Воскресное утро. Сегодня наш последний день. Держась за руки, мы гуляем по Старому городу и направляемся к Главному рынку Барселоны.
Рынок встречает фейерверками морепродуктов и гирляндами хамона. Шарахаясь от таких же как мы туристов, причаливаем к маленькому бару. Здесь сутолока из посетителей, в переводе с испанского - правильное место. Замираем вторым рядом - за барной стойкой не протолкнуться. Тянем шеи, принюхиваемся и терпеливо ждём. Почти все пьют капучино с пухлыми слоёными булочками. Лица утренние, блаженные. Перед нами одна парочка заканчивает трапезу, и мы быстро занимаем ещё тёплые стулья.
Стеклянная барная стойка манит домашними колбасками, артишоками и уже примеченной нами выпечкой. Негусто, говоришь ты, а я пожимаю плечами.
Внутри стойки жонглируют двое: молодой мужчина в белой рубашке и чёрном жилете с бабочкой, и старик в такой же одежде с ёжиком седых волос. Пожилой испанец небольшого роста, худой и немного сутулый, на лице боевые отметины - глубокие морщины. Предполагаю, что ему не меньше восьмидесяти. Ты киваешь - чем-то похож на Аль-Пачино.
На плохом испанском прошу два кофе с молоком и тычу пальцем в шарообразные круассаны.
- Чучо, - вежливо улыбается он. - Дос чучос?
- Си, сеньор, - выдыхаю я.
- Си, сеньора, муй бьен, - кивает он с видом рыцаря, получившего приказ от королевы.
Мы осматриваемся. Рядом с нами местные матроны. Сумки, из которых выглядывают купленные для семейного обеда продукты, томятся в ногах. Женщины переговариваются, задевая друг друга словами и улыбками. За барной стойкой им подыгрывают темпераментной хрипотцой и горячими взглядами. В четыре руки что-то включается, режется, взбивается. В глубине бара чернеет кофемашина - настоящий винтаж, основательно поцарапанная, но работающая на совесть. Через мгновение перед нами вырастают две порции кофе с молоком в простых стеклянных стаканах на блюдцах. Оберните салфетками, показывает бариста, горячо. Вторым аккордом подаются чучи. Седой бариста бережно разрезает посыпанную ореховой крошкой мякоть, и на свободу вырываются сливочно-заварные реки.
Запах ванили щекочет нос, мы чувствуем себя детьми на празднике. Слюна предательски захватывает рот, и я мычу вместо 'грасиас'. Бариста одобрительно улыбается.
Сколько лет он работает на этом месте? Сорок, пятьдесят? С ним все здороваются, он отвечает теплой улыбкой. Активный, живой - настоящий кабальеро, скорее всего хозяин маленького бара.
Сидящие за стойкой дамы все еще беседуют, размахивая руками - они никуда не торопятся. Нам тоже не хочется уходить. Здесь булочки спорят с хамоном, а розовые лангустины строят посетителям глазки. Здесь туристов допускают в святая святых - на главную кухню города и обильно угощают человеческими эмоциями, чтобы хватило на целый день, на год или на долгую-долгую жизнь.
Тайком снимаю сеньора на телефон. Кажется, он замечает мою хитрость и улыбается. Сохраняю трофей: фотография согреет меня в снежные дни и когда-нибудь приведёт назад - в город, где живет солнце и нет никого счастливее нас.
2018 год.
(Хозяин бара, барселонская легенда Хуанито, ушел из жизни 11 апреля 2023 года, в свои неполные 90 лет, проработав на рынке Бокерия восемьдесят один год)