Гарбузова Елена Александровна : другие произведения.

Шато-Гайар.глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  - Вы не нужны мне!!!
  Эти слова преследовали ее до тех пор, пока она не оказалась на пороге своей комнаты.
  Тамея бросилась к ней и стала колотить ее своими маленькими корявыми ручками, обрушивая на девушку потоки грязных ругательств.
  - Ты - мерзкая шлюшка! Ты даже не ведаешь, что тебя теперь ждет?!
  Но Клоре, казалось, не слышала ее.
  Тогда Тамея приподнялась на цыпочки и прошептала, почти касаясь своими сморщенными губами лица Клоре:
  - Я прожила долгую жизнь и повидала много королей. Но Карл самый красивый среди них и...самый неприступный! Может когда-то он и пользовался тобой, но ни один мужчина не оставляет в своей памяти места для шлюх!
  Клоре вздрогнула и Тамея отступила, когда ее глаза встретились с глазами девушки. Клоре схватила старуху за ворот ее холщовой камизы и, вытолкнув за дверь, бросила ей в след:
  - Пошла прочь, старая ведьма! Я не желаю больше видеть тебя!
  В замке щелкнул ключ, и Клоре осталась одна. Одна со своей разбитой любовью. И болью.
  Медленно ступая, она подошла к окошку и прислонилась лицом к железным прутьям.
   Дверь Башни Принцесс была открыта. Оттуда вышел король, и, протянув подбежавшему Роберу Берсюме ключ, поспешил к своему коню. Он вскочил в седло и, резко дернув за поводья, направил лошадь к воротам. Клоре видела, как Робер крича и размахивая руками, побежал за ним. В следующий миг они оба скрылись из виду. Клоре стала оседать на пол. Она ощутила, как ледяной холод проникает в каждую клеточку ее тела. Она чувствовала, как камни царапают ее кожу, как боль растекается по лицу. Но еще сильнее была боль, которая заковала ее сердце.
  - Прощай, Карл! - прошептала Клоре и закрыла глаза.
  Она не знала, сколько времени просидела так в исступлении. Она больше не ощущала ни боли, ни холода. Она боялась, что сошла с ума. Она была совсем одна в своем узилище, но временами ей чудилось какое-то далекое, глухое постукивание. Как будто кто-то стучал по камню. А может быть, это стучало ее сердце?
  Когда Клоре открыла глаза, в темнице уже властвовал серый сумрак. На Колокольной башне пробил колокол, подавая сигнал узникам к вечернему отбою. С улицы доносились крики солдат и громкий лай псов.
  Она поднялась на ноги и застонала, ощущая немоту в каждом члене.
  На стенах крепости менялся караул. Несколько десятков факелов освещали силуэты воинов, занявших свои посты у бойниц. Посреди двора замка полыхал костер. Вокруг него собрались стражники. Они повесили на козлы огромный чан, в котором закипала смола, и по очереди подбрасывали в огонь сухие поленья. От костра, пропитывая зловонием воздух, поднимался вверх черный столб дыма. Высоко в темном небе он рассеивался в ночи, унося с собой противный крик воронов.
  Клоре обвела взглядом стены Шато-Гайара и обратила свой взор на башню Мучеников. Она ждала несколько минут, но он все не приходил.
  - Почему ты не приходишь? Где ты?
  Она обратила свои мысли к тому солдату, которого привыкла всегда видеть на галерее башни. Он приходил туда каждое утро и каждый вечер, чтобы она знала, что он рядом. Что она не одинока в этом каменном мешке. Он всегда был рядом с ней!
  Но сейчас, когда он был так нужен ей!!..
  - Почему ты не приходишь? Кто бы ты ни был, я молю тебя, приди! Я жду тебя!
  
  
  - Клоре! Детка! Собирайся! Наш гость уже заждался тебя!
  Клоре обернулась на зов и различила мерцание факелов в щели под дверью.
  - Тебе пора спускаться, милая! - дверь распахнулась и на пороге возникла Жозефина.
  Клоре закрыла рукою лицо, когда свет ослепил ее глаза.
  - Бог мой, девочка! - воскликнула Жозефина. - Ты еще не одета?!!
  Она проскользнула в комнату, наполняя ее светом и ароматом сладких духов. Она вставила факел в кольцо в стене и склонилась над сундуком, в котором лежали платья Клоре.
  - Я же велела тебе собраться несколько часов назад! Ты понимаешь, наши гостьи слишком знатны, чтобы мы заставляли их ждать, - она повернулась и протянула Клоре платье из алого шелка с серебряным поясом и белоснежными кружевами на широких рукавах.
  - Я никуда не пойду! - в глазах Клоре сверкнул лед.
  - Что с тобой, девочка? - Жозефина подошла к ней и, протянув руку, коснулась щеки Клоре.
  - Я никуда не пойду! Можешь запороть меня до смерти, но я останусь здесь. А еще лучше, сделай так, чтобы я последовала за своим сыном.
  Звонкая пощечина оглушила ее. Клоре почувствовала, как жгучая боль заливает левый глаз, а в следующий миг тоненькая горячая струйка потекла по ее щеке.
  - О, проклятье! - выругалась Жозефина, поправляя массивный перстень, которым только что рассекла бровь Клоре.
  - Я даю тебе четверть часа, чтобы ты собралась, - она бросила платье к ногам Клоре и, развернувшись на каблуках, пошла прочь из комнаты. - И не вздумай заставить меня ждать!
  - Я никуда не пойду! - слова Клоре ударили ей в спину стальным клинком.
  Диниор остановилась. Ее рыжие волосы искрились в свете факела. Чуть повернув голову, она бросила через плечо:
  - Ты же знаешь, как я могу заставить тебя согласиться. Биглоу!!!
  Перед ней возник громадный великан - стражник, который ни на шаг не отходил от Жозефины. Он день и ночь охранял ее, получая взамен самую дорогую плату - тело этой красивой зеленоглазой женщины.
  - Да, госпожа, - прорычал он.
  Жозефина погладила его по заросшей щетиной щеке и, указав в сторону Клоре, произнесла:
  - Помоги ей одеться, дорогой. Но будь добр, обращайся с ней ласково!
  - Слушаюсь, госпожа, - Биглоу кивнул и отступил в сторону, пропуская Жозефину. Он закрыл за собой дверь, и Клоре осталась наедине с этим здоровенным чудовищем.
  - Вам было велено одеться, - сказал он, но девушка осталась стоять неподвижно.
  - А тебе было велено помочь мне!
  Клоре заметила, как вздрогнула от удивления его бровь. Биглоу направился к ней и, подойдя совсем близко, провел пальцем по ее лицу. Алая кровь осталась на его руке. Великан посмотрел на свою руку, а потом его взгляд встретился с глазами Клоре. В нем не было никаких чувств, лишь сила и мощь. Мощь, да еще дикость. Да, что-то дикое было в его угольно-черных глазах.
  - Ты же знаешь, детка, меня это не остановит.
  Он поднял руку и провел окровавленными пальцами по своим светлым волосам, собранным узким кожаным ремешком в хвост.
  Клоре ахнула, когда его пальцы промелькнули перед ее лицом. Она услышала, как затрещала ткань ее сорочки. Огромная ручища Биглоу обхватила ее стан и он, опрокинув девушку на пол, навалился на нее всем своим весом. Клоре закричала. Она билась под ним, изворачивалась, как кошка, но не могла справиться с этой тушей.
  - Ты, мерзкая, вонючая скотина! - закричала она. - Слезь с меня!
  И тут он ударил ее. Один раз. Другой. Третий. Клоре скорчилась от боли, и на миг он ослабил хватку. Она оттолкнула его и смогла высвободиться из-под его тела. Она бросилась к окну, но он вскочил и, резко дернув ее за волосы, снова отбросил на плиты пола. Клоре ударилась головой об пол и закричала. Кровь из раны полилась еще сильнее. А Биглоу намотал ее спутавшиеся в пыли и крови волосы себе на кулак и, распахнув дверь, поволок ее прочь из темницы. Ступив на первую ступеньку лестницы, он перекинул Клоре через плечо и понес вниз. Туда, где царили холод и мрак.
  В голове Клоре все перемешалось. Ее тело изнывало от боли. Но сейчас она была не в силах думать о ней. Ее захлестнула волна жгучей ненависти. Ненависти к мужчине, по чьей воле она оказалась здесь.
  - Будь ты проклят, Карл! - процедила Клоре сквозь зубы.
  Морозный воздух окатил ее обнаженное израненное тело волной ледяного холода. Клоре словно очнулась от оцепенения. Она увидела, как солдаты обступили их со всех сторон.
  - Да, старина, - произнес один из них, обращаясь к Биглоу, - сегодня ты не очень-то ласков. Смотри, как бы старик Берсюме не разгневался на тебя!
  - Да, да, дружище! - ответил другой. - Будь поосторожней. Комендант сам покровительствует этой кошечке.
  - Да ладно вам, - пробурчал Биглоу. - Ну же, расступитесь!
  Клоре почувствовала, как чья-то закованная в наручи рука прикоснулась к ее бедру. Она вскинула ногу и лягнула ею солдата. От неожиданности тот не удержался на ногах и повалился на сваленные у костра поленья.
  Громкий мужской хохот оглушил двор Шато - Гайар.
  - А девочка-то лягается!
  Клоре стала вырываться из державших ее тисков, но с каждым движением боль придавала ей все больше страданий.
  - Да успокойся ты! - рявкнул Биглоу и пошел к Белой башне.
  Клоре продолжала бороться с ним, колотить его по спине.
  - Что здесь происходит?
  - О, святой отец, прошу простить меня, - Биглоу пытался прикрыть своей рукой обнаженные ягодицы Клоре.
  Она перестала сопротивляться, когда узнала этот гнусный голос. Отец Парийо! Этот мерзкий святоша, который служил капелланом в Шато-Гайар. О, как она ненавидела его! Она разгадала его низкую падшую душонку при первой встрече, когда он пришел исповедовать ее. Тогда он затащил ее в крипту и пытался своими длинными тонкими пальцами ласкать ее тело. Она видела похоть в его бледных молочных глазах. Тогда она сумела ускользнуть от него, но потом он стал преследовать ее. Клоре старалась не оставаться с ним наедине. И все время слышала за спиной его шепот:
  - Я буду владеть тобой!
  Она испытывала к нему такое отвращение, какое не испытывала даже к солдатам, которые использовали ее, ублажая свои самые низкие желания.
  - Кто это у нас тут?
  Отец Парийо обошел Биглоу и остановился за его спиной, там, где свисала голова Клоре. Сквозь рассыпавшиеся волосы она увидела, как блестит распятие на его рясе. Он коснулся рукой ее подбородка и приподнял голову.
  - О, да это моя красавица! - Клоре увидела, как удовольствие озарило его взгляд. Но он сразу же с отвращением одернул руку, измазав ее в кровь.
  - Унеси эту шлюху, Биглоу,- произнес Парийо. - Пусть другой укротит ее для меня!
  Его мерзкий смех врезался в ненависть Клоре. Она вытянула руки из-под живота, и пока Биглоу пытался сообразить, что она задумала, Клоре подняла голову и, убрав свисавшие волосы, плюнула в лицо капеллану. Ярость исказила его: Клоре видела, как по его бледной щеке растекается ее полная крови слюна. Она улыбнулась, бросив ему вызов. Биглоу, который не видел, что произошло, пробормотал:
  - С Вашего позволения, Святой отец, - и понес ее к башне.
  Клоре услышала скрип железных петель, в следующее мгновение холод стал не таким нестерпимым. Великан Биглоу поднимался вверх по ступенькам. Он прошел мимо массивной деревянной двери, за которой скрывались комнаты, где был притон Жозефины, и где вместе с другими женщинами работала Клоре.
  Они поднимались все выше и выше. Вскоре свет факелов остался далеко внизу, и темнота обступила их со всех сторон. Клоре дрожала от холода, она слышала, как стучат ее зубы.
  - Потерпи, малышка. Сейчас тебя согреют, - сказал Биглоу, опуская ее на каменный пол. - Мы уже пришли.
  Он постучал по дереву два раза и распахнул дверь, пропуская девушку вперед. Он склонился в неуклюжем поклоне.
  - Вот, сударь, эта Ваша.
  Великан попятился назад и, подтолкнув Клоре вперед, захлопнул за собой дверь.
  - Одну минутку, сударыня, - молодой приятный голос раздался из-за ширмы, которая разделяла помещение на две комнаты. - Я сейчас освобожусь. Вы присядьте.
  Клоре подняла руку и поспешила стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли. Все ее тело было в кровоподтеках и ссадинах. Она собрала спутанные и слипшиеся от крови волосы в хвост и завязала их в толстый узел на затылке. Клоре прошла вперед и ступила окоченевшими ногами на шерстяной холст, которым был укрыт сухой тростник. Она осмотрелась.
  Никогда раньше ей не приходилось бывать в этой комнате. По всей видимости, она была предназначена для высокородных господ, которым приходилось останавливаться в Шато-Гайар на несколько дней. Слева от Клоре на железных козлах стояла начищенная до блеска столешница, на которой томились несколько блюд, от которых шел приятный аромат. Рядом с ней располагалось высокое кресло, покрытое меховой накидкой. За креслом возвышалась ширма, обитая таким же шерстяным холстом, который лежал под ногами Клоре. За ширмой, там, где сидел человек, стояла широкая кушетка. А справа... справа от Клоре потрескивал жарким огнем камин! Не смотря на то, что стены помещения были затянуты тканями, которые были сырыми от влаги, в комнате оставалось очень тепло.
  Клоре направилась к камину и протянула к огню озябшие руки. От тепла рана на ее лице открылась, и кровь снова полилась по щеке. Клоре увидела, как несколько капель упали на ее грудь. Она потянулась за холстом, который висел на железном крючке у камина.
  - Боже!
  Она резко обернулась. Собранные в узел волосы снова рассыпались, укутывая ее словно покрывалом.
  Перед ней стоял высокий молодой мужчина, в глазах которого застыл ужас. Клоре отступила к огню и, даже не пытаясь прикрыть свою наготу и искалеченное, окровавленное тело, процедила сквозь зубы:
  - Если вы прикоснетесь ко мне, клянусь, я убью Вас!
  - Я... - голос мужчины дрогнул. Он хотел подойти поближе к Клоре, но она жестом остановила его.
  От тепла ее голова закружилась. Клоре на миг зажмурила глаза, отчего левый глаз совсем залило кровью.
  - Стойте, где стоите, сударь.
  Она вскинула голову, и все закружилось перед глазами. Она покачнулась и, ища опору, облокотилась на протянутую руку.
  - Разрешите, я помогу Вам.
  Но у Клоре уже не было сил отвечать ему. Он подхватил ее и уложил на кушетку. Она застонала, когда ощутила всем телом мягкие покрывала.
  Мужчина налил в широкую чашу воду и, взяв со стола салфетку, опустился перед Клоре на колени. Осторожно касаясь ее кожи, он смывал запекшуюся кровь. Его руки, боясь причинить ей новую боль, нежно касались тела. Он провел у ее постели не одну четверть часа, но не произнес ни единого слова.
  А Клоре, полностью доверившись ему, лежала, закрыв глаза, и тоже молчала. Лишь изредка, когда его пальцы касались тех мест, где ныли от боли кровоподтеки, ее уста издавали тихий стон. Она отвернула свое лицо, не желая, чтобы он видел ее мучения.
  Сколько же прошло времени с тех пор, как ее тела так нежно касались пальцы мужчины?! Когда это было? Давным-давно. В старинном охотничьем особняке, когда она встретила Карла. Клоре проглотила комок, который подступил к горлу. Нет, был еще один мужчина, который также нежно прикасался к ней. Шамбри. Но тогда она была без сознания и ничего не помнила.
  Клоре почувствовала, как слезы подступили к глазам. Но сейчас она не хотела плакать. Не сейчас! Не перед этим чужим мужчиной. Когда она окажется в своем узилище одна, тогда у нее будет время оплакивать свою судьбу.
  Терпкий запах защекотал ноздри.
  - Это - настой сокотрийского алоэ. Я смажу им Ваши раны, и через несколько дней они затянутся, оставив едва заметные шрамы, - произнес мужчина. Клоре различила в его голосе гасконский диалект. - Правда с лицом придется еще повозиться, - Клоре показалось, что он улыбнулся. - Ведь лицевые раны всегда сильно кровоточат. Но поверьте, сударыня, через несколько недель Ваше лицо станет таким же прекрасным, как и прежде.
  Клоре почувствовала, как теплое меховое покрывало коснулось ее тела. Она закуталась в него и, повернувшись набок, лицом к камину, открыла глаза.
  - У Вас красивое лицо, сударыня. Очень красивое.
  Мужчина стоял у огня и ворошил железным крючком пылающие поленья. Он повернул голову, и Клоре встретилась с его глазами.
  Боже, сколько муки было в его взгляде! Он опустил голову и, повесив кочергу на железный крюк, скрылся за ширмой.
  Лежа в таком положении, Клоре не могла видеть его. Но она услышала, как заскрипело по бумаге перо. Она свернулась калачиком и расслабилась, когда поняла, что он не собирается делать с ней то, для чего ее привели сюда.
  - Вы ведь не собираетесь спать со мной? - спросила она.
  Перо замерло в его руке.
  - Вас это огорчит?
  Клоре приподнялась на локте и, повернув голову, посмотрела на мужчину. Она закивала головой:
  - Совсем нет!
  - Я не трону Вас. Отдыхайте, сударыня. Я постараюсь вести себя как можно тише и не мешать Вам.
  И они оба улыбнулись друг другу.
  Клоре снова легла на подушки и уставилась на полыхающий в камине огонь. Ей вдруг стало так спокойно. Она поверила этому незнакомому мужчине. Она поняла, что сейчас у нее есть единственная возможность просто отдохнуть, ничего не боясь, просто забыться глубоким сном, зная, что никто и ничто ее не потревожит.
  Но сон, как назло, не шел к ней.
  - Как Вас зовут? - Клоре услышала свой голос. Слова невольно слетели с ее уст. Но притворяться спящей было уже поздно.
  - Робэн,- ответил мужчина. - Робэн Кюис - Мариа.
  Клоре села на кровати. Она натянула покрывало под самый подбородок и, глядя на него ошарашенными глазами, переспросила:
  - Робэн Кюис-Мариа? Вы служите...
  - Я служу у нашего короля, сударыня.
  Он встал и, подойдя к кушетке, продолжил:
  - Я - гонец Карла IY.
  Клоре закивала головой, но он снова поспешил успокоить ее.
  - Вам не следует бояться меня, сударыня. Я не обижу Вас.
  Он стоял рядом с ней. Стройный. Красивый. Клоре прижалась к деревянной спинке и рассматривала его. Его тело не имело изъянов. Черты лица этого молодого мужчины, недавно совсем еще мальчика, были привлекательны. У него были очень красивые губы, большие темные глаза, опушенные густыми черными ресницами. Очень красивые глаза! Но чем больше Клоре всматривалась в его лицо, тем сильнее ощущала печаль, затаившуюся в каждом взгляде, в каждом жесте, в каждом движении.
  И он понял это. Он понял, что она разглядела его муку.
  - Не пытайтесь ни о чем меня спрашивать, - произнес он и снова скрылся за ширмой.
  Но теперь Клоре могла видеть его.
  Он сел на небольшой табурет. Рядом с ним стоял пюпитр, к которому была прикреплена бронзовая тренога с пятью горящими свечами. Она освещала листы толстой книги. Ее края были потрепаны. Видимо, книга была очень древняя.
  - Вы не доверяете женщинам? - вдруг спросила Клоре.
  Робэн посмотрел на нее, а потом, надев на лицо какую-то металлическую рогатку с двумя окошками, в которые вставлялись толстые стекла, склонился над книгой.
  - Робэн, Вы слышите меня?
  Но он не ответил на ее вопрос. Тогда Клоре встала с кушетки и, плотно обернув вокруг себя покрывало, подошла к нему. Она стояла рядом несколько минут и молчала. Мужчина не выдержал и поднял голову. Он увидел, как ее прямо распирает от смеха.
  - Что это у Вас? - Клоре показала пальцем на рогатку, которую он нацепил на нос, и, спрятав лицо в покрывале, засмеялась.
  - Это, - он снял странный инструмент с лица и, протянув его ей, продолжил,- это, моя милая, очки. Величайшее и очень полезное изобретение для чтения.
  Он тоже еле сдерживал свой смех.
  - Если хотите, можете надеть их себе на нос.
  Клоре хихикнула, но все же рискнула примерить их.
  - Оч-ки, - пробормотала она, натягивая их себе на переносицу. В следующее мгновение она скривила губы и нахмурилась.
  - Я ничего не вижу.
  Робэн протянул руку и, сняв с нее очки, положил их в маленькую деревянную коробочку, лежавшую на пюпитре рядом со старинной книгой.
  - Значит у Вас, сударыня, прекрасное зрение. И очки Вам совсем ни к чему. Но, возможно, пока... пока Вы не состаритесь!
  И они оба рассмеялись.
  - Представляете, я буду пожилой почтенной матроной и буду носить на себе эти оч-ки!
  Они смеялись до тех пор, пока Клоре не почувствовала, как ее бровь снова стала кровоточить.
  - О, боже!
  - У Вас опять кровь, сударыня. Возьмите мой платок.
  Клоре приложила ткань к порезу. Она обвела взглядом комнату.
  - У Вас есть шнурок или пояс? Я хочу связать волосы, здесь очень жарко.
  Робэн снял с шеи алую ленту и протянул ее Клоре.
  - Прошу, сударыня.
  Клоре присела на кушетку и, проворно работая пальцами, соорудила на голову пышный хвост.
  - Меня зовут Клоре, - вдруг произнесла она.
  Робэн перестал улыбаться. Она не могла смотреть в его глаза, которые снова заволокла печаль.
  - Вы ведь ненавидите женщин? Правда, Робэн?
  Он подошел к столу и взял в руки кубок. Сделал один глоток и обернулся.
  - Мне совсем не хочется обидеть Вас, но я не испытываю ни малейшего желания говорить о женщинах.
  - О, Робэн, - Клоре улыбнулась. - Я уверяю Вас, мне столько пришлось перенести за то время, как я лишилась родительского благословения, что уже вряд ли найдется мужчина, который сможет причинить мне еще большую боль, чем я уже испытала.
  - Хотите пить? - вдруг спросил Робэн и протянул ей свой кубок. Клоре приняла его и, отхлебнув несколько глотков ароматного напитка, воскликнула:
  - Красное вино!
  - Из Сентонжа.
  - Вы там родились?
  - В Кагоре,- Робэн жестом пригласил Клоре к столу. - Вам нужно набираться сил, чтобы Ваши раны не вызвали горячку. Я буду Вам безмерно признателен, если Вы разделите со мной эту скромную трапезу.
  Клоре уселась на высокий деревянный табурет и, поставив ноги на перекладину, спросила:
  - Я ужасно выгляжу?
  Робэн, который расположился за столом напротив нее, засмеялся:
  - Вы желаете услышать правду или предпочтете, чтобы я солгал?
  Клоре звонко засмеялась.
  - Думаю, что сейчас я смогу обойтись и без правды!
  Мужчина кивнул. Он снял салфетку, которой были накрыты яства. Как не истерзано было ее тело и душа, Клоре нуждалась сейчас в хорошей пище, тем более, что она зверски проголодалась. Она протянула руку, чтобы положить себе в глиняную тарелку, которую поставил перед ней Робэн, сваренные в масле гребешки. От них шел необычный аромат. Она вдохнула его, и легкая улыбка тронула ее губы.
  - Это паприка, сударыня. Я всегда вожу с собой мешочек с этой приправой. Наш государь получил ее в подарок от своей жены и велел мне всегда иметь ее при себе.
  Он внимательно посмотрел на Клоре, заметив, как ее лицо вдруг погрустнело. Она почувствовала его взгляд, и ей стало неловко.
  "Я не хочу ничего о нем слышать, - подумала она. - Пожалуйста, Робэн, пощадите меня! Не говорите о нем!"
  - Сударыня? Я чем-то обидел Вас?
  Клоре подняла глаза. Куда улетучилась ее смелость? Она снова попала в тиски прошлого.
  "Не сейчас! Я не хочу туда возвращаться!"
  Она собрала весь свой дух и снова улыбнулась.
  - Робэн, позвольте мне поухаживать за Вами!
  - Нет, нет, сударыня! Я не привык, чтобы обо мне заботились!
  Она услышала легкую хрипотцу в его голосе, но он быстро справился с ней.
  - Тем более, что мой долг мужчины велит мне ухаживать за Вами.
  Он обошел вокруг стола и принялся нарезать круглый сыр. Его руки ловко справлялись с этой задачей. Он протянул Клоре кусок сыра и небольшой металлический предмет с тремя зубцами. Она осторожно взяла его в руки и принялась вертеть перед глазами.
  - Что это?
  Он почувствовал неловкость в ее голосе.
  - Это новейшее изобретение, очень полезное для приема пищи! Я потратил на его приобретение целое состояние! Позвольте, я научу Вас, как пользоваться сим предметом.
  Робэн стал позади Клоре, вложив необычный предмет в ее правую руку. Он обхватил ее пальцы своими и наколол кусочек гребешка, томящегося в ароматном масле.
  - А теперь поднимите руку и положите этот кусочек себе в рот.
   Клоре последовала его указаниям и, когда маленький сочный гребешок оказался у нее на языке, рассмеялась.
  - Сударь, да вы просто кладезь изобретений!
  Мужчина улыбнулся и снова занял свое место напротив Клоре.
  - Хотите, я подарю Вам сей предмет?
  Клоре кивнула в знак согласия.
  - Поверьте, даже у короля нет вилки.
  - Вил-ки? - переспросила Клоре.
  - Да, это - вилка. Она предназначена для удобства и чистоты. Видите, ведь Вы даже не испачкали пальцы!
  - Да, это очень удобно и нисколько не портит вкуса, - согласилась с ним Клоре.
   Она принялась уплетать пищу за обе щеки. Вслед за гребешками пошел сыр, теплые копченые голуби, паштет из индейки. Она запивала все это ароматным красным вином. Вскоре ее лицо раскраснелось, по телу разлилось приятное тепло, боль в членах мало-помалу стала стихать.
  - Это действует бальзам из алоэ, - словно прочитав ее мысли, произнес Робэн.
  Он не сводил с нее глаз уже некоторое время, и Клоре почувствовала себя неловко. Она знала, к чему ведут такие взгляды.
  - Не тревожьтесь, сударыня, я не собираюсь этого делать!
  Она вскинула ресницы и посмотрела на него. Клоре потянулась за сыром и, не желая, чтобы он расслышал дрожь в ее голосе, произнесла, откусив кусочек твердой желтой массы.
  - Вы хотите знать, как я очутилась здесь?
  Робэн поднялся и отошел к камину. Он долго смотрел на огонь, а потом обернулся и, прислонившись спиной к теплым камням, посмотрел на нее.
  - Не скрою, мне бы хотелось узнать об этом, сударыня. Но я не стану тешить свое любопытство и бередить Ваши раны. Ведь это случилось не по Вашей воле. Вы не из тех женщин, которые сами по собственному желанию выбирают такой путь.
  Клоре удивленно подняла брови.
  - Да, да, сударыня! Вы слишком молоды, чтобы сделать такой выбор. И Вы независимы. Я смею предположить, что в прошлом судьба слишком жестоко обошлась с Вами.
  - Возможно, - ответила Клоре.
  Она смотрела на этого молодого мужчину. Слишком молодого. Возможно, ее ровесника. Но в его глазах было не меньше страданий, чем в ее сердце. Он был слишком молод, слишком красив и слишком одинок в своей печали.
  - Вы никогда не называете женщин по имени?
  Он вздрогнул. Она увидела, что своим вопросом задела его душевную рану, но не собиралась отступать.
  - Ведь это правда, Робэн?
  - Вы мудры не по годам, сударыня!
  - Но не настолько, насколько мудры Вы.
  Клоре встала из-за стола. Покрывало сползло с ее плеч, обнажив синяк. Она поспешила прикрыть свою наготу. Его тело разгорячилось от жары, исходящей от камина, и выпитого вина. Голова немного кружилась. Клоре обошла ширму и, подойдя к пюпитру, прикоснулась пальцами к старинной книге.
  - Что вы читаете, Робэн?
  - "Историю франков" Григория Турского,- его голос дрогнул, когда он произносил эти слова. Акцент стал еще отчетливее. Клоре чувствовала, как он волнуется.
  - А это что?
  На гладкой веленевой бумаге были начертаны многочисленные рисунки: воины в доспехах, конница, убитые, затоптанные копытами человекоподобные существа с телами животных.
  Клоре осторожно водила пальцами по нанесенным на бумаге изображениям.
  - Вы пишите картины? - она обернулась.
  - Для себя, втайне от всех, - Робэн проглотил комок в горле. Он подошел к Клоре и, взяв со столешницы лист бумаги, спрятал его за спиной.
  - Я пишу только когда бываю здесь. И прячу свои рисунки здесь.
  Он подошел к стене и, откинув потемневший от влаги гобелен, стал отсчитывать камни снизу вверх. Отыскав нужный ему камень, он надавил на него, и взору Клоре открылась маленькая ниша. Робэн достал оттуда замотанную в кожу железную шкатулку и протянул ее Клоре.
  Она приняла ее и открыла крышку. На дне шкатулки лежали многочисленные листы бумаги, куски выделанной кожи с нанесенными на них гравюрами.
  Она поставила шкатулку на столешницу и достала рисунки.
  Война. Везде одни сражения. Она внимательно рассмотрела все листы. На каждом был изображен воин - победитель, который спасает пожилого мужчину и изувеченного юношу. Но пожилой мужчина погибает, юноша оплакивает его, а затем следует за воином.
  Сердце Клоре заныло.
  Она протянула листы Робэну.
  - Кто этот воин и старый солдат, которого оплакиваете Вы?
  - Это - король и мой отец!
  Клоре и так уже узнала в изображенном воине - спасителе короля, но не могла признаться в этом Робэну. Ее признание могло повлечь за собой объяснения, а возможно, и еще хуже: встречу с Карлом. А она больше не хотела видеть его. Сегодня она простилась с ним навсегда!
  Клоре забрала рисунки назад и еще раз внимательно посмотрела на изображенного раненого юношу.
  - Как давно это случилось? Кто с Вами сделал это?
  Робэн поднял голову и посмотрел на Клоре. В его глазах застыла боль. Боль и стыд!
  - Весной двадцать третьего года в Ангулеме. Я сражался со своим отцом и моими собратьями из Гиени. Англичане почти уже разбили нас, но тут появился Карл со своим войском. Мой отец погиб от тяжелых ран, а я, к сожалению, остался жив.
  - А что было потом?
  - Карл отвез меня домой, где меня ждала моя жена. Но... она не пожелала обрекать себя на жизнь с калекой. Я был немощ, беспомощен и никогда не смог бы подарить ей дитя. Она выходила меня, но вскоре весь Кагор знал, что я уже не мужчина. Прошло несколько месяцев, и я уже не мог покидать стены своего дома. Всюду меня преследовали насмешки и злорадство. А потом я, - Робэн закрыл глаза, - я застал ее с мужчиной. Я стоял и смотрел, как она ласкает его. И когда она заметила меня, в ее глазах загорелось презрение. Она долго смотрела на меня, а потом начала смеяться. Громче и громче. Я выбежал из дома и бросился прочь.
  Его голос смолк. Клоре смотрела на него, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
  - Но в Париже никто не знает об этом?
  - Нет, - Робэн посмотрел на нее. - Только королю ведомо это. Но с тех пор, как он принял меня на службу, он ни разу не задал мне ни единого вопроса. Я всегда приезжаю сюда с ним и прячу свою боль здесь. Так же, как и он!
  - А Вы... теперь Вы можете посмеяться надо мной!
  Он вырвал из рук Клоре рисунки и стал бросать их в шкатулку. Его руки дрожали, а лицо исказила невыразимая мука.
  - Робэн! - Клоре накрыла своей ладонью его холодные пальцы. Он замер.
  - Вы можете ненавидеть всех женщин. Но я прошу Вас, поверьте мне! Я никогда, ни при каких обстоятельствах не выдам Вашей тайны!
  Он посмотрел на нее.
  - Поверьте, Робэн! Сегодня я впервые за много месяцев почувствовала теплоту и заботу... и от меня ничего не потребовали взамен. Я клянусь Вам, я сохраню Вашу боль втайне.
  - Я благодарю Вас, сударыня. И в знак моей благодарности, позвольте дать Вам обещание: я приложу все усилия, чтобы вызволить Вас отсюда! А когда Вы будете свободны, знайте, что в этом мире у Вас есть друг! Вы можете позвать меня, и я приду к Вам на помощь!
  
  Бледный рассвет озарил бликами стены башни. Колокол пробил четыре удара, возвещая об утреннем подъеме. Клоре стояла у двери, кутаясь в теплую тунику канареечно - желтого цвета. На ней были туфли из тонкой кожи, короткие облегающие штаны и камиза, подаренные ей Робэном.
  Они смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Робэн накинул на ее плечи меховой плащ и взял за руку. Он вложил в ее ладонь булавку, украшенную несколькими жемчужинами.
  - Помните о том, что я сказал Вам! Я сделаю всё, чтобы сдержать свое обещание! Верьте мне!
  Он сжал ее ладони, а потом наклонился и поцеловал озябшие пальцы.
  - Ступайте, и да хранит Вас Господь, Клоре! - он назвал ее по имени.
  - Прощайте, Робэн! - она развернулась на маленьких каблучках и пошла прочь.
  Она накинула на голову капюшон, пряча в нем свое израненное лицо. Ее пальцы сжимали драгоценную булавку, как будто это был талисман, в котором заключалась ее свобода.
  Во дворе крепости собирались солдаты, меняя посты. Они не сводили с Клоре глаз, и она, низко опустив голову, спешила поскорее добраться до Фонарной башни.
  -А девочка неплохо потрудилась этой ночью! - справа раздался хохот. Мужчины засвистели ей в след. - Должно быть она так ублажила молодого господина, что он не пожалел расстаться со своим богатым одеянием! Эй, детка, постой! Иди к нам! Мы тоже сможем озолотить тебя!
  Клоре бросилась бежать. Она ничего не видела перед собой, а смешки и гадкие солдатские шутки звенели у нее в ушах. Она еще ниже наклонила голову и налетела на преградившего ей путь стражника. Она с такой силой ударилась о его доспехи, что боль жгучей волной захлестнула ее раны. Она вскрикнула. Капюшон спал с головы, открывая израненное лицо с затекшим синевой глазом и щекой, по которой снова засочилась кровь. Она подняла руку, желая накинуть капюшон. Рукав туники сполз до локтя, и она сама ужаснулась: ее почерневшая от побоев рука выглядела ужасно.
  Стражник перехватил ее запястье, не дав ей накинуть капюшон.
  Она вскинула голову и... замерла.
  Глаза!
  Эти глаза! Она смотрела в них! Она так давно жаждала заглянуть в них. И вот теперь он стоял здесь, перед ней, и она погрузилась в эту бездонную синеву. Она тонула в его взгляде.
  
  ...Она едва не лишилась чувств, погибая в этом взгляде. Потому, что... он ... этот человек... этот солдат...
  Она отступила в сторону.
  Этого не может быть! Нет! Это не правда!
  Она готова была сгореть от стыда. Провалиться сквозь землю.
  "Господи! Кто-нибудь! Помогите мне! Я не вынесу такого позора!"
  Клоре обернулась. Она увидела, как к ним спешит Робэн. Она вырвала свою руку и бросилась в башню. Она взлетела по ступенькам словно птица, не обращая внимания на боль. И когда дверь захлопнулась за ее спиной, дала волю слезам. Она выронила булавку и стала сползать на пол. Рыдания сотрясали ее изувеченное тело. Но еще больше была изувечена ее душа!
  Она столько времени мечтала увидеть его! И вот сегодня...
  Как же должно быть мерзко она выглядела! Избитая, жалкая потаскушка, возвращавшаяся из теплой мужской постели.
  Он тоже слышал смешки, брошенные в ее адрес. Еще ни разу в своей жизни ей не было так стыдно. Даже тогда, в Броснене, когда она, зачавшая ребенка без мужа, стояла перед толпой мужчин, чьи глаза горели похотью и желанием, ей не было так стыдно, как сейчас. Лучше бы она увидела в его глазах презрение! Ей хотелось умереть от стыда: зачем, зачем в этих небесно-голубых глазах, сверкающих сквозь прорези шлема, она увидела любовь? Зачем?
  
  - Клоре! Девочка, впусти меня!
  Она почувствовала, как кто-то пытается открыть дверь. Она вытерла рукавом слезы и отползла в сторону. Дверь приоткрылась, и на пороге появился Робер Берсюме. Он бросился к Клоре.
  - Sur, mon Dieu! Так это правда! Ma fille! - он помог ей подняться, осторожно касаясь ее тела и боясь причинить новую боль. - Кто посмел так обращаться с тобой?
  Но Клоре вдруг оттолкнула его и, забившись в угол, воззрилась на него яростным взглядом.
  - Я прошу Вас, Робер, оставьте меня!
  Он стянул с головы волчью шапку, и хотел было приблизиться к ней, но Клоре закричала:
  - Ради всего святого! Оставьте меня одну!
  Она прижалась к стене и стиснула на груди руки.
  - Дитя моё, я хочу помочь тебе!
  Клоре затрясла головой.
  - Уйдите, Робер! Я прошу Вас! Уйдите!
  Старый комендант опустил голову и взялся за ручку двери.
  - Заприте меня, Робер! Пожалуйста!
  Он кивнул и покинул темницу. В замке раздался щелчок, а затем Клоре услышала тяжелые шаги. Звук становился все тише и тише, а вскоре совсем стих.
  Она снова осталась одна.
  Тело разламывалось от боли. Голова гудела, путая мысли и чувства. Слишком напряженными были последние сутки. У Клоре совсем не осталось сил. Но она знала: стоит ей сдаться, как она пропадет. Она сгинет заживо в этом склепе.
  Клоре побрела к сундуку и, опустившись на колени, отбросила крышку. Она запустила руку в сундук и достала с самого дна из-под платьев потрепанный лист бумаги. Она снова и снова перечитывала слова, которые когда-то написала ей Бенетта Берсюме. Потом Клоре подобрала с пола булавку, подаренную ей Робэном и, завернув ее в этот лист, снова спрятала под одеждой.
  Ей захотелось произнести молитву, но она не знала, кому ей посылать свои молитвы. Она чувствовала себя разбитой предательством и пренебрежением, раздавленной стыдом и позором.
  Клоре поднялась на ноги и подошла к кровати. Она стянула с плеч плащ, достала из кармана склянку с бальзамом, который отдал ей Робэн, и принялась стаскивать с себя мужскую одежду. Солнце еще не согрело остывший за ночь воздух, и поэтому Клоре вмиг озябла, ощущая дрожь в теле. Она посмотрела на свои руки, покрытые синяками. Ссадины на ногах кровоточили, огромный черный кровоподтек сиял своим уродством на ягодице. Она потянулась за железной отполированной пластиной, стоявшей на полочке у кровати, и взглянула на свое отражение. Ее бровь распухла, из раны сочилась сукровица, глаз заплыл, а кожа под ним и на щеке была сине-черного цвета.
  Она замерла, опустив руки.
  - Я не смогу больше обратить на тебя свой взор! Теперь ты будешь презирать меня! Мой позор будет отражаться в твоих глазах!
  Мысли путались в голове. Клоре медленно повернула голову и посмотрела в окно. Каменная галерея была пуста! Но она... она снова увидела его голубые глаза! Глаза, полные отчаяния и любви!
  - Кто бы ты ни был, услышь меня: я не заслуживаю этого! Не заслуживаю!
  Клоре насторожилась. Ей снова почудилось, как где-то раздался глухой стук. Она подошла к стене и приложила ухо к холодным камням. Стук стал более отчетливым. Она пошарила руками, ища нишу, но ничего не нашла. Она чуть присела и, склонив голову, снова прислушалась. Звук слышался совсем близко.
  Клоре озябла. Она достала из сундука грубую холщовую рубаху и чулки и быстро натянула их на себя. Шерсть больно колола ее раны, и Клоре поморщилась. Она достала из кармана туники вилку и, опустившись на колени там, где раздавался стук, принялась ковырять железными зубцами штукатурку. Она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как рана на брови
  снова открылась. Тонкая струйка теплой крови потекла по щеке и стала капать с подбородка, измазав лиф рубахи. Штукатурка не поддавалась, лишь мелкие песчинки выбивались из-под зубцов вилки.
  За дверью раздались шаги. Клоре вскочила и поспешила спрятать вилку на постели.
   Жозефина вошла в комнату и на мгновение растерялась. Она не ожидала увидеть Клоре сильно израненной.
   - Я не желала причинить тебе зла, - проговорила она. - Биглоу слишком перестарался. Прости.
   Ярость закипала в груди Клоре. Сейчас ей хотелось убить стоявшую перед ней красивую женщину, увешанную драгоценностями и мехами.
   - Я обещаю: никто не тронет тебя в ближайшие две недели. А теперь пойдем со мной. Тебе необходимо вымыться.
   Клоре, стиснув зубы, последовала за Жозефиной. Несмотря на ярко светившее солнце, зима не собиралась покидать этот северный край. На дворе стоял лютый холод, припорошив молодую зеленую траву инеем. Клоре шагала за Жозефиной, высоко подняв голову. Они прошли мимо состязавшихся на турнире солдат, но Клоре не услышала не единой усмешки, брошенной в ее сторону. Лишь лай черных мастиффов да карканье воронов нарушали тишину апрельского утра.
   Бани, в которых купались женщины и солдаты крепостного гарнизона, располагались в Колодезной башне, там, где было вырыто несколько колодцев. Для женщин была отведена отдельная комната, в которой стояли две огромные деревянные лохани. Посреди комнаты была вырыта яма, в которой полыхал огонь. Над ним на двух железных козлах висели котлы с водой. Нередко женщины мылись парами, и у Клоре была возможность общаться с ними. Но со временем она стала замечать, как Мирра и девушки, которых привезли сюда вместе с ней Шале и Ангерран, стали сторониться ее. Нередко они замолкали, завидев ее. Она стала ощущать на себе их косые взгляды. В этом не было ничего странного: ведь ей была отведена отдельная комната, а они все еще ютились в одном (хоть и просторном) помещении. Всем было известно, что ей покровительствует сам комендант Шато - Гайара. Сначала Клоре переживала, но потом просто перестала обращать на это внимание. Они находились в таком положении, где не было места жалости и угрызениям совести. Они должны были выживать, бороться, чтобы не погибнуть в этом каменном склепе.
   И вот сейчас, проследовав за Жозефиной в женскую баню, Клоре увидела, что здесь кроме нее никого нет. Огонь ярко пылал. От лохани, обтянутой изнутри белой материей, поднимался вверх пар.
   - Я распоряжусь, чтобы Тамея помогла тебе,- буркнула Жозефина и закрыла за собой дверь.
   Клоре подошла к огню и подкинула в костер несколько поленьев, сложенных стопкой у стены. Теплая вода манила ее. Она сбросила с себя одежду и, взобравшись на деревянную скамеечку, перешагнула через край лохани и ступила в горячую воду. На миг она замерла, чувствуя, как приятная нега проникает в каждую клеточку ее тела, а потом погрузилась по шею в горячую воду. Она распустила волосы, и тяжелая темная масса потонула, мягко обволакивая ее плечи и спину.
   Клоре протянула перед собой руки. Они покачивались в пахнувшей бальзамом из шалфея и чабреца пене. Она откинула голову на мягкий валик, прибитый к деревянному бортику, и посмотрела в маленькое оконце под потолком.
   Клоре смотрела на солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь натянутый на железные прутья бычий пузырь, и думала.
   Думала о вчерашней встрече с Карлом, о ночи, проведенной с Робэном. О долгожданной встрече с человеком, в котором она так нуждалась! До сих пор она не понимала, насколько важно было для нее его присутствие, как он был ей необходим. Она боялась признаться себе, что именно он, первый, задел те струнки, которые были глубоко запрятаны в ее сердце. До сегодняшней встрече она не осознавала, насколько она привязалась к нему! И как нуждалась в нем!
  Сегодня она, наконец, поняла, какое сильное чувство она испытывала к нему. Она уже не надеялась, что когда-нибудь ее сердце вновь оживет. Только теперь...
  Давным-давно ее сердце разбил мужчина, предавший ее. А сейчас... она сама должна разбить свое сердце. Она не сможет покрыть позором чувство, которое прочитала в голубых глазах! Глазах небесного цвета!
  - Я люблю тебя!- прошептала Клоре, и слезы полились из ее глаз.
  Она плакала и плакала. Вода в лохани стала остывать, ко Клоре, казалось, не чувствовала этого.
  Ее судьба вновь сыграла с ней злую шутку. Она возродила ее мертвую душу здесь, в этом каменном узилище, где умирали от пыток и долгих лет заточения несчастные узники. Здесь умирали сердца, гибли души. И она должна была убить свое чувство, либо погибнуть сама.
  Что-то ледяное коснулось ее плеча. Она повернула голову и увидела крест.
  - Не плачь, дочь моя. Я согрею своими ласками твое тоскующее тело!
  Клоре попыталась вскочить на ноги, но сильные руки прижали ее к стенке. Она вцепилась в них своими пальцами и встретилась с бледными молочными глазами отца Парийо.
  - Будь смиренна, дитя мое, и я отпущу тебе твой грех.
  Клоре впилась в кожу ногтями, поранив ему запястье. Он зарычал и, подняв ее под руки, отбросил на противоположный край лохани. Клоре с головой ушла под воду. Парийо сбросил с себя сутану и, оставшись в исподних лосинах, прыгнул в воду. Клоре вынырнула и оказалась зажатой в его объятиях. Она била его по груди, но руки скользили и не причиняли ему никакой боли. Он снова зарычал и, навалившись на нее всем телом, прижал к холодным доскам. Клоре продолжала вырываться.
  Она увидела, как от ярости налились кровью его глаза, как от похоти перекосилось лицо капеллана. Из уголков его губ просочилась слюна. Он наклонился к ней, и хотел было прикоснуться своими мерзкими губами к ее устам. Клоре вложила в удар всю свою силу. Парийо взвыл и, согнувшись пополам, на миг отпустил ее. Клоре уже нащупала ногами лесенку, по которой можно было выйти из лохани. Она поднялась на одну ступеньку и уже почти перегнулась через край, как отец Парийо схватил ее за волосы и отбросил назад. Он погрузил ее под воду и, усевшись сверху, стал прижимать ее голову к деревянному дну. Клоре билась в судорогах, чувствуя, как легкие надрываются от недостатка воздуха. Она попыталась поднять руки, но они были ватными и не слушались ее.
  Резким движением Парийо вытолкнул ее из-под себя. Ее голова оказалась над водой. Клоре глотнула ртом воздух и закричала:
  - Помогите!
  А в следующий миг жгучая боль обожгла ее тело. Парийо швырнул ее через край лохани. Белая материя порвалась, и Клоре, оцарапав живот о не струганные доски, рухнула на ледяной каменный пол.
  Она поползла к двери, хватая ртом воздух.
  - Мерзкая, грязная тварь!- Парийо прорычал над ее ухом.
  Он потянул ее за волосы. Клоре услышала какой-то шум. Ее залитые кровью глаза успели заметить чьи-то промелькнувшие у самого лица сапоги. В следующее мгновение она услышала крик и хруст человеческих костей. Пальцы Парийо отпустили ее волосы, и Клоре рухнула лицом на камни. Некоторое время она еще слышала шум борьбы, ругательства отца Парийо и глухой голос, доносившийся откуда-то издалека. Но потом все стало стихать. Она лежала на ледяном полу, и алое пятно крови разливалось вокруг. Боль стала постепенно утихать и вскоре совсем исчезла вместе с проблесками разума.
  Она почувствовала, как чьи-то сильные руки подняли ее с пола и понесли куда-то. Она попыталась открыть глаза. На миг перед ней промелькнуло видение: железный шлем и кольчуга. Но глаза снова закрылись. Клоре прислонилась к мелким стальным кольцам раненой щекой и потеряла сознание.
  
  Снова этот проклятый стук! Он сводил ее с ума. Почему раньше она не слышала его, а теперь он преследует ее круглые сутки напролет. Даже ночью он не дает ей покоя, словно специально взывая к жизни, заставляя бороться с болезнью. А ей так не хочется этого! Ей хочется просто умереть!
  Она застонала и, повернув голову, открыла глаза.
  - Наконец-то, дитя мое!- Робер склонился над ней и поцеловал девушку в лоб. - Мы с Бенеттой и Фрэнсисом так беспокоились о Вас!
  Клоре увидела, как на глаза старика навернулись слезы.
  - Мы правда волновались,- Робер сглотнул подкативший к горлу комок и поправил перевязь на кольчуге.
  - Помогите мне встать, Робер, - она протянула ему руку, но он запротестовал.
  - Вы еще слишком слабы! Вам нельзя двигаться! Фрэнсис велел мне строго следить за Вами и соблюдать Ваш покой в его отсутствие!
  Клоре удивленно повела бровью.
  Поднимаясь на постели, она с трудом произнесла:
  - Ваш сын ухаживал за мной, пока я была без сознания?- она облокотилась о руку Берсюме и встала с кровати.
  Она сунула ноги в кожаные туфли, подаренные ей Робэном Кюис-Мари, и, прислонившись к Роберу плечом, подошла к окошку.
  - Да, дитя мое, Фрэнсис провел с Вами весь вчерашний день, так как я не мог оставить службу: королевская свита накануне покинула крепость. А ночью у Вас началась горячка. Вы бредили, и он тоже не отходил от Вас ни на минуту. Он сам изготовил для Вас отвар.
  - Передайте ему мою бесконечную благодарность, Робер.
  Клоре ухватилась руками за прутья оконной решетки и, почти повиснув на них, посмотрела на расположенную напротив ее окна галерею. Она обвела взглядом бойницы, но не увидела того, кого искала. Лишь стаи черных воронов парили над башней Мучеников.
  Клоре обернулась и посмотрела Роберу в глаза.
  - Вы знаете, где он?
  Берсюме хотел отвести взгляд в сторону, но Клоре схватила его за руку.
  - Ведь это он спас меня, правда? Тот солдат, который всегда стоит на галерее Мучеников! Да, Робер? Ведь Вы знаете, что это он спас меня?! Не пытайтесь солгать мне!
  Но Робер лишь кивнул головой и отступил, высвободив свою руку.
  - Я не знаю, Клоре. Вас нашла Тамея...
  - Зачем Вы лжете мне? Ведь это был он! Скажите, что ему грозит? Его ведь теперь ждет наказание? Парийо... он остался жив?
  - Да, дитя мое. Он в лазарете.
  Робер попятился к двери. Он не мог больше смотреть в глаза Клоре. Что с ней произошло? Он никогда не видел ее такой... такой взволнованной. Она всегда старалась держать себя в руках, а сейчас... Она говорит о том солдате, а у самой такой взгляд, словно она... Нет, этого не может быть!
  Но ему пришлось поверить в свою догадку!
  - Робер, я умоляю Вас,- она опустилась перед ним на колени. Он видел, как боль исказила ее черты, но она смогла выговорить дрожащим голосом:
  - Робер, я прошу Вас, пощадите его! Ведь из-за меня он попадет в немилость к капеллану, а мы с Вами знаем, чем это ему грозит. Я прошу Вас, не губите его! Лучше накажите меня, но не трогайте его! Я прошу Вас! Не позвольте погубить его честь из-за такой грязной шлюхи, как я!
  Старый комендант бросился прочь, оставив Клоре одну.
  Он не знал, как помочь ей. Она открыла ему свое сердце, в котором жила любовь к загадочному стражнику. К тому существу, с которым она встретилась, как только ворота крепости захлопнулись за ее спиной.
  Он знал всех солдат в своем гарнизоне. И он, конечно, догадался, кому отдала свое сердце Клоре.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"