Аннотация: Перед вами одно из первых интервью Джорджа Мартина, ещё с тех времён, когда никто и не слышал о "Песни Льда и Пламени", а Джордж был преуспевающим научно-фантастическим автором. Специально для сайта "Железный Трон".
АПРЕЛЬ 1990
ИнтервьюEidolonс Джорджем Мартином
От переводчика: перед вами одно из первых интервью Джорджа Мартина, ещё с тех времён, когда никто и не слышал о "Песни Льда и Пламени", а Джордж был преуспевающим научно-фантастическим автором. Впрочем, из интервью вы узнаете об отношении Мартина к сериалам, соавторским проектам, а также о его писательской деятельности. Я снабдил интервью комментариями, дабы люди, не знакомые с ранним творчеством писателя, могли узнать о нём побольше.
Интервью для Eidolon (крупный австралийский научно-фантастический портал - здесь и далее - прим. переводчика) с Джорджем Р. Р. Мартином проводил Стефан Дедман в Данс Макабр (Danse Macabre), на Австралийском Национальном Конвенте Научной Фантастики, что проводился в Мельбурне в апреле 1990 года. Стефан искренне благодарит комитет конвента, Джонатана Страхана, и, конечно же, Джорджа Мартина. Стефан написал небольшое предисловие перед интервью, которое внесёт некоторую ясность в его вопросы.
"Многие вопросы, заданные в интервью были подготовлены для меня Джонатаном Страханом. Некоторые из них я подправил, другие пересмотрел, изменил порядок, а затем просто не обращал внимания на список, до тех пор тема разговора не исчерпывала себя. Тем не менее, я думаю, что на большинство вопросов Джонатана ответы я получил.
Интервью проходило в пустой комнате позади переполненного ресторана во время первого дня Данс Масабр. Джордж ещё не выступал на конвенте, и я с ним ни разу не встречался: и для меня было приятной неожиданностью узнать, что он крайне дружелюбный и очень любит поговорить. Джордж провёл большую часть конвента, сидя в одной из комнат, и развлекая фанатов разговорами о кошках, телевидении и писательском ремесле".
E: Почему вы начали писать?
ДМ: Ну, я не думаю, что это было сознательное решение, когда однажды я сел и сказал: "Ну и дела, начну-ка я писать!" В уме я всегда писал, даже до того, как собственно писать научился - я всегда придумывал истории. Даже будучи ребёнком и играя в игры, я изобретал героев, играл по сценарию, с историями, рассказывал их другим детям. Поэтому я не думаю, что писательское ремесло это что-то, к чему я пришёл после длительного обдумывания, это то, что всегда со мной, это моё место в жизни, с ним я родился.
Я начал посылать свои рассказы и публиковать их поначалу на фанатском уровне: учась в старшей школе я был активным участником фэндома комиксов, который только набирал силу в Соединённых Штатах. Я был настоящим фанатом комиксов. Поэтому я писал огромное количество фантастических рассказов на эту тему, а затем, уже в колледже, поступила в продажу моя первая профессиональная книга.
E: Вы больше известны как автор малой прозы. Но за неё не платят столько же сколько, за романы. Почему же вы до сих пор работаете в малой форме?
ДМ: Ну, иногда у меня просто есть история, которую я хотел бы рассказать, но которой недостаточно для романа - и лучше я сделаю хороший, но короткий, рассказ, чем раздутый, плохой роман.
Фактически, поскольку моя карьера прогрессировала, мои истории становились длиннее и длиннее. Я имею ввиду, что если вы просмотрите мою библиографию, в самом начале моей карьеры я писал довольно короткие рассказы. Прошло много лет с того времени, как я написал настоящую, подлинную короткую историю. То есть кое-что, что действительно коротко [смеётся]. Также я писал вещи длина которых меньше романа, но больше простого рассказа: новеллы и повести.
E: А правда, что до сих пор трудно продавать рассказы? В одной из книг Стивена Кинга есть замечательная история о трудности их издания. Вы так не считаете?
ДМ: Для меня не так уж и трудно продавать научно-фантастические рассказы. У Стивена Кинга громкое имя, конечно же, но даже он находится в несколько странной позиции автора книг ужасов - в Америке просто нет рынка для ужастиков. Есть, конечно, несколько полупрофессиональных журналов, например "The Magazine of Fantasy and Science Fiction" публикует некоторые рассказы-ужастики, но для научно-фантастических рассказов рынок всё ещё активен, и рассказ "Песнь о Лии" стал первым крупным достижением в моей карьере. С ним я выиграл мою первую награду "Хьюго", фактически здесь, в Австралии, на первом AussieCon (один из крупнейших научно-фантастических конвентов).
E: Сегодня вы пишите много ужастиков. Почему? Только потому что ужастики близки вам или вы устали от научной фантастики?
ДМ: Я бы так не сказал. Мне нравится писать в разных стилях. И у меня есть много разных историй. Я хотел бы писать... и научную фантастику, и фэнтези, и ужасы, даже что-нибудь из мэйн-стрима. Мне нравились ужастики, когда я ещё был молодым. Я много их прочитал, но потом они мне наскучили. После того, как в старшей школе я прочёл всего Лавкрафта и попробовал других авторов, я так и не смог больше найти книг, которые бы мне понравились. Они не могли меня напугать. Потом меня унесло далеко от этого, и к тому времени как в семидесятых я начал печататься профессионально, я довольно исключительно писал и читал научную фантастику. Но я думаю, Стивен Кинг привёл жанр к новому расцвету. Я читал и наслаждался книгами Кинга. Много людей подражало ему, но они не были так хороши. Я думаю, он доказал, что книги ужасов всё ещё жизнеспособны. У меня, конечно, свой взгляд на ужасы. Я не думаю, что он такой же, как у Стивена Кинга. Есть в моих книгах ужасов нечто, что я назвал бы "научно-фантастиким" чувством.
E: Они очень логичны, там всё потрясающе объяснено . . .
ДМ: Да, это часть меня, в этом плане я далёк от Лавкрафта, который верит, что в человеческом разуме лежит необходимость познания, но при этом его герои сталкиваются с тем, что познать не могут. Мои же персонажи не сходят с ума, поражённые ужасом, что слишком велик для их понимания.
E: Что вы думаете о "современных" ужастиках, традиции "сплаттер-панка" и о том, что фильмы становятся всё более и более кровавыми, всё более и более глупыми?
ДМ: Это очень широкий вопрос.
Некоторые аспекты этого касаются и меня. Позвольте мне пояснить, что в данном случае я против всякой цензуры; я сам-то не слишком цензурен. Я о том, что важно иметь всю свободу слова. Но, тем не менее, как читателю, мне интересно, что они говорят об американском обществе и культуре, и интересно, что значит эта тенденция - ужас становится всё более и более явным, и фокус смещается в сторону того, чтобы делать монстра героем серии фильмов ужасов вместо злодея...
E: Я помню сюжетную линию в "Торговле Кожей", где убийство предписывалось тому, кто слишком много смотрел "Хээлоуинов" и "Пятниц, 13-ых".
ДМ: Правильно. Я посмотрел некоторые таких фильмов, когда тревожно не только то, что происходит на экране, но и поведение некоторых людей из аудитории также довольно страшно.
E: Что вы пишите сейчас? Что мы можем ждать в ближайшем будущем?
ДМ: Ну, на данный момент времени я ни на чём особо не сосредоточен. Я продолжаю работать над серией "Дикие Карты". Сегодня я работаю в качестве редактора серии, но также я написал половину Седьмой Книги (которая выйдет в США в августе). Это работа с другим человеком, Джоном Миллером, так что по существу, это соавторский роман, в котором половина - моя.
Я обратился к Книге Восемь и работаю над ней, но там пока нет моих историй. Пока что я просто редактор всего этого, и серия продолжается несмотря ни на что. До января я, конечно же, работал над телевизионным шоу "Красавица и чудовище", но сейчас оно закончено, так что я подписался под созданием мало-бюджетного научно-фантастического, фильма но пока я не очень могу говорить об этом. Есть ещё несколько интересных идей, и я уверен, что как только наступит июнь (а это традиционно время, когда начинается новый телевизионный сезон в Голливуде), я могу получить заказы на новое телевизионное шоу. Не знаю, возьмусь ли я. Это будет зависеть от самого шоу, заинтересует ли оно меня? Ну а пока у меня есть несколько месяцев, чтобы отдохнуть.
(стоит отметить, что Мартин работал на телевидении в середине 80-х и первой половине 90-х годов. Фантастический сериал, о котором он говорит в этом интервью, назывался "Двери", но так и не был снят. Именно из-за отказа телевизионщиков ставить этот фильм, Мартин вернулся в мир литературы и в 1996 году издал "Игры престолов")
E: Одна из моих любимых ваших книг - "Путешествия Таффа". Я слышал, что будет вторая книга об этом персонаже! Это правда?
ДМ: Пожалуй, можно и так сказать. Возможно, что такая книга и будет, но если и будет, то очень нескоро. По существу я решил сделать "Дважды как Тафф", но потом довольно быстро решил, что продолжу работать на Голливуд, сначала над "Сумеречной Зоной", потом над "Красавицей и чудовищем", и это заняло много времени. Уже прошёл крайний срок, а я откладывал "Дважды как Тафф", практически не развивая книгу... У меня просто не было времени. Но в конце-концов мы пришли к взаимопониманию с издателем, я дал им права на издание двух моих книг в мягкой обложке, "Умирающий свет", моего первого романа, который они всего лишь переиздали, и права на одну из моих коллекций, которая до того ещё не издавалась ("Портреты его Детей"). Так что вот эти книги они будут издавать, вместо "Дважды как Тафф". Сегодня мне хотелось бы написать побольше об этом герое и я всё ещё думаю, что когда нибудь я вернусь к нему, но когда - я не знаю.
Требования телевидения, где я работаю над шоу, доставляю мне много хлопот, и, разрываясь между ним и "Дикими картами" я делаю адскую работу. И теперь, когда у меня есть немного свободного времени, чтобы подумать о следующем проекте, мне не кажется, что "Тафф" - именно та вещь, над которой я хотел бы поработать сейчас. Мне хотелось бы написать роман, роман, не относящийся ни к одной из начатых мною серий.
E: Вы упомянули "Красавицу и чудовище" и "Сумеречную Зону". Какого это: писать сценарии для сериалов? Та же "Сумеречная Зона" имеет довольно сложный сценарий, настоящая антология... Каково это было? Как вас вовлекли в это, и понравилось ли вам работать над сериалами?
ДМ: Меня вовлекли в эту работу почти случайно. Филипп де Гуерр, исполнительный продюсер "Сумеречной Зоны", а также большой фанат рок-н-ролла, прочитал книгу которую я написал много лет назад - The Armageddon Rag (1983), и решил снять по ней фильм. Он вылетел ко мне из Голливуда, и я часто виделся с ним, обсуждая сценарий фильма. Он написал несколько сценариев, но нам не везло с финансированием, и мы долго не могли сделать фильм.
Я поддерживал Филиппа на всём пути работы, и когда он наконец-то смог сделать "Сумеречную Зону" он рискнул и доверил мне написание сценария, и так как результат был достаточно хорош, меня назначили штатным писателем (это, на самом деле, единственный титул в Голливуде, в котором есть слово "писатель", однако это самая маленькая должность, которая только может быть). Итак, я начал работать штатным писателем в "Сумеречной Зоне", и дослужился до редактора, и - наконец до исполнительного консультанта по сюжету. А на "Красавице и чудовище" я был продюсером и, затем, исполнительным продюсером.
"Сумеречная Зона" весьма отличалась от "Красавицы и чудовища", потому что первая была шоу-антологией, а вторая - еженедельный сериал, однако оба проекта имели много общего друг с другом, нежели с тем, чем я занимался раньше, потому что, прежде всего, были телевидением, которое само по себе целый мир, а во-вторых, ни у одного другого писателя не было такого опыта.
Я думаю, что телевидение было хорошо для меня. Оно было, конечно же, хорошо для меня в финансовом плане [смеётся], но и отлично стимулировало. Я имею ввиду, до этой работы я был довольно таки свободным автором; работая дома, я вставал каждый день, тратил два часа, чтобы выпить чашечку кофе, шёл в офис, включал компьютер, что-то делал, что-то нет. (Я никогда не был дисциплинированным автором, вот почему мой послужной список не столь длинный, как у многих моих коллег.)
А вот в Голливуде так не работают. Ты приходишь в офис каждый день, ты находишься там даже не восемь, а одиннадцать или двенадцать часов в сутки. Ты пишешь, встречаешься с различными людьми, встречаешься с директором или с продюсерами. Это дисциплинировало, и для меня это было хорошо, это жутко стимулировало. Это был совершенно новый мир, о котором я не знал прежде, и который надо было познавать, а такого у меня не было много лет; этакий вид "офисной работы", во время которой тебе
приходится взаимодействовать с другими людьми.
Голливуд странный мир, но это в каком-то плане и Настоящий мир, а для любого автора будет полезно прикоснуться к Настоящему миру хотя бы однажды. Я думаю, писатель, который всю свою жизнь только пишет романы, сидя дома, и, возможно, встречает парочку человек на какой-нибудь писательской встрече, теряет из виду реальный мир, те вещи, о которых действительно стоит писать. И вы начинаете писать о чём-то своём, а это ловушка для любого автора.
E: Вы много писал в соавторстве во течение своей карьеры, не только на телевидении. Нравится ли вам это, и как вы это делаете?
ДМ: Каждый случай разным. Как брак. Я писал в соавторстве с Лизой Таттл, Харольдом Уолдропом, Джорджем Гаттридж. С кем же ещё? Я кого-нибудь забыл? [Смеётся.]
E: В какой-то степени телевидение соавторство. "Дикие карты".
ДМ: Ну, над "Дикими картами" я больше работаю как редактор, чем как писатель, а это большая разница. А насчёт соавторских работ - они были не похожи друг на друга..
Первая моя соавторская работа была с Харольдом. Произошло это спонтанно: мы с ним переписывались много лет, и, наконец, встретились на конвенте в Канзасе, в 1972-ом году, и неожиданно решили: "Эй, а давай-ка напишем историю вместе!" И пока все были в клубе Плэйбоя, в отеле, где спиртное разносили сексапильные кролики, мы с Харольдом вернулись в его комнату, взяли его маленькую переносную печатную машинку, заправили жёлтые листы бумаги и начали. Знаете, сначала он писал, а я сидел за ним, на кровати, потом он заканчивал и начинал я, пока мы не закончили работу. Мы завершили небольшую часть рассказа, но он взял текст домой, написал ещё немного, отослал мне и т.д.
(совместно с Харольдом Уолдропом Мартин написал рассказ "MenofGreywaterStation", который был напечатан в 1977-ом году в сборнике "Songs of Stars and Shadows")
Лиза и я, мы всегда были словно на разных полюсах. Она жила в Техасе, я в Чикаго, когда мы начали, потом были Дубьик, Айова, большую часть времени мы были соавторами по переписке, каждый из нас писал часть рассказа, отсылал её другому, который её правил и, в свою очередь, писал свой кусочек текста. Мы так часто пересылали текст друг другу, что сейчас я не могу сказать, что из рассказа написал я, а что Лиза. Иногда даже было так: идёт моё предложение, потом Лизы, потом снова моё, так что сейчас разобрать уже невозможно.
(совместно с Лизой Таттл Мартин написал "Windheaven", изданный в 1981-ом году)
Насчёт же Джорджа Гаттриджа, это очень старая история. Фактически это была первая написанная мною научно-фантастическая история, в которой была куча ляпов, и я так и не смог её продать. Годы спустя Джордж взял и переписал её. Получилось, что свою часть истории я написал в ранних 60-ых, а он спустя десятилетие!
E: Из "Летящих в ночи" годы спустя сделали фильм. Что вы о нём думаете? Он довольно отличается от рассказа.
ДМ: Я думаю, что он следует тексту где-то на 75 процентов, но, к сожалению, оставшиеся 25, которые они переделали, имели этакий эффект "ряби", из-за которого весь фильм потерял тот смысл, что имела история. Они внесли некоторые изменения, которые я одобряю, но есть и такие, что я не люблю и не понимаю.
Что-то, конечно, в фильме было хорошо: прекрасное художественное исполнение, великолепные спецэффекты, несмотря на то, что бюджет был крохотный (да, у них не было таких эффектов как в "Звёздных войнах", но за три миллиона они проделали впечатляющую работу), было несколько интересных второстепенных линий, но в целом это не работало. Увы.
E: Есть ли у вас другие телепроекты, которые могут быть реализованы в ближайшем будущем?
ДМ: У меня всегда было желание экранизировать "Королей-пустынников". Я готов сотрудничать, а Фил до сих пор хочет продолжать работать над "The Armageddon Rag", но будут ли запущены эти проекты в ближайшем будущем, я вам сказать не могу.
E: Кто воодушевляет вас как писателя? Кто ваши любимые авторы?
ДМ: Есть много авторов, которых я люблю. Но наибольший эффект на моё творчество оказали авторы, которых я читал в молодости. Я думаю, что те книги, что вы поглощаете на подсознательном уровне, ещё не умея писать, самые важные. Я имею ввиду, что я вырос, читая Андре Нортон, Хайнлайна (первой серьёзной книгой, что подарили Мартину в детстве была "Имею скафандр - готов путешествовать" Хайнлайна), Эрика Франка Рассела (замечательный, но незаслуженно забытый автор).
Лавкрафт: когда я открыл для себя Лавкрафта, то пришёл в неописуемый восторг, по причинам, которые я не могу объяснить, хотя мне уже далеко не пятнадцать [смеётся].
Список моих любимых авторов очень разнообразен. Я большой поклонник Джека Вэнса. Даже не знаю, что в нём такого... Вэнс сильно повлиял на Таффа, и этот эффект был заметен ещё в первой истории, "Тварь Норна", которая была моей первой сознательной попыткой писать истории в стиле Джека Вэнса, и если вам понравилась "Тварь Норна", то знайте, что я очень старался подражать Вэнсу. И другие приключения Таффа также очень сильно похожи на книги этого автора. Но даже, несмотря на это, я всё равно считаю, что Вэнс положительно повлиял на мой стиль.
В те дни я много читал книг авторов того жанра, в котором я работаю. Лари МакМатри, Вильям Голдмэн, Пэт Конрой. Список получится довольно длинным. Правда, могу кого-нибудь забыть.
E: Как началась серия "Диких Карт"? Я слышал, там была целая история.
ДМ: Изначально это было ролевой игрой. Была группа авторов в Альбукерке, которые иногда играли в ролевые игры, и они привлекли меня в это занятие. И я играл с ними, но они также знали, что я старый фанат комиксов, которые я обожал ещё с детства, и на один мой день рождения Вик Милан подарил мне ролевую игру про супер-героев, которая называлась "Супермир", и я стал мастером игры. И, наконец, почти половина игроков из нашей группы были профессиональными писателями, и поэтому они создавали великолепно проработанных персонажей, и, как мастер, я создавал больше героев, чем кто- либо ещё. И мы год с половиной играли в эту игру, вкладывая в неё весь наш творческий потенциал, и развивали своих персонажей. И, наконец, я подумал, почему бы чуть-чуть не заработать на этом? [смеётся].
Нет, не я один придумал, что можно сделать великолепную меж-авторскую антологию, наподобие "Мира Воров" (один из первых меж-авторских проектов, редактором которого был Роберт Асприн). Мы собрали людей вместе, обсуждали проект, и, возможно где-то с полдюжины героев были созданы. Чтобы пояснить, скажу, что я не верю, что можно просто описывать игровые приключения. Это прямая дорога к плохой литературе. Игры хорошее развлечение, но от книг далеки. Поэтому многие персонажи, хотя и имели корни в игре, были коренным образом изменены и адаптированы под рассказы. К тому же, многие люди, вовлечённые в "Дикие Карты" не принимали участие в игре. Начинали мы нашей небольшой компанией, но по мере развития проекта я связывался с другими людьми, вроде Роджера Желязны, Харольда Уордропа, Пэта Кадигана, ну вы их всех знаете. В нашей игре они участия не принимали, но я знал, что они любили комиксы, супер-героев, могли предложить интересные концепции супер-сил, и принести в проект что-то новое и интересное.
E: Посоветуете что-нибудь молодым авторам?
ДМ: Я думаю, что сейчас достаточно жестокое время для молодых. Я думаю, что в 70-ых, когда я стал писать по-настоящему, был более благоприятный период.
Рынок малой формы до сих пор открыт. Я имею ввиду, что такие журналы как Asimov's, Analog, F & SF ищут новых людей, потому что на рассказах трудно делать большие деньги, и люди в этой нише надолго не задерживаются. Однако чтобы заявить о себе, это - лучшее место. Заявить о себе в наше время, когда так много авторов очень важно. Если вы сделаете себе имя, то читатели запомнят вас и в последствие сами разыщут и купят ваши книги - а это очень важно.
Одна из самых важных вещей в моей карьере, которую я совершил даже не думая об этом, это не писать романов первые пять или шесть лет. Потому что когда вышел мой первый роман, это была книжка не какого-то никому не известного автора, а Джорджа Р. Р. Мартина, того самого, что получил "Хьюго"! Из-за этого я получил гораздо больший аванс, это сделало меня известнее, о моей книге сразу же заговорили. А стал известным я не просто так, а из-за журналов. И не из-за одной публикации, а из-за огромного количества рассказов, что я издавал с ранних лет моей карьеры. У меня был месяц, когда мои рассказы выходили сразу в трёх журналах. Вот почему я считаю, что научно-фантастические издания - лучший способ начать свою карьеру писателя.
В конечном счёте, вы должны перейти к романам, если хотите хорошо зарабатывать на жизнь и быть по-настоящему профессиональным писателем. И это то, что становится делать труднее с каждым годом, особенно, если вы серьёзный и амбициозный автор. Я видел мир Голливуда, в котором я работал, и книжный мир, из которого я пришёл, и они становятся всё более и более похожими с каждым годом, и меняется отнюдь не Голливуд. Издатели всё больше ориентируются на предполагаемый коммерческий успех книги, чем на её суть. Если компания однажды делает деньги, они несут хорошего автора в течение нескольких лет, пока не установилась его аудитория и репутация как писателя. Если же ваша первая книга не окупилась, вам будет очень трудно пристроить вторую. Такова ситуация на сегодняшний день. Многие люди говорят, что в наше время достаточно просто продать первый роман. Но если ваша первая работа оказывается не на уровне Дэвида Эддингса или Стивена Дональдсона, то ситуация для вашей второй книги уже не так хороша.
E: Будучи вовлечённым сразу и в "Сумеречную Зону" и в "Дикие Карты", не думаете ли вы, что "разделённый мир" становится серьёзной тенденцией, или это всего лишь стадия, которую мы скоро пройдём?
ДМ: Есть немного и от того, и от другого. Не думаю, то телевизионные антологии единственная вещь, которую следует помнить. Я имею ввиду, что "Сумеречная Зона" была неудачей, не такой успешной, как оригинальное шоу, которое шло всего пять лет, (и это было великолепное шоу, которое я смотрел, не пропуская ни одного выпуска, когда был ребёнком). На моих выступлениях здесь (вДансМакабре) я немного об этом поговорю, но, не говоря всего заранее: я думаю... все формы искусства, все типы развлечения двигаются к сериалам. Я имею ввиду, в нашей области есть много людей, что говорят: "Что случилось с научной фантастикой? Одни проклятые сериалы!" Хотя это происходит не только с фантастикой, а со всем искусством. С телевидением, где люди требуют сериалов. С фильмами, где вы уже сейчас можете увидеть "Рэмбо -4" и "Роки -9". Всё, что получилось удачным, обязательно вернётся с цифрой два, как минимум, на конце....
E: Кого вы обвиняете? Телевидение или...
ДМ: Нет, телевидение я не обвиняю. Я думаю, это эволюция культуры. Я всё ещё ищу этому объяснения; и пока не нахожу. Не то, чтобы я наработал на докторскую диссертацию, но некоторые теории на этот счёт у меня есть. Я не так хорошо знаю Австралию, чтобы рассуждать о вашей культуре (интервью, напомню, происходит в Австралии); но я часто думал о ситуации в США.
Посмотрите на романы: когда они только появлялись... само название как будто веяло новизной - "роман", это слово происходит от латинского "новый". Но роман появился, когда общество было довольно таки статичным, когда человек, рождённый в маленьком городке, никогда не заходил от дома дальше, чем на 30 миль, если только не отправлялся на войну. В смысле люди, рождённые за сотни миль от Лондона, на протяжении своей жизни так и не видели Лондона. Жили и умирали в своём городке. Они делали то, что делали их предки, женились на девушках, что жили в соседних домах, жили в браке всю жизнь, рожали детей, которые продолжали их дело. Романы о мире были как глоток свежего воздуха. Они давали вам возможность отправиться в те места, где вы бы никогда не побывали. Книги знакомили вас с новыми людьми. Если вы уставали от семнадцати человек, что живут с вами в одной деревне, в книгах вы могли встретить кого-то ещё.
А теперь посмотрите, что происходит с Америкой. Говоря о США, вы имеет в виду общество, которое очень мобильно. Возьмём, к примеру, меня. Я родился в Байонне, Нью-Джерси. Пошёл в колледж неподалёку от Чикаго, который находится за тысячу миль от моего дома, оставив всех своих старых друзей в Байонне, даже потеряв их след, подружился с новыми людьми в колледже. Я двигался.. я пошёл в школу в Эванстоне, на севере, потом переехал в Чикаго, а мои друзья из колледжа рассеялись на всем Штатам, а я пока работал в Чикаго, я уже встретил новых людей. Я был Дубьюке, Айове, снова перемещался, потом отправился с Санта Фе, потом - в Лос-Анджелес. В ранних сороковых я побывал во многих городах, в тысячах миль друг от друга, и в каждом были свои знакомые. Я даже работал на разных работах: преподавал в колледже, проводил шахматные турниры, был писателем, сценаристом не телевидении (что, к слову, очень отличается от обычного писателя). Я был женат и разведён. И я не один такой - всё общество очень мобильно.
И в культуре также ничего не остаётся устойчивым. Сегодняшняя культура очень отличается от той, что породила романы. Я имею ввиду, что сегодня ваша профессия не всегда одна и та же, люди занимаются разными делали половину жизни. Кто-то добирается до сорока пяти и решают: "Всё, больше я не хочу быть адвокатом, несмотря на то, что учился этому всю жизнь. Теперь я хочу плавать на лодке по миру". Они женятся, разводятся, теряют, подчас, своих друзей. Семьи не всегда остаются в контакте. Потому то культура, которая как бы снабжает нас вещами, которых нам не хватает в реальной жизни, даёт нам стабильность. Может пройти двадцать лет, вы можете работать на разных работах, вы можете жить в двух тысячах милях от места, где родились, можете жениться, но "Стар Трэк" всё тот же. Вы можете не общаться со старым другом, и через пару лет обнаружить, что он уже совсем другой человек. А вот Кирк никогда не превратится в кого-то, кого вы не знаете. Он всегда останется Кирком. И ещё я могу объяснить успех сериалов их персонажами. Между ними всегда интересны взаимоотношения. Я имею ввиду, что если вы написали научно-фантастический роман, то всегда будете слышать от читателей вопросы вроде "Как вы стали писателем?" или "Как вы начали писать?" Специфичных вопросов о книге вам никогда не зададут. А вот когда вы пишете книги подобные "Диким Картам" или "Миру воров" вы будете слышать совсем другие вопросы: "Мне не нравится то, что случилось с Хирамом Ворчестером. Когда вы собираетесь ему помочь?" или "Собираетесь ли вы дать Черепахе перерыв?" или "О господи, я ненавижу Фортунатто! Кто нибудь убьёт его в этом месяце?" Я думаю, люди формируют для себя любовь или ненависть к персонажам сериалов, и я думаю, это относится не только к моим книгам.