Возвращение.

... Петрович был тогда студентом-третьекурсником: молодой, вихрастый, в обветренной, симпатичной, на зависть многим стройотрядовской форме, увешанный значками - одним словом, первый парень на деревне.

Если еще учесть, что он действительно находился в скромной деревушке: гостил в родных краях своего друга ...

Шла вечеринка: магнитофон, гармошка, стол с нехитрой деревенской снедью.

И вот в этой весьма непринужденной обстановке откуда-то возник он.

Это был уже немолодой человек небольшого роста; как отметили бы в милицейской ориентировке, без особых примет. Встретишь такого на улице - пройдешь, не обратив внимания. Петрович - к слову, - и лица то его не смог бы сейчас вспомнить.

А веселье было в самом разгаре. Самогон, называемый на местном наречии кумышкой, соленые на грани фола шутки, танцы, симпатичные, ядреные девчонки, обжигающие любопытными, пьянящими взглядами...

И тут сей субъект в старенькой, латаной телаге затеивает разговор об "особенностях политической ситуации на современном этапе развития мирового сообщества в условиях противостояния сверхдержав" со всеми вытекающими не очень желательными следствиями.

Петрович несколькими витиеватыми, несколько вызывающего характера фразами подвел итог "непринужденному обмену мнениями" о жизни планеты, чтобы вернуться к более прозаичным вопросам личного характера.

Чувствуя отсутствие интереса у городского "штудента" к вопросам внешней политики, настойчивый незнакомец стал не очень складно переводить разговор в сферу искусства:

- А как вы относитесь к творчеству великого русского драматурга Николая Островского? Вы полагаете, Катерина заслуживает право, называться "лучом света в темном царстве"?

Петрович с удивлением, замешанном на почти не скрываемом раздражении, смотрел на сие "чудо в перьях". Человек явно проштудировал случайно завалявшуюся где-то на антресолях дочкину хрестоматию по русской литературе и теперь норовит организовать свободный обмен мнениями по темам, от которых у него на душе выступал "диатез" в самой острой форме еще на школьной скамье...

И он не нашел ничего лучшего, как завершить столь "содержательную" беседу тостом за "лучики света в темном царстве" и под глухой перезвон граненых стаканов почти демонстративно навсегда переместиться в пространстве, в противоположном от чрезмерно настойчивого собеседника направлении.

Немало годочков с тех пор пролетело. Годы, что птицы...

Судьба бросала Петровича по свету из огня да в полымя, все-таки не забывая при этом поддерживать в нем веру в светлое, доброе.

И нет-нет, но вспоминал он того немолодого деревенского "эрудита": то с улыбкой, то с иронией, то с чувством неловкости, какой-то неясной вины.

Как и сейчас вот: под монотонную песню без устали наматывающего на себя пространство и время мотора.

Дорога, она располагает к размышлениям, воспоминаниям...

Петрович с шефом на его боевой, повидавшей за свою бытность немало всякого жиге-девятке уже не первый час тряслись по основательно пожеванной трассе. Дорожное полотно под каждый глухой стон в очередной раз не справившихся амортизаторов просто умоляло о безотлагательной необходимости ремонта.

Они возвращались из командировки, не менее трудной, чем это, забытое научно-техническим прогрессом и властями, шоссе.

Все проблемы разрешены, мосты разведены и бригантина бизнеса, на которой Петрович подвизался в некотором роде боцманом, могла спокойно продолжать победное плавание в своё безоговорочно светлое будущее.

А на душе Петровича - осадок толстой колючей коростой. Все-таки пачкучее дело - бизнес в условиях дикого капитализма, который "имеет место быть" в настоящий момент не очень складной действительности.

Нравы капитанов от бизнеса периода накопления капитала чем-то напоминают флибустьерские. Одни поставляют продукцию заведомо заниженного качества, предварительно включив ей "зеленый свет" в виде приятно шуршащих "зелененьких", безотказно выполняющих роль парусов. Другие, будучи прикормленными, как чебачки на отмели, делают круглыми свои восточные раскосые глаза, когда в процессе использования подобной продукции начинают возникать серьёзные заморочки.

Но,
на некоторое время все это можно выкинуть из головы, как ненужный хлам.

Тем более, что все животрепещущие темы дня сегодняшнего как-будто бы разобраны и по своим полочкам разложены.

В салоне в некотором роде тишина.

А дорога длинная...

Чтобы сидящий за рулем уже основательно утомившийся шеф не уснул ненароком, нет-нет да обменивались старыми анекдотами.

За окном плыли несколько однообразные степные пейзажи, изредка чуть-чуть разбавленные то озерцом-болотцем, то населенным пунктом с замысловатым названием.

- Для того, чтоб стать интеллигентом, надо иметь три высших образования: деда, отца и свой. -
изрек улыбаясь шеф несколько переиначенную мысль с бородой из серии, имеющей какое-то отношение к "тонкому английскому юмору".

- Наверное, это действительно так - вяло поддержал Петрович:

- Но все-таки, пожалуй, более человечней, мудрей, правильней что ли по жизни не современный "интеллигент", который нередко думает одно, говорит другое, а поступает по третьему, а простой деревенский мужик с семью-восемью классами образования.

- "Луч света в тёмном царстве"!... -
добавил он как будто бы совсем невпопад, глядя куда-то в сторону.

Вдали, на горизонте показались первые огоньки приближающегося родного города.

* * *