Эквус, Эсквайр : другие произведения.

Умуру

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Умуру

  
   День выдался дождливым; их фургон оказался единственной машиной на стоянке. Нормальные люди в такую погоду дома сидят, ворчал Клаус - но Сандра обязательно хотела увидеть святыню аборигенов. Другого случая им все равно бы уже не представилось: на завтра был назначен отлет.
   Они выгрузились из фургона и какое-то время стояли, кутаясь в плащи от дождя и ветра и разглядывая громадный рыжий монолит, заслонявший половину горизонта.
   - Да-а, - протянул Марк, - Впечатляет. Хотя, говорят, что красивее всего он все-таки весной, когда цветут местные маки...
   Сандра почувствовала, что ее это начинает тихо бесить. Ладно бы ещё как Клаус: просто не хотел идти, а теперь стоит себе и помалкивает. Нет, ему обязательно надо высказать свое мнение - причем, мнение вроде как даже восторженное, но все равно такое, после которого чувствуешь себя полным идиотом из-за того, что мог восхищаться каким-то камнем.
   - А по-моему, мы как раз видим именно настоящий Умуру, а не такой, каким он предстает в солнечный день, - возразила она, - Здесь ведь дожди идут большую часть года; это обычная погода для этих мест. И Умуру именно сейчас такой, как на самом деле - а не тогда, когда цветут маки!
   - Это верно, - отозвался Клаус, до тех пор молча куривший под своим капюшоном, - Однако, какой-то он... недобрый, что ли. Хоть и красивый, конечно...
   - Ты прав, - согласилась Сандра, пока Марк не успел раскрыть рот, чтобы сумничать ещё что-нибудь, - Говорят, аборигены до прихода европейцев приносили ему человеческие жертвы.
   - Это что, был какой-нибудь их бог?
   - Точно не известно. Вроде бы он считался не богом, а местом, где боги устраивали свой тинг. Но я об этом читала только в путеводителе, а это тот ещё источник.
   Они помолчали. Где-то в километре отсюда начиналось море; мокрый ветер доносил до них шум прибоя.
   - Вроде перестает, - сказал Клаус, ухмыльнулся, сбросил капюшон с лица и закурил новую сигарету.
   - Послушайте, господин аспирант, - сказал он, пихнув кулаком Марка в бок, - А какое мнение имеет наука относительно странного положения этой громадины? Почему тут кругом нет никаких гор, и породы, вроде, совсем другие?
   Марк потер переносицу.
   - Ну, то, что породы другие, это вполне логично - если бы здесь везде одни и те же породы были, мы имели бы либо твердое плато, либо просто песчаный берег - а не базальтовый монолит посреди песка. Что-то я слышал про то, что это, якобы, остатки очень древнего извержения вулкана - а может, и взрыва...
   - Ничего себе взрыв, - хмыкнул Клаус, - То есть, Умуру - это, так сказать, шальной осколок?
   - Вроде того, - поморщился Марк, - Только это вовсе не обязательно значит, что он летал по воздуху, как комок земли при попадании снаряда...
   Сандре не было интересно, какие именно геологические процессы привели к возникновению монолита. Она отвернулась и стала разглядывать Умуру. Он был похож на залегшего в засаде воина, приникшего к земле. Кроме того, он чем-то напоминал космический корабль, который непонятно какими судьбами занесло в эту унылую мокрую местность прямо посреди "ревущих сороковых". Он заполнял собой всю плоскую, как стол, равнину, и казалось, в любой момент Умуру может ожить, заработать; включатся мощные моторы и унесут его отсюда прочь, из береговых дюн, к далеким звездам, откуда он, чужеродный и непонятный, прилетел сюда... Именно Сандра первая заметила две небольшие фигуры, медленно спускавшиеся по склону красной горы.
   - Смотрите! - показала она своим спутникам.
   - О, туземцы, - почти не удивился Клаус.
   - Туристов почуяли, - совсем не удивился Марк.
   Сандра фыркнула, но ничего не сказала.
   Тем временем аборигены приближались. Было видно, что они в традиционной одежде и даже несут таиаха - короткие деревянные копья, один конец которых был острым и обжигался на костре, а другой делался в виде небольшой лопатки.
   - Однако, и униформу не забыли, - продолжал Марк.
   - Ну, в таких плетеных плащах в дождь может быть вовсе не плохо, - возразил Клаус.
   - Да ладно тебе! - отмахнулся тот, - Деньги они почуяли, вот и все. День сегодня неудачный, а тут трое идиотов все-таки клюнули на каменюку... Спорю на что угодно, сейчас нам будут впаривать яшму, "настоящую вурунуру" конечно же, и свистульки из "настоящей камахи". Мир перевернулся на другой бок: раньше белый человек обменивал сокровища аборигенов на бусы и зеркальца, а теперь белый человек выжил из ума, и вот уже аборигены всучивают ему свистульки и бумеранги по цене золота. Давайте договоримся: больше пяти долларов им не давать, - заключил Марк, - Сандра, тебя особенно касается.
   Тут Сандра, наконец, пришла в ярость.
   - С моими деньгами я буду делать, что хочу! - выпалила она, - Хоть все деньги им отдам, если мне в голову взбредет!..
   - Ну да, завтра будешь в дьюти-фри глотать слюну на свои юбки да сумочки - а денежки-то тю-тю, - невозмутимо парировал Марк.
   Сандра на миг захлебнулась гневом, но его могучий поток тут же подхватил ее снова:
   - Что же ты за бессердечная жадина! - кричала она, - Как же мне это надоело!.. Да пусть они даже и действительно дерут тройную цену за свои дурацкие сувениры! Тебе жалко лишних десяти баксов? Тебе приходилось в детстве терпеть голод, ходить босиком - и при этом смотреть на богатых западных дядей, на чью месячную зарплату ты можешь жить лет двадцать? Ты правда чувствуешь себя ими обиженным? Это к тебе жизнь была несправедлива? Это для тебя пять долларов означают два дня сытой жизни?.. Ты только посмотри на них...
   - Кстати, о посмотреть на них, - деликатно прервал ее Клаус, - Вот и они.
   Сандра замолкла. Аборигены уже давно подошли и остановились метрах в десяти, с интересом разглядывая ссорящихся пакеха. Сандре стало немного стыдно; она тут же вышла вперед и широким движением протянула им руку.
   - Хэлло!
   Аборигены ещё сильнее удивились и заинтересовались, даже немного пошушукались и поулыбались между собой. Наконец, один из них осторожно взял кончики Сандриных пальцев и слегка сдавил. Ладонь у него была мягкая, почти как у младенца.
   - муру, - выдавил туземец что-то нечленораздельное.
   - Очень приятно, - Сандра улыбнулась так широко, как только могла, потому что чувствовала себя идиоткой.
   На какое-то время образовалась пауза. Дождь совсем перестал, и шум прибоя доносился отчетливее.
   - Скажите, - сказал Клаус, вслед за Сандрой подходя к аборигенам, - Э-э... вы понимаете по-английски?
   - мурумурурумуру, - сказал туземец с несколько виноватой улыбкой, коснулся уха и кивнул, а потом дотронулся до рта и помотал головой.
   - Ага, - несколько обескураженно кивнул Клаус, - а я-то как раз хотел спросить, к какому племени они принадлежат...
   - Умуру, - сказал абориген, коснувшись ладонью груди, а потом с улыбкой показав на монолит.
   - Логично, - подал голос Марк, - Как монолит, так и племя. Эпонимия.
   - А есть в округе другие племена? - снова спросил Клаус.
   Оба аборигена помотали головой и улыбнулись.
   - Скажите, а вы... люди вашего племени - они все ещё поклоняются Умуру? - спросила Сандра.
   - За деньги они даже надевают соломенные юбки, - прокомментировал Марк, - Так что лучше спроси, поклоняются ли они золотому тельцу.
   Туземцы не обратили на Марка внимания; они по-прежнему смотрели на Сандру и улыбались.
   - Вы все ещё поклоняетесь Умуру? - спросил на этот раз Клаус; ему тоже было интересно.
   Первый абориген, тот, что здоровался с Сандрой, повернул к нему голову, улыбнулся ещё раз, показал на свой висок и помотал головой.
   - Э-э... - задумался Клаус; потом показал на туземцев, на Умуру, изобразил глубокий поклон и вопросительно уставился на них снова.
   Аборигены переглянулись, рассмеялись и хором помотали головами.
   - Я ж говорю, у них давно новый бог, из бумаги, с головами американских президентов, - сказал Марк.
   Сандра наградила его взглядом, который мог бы проплавить насквозь даже базальт.
   - Может, поднимемся на него? - спросил Клаус, - Дождь кончился, и склон не так чтобы отвесный; минут за двадцать наверняка заберемся...
   - Чего ты там не видел? - несколько презрительно спросил Марк; но Сандра пошла следом за Клаусом, и ему тоже пришлось.
   - Мой принцип гласит: взбирайся на любую гору, рядом с которой ты окажешься. В конечном итоге, это позволяет взглянуть с высоты на самого себя, - заключил Клаус и с решительным видом переступил было через цепи ограждения.
   Однако туземцы каким-то образом успели заступить ему дорогу и теперь мягко, но решительно его удерживали. "Дальше нельзя", - явственно читалось на их лицах.
   - Почему? - удивился Клаус, - Там ведь даже тропа проложена, специально для туристов?
   Один из аборигенов посмотрел в сторону отмеченной столбиками тропы, с некоторой досадой покачал головой, вновь повернулся к Клаусу и энергично замахал руками:
   - мурумурумурумууру, - говорил он, показывая то на себя, то на Умуру своей таиаха, - мурумурумурумуруу...
   - Что он говорит? - спросила Сандра за миллисекунду до того как поняла, что вопрос был глупый.
   - Мурумурумуру, - с готовностью повторил Марк, - Неужели тебе что-то непонятно, о знаток аборигенов?
   Оба туземца вдруг закивали головами, глядя на Марка, и с одобрением сказали "мурумуру". Трое туристов первую секунду сдерживались, но потом не выдержали и хором расхохотались.
   - Ой! - первой опомнилась Сандра; она испугалась, что Умуру обидятся. Но те двое, казалось, были рады, что пакеха развесилились, и деликатно, негромко смеялись вместе с ними.
   Когда, наконец, все устали, один из аборигенов полез куда-то внутрь своего плетеного плаща, достал оттуда какие-то предметы и протянул их европейцам. Сандра, Клаус и Марк посмотрели.
   - Н-да, - хмыкнул Марк, - Такой точности прогноза я от себя и сам не ожидал...
   - Яшма и свистульки из камахи, - со странной интонацией сказал Клаус, разглядывая предметы, которые протягивал им туземец.
   - муру, - сказал тот, и показал ладонь с растопыренными пальцами; раз, два, три раза, - мурумурумуру.
   - За все? - спросил Клаус.
   Туземец помотал головой, показал один палец и покивал.
   - За одну?
   Марк поднял очи горе и стал беззвучно шевелить губами, словно прося Господа простить им, ибо не ведают, что творят.
   Сандре показалось, что надо что-то срочно делать, иначе вся эта встреча с настоящими Умуру превратится в какой-то фарс.
   - А давайте сфотографируемся? - предложила она, - Вы с нами не сфотографируетесь? - обратилась она к аборигенам, с отчаянием показывая на свою камеру.
   - Ну, ты даешь, - сказал Марк, - Кто нам ещё рассказывал, будто туземцы верят, что фотоаппарат забирает душу того, кого снимают? Они ж обидятся, и будут правы...
   Сандра и сама это поняла и готова была сгореть со стыда; Клаус как раз раздумывал, чем бы таким разрядить обстановку - но один из аборигенов вдруг сказал
   - мурумурумуруму, - , кивнул головой и сделал приглашающий жест.
   - Однако, - продолжал ехидствовать Марк, - Как видно, по нынешним временам они готовы и душу продать... Больше десяти баксов все равно не дам.
   Сандра вручила одному из аборигенов камеру и долго жестами и улыбками объясняла, куда надо нажать. Туземец кивал; по его движениям было видно, что он и правда не в первый раз держит в руках фотоаппарат. Они трое и второй туземец встали на фоне Умуру, откинув капюшоны подальше и улыбаясь; туземец с фотоаппаратом что-то сказал своему товарищу, и тот принялся принимать угрожающие позы, высовывать язык и скалить зубы, как воины давно ушедших времен.
   - Однако, определенная рутина и правда чувствуется, - заметил Клаус сквозь улыбку.
   Марк хмыкнул. Сандра ничего не сказала и только улыбнулась ещё шире.
   Туземец с фотоаппаратом сделал один снимок, повернул камеру на 90 градусов и сделал ещё один. Потом он подозвал к себе своего товарища, они быстро обменялись каким-то мурумуру, подмигнули пакеха и отдали свои таиаха Клаусу и Марку, а Сандре на плечи накинули такой же плащ, как носили сами. Все трое европейцев немного растерялись, но туземец с фотоаппаратом снова сделал приглашающий жест и показал на Умуру.
   - Ну, что ж, если уж есть возможность почувствовать себя настоящим индейцем, почему и нет, - сказал Марк и принялся высовывать язык и корчить страшные рожи. Умуру засмеялись и стали его подбадривать.
   - Ринга пакиа! - закричал Клаус какую-то странную фразу и принялся топать ногами так, что Сандра невольно расхохоталась.
   Тучи совсем разошлись, и в просвете ближе к горизонту выглянуло солнце, окрасив Умуру в известный по открыткам охряно-красный цвет.
   Туземец вернул фотоаппарат, и Сандра проглядела сделанные им кадры. Все было идеально.
   - Спасибо, - сказала она, запуская руку в бумажник, - Большое спасибо! - и она выдала туземцу тридцать долларов.
   - мурумурумуру, - сказал тот с благодарственными интонациями, - муру.
   - А ты можешь не беспокоиться, - обернулась она к Марку, который как раз доставал свое портмоне, - Раз тебе так жалко денег...
   - А может, я передумал и хочу купить у них свистульку из камахи? - строптиво сказал тот, - Сколько она стоит? - спросил он у туземца.
   - мурумурумуру, - ответил тот, показав три раза по пять пальцев.
   - А, черт с вами, - сказал Марк, отдавая ему пятнадцать долларов и принимая свистульку, - Мурумуру, - сказал он, пожимая туземцу руку.
   - Мурумурумуру, - ответил тот с улыбкой, - мурумууру!
   - Мурумурумуруумуру, - продолжал Марк с глубокомысленным видом, - умурумурумуру...
   - Мурумурур, - помотал головой туземец.
   -Марк! - строго сказал Сандра, - Сейчас же перестань над ним издеваться!
   - А кто издевается? - спросил Марк с невинным видом, - Просто мы друг друга понимаем.
   Клаус хохотнул.
   - Ладно, пойдем, что ли, - сказал он, - До города час езды, а мы ещё хотели спокойно поужинать у "Терри".
   - Пойдем, - согласилась Сандра.
   Они обменялись прощальными жестами с аборигенами, выслушали ещё несколько "мурумуру" и сели в фургон.
   - Смотрят, - сказал Марк, скосив глаза в зеркало заднего вида. Две маленькие фигурки виднелись на фоне нездешней громады Умуру; две фигурки, которые все ещё глядели им вслед.
   Клаус тоже поглядел на них, переключил передачу и прибавил газу. Они выехали на шоссе.
   Марк достал из кармана купленную дудочку и попробовал извлечь из нее звук.
   - Черт ее знает, - сдался он через минуту, - Я с такой дела никогда не имел. У нее же две дырки, а не одна!
   - По принципу флейты Пана, - снисходительно сказал Клаус.
   - Ладно-ладно, маэстро, - откликнулся Марк, - Столько мозгов у меня и у самого есть. Ты мне лучше покажи, как с ней обращаться!
   - Ага, вот сейчас все брошу, - сказал Клаус.
   - И маленьких дырок только четыре, - продолжал жаловаться Марк.
   - Пентатоника, - с ещё большим снисхождением сказал Клаус, - Будешь блюз играть.
   - Ага, вот сейчас все брошу, - передразнил его Марк.
   Они засмеялись. Навстречу им пронеслась машина, такой же фургончик из проката, как и у них.
   - Дождь кончился, народ подтягивается, - сказал Клаус и добавил газу ещё.
   - Смотри, ты уже сто тридцать едешь, - сказал Марк,
   - Пофиг, - отмахнулся Клаус, - Полиции здесь все равно негде спрятаться.
   Машина поднялась на холм, откуда ненадолго открывался вид на песчаную даль и на море. Сандра с заднего сиденья ещё раз посмотрела, как солнце садится в Южный океан, на Умуру, и вздохнула.
  

***

  
   - Давно не встречал таких открытых пакеха, - сказал первый Умуру, - Хорошо, что мы пришли.
   - Ты же слышал, что сказал тот темноволосый, - откликнулся второй, - В Эру Сновидений он был Глашатаем. Неудивительно, что он открыт.
   - Удивительно то, что он не забыл язык, - сказал первый.
   - Да.
   Они помолчали. Второй Умуру копнул плоским концом таиаха бесплодную желтую землю.
   - Не сейчас, - сказал первый, - Теперь они все равно никуда не денутся. Давай подождем ещё.
   - Мне понравилась женщина, - сказал второй, поднимая глаза.
   Первый улыбнулся одним уголком губ.
   - Я знаю. Тем не менее, давай подождем ещё. Ты же знаешь: сначала Земля. Мы потом.
   С высоты монолита было видно очень далеко. С востока медленно приближался клуб пыли.
   - Ещё один фургон, - сказал второй, - Пойдем, или пока не надо?
   Первый подумал.
   - Пойдем, - сказал он.
   Они неторопливо зашагали вниз.
  

***

  
   Марк посмотрел на прохожих, старавшихся хоть как-то укрыться от грозы под зонтами, на машины, разбрасывавшие брызги вокруг себя, на серое небо и вздохнул.
   - Да, солнца нам в ближайшее время не видать.
   - Не говори, - ответил Клаус, потягивая из бокала пиво, - Наша погода в своем репертуаре. Хотя нет, даже хуже, она превзошла себя. Не помню другого случая, чтобы я в июне носил пальто.
   Марк промолчал.
   - Кстати, как там фотографии? - напомнил Клаус.
   - А, точно! - с досадой сказал Марк, - Я уже и забыл. Сейчас, - он достал свой маленький походный ноутбук и включил его.
   - А то я ведь последних так и не видел. Фьорды вы мне показывали, ледники показывали, пустыню показывали, даже свои эротические опыты показывали...
   - Просто Сандра попросила меня поснимать ее на пляже, - сказал Марк, немного смутившись.
   - Ага, в позах которые сделали бы честь самым отчаянным из мужских журналов, - согласился Клаус.
   - Ну, я тоже слегка повлиял на творческий концепт, - сказал Марк и перешел в наступление, - Однако тебе их никто не показывал, ты сам в наш комп влез, извращенец.
   - Сандра меня сама пустила! - возмутился Клаус, - Я только почту хотел проверить! Я ж не знал, что у вас прямо на рабочем столе такое...
   - Иди ты на фиг! - обиделся Марк, - Увидел, так помалкивай.
   - Да мне-то что, - ворчал Клаус, - По мне так вы хоть снимайте себя на видео и в интернет выставляйте...
   - Ладно, проехали, - оборвал его Марк, - Вот, смотри.
   Клаус склонил голову набок и пододвинулся к монитору.
   - Не так быстро! - потребовал он, - Дай посмотреть спокойно... Хы, ну у тебя и рожа!.. Н-да, и я не лучше... А, это тот паренек из Мотуека; вот у него трава была... А, это ты валяешься, когда мидий обожрался...
   - Никто не обжирался, я съел столько же, сколько и все, - возразил Марк, - Наверняка мне просто тухлая попалась.
   - Вечно тебе все попадается... Так... Ну и Сандра!.. Это что на ней?
   - А то я помню, - ухмылялся Марк, - она там в каждой деревне новую шмотку покупала, у нас потом перевес в пять кило был; тут все не упомнишь...
   - Перевес у вас скорее из-за твоих книжек был.
   - Я всего-то пять купил! - возмутился Марк, - По геологии самое важное, по истории... И язык хотел немного выучить.
   - Мурумуру? - вспомнил Клаус
   Марк хмыкнул.
   - Типа того. Вот, кстати, - он пролистал несколько снимков и нашел Умуру, - Смотри, какие красавцы.
   Клаус посмотрел.
   - Правда, круто, - признал он, - И впрямь, как настоящие.
   - Не говори, - согласился Марк, - Все-таки те туземцы стоили своих тридцати баксов. Я кому ни показывал, все хвалят и завидуют.
   - Действительно, классно, - сказал Клаус, продолжая разглядывать снимок, - Словно тот парень фотографии обучался... Слушай, а может, нам его на конкурс какой-нибудь выставить?
   Марк подумал.
   - Не стоит. Снимали-то не мы, все-таки.
   - Ну и что? Откуда он узнает, он ведь даже по-английски не говорит. Да и потом, я думаю, ему пофиг; свои деньги он получил.
   - Все равно, - возразил Марк, - Я не собираюсь выставлять на конкурс от своего имени что-то, что не сам сделал.
   - Принципиальный, млин - проворчал Клаус и снова стал рассматривать снимок.
   - Смотри, птица какая-то, - сказал он.
   - Канюк местный, наверно, - сказал Марк, поглядев, - Других таких больших птиц там быть не должно.
   - Странно, а я запомнил, что птиц на Умуру совсем не было, - сказал Клаус, - Во-первых, дождь, а во-вторых, как-то их там просто не было; точно помню, даже чаек не было слышно.
   - Мало ли, - сказал Марк, - Мы могли и не заметить.
   Клаус ещё немного поглядел на фотографию, потом откинулся на спинку стула и отпил пива.
   - Странное у меня ощущение, - сказал он.
   - В каком смысле?
   - Как тебе сказать... С одной стороны, жалко. Вроде три месяца ездили, у черта на рогах побывали, а настоящих приключений так и не было. Все какие-то пикники, туристы, фотоаппараты, танцульки да попойки.
   - А ты хотел, чтобы нас захватили пираты, а потом спасли трансформеры какие-нибудь? - съехидничал Марк.
   - Ладно тебе, ты же понимаешь, о чем я, - отмахнулся Клаус, - Что мы узнали за эти три месяца? Что на острове Стюарта самая вкусная рыба? Что "хайре маи" значит "добро пожаловать"? Что на мысе Отвей самое теплое море? Честно, я всегда думал, что дальняя поездка - это должно быть нечто вроде квеста, как во "Властелине колец", например. Ты делаешь что-то важное и нужное, и твоя задача изменяет тебя; ты возвращаешься домой другим, повзрослевшим, выросшим, понявшим что-то, чего не понимают другие. А мы как были баранами, так баранами и остались. Единственно, мы теперь можем хвастаться, что напивались в каждом кабаке Южного полушария - а другие бараны нам по этой причине завидуют...
   Марк поморщился; ему не понравилась речь Клауса, особенно слово "бараны". Он себя бараном не считал.
   - А что ты хотел от отпуска? - сказал он, - Ты говоришь, квест, задача... Задача перед нами стояла одна, и вовсе не кольцо Всевластья в Ородруин сбросить, а загореть и обрасти бородами; ну, у Сандры ещё шмоток накупить, каких здесь ни у кого нет. Всех этих целей мы достигли. А если ты хотел приключений и ответственных заданий, то тебе надо было ехать добровольцем куда-нибудь в Конго. Вот там бы ты точно повзрослел и понял бы многое...
   Клаус посмотрел на него исподлобья, словно желая что-то возразить, но ничего не сказал.
   - Знаешь, я над этим на самом деле тоже думал, - продолжал Марк, - Я даже вывел некую общую теорию приключений. Хочешь, расскажу?
   - Очень, - вздохнул Клаус.
   - Теория простая, собственно. Приключение есть нечто неожиданное, опасное и интересное. Опасного и интересного мы там видели сколько угодно, ключевое же слово - "неожиданное". Дело в том, если к чему-то как следует подготовиться, то никакого приключения по определению не получится, потому что этот элемент неожиданности пропадает. В самом деле, вряд ли можно почувствовать себя открывателем новых земель, если идешь в поход по уже проложенной рейнджерами тропе, запасшись джипиэсом и спутниковым маячком; если у тебя есть медицинская страховка и страховка на машину; если у тебя несколько кредитных карточек, на случай, что одну украдут... Хоть ты при этом прыгай со скал вниз головой: если исключена неожиданность, то исключено приключение. Так что выходит, что для того, чтобы испытать приключения, не нужно ехать за тридевять земель, а достаточно просто ослабить контроль за событиями: скажем, поехать куда-нибудь без денег и документов. Даже не обязательно далеко, хотя бы в соседний город. Да что там, даже не выходя из дома, можно познать мир и пережить приключения. Только вот не факт, что пережив их, ты на самом деле повзрослеешь и станешь понимать больше. Это ведь давно известный феномен; ещё Чайльд-Гарольд какой-нибудь путешествовал и при этом продолжал чувствовать себя бараном. И это вполне понятно: если ты не взрослеешь, то дело, как правило, не во внешних обстоятельствах, а в тебе самом. Так что я, например, по этому поводу и не зарубаюсь, - заключил Марк, - Мне моя жизнь и так пустой не кажется.
   - Ты у нас интеллектуал, - хмыкнул Клаус, - Ты можешь неделями в четырех стенах сидеть и не заскучать. А мне простор нужен, движение...
   Марк вздохнул и посмотрел в окно. Дождь лил все так же ровно, домой идти не хотелось, и в баре оставаться тоже.
   - Да, собственно, дело даже и не в этом, - продолжал тем временем Клаус, - Ну, не было приключений и не было. Дело ведь ещё и в том, что я почему-то все никак назад не вернусь; такое у меня ощущение. Знаешь, как то поверье у туземцев, что фотоаппарат забирает их души, только наоборот: не я забрал душу у тех мест, где был, а словно они ее у меня забрали. Словно я до сих пор на самом деле ещё там, а не уже здесь. Знаешь, мне даже машину тяжело водить стало: все время вместо правой стороны тянет по левой поехать...
   - Не драматизируй, - поморщился Марк, - Конечно, ты ещё не перестроился, столько времени по другим правилам ездил. Время пройдет, привыкнешь обратно.
   - Знаешь, мне ведь даже снится, что я там, - сказал Клаус, словно не слушая его, - Недавно вон приснилось, что я на Умуру взбираюсь...
   Марк с отвращением посмотрел на особенно мокрого прохожего и сказал с неудовольствием:
   - Образуется.
  

***

  
   - Ну, как? - спросила Сандра, предвкушая комплименты.
   - Класс! - не поскупилась Яна.
   - И вот за это, представь, всего двадцать долларов! И все вручную сделано!
   - Нет, правда, офигенное платье! - вторила Яна, - Фигуру замечательно подчеркивает.
   - Мне сегодня так сигналили, когда я улицу переходила, что пару раз чуть авария не случилась, - похвасталась Сандра.
   - А Марк что? - с лукавым выражением на лице спросила Яна.
   Сандра помрачнела.
   - Да пофиг ему, - сказала она, садясь и спуская платье на плечах, - Ему надо, чтобы женщина была либо голая, либо невидимая - а на такую ерунду, как одежда, ему плевать. Ты ж видела, во что он сам наряжается. Я его едва уговорила новые джинсы купить вместо тех, что он три года подряд носил. И то только потому, что карманы совсем порвались, а он туда постоянно складывает все, что только имеет...
   - Ну, все равно, себе-то ты накупила, - сказала Яна.
   - Но ты бы знала, какой он мне в аэропорту скандал устроил! У нас перевес был, так он меня во всем обвинил - дескать, все из-за моих платьев, - Сандра снова стало обидно от воспоминаний; она встала и подошла к окну.
   - Ну, не расстраивайся, - утешала Яна, - Зато ты вон где побывала! Столько всего увидела! Мне и в ближайшие двадцать лет не светит...
   - Ой, смотри! - сказала вдруг Сандра, показывая куда-то за окно пальцем.
   - Что? - спросила Яна, подходя к ней.
   - Попугай! - сказала Сандра, - Смотри, вон, видишь, на проводе? Большой белый какаду!
   - Не бывает здесь какаду, Сандра, - вздохнула Яна, - Это голубь.
   Сандра помолчала, вглядываясь, потом сказала:
   - Точно, голубь. Вторую неделю уже без очков хожу, слепая стала, как курица...
  

***

   Марк осторожно, чтобы не разбудить Сандру, поднялся с постели; надел халат, вышел в гостиную, осторожно прикрыл за собой дверь и только тогда зажег свет. Ему почему-то не спалось.
   Он взял гитару и осторожно, глуша струны ладонью, попробовал подобрать какую-то мелодию, вертевшуюся в голове. Обыкновенно игра на гитаре его успокаивала. Слух у Марка был неважный, но к его удивлению, у него получилось сыграть мелодию. Воодушевленный успехом, Марк отложил гитару и вдруг вспомнил про купленную у тузмцев свистульку.
   Он приставлял ее к губам под разными углами, но в любых положениях у него выходило тихое шипение. С досадой он хотел уже отложить дудочку и взяться снова за гитару, как вдруг дверь спальни отворилась и оттуда вышла полуголая заспанная Сандра.
   - А я тебя зову, зову, - жалобно сказала она, подошла и уткнулась ему лицом в грудь. - Ма-арик! - ещё жалобней сказала Сандра, - А мне кошмар приснился...
   Марк почти никогда не видел снов. Ночью его просто выключали, как компьютер; вечером он ложился в постель усталый, закрывал глаза - а утром открывал их и чувствовал себя отдохнувшим. Что происходило с ним за то время, пока глаза были закрыты, он не знал и полагал, что ничего особенного, а иначе он бы помнил хоть что-нибудь. Даже если с ним случались кошмары, они бывали настолько вычурные и нарочитые, что он ещё во сне понимал, что такое не может быть всерьез. Марку было совершенно непонятно поэтому, что человек может всерьез расстраиваться из-за кошмаров, как это делала Сандра. Более того, его начинало раздражать, что она каждый раз требует от него утешений из-за каких-то вещей, которые с ней и не происходили, а только ей привиделись. Ладно бы ещё утешать кого-то из-за реальных неприятностей - но Сандра с ее кошмарами все чаще напоминала ему ребенка, который, упав, бежит к маме, чтобы она подула на ушибленное место; при том, что тетке на саом деле двадцать пять. Да и вообще, таким "лечением" можно избавиться только от тех проблем, которых и без того не существует в реальности.
   Марк осторожно положил руку Сандре на голову и погладил ее по волосам. Он знал, что надо спросить ее, что именно ей приснилось, но почему-то никак не мог себя заставить это сделать.
   Сандра вдруг подняла голову и посмотрела ему в глаза.
   - Ну, я вижу, тебе все равно, - заключила она и поднялась на ноги.
   Меньше сандриных кошмаров Марку нравилось только когда она на него обижалась за что-то, в чем он не знал за собой вины.
   - Мне не все равно, - сделал он попытку оправдаться, - Просто я думаю, что все не так плохо. Это ведь всего лишь сон...
   - Всего лишь сон! - Сандра сразу перешла почти на крик, - Конечно, это всего лишь сон! Всего лишь!.. За мной всего лишь битый час гонялись, куда-то тащили и всего лишь хотели изнасиловать и убить! А я даже не могла проснуться... Всего лишь! Ведь, если что-то видишь во сне, а не по телевизору и не на самом деле, то это и не страшно!
   - Сандра! - предупреждающе сказал Марк; он с трудом сдерживал раздражение.
   - Я двадцать пять лет Сандра! Из них три с тобой! И все три года тебе пофиг, как я себя чувствую!..
   - Я...
   - И можешь не притворяться, что тебе не все равно! Имей совесть хотя бы признать, что тебе на меня наплевать! - и она вышла из комнаты, хлопнув дверью. С кухни донеслись всхлипывания и позвякивания каких-то пузырьков.
   Марк вздохнул поглубже и снова взялся за дудочку из камахи. Ему необходимо было успокоиться.
  

***

   - Да нет, не так, - говорил Клаус, покровительственно ухмыляясь, - Сколько можно тебе показывать, господин аспирант... Вот, смотри: под углом, и не со всей дури, - и он осторожно подул во флейту.
   Раздался тот самый нежный негромкий звук, который Марк уже совсем отчаялся повторить, хотя уже целый месяц всюду носил дудочку с собой.
   Марк попробовал ещё, и у него опять не вышло, что опять развеселило Клауса. Он и раньше радовался, если оказывался в чем-то лучше умницы Марка; а в последнее время он почему-то только в подобных случаях и был способен радоваться. Так что даже Марк, который вобще-то терпеть не мог, когда над ним смеялись, был рад нарочно дать Клаусу такую возможность. С тем было что-то не в порядке.
   - Как Сандра? - спросил Клаус после довольно продолжительного молчания.
   - Потихоньку, - уклончиво ответил Марк. Ему не хотелось рассказывать, что и с Сандрой не все в порядке. У него с Сандрой, если быть точным.
   Они опять помолчали. Марк глядел на малышей, лазающих по клумбам и пытающихся изловить голубей, довольно лениво перелетавших с места на место. Клаус был погружен в себя; его отсутствующий взгляд остановился на церковных часах, показывавших половину третьего. Под раскидистыми липами пахло медом, и при этом почти не чувствовалась жара.
   - Хорошо мы устроились, - сказал Марк, чтобы сказать что-нибудь, - Третье лето подряд проживаем...
   - Угу, - согласился Клаус.
   - Может, этой зимой действительно в Чили махнем? - как-то отчаянно спросил Марк.
   - Посмотрим, - также односложно отвечал Клаус.
   Они снова замолчали. Марк чувствовал себя не в своей тарелке. Он не знал, о чем говорить с Клаусом, и эта растерянность для него была внове. Раньше они всегда находили, чем друг друга подколоть.
   - Слышал, во Фьордланде землетрясение было? - спросил Марк.
   - Слышал. Так ведь там они и так каждый день десятками, - равнодушно отвечал его друг, - И пострадать от них могут разве тюлени да олени...
   Марк опять замолчал. Странное дело, ему в голову не приходило иных тем для разговора, кроме их "великого путешествия", об окончательных итогах которого они оба были невысокого мнения. "Странное дело", думал он: "с Клаусом явно что-то не то, а мне в голову вместо нормального разговора лезут только фьорды, да пустыни, да попойки". Тут ему опять вспомнился тот самый паренек из Такака с забористой травой, и он стал изо всех сил гнать эту мысль, чтобы не задать очередной идиотский вопрос из серии "а помнишь, как мы...?" Хотя никакой вопрос получше ему в голову упорно не приходил.
   Тут Клаус, словно распознав эту его душевную борьбу и ее причины, вздохнул и поднялся со скамейки:
   - Ладно, дружище. Пойду я; мне ещё по работе надо кое-что сделать...
   - Что-то ты какой-то работящий стал, - с напускной веселостью сказал Марк, - Это не к добру!
   Клаус в ответ лишь как-то зажато усмехнулся, но ничего не сказал.
   - Смотри, я тебе серьезно говорю, - сказал Марк, уже без всякой веселости, - Правда, работа - это отговорка... Может, пойдем, возьмем по кружечке да поговорим как следует?
   Клаус опять неловко усмехнулся.
   - Извини, брат, - сказал он, - Мне правда идти надо. Да и не о чем мне как-то говорить, не знаю... - и он подхватил свой видавший виды рюкзак, прошедший вместе с хозяином не одну тысячу километров.
   Марк покивал, видя, что усилия бесполезны.
   - Хорошо, чувак, - сказал он, пожимая ему руку, - Ну да ты звони, если что, окей?
   - Окей, - согласился Клаус и медленно пошел по направлению к метро, глядя себе под ноги.
   Марк проводил его взглядом, потом откинулся на спинку скамейки и стал смотреть на голубей и преследующих их карапузов.
  

***

   Он шел, не разбирая дороги и расталкивая прохожих плечами.
   Лето ещё не кончилось, но уже заметно похолодало. Марк чувствовал, что надо было бы одеться потеплее. Однако он уходил второпях, накинув только свою старую штормовку. Времени собрать вещи у него не было, и теперь он строил планы, как завтра выгадать время и зайти забрать самое необходимое, когда Сандры не будет дома. Сумка с ноутбуком тяжело давила плечо; его приходилось то и дело менять.
   Это было самое дорогое, чем он владел. Ему было очень жалко себя, бездомного человека, весь мир которого помещался на компьютерный винчестер. Он собирался сначала пойти на работу, там можно было спокойно заниматься своими делами и даже переночевать; ещё можно было пойти в библиотеку, там тоже был бесплатный интернет, тишина и книги; но идти ему никуда не хотелось. Клауса или других своих друзей он не хотел беспокоить, хотя они наверняка бы его пустили. В конце концов, в городе достаточно хостелов, думал он; за полгода в чужих широтах он привык к казенному белью, многочисленным шумным соседям по комнате и непременному чекауту в десять утра. Он представил себе, что завтра в десять ему снова придется выйти за дверь и решать, куда девать себя на целый день; что дома у него нет - и почувствовал себя брошенным псом. Слезы наворачивались на глаза - от ярости и обиды.
   Он не понимал, как так можно. Ладно, он знал про себя, что и сам грешен, и может быть порядочной язвой - но это ведь ни в какие ворота не лезет!.. Словно с цепи она сорвалась. Таких абсурдных обвинений, как в последние три недели, ему выслушивать не доводилось за всю жизнь. Такое ощущение, будто она обиделась на него за что-то, но решила - по странным причинам - не говорить, за что именно; а обида тем не менее берет свое, и поэтому Сандра бесится и вымещает на нем злость по другим поводам, какими ничтожными они бы ни были... Ну, так пусть поживет с недельку одна, раз он так ей надоел. Может, тогда успокоится.
   Ему хотелось закурить, он слегка запыхался - и он присел на скамейку в сквере. Холодный вечерний ветер гнул верхушки дибов; было похоже на то, что скоро польет дождь. Марк резкими злыми движениями достал из кармана пачку сигарет, с трудом увернулся от ветра и прикурил.
   Сигарета, впрочем, почему-то не доставила ему удовольствия. Голова сразу стала тяжелой, а тело охватила какая-то вязкая безысходность. Он понимал, что надо встать, доковылять до какого-нибудь места, где есть интернет, посмотреть, где есть подходящее убежище да направиться туда. Да по дороге неплохо было бы поесть. Или же не стоит лезть в интернет, а просто заселиться в первую попавшуюся гостиницу? Он непроизвольно посмотрел на громаду "Форум-отель", стоявшую метрах в трестах. У подъезда двигались многочисленные фигурки, были слышны крики, смех и звон и какие-то ещё звуки, сопровождающие любое большое скопление не совсем трезвых людей. Марк непроизвольно вспомнил Перт и Даниден, какая там царила похожая суета, и как они с Сандрой бродили по какому-то старому католическому кладбищу, на которое та непременно захотела попасть, как только увидела. Там было очень тихо и спокойно, и они сидели в обнимку на скамеечке у позапрошловековой могилы какого-то человека с фамилией Бэллэнс и пили вино... Ужасная это вещь, расставаться с человеком, с которым у тебя было связано все. Отказываясь от него, приходится отказываться и от самого себя - потому что любое воспоминание твое неминуемо через пару шагов приводит тебя к воспоминанию об этом человеке, а это воспоминание болезненно. Или страдай, или тогда не помни себя... А идти ведь теперь и правда некуда. Хорошо было бы опять уехать куда-нибудь, но это не получится; не раньше, чем зимой, а до зимы надо ещё дожить, и это не так просто...
   Марк снова подумал о Сандре - но злоба его вдруг куда-то делась. Он вспомнил, как она плакала, когда он уходил, и как было видно, что ей очень не хочется отпускать его, и что вся сцена не доставляет ей удовольствия - но она, заведенная до предела, никак не может сообщить ему свою нежность иным образом, кроме криков и обвинений. Ему вдруг стало жаль ее и стыдно за себя; вот, не мог потерпеть немного из-за девчонки, тоже мне, - подумал он, и полез в карман за телефоном, который выключил, уходя из дома.
   Почти сразу зашевелился звонок. Номер не определялся. Марк вздохнул, внутренне приготовился, как перед погружением в холодную воду, и поднял трубку:
   - Да, маленькая...
  

***

  
   - Это ничего, - говорила Сандра, жалобно гладя его по голове, - Мы ведь больше не будем ссориться; правда, Марик?..
   - Угу, - ответил Марк. Объяснение отняло у него, казалось, все силы, и теперь он просто хотел спать.
   - Мы теперь, если что, просто спокойно поговорим друг с другом, и все станет на свои места, правда? И никто никого не будет поедом есть, да?
   Марку почему-то не хотелось напрямую отвечать на ее вопрос, и поэтому он предпочел увести разговор в сторону.
   - А вот с Клаусом у нас почему-то не получается говорить, - сказал он.
   - То есть?
   - Ну, то есть, я вижу, что с ним что-то не так, а он видит, что я вижу. Но при этом мы говорим ни о чем - о фотографиях каких-то, о футболе, о дудочках из камахи - и ни я не могу сломать разговор и спросить его напрямую, в чем же дело, ни он не желает мне помочь. С тобой у нас по крайне мере есть кто-то, кто не будет молчать бесконечно, - ухмыльнулся он.
   Разговор на пару секунд был прерван поцелуями.
   - И давно у вас с ним так? - спросила Сандра.
   - Ну, я его месяц назад последний раз видел. И все последние разы, что я его видел, так было.
   Сандра подумала немного.
   - Ты ему позвони, вот что. Причем завтра же.
   - Завтра суббота, он по субботам в лес убегает.
   - А ты с утра позвони. Тем лучше, вообще - ты его врасплох застанешь, у него меньше возможности будет от разговора уйти... Да?
   - Угу...
   Сандра придвинулась к нему, внимательно посмотрела Марку в лицо и осторожно поцеловала его закрытые глаза:
   - Спи, мой хороший. Спи...
  

***

  
   Сначала Клаус услышал звук. Это был нежный, тихий и какой-то очень знакомый музыкальный тон. Клаус медленно начал поворачиваться в его сторону, все силясь вспомнить, что это - но вспомнил тоглько тогда, когда уже увидел Марка, стоящего на краю и тихо играющего какую-то мелодию.
   Ну вот, получилось наконец-то, подумал Клаус - но что-то мешало ему порадоваться. Он попытался понять, что именно; что-то твердое, бугристое и холодное. Клаус посмотрел вбок и понял, что он лежит ничком, щекой прямо на голой каменистой бесплодной земле.
   Он попытался подняться, но у него почему-то не получалось. Мелодия флейты разрасталась, и несмотря на то, что сам Клаус не двигался, из-за горизонта начала вырастать громада Умуру.
   Вдруг звук флейты прекратился, и вместо Умуру Клаус увидел чьи-то темные узловатые руки. Эти руки держали какую-то полированную палку и копали ссохшуюся комками желтую землю; а время от времени они откладывали палку и брали что-то другое - Клаус узнал бедренную кость - и продолжали копать ею. А потом опять окладывали кость и снова копали палкой. Не верь, тебя обманут и предадут - донесся до него чей-то голос.
   Клаус посмотрел туда, откуда шел голос, и увидел Сандру. Она была совершенно обнажена, но словно этого не замечала. Клаус даже немного застеснялся; ему и раньше иногда снилась Сандра, но здесь ему почему-то казалось, что это не только его, но и ее сон, и ему было неловко. Она словно услышала эти его мысли, посмотрела ему в глаза и вдруг лукаво, совсем по-дневному, улыбнулась. Но тогда со стороны горизонта вновь донесся голос, и Сандра стала безразличной и снова пошла в том направлении, куда ее призывали. А Клаус снова увидел руки, копающие его могилу.
   Что-то делает сейчас Марк, подумал он. А Марк стоял на краю и продолжал говорить. Он говорил, что великая земля Юга не примет их; он говорил, что костры Хине Нуи те По видны отовсюду; он говорил, что Ту те Раки Фаноа непременно вернется, чтобы завершить свою работу, и тогда... Но тут раздался страшный звук, словно вся Земля оборвалась в мировую бездну, и все перестало быть. Темные, мозолистые руки легли на лицо Клаусу и запечатали ему глаза.
  

***

  
   Чайки возвращались вместе с приливом; неловко ныряя в стороны неподвижными, словно деревянными крыльями, они время от времени спускались к воде и что-то схватывали с нее. Солнце садилось в просвете между облаками, словно и не было пасмурного дня и шторма, и Умуру снова стоял на горизонте огромным охряным пятном, как на сувенирной открытке.
   - Сделано, рангатира, - почтительно сказал один из воинов, приблизившись.
   Первый Умуру повернулся к нему. На лице воина была написана усталость, смешанная с удовлетворением.
   Второй Умуру подошел и тоже улыбнулся.
   - Было нелегко? - мягко спросил его первый.
   Тот покачал головой.
   - Женщина, Гонец и Глашатай. Первые двое отозвались быстро; а вот глашатай вступил в спор...
   Первый Умуру слегка сощурил глаза, отчего от них в стороны побежали лучистые веселые морщинки.
   - Он начал спорить?
   - Да, рангатира.
   Первый Умуру прошел несколько шагов, помолчал, потом снова повернулся.
   - Что ж, тем лучше для нас. Чем прочнее дерево и чем труднее его срубить, тем лучше выйдет каноэ. Ведь вы сумели его одолеть?
   - Да, рангатира. Это было трудно, но мы сумели.
   Первый Умуру улыбнулся.
   - Это очень хорошо. Теперь мы ещё ближе, - и, обращаясь ко всем стоящим вокруг воинам, прибавил, - Ступайте.
   Воины удалились. Рангатира повернулся и снова стал смотреть на океан, как капитан, в поисках новых земель вглядывающийся с мостика в линию горизонта.
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"