Светило яркое солнце, но, несмотря на тёплую и светлую погоду, ветер был резкий и холодный. Курортный городок жил своей бурной и беззаботной жизнью. Здесь работало не так много людей, в основном продавцы, фотографы... Большинство же отдыхали, приехав именно для этого. Здесь все заботы отходили на второй план, царила безмятежная радость.
Аня оказалась здесь случайно, заехав по дороге к знакомым, живущим в городке постоянно. Девушка не была пессимистом и очень ценила умение радоваться жизни, любить каждое её мгновение и всё то хорошее, что она даёт. Но сейчас она чувствовала себя неловко в яркой, счастливой толпе. Море было прекрасно, величаво-спокойно, кругом цвели деревья, распускались яркие цветы, под ветром колыхалось густое разнотравье. Безусловно, были причины для радости у всех, кто видел эту красоту. Всё же что-то вносило диссонанс, нарушало гармонию человека и природы. И это точно заключалось в настроении толпы гуляющих. Было в их счастливом состоянии нечто отчаянное, безразличное ко всему, что могло бы отвлечь от переживания эйфории.
Ане вдруг представился бесконечный римский праздник перед эпидемией чумы... Но за людей она не испугалась - ощущалось как непреложная истина - они настолько уверены в себе и своей неуязвимости, что любое несчастье обязательно обойдёт их стороной. Аня показалась себе слишком строгой. Ведь необязательно всегда помнить, что на свете счастливы далеко не все люди. Как же тогда испытывать радость от жизни, наслаждаться ею? Она также даётся нам. Вот только молоденькой, двадцатилетней девушке всегда казалось, что счастье - не только поддержка и награда, но и испытание для любого человека. Через свою радость надо уметь увидеть и принять невзгоды другого, переключившись с себя на окружающее, даже если это отнимет ощущение безмятежности...
Она сумела отвлечься от невесёлых мыслей и стала разглядывать море и берег. Здесь было действительно прекрасно. Красивый вид, огромные пространства: возникало ощущение причастности к ним и ко всему миру и, в то же время, защищённости, своего особого места в окружающей природе. Посидев под тентом, ограждающим от горячего солнца, но позволяющего всё видеть и чувствовать солёный ветер, Аня решила, что пора идти к дому друзей. Оказывается, прошло значительно больше времени, чем она предполагала, и её наверняка уже потеряли и ждут.
Впереди была довольно большая площадь, заставленная палатками. Множество людей сновали между ними, делали покупки, громко и радостно переговаривались, с любопытством и вниманием смотрели по сторонам, словно искали что-то ещё, очень приятное, ожидая от жизни только хорошее. Уже вечерело, и солнце, опускаясь, светило не так ярко. Кругом лежали длинные тени. Аня, внезапно заметив, как одна тень вдалеке словно отделилась от остальных и двинулась к ней, вздрогнула от неожиданности. Конечно же, это была не тень, а человек, вышедший из неё. Они сближались, оказывается, ничего странного и мистического не произошло, и Аня догадалась, почему не поняла сразу, кто перед ней. Под летним солнцем, счастливые и отдыхающие от всех забот люди, без исключения, были одеты ярко. Кругом разноцветье, перемежающееся белыми тканями и шляпками. А старушка - теперь девушка это заметила - в тёмном платке на плечах, серой юбке. Лишь косынка на голове развевалась на ветру, это как-то оживляло строгий и несколько мрачный облик, но и она имела неопределённый серый цвет. Аня не могла оторвать взгляд от фигуры женщины. Она так резко выделялась на этой площади...
Старуха шла очень медленно, казалось, что в ней есть что-то печальное и даже пугающее. Но расстояние между ними всё равно сокращалось очень быстро - Аня стала замедлять шаг. Её по неизвестной причине заинтересовала эта женщина, хотелось подольше понаблюдать за ней, всмотреться в её лицо - словно Аня боялась упустить нечто важное, а встреча не была случайной...
Теперь стало видно, что женщина вовсе не имеет мрачный вид и не заслуживает определения "старуха". Бледное лицо старушки будто светилось каким-то внутренним светом, добрым и внимательным взглядом она осматривала всё вокруг. Она была очень бедно одета: выяснилось, что кофточка в одном месте подколота английской булавкой, юбка аккуратно заштопана, неудобные тапки на толстой подошве сковывали движения и не давали свободно ступать - наверное, когда она шагала, ей было ещё тяжелее из-за них переставить ногу... Платочек едва прикрывал голову, которую припекало солнце. Похоже, она редко выходила на улицу и много болела - дорога через площадь сильно её утомила: женщина и так выглядела измождённой, а теперь, с каждым шагом, фигура всё больше выражала усталость, как-то пригибалась к земле. Но старушка продолжала целеустремлённо двигаться вперёд, с видимым напряжением упорно переставляя ноги. Лицо становилось иногда очень серьёзным и сосредоточенным, словно она делала что-то крайне важное.
В руках у неё была небольшая полупустая хозяйственная сумка, и Аня решила, что она идёт покупать продукты. Рассмотрев старушку, девушка поразилась, насколько необычным был её облик. Почему-то она напомнила самоотверженную мученицу, казалась бесконечно далёкой, как будто уже принадлежала вечности, а не этой вечерней суете. В то же время старушка была такой близкой и родной, что хотелось её обнять, сказать ласковое слово. И как ей, должно быть, тяжело живётся! Наверняка, она не может себе позволить даже сытно поесть, а ведь и так болеет... Аня твёрдо решила познакомиться со старушкой и постараться ей помочь: уговорить взять деньги, а лучше вместе пойти в магазин... Девушка стала обдумывать, как лучше подойти и с чего начать и почти остановилась, на какие-то мгновения отвлёкшись от женщины, углубляясь в свои мысли.
Тем временем старушка, наконец дойдя до прохладной, большой, в отличие от сетки других, тени, остановилась около дерева, окружённого порослью кустов - совсем недалеко от Ани. Женщина, придерживаясь рукой за дерево, наклонилась почти до самой земли. Аня сделала резкое движение, хотела подбежать к ней и поддержать, ей показалось, что она падает. Вдруг она увидела кошку, сидевшую около кустов, очень милую и пушистую, но явно бездомную. Животное не было худым - видимо кто-то регулярно подкармливал, но мордочка имела именно то неуловимое сиротское выражение, которое, словно печать, несут все неприкаянные, не имеющие любящего хозяина и защиты надёжного дома. Старушка наклонилась, чтобы погладить кошку, теперь радостно ласкающуюся об её ноги. Подходя к ним, Аня задумалась - как же она не увидела, не заметила это живое существо, ведь оно, безусловно, было здесь всё время и нуждалось в заботе, внимании, пусть даже выразившемся лишь в ласковом слове. Девушка даже приостановилась, увидев, что старушка достаёт из сумки большой кусок ливерной колбасы и аккуратно кормит им кошку. Но она точно бедно живёт... И только что Аня, в сущности, хотела подать ей милостыню! Она почувствовала, что щёки уже покраснели... Кто бы мог подумать! Нищая...
Аня ещё больше захотела познакомиться с женщиной. Когда она подошла, на неё радостно посмотрели светлые глаза, словно старушка сама давно желала поговорить, и именно с ней, а они давно знакомы. Девушка сразу перестала смущаться.
- Надо же, такая милая! А я ведь недавно здесь проходила, но почему-то её не заметила... Она, наверное, всегда здесь в это время? - Аня имела в виду часы чрезвычайного оживления на улицах и площади, когда особенно вероятно знакомство с человеком - кошка это тоже, конечно, понимает.
- Да, конечно Пушинка здесь была, просто не заметила, дочка. Надо уметь видеть... - девушка опустила глаза. - Да не торопись так! - внушительно проговорила старушка, обращаясь к кошке. - Ты научишься, обязательно! - она снова обратилась к Ане, и вновь подступивший стыд сразу испарился. Конечно, она научится, станет лучше видеть и понимать, больше замечать. Она всегда к этому стремилась, но когда есть ещё не только некий абстрактный, идеальный эталон перед глазами - будто камертон, а настоящий, живой пример - это облегчит задачу. Оказалось, как теперь понятно, не так просто стараться жить в гармонии с собой. Аня вспомнила свои мысли о праздничной толпе. Когда она размышляла, отличалась только тем, что задумалась, поняла - что-то не так. А внимательности, душевности ей не доставало, как и им, она лишь стремилась к этому. Хорошо, что она заметила старушку! Нищую...
- Вот так нищие стали! - с весёлым сарказмом проговорила дама, чей выпавший из забитой до краёв сумки апельсин закатился под дерево, из-за чего ей пришлось подойти ближе, преследуя беглеца. Она с презрительным удивлением глянула на старушку с колбасой и кошкой и двинулась дальше, с трудом утрамбовывая содержимое сумки - настигнутый апельсин явно не хотел в неё возвращаться.
Старушка не обратила ни малейшего внимания на высказывание обладательницы смелого апельсина, вновь смешавшейся с толпой. Может, правда, не слышала, или просто старалась не тратить силы и душевную энергию на то, что всё равно не изменить. Аня же задумалась над произнесёнными грубым голосом словами - они ещё звучали в памяти. Безусловно, эта старушка - нищая. Она и сама так назвала её мысленно. Когда она увидела её фигуру, продвигающуюся с трудом и упорством через площадь, то испытала жалость, посочувствовала, захотела помочь. Поэтому и стала приостанавливаться, рассматривать, решила подойти. Конечно, её реакция абсолютна не была похожа на те чувства, что вызвала старушка у прошедшей здесь отдыхающей. Но и Аня оказалась не права. В помощи нуждалась она сама, это ей необходимо научиться лучше видеть и понимать окружающий мир, принимать более деятельное участие в его жизни. И просто замечательно, что она увидела старушку, не прошла мимо!
Старушку звали Нина Васильевна, а Аню она называла "дочка" - это совсем не казалось странным, было очень приятно. Они разговаривали в теньке и по дороге к дому Нины Васильевны. Она жила с племянницей, которая кошек и вообще животных не любила и брать к себе не разрешала. Вообще, племянница, как было ясно из неохотного рассказа о ней старушки, была крайне строга и считала себя хозяйкой, к тому же неодобрительно относилась к тому, как тётя тратит свою пенсию. Правда, на животных уходило не так много, а приличную часть денег старушка и так исправно отдавалась ей ежемесячно... Аня хмурилась и вздыхала, сдерживая себя, чтобы не сказать, что она обо всём этом думает. Нина Васильевна же очень убеждённо сказала, что племянница не так нехороша, как она думает: просто ей тяжело живётся, "с собой не в ладу", а "в детстве она была совсем другая, такая добрая и ласковая", и, разумеется, всё это осталось в ней, только скрылось глубоко, "под грузом разных обид и разочарований в жизни". Ане было очень грустно понимать, что старушка даже дома не может по-настоящему отдохнуть, расслабиться, не в состоянии жить в полной гармонии с собой и даже не в силах позволить себе привести в дом любимую кошку... Безусловно, всё это, а также проблемы племянницы, которая, похоже, совсем её не любит и не уважает, заставляет Нину Васильевну переживать, отнимает месяцы, годы жизни. Но тут ничего нельзя было поделать. Племянницу она любила и волновалась за неё.
Аня решила об этом не говорить и не стараться переубедить - тут была длинная, многолетняя история отношений, и вмешиваться в неё не стоило. Зато теперь она могла приходить к Нине Васильевне в гости, помогать ей, просто разговаривать с ней. Старушка была очень рада знакомству, а Ане оно дало так много... Только жаль, что она уедет, но можно писать.
Они расстались, Аня пошла домой, придумывая по дороге, что купит для завтрашнего похода в гости - нужны были подарки. По мнению девушки, они должны быть разными - съедобными и памятными. Например, красивый платок... ещё обязательно фрукты... Аня вспомнила апельсин. Нищая... Как сама Аня удивилась, даже остановилась, увидев, что нищая старушка кормит кошку! Та самая старушка, которой она хотела дать денег... Нищая, которая живёт в гармонии с собой, помогает другим. Нелёгкая жизнь её не сломила, не прогнала доброту, внимание ко всему окружающему, деятельную любовь. Нищая дала урок умения видеть и замечать и урок истинной щедрости...
Ане хотелось поскорее посмотреть, что можно найти в местных магазинах, поэтому, на следующий день, с трудом дождавшись их открытия, она пошла выбирать платки. Нужен летний, светлый и лёгкий, и зимний. Старушка закутается в него и ощутит родное тепло, читая Анино письмо.