Генер Марго : другие произведения.

   Мягкое свечение проникло через иллюминатор и заполнило отсек. Голова чугунная, в висках пульсирует боль. Наверное, именно это предки называли мигренью.

  Я с трудом разлепил глаза, скривился. В ухе противно шипит микробот, наверное, повредил при падении. Пришлось стукнуть ладонью. Шипение прекратилось и капсула погрузилась в тишину.

  Стараясь не задеть разбросанные по кабине девайсы, неловко шевельнулся. Мягкий монитор под ногами изогнулся и вспучился, как расплавленный пластик. Проклятье, я же просил заменить на триоктановые.

  Тело зудит, стараясь быстро привести организм в порядок. Окна запотели от временного повышения температуры. Я вытянул руку, проводя ладонью по стеклу, и выглянул в иллюминатор. За ним растянулось бесконечное снежное полотно с лиловым небом, где мерцают цветные частицы.

  Осторожно вытянулся. В спине что-то тихо щелкнуло, я поморщился, но боль в голове прекратилась. Пресвятой изобутан, что за дрянь приключилась в полете?

  Бегло оглядел панель управления - из разбитых экранов торчат запутанные провода, тепловые датчики молчат, стекло под панелью треснуло.

  Внутри похолодело. Если капсула сломана - одному мне не справиться ремонтом, несмотря на всю подготовку. Нас, конечно, обучают, выживать в любых условиях, но если пульт раздроблен, как ореховая крошка - даже первоклассный инженер разведет руками.

  Но это все ерунда, по сравнению с грузом.

  Я со стоном перевернулся и подполз к приборной панели. Замок оказался разбитым, но крышка прилегает плотно. Пришлось подковырнуть ногтем, что бы открыть нижний отсек. В ладонь вывалился прозрачный цилиндр с гладкими боками.

  Повертел перед носом, скрупулезно осматривая каждый сантиметр. Целый! Даже трещинки нет.

  Илания... В груди защемило от бессилия. Держись, милая, только держись, я придумаю, как доставить антивирус! Выберусь из этой дыры и придумаю.

  Дрожащими пальцами порылся в кармане, достал небольшой овальный прибор и приложил к стене. На крошечном табло замигали зеленые цифры, раздался голос программы:

   - Азотно-кислородная среда. Допустимый уровень двадцать процентов.

  Облегченно выдохнул. Мне очень повезло, двадцать процентов - это как раз то, что нужно, чтоб нормально дышать.

  Осторожно, стараясь не греметь приборами поднялся и нажал на спусковой крючок. Дверь отсека с шипением поползла в сторону, утягивая за собой спутанные провода.

  В кабину ворвалась ледяная струя воздуха вперемешку с крупными хлопьями снега. Кожа загудела - крошечные наногены устремились на поверхность организма. Приятное тепло разошлось по телу - включился режим адаптации. Наконец-то, думал от тряски все системы, включая организм вышли из строя. Ничего, еще повоюем.

  Меня передернуло от резкого перепада температур. Даже думать не хочу, в какие дебри Вселенной меня забросило. Поисковой маяк в корпусе двигателя, наверняка, тоже поврежден. Придется на ходу придумывать, что делать.

  Я выбрался из капсулы и спрыгнул в снег. Умное тело завибрировало, как двигатель во время прокачки газа. В пальцах слабо закололо - ускорилась выработка питательной среды. Спасибо наногенам.

  Огляделся. Острозубые горы окружают холодным безмолвием, по снежной пустыне носятся замысловатые вихри.

  - Я выживу, - выдохнул я в пустоту и сделал пару шагов.

  Снег под ногами хрустнул и я провалился по пояс. По телу прокатилась новая волна мурашек, фиолетовая кожа покрылась крошечными кристалликами. Да что это за место!? Почему катастрофы происходят только там, где слово "жизнь" даже не слышали?

  Внутри раскрутился горячий столб, жар растекся по всему организму. В ухе металлический голос сообщил:

   - Гомеостаз выровнен.

  Ну хоть так. В этом ледяном аду без микроскопических помощников околеть можно за пару секунд.

  Ветер резко ударил в лицо, кристаллики льда забарабанили по затвердевшей от наногенов коже.

  - Чертова метель! - выругался я вслух и развернулся на месте. Чтобы скорей спрятать от пурги, ринулся к капсуле, поднимая клубы снега.

  Белые хлопья засыпали половину корпуса, с унылым воем метет в открытый люк. Я с трудом добрался до корабля, уперся руками в край входа и ввалился внутрь. Входной люк с шумом закрылся благодаря автоматической системе. Похоже она единственное, что осталось работать в этой развалюхе.

  Я перевернулся на полу и сел, переводя дыхание. Согласно инструкции, я должен сидеть и ждать, пока наши поймают сигнал бедствия с капсулы, организуют спасательный отряд и заберут меня. Только контрольный блок сломан и сигналы подавать неоткуда. Значит, времени провести тут я могу гораздо больше, чем хочется. А это непозволительная роскошь для Илании.

  Я достал из-под сидения небольшую бутыль и сделал несколько мелких глотков. Целительная жидкость потекла в горло, разливая блаженное тепло по организму. Храни Вселенная того, кто изобрел это жгучее пойло.

  Ткнул кнопку на панели управления, так, на всякий случай. Тишина. Даже аварийная система молчит. Что ж, инструкцию я выполнил.

  Связи нет, портативного жилища с генератором тоже. На этой жидкости можно продержаться пару дней, если считать по-фаретриански. Понять бы, сколько, длятся сутки в этом аду.

  Чтоб продумать план действий, прокрутил в голове картинку крушения. Так, с начала что-то мелькнуло, похоже метеорит. Значит, датчики безопасности были неисправны, раз не заметили его. А я ведь проверял. После вспыхнула панель управления, замигали аварийные датчики. Бедная сирена верещала, как ненормальная, пытаясь предупредить пилота. Да уж, куда там. Хорошо хоть катапульта не активировалась. Без оборудования болтался бы в космосе, как атом без водородных связей. Дальше... Дальше все погасло, и капсула потеряла управление. Я отключился, когда очнулся - приборы уже не работали, а вокруг замерзший кошмар. Отлично, ничего не скажешь.

  Я аккуратно выглянул в иллюминатор и уставился вверх - в небе тлеет Белый карлик. Выходит, это очень старый мир. Скорее всего, мертвый.

  Метель усилилась и полностью засыпала капсулу. Сижу в темноте, слушая, как ритмично подается гидрокс для дыхания. В голове медленно проступило осознание реальности - я же на пороховой бочке сижу! Даже не на, а внутри. В самом центре бомбы с замедленным действием.

  Волосы на затылке поднялись и зашевелились, как если бы схватился за провода с плюсом и минусом.

  - Вот дрянь! - вырвалось у меня.

  Водород в составе дыхательной смеси меньше тридцати процентов. До сих пор все тихо. Может вообще не рванет.

  А, черт! Нет, надо делать ноги.

  Быстро вытащил контейнер из верхнего отдела капсулы, бегом сложил скромные пожитки - бутыль с целебной жидкостью, вимер и бесценный цилиндр. Закинул на спину и, открыв люк, осторожно выбрался наружу.

  Метель временно прекратилась, оставив горы белых последствий. Чтобы расчисть стену снега, которая выросла, пока сидел в капсуле, пришлось швырнуть в нее круглый свилл. Шарик мгновенно покраснел и двинулся по воздуху, образуя коридор. Я двинулся за устройством по хрустящему снегу.

  Когда отошел на приличное расстоянии - оглянулся. Все-таки этот летательный аппарат я приобрел сам, а не получил по наследству.

  Капсула одиноко торчит из снега, поблескивая металлическим боком. Эх, прощай, красавица. Может, когда нас найдут и заберут, какой-нибудь инженер-дока возьмется за ремонт.

  В лиловом небе мерцают крохотные точки, отрываясь от умирающего солнца, и разноцветными всполохами отражаются на снегу. Старая звезда каждую секунду теряет миллионы частиц, но больше не способна обогреть остывшую планету. Даже грустно как-то.

  Мое исчезновение уже точно заметили и уже ищут. Правда, не известно - где искать.

  Вимер на поясе громко пискнул и завибрировал. Я быстро вытащил его из чехла и нажал на пуск. В воздухе возникла цветная голограмма, показала металлический корпус станции, торчащий из снега. Пригляделся сильнее. На обветренном корпусе поблескивает небольшой значок в виде химеры, таким же, как на моей капсуле.

  - Невероятно, - прошептал я неверяще. - Не может быть.

  Все-таки удивительна и непостижима природа Вселенной. Выходит, фаретрианские исследователи добрались и до этой заброшенной планеты. Вимер уловил волны, значит, где-то есть станция, а там датчик слежения. Наконец-то везение поворачивается ко мне правильным местом. Отправлю сигнал бедствия. Меня найдут, рано или поздно. Но лучше рано.

  Я набрал несколько комбинаций на панели, прибор запищал, рассчитывая направление и маршрут. Так, километр прямо, потом налево, ага, еще километр.... Все же я везучий.

  Погода дала фору и я двинулся вперед. Ноги проваливаются в рыхлый снег, сугробы почти до пояса. Стал поднимать ноги выше, как бы перешагивая невидимую стену, чтобы хоть как-то ускориться. Между делом искал на вимере информацию о месте пребывания. Приборчик гулко вибрирует, осуществляя поиск. Если он уловил частоты станции - то с легкостью передаст с нее данные.

  Наконец громко щелкнуло, на вимере замелькали картинки - зеленые леса, блестящие материки в темноте, причудливые зверушки, которых видел только в банках памяти. Потом целая вереница вспышек, потоп. После этого вся планета покрылась белым покрывалом, даже океаны замерзли.

  Я вылупил глаза и вытаращился на вимер, словно тот рехнулся.

  - Ничего себе! - вырвалось у меня. - Да ведь я на Земле!

  Её миллион лет назад покинули перед самой катастрофой. Думал, она разрушилась после расширения звезды. А она вот, целая, хоть и напоминает замерзший шарик.

  Все еще изумляясь открытию, я обогнул небольшую скалу, спустился с холма и ступил на свежий снег. Порыв ветра принес первую порцию снега. Тьфу ты пропасть черная дыра! Тут все время пурга что ли?

  Кинулся делать укрытие, пока не обрушилась метель. Даже моим наногенам трудно справляться с местной стихией.

  Маленький шарик опять оказался в снегу. На этот раз он протопил глубокий тоннель вниз, потом двинулся в сторону, делая небольшую комнатку, чтобы снег не забивался в отсек. Я спрыгнул за устройством и шагнул внутрь. Направил свилл по кругу, расчищая пространство для укрытия. В рыхлом снегу образовалась пустота. Потолок с хрустом обвалился, накрыв меня с головой. Черт. Надо было конусом протапливать, чтоб стены верхний слой держали.

  Кожа равномерно загудела, покрылась ледяной коркой. Крошечные трудяги засуетились, кинулись разгонять кровь и повышать метаболизм. Лед тут же растаял, вода испарилась, удаляя избыток тепла. Давайте, ребята, я в вас верю.

  Пришлось замереть в белом плену до тех пор, пока неугомонный шарик не растопил весь снег.

  Со всех сторон нещадно метет, снег лезет в нос и глаза. Пять минут провозился с еще одним проходом в стене. Наконец, укрытие было готово. Я свернулся калачиком в неглубоком оцепенении, ожидая конца бури.

  Не знаю, сколько был в отключке, но когда очнулся, выход оказался засыпан. Пришлось отправить свилл на расчистку, а самому достать из контейнера бутыль с питательной жидкостью.

  Я сделал пару небольших глотков. В груди потеплело, наногены радостно забегали под кожей, согревая и выводя из оцепенения. Шарик быстро справился с задачей, вернулся и осторожно опустился на ладонь. Я бодро вылез из укрытия и потянулся всем телом, разгоняя кровь.

  Громкий крик раздался откуда-то сзади.

  Резко обернувшись, увидел огромную лохматую тварь, которая несется ко мне со скоростью торпеды, будто под ногами не рыхлый снег, а беговая дорожка.

  Существо похоже на человека, если не считать густой шерсти, которая покрывает даже лицо.

  Я замер. Спокойно. Кем бы ни было это создание, оно не может причинить мне вреда.

  Тварь приблизилась с удивительной, для своих размеров, скоростью. Успел разглядеть близко посаженные глазки, широкий рот и большие желтые клыки. Когда между нами осталось всего несколько метров, существо остановилось, стало покачиваться из стороны в сторону, издавая гортанное рычание.

  Как-то на курсе истории мертвых планет изучал древних хомо. По данным инфоблока, что-то похожее древние люди исполняли перед атакой.

  Мышцы под кожей завибрировали. Наногены, чувствуя опасность, перестроили их структуру, от чего верхние слои кожи отвердели и засветились, как неоновая лампа.

  Я вскинул руки в приветственном жесте, пытаясь предотвратить стычку, и заклокотал на языке Фаретры:

  - Я тебе не враг!

  Тварь издала сдавленный рык и наклонила голову.

  Осторожно, чтобы не напугать зверя, медленно продолжил:

  - Я прибыл, как гость. Мое имя Сайлис Фуво.

  Сделал шаг навстречу. Зверь угрожающе зарычал и выпрямил спину, демонстрируя превосходство.

  Хищника не испугала моя светящаяся кожа, кажется, только больше взбесила. Он наклонился вперед и оперся на лохматые руки, изготавливаясь для атаки. Глаза неотрывно следят за каждым моим движением. Сложилось впечатление, что он наделен разумом и лишь прячется под оболочкой хищника.

  Я не отступал. Нас учили верить в мир до последнего.

  - Не бойся, я не причиню тебе вреда! - произнес я твердо, медленно опустил руку и потянулся к контейнеру с устройствами.

  В этот момент зверь издал чудовищный рев и торпедой бросился на меня, поднимая клубы снега из-под огромных лап. Мне удалось резко нагнуться, чтобы кувыркнуться и схватить контейнер. Тяжелая туша пронеслась мимо. Я успел распахнуть замок и выдернуть небольшой квадратный предмет.

  Сзади раздался разъяренный вопль - зверь понял, что его провели.

  С диким ревом он кинулся обратно, сделал широкий замах и с силой отвесил удар. Я не успел увернуться, огромная лапа попала в голову, меня резко крутануло, и отбросило в сторону. В голове зазвенело, перед глазами поплыли цветные мухи. Я рухнул лицом в снег.

  Пьянея от собственной силы, зверь кинулся ко мне, чтобы добить.

  С трудом координируя движения, не поднимая головы, я выбросил правую руку вверх, запустил в воздух квадратный предмет, другой рукой набрал комбинацию на вимере, который висит на поясе. Пальцы не слушаются, сигналы медленно достигают мозга - трудолюбивые наногены бросили все силы на укрепление внешних покровов, защищаясь от повреждений. На глаза опустилась мутная пелена, в ушах противно зашипело. Дикарская колыбель, а не планета.

  В момент, когда лапа зверя оказалась в нескольких сантиметрах от лица, умудрился набрать комбинацию на приборе. Пространство рассек короткий высокочастотный сигнал, затем последовало равномерное гудение.

  Зверь моментально осел на снег и неподвижно замер, уставившись в одну точку. На морде застыл изумленный оскал.

   Я медленно поднялся, шатаясь, отряхнул снег. Вимер светится цветными огоньками и греется от интенсивной работы. Когда устройство подключается к биологическому сознанию, требуется много мощности. Поэтому его всегда носят его при себе, чтобы напрямую заряжать от тела.

  Пленный зверь с молчаливой злобой следит, как я натягиваю на спину контейнер. Он быстро осознал безнадежность своего положения и внимательно наблюдает за каждым действием.

  Я знаю этот взгляд. Стоит мне освободить тварь, она тут же кинется и разорвет на части.

  - Самое правильное - оставить тебя здесь, под инфразвуком, - проговорил я, глядя на зверя.

  Тот никак не среагировал, только взгляд стал еще злее.

  Было бы неплохо взять у него генетические пробы, изучить психологию поведения, выяснить, с помощью чего общаются между собой. Наверняка, он не единственный представитель своего рода. Хотя это вообще не моя работа. Сейчас главное - добраться до станции. Дальность инфразвука триста метров, надо быстрей уходить от аборигена.

  Стоп.

  Я громко шлепнул себя по лбу - болван. Что мешает зверю пуститься по следу, когда прекратится действие волн и напасть, когда буду меньше всего ожидать?

  - Тьфу ты, пропасть черная дыра, - выдавил я с досадой. - Придется с собой брать.

  Одним движением обновил на вимере карту. Прибор радостно пискнул и заиграл цветными голограммами. Хоть нанотехника и портаботы работают безотказно.

  Погода снова начала портиться. Да что не так с этим миром? Будто на планете собрался весь снег Вселенной.

  Ветер резким порывом ударил в грудь и заставил отступить на несколько шагов назад. Из-за ледяных гор показались лиловые тучи, небо затянулось серой дымкой и потеряло краски. Что-то мне все меньше нравится Земля после катастроф.

  Искоса приходится поглядывать на зверя, пока ковыряюсь с портаботами. Сидит неподвижно, следит глубоко посаженными глазками. Дриопитек несчастный.

  Попробовать поговорить с ним еще раз? Глупая идея, скорее всего, его речевой аппарат не приспособлен к речи. Да и мозгов, очевидно, маловато.

  - Что ж с тобой делать? - спросил я скорее себя, чем его.

  Тварь, разумеется не ответила, только глаза сверкнули неприкрытой злобой.

  Ветер крепчает - далеко мне не уйти. Придется пережидать непогоду с этим аборигеном.

  Я подошел к зверю и набрал на вимере семизначную комбинацию. Тот издал короткий звук, перестраиваясь в облегченный режим работы.

  Голова существа качнулась. Пленник попробовал дернуться, но тело осталось неподвижным. Он бешено взревел и стал мотать головой из стороны в сторону.

  Я стал перебирать коды, пытаясь подобрать систему общения с дикарем. Прибор выбирал язык и произносил приветствие.

  Спустя сотню попыток, решил бросить пустую затею. Все равно зверь издает резкие крики и тупо смотрит на меня злым взглядом.

  С неба сорвались хлопья снега. Появились первые порывы метели. Через несколько минут она усилится настолько, что находиться на поверхности станет невозможным.

  Хотел оставить зверя на снегу - быстрое решение проблемы. Никто не узнает. Убить его - и дело с концом. Ну и зверюга. Сидит, спина лохматая, шерсть настолько плотная, что, наверное, может спать прямо на снегу. Огромные ступни - специально для передвижения по рыхлому снегу. И морда суровая с широким подбородком. Наверное, вожак. А если вожак, то где-то есть самка и детеныши, которые останутся без самца и вымрут с голоду.

  Я взвыл. Не могу вот так взять и убить животное. Говорили - я слишком мягкотелый. Ох, вылезет мне это боком.

  Осторожно, чтобы лишний раз не волновать, подошел к зверю и, обхватив корпус, потащил к убежищу. Абориген истошно завопил, тряся головой, попытался сопротивляться.

  Я хмыкнул. Куда тебе тягаться с вимером. Даже пятиметровые экзоскелеты ему не по зубам. А ты всего лишь мясная туша.

  Все время, пока тянул зверюгу, она рычала и скалилась. Это не слишком мешает, но раздражает очень. Тварь оказалась невероятно тяжелой.

  Кожа знакомо завибрировала - наногены метнулись укреплять руки и спину, чтобы хозяин, не дай бог, не переломился от натуги.

  Я на секунду остановился, переводя дух, и глянул на снег. От туши тянется глубокий след. Ничего себе. Да в нем не меньше пол тонны!

  Сделав глубокий вдох, я рывком втащил зверя в снежную пещеру и перекатил подальше.

  На лиловой коже проступили крохотные капли воды и тут же превратились в блестящие кристаллы льда, похожие на искрящиеся бусинки. Через мгновение капли растаяли и впитались обратно в кожу - крошечные наногены заставили организм вырабатывать дополнительную энергию, потратили на это много жидкости и потом вывели её на поверхность. Снаружи вода замерзла и очистилась. Умные наногены тут же включили её в обменные процессы. Хорошо что я фаретрианец, а не землянин. Хотя предки были именно отсюда. Но, если верить блоку памяти, тогда и Земля была другой, и жители не такими лохматыми.

  Я как раз успел забраться внутрь пещеры, когда резкий порыв ветра принес первую порцию снега. Резкие порывы принялись гонять белую пыль по равнине, наметая кривые сугробы. Буря пришла из-за остроконечных гор, накрыла поверхность и погрузила все в полумрак.

  Похоже, день на этой стороне планеты близится к концу - умирающее солнце быстро скрывается за горизонтом, даже не верится, что планета может двигаться с такой скоростью.

  Буквально через несколько минут долина погрузилась в густые сумерки. Светящиеся в небе точки, непрерывно отрываются от светила. Яркие вспышки озаряют поверхность и отражаются в кристаллах белой пыли.

  Я достал из контейнера тонкий широкий лист из гибкого материала, расстелил прямо на снег и завернулся в него, как в кокон.

  Лист засиял красноватым светом изнутри, от этого кожа стала ярко-сиреневой. Спасибо, командир, что заставил взять с собой термобазу. Во время восстановительного сна наногены уходят в глубину организма чинить системы и каналы. От этого температура тела падает до критической точки. Термобаза, в этом случае, прекрасный заменитель внутренней системе обогрева.

  Я приподнялся на локте и беззастенчиво уставился на существо. Зверь, вроде, немного успокоился. Похоже, в примитивном уме зародилось первое понимание о комфорте. Еще бы, снаружи метет, как в апокалипсис, зато в пещерке тихо и спокойно.

  Я хмыкнул и бросил наобум на языке древних хомо:

  - Дошло? Тут-то получше будет.

  Зверь округлил глаза и зло прорычал. Звуки вырвались ломанные и трудноразличимые:

  - Ты враг!

  Я выпучил глаза и выдохнул:

  - Так ты говоришь!

  Абориген раздул ноздри и громко фыркнул, отворачиваясь к стене.

  Конечно, как же. Думаешь меня игнорировать?

  - Я не враг тебе, - продолжил я, обрадованный неожиданной разумностью зверя. - Мой корабль потерпел крушение, когда проходил мимо вашей планеты. Это все ваша полумертвая звезда и метеориты вокруг. Приборы отказали, и я рухнул посреди снежного ада.

  Существо злобно посмотрело на меня из-под тяжелых бровей. Морда исказилась в зверином оскале. Похоже, для него мои слова - пустой набор звуков.

  Он гортанно зарычал:

  - Ты враг. Я убью тебя.

  Так, понятно.

  Я кивнул, махнул рукой и погрузился в восстановительный сон.

  Тихий сигнал термобазы сообщил о завершении восстановления, я открыл глаза и сел. Вход в пещеру, как и ожидалось, оказался завален снегом. Привычным движением отправил свилл расчищать проход.

  Зверь тоже проснулся и, молча, наблюдает, как укладываю приборы в капсулу. Что, интересно, как нормальные фаретрианцы живут?

  Шарик вернулся, миганиями сообщая о проделанной работе. Аккуратно убрал его в контейнер и выбрался наружу. Пейзаж почти не поменялся, разве что сугробы переместились на десяток метров и приобрели покатую форму. В сиреневом небе ни облачка, сквозь атмосферу мерцают частицы светила.

  Я обернулся к зверю и пристально посмотрел, пытаясь установить превосходство. Кажется, тоже на каких-то курсах говорили, что должно работать. Или так наоборот агрессию показывают? А, не важно.

  - Я хочу говорить с тобой, - сказал я уверенно и четко.

  Зверь попытался скрыть заинтересованность хищным оскалом, но гаркнул:

  - Говори.

  Неужели диалог. Я спросил:

  - Ты живешь один?

  Зверь отрицательно покачал головой.

  - Вас много?

  Тот кивнул.

  - Как вы живете? - сова спросил я.

  На лохматом лбу собрались морщины, отражая усиленную работу мозга. Спустя несколько секунд зверь проговорил:

  - Мы охотимся. Спим. Ловим глацов.

  - Кто такие глацы? - поинтересовался я настойчиво.

  - На тебя похожи, - сказал зверь скалясь. - Кожа белая.

  Вот как. Значит, помимо снежных антропоидов, здесь обитают некие глацы, смахивающие на меня. Что-то после встречи с представителем местной фауны желание продолжать знакомство с ней совершенно отпало. Пункт номер один - держаться подальше от глацов.

  Я бережно сложил термобазу и надел капсулу на плечи. Резвый шарик завис рядом. На случай внезапной бури решил не прятать его далеко и прикрепил на пояс.

  - У тебя есть имя? - спросил я, обернувшись к зверю.

  Тот бросил на меня злобный взгляд, фыркнул. Из ноздрей повалил густой пар, будто в голове запустился двигатель внутреннего сгорания.

  Абориген помедлил минуту, потом нехотя произнес:

  - Гунг.

  Похоже, зверь, смирился со своим положением. Но это показное смирение - хищник перегрызет мне горло при первой удобной возможности.

  - Ты хорошо меня понимаешь? - продолжил я. - У вашего племени есть название?

  Зверь едва заметно кивнул и прорычал с гордостью:

  - Мы - феры.

  Я потер руки, разгоняя неугомонных наногенов. Гунг, фер... Пресвятой коллайдер, куда меня занесло. Илания, родная, как ты там...

  - Прекрасно, Гунг, - сказал я спокойно. - Мы сейчас двинемся туда, - я указал в сторону гор.

  Гунг презрительно скривился, но спросил:

  - Зачем?

  Отлично, теперь он мне будет задавать вопросы. Антропоидная обезьяна с умирающей заснеженной планеты спрашивает, зачем я иду к исследовательской станции Фаретры. Что, интересно, можно ответить твари? А, главное, сколько он поймет из моего ответа?

  - У тебя два пути, - ответил я зло, - либо ты идешь со мной, либо я убью тебя прямо сейчас. Мне некогда возиться.

  На лице зверя отразилась усиленная работа мозга: брови сошлись на переносице, лоб сморщился, а взгляд устремился куда-то вверх.

  Я тоже поднял взгляд. Небо полностью очистилось от снежной пыли. Яркие светящиеся точки отрываются от угасающей звезды и плывут по небосводу в разные стороны. Цветные переливы фиолетового неба отражаются на белоснежной поверхности планеты. Зрелище, конечно, потрясающее. В других условиях бы принялся передавать изображения в центр управления прямо с сетчатки глаза. Сейчас же остается лишь зафиксировать в памяти. Самонадеянно не надел киберлинзы, решив, что задание простое и дорога не займет много времени. Теперь мучаюсь, как последний хомосапиенс.

  Гунг, наконец, опустил глаза и внимательно посмотрел на меня. Я поежился под пристальным взглядом антропоида.

  - Я иду, - сказал он.

  Я облегченно выдохнул, в тайне радуясь, что не придется убивать зверюгу, и проговорил:

  - Чудненько.

  Набрав новую комбинацию на вимере, я перестроил систему контроля над Гунгом. Руки и корпус благоразумно оставил неподвижными. Освободил лишь ноги и голову. Правда, остается опасность, что фер попытается сбежать. Учитывая его прекрасную адаптацию, догнать его мне никогда не удастся. Хотя, может, это к лучшему. Пусть идет на все четыре стороны и больше не возвращается. У меня и так хватает забот.

  Но зверь лишь зло поглядывает из-под густых бровей и даже не пытается дергаться.

  Мы покинули укрытие и выбрались на открытый снег. Вся долина, насколько хватает глаз, переливается цветными искрами.

  Я приложил руку козырьком ко лбу и присвистнул. Гунг непонимающе посмотрел на меня, потом на снег, затем снова на меня.

  - Красиво, - попытался объяснить я. - Это называется "красиво".

  На волосатой морде зверя отразилось холодное, как снежное поле, безразличие. Куда уж мне говорить с антропоидом о прекрасном. Да и о каком прекрасном может быть речь -мертвый снег, рядом зверь, который жаждет моей крови. И самое ужасное - уходит драгоценное время.

  - Дикарь... - бросил я и махнул рукой.

  Мы двинулись в противоположную сторону от места крушения через ослепительно белую долину.

  Ветер совсем стих, воздух очистился от снежной пыли. Наконец можно нормально осмотреться. Свет потухающего солнца беспрепятственно струится через все слои атмосферы и радужными переливами отражается на замерзшей поверхности планеты.

  Гунг с любопытством наблюдает за мной. Приходится останавливаться через каждые сто метров и сверяться с данными вимера. Прибор выпускает рассеянные лучи света, проецируя голограмму. В воздухе замирают прозрачные картинки и исчезают в крохотном отверстии аппарата. Когда раздается короткий сигнал, вешаю прибор на пояс и продолжаем путь.

  Идем молча. Заметил, что фер смотрит на меня все чаще. Даже в скованном состоянии от антропоида веет опасностью. Рожденный и выросший в немыслимых условиях он стал совершенной системой выживания в замерзшем мире. Лицо плотно покрыто толстым слоем шерсти, веки, нос и губы скрываются под плотными рядами толстых волос. Упругие мышцы волнами перекатываются под непроницаемой шкурой. В плечах зверь шире меня раза в два, и в открытом бою, без защитных приборов, против него нет ни одного шанса. Кроме того, он почти не тонет в снегу - широкие стопы надежно удерживают огромную тушу на поверхности.

  Я подумал о местной фауне. Если есть антропоиды, глацы, наверняка вокруг полно других монстров, с которыми лучше не встречаться. Кто знает, каких тварей создала эволюция в умирающем мире. Я был полностью уверен, что Земля давно разрушилась после череды катастроф. А она не только цела, но и вполне себе обитаема. Где-то слышал, что жизнь - это вирус, который всегда найдет лазейку. Воистину так.

  Я провел рукой по лбу, на ладони остались кристаллики льда. Наногены, чтобы я без вас делал.

  - Глацы тоже умеют по снегу ходить? - спросил я фера.

  Гунг презрительно фыркнул:

  - Они слабые и лысые. Живут в скалах, кутаются в шкуры.

  - В чьи шкуры? - насторожился я.

  Гунг проигнорировал вопрос и беспокойно завертел глазами. Меня не обрадовала перемена в поведении антропоида.

  - Что не так? - спросил я озадачено.

  Гунг сдвинул брови, оскалился.

  - Снег, - ответил он и кивнул в сторону скал.

  Я посмотрел наверх - на небе ни облачка. Солнце продолжает дарить едва теплые лучи замерзшей планете, воздух спокоен, по долине стелется блаженная тишина.

  - Небо чистое. - недоверчиво проговорил я.

  Гунг растянул мохнатые губы в попытке изобразить улыбку. Хищный оскал расплылся на пол лица.

  - Ты туп, как глац, - проговорил он так, будто это всё объясняет. - Слышишь, небо гудит.

  Я напрягся, вслушиваясь в тишину, но не уловил ни звука. Пришлось спешно набрать на вимере трехступенчатую комбинацию. Через секунду в воздухе возникли цифры и графики.

  Я перевел изумленный взгляд с голограммы на фера и выдохнул:

  - Ничего себе! Ты можешь предсказывать погоду!

  Гунг презрительно огрызнулся:

  - Даже самый никчемный фер знает, когда будет снег.

  Я решил уточнить.

  - Когда он начнется?

  - Через сто моих шагов небо потухнет, - ответил фер и дернул головой, - Еще через пятьдесят будет снег.

  Вот тебе новость - у антропоида встроенный барометр естественного происхождения. Даже немного завидно - я без портаботов и нанопрограмм не смогу. Впрочем, фаретрианцы уже давно перешли на киборгизацию. Это резко увеличило продолжительность жизни, еще чуть-чуть и смертность исчезнет полностью. Способности организма превысили возможные пределы и продолжают улучшаться. Каждую неделю создают дополнения для совершенствования тела. Правда, в последнее время участились заражения кибервирусами. Один из таких подхватила моя милая.

  Мы сделали еще несколько шагов и остановились. Пришлось быстро изготовить укрытие. Через несколько фаретрианских минут небо потемнело. Из-за гор быстро выросли снежные тучи, переливаясь в лучах заходящего светила. Вскоре полетели клубы снега, которые вздымаются под напором ветра и закручиваются в замысловатые узоры.

  Едва мы спрятались, сильный порыв ветра обрушил на долину снежную массу. Небо исчезло, и долина погрузилась в серый полумрак.

  Почему-то разговаривать со зверем больше не хотелось, поэтому бурю переждали молча. К счастью, несмотря на мощь и силу она быстро закончилась.

  К концу дня, наконец, добрались до горного массива, который, бесконечной цепью протянулся по всему горизонту.

  Гунг нарушил молчание.

  - Там, - произнес он и кивнул в сторону гор, - Там живут глацы.

  Вимер пропищал, я вынул его из чехла и проверил маршрут. До станции остался всего километр. Больше никаких глацев и феров, скоро я буду дома.

  Внезапно Гунг дернулся и расправил плечи. Почему-то психогенный излучатель перестал действовать на зверя.

  Я вскинул брови - в жизни не видел, чтобы кто-то мог мутировать с такой скоростью. Сильный организм зверя быстро адаптировался и научился противостоять инфразвуку.

  Я с ужасом уставился на него, чувствуя, как холодная лапа сжала внутренности.

  Гунг расправил плечи и медленно двинулся на меня. В голове заметались хаотичные мысли. Если вимер перестал действовать, то шансов у меня один к десяти. Другого оружия нет, зверь превосходит меня в несколько раз, даже с учетом предельной мощности наногенов. Остается лишь принять бой и достойно погибнуть, как подобает фаретрианцу.

  Я принял стойку и приготовился к атаке.

  Гунг глухо зарычал, вскинул голову и бросился вперед. Я резко отскочил в сторону, обернулся, снова принимая боевое положение. Тяжелая туша ракетой пронеслась мимо. Зверь сделал несколько гигантских шагов по инерции и остановился. Поняв, что снова попался в ту же ловушку, он не кинулся в атаку. Вместо этого выжидательно замер, обнажил клыки и глухо зарычал.

  - Я пощадил тебя и спас от бури, - попытался я заговорить фера.

  Гунг сдвинул брови и глухо зарычал:

  - Ты чужак! Ты на моей земле! Ты должен умереть!

  Он сделал короткий шаг и протянул огромную волосатую лапу к моей шее. Я резко подался вперед и нанес зверю удар в руку острой частью вимера, который успел снять с пояса, пока говорил с антропоидом.

  Гунг взревел от боли и накинулся на меня. Бежать бессмысленно - фер догонит в два прыжка. Зверь навалился всей массой, я ощутил, как наногены судорожно заметались по телу, пытаясь защитить хозяина и придать ему максимум прочности. Тело засветилось. Но против звериной мощи технические приспособления оказались бесполезны. Не знаю, как не хрустнул позвоночник от чудовищного веса антропоида. Похоже, крошечные трудяги все же успели перебросить силы на костную ткань.

  Гунг повалил меня в снег и наступил коленом на грудь. Одна рука сжалась на шее, друга выбила вимер из ладони. Я беспомощно вцепился в лохматую тушу фера. В голове слабо мелькнула мысль - это конец. Перед глазами поплыли цветные круги, воздух с хрипом застрял в горле. Я задергался, как брошенная на берег рыба. С каждым новым рывком стальная ладонь сжимается все сильнее.

  В голове застыло - сейчас я умру. Но руки упорно продолжают колотить зверя по мохнатой лапе. Тело цепляется за жизнь, даже когда она его почти покинула.

  Послышался пронзительный вой. Гунг бросил хищный взгляд в сторону, ослабляя хватку. Я с шумом втянул воздух, ледяная струя с силой ворвалась в легкие. Закашлявшись, я стал жадно хвать воздух, пытаясь отползти в сторону. Но зверь, не глядя, придавил к снегу.

  С трудом приподняв голову, я прищурился и вгляделся в даль - по ледяному склону стремительно мчится группа странно одетых людей.

  Толпа быстро приближается. Зверь занервничал. На его лице отразилось смятение - остаться, принять бой и потом с удовольствием добить чужака. Или отступить перед превосходящим числом противником.

  Еще мгновение Гунг колебался, но, видимо, инстинкты, все же, одержали победу. С недовольным ревом зверь бросился вперед, и перелетев через меня, помчался в долину, оставляя гигантские следы на снегу.

  Я перекатился на живот и, хрипло кашляя, встал на четвереньки. Наногены быстро восстановили жизненно необходимые функции организма. Чувствуя, как возвращается бодрость и сила, резко поднялся на ноги и обернулся.

  Группа приблизилась. Незнакомцы остановились рядом и принялись бесстыдно разглядывать. Я сделал то же самое.

  Чужаки выглядят крепкими, кожа на вид белоснежная и плотная, но в остальном похожи на феров. Не такие крупные, безволосые, но, все же, значительно больше меня. Тела плотно укутаны звериными шкурами. Кажется, это и есть те самые глацы.

  В группе лишь мужчины. Оно и понятно - женщинам нечего делать в подобных вылазках.

  Тот, что стоял ближе всех, сделал шаг вперед и заговорил на том же языке, что Гунг, но гораздо отчетливее и ровнее:

  - Кто ты?

  Я поднял руку в приветственном жесте и сказал выдыхая:

  - Сайлис Фуво с Фаретры. Моя капсула потерпела крушение.

  Незнакомец сдвинул белые брови и спросил с недоверием:

  - Откуда ты знаешь язык глацев?

  Чужаки не проявили агрессии. Я осмелел, сделав несколько шагов, и подобрал вимер, который жалобно пищит в снегу, оставшись без энергии хозяина.

  - Я говорю на многих языках, - проговорил я, медленно выдыхая. - Ваш мы называем языком древних хомо.

  Громила подозрительно прищурился.

  - Ты посланник богов? - спросил он.

  Я закрыл лицо ладонью и покачал головой.

  - Нет. Я не посланник богов. Не демон. Не злой дух. Я фаретрианец, которому нужна помощь.

  Незнакомец несколько секунд переваривал сказанное, потом его лицо просияло.

  - Ты странник! - выпалил он.

  Пришлось согласиться.

  - Да. Я странник.

  - Мы поможем тебе, - проговорил незнакомец. - Любой, кто нуждается в защите, должен её получить.

  Резкий порыв ветра принес клубы снега, я прокричал, сквозь шум:

  - Нужно сделать укрытие!

  Белокожие странно посмотрели на меня, будто глупость сморозил. Тот, который, видимо, был главным, коротко произнес:

  - Идем.

  Мы быстро двинулись по следам глацов, стараясь успеть до того, как их заметет снег. Снежная буря начала заунывную песню, на лицо упали первые снежинки. Еще немного и они превратятся в беспорядочный хор, заметут следы и похоронят заживо всех, кто не успел спрятаться.

  Ползу, как черепаха. Ноги плохо справляются с рыхлым снегом, который еще не успел превратиться в коросту.

  Белые шагают уверенно. Жизнь в постоянной зиме сделала их идеальными машинами по выживанию в снегах. Крупные, коренастые, с гигантскими ступнями, покрытыми чем-то вроде толстого слоя воска или жира. Тела, как и говорил фер, перевязаны толстыми шкурами, но руки открыты. Наверное не мерзнут.

  Впереди показались белые скалы, глацы ускорились. С неба повалил снег. Даже без феровского чутья понятно - до бури осталось несколько шагов.

  Только успел додумать мысль, главный резко развернулся и прокричал глухим голосом:

  - Бегом!

  Вся группа рванулась и стремительно помчалась к скалам. Из-под ног полетели клубы снега. Я замешкался и бросился догонять группу, но чужаки на глазах уменьшаются, все быстрее отдаляясь. Еще не много и совсем исчезнут из виду.

  Все наногены разом активизировались, кожа засветилась. Но это не придало скорости. Узкие подошвы сапог ежесекундно проваливаются в снег. Тьфу ты пропасть! При всех своих киборгических качествах, мне в жизни не угнаться за снежными людьми.

  Белая туча накрыла через несколько мгновений после того, как потерял из виду группу. Снег завертелся, как рой мух, залеплял нос и уши. Движения замедлились. Я упал. Бешеный ветер не дал дотянуться до сумки на спине, в которой лежит термобаза. Тело стремительно покрылось слоем снега. Сознание завопило, что нужно бороться, но тело перестало слушаться. Наногены устремились вглубь организма, чтобы поддержать жизненные функции в экстремальных условиях.

  Я приготовился к скоростному анабиозу. Шансы на спасение стремительно тают. На таком расстоянии от капсулы сигналы вимера будут едва заметны из-за низкой активности наногенов, а под толщей снега можно законсервироваться на сотни лет. Медленная смерть от постепенного угасания, без возможности восстановления сознания. А где-то там Илания ждет, когда Сайлис привезет спасительную капсулу.

  Эмоциональный всплеск выбросил в кровь кучу адреналина. Но даже он не смог заставить наногены выйти на поверхность и поднять меня на ноги. Прости меня, Илания. Прости, я не смог помочь. Вместо этого тяну тебя за собой на тот свет. Если бы я тогда лучше проверял приборы - не столкнулся бы с этим чертовым метеоритом и не рухнул бы на замерзшую планету предков. Прости меня...

  Резкий рывок чуть не выдернул плечо. Всю левую сторону пронзила острая боль. Но через секунду отпустила. Холод проник через фиолетовую кожу и притупил нервные окончания.

  Сил сопротивляться нет. Но вглядевшись в метель, разглядел белокожего, который тащит меня по снегу и что-то громко орет. Попытался разобрать, но ничего не понял - слова пропадают в густом шуме вьюги.

  Метель достигла такой плотности, что на расстоянии вытянутой руки едва могу различить закутанную в шкуры фигуру. Глазам не верю, что они прут сквозь вьюгу, даже не думая переждать.

  Я попытался шерудить ногами, чтобы облегчить старания своего спасителя, но белокожий стукнул меня по плечу и недовольно прокричал что-то. Пришлось оставил попытки шевелиться и замереть.

  Глацы продирались сквозь завесу снега. Белый упорно тащил меня за ворот жилетки. От холода, который проник под кожу, потому что наногены ушли в глубину, я отключился. Перед глазами всплыло сиреневое личико Илании с желтыми, как солнце, глазами. Она улыбается и, кажется что-то шепчет. Но я не слышу - громкое шипение и вой перебивает слова. Хотел потянуться к ней, но сил нет, и тела, кажется тоже. Я отчаянно дернулся, меня колыхнуло и мир погрузился в черноту.

  Когда пришел в себя - понял, что лежу на чем-то твердом. Я замер, восстанавливая внутренние системы. Наногены почувствовали стабильность и устремились к поверхности. Маленькие трудяги раскаленными струями пронеслись по венам. Тело наполнилось только что выработанной энергией.

  Прислушиваясь к ощущениям, я открыл глаза и осторожно поднялся.

  Вокруг большое помещение, на стенах сплошным ковром шкуры, пол выстлан шерстью. Лишь потолок каменный. Вход в пещеру покрыт ледяной коростой, какая бывает если очень долго держать руку в морозильной камере. Тогда наногены образуют буфер между кожей и холодом. Получается забавно. Главное не передержать, иначе придется кожу пересаживать. Процесс легкий, но по голове никто не погладит.

  В дальних частях пещеры стоят высокие костяные помосты с грудами шкур. Кое-где в полу выдолблены углубления, в которых горят костры. Возле них небольшими группами толпятся женщины и дети.

  Чужаки, которые меня спасли, уже разбрелись по лагерю. Тот, что тащил за воротник через снежную пустыню, уселся на костяной табурет и неотрывно смотрит на меня.

  Я прочистил горло и сказал, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно:

  - Спасибо, что спасли меня.

  Белый махнул рукой и окинул взглядом пространство.

  - Так и должны поступать глацы, - сказал он. - Иначе превратятся в феров. Феры никогда не помогают своим. Они - говорящие звери.

  От воспоминания о Гунге меня передернуло. Нет ни малейшего желания встречаться с этой машиной для убийства еще раз. Но одно меня все-таки заинтересовало.

  Я спросил осторожно, боясь ненароком обидеть своих спасителей:

  - Этот зверь умеет предсказывать погоду.

  Белый равнодушно пожал плечами.

  - Мы тоже можем. Но это не дает нам права заниматься каннибализмом, - проговорил он и обвёл пещеру рукой, - Смотри, странник. Это все создали мы. И живы, потому что приходим на помощь друг другу. Мы охотимся на зверей, на феров, добываем мясо, топим воду. Наши семьи крепки, наши мужчины сильны, а женщины умелы. Мы выживаем в ледяном мире. Я - Кун. Вождь племени. Отвечай - что ты делаешь в наших льдах?

  Только сейчас заметил десятки пар глаз, которые с любопытством уставились на меня и пристально наблюдают. Я распрямил плечи и постарался выглядеть безопасным. Маленькая девочка осторожно выглянула из-за шерстяной юбки женщины, засунула пальцы в рот и громко шмыгнула носом. Я осторожно подмигнул ей.

  Девочка насупилась и спряталась за женщину. Ладно, дети - не моя стихия.

  Я, в который раз, изложил свою историю, и устало замер, ожидая решения вождя.

  Белый сдвинул брови и впился в меня цепким взглядом, буквально сканируя. Остальные стоят совершенно беззвучно, кажется, даже не дышат. Кун что-то бубнит под нос и трет лохматый подбородок двумя пальцами.

  Я задумался. Как долго придется ждать спасательную капсулу, сколько тут еще племен, какие звери обитают в ледяном аду, как давно погибает звезда, как человечеству удалось выжить после катастроф? Но больше всего интересует станция Фаретры, которая хранит ключ к спасению. Не только к моему спасению.

  Кун прервал поток мыслей громким кашлем.

  - Мой дед рассказывал, - начал он значительно, - а ему его дед, и так еще много раз, что раньше все было иначе. Солнце было маленьким и желтым, но давало в сто раз больше тепла. Земля была зеленой, и вода текла сама по себе. Люди были другими и жили в высоких башнях. Но потом небо разгневалось, вода разлилась везде. Много людей погибло. Те, кто выжил, оказались самыми сильными. Они дали продолжение роду. Но небо все еще гневалось - солнце выросло и остыло. Земля покрылась льдом, и снова погибли многие. Но самые сильные вновь выжили. Ты видишь перед собой потомков тех сильных людей. Дед говорил - остались лишь звери и феры. О таких как ты нам не известно. Откуда знать, что ты не врешь?

  Я все еще стоял на том месте, где меня оставил глац. Все же они куда приветливей лохматого антропоида. Учитывая, что зверь кинулся бежать, увидев их приближение, можно считать, что я теперь с ними. Не просто так ведь спасли. Сделав шаг вперед, я громко хрустнул шеей. По телу разлилось блаженное тепло, будто произошла долгожданная перезарядка. С момента, как капсула рухнула на этой замерзшей планете еще ни разу не почувствовал себя в безопасности. Сейчас состояние комфорта накрыло мягкой волной и расслабило все системы. Наногены мирно замерли где-то в средних слоях кожи. Приятно осознавать, что меня не пытаются разорвать на части.

  Мягкое тепло костров приятно щекочет кожу, суховатый воздух дразнит нос. Чем они топят? Кун выглядит суровым, но почему-то кажется - он мне доверяет.

  Я пожал плечами и проговорил:

  - Не знаю, что сказать. Сами решайте, вру или нет. Я один с фиолетовой кожей, на чужой планете и совершенно не приспособлен к ее условиям.

  Люди вокруг зашептались. Немного осмелев, они по одному стали приближаться ко мне. Один невысокий парень даже рискнул прикоснуться. Протянул руку сбоку, очень осторожно, будто боялся обжечься, ткнул под лопатку и резко одернул назад.

  Кун помолчал немного, шевеля то одной, то другой бровью, потом проговорил:

  - Ладно. Мы верим тебе.

  Я облегченно вздохнул, достал вимер и набрал комбинацию. В воздухе замелькали цветные картинки. По пещере прокатился изумленный вздох и эхом отозвался под потолком.

  Я вскинул руку и успокаивающе сказал:

  - Этот прибор сейчас покажет место, куда мне обязательно надо попасть.

  Потом подошел к вождю и протянул вимер. Тот с опаской уставился на аппарат. Блестящий предмет отразился в черных, как беззвездное небо, глазах. Секунду он медлил, но интерес пересилил осторожность и Кун стал внимательно вглядываться в картинки. Спустя минуту я насильно оторвал его от вимера.

  - Вы знаете, где это место? - спросил я.

  Вождь, недовольный, что его оторвали от увлекательного занятия, ответил:

  - Да.

  Я вопросительно уставился на него, Кун нехотя добавил:

  - В одном перебеге отсюда. Мы отведем тебя завтра, если хочешь.

  Я быстро закивал. Хочу? Это единственное, чего я хочу с момента крушения!

  Мне выделили небольшой угол со шкурами для ночлега. Вдалеке от открытого снега, я в них не нуждаюсь, но пришлось принять, чтобы не обидеть гостеприимных хозяев. Под неустанным вниманием любопытных глаз мне удалось удобно улечься на одном из костяных помостов, которые глацы используют как кровати. Сверху помост накрыт толстой шкурой какого-то зверя. Но мне совершенно не хочется выяснять - какого.

  Укутавшись в длинную шерсть фера, от которой пахнет дымом и молоком, я, наконец, расслабился.

  Завтра я буду на Фаретре. Илания - держись.

  Я скоро.