Галеев Игорь Валерьевич : другие произведения.

Круг или Огонь желаний - 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
  
  1 акт
  
  Проходная. Горит надпись "Пост. воспр." Деревянная перегородка, за ней баба Аня в синей форме пьет чай. На стене над ее головой - пульт сигнализации и большой красным плафон. Входят Тяжелый с чемоданом и Гарун с кинокамерой, треногой н сумкой через плечо.
  
  Баба Аня (встает). Куда, сынки? Кто такие?
  Тяжелый. Кино, бабушка, свои.
  Гарун (возмущенно). Разве вам не звонили из облкингоссбыта?
  Баба Аня. Не-е, никто мне...
  Тяжелый. Ну и работаете вы здесь! (Ивану.) Попов, пожалуй, начнем.
  
  Иван с готовностью направляет камеру.
  
  Тяжелый (бабе Ане). Вас как величают?
  Баба Аня. Бабушкой Аней.
  Гарун. Гражданочка, вас не только внуки будут смотреть - весь вольнодышащий народ! А вы так несерьезно.
  
  Баба Аня страшно конфузится.
  
  Тяжелый. У вас фамилия есть?
  Баба Аня. Эта, как его? Елагина!
  Тяжелый. Хорошо, Анна Елагина. Вы будете самой первой. Аэропорт встречает своих клиентов. Значит, когда мы будем уходить в ту дверь, вы... (Ивану.) Степанов, поторапливайся, провозимся тут, запускай! (Бабе Ане) Так вот, Анна Бабушкина.
  Баба Аня. Елагина.
  Тяжелый. Когда мы вас будем снимать, вы уж постарайтесь, сделайте улыбочку поярче, как это только вы умеете. И вот так повернитесь, чтобы кобуру было видно. И, пожалуйста, уберите со стола непроизводственные вещи. Поставьте телефон перед собой.
  Баба Аня. Да это я так, на минуточку, чайком погреться.
  Тяжелый. Мы-то вам все, что хотите, простим. Зритель не простит, не поверит, начальство не помилует.
  Баба Аня. Да я щас, щас! (Роняет чайник.) Господи, я его!
  
  Лезет поднимать.
  
  Тяжелый. Отставить, Анна Лапина! У нас времени нет! Улыбайтесь! Ярче, сочнее! Ручкой прошу помахать! Отходи, отходи, Козлов! Широким планом ее! Передовик-вахтер зорко бдит! Не напрягайтесь, стойте, пока не закроется дверь, так, так!
  
  Скрываются.
  
  Баба Аня (медленно садится, достает чайник, отпивает из стакана). Надо же, какая тяжелая работа! В кино попала, надо же... (Разворачивает конфету, поет) Мелодии кино, кино, татида-тата-та!..
  
  
  
  2 акт
  
  Самолет в разрезе. В кабину направляются два пилота.
  У трала стюардесса и группа пассажиров. Появляются Гарун и Тяжелый.
  
  Гарун. Любим Альфредович, в самый раз! Считайте, дело сделано!
  Тяжелый. Не каркай! (Пассажирам.) Дайте пройти, товарищи, расступитесь!
  1 лицо. Давай в очередь!
  Гарун. Кино, граждане, дорогу!
  2 лицо. Ой, нас будут снимать!
  Гарун. Вас, дорогая мадам, я сниму обязательно.
  3 лицо. Эти киношники всегда такие наглые!
  1 лицо. Без мыла где хочешь пролезут.
  Тяжелый. Товарищ стюардесса, нам срочно необходимо снять процесс посадки. Все согласовано. Я - режиссер, это - оператор. Задача такова - аэрофлот обслуживает на уровне мировых стандартов. Мы сейчас поднимемся наверх, а Вы будете стоять рядом с нами и встречать.
  Гарун. Воздушной улыбкой!
  Тяжелый. Это не займет много времени.
  4 лицо. Как здорово!
  
  Пассажиры оживляются. Каждый старается протолкнуться поближе к трапу.
  
  Ирина. Я скажу командиру.
  Тяжелый. Он уже на месте?
  Ирина. Да, он и второй пилот.
  Тяжелый. Тогда мы снимем их непосредственно у штурвала. Так, граждане, те, кто без поклажи, пройдите вперед!
  4 лицо. Пропустите меня!
  1 лицо. Как ей хочется в экран попасть!
  Гарун. Мужчина, не лезьте вперед! Пропустите женщину!
  2 лицо. Правильно!
  1 лицо. А почему мы должны бесплатно?
  2 лицо. Я замерзла.
  Тяжелый. Иван Михайлович, отберите двух фотогеничных женщин, сначала снимем их, а потом всех разом. (Стюардессе) Вы согласны?
  Ирина. Я не знаю. Вам видней.
  Тяжелый. Тогда давайте улыбаться. Ваня, заряжай репортажный, побыстрее!
  Гарун. Сию минуточку. Так, миссис, вы и вы!
  3 лицо. Нет я!
  Гарун. Вы потом!
  2 лицо. Нет я! Я так замерзла!
  Гарун. Ну пусть вы, раз вам так хочется испытать свою судьбу.
  1 лицо. А почему таких полных? Вот тут есть и худенькие!
  2 лицо. Это у меня фасон пальто такой!
  3 лицо. А зачем эту, с корзинкой, она вам все испортит?
  Гарун. Они совершенно не полные. Вполне типичные средние женщины.
  2 лицо. Я не средняя!
  5 лицо. Я боюсь!
  Тяжелый. Чего вы там боитесь? Вы как раз нам подходите!
  Гарун. Вы просто жист паген!
  2 лицо. Ой, вы говорите по-французски!
  Гарун. Дамочки, поднимаемся резво, почти с песней. Затем я ухожу в глубь самолета и снимаю вас вместе со стюардессой. Она вас будет усаживать. Что бы я ни делал, не обращайте внимания!
  1 лицо. А мы?
  Гарун. Я же сказал - вас потом, всех разом!
  1 лицо. Странно, а зачем нужно сначала их?
  Гарун. Такой фильм (шепчет), не суйтесь не в свое дело!
  1 лицо. Да что это, товарищи, показуха какая-то! И здесь очередь! Разделили на белых и черных!
  2 лицо. Все маленькие такие занудные!
  1 лицо. А с вами не разговаривают!
  Тяжелый (сбегает вниз). Прекратите разговоры! Массовка, отойти на два метра! Полная тишина! Иван, мотор! Пятнадцатый дубль! Протяжка один! Дырка два! Начали!
  
  Гарун и Тяжелый поднимаются наверх. Гарун наставляет камеру. Две женщины поднимаются.
  Тяжелый берет под руку стюардессу.
  
  Тяжелый. Только спокойствие. Все зависит от вас. Все радуются предстоящему отлету. (Пятому лицу.) Улыбайтесь, черт возьми! Укрупняй, Иван! Ну зачем вы тащите эту корзину! Да не останавливайтесь! Вперед! Вперед! Уходим в глубь самолета! Ваня, будет! Проходите, женщины. (Пассажирам.) Одну минуточку, друзья! Технические неполадки!
  
  Дверь закрывается, пассажиры переглядываются.
  
  
  3 акт
  
  В салоне самолета полумрак. Марья Тимофеевна и Асидора Кондратьевна
  садятся в кресла, Гарун крутится возле них. В кабине загорается свет. Зябнут пассажиры
  у трапа. Тяжелый закрывает рот Ирине. Говорят одновременно.
  
  Тяжелый. Кончай, Ваня, будет!
  
  Иван опускает камеру, открывает на ней какую-то крышку, достает оружие.
  
  Гарун. Жист паген, девочки!
  Тяжелый. Давай, что ты там возишься!
  1 лицо. Ну сколько можно ждать!
  Командир. Они одурели с этой рыбой!
  2 пилот. Там еще икорки обещали.
  Асидора. Что, теперь будете снимать других?
  
  Стюардесса пытается вырваться.
  
  Гарун. Да, крошка! Мы сегодня наснимаемся вволю.
  3 лицо. Да показуха это натуральная!
  Асидора. Я с этой жабой рядом сидеть не буду!
  
  Встает.
  
  Командир. Был же разговор насчет икры.
  4 лицо. Живут же эти киношники!
  6 лицо. Ну, проскочили за здорово живешь!
  Гарун. Лови, Любим Альфредович!
  
  Бросает Тяжелому маузер.
  
  2 пилот. Да они наверняка уже идут.
  1 лицо. Нет, странно это все!
  Асидора. Как интересно! Откуда у нас такие пистолетики?
  
  Марья Тимофеевна заплакала.
  
  Командир. Пойди, проследи с Ириной за посадкой.
  Гарун. Девочки, давайте жить дружно.
  1 лицо. А может это теракт?
  
  Стюардесса поворачивается и кусает Тяжелого ха палец. Хочет крикнуть. Тяжелый бьет ее
  рукояткой по голове, она падает.
  
  Командир. Там, кажется, что-то упало.
  4 лицо. Глупости, вполне солидные люди.
  2 пилот. Посадка началась, пить хочешь?
  Асидора. Это я люблю! (Толкает Марью в бок) Ты видишь террористы!
  
  Марья Тимофеевна плачет, обнимая корзинку.
  
  Тяжелый (закрывает дверь на замок). Ваня, живо в хвост, проверь все!
  
  Иван убегает.
  
  3 лицо. Какого черта они дверь закрыли?
  Тяжелый. Сидеть, не двигаться!
  
  Направляется в кабину.
  
  Асидора. Ну повезло же нам!
  
  Возвращается Иван.
  
  Гарун. Все, любимые женщины, располагайтесь, любите Россию и будьте верны. Если мы сейчас не того, то вы увидите такой даген! Вас очарует дьюрин и восхитит жист!
  1 лицо. Все, товарищи, нужно сообщать!
  6 лицо. Кому?
  Командир. Иди, посмотри, тебе сказали!
  2 пилот. Ухожу, Антоныч.
  Га рун. Если через три минуты мы не тронемся, я вас по собственному плану должен того.
  
  Гарун наставляет на Марью револьвер. Та прикрывается корзинкой.
  
  Тяжелый (в кабине). Не нужно никуда идти. Кто командир?
  
  Приставляет к затылку командира ствол.
  
  Асидора. Все будет хорошо! Вы такой смешной!
  4 лицо. Давайте, постучимся в дверь.
  Тяжелый. Оружие на пол! Считаю до трех. Раз...
  
  Иван смотрит на часы.
  
  6 лицо. А вон еще пилоты идут.
  
  Оружие падает на пол.
  
  Тяжелый. Заводи. Два...
  Командир. Но это бессмысленно.
  Гарун. Ну что он медлит!
  
  Стюардесса приходит в себя. Стонет.
  
  Командир. Дождались, черт!
  
  Включает двигатели.
  
  1 лицо. Я ж говорил вам! Теракт!
  4 лицо. Да так положено.
  
  Иван переводит дух, отводит пистолет.
  
  Гарун. Жист паген, девочки мои! Вы, наверное, будете жить долго!
  
  Асидора хлопает в ладоши.
  
  Тяжелый. Трогай с места!
  2 пилот. Да так нельзя! Прогреться нужно...
  3 лицо и все пассажиры. На помощь! Эй, быстрее сюда!
  Тяжелый. Три! ну!
  Командир. Да трап же не убрали!
  
  Тяжелый стреляет над головами.
  
  Гарун (соскакивает). Всех порешу!
  
  Марья Тимофеевна визжит.
  
  Командир. Чтоб тебя черти отодрали!
  6 лицо. Вы слышали, там что-то хлопнуло?
  
  Двигатели переходят на рев, самолет трогается, трап отлетает в сторону. Пассажиры
  разбегаются.
  
  
  4 акт
  
  Одновременно в кабине и салоне. Иван прячет пистолет в карман и склоняется над стюардессой.
  Асидора подходит к нему.
  
  Гарун. Жива, голубушка?
  Командир. Что с Ириной?
  Асидора. Сейчас я принесу воды.
  Гарун. Нет, чтобы чисто, мирно, гуманистически. Хлопает по голове и вот вам сплошной жист!
  Асидора. Да она его укусила!
  Тяжелый. Все целы, и еще две женщины-заложницы.
  Марья. Бандиты! Зэки проклятые!
  2 пилот. Вы просто идиоты!
  Тяжелый. Включай рацию.
  Командир (второму пилоту). Включай, Коля.
  
  Второй пилот включает.
  
  Тяжелый. Сообщай, командир, - жизнь пяти граждан в опасности...
  
  Командир повторяет.
  
  Гарун. Да сделайте ей что-нибудь, массаж лица, что ли...
  Тяжелый. А так же при попытке выкурить нас, весь аэропорт сыграет в ящик. Точка. Освободить взлетную полосу. Переговоров не будет.
  
  Асидора хлопочет над стюардессой.
  
  Командир. Какая точка?
  Коля. И куда охрана смотрит?
  Гарун (Марье). Да брось ты эту корзинку. Я тебе таких пять штук подарю.
  Тяжелый. Охрана смотрит кино, сынок. Передавай, крышка, раз точка не нравится. Далее - взлетаем сию минуту. Какого черта остановился?
  Гарун. Нужно взлетать! Что он там? Не то нас выкурят, как крыс.
  Асидора. Все будет хорошо.
  Гарун. Твоими устами, милая...
  Командир (передает наушники Тяжелому). Вас просят.
  Тяжелый. Гони, а я побеседую. (В микрофон.) Любим Альфредович Чертков, известный в узких литературных кругах под именем Тяжелый, на проводе.
  Ирина. Голова...
  Марья. Изверги!
  Голос. Чего вы добиваетесь, Чертков-Тяжелый?
  Тяжелый. Я хочу взлететь.
  Асидора. Сейчас я тебе дам таблетку от головы.
  Гарун. Мы выехали на взлетную полосу! Жист паген, Любим!
  Голос. У вас какие-то требования?
  Тяжелый. Я хочу поделиться властью и подарить миру чудо.
  Асидора. Его зовут Любим?
  Коля. Какой маразм! Ну почему таких не душат в колыбели?
  Голос. Вас там двое, Тяжелый?
  Тяжелый. Мы взлетаем.
  Гарун. Любимушка, ну что же мы стоим!
  Асидора. Он видный мужчина.
  Голос. Сейчас иные времена. Ваша затея устарела!
  
  Марья усаживает стюардессу в кресло.
  
  Ирина. Как болит голова! Где мы?
  Тяжелый. Моя затея стоит сотен ваших миров. (Командиру.) Взлетай.
  Командир. Болтуны!
  
  Самолет дрожит.
  
  Гарун. Все! (Поет.) Он сказал: поехали!..
  Голос. Мы вам гарантируем свободу!
  Асидора (подпевает). Он взмахнул рукой!
  
  Поют вместе: "Словно вдоль по Питерской, Питерской - пронесся над землей!"
  
  Ирина. Кто это? Где я?
  Голос. Мы только что говорили с Москвой, это официальное заявление!
  
  Самолет начинает разбег.
  
  Гарун (Асидоре). Давайте знакомиться и общаться. Тебя как звать?
  Асидора. Асидора.
  Гарун. Ого! (Марье.) А тебя?
  Голос. Подумайте. Вы и здесь получите все!
  Марья. Я Марья Тимофеевна. Мне нужно домой.
  Гарун (Асидоре). Посмотри, дорогая, за порядком, я разведаю, что там.
  
  Самолет взлетает.
  
  Асидора. Я посмотрю.
  
  Иван уходит в кабину.
  
  Марья. Бандит!
  Голос. Вы же не сумасшедший, Тяжелый!
  Тяжелый. Откуда вам знать?
  Гарун (появляется в кабине). Зубы заговаривают! Пошли их подальше.
  Асидора (Марье). Ну и дура же ты, мать!
  
  Марья с яростью плюет на пол.
  
  Ирина. Как вам не стыдно!
  Гарун. А кто стрелял? Я думал, тут море крови!
  Тяжелый (в микрофон). Прости, старина, но нам нужно!
  Голос. Я повторяю...
  Гарун (в микрофон). Дядя, шел бы ты спать! Все равно тебя теперь с кресла попрут.
  Командир. Еще один уголовничек.
  Голос. Кто это?
  Гарун. Иван Гарун - метеорит!
  Голос. Я хочу вас предупредить - там, куда вы собрались...
  
  Тяжелый выдергивает провода.
  
  Тяжелый. Конец связи.
  Командир. То же мне - идейные противники.
  Гарун. Ребята, вы знаете, куда мы летим?
  Командир. Знаем, Миклухо-Маклай.
  Коля. Как во сне, честное слово.
  Гарун. Молодцы!
  Тяжелый. Рацию без нас не включать. Слетаете туда и обратно.
  Гарун. Хоть мир увидите.
  Коля. Спасибо, удружили.
  Гарун. Пилоты везде нужны. Понравится - оставайтесь.
  Тяжелый. Как там эти?
  Гарун. Стюардесса головой страдает. Асидора - наш союзник - в горящую избу войдет. А вторая - памятник деяниям отцов!
  Командир. Что с Ириной?
  Гарун. Со стюардессочкой? Она в порядке. Защищала матценности с честью. Вы, когда вернетесь, медаль ей обязательно!
  Тяжелый. Пойдем, посмотрим.
  
  Гарун и Тяжелый выходят.
  
  Коля. Сволочи.
  Командир. Помолчи, и так тошно... Давай карту, посмотрим, как лететь.
  Коля. Ты что, повезешь их туда?
  Командир. А я что - супермен - буду их здесь уродовать? Давай карту.
  Тяжелый. Что-то здесь темновато.
  Гарун. Я включу свет.
  
  Марья Тимофеевна спит. Асидора сидит рядом со стюардессой.
  
  Асидора. Я ей объяснила, что к чему, и она больше не будет сопротивляться.
  
  Гарун включает свет.
  
  Тяжелый (стюардессе). Вы извините, я переусердствовал, я бы никогда так не поступил, если бы...
  Ирина. Я с вами не желаю разговаривать.
  Тяжелый (равнодушно). Вам гнев к лицу.
  
  Садится в кресло.
  
  Гарун. А эта красавица дрыхнет. Вот организм! Интересно, что у нее в корзинке?
  Асидора. Провинция!
  Гарун. Жист паген, господа! Это дело стоит обмыть. Сейчас я обследую багаж, оставлю рублями, и мы чуток расслабимся. Не возражаешь, Любим?
  Асидора. Как здорово!
  Тяжелый. С кем я связался!
  
  Уходит в кабину. Гарун убегает.
  
  
  5 Акт
  
  В кабине Тяжелый обсуждает с экипажем маршрут.
  В салоне появляется Гарун с двумя бутылками.
  
  Асидора. Вот это добыча!
  Гарун (Ирине). Ирочка, будь добра - стаканчики и пищу.
  
  Ирина выходит.
  
  Гарун. Слушай, Аська, ты любишь метеориты?
  Асидора. Я их обожаю, Ваня!
  Гарун. Ты просто даген! Ведь как это чудесно - лететь сгорая!
  
  Ирина приносит еду.
  
  Гарун. Спасибо, Ирочка. Я обожаю курицу, все-таки - почти мясо. Садись с нами.
  
  Ирина обходит и садится в стороне.
  
  Гарун (толкает Марью). Эй, Марья, давай-ка, выпей!
  Марья. Не трогайте меня! Мне плохо!
  
  Гарун с Асидорой пьют.
  
  Коля. А что, у нас писатели мало зарабатывают?
  Тяжелый. Я не из-за денег.
  Командир. Славы захотелось? Тоже мне - Лев Толстой!
  
  Тяжелый начинает ходить в салон и обратно в кабину.
  
  Гарун (Марье). Выпей, душа моя, тебе сразу станет легче.
  Асидора. Брось ее, Ваня, она даже не понимает, как ей повезло.
  Гарун. Асидора, останешься с нами?
  Асидора. Конечно, ты мне сразу понравился. Вы такие мужественные.
  Тяжелый. Иван, какого черта этот кабак! Потерпеть не можешь?
  Гарун. Да все нормально, шеф! Я начинаю новый образ жизни!
  Асидора. Ты, Ваня, огонь!
  Марья. Фу, гадость какая!
  Асидора. Ваня, она меня выводит!
  Ирина. Мне нужно покормить экипаж.
  Тяжелый. Пожалуйста!
  Ирина. А лично вас я кормить не буду. Обслуживайте себя сами.
  Гарун. Ты это зря, Ирина. Любим Альфредович очень несчастен, у него траур.
  
  Ирина уходит.
  
  Асидора. А что такое?
  Гарун. Да так, ерунда! (Марье) Так, Марья, либо пей, либо я буду стрелять.
  
  Достает револьвер.
  
  Командир (вошедшему Тяжелому). Скоро пойдут их острова.
  Тяжелый. Наверное нужно выйти в эфир и посылать "сос", что ли?
  Коля. Ну, дает! Какой "сос"? Ты знаешь английский?
  Тяжелый. Нет.
  Командир. Ну и мы не знаем. Кому ты там нужен?
  Марья. Батюшки, когда это кончится!
  
  Пьет.
  
  Тяжелый. Придумайте что-нибудь.
  Гарун. Сейчас песни петь будем.
  Командир. Ты что, ударил Ирину?
  Тяжелый. Она укусила, и я в самую меру.
  Коля. Ну, гуманитарии!
  Командир. Кстати, если у вас бомба, они вряд ли примут.
  Коля. Да они вообще могут послать!
  Тяжелый. Хрен редьки не слаще.
  
  Уходит.
  
  Командир. Это точно.
  Тяжелый. Иван, ты знаешь английский?
  Гарун. Ну еще бы, шеф! Жист паген!
  Тяжелый. Как подлетим, будешь говорить в эфир.
  Гарун. Это раз плюнуть. Я им такой даген выдам!
  Тяжелый. Да брось ты эти дурацкие словечки.
  Гарун. Это от нервов, шеф. Скоро пройдет. Вот еще стопочку.
  Коля. Что-то скис наш герой.
  Командир. Перенапрягся сверхчеловек.
  
  Входит Ирина с подносом.
  
  Командир. Как у тебя голова?
  Ирина. Гудит немного. А так - ничего. Они там пьют. И жещины-заложницы тоже.
  Командир. Пусть пьют, присматривай за ними.
  Ирина. У них там чемодан тяжелый.
  Командир. Взрывчатка?
  Ирина. Не знаю.
  Коля. Не мармелад же!
  Ирина. Может быть, деньги?
  Тяжелый (появляясь). Там мои рукописи.
  Командир. А ты еще и шутник, господин Пржевальский.
  Гарун. Понимаете, девочки, я хочу увидеть мир, всю эту технику, Бродвей, безобразия разные. А, Асидора! Поэт, Марья, должен пройти через грязь, как Рембо!
  Асидора. Там фантастично, Ваня!
  Гарун. Мы вас за свой счет везем, девушки, так что вы должницы!
  Марья. Сатана! Прости меня, господи!
  Гарун. Пей, Мария! Ты скоро всей своей плотью познаешь вершины жизни!
  Тяжелый. Иван, не ори!
  Гарун. Слушаюсь, мессир! Девочки, это великий человек! Колосс и жист!
  Марья. Он на нашего председателя похож.
  Гарун. Пей, Марья!
  Тяжелый (Ирине). Сядем.
  Ирина. Зачем это?
  Тяжелый. Поговорим.
  Ирина. Я не собираюсь тут со...
  Тяжелый (забирает у нее поднос и усаживает). Ты на меня не обижайся. Это не я тебя ударил.
  Ирина. Это вы!
  Тяжелый. Нет, это другой я! Меня много. И сейчас я другой.
  Ирина. Вы сумасшедший.
  Гарун. Пой, Марья!
  Марья. Не умею я петь.
  Тяжелый. И сумасшедший тоже. Я сейчас понял, что они и там могут не понять. Не понимали же две тысячи лет, а с какой стати поймут теперь? Можно только показать: нас здесь, Малыша, Фигаро, но и это не имеет значения...
  Гарун. Пой, говорю!
  Марья. Не знаю я песен!
  Гарун. Радио слушаешь?
  Марья. Слушаю.
  Гарун. Вот и пой, что слышала!
  
  Марья поет: "Мне к южному морю нисколько не хочется..."
  
  Тяжелый. Меня просто загнали в угол. Ты знаешь, я начинаю видеть! Смутно, какие-то обрывки, но я начинаю. Все будет по-другому...
  Ирина. Вы очень странно говорите.
  Асидора. А ну ее, Ваня! Давай я лучше свои стихи почитаю!
  Гарун. И ты пишешь, родная? Сильна Русь талантами! Читай!
  Тяжелый. Можно было бы и не улетать, понимаешь? Когда породишь живое, оно уже тебе не принадлежит. И его можно только изучать. Когда я увидел мертвое тело Фигаро - я увидел себя...
  Асидора (читает стихотворение).
  Его проводить я хотела,
  Цветную накинула шаль,
  На небе заря заалела,
  А в сердце - тоска и печаль.
  Зачем я тебе вот такому
  Всем сердцем, душой отдалась.
  Такому - совсем молодому -
  Зачем ты шутил со мной, князь?
  Ни слова он мне не ответил,
  Лишь губы, глаза целовал,
  А взгляд его, ясен и светел,
  О встрече с другою мечтал.
  Уехал, наш табор оставив,
  Красивый, задумчивый князь,
  А мне ничего не поправить,
  Мне - слезы, мне - горе и грязь.
  Родных своих, табор покину.
  Пойду я по свету бродить,
  Искать буду князя, чтоб в спину
  Кинжал своей чести вонзить!
  
  Слушая стихотворение, Марья после каждого четверостишия сплевывает на пол, а к концу грустит.
  Гарун одобрительно кивает, Тяжелый что-то рассказывает Ирине.
  
  Гарун. Аська, ты тоже гений!
  Марья. Фу, какая пакость! Разбойная баба!
  Тяжелый. Я ошибался, думая, что создавать можно только здесь, понимаешь? Нужна картина мира из образов и типов, из отбора конкретных вещей, исторических явлений, судеб...
  Асидора. Ваня, я не могу ее уже слушать! Я ее сейчас!..
  
  Асидора вырывает у Марьи корзинку, бросает в проход, по полу разлетаются пакетики.
  
  Марья. Нельзя! Помогите! Люди!
  Гарун. Что это? (Поднимает коробочку.) Что это за дьюрин?
  Асидора. Да это же!
  
  Шепчет ему на ухо, оба заливаются смехом.
  
  Гарун. Нонсенс! (Падает в кресло и хохочет.) Любим, она меня восхищает!
  Марья. Я буду жаловаться! Я вас!..
  
  Разбегается и бьет Асидору головой, Асидора падает.
  
  Тяжелый. Прекратите!
  Гарун. Любим Альфредович, у нее там в корзине такой жист! Ой, не могу, ну и русская же баба! Эй, хватит! Ты ее задушишь!
  
  Оттаскивает Марью. Асидора хватает с кресла пистолет, забытый Иваном. Наставляет на
  Марью.
  
  Тяжелый. Положи револьвер!
  Гарун. Аська, не балуй!
  Асидора. Я ее сейчас убью!
  Марья. Я не могу тут с вами жить! Пусть убивает!
  Тяжелый! Прекратить!
  
  Самолет вздрагивает. За иллюминатором вспышка. Удар. Свет гаснет.
  Оглушительный женский визг.
  
  Тяжелый (врывается в кабину). Что за чертовщина!
  
  За стеклами вспышки, самолет бросает из стороны в сторону.
  
  Командир (показывает пальцем). Кыска!
  Га рун (появляется в кабине). Куда вы нас завезли?
  Командир. Кыска! Кыска!
  Гарун. Рехнулся?
  Коля. Внизу остров Кыска! (Показывает на карте.) Они не дают нам дальше лететь!
  Тяжелый. Включайте рацию! Иван, говори!
  Гарун (в микрофон). Лайнер пис! Гуд дей, пипл! Гуд лайнер! Жист! Пист! Сри вумен! Френдшип лайнер! Ту пилоте на борту, гады! Ноу шпионе! Никаких нуклеа бомбе! Но такого же не может быть!
  Командир. Ну у тебя и язычок, грамотей!
  
  Самолет встряхивает.
  
  Коля. Это все!
  Гарун. Ну с какой стати! Там же демократия!
  Командир. Вот тебе и Витус Беринг. Что будешь делать, писатель?
  Гарун. Сейчас гробанемся! (Бежит в салоп и кричит в темноте.) Ирина! Дайте мне какой-нибудь парашют! Я буду покидать этот ковчег!
  Ирина. Ведите себя достойно!
  Гарун. Я хочу упасть метеоритом на парашюте!
  Асидора. Ваня, я хочу с тобой!
  Марья. Господи Иисусе, спаси нас!
  Тяжелый. Отваливай вправо!
  
  Самолет разворачивается. В салоне вскрики и вздохи. Марья молится.
  
  Тяжелый. Дойдем до Азии?
  Командир. Горючего хватит. Но там может быть то же самое.
  Коля. Я вспомнил. Читал вчера в газете, там договор какой-то подписали - не принимать угонщиков.
  Командир. Ну вот и разъяснилось.
  Тяжелый (командиру). А ты смелее, чем я думал.
  Командир. Не одному же тебе...
  
  Входит Ирина.
  
  Ирина. Они нас обстреляли?
  Коля. Конечно. Им там и без нас хорошо и своих писателей навалом.
  Тяжелый. Не груби. Скоро кокосы есть будешь.
  Ирина. В салоне света нет. У этого Ивана истерика.
  Командир. Это я выключил. Можешь включить.
  Ирина (Тяжелому). Там ваш Ваня парашют требует.
  Командир. Дай ему снотворного.
  
  В салоне загорается свет. Асидора расчесывает Ивана.
  Марья Тимофеевна обнимает корзинку.
  
  Гарун. Мы уже на том свете, мой гениальный шеф? Или все еще куда -то летим?
  Асидора (смеется). В преисподнюю, Ванечка!
  Тяжелый. В Азию попробуем.
  Гарун. А где же хваленая свобода? Любим Альфредович, они желают сделать из нас летучий голландец?
  Марья. Это господь спас нас! Я верую! Он увидел, как все мы несчастны! Пожалей этих людей, господи!
  Асидора . Как она меня допекла! Ванечка, почитай стихи!
  
  Тяжелый ходит по салону.
  
  Гарун (поет). Ты не тисни и не висни и не жми туды-сюды... Вот поженимся - тады.
  Асидора. Неужели это твои? Мне так нравилась эта песенка!
  
  Тяжелый садится рядом с Ириной. Молчит.
  
  Гарун (Марье). Послушай, Марья, зачем тебе столько приборов? Продавать или для личных нужд?
  Ирина. Как не стыдно! Оставьте ее!
  Марья. Вам-то хорошо, городским. Вы бы знали, как женщины в деревнях страдают, прости господи.
  Асидора. Дуры, потому и страдают.
  Гарун. Так ты продавать там хотела?
  Марья. Зачем, по своей цене... У нас, кто чего везет, так помногу... Я ведь на похороны... Племянник у меня умер...
  Гарун. Вот, смотри, Едритто, до чего ты довел русскую женщину! Пойдем-ка, Аська, пошарим смысла жизни.
  Асидора. С тобой хоть на край света!
  Гарун. И вообще, у меня появилась замечательная мысль. Я перебрал и потому мне нужна женщина! Иначе меня может стошнить!
  Асидора. Ой, Ваня, у меня никогда не было такого в самолете! Мне так хорошо смотреть на тебя!
  Гарун. Пойдем, пойдем! Ты тоже предтеча. Они живьем меня не возьмут. Они узнают, что такое метеориты!
  
  Иван обнимает Асидору, и они уходят.
  
  Марья. Ой, и баловник же, прости меня господи!
  Тяжелый. Ириночка, включи, пожалуйста, какую-нибудь музыку.
  Ирина. Интересно... у меня в голове так много всего... Никогда такого не было.
  
  Идет и включает музыку.
  
  
  6 акт
  
  Прошло какое-то время. В салоне полумрак. Над головой спящей Марьи колышется огромный резиновый пузырь. В обнимку спят Гарун с Асидорой. Тяжелый с Ириной увлечены беседой, вернее, говорит больше он. Она слушает его с напряженным вниманием.
  
  Тяжелый. Не смерть меня страшила. Страшна вот такая жизнь. Смерть -отдых, и в этом смысле я давно уже самоубийца. Но во мне сила. Она всегда через край. Я нерастраченный и устал ее давить и прятать. Понимаешь - иллюзии самая страшная вещь. Но есть другое - когда узнаешь законы движения жизни, все становится ясно-ясно, но ты не можешь увидеть иную структуру, не знаешь, что предложить взамен, и тогда твоя сила служит разрушению. Ты понимаешь?
  Ирина. Вы говорите, я попробую понять.
  Тяжелый. Да, да, мне кажется, тут может помочь женское. В тебе чувство, а оно все знает. Я очень любил жизнь, вот те мгновения, когда словно горишь и перетекаешь из формы в форму. Как я это любил! Меня загоняли в угол и уродовали, а я ощущал все больше и больше. И тогда я понял, что они бессильны уничтожить меня, пока я сам этого не захочу. И я делал с ними все, что хотел. Они мнили из себя сильных мира, а на самом деле были моими марионетками. Я мог насылать бунты и эпидемии, стихийные бедствия и катастрофы, но я не успел захотеть! И только сейчас я кое-что начинаю видеть. Должен быть отбор, понимаешь?
  Ирина. Вы рассказывали про Фигаро и Малыша, и я все-таки не совсем поняла - чего вы испугались? Если вы писали правду, то можно было за нее побороться. Ведь все считают, что времена меняются, и мне тоже кажется...
  Тяжелый. Нет, на время мне нужно было исчезнуть. Я почувствовал, как все пришло в движение, дома и люди могли рассыпаться на атомы - я это понял тогда всей плотью. И я решил заявить о своей силе. Я бежал, чтобы меня не сочли сумасшедшим.
  Ирина. Логика довольно странная.
  Тяжелый. Нет, ты сейчас поймешь. Я тебе скажу, что даже ты встретилась мне именно такая, потому что я видел тебя и я хотел, чтобы ты встретилась! Случайностей нет! Случайности - это мечты, чьи-то или твои. И я тебе должен рассказать о слове. Ты запомни, постарайся.
  Ирина. Вы таким тоном, что мне жутко.
  Тяжелый. Ничего, ты увидишь, как это величественно и торжественно. У нас нет времени, и поэтому я самую суть. Слушай! О мозаике слова! Никто не знал, почему все началось со слова. В слово вкладывалось все, что человек сумел познать о себе и о мире. Слово убивало и вылечивало, словом манипулировали, как идолом, и благодаря слову до сих пор не разрушился мир. Ты понимаешь, какая в этом гармония?
  Ирина. Мне трудно сразу.
  Тяжелый. Неосознанно художники мира искали конструкцию, которая смогла бы приобрести созидательную силу, ту силу, которая равна природной,- ради сотворения ей нового мира. Понимаешь, буквы строят города!
  Ирина. Как это?
  Тяжелый. Слова в определенном сочетании - мозаический узор. И каждый художник пытается выложить свой, он старается, помимо себя и мира, вложить в этот узор мысль - как перспективу. Здесь недостаточно просто правды, сути и анализа, необходимы еще воображение и воля. И если все это присутствует в мозаике, она наполняется взрывной энергией, она повелевает жизнью...
  
  Гарун проснулся и прислушивается.
  
  Тяжелый. Мы говорили - предвидение. Ерунда! У прошлого и у действительности миллионы предпосылок, и, взяв несколько, можно выстроить лишь одну из тысяч конструкций будущего. Это как в науке: открывается какое-то свойство материи и на основе его разрабатывается, например, паровой двигатель. Но ведь свойств тьма. Что, совершенен наш самолет? Разве такая уж гармоничная эта конструкция, с этими дурацкими крыльями, с этой дрожью и перегрузками. Могло быть совершенно иное.
  Ирина. Но если не нашелся ум, способный создать иное...
  Тяжелый. Да, увидеть иные предпосылки. И к тому же, каждый уровень сознания постоянно консервируется, и оттого человечество заходит в тупики...
  Гарун. Такова Селява! Ну, Ирочка, ты заразилась. Ты уже нашего роду-племени. Любим Альфредович это умеет.
  Тяжелый. Проснулся алкоголик.
  
  Просыпается Марья.
  
  Гарун. С добрым утром!
  Тяжелый (Ирине). Мы еще поговорим.
  Марья. Храни вас бог, добрые люди!
  Гарун. Ишь ты, богомолочка. Головка не выдержала перенапряжения. Марья, а что это у тебя над головой господь повесил?
  Марья. Ой, это шарик! Мишенька мой обрадуется!
  Гарун. Как просто, оказывается, сходят с ума.
  
  Появляется командир.
  
  Командир. Через полчаса будем дома.
  Гарун. Как это дома? Или дай тебя и Антарктида дом родной?
  Командир. Но мы же назад летим, Любим, он что, не знает?
  Гарун. Что за шутки? Новый тип юмора?
  Тяжелый. Пока вы спали, мы связались по рации. Нас нигде не примут. Весь мир в курсе. Только назад.
  Командир. Газеты нужно было читать, Миклухо-Маклай!
  Гарун. В зону? Ты что, Любим. Я же в тебя, как в бога!..
  Марья. Помоги, господи, этому несчастному!
  Гарун. Не проси, Марья, я скоро сам с ним поговорю.
  Тяжелый. Иван, ты не страдай, у меня есть кое-какие мысли.
  Гарун. Знаешь, где мне эти твои мысли! Девчонкам, вон, втирай! Я бы твою эту новую веру в океан сбросил. Нет, назад я не вернусь!
  Командир. Можно что-нибудь придумать. Я могу подтвердить, что ты идиот.
  Гарун. А что, это идея! Где у нас тут оставалось? (Пьет из горлышка.) Аська, вставай, я идиот!
  Асидора (просыпается). Я самая счастливая женщина в мире! Ты что, Ванечка, кто тебя обидел?
  Гарун. Аська, мы летим домой.
  Асидора. Да, Ванечка, там наш дом, он белый, белый!
  Командир. Пойдем, Любим Альфредович, нужно переговорить.
  
  Идут в кабину.
  
  Гарун. Да нет, Асидора. Нас никто не принимает, и мы летим обратно. И лично мне советуют молотить под психа. Как ты считаешь - лучше клиника или зона?
  Асидора. Клиника лучше. Я наймусь к тебе в палату няней.
  Гарун. Выпей за нашу заоблачную любовь!
  Асидора. Так хорошо мне было, никогда так хорошо не было!
  Ирина (проходя мимо). Я приготовлю поесть.
  Гарун. Давай, задумчивая! Марья, присоединяйся. И лопни этот отвратительный шар! Он мне мешает прощаться.
  Марья. Господь ниспослал.
  Асидора (Марье). Я к тебе в палату тоже заходить буду. (Ивану.) Как хорошо мне было, Ваня!
  Гарун. Давайте-ка споем! Напоследок... А я ведь держал, стервец, мыслишку, что именно так кончится!
  Асидора. Ой, Ванечка, что ты со мной сделал!
  
  Гарун запевает: "Из-за острова на стрежень, на простор речной волны!.."
  Женщины подхватывают.
  
  
  7 акт
  
  В кабине.
  
  Командир. В общем мы тут, Любим, решали - можем отвезти тебя одного или с Иваном. Без женщин.
  Коля. Они же сказали, что с заложниками не будут, а так - пожалуйста.
  Тяжелый. А остальных куда? В океан?
  Командир. Зачем, мы сядем, высадим их, потребуем заправку, Ирина подтвердит им, что на борту чемодан взрывчатки, и они не сунутся.
  Тяжелый. Но вам-то зачем? С чего вы вдруг?
  Коля. Да мы не вдруг, а постепенно.
  Командир. Посадят ведь. Жалко, хоть ты и не Семен Дежнев.
  Тяжелый. Ты побереги свою жалость.
  Коля. Оказывается, командир читал твое "Маленькое сердце".
  Командир. Не в этом дело. Просто мне не хочется брать на душу твою судьбу и жить с мыслью, что ты где-то зябнешь в телогреечке.
  Тяжелый. И всего-то?
  Командир. Не один ты с принципами.
  Коля. А мне понравилось, как ты их в микрофон ругнул! Действительно - понаплодили трусов. Да не в словах! Что-то в голосе у тебя...
  Тяжелый. Так значит я уже не сумасшедший?
  Командир. Просто ты тоже летаешь.
  Тяжелый. Тогда нам придется организовать летающее государство.
  Коля. А что, я только в рейсе чувствую себя полноценным.
  Командир. С каких это пор?
  Коля. Меня тоже заело, Антоныч. Че они высказаться-то не дают!
  Командир. Ты только не митингуй. Пусть он решает.
  Тяжелый. Именно сейчас я бы с удовольствием поработал. Я даже знаю, о чем попросить Малыша. (Задумывается.) Хотя, где взять материал для таких идей... чистки эти... или вообще этим пренебречь?..
  Командир. Ты быстрей думай, времени осталось - минут пятнадцать. Скоро начнем снижаться.
  Коля. Может, мы сядем и ты поставишь условие - или они предадут огласке твои заявления, или...
  Командир. Это не пойдет! Хотя выбирай, Любим Альфредович.
  Тяжелый (продолжает в раздумье о своем). Да, именно - теперь только выбирать! Это я и хотел с Малышом. Хотел подарить энергию жизни, а кто знает, как бы вышло. Самое печальное и слабое мое место - что я верю в единичные умы и брезгую количеством. Ну ладно, для начала разберемся с чемоданом. Заземляйтесь, ребята, там посмотрим.
  
  Выходит.
  
  Командир. Знаешь, Коля, уйду я в диспетчеры. А в отпусках - путешествовать. Надоело летать.
  Коля. Я бы тоже сейчас с удовольствием почитал книжку.
  Командир. Лежа, как в детстве, локоть под голову.
  Коля. У-у, лучше не говори, Антоныч...
  
  В салоне поют "Лети, лети, за облака..." и играют шариком.
  
  Ирина. Ну, что там решили?
  Тяжелый. Будем садиться, там посмотрим!
  
  Тяжелый открывает чемодан, вытаскивает папку, закрывает чемодан.
  
  Гарун. Так, шеф явился. Ну что, Любим Альфредович, направим наш лайнер в самую гущу бюрократии?
  
  Тяжелый идет по салону, Ирина и Гарун за ним.
  
  Ирина. Вы куда?
  Тяжелый. Да тут кое-что нужно выбросить.
  Ирина. Нет, вы этого не сделаете!
  Тяжелый. Это уже решено.
  Гарун. Погоди, Любим Альфредович! (Тяжелый начинает открывать дверь.) Ты меня не опередишь, это моя идея! И я тебе ее не уступлю! Я терпеть не могу возвращаться на кладбища, где зарыта моя жалкая жизнь! Отойди, я тебе говорю! Я - метеорит!
  
  У двери начинается борьба. Гарун отталкивает Тяжелого. Ирина помогает. Появляется
  Асидора с надутым пузырем.
  
  Ирина. Иван, закрывайте дверь!
  Асидора. Давай, Ваня, отпустим шарик! И еще наделаем кучу - пусть они летят и веселят наших неулыбчивых соотечественников! (Поет.) Пусть летят они, летят и нигде не встречают преград!
  Гарун. Прощай, Асидора! Я не отдам свою идею! Жист паген, друзья!
  
  Открывает дверь, Тяжелый прорывается к ней, отталкивает Ивана.
  
  Асидора. Ванечка, зачем? Они тебя не расстреляют, я им ноги целовать буду!
  Гарун (отпихивает Тяжелого). Любим, ты плагиатор, это моя идея!
  
  Ирина бежит в кабину.
  
  Марья. Помоги им прийти к тебе, господи! (Молится)
  Гарун. Я хочу на тот свет! Мне нужен другой свет - коралловый! Этот мне не подходит!
  Ирина (кричит в кабину). Они там дверь открыли! Прыгать собираются!
  Тяжелый. Иван, уйди от двери!
  Гарун. Все равно больше ничего не будет! Это мой шанс! Я иду к тебе, Едритто! Большим мечтам большое крушение!
  
  Командир и Коля бегут по салону. Тяжелый распахивает чемодан и высыпает содержимое в бездну. Часть листов ветром вносит в самолет. Гарун рвется выпрыгнуть, его отталкивает Тяжелый.
  
  Асидора. Я с тобой, Феникс!
  Командир. Всем назад!
  
  Хватает Тяжелого за руки.
  
  Коля (истерично). Любим Альфредович, зачем вы так!
  
  Хватает Ивана. Ирина закрывает дверь.
  
  Асидора. Вы не имеете права! Они свободные люди!
  Коля. Здоров, бык!
  
  Валит Ивана на пол.
  
  Тяжелый. Ну все, отпусти, я свое дело сделал.
  Гарун. Так лучше, чем от водки и от простуд!
  Командир. Что здесь стряслось? (Увидел Колю и обомлел) Ты почему здесь? Ты бросил управление?!
  Марья. А вот и мой шарик!
  
  Поднимается пузырь, он лопается. Внезапно самолет ревет, задирает носом вверх,
  все разлетаются, крики, стоны, тьма.
  
  Конец второго действия.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"