- Командир! Это невероятно... Она... Она сидит на опушке.... Докладываю по форме...Нет, не могу докладывать по форме, командир - она так прекрасна! Так беспомощна! Она на меня смотрит! Разрешите пойти на контакт с местным населением по форме 17-345-бис.... Да если даже не разрешишь пойти на контакт, - я уже пошел!.... старый пердун, только попробуй пикнуть, я всем расскажу... - и опять раздался треск, и голос Громова расплавился среди помех.
Вечером он возвращался слегка пристыженный.
- Не знаю, что попутало... Простите. Готов прямо сейчас отправиться на гауптвахту...
Командир Зотов посмотрел на него, как мудрый сенбернар, котоого ничто не может удивить. Эта маска сентбернара, надетая Зотовым в 20 лет, помогла его продвижению и с тех пор служила лучшим инструментом для улаживания конфликтов. Всюду, конечно, кроме планеты Зон-Пу, где жили - правильно догадались - разумные сенбернары. Он попал туда однажды, по ошибке, и еле унес оттуда ноги - церемонимейстер двора потом прислал меморандум с извинениями, но добавил, что "ни один разумный сентбернар не смождет вынестти вида этой наглой ухмыляющейся безмозглой хари".... и присовокупил просьбу не присылать никогда Зотова на планету, "иначе в следующий раз не избежать кровопролития".
Итак, Зотов смотрел на Громова, как мудрый сенбернар, а Громов смущенно ковырял обшивку корабля и старался заслонить нечто - вернее, кого-то, кто стоял у него за спиной.
- Ну, представь нам... гостя, - сказал со вздохом Зотов. - Потом решим, что с тобой делать. Но, принимая во внимание, что ты первым обнаружил наличие разумной жизни на планете - я думаю, тебя ждет не наказание, а повышение.
Громов , чуть взбодрившись, хлюпнул носом Он сделал шажок в сторону - и Зотов увидел ЕЕ. Она была совсем девочка, тонкими ручками она придерживала на груди лохмотья, ее маленькие босые ножки были прелестной формы, и она смотрела жалобно на Зотова глазами серны - именно - влажными, с поволокой, жалобными и манящими глазами серны.
Но Зотов был опытный волк, он скомандовал:
- Фрукты, вино, переводчика, стенографистку - в капитанскую каюту.
- Я понимаю земной язык, - нежно прошептала незнакомка.
- Не нужно переводчика! - отменил свое приказание. Зотов. - Ты голодна, дитя?
- Я немножко поем, спасибо!
Через пятнадцать минут незнакомка сидела в кресле и отщипывала виноградинки.
- Капитан - сказаал она... - Я прямо перейду к делу. Конечно, мы можем щеголять дипломатическими навыками, но сеячас я говорю не как дипломат, а как страдающее и полное нежности и любви человеческой существо... Капитан! Будьте моей! Прошу вас! Громов - прелестен, но вы поразили меня в самое сердце. я едва могу устоять против вашей красоты и трогательной беспомощности... Вы не хотели бы стать моей младшей женой? Ведь вы так молоды..
Зотов не поверил своим ушам и посмотрел в зеркало. Он увидел там то же, что и всегдавидел в зеркалах: лицо доброго сенбернара и гору мышц, почти разрывавшую скафандр стандартного галактического размера XXXXL.
Прелестная девочка продолжала.
- Конечно, нам придется бежать. Из-за такой очаровательной девушки, как ты - непременно начнутся войны. Я согласна на это, ради того, чтобы быть с тобой. Бросить город, страну, планету, остальных жен...Нам придется скрываться. Я, пожалуй, могу перебить целую вражескую армию - но ведь одной армией дело не обойдется.
Девочка схватила Зотова за руку - странно смотрелась ее нежная ручка, цепляющаяся за его громадную, поросшую рыжей шерстью лапищу- и продолжала:
- Не разбивай мне сердце, милашка! Будь моей!
- Мне кажется, девочка, нам нужен переводчик. - пробормотал Зотов. - Что-то я тебя плохо понимаю.
- Милая...нам нужен врач и биолог. Тогда ты поймешь, о чем я... Я согласен ждать до вечера. Если ты не станешь моей. - И девочка поднялась и смахнула слезу. - До вечера, моя куколка!
Вечером в каюте капитана собралась вся команда
Утомленный Зотов полулежал на кушетке. Громов ревниво на него посматривал.
Молодой врач Болеслав Наров прокашлялся и сказал:
- Товарищи! Открытие действительно сенсационно.
- Она сумасшедшая? - Утомленно спросил Зотов.
Она - как вы называете ее - вернее, его- сильный мужчина. Царь и властитель тысячелетней империи. И владелец гарема из примерно сотни прелестных женщин. Но, капитан - он не встречал девушки прелестней вас. Все уши прожужжал! Особенно про ваши трогательные плечики.
Зотов согнул руку в локте. От локтя к плечу прокатился шар бицепса.
- Малышка очаровательна. Но, прошу вас, слава - она же бредит, правда?
- Малышка ждет вас в своей спальне, изнемогая от любви. Но она - он. А вы- в их понимании - женщина.
- Это как? социально - или физиологически? - Зотов наморщил лоб. - Скажите, что у них женские особи особенно сильны, обладают нечеловеческой силой и высоким социальным статусом - и я пойму!
- Да, все это - и к тому же они обладают повышенным инстинктом защищать трогательных и беспомощных. А облик земного мужчины для них - это все равно как для нас - облик босоногой нежной сиротки... Очень хочется согреть, приголубить...и, товарищ капитан, скажу по-простому - трахнуть! Такие же чувства их охватывают при виде земного мужчины. Капитан! Вы - младенец, заливающийся плачем... Вы - щенок с разьезжающимися лапами. Вы - девочка, поправляющая белые чулочки на лестнице, и трусики выглядывают из-под короткой юбочки. Так они вас видят - и с этим ничего не поделать!
- Невероятно! Беспардонно! Какая-то космическая перверсия! Я видел все на своем веку, из меня однажды чуть не сделали суп космические овощи, я фиктивно женат на занзибарской паучихе, у меня есть - признаюсь - дети от марсианской женщины-кактуса, но это переходит все границы! Господа, извольте разойтись по своим каютам. Завтра, на рассвете - мы покинем эту планету. А нашу гостью я попрошу удальться и пошлю ей меморандум, что мы не вполне готовы к контакту! - И капитан опрокинул рюмочку коньяку, занюхал лимончиком, и плавным мановением руки распустил собрание..
.... Утром за завтраком Слава и Громов вяло ковырялись в тарелках.
- Ну что, что у нас плохого? - нарушил молчание Громов.
- А ты что думаешь? Эх! Какой был мужик! - Болеслав в сердцах отодвыинул тарелку. - Эх, не могу.
- Пошел, значит... в гарем? - спросил, помолчав, Громов.
- Да. Сбежал ночью. Оставил записку "Это сильнее меня. Ваша Маша." - и сбежал. Два скафандра, шлюпка и запас коньяку - как корова языком. И, кажется, судя по показаниям радаров - за лесом действительно начинается ккая-то активность...Может - это война, как предсказывали, а может просто сезон цунами.
- Пойду, пожалуй, сложу сорочки, чтоб не помялись при гиперпространственном прыжке, - сказал Громов. - В прошлый раз все перемешалось
- И я тоже, - Сказал Болеслав, промокнув рот салфеткой. - Жалко, конечно, старика. Но, скажи, на его месте - что бы ты сделал?
Громов сурово промолчал, вглядываясь в лес за тостым стеклом иллюминатора. Нежная и сильная планета... Он хотел ее исследовать... а жители ее хотели, обливаясь слезами умиления, нежно, сладко, всю ночь.. Эх, суров, суров долг космонавта...
- Ладно, по коням. - сказал Громов. Но сердце его желало - остаться на этой загадочной планете.