Молодой человек открыл широко окно и посмотрел вниз на улицу. С седьмого этажа обычный двор казался совсем игрушечным. Парень по началу наблюдал чуть, наклонив голову, держась обеими руками за подоконник, ведь он боялся высоты и даже слабый ветерок приводил его в дикий ужас. Легкое головокружение сменилось подташниваем. Он глубоко вздохнул несколько раз, запрокинув голову, постоял несколько минут в размышлениях и попробовал вылезти наполовину в оконный проем. Повиснув таким образом молодой человек, почувствовал некую невесомость и ощущение полета. Так парень болтался, преодолевая страх и оцепенение пока стайка стрижей, пролетающая вдоль стен высотки, не заставила его опрокинуться назад в комнату.
Парень упал на спину, больно ушибся оп пол, но не обращая на это внимание, продолжал лежать неподвижно только часто дышал и моргал глазами. - А ведь девятый этаж еще выше, -подумал он. -Как можно заставить себя спрыгнуть с крыши? Что или кто приводит к подобному действию, ведущему к смерти в таком юном возрасте? Неужели любовь?
Будучи натурой тонкой и весьма впечатлительной молодой человек по имени Гиппо, переживал долго и не раз в своей жизни критические обстоятельства, случавшиеся с его друзьями и родственниками. Нетипичное поведение сложилось во многом в силу пережитого им ранее и богатого воображения под час граничившего с легким безумием.
Гиппо рос очень послушным и кротким юношей. Учился посредственно по дому делал, что велели родители. С самого детства он имел излишний вес и в школе его дразнили бегемотом. Парень не только не обижался, а старался еще и подыгрывать своим обидчикам, громко похрюкивал и широко зевал на уроках, открывая всем на обозрение исключительно редкие зубы.
Настигшая однажды ревность не просто сломала парня, а трансформировала его неустойчивую психику в нечто новое или давно забытое старое. Гиппо как растение, попавшее в незнакомую вредоносную среду, видоизменялся и перестраивался обликом и внутренним миром, находя во вчерашнем аду с невыносимостью жить так, только благоприятное и позитивное.
Любовь. Конечно он не переставал любить. Иногда подолгу на расстоянии и без границ. Своим редким на тот момент друзьям он заявлял, что для того чтобы избежать такого гнусного чувства, как ревность, в будущем обязательно будет жить с проституткой.
Была одна девушка в школе старше на год юного Гиппо, которая ему очень нравилась. Парень мог глазеть на нее часами, ловить ее случайный взгляд и рассматривать аппетитные формы уже вполне сформировавшиеся к ее пятнадцати годам. Он мысленно посвящал ей целые поэмы, совершал подвиги сравнимо Дон Кихоту Ламанчскому и мечтал посветить себя по жизни даме сердца. Девушка с осиной талией и фигурой песочных часов, с глазами небесного цвета, проходя мимо снимала некий предохранитель с юного воздыхателя. Он терялся ненадолго, каменея и пересыхая горлом, стоя где-нибудь посреди школьного коридора на полусогнутых ватных ногах. Богиня естественно не могла не заметить пристального внимания со стороны ученика младшего класса, такого тучного и неуклюжего, со взглядом влюбленного теленка. У Светочки был уже на тот момент парень взрослее ее из тех, что первые во дворе закурят папироску и пьют периодически портвейн под аккомпанемент расстроенной гитары. Такие потом быстро по жизни пропадают из виду, но сейчас...Гиппо встретил их прогуливаясь по скверу. Этот тип держал Светочку крепко за талию левой рукой, а правой грациозно сигарету с фильтром. При этом парняга не забывал смачно сплевывать в сторону клумбы, а затем прислоняясь близко к лицу девушки что-то нашептывал и сам же ржал, как конь, не обращая внимания на посторонних. Гиппо наблюдая все это со стороны чуть не потерял сознание. Его стошнило в кусты акации. Потом он еле дополз до ближайшей скамейки и рухнул без чувств.
Она сама подошла к нему на кануне ее выпускного и попросила помочь отнести цветы в актовый зал школы. Гиппо безропотно проследовал за ней в помещение для культурных мероприятий полный счастья и неожиданного пионерского восторга. Когда дверь шумно за ними захлопнулась, парень обнаружил, что они здесь совсем не одни. Девчонки со Светкиного класса в полном составе присутствовали в зале. Они дружно захлопали в ладоши с криками - Ой, а кто это у нас здесь?
- Знакомьтесь метелки это мой бегемотик! - торжественно произнесла Светочка и потеребила небрежно уже за багровые щеки паренька.
- Ну давай будь мужчиной, прочитай с выражением...Твоя любовь еще быть может! -продолжила она смеяться со всеми и подтрунивала своей птичьей рукой школьника за филейное место.
Гиппо готов был убежать, но ноги будто вросли в пол, пот градом катился по лицу, а женская половина продолжала глумиться.
- Не может он! - кричали они - А что может твой бегемотик? Какой же он тогда любовник? Пускай тогда штаны снимает, может он лучше твоего ухажера? - в один голос кричали расчувствовавшиеся метелки и выталкивали растерянного паренька ближе к сцене актового зала.
- Может завести его по-женски? - визжала самая крупная особь из Светкиного класса и расстегнув блузку вывалила на свет божий один из своих арбузов, тыча им чуть ли не в самое лицо испуганному мальчугану. Остальные стервы принялись снимать с него брюки. Самая нетерпеливая конопатая по имени Анжела, сорвала с него штаны вместе с трусами. Постепенно адский шум утих, перейдя в волну чисто бабского восхищения.
- Вот это прибор! Ну все, Светка, бросай своего кренделя! - выразилась подруга с большим бюстом, - хотя нет сучка, я сама с ним немного подружу.
Как-то придя в себя Гиппо напялил штаны и побрел в полном тумане из этого оскверненного места подальше. Несколько ночей оскорблённый и опозоренный мальчуган проплакал у себя в комнате, изводя душу мыслями о смерти. Он представлял себя опять с высоты многоэтажки, падающим вниз со скоростью свободного парения твердого тела, которое ломается об не менее твердый асфальт. Видел ясно толпу прохожих, собравшихся поглазеть на юного самоубийцу, поклонника Отто Вененгера. Тут же обязательно близких родственников, показано ревущих об утрате так рано ушедшего от них. Потом Гиппо пересмотрел и другие альтернативные уходы из жизни со всеми вытекающими из них обстоятельствами. Ему стало интересно, где больнее или менее затратно и хлопотно. Например, известный способ японских самураев, который вовсе не харакири называется, очень болезненный и не скорый. Решивший уйти подобным путем человек должен коротким мечом воткнуть себе в живот и слева направо довести до конца, что не приводит к летальному исходу. Он еще какое-то время наблюдает свои вывалившиеся кишки на земле с выпученными от боли глазами. Действие должен довести до конца ассистент отрубающий голову длинной катаной. Это непременно мастер меча, либо получится сами понимаете. "Ой не попал, извините я еще раз, не шевелитесь, я же стараюсь. "Просмотрев книгу с названием "Тысяча и одна смерть", Гиппо ознакомился с целым рядом потусторонних переживаний и посчитал их весьма неуместными, неприемлемыми для него и не потому что он боялся самого ухода, а лишь по одной простой причине. Кто-то там на верху дал ему возможность прожить эту жизнь такую короткую по меркам вселенной, значит надо бороться, не взирая на обстоятельства и госпожа смерть явится неизбежно в назначенный час. Механизм заводящий тебя остановится сам по себе и зачем его торопить. Таким образом успокоившись полностью и отдав себя в руки назревающей детской мудрости, мальчик лег на пол, расслабился телом и душой, задышал ровно чуть прикрыв глаза. Мысли обрывочно еще какое-то время заполняли его сознание, затем исчезли вовсе. Лежа таким образом он испытал на миг умиротворение и вселенское спокойствие. Где-то под потолком заметил движение. Возникшая неоткуда огромная желтая бабочка порхала беззаботно по хаотичной траектории. Гиппо наблюдал за ней несколько секунд, затем насекомое начало постепенно исчезать, рассыпаясь мелкой пыльцой в пространстве. Раскрыв от удивления рот, парень просто наглотался и нанюхался частицами и теперь чихал сидя на полу.
Людка выцепила его однажды после школы и повела к себе в старую хрущёвскую квартиру на Ленина.
- Дружок, я уже неделю себе покоя не нахожу, извелась вся. Пойдем ко мне. Я из тебя мужчину буду делать. А Светка мымра пусть отдыхает у нее и так отбою нет от парней. Ты же не против? Как мне тебя лучше называть? - щебетала она, теребя его по волосам.
- Гиппо меня зовут, и я не против.
- Что за странное имя у тебя, пупсик? Родители не в себе что ли?
- Может быть, не знаю пока.
По дороге Людочка прикупила бутылочку Советского шампанского и плитку шоколада, сказала, что вечер должен быть романтическим и не забываемым, во всяком случае самый первый и подхватив крепко под руку молодого любовника, потащила на свой четвертый этаж, продолжая безнаказанно доминировать.
Интерьер ее жилища ничем особо не отличался, скромная трешка с косметическим ремонтом и видавшей виды стандартной мебелью, хотя с идеальным порядком и чистотой.
-Родители в отъезде, а бабка на даче. Она там с мая по сентябрь, к земле говорит привыкает. Так что я одна бесхозная. Любви хочется аж зубы сводит! - произнесла Людочка облизавшись языком вокруг спелых губешек потянулась, прогибаясь кошкой так что чуть не полопались все пуговицы на ее блузке. - А ты не стесняйся, проходи, открывай шампусик. Кухня у нас тут, а спальня через зал. Там будем экспериментировать.
- Я еще никогда не пробовал этот напиток. Говорят, он волшебный? - сказал Гиппо, разглядывая на уже облачившуюся в розовый халат девушку.
- Конечно волшебный, главное не пережрать его! - ответила Людочка и громко засмеялась аж, захрюкав в конце от накатившегося воспоминания.
- Да приятный с газиками!
- Предлагаю тост. За неординарность!
- Согласен. А в чем твоя непохожесть на остальных? Формы у тебя божественные это не отнять и характер похоже боевой.
- Скоро все узнаешь не торопись...И вообще я пока не кому не открывалась, решила ты будешь первым. Обещай держать это в тайне, мало ли!
- Да ты меня заинтриговала, - ответил парень и попытался скрыть растущий бугорок в штанах.
- Ты не меньжуйся пупсик, веди себя естественно. - прошептала на ушко Людочка и повела Гиппо в спальню, распуская на ходу копну рыжих волос.
Под музыку группы "Энигма" они принялись любить друг друга жадно и нестерпимо, изучать ласками и поцелуями каждую клеточку. Гиппо наконец-то исполнил свое первое намерение и уткнулся носом, глубоко вдыхая запах ландышей между грудей пятого размера. Он тихо поскуливал и повизгивал, наполняясь страстью и желанием проникнуть дальше в святая святых. Людочка помогала ему найти путь, направляя и тут же крепко прижимая к себе хозяина нестандартного мужского достоинства. Все закрутилось и завертелось ритмично обоюдно с чувством глубокого единения и согласия, похожего больше на транс или посвящение, когда уходят границы скупой реальности и являются картины полного блаженства. Когда же подкатила первая волна совсем близко к обоим и Гиппо чуть было не переклинило от нахлынувших вибраций, а партнерша замерла на миг в предвкушении улететь с высокого обрыва самой крутой американской горки, начало происходить нечто непредсказуемое. Людочка лежащая в этот миг на спине, прогнувшись дугой, постепенно стала расслабляться в приятной истоме, а Гиппо выстреливший мощным салютом, наблюдал зачаровано за тем что происходило с ее грудями. В них шла какая-то трансформация. Сначала они стали полностью прозрачными и внутри были видны все сосуды и капилляры, затем будто кто-то качнул в них целую гамму ярких красок и перемешал. Какое-то время палитра цветов бурлила хаотично, заставляя смотреть, не отрываясь и в конце концов на каждом полушарии стали проявляться определенные рисунки. Теперь уже Людочка глядела внимательно на парня и его реакцию. Она сложила руки за голову и старалась не шевелиться. Тем временем на левой ее груди образовалось очертание Северной и Южной Америки, а на правой карта Евразии и Австралии.
- Вот это да! Это что фокус какой-то? -спросил Гиппо с неподдельным интересом.
- Просто аномалия, пупсик. Она у меня с тех пор как я испытала первый оргазм. Боялась долго кому-то показывать и скрывала, пряча под ажурным бельем. -пояснила девушка.
- Ясно. Только назревает у меня чисто географический интерес. Где же Южный полюс?
- Ну там ты только что побывал. Там бывает жарко!
- Тогда боюсь уже спросить о нахождении Северного...
- А это вполне логично. Он ниже влагалища. Жопа мира называется! Может быть это какая-то подсказка для какой-то головоломки. Как ты думаешь?
- Я думаю, что для начала мне было хорошо. Об остальном я подумаю на досуге. Не провожай меня. - ответил Гиппо и засобирался спешно покинуть апартаменты сказочной госпожи. - А вообще я придерживаюсь альтернативной гипотезы о том, что земля плоская. Подумай об этом. - бросил он напоследок.
Он шел по улице в этот поздний час и размышлял о загадках вселенной, о непредсказуемости человеческих отношений и конечно же любви. Проходя мимо витрин, глядел в свое отражение и морщился. На него смотрел зевая, жирный гиппопотам, неуклюжий и стремно одетый поц. - О Господи! Пора что-то делать с этим телом! Жалкое зрелище. И что она во мне нашла? -думал он и шагал в сторону дома. Дойдя до очередной яркой витрины замедлил ход, зацепился взглядом будто совершенно случайно за предмет из ряда канцелярских товаров. Это был самый обычный глобус, но что он сотворил с парнем. Непреодолимое возбуждение проявилось в нем посреди центральной улицы на глазах случайных прохожих. Гиппо зажав крепко свой аппарат, прошмыгнувший до половины в левую штанину, рванул во дворы. И таким образом окольными путями, как разыскиваемый маньяк извращенец он продвигался к своему дому. Родители уже спали. Гиппо принял холодный душ и запрыгнул быстро в кровать. Спать вовсе не хотелось. После пережитых сегодня впечатлений сон не шел. Чтобы как-то отвлечься включил телевизор. По каналу про животных он увидел саванну и стадо пасущихся бегемотов. Чуть в стороне двое самцов бились на смерть за право обладать самками в их скромном сообществе, поднимая пыль и дербаня друг друга огромными клыками. Кровь лилась рекой. Пришлось переключить на следующую программу. Там молодые люди пожирали сочные гамбургеры и что-то пели очень веселое. На центральном вещали про пагоду на завтра. Молодая девушка показывала рукой на регионы средней полосы России и обещала дожди с грозами. А тем временем парень заметил, как одеяло начало медленно подыматься и расти в высоту. - Да что же это такое? У меня теперь и на гидрометцентры вставать будет?!- воскликнул в сердцах Гиппо. -надо с этим что-то делать и срочно пока не развилось в...- и он потихоньку чтобы никого не разбудить прокрался на кухню. Там он открыл холодильник, достал из морозилки цельную замороженную курицу и приложил ледяную дохлую птицу к восставшему органу. Когда кровяное давление постепенно начало уже снижаться, и он стоял с опущенными до колен трусами, размышляя, о том, что уроки географии теперь ему вообще противопоказаны, в помещение тихо вошла мать и тронув слегка его по плечу, спросила, что он делает. Уронив на пол размокшую курицу, сын растерянно попытался натянуть исподнее и заикаясь оправдываться. Родительница до конца еще проснувшаяся заявила, что с супом на завтра придется повременить и тупо развернулась обратно, побрела сомнамбулой в свою опочивальню.
Следующим утром предки, как обычно в половине седьмого собирались на работу. На плите шипела яичница и парила турка обдавая пространство приятным ароматом турецкого кофе. Дверь комнаты единственного сына с шумом отварилась, и они увидели Гиппо в спортивном костюме фирмы "Puma" и накинутым сверху теплым пуховиком.
- Ты куда это намылился, сын? Да еще в такую рань. На улице вроде май месяц? - спросил удивленно отец.
- С тобой все в порядке, солнышко? - поинтересовалась мать.
- Я в норме. Иду в парк на пробежку. Худеть буду! - ответил Гиппо и стал быстро завязывать шнурки на кроссовках.
- У тебя же слабое сердце и сахар повышенный. Это опасно. - предостерегала мать. - сиди дома не пущу!
- Не пустите меня на улицу, покончу жизнь свою никчёмную, как Юкио Мисима. Тогда точно будет трендец. Лучше не мешайте. Я теперь мужчина и волен распоряжаться судьбой по своему усмотрению. - заявил сын и захлопнул за собой входную дверь.
Отец жидкою соплёю сполз по стенке и взялся за голову, а мать выронив из рук посуду, стояла еще долго в задумчивости.
С тех пор прошло полгода и юный Гиппо уже изменился до неузнаваемости. Он высушился, приняв вид спортивного и упругого атлета. На нем больше не висела широкая бесформенная одежда, а облегала нарастающие мышцы фирменная рубашка либо футболка с портретом Че Гевары. Он ежедневно пробегал теперь по двадцать километров и посещал зал тяжелой атлетики.
К Людочке Гиппо нырял до последнего дня ее отъезда в Москву. Она уехала поступать в университет на педагогический. Они переписывались.
В одном из пресных водоемов Африки где-то в далекой Уганде проживало небольшое семейство гиппопотамов, состоящее из девяти особей. Самому старшему из них было чуть больше сорока лет. Среди живущих в этом водоеме сородичей лишь один пока бегемот приближался к возрасту, за которым могут последовать попытки в плане притязания на место вожака. Его звали Ози. Он единственный об этом не знал и даже не чувствовал целыми днями барахтаясь в приятной грязи и поедая свежую траву в ближайших окрестностях. Это был самый счастливый гиппопотам на свете. Наверно потому что не строил никогда никаких планов на следующую минуту и совершенно не интересовался противоположным полом. Но вожак стада не сводил глаз с блаженного сородича и не выбрасывал того со счетов, а наоборот с каждым днем пристальнее за тем наблюдал, обходя своих самочек по нескольку раз на дню, вспенивая тихую гладь водоема. Глава бегемотного социума со странным именем Агдам, считал подрастающего самца хорошим актером и скрытым подлецом. Нельзя было так игнорировать свою природу и расти в ширь без особых на то причин. И он в свою очередь разевал огромную пасть все шире, демонстрируя мощные клыки, пердя бесконтрольно и очень громко. Саванна замирала при этом, вслушиваясь в переливы бегемотного возмущения. Ведь был же у этого животного один совершенный тип исполнения вечернего отхода.
С каждым днем ближе к сезону затяжных муссонов беззаботная жизнь Ози приближалась к закату. В его непоколебимом мироощущении о том, что жизнь вечна появились первые трещины и сомнения. Погибающие вокруг поголовно животные не давали покоя. Аллигатор поедающий раненого бегемотика вызвал бурю негодования и отвращения. Стадное сообщество заметило поздно нападения хищника и не успело отбить малыша. В результате растоптало парочку других лениво загорающих зубастиков, не имеющих к этому инциденту никакого отношения. Так сорвали злость. Доминирующий вожак продолжал свои попытки вывести Ози на чистую воду. То проплывет и больно заденет, то косо посмотрит и демонстративно сгонит толпу вокруг себя, провоцируя группировку старших против непредсказуемой единицы.
Однажды, когда их любимый водоем стал порядочно иссыхать и место становилось совсем мало, а еды в виде сочной травы не хватало катастрофически, произошло следующее. Его бедного мечтателя обступили кругом озлобленные сородичи и стали покусывать. Вожак находился поблизости, в ожидании неминуемых противодействий, разевая пасть от волнения. Ози стоял, не шелохнувшись и лил крупные бегемотовы слезы, выстреливая от обиды струи фекалий. Тут неожиданно под ним шумно забурлило, и мутная вода закрутилась воронкой. Сила кружащегося потока увеличивалась с каждой минутой и набрав необходимый темп закружила Ози. В результате обдав напоследок всех злодеев своим испражнением бегемот отшельник провалился под землю. И не осталось в этом краю ни водоема, ни блаженного гиппопотама, только стайка растерянных обманутых сородичей готовых растерзать тупого Агдама.
А Ози летел куда в пропасть по бесконечному лабиринту с немыслимой скоростью, преодолевая определенные фазы то горячего, то холодного потока. Его долго сопровождало что похожее на грязь, в которой он скользил, затем что-то очень холодное и даже обжигающее. Пролетая он замечал много различных подземных уровней. В некоторых из них он наблюдал целые города с населением маленьких существ похожих на людей. Где-то намного ниже Ози обнаружил целые уровни, где обитают чудовища каких свет не видывал. Это не какой-нибудь там дикобраз или муравьед. Страх и трепет вызывали твари отвратительные и больших размеров.
Отключившись надолго очередной раз, гиппопотам очнулся в состоянии полной невесомости. Внизу была бездна. Бездна длинным протуберансом схватила его швырнула, но куда понять было невозможно. Где верх и где низ.
Мощным фонтаном твердь земная выплюнула животное наружу. Ози долго лежал не шелохнувшись, старался прислушаться к себе и окружающему миру. Где-то поблизости бежала вода, шум потока реки явно преобладал между порывами ветра и щебетанием множества птиц.
- Живой, - подумал бегемот и открыл глаза. Он находился на цветочной поляне, повсюду вокруг росли деревья, но совершенно незнакомого ему вида. Он потянул носом и запах чужой природы навеял грусть. - Но всё-таки лучше, чем быть растерзанным. - решил Ози и принялся осматривать окрестности. Очень хотелось есть и гиппопотам осторожно стал пробовать растущую зелень. Кое-что оказалось довольно сносным, особенно в устье реки. Скрип веток насторожил пасущееся животное. Ози замер с открытой пастью.
-Это кто у нас тут такой некрасивый, да еще на чужой частной территории? А?
Бегемот долго крутил головой, стараясь понять откуда голос.
- Я тебе говорю чужестранец! Столько лет здесь живу отродясь не видел, чтоб так широко пасть открывали.
И только тут Ози заметил стоящего в вразвалочку у ствола хвойного дерева серого зайца. Незнакомец пристально смотрел в сторону жующего на автопилоте бегемота и вертел на одном из когтей какой-то металлический предмет.
- Значит травоядное! Уже хорошо. Земля Великого и древнего Харампура приветствует тебя! Будем знакомы. Меня кличут Гришей, а тебя как?
- Ози.
- Тебя каким ветром сюда занесло, Ози, на местного ты не похож? У тебя есть свой ареал обитания?
- Африка. Уганда. - отвечал, успокоившись немного Ози.
- Ни хрена себе миграция! А если вы все оттуда попрете? Это же конец света будет. Здесь вам не там. У нас хотя зима такая, подохните уже в октябре. Вот у меня кореш медведь, когда холодает не мечется по тайге, а нажравшись ягод и грибов, залезает в берлогу и сосет извиняюсь свою лапу. Спит и сосет до весны пока талая вода под жопу не дойдет. Как вам такой вариант?
- Не пробовал, однако. Мне бы обратно в Африку. Не подскажешь дорогу, друг?
- Конечно! Вон смотри река, видишь? Пты-Яха называется через нее пройдешь, а там все по прямой, строго на запад. Понял?
- Понял, - ответил гиппопотам и развернувшись на сто восемьдесят градусов, побрел к реке. Два берега разделял небольшой обрыв, через который было свалено огромное бревно. Ози застыл в раздумьях. Холодные воды реки уносили его надежду покинуть чужие края.
- Вот незадача да? Забыл предупредить тебя, что нужно перейти на ту сторону. Другой дороги нет. -сказал Гриша, накручивая все тот же блестящий предмет.
- Что же мне делать, заяц? Как преодолеть эту преграду?
- Довериться, братишка! Мы на Харампуре никого в беде не бросаем. Посмотри прежде всего на себя. Ты огромный и толстый бегемот. Бревно явно не выдержит. Нужно сбросить вес и обрести сноровку по переходу бревна на высоте. С завтрашнего дня начнем тренировку по полной программе и будем худеть, худеть и худеть. Требуется ваше согласие.
- Я согласен. Только не бросайте меня пожалуйста.
- Отлично молодец бегемот. Назначаю себя тренером и твоим наставником. Будешь обращаться ко мне просто Сенсей. - четко отрапортовал заяц и свистнул три раза в блестящий свисток. - Это мне геологи подарили.
Гиппо сильно тосковал. От Людочки не было ответа вторую неделю. Не хотелось не есть не спать. В спорт зал он шел с неохотой. Тренер по джиу-джитсу Имран говорил много о преодолении самого себя, что главный противник человека на пути к совершенству-это он сам.
- Давать волю чувствам или придаваться унынию, значит позволять шайтанам оседлать себя. - повторял он ежедневно. - Ничто не должно сбивать тебя с истинного пути.
- Но я очень привязан к ней.
- Значит это испытание для тебя. Подожди жизнь преподнесёт тебе еще много сюрпризов. Все укрепляет дух, либо...
Ко всему прочему родители Гиппо постоянно сорились последнее время, и отец постоянно уходил из дома сначала ненадолго затем пропадал вовсе. Что-то мучало его и не давало спокойно жить. Пил правда безбожно. И сходил с ума. Он пытался конечно оправдаться, что изначально сходит с ума, а потом глотает алкоголь. Последний раз Гиппо слышал о нем, что живет с какой-то женщиной и медленно, но верно пропивает ее хозяйство. Печально. Думал назад дороги нет. Ошибался.
Гиппо неожиданно для всех забросил спорт и на синей педали продолжал свое существование. Обзавелся новой компанией таких же сентиментальных алкоголиков, рассуждающих об странностях бытия под парами Бахуса и Расты.
Письмо пришло от богини через полгода. Парень не мог поверить своим глазам. То, что о чем она решилась написать в нем не укладывалось в голове. Но сам факт ее откровения значил для него много. "...не смела и думать о возобновлении отношений. Это мой собственный выбор. Мое признание на твой суд и усмотрение. Не хотелось терять такого друга, как ты. В университете экзамены провалила. Возвращаться домой не вариант, и я приняла решение поработать в эскорте элитных проституток. С моими талантами это не сложно, главное перешагнуть через себя..."
Заканчивалось столичное повествование приглашением пожить вместе на съемной квартире в центре.
- Нормально, однако пьеса пишется ни Ромео тебе, ни Джульетты. Один сплошной разврат и драматизм на бытовой почве. Для чего я ей там нужен? - спрашивал сам себя Гиппо и рвал в клочки письмо.
Хотелось с кем-то срочно поговорить. Он был полном отчаянии и растерянности. Попробовал набрать отца. В тот момент он уже жил один на краю города. На проводе уставший, может сонный голос отвечал без особого интереса.
- Ты приезжай не стесняйся, в любое время, сынок. Можешь взять с собой чего-нибудь.
- Мне необходимо обсудить кое-что. До встречи.
По дороге на Гиппо нахлынули приятные воспоминания, как они с Людочкой лежали подолгу в обнимку на родительской кровати и болтали обо всякой ерунде. Он изучал карту полушарий и вдруг обнаружил маленький пульсирующий маячок где-то в центральной Африке. Он был похож на родинку. Гиппо тогда пошутил над этим обстоятельством. Мол кто-то хочет с ними связаться из далекого континента. Перед самым ее отъездом маячок сместился уже в Россию и оказался в районе крайнего севера.
Ози очнулся от оглушительного свиста в самое ухо. Заяц стоял напротив, притоптывая одной лапой по сухому можжевельнику и судорожно раздувал щеки.
- У нас в запасе мало времени, дружок. Пора заняться серьезным делом. Нет я конечно могу отдать бразды правления и медведю. Пусть он тебя чему-нибудь научит. Но он же чистой воды вахтовик. Может работать только апреля по октябрь, потом у него видишь ли спячка. А его философия?! Жить чтобы питаться и питаться чтобы жить. Утопия. Ничего коллективного сплошь одни отшельники. Ты знаешь, бегемот, что отшельничество - это тоже путь в некуда. Это самообман и подвижничество самому себе. Скажи где сложнее познавать мир? В полном одиночестве или среди сородичей? -вещал Гриша, резко жестикулируя перед мордой Ози.
- Я думаю легче одному. - отвечал гиппопотам.
- Правильно! Только дух твой окрепнет через вездесущих тиранов и врагов. Нужно выстоять в схватке с ними, отбросить все лишнее и идти к своей благородной цели. А теперь вперед! - скомандовал Гриша и полоснул по хребту бегемота березовой веткой.
Так они вдвоем мчались по тайге через буреломы и топи десятками километров только изредка останавливались напиться из болотца. Ози временами чуть не терял сознание и от тумана в глазах не замечал стоящие на пути деревья, сшибал их сотнями. А когда всё-таки падал от усталости, надоедливый заяц ложился рядом и продолжал философствовать, жужжа в самое ухо.
- Вот ты говоришь сил нет. А где ее взять силушку то? Нужно ее, во-первых, экономить. Не растрачивать по пустякам. Отбросить все лишнее по жизни - лень, жадность, ревность, мстительность. Сердце должно быть холодным к таким вещам. Немало важно исключать и такое качество, как гордость конечно. Если мы с тобой избавимся от чувства собственной важности -это вообще свобода. Ну что побежали дальше?!
После полудня Ози отдыхал, пожёвывая травку у близ лежащих небольших озер, а Гриша, сидя у него на шее, причесывал мудрость народную.
- Если усталость тебя одолела аль хворь душевная, зайди в лес густой подальше найди березку самую молодую да сексуальную, прижмись к ней всем телом, обними ее родимую да поговори с ней.
- С деревом?
- А почему нет. Дерево из земли растет. Дерево - это антенна. Снизойдёшь до молитвы сердечной с ней и вибрации волшебные буквально начнут пронизывать тебя и настраивать правильно. Земля, думаешь почему поглотила тебя, да выплюнула в другом месте?
- Я понятия не имею? Смерть ко мне подкралась может?
- Тут ты в точку попал! Смерть! Земля дала тебе второй шанс, используй его. Кстати у нас по плану хождение по бревну. Начнем вот с этого. Самого большого. - указал Гриша на лежащее старое дерево. - Будем учится балансировать, бегемот!
Дверь открыли не сразу. Гиппо продолжал трезвонить настойчиво в дверной звонок, пока не услышал шаги и сухой кашель отца с той стороны.
- Ты?
- Я. Не ждешь? Звонил. Не помнишь?
- Не важно. Проходи. Только тихо. Я тут постоялец. Дед с бабкой у которых я снимаю комнату тишину любят.
Из комнаты пахнуло застоявшимся перегаром и еще гаммой всяких запахов. На столе был полный бардак. Кругом были раскиданы вещи. У окна целая батарея бутылок. Гиппо обратил внимание на ряд предметов, разложенных на подоконнике весьма аккуратно. Металлическая трубка, деревянная рукоятка, изолента и какие-то формочки.
- Ты хотел поговорить?
- Думаешь не простит?
- Я сам себя не прощу!
- Даже пытаться не будешь?
- Сменим тему.
И Гиппо поведал отцу историю Людочки во всех подробностях. Почему-то захотелось пооткровенничать с ним первый раз в жизни, рассказать о своих чувствах. Рассказал даже о том, что мысли о суициде присутствовали в нем с самого детства. Про большую желтую бабочку, которая изменила его. Про школьный позор тоже не забыл. Отец слушал внимательно, но периодически отключался мыслями в неизвестном направлении. Они проговорили до поздней ночи. Началась гроза. Отец сказал, что ему нужно еще кое-что закончить и постелил на кухне сыну.
Будильник на часах пропикал девять. Гиппо проснулся резко и долго соображал, где он находится. Встал с кушетки и отхлебнул воды из чайника. Сегодня он собирался устроиться на временную работу, и пора было собираться, чтобы успеть на собеседование. Он предполагал потрудится хотя бы до осени, а там уже отдаться, по собственному убеждению, в руки Военкомата. Это решение он даже не обсуждал.
Осталось попрощаться с отцом. Матери он не будет говорить, что был у него. Не поймет может быть. Он тихо постучал в дверь комнаты и стал ждать. Никто не открывал. Гиппо нажал на ручку замка и отворил ее со скрипом. Заглянув в комнату обнаружил отца крепко спящим. Постоял некоторое время в замешательстве. По коридору прошаркала бабуля, неся в трясущихся руках стакан с водой. Капли жидкости выплескивались на пол обильно. Она заявила, что батя любит поспать и пора бы ему найти работу.
Гиппо подошел всё-таки ближе к спящему и тронул того за плечо. Он не двигался. Рядом с кроватью валялся самодельный пистолет и тело как-то неестественно застыло в неудобной позе. Сын нагнулся ниже увидел тонкую багровую струйку на подушке и простыне, тянущуюся от виска. Он встал на колени и положил свою голову на грудь отцу. Дыхания не ощущалось и не чувствовалось биения сердца, тепло ушло с рассветом. На тумбочке рядом лежал лист бумаги и ручка. Гиппо заглянул в него. Лист был абсолютно чист.
Заяц хлопал громко в ладоши и подпрыгивал высоко вверх от счастья, глядя на то, как Ози ходит по бревну туда и сюда.
- Эквилибристика похудевшего гиппопотама! Это замечательно. Ты растешь дружище. Завтра переходим на канат.
- Но у меня конечности не сойдутся.
- А надо чтоб сходились. - подметил Гриша и заглянул между ног бегемоту. - старайся делать идеально, а хреново всегда получится.
- Это точно. - прорычал медведь, стоя на краю поляны. Он давно уже наблюдал за этими двумя и диву давался. Опершись на кедр, медведь почесывал спину и хрипел от удовольствия. Затем пометил обе сосны рядом стоящие и подошел поближе, чтоб рассмотреть Ози. Обойдя со всех сторон, сел удобно, вывалил из лап горсть ягод и сделал вывод.
- Интересный экземпляр. Здесь он точно не выживет. На что рассчитывал?
- Да никто и не рассчитывал. Это карма. - парировал заяц. - Знакомься Ози это у нас Команданте Харампура. Вроде должность солидная, а ведет себя порой, как свинья.
- Чего ты наговариваешь, Поц! Дискредитируешь меня перед иностранцем, сволочь косоглазая!
- А кто давеча, по весне три дня пробку не мог извлечь, извиняюсь назвать даже это место на вашей мохнатости? Орал так, что все подумали, ты в капкан попал. По помойкам на поселке кто шастает, нефтяников пугает. Будто кот помойный. Тьфу на тебя.
- Замолкни Сенсей ушастый!
- А то че?
- Думаешь у тебя грешки не водятся. Я вот про...- не успел закончить медведь, как заяц с невероятной скоростью оказался прям у него на морде и уже играл своей лапой по его оттопыренным губам, напоминая звук варгана. Затем что-то шепнул на ухо Команданте, спрыгнул вниз, съел пару ягод и заявил.
- Выживет. Мы поможем. Будешь ассистировать мне.
Поезд прибыл на Казанский вокзал рано утром. Уставшие от духоты пассажиры высыпали наружу, заполнили город сотней другой душ. Среди них был и Гиппо. С легким рюкзачком на плече он продвигался сквозь толпу, озабоченных людей и размышлял о сне, который приснился по дороге. Это был скорее знак, маячивший впереди символ бесконечности. Парень решил сменить недовольное лицо на более приятное, так сказать счастливое и идти по жизни, прилагая усилия на его поддержание. Он знал, что Людочка его встречает и ускорил шаг.
Они долго обнимались и прыгали от радости, как дети. Встреча была долгожданной для обоих. Богиня приехала за ним на дорогой машине представительского класса с посольскими номерами. Им двери открывал водитель в форме.
- Боюсь даже предположить, дорогая тебя шпилит сам министр Бангладеш? - вынес с ходу Гиппо.
- Фу как вульгарно! Пупсик. Всего лишь японский дипломат. И не шпилит, а ухаживает за мной и в обмен получает реализации некоторых своих фантазий. Они такие забавные эти японцы. - ответила по-свойски девушка и прижалась крепко к парню, вдыхая его давно забытый запах. Она сказала что-то водителю и автомобиль рванул вдоль с места.
- Хорошо выглядишь. Надеюсь ты не передумала. Не хочу тебя обременять. - продолжил разговор Гиппо.
- Не в коем случае. Я очень рада тебе. Кстати мои соболезнования. Мне жаль.
- Все в порядке. Я справлюсь с этим. У тебя, что нового?
- В Москве всегда что-то новое, а я учу их язык япономать. Сейчас заедем в магазин и ко мне.
Авто притормозило возле супермаркета, и водитель молча вышел. Через полчаса он принес два полны пакета и уложил их в багажник.
- Он и это умеет. Сервис, однако. Значит у тебя все не плохо, богиня.
- Если исключить моральные и этические условности, создающие внутренний душевный конфликт, то думаю все офигенно. Пупсик, ты не видел еще мои апартаменты.
- Джордж Майкл подойдет или Стинга оставить? - спросила Людочка крутясь возле стойки с музыкальной аппаратурой.
- Стинга. Скажи зачем тебе пять комнат одной? - поинтересовался обалдевший Гиппо, рассматривая интерьер в стиле хай-тэк, навороченный иностранной мебелью и техникой.
- Это больше ему надо. Так он ценит мои прелести и изюминки. Когда он первый раз увидел свою Окинаву на моих сиськах, с ним такое началось! Упал на пол и давай молиться по-своему, а потом, как присосался и давай целовать, целовать и облизывать свой остров истошно. Патриот хренов.
- А как же стесняюсь спросить насчет меня?
- За это вообще не парься. У него четкий график и часы аудиенции строго ограниченны. Поселив меня здесь, он еще не купил всецело русскую бабу. Ты кстати давай в душ и за стол. Или сначала займемся географией?
- Я не знал, как тебе это сказать потактичнее...- замялся немного Гиппо. - В общем я уже последние полгода сублимирую.
- Как это? - спросила богиня и упала от расстройства в кресло.
- Проще сказать не трахаюсь ни с кем, а перевожу сексуальную энергию в тонкую, космическую с помощью корейских методик и практик. Вот.
- Да ты извращенец! Ты космос трахаешь, а со мной не хочешь! - уже почти кричала и рвала свои волосы Людочка. Гиппо терпеливо сидел и наблюдал за ней. Постепенно богиня успокоилась и привела себя в порядок, затем обратилась к нему почти шёпотом. - Может быть последний разок?
- Только теперь я могу это делать бесконечно. - сказал Гиппо и разделся, открыв на показ загорелое мускулистое тело, без одной лишней жиринки. Людочка смотрела, открыв рот на мощный торс и широкую бугристую спину атлета.
- А куда делся мой бегемотик? Рембо конечно тоже неплохо.
За изнурительными тренировками и обучением выживания в условиях экстремальных и совершенно противоположных африканским, Ози не заметил, как пришла осень, и пора было сделать сложный выбор. Толи свалить на Родину, а толи остаться и устраиваться как-то на месте. Пугали наступающие холода и климат суровый по большей части.
Он добился больших успехов и теперь мог ходить не только по бревну, но и по канату, натянутому между деревьев. Через реку Пты-Яха ему переплавляться пока запрещали. Команданте сказал, что он еще не готов морально и это чревато. Назад дороги возможно и не быть вовсе. Поэтому чтобы сильно не грустить гиппопотам часами медитировал на берегу.
Торжественный день наступил совершенно неожиданно и ознаменовался выпадением с неба белых мух. Так здесь на Харампуре называют первый снег. Ози разинув огромную пасть ловил снежинки, приводя в полный восторг местных обитателей.
- Ты давай не увлекайся, дурик, ангину подхватишь! - возмущался медведь и расчищал проход в другую реальность.
- Ну все. Собрался? Сгруппируйся, делай, как тебя учили. Вниз не смотри. Назад тоже. - командовал заяц и утирал, отворачиваясь слезы.
- Прощайте, ребята. Спасибо вам за все. Вы мои самые лучшие друзья! - промолвил Ози, подавляя нахлынувшие чувства и бешенный комок в горле.
- Да погоди еще реветь. Посмотрим, что дальше будет! Все является не таким, как кажется на первый взгляд. Шагай уже...
И Ози вступил на бревно. Медленно и не торопясь пересек быстрое течение Пты-Яха. Оказавшись на другом берегу не смог сдержать восторг и станцевал Джигу. Его теперешние друзья проследовали за ним, но как-то кротко и осторожно, переглядываясь и перешептываясь.
- Осталось узнать направление. Где у нас Африка? - спросил счастливый бегемот, обращаясь Сенсею Грише.
- Понимаешь в чем дело. Она не так близко, как ты думаешь. Чтоб туда попасть живым надо найти такую же дырку и провалиться. - заявил Сенсей.
- Или найти другую дырку и заново вылезти. Понимаешь, о чем я? - предположил Команданте.
- Вы меня, что обманывали?
- Для тебя создали иллюзию временно. Трансформировали твое тело и личность. Посмотри на себя, бегемот. Ты же теперь как Майк Тайсон в лучшие годы. - констатировал заяц.
- Да да друг. Ты в отличной форме. Лучший мой ученик. Оставайся с нами! - вторил ему медведь.
- Я же сдохну здесь, замерзну вашу мать! - возмущался Ози и топал ногами, прощаясь с надеждой второй раз в жизни.
- Нужно все переосмыслить. Медведь научил тебя собирать ягоды и запасаться на зиму. В конце концов берлогу показал, как делать. Перестроишься на вахтовый метод. У нас так пол страны живет и ничего. - доказывал свою правоту заяц.
- Тогда я подумаю. - бросил на последок бегемот и ринулся сквозь чащу леса, сшибая на своем пути сухие деревья. А с неба падали белые мухи, дул холодный ветер, клинья журавлей прощались с Харампуром, напоминая о скорых заморозках.
Так они прожили целый год вместе в плутонических отношениях. Сбылась юношеская гипотеза Гиппо. К Людочки он испытывал только родственные чувства. Выбор древнейшей профессии куртизанки не осуждал. Это ее выбор. Сам он по стечению обстоятельств попал в одну бандитскую группировку, которая держала территорию одного аэропорта и промышлял таким образом. Ближе к маю месяцу решил больше не косить от армии и не скрываться. Тем более ему грозила серьезная статья. Уехал по срочному в родной город и сдался властям. На призывном пункте по воле случая, встретил своего бывшего тренера Имрана и тот помог попасть парню в специальное подразделение. Сказал, что ему это пойдет только на пользу.
Уже в учебке будучи курсантом получил последнее письмо от Людочки. Она писала, что уезжает на пмж в Японию на остров Окинаву.
Эквилибристика худого гиппопотама
Часть вторая.
...Барабанит дождь за окном стаккато
Нет сестры у меня, нет даже брата,
Лишь тиран инкуб, рассудком нищий
Говорил во мне еще много пищи.
Барабанил дождь за окно стаккато,
Ветер гонит с крыш голубую вату.
По гостям ходить? Да я слишком мрачен
И сижу один, в полумрак охвачен...
Маник.
- Кто я? Скажи мне Господи! Тот ли кто думает обо всем этом сейчас? Кто размышляет о смысле существования и строит планы на жизнь, хотя знает, что у тебя свои давно выстроенные алгоритмы или тот, кто сомневается постоянно во всем?
Кто я? Совершающий намеренно ошибки в прошлом или тот, кто анализирует с чувством вины их груз и тяжесть с бесконечными гигабайтами памяти? Может я это тот желающий что-то исправить, проскальзывающий в завтра через щель мизерного шанса? Возможно я это весь парадокс, не поддающийся отчету, сотканный из одних противоречий?
Кто я? Это тело от плоти и крови испытывающее иногда жажду и голод, боль и экстаз? Может оно просто временная одежда, сшитая на заказ, а затем выйдет из моды, выбросится без надобности?
Так кто же Я? Отдельно взятая частица от чего-то большего или самостоятельная независимая планета? Если есть связь, то я ее не чувствую!
Кто это сказал? Я! Кто я? Меня зовут Гиппо, но о чем это говорит? Может мое сознание и разум или подсознание?
Может я это любовь? Любовь объединяет, она прощает и ценит, она забывает плохое и помнит хорошее. Это всеобъемлющее чувство самое сильное и живучее. Любовь - это двигатель и ускоритель и это то что дает жизнь.
Я - это Любовь! - размышлял Гиппо, лежа на полу, на старом пыльном и вонючем ковре, который обоссал неоднократно нерадивый кот. В целом конечный вывод парня устроил и он, потянувшись, размяв затекшие суставы, вскочил на ноги. С подоконника спрыгнул пушистый персидский кот и потерся об хозяина, показывая свою любовь.
- Ты конечно не бесполезное животное, которое только жрет дорогой корм и гадит, где попало. Нет. Ты мой лучший антидепрессант, Борхес! - заявил Гиппо и взял его на руки.
Есть в биографии каждого человека светлые и темные пятна. Есть моменты, о которых хочется забыть вовсе, и они закрыты для остальных под грифом секретности. А есть еще то, что раздирает по ночам, рвет оживающим монстром на части, обещает вернуться и не дает покоя днем горьким осадком памяти.
Годы, проведенные на войне и не одной чужой войне, не прошли бесследно. Струна, натянутая долго и залечиваемая силой небесной и еще Бог знает, чем, оборвалась однажды. Тогда погибли все из его подразделения. Девять человек искромсанных взрывом и пулями погребли под собою его контуженного, израненного и потерявшего сознание. Он пролежал так в полной темноте и без движения трое суток. Затем госпиталь, частичное выздоровление и...гражданская жизнь. Смерть тогда обошла стороной его, но заглянула ненадолго в глаза.
- Может я - это пустота? Вросшая в меня бездна, колющая и режущая дни и ночи холодными ножами? Или шум в голове, ревущий зверем и пульсирующий земным хронометром. Порою гул сменяется тишиной, звенящей в ушах и тогда даже внутренний диалог кажется чем-то вроде разговора в старой телефонной будке. Может я это, что кочует из жизни в жизнь, следующую и собирает опыт для кого там на небесах? Я не знаю! - продолжал размышлять бывший военный.
Но самое главное испытание образовалось позже и совершенно неожиданно для него. Он стал видеть людей насквозь. Видеть внутренние органы и их болячки. Первой была мать. Она совсем постарела за эти годы и мало выходила на улицу. Приступы кашля и боли в груди стали доставать, а в больнице становилось только хуже. Гиппо увидел небольшую опухоль и стал водить по ней рукой. Что-то внутри отзывалось на его прикосновения, а в ладони приклеился темный сгусток.
- Ты что-нибудь чувствуешь, мам?
- Да будто сквозняк образовался на том месте, но дышать стало легче.
- Продолжим позже. - сказал сын и куда-то быстро засобирался. Хотелось идти в сторону леса. Вечерело и он побежал. Зайдя поглубже в чащу, присел на корточки и вытянул руки. Почерневший уже сгусток зашевелился и его просто всосало в землю. Немного закружилась голова и Гиппо оперся на березку, а затем вовсе обнял ее и долго стоял так, разговаривая с деревом. Ему полегчало и появилась бодрость вместе с хорошим настроением. Давно не было так приятно и спокойно.
Поначалу было даже интересно и забавно смотреть на людей. Гиппо читал их, как книгу. Он видел прошлое во всех подробностях, проблемы человека и их корни. Попав как-то на колхозный рынок почувствовал неладное. Большое скопление людей в одном месте оказалось невыносимым. Проходя мимо прохожих цеплял всю их боль, грязь и мысли. Его штормило, и голова готова была разорваться, спелым арбузом. Гиппо стошнило прям посреди улицы. Таблетки он не принимал, а значит решил заглушить алкоголем. Теперь он почти не просыхал. Начинал принимать у себя людей только после стакана водки. О нем узнавали страждущие с самых разных уголков республики и близ лежащих регионов. Появились даже влиятельные покровители. Не стоит объяснять почему у него появился автомобиль, и он гонял на нем не всегда трезвый.