Прозрачную среду вокруг нас по общему допущению считают воздухом. Люди говорят: облака плывут в воздухе, пойдем подышать на воздух. Воздух сырой или сухой. А в этом элементе живет кожа. Только ей он непосредственно доступен. Воздух не наблюдается взглядом, он ощущается рецепторами кожи. Она не видит обьекты внешнего мира, а то, что мы видим, есть элемент света или осветленное пространство, в котором живет око.
Воздух скрыт под объемной "краской" прозрачности. Или, если переиначить, под прозрачной маскировкой. Эта "краска" отличается от обычных своей объемностью и перспективой.
Она покрывает собой не плоскость, как масляная краска, намазанная на стену, она "красит" эфир и воздух, подобно тому, как в нашем доме краска покрывает стены и скрывает штукатурку.
Как оценить видимость ветра в атмосфере? Этот воздушный поток, движущийся по небу (которое не по праву считается воздухом) остается неухватываемым глазом. Он обладает определенной длиной, шириной, как река. Прозрачный цвет этой ветровой реки не отличается от цвета свода, чье движение мы не чувствуем. Небосвод, в сравнении с летящим ветром, стоит, как сосуд, вмещающий в себя много воздушных потоков. Эти ветровые потоки витают в нём, как рыбы в море.
Несмотря на ограниченность чувств, мы, без сомнений, понимаем, что прозрачный ветер течёт по прозрачной среде атмосферы, поскольку от рождения привыкли так думать. Текущее тело ветра ощущается осязанием, ощущается нами непосредственно, поскольку у ветра тоже есть осязание, как и у камня, вмещающего воздух. Ветра обладают телами с головой и хвостом, движутся на разных высотах, они имеют протяженную форму с границами и своеобразной кожей. У них древние имена: зюйд, вест, борей, марут, малаян. В связи с их ощущением, Прабхупада пишет в комментарии к Бхагаватам: "Невидимые формы можно только осязать. В этом и заключается особенность восприятия невидимых форм".
Око не созерцает их напрямую, узнает ветер по движению листьев, ухо узнает по их шелесту, косвенно, как и зрение. В этом ракурсе, для ока и уха подойдет, пожалуй, образ локаторщиков. Дежурные Окин и Ухин распознают на экранах знаки подлетающего к порту самолета. Но самолет, как объект, они не видят, поскольку в их рубке нет окна. Возможно, на их экране есть видеоизображение самолета, что не есть сам самолет. Они ведь не могут сбить зениткой этот самолет, стреляя в изображение.
А для осязания подойдет образ наблюдателя Осязанина, стоящего на балконе вокзала. С огромным вниманием он смотрит на приближающуюся из перспективы точку, которая, укрупняясь, становится самолётом. Он везет ему посылку с кожей змеи, которую Осязанин будет использовать в магии.
Нос познает ветер, когда тот проносится по лицу, вызывая колыхание трубных волосков. А также по ароматам земли, которые разносит ветер. Например, нос сможет стать таким знатоком, что сможет распознать направление движения ветра в запертой комнате с зашторенными окнами, но чуть-чуть открытой за ними форточкой. Через небольшую щель просачивается воздух, но направление ветра осязание выяснить не может. Допустим, на востоке его дома - пекарня, а на западе - помойка. Когда обоняние чувствует запах печеного хлеба и ванили, оно понимает, что дует ветер с востока, а если пахнет тухлятиной, то это ветер с запада.
Осязание - очень сильный способ познания мира. Оно - единственный орган, способный почувствовать непосредственно мир воздуха, в котором множество интересного. Материалистическая, техногенная цивилизация, по идее, совершенно отказалась от него в последние столетия. В последние века, по исследованию французскиого традиционалиста М.Фуко, в научном познании, особенно после внедрения в процесс познания приборов с мощными линзами, в изучении мира преобладало зрение.
Потом данные приборов и впечатления взгляда анализируется умом. Но, без сомнения, приборы изучающие воздух, не обладают чувством осязания, которое по природе приложено к людям, зверям, крылатым, ползающим, рыбам, растениям.
Разве какой-нибудь изобретатель вставил в барометры и другие приспособления, изучающие воздух, чувство осязания? Все машины лишь косвенно понимают незримый воздух, аппараты не способны на прямое познание, как наша кожа. Что они исследуют, часто работая вовсе не с воздухом, а со световыми явлениями? Работая с расстояниями неба?
По данным, добытым снимками (насколько они возможны, а?), говорят о каких-нибудь вихрях на каком-нибудь спутнике Юпитера или в Галактике Дичь.
Итак, данные, обретенные глазами и приборами, ум потом конвертирует в характеристики воздуха. Поэтому, картина бывает неполной, искаженной, а в отношении того, что нас окружает прозрачный воздух, так это полное заблуждение. Воздух непрозрачен. Он невидим и течет по атмосфере, нашим ноздрям, легким, пальцам. По костям.
Еще изучаются движения ветров, чью скорость можно измерить прибором, движение облаков, активность циклонов, что ближе к теме. По этому движению, отображая графически, можно составить схему, представить картину движения потоков в небе. Можно отобразить, показать структуру или семью воздушных змеев с векторами движения. Это чем-то подобно земной карте с реками или карте океана с подводными течениями.
Приборы синоптиков не могут ничего сказать о чувствах ветров и циклонов, не знают их естества, эмоций. Какие мотивы толкают их к движению, вовсе не хаотичному, напротив, упорядоченному и упорядочивающему? Какова их манера общения, методы контакта для жизни в удивительной небесной гармонии?
"Как это? - смеется или сомневается кто-то.- Эмоции и мотивы у ветров, циклонов?"