- Вам нужна помощь? - скрипучим голосом поинтересовался долговязый примар у Алекса. Привыкшие к телепатическому общению примары разговаривали не очень хорошо. Связки без практики атрофировались. Этот скрипел еще довольно сносно, а речь некоторых индивидов вообще переводу не поддавалась. Избегая смотреть в глаза, Алекс помотал головой и выдавил:
- Все в порядке. Я активировал иньектор.
Соврал, конечно. Под лопаткой кололо, ноги подкашивались, но признаваться в дурном самочувствии примару - увольте. Тем более - наркотик себе впрыскивать. И без того подсел. Хотя кого обманывает - твари из Первой расы прекрасно улавливают чужие эмоции и четкие мысли, поэтому состояние Алекса для долговязого скрипуна не секрет. Слава богу, что соваться в чужой разум не принято, а то примар непременно начал бы приставать с разными дурацкими советами: употребить дозу эмо-стимуляторов или получить психологическую помощь. И обязательно - учтиво и нудно. А сегодня предстоял интересный день, и терять время на подобные беседы не хотелось.
- Не забудьте своевременно принять пищу, - проскрипел 'учтивый собеседник', ступил на ленту транспортера и удалился.
Скатертью дорожка! Алекс облегченно выдохнул. Его по-прежнему мутило, но теперь не надо было прятать бессильную злобу под маской послушания и вежливости. Ведь телепатов из Первой расы Алекс ненавидел. Люто. На поверхностный взгляд могло показаться - из зависти. Да, ему не повезло. Родился не примаром, а реликтом, как ныне принято именовать обычных людей. Но это видимая часть айсберга. Конечно, неприязнь к победителям в межвидовом соперничестве никто не отменял. А примары выиграли вчистую - на сегодняшний день на Земле живут лишь несколько сотен реликтов. Но имелась и более веская причина. Примары убили мечту...
Алекс грустно улыбнулся, вспомнив юность. Боже, сколь наивным романтиком он тогда был! Грезил о космических путешествиях, об иных планетах. Хотя многие бредили звездами. В те времена человечество (включая примаров) активно осваивало Солнечную систему: строились центры на Марсе и Венере, закладывалась база на Ганимеде, развивалась промышленность на Луне. Думалось, еще чуть-чуть, и земляне шагнут к 'далеким созвездиям'. Молодежь рвалась в космос, и Алекс - в том числе. Ему даже удалось поступить в академию Космофлота на престижный летный факультет. Учеба давалась легко, и юный романтик считал полеты на иные планеты делом решенным. Однако он ошибался.
Курсанты-выпускники летного факультета уже готовились 'покорять галактику', когда грянула новость о сворачивании программы освоения Солнечной системы. Ничего не предвещало, и - хрясь! Угодило болидом по темечку. Примарское большинство в Объединенном совете сочло чрезмерными и неэффективными траты на космос. И урезало бюджет на порядок.
Планы молодого курсанта рухнули в одночасье. Академию Алекс закончил с отличием, но работу по специальности найти так и не сумел - космолетчиков повсеместно сокращали. Пришлось идти в наземную авиацию. Поначалу надежды попасть в космос еще теплились, но затем в течение десятка лет был отозван персонал со станций на Венере и Марсе и ликвидирован Луна-сити. Нокаут! Дорога в космос закрылась, людей привязали к Земле. Мечта погибла. Вот этого Алекс примарам простить не мог. Но что он способен сделать - пожилой, одинокий, не очень здоровый человек? По прежним меркам - древний старец. Один из последних реликтов... Страшное слово...
А ведь еще два века назад, когда биохимик Томас Бергман объявил о создании 'рационола' - препарата, позволяющего эффективно использовать возможности мозга, не было ни примаров, ни реликтов. Только люди. Термины 'Первая раса', 'примары' вошли в обиход с легкой руки газетчиков после того, как у людей, принимавших 'рационол', начали рождаться необычные дети. Маленькие умники с феноменальным иммунитетом и телепатическими способностями. Чудодейственным препаратом не брезговали ни научные работники, ни студенты, ни школьники, ни участники телевикторин. И число 'детей рационола' росло. Постепенно примары превратились в доминирующий вид. А как же иначе? Телепатия, могучий интеллект, завидные физические данные - конкурировать с примаром обычный человек не мог. Даже низкая эмоциональность работала на Первую расу. Примары вытесняли вид Homo sapiens из политики, из бизнеса, из науки. Из жизни. Человечество незаметно исчезало. И людей давно уже называют реликтами...
Отпустило. Алекс перевел дух и украдкой огляделся. Кажется, больше никто не заметил приступа. Что ж, пора ехать на службу. Нет, не в аэропорт - Алекс давно не летает по состоянию здоровья. В Музей современной истории. На работу, которая никому не нужна. И где трудится один человек - он сам. Смотритель полузабытого музея.
До службы Алекс добрался с трудом - пару раз пришлось сходить с транспортера и стоять в тенечке, пережидая приступы. Но доехал. Поднялся на эскалаторе в заставленный коробками кабинет и сел за стол...
Возникни вопрос, зачем он работает - Алекс ответить бы не сумел. Примары берегли еще живых реликтов, обеспечивали всем необходимым: жильем, пищей, медицинской помощью, развлечениями. Казалось бы - пользуйся полным соцпакетом и радуйся. Тем более - в преклонном возрасте и с хлипким здоровьем. Но пользоваться не хотелось. И радоваться - тоже. И Алекс работал. Наверное, просто для того, чтобы окончательно не потерять уважение к самому себе.
В музее, кроме него, числился еще один служащий из Первой расы - надзирающий. Смотритель и надзирающий в музее, куда годами не заглядывали посетители... Смешно. Впрочем, имелся в работе определенный плюс. Тут хотя бы не донимали опекой телепаты - ведь надзирающий в дела старого реликта почти не совался. Да и было бы куда соваться. Рыться в пыльных коробках, перебирать пожелтевшие бумаги, раскладывать предметы по полкам, систематизировать и пополнять базы данных - наука нехитрая. По сути, Алекс копался в никчемном мусоре недавно ушедшей эпохи.
Правда, иногда в отбросах попадалось что-то стоящее. Вчера, например, Алекс наткнулся на коробку с вещами и записями Томаса Бергмана. Отца пресловутого 'рационола'. Находка была настолько необычной, что реликт не стал докладывать о ней надзирающему и фиксировать в журнале. Сам сначала почитает - интересно же, какие мысли фактический убийца рода человеческого бумаге доверил. Накануне Алекс одолел половину дневника гениального биохимика (ничего увлекательного - отчеты о результатах опытов да впечатления о конференциях), а сегодня рассчитывал закончить чтение.
Тетрадь в помятой синей обложке легла на стол. Пролистав десяток страниц с дежурными записями об экспериментах, Алекс не выдержал и заглянул в концовку. Неужели и там настолько скучно? И ошалел. От нескольких фраз, прочитанных на последнем листе, перехватило дыхание.
'...'рационол' был ошибкой. Двадцать лет я бился над ее устранением... Не получилось. Единственное, что сумел - получить штамм вируса, избирательно действующий на носителей...(неразборчиво)... гена. Но это крайнее средство. Ведь если разбить синюю ампулу с маркировкой П-112 - вирус уничтожит примаров... Наверное, я никогда не решусь...'.
Не поверив собственным глазам, Алекс трижды перечитал запись. Синяя ампула... Похожую он вчера нашел в металлическом контейнере на дне коробки. Внутри все похолодело. Не может быть! Просто так - в легкодоступном хранилище - больше века лежит... смерть Первой расы? Трудно поверить... Трясущимися руками реликт залез в коробку и открыл контейнер. Извлек ампулу и поднес к носу. Синяя, из очень толстого стекла. И маркировка совпадает! От волнения Алекс забыл про боль в груди и вспотел. Разбить прямо сейчас? Ампула на вид крепкая, но если как следует врезать чем-нибудь тяжелым и железным - вот, тем же контейнером, например, - не должна выдержать. Реликт потянулся за импровизированной кувалдой, но сам себя одернул. Кто он такой, чтобы решать судьбу целой расы? Если и Бергман не отважился... Но разве эти холодные, бездушные упыри, молящиеся на эффективность, достойны жизни? И они убили мечту... Но уничтожить сотни миллионов...
Нет, с наскока нельзя - надо подумать, все взвесить. Алекс от греха вернул капсулу на законное место, а контейнер спрятал на нижней полке шкафа.
Едва успел закрыть дверцу, как над столом зажегся переговорный экран.
- Необходима ваша консультация. - Голос надзирающего почти не отличался от человеческого - сказывалась постоянная практика.
- Хорошо, я сейчас подойду, - судорожно кивнул Алекс. Изредка надзирающий советовался с ним по вопросам 'культурного наследия'. Но это случалось так редко... Сердце тревожно застучало. Пришлось дать команду автоиньектору вколоть двойную дозу успокоительного.
В кабинете надзирающего было людно. Если бы настроение позволяло шутить, то Алекс уточнил бы - примарно. Невиданное дело - рядом с панорамным окном стоял незнакомый телепат - низенький и лысый. От дурных предчувствий под лопаткой закололо еще сильнее. Словно шилом.
- У нас сегодня гости - из специнспекции при Объединенном совете, - сообщил надзирающий и, взглянув на подчиненного, добавил: - У вас неважное состояние здоровья.
- Ничего, я уже почти в норме, - очередная глупая ложь слетела с языка.
- Садитесь.
- Я постою.
- Куда положили синюю ампулу? - неожиданно проскрипел незнакомый примар.
- Какую ампулу? - на автомате ответил Алекс... и его проняло. Знают! Почему он сразу стекляшку не раскокал?! Мысли в голове стали путаться, шило под лопаткой раскалилось. Хотелось что-то сказать, насочинять сказок, обмануть, но сил не осталось. От бессилия и боли на глаза навернулись слезы.
- Спасибо за сотрудничество, - лязгнул лысый. От этой, казалось бы, неуместной и странной фразы шило в груди превратилось в огненный клинок. Прочитали!
- Вам надо активировать инъектор, - посоветовал надзирающий.
- Поздно, - выплюнул примар-гость.
- Поздно...- угасающим эхом прошептал Алекс. Он дернул рукой, словно пытаясь от кого-то защититься, и рухнул. В темноту...
- Его можно было спасти, - заметил надзирающий.
- Неэффективно. Двое, максимум - трое суток. Слишком старый, - прогромыхал гость и спросил: - Феликс, почему не хочешь перейти на мыслеречь?
- Привычка.
- Но это же...
- Неэффективно? Согласен.
- Но ты подавал такие надежды...
- А ныне - надзирающий в музее.
Разговор прервал черноволосый примар, зашедший в кабинет с контейнером в руках.
Лысый инспектор осмотрел синюю ампулу и скрипнул:
- Не то... Но реликт был уверен, что ампула - та самая.
- Реликтам свойственно ошибаться, - заметил Феликс, потом достал из кармана пульт и нажал какую-то кнопку. Раздался негромкий хруст.
- Что?
- А теперь - то, - улыбнулся надзирающий, подошел к окну и отрыл его вручную.- У нас примерно триста секунд...
Черноволосый примар, проявив невиданную эмоциональность, вскрикнул и выскочил из кабинета.
- Бесполезно, процесс запущен, - усмехнулся Феликс и перевел взгляд на инспектора.- Да, я давно нашел ампулу и подменил. А вчера ее обнаружил смотритель...
- Но зачем?
- А сам не понимаешь? Мы помешаны на эффективности, но за полтора века не сумели совершить ни одного серьезного открытия. Охотно совершенствуем уже имеющиеся технические приборы, но ничего кардинально нового создать не можем. Даже космос забросили - потому что не в состоянии построить скоростные корабли. И ликвидировали старые суда по причине неэффективности. Но мы сами - неэффективная раса.
- Ты не понимаешь...
- Я - понимаю. Спасибо этому реликту, - Феликс показал на тело Алекса и поправился: - Человеку. Ты же прочитал: он нас ненавидел, но разбить ампулу, пусть и фальшивую, не смог. А любой примар на его месте разбил бы - не задумываясь. Мы не только неэффективная раса, но и ущербная. Как старый корабль. И подлежим ликвидации... Людей осталось мало, но у них будет шанс.
- Ты сам ущербный, - прохрипел, задыхаясь, инспектор. - От реликта заразился... Это неправильно...
- Возможно. Но согласись, что... - Феликс сполз на пол,- эффективно......
Две тысячи лет спустя...
Археологические раскопки вблизи Нью-тауна.
- Анна, я сейф открыть сумел, а тут ампулы какие-то и бумажки, вроде инструкций.