Двухтысяча двадцать третий. В российской столице все ещё нет храма ИСККОН с божествами Радхи и Кришны, главными божествами индуизма наряду с Парвати и Шивой. Россия и Бхарата успешно сотрудничают, Бхарата покупает девяносто пять процентов нефти из РФ и делает на ней себе прибыль, продавая в Европу и Азию. Бхарата продолжает сопутничать с Россией в сфере обороны, проводя совместные учения, покупая у России оружие. Однако, храма Радхи и Кришны у ведущей вайшнавской организации в Москве все нет.
Не однажды в середине девяностых мы с Видурой (Владимиром Девяткиным) предлагали на национальных советах выкупить лагерь в Сухарево, где располагался храм "Шри Шри Гаура Нитай Мандир". Предлагали приобрести в собственность ИСККОН и начать там поклонение Радхе и Кришне. У московских преданных были бы семь гектаров земли, немало зданий с коммуникациями, свой городок преданности в материальном мире.
Кто-то нас поддерживал, кто-то заявлял: "Далеко от Москвы, никто не будет туда ездить". На что мы говорили: "Но ведь люди приезжают, в будущем их будет больше. На фестивали по несколько тысяч собирается. Сергиев Посад, то подальше будет! Сколько москвичей ездит туда в Лавру? Очень много". Но кто-то "маленького роста" в ответ глаголил: "Ну, православие! Нам пока так много прихожан, как не обрести, так и не принять. Туда много ездят, это традиционно для России, а к нам мало, мы для россиян - новые".
"Для установления Радхи и Кришны нужно иметь храм в своей собственности,- говорили члены Джибиси, - а храм на Беговой арендован, как и Сухаревский храм. Когда у человека или организации здание в собственности, тогда его никто не отберёт. Эта гарантия необходима для установления Радхи и Кришны. Эта любовная пара - более нежные божества, чем Гаура и Нитай, два мужчины, поклоняемые на Беговой и в Сухарево. Радхе и Кришне нужна оседлость, а Гаура и Нитай - саньяси и авадхута, привыкшие к аскезам, путешествиям и частой смене жилища".
В 1996-м или 1997-м Харикеша Махарадж (бывший Джибиси в Москве) приезжал в Сухарево с целью решить, покупать это место в собственность ИСККОН или нет. Он с Ниранджаной Махараджем и толпой преданных прошелся почти по всем жилым и служебным зданиям и после обхода на совете распорядился: "Занимайтесь! Видура и Григорий (я еще был не Гайя Дас) будут продвигать проект, контактируя с руководством Гипромеза (владельцем Сухарева), а Брахмананда будет отвечать за его финансовое продвижение и помогать в работе с чиновниками".
Брахмананда - бизнесмен, родившийся в Армении, работавший в девяностые в Москве. Он был наряду с Садхуприей, Сиддхантой, Брамики главным донором храма на Беговой и радиостанции "Кришналока".
В тот же день мы втроем пошли на дачу к Виктору Авдееву, директору проектного института "Гипромез", на чьем балансе находился лагерь. Он рассказал, какие есть препоны и как действовать. Возможность могла открыться через несколько лет, поскольку готовился закон о продаже пионерлагерей в частную собственность. Брахмананда пообещал Авдееву: "Ваша дача такая скромная, мы Вам большую, трехэтажную, построим!"
Авдеев, выходец из Мариуполя, которому было около семидесяти, оправдывался: "От меня не все зависит. Сейчас лагерь на нашем балансе, но он в собственности государства. Когда закон о приватизации пионерлагерей проведут, я буду заверять, что вы первые кандидаты. Лагерь уже три года у вас в эксплуатации, вы справляетесь. Вы работаете. Вы вкладываете. Вы трезвые. Мы бы без вас его поддержать не смогли, здания и коммуникации разрушались бы, особенно зимой без отопления. Трубы бы полопались. Вы и бандитов из Долгопрудного отвадили, а то они наезжали в сауну. Стыд и срамище, прыгали по сугробам давиды и венеры, смущали всех наших дачников, возрождение тут устраивали! В неглиже! Нагишом! Я когда попытался им запретить, они убить грозились! Валентина Георгиевна (супруга) сказала мне молчать. Милиция с ними боялась связываться! А вы их быстро урезонили, толи совесть у них проснулась. Никаких Лялек, Ладок в сауне, где монахи омываются!"
Интерес, возникший было к продвижению проекта, скоро стал снижаться. Храм на метро Беговая у Джибиси и многих других всегда считался главным, имеющим первостепенное значение, а Сухарево - ненормальным, спонтанным проектом, который не так уж легко контролируется Джибиси. Видура, якобы, президент из самодуров, он может увести из ИСККОН весь свой храм, где все видуровцы, закодированные им фанатики. Из старших московских проповедников Видура пускает в храм читать лекции по Бхагаватам Вайдьянатха (Бхактивигьяна Госвами) да Випину Пурандару (Кришна Ананду), а Ямарадж, Саньяса и Сучару (Радха Дамодар), против которых он тоже не возражал, не имеют времени приезжать часто. Кришнакумар, Садананда, Вишвамитра, Ангира Муни и другие не приглашались, хотя, когда ашрам Сухарева располагался близ метро Сухаревская, они приезжали читать класс "Гиты". И если кто-то предположит, что эти лидеры не читали лекции у нас, поскольку проблема с тем, чтобы добраться до Сухарева из Москвы на электричке или автомобиле (автобусы не ходили), то это не так. Мы запросто могли дать проповеднику или нескольким десяткам проповедников место для ночлега. Садананда, Ангира, Вишвамитра появлялись на праздниках в Сухарево, но не читали лекции.
Вишвамитра как-то перед лекцией на Беговой переодевался в ашраме санкиртаны, а я там сидел. Он сказал мне, что мог бы приезжать к нам, как Випина Пурандара и оставаться на ночь, читая вечером лекцию по "Гите", а утром по "Бхагаватам". Мог ли я разочаровывать его, вскрыв, что у Видуры свой вкус, в Сухарево, где поток людей меньше, ему легче строить духовное поле, чем в Москве?
Не слишком хорошо старшие знали Видуру, его преданность Прабхупаде и наш коллектив. Видура следил за храмовым эгрегором, контролировал вход информации. Вьясаасана или кафедра для храма служит возвышением типа горы. Кто говорит, когда все слушают, тот задаёт программу, кодировку, своего рода, нагорная проповедь. Не так, что Видура считал, будто, другие старшие московские проповедники неавторитетны. Видура поддерживал настроение санкиртаны в виде распространения книг, совместного воспевания мантры. Вдохновлял на джапу, целибат, духовную жизнь. Он руководствовался собственным виденьем, когда избирал проповедников для храмовых программ.
Против учеников Прабхупады (иностранцев) он никогда не возражал, они все являлись для Видуры дядьями, духовными братьями его гуру Харикеши Махараджа.
Позднее лекции стали читать Санака Кумар и Ананта Шаю (Ананта Кришна или Радхани Махарадж), которые организовали в Сухарево с нашей поддержкой первый курс высшего вайшнавского образования "Бхакти Шастри".
Пусть храм на Беговой и был дорого арендованным, за него держались и держались, будучи очень к нему привязанными. Не думали трезво о том, что возможна потеря этого места в будущем. Все ведь нормально крутилось, все было готово: алтарная, гостевой департамент с пожертвованиями от индийцев, которые собирал Садху Прия, и россиян, магазины, кафе, спальные и офисные вагончики. Зачем в этой налаженной, приносящей удовольствие, атмосфере были нужны божества Радхи и Кришны, которые надо устанавливать в каком-то новом месте, которое должно быть нашей собственностью за несколько миллионов не фальшивых у.е? Экстаз, итак! В этой текучке старшие преданные в Москве полагали: "Зачем покупать землю и начинать строить храм сейчас? Книги продаются, гуру приезжают, службы проходят. Народ валит, бомжи ежедневно набирают несъеденный прасад!"
Книги Беговая распространяла больше всех в стране, однако, имела больше всех долгов. У этого храма оставались даже контейнеры с непроданными или проданными, но не розданными, книгами, лежавшими в разных регионах страны. Руководство Беговой допускало такое отношение к санкиртане. Нередко распространители использовали безналичный расчёт, продавая книги в рассрочку. Они показывали комплект книг работникам предприятия, обещая привезти книги позже; люди подписывали заявление на покупку книг, бухгалтерия переводила деньги за комплект в храм, а с работников ежемесячно удерживали деньги с зарплаты. Наш храм нередко был вторым,
а за это место с нами боролись Санкт Петербург, Пермь, Самара Киев и Донецк. Мы, переехав в Сухарево, за пару лет осуществили "технореволюцию", накупив "Мерседесов" в Минске, Варшаве и Германии, подержанных, но ходких. Несколько "Жигулей", две "Оки", ГАЗ 66 брали новыми, идя к цели - каждый распространитель выезжает из храма на храмовой машине. В итоге в 1994-м мы стали первыми за год, набрав около 51 000 очков. У Беговой было на тысячу меньше.
На фестивале санкиртаны с награждением в театре "Ромен" в начале января 1995-го к нам с Ариштаматханой подошёл Ямарадж, лидер санкиртаны с Беговой. Ариштаматхана (Алексей Бессонов из Воронежа), по желанию Видуры, стал лидером санкиртаны в Сухарево в 1994-м, забрав у меня эти обязанности, поскольку мне и тавхватало, и я зашивался, будучи вице-президентом храма, где число жителей доходило до двухсот. Ямарадж нам заявил: "Ваш Вибху в Подольске не раздал книги, с него сняли 2000 очков. Мы первые!" Это он нас предупредил, чтобы мы при награждении контровации не учинили. Чтобы всем нашим успели рассказать и смириться со вторым местом. Мы-то уже праздновали победу, но ямадуты из разведки Ямараджа доложили ему, что наш Вибху, блиставший в 1994-м и 1995-м большими результатами, подписал людей на заводе, ему выплатили деньги, которые пришли на счёт храма в "Авиабанке", но книги он людям не раздал.
Мы стали спорить с Ямараджем, но было бесполезно. Как могла Беговая проиграть? Она была, как главная республика в Союзе, как главная команда страны. К нам подошёл Видура. Он сказал нам: "Не спорьте! Мы знаем, что мы победили!" Он победно смотрел на Ямараджа. Мы прониклись его достоинством и перестали аргументировать, де, известны имена людей, которым Вибху раздаст комплекты через несколько дней, которые уже заплатили за них, и деньги пришли на счёт храма.
Президент храма на Беговой Кришна Кумар объявлял места во время награждения. Он подошёл и к первому месту: "И на первом месте, как всегда, храм на Беговой!.." Я только и мог вспомнить, как год назад, когда мы жили ещё в Москве и составили в марафоне Прабхупады серьезную конкуренцию санкиртане Беговой, как тогда в конце марафона 1993-го Ямарадж бросил в коме клич: "Можно раздавать книги, а деньги - потом, после Нового Года. Главное распространить, дать человеку в руки!" На нас с Видурой обижались некоторые распространители, на то, что мы не пошли на это. Какие-то продавцы книг с Беговой и других что раздали книги в долг. Не все было оплачено после Нового Года, храм на Беговой влезал в долги, тогда, как мы были ограждены от них до 1997-го, когда случился обвал "Ростом банка", где мы в 1995-м открыли счёт.
Мы с Видурой, выписывавшие приказы на получение денег из кассы, как уже было сказано, иногда испытывали недовольство наших распространителей книг из Сухарева. Они сомневались в нашей правоте: "Почему Беговой можно раздавать книги, не получив на свой счет деньги, а Сухареву нельзя?" Ответ
прозвучал позднее: у Беговой возник крупный долг издательству "Бибити" около двухсот тысяч у.е. из-за недобросовестной продажи книг.
У Сухарева долг в пятьдесят тысяч у. е. возник не поэтому, а из-за обвала "Ростомбанка", скорее, даже из-за честности бухгалтера Дханурдхары и Видуры. Ростом Куртанидзе предлагал отдать наши тридцать тысяч долларов зелеными, но бухгалтер не знал, как провести их через бухгалтерию. Видура сказал: "Ростом - наш друг. После отдаст". Обвал оказался таким болезненным, что башню Ростома на Волгоградском проспекте, где располагался Ростомбанк и медцентр Торсунова, продали с молотка. На эти тридцать тысяч директор московского "Бибити" Саньясу накрутил пеню "по-братски", "по-вайшнавски". Храм "Сухарево" экономил несколько лет, отказываясь покупать молоко, сливочное масло, фрукты, чтобы погасить этот навороченный Саньясой долг. Его погасил Харикеша Махарадж. В начале 1998-го в "Бибити" на Беговой он сказал в нашем присутствии Саньясе: "Прости им долг! Они ведь за книги не задолжали. Банк рухнул, постятся, экономят". Когда Саньяса не без патетики принялся объяснять, что деньги "Бибити" - это кровь Прабхупады, тогда его гуру, недослушав, заявил: "Саньяса! Не хочешь, не прощай! Возьмёшь с того вот счета, я выплачиваю этот долг. Видура у храма нет теперь долгов. Можешь спокойно передавать руль!" Через месяц президентом сухаревского храма стал я.
Когда бы мы с Видурой не поднимали вопрос о покупке Сухарева, в этом видели нашу личную выгоду или отодвигали это на второстепенный план по другой причине.
Позднее Олег Тарасов, ставший президентом в Сухарево, рассказал мне, что у него была возможность купить лагерь. Он был первым кандидатом в покупатели, эксплуататором лагеря со стороны ИСККОН, когда лагерь выставили на продажу. Но один он не справился. В компании с несколькими желающими он не захотел из-за разных мнений и подходов к делу. Он говорил, что этот вопрос обсуждали Садхуприя, Мучукунда, Сиддханта, Константин Трещев, кто-то еще. Не договорились.
Интересно, что Радха Дамодара (Сучару или Сергей Зуев) сказал мне лет семнадцать или двадцать назад, что Камаламала, сподвижник Саньясы из издательства "Бибити", открыл в районе Люберец храм Радхи и Кришны.