посадить поглубже, чтобы без вопросов... Угу... Нет, нужно срочно, буквально день-два, не больше... Другу нужно, по деньгам только сориентируй... Добро. Когда можно привозить? ... О'кей, договорились. Я тебе ближе к теме перезвоню.

- Танцуй ламбаду, - Андрей хлебнул воды из графина, - всего три "штуки", и нет вопросов. В пятницу сдашь труп сторожу на Волховском православном. Скажешь, что от меня.

- В пятницу? - Пауза - То есть, завтра? Здорово, с такими связями не пропадешь.

- Думай, как труп из квартиры будешь вытаскивать, извращенец! - Андрей встал и потрепал друга по голове. Телефон исчез в складках широкой рубахи. - Сваливаю я от тебя, а то не дай Бог чего, привлекут по полной, как соучастника. Завтра ближе к вечеру позвони, мне нужно будет ребят предупредить, чтобы все без накладок.

Андрей вышел в коридор, бросил взгляд на "страшную, грязную, отвратительную" дверь.

"Отчего так давит все внутри? Похоже, сейчас опять..", голова закружилась, и он упал. Темнота.

***

- Говорят, в коралловых рифах Австралии плавают чудные рыбки, Acanthaster planci. Ты что-нибудь слышал о том, как они поедают целые атоллы? О, это захватывающая история, но боюсь, тебе будет не интересно. Много чести: просто однажды в Мире стало на несколько миллионов маленьких рыбешек больше, чем обычно. Ерунда: несколько миллионов маленьких, жалких, бесцветных рыбешек... Вот ты сейчас думаешь "Почему?", "За что?", ломаешь свою несчастную голову над вопросом "Как выбраться отсюда?". И зря. Лишнее все это, тем более что сначала нужно решить "Куда" тебе, собственно, нужно выбраться.

Андрей не услышал, а скорее почувствовал сквозь завязанные бархатной лентой глаза, как призрачный, но вполне узнаваемый собеседник усмехнулся.

- Извини, - голос продолжил, - извини, что пришлось на время тебя выключить, но ты не оставил мне выбора. Вы оба слишком нетерпеливы, слишком быстро находите решение. Ты сиди и не дергайся, ладно?

И, эр, сань, сы, у, лю, ци

- Понимаешь, все началось именно в тот день, на площади Восстания, у автобусной остановки... все эти люди. Их было много - человек 10, может 15. Обычные, совершенно обычные люди. Они хватали меня за руки, падали на колени, кричали что-то неразборчивое. Я испугался. Помню: я хотел вырваться, и даже грубо оттолкнул какого-то парня, который, истекая слезами, пытался целовать мои поношенные сапоги. Я закричал, я просил, я... я растерялся.

Петр расхаживал по комнате взад-вперед, от чего паркет немилосердно скрипел.

- Когда ты последний раз был в церкви? Ой, прости, ты сейчас не можешь говорить. Но это ничего. Я и сам там бываю не часто. Так вот, случайные люди проходили мимо, нахохлившись, пряча замерзшие лица в высокие воротники; шурша проезжали машины. Мне показалось, будто мы - я и эти обезумевшие коленопреклоненные существа, вдруг оказались на необитаемом острове, далекой забытой планете, в невидимом коконе, черт знает - где. Я уже не сопротивлялся. Мы стремительно неслись вверх, оставляя город святого Петра с его потерявшимися на снежных перекрестках жителями. За белой муторной пеленой сгинули силуэты машин и автобусов, очертания знакомых домов стали размытыми, как на поздних картинах Писсаро. Были только эти плачущие люди и я. Исчезла, растворилась, стала лишней одежда, защищавшая нас от холода, но мы не были нагими. Нет. Это иначе, по-другому... Уверен, ты понимаешь. Ты понимаешь. Мы поднимались все выше, вернее - дальше, прочь от этого тяжелого сновидения с его примитивными законами.

Андрей пытался кончиками пальцев развязать неумело связанные руки.

- Я начал различать других. Люди и не люди одновременно, они приветствовали меня, каждый по-своему: складывая руки, улыбаясь, растворяясь и вновь появляясь прямо перед моими глазами. Я не боялся. Те, с которыми я попал сюда, вдруг потеряли индивидуальность, стали таять, как снежный ком. Я вспомнил о них только потом, когда, словно стая маленьких горящих светлячков, они разлетелись в разные стороны, полные истинного восторга. Меня не стало. Это был взрыв, разорвавший естество изнутри, возродивший удивительное, истинное существо! Понимаешь Андрей, мы не люди! Ты, я, эта сука, разлагающаяся на диване, и еще миллионы, миллиарды людей. Мы... мы что-то другое. Хочешь - назови нас богами, демонами, бесами, духами. Эти слова просто как заметки в нашей записной книжке. Мы не должны были забывать.

Мир Андрея, скрытый тугой повязкой, провалился.

Узел... он упорно не желал развязываться. Воедино с живой плотью срослись веревки, затекли тяжелые веки воспаленных глаз.

- Ты все пытаешься выбраться? Смешной. Думаешь, тебя и правда что-то может удержать?

На голову Андрея опустилась тяжелая, горячая рука.

Тепло расплавленным металлом потекло вниз, заливая лицо, горло, тело...

"Это конец - мелькнула быстрая, и на удивление спокойная мысль мозга, расстающегося с душой, - Acanthaster planci?".

***

Свет с трудом пробивался сквозь густые ветви высоких деревьев.

Андрей сидел перед затухающим костром, отмахиваясь от назойливых насекомых перепончатыми крыльями.

"Еще одна жизнь, - подумал про себя демон, и бросил в огонь сухую палку, валявшуюся под ногами, - еще одна".

***

- Эй, не увлекайся!

Удар сапогом по почкам - лучшее средство от преждевременной смерти.

- Ты смотри, я ведь могу и каленым железом тебя в чувство привести. Греки этот метод давно опробовали.

Прямо на глазах Андрея, лес рассыпался, улетел, как стая испуганных птиц.

- О, я вижу - мы все-таки решили вернуться? Молодец: не то, что эта потаскушка. Голова не трещит?

- Нет. А что это... что это было? - демон с интересом осматривал "чужие", слабые и беспомощные руки.

- Да так, маленькая экскурсия в реальность.

- Наркотики? - Демон стремительно превращался в человека.

"Если это случится с тобой, знай, Крис, что это не безумие."

- Наркотики. Наркотики? - заливаясь истерическим смехом, Петр махнул рукой и сел на корточки рядом с неофитом, - Нет. Это было бы слишком просто. Ты хоть помнишь толком, что произошло?

- Ты прирезал какую-то девчонку, вызвал меня, чтобы я помог тебе труп сплавить. Мы сидели, разговаривали, я с мужиками, кажется, договорился.

- Это то ясно, а что ТАМ было, ты помнишь?

- Смутно, как во сне. Я помню - мы летели на какой-то сбор, может быть - на встречу или поединок. Куда то на северо-восток. Потом проводник...

- Проводником был я.

- ?... вдруг исчез, и ... - глаза человека округлились, зрачки расширились, будто у слепого. - Какого черта ты со мной сделал? - Андрей вскочил,- Да я тебя голыми руками придушу, придурок!

- Ой, да брось ты! Чего орать? А насчет придушить, это идея. Я подумаю.

- Подумай, подумай. - Андрей споткнулся, одевая сапоги, - Если надумаешь, мы тебя вместе с твоей бабенкой закопаем. Будете гнить на пару.

- Ладно, не кипятись.

Дверь с треском захлопнулась.

***

Он ушел. Как хорошо одному. Тихо.

- Эй, ты, ну-ка пойди сюда. Проследи, чтобы тот нервный тип под машину не попал, друг как-никак.

О, гляди ты, полетел выполнять. Эти молодые лестры такие смешные. Пальцем щелкнешь - они тут как тут: глупые и бессмертные. Идеальное сочетание. Вот и мне бы так: плюнуть на все, на дом, на работу, на жизнь и уйти к ним. Ну хоть на чуть-чуть. И кто это придумал, что проводник должен все время жить? Дали бы хоть какое-никакое бессмертие физическое, а то каждый раз одно и то же: роды, первые зубы, учишься ходить, говорить, читать, писать, потом скопом приходят болезни, старость, все болит... и опять роды, зубы...

Хорошо, что на этот раз удалось так долго ничего не вспоминать - пол жизни прожил.

И поймали они меня ловко, прямо на улице!

Ладно, работа есть работа, - Петр встал, - предназначенье, мать его.

Конец отрывка

Комментарии: 15, последний от 01/05/2003. © Copyright Фурс Дмитрий Владимирович (di_vo_mi@mail.ru) Размещен: 15/04/2003, изменен: 17/02/2009. 17k. Статистика. Рассказ: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Рассказ содержит ненормативную лексику. Совпадение персонажей с реальными лицами возможно, но не желательно. Странная история.

Фурс Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Не люди