Гелагаев Альви Алаудинович : другие произведения.

Метатель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Небольшая повесть. Очень напряженная и интересная. Несмотря на давность создания, шарм не теряет. В основном восхищаются эмоциями и динамизмом сюжета, который полностью раскрывается всего лишь на нескольких страницах!


  
  
  
  
  
  
   "МЕТАТЕЛЬ"
  
  
  
  
  
  
   Однажды утром, когда улицы города еще не согревшиеся от тепла осеннего Солнца, были безлюдны и холодны, юноша на вид пятнадцати-шестнадцати лет рыскал по улицам в надежде найти, хоть какую-то работу.
   Несмотря на рань и промозглый холод беспрепятственно проникающий в его латано-перелатанную куртку, юноша снова и снова проходил по одной и той же улице, зорко всматриваясь во все стороны. Недавно один садовник, работающий тут попросил его помочь, а после дал целый фунт хлеба и пять яиц. Это была настоящая удача! Не то, что вчера, когда весь его "улов" состоял из полу обглоданной куриной ножки, которую какой-то гимназист положил на забор школярского двора, видимо так и не успев доесть до окончания перемены. Он принес эту ножку домой и отдал своим единственным родным людям - младшему брату и сестре. Они молниеносно съели остатки мяса на кости, а он, смотря на них, вдруг почувствовал такой голод, что ему захотелось наброситься на остатки и, пусть даже отняв его у детей, съесть самому, чтобы хоть как-то насытить того дракона, устроившегося в его желудке и требующего, и требующего того, чего он дать ему не мог. Это было неисполнимое - невозможное желание! Усилием воли он проигнорировал ворчание дракона и отвернулся, чтобы не дразнить его видом пищи и ненасытных автоматов - детей, могущих пожрать самих себя, дай им только волю.
   Когда юноша уже в четвертый раз проходил по улице с одного из окон второго этажа на него обрушился поток грязной воды. Он не успел отскочить совсем и вода, вперемежку с помоями, задела его. Затем на него обрушился второй поток - но уже человеческой брани. Пожилая и полная женщина честила его на все лады, потрясая медным тазиком из которого только что вылила воду.
Паренек посмотрел вверх злым взглядом, но ничего не сказав в ответ перешел на другую сторону улицы. Закончив браниться, женщина с тазиком захлопнула раму окна и скрылась в глубине комнаты.
Улица по-прежнему была безлюдна, если не считать стука колес конного экипажа слышимого за углом, который скоро должен был проехать мимо. Юноша оглянувшись вокруг и убедившись что рядом никого нет ударом башмака, выковырял из земли булыжник и примерившись замахнулся. За полсекунды до того как он отпустил камень, в его воображении возникла четкая картина летящего камня и вдребезги разбивающего дорогое оконное стекло в финальной части своего полета. Эта картина почему-то заставила его опомниться. Юноша задержал уже готовый выскользнуть снаряд и опустил руку. Постояв минуту, он выпустил камень, который с глухим стуком ударился оземь.
   - Почему, ты это не сделал?!
   Голос, который внезапно произнес эти слова, застал юношу врасплох. Секунду назад, он был уверен, что рядом никого нет. Обернувшись, он увидел человека задавшего вопрос.
Человек стоял возле калитки, что объясняло его внезапное появление. Юноша оглядел наружность пытаясь оценить социальный статус этого типа и подходящую манеру поведения с ним. Человек носил одеяние похожие на монашеские, но его ряса была подпоясана не веревкой, как у простых святош, а поясом, шитым золотом, с изящной золотой бляхой в виде странного животного. Зверя которого в действительности быть не могло. К тому же, глаза этого человека не походили на глаза священнослужителя: взгляд зрачков какого-то неопределенного, серого цвета казалось прожигал насквозь и человека, и ту воображаемую стену, что люди возводят вокруг себя, пытаясь скрыть свои истинные намерения.
   - Мне надо найти работу, - ответил, наконец, юноша, хмуро и неприветливо оглядев незнакомца.
   - Ну и что? - заметил незнакомец. - Ты вполне можешь найти работу на другой улице. Зато как будет здорово разбить окно этой стерве! Да так, чтобы у старой карги зазвенело в ушах!...Ну же! Сделай это! Возьми камень!
   Юноша нерешительно застыл. Слова незнакомца обладали какой-то странной силой принуждения. Несмотря на его внутренний протест, он, поневоле, почувствовал волну желания сделать так, как советовал незнакомец. Он уже было собрался нагнуться и поднять булыжник, как тот по странной и непонятной причине, вдруг, сам подпрыгнул и точно уместился в его руке.
   Желание разбить окно обидчице было теперь настолько сильным, что он не мог противиться ему. Яростно размахнувшись, он бросил камень, полетевший, словно выпущенный из пращи.
   Юноша следил за полетом камня и, внезапно, ему привиделась картина его дома и родных с вечно голодными детскими глазами. Чувство мести и обиды растворилось под видением этой сцены и он пожалел о необдуманном поступке. Но, камень уже пролетел свой путь и стекло со звоном разлетелось на множество осколков....



  
  
   Джерри сидел в сырой и узкой тюремной камере, снова и снова обдумывая все что, с ним случилось в сегодняшний злополучный день. Раны на спине не давали возможности лечь или сидеть прислонившись в к стене. Да и полусгнившая солома не стимулировала к этому.
   Раньше Джерри никогда не попадал в тюрьму, хотя и случалось сотни раз проходить мимо этого мрачного и серого здания с высокой стеной, невдалеке от дома губернатора.
   Поначалу ему было, даже, любопытно, как же все-таки живут люди, которых городской суд заключает сюда. Однако,
   действительность быстро погасила этот интерес. Ни кованные железом двери; ни узкие коридоры с чадящими факелами; ни даже палач с вымоченным бичом, который подверг его так называемому предварительному наказанию; ничего - что было бы интересно его юному уму, окромя жестокого жизненного опыта произвола сильных и богатых.
Возможно, Джерри отнесся к своему положению более спокойно и, даже, смирился бы с ним, если бы дома не ждали единственные на свете родные души. И теперь, когда его нет рядом, с ними могло произойти что угодно. Если не умрут от голода, то детей в их возрасте вполне могут подобрать странствующие торговцы детьми. Джерри вспомнил случай, как пекарь живущий напротив его каморки предложил ему продать детей за хорошую цену именно таким людям.
Тогда он полез драться, но пекарь был здоровенным взрослым мужиком и битым оказался он. Сейчас Джерри согласился бы на подобное предложение, несмотря ни на что, такая участь была все же предпочтительнее голодной смерти.
  
Джерри конечно же думал и о странном монахе, который так подло его подставил, а сам исчез. "Если бы не этот гад, я бы не сидел тут сейчас," - мысленно произнес Джерри, чувствуя как пульсирует боль в израненной спине.
   Скрип отодвигаемого засова прервал размышления Джерри, заставив переключить все внимание на этот звук. Дверь камеры отворилась и скудный свет из малюсенького окошка камеры осветил вошедшего.
   Джерри с трудом сдержал себя от желания немедленно броситься на визитера. Вошедший оказался утренний незнакомец - человек в монашеской рясе с золотым поясом. Чувство ненависти заклокотало в нем с такой силой, что Джерри непроизвольно рыкнул, как-будто был диким зверем.
Незнакомец, услышав этот сдавленный звук, рассмеялся. Звонко и весело.
- Я вижу, ты на меня обижаешься, Джерри!.... Тебя, ведь, так зовут?
   Джерри не ответил на вопрос и странный монах продолжал в дружеской манере с весельем в голосе:
   - Наверное, ты обиделся на меня из-за того, что я оставил тебя одного с этими людишками и теперь эта свора побила тебя!
   Этого замечания Джерри не выдержал. Незнакомец так презрительно о наказании которому его подвергли, словно его не били, а, слегка, обмахивали бичом.
- Меня двадцать два раза ударили двойным бичом! - запальчиво сказал он. - Если бы тебя так ударили бы, проклятый монах, ты бы откинул копыта!
Запальчивость и злость Джерри, казалось развеселили монаха еще больше. Отсмеявшись, он продолжил уже более серьезным тоном:
   - Не льсти себе, Джерри. Опытный галерный надсмотрщик может убить несколькими ударами кнута, если захочет. Палач очень сильно пожалел твою спину, на которой и мяса-та нет. Одна шкура, да кости!
   Монах говорил правду и от того что он понимал это, слова показались Джерри еще обиднее. Он хотел дать гневную отповедь, но, вдруг, обнаружил что ему, в сущности, нечего сказать.
   - Ладно, ладно, Джерри, - примирительно сказал монах, видя затруднение, и читая его чувства, словно в открытую книгу. - Тебе не следует так сильно дуться на меня. Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать твою спину, а скорее, помочь ей выбраться отсюда. Ты знаешь, что за наказание ждет тебя?
   Джерри отрицательно покачал головой и, монах кивнув, продолжил:
   - Судья хочет продать тебя на торговую галеру. Но его помощник утверждает что ты слишком хил и потому плохой и дешевый товар для них. Поэтому предлагает оправить тебя на рудник. Тогда и цена будет больше и умрешь ты не скоро. Эти двое очень горячо обсуждали этот вопрос, пока не появился я и не предложил третий вариант, побивающий оба первых. Так что, теперь ты - свободен! Держи!
   С последним словом монах вытащил что-то из карманов рясы и бросил Джерри.
   Джерри же, впал в ступор, как от вести об освобождении так и от щедрого подарка - маленького четверть-золотого. Монетка блеснула в тусклом свете покатилась к нему и лениво завалилась на бок у его ног. Золото!
   Видя его замешательство, монах подбодрил его:
   - Бери, бери. Ведь, это я виноват что ты попал сюда!
   Джерри подобрал монету все еще не веря в реальность происходящего.
   "В самом деле, - подумал он, - он должен загладить свою вину передо мной за утреннюю подлость."....
  
   Выйдя из ворот тюрьмы, Джерри вынужден был задержаться, хотя ему до смерти хотелось побежать домой, чтобы проверить что с Эне и Хосе - его младшей сестрой и братом. Но странный монах отвел его в сторонку и спросил прежде, чем Джерри успел удрать:
   - У меня есть к тебе дело, Джерри. Ты можешь уделить мне минутку?
   Джерри, сразу заподозрив что еще должен будет отработать полученный золотой, ответил:
   - Я слушаю, господин Монах.
   Странный монах, опять, в точности угадал его мысли:
   - Ты знаешь, Джерри, я не хочу чтобы ты думал, что что-то должен мне. Или что я обязываю тебя к чему-то. Ты можешь отказаться от моего предложения и я ни сколько не обижусь. Мне нужен такой же сообразительный юноша как ты, для, в общем-то, пустячной работы. Платить буду по одной золотой монете в неделю. Ты таких денег и за месяцы не заработаешь.
   - А что я должен буду делать? - спросил Джерри, удивляясь высокой плате. Ему и за всю жизнь столько не заработать!
   - Приходи завтра в "Черный Монастырь", там все и узнаешь.
   До сих пор Джерри слушал с интересом, но как только монах упомянул Черный Монастырь, лицо сразу изменилось на тревожную мину. Монах мгновенно заметил это:
   - Я вижу ты не очень доволен моим предложением, Джерри. Честно говоря, не думал что это может тебя напугать.
   - Я не испугался, - сказал Джерри с небольшой обидой в голосе. - Просто....
   - Что просто? - спросил монах.
   Джерри замялся с ответом:
   - Ну.. люди разное болтают. Говорят, плохое место. Только, вы, не обижаетесь если оттуда, господин монах.
   Монах рассмеялся:
   - Ну что ты! Чтобы я обижался на глупые сплетни людишек! Только, ты сам подумай. Ведь, все это - слова! В плохом месте могут быть хорошие люди и наоборот: в куче хороших мест, столько плохих людей, что диву иногда даешься! Разве, ты, уже это не заметил? К тому же, я вижу ты умеешь торговаться. Хочешь двойную плату? Два золотых! Устроит? Ты - грабитель, я погляжу!
   Улыбка монаха была убийственно дружелюбной. Джерри поддался...
  
  
   По правде говоря, Джерри очень боялся этого визита в черный монастырь. Хотя, монах ему понравился. Особенно его признание собственной вины. Это и то, что его желудок увесистым комом оттягивал утренний завтрак добавили толику уверенности, что он все же решил принять предложение монаха, несмотря на дурные сплетни и слухи, что ходили в городе о Черном Монастыре.
   Монах предупредил его не приходить слишком рано и, Джерри, дождавшись когда Солнце не поднимется достаточно высоко, отправился в путь.
   Черный Монастырь был достаточно известным местом в здешнем краю. Джерри был наслышан о нем. Монастырь принадлежал какой-то секте не имеющей отношение к официальной религии. По слухам и рассказам случайных очевидцев, в монастыре проводились ужасные обряды и, даже человеческие жертвоприношения с, якобы, поклонением дьяволу.
   Было неудивительно, что слышавший все эти слухи Джерри боялся. Его страх еще больше усилился, когда он преодолев небольшую рощицу, расположенную за чертой города, стал подниматься на холм, за которым и расположилось массивное здание из серого камня. Потемневшего от времени и оттого казавшегося черным.
   К воротам, он подходил с уже бешено колотящимся сердцем. С каждой прошедшей минутой замедляя шаги - уже не идя, а плетясь со скоростью черепахи.
   Если бы не обещанная плата, действительно по корелевски щедрая, он тотчас бы развернулся...
   Наконец подойдя к массивным воротам. Вытерев рукавом нос, шмыгнув и сделав глубокий вздох, Джерри снял с крюка бронзовый молоток на цепочке и ударил им по круглой пластине. Раздался приглушенный звук, наверняка недостаточно громкий чтобы его услышали из глубин монастыря.
   Тем не менее, маленькая дверь в воротах открылась почти сразу, словно его уже ждали по ту сторону.
   В открытом проеме показалась фигура в такой же одежде, что он видел на вчерашнем монахе. Но, в отличии от первого, этот был юноша, ненамного старше самого Джерри. Чуть выше и тонкий в кости. Капюшон его рясы был откинут, открывая красивое лицо с ровными, как у греческой скульптуры чертами и соломенного цвета волосами до плеч.
   Он посмотрел на Джерри равнодушным взглядом голубых глаз и, оборвал уже готовый вырваться монолог, который Джерри приготовил загодя:
   - Ты - Джерри-из-города, пришел потому что так захотел Люц. Не утруждай свой мозг объяснениями, Сычья Шкура. Я знаю все и без тебя.
   Джерри, так и не успев открыть рот, кивнул. Хотя, последние слова ему не понравились. Сычья шкура - была, обычно некачественной шкурой животного, которую натягивали на деревянную раму и использовали как мишень для стрел или дротиков.
   Войдя во внутрь, Джерри ожидавший увидеть что-нибудь необычное, был слегка разочарован. Картина монастырского двора выглядела вполне мирно: кто-то выводил овец из пристроек слева, где располагалась конюшня и овчарня; кто-то доставал воду из колодца и наливал ее в каменную бадью, врытую в грунт на уровне земли; на тележке с сеном запоздало кукарекал петух, важно хлопая крыльями.
   Страх, который все еще довлел над Джерри, при виде этой мирной картины, улетучился напрочь. Домашняя обстановка двора не вязалась с глупыми слухами обывателей, явно любящих совать свой нос в чужие дела.
   Внутри монастыря было заметно теплее и Джерри подумал об огромных печах, которые затапливали на ночь, чтобы обогреть эту махину.
   Поначалу он старался запомнить дорогу, но уже через девятый или десятый поворот окончательно запутался в многочисленных, похожих друг на друга коридорах.
   На конец, они остановились у одной из дверей сделанной из старого потемневшего дуба, едва ли уступающего по возрасту самому монастырю. Его спутник встал напротив двери и на некоторое время застыл в таком положении с закрытыми глазам, слегка шевеля губами, будто разговаривая с кем-то невидимым. Затем открыл дверь и они вошли.
   Монах, которого Джерри встретил вчера, сидел за большим каменным столом, отполированным до гладкости стекла. На столе находилась масса занятных и незнакомых Джерри предметов: глобус, химические реторты, пробирки, даже чучело маленькой обезьянки у которой, вместо глаз, в глазницы были вставлены кроваво-красные рубины.
   Кроме того, все четыре стены - почти до самого потолка - занимали шкафы с книжными полками. Все до верха заполненные томами книг из черной, красной, даже желтой кожи с застежками из меди и иногда золота.
   Джерри перевел взгляд со всего этого неслыханного богатства - он подумал о золотых застежках - на монаха.
   - Здравствуй Джерри, - поздоровался монах, голосом, ласковым, словно голос матери встречающей сына после долгой разлуки. - Я вижу ты не испугался людских сплетен. Ты - смелый парень! И теперь, я вижу, что не зря беру тебя на работу.
   Похвала для, неизбалованного жизнью, Джерри, была, словно прохладный ветерок в жаркую погоду. Он, даже, смутился, покраснев как рак, не зная что сказать.
   Монах пришел на выручку:
   - Как Альваро встретил тебя? Не обидел?
   Джерри вспомнил унизительное прозвище, которым его обозвал у ворот его светловолосый проводник. На секунду он заколебался и, взглянув в глаза монаха, в которых стояло вопросительное ожидание и, даже поощрение, какое было вчера, когда он спровоцировал Джерри разбить окно.
   - Нет, господин монах. Он мне ничего не сказал.
   Монах звонко, не по-взрослому, рассмеялся:
   - Я вижу урок не прошел для тебя даром! Быстро учишься, Джерри! Запомни и впредь: никогда не бросай камень, который не сможешь остановить! Сила в контроле над волей. И только в этом! А теперь иди. Альваро покажет тебе что делать.....
  
   Место, куда его привел Альваро, показалось Джерри весьма необычным. Причем, необычным был не сам просторный монастырский зал, который в обычных монастырях используется как общая молельня, а весьма странное использование его.
   Половину зала занимала группа из двух десятков подростков, десяти-одинадцати лет. Они расположились полукругом, неподвижно застыв на корточках. С взглядом обращенным в центр, в котором находилась небольшая клетка.
   Клетка сразу привлекла его внимание. Внутри был самый настоящий волчонок.
   Волчонок вел себя странно и без видимой причины скулил и катался по полу клетки - будто испытывал непонятного происхождения боль. Джерри стало жалко волчонка и он спросил:
   - Что с ним?
   - Заткнись! - резко отозвался Альваро. - И вообще, запомни три правила, Сычья Шкура. Первое: никому и никогда не задавай здесь вопросов. Второе: никому и никогда не рассказывай то, что будешь здесь видеть. И третье: не называй Люца, монахом. Он это не любит и терпит только от сычьих шкур. Понял меня?
   Джерри сглотнул вторичное оскорбление, опять кивнул.
   - А теперь перестань на них пялиться и посмотри сюда.
   Он, послушно, посмотрел в другой конец зала, куда указывал Альваро.
   Там, на полу, раскинув руки, неподвижно лежали пятеро послушников, возрастом постарше первых у клетки с волчонком.
   Когда Альваро подвел поближе, Джерри заметил с десяток кругов, начертанных на полу, внутри которых и лежали послушники. Альваро хлопнул в ладоши и крикнул команду на незнакомом языке. Послушники поднялись и застыли, сцепив кисти рук на животе.
   У стены стояла низенькая скамья на которую Альваро усадил Джерри, а послушникам велел сесть внутри своих кругов.
   - Смотри, - сказал Альваро и с этим словом вытащил из кармана своего балахона пригоршню цветных шариков, размером с грецкий орех и меньше. Затем высыпал шарики на пол и продолжил: - Слушай внимательно! Повторять не буду. Ты должен сидеть здесь, на этом месте и ничего не делать. Старайся не трогать шарики, если у тебя вдруг возникнет желание сделать так. Старайся из-за всех сил. Предупреждаю - это будет нелегко. Если тебе удастся, хотя бы, один раз в неделю не коснуться их, то к концу ты получишь свое жалование.
   Смысл этой "работы", после таких объяснений, стал для Джерри еще более непонятным. Но переспрашивать он не решился, согласно кивнул со словами:
   - Я понял, - хотя совсем ничего не понял.
   "В самом деле, с чего это я должен трогать эти дурацкие шарики!" - подумал Джерри, когда Альваро ушел.
   Послушники неподвижно сидели внутри своих кругов, как каменные истуканы пялясь на него. Сначала это мешало. Он все время ерзал, не находя места под этими пристальными взглядами, но потихоньку привык и перестал обращать на внимание. Да и в зале была масса интересного. Жалобный визг волчонка прекратился, что принесло ему невиданное облегчение: он не любил, когда мучили животных. Когда его родители были живы, даже, несколько раз дрался с соседской детворой - любителями помучить всяких ползающих и летающих тварей.
   Рассматривая потолок зала, который был расписан сценами из жизни, Джерри заметил странную закономерность - кругу на полу соответствовал точно такой же круг на потолке. За исключением того, что в этих кругах были картины. Причем не просто картины, а живопись способная вызвать у нормального человека только страх и отвращение. Сцены изображали различного вида казни: повешенье, четвертование, сожжение и прочее в том же духе.
   То что, такие вещи находятся в монастыре, да еще и в молельном зале, несказанно удивили Джерри. Это показалось ему кощунством. Хотя себя он не считал набожным человеком. Также странным было то, что в разговоре с ним: ни Люц, ни Альваро не упомянули Бога. У обычных монахов, почти каждое второе слово об этом. "Чудеса," - подумал Джерри. - "Странное место." "А где у них распятия? Их же тут по несколько штук должно быть!"
   Джерри размышлял над своими наблюдениями, когда, внезапно началось то, о чем его предупреждал Альваро. Где-то в глубине его сознания, прозвучал четки и ясный приказ:
   "Возьми самый большой шарик!"
   Джерри не подчинился, хотя приказ обладал почти что силой принуждения.
   "Возьми шарик! Возьми! Возьми!" - настойчиво начал повторять голос в его голове. Джерри усилием удержался. Его рука почти без его участия сам потянулась к шарику. Джерри остановил ее и сжав в кулак засунул в карман куртки.
   Через минуту положение ухудшилось. Из-за того, что к первому голосу присоединился и второй. Этот приказывал взять зеленый шарик и сила двух голосов была такой, что Джерри сжал зубы и приложил все силы, чтобы не подчиниться к голосам.
   Ему это удалось, но ситуация вышла из под его контроля, когда к двум голосам присоединился еще один и, почти сразу за этим целый хор остальных:
   "Возьми большой шарик!"
   "Возьми маленький!"
   "Возьми зеленый!"
   "Возьми синий!"
   "Возьми, возьми, возьми!....."
   В голове у Джерри стоя уже непрерывный гул. Когда терпеть стало совсем невмоготу, Джерри собрал шарики и швырнул их с проклятием в послушников.
   Голоса в голове тут же смолкли, принося несказанное облегчение. Тупая боль в висках тут же прекратилась.
   Но пауза длилась недолго. Через минуту первый голос ворвался снова:
   "Сычья шкура! Зачем ты бросил шарики?!
   Второй на замедлил тоже:
   "Сын невеченных родителей, собери шарики! Разве я приказывал их бросать?"
   "Собери, собери, собери......!"
   На сей раз Джерри продержался довольно долго. Да и голоса, похоже подустали и убеждали взять шарики не с такой силой. Но измотанность Джерри взяла свое и он в конце концов уступил.
   Затем наступила длинная пауза во время которой ему давали отдохнуть. Готовясь к новой атаке.
   После отдыха все повторилось снова. На этот раз Джерри уступил быстрее, но не настолько чтобы послушники догадались что он специально сделал это. Так было меньше боли и ему, даже, показалось что два золотых в неделю, за такую работу все же много. Хотя Альваро что-то говорил о том, что он получит их если только сумеет не подчиниться. Что же. Ради такого он приложит все силы, чтобы не подчиниться.
   После седьмого или восьмого раза пришел Альваро, который расспросив о чем-то послушников довольно кивнул и сообщил Джерри, что на сегодня его работа закончена.
   Уходя, Джерри бросил взгляд туда, где находилась клетка с волчонком. Животное лежало в какой-то неестественной позе и, казалось мертвой. Смутная догадка о причинах его смерти промелькнула в сознании, когда он уже покидал черный монастырь.
  
   ----------------------------------------------------------------------------------------------
  
   На следующий день Джерри вновь отправился в черный монастырь.
   Несмотря на комок страха, глубоко засевшего в его животе, он как деревянная кукла переставлял негнущиеся ноги, заставляя себя идти - подчинить непослушное тело. Джерри ясно понимал, что научившись так добывать себе на хлеб, он не сможет уже вернуться к прежнему. Хотя, к страху и примешивалась изрядная доля любопытства, которая будоражила сознание и это чувство было не менее сильным, чем страх.
   На этот раз у ворот его встречал не Альваро, а совсем другой тип. Этот был старше и полнее. Джерри перестал в своих мыслях называть обитателей Черного Монастыря монахами, но другого названия так и не придумал.
   Ничего не говоря, "монах" молча сделал ему знак следовать за ним. Джерри опять удивился тому, как точно здесь угадывают момент его появления. Он был всего в нескольких шагах от ворот, когда "монах" открыл их.
   "Какое-то колдовство", - решил он про себя, вспомнив вчерашнее.
   Толстый привел Джерри на задний двор, где на открытом воздухе стояли скамьи на которых уже сидело с дюжины две учеников во возрасту младше, чем те что были в молельном зале. Толстый усадил Джерри на скамью и завязал ему глаза полоской черной материи.
   - Сиди спокойно и старайся ни о чем не думать, - предупредил он и начал, что-то говорить ученикам.
   Джерри опять не понял о чем они говорят, поскольку язык был совершенно непонятным, хотя некоторые слова и казались знакомыми.
   Так продолжалось довольно и у Джерри в глазах замелькали искорки и пятна, как у людей надолго зажмуривших глаза. Затем Толстый "монах" снял повязку и разрешил ему повернуться.
   Ученики начали смеяться.
   Не находя причину смеха, Джерри растерянно моргал полуослепшими от яркого света глазами, переводя взгляд с одного на другого. Дети продолжали смеяться.
   Наконец, толстый наставник снова надел ему повязку на глаза и смех прекратился.
   Так продолжалось целый час или полтора. Джерри понимал, что когда его глаза не видели, что-то происходило. Он слышал вздохи и реакцию учеников, до крайности возбудивших его любопытство, но сорвать повязку или ощупать свою голову не посмел.
   Когда все закончилось, толстый наставник приказал одному из учеников проводить Джерри до ворот. Самый мелкий из учеников, веснушчатый и особенно заразительно смеявшийся встал и небрежно с превосходством во взгляде кивнул Джерри. Мол, следуй за мной.
   Когда дверь в воротах уже закрывалась, Джерри не выдержал и спросил ученика, удерживая готовую закрыться дверь:
   - Почему вы смеялись? Что там такое было?
   Послушник снова противно захихикал. Джерри не стерпев схватил мальца за рукав:
   - Перестань ржать, мелкота!
   Послушник вырвал руку и, внезапно, хмуро и грубо ответил:
   - Нам нельзя разговаривать с сычьими шкурами. Уходи, пока цел!
   Джерри чуть не врезал ему за сычью шкуру. Едва сдержавшись, он повернулся и отправился домой.
   "Не бросай камень, который не сможешь остановить!" - вспомнил он совет главного "монаха".
  
  
   На улице, где располагалась его каморка, Джерри ждал неопрятный сюрприз.
   Немногочисленные соседи и знакомые, которых он встретил по дороге, почему-то отворачивались от него, избегая его взгляда. Словно, он был - чумной. Джерри не сразу сообразил, что это связано с его новой "работой". Только, когда прыщавый гаденыш - сын Пекаря, того самого, что предлагал ему продать брата и сестру, сидя на заборе начал кричать ему гадости, Джерри понял, что о его визите в Черный Монастырь, кто-то случайно прознал и уже разнес эту сплетню по всей улице.
   В старой деревянной пристройке, где ютился Джерри, он в первую очередь накормил брата и сестру, а потом принялся за уборку и стирку.
   Странности, которые Джерри увидел в Черном Монастыре, не выходили у него из головы. Размышляя об этом, он ожесточенно тер белье об старую стиральную доску, не замечая что уже переборщил с этим. Это заметил, даже трехлетний Хосе, который подошел и указав пальцем на него сказал:
   - Дылка!
   Джерри вышел из состояние задумчивости:
   - Не говори гадости, Хосито! - строго, как делала это мать, сказал он.
   - Дылка! - не унимался Хосито, показывая на рубаху, которую стирал Джерри.
   Джерри опустил взгляд на рубаху и ойкнул. Рубаха на выдержав ожесточенной стирки, по причине ветхости, разорвалась от верха до низа.
   "Надо ее выбросить", - подумал Джерри и скомкав рубаху швырнул ее в угол. "Совсем старая. Еще отец носил, неизвестно сколько!" - подумал он.
   Незаметно он снова начал думать о Черном Монастыре, продолжая делать домашнюю работу:
   "Интересно, как же они делают эти вещи? Если бы у меня была такая сила - я бы враз сделался бы самым богатым в городе. Ведь, они могут заставить кого угодно делать то, что им нужно. Хоть, губернатора, хоть короля! Подумать только, такое могущество, а они до сих пор не захватили мир!..."
   В конце концов, ему пришло в голову провести эксперимент.
   - Подойди, Хосито, - позвал он брата и усадил его перед собой. - Видишь монету, Хосито? - Джерри показал серебренный "четьвертьэлфер" - сдачу от золотого - и положил его перед ним.
   Хосито сразу потянулся за деньгами, но Джерри не разрешил взять ее.
   - Нет, Хосито! Ты не должен брать монету. Оставь ее.....
  
   Однако эксперимент Джерри с треском провалился. Хосито не хотел реагировать на его мысленные приказы, как бы сильно он не старался. Малыш виновато смотрел не него, засунув в рот большой палец и не понимая, что он него хочет Джерри. А Эне - шестилетняя сестра - разревелась от его пристального взгляда, решив что в чем-то провинилась. Хосе немедленно присоединился.
   Джерри, чертыхнувшись, прекратил "мучить" своих родных и, поскольку на улице уже начало темнеть, уложил их спать.
   Сам он в эту ночь долго не мог уснуть, мышцы обычно тяжело натруженные, не желали расслабляться. Он лежал с открытыми глазами, думая о Черном Монастыре, слушая мерное посапывание Хосито, закинувшего ему на голову ногу. Он аккуратно убрал ее и вырвал свою руку, которую держала спящая Эне....
  
  
   В течении следующих трех недель, Черный Монастырь продолжал удивлять Джерри своими странными обитателями с их страшным колдовством. Подчас, он подвергался очень неприятным испытаниям, получая мелкие ожоги и увечья. Один раз ему даже сломали ребро. Но несмотря на это, отказаться от такого способа добывания денег он не мог.
   Даже, если бы работа была еще хуже! Быть "Сычьей Шкурой" было все же лучше, чем побираться или терпеть брань и унижения от лавочников, которым иногда требовался помощник для разгрузки. Другой более менее постоянной работы ему не попадалось. Один раз он сунулся в портовые грузчики, но у них была своя гильдия и его, как чужака, быстро прогнали.
   Но, все же, Джерри уже не был голодным волком, постоянно рыскающим в поисках пропитания и потому плохо соображающим. Сытые лучше и больше думают. У них, даже есть время подумать о хорошем и плохом - роскошь, которую не может себе позволить голодный.
   Джерри был сыт и потому понимал, что когда в сычьей шкуре будет слишком много дырок от стрел, то ее выбросят за ненадобностью. Он не собирался дожидаться этого дня. Как только у него набралась бы необходимая сумма, Джерри собирался уехать за море. От моряков и людей в портовых кварталах он слышал, что за морем есть благодатный край и много ничейной свободной земли. И что, любой может заняться фермерством не платя, ни подати, ни налогов. Счастливая, безмятежная жизнь без унижений, оскорблений, хозяев и господ.
   Чтобы попасть на судно и иметь небольшой капиталец на подьем хозяйства, по его расчетам, ему требовалось двенадцать золотых и чтобы заработать на свою мечту он перенес бы и гораздо больше - чем пара ожогов и сломанное ребро. В его мешочке уже было семь золотых. Один раз ему удалось заработать золотой меньше, чем за час, хотя в ходе испытания - он чуть не погиб. Случилось это к концу третьей недели:
  
   Джерри пришел в монастырь, как всегда ближе к полудню. У ворот его встретил Альваро.
   Заносчивый Альваро вызывал у него только два чувства: страх и ненависть. Вдобавок Альваро систематически оскорблял его. Причем, делал это как-то походя, словно он был - бессловесной скотиной, не имевшей права ответить.
   - Заходи, Сычья Шкура, - процедил он и повернувшись направился ко входу в здание.
   Джерри моментально сообразил, что испытание будет проходить в "молельном зале". Место, которое он не любил больше всего. И не потому, что на потолке были нехорошие картины, а из-за колдовского воздействия, которое там было всегда сильнее, чем на открытом воздухе.
   Альваро остановился у входа и грубо втолкнул его во внутрь:
   - Шустрее, Сычья Шкура! Шустрее!
   В зале было только три ученика. Старших. Они неподвижно, словно изваяния, застыли в углу зала.
   После знака Альваро они подошли.
   Джерри охватил холодок страха. По возрасту они были, почти его ровесники и это было причиной для страха. Он научился справляться с мелкотой и подростками, но любой из старших учеников мог заставить его съесть собственный язык.
   Альваро, тем временем, ненадолго отлучился и принес тяжелую медную цепь. Положил ее на середину зала. Трое учеников окружили цепь, а Альваро втолкнул его в середину этого круга.
   - Слушай внимательно, Сычок, - начал инструктаж Альваро, - если поймаешь цепь, получишь золотой. Не думаю что у тебя это получится, но раз в год и осел может заговорить. А теперь пошел!
   Джерри наклонился чтобы схватить цепь, но она вдруг, без видимой причины устремилась прочь...
   Целую минуту он гонялся за цепью, которая вела себя как живое существо: хитро уклоняясь в самый последний момент, дразня его, давай подойти совсем близко.
   Джерри решил сменить тактику и начал делать резкие рывки, вместо утомительного преследования.
   Тактика почти принесла успех, но когда он уже дотянулся до цепи, его внезапно поразила резкая, жгучая боль в мышцах.
   Спазм боли не проходил несколько секунд, лишив его возможности схватит цепь и получить золотой. Скрипнув зубами, он перенес его на ногах, но двигаться не мог целую минуту, пока боль не увяла.
   В течении следующих десяти минут, его сбивали дважды. Наученный горьким опытом и выработанным шестым чувством, Джерри, почти физически ощущал флюиды невидимой энергии, исходящей от послушников. Он уже разобрался, кто из них причиняет ему боль, а кто владеет "волшебством пера" - то есть перемещает цепь.
   Джерри чувствовал эту энергетическую связь, которая образовалась между ними, в который раз недоумевая - как же они это делают?
   Отчаявшись достать цепь, измотанный вконец, Джерри вдруг ясно представил каким образом можно обмануть учеников Черного Монастыря. Хитрость заключалась в том, чтобы вызвать несогласованность действий между теми, кто сбивал его импульсами боли и тем, кто усилием воли двигал цепь.
   Сумев, в очередной раз, подобраться близко к цепи, Джерри внезапно рухнул как подкошенный, словно ему нанесли болевой удар. И когда среди послушников возникло секундное замешательство в течении которого заклинатель пера не ожидал его рывка, полагая что его сбил один из товарищей. Джерри рванул к цепи и торжествующим всхлипом-вскриком схватил ее.
   Два болевых удара последовали одновременно, но цепь он не выпустил, сжимая ее еще сильнее и терпя адскую боль...
  
   Когда он поднялся, Альваро что-то зло крикнул послушникам и выгнал их из зала. Потом подошел к нему.
   - Ладно сычок, твоя взяла. Ты хитрее, чем я думал, - сказал он и бросил на пол серебренный элфер. - Скажешь Люцу, что я дал тебе золотой.
   Но Джерри, несмотря на страх перед Альваро, не мог согласиться с этим. Большой серебряный элфер был только половиной стоимости золотого и потому еще на несколько дней отдалял его от мечты. Джерри взял монету и швырнул его обратно под ноги Альваро:
   - Нет. Ты обещал золотой. Плати!
   - Ах, ты Сычья Шкура! - голос Альваро зашипел от ярости. Цепь неподвижно лежащая на полу, вдруг ожила и бросилась на Джерри. Джерри попытался уклониться, но цепь двигалась теперь раза в два быстрее. Она моментально догнала его и за секунду, словно металлический удав обвилась вокруг тела, рук и распяла на стене.
   Джерри попытался бороться с ней, но это было все равно что, бабуину одолеть сетчатого питона.
   Альваро с гадкой ухмылкой сделал вращательное движение указательным пальцем и конец цепи обмотался вокруг шеи жертвы.
   - Так ты что-то сказал, Сычья Шкура? - начал Альваро допрос, подходя быстрым шагом и сгибая палец. Цепь послушно начала стягивать Джерри шею.
   - Плати! - просипел Джерри, задыхаясь. Ненависть к Альваро заслонила ему все: и родных, и инстинкт самосохранения. Он готов был не уступать, даже, под страхом смерти.
   Цепь начала стягиваться все туже и туже. Джерри видел сгибающийся палец, который превратился для него в самый важный объект во Вселенной. Сфокусировав на себя все внимание.
   Джерри начал терять сознание.
   Цепь все стягивалась, нарочито медленно, грозя сломать ему шею раньше, чем успеет задушить, когда неожиданно появился другой "монах" и спас его.
   Альваро впавший в бешенство от его сопротивления, пытался сопротивляться и ему. Цепь отпустив Джерри неподвижно висела некоторое время в воздухе, подрагивая от усилий обоих.
   Наконец Альваро не выдержав, сдался. Какие-то секунды толстый наставник и Альваро мерили друг друга вызывающими взглядами, а затем, толстый процедил грубо:
   - Заплати ему!
   Альваро, выдержав паузу, ровно такую, чтобы показать, что он не боится, бросил на пол золотой и со словами, я вам еще это примомню мастер Миранж, покинул молельный зал.
   Джерри поднял монету потирая все еще болевшее горло и посмотрел на наставника, ожидая дальнейших действий.
   - Иди домой, - приказал тот, и как-то странно посмотрев на него, добавил: - И не приходи больше, если не хочешь умереть....
  
  
  
   Но в тот день Джерри не внял совету мастера Миранжа - мастера иллюзий. Денег на путешествие все равно было недостаточно. А Черный Монастырь продолжал его калечить. Сначала он не обращал внимание на приступы боли в костях, но постепенно они усилились и участились. Редкий день обходился без них.
   Джерри не раз видел, как послушники собравшись в группу убивали какое-то животное, просто пристально смотря на него. При этом он осознавал, что он сам - тоже вроде этого животного. Того самого волчонка, что убили в первый день на его глазах.
   Он умер от боли всего за полчаса и с тех пор Джерри не мог спокойно вспоминать об этом. Правда в отличии от животных он научился сдерживать воздействие на него. Инстинктивно, он нашел способ защиты. Когда воздействие послушников переходило границы терпимости и начинало причинять боль, Джерри возводил внутри своего сознания толстую стену. Представляя гранитные блоки, укрепляя их и делая стену все толще и толще.
   Он видел как младшие послушники, обливаются потом, высунув от усердия языки, пытаясь пробить его защиту. Он испытывал внутренне злорадство, наблюдая за их тщетными усилиями и, зная что им не удастся пробить его заслон и что после занятий их посадят коленями на кукурузу, за плохое старание.
   Но старшие ученики были совсем другое дело. Они пробивали его защиту, кто легко, кто с трудом. Врывались в его мозг, вытворяя там все что вздумается, пока он тщетно пытался их выгнать оттуда, захлебываясь беззвучным криком своего истерзанного я.
   Ему оставалось совсем немного - какую-то неделю, и он решил обмануть судьбу и дотерпеть. Мечта была совсем близко. Хотя приступы боли и участились и редкий день обходился без головной боли. Он осунулся и похудел. Ночью ему снились кошмары и он просыпался в холодном поту, с лихорадочным блеском в глазах, пугая своих родных криками во сне.
   К счастью для него. Альваро больше не допускали к "работе" с ним. Вероятно, кто-то донес Люцу. Это было насказанным облегчением для него. Затаивший злобу Альваро запросто мог убить его в ходе испытаний. Причем никому не пришло бы в голову в чем-то его обвинять. Просто, "Сычья шкура" пришла в негодность. И только.
   Все же, несмотря на это, Джерри допустил оплошность, не увидев главной опасности, исходящей вовсе не от Черного Монастыря. Возможно, будь он постарше, он заметил бы признаки надвигающейся грозы и заранее предотвратил бы ее. Но Джерри был не так уж сообразителен для своих шестнадцати лет.
   Возвратившись, однажды, домой после очередного "рабочего дня", Джерри не нашел своих родных, которых многократно инструктировал не отходит далеко от каморки. Эне всегда четко выполняла его приказ, присматривая за Хосито, и не было случая, чтобы она упустила его. Шестилетняя сестра была сообразительнее своих сверстников и Джерри всецело полагался на нее, оставляя их одних.
   Полчаса поисков прошли безрезультатно.
   Пробегая в очередной раз по улице он заметил сына пекаря, как всегда оседлавшего дощатый забор своего дома. Джерри не обратил не него внимания и прошел мимо, но внезапно его что-то кольнуло. Он остановился. Сын пекаря вел себя странно. Он молчал. В другой ситуации он должен был сказать ему очередную гадость, обозвать голодранцем и нищебродом. Но малец молчал, как рыба.
   Джерри подошел к нему. И попытался посмотреть в глаза.
   Сын пекаря отвернулся и принялся рассматривать свои пальцы с непонятным для взрослых интересом к ним.
   Джерри бесцеремонно стащил его с забора, схватив за ногу:
   - Где Эне и Хосе?
   Голос Джерри дрогнул от скрытого напряжения.
   - А чего, чего ты ко мне пристал?! Не знаю я, где они! - неожиданно жалобно и громко завопил мальчуган.
   Однако, Джерри не поверил. Мальчуган не умел притворяться и по глазам было видно, что он что-то знает. Он встряхнул мальчика, так что у мальца затряслась голова:
   - Говори где они! Не испытывая моего терпения!
   Но мальчуган молчал.
   - Если твой отец, хоть, пальцем их тронул, - продолжал Джерри, - я его убью! Так ему и ска....
   Договорить последнее Джерри не успел. Что-то достаточно твердое, чтобы вызвать яростную вспышку боли ударило его по макушке.
   Отпустив мальчугана, Джерри нетвердо отступил, полуослепщий от боли. Несколько секунд он ничего не видел, кроме красных звезд, вспахивающихся и гаснувших во тьме.
   Инстинктивно он прикрыл голову руками и это спасло его от второго удара, наверняка смертельного.
   Какой-то деревянный предмет, скорее всего доска, ударила его вторично, раздробив два пальца левой руки, причинив новую вспышку боли.
   Но сознание Джерри не терял. Возможно из-за ужасного тренинга в Черном Монастыре, научившего пересиливать сильную боль. А может быть, из-за охватившей его ярости, когда сквозь тьму и боль он услышал полный угрозы и злобы голос Пекаря:
   - Попробуй еще раз тронуть моего сына, голытьба ублюдочная!
   Униженный и оскорбленный этой вселенской несправедливостью Джерри закричал. Яростно и дико.
   И как ни странно крик помог. Тьма рассеялась и он разглядел смутный силуэт здоровяка-пекаря в двух шагах от него. Миг он с невыразимой ненавистью смотрел на него, а потом, словно какое-то озарение, в мозгу возникло знание - КАК! Он ясно представлял что нужно делать, словно кто-то совсем рядом нашептывал ему в ухо.
   В каждом индивиде есть клубок негативных эмоции, который разматывается всю жизнь. Клубок Ярости Джерри размотался в один короткий миг и выплеснулся наружу, ментальным цунами - сметающим на своем пути все.
   Тело пекаря отбросило, словно лист сорванный свирепым ураганом.
   Джерри выпрямился и послал яростную вспышку боли, в точности как делали это обитатели Черного Монастыря.
   Пекарь скрючился и закричал, как человек которому живьем вырезают внутренности. От страха заорал его сын и пустился наутек по улице.
   Джерри сделал шаг, приблизившись к пекарю. Полное и мясистое тело пекаря забилось в новом приступе боли. С чувством садистического удовлетворения Джерри продолжал болевую экзекуцию. Пекарь выпучил глаза, уже не способный кричать...
   - Достаточно! Ты - убьешь его!
   Повелительные слова прорвались сквозь затуманившую все ярость. Джерри прекратил.
   Повернувшись он увидел источник голоса.
   Голос принадлежал странному незнакомцу в темно-коричневом плаще с абсолютно белым от седины волосами, схваченными темной лентой-банданой. В незнакомце был странный дикий контраст, поскольку лицо его не было лицом старика или даже человека в возрасте. Тип выглядел на все двадцать пять-тридцать, хотя лицо и было в морщинах вокруг глаз, блеск пронзительных глаз делал его моложе. Он казался и молодым и при этом очень старым.
   - Оставь его, - повторил незнакомец менее резко и повелительно. - Он получил свое.
   - Кто ты? - спросил Джерри, внезапно осознав, что произошедшее минуту назад озарение, как-то связано с этим странным человеком. Именно он казался тем, кто нашептывал ему это дьявольское знание.
   - Это не имеет значение. Можешь звать меня - Метатель. Это как раз соответствует моему предназначению.
   Говоря это, незнакомец подошел к Джерри и взял его за раненную руку.
   - Я перевяжу, - предложил незнакомец и без всякого сожаления оторвал подкладку от своего плаща.
   Как только незнакомец упомянул руку, Джерри вновь почувствовал боль. Рука нестерпимо заныла и он удивился, как это он минуту назад совсем не чувствовал боли.
   Незнакомец словно прочел его мысли:
   - Твои клетки перестали вырабатывать адреналин, в прежних количествах. Поэтому ты чувствуешь боль.
   Джерри не знал что такое "адреналин" и был не уверен, что вообще кто-то в этом мире знает такое странное слово:
   "Адреналин", - повторил он мысленно. "Звучит, как королевское имя". "Только номера не хватает. Адреналин Первый. Адреналин Второй".
   - Мне надо найти брата и сестру, - как будто говоря сам с собой сказал Джерри, пока незнакомец перевязывал ему руку.
   - Они в Черном Монастыре, - сказал незнакомец, как-то буднично, туго стягивая ему повязку.
   - Как в Черном Монастыре!? - Джерри похолодел от ужаса и потянул руку, пытаясь ее вырвать из рук Метателя.
   - Да успокойся ты! - незнакомец схватил его за плечо и легко, сжав как кузнечными шипами, заставил остановиться.
   - Не горячись. Ты им сейчас не поможешь. Ты, ведь, знаешь, что детей там не убивают. Подумай сначала, потом решим что делать. О кей?
   Джерри не понял последнее слово. Опять "королевские" слова: Окей Первый, Окей Второй... Он посмотрел незнакомцу в глаза. Его охватило внезапное подозрение:
   - А ты откуда знаешь, что они в Черном Монастыре? Ты - оттуда?
   Незнакомец усмехнулся и ответив таким же прямым взглядом своих блестящих глаз:
   - Необязательно быть из Черного Монастыря, чтобы знать об этом. - И, меняя тему, спросил:
   - Как тебя зовут?
   - Джерри Диметрис, - рассеяно ответил Джерри, но тему разговора сменить не дал: - Это ты был у меня в голове?
   - Да, если это можно так назвать. Ты эманировал, как живой вулкан. Я почувствовал твое горе, еще при въезде в город - в двух милях отсюда.
   - Не понимаю.. - почти жалобно начал Джерри, но незнакомец резко оборвал:
   - Прекрати! Все ты прекрасно понимаешь. Ты же обучался в этом чертовом монастыре!
   Джерри непонимающе уставился на незнакомца. И вдруг понял, что тот принимает его за другого:
   - Я не ученик Черного Монастыря! Я - "Сычья Шкура".
   Брови незнакомца удивленно взметнулись:
   - Ад и кровь! - проговорил он тихо. - Так ты "ихний" подопытный кролик?.....
  
  
  
   Метатель привел Джерри на городской рынок, недалеко от порта, говоря что надо найти подходящее место для разговора. Это объяснение несказанно изумило Джерри. В самом деле, как можно рынок называть подходящим местом для разговора? Толчея, непрерывный гул голосов, зазывные выкрики рыбных торговок. Все это, вряд ли, способствовало секретному разговору один на один.
   Так думал Джерри, пока Метатель не пояснил:
   - Так они не смогут нас подслушать.
   - Кто они? - спросил Джерри.
   - Твои знакомые из Черного Монастыря. Иногда их называют "сатанистами", хотя это неправильно: они не верят в бога или дьявола или во что-то другое.
   - Разве они могут нас услышать с такого расстояния? - удивился Джерри, невольно понижая тон голоса, что Метатель почти прочел его вопрос по губам.
   - Среди такой толпы вряд ли. Давай отойдем сюда. Тут по свободней и мешать проходу людей не будем, - сказав это, Метатель оттащил Джерри в просвет между огромными пустыми бочками, поставленными на бока, образовавшими пирамиду, сдерживаемую железными цепями.
   - А теперь, рассказывай, - сказал Метатель, небрежно скрестив на груди руки и застыв, в такой позе.
   Джерри рассказал все, начиная с момента как встретил человека из Черного Монастыря и кончая недавними событиями.
   Во время его рассказа, Метатель внимательно слушал, кивая и иногда хмуря лицо. А к концу рассказа совсем помрачнел:
   - Это плохо, - сказал он, когда Джерри закончил повествование. - Очень плохо! Ты не должен был соглашаться на эту работу. Ни в коем разе!
   - Это я теперь и сам знаю, - вяло отмахнулся Джерри. - Но мне обязательно нужно уехать за море из этого проклятого места. Здесь мы погибнем от голода или болезни.
   - За морем жизнь ненамного лучше. Поверь мне. Я там бывал не раз. Это работа убьет тебя. Удивительно, что ты столько продержался! Ты необычный человек, Джерри.
   - Но ведь, все обошлось? Я - жив. Найти бы только Эне и Хосито.
   Метатель с грустью покачал головой.
   - Если бы, если бы....
   Джерри показалось что Метатель смотрит на него с какой-то жалостью, словно он был овцой для заклания. Неожиданно он вспомнил, что упустил одну важную деталь:
   - А откуда ты узнал, что мои родные в Черном Монастыре?
   Метатель резко вскинул голову, бросив на него довольно прохладный взгляд:
   - Ты бы приберег свою подозрительность для Черного Монастыря. Там она тебе была нужнее!
   Джерри смутился. Непонятно почему, но незнакомец вызывал доверие. Хотел он этого или нет. Голос, манера говорить, взгляд, даже стиль одеваться, вызывали спокойствие и доверие.
   - Да ладно, не обижайся, - сказал Метатель, видя его смущение. - Ты правильно спросил. Только мне трудно это тебе объяснить. Ты не обучен..., - Метатель на мгновение замолк подыскивая нужные слова: - Видишь ли, когда я зонд....
   в общем, был у тебя в голове, как ты сказал, то выудил эту информацию из твоего подсознания. Понятно?
   Джерри покачал головой?
   - Нет.
   - Как бы тебе это объяснить, - Метатель потер давно небритый подбородок. - Понимаешь, в действительности, ты знал что твои родные проданы этим типом. А куда он мог их продать? Только туда, где больше всех платят - в Черный Монастырь. Тем более там кто-то был заинтересован именно в их приобретении, чтобы ты не сбежал от последнего испытания.
   Видя все еще непонимающее лицо Джерри, Метатель сказал:
   - Есть такая штука - подсознание. Оно решает наши проблемы, как бы отдельно от нашего сознания. И почти всегда правильно. Оно обычно пробуждается во сне, когда наше обычное "я" - спит. Можно даже нарочно усыпить человека специальным заклятием и поговорить с этим вторым я. Когда я установил с тобой телепа.... то есть был у тебя в голове, то обнаружил эту логическую цепочку. Поскольку, у тебя был стресс и оно внутренне я, только и думало об этом. Это меня и запутало в определении твоей функции. В нормальных условиях я бы сразу понял что ты С..... в общем, подопытный.
   - Не понимаю, все равно. Я не знал что они в Черном Монастыре, только думал что Кибон их продал кому-то.
   Метатель в бессилии поднял руки:
   - Ладно, замнем это. Как сказано в "Халварате": "мудрость выпивают глотками, а не всю сразу". Я постараюсь тебе потом это объяснить, если у нас будет это "потом". Скажи теперь, что ты намерен предпринять?
   - Пойду и скажу, чтобы их отпустили.
   - И ты думаешь, тебя послушают? - спросил Метатель удивленно.
   Джерри неопределенно тряхнул головой и пожал плечами, мол а что еще можно тут сделать.
   - Тебе повезет, если ты просто умрешь и они не сделают из тебя "ирзенца". У них вероятно скоро выпуск.
   После этих непонятных слов, повисло молчание, которое наконец нарушил Метатель:
   - Послушай, чтобы у тебя не было на их счет никаких иллюзий, я расскажу тебе одну старую легенду:
   Давно, действительно давно, недалеко от этих мест жил небольшой народ. У этого народа была особая религия - религия обожествляющая смерть. Не буквально убийство или что-то в этом роде. А конец любого существа.
   Момент смерти был для них священен. Они приносили человеческие жертвы внутри специального круга и умели извлекать энергию из гибнущего тела жертвы. Обычно - захваченного в плен чужака. Энергия извлекаемая из него, приводила жрецов в состояние эйфории и исступления. Момент смерти жертвы наполнял их души невыразимым наслаждением, как дым опия - только вы тысячу раз сильнее. Жрецы культа развивали свое умение извлекать эту силу столетиями, совершенствуя разнообразные метода этого процесса.
   Неизвестно сколько это длилось, история об этом умалчивает, но однажды жрецы, возглавив армию своих религиозных последователей - фанатиков, вторглись на материк.
   Война - это тысячи и тысячи смертей, а смерть для них была энергией. Они убивали сотни пленных внутри своих кругов, впадая в безумие от избытка энергии. В летописях говорится, что жрецы культа после таких энергетических оргий, становились как ходячие факелы огня. Если они проходили мимо какого-то дерева, оно вспыхивало и сгорало до тла, как от удара молний. Прежде чем их сумели остановить, они прокатились по стране, предавая все огню и мечу.
   Но у культа тоже были слабости. И люди ими воспользовались. Им вредило серебро. Хотя, никто не знает почему. От их воздействия можно было защититься, хотя для этого требовались годы и годы упорных тренировок и особые способности. Один человек живший в те времена, написал об этих событиях книгу. Он долгое время изучал методы воздействия "огненного культа" - как тогда его называли, и в конце своей жизни, уже годы спустя после того, как народ исповедовавший этот культ - был уничтожен, создал особое братство. В обязанности братства входило отслеживание и предотвращение всякой попытки возродить культ. И, как оказалось, не зря!
   Дьявольский культ неоднократно появлялся снова. Люди всегда ищут мощь, силу. Новые последователи, подчас, вообще не имели отношения к религиозной части культа. Они, лишь, использовали арсенал "черных" знаний древних огнепоклонников. В течении многих столетий шла тайная, незримая борьба братства с культом. Никто из непосвященных не догадывался об этом противостоянии. Последователи черных знаний научились маскироваться и обнаруживать их становилось все труднее. К тому же, с тех старых времен последователи культа значительно усовершенствовали свои знания. Появилось Волшебство Пера. А ты видел на что оно способно.
   Метатель замолк, закончив рассказ. Повисла пауза. Джерри был потрясен рассказом. Хотя, он слышал легенды об огненном культе, но столь подробного и обстоятельного рассказа - никогда. Да и вряд ли кто-то в этом городе. Вдобавок, он уже догадался кто его собеседник:
   - А ты значит из этого братства? - спросил Джерри.
   Метатель кивнул:
   - Лет сорок назад мы проиграли большую битву. Наши наставники не учли их быстрого совершенствования. Поэтому нас разгромили. Наголо! В живых осталось только несколько наших. Завтра я посчитаюсь с ним за тот раз.
   Слова эти были сказаны с мрачной решимостью и таким тоном, словно происшедшее сорок лет назад случилось с самим говорившим вчера, перед завтрака.
   - Если хочешь спасти своих родных - идем со мной! У тебя очень высокий защитный потенциал. Я бы мог натренировать тебя и сделать хорошим истребителем.
   Какую-то минуту Джерри колебался, но потом отрицательно покачал головой:
   - Я не собираюсь участвовать в вашей войне. Я заберу родных и уеду за море. Меня не касаются кто из вас победит. И потом, ты не сможешь их победить. Они убьют тебя.
   Незнакомец скрипнул зубами:
   - Это, мы еще посмотрим, - процедил он, - кто кого убьет. А ты - дурак! Упрямый дурак! Ты, даже, не подозреваешь, что они с тобой сделали, - добавил он со злостью, когда Джерри повернулся и стал уходить....
  
   .
  
   Солнце только взошло, когда Джерри, выйдя из города через северные ворота, направился в Черный Монастырь. Темно-серые очертания последнего, утопали в утреннем тумане и казались призрачными и нереальными. Несмотря на огромную тревогу за своих родных, Джерри не решился идти в Черный Монастырь вечером или ночью. Он знал что это было бесполезно. Ему просто не откроют ворота. К тому же, это место внушало ему страх и при дневном свете, а уж ночью оно казалось ему воплощением ужаса. Проведя бессонную ночь в порту в закутке на каком-то тряпье: навестить свою каморку, он не решился. Ему повезет, если соседи его не повесят, после того, что он сделал с Кибоном-пекарем. Хорошо, что золото он всегда носил при себе.
   Припрятав деньги в надежное место, совсем продрогший от холода и бессонной ночи, Джерри отправился выручать Эне и Хосе.
   По дороге вспоминая вчерашний разговор со странным типом из не менее странного братства. Слова незнакомца об каком-то "ирзенце" не выходили у него из головы. Слово было неприятное, как будто кого-то растягивали. Но даже, сейчас Джерри был твердо уверен, что согласиться на предложение Метателя он не мог. В лучшем случае это было бы самоубийством. Джерри вспомнил главного в монастыре, которого Альваро называл Люцом, и неосознанно вздрогнул. Несмотря на мягкий голос и ласковое, почти отеческое обхождение с ним, он был самый страшный из них. Альваро, Мастер Миранж и даже старый наставник обучающий "Волшебству Пера" боялись его. Джерри не раз был свидетелем, как старшие ученики буквально стелились перед ним. А ведь, он знал на собственной шкуре об их страшных талантах.
   Вот так, неторопливо и основательно размышляя, Джерри подходил к проклятью своей жизни, настоящие последствия встречи с которым ему еще предстояло ощутить.
   Присутствие вчерашнего незнакомца Джерри почувствовал своим шестым чувством. Ощущение было такое, словно он коснулся чего-то нервами мозга. Чего-то шероховатого, но вместе с тем безопасного.
   Джерри был уже пятистах метрах от монастыря, когда почувствовал это. Он остановился и завертел головой, пытаясь определить откуда идет "сигнал". Невдалеке рос небольшой дуб, по счастливой случайности избежавший топора дровосека. Это могло быть единственным местом, где мог прятаться его знакомый. Джерри направился к дубу.
   По мере приближения, действительно, ощущение контакта росло. Подойдя к дереву, Джерри обошел вокруг ствола, заглядывая снизу в раскидистые ветви, с еще необлетевщей полужелтой листвой.
   Он чувствовал присутствие Метателя, но узреть его не мог.
   Когда он закончил тщетный осмотр и повернулся уйти, к удивлению обнаружил Метателя стоящим позади и также как и он, с наигранным интересом всматривающимся в крону дерева.
   - Там что-то интересное? - спросил он со смеющимся морщинками вокруг глаз.
   Джерри непроизвольно раскрыл рот от удивления. И не столько из-за внезапного его появления, а сколько из-за его нового наряда, который напялил на себя Метатель.
   Джерри подумалось что таких ярких цветов одежды он не видел даже, в день шествия Святого Панариса - покровителя его родного города. Вчерашний коричневый плащ, Метатель заменил на ярко-красный, с голубой каймой по краю. Голова была обвязана белой материей с буковой М внутри желтого треугольника.
   Но что было еще более странным! Это - грандиозное количество маленьких серебряных метательных кинжалов. Их серебряные рукояти выглядывали их ножен размешенных наискосок на груди, предплечьях, даже голенищах сапог.
   - Закрой рот, Джерри, а то муха влетит, - сказал Метатель с улыбкой, разгладившей морщинки его старого и одновременно молодого лица. - Я вижу у тебя развилось психовидение. Раз ты почувствовал мое присутствие.
   Джерри закрыл рот, непроизвольно сглотнул. Затем без всяких предисловий, словно их вчерашний разговор и не прерывался спросил:
   - Что такое "ирзенец"?
   - А-а! - протянул Метатель, как бы говоря сам с собой. - Так тебя это все-таки задело!
   Затем, уже обращаясь к Джерри пояснил:
   - Если говорить коротко: это - экзаменационная работа. Когда несколько послушников-сатанистов оканчивают курс обучения, а он обычно длиться порядка десяти-одинадцати лет. Они сдают экзамен. Как в Университете. А "ирзенец" - это то на чем они показывают свое умение. Иногда для этого дела они выкупают приговоренных к смертной казни, иногда ловят всяких бездомных бродяг, до которых никому нет дела. С "ирзенцем" делают гораздо более худшие вещи, чем те, что делали с тобой. А в конце, весь выпускной класс собирается вместе и уже полудохлого ирзенца подвергают ужасной метаморфозе. Группа этих сектантов, объединив усилия, могут изменять структуру человека на гене....Ты не поймешь это слово, есть еще одно из моего мира - называется мутация. Это как раз эта самая вещь. Так вот, когда они подвергают ирзенца мутации, то человек может выглядит так, как они захотят. Скажем, полу-жабой-полу-человеком. Или полу-змеей-полу-человеком. Неважно как, потому что это уже зависит от их фантазии. А она обычно у них в порядке. Сам ирзенец после такой метаморфозы живет считанные часы, потому что человек не способен перенести это, ни психически, ни физиологически. Понял теперь?
   Все это звучало для Джерри настолько же запутанным, насколько и заумным. Но, несмотря на мудреные слова объясняющего, суть - он уловил. Это ввергло его в колебания выбора. Сильнее вчерашнего. И дольше.
   - Как научиться Волшебству Пера? - спросил он.
   Метатель усмехнулся:
   - Ну, это тебе не грозит. Хотя, способ очень простой. Если какой-то послушник добровольно вызывается научиться этому типу заклятия, то его сажают в каменную келью. Дают гусиное перо. Единственный способ выйти из каменного мешка, это заставить перо левитировать. Отсюда и название, кстати.
   - Так просто? И сколько времени уходит на это?
   - Столько, сколько человек может продержаться без воды и еды. Потому что, ни первого, ни второго послушник не получает. Обычно по статистике, получается у каждого десятого. Девять трупов минус, но плюс один боец-телекинетик.
   Джерри беспомощно взглянул на громаду темно-серого камня Монастыря, ставшего после слов Метателя еще более ужасным местом - страшным вдвойне.
   Наконец, он пересилил свое желание остаться с незнакомцем, от которого веяло гранитным спокойствием и бесстрашием:
   - Я не могу идти с тобой. Они убьют тебя, и меня. А мои брат и сестра тогда пропадут, - почти жалобно вымолвил Джерри.
   - А ты думаешь, сейчас им поможешь? - прищурив взгляд, спросил Метатель.
   - Я попрошу Люца, - упрямо гнул свое Джерри. - Он не может мне отказать. Я два месяца делал все, что мне приказывали. И язык за зубами держал!
   Выслушав последнее, Метатель с досады, просто сплюнул под ноги.
   - Тьфу, ты! Ну и упрямец! Да, ты, хоть знаешь, зачем они тебе так много платили? Им же ничего не стоит найти всякую рвань в порту, готовую за шарик опия подохнуть на опытах?!
  
   Джерри не нашелся что ответить. В самом деле, он и сам нередко задумывался об этом. Два золотых в неделю! Королевский кучер, не получает столько! Плата, прямо уж, странная.
   - Не знаю и знать не хочу! - чуть более резко, чем хотел, ответил он и, испугавшись что Метатель, в конце концов, убедит его своими логичными выводами, не прощаясь, повернулся и зашагал быстрым шагом к монастырю.
   По мере приближения, он сбавлял ход и в конце уже не шел, а буквально плелся, точь в точь, как в первый день. Уже подходя к воротам, он внезапно вспомнил, что не спросил Метателя об очень важном. О том, почему у него тогда с пекарем Кибоном получилось сделать тоже, что делали обитатели Черного Монастыря. Ведь, на короткий срок он сумел сделать тоже, что и послушники. Может, он привык из-за многократного воздействия во время своей необычной работы?
   Этот вопрос настолько взволновал Джерри, что он, даже хотел вернуться, чтобы спросить Метателя, но ворота были уже слишком близко и он передумал.
   Как всегда, стучать не пришлось. За воротами его ждали и как только он подошел к ним, дверь в створе распахнулась.
   За дверью стоял Альваро. Впервые с момента того случая с цепью. Джерри это не понравилось. Фактически он почувствовал ужас.
   - Заходи, Ирзенец, - скомандовал Альваро с нескрываемым злорадством.
   Джерри, уже собравшийся переступить порог, застыл, словно натолкнулся на невидимый барьер. Капли мгновенно появившегося пота начали стекать вниз от позвоночнику к копчику.
   Джерри поднял взгляд на Альваро и сказал, почти не дрогнувшим голосом:
   - Позови Люца. Сюда. Сейчас.
   Слова были какие-то вязкие, как вкус майского меда, нехотя стекающего в горло. Но Альваро не стал исполнять его просьбу:
   - Ах ты, Ирзенец, поганый! - голос Альваро, слегка охрип от затопившей его ненависти. - Да я тебя сейчас...
   Джерри отпрыгнул, мгновенно и рефлекторно воздвигнув вокруг себя воображаемую защитную стену, предохраняясь от гибельного психического удара.
   К удивлению Джерри и еще большему для Альваро, эта защита приобрела вполне реальный вид. Воздух вокруг Джерри уплотнился в синеватую, слегка светящуюся, массу.
   Но Альваро поступил совсем не так, как ожидал Джерри. Возможно он и смог бы пробить даже такую защиту, но пытаться не стал. Сделав два быстрых шага прошел барьер и напал на него.
   Альваро был на два-три года старше Джерри, который тем паче не ожидавший такого развития ситуации был молниеносно подмят. Правда всего лишь на две-три секунды.
   Джерри был уличной сиротой и, несмотря на сыплющиеся удары, такой ход событий его несказанно обрадовал.
   Извернувшись, под телом Альваро, он высвободил руки и схватив последнего за уши, ударил макушкой своей головы, подтягивая к себе, чтобы увеличить силу удара.
   Движения Альваро замедлились, град ударов ослабел.
   Но это было не последним приемом такого опытного в уличного драчуна как Джерри. Вогнав свою кисть в живот Альваро он схватил жировые складки и немилосердно скручивая подтянул к себе.
   Альваро дико взвыл от боли и выгнулся дугой. Джерри не упустив своего шанса, подтянул ноги в коленях и ударом обеих стоп спихнул противника с себя.
   Вскочив на ноги, он ударил носком сапога поднимающегося вслед Альваро. Тот кубарем покатился вперед.
   - Это тебе за Сычью Шкуру! - приговаривал он, смахивая кровь, стекающую с ссадин на лбу. Душивший его страх исчез напрочь. Терять было уже нечего.
   Но увлекшись дракой, Джерри забыл о психической защите и о том, кто такой на самом деле старший послушник Черного Монастыря. Это было ошибкой. И почувствовал эту ошибку слишком поздно, когда его тело уже оторвалось от земли.
   Альваро не сумел поднять Джерри высоко, но полуметра было вполне достаточно. Он переворачивал в воздухе беспомощно болтающего руками и ногами Джерри, пытаясь как можно сильнее ударить его головой об землю. Джерри какое-то время удавалось смягчать удары руками, но попутно следовавшая болевая экзекуция дезориентировала.
   Он, почти потерял сознание, когда все, внезапно, прекратилось.
   Когда мгла, застилавшая его зрение рассеялась, он понял, почему: Альваро стоял сплевывая кровь и подрагивая мелкой дрожью, словно человек которого голым вывели на мороз. Из его левой груди, где у нормальных людей должно было находиться сердце, торчал конец рукояти маленького серебряного кинжала, почти утопленного в тело.
   На лице у него было написано несказанное удивление и каким-то невероятным способом из арсенала своих черных знаний он заставлял свое сердце биться, не умирая, казалось бы, от смертельной раны.
   Джерри повернул голову, проследив направление взгляда Альваро. В шагах пятнадцати позади себя, увидел своего знакомого в красном плаще. Пальцы его обеих рук с непостижимой скоростью перебирали рукояти серебренных кинжалов, да так, что Джерри стало понятно, что "Метатель" - это не прозвище, а назначение - функция этого человека! Метатель - тот, что мечет смерть!
   Встретив вопрошающий взгляд Джерри, Метатель сказал, продолжая перебирать сверкающий металл:
   - Они не могут останавливать серебро. Он пассивно к их воздействию, - пояснил он. И добавил обращаясь уже к Альваро:
   - Позови их! Ты знаешь, что второго тебе не выдержать! И пусть приведут его родных. Я дам тебе войти в ворота, если их отпустят.
   Впервые Джерри видел страх и беспомощность на лице старшего послушника. Миг спустя после слов Метателя, он кивнул и позвал.
   Джерри мысленно слышал его шепот, зная что его также слышит и Метатель. Стресс после драки с пекарем, пробудил в нем психические аномалии, коим являются экстрасенсорные способности. Хотя, скорее он был обязан этому Черному Монастырю. Его так долго мочалили на самой грани, что его подсознание само выработало способ.
   Между тем, прошли всего две-три минуты ожидания и из ворот вышли несколько человек. Последний вел Эне и Хосе, держа их за руку.
   Остановившись у самых ворот он подтолкнул их к Джерри. Хосе захныкал. Джерри поднял его на руки, а Эне прижалась схватив его руками за пояс.
   Только после этого Метатель кивнул головой и Альваро, шатаясь побрел к своим. У порога его подхватили и внесли внутрь. Снаружи остались только двое: мастер Миранж и еще один наставник имени которого Джерри не знал. Люца среди них не было.
   Джерри медлил уходить, хотя и получил сегодня больше чем, вообще, мог рассчитывать.
   - Где мастер Теней? Почему я разговариваю с наставниками? - требовательно спросил Метатель у оставшихся.
   - Люцифер в отъезде, - негромко ответил мастер Миранж, - я сегодня за него.
   - Тем хуже для тебя, мастер "Шангду"...
   - Каковы условия поединка? - вмешался в беседу второй наставник, игнорируя угрозу Метателя.
   - Три до заката Солнца здесь и по двое, ночью, в ста шагах от морской воды.
   - Ты весьма наглый и самоуверенный метатель, - заметил Миранж, но когда пальцы, все еще перебирающие кинжалы,
   сложились в метательный захват, заметно вздрогнул.
   - Полегче и без оскорблений, - сказал Метатель, сдержав готовую рвануться смерть. - Это хорошие условия для вас.
   - Да это хорошие условия, - подтвердил второй наставник. - И еще до захода Солнца твоя голова украсит наш праздничный ужин.
   - Не надейся. Нынче кухарить буду я! - ответил Метатель, резким движением скидывая плащ и начиная приготовления к схватке.
   Наставники вернулись в монастырь, видимо для каких-то своих особых приготовлений. Заметив все еще стоящего рядом Джерри, Метатель сказал:
   - Уходи отсюда. И как можно скорее. Городские власти, давно уже под их контролем, так что иди сразу в порт. Возьми лодку до маяка. Служитель маяка - мой знакомый, скажи ему что от меня. Он посадит тебя на судно в Новый Свет.
   Джерри судорожно кивнул, не зная что сказать.
   - Да и возьми это, - добавил Метатель через секунду другую.
   Кошелек размером с детский кулак, разбухший от монет упал к его ногам.
   - Разве они тебе не понадобятся, - спросил Джерри не смея принять щедрый дар.
   - Если меня убьют - нет.
   - А если ты победишь? - спросил Джерри.
   Метатель ухмыльнулся:
   - Тогда вряд ли стоит огорчаться из-за потери двух десятков элферов! А тебе деньги нужнее, чтобы начать новую жизнь за морем. Да и о родных надо позаботиться. Иди!
   Джерри поднял кошелек и, на миг задержав взгляд на Метателе, занятого своими приготовлениями, произнес полушепотом:
   - Простите, что не могу вам помочь.
   Но Метатель его уже не слушал, войдя в транс какой-то медитативной техники.
   Джерри направился в город, стараясь не оглядываться. Он чувствовал себя как-то погано, словно предавал самого надежного друга на свете, которого только мог бы приобрести. Поначалу он быстро шел, а потом перешел на бег подхватив сестренку и брата под мышки.
   Уже приближаясь к воротам со стороны порта, замедлил бег, опустив родных на землю. Погода, почему-то начала портиться. Быстро. Меняться буквально на глазах. Откуда-то с Севера пришли тучи, закрыв небо и нагнав тьму. Где-то сверкнула молния и запахло холодным осенним ливнем.
   Джерри бросил последний взгляд назад, в сторону уже скрывшегося за завесой мглы Черного Монастыря и зашагал к пристани, туда где его ждала мечта.
  
  
  
  
  
   Альви ГЕЛАГАЕВ. 1994. Грозный.


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"