Над головой Михаила Ивановича Калинина стояла совершенно полная луна. Правая рука всесоюзного старосты надежно пряталась в карман расстегнутого пальто, левая крепко держалась за верхний лацкан, голова - слегка закинута вверх и повернута вправо. Сквозь расстегнутую верхнюю одежду проглядывал пиджак, крепко застегнутый на одну пуговицу, шею обвивал хлипкий галстук. Со своего немного покосившегося постамента сквозь голые ветви деревьев он смотрел на пересечение Московского проспекта и Садовой, на дом, где раньше проживал почетный гражданин этого города Евгений Евгеньевич Кепп.
Души вокруг не было ни одной, холодный ветер протяжно выл в ушах и хлестал по лицу, обледеневшие дорожки блестели под желтым светом фонарей, уводя в неосвещенную часть парка. Там, на деревянной скамейке, широко раскинув руки, лежал немолодой человек, а рядом с ним сидела юная девушка с большими миндалевидными глазами, по ее щекам текли слезы, прокладывая узкие блестящие дорожки.
Девушку звали Виктория, у нее были высокий рост, стройная фигура и кожаные сапоги-ботфорты. Лежавший имел имя, отчество и даже фамилию, но по долгу службы не мог представиться. Это обстоятельство придавало событию некоторую таинственность, но в конце концов так ли это сейчас важно, условно назовем гражданина Вася. Обувь Василия была обильно вымазана грязью, очевидно, к месту своего нынешнего пристанища он пробирался по газонам, сокращая путь, игнорируя предназначенные для передвижения граждан дорожки. Обувь Виктории поражала ухоженностью и чистотой, позволяя предположить, что она была аккуратным человеком и пришла на место встречи другим, явно более цивилизованным путем. Время уже позднее, глубоко за полночь, Василий изредка подавал признаки жизни, облизывая распухшие губы и бормоча никому не понятные слова, которые в простонародье называют обрывками.
#Хештег второе января, графомания, пиво с водкой.