Слава Аллаху, господу миров! Аллах да благословит господина и владыку нашего Мухаммеда, и да приветствует благословением и приветом вечным, длящимся до судного дня!
Не проходите мимо, правоверные, и выслушайте повесть о достославных деяниях былого из уст старого меддаха.
Правда, друзья мои, правда!
Много странствовал я по свету, немало видел всяких красот и чудес, но никогда так не радовались мои глаза, как при взгляде на наш несравненный по красоте и величию город. Как кокетливая красавица не может наглядеться на себя в зеркало, так и он вот уже много веков любуется на свое отражение в морской воде.
Что может сравниться по высоте и неприступности с каменными стенами роскошной Топкапы - любимой обители наших мудрейших и справедливейших султанов, да ниспошлет им Аллах в райских садах тысячу гурий?
И пусть головы казненных преступников, выставляемых за воротами Баб-и-хумаюн удивленно раскроют свои нечестивые глаза, покосившись на серебряные и деревянные блюда под окровавленными бородами, если есть, хоть что-нибудь более прекрасное, чем величайшая в мире мечеть - древняя Айя-София, помнящая ещё пронырливых и нечестивых гяуров в своих священных залах.
Провожая садящееся солнце, дома Ахыркапы окрасились багряным светом. Спешат к своим ласковым женам чиновники, торговцы и ремесленники, добираются до дома и ушлые журналисты, по наущению коварного Иблиса, испачкавшие душу слова печатной краской. И только я - старый меддах, расположившийся в кофейне хромого Селима на площади Атмейдан, созываю правоверных послушать меня, вкусив чашечку ароматного кофе, готовить который он большой мастер.
Правда, друзья мои, правда!
Я начинаю свой рассказ, чтобы стал он назиданием, чтобы мои слушатели увидели, к каким трагическим последствиям приводят, присущие людям пороки, и, вникая в предания о минувших делах, не совершали тех же ошибок.
Эта история произошла в правление деда нашего султана (да продлит Аллах его годы!) достославного Абдул-Меджида, да ниспошлет его душе Всевышний все райские прелести!
Абдул-Меджид был деятельным и умным человеком, справедливо управлял своими подданными и ревностно защищал знамя Пророка, но он понимал, что мир меняется, и как не презирал суетливых и наглых кафиров, всё же был вынужден с ними считаться, милостиво принимая их при своем блистательном дворе.
Но шайтан не спит, и как только на наших улицах стали появляться люди в гяурских костюмах, а на головах правоверных чалму сменила феска, джины стали подбивать мусульман подрезать свои бороды и усы, словно хвосты лошадям. На потеху Иблису многие и дома, и на улице, забыв заветы предков, стали болтать на языке франков, отдавать своих детей на обучение в школы, где учили их на гяурский манер.
Увидев всё это, обладатели Писания из Европы совсем осмелели, и потребовали, чтобы храмы в Палестине, связанные с событиями жизни пророка Исы были отданы под их контроль. А так как в отличие от правоверных мусульман Аллах не защищает их разум щитом благоразумия, то два христианских правителя - царь урусов и король франков передрались между собой, как собаки за кусок мяса, не поделив то, что им никогда не принадлежало.
Дальше больше - не иначе, как наущаемый самим шайтаном царь урусов, прислал послом к светлейшему, словно сияющая луна султану Абдул-Меджиду своего пашу Меншикова.
Посланник урусов прибыл в Стамбул не только для того, чтобы договориться о признании прав православных христиан на святые места в Палестине. Этот злокозненный сын аш-шайтана потребовал предоставить царю урусов право защищать десять миллионов поданных нашего доброго и справедливого султана.
Если бы этим гяурам плохо жилось, разве они бы размножились, словно морской песок? А то ведь дело дошло до того, что каждый третий житель нашей империи читает Писание. Но гяурам и этого мало. Страшны их аппетиты и ненасытна утроба - урусский царь вообразил себя вторым султаном, и прислал Меншикова, чтобы объявить об этом нашему солнцеподобному государю.
Тот показал себя сразу же по прибытии, как истинный Иблис - грубо и вызывающе. Мало того, что он приплыл с неподобающе громадной свитой на военном корабле под названием 'Громоносец', так ещё и к великому визирю явился, напялив вместо подобающего случаю мундира домашнее платье. А от визита к визирю иностранных дел совсем отказался, заявив, что не желает иметь дело с лжецом. В общем, разума в голове этого человека было не больше, чем золотых нитей в хвосте старого ишака.
И всё же, мудрый и справедливый Абдул-Меджид принял посланника урусов в своем новом дворце Долмабахче.
В этом дворце свыше 300 комнат - одна роскошней другой, чтобы каждый видел, насколько могущественен и щедр был наш султан. Просторный тронный зал украшала огромная хрустальная люстра, сияющая словно тысяча звезд (подаренная султану царём урусов, когда их ещё не рассорили коварные джины), а стены изрисованы диковинными цветами и поучительными изречениями из Корана.
Абдул-Меджид восседал на золотом троне во всем сиянии, подобающем умудренному величием правителю, когда, словно взбесившийся буйвол, в зал вломился урусский паша. Вроде бы, немолодой человек, и должен знать, как вести себя в присутствии великого государя, но Меншиков даже не соизволил, как положено послу, поклониться султану у порога, мало того, говорил с ним грубо и дерзко.
Правда, друзья мои, правда!
Только Аллах более сведущ в неведомом и премудр, и преславен, и более всех щедр, и преблагоcклонен, и милостив, но и Всевышний бы опечалился при виде этого невежественного уруса.
Огорчился и наш достославный Абдул-Меджид.
Он долго думал, что ответить нечестивцу, и в глубокой задумчивости посетил свой гарем. Но не ласки подобных райским гуриям красавиц жен привлекли его в прохладные и тенистые сады, а желание увидеться со своей премудрой матерью - светлейшей Безмиалем Валиде Султан.
- У османов всегда было мало друзей, но у царя урусов их ещё меньше. Чем сильнее страна, тем больше у неё врагов! Мудрый правитель не станет без особой нужды потрясать оружием, когда ему противостоит столь могучий противник, - сказала ему Валиде,- он заручится поддержкой старых недругов России, а потом посмотрит, что ему делать дальше!
Кто же был в то время самым непримиримым врагом урусов? Конечно же, франки и инглизы, но особенно рьяно выступали последние!
Аллах, за что-то разгневавшись на этот народ, выделил им для жилья холодный и дождливый остров в океане, наверное, поэтому они столь коварны и бездушны, а может оттого, что управляет ими женщина - султанша Виктория. И сами понимаете, что может быть в головах у мужчин, которые привыкли подчиняться женщине!
Инглизским послом при дворе Абдул-Меджида тогда был паша Стрэтфорд-Рэдклиф.
Султан собрал высочайший диван, пригласив туда и этого хитроумного человека.
Инглизский кафир посоветовал дивану признать первенство православной церкви в 'святых местах', но не соглашаться на признание царя урусов вторым султаном для христиан империи. А ещё он пообещал, что в случае упорства царя его королевство объявит урусам войну.
'России нужны не 'святые места' в Иерусалиме, а ваши проливы, - заявил этот человек, - отдайте им храмы, и вы увидите, что суть дела не в религиозном споре'.
Таким образом, коварный инглиз внёс свою долю в разлад между вчерашними добрыми соседями.
Правда, друзья мои, правда!
Заручившийся поддержкой столь важного союзника султан почувствовал себя, как одноногий калека, получивший волей Аллаха вторую ногу, но оставался ещё зловредный сын аш-шайтана - кафир Меншиков, оскорбление, со стороны которого нельзя было оставлять безнаказанным.
Аллах велик. Ему всё ведомо, и почему мир лежит во зле, и как зло искоренить, и он надоумил султана, каким образом проучить этого нечестивого осла, эту лишенную благодати невежественную собаку.
При следующем посещении султана Меншиков увидел, что дверь в приемный зал стала значительно ниже, и что в нее нельзя войти, не согнув голову в поклоне. Казалось бы, даже самый тупоумный поймет, что к чему! Но не этот сын самого упрямого из рождавшихся под луной ишаков!
Гяур вместо того, чтобы склонить голову, лишь присел в коленях, непристойно раскорячив свои ноги, да так и вошел в тронный зал, переваливаясь с боку на бок, словно ожиревшая утка.
И чего можно было ожидать от такого посланника?
Когда милостивейший Абдул-Меджид, чтобы успокоить религиозные чувства урусов, заявил Меншикову, что запретил в своих владениях называть христиан собаками, это отродье шакала распустил свой нечестивый язык:
'Это очень важно, и в благодарность я буду просить своего государя, чтобы он запретил в России называть собак султанами'.
И разве удивительно, что при таком-то глупце переговоров не получилось?!
Меншиков уведомил султана о разрыве отношений между странами, да ещё имел наглость напоследок заметить: 'Диван здесь на английских пружинах!'
Та история закончилась войной. Инглизы и франки помогли Абдул-Меджиду одолеть урусов, но за свою помощь потребовали от султана столь высокую плату, что понял он - шайтан вместо второй ноги подсунул ему костыли. А урусы потеряли свой флот и вынуждены были срыть все крепости на берегах Черного моря. Так Аллах справедливо наказал их за змеиный язык безумного посла.
Но каждая луна сменяет свой лик, и каждая история имеет свое продолжение. Такова воля Аллаха, а без его ведома не выпадет и волосок из хвоста осла.
Прошло двадцать лет, и вот уже уруский царь Искандер привел свои войска к нашей столице, захватив Эдирне. И вновь нашему сиятельному султану остается только уповать на помощь враждующих с урусами инглизов. А это плохо, когда судьба твоей страны висит на волоске, и зависит от силы вражды третьих сторон. Да помилует нас всех милостивый и всемогущий Аллах!
Две войны, тысячи убитых правоверных и кафиров, а всё потому, что когда-то слушали не тех советчиков, и доверяли переговоры не тем людям!
Запомните, правоверные, и передайте своим друзьям и соседям слова старого, много повидавшего меддаха - войну легко начать, но очень тяжело завершить.
Итак, мой кофе выпит, а рассказ закончен! Ночь раскинула свои черные крылья и над праведниками, и над грешниками. Так идите же домой, правоверные, к своим заждавшимся женам и детям, и, творя намаз, помяните многомудрого султана Абдул-Меджида, и всех ушедших туда, откуда никто не возвращается. И знайте - нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого и великого!