Царь всея Руси Иван Васильевич по кличке Грозный сидел в опочивальне и думал тяжкую думу, решал извечный русский вопрос. Как жить дальше? И с кем жить? Дума никак не думалась, голова трещала после вчерашней попойки. И угораздило же его стать царем именно на Руси. Все кругом грязные, ленивые, пьют с утра до вечера.
Напившись, дерутся и поминают его царское величество в непечатных выражениях. А такая светлая идея была, когда первую на Руси типографию строил, собирать по городам и селам фольклор и печатать для потомков, прослыть в веках царем просветителем. Сгорела идея, синим огнем, ясным пламенем. Иван Васильевич тяжко вздохнул о несбыточной мечте. Упаси Боже кому-либо узнать об образе царя в местном фольклоре.
Иметь бы ему в подданных каких-нибудь немецких или аглицких мужиков. Чистых, опрятных, работящих, но чтоб пороть их было можно как русских. Хотя немцы царя тоже не совсем устраивали. Иван Грозный отдал им целую московскую слободу Кокуй под жительство, расчитывая, что немцы начнут развивать всякие тонкие ремесла на Руси и обучать местных мужиков европейской культуре. А те понастроили кабаков и начали торговать паленой водкой, изготовляемой тут же, в курных избах. Акцизный налог иноверцы не платили, да еще и пол-Москвы исхитрились споить.
Личная жизнь тоже не складывалась, пятая жена Анна не совсем царя устраивала. На днях устроила скандал, что у Руси нет выхода ни к одному теплому морю, пеняла постоянными войнами с крымским ханом. Мол, если бы не войны, можно было ездить в гости к хану Девлет-Гирею, отдыхать у теплого моря, как все нормальные люди. Иван Грозный вежливо посоветовал ей подыскивать подходящий монастырь, чтоб не лезла с бабьим умом в международную политику.
Царица Анна второй день у себя в светелке лихорадочно листала каталоги монастырей. Искала монастырь с приличным видом из окон, и чтоб все было включено. Выбор был не богат. Ради интереса, полистала проспект монастыря с видом на море, монастырь звался Соловецким, а море Белое и холодное. И грезилось юной Анне несбыточное. Под стенами монастыря раздастся громогласный звук рога и появится заморский принц с голубыми, как васильки, глазами на белом коне. Он, нежно обняв, увезет Анну к самому синему и самому теплому морю. Среди пальм и магнолий стройный принц будет любить ее долго и страстно, на зависть всем заморским принцессам. Не то, что этот старый, колченогий козел с гармошкой.
А царь все думал свою думу. Псков суверенитет объявил, вместе с Рязанью. Бояре деньги вывозят возами за границу, вместе со своими отроками, в Польшу и Литву. Слухи ходят о желании некоторых бояр переизбрать царя. Альтернативную кандидатуру подыскивают, кругом заговоры....
-Сколько лет надо России, чтоб воспитать бояр, которые бы не воровали и не вывозили деньги за рубеж? - Мучительно думал Иван Грозный. - Лет триста, однако, не меньше. И лет через пятьсот, в конце второго тысячелетия от рождества Христова не будет на Руси ни одного казнокрада. Это какая же счастливая жизнь будет у царя!
Заграничное слово "утопия" на Руси еще не прижилось, да с глубокого похмелья, какая только чушь в голову не полезет.
За окном моросил гнусный осенний дождик. Погода была не летная, в такую погоду соколиную охоту не устроишь. Царь, от скуки, решил немного заняться делами.
Иван Васильевич в повседневной одежде, состоявшей из потрепанной рубахи с портками и старых лаптей, спустился в застенок. Любимое место всех русских царей, где они занимались делами и заодно развлекались. Сочетали полезное с приятным.
В застенке пытали очередного заговорщика - боярина Ваську Милославского. Пытка была страшная, придуманная лично Иваном Грозным. В одном углу камеры сидел на цепи Васька, с опухшим от беспробудного пьянства лицом. В другом углу кат - крещеный татарин Ибрагим с сыном за обширным столом пили водку, закусывая ее солеными ананасами. В жаровне, где обычно калили железо для пыток, на вертеле жарился небольшой поросенок. На Ваську было жалко смотреть.
Царь грузно подошел к столу и сел во главе на лавку, кат с сыном вежливо пододвинулись. Ибрагим протер какой-то серой тряпкой граненый стакан и налил водки из большой бутыли, стоящей посреди стола. Иван Грозный выдохнул и залпом выпил содержимое стакана, занюхав рукавом. Кровь веселей побежала по жилам.
- Ключница готовила - спросил он удовлетворенно.
- Она матушка, она умелица - хором ответили Ибрагим с сыном. В противоположном углу Милославского даже перекосило.
- Царь батюшка! Все скажу как на духу, во всем сознаюсь. Только налей немного. Не могу я это зверство больше терпеть. Башка раскалывается. Лучше уж на дыбу.
- А ты почто боярыню Прасковью Свиньину вчера вечером перехватил, когда она ко мне в спальню направлялась по сугубо служебной надобности? Похлопотать за своего мужа. А, смерд?! - Голос царя даже задрожал от возмущения и обиды за несбывшиеся планы.
- Отец родной, мин херц, бес попутал. Тяжелый ты вчера был сильно. Ну, думаю, зачем Прасковья будет твой сон тревожить. А вдруг она, что плохое задумала. Муж-то боярин Свинин в опале, а муж да жена, одна сатана. Вот и решил проверить, не скрывает ли чего боярыня под подолом, не нужного.
-Царь я или не царь! - Иван Грозный стукнул пустым стаканом по столу. От гнева у него затряслась борода.
- Ты что за меня решаешь, смерд! Что мне нужно, а что не нужно под подолом у боярыни. Мы с Прасковьей полюбовно договорились. Я ее мужа дня на три посажу под следствие, чтоб не мешался, а потом выпущу. Сейчас мне какой резон его выпускать, не солоно хлебавши. Осталось вас казнить - обоих. В народе меня и так иродом кличут, а ты мне дальше имидж портишь, твоею казнью, смерд!
-Казни царь батюшка, казни! - Снова взвыл Васька - А сейчас налей немного за помин моей души.
-Так ты же живой еще. - Хмыкнул царь.
-Разве это жизнь! - Милославский схватился за больную голову.
- Ибрагимка! - Отдал распоряжение Иван Грозный. - Не наливать этому гаду еще два дня! Устрой ему пытку в лучших традициях медвытрезвителя.
-А-а-а! - Завыл Милославский, катаясь по волу. Под завывания опального боярина и звон его цепи царь встал из-за стола и направился в трапезную.
В трапезной наблюдалась сцена Куликовского побоища. Никто не пел, ни плясал, только богатырский храп отражался от сводов. По сивушному запаху в трапезной Иван Грозный понял, свита, после того как его унесли в опочивальню, догонялась водкой из Кокуя. Видать гонца посылали. На лавках и под лавками, вперемежку лежали тела стрельцов и опричников. Победителей не было видно, все полегли, до единого. Кокуевка обладала большой убойной силой.
Посреди разоренного стола стояло чудо техники, заморская гармония. Вчера вечером царь лихо играл плясовую. Год назад Иван Васильевич выменял ее у литовского посла на три приграничных городишка. Городишки были мелкие, да и то бывшие литовские. При взятии их царь потерял всего тысяч пять ополчения, да тысячу стрельцов убитыми, так что гармония досталась Ивану Грозному почти даром.
Заполучив вожделенную гармошку, царь рьяно взялся приобщать себя к музыкальному искусству. У него уже сносно получалась русские народные песни, типа: "Собирайтесь девки в кучу, я вам...", но более серьезная музыка давалась тяжело. Вальс "Амурские волны", сочиненный местным гусляром Баяном, в исполнении царя звучал как-то гнусно. За что автор окончил свои дни на плахе.
У гармониста не хватало воображения представить образ могучей дальневосточной реки. Пришлось даже отправить казаков во главе с атаманом Ермаком - Тимофеевым сыном посмотреть на месте, как этот Амур выглядит, вернувшись подробно доложить.
Но атаман не оправдал царских надежд. Завоевав пол Сибири, где-то сложил свою буйную голову, так и не добравшись до Амура.
-Теперь заселяй эту Сибирь, остроги строй.... А где денег взять и людей толковых? Одна головная боль и никакого описания Амура. - Иван Грозный перекрестился. - Ох, тяжела шапка Мономаха!
Через три месяца должен начаться конкурс музыкантов в далеком австрийском городишке Вене, где царь планировал всех покорить своей искусной игрой на гармошке выше упомянутого вальса. Одной славы завоевателя и тирана ему было мало. Хотелось славы выдающегося музыканта своей эпохи.
Дьяк иноземного приказа докладывал, что конкурс готовится солидный. Съедутся знаменитые музыканты со всей Европы, себя показать, других поглядеть. Конкурс организаторы так и назвали: "Интерглядение". И, по данным от девицы Параськи Рогожкиной (в замужестве - мадам Помпадур), фряжские гармонисты разучивают какой-то Венский вальс, что бы подольстись организаторам конкурса. Борьба предстояла нешуточная, надо было что-то срочно предпринимать.
-Возьму-ка я болельщиков побольше. - Решил Иван Грозный. - Тысяч сорок стрельцов и опричников во главе с Гришкой Скуратовым. Он хоть и ростом маленький, не зря Малютой зовут, но аншлаг обеспечит. И сотню пушек, в качестве ударных инструментов для аранжировки. Все-таки Вена не Казань, покорить ее царским искусством будет проще.
Облака над Москвой на секунду раздвинулись, и солнце осветило стены трапезной. Словно кто-то свыше поставил резолюцию на планах Ивана Васильевича: "Утверждаю: Г. Бог".