Коля волновался. Его, а точнее их, вдвоём с другом Димкой, пригласили на званый ужин. И хотя Коля отдавал себе отчет, что пригласили скорей Димку, а он приглашён просто за компанию, некоторое ожидание чего-то необычного накатывало временами приятной волной. В конце концов, не каждый день в далёкой, заброшенной северо-западной деревне случается званный ужин.
Димка на Колькины переживания только посмеивался. Высокий, статный парень, красивый и самостоятельный, он был мечтой многих здешних невест. Собственно и само приглашение состоялось по этой самой, прозаической причине. Приглашавшие, Катя и Коля Ярица, имели дочь на выданье.
Семейная чета Ярицы, пожалуй, могла считаться местным бомондом. Оба агрономы по образованию, Коля до сих пор работал в совхозе главным агрономом, его жена много лет отработав по этой же специальности, сидела теперь дома. Благо работы в деревенском хозяйстве всегда хватает. Растили они дочь, Марину, держали большое хозяйство. Глава семейства, Коля был, несмотря на некоторую субтильность, мужчиной обстоятельным, можно даже сказать, неторопливым. Несмотря на определённую тягу к горячительным напиткам (а кто не пьёт!?), свой дом и хозяйство вёл хорошо, с душою. Его светлые глаза смотрели на мир с хитринкой, через прищур. Любил Ярица три вещи. Свою семью, выпить и поговорить. Причём разговаривал, смешно картавя слова.
Катя была женщиной крупной, полноватой, местами сдобной. И, поговаривали, изредка поколачивала своего подвыпившего супруга. Несмотря на свою доброту, бывала она подвержена вспышкам истерии и непонятным для окружающих слёзам. Впрочем, Коля своим олимпийским спокойствием успешно гасил периодические семейные бури. В общем, всё в славном семействе Яриц было хорошо, пока не подросла Марина.
Марину с детства в деревне считали странным ребёнком. И смеялась она не так, и разговаривала странно. Затем, когда она уехала в техникум учиться на бухгалтера, о ней малость подзабыли. Но когда она, вернувшись в совхоз, устроилась на работу учетчицей, общественное мнение вынесло беспощадный вердикт - Марина Ярица "дурковата". Диагноз для девушки на выданье был убийственен, но, чего греха таить, поводы Марина давала. Взяв от матери, пышные формы и способность к периодичной истерике, она не унаследовала ни миловидность Кати, ни её доброты. От папы природа подкинула девушке картавость речи и маленькие глазки, напрочь забыв добавить отцовское чувство юмора и философское спокойствие. С тактом и мерой тоже были проблемы. Марина могла наорать на бабку в магазине, или послать начальника на работе. В глазах деревенских, подобные вещи котировались где-то между убийством и вооружённым грабежом. Ничего удивительного в том, что девица в свои двадцать три года (просто старуха!) была не замужем. Местные парни, понятное дело, в сторону Марины и смотреть не хотели, поэтому, когда в деревне появился симпатичный ветфельдшер Дима, Катя решила брать быка за рога.
Диму пригласили "выложить"* поросёнка, и после окончания этой процедуры, хозяин дома торжественно пригласил Диму с каким-нибудь товарищем "зайти вечерком на скгомный ужин".
Работал Димка в совхозе совсем недавно, и похвастаться большим количеством друзей не мог. Естественным образом, выбор пал на соседа по комнате в общежитии, пастуха Колю. И не то чтобы были они великими друзьями, но выпивать несколько раз вместе приходилось, и в клуб на танцы ходить вдвоём. Коля признавал безоговорочное Димкино превосходство, и был рад сделать что-нибудь для друга. Сбегать за пивом, например, приготовить обед, или подмести в комнате. Как-то само собой получилось, что всё в их комнате легло на плечи щуплого, но жилистого и шустрого Коли.
Наконец наступил тихий, летний вечер. Из окна комнаты в общежитии открывался чудесный вид на озеро. По краю озера, плотной стеной стоял лес. Вдали, у камышей
скользила лодка, и красное, любопытное солнце, зацепившись на минутку за ветку сосны, наблюдало, как рыбак ставит сети. Затем, видимо довольное увиденным, скользнуло за лес, и в деревню Александрово пришла долгожданная прохлада.
Приятели надели лучшее, что у них, было, причесались, и двинулись на званный ужин.
У Яриц их уже ждали. Встречать вышла Марина, в ярком сарафане. Коля с удивлением обнаружил, что с накрашенными губами и подведёнными глазами, девица выглядит довольно интересно. Дима же, избалованный постоянным вниманием местных красавиц, особого внимания на Марину не обратил.
Гости были препровождены в дом, где их встретили радушные хозяева и стол. Стол ломился. Три вида салатов, рассыпчатая картоха, жареное мясо, тушёный кролик, тонко нарезанное, тающее от одного только взгляда копчёное сало, жирные куски пожаренных с аппетитной корочкой налима и карпа. Всё это кулинарное великолепие было щедро переложено и пересыпано зеленью с огорода. Листья салата, перья лука, мелко нарезанные укроп и петрушка создавали необходимую гармонию. Свежие помидоры и огурцы, маринады и соления служили общим фоном кулинарной картины. Посреди стола, как и положено, томно отпотевала литровая бутылка разведённого спирта "Рояль". Перламутровая капля скользнула по зелёному стеклу, и мужчины шумно сглотнули. - Пгошу! - сделал широкий жест, и махнул в сторону стола Коля Ярица. Повторять дважды не пришлось.
Приятели навалили себе на тарелки кулинарных изысков с горкой, А Ярица с нежностью взял бутылку, и неторопливо наполнил стопки. - Ну, выпьем за нашу встгечу, дгузья мои! - с некоторым пафосом произнёс агроном. Друзья охотно выпили. Впрочем, женщины тоже. - Коля, прошу тебя, закусывай. - Напомнила о себе Катя, и принялась ухаживать за гостями. После некоторой паузы, наполненной звяканьем вилок и работающими челюстями, Ярица вновь взял в руки бутылку. - Вот и понимаю что загаза, а ничего поделать не могу, люблю её.- Задумчиво сказал Коля, без всякого, впрочем, сожаления. - Вот ведь подлец! - подала голос Катя, - уж, сколько я от него бутылки не прятала, он же всё равно найдёт! - Коля оживился, и они рассказали "печальную" историю. Начинала жена, продолжал муж.
Надо сказать, что в любом деревенском доме, всегда можно найти спиртное. Это стратегический запас, вещь необходимая как, допустим, кровать, или топор. В любой момент хозяевам надо будет вспахать огород, вызвать ветеринара, привезти сено, везде расчёт будет один - бутылка. Поэтому пол-литра дома есть всегда. Проблема возникает тогда, когда один из обитателей дома (а это обычно хозяин), решает, что срок использования 40градусной уже наступил. На этот случай хозяйка прячет местную валюту подальше. Так было и у Яриц.
- Вот стою я, и думаю, куда её проклятую засунуть? - начала рассказ Катя. - О, думаю, поставлю в сапог. Лето жаркое, сапоги он сейчас не носит.- Пгихожу я с габоты домой - продолжил Коля, - и думаю, дай на гыбалку схожу, погода больно хогошая. Сунул ногу в сапог, и понимаю, что гыбалка будет успешной...
- А в другой раз, спрятала я её в ящик с солёным салом, благо сало в холодильнике есть. - А я, значит, захотел как-то сало. - Подхватил муж. - Полез в холодильник, посмотгел.... Ну не хочу холодного, пойду, думаю, отгежу из ящика. Откгываю кгышку, ё-моё, хогошо то как. Не пгидётся сало, в сухомятку есть!
- Или вот был случай - продолжила улыбающаяся Катя. - Знала, что бутылка завтра понадобится. Вечером вынесла в огород, и засунула в огурцы, ну, думаю, вовек не найдёт. - Колю хитро усмехнулся. - Пгедставьте себе. Утго, хогошая погодка, выходной день, выхожу я на кгыльцо. Не спеша, так, потягиваюсь, и думаю. Хогоший я хозяин, или нет? Пойду, посмотгю как у меня дела в ого*оде. Дошёл до огугцов, здгасте! Тут тебе и закуска, тут тебе и выпивка! -
Потом рассказывали про маленькую Марину, про то, как работали ещё при советской власти. Рассказывали супруги с юмором, и слушать их было интересно. Видно было, что они любят друг друга, и что в этой семье, несмотря на случающиеся разногласия, царят мир и согласие. Коля - пастух в глубине души позавидовал Ярицам. Сам он рос почти сиротой. Так получилось, что растил его вечно пьяный дед, и добрых слов от него не приходилось ждать по определению.
Вечер удался на славу. Обильные возлияния перемежались танцами и беседами. Причём выяснилось, что Димка тоже был хорошим рассказчиком, и слушатели не раз похохатывали над его сочными историями.
Внезапно хозяйка спохватилась. - Ой, я же бабе Клаве огурцов обещала передать! Мариночка, дочка, отнеси, будь добра! - Мариночка согласилась. - Дима, не проводите девушку? На улице темно, мало ли что. - Видно было, что Дима охотнее посидел бы ещё за столом, но отказать не смог. Колька вскочил - Я с вами! - Ярица хитровато усмехнулся, и потянул тёзку за руку - Сиди, мы с тобой ещё по стопагику накатим, поговогим. Наше дело стагиковское.- Колька-пастух хотел, было обидеться на "стариковское", но понял, что Колька-агроном подкалывает его. И махнул рукой, - Наливайте, дядя Коля.
В ту летнюю, прекрасную ночь, шёл пьяный Колька домой один, так и не дождавшись друга Димки. И, странное дело, закрывая глаза, видел он нарядную смеющеюся Марину.
Жизнь после званного ужина у приятелей изменилась. Димка частенько обедал и ужинал у Яриц, а с Колькой, как тот не выспрашивал, по поводу Марины не откровенничал. Колька не обижался, но думать о том, что дружок делает с Мариной, было, почему-то неприятно.
Однажды Димка привёл в комнату в общежитии Марину, и позвал Кольку на кухню, поговорить. - Колян, погуляй полчасика - властно попросил Димка. - Зачем это? - удивился Колька. - Ты чего, совсем зелёный? - засмеялся приятель. - В ладушки играть с ней буду. - Колька насупился, и пошёл к соседу бобылю дяде Вове. - Можно, дядь Вов? - спросил Коля, однако тот спал, отвернувшись к стенке, и ему было всё равно. Колька включил телевизор и минут пять мужественно старался его смотреть. Однако потом не выдержал, и, отключив его, стал мучительно вслушиваться, что происходит в соседней комнате. Ему было стыдно, но ничего поделать с собой он не мог. А в соседней комнате, тем временем стали повышать голоса. Похоже, там о чём-то спорили. Колька напрягся, и, услышав женский крик, рванул в свою комнату. Дима был в одних трусах. По груди его проходили свежие, кровоточащие царапины. Марина, покрасневшая, придерживала на груди тот самый, нарядный сарафан. - Дура! На меня и не такие вешались, а ты тут недотрогу из себя корчишь! - орал разгневанный Димка. - Да я из жалости тебя трахнуть хотел, чтобы не померла ц..кой! Пошла вон, чтобы я тебя не видел больше!
Из глаз Марины потекли слёзы, лицо, и без того некрасивое сморщилось и пошло пятнами. Она как будто хотела что-то сказать, но молча развернулась и выбежала вон.
- Зачем же ты так, с девушкой.- С укором произнёс Колька. - И ты убирайся! Надоели вы мне все!
Колька молча пожал плечами, развернулся, и побежал за Мариной. Вскоре он догнал её. Она шла по дороге решительным шагом разгневанной женщины. - Марина, постой! Да погоди ты, тебе говорят! - Она развернулась. Её лицо было полно боли и обиды, и, почему-то показалось Кольке красивым. - Чего тебе!? Вам мало моего унижения? Тебе хочется ноги об меня вытегеть? Иди к своему дгужку, повеселитесь! - Марина картавила, как и папа-Ярица, и от этого почему-то казалось беззащитной. В груди у Кольки разливалось какое-то щемящее, нежное чувство к этой нескладной девушке. И так непривычно было это чувство, что он застенчиво улыбнулся. - Ну, чего лыбишься? Смешно тебе с меня, да!? - Сквозь слёзы спросила Марина. Колька взял её за руку, и тихо сказал. - Ну что ты. Просто ты мне очень нравишься.