Палыч, до пенсионного возраста директор мясокомбината Павел Александрович, выглянул на улицу через разбитое окно. За ночь намело снега. Необычно много для этих мест в конце ноября.
Яркое солнце миллионами искр отражалось от белоснежного полотна, а ветер слегка колыхал ветви деревьев.
Палыч давно привык к тишине на улице. Не скрипел снег под ногами прохожих, птицы не радовались восходу солнца и даже трансформаторная будка возле его дачного домика перестала гудеть, словно внезапно забыла как издавать эти звуки.
Тщедушный старик вышел из спальни в коридор и каждый его шаг сопровождался поскрипыванием гнилых досок. На мгновенье Палыч взглянул на покосившийся комод рядом с дверью. Одна из дверок комода висела на петлице, другой и вовсе не было. На комоде стояла клетка, накрытая шалью. На несколько секунд старик вспомнил внуков, которые держали в этой проржавевшей сейчас клетке волнистых попугайчиков.
Их он сьел через две недели после начала заражения. Эпидемия загадочного вируса распространялась молниеносно. Не стало ворчливой старухи, Анны Валерьевны, которую он мило звал Аннушкой несмотря на ее скверный характер, особенно обострившийся в последнии годы жизни. В один из тех трагических дней она вышла к соседке и не вернулась.
Сын позвонил лишь однажды. Сказал, что должен спасти детей и жену, а затем вернется за стариком. Едва в те годы способный ходить, Палыч, утвердительно кивал, но слабо верил в то, что это произойдет. Смирившись с неизбежным, старик доживал дни и отказывал всем, кто проходил мимо его дома и просил покинуть зону заражения.
А затем пришли Они. Проникли ночью и разбрелись по дому как бродячие собаки в поисках еды. Беззащитному старику оставалось лишь слушать звуки опракидываемой мебели, злобное рычание и поскрипывание прогнивших досок на полу.
Палыч отмахнулся от воспоминаний, поднял вверх трость с массивным набалдашником и легонько постучал по клетке. Кто то захлопал крыльями и недовольно заворковал.
Тебя я сегодня съем, - сказал Палыч. - Это такая удача поймать живого голубя!
Гнилых он видел каждый день. Зараженные птицы, те кто еще не был сражен до конца смертельным вирусом, ползали по земле тщетно пытаясь взлететь. Обрубки вместо лапок, крылья без перьев и жалкие огрызки вместо клюва. От этих никакого толку. В них не было крови.
Палыч, оттолкнул дверь и вышел на крыльцо дома. На мгновенье закрыл от яркого солнечного света, отраженного снегом, единственный глаз, а затем спустился по лестнице вниз.
Сегодня он идет на охоту. Этому ритуалу он старался никогда не изменять. Только в дни неладной погоды, он старался не выходить без особой нужды из дома. И не потому, что это как то мешало его охоте, просто старая привычка проводить дни дома в ненастную погоду.
Едва Палыч ступил на снег, как из под лежащего возле крыльца поваленного дерева, выглянула крыса. Хотя в этом существе мало что осталось от грызуна. Сгнившее тельце без хвоста, ошметки кожи и протухшего мяса. Вирус не разрушал лишь одно. Зубы. Острые и прочные, приспособленные разрывать мясо и все, что стоит у них на пути.
Палыч называл крыс зубастиками за их особенность постоянно клацкать. Первое, что вы увидите, когда столкнетесь с ними - будут зубы, челюсть без кожи и мяса, клацкающие зубы. Зубастики ползали повсюду в поисках добычи.
Старик с удовольствием и силой опустил трость на череп крысы. Наклонился к стене дома и поднял снегоступы. Нашел их несколько дней назад в подвале одного охотничего магазина в городе.
Снег недовольно хрустел под ногами Палыча, который помогая тростью спускался вниз к подножью холма. Давным давно здесь была дорога, по которой каждое утро ездил один и тот же грузовик, привозивший продукты в местный магазинчик дачного поселка. Седые деревья молчаливо наблюдали за одиночкой, оставлявшим неглубокие следы на слепящем полотне.
Палыч, на мгновенье остановился, размышляя о том, куда ему направиться сегодня. Поправил висящий на плече тоз-78, охотничий карабин, и двинулся дальше вниз.
Он решил проверить силки. Может быть сегодня ему снова повезет. И кто нибудь из живых попадется в его ловушку.
Не повезло. Гнилой заяц, затянутый петлей, царапал обрубками снег, пытаясь выбраться из самолова. Палыч, размозжил его голову тростью, попытался распутать узел на петле, но сгнившая плоть на руках не давала это сделать. Тогда старик схватил крепкими зубами, единственное что не разрушает вирус, веревку и с силой потянул ее на себя.
Где то недалеко хрустнула ветка. Палыч навострился, как гончая собака вставшая в стойку на дичь. Тихо снял с плеча карабин и приложив единственный глаз к окуляру оптического прицела посмотрел через него вдаль.
В одном из разрушенных домов кто то был. Быть может ему повезет. И это будет живое существо. Неважно кто. Главное, что в нем течет кровь и бьется сердце. Непроизвольно дотронулся до дырки в груди, вспоминая звук ударов собственного сердца.
Теперь охотник он сам. Когда они пришли в его дом, он едва мог поднять голову с кровати. Ужасно болели суставы, спину невозможно разогнуть. И поэтому когда гнилой рвал его тело, он только кричал, не в силах пошевелиться и оказать сопротивление.
А потом наступила тьма. Он видел ее и размышлял над произошедшим. Он был в сознании и в тот же момент времени не был. Не чувствовал тела, но видел темноту.
Сколько прошло времени он не знал, просто однажды открыл глаза. Хотя правильнее сказать глаз, потому что остатки второго свисали на тонкой жилке. Почему то гнилые не съели глаза. Вырвали сердце, оставив рваную рану на груди, полакомились плотью и ушли.
Палыч не чувствовал боли и эта удивительная легкость в теле, словно он снова был молодым и бодрым.
Это божий дар! - решил старик. И в этом еще больше убеждался сталкиваясь с другими гнилыми. Бездушные, безмозглые существа жаждущие крови и мяса. Сотни и тысячи гнилых ведомые одними инстинктами. Но он был не такой. Гниющая плоть способная в отличии от других мыслить и действовать в зависимости от своих желаний и побуждений.
Это божий дар! - повторял Палыч каждый день.
Прошло несколько дней прежде чем Палыч, бывший директор мясокомбината, понял, что для того чтобы замедлить процесс гниения тела, он должен есть мясо и пить кровь живых. Человек, это как торт на день рождения, лакомство которое бывает редко. Сьешь одного и долгие недели не замечаешь отваливающиеся куски плоти, а мышцы как будто снова наливаются кровью. Бодрость и легкость во всем теле. Вечно молодой.
Первого человека он съел, можно сказать почти случайно. Забрел в разбитый супермаркет в погоне за щенком, который умудрился вырваться из силков. Пробираясь через поваленные полки, на которых когда то лежали сочные яблоки и бананы, он заметил его. Молодой на вид парень, в камуфляжном костюме лежал на полу с неестевенно вывернутыми ногами. Рядом стояла стременка, с которой вероятно и упал несчастный. Парень прерывисто дышал, возле ног (из одной торчала сломанная кость) растеклась лужа крови.
Палыч приблизился к раненому и окликнул. Парень очнулся. Его глаза молили о помощи. Он попытался что то сказать, но вместо слов раздался лишь булькающий звук. Похоже он повредил и легкое.
Палыч макнул пальцем в лужу крови и поднес к губам. Это заметил умирающий. В его глазах отразился ужас и страх, но ведь этот маленький старикашка не похож на гнилого. И прежде чем он успел закончить мысль, его сердце остановилось пробитое двадцатисантиметровым охотничим ножом Палыча.
Сладкое мясо, соленоватая кровь. С того дня, старик выходил на охоту каждый день.
Он не знал почему это случилось именно с ним и не особо размышлял по этому поводу. Он лишь знал, что жив, что мыслит и чтобы продолжать жить он должен убивать. Всех он разделил на две простые группы: гнилые, те от которых не было толку и нечистые, нечисть, люди которым по каким то причинам удалось выжить. Какая ирония.
Бог покарал человечество за грехи его и создал нас! Я апостал! Я рука бога!
Палыч, осторожно, стараясь не скрипеть подошел к заброшенному дому с пустыми окнами глазницами. Внутри кто то был. И это были нечистые. Люди внутри что то искали.
Папа, ты уверен, что это тот дом? - детский голос вылетел из разбитого окна как голубь выпущенный из ладоней.
Палыч напрягся, что то неуловимо знакомое было в этом голосе. Быстро снял с плеча карабин, дернул затвор, загоняя патрон в патронник. Люди затихли.
Старик прицелился в окно. Силуэт на долю секунду мелькнул в доме, а затем кто то небольшой выбежал на крыльцо.
Дочка, стой! - кричал отец семейства, выскачивший из дома и безуспешно пытавшийся поймать за руку дочь.
Папа, мы нашли его! - радостно закричала девчушка в сером тулупе и бросилась вперед. - Дедушка! Дедушка! Мы нашли тебя!
Павел Александрович, бывший директор мясокомбината, медленно потянул за спусковой крючок...