Галеев Игорь Валерьевич : другие произведения.

Лень, алчность и понты - 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава пятая,
   повествующая,
   как Дыба ругал похитителей,
   как ему позвонила Елена Сергеевна,
   как он скис, как на него "наехали" и избили,
   как пострелял и улетел Саша и как
   Сергей Яковлевич познакомился
   с несчастным Цитрусом.
  
  
  
  Сначала Сергею Яковлевичу звонили через день, стращали и пугали, на что он, не дослушивая, покрывал звонившего трехэтажным матом и говорил, что все равно его достанет и собственноручно оторвет яйца.
  К поискам Елены он подключил все свои связи, нанял частных сыщиков, не жалел денег и даже заполучил секретную информацию из органов безопасности о наличии и деятельности различных тайных сект и обществ. Лужниковский Саша с "братками" выдергивали членов этих сект и терроризировали их, пока не убеждались, что эти люди невинны как дети. Параллельно шли поиски беглеца Афанасия, но тот, как сквозь землю провалился.
  - Через месяц-другой все равно проявится, все его связи на контроле, - утешал Саша.
  - Никаких других месяцев! - кричал Дыба, - ройте землю, иначе всех поувольняю! Еще неделю даю!
   - Да роем, не досыпаем, но он же, гад, другого круга, о нем даже справки нельзя навести, киллера найти легче, чем такого шального придурка! - и Саша предложил простой вариант: - Сергей Яковлевич, а что если сказать, что вы готовы на обмен, а на встрече их повязать?
  - Пришлют какого-нибудь попку - чего мы из него выколотим?
  - Потребовать, чтобы на обмен привезли Елену Сергеевну...
  - Да думаю, и без тебя обо всем думаю! Ты лучше свое дело выполняй! - И он бросил трубку.
  "Наверное, уже вся Москва в курсе моих проблем", - беспомощно бесился он.
  Ему уже звонили из органов и спрашивали про Елену Сергеевну - мол, где она и не случилось ли чего.
  Но он открестился от близкого знакомства с ней. И вообще - он как-то внутренне скис и обмяк. И даже не из-за похищения Елены.
  Раньше у него все было четко и определенно. Он исполнял конкретную функцию, она его поглощала полностью, а вся эта дурацкая история с сундуком повлияла на его сознание, в мозгах образовалась какая-то мутная каша, в голову лезли непонятные образы и мысли, никак не укладывающиеся в какую-либо систему. И от чего-то он часто стал вспоминать запахи из детства, они навевали забытые события, лица, чувства...
  Последние три дня он мог целыми часами просто лежать и отдаваться этим острым запахам из детства.
  "Наверное, это депрессия, - вяло думал он. - Нужно плюнуть на все, отказаться от поисков - иначе мне крышка".
  Он уже понял, что Афоню в ближайшее время не найти, а ждать и искать месяцами у него не хватит терпения. И последние три дня он только и делал, что нюхал кокаин, пил водку и лежал, вдыхая запахи из детства.
  "Накаркала, - вспомнил он слова Елены. - Ты изменишься, Сереженька, станешь другим. Вот я и стал другим - в башке кисель и никакой силы воли. Ну нужно же было дураку слушать бабу!"
  И все-таки он накрепко прикипел к Елене. Ему казалось, будь она рядом, он вновь бы обрел силу воли, и эти запахи из детства мигом бы выветрились из головы. Но уже сам ожидал, когда они нахлынут и воссоздадут события, лица и чувства, дабы этот мозговой кисель хоть какое-то время не мучил его своей невыносимой неопределенностью...
  
  К вечеру третьего дня он был почти невменяем, когда раздался звонок.
  - Ну? - спросил он в трубку и засмеялся.
  - Сереженька, это я!
  - Ты где?
  - Я не знаю, меня десять дней держат взаперти, вот уговорила дать тебе позвонить.
  - Скажи им, что я оторву им... - Язык у него заплетался.
  - Да ты что?! Ты пьян?
  - Яйца оторву я... И не пьян я.
  - Я думала, что ты ради меня готов хоть черта разыскать, а ты как тряпка!
  - Афоня убыл на Новый Афон! Ленка, ты в детстве косички носила? У нас в классе девчонка была, Надюха, у нее такое личико беленькое было...
  - Скотина! Ты что, ничего не соображаешь? Ты что, бросил меня? Меня же убьют!
  - Ленка, в этой долбанной стране можно спрятать две тысячи бегемотов и никто не найдет, и притом бегемоты всегда будут сыты и ухожены. Врубаешься? Гитопотамы их зовут. Дай-ка мне этих ребят, я им про яйца скажу!
  - Что с тобой случилось?! Ты не можешь так поступать! Ты должен собраться, взять себя в руки!
  - Я изменился, я стал другим. У меня в мозгах кисель. Я люблю тебя, Лен. Давай, приезжай, я соскучился.
  - Понятно, - она вздохнула - Сломался, значит, ты, Кандыбов!
  - Почему - сломался? Я яйца кому хочешь...
  - Да тебе уже открутили, посмотри в штаны.
  - Не, вот они, на месте, - он смеялся, - Лен, приезжай, а? Давай, я денег соберу, на хрена им этот сундук мертвеца и бутылка рома! Помнишь? Пиастры, пиастры!
  - Завтра тебе позвонят, - она повесила трубку.
  А он еще с полчаса говорил со своей трубкой, нес бред про Надюху, про яйца и признавался в любви от имени капитана Флинта.
  
  Проснулся он, почувствовав чей-то взгляд.
  Трубка лежала возле уха и издавала короткие гудки. Он сразу вспомнил, что звонила Елена, но о чем они говорили - начисто вылетело из памяти.
  А в полумраке в кресле действительно кто-то сидел и смотрел на него без улыбки.
  "Глюки начались", - подумал Сергей Яковлевич и, пытаясь вернуться к реальности, решил не обращать внимание на видение, положил трубку и как ни в чем не бывало отправился на кухню.
  Там было светлее, и за столом сидел незнакомый мужчина, и тоже смотрел без улыбки.
  И на него Сергей Яковлевич решил не обращать никакого внимания. Попил соку, взял из холодильника бутылку с водкой и пошел назад.
  "Сейчас пройдет, - уговаривал он себя. - Столько пить, да еще этот кокаин - чего только не померещится. Нужно завязывать!"
  Он налил себе и с трудом выпил - видение не исчезало, но зато оно вдруг заговорило:
  - Я слышал, что вы крепкий орешек, но теперь и сам вижу, что это так и есть. Вам полегчало?
  Сергей Яковлевич зажег свет. Он смотрел несколько разочарованно - уж лучше бы видение, чем такая реальность. Оружие он дома не держал, кокаин надежно спрятан, и почему-то никакого страха не испытывал.
  - Поговорим? - спросил незнакомец.
  - Говори, если тебе надо.
  Гость не обиделся, и пока он закуривал, Сергей Яковлевич успел ухватить его психофизическое состояние. Опасность была, но незначительная, по крайней мере, крутых действий не планировалось, хотя и благодушием не пахло.
  - Твоя Елена Сергеевна играет с тобой в кошки-мышки. Ее никто не похищал. Набери вот этот номер и она спокойно возьмет трубку, - ему протянули листок.
  Он набрал и услышал ее голос.
  - Алло! Я Вас слушаю! Алло! Вас не слышно, - она положила трубку.
  - Что дальше?
  А в голове у него только и стучало: "Сука! Падла! Змеина! Гадина!"
  - Ты должен рассказать все, что знаешь об этих бумагах из сундука.
  - А кто ты такой? Кого представляешь?
  - А какая тебе разница. Я тебе Елену Сергеевну на блюдечке выложил, а взамен немного прошу.
  - Нет, я не верю, я ее должен увидеть.
  - Ну, звони, договаривайся, какие проблемы? - на этот раз улыбка все-таки появилась на губах у этого непробиваемого гостя.
  И эта улыбка взбесила Сергея Яковлевича: с ним поступали, как с мальчишкой. И хотя он понимал, что ситуация тупиковая, не выдержал, подвели нервы:
  - Чего ты скалишься! Чё, думаешь - в квартиру залез и самый крутой! У меня такие, как ты, в шестерках бегают!
  Это он выкрикивал, подскочив к креслу. Но не успел завести себя еще больше, потому как кто-то сзади осадил его, ударив по почкам. В глазах потемнело, чья-то железная рука отбросила его на диван.
  - Остынь, приятель, - сказал ему второй визитёр и, уже обращаясь к напарнику, съязвил:
  - Ну не может эта авторитетная шелуха без понтов. Всем готов яйца отрывать.
  - Ну, звони, договаривайся о встрече, если она, конечно, захочет встречаться с тобой, - уже не улыбался сидящий в кресле.
  - Да ничего я не знаю о бумагах!
  - Видел их?
  - Видел. Бумаги как бумаги. Потом их выкрали.
  - Где, когда, как, кто?
  - Где и когда - не скажу, а кто - берите адрес и ищите.
  - А что твой Саша нарыл?
  - Телефон прослушивали? - Сергею Яковлевичу полегчало - во-первых, боль отошла, во-вторых, он прикинул, что скорее всего наезд на него совершается со стороны государства. - На кой черт вам эти бумаги? Много шума из ничего.
  - Искать вместе будем, - заявил вдруг сидящий.
  - Да с какой стати? Не нужны мне эти бумаги! И к бабе у меня теперь интереса нет.
  - Зато у нее есть интерес к бумагам. Будешь работать на нас.
  Последняя фраза вновь взбесила Сергея Яковлевича. Он действительно не привык (или скорее отвык) к такому тону. Ведь даже в общении со своими "шестерками" он не позволял себе унизительных выражений. Кровь ударила в мозги, и он бросился к креслу.
  
  На этот раз его били вдвоем. Неправильно он оценил степень агрессии - не досталось только голове - а уж тело попинали на славу. Он задохнулся от этих чугунных ударов. А тут еще один на него навалился всем весом и затих - непонятно для чего. И не в силах вздохнуть от боли и тяжести, Сергей Яковлевич начал терять сознание, когда вдруг лежащий на нем легко откатился в сторону.
  Чьи-то руки ухватили Дыбу подмышки и усадили в кресло.
  Приходя в себя, он осмотрелся и увидел два безжизненных тела своих мучителей, а над ними стоял Саша с пистолетом.
  - Извини, Сергей Яковлевич, запачкал я чуток тебе тут.
  - А-а, глушитель, - пролепетал Сергей Яковлевич, - вот почему я ничего не слышал.
  - Мне ребята позвонили, они у подъезда дежурили. Этих двоих несколько дней назад засекли, когда они нас пасли. Я пока подъехал, они уже здесь... поработали.
  - Замочил? - простонал Дыба, попытавшись подняться.
  - А что - не нужно было?
  - Дай вон бутылку.
   Он сделал несколько жадных глотков, Саша тоже.
  - Как бы Вы слышали, если они Вас молотили от души...
  - Туфли новые, - кивнул Сергей Яковлевич на лежащего.
  - Вот этими туфельками он Вас и футболил.
  - Пойдем-ка на кухню, а то ты тут все мозгами забрызгал.
  Кряхтя и морщись, Сергей Яковлевич добрался до кухонного стола. Еще выпили.
  - Вам бы сейчас ванну прохладную, еще творог от ушибов помогает.
  - Какая ванна, Сашок! Если нас сейчас спецназ не повяжет, то в бега уходить нам с тобой.
  - А кто они?
  - Хрен его знает. Что, если из безопасности?
  - Да ну, Сергей Яковлевич. От наших наезд это.
  - От наших! - разозлился Сергей Яковлевич. - По разговору было не похоже. Таскаешь ствол в кармане и палишь без разбора!
  - Запинали бы ведь!
  - Видишь, по лицу не били, по голове тоже, значит, ломали и всё. Хотели, чтобы я на них работал. Гады!
  - Бабки хотели? Из безопасности?
  - Да какие бабки! Давай-ка так... Сейчас у нас ночь?
  - Да уже светает.
  - Оставишь ребятам ключи от квартиры. Пусть дождутся ночи и, если сюда никто не нагрянет, вывезут трупы, закопают. Пусть здесь все вымоют. Если увидят, что сюда кто-нибудь нагрянет, тогда пусть разбегаются. А мы с тобой - в бега. За старшего Вадим останется.
  - А может, отобьёмся?
  - От кого?! От госбезопасности? Им сундук нужен был, который у Ленки увели, бумаги там какие-то. Врубаешься? Или ты хочешь Лубянку штурмовать?
  На лице у Саши отразился испуг.
  - Да, влипли мы! Но я же вошел, слышу стоны, потом смотрю - они вас пинают - чего там думать...
  
  И тут раздался телефонный звонок. Саша осекся и побледнел.
  - Вот сейчас мы и проверим. Принеси-ка трубку.
  - А может, не надо? Уйдем и все.
  - Неси, говорю.
  Саша принес.
  - Да, - сказал Дыба.
  В трубке молчали.
  - Я слушаю.
  И вдруг в ухо Сергею Яковлевичу пропищало:
  - Бумаги! Бумаги! Бумаги! - будто это был крик попугая.
  У Сергея Яковлевича чуть трубка из руки не выпала - так он дернулся. А когда снова поднес - короткие гудки.
  - Ну, козлы поганые! - и не успел он выпить, только потянулся к бутылке, как трубка, которую взял Саша, снова запиликала.
  - А чё сказали-то? - Саша всё так же испуганно таращил глаза.
  - Послушай сам.
  - Алло, - прикрыл ладонью трубку. - Вас спрашивает мужик какой-то.
  - Спроси - кто?
  Саша спросил.
  - Важный разговор говорит. Не называется.
  - Скажи, что я ночью важные дела не решаю. А хотя давай. - И Сергей Яковлевич осторожно сказал: - Я вас слушаю.
  - Это Сергей Яковлевич Кандыбов? - голос был вполне человечный.
  - Да.
  - Как я понимаю, у вас в квартире что-то произошло, что-то... нехорошее? - голос звучал пытливо. - Я почему догадываюсь - мне вот уже минут десять, как должны были позвонить... от вас, - голос замолчал.
  - А кто вы такой?
  - Ах, да! Я представляю очень серьезную организацию... Сергей Яковлевич, так те двое, что вас навестили - они сейчас где?
  - Они только что вышли, - и он, прикрыв трубку ладонью, быстро прошептал: - Живо беги, пусть наши сваливают и здесь не появляются, и жди меня в машине!
  Саша метнулся исполнять.
  - Только что... - Было очевидно, что собеседник сомневается. - И что вы им ответили?
  - Мы договорились.
  - О чем?
  - Разве это телефонный разговор?
  - Тут что-то не так, Сергей Яковлевич. Я вам не верю и поясню почему. Вы подумали, что я состою в организации службы безопасности. Да, это мои ребята и ваши гости работают со мной. Но лично я служу, я подчеркиваю - служу, а не работаю, в одной очень серьезной организации, у которой были похищены бумаги, являющиеся ее... собственностью, - Сергей Яковлевич заметил эту заминку. - Мне поручено их отыскать. Так вот, если что-то с моими людьми случилось или случится, вы будете преследоваться не только государственными органами, но и людьми, у которых интерес к вам будет очень личностным. А как я понимаю, с этими людьми что-то стряслось, они до сих пор со мной не связались...
  - Наверное, какие-то накладки, всякое бывает. Мы очень хорошо поговорили, выпили.
  Он все тянул, желая побольше выудить, хотя понимал, что нужно бежать - ведь со своей стороны этот звонарь мог тоже тянуть время, хотя сам послал уже сюда свою кодлу.
  - Вы лжете, Сергей Яковлевич. Послушайте, пусть даже что-то и случилось, что-то даже самое... нехорошее. Все можно мирно уладить, если вы мне лично, я подчеркиваю - лично мне, поможете вернуть эти бумаги законным владельцам.
  Пауза. Сергей Яковлевич, пока слушал, ходил по комнате и собирал свои документы. Он был в крайне смятенном состоянии. Алкоголь гулял по телу, но нужно было успевать соображать - что не забыть, найти где что лежит, перешагивать через убитых, держать трубку и успевать обдумывать сказанное, отвечать, но самое главное, у него был постоянный страх, что в квартиру вломятся и он не успеет...
  - Почему вы молчите? Ну хорошо, если мы с вами сейчас не договоримся, то вы позвоните сюда на Лубянку и попросите сто четырнадцатого.
  - Сто четырнадцатого?
  - Да, вас быстро соединят.
  - Я подумаю.
  - Подумайте, Сергей Яковлевич. Я должен вас предупредить...
  Но на этом месте Дыба тихонько положил трубку на тумбочку в прихожей и бросился вон из квартиры, хотя голос продолжал петь свои сладкие песни...
  
  Черный "мерседес" стоял наготове.
  - Садись за руль, - подбегая, крикнул Дыба.
  Они выехали со двора на шоссе, и Саша, глянув в зеркало, сказал:
  - Появились.
  Действительно, из того же двора на скорости выскочили две белые машины. Видимо, они въехали во двор с другой стороны в самый последний момент.
  Сто четырнадцатый все-таки блефовал - послал группу.
  - Уйдем, - сказал Саша, и машина понеслась, как ветер.
  Дороги были еще не запружены, и на светофорах "мерседес" даже не притормаживал. Но и преследователи не думали отставать.
  - Поворачивай в центр!
  - Зачем?
  - Там попетляем, оторвемся, бросим машину и разбежимся. А за городом наверняка все перекрыто.
  - Бросить машину? - недоумевал Саша. - Давайте - на вторую квартиру.
  "Идиот, - подумал Сергей Яковлевич, - думает, что я всесилен."
  - Про нее же никто не знает, а "мерседес" в гараж отгоню, к Вадику. - Саша все еще не мог взять в толк - как можно бросить целое состояние.
  - Ты что, забыл?! - заорал Дыба, - на тебе два жмурика - они из безопасности! Нас будет искать вся страна! У каждого мента будут наши фото!
  Саша замолчал. Они уже мчались по Большой Садовой, потом неслись по Старому Арбату, благо здесь еще никого не было, выскочили на Бульварное кольцо.
  - Свернешь на Никитскую и высадишь меня, а сам попетляешь и уходи.
  - А где встретимся?
  - Через три часа на Киевском в сквере за автостоянкой.
  Они вроде бы оторвались, резко повернули на Никитскую и у театра Маяковского Сергей Яковлевич выскочил. Он зашел в арку, там был вход в какое-то театральное общество, он спрятался в дверном проеме и стал ждать. Сердце бешено колотилось, в голове одна мысль - пронесет или конец. Таким затравленным Сергей Яковлевич еще никогда себя не чувствовал.
  Промелькнула одна машина белого цвета, но разобрать было невозможно - преследователи или нет. Потом еще одна с мигалкой.
  Так он минут пять отстоял, а потом стал пробираться в обратном направлении, к Киевскому вокзалу.
  
  Тем временем Саша носился на "мерседесе" по утренней Москве.
  Несколько раз он хотел бросить машину, но как только притормаживал у запланированного места, неожиданно для самого себя резко нажимал на газ и мчался дальше.
  Потом ему пришла в голову простая идея - оставить машину на какой-нибудь автостоянке, чтобы затем вернуться за ней. Он никак не мог взять в толк - как можно бросить Такую Машину? Просто - бросить, как пустую банку из-под пива!
  Это его даже возмущало. О такой машине он всегда мечтал, она не раз ему снилась - своя, единственная, мощная и верная. А тут, пусть и не своя, но вот ведь как она его слушается, будто ловит каждый его вздох, исполняет все его прихоти, реагирует на слабое движение...
  И эта ее преданность успокаивала его, отвлекала от происшедшего, в уютном мирке салона казалось, что нет никаких проблем, что все решено, что впереди только скорость и ветер...
  Кто может противостоять этой мощи? Кто может встать на пути у этого черного сверкающего металла?
  И Саша нажимал на газ уже на набережной Москвы-реки, посмеиваясь над постами автоинспекторов.
  "Дыба не умеет жить! Он не знает, что такое скорость! Он не знает, что такое свободное дыхание!"
  И тут он понял, что не сможет с ней расстаться, что он ее никому не отдаст, что она теперь его, раз ее предали, раз от нее отреклись. И от этого решения ему сделалось легко - он уже действительно никого не боялся и ощутил себя впервые свободным и всемогущим. Он даже испытал презрение к себе - как это он так долго не мог поступить самостоятельно - ведь это так просто - ветер и скорость, власть и мощь...
  На набережной ему попытались перекрыть дорогу двумя машинами, но он легко проскочил по пешеходной дорожке, и показалось, что сзади стреляли. На что он только усмехнулся - ему было некогда - он смотрел прямо перед собой. И лицо его имело совершенно непреклонное выражение - состояние человека, обретшего постоянный смысл и конечную цель.
  
  ...Остановили его на выезде из Москвы.
  В тот момент он уже не знал - куда он мчится и зачем. Вернее, "куда" и "зачем" - для него уже было решено и забыто. Главным было - Он Мчится.
  А не стоит на месте. А не ждет, когда им будут управлять, когда ему определят - что ему в этой жизни можно, а что нельзя.
  Его запутали. Он устал ото всего этого. Сейчас он был одним огромным сгустком чувства, сросшимся с двигателем и скоростью. Он знал, что машина ждала именно его, что она обрела его, что они рождены друг для друга и без друг друга ничего из себя не представляют. Он не был даже ее мозгом, как и она не была его телом. - Это единое целое мчалось к неведомой цели со вновь обретенным свободным дыханием...
  Был приказ не стрелять, но кому неизвестно, как многие любят это дело.
  Его здесь ждали во всеоружии.
  И когда "мерседес" проигнорировал стоп-знаки, один молоденький старший лейтенант выстрелил три раза из автомата: тах-тах и тах. Последняя пуля догнала "мерседес", прошила заднее стекло и влетела в Сашин затылок. Словно кто-то ударил его сзади кувалдой - такое было у него ощущение.
  Он еще успел удивиться: "я же один в салоне!"
  И руки ослабли, но тут же пальцы сжали руль намертво, и на полной скорости "мерседес" вильнул вправо, взлетел над землей и через мгновение врезался в еловый ствол. Дерево страшно лопнуло, посыпалось стекло, машина перевернулась и покатилась назад в кювет, где и замерла, окутанная белым паром, шипя и фыркая.
  Саша еще видел, как подъехали с десяток милицейских машин, как примчались люди в штатском, заглядывали в салон и говорили "Его нет! Ушел гад!" И он еще хотел им крикнуть:
  "Да здесь же я!"
  Но постепенно стал удаляться от этого места - да с такой необычайной скоростью, о которой его исчезающее сознание имело представление так давно, что и не помнило, когда именно...
  
  А Сергей Яковлевич спешил.
  На Арбате он нырнул в метро, полагая, что хоть по всему городу и объявлен аврал, но гоняются пока за машиной. И действительно, в метро он не увидел ни одного милиционера. Проехал до "Киевской", но не для того, чтобы ждать встречи с Сашей. Теперь тот был для него обузой, как, впрочем, и все члены его команды.
  Дыба потерял все - то есть он потерял дело, не говоря о квартирах и машинах и даже деньгах, которые он не успел забрать. У него на кармане и было - долларов триста. И деньги, что лежали в банках, теперь были ему недоступны. Разве что, в Швейцарии - но туда добираться только по подложным документам.
  Сергей Яковлевич знал, что его все сдадут, не те времена, чтобы соблюдать какие-то воровские кодексы. Этот идиот Саша спутал все карты. Хотел же он, после смерти Сашиной жены, избавиться от него. Замечал, что крыша у парня чуток сдвинулась, хотя тот внешне выглядел как всегда. Жалел. И дожалелся...
  Сергей Яковлевич сел в электричку и, прикидываясь дачником, покатил навстречу неизвестности, внутренне вздрагивая при виде милицейской формы.
  Он перебирал всех своих знакомых, желая хоть в ком-нибудь утвердиться. Но всем трезво давал отвод. Никто его не станет прятать. Вернее, спрячут, чтобы при случае выдать.
  Это была та ситуация, которой никто не мог предположить, к которой он был абсолютно не готов. Правда, ему пришло в голову, что он мог бы сдаться, так как не он же убивал, пусть разбираются, пусть посмотрят, как его пинали... При этом воспоминании у него сразу заныли ушибы, он даже застонал, от чего соседи на него с удивлением покосились.
  Нет, нужно замереть, исчезнуть, переждать подольше и уже тогда наводить справки, потихоньку искать решение.
  Он проезжал Переделкино. И вспомнил, что Елена как-то говорила о том, что у нее знакомые строят здесь дом.
  Елена... Черт ее побери, эту Елену! Это она привела его к катастрофе! Это из-за нее он в таком абсолютном дерьме!
  Любовь... Какая там к черту любовь, когда от тебя так дурно воняет!
  Он не хотел о ней думать. Мысли о ней вызывали в нем бурю ярости, а от этого состояния ничего трезвого не будет.
  
  На станции "Солнечное" он вышел. Электричка дальше не шла. Еще не придумав, что делать дальше, он зашел в забегаловку и выпил водки.
  Закусывал, смотрел, как какой-то бомж-бич доедает остатки.
  "Вот у кого нет моих проблем. Живет одним днем, не сеет, не жнет, как птичка небесная - поклевал и упорхнул."
  И в этот миг на него словно Прозрение снизошло. Все ему стало ясно-ясно. Он вдруг понял, как скрыться.
  Только бич, которого он подозвал к столу, ни о каком Прозрении не догадывался.
  - Выпить хочешь?
  - Дашь что ли? - глаза бича сверкнули недоверчиво. - Что сделать-то?
  - Вот тебе деньги, возьми бутылку, или нет, две возьми, и закуску - котлет и хлеба. Я на улице подожду. Да пакет купи.
  - Так здесь выпить можно.
  - На улице попьем, - Сергей Яковлевич вышел, не оборачиваясь.
  Он уже очень хорошо разглядел этого бича. Они были приблизительно одного роста, одного возраста. И главное - бич был не из тех, что упал на самое дно - объедки объедками, но он не был оборванцем - пиджак чуть замусоленный, но шерстяной, хорошие дешевые кроссовки, толстые спортивные штаны, свитер ядовито зеленый.
  - Лесок здесь есть какой-нибудь поблизости?
  Бич уже радовался своей ранней богатой добыче.
  - Есть, есть! - заторопился он, чуток пришепетывая, у него не хватало трех нижних зубов. - Только попрошу сначала дело сказать, а то после выпивки я могу учудить.
  - Чего учудить?
  Бич преданно заглянул в глаза:
  - Да мало ли чего человек выкинуть может...
  - Не мало, - согласился Сергей Яковлевич, - пошли.
  Это была странная парочка - коренастый и плотный Дыба, одетый в дорогой серый костюм, с ухоженной шевелюрой и рядом эдакое пританцовывающее существо, западающее на левую ногу, с фиолетовыми разводами под глазами и с новеньким пакетом - с изображением пляжной красавицы. Хорошо, что было раннее утро и на них некому было посмотреть, а то бы надолго они запомнились.
  
  Лесок, куда они пришли, тянулся вдоль железнодорожного полотна. Всюду было полно мусора.
  - Как зовут?
  Они уселись на бревно, радом валялись автомобильные шины и чернели угли от потухшего костра.
  - Эдиком, а вообще-то мои Цитрусом называют.
  - Кто это - мои?
  - Да ребята в Москве.
  - Так ты не местный?
  - Нет, сейчас лето, езжу по командировкам, отдыхаю, свежим воздухом дышу, двинулись-продвинулись...
  - Что?
  - Воздухом дышу.
  Как и у многих, у Цитруса было не просто слово, а выражение-паразит - "двинулись-продвинулись", иногда оно варьировалось с "двинулись-подвинулись" или "сдвинулись-опрокинулись", или "двинулись-сподвинулись", то есть менялись приставки в зависимости от эмоционального состояния Цитруса.
  - Похож, - рассматривая его, сказал Дыба и пояснил: - на лимон подвядший похож.
  - Фрукт кислый, не гниёт, - философски заметил тот, - да я и внутри такой.
  Сергей Яковлевич достал из пакета бутылку и закуску.
  - А из чего пить?
  - Вот дела! Я и не подумал! - искренне запричитал Цитрус. - Может сбегать, двинулись-подвинулись? Или из горлышка не употребляете?
  - Ладно, сиди. Я выпью, а ты погоди. У меня трубы пересохли.
  - Давайте-давайте! - и пока Сергей Яковлевич пил, продолжал, глядя в сторону: - Лето нынче хорошее, урожай на славу будет, народ поднимается, хозяйствует, слава Богу!
  Видно было, что этой болтовней от отвлекал себя от выпивки. Водка была дрянь, но действовала, у Сергея Яковлевича напряжение внутреннее ослабло.
  - Кем был-то?
  - Так все равно не поверите, - неохотно отозвался Цитрус.
  - Вот что, Эдик, давай договоримся - ты будешь отвечать честно на все мои вопросы, а я за это тебя угощу. Больше мне от тебя ничего не надо.
  - В самом деле, двинулись-подвинулись?! А то мне вначале показалось... что вы мне... сделать что-то хотите.
  Сергей Яковлевич сплюнул.
  - Думай, что говоришь, - и сделал большой глоток.
  - Летчиком был, десять лет летал вторым пилотом, а последние два года командиром на Ту-154.
  - Врешь! - изумился Дыба.
  - Ну вот, двинулись-продвинулись, я же говорил - не поверите!
  - И как же ты к такой жизни прилетел?
  - Спился, - просто и прямо сказал Цитрус.
  - А семья? Квартира?
  - В Новосибирске. Жена замуж вышла, дети разъехались, наверное. Не знаю, я уж лет восемь как там не был.
  - И где тебя носило?
  - Да сначала везде. В Свердловске, в Казани, в Ростове-на-Дону, в Крыму, в Киеве, но последние годы в Москве.
  - И как тебе ощущения?
  - Человек ко всему, двинулись-подвинулись, привыкает. Не всякий, конечно, но ничего, свой срок дотянуть можно. Слушай, дай глотну, а то я думал - ты меня побить хочешь или задание какое, а ты, двинулись-передвинулись, интервью берешь - душу ворошишь.
  - Ну, глотни из своей бутылки, только немного.
  Цитрус быстро открыл, но выпил осторожно, долго кривился и чуток закусил.
  - А где ты обитаешь?
  - Да в разных местах. Летом разъезжаемся парами или в одиночку, а зимой собираемся, подыскиваем теплое местечко, вариантов много. У меня коллега был, так два года назад помер, теперь я один.
  - Тоже летчик?
  - Да нет, бухгалтер бывший. А я смотрю - Вы человек бывалый?
  - Бывалый, бывалый... А документы-то у тебя есть?
  - Есть, но я их спрятал. Все равно ведь потеряю. Менты возьмут, наведут справки и отпускают, так зачем мне их с собой таскать?
  - А где твоего другана похоронили?
  - Не знаю. Я тогда ушел. Проснулся - он холодный. В подвале мы с ним жили.
  - А документы его?
  - Они вместе с моими. А что - паспорт нужен? - И Цитрус отпил уже не морщась.
  - Да понимаешь, Эдик, попал я в небольшой переплет, - и добавил для ясности, - по пьянке. Нужно мне переждать чуток...
  - Да понятно, чего там, всякое бывает. Был у меня случай - один по пьянке человека сбил на машине, так два года с нашим братом живет.
  - Вот-вот, я о том же. Сможешь привезти паспорт этого бухгалтера?
  - Не, он тебе не подойдет, ему под шестьдесят было. Но могу у ребят поспрашивать. Только это... для этого деньги нужны.
  - Я заплачу.
  - Ну тогда пошли, двинулись-сподвинулись, - поднялся Цитрус.
  - Куда?
  - Пошли, пошли, пока я на ногах стою. У меня теперь знаешь как? - полбутылки выпиваю, отоспаться надо, потом можно по новой.
  - А куда идти-то?
  - Меня здесь дачу караулить наняли, недалеко. Ты там отсидишься, а я к вечеру в Москву слетаю и к утру уже здесь шасси выпущу.
  
  Дыбе ничего не оставалось делать, как согласиться с этим планом. Вначале он хотел по-другому, но сам случай преподнес ему замечательное решение.
  - Эту твою одежонку я продам, куплю попроще, привезу жратвы, - хлопотал по дороге Цитрус. - Ты сразу говори, что тебе еще нужно - может передать кому чего, может зубную щетку, расческу. Я-то без этого обхожусь, да и зубы ты мои рассмотрел, - было видно, что он рад знакомству и хлопотам.
  - Пожалуй, зубную щетку можно, остальное на твоё усмотрение, тебе же видней - главное, чтобы я был похож на бомжа.
  - Три дня не будешь мыть руки и лицо, не брейся, не расчесывайся вообще. Я тебе такой, раздвинься-подвинься, имидж сооружу - никто не узнает. Только ты это, - Цитрус остановился у калитки дома, - не шлепнешь меня за мое участие?
  - С чего ты взял? - отвернулся Сергей Яковлевич. - Я просто от кредиторов должен скрыться.
  - Я не боюсь! - пьяно погрозил пальцем Цитрус. - Но ты ой какой двинутый-продвинутый! Я тебя сразу вычислил. Ну ладно, прошу войти в мое скромное жилище, - и он распахнул железную калитку.
  Дачка была двухэтажная, очень ухоженная и снаружи и внутри.
  - Ночую я вон в той будке, здесь мне только днем находиться можно.
  - Так они тебя не кормят что ли? Чего ты в кафе подъедался?
  - Да это я так, по привычке забежал, может, нальет кто, - лукаво шепелявил Цитрус.
  Он расставил на столе бутылки, закуски.
  - Мне еще на два раза.
  Он действительно был уже пьян, но не шатался, а как-то стекленел, и было непонятно - чего он может учудить.
  - Я третий год здесь по месяцу живу. Скоро они сюда приедут, а пока только по выходным. Я им звоню иногда, докладываю - всё на лайнере в норме, полет идет на заданной высоте. Смеются. Хозяин дачи-то тоже летчик, на грузовых летает. Всё пытался меня вернуть к жизни. Как будто я покойник. Ты тоже думаешь, что я покойник? Или хотел меня им сделать?
  Сергей Яковлевич смолчал. Они выпили, и тут уже Цитруса понесло на лётную тему. Он рассказал, в каких переделках бывал, как дважды чудом посадил самолет, как его ценили в авиаотряде.
  - Однажды я видел нечто, - вдруг трезво посмотрев в глаза Дыбе, заявил он. - После той встречи они оставили мне пароль - кодовое выражение.
  - Двинулись-продвинулись? - не удержался Сергей Яковлевич.
  - Смейся, смейся, - как-то неожиданно зло отреагировал Цитрус, - когда я буду там, - он поднял палец вверх, - смеяться буду я - последним!
  И еще раз выпив, он молча тяжело поднялся и ушел на улицу в будку на деревянный топчан.
  А Сергею Яковлевичу ничего не оставалось делать, как ждать его пробуждения в надежде, что обещанное Цитрус выполнит. Он бродил между фруктовых деревьев и с ухмылкой думал, что жизнь повернулась на 180*, показала ему свою грязную задницу и пригласила понюхать ее.
  Но удивительно, как только он принял план Цитруса, в нем пробудилось какое-то острое любопытство к этой изнаночной стороне жизни, все последние события и сама катастрофа отошли в уже кажущееся очень далеким прошлое. Перед ним лежал будто чистый лист бумаги или будто нетронутое пространство, в которое ему предстояло шагнуть совершенно, как ему думалось, другим человеком.
  "А чего мне остаётся, все мосты сожжены - либо тюрьма, либо такая вот, но свобода."
  Оставалась еще пуля или петля, но, видимо, Сергей Яковлевич еще не дорос до понимания трех вариантов выхода из любой ситуации.
  
  
  
  
   Глава шестая,
   в которой рассказано,
   как Афанасий проэкспериментировал
   над псом Гариком и своими соседями,
   как он познакомился с дядей Осей и был смущен
   талантом соседки Елены, а потом поругался
   со своими домочадцами и со специалистом
   по траханью Сиплярским.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"