От нее пахло зубным кабинетом и приторно-сладкими духами, которыми обычно пользуются женщины после сорока пяти, ‒ такое редкое сочетание у окружающих порой вызывало легкую тошноту. Двадцать пять лет совместной жизни выработали у ее мужа иммунитет, позволяющий не замечать естественных запахов супруги. Его тошнило совсем по другому поводу: Славе казалось, будто он беременный. Об этом говорил агрессивно выступающий вперед живот, что давало все основания ожидать скорого прибавления в семействе ‒ наверняка мальчика. Перед сном, мучаясь бессонницей, Слава мысленно перебирал мужские имена и всегда засыпал, доходя до Евлампия. По утрам жадно пил огуречный рассол, после чего приходилось доедать огурцы, лежавшие на дне трехлитровой банки, словно корабли на мели во время отлива. Супруга стоически переносила гормональные всплески "беременного" мужа и старалась закрывать глаза на его маленькие невинные шалости. Можно представить, что сказали бы врачи, обратись к ним Слава со своими фантазиями, и несчастной жене оставалось только ждать, когда после болезненных "родов" пациент, потеряв много своей крови и попортив чужой, осчастливит мир так долго и мучительно вынашиваемой им идеей.