СЕТИ, В КОТОРЫЕ МЫ ПОПАДАЕМ

***
Легкий челн плыл по небу.
В челне было трое.
Эти трое странные очень, не встретишь таких на пыльной дороге.
У всех троих  крылья, 
крылья сложены за спиной.
Зачем им крылья? Если они не летают, а плавают по небу в челне?
Трое забрасывали невод, широко размахнувшись, 
метали тонкую серебряную сеть. Тонкую-тонкую.
Сеть сплетена из невесомой и неощутимой лунной нити,
и накрывает внизу полмира  сразу.
Она и блестит, словно лунная паутина.
Но не всякий раз бывали с  уловом ловцы.
С серьезными лицами ангелы вытягивали невод в лодку,
внимательно разглядывая то, что им попадалось время от времени.
Они радовались каждому существу, попавшемуся в сеть,
потому что мало  было малых тех.
Из своего далека Зимородок не видел, не мог видеть, кого ловили ангелы.
Но был уверен, что уж его-то сеть не коснется,
не опутает.
Во-первых, потому что он птица,
а, во-вторых, потому, что он спит и все ему, разумеется, снится.
Напрасно надеялся он на "во-первых", тем более - на "во-вторых".
Упала сеть, свалилась на голову, накрыла, опутала и увлекла.
Было ему интересно. Поначалу.
Он даже увидел тех, кого улавливали ангелы среди живых.
Среди тех, кто был в живых до того, как...
Испугался вдруг Зимородок! Испугался, хотя не было для того
ни повода, ни предпосылок.
Души улавливались во спасение, и не сопротивлялись, и были счастливы.
А Зимородок испугался, и затрепетал.
Забился крыльями, тонкие нити разошлись, он и вывалился.
А высоко уже было, - пока летел вниз, успокоился. Остыл.
Замерз даже.
"Чего же это я?" - думает. "А, все равно сон!"
А тут как шмякнется в кусты!
И стало ему понятно, что не сон это ни разу.
Собрал он себя в комок, скатал, слепил с трудом, сидит, думает.
И вдруг - додумался!
"Это что же, значит, что и у меня есть душа?"
И сильно-сильно обрадовался, когда понял,
что душа его как раз и болит, а не тело.
И тогда дал он себе слово, что никогда, никогда больше не будет
бояться сети из лунного света.
И лунного света бояться не будет.
 Как думаете, сдержит Зимородок свое слово?


СКАЗАНИЕ ОБ УКРАДЕННОЙ НАДЕЖДЕ.

Однажды на берег пруда пришел человек.
Он и раньше сюда приходил, и ничего страшного от его прихода не случалось,
поэтому и в этот раз его никто не испугался.
Ну, никто... Да там кроме,  Зимородка, мелкой лягушки, кузнечика
и трех козявок никого больше и не было.
Человек был старый и такой ветхий, что палка в его руках с легкостью
поддерживала его тело. А вот для него самого она была
большой тяжестью.
Человек уселся у самой воды, пощекотал кривым пальцем лягушке брюшко,
усмехнулся, потом задумался. В состоянии задумчивости пребывал он долго,
и вышел из него как-то странно. Глаза его сделались словно стеклянными,
невидящими взглядом он уперся в далекий горизонт и механическим
голосом, точно по писанному стал рассказывать.
Давно это было.
Мне про то рассказывал мой дед, а к нему предание перешло от его деда.
В одной Стране жил один народ. Неустанным трудом добывал он хлеб свой насущный.
Жили небогато, но дружно и весело.
Красивый край, суровая природа.
Страна  озер и лесов.
Горы на севере, на юге - степь, запад и восток утопали в дремучих лесах.
За Северными горами находилось царство тьмы.
Много бед и напастей, случалось, выпадало на долю того народа.
То страшные дикие люди совершали набеги из дремучих лесов, разоряя все,
до чего могли дотянуться, угоняя с собой женщин и детей.
То суховеи, а то и прожорливая саранча прилетали с юга и уничтожали посевы.
А в другой раз с севера, из царства тьмы налетали стаи черных птиц,
больших и сильных птиц, которые хватали и уносили за горы мужчин.
Птицы Ночи были огромными, своими крыльями они закрывали солнце.
И тогда Страна погружалась во тьму и ужас.
Самыми страшными врагами были именно птицы Ночи.
И, конечно, сама Тьма, которой они были лишь слугами.
Но люди, жители Страны, никогда не прятались от опасности.
Объединившись, они  выходили на битву и всегда побеждали врага.
Никогда, никогда  не теряли они надежды и не падали духом.
Потому что в центре Страны, в самом ее сердце, на вершине высокой одинокой,
поросшей буковым лесом горы рос Цветок Счастья.
Цветок расцветал всякий раз, когда Страну окружала, подступаясь со всех сторон, тьма.
В темноте ночной он горел сказочным огнем, и лучи, срываясь с его лепестков, 
пронизывали мрак и дарили людям надежду на победу и грядущее счастье.
Народ, хранивший в сердце своем надежду, был непобедим. Как бы велики ни были 
потери.
Птиц убивали во множестве, а оставшихся в живых прогоняли прочь.
И тогда вновь сияло Солнце. Жизнь продолжалась.
Но однажды птицы напали в особенно огромном количестве. Их было так много,
что они закрыли небо, и  днем не стало видно Солнца. Вместо ясного света настала тусклая 
мгла.
И птицы, против обыкновения, не трогали людей, все устремились к горе,
на которой уже расцвел Цветок Счастья.
Страшной и долгой была битва, много людей полегло в ней с честью, но все же
не удалось им уберечь от врага свой символ надежды.
Черная птица унесла Цветок за горы. И тогда померкло, потускнело Солнце над Страной.
Ушла надежда, пропала она из сердец жителей. Народ потерял веру в себя,
разобщился и разбрелся по свету.
Давно это было.
Сказывают, много смельчаков отправлялось за горы на поиски Цветка, много уходило,
но лишь один из них смог вернуться обратно.
Был он измучен и изранен.
Рассказывал, что далеко на севере, высоко в неприступных горах,
в гнезде самой большой черной птицы, посреди кромешной тьмы и
поныне цветет и горит их Цветок Счастья. И горы те так далеки, что лучи
Цветка теряются в бескрайних просторах, и ни один из них не достигает Страны людей.
Потом герой впал в забытье, все кричал в бреду: "Черные крылья, черные крылья!",
а на третий день успокоился навечно.
Так и мыкается, по сей день, по свету народ, потерявший надежду.
Стонет Земля при виде мук детей своих, но, видимо, не родился еще на ней новый герой,
великий герой для подвига великого.
Некому победить тьму и вернуть людям утраченную надежду.
Так и скорбим поныне.
- А мы не скорбим, - проквакала лягушка. - Мы сейчас кушать будем.
А Зимородок понял, что это все неспроста.
Подумал, что ходит человек по земле, а, может, и не он один,
и рассказывает свою историю не просто так.
Он ищет нового героя, который смог бы совершить подвиг и вернуть народу то,
что у него было украдено.
"А почему бы не я? - подумал Зимородок. - Ну и что, что я маленький?
Просто нужно как следует подкрепиться".
И он клюнул зазевавшуюся лягушку.
Обычно он ими брезговал, но чего не вынесешь ради великой цели!


ЗИМОРОДОК И СУДЬБА

Допекло как-то Зимородка. Жизнь совсем замотала.
А тут как раз одна рыбешка на смертном одре раскрыла ему дорогу к Богу.
Как было не воспользоваться?
Собрал Зимородок жопку в кулачок, потому как страшно, и отправился
по указанному адресу, убедив себя в том, что хуже уже все одно не будет.
Дорога оказалась на удивление легкой, потому что главное - знать ее,
а Зимородок ведь знал. 
Вспорхнул он на Небо, да и бросился пред ноги Господа. Господь опешил от 
неожиданности.
- Ты кто? - спрашивает. - И зачем ты здесь?
- Ой, Господи! - взмолился Зимородок. - Сил моих нет никаких, эту жизнь доживать!
Дай мне другую судьбу, эта - слишком тяжела для меня.
Посмотрел Господь на птицу малую, несмышленую. Жалко ему стало Зимородка.
Почесал Бог там, где зачесалось, и говорит:
- Ладно, верю, что невмоготу тебе стало. Помогу!
Перенес Бог Зимородка в странное сумеречное место, где все пространство
было усеяно крестами, из разных материалов, разных размеров и форм.
- Выбирай, какой крест тебе нравится, - сказал Господь, - какой тебе приглянется.
За каждым крестом - судьба.
- А можно я тут полетаю? - спросил Зимородок. - Мне сверху смотреть сподручней будет.
- Летай, сколько хочешь, - разрешил Господь. - Время здесь ничего не значит. Как 
выберешь, вернешься сам, дорогу найдешь, а мне тебя здесь ждать недосуг.
Взлетел Зимородок, оглянулся вокруг, и в душе у него похолодело. Повсюду, во все 
стороны, насколько видит его глаз - кресты, кресты, кресты...
Летал Зимородок над полем, летал, да чуть с ума не сошел.
В глазах рябит от невообразимого множества крестов и судеб, сердце колотится изо всех 
сил, а воздуха не хватает.
Не может выбрать, все сомневается. Наконец видит, лежит с краюшку небольшой такой 
картонный крестик.
Легкий, маленький, но симпатичный.
- Вот этот по мне! - сразу решил Зимородок. - Я и сам маленький, мне многого не поднять,
не унести.
Взял он картонный крестик и быстро с ним к Богу. Вот, говорит, и я.
Посмотрел Господь на Зимородка, вновь почесал, где зачесалось, и говорит:
- Ну, и чем ты был недоволен, малый? Зачем приходил ко мне? 
Если снова выбрал свой крест и судьбу, тебе предначертанную?


УМОЗАКЛЮЧЕНИЯ ЗИМОРОДКА

Наблюдая за одной знакомой жабой,
Зимородок пришел к заключению,
что неумеренная подтяжка морды
неизбежно ведет к разглаживанию
мозговых извилин, 
сколько бы их ни было 
изначально.





ПРИТЧА О РАВЕНСТВЕ


Записались как-то по пьяному делу Зимородок и Ласка на прием к Тому,
Кто Может Выполнить Любое Желание (ТКМВЛЖ).
То ли на спор, то ли по другой причине, не важно. Уже не важно.
Записались - и забыли, как забыли и все другое, что вытворяли в тот день.
А наутро, когда наши герои еще спали в обнимку там, где упали накануне,
за ними пришли. И взяли их тепленькими.
И тотчас доставили пред светлы, но строги очи ТКМВЛЖ.
- Ну? - спросил Великий. - Что вы мне тут писульки пишете, статистику портите? Что не 
нравится? Чего в жизни не хватает?
- Так, эта, - культурно икнув в сторонку, сказал Зимородок. - Мне рыба, а ей - орехи. Хотим 
единообразия!
- Хотим! - подтвердила Ласка на стеклянном глазу. - Равенства хотим, и справедливости!
Чтоб судьба была одна.
- Все будет! - сказал ТКМВЛЖ. - Сделаем, не вопрос!
И велел он выдать приятелям по одинаковой жердочке.
- Вот, смотрите, - сказал ТКМВЛЖ, - эти палки - ваши судьбы. Они одинаковы, нужно только 
честно тащить их каждый на своей спине. Можете не благодарить. Но - чтобы я вас больше 
не видел! И чтоб - никаких писулек!
Поклонились друзья в пояс, повернулись и пошли по жизни рядом, путем указанным.
Поначалу было весело, потом не очень.
Устали, надоели друг другу. Повздорили.
Стемнело - легли спать натощак.
Ласка в темноте отгрызла кусок от своей палки, чтобы та стала полегче,
и зашвырнула огрызок подальше в кусты. И быстро заснула.
С утром пришел новый день, а с ним и продолжение дороги.
Ласка была весела, хотя и портило немного ей настроение
ворчание выбившегося из сил Зимородка.
Но ведь и ТКМВЛЖ тоже не просто так свой нектар пьет.
Было бы так, может, и с дорогой им повезло бы, а тут - канава.
Небольшой ширины, но все одно не перелететь.
Надо переходить по жердочке, каждому  - по своей.
Зимородок благополучно перебрался, а у Ласки палка оказалась коротковата,
сорвалась с края и полетела в канаву, а за ней и Ласка туда же.
Зимородок подругу не бросил, потратил много времени и сил,
но сумел-таки ее оттуда, с самого дна, значить, извлечь.
Ласка, правда, всю его палку да и его самого поисцарапала до махровых лоскутков,
в истерике из ямы на свет выбираясь.
Понял Зимородок, что обманывала его Ласка,
поэтому бросил он свою жердь наземь, 
и подругу бывшую оставил там же, у ямы,
и улетел прочь, сам свою судьбу дальше делать.
Налегке улетел, как водится, но унес с собой 
три ценных приобретения в формате мудрости.
Первое, не пей с кем ни попадя, даже если она пушистая и мягкая.
Тем более что это вообще не повод.
Второе, если хочешь сказать что-нибудь умное, промолчи.
И третье, наконец. С кем бы ты ни связал свою судьбу, тащить ее (судьбу) на спине - 
тебе.
Тебе и отвечать перед ТКМВЛЖ.
А уж он-то спросит, у него не забалуешь.
Такие дела.


А ВДРУГ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАК?

- Понимаешь, женщина, каждая, это целый мир...
Мы можем на него смотреть, 
можем даже к нему прикасаться,
но никогда, слышишь, никогда 
мы не сможем проникнуть в него и постичь. 
Горе же тому, кто лишен даже такой малости,
смотреть и прикасаться, -
говорил Зимородку залетный, 
потертый и потрепанный жизнью Воробей. 
Говорил с таким видом,
будто действительно знал, о чем он говорит.
"А, может быть, он прав?" - подумал в ответ 
Зимородок, который-таки да,
был лишен означенной малости.
Давненько уже он не посещал с визитом 
подругу свою Алседу,
и испытывал по этой причине 
горькое разочарование и неудовольствие...



              РАЗГОВОР С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

- А вот, возвращаясь к разговору, - задумчиво протянул Зимородок,
 - о параллельных мирах... Что, они совсем-совсем не пересекаются? 
И что, в тот, другой мир попасть никак нельзя?
- Почему никак? - ответствовал Воробей. - Через подходящий портал 
куда угодно попасть можно. Главное, чтобы портал был подходящий.
 Вот ты, знаешь какой-нибудь такой портал?
- Знаю один, только он не совсем подходящий.
- Почему это?
- Потому что к нему, к порталу этому, так просто не подберешься.
- Ты о чем это думаешь, а? - задался вопросом Воробей 
и подозрительно прищурился.
- Да не думаю я даже, - махнул крылом Зимородок. 
- Я птица сама по себе, мне думать незачем...


ВЕЧЕ ЛЕСНОЕ

***
Никто и не заметил, как тихое лесное болотце перестало быть тихим.
А когда заметили - ужаснулись. Потому что вокруг царил хаос,  а в хаосе жить невозможно.
- Надо назначить старшего по болоту, и пусть он руководит, - сказал Зимородок.
- Все будут его слушаться, и таким образом у нас снова воцарится порядок.
- Так, а кого назначим? - спросил Еж. - Меня?
- Конечно! - взвизгнула особым позвизгом Лягушка. - Кроме тебя же и некого!
Ты давно свое отражение в ручье видел?
- А что такое ручей? - спросил Еж.
- Я тебе расскажу, - сказал Крот. - Только вот очки найду.
- Нет, - сказал Зимородок. - Назначим Сову.
- Она самая страшная? - спросила Утка.
- Нет, она самая умная, - догадался  Селезень.
Отправились к Сове.
Долго били челами в дуб.
У Совы после ночного недосыпу  глаза были по пятаку.
- И какой тут только твари нет! - обрадовалась Сова внезапному нашествию гостей.
- Сова, мы выбрали тебя старшей. Или главной, - сказал Зимородок. -
Принимай дела и должность и наводи порядок.
- Это вы хорошо решили, - согласно кивнула головой Сова. - Но опрометчиво.
Я же вас всех в ночную смену переведу, а из вас в ночную один Крот только сможет,
потому что ему все равно.
- Без очков-то, конечно, мне все едино! - согласился Крот.
- Что же нам тогда делать? - спросил  Зимородок. -  Помогай умом и советом, раз уж 
отказом грешишь. Кто, скажи, если не ты? Мы решить не можем.
- Во-первых, я не только умная, но и красивая, - скромно заметила Сова.
Лягушка хотела сделать ремарку, но благоразумие ее вовремя осенило - не сделала.
- А, во-вторых, - продолжала Сова, - все не просто, и кого попало назначать нельзя.
Значит, только методом проб и ошибок.
- Как это? - спросил Еж.
- Вот возьмем, к примеру, тебя, - сказала Сова. - Ты по лесу носишься и всякую ерунду
 на своих иголках таскаешь. Ну, сущий бездельник. А на самом деле, ты, может, 
лучший из всех нас министр иностранных дел. Нашего леса. Но только ты этого не знаешь!
- Да, - зауважал себя Еж. - Не знаю!
- И что нам это дает? - не унимался Зимородок. - Нам-то что делать?
- Ищите, да обрящете, - отчеканила Сова формулу. - Не помню, кто сказал, наверное я.
Назначайте всех по очереди. А кто не справится, того - того, съедим.
Куда же вы все бросились, эй! Шучу я, шучу!


НЕ КАЖДОМУ И ДОСТУПНО

За окном гнезда прошла женщина.
Ну, как прошла - проплыла. Словно дирижабль Гинденбург.
Только не по небу проплыла, а по земле.
Ее необъятный бюст, по авторитетным прикидкам Зимородка,
шестого-седьмого размера, едва умещался в сарафане.
Ну, как в сарафане - в юбке на лямках.
Розовая маечка ситуацию не спасала, а скорей даже усугубляла.
Зимородок так увлекся, что едва не повредил стекло клювом.
Хотя, казалось бы, куда ему с его-то физическими задатками,
а, поди ж ты, туда же! Естество берет свое.
Ну, как свое... За горло берет, за свое.
А ведь Зимородок неоднократно говорил себе: задатки нужно развивать
нормальными упражнениями, есть же специальные системы.
А он все лень свою лелеял, мороча себе мозги фразочками типа:
что Бог дал, то и хорошо. Ага, хорошо...
В общем, Зимородок так обессилел, биясь в стекло,
словно он ту даму всю ночь, пардон, топтал.
Ну, как топтал... Бегал по лугам и долинам,
пока не угодил в овраг и в нем не заблудился.
Отдышался от пережитого Зимородок не сразу,
лишь к вечернему разлету стал проявлять осознанность.
Ну, как осознанность... Осознанность, как раз, ему не характерна,
он все больше в несознанку ходок.
Словом, в означенное время зрачок сузился, глаз сфокусировался. 
На проблеме.
Как давно уже заметил Зимородок и осознал, 
жизнь полна несправедливостей и несовпадений.
Спрос, скажем, есть, но предложений нет.
Или вот, кому-то параллельно, а кому-то перпендикулярно.
Ну, и самое вопиющее, где делись все пташки нужного размера и подходящего 
темперамента?
Как ответить на поставленные вопросы, Зимородок не знал.
Так, может быть, кто-то, более опытный, знает и подскажет?
Пы.сы. Записанное со слов Зимородка автором текста не переживалось лично,
а ежели кто чего сказать желает по поводу прочитанного,
пишите Зимородку в личку, адрес тот же.


БОГИ И ДУХИ

Зимородок знал тех стариков лично.
Они жили неподалеку, он имел удовольствие залетать
к ним  на чай, на крошки, иногда на рыбку.
Старики с виду были самые обыкновенные,
в меру удачливые, не самые счастливые,
но зато всю свою долгую жизнь
они прожили вместе.
Рядом.
Рука об руку.
Крыло к крылу.
И разделили все, что им выпало в судьбе
поровну.
Как известно, все хорошее, а особенно жизнь,
рано или поздно кончается.
Судьба не сделала исключение для стариков.
Первым ушел дед. Упорхнул тихо,
улетучился живым газом
в приоткрытую щель небытия.
Это произошло в самый день рождения
его неизменной подружки.
Старушка горевала сильно, так,
что себя помнить перестала.
А через год ускользнула и она,
вслед за стариком, в ту же самую щель,
которая, похоже, никогда не закрывается.
Старушка ошиблась с днем рождения старика
всего лишь на два дня,
ну, наверное, потому, что себя уже не помнила.
Каждый год, по случаю вспоминая эту историю,
Зимородок не может понять одного:
это правда, такое совпадение,
или же таких  совпадений 
на самом деле не бывает? 
И если это не совпадение,
то что тогда?
"Эх, - восклицает Зимородок, - боги и духи,
сопроводите эти души в рай!"
Это он на всякий случай говорит,
так-то он уверен, что эти старики точно в раю.
Рай для них - самое приличное место.


ПРИТЧА О ПУГАЛЕ

Давно началась эта история, но до сих пор не закончилась.
Неподалеку от того пруда, у которого неделю-другую, а то и третью
каждое лето проводил Зимородок, занимаясь, сами понимаете,
философским осмыслением жизни, телесным отдохновением и поисками пропитания,
на самой опушке леса жил человек, по нынешним временам - фермер.
Имя фермера было Фуркалло.
Хорошо жил Фуркалло, возделывал землю, растил хлеб и собирал обильные урожаи.
На полях его всегда водилось и кормилось множество птиц и зверей,
и пропитания хватало всем.
Но в какое-то время птицы и звери стали ужасно мешать фермеру, показалось ему,
что слишком много съедают непрошенные нахлебники, и вообще, путаются под ногами.
И тогда хозяин прогнал всех, расставил по полям пугала, и птицы разлетелись,
звери разбежались, никого не осталось во всей округе.
Фуркалло продолжал жить как прежде, с  каждым годом собирая все более богатые 
урожаи.
Но по мере того, как становился Фуркалло богаче, на душе его делалось все тоскливей,
все более одиноким он себя чувствовал, бесприютным на своей земле.
И тогда он вышел в поле, воздел руки к небу и стал молиться богам,
чтобы звери и птицы вернулись.
Но никто не вернулся.
Опечаленный, близкий к отчаянью спустился он к пруду, сел на берегу
и надолго замер, печально глядя на воду.
Зимородок поначалу испугался и хотел даже упорхнуть от греха подальше,
но потом подумал, что улететь он всегда успеет, а вот помочь человеку
надо бы.
Зимородок как раз сидел на ветке над самой водой, и тоже смотрел в ее глубины.
Но он смотрел по делу, тосковать ему было некогда.
Вдруг Фуркалло заметил Зимородка и очень удивился, что тот не улетает.
- А ты почему меня не боишься? - спросил он.
- Я тебя опасаюсь, - сознался Зимородок. - Но я начеку.
- А другие боятся... - сказал печально фермер. - Зову, зову - никто...
- Так все думают, что ты новое пугало на поле установил, - 
сообщил ему Птиц тайну. - Ты руки-то опусти, не размахивай ими 
понапрасну, и тогда тебя перестанут бояться. А потом и вернуться.
Может быть. Если очень сильно захочешь...


ЗАГАДАТЬ ЖЕЛАНИЕ, ЧТОБ ОНО ИСПОЛНИЛОСЬ.

Набрался как-то Зимородок наглости - собственно, наглости у него всегда
в избытке, он просто ее придерживает до времени - и позвонил Господу.
А дело, к слову, было в самый канун Нового года.
Соединили на удивление быстро, и трубку взял сам Господь.
Словно ждал звонка Зимородка.
- А, сизокрылый! - приветствовал он Зимородка. - Здравствуй, дорогой!
Зимородок опешил от такого обращения.
- Какой я тебе, твоя святость, сизокрылый? - спросил он обидчиво.
- Я вроде бы совсем другого колера...
- Так, подправим, хочешь? - живо отреагировал Бог. - Могем...
- Нет, нет, - всполошился Зимородок, - не стоит, не соизвольте беспокоиться!
- Ну, как хочешь, - с явным сожалением отступился Господь. - А чего тогда звонишь,
линию нагружаешь?
- Так эта, Новый год ить скоро, - сообщил новость Зимородок. - Хочу просить тебя
по такому случаю исполнить мои пожелания. Могешь?
- А то! - радостно закивал Господь трубкой. - Для тебя, душа моя,
а душа ты, как ни крути, моя, что угодно. Как для самого себя. Но...
- Что, но? - всполошился чуть не до смерти Зимородок. - Какие "но" могут быть у Бога?!
Ты больше не Бог? А кто вместо тебя?
- Ну, ты не впадай в маразм-то раньше времени, - успокоил птицу Всевеликий.
- Со мной все в порядке. Чего и тебе желаю.
- А что я? Что я?
- Ничего, дорогой, остынь пока. Но, прежде чем озвучивать свою хотелку,
ты в Отделе статистики и учета справься, что ты прежде, до этого раза желать изволил,
и что исполнено было.  Чтобы потом как бы чего не вышло...
Вжик! И вот уже Зимородок разговаривает с Канцелярией.
- Так, как звать? - спрашивает старый канцелярский крыс ангельского чину.
- Кого? - спросил с перепугу Зимородок.
- Деда моего! Тебе, конечно! - невозмутимо настоял на своем крыс.
- Зимородок...
- Что, тот самый? - не поверило своему счастью должностное лицо.
- Тот самый, - сокрушился Зимородок. - Всеблагой велел узнать у вас,
чего я там понажелал прежде. И что, и как исполнено было.
- Сей момент, - сказал крыс, - сей момент. Присядь пока, где стоишь.
В трубке что-то зашуршало, затрещало, закашляло, и тот же голос справился:
- Эй, ты здесь еще?
- Здесь, здесь...
- Здесь он, надо же... Ну, тогда слушай. Из последних... "Надоело все!" - исполнено:
все надоело. "Никто не обращает внимания!" -  исполнено: не обращают внимания.
"Эх, сейчас бы от дохлого бычка брюшко!" - исполнено: от дохлого бычка брюшко.
"Холодно, не до смерти бы замерзнуть!" - исполнено: замерз не до смерти.
"Согласен хоть облезлой сороке вд..."
- Можете не продолжать! - перебил декламацию старого крыса Зимородок.
- Этот эпизод я и сам прекрасно помню, до сих пор чешусь.
- Здесь еще на три полных листа пожеланий, - помахал бумажками светоч бюрократии. - 
Оглашать будем?
- Воздержитесь пока...
- Воздержитесь... У меня от воздержания и так глаза белые, видишь? - спросил старый,
сняв для наглядности очки и вытаращив свои бусины.
- Не вижу я через телефон, - съязвил Зимородок. - И переключите меня на Всесущего.
- Ага, Всесущего ему... Соединяю...
- А, это снова ты, сизокрылый? Ну, что узнал? Что понял?
- Понял, твоя Святость. Все понял.
- А что понял?
- Ну, эта... Глупость свою осознал маленько. Ну, в смысле, в полном объеме.
Мне подумать нужно. Можно?
- Нужно, сизокрылый, нужно. А как созреешь, заходи. А лучше звони. Всегда, ты же 
знаешь.
- Только ты эта, Всеблагой, не забудь. Заныч для меня желание... Одно, но, такое,
новогоднее, новогоднее...
- Я же сказал: всегда, дорогой, всегда. Заходи, как только. И подумай, может все-таки, 
сизокрылый?


***
ДЕРЕВО ТАЙН.

В Лесу есть обычай.
Хорошо, в Лесу много обычаев.
Но есть среди них один, о котором вам никто никогда не расскажет.
Я - расскажу, хотя, возможно, лучше мне этого не делать.
Итак, в Лесу есть обычай.
Когда кто-то из жителей Леса имеет тайну,
но не имеет сил, возможности или желания ее хранить,
а иногда просто того ради, чтобы облегчить себе душу,
он находит в Лесу дерево с дуплом, и прямо в это дупло
выкладывает свою тайну, всю, как есть.
Словно обычную кладку яиц.
А потом быстро замазывает дупло сырой глиной,
запечатывая, таким образом, свою тайну в дереве.
Дерево становится хранителем его тайны.
Все обитатели Леса знали этот обычай,
и старались никогда не трогать и не вскрывать запечатанные глиной дупла деревьев,
чтобы невзначай не стать обладателем чужой тайны.
Мало того, что это считалось неприличным,
ведь таким же точно образом кто-то другой мог заполучить и твою тайну,
так еще, бывало, что кое-кто защищал свои тайны заклятьем.
Все об этом знали.
Зимородок об этом не знал.
Мало того, что он не все, так он еще существо пролетно-перелетное,
у водоемов живущее, в дела лесные не вникающее.
Но однажды
случилось так, что по пути к лесному озеру
он присел отдохнуть на старую-престарую иву, 
и тут на беду свою увидел в стволе рядом с собой
аккуратно заделанное глиняной пробкой  небольшое дупло.
"Интересно, - подумал Зимородок, - тайничок! Интересно"
Кроме того, что интересно - поскольку был он уже изрядно голоден - 
подумал он и о том, что, быть может, найдется в дупле, чем подкрепиться. 
Ну, мало ли что? В общем, долго не раздумывая, подобрался он к дуплу
 ближе и два раза тюкнул клювом по глине.
Пробка, как уже говорилось, была сделана аккуратно. Но не очень прочно.
А может, просто усохла она, и от тюков Зимородка выпала наружу. 
Зимородок, опять же, не раздумывая, сунул головушку свою в дупло 
и тут же неожиданно для себя сделался обладателем, хранителем и вместилищем 
Страшной Тайны Совы (в дальнейшем - СТС), которая ее, СТС, в том дупле схоронила, 
как ей казалось, навечно.
Но что можно навечно схоронить в лесу, в котором шныряют такие вот Зимородки 
и ему подобные? Вопрос риторический.
В общем, плохо стало Зимородку, ведь СТС самой Сове хранить оказалось не под силу,
а тут воробей какой-то зеленый. Как не надорваться?
Про поесть-попить и речи нет, худо Зимородку - ложись и помирай. Он и лег.
Но помирать погодил, стал думу думать, как из ситуации выбираться, если  не с честью, 
так хотя бы без бесчестья. В смысле, нейтрально, баш на баш.
Думал, думал, а тут и ночь подоспела.
Ночью Зимородку совсем худо стало. Ну, вот совсем.
Сердечко его колотится, как никогда раньше, а потом такое ощущение, 
будто кто грудку его раскрывает, словно створки раковины, забирается рукой в середину
 и  сердце его сжимает, пальцами, так что оно и трепыхнуться не может.
Подумал Зимородок, что все, конец его настал, но оказалось, нет, не настал, попустило.
Лежит под тем же деревом на земле, стонет. Громко стонет, не услышать нельзя, 
вот как стонет.
Ну и на стоны его, конечно, понабежало народу.
Жабка-Жабка прибежала - припрыгала.
- Ты что это, Зимородок, офигел? - спрашивает Жабка-Жабка.  - Ты чего это ночью в Лесу 
кричишь? Просто прикалываешься или пьян в зюзю?
- Лучше бы я пьяный в зюзю был! - возопил в ответ Зимородок. - Мне тогда все по...  по 
колено вот, или по пояс было. А тут такое, такое!
Ну и рассказал Жабке-Жабке, как дело было, что, как и почему. Рассказал бы и куда,
но не знал, куда.
- Эх, - вскричала, пораженная, Жабка-Жабка, - угораздило же тебя, Зимородок, СТС 
подхватить! Че делать будешь? Только ты имей в виду, прежде чем что-то делать, 
что тот, кто СТС подхватил, обычно до утра не доживает.
Когда Зимородок очнулся, Жабка-Жабка его успокоила:
- Да шучу я, шучу! Эк, какой ты нежный оказывается! Кстати, а ты не пробовал СТС обратно 
в дупло засунуть?
- Не-а, - покачал головой Зимородок, - а так разве можно?
- А почему нет? - спросила Жабка-Жабка. - Оно там же и было. Же.
- Проблема в том, что я с глиной не очень. Мягко говоря, - признался Зимородок.
- А мы тебе подсобим! - обрадовала его Жабка-Жабка. - Мы же  друзья? Только два 
условия. Первое, ты никогда не обидишь ни одного моего головастика!
- Так я и так не...
- Знаю! А то бы я тут с тобой разговаривала сейчас! Знаю. Но чтобы уже навсегда и 
железно. И, второе, ты вообще забудешь дорогу к этому озеру лесному.
- Согласен, - сказал Зимородок. А какие еще у него были варианты?
В общем, крикнула Жабка-Жабка древесных лягушек на помощь, вместе они вымесили 
подходящий кусок глины для пробки, и когда глина была готова, она подала знак 
Зимородку.
- Только смотри, аккуратно, - предупредила Жабка-Жабка его, - не расплещи! 
А то все потом не отмоемся...
Зимородок вытолкал из себя СТС обратно в дупло, и древесные лягушки тут же его глиной 
и замазали. Не Зимородка, дупло замазали. И все быстро разбежались-разлетелись в 
разные стороны. Словно ничего и не было такого.
Однако по Лесу зеленым привидением уже бродило утро.
На опушке Зимородок неожиданно столкнулся с Совой. Клюв в клюв.
- Откуда это ты несешься, очертясь? - хмуро спросила Сова и с подозрением оглядела 
Зимородка со всех сторон. - Поистаскался весь, и-их! Небось, опять всю ночь с жабами 
куролесил?
- Что ты, Сова! - почти обиделся Зимородок. - На рыбалке был, всю ночь, видишь? Пустая 
трата времени!
- Так ты еще и голодный? - всполошилась Сова. - Пойдем же, я тебя накормлю. Надеюсь, 
не откажешься? Или тебе моя кухня не нравится?
- Кухня у тебя хорошая, просторная, - ответствовал Зимородок. - И готовишь ты отменно и 
изысканно.
- Я готовлю вкусно, полезно и питательно, - поправила его Сова.
Позже, на просторной своей кухне, с умилением глядя, как Зимородок за обе щеки 
поглощает ее изысканное-таки угощение, Сова подобрела и была уже совсем не хмурой.
- А на меня сегодня ночью была хакерская атака, - сообщила она Зимородку новость. 
- Взломать хотели. Сейчас, взломают они! Я им такую ответку астральную  послала, что 
мало никому не показалось, будь уверен. Ты, кстати, там, в Лесу, ничего такого не слыхал?
- Нет, нет, ничего! - почти закричал с набитым ртом Зимородок. Хотел еще поклясться "Век 
воли не видать", но не стал.
- Да чего ты всполошился? - успокоила его Сова. - Неважно это все. Было и прошло. Ты 
ешь, ешь...


БЫЛИННОЕ

Позвал как-то от скуки царь к себе Ивана-дурака и говорит:
- Если завтра не принесешь двух говорящих птиц, голову срублю. Пшшел!
И забыл о том. Он-то забыл,  а Ивану выполнять.
Приносит, однако,  назавтра Иван в царскую светелку Сову и Зимородка, которые
одни ему помочь согласились.
Царь удивился сильно, и как закричит:
- Ты чего это, - кричит, - в наши царские покои с птицей притащился?! 
А как у них птичий грипп? Или еще какой геморрой? А как я заражусь от них этим...
болезнью птичьей?
- Так ты, батюшка, сам же велел. Говорящих, чтобы. Двух. Вот, как есть две. Других таких не
сыскать, чтоб говорили.
- Верно, что ли, говорят?
- Как есть! Век воли не видать!
- Ну, тады ладно. Тады пусть скажут, чего умеют. Велю!
Иван спрашивает у Зимородка:
- Ну-ка, припомни, почем раньше  в монополии водка была?
- Чирик! - сразу же припомнил Зимородок.
- А ты, Сова, что скажешь?
- Ога! - сказала Сова.
- Да, было времечко, - закручинился царь, - и казенка чирик стоила...  А теперя...
И махнул он рукой.
Испугавшись царского замаха, птички шустро взлетели, и в раскрытое окно,
и были таковы.
- Ладно, - говорит царь Ивану, - развеселил. Вот тебе чирик, выпей за мое здоровье.
- Так не хватит, чирика-то, - всполошился Иван, - теперича ведь не давеча!
- А и верно! - согласился царь. - И не надоть.  Пить - здоровью вредить.
И сунул чирик обратно в карман.
И засмеялся, противно-противно...
Иван смеялся тоже. Словно чарку опрокинул, да по усам потекло, но в рот не попало.