Валерий сидел за кухонным столом и докуривал сигарету. Сиротливо горела лампочка. Кухня была в дыму. Валерий кашлял. Хотелось спать. Временами слезившиеся глаза уже больше часа смотрели на этот чёрный аппарат, именуемый телефоном. За стеной слышался детский рёв и причитания жены. Временами рёв смолкал, и в квартире наступала тишина, нарушаемая лишь изредка всхлипываниями Маргариты. Сигарета начала обжигать руки. Валерий засунул её в полную окурков пепельницу, и, со всей дури, ударил головой по столу.
А ведь ещё два месяца назад всё было хорошо. Валера отчётливо помнил, как он подъёзжал к роддому на машине с цветами, как кричал имя Маргариты, как она показала ему мальчика - его долгожданного первенца. Как он забирал её из роддома. Всё было как в сказке, все были счастливы. Никто просто не мог подумать, что эта радость была иллюзорна. Дни застолий прошли, наступили родительские будни. Первые в их жизни родительские будни. Интересные, приятные, но в то же время сложные и утомительные. Вскоре ребёнку стало плохо. Он мог реветь сутками на пролёт, иногда теряя сознание. Валерий не мог понять что происходит с ребёнком. После нескольких дней такого ада Марго просто вызвала скорую. Уже через неделю им сообщат, что ребёнок болен какой-то редкой болезнью, и что он поставлен на очередь на операцию, до которой он вряд ли доживёт. Однако главврач сказал, что есть хорошая частная клиника, но обойдётся вам эта операция в круглую сумму. При этом ребёнок будет жить, но его здоровье будет требовать постоянной поддержки. Нужны будут лекарства, обследования...
Валерий пошарил в кармане. Сигарет больше не осталось. Больше ничего не осталось. Было продано всё, что можно было продать. Продана машина, мотоцикл, компьютер, акустическая система... Да всё! Всё продано. А денег всё равно не хватает. За стеной раздался хрип. Изредка, сквозь хрип было слышно, как воет Маргарита. Эти режущие душу звуки сменяла полнейшая тишина. Тишина, которую не нарушало даже тиканье часов. Это было непривычно, когда на кухне не слышался ход старинных прабабушкиных ходиков. Их место теперь занимала паутина, которую важно медленно, но неотвратимо надёжно и уверенно плёл толстый чёрный паук. И в эти моменты становилось страшно. Тишина забиралась внутрь. Внутрь человека. Внутрь его души. Она разъёдала его уверенность, его надежды, его мечты. Она вселяла в душу безысходность. Она полностью контролировала человека, его чувства мысли. Она как будто бы знала, о чём думает в этот момент человек. Она давала ему взлететь, но тут же своей тяжёлой уверенной рукой резко вдавливала в асфальт, размазывала человека по нему, смеялась. В эти моменты Валера в основном просто закрывал лицо руками и плакал. Он просто плакал. Никогда в его жизни не было ничего подобного. Он всегда держался. Он не знал, что такое боль и слёзы. И вот теперь, именно теперь он осознал всю жестокость и всю действительность этих понятий. Когда же ребёнок снова начинал хрипеть и плакать, появлялась возможность подумать. Подумать о том, где за оставшиеся двадцать часов собрать такую огромную сумму, которой так не доставало.
Телефон зазвонил. Резко и громко. Валера очнулся из своего полубреда и взял трубку. Разговор был не долгий. Покупатель был упрям, но его всё таки удалось уговорить на более-менее приличную сумму. Встречу назначили на завтра. Валерий встал со стула. Ноги затекли и страшно болели. Его шатало. Ночные подработки и недоедание давали о себе знать. Опираясь на стену он прошёл к жене в маленькую комнату. Увидев Маргариту Валерий съехал по косяку на пол. От его эффектной рыжеволосой бестии не осталось и следа. Рядом с детской кроваткой сидела женщина с унылым и распухшим от слёз лицом. На выгоревшем бабкином халате безобразно переплетались потускневшие волосы. Но что больше всего поразило Валеру, так это глаза. Глаза говорили обо всём. Глаза спрашивали, глаза просили, глаза умоляли и приказывали. Эти глаза были готовы на всё, что угодно, только бы ребёнок остался жив. Жив. Ради этого глаза были готовы умереть, вытерпеть самые страшные пытки. И этот взгляд убивал Валеру. Он душил его. Он его угнетал. Прокашлявшись, он сообщил, что нашлись покупатели на квартиру, и выполз из комнаты.
Валерия стошнило. Самое обидное было в том, что он ещё и поскользнулся на своей излитой душе. Ушибленная челюсть страшно болела. Первое, что попалось на глаза - это была ванна. Сразу захотелось обо всём забыть. Лечь в холодную воду и забыться. Много усилий было потрачено на то, чтобы преодолеть эти пять метров до ванны. С третьего раза получилось как-то залезть в эту ванну. Отверстие для слива отлично заткнул носок. Сильно журчала холодная вода. Она охлаждала одежду, охлаждала тело, голову. Вода успокаивала. Она заглушала все звуки и в то же время не создавала тишину. Вода лечила душу, освобождала разум. Минут через пять Валерий потерял все свои ощущения мира. Пропали тоска, печаль, надежда, вера. Тело и душа отпустили разум. Он прояснился. Валера понял, что впервые за наверное десять бессонных и суетных дней и ночей он может что то адекватно воспринимать.
Так, так, всё. Тихо, тихо. Я спокоен. Я спо... спо.... с... Да ни фига! Ни фига я не спокоен! Нет теперь в моей жизни спокойствия. Нет! И не будет! Хорошо, квартиру продали... Денег мне хватит. А потом? Что будет потом? Где брать деньги на дальнейшее лечение? Вкалывать? Вкалывать! В поте лица! Это можно! И нужно! Но, блин, ради чего? Ради вот всего этого? Всего этого ада???
Валерий начал понимать что основную проблему в жизни их семьи составляет то, чего они так сильно любят, ради чего они способны отдать всё, что угодно. И при любом стечении обстоятельств не будет просветления. Болезнь не излечима. Ребёнок будет мучаться всю жизнь. Плевать на нас с марго, мы своё уже отжили, но Славик, Славик... Конечно, для него этот мир будет казаться сказкой и он будет довольствоваться тем, что есть и радоваться жизни, но всё равно не будет у него полноценной, нормальной, полной приключений жизни. И виноват в этом будет именно он. Он, который не обеспечил ему это счастье. И тут он понял весь казус проблемы. Решение ярко стояло перед его глазами. И тогда, скрипнув зубами он принял это решение. Принял и зарыдал. Ему было страшно больно от осознания того, что он делает, душа рвала его на куски. Но разум не давал ей власти. Разум контролировал организм. Вскоре перенапряжение взяло своё. Валерий, уставший, измученный и за последние пару минут поседевший упал в обморок.
Далее было много чего. И не открытая дверь покупателям, и скандал, жёсткий скандал с женой, похороны, слёзы, плач, но через год в их квартире, уставленной дорогой мебелью, снова собрались гости. Играла музыка, везде были радостные голоса, улыбки, смех. И вот наступил тот самый долгожданный для госте миг. Семья Валерия вошла в дом. Их снова было трое...