Fylhbfyjd Gfdtk Fktrcfylhjdbx : другие произведения.

Мегаполис

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несмотря на наличие высшего образования ,я -простой рабочий. Рубрики -для меня это хоть какой - то шанс реализоваться . Но года 3 как не могу найти им место в печати или попадаю на лохотрон (заплатите энную сумму и мы Вас сведём с редакторами )За помощью я обратился не на один из всевозможных сайтов,где,как и обычно ,кроме издёвок и оскорблений в свой адрес ничего не получил А просил всего -то передать в молодёжки их города или еженедельники для возможного сотрудничества с этими изданиями.Обращался в интернет -издания ,предлагая им эти идеи.Да всякое было.Если честно,мне уже всё это начинает доставать.За это время с Бежецким непонятная история произошла. И обращаюсь ко всем с просьбой его поддержать .Его адрес послал г-ну"Maksim E.Moshkow"
  Павлик Адреналин
  
   1ЭВЕРЕСТ
   "Я знаю
   солнце померкло б, увидев
   наших душ золотые россыпи"
   В.Маяковский
  
   Творчество рисует иные судьбы, жизни, пространства. Оно дает новые имена, истории, надежды. Оно есть воздух, которого всегда не хватает. Не хватает чтобы жить, ибо оно уже стало краешком жизни. По краешку жизни забирались на Эверест судьбы двое. Одного в этом мире звали Dr.D . Другой величал себя не иначе как Qst . На виртуальных виражах их встречал рассвет кибернетического солнца. И вот уставшие победители на вершине минутной славы. Для этого нужно-то немного: "пароль", "логин" и "войти". WWW.REALMUSIC.RU/Timaaaa/ встречает музыкой. Музыка - она невидима и похожа на мыльный пузырь, посеребренный улыбкою солнца; его хочется удержать в своих ладонях - руки вот уже и тянутся к нему, но, как и всякое совершенство, пузыречек лопается, оставляя блики воспоминаний о Прекрасном. Мыльные пузыри музыки проходят сквозь кожу, и кажется, каждая клеточка наполняется ими, чтобы чувствовать, жить, созерцать.
  
   Амулет веры опоясывает сердца, и те стучат в унисон Надежде. Надежда невидимкой пробегает по экрану монитора и тает в вечности. Увы, нет победы на форуме - и вновь у подножья Эвереста, для того чтобы опять и опять покорять его вершину. А мыльные пузыри вчерашних аккордов лопаются, порождая новые, все более наработанные и отточенные. Свист и громыханье колес как долесекундный глюк или бзик отрывают взгляд от монитора, а сзади - дверь в тоннель реальности, где все непридуманно и по-настоящему, там - ЖИЗНЬ.
  
   В этом тоннеле иногда сыро, порою просто непривычно, бывает, что кажется - темно. Там обыденная рутина с номерами в паспорте, сотовом телефоне, домашнем адресе. Вот в ней - иные имена, которые порой режут слух или кожу, - то ломают язык. Тимур и Руслан. Два брата. Ахметов и Мухамедзакиров. Грузчик и рабочий. Физрук и юрист, если, конечно , повезет. Повезет непременно, потому что уже нельзя жить иначе - то бишь без того, другого, мира. Мира, требующего для себя денег, нервов и времени, мира творчества, разумеется.
  
   Эта жизнь идет вразрез той, она параллельна ей, но черпает из себя мысли, чем наполняет и питает ту, виртуальную. Мысли хранят в себе чувства, переживания, глушат внутреннюю боль. Боль за родных, за самого близкого, родного, дорогого человека на нашей земле - конечно же, мать.
   "Мама, я знаю: ты всегда со мной,
   Ты чувствуешь то, что я чувствую,
   Ты знаешь то, что я не знаю".
  
   Строки "Мамы" мнятся морем, морем любви, в котором тихо колышутся волны нежности, хрупкой, трогательной. Так и видится одинокий путник, идущий по кромке моря. А море лижет огромное экзотическое солнце. Теплый ветер бесприютною дворнягой несется вслед за путником. А путник сам останавливается и смотрит в беспроглядную даль. Волны касаются его ног. Ему спокойно и благодатно . Горячая струйка радости пробегает под кожей, счастлив: он дарит океан любви собственной матери.
  
   Взгляд путника касается неба. Небом смотрит безликий великий космос. Под его колпаком чувствуешь себя как в вакууме. Космос сыплет о море звездами, воздушным змеем мелькает хвост кометы. Охота набрать полные карманы звезд и, как удачу, схватить за хвост комету.
   "В моей душе забилась птица:
   Мечты - крылья, привязанности
   В стальных браслетах измучены,
   Но в глазах еще есть
   Надежды : море, красивые пейзажи,
   Волны, летящие из далекого горизонта".
  
   Путник закрывает глаза и видит покосившийся забор, дом с осыпающейся штукатуркой и заросший бурьяном гараж с огромной нецензурной надписью. Миг холодка мурашками щиплет руки, ладони прячутся в потертые джинсы и обнаруживаются там дырявые карманы.
  
   Путник садится на берегу и смотрит в ласкающее взор море - его любовь всегда рядом, она не предаст. Под колпаком Вечности храпит умирающий Хронос; в оазисе этого мирка хочется остаться, чтобы жить.
  
   Руки не находят себе покоя: они то обнимают колени, то закрывают глаза, и снова видения: обшарпанные перила, грязный подъезд, для чего-то кем-то сорванные почтовые ящики, в углу - консервная банка с кошачьим пойлом, искореженная дверь соседа. И из самой глубины души рвется крик, хочется заорать, вскочить. А сквозь пальцы сочится свет, красивый, зовущий. Прочь ладони с глаз! Новый шаг в т о т мир.
   "Пусть тебе больно сейчас,
   Но горе уйдет - все будет хорошо!
   И пусть, что сегодня было пасмурно,
   Но завтра обязательно будет солнце!"
  
   Путник оборачивается и видит перед собой все тот же мир, что он только что создавал - реальный клон, того что за спиной. Он опускает голову, понимая, что иначе и быть не должно, потому как его создатель тот, с кем успел уже стать чем-то неделимым.
   "Друг. Мы встретились не поздно и не раньше,
   Помню же: с детства у нас были великие планы"
  
   А песок, сухой и горячий, жжет пятки. И нужно идти. Идти, чтобы жить. Жить чтобы продолжать создавать Э Т О Т мир .
  
   Дорога, которую прокладывают двое. Краски дивного мира перемешиваются на небесной палитре. И вот уже два взгляда смотрят в небо, пытаясь отковырять его загадку.
   "По пустым облакам она шагает неуверенно,
   Свой взгляд поднимает медленно,
   Делая шаги неестественно,
   Она боится упасть
   В пасть огненного дракона,
   Теперь она оставила свое мертвое тело .
   Душой лишь жива.
   Куда она идет? Куда ее ноги несут?
   Почему везде все белое?
   Почему у нее на спине крылья?"
  
   Буйство красок небес, отражающихся в полосе нежно-зеленого прибоя, гонит всё несуразие мыслей из головы. Жизнь кажется подчиненной чужой воле, она мелькает как полосы экрана ти-ви после полуночи, когда некто уснул и забыл щелкнуть пультом. Но вот щелчок, погружается во мрак жизнь, и лишь две судьбы продолжают жизнь по ту сторону экрана.
   "Время, скрипя, идет в даль
   А ты идешь, идешь, пытаясь
   Время обогнать"
  
   ...Вот так в кузнецких кварталах зарождался русский рэп.
   "История о мечтах и людях
   История о типичных случаях,
   Новый день - новая мечта"
  
   Небесный гром, молния и дождь под занавес.
  
  
  
  
   2.ПРОПАСТЬ
   "Увы! Ребенок ослепленный
   иного я от жизни ждал:
   в тумане берег отдаленный
   мне так приветливо сиял.
   А. Апухтин
  
   Человек, вышедший из современного мира, стоит на краю пропасти. Позади - полумрак и сигаретный дым. Там холодно. Холодно от непонимания, непризнания, ненужности. Там неуютно. И там необжитое. Необжитое оттого, что сложно там существовать. Там иные мнения и взгляды, понятия и принципы. Там не покидает чувство чуждости. Там - н е р о д н о е , в котором надо выживать. Но и вперед шагать,смысла нет, ибо оно не изучено, не познано, не измерено. И ничего не остается, кроме как провалиться сквозь землю и быть изъеденным червями, либо же уйти в небеса, что б не просто на какое-то ничтожное жалкое мгновение ярко и красиво вспыхнуть и сгореть, а саму вечность покорить. Небо обрисовывает Крест.
   Человек, оглядывается назад - от одного осознания, что люди о т т у д а и загнали его сюда слезятся глаза. Но вот взгляд бабочкой невесомой порхает в небо, и нечто дивное, чарушающее, спокойное наполняет грудь. Это миг счастья, когда веришь в собственные силы. Когда хочется жить, ибо найден смысл. Когда хочется донести н е ч т о людям о т т у д а , достучаться до их сердец и отогреть их души, научить чувствовать и понимать Прекрасное. Оторвать от уютных кресел, разорвать путы теледребедени, вывести в мир ярких красок и преобразить целый мир...
   А Крест на небесах кажется символом стабильности и определенности. Под ним рождались и умирали. Творили гении и классики. Уходили в небытиё простые рядовые поэты. Что это? Шорох газет! Листы поблеклые и желтоватые, а строки как все равно переливаются, излучают невидимый свет, и веет от этих строк родным чем-то, домашним. Кажется, не только образы всплывут сейчас из глубин прошлого, но и запахи, вкусы. Но откуда взялись они, сии дивные строки, поглощаемые лазурью небес? Да это деда! Пасечник был дед, писал в районку. Кому-то нравилось. Уж не внуку ли? Психологи убеждают, что в нас живут люди, нечто значившие в нашей жизни; и мы многое перенимаем от них, незаметно, подсознательно. Уж не от деда ли передался дар? Иль от желания подражать ему? Не от зависти и гордости, корысти ради. А вот на столько люб он был, дорог, что... незаметно чем-то, какими-то чертами характера, оттенками многогранной многоканальной души в него и превратился!..
   Трель сотового, она будоражит и буквально, выворачивает наизнанку чувством неожиданного и непонятного. В этих думах о грезах, в тишине, дарованной небом, было не до этих откликов из прошлого. Пусть даже прошлому этому всего секунда от роду. Но зов... И что там? Что?!! Надежда? Отчаянье? Да вера, в первую очередь в е р а! Вера в чудо. Чудо из иллюзий. Иллюзий, порожденных горестями и невзгодами. А может, звонят оттого, что нужен или пробит долгожданный час? Но это всего лишь смс. Оно раздражает, ибо кажется издёвкой. Слова просты: "Человеку незаурядному всегда приходится балансировать на грани - и далеко не все способны выдержать напряжение" Ф.Ск. Фицджеральд"
   Сотовый летит в пропасть и не слышно звука его падения. Не вериться. Поднят камень. Камешек. Он катится с ладони. И вниз. И опять тихо. Кажется, такой тишины не хватало целую вечность.
   И вновь все красиво вокруг и благолепно...
  
   Хорошо хоть, что есть портал - прибежище последних романтиков, не вписывающихся в стандарты современных понятий. Однако же когда опускаются руки, отказываешься от себя, своих грез, целей, поставленных задач. Отказ от себя - есть отречение от творчества. И тогда вновь в очередной попытке понимания, сломя голову, несешься к людям. В слепую, напролом. Но у людей свои заботы, хлопоты, мнения, не каждому из них дано понять треволненья хрупкой хрустальной души, парадоксальной творческой натуры. Но, окрыленной н а д е ж д о й, веришь. Ведь ты - человек, ты - Александр Бежецкий. И что-то неуловимое сладостное тянет оглянуться еще раз назад. То зовется прошлым. Его хочется перерисовать, переиначить, переделать. Но в нем же есть и наивные добрые светлые моменты, положенные л ю б о в ь ю. Любовь не всегда понятна, равно как и заметна. Но не будь ее капельки в людях, пусть самых далеких и чуждых собственному восприятию, не рождались бы песни.
   Ох, уж эти люди. Так себе... Людишки...Закомплексованные. Стереотипные. Под внешней мишурой кручёности живущие по шаблонам своих стереотипов. Причем стереотипы эти не личные, не выстраданные. Не прожитые, а созданные кем-то, когда-то, где-то. Одна бесконечная суета. В них не видится л и ч н о с т и, не видится творца. Они как серое пятнышко на радужном фоне. Замызганное. Оляпистое. Общение и времяпровождение с ними морально выматывает, выжимает все соки просто, творческие особенно. Но они же и лепят и формируют. Незаметно превращаются в того, кого ранее обозначал забулдыгой баламутом и вдруг однажды приглядываешься, а он не хуже и не лучше тебя самого. И в нем креатив присутствует. Какой слесаришка, столяришка, пожалуй, так работу свою выполнит, что просто диву даешься. А это уже зачатки творчества или даже высшая его ступень. И чем не больше отталкиваешься от сей людской массы, тем больше в нее же и превращаешься. Барахтаешься, бултыхаешься, пытаясь вылезти из него на поверхность, оказаться вне его, а попытки беспочвенны, но пышут сюжетом для новых нот и новых строк...
   И вот герой... неожиданно разворачивается. Чудным образом в его руках оказывается костюм Менестреля. Одевает его и тот развевается на ветру яки алые паруса. Менестрель идет по вологодской портальщине. Его цель одна и прекрасна - показать людям красоту природы, самой жизни. Но сорвать дубовую дверь с петель бывает полегче и попроще, нежели достучаться до людской души. Порой целая пропасть способна разлучить людей. Эта пропасть имеет четко очерченную границу, и имя ей - восприятие жизни, и ведь не каждый способен прочувствовать жизнь через любовь и красоту.
   Но заряд бодрости и крепость здоровья - лучший эликсир оптимизма. Пригубив его, Менестрель учит смотреть в глубь прошлого. А оно радужно и бездонно как небо. Оно - чудо, ибо вмещает в себя целую жизнь. А жизнь - это нечто необычное. Насыщенное. Накопившее в себя образы, людей, ощущения. Порой самый поганый момент бытия, спустя годы кажется трогательным, способным умилять, радовать. Почему? Да ощущения какого-то подкожного тепла дарят воспоминания о, скажем, выступлениях в народном театре, самодеятельном, вокальной студии, привычно ликвидированной из-за финансовых неожиданностей, хоре и ,признаться надо, и родных цехах. А строки о любви не той пошлой, привычно-экранной, а чистой, искренней, нежной, ранимой, лучике веры?.. Ведь их выстрадать нужно, прежде чем создать...
   И вдруг оглянулся: а люди-то окружили, как пустынника из древних христианских преданий. Слушают. Внемлют. Настал момент, когда они устали от навязанного, секулятивного, шаблонного. И они уставились на Менестреля как на диковинку. Изначально он забавит их. Он похожий на мудрого эльфа, а город его героя Бабочкина видится толпе с пустыми взглядами, загадочным Валинором. Но... чувствуют они утраченное, родное, настоящее... Привычные к пустоте бессмыслицы, они жаждали-таки всегда чего-то эдакого, несколько сладкого, возвышенного, д р у г о г о . И они замирают, завороженными. А в небо рвется музыка. Музыка, рожденная сердцем. Идущая из глубины души.
  
   Крест... Он так и остался на небе. Просто не каждому дано его разглядеть...
  
  
   Александр Бежецкий приглашает на свой порта лhttp://arts.countrynet.org/ всех умеющих думать и чувствовать и ищет продюсера и спонсора
  
   Перед ВЕРБНЫМ ВОСКРЕСЕНЬЕМ,18 -19.08.08
  
  
  
   3 Колдунья -чаровница
  
   'Я чуток как поэт,
   Бессилен как философ'
   Н. Рубцов
  
   Рвущийся из недр души крик призвал к реальности. Проснувшись ,обнаружил себя сидящим на автобусной остановке. Поднялся. Оглянулся. Обнаружил на остановке надпись огромадными буквами: 'http://borisoglebsky-ray1.narod.ru'
   . Пнул скопившийся мусор. Вышел на дорогу и пошёл в неизвестность. Неизвестность встретила ночью. Ночь приветствовала маячками реклам, ложью тупых рассуждений, холодными бликами звёзд и фонарей. Остановился. Неожиданно всё вспомнил и нашёл себя.
   Первоначально он вспомнил время. Время, зовущееся ностальгией. Время, в котором не было лимузинов, евроремонтов и пластиковых окон. Был велосипед в чулане с деревянной пахнущей смолой и хвоей дверью. Были пляшущие тени на полу. Был огонь. Был треск сгорающих поленьев в печи. Было тепло и приятно. И был иней на стекле. Смотрел на него яки заворожённый. И дышал на стекло, шебарша пальцем по холодному мохнатому налёту. За образовавшимся пятнышком увидел женщину дивной красы. Она улыбнулась и исчезла. Но в памяти запечатлелся надолго её дивный стан, татарские глаза и длинные белые пальцы.
   Пришло время, и фея - ночь, эта ласковая юная босоногая пери из старых восточных сказок, взяла за руку и вывела его из тёплого дома. Тогда было всего 15. И шёл за ней, не думавши, как Кай за Снежной Королевой. Шёл, потому как считал свой путь необходимым.
   А однажды так же остановился и молвил:
   - А знаешь, а я хотел бы стать художником. Но художником необычным. Я хотел бы раскрашивать небо, и что бы на моих полотнах застывали не только краски, но и запахи, и звуки.
   - Видишь ли... к познанию сей тайны ведёт долгая дорога, тебе не мало придётся поучиться, а зовётся такой институт - ж и з н ь...
   Ответила и исчезла. И долго он не видел её с тех самых пор. Он долго ещё стоял тогда, растерянный и робкий, а потом неуверенно сделал свой первый шаг и поступил в указанный институт.
   Поступил в Ростове - Великом, практику проходил в Александрове, а диплом вручали уже в Москве. Но как не хватало чего - то и что - то. Зарождалось желание познания истины, а, прежде всего, осознания её сути. И тогда так же как и сейчас вот, растерянно и робко, выходил на дорогу и вслушивался , всматриваясь в ночь
   Ночь очаровывала своей неизвестностью. Хотелось постичь её тайну и именно в ней открыть тайну познания истины. Заворожённым открывал всё новые и новые её грани. Порой хотелось невозможного : запечатлеть на своих полотнах жужжание ветерка, полёт махаона и редкий шум в ночной тишине.
   И однажды в 89м услышал музыку. Она лилась с небес дождём. Пропитывалась под кожу . Ласкала и нежила. В ней слышалось предыдущее. Предыдущее, состоящее из пережитого. И в этом пережитом зазвучали нотки истины. Потихоньку и постепенно в откровении истины зарождалось нечто духовное, чистое ,светлое ,то что лучилось в современном мире ,а родом было из пыльной древности.
   Откровение пережитого подтолкнуло искать среди сутолоки мегаполисов свой оазис. Эдакий Эдем обнаружился в прошлом, первоначальной точке исхода. На Родине м а т е р и .И имя ему было Б о р и с о г л е б с к ...
   Неожиданным было само то что именно Борисоглебск отворил врата и с т и н е ,плутающей и ускользающей . Фея из детских грёз и надежд больше не приходила . Её появление некогда как в жизни, так и судьбе позабылось . Жизнь текла своим чередом ,по накатанной. Так как у всех и не хуже других. О своей старой знакомой, феи, герой сего повествования уже успел позабыть. И как - то осенью, когда над бараками взошла круглая луна, столь же долгожданная, как кусок пирога голодному бродяге, неожиданно в парке, он встретил старую дамочку на лавочке. Старушка была в траурном одеянии, вышедшем из моды не один хромой десяток лет назад. Она сидела, одинокая, брошенная и ненужная обществу, выводя на сырой земле непонятные иероглифы. Герой подошёл к ней и поинтересовался причиной траура.
   - Меня позабыли... - скорбно шепнула старушка. Из глаз её текли слёзы, а глаза были чёрные и лучистые, напоминающие ночь.
   - А зовут - то Вас как, бабушка? - спросил герой.
   - Баба В Е Р А ... - с трудом поднялась со скамьи старая женщина и отправилась в никуда.
   Стоял и смотрел ей вслед, до тех пор пока привыкшие к темноте глаза перестали распознавать сливающееся с темнотой чёрное пятнышко.
   А потом сел на лавочку, мёрз и молчал . Посмотрел на землю ,осторожно ладонью смахнул с неё редкую жёлтую листву. Принялся разбирать начертанное старушкой. Выяснидось ,что написала она одно лишь слово, и слово это было 'Б О Р И С О Г Л Е Б С К'...
   А затем прятал руки в карманах и долго бродил по неизвестному городу, с тоскою смотрел на жёлтые квадратики окон, за которыми жили или трудились люди.
   А дальше - пустота. Словно взяли и стёрли - вот так просто - целый кусок жизни. Воля, как бродячая собака, скулила в морозы и просилась в тепло. Правда, как одна из граней жизни, ложилась на холст, совершенствуясь и преображаясь. Крохи воспоминаний, как едучий клей, вызывающий тошноту и головокружение ,цепко удерживали с прошлым .,не разрывая его пуповины и связи. Тайны ассоциаций питали новые шедевры. И из всего этого зарождалось т в о р ч е с т в о.
   Творчество имело удивительную и странную одновременно особенность размалёвывать жизнь. Жизнь как буйство всевозможных красок, застывших причудливым орнаментом.
  
   ...Вот стоял и думал на перекрёстке дорог. Думал и вспоминал. Осознавал себя картографом, создающим на полях интернетовских страниц ,размытых письмами незнакомок ,перепалками скинов и извращённой порнографией, историю рока родной земли. Неожиданно подошла старая знакомая и протянула мольберт со словами:
   - Пора. Твоё время пришло...
   На рассвете по небу поплыл перелив колокольного звона...
   9 -10.11.08
  
  4.Под волнами
  'Уходим под воду
  В нейтральной воде.
  Мы можем по году
  Плевать на погоду,-
  А если накроют-
  Локаторы взвоют
  О нашей беде'
  В. С. Высоцкий
  
  
  
  Одна маленькая странность поселилась в большом сердце, она прокричала на неведомом языке, отворила створку души, вошла и затухла.
  А потом начались её поиски, подчас бесконечные, нередко бессмысленные, порой незабываемые. А потом было одно большое прошлое, что растворилось яки дым. И в памяти о нём осталась лишь пустошь и последки.
  Последним что сохранила память о прошлом, были образы. То образы - символы. Трамплин, прыжок и яндекс.
  Хорошо отчётливо помнилось, как нырнул, а вот вынырнуть уже не сумел. Сел, обняв коленки. Зажмурился от неожиданности и восторга. Открыл глаза, оглянулся. И увидел волны над собой. Подивился, было, потом обвык, встал и шагнул в неизвестность. И сколько не шел, всё вечер - вечер, лес, да тёмных теней причудливое графитти...
  Под ногами приятно хрустело, шуршало, неизвестность ухала филином, стрекотала, жужжала, манила ласкающей тайной мирозданья
  Сколько плутал в лесу - не помнил. А потом забрёл в порушенный Храм. Высокий и величественный. Его прохлада приятной негой нежила кожу, заползая под ворот рубашки. Прикоснулся к шершавой стене, и ладонь поцеловал красный след крошащегося кирпича. На дырявой колокольне испуганно встрепенулась чёрная птица, отчего тоненькой струйкой сполз вниз долголетний сор, и закачалось бито.
  Глаза, привыкающие к темноте, обнаружили у Горнего Места, слабое треволнение свечи. Там молился схимник, сухой и древний. Не обращая внимания на пришельца, он поднялся с колен, и, часто благолепно крестясь, покинул Храм. Свечечка же продолжала дрожать, тревожимая дуновением ветерка.
  Зашелестел дождь. Запахло прелью и плесенью. Струи проникали и в Храм, стекали по стенам с кое- где чудом сохранившимися ликами длинными светлыми полосами.
  Тогда стоял в притворе, облокотившись о стену, слушал дождь и смотрел в мир. Внутри было до необычайного приятно и спокойно
  А осень уже сбрасывала свой царский наряд. Пожухшие потемневшие дубовые листья устилали дорогу. Вышел. И мокрый и одинокий поднимал их слипшийся потускневший умирающий орнамент и подолгу зачем- то рассматривал. Потом вновь клал на прежнее место, словно боясь разрушить удивительную гармонию этого мирка.
  А дальше снова брёл в неизвестность. Из леса вышел на луг. Трава холодную росою приятно нежила ноги. В траве что -то жужжало, пищало, а однажды даже зашипело.
  На лугу паслись кони. Издалека они казались сосем крошечными и игрушечными. Вольные, они брыкались, их гривы теребил ветер. А мальчик - подпасок неумело разжигал костёр. Подошёл к нему, достал из кармана джинс зажигалку. Тот настороженно покосился, но подарок принял. Лицо у юнца оказалось таким озорным дурашливым конопатым. А сам худенький такой во всём сереньком. Одет чудно - на голове - дедовский картуз, из-под которого выглядывает бейсболка, штаны перезаношенные, кроссовки дырявые, а подтянутый верёвкой кафтан, похоже, ещё прапрапрадеды носили
  Тут пацанёнок встрепенулся, схватил кнут, замычал - да он ещё ко всему прочему немой - и погнал кого - то огромного лохматого на обезьяну похожего. Глядя на эту парочку, чувствовал себя героем рассказа кого - то из русских классиков
  Но, не обращая на них, внимания, раздул костерок, перепачкав лицо в саже, растёр копоть рукавом. Обогрелся и уснул.
  Проснулся ночью, похлебал ушицы, сготовленной мальцом. Похлёбка пахла костром и тиной, но на голодный желудок она казалась приятней заграничных явст в суши -баре. Мальчишка цокнул языком, и тотчас к нему подбежал гнедой жеребец орловской породы. К седлу животного была примотана гитара.
  Распутал и начал играть. Внутри чрева клокотало, рвалось что -то неведомое потаённое, диковинное, странное, казалось, пальцы сами по себе без указания мысли перебирают струны и выкладывают аккорды. И тут прорвалось. Тишину разбудил голос. Стадо было всполошилось, но вдруг на мгновение остановилось как вкопанное. Искры костра вспыхивали редкими кометами и осыпали фейерверком искрящихся брызг.
  И лёгкая радость оцепенения, порожденная удивлением собственным творчеством приятными мурашками, теребила кожу.
  Отдать гитару хотел, было, пацаненку, но тот отмахнулся, поднялся с земли. И, умело управляя кнутом, погнал куда -то свой табун. Лишь слышно было как свистит в воздухе кнут и визжит маленькая, непонятно откуда взявшаяся лохматая серенькая собачонка...
  
  А потом был туман, и ничего невозможно было разобрать, а потому брёл, упрямо и спотыкаясь в одно сплошное Никуда, оставляя позади себя туманное Ниоткуда. А потом глаза попривыкли и обнаружили одинокую белую точечку впереди. Вот и шёл к сему маячку, без цели и смысла. А когда вышел из тумана, взору предстал Монастырь, величественный и белокаменный. Войти в него не решился - гитара не отпускала, чудно с ней как -то там было оказаться, страшно и стрёмно. Но монастырская тишина, прерываемая шёпотом случайных трудников, несущих послушание, и шарканьем богомольных старух, разбредающихся после вечерней, успокаивала, убаюкивала и волновала. И сам не помнил, сколько стоял, прижавшись к белокаменным сводам, только до мерзкого было неприятно внутри, то, чему не мог дать объяснения. Словно не у стен монастыря находится, а на шикарной загородной даче. И вот все друзья сейчас тусят и угорают, а его заперли прикола ради в темной душной ванной. И вот сидит, обняв коленки на стиральной машинке, оглядывается озлобленным зверьком и чувствует себя нашкодившим котом, которого ткнули в самое набедокуренное. Или ребёнком, у которого отняли конфетку и поставили в угол, а то, чего доброго, подняли среди ночи и отшлёпали за невинный, казалось бы, проступок. И вот сидит теперь, а слёзы текут и текут по щекам, утирает их мокрым сопливым рукавом, а они всё не унимаются, откуда берутся вот только.
  Ощущение оказалось настолько явное, что провёл рукой по левой небритой щеке, а хвать и, правда, - слёзы - то текут и текут, аж воротник красной рубахи промок насквозь.
  И хотелось бежать. И бежал. Настолько уж внутренние ощущения явными показались и до того противными, что от них избавиться немедленно хотелось. А от незнания как провернуть то наилучшим способом, и бежалось сломя голову.
  А потом взмокший от пота и обессиленный от бега швырнул гитару в ромашковом поле и бухнулся рядом с ней. И смотрел ввысь, в ставшие привычными волны. И была чёрная как краска гуаши ночь, и были вокруг белые головки ромашек. И был сон, в котором видел непривычный или просто забытый мир. И снились чужие города, полные людского муравейника и средневековой архитектуры, реки и рестораны, концертные залы и танцплощадки. И до утра снилось небо тёплой величественной Италии, единственно которой присущ неподражаемые шарм и обаяние.
  
  После пробуждения понял, что жить не может без людей и очень хочет донести до них пережитую в душе мелодию, хранящую в себе эмоции, впечатления и радости. Поднялся и пошёл тропой вчерашних старух и вышел в деревню с разбитой центральной дорогой. Глянул на невзрачные серые домики. Остановился возле пасущейся у таблички 'Заправка ' коровы, обратил внимание на исписанную непристойностями остановку и шагнул в неведомое. Неведомое оказалось кабачком. И хотелось зайти в этот кабачок и увидеть весёлых смуглоликих людей в самбреро, услышать хохот и перестук каблучков, выводящих вензеля танцевальных па. Но 'Кабачок' оказался лишь вывеской, а то, что внутри него - наполненная мухами скучная деревенская столовка. За столиками на длинных ножках стояли небритые мужики в фуфайках, спортивных штанах, майках - билановках и сланцах на босу ногу и голохтили пиво. Они изначально не обратили внимания на вошедшего, но новоначальный встал посередь зала, взял в руки гитару и запел о тяжёлой доли поэта. Мужики обернулись, хмыкнули и продолжили точить между собой лясы. И лишь один из них с тяжёлой стеклянной кружкой в руках подошёл к выступающему, отпил глоток и протянул оставшееся в знак дружбы и солидарности. Гитарист прошёл с ним к одному из столиков.
  - Как зовут - то тебя?- голос мужика был настолько скрипуче - странным, что исполнитель аж вздрогнул от неожиданности
  - Пётр...
  - Ну а меня Савл - помолчал и добавил - Петрович. Ты тут ничему не удивляйся. Люди тут, в общем, мирные. Не тронут. А поёшь здорово - меня аж до костей пробрало. Пошли жить в мой теремок. Правда, там сквозняки и пустота гуляют, а из скотины - кошки да мыши. Денег за ночлег не приму. Пару песен споёшь - на том и сочтёмся. Устраивает?
  Предложение устроило, и до утра исполнитель в покосившейся избе поклонника корпел над изготовлением цилиндра из картона, который потом дружно выкрасили акварелью.
  Утром нажрались горячей круглой картошки из чугуна, закусили мёрзлыми солёными огурчиками, и Савл постановил :
  - Не дело тебе, Петь, здесь прозябать, в мир тебе надо, в люди!.. Вот только до ближайшей станции Базарной у нас двадцать килОметров. ... Ну да это ничего, я сезон на Рублёвке работал. Дворником. Так вот мне там, на чай 'шаху' презентовали.... Вмиг домчу!
  - И много ты там заработал дворником?
  - Да уж поболе нежели здесь скотником. Не видишь что ль, чий? До сих пор пью.
  Так стал - быть до станции?
  Прокатились весело, с ветерком, и в одном на двоих цилиндре, который одевали по очереди. По пути попадались пугающиеся бабы с коромыслами, пытающиеся атаковать 'шаху', дворняги в репьях и румяные ребятишки с салазками на колёсиках.
  
  А вокзал станции Базарной представлял из себя жалкое зрелище, по ходу, его не ремонтировали ещё со времён брежневских. Тут толпились подвыпившие подростки, что смело, карябали на стенах непристойности. Прикучковавшиеся минты не обращали на них внимания - квасили в зале ожидания.
  Среди редких пассажиров Петра привлекли внимания монашкоподобные кузоватовские девчушки с толстыми длинными косами, видимо обучающиеся на поварёшек в Инзе. Пётр, смелый и романтический супергерой, не стал к ним приставать с расспросами, дескать, на перроне-то базарнском они что позабыли, а на бис исполнил им: 'Ни за что, никогда не увидишь меня!'
  А потом подошёл поезд, свистящий и громыхающий. Петр с едва обретёнными товарками, краснеющими от явного смущения и природной робости, вошел в вагон, помахав на прощанье ручкой
  
  Поезд ушел, а Петрович продолжал смотреть в исчезающие за горизонтом железнодорожные пути, а потом долго наблюдал за необычным природным явлением: на небе были волны, а рядом со звездой по имени Солнце зажигались новые звёзды. И на одной из них было написано три слова: 'Это Пётр Налич'.
  
  
   2-3.01.09
  Сайт Петра Налича http://www.peternalitch.ru/ довольно -таки известный и посещаемый в Интернете, жаль лишь, что регистрация на форум там на англицком...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"