Зачем придумывать имя ребенку, если этим именем его называть не будут? Имена абсурдные, взятые из иностранных книг и телесериалов в эту категорию попадают безапелляционно, в Настином же имени ничего экзотического не было, а никто ее так не называл. Никто, кроме мамы - но это было давно, в раннем детстве. Что бы ни сталось, мама каждый вечер приходила к ее кроватке пожелать доброй ночи, подоткнуть одеяльце и поцеловать. Еще мама называла ее своим солнышком и говорила, что с Настенькой никогда ничего плохого случиться не может, потому что девочка (мама уверена) никогда не сделает того, чего можно стыдиться - дочка свято верила родному человеку и рядом с мамой не боялась ничего на свете. От мамы приятно пахло мятной отдушкой и еще чем-то незнакомым. Правда, со временем мамин голос становился почему-то не таким твердым, и посторонний человек, услышь он вечернюю присказку со стороны, не увидел бы ничего впереди оптимистичного.
Потом мама стала приходить прощаться не каждый вечер. Отец, никогда не испытывавший к дочери нежных чувств, даже не думал скрывать, что любит больше сына - Борис был двумя годами старше и служил объектом обожания всей семьи. Часто с видом мудрого наставника повторял отец пересказ надоевшей басни про то, как одна из двух попавших в молоко лягушек взбила под собой масло, а другая, склавши лапки, утонула - Настя никак не могла понять, в чем же состоит Борькино трепыхание, и почему ее считают ленивой. Непосредственный папин начальник однажды на полуофициальной вечеринке услышав стихи в Борином исполнении, авторитетно заявил, что в семье растет великий артист. И хотя стихи были прочитаны по-пономарски бездушно, с постоянными запинками и мамиными подсказками, а Настя за это время уже трижды произнесла весь текст про себя (брат зубрил три четверостишья два дня подряд и не запомнить простой набор слов было невозможно), ореол особенного, да еще заслужившего похвалу отцова начальника, ребенка витал с тех пор над братом долго.
К матери отец все чаще обращался в форме рыка или окрика, называя всякий раз 'алкоголихой', а о дочери последней говорил 'твоя', присказывая без обиняков, что сразу не советовал лишнего ребенка рожать.
Еще позже мама вместе с Настей переселилась на другую квартиру.
Способ поделить двоих детей при разводе мама назвала 'финт ушами' - кто знает, чего больше в таком варианте разъезда: прагматизма или подлости, но в этом случае алиментов никто никому не платит.
Новая квартира была значительно меньше, однокомнатная, но все же изолированная, с удобствами, а это для райцентра уже неплохо. Для Насти главным было - наличие водопровода - это давало возможность умываться и мыть руки, а также ноги на ночь. К чистоте мама приучила дочку с малолетства, и девочка не могла есть, предварительно, по приходе с улицы или после туалета не вымыв рук. Отцова квартира была хоть и больше, и район престижнее, но без водопровода и слива. Застав сестру за мытьем рук, Боря всякий раз бежал доносить отцу - последний громогласно зачитывал целую речь о неблагодарности той, кто ни литра воды в дом не вносит и ни грамма помоев не выносит.
Мама к Настиной кровати больше на прощанье не подходила - ведь прощаться смысла нет, когда спальные места рядом, разделенные лишь низкорослой ретрообразной ширмой. Насте ничего сильнее не хотелось, чем услышать на ночь мамины слова, но последняя поздним вечером все чаще вообще ничего членораздельного произнести не могла. Запах перегара уже не исходил от женщины, он стал запахом самой комнаты.
После появился дядя Петя, мама регулярно выпускала дочку во двор погулять там, и девочка одиноко бродила, отражая насмешливо-жалостливые взгляды приподъездных старух.
Вечерами мама уже не пребывала в коматозе, но и с Настей не разговаривала, лишь суетливо ворочалась с боку на бок.
Потом мама сказала, что Насте придется некоторое время пожить в интернате, куда девочку и привезли двое взрослых людей. Был вечер, зима, темнело рано, Настя готова была разрыдаться, но ее поспешил утешить дядя Петя, указав на небе неестественно желтую, почти оранжевую звезду , и сказав с сосредоточенным видом мудреца:
- Смотри, Малая, это Марс. Мать за тобой вернется, когда он посинеет!
- Правда? - всхлипнула привыкшая верить всем взрослым девочка, - даже если сегодня ночью?!.
- Сто пудов, иначе я не мужик! - поклялся дядя Петя. - Ты главное следи внимательно и не пропусти!
Три ночи Настя не спала, лишь смотрела на небо - но желтизна планеты не проходила. Тогда на утро четвертого дня во время прогулки выдвинулась она в обратный путь самостоятельно. Развитая девочка пяти лет свободно ориентировалась в городе районного значения, правда, места жительства мамы отыскать не смогла, а вот до квартиры отца добралась без эксцессов.
Вечером того же дня в присутствии ребенка состоялась такая сцена между бывшими супругами, какой еще не видала девочка в своей жизни, запомнилась папина фраза: 'Если еще попробуешь Эту куда-нибудь сплавить - я ее себе заберу, но с тебя алименты на двоих стребую!'
Настя вновь осталась при матери.
Дядя Петя оказался прав: Марс не посинел, и мама действительно не вернулась. Нет, женщина была рядом, случись процессу идентификации - подмены никто бы не определил, даже экспертиза ДНК. Но той прежней мамы уже не было внутри осязаемой оболочки, чужая женщина в трезвом виде все чаще с молчаливой ненавистью смотрела на собственного ребенка, а в подпитии называла дочь, наследуя дядю Петю, 'Малая' и жаловалась, что именно последняя загубила ей жизнь. Вскоре дядя Петя пропал, его место занял дядя Вова, потом дядя Слава, дядя Коля, дядя Ашот, еще множество всяких там дядь, многие приходили лишь поздно ночью, и девочка всякий раз ждала, когда закончится распитие, потушат свет, потом в редких случаях было под одеялом на маминой кровати за мнимой перегородкой тяжелое дыхание двух изможденных спиртным людей - к счастью процесс совокупления редко длился дольше трех минут - выгонять девочку на улицу среди ночи никто не пытался, но и выйти в кухню парующиеся почитали ниже своего достоинства.
Шло время, одиночные визитеры стали сменяться компаниями, там дяди от тёть отличались лишь наличием щетины на щеках. В квартире были рады всякому, кто приходил с емкостью чего-нибудь спиртосодержащего. От всех, включая маму, разило уже не перегаром, а запахом гниющего желудка и застарелой на одежде мочой - Настя нашла, что чем быть свидетельницей таких ночных посиделок, лучше уж терпеть маминых любовников. Следует отдать должное, все без исключения гости Настину неприкосновенность чтили - а может, просто не было сил на эффективные действия сексуального характера. Но даже заниматься уроками девочке стало негде. Единственный стол, время от времени переносимый из комнаты в кухню и обратно, был вечно занят, либо завален объедками. Главным внутри квартиры убежищем стал туалет - там, когда с учебником, когда с книгой запиралась девочка - но и туда время от времени щемилось какое-нибудь человекообразное существо. Хорошо, что школьная программа не так уж и сложна: по многим дисциплинам хватало Насте перемен для выполнения домашних заданий. Уроки же устные усваивались и в стенах отхожего места. Классная дама, долго и упорно приглашавшая родительницу к себе на беседу передаваемыми через Настю записками, после первого и единственного маминого визита в школу, за который девочке стало невыносимо стыдно, сочла за лучшее общаться лишь с самой ученицей, последнюю ровесницы - свидетельницы кошмара - сразу окрестили Алкашкой.
Тщетные Настины попытки навести в квартире порядок в конце концов свелись к ежедневному - если требовалось - выгребанию объедков и вытиранию наблеванной массы в самых неожиданных уголках жилища. Поскольку из еды в доме бывала лишь закуска, да и то не всегда, Настя привыкла вести обособленное и тайное ото всех хозяйство - даже разведенная кипятком мивина* (*мивина - здесь и далее - вермишель быстрого приготовления любого производителя) приятно радовала на фоне пересохших огурцов и вонючей селедки. Все деньги, какие удавалось у матери на питание выудить, прятались там, где никто из визитеров их бы не нашел. Еще в распоряжении девочки была наличность, что получала она, тайком сдавая найденный на улицах металл или макулатуру - здесь шифроваться приходилось еще глубже, ведь утилизацией ненужного промышляли многие мамины собутыльники. Самое главное в этой среде - не сказаться носителем денежной массы, иначе всю наличку вымутят мольбами, просьбами, угрозами - деньги, как правило, берутся в долг, но после этот долг кредитору традиционно бывает прощаем. Несмотря на всю Настину осторожность, разношерстный коллектив за несколько лет задолжал таким образом девочке нарастающим итогом не одну сотню гривень.
Смерть матери не стала для Насти оглушительным ударом - возможно потому, что потерю родного человека пережила она давно. Уже готовилась девочка-подросток к переезду в тот самый интернат, из окна которого наблюдала когда-то за небесной сферой, но когда дело касается недвижимости - редкий несовершеннолетний решает самостоятельно дальнейшую свою судьбу. Дело в том, что квартира, где проживали мать с дочерью, принадлежала новой жене отца девочки - формально покойная при жизни ее у владелицы арендовала. По смерти арендаторши появилась возможность 'съехаться', обменяв через сделку купли-продажи две квартиры на одну почти в самом центре Краснооктябрьска. В дому, куда въехали, долгое время было общежитие преставившегося еще в начале девяностых паровозоремонтного завода. Организаторскими талантами отца семья всегда восхищалась - и теперь удалось формально именно купить сложенную из трех 18-метровых комнат изолированную квартиру, причем это жилье во всем корпусе общаги по сей день является единственным приватизированным официально - за право собственности на другие комнатушки долгие десятилетия бьются накрученные правозащитниками жильцы, получившие койко-места еще до либерализации рынка жилья. Отец был хоть и на рядовой должности, но все же в горфинотделе - фактически, районного масштаба номенклатура, а этот фактор в украинских перифериях порой ускоряет течение юридического процесса в разы. Из 54-хметрового пространства слеплены были путем также узаконенной в БТИ перепланировки и дорогостоящего ремонта три полноценные разновеликие комнаты, свой санузел, кухня и при ней - конурка для прислуги - именно туда и заселилась призреваемая несовершеннолетняя. Больше и некуда: в одной комнате обитал повзрослевший Борис, в другой - отец с мачехой, так и не родившие в браке детей, из третьей устроили залу, как и приличествует достойным уважающим себя людям. В первый же день совместного проживания превентивно было родителем сказано о том, каким душевным благородством обладают люди, способные пригреть ближнего и тем осчастливить, и какой неблагодарной свиньей надо быть, чтобы ежечасно не ценить этого. Побасенка про лягушек не исчезла из его репертуара, но теперь Настю больше потешало техническое несоответствие: чтобы взбить сливки, потребна мощность раз в тысячу высшая, чем у лягушачьих лапок.
С питанием проблем не было, хотя попреки в адрес явно лишней жилицы вновь сыпались от всех троих. Мачеха, почему-то любившая Борю как родного, Настю пропорционально возненавидела, всякий раз называя прожорой и ставя в пример ее брата, который съест на завтрак отбивнушку-другую - а к гарниру не прикасается, эта же как нападет на макароны или кашу - за уши не оттянуть. Следует отметить, что мачеха, на кухне распоряжавшаяся всем безгранично, ни мясных, ни рыбных блюд на падчерицу даже не планировала. На это Настя не пеняла, а вот причитания отца о необходимости экономии воды ее первое время сильно коробили. Дело в том, что на квартиру с целью как экономии, так и отмежевания от прочих обитателей корпуса, установлены были водомеры. Отец почти каждый день сетовал, что дочь слишком часто моет руки - а ведь за все это нужно платить живые деньги - и сразу предостерег от поползновений принимать душ чаще, чем раз в неделю. Зато по новому месту жительства был переквалифицированный в письменные журнальный стол в каморке самой девушки. Заниматься и читать теперь можно было с большим, чем ранее, успехом.
В одну из пятниц математичка Елизавета Федоровна, подозвав к себе Настю, предложила ради массовости сходить в воскресенье на районную олимпиаду. Отказывать повода не было - женщина была одним из немногих в новой школе педагогов, относившихся к формально трудной девочке-подростку по-человечески. Задачи оказались на удивление легкими, а уже в среду учительница выдала Насте грамоту с отметкой о первом месте и сказала, что через три недели девушку ждут на олимпиаде областной. То было время жесткого безденежья, поэтому оплатить билет до Харькова предлагалось родителям ученика. Настя не стала к отцу даже подходить - то ли предвидя ответ, то ли не желая досаждать - сумма на билет туда-обратно была подъемной для нее самой, ведь по старой привычке подбирать и сдавать стекло, металл, бумагу на улице она не перестала и заначка никогда не иссякала до полного опустения. По возвращении в райцентр ждала девушку очередная истерическая тирада: днем мачеха остро нуждалась в ее помощи по хозяйству, а когда выяснились цель и направление поездки, строгий отец вовсе не обрадовался талантам своего ребенка, а прочел наставление о том, что собирать на улице всякое - удел исключительно бомжей, и ему очень стыдно, что его родная дочь идет таким позорным путем. Второе место на области не сильно Настю утешило, но и не ошарашило: еще по выходе из аудитории, проверяя работу в уме, нашла она у себя в самом 'дорогом' задании ошибку. Математичке же объявила, что во внеклассных работах участвовать больше никогда не станет.
Настин день рожденья припадал на декабрь, училась она с рожденными ее старше, поэтому от брата отставала лишь на год. Выпускной класс ставит учащегося перед неотвратимостью выбора заведения, где надлежит учебу продолжить. Уже давно семейный совет постановил, что Борис, бесспорно, насеет в себе дар талантливого актера (а кое-кто не сомневался, что даже гениального), но, во-первых, стезя сия усыпана терниями, завистливых бездарностей тьма, и если усмотрят в конкуренте зерно таланта - непременно заклюют, как индюки гадкого утенка, при этом таких связей, чтобы гарантированно трудоустроить на сим поприще сына у отца даже в Харькове не было. Во-вторых, был отец уж немолод и имел в районном учреждении верное (хоть и не очень хлебное) место, на которое охочих по его выходе на пенсию будет толпа. А если к тому времени сын блеснет поплавком на груди, да еще по профильной дисциплине - тогда можно будет без особых трудностей собственное кресло передать практически по наследству. Вот почему присматривались к экономическим факультетам разных Харьковских ВУЗов, понимая, что юридические точно не потянуть. Самое неприятное в те годы заключалось в необходимости сдавать вступительные экзамены, из которых семью больше всего пугала математика: с детства имея натуру утонченную и возвышенную, к тому же всерьез планируя развитие талантов на гуманитарной ниве, юноша естественным наукам достаточного внимания не уделял, что теперь могло стать серьезной проблемой. Еще зимой нанят был репетитор - человек с высшим образованием, регулярно с будущим абитуриентом занимавшийся. Однажды брат забыл тетрадь с заданиями на кухне - Настя, взглянув и оценив сложность решаемых примеров без всякой издевки удивилась - зачем платить большие деньги за изучение того, что и так обязан знать каждый, имеющий в аттестате твердую тройку (разумеется, не по двенадцатибальной шкале)- вызвала на себя огнь праведного гнева, уверенность, что Эта над случайно обретенной семьей нарочно издевается, окончательную убежденность благодетелей в черной неблагодарности и всеобщее презрение.
В год выпуска брат в ВУЗ не поступил - срезался именно на математике, хотя Настя - теперь уже тайком пробравшись в запретную комнату - списанные задания просмотрела, и лишь для разминки мозгов за полчаса все решила, правда, теперь об этом никого в известность не поставив. Над возмужавшим юношей довлела срочная армейская служба, но в те пацифические времена можно было устроиться на курсы при каком-либо ВУЗе, и это уже давало отсрочку без взяток - требовалось лишь оплатить курс обучения чему-нибудь несложному. На следующий год парня поступили уже на платное - чтобы с гарантией и с военной кафедрой - за ценой отец не стоял.
Не успела Настя получить на руки аттестат - мачеха обрадовала ее известием, что по рекомендациям знакомых, уважающих ее отца, девочка принята на работу в местный ЖЭК дворником. Попытка завести разговор о поступлении в ВУЗ окончилась истерикой и жалобами отцу: 'Филя, ты слышишь, Эта нас совсем разорить хочет...'
В общем, работы Настя не боялась - даже с учетом того, что всю до копейки зарплату отдавала в семейный бюджет - но гроши за сдачу стеклотары, макулатуры, попадавшегося металла - этих доходов никто контролировать не мог, хотя приезжавший временами на побывку домой брат поглядывал искоса с осознанием того факта, что не зря сестренка дольше, чем прочие дворники копается в бытовых отходах.
На втором курсе перевелся Борис на заочное - выпало в отделе, смежным с отцовым, хорошее место - упустить никак нельзя. Настя же, зная номинальную ставку служащего, а также имея информацию о суммах контракта за обучение, легко подсчитала, что с тем лишь, чтоб выйти в ноль, придется брату работать лет десять практически бесплатно - отсюда напрашивался вывод, что официальное вознаграждение должно быть не единственным у госслужащего доходом. Но других доходов она также не видела, пока Борис не ввязался в бизнес. Чем именно торговал великоразумный брат - до поры в семье все молчали, однако с работы он каждый день возвращался на машине партнера, приоделся с иголочки, а еще в его комнате поселилась та, кого в семье называют невесткой. Успешным бизнес брата был несколько месяцев кряду - до того момента, как заинтересовались оборотом средств фискальные органы. Первое время Борис, возвращаясь со службы уже на автобусе, бодрился - Настя знала, что деловой партнер оказался настолько щедр, что деньги 'на отбой' товарищу по бизнесу занял. Но прошли недели - и преуспевающий некогда бизнесмен перестал сам брать трубку телефона в доме. После несколько раз подбегал к кассе при выдаче Настиной зарплаты - что после служило поводом для наездов мачехи.
Последней каплей, подтолкнувшей к отъезду, стали регулярные почти плаксивые просьбы брата одолжить хоть немного денег - наличность у девушки всегда была.
В Харькове жила младшая мамина сестра, а девушке соответственно - родная тетка при своем сожителе, которого сама она почему-то называла мужем. Муж сей был офицером таможни, а на тетку оформил торговую точку на Барабане* (*Вещевой рынок Барабашово - крупнейший центр мелкооптовой торговли Восточной Украины) - это очень удобно и выгодно сразу продавать то, что в прочих странах называется конфискатом. Тетя страдала маминой болезнью, но в меньшей степени: запоев не было, но и абсолютно трезвых дней Настя не припомнила за год проживания на квартире.
Тетка вела дом, и, надо отдать ей должное, порядок в трехкомнатной квартире был всегда идеальным: она никогда не прикладывалась к традиционной бутылке с джин-тоником до того, как подмести и протереть везде полы.
Кто торговал на контейнере раньше, Настя не знала, но уже на третий день на предложение стоять на торговой точке пришлось согласиться - сразу было сказано девушке, что в Харькове филантропов вообще нет, а уж для нее и подавно. Стоять на контейнере было, разумеется, проще, чем вычищать отходы из мусоросборников в родном городе, при этом наличные деньги под вечер нужно было сдавать все до копейки. За каждую скидку покупателю гражданский дядя выедал мозг под вечер, наталкивая и тетку на мысль, что Мелкая подворовывает, принимая деньги, не стесняясь лапал малолетнюю работницу, прямо намекая, как можно загладить споры. В соседнем контейнере торговала неопределенного возраста вьетнамка, кого все русскоговорящее окружение называло Анькой (самая легко произносимая часть ее имени звучала как 'Хань') - та, сообщая соседке о приходе ее хозяина, последнего называла не иначе как мужем и ехидно ухмылялась на все Настины уверения о том, что кроме производственных, у нее с начальником отношений никаких нет.
Наконец моральное давление зашкалило, Настя решила, что сопротивляться глупо - найти среди рыночных сооружений кабинет для уединения не сложно. В тот момент, который должен был запомниться девушке на всю жизнь, не ощутила она в плане физиологии ни удовлетворения, ни отвращения - лишь ассоциативное мышление выдавало сходство с процессом вытирания блевоты из-под маминых собутыльников или сортировкой содержимого мусорного контейнера: со стороны унизительное и оскорбительное действо, но если осознать, что это шаг к облегчению собственного существования и втянуться - ничего, такая же часть рабочего процесса. Единственное, что беспокоило - всегда нужно заботиться о защищенности процесса - и это даже важнее мытья рук перед едой. С Анькой Настя больше не пыталась спорить, уяснив, что на другом конце Евразийского континента межполовые в производственной сфере отношения не сильно отличны от наших.
Женщины, искренне считающие себя порядочными, вероятно, соперницу каким-то образом чувствуют, а, может, превентивно отсекают возможных конкуренток - так что, войдя к работодателю в ближний круг и тем ослабив напор постоянных попреков (они не прекратились, верно, хозяин бизнеса работницу все же оставил под подозрением) девушка одновременно почувствовала плохо скрываемую к себе агрессию со стороны все больше поддававшей тетки. Наличных денег за работу ей по прежнему никто платить не собирался - при том, что нанимаемые продавцы из харьковчан, не считая положенной им комиссии с продаж, за один лишь выход на рабочее место получали среднедневную для того времени зарплату.
Все это наводило на мысль, кого-то, может быть, удручившую бы, но Насте показавшую впереди просвет хоть какой-то: если суждено ей карабкаться по жизненному склону, не пренебрегая профессией для женщин древнейшей, то лучше уж делать э т о профессионально и там, где заплатят больше. Не нужно быть ни великим географом, ни экономистом, чтобы обозначить на карте места повышенной концентрации финансовых потоков. Из доступных уроженке райцентра в Харьковской области, имеющей на руках лишь внутренний паспорт, на слуху и на виду два оптимальных варианта: Москва и Киев, и первый из мегаполисов, хоть географически чуть дальше, но в денежном плане жирнее. Оставалось дождаться своего восемнадцатого дня рождения: вербовщики не то, чтоб высокоморальны - под заказ платежеспособному клиенту доставят и малолетку - но там за вовлечение совсем другой пункт статьи УК - значит, нужны другого уровня связи и других сумм взятки в случае 'палева' - так что для массового рекрутирования предпочтительней совершеннолетние девицы.
'Требуются девушки для работы в танцевальных клубах Москвы и Московской области, опыт не обязателен, навыки приветствуются!' - лишь круглая дура может поверить, что по такому объявлению набирают юных особ для танцевания. Хотя в составе группы нашлась одна такая наивная - ее прыщеватый парень пришел на Южный вокзал провожать собственную невесту, надеявшуюся подзаработать на их свадьбу - после этот же придурок приезжал за своей суженой в белокаменную. Никто контингент против воли к контактам, разумеется, не принуждает, но в какие долги влезла мечтавшая о пышной свадьбе пара - про то известно лишь богу, да, быть может, Зубатке. Прозвище бригадирше напрашивалось само, лишь та открывала рот - 'брехухи' шире зубов, ей бы в мультфильмы главной героиней! В то же время, лучшей для определенного сорта девиц мамки не сыскать: случись девушкам быть взятыми на солдатскую службу, из старшой вышел бы замечательный сержант. Не со зла, а по природной общительности, подгоняла непосредственная начальница работниц, недостаточно эффективно, по ее мнению, привлекающих к себе внимание клиентов традиционным кличем: 'Ну, живее шавольтесь, что вы - писюнов испугались? С вашим потенциалом интеллекта - это единственный шанс, пока не отъехали в свой Жопозасранск то же самое бесплатно делать!' Многие из коллег роптали (разумеется, за глаза), на нетактичное, неуважительное с собой обращение, но Настя здесь была полностью на стороне начальства: цена проститутке - ровно такая, какую платит клиент, за вычетом процента всем руководящим и крышующим органам, последний от самой труженицы интимного фронта тоже не зависит. Так что, какие бы ни размещались в черепной коробке мозги - голова шлюхой должна использоваться вовсе не для философствований, а лишь для минета и немного - для обустройства быта. В этом плане Зубатка проявляла полный либерализм, предлагая подопечным на выбор проживать либо в съемной квартире (койко-место 200 долларов в месяц), либо в месте, именуемом внутри коллектива 'общагой' за 100. Настя интуитивно выбрала последнее не только по причине природного скопидомства: по хатам, разумеется, рейдов прикормленная милиция не проводила, но вот бдительные коренные москвичи порой стучали - причем совершенно бесплатно - стражам порядка - а поскольку безопасность Зубатка гарантировала лишь в самой квартире, а каждый день с работы - на работу, да еще за продуктами идти нужно - нередки были случаи, когда кого-то из девок отлавливали и вышибали немало. 'Общага' же состояла из нескольких вагончиков и граничила с вещевым рынком, либо являлась частью его - в это девчонки не вникали, главное, по выходе из места проживания можно было сразу смешаться с толпой продавцов и грузчиков (многие из них проживали там же: рынок, согласно графика, работал круглосуточно, так что полностью очистить его территорию от разнообразного люда не представлялось возможным никогда).
Настя и позже не разочаровалась в своем выборе - она уже тогда начала подмечать, что в минуту принятия краеугольного, или просто важного решения всегда делала верный выбор - в определенных кругах это называют фартом. Единственное, что раздражало привычную к чистоте девушку - отсутствие в вагончике условий для соблюдения правил личной гигиены. Первое, что сделала новая в помещении жилица - повесила снаружи перевернутый со срезанным дном шестилитровый пластиковый баллон, обустроив, по рецепту народных очумельцев, место для мытья рук. Как мыли руки соседки до ее заселения - девушка не представляла - вполне возможно, вообще не мыли. А ведь для оказывающих интимные услуги соблюдение правил гигиены (по искреннему Настиному убеждению) - непременное условие поддержания работоспособности - как для штукатура обязательная по окончанию работы помывка шпателя, мастерка, правила... С первых денег, даже не предлагая никому консорциума, купила Настя на электрорядах того же вещевого рынка пластиковый с электротеном внутри полуведерный рукомойник, сразу соседками поименованный 'подмывальней'. Пользовались отгороженным шторками устройством все, но стоявшее под раковиной ведро частенько заполнялось до самых краев - Настя спустя несколько дней даже перестала напоминать о необходимости выносить за собой - почти все время носила на слив сама. За излишнюю, по мнению соседок, любовь к чистоте, новую жилицу окрестили Досей, на работе клиентам представлялась также чужим - поэкзотичнее - именем.
Следующим шагом к обустройству быта в месте своего временного (но не краткосрочного) пребывания была попытка уговорить соседок вести совместное в плане питания хозяйство - это, по мнению девушки, сильно уменьшило бы затраты. То расхожее мнение, что Москва - один из самых дорогих городов мира, верно лишь для тех, кто ищет применения сильно отягощающим карман явно лишним денежным средствам. Тем же, кто поставил своей целью на питании экономить, в столице найдется недорогая, но относительно качественная провизия. Однако, необходимы некоторые вложения - в частности, покупка холодильника -хоть Настя и имела нужную сумму, но здесь ее уже 'заело', и соглашалась она лишь на складчину. Это предложение почему-то принято было в штыки практически всеми жилицами - в крайнем случае говорилось, что нужно насесть на Зубатку, чтобы та обеспечила жилье необходимой бытовой техникой. Настя искренне удивлялась - ведь наличные у всех бывали, сумма складчины не превышала 'сменный' заработок каждой даже в самый неудачный вечер! Но соседки упорно продолжали потреблять то, что называли 'вкусняшками', а также купленные неподалеку шаурму, чебуреки, прочие фастфуды - Настя не удивилась бы, узнай, что кто-то из жилиц заказывает пиццу. Редко соображали на всех кастрюлю какого-нибудь первого, Настя же, уставшая в детстве от мивины, да еще наслушавшись о вреде продукта, потребляла в основном не требующие варки овсяные, гречневые и прочие хлопья, а из белковой пищи - чаще всего тушенку, иногда рыбные консервы - банка съедалась в один присест - хранить рыбу без холодильника неприятно - выходило питание по деньгам не дороже, чем в Харькове. Использованный чайный пакетик каждый раз служил одноразовой мочалочкой для помывки миски - прочие обитательницы бокса тарелки мыли почему-то лишь перед едой и то не каждый раз.
Жизнь внутри однополого коллектива - не важно, мужского или женского - всегда несет отголоски нравов бурсы: варево из разносильных (в личностном аспекте) индивидов и выстраивание подобия иерархической лестницы делает совместное проживание более насыщенным. Правда, здесь Зубатка либерализма не допускала, хоть и квартировала отдельно от подвластного ей контингента - обо всех конфликтах узнавала не позднее, чем на следующий день - это наводило на мысль, что 'стучат' многие. Но и в этом Настя не просто понимала - одобряла действия начальницы - пусти все на самотек - может и до поножовщины дойти. Особо агрессивных девиц выселяла Зубатка без жалости, работы, правда, не лишая, но предлагая место постоя в Москве искать самостоятельно. Правда, на Настиной памяти громких споров не было - можно даже назвать атмосферу в коллективе условно добродушной. Поскольку телеприемник так же, как и холодильник, требовал для своей покупки складчины, первые месяцы приходилось вместо дикторов слушать рассказы соседок о своих нелегких судьбах. В первый же вечер очень общительная склонная к полноте Таня-Пышка насела Насте на уши, несколько раз повторив жалостливую историю своей, как она говорила, 'счастливой, но невезучей' любви: она уже должна была выйти замуж, как мама ее жениха попала в автокатастрофу и слегла парализованная. Любящий сын остался при матери сиделкой, заявив, что не хочет ломать жизнь молодой девушке. Но любовь последней была так сильна, что она дала клятву насобирать денег на операцию будущей свекрови любым способом, а, если после любимый, узнав, каким именно, не захочет ее видеть - она, Таня, все поймет и сама уйдет с дороги - ее, мол, интересует лишь здоровье нечужой ей теперь женщины и счастье милого. Видно, все соседки по нарам уже историю эту прослушали не раз, ибо на Настю смотрели с легким сочувствием - а новая слушательница, внимательно всматриваясь в лицо рассказчицы, не решаясь прерывать находившуюся явно в пограничном (не определить с какой стороны) состоянии - до приезда из краткосрочного 'отпуска' в родной ПГТ в Луганской области Таниной землячки и одноклассницы. Галя (на работе Амалия) сентиментальностью, равно и деликатностью, не отличалась и со старта рассказала Насте то, что прочие давно знали - что парень этот сам девку в работу сплавил, да и не одну, а мамаша его действительно серьезно больна, поскольку цирроз у сорокапятилетней старушки перешел в рак печени, что не мешает ей лечиться каждодневно собственного приготовления самогоном - а еще трепались (правда, бездоказательно) что все отправленные на панель девки объекту воздыханий ни к чему, потому что с мамашей своей он не только киряет. Но влюбленная, зная, что доминирующей в отношениях подруге перечить не стоит, все же продолжала смотреть куда-то сквозь любого собеседника, вероятно, ощущая присутствие возлюбленного ею, невзирая на все клеветнические наветы - то есть оставаясь при своем мнении. Сама Галка в отношениях со всеми ставила себя жестко и пререканий не терпела - но в моменты искренности жаловалась, что на нервах из-за болезненных месячных - Настя же сразу определила, что, проходи женский цикл без боли, нашла бы девица другое оправдание своей психованности.
Волчонком поначалу посматривала на новую соседку юная цыганка Рада - так ее все называли, полного имени, равно и гражданства, никто не знал. При близком знакомстве оказалось, что пустословие свойственно и ромам, обе девушки спали на верхних нарах голова к голове - Рада, без всякого желания слушательницы еженощно выдавала целую лекцию на тему 'как обувать лохов на улицах под видом гадания'. Оказывается, самое главное в процедуре - выбор объекта, а для этого необходимо пристально вглядеться в глаза прохожему. Сила личности работающей с клиентом гадалки должна превосходить аналогичный показатель лоха в разы - при малейшей вероятности неповиновения кандидатура отбрасывается - опытная гадалка должна потенциальных неподконтрольных отличать сразу. По словам не состоявшейся вещуньи, гипнозом пользуются редко и лишь в крайних случаях - как гопники пистолетом - в идеале клиент обязан расставаться с наличными и имуществом без специальных мер воздействия. Определив на улице слабака, дальше стоит лишь одна задача - его разговорить, вернее, зацепить разговором - и тогда он полностью во власти руководительницы. Тем не много, они универсальны: в основном любовь, деньги, тщеславие - какая-то из них да затронет душонку окучиваемого. Первые часы разговора Настя не могла понять, почему профессорша мошеннических наук, вместо чтобы стричь пачками лохов, даже не доходя до койки, раздвигает под ними ноги за фактические копейки - версии о том, что это приказ барона, каковой рядовым цыганкам надлежит выполнять беспрекословно, Настя не больно доверяла - будь ты хоть цыганским герцогом, наличка в большем количестве никогда не помешает. Но, лишь раз пронаблюдав способ общения молодой цыганки с клиентом на точке, девушка поняла причину профнепригодности последней в сфере гадания, а также сделала для себя основополагающий на будущее вывод. Гадалка-неудачница даже на панели слишком пристально всматривалась клиенту в глаза - это порождает жалость к обрабатываемому объекту, восприятие его как человека - хотя на самом деле - с точки зрения шлюхи - клиент - всего лишь материал, кусок мяса с отростком в том месте, где у противной стороны дырка. Физиологически обусловленный процесс и точный меркантильный расчет - вот суть работы девки - Настя положила себе прямо в глаза клиентам никогда не смотреть. А уж развод лоха на бабки - процесс, разумеется, сродни оплаченному соитию: тот, кто имеет деньги, но не знает, как их употребить, нуждается в квалифицированных в столь пикантном деле помощниках - но здесь работа ювелирнее и тоньше, поскольку реальная услуга неосязаема, а такса за нее существенно большая. Юная цыганка клиентов жалела - вот почему теоретическая подкованность сразу теряла всякий смысл.
Самой, пожалуй, опытной в житейском плане была россиянка из Белгородской области. Светлане было 24, что делало ее в глазах соседок чуть не старухой. Ее прозвали Докторшей, хотя по должности, занимаемой прежде, 'на гражданке' была она рангом ниже: девушка, закончившая школу с серебряной медалью, пять раз пробовала поступать в медицинский институт, успела за это время закончить медучилище и работала какой-то срок медсестрой на скорой. Уже с первых дней Настя поняла, почему их Докторица изгнана с легального медицинского поприща и для чего нужны ей деньги в больших, чем всем, количествах: в аптеках даже без рецептов продаются такие препараты, которые и самостоятельно, но больше при смешивании друг с другом дают эффект для организма непредсказуемый - он может быть различен, те симптомы, что наблюдала Настя заключались в жизнерадостности потребительницы и временном, но очень сильном повышении активности. Сама Докторша на этих препаратах сидела довольно крепко, а еще по доброте душевной предлагала всем своим подругам - к удивлению Насти, соглашались все, потому что, согласно версии сведущей в медицине коллежанки, препараты эти еще сводят на нет 'женскую брезгливость'. Светкины рассказы слушали, раскрыв рты, все обитательницы вагончика, она девушкам казалась очень умной, поскольку действительно имела хорошо подвешенный язык, но главное - подспудно нашептывала то, что многие труженицы интимной нивы услышать хотели. Ее теория основывалась на знании не только истории и осведомленности в физиологии, но еще зиждилась на постулатах генетики. Так, по Докторше, от митохондриальной Евы все женщины получили в цепочке ДНК два генетически обусловленных сексотипа: доминантный - женщины-жены, и рецессивный - женщины-проститутки. Для первой моногамия на всю жизнь - незыблемый признак, вторая может спариваться с любыми самцами как за материальное вознаграждение, так и ради удовольствия. После сотни тысяч лет признаки расщеплялись по Менделю, мутировали, наследовались в связке с другими хромосомами, но число моногамных самок в человеческой популяции всегда было в разы, а то и на порядки большим. Вот поэтому-то женщины-проститутки во все времена пользовались успехом у самцов того же вида, унаследовавших от молекулярно-биологического Адама склонность к полигамии при любом наборе хромосом. Именно геномом каждой из девиц обусловлено пребывание последней среди жриц любви, но следовые реакции дают себя знать, поэтому, порой, девушка может испытать отвращение к случайному партнеру - именно это свойство женского организма называла недоучившаяся врачиха 'брезгливостью', уверяя, что у нее эта самая брезгливость срабатывает на подсознательном уровне, а препараты защитную реакцию женского организма нивелируют. Так и каждая девчонка, проглатывая таблетку, накручивала себя на мысль о причастности (хотя бы косвенной) к подотряду не проституток, но жен. 'А вот Дося совсем не брезгливая, ей это дело походу даже нравится!', - с подколкой приговаривала старшая товарка на ту из соседок по вагончику, которая ни разу советом употребить смягчающего действия вещество не воспользовалась. Насте, разумеется, не нравилось то, чем она занимается: хотя физиологической реакции организма не было никакой - осознание своего пребывания в самом низу пирамиды социальной не могло не угнетать. Правда, понимала также девушка, что здесь зарабатывает много больше, чем при любых раскладах могла бы в родном городке и даже в Харькове, установила для себя, что именно здесь может собрать достаточно для подстраховки на будущее, то есть молотить вовсю, чтобы никогда больше на этот уровень не возвращаться. В тот посыл, что физиология может стать на пути получестной девушки к зарабатыванию денег традиционным способом Настя, как ни странно, верила, хотя читка с генетической подоплекой ее не убеждала. Еще работая дворником в родном Краснооктябрьске, обнаружила она аккуратно связанную стопку журналов 'Новый мир' конца восьмидесятых - что-то помешало сдать их сразу в макулатуру, толстяки помещены были в подсобку - а после девушка, всегда любившая читать хоть что-нибудь, и тогда уже не спешившая возвращаться каждый день пораньше в прикухонную свою каморку, перечитала много оттуда как художественных произведений, так и мемуаров и публицистики, среди прочего сильно запало ей в душу описание депортации чеченцев, точнее чеченских женщин. Вохра советская (как, впрочем, и любая другая) традиционно женщин от детей не отделяла. Но, по духу воспитания уже самих туземок, нельзя было женщине справлять нужду в том помещении, где находится мужчина, и по их же заведенным порядкам, мужчиной считался даже девяностолетний старик или шестилетний мальчик. В результате тюремные врачи зафиксировали много смертей молодых женщин и девушек от разрыва мочевого пузыря. Настя была убеждена, что превалирование психологии над физиологией в мочеполовой системе женщины не врожденное, а обретенное. Для себя радовалась уже тому, что воспитание не сделало ее профнепригодной. В то же время, при всех жалостливых стенаниях подруг и нареканиях на жизненную несправедливость, закралось в Настину голову подозрение, что коллежанкам именно такая жизнь по душе. Действительно, стоит себя подержать даже не в черном теле - лишь воздержаться от излишеств - можно в считанные месяцы подсобрать сумму, за какую нужно по месту жительства (не важно, в Украине, или в глубинке России) зарабатывать несколько лет - а у товарок много уходит на вкусняшки, запиваемые слабо- иногда сильно-алкогольными напитками, от последних похмелье лечилось также дорогими зорексами, но пиво или бренди-колы все равно на похмелье покупались, еще были среди шлюх эстетки, любившие заглянуть в бар - а там, как известно, напиться раз в десять дороже, чем паленой водкой, сигареты курящими покупались уровнем не ниже 'More', хотя, когда деньги заканчивались, могла та же экстравагантница курить и 'Донской табак'. Очень дорогие амфетамины позволяли сутками не спать (на точке режим сна у работниц сдвинут, и ночь для желающих отоспаться начинается под утро), и Настя весь день, ворочаясь слышала успевшие осточертеть рассказки каждой из соседок о собственных несчастьях, припоминая, что такого уровня стенания слышала и от мамашиных собутыльников - это утверждало девушку в мысли, что медицинская химия, разумеется, помогает человеку поддерживать условно бодрствующее состояние, но интеллект сажает сильно. На счастье, никто в жизненную историю державшейся особняком коллеги сильно не влезал, но Настя - на всякий случай, когда не могла заснуть, лежа на своих нарах, придумывала себе жизненную легенду - и она отличалась от реальности в лучшую сторону, как если бы Марс в свое время неожиданно поменял цвет. Перед ее закрывающимися глазами вставало детство безоблачное и радостное, где живая непьющая мама, молодой не стыдящийся ее отец, старший брат, способный ее не только научить чему-то, но и защитить, если понадобится - но главное - она среди них не была лишней. Откровенный разговор о своей семье не входил в ее планы: быть может, мать ее и не была порядочной женщиной, равно как и отец - достойным уважения человеком, но не московским дешевым вафлисткам об этом судить. Вопрос для легенды, зачем ей понадобилось в Москву на заработки решился сам собой, когда узнала Настя о благоговейном трепете Зубатки перед высшим образованием: пусть будет так, поехала девушка зарабатывать себе на ВУЗ.
Еще один технический вопрос требовал решения: большие суммы наличных не стоило держать при себе. Разумеется, крысятничать в вагоне никто бы не стал, но товарки всякий раз норовили у Насти деньги одолжить, а возвращать не больно спешили - и опять мысли уносили девушку в однокомнатную квартиру к любителям не выплачивать долги. Но здесь помогла взаимоинтеграция банковских сфер некогда братских государств. Правда пришлось съездить в Харьков (все равно раз в три месяца пересекать границу приходилось) открыть в украинском банке долларовый счет - на него и высылала заробитчанка покупаемые в обменниках зеленые. Заодно в тот приезд была ею арендована - без всяких знакомств, просто по объявлению в 'Премьере', комната в общаге гостиничного типа - пришлось оплачивать место, где она фактически не проживала - но чутье ей подсказывало, что это все равно дешевле, чем приезжать на побывку к любой родне - те деньги носами чуют как мухи дерьмо, и непременно вытянуть копейку с блудной родственницы попробуют - это Настя даже не предчувствовала - твердо знала.
Однажды подошедшая Зубатка предложила 'поработать' не на точке, а на выездах, сразу предупредив, что многие уже отказались, и к Насте никаких претензий не будет, если скажет четкое 'нет'. Следует отметить, что повествуется о начале буйного расцвета экономики государства Российского, когда стартовала обильная застройка не одной белокаменной, но и Подмосковья. Строились уже не только дачи, но целые коттеджные поселки. Черновой контингент для строительства обитал в основном там же, в стройгородках. Коллективы были чисто мужские, без женского пола скучающие. В то же время тучные годы тучны для всех, даже для гастарбайтеров, кто по всем показателям москвичам и желанным гостям столицы не ровня. Девушек, туда на работу выезжавших, некоторые из уважавших себя коллег пренебрежительно называли таджикскими подстилками, но Настя расизмом и нацизмом никогда не страдала, а еще увлекло ее то, что была возможность набить бабок 'не ценой, но числом': на точке можно и всю смену зря протоптаться, на трассе стремновато - никогда не знаешь наперед, куда могут завезти. А в поселок если уж везут - на конкретную работу, да еще одна немаловажная для самой девушки деталь: там вопрос 'с резиной или без' на уровне 'проститутка - клиент' вообще не стоял, в то же время на точке варианты были. Под это у жадных до денег противниц безопасного секса даже своя теория родилась: что никакого СПИДа вовсе нет, это легенда, выдуманная кучкой богатых контрацептов-миллиардеров, чтобы активнее продавать свои резиновые подобия и зарабатывать на бедных девушках новые и новые миллиарды. Здесь Настя с разделявшими с ней жилье не спорила - просто пользовалась и все. Если уж она оставила попытки научать сожительниц мытью рук после сортира - существуют на свете обоих полов индивиды, искренне убежденные, что именно их говно обладает целебными свойствами как минимум меда горных пчел, и попытки принуждения к гигиеническим процедурам воспринимающие как ущемление прав собственной личности - а ведь совместно проживающие берутся и за один нож, и за один черпак, и за одну ручку чайника - так что, случись предсказуемому - дрыстать и выводить глистов придется хором всем бунгалом - и это самые безопасно-детские из 'болезней грязных рук'. А уж болезни венерические - это личная забота каждой, квартирующие совместно их подцепить друг от дружки точно не смогут.
Перед отъездом на промежуточную родину, услышала девушка от бригадирши напутствие, которое, принимая во внимание далеко не ангельский характер Зубатки, можно считать добродушным.
- Смотри, там в своем институте бомжа не подцепи! - добродушно напутствовала отъезжающую наставница, и это было искреннее пожелание. Дело в том, что всех мужчин Зубатка строже Линнея классифицировала на подвиды и группы от бомжа и лоха до магната и олигарха - в зависимости от уровня достатка как нынешнего, так и в перспективе. Превалировала, разумеется, одежда, но по нынешним временам дешевые фраера тоже могут модно прикинуться - так что теперь, по словам бригадирши, необходимо учитывать стоимостные характеристики средства мобильной связи, но лучше всего характеризует особь мужского пола, разумеется, марка автомобиля. Даже взятое в кредит транспортное средство подчеркивает тот уровень, к которому субъект стремится.
По приезде в почти уже родной украинский город Настя поначалу хотела лишь отдохнуть до лета, после где-нибудь в августе подрулить к покровительнице с известием, что не прошла экзаменов. Несколько дней, приодевшись на Барабашке, стараясь обминать ряды, где могла встретить знакомых, шаталась без дела по центру - через неделю осознала, что полгода безделья не выдержит, зашла ради интереса в один, после другой, третий ВУЗы - оказалось, подготовительные курсы стоят совсем мало - навар с трех-четырех клиентов - и, чтобы убить время записалась туда, где подешевле.
Занятия проходили вечерами в аудиториях, и уже с первых академчасов поняла девушка, что повторение для нее лишнее: по крайней мере по физике, химии, математике она помнила школьную программу, как будто и не прошло нескольких лет. Тогда решила Настя проходить - лишь для своего удовольствия - материалы первых курсов, изучаемых почти на всех естественных факультетах наук. То было время процветания интернет-кафе, когда с ночными скидками можно было за пару гривен в час бороздить всемирную сеть. Менять график сна было девушке не привыкать - с полуночи до восьми утра завела она себе за правило заниматься в заведении почти возле ее подъезда. Оказалось, курс, рассчитанный на полгода, можно пройти дней за десять, если заниматься лишь этим предметом дополнительно еще днем - главное было - не отвлекаться на те глупые ненужности, которыми рябит Интернет с самого своего создания, а сконцентрироваться на том, чему хочешь научиться. На занятия ходить она также не переставала - там видела она тот круг, в котором самой ей хотелось бы обращаться - но вовсе не ради обретения статуса. В аналитически мыслящую голову закралась гнетущая мысль о том, что не было у девушки из райцентра никогда близких друзей - во всех смыслах термина. Обладая опытом общения с женским полом, никогда не имела Настя подруги: ни ослепительно красивой, в чьих лучах можно было купаться, ни страшной или толстой, на чьем фоне могла бы блистать, ни мудрой или просто по жизни умной, к кому легко обратиться за советом, ни тупой и недалекой - для кого сама могла бы стать поводырем, ни тем более равной себе, задушевной, с кем можно было бы общаться, не опасаясь, что обо всех твоих тайнах назавтра будет знать вся округа. А на подкурсах такая собеседница, казалось, появилась - по крайней мере, разговор всегда поддерживала и Настину легенду доверчиво выслушивала. Также, при огромном сексуальном опыте, отсутствие на каком бы то ни было этапе жизни того, кого можно назвать парнем - это не то, чтобы угнетало, просто не попробовать в юности как-то глуповато. Судьба и здесь была к девушке благосклонна: постоянный игрок в стрелялки годами чуть моложе нее каждую ночь приходил в кафе и нарочно занимал место напротив ею захваченного компа. Форсировать события было Настиной инициативой - иначе все могло застопориться на этапе мимолетного флирта. Наличие места для интимных отношений также дало позитив. Правда, опыт вряд ли можно назвать удачным: никакого ожидаемого романтизма, все отличие от секса с клиентами - отсутствие материальной выгоды, да еще, похоже, достался ей совсем неопытный, но корчивший из себя виртуоза партнер - так что во время действа - все сорок секунд - Настя лишь сдерживала себя от смеха, а после, вспоминая засаленные завивающиеся локоны партнера, долго задавалась вопросом: зачем мужчине носить длинноволосую прическу, если при этом не мыть голову? Самым для Насти тягостным последствием романа могло стать его продолжение, но парень, к счастью, к верности не был предрасположен - уже на следующую ночь девушка его в привычной обстановке не встретила - верно, нарисовав быть может даже первую звезду на фюзеляже, пошел искать других приключений. В то же время, объектом пытливости подруги были именно межполовые отношения, причем больно уж издали девица заходила, вздыхая, что кто-то там слишком брутальное ее за жопу ущипнул, а кто-то не ущипнул, когда очень хотелось - а Настя, глядя на собеседницу, уже представляла, что через год будет выслушивать об ее удачном либо неудачном сексуальном опыте, потом будут колебания насчет замужества - в общем, иметь подругу оказалось прескучнейшим занятием. Все это время провинциалка не переставала щелкать по методичкам новые материалы - и к июню, сдав выпускные на подкурсах (они же - вступительные в ВУЗ) экзамены на отлично, то есть получив право обучаться на бюджете - по крайней мере, на специальностях менее престижных, но более наукоемких, задумалась потенциальная абитуриентка над практическим смыслом своего дальнейшего продвижения в науку. Ездить зарабатывать привычным ей способом и одновременно учиться не очень хотелось - хотя вряд ли кто-нибудь из однокурсников стал бы выведывать, на какие средства живет студентка - а хоть бы и узнал - ей по большому счету плевать. В общем, искала Настя повода себя отговорить от явно, по ее мнению, не умного решения сдавать документы в ВУЗ. И как раз в этот момент дало себя знать то, что мистики называют рукой судьбы.
Как ни хотелось Насте отгородиться от всех прежних знакомых (таких, кстати, было немного), тетке она номер своего мобильного все же дала - женщина не горела желанием общаться с племянницей, даже не звонила. Но как-то обозначился на Настином телефоне определенный устройством номер незнакомый, а из трубки услышала она голос брата, просившего (именно просившего), чтобы Настя нашла возможность встретиться с его женой. Невестка старого не вспоминала, также не интересовалась, где и каким образом вела трудовую деятельность свояченица, была до крайности взволнована и объяснила, почему для разговора прибыла именно она. Семью постигло страшное несчастье: обнаружилась у мачехи женская болезнь, требовавшая скорейшего хирургического вмешательства - а у Насти - со слов ее тетки - должны оставаться какие-то средства - в общем, то, чего девушка не то чтобы опасалась - к чему была давно готова и из-за чего не хотела перед родичами светиться. Отказывать в просьбе не стала, сама не пытаясь себе объяснить почему - всего скорее, подсознательно искала она повода вновь отправиться на заработки. К тому же тысяча долларов никаких материальных проблем кардинально не решала, тяготиться же всю оставшуюся жизнь мыслью, что могла бы спасти человека, да жаба задавила, ей не хотелось.
Московский телефон Зубатки очень прост для запоминания: пять цифр кряду по убывающей, оставшиеся две - год Настиного рождения. Бригадирша приезду беспроблемной работницы обрадовалась, хоть и старалась этого не показывать. У сутенерши был дар определять, когда ей врут. С Зубаткой можно было не говорить о важных для себя делах - дама никогда личную информацию о девушках не старалась выудить, хотя, бесспорно, могла бы. Но если какая пыталась приврать, чтобы вызвать к себе жалость - эффект был почти всегда обратным. Теперь же, лишь увидав старую подопечную, начальница сходу спросила: кто заболел и чем. После сказала, что помнит, как девушка пошла когда-то ей навстречу, заслужив тем самым и к себе отношение человеческое. Новое место работы не могло не вдохновлять: отдельный кабинет возле станции метро - обслуживать уже выбравших по фотографии клиентов, то есть заработок гарантированный, не маячить на точке. Настю же порадовало гораздо сильнее то, что в самой комнатушке, где размещался один лишь топчан, за импровизированной дверцей было подобий душа с теплой водой. Как бы анекдотически это не звучало, девушка, по окончании работы и до смены успевала порой и простирнуть кое-что из белья - его приходилось в сыром виде нести в сумке на место квартирования. В вагоне из прежних остались лишь неразлучные луганчанки. Таня поправилась еще больше - теперь заработков у нее почти не было - жирдяйки идут лишь на большого любителя. Рассеивающийся взгляд никуда не делся, но прибавилась еще болезнь старых дев - котолюбие. Кошка в вагончике действительно была необходима - отпугивать крыс, которых между металлическими модулями шныряло немало. Вообще, если отбросить предрассудки, можно констатировать, что романтичнее самого низкого ранга шлюх трудно сыскать особ женского пола.
Пухленькая соседка все пушисто-мурлыкающее несла в вагончик и поименовывала. Результатом недавнего окота было наличие трех котят, все они питались, чем девчонки кормили - теперь для разговора с любым встречным тема у Пышки была одна, хотя, вглядевшись пристально в глаза, поняла Настя, что мысли собеседницы были все равно не здесь. Рыжий котенок был изначально неблагополучным, тянул лапку и, казалось, напрочь лишен обоняния: даже рыбные, молочные и мясные продукты носом не чуял, хотя, мордочкой нащупав, уписывал наравне с собратьями. До зрелости не дотянул Рыжик также из-за рассеянности и несобранности, провтыкав совершавших обход территории двух килешованно-дворовых ротвейлеров: один из рыночных стражей просто ударом челюсти перебил котенку хребет. Котенок серый сказался мышеловом - почти каждый день тягал перед вагончиком новый трупик грызуна. Таня уверяла, что это кошка, которую окрестила Сильвой, и не уставала всем ее расхваливать - громче, чем иные мамаши своих чад. Правда, Настя, наблюдательная от природы, заметила, что Сильва вовсе не охотница, а лишь любительница пускать пыль в глаза. Просиживая на привагонной самодельной скамеечке долгие вечерние часы, развлечением почла девушка следить за котятами и очень быстро определила, что умеет поймать и придушить мышонка котенок черный - его за белые тапочки и горжетку окрестила Таня Геркулесом - а сестра его уже тянет добычу на глаза людям и играет с ней, шестым чувством предвкушая похвалу себе.
Настя от любительниц котов и кошек требовать ничего не могла, но сразу объявила, что если увидит какое животное у себя на койке - запустит без всякой жалости за забор. Другие соседки, напротив, тискали кошечек, - особенно Сильву, целовали в мордочку, клали на ночь возле себя чуть не на подушку. Насте все это было дико, поскольку знала она наверное, что место кошке, если и в вагоне, то уж точно не в постели.
Галка искренне верила, что Зубатка ей поручит выполнять часть своих полномочий на родной уже точке - какие-то намеки недавно делались, но вопрос не двигался скоро - быть может, потому девушка все чаще срывалась на тех соседках, кто был явно ее слабее, а также на котах, которых порой ласкала слишком рьяно, но после могла просто так отлупить даже палкой. Объяснением все также служил проходивший не гладко цикл, но Настя подметила, что товарка слишком уж часто запивает какие-то таблетки газировкой из пол-литровых пластиковых бутылочек и пивом из банок. К этому времени в вагоне был и холодильник - Настя первым делом, лишь бросив на свои нары сумку, спросила, кто оплатил агрегат, и кому она должна заплатить свою долю. Ее приглашали питаться колхозом, но девушка сходу сообразила, что при такой чистоплотности подруг, а также страстью к ночным после работы посиделкам придется основную работу, связанную с приготовлением пищи, выполнять ей. Был в месте проживания телеприемник, расположенный в полуметре от Настиной головы и выключаемый лишь когда в вагоне никого не оставалось. Прибор этот скорее раздражал девушку, чем скрашивал ее досуг, притом, что под утро выключать агрегат, когда все уже спали, приходилось именно ей. Настя при первой возможности старалась включить канал развлекательный, но почти всегда, опираясь на постулаты демократического централизма, во время традиционное для новостей, спешили соседки переключить ящик и жадно внимали дикторам. Это была середина первого десятилетия нового века, когда бурная политическая жизнь на окраинах бывшей империи сильно будоражила души как самих туземцев, так и чувствовавших ответственность за прирученные ранее этносы старших братьев. Девушка из украинской глубинки была слишком молода, чтобы интересоваться такого рода глупостями, как политика. Но одно Настю коробило во время прослушивания комментариев на животрепещущую тему, манивших к голубому экрану ее коллег. Тогда еще не было за положенное считать украинцев фашистами, а их правительство - кровавой жидобандеровской хунтой, желчью и слюной с телекартинки брызгали далеко не все комментаторы, но все без исключения уже тогда преподносили происходящее за полупрозрачной границей как некую легенду, очень топорно слепленную, но в которую всем надлежит верить - должно быть именно в таком ключе комментаторы времен холодной войны описывали загнивающий Запад. Девушка, даже без жизненного опыта, всерьез заэкранную клоунаду не воспринимала - ну положено кому-то гавкать на что-то за большие деньги - пусть бы себе тешился. Однако Настю удивляло и порой пугало то, что окружающие ее люди - в жизни не глупые - в услышанное из ящика и в нем же увиденное верили безоговорочно, даже если не далее, как вчера видели дома совершенно обратную картину. Особа, сама к сочинению сказки для охлоса способная, стало быть, умевшая отделить словесную шелуху от сути, слышала сквозь политкорректное и не очень тявканье осевую мысль: 'Хохлы неполноценны тем, что есть среди них особи, собственной неполноценности не осознающие, потому строящие из себя полноценных'.Больше всего в высшую полноценность телевещателей верили, как ни странно, Настины соотечественницы, искренне убежденные, что главная их проблема - отсутствие гражданства страны временного пребывания. В то же время россиянки (такие же шлюхи, но с другого цвета паспортами) после каждой мозговой накачки не только ощущали за свою родину гордость, но еще не уставали давать поучительные советы меньшим сестрицам, которые, в свою очередь, виновато отнекивались от собственной страны, уверяя, что не имеют отношения к подлым планам выхода из братского союза. Настя, выслушав одобрительные в адрес экрана высказывания, успокаивала себя мыслью, что влияние ящика на мозговую деятельность ее соседок обусловлено лишь тем, что рядом с ней - женское отребье, мрази, которых дрючат за деньги, и кому головной мозг в принципе ни к чему - поэтому так легко ведомый контингент радуется хорошо подвешенному языку поводыря. А еще подумала, что, быть может, ничего плохого нет в той идее, которую, чтобы возненавидеть, достаточно доводов объективно слабых и на полных дебилов рассчитанных. А может, выстреливали эти мысли у нее просто со злости - ведь бубнящий под самым ухом и мешающий заснуть телеприемник - сильно раздражающий фактор.
Несмотря на дрязги политические, соитие братских народов продолжалось, и полным ходом шла у Насти работа. А еще сделала девушка вывод, что пересылать домой выгоднее на тот момент рубли - поскольку, как уже подчеркивалось, был это самый пик ревальвационного (и в России и в Украине ) восьмилетия, и, пока деревянные хранились на ее харьковском счету, их эквивалент в долларах очень медленно, но увеличивался. С такими темпами можно было накружить немало - Настя уже, возгордившись собой, начала было планировать дальнейшую жизнь исходя из таких своих заработков в ближайшие года три. В планы девушки входила покупка собственного жилья в Харькове - не больше изолированной однушки, но можно и гостинку, лишь бы с удобствами собственными, также подсчитала, что на всю оставшуюся жизнь - чтобы даже не работать, если будут сложные времена, хватит ей, при наличии жилья, двадцати тысяч долларов, из которых, как и рекомендуют специалисты, по шесть с половиной в эквиваленте она положит на депозиты в евро, долларе и гривне - чтобы подстраховаться от курсовых в любую сторону колебаний. Были то сладкодушные мечты безмозглой идиотки, и прервались они грубым административным вмешательством.
Зубатка, недавно купившая Короллу и права, теперь подъезжала на опекаемые объекты сама - по всему бизнес шел успешно и брюхат был расширением. Однажды заданный Насте вопрос не привлек тогда ее внимания, а зря - хоть и казался невинным. Вопрошала бригадирша об одном - не планирует ли Настя также купить себе тачку - но честная до наивности девушка совершенно искренне сказала, что купит авто лишь тогда, и ту марку, какой цена будет не больше ее прогнозируемой зарплаты за полгода - с условием, что и дальше доходы не уменьшатся и в этом будет твердая ее убежденность. Этим ответом Настя сама положила конец безоблачному своему в сопредельной столице существованию. Уже через день попросила Зубатка девушку по окончании работы присесть в ее Тойоту, и услыхала Настя такое:
- Я тебе не зря прибарахлиться дала - думаю, ты уже благотворительность собственную отбила и не только. Это тоже не самое сладкое место, что под моим контролем, но я тебе хочу предложить гораздо большее. Я ведь, как тебя увидала - думала быстро сойдешь, или сколешься - скурвишься - а ты вот вытягивала все время - а я в людях очень редко ошибаюсь. Так что тебе хочу предложить, как говорится, не рыбу, а удочку. Ты наверное слышала про точку у ***метро - мне сейчас не до того, большие куши выгорают - а туда Галка -больная манда - порулить щемится, аж копытом бьет... Но она мало того, что злая и зависимая, еще и от природы малоспособная - мне девок насмерть загонит. А ты, точно знаю, справишься. Я тебе в люди выходить предлагаю, будешь от моего имени керувать - если кто только прыгать начнет - выключишь свою интеллигентность, мне доложишь - одну поучить хватит, чтобы все остальные на годы затихли. Сейчас скажешь - согласна, или подумаешь? - Настя сидела с таким видом, что бригадирша сама нашла ответ: - Домой съездить хочешь... Сколько тебе нужно времени?
- Год! - неожиданно для самой себя выпалила девушка. Зубатка, по виду немного расстроенная, но в подопечной своей окончательно не разочаровавшаяся, без всяких нервов сказала:
- Значит сходу не подпишешься... Ну ладно, найдем 'номенклатурную единицу', этим не заморачивайся, а тебе я хоть два года дам - вот почему: ты в своей стране гарантированного прожиточного минимума точно не приживешься. И других вариантов карьерного роста у таких, как ты, нет. Один у тебя есть альтернативный шанс - но очень небольшой, как в лото джек-пот сорвать - тебе ведь вровень себе мужика найти очень будет трудно, а даже если найдешь - еще в орлянку попробуй выиграй... В общем, дуй в свою Хохляндию, попробуй пристроиться, если сможешь усидеть... Я почти уверена, что не прощаюсь, а телефон мой запоминается легко.
Окажись на Настином месте ее амбициозная соседка по боксу, от радости, наверное, обмочилась бы. Но саму харьковчанку разговор не только не вдохновил - напротив, все внутри упало. Она знала о проблемах вокруг точки и о ротации крышующих ментов - но не это пугало Настю, и уж точно не зависть той, кого 'по службе обошли': Галя из породы мразей-рвачуг, именно про таких пословица 'молодец против овец', а против назначенной Зубаткой персоны неудачница-карьеристка даже не пискнет. Другое сразу заело, и вспомнились вычитанные в юности из тех же толстых журналов воспоминания зеков сталинских времен - эти монографии, должно, по недосмотру цензоров, тогда публиковали в большом количестве. Настя запомнила манеру отважившихся 'на рывок' блатных, когда от места расположения зоны до ближайшего населенного пункта расстояние зашкаливало километражем, подбивать с собой кого-нибудь из простого отсиживавшего за колоски мужичья. Такому избранному еще за колючкой усердно промывали мозг, навевая мысли о его собственной исключительности, если словесная атака не действовала - всегда можно сделать жизнь конкретного человека невыносимой. Согласившийся уйти в отрыв не со своей мастью использовался социально-близкими как вьючная тягловая сила (уходя в тайгу, всегда нужно иметь запас продовольствия и некоторый инструмент для выживания), если попытка выходила неудачной, но при этом был труп охранника - недотепу легко подвести вместо себя под расстрельную статью (в этом случае и понятия особо не нарушаются), а когда до человеческого жилья далеко, а все продукты уже вышли - решали проблему нехватки продовольствия древним, среди крыс и людей практикуемым, методом каннибализма - ведь человеческое мясо, если изучить в лабораторных условиях, сродни свиному. Назывался такой способ вербовки 'взять за кабана', и доля избранного быдлом была трагична в любом случае: если выходили на поселок или деревню до того, как еда закончится, лоха все равно следовало валить - к чему на материке лишний свидетель? Разве что, по недосмотру избирателей, окажется увалень умнее и расторопнее поводырей и сам завалит их раньше, или приглянется мужичонка кому из авторитетных - в таком случае его биологическое существование продлевалось на время неопределенное, но человеком ему в любом случае не жить.
С той поры гуманизация коснулась всех сфер жизнедеятельности антропологического сообщества, Настю не могло не порадовать, что лично ее никто не понуждает безальтернативно - а Зубатка, кажется, не только в духовном, но и в генетическом плане наследница тех социально-близких, доминировавших на определенных этажах гулаговской пирамиды. А, может быть, все гораздо хитрее задумано, и, когда через год Настя на брюхе приползет упрашивать взять ее вновь в номенклатуру интимного бизнеса - именно тогда теперешняя рулиха нагреется на ее менеджерской работе, получив навар больший.
Но в любом случае, с радужными мыслями о том, что можно поднакопить жирок, как сказали бы представители противного пола, 'проехавшись тихим фраером' придется проститься. Деньги, ею заработанные, уже мозолят кому-то глаза, может, кого-то давит жаба, что простая давалка из-под Харькова не оставляет все, собою наскирдованное, там, где заработала. Итак, с ролью фартовой, но безобидной шлюхи покончено - путь Насти лежал вновь в страну гарантированного прожиточного минимума. Очень девушку печалил тот факт, что цены на жилье росли, даже опережая уровень ее московской 'зарплаты'. Еще пару лет назад теперешних накоплений хватило бы на покупку пусть даже комнаты в общаге, но собственной - тогда сразу снималась бы проблема арендной платы, а платежи коммунальные в Украине всегда были рекордно низкими.
Поскольку обосноваться придется навсегда, решила Настя не спешить с выбором работы - благо, накопленное 'выходное пособие' позволяло. Идея с повторением попытки поступить в институт отброшена сразу как не выдерживающая критики.
Вызывала сомнения сама необходимость получения диплома, который, без прилагаемых к нему связей, ничего не дает. Девушка могла оценить собственный потенциал и знала, что высшее образование освоит без напряга, но пойти дальше в науке у нее заряда может и не хватить, к тому же, годы для науки тощие сильно подрубили возможности для уличных поиграть в бисер. Самым мрачным для себя вариантом видела Настя распределение в школу на учительскую должность: это гарантированный прожиточный минимум до самой пенсии, при том, что вовсе не качество образования влияет на успешность в дальнейшей жизни. Тем более в стране, где любой, учиться не желающий, может резонно сказать педагогу: 'Я-то пару сроков отмотаю и президентом стану, а ты и сдохнешь на своей минимальной зарплате!' - и у преподавателя по сути контраргументов не найдется - ведь прецедент - великая сила, даже при осознании того статистического факта, что из уличной быдлоты в лучшем случае одна тысячная процента выбивается наверх.
Провериться на вензаболевания после столь небезопасной командировки девушка решила сама, причем не в одной лаборатории. В какой-то из очередей узнала, что есть в Харькове станция переливания крови, и там при каждой сдаче анализ обязателен, причем с донора копейки не берут - напротив, выдают талон на питание и какую-то сумму денег. Если уж играть по правилам страны с низким уровнем зарплат - нельзя брезговать никакими доходами - по адресу пристроилась Настя штатным донором плазмы - сдача раз в неделю, ее группа крови в среду. Эти выплаты в сумме с процентами по задепозиченной гривне составляли расходы на питание, но оплата аренды комнаты требовала уменьшать саму отложенную сумму. Прогуливаясь по району своего проживания, заходила Настя в торгово-развлекательные центры, которых понастроили к тому времени предостаточно. Обходя ради забавы все арендуемые заведения, где располагались бутикоподобные торговые точки, удивлялась девушка, сколько дорогой ненужности предлагается бедному, по всеобщему убеждению, народу, а также раздумывала, какую часть стоимости аренды покрывает продажа двух-трех единиц дорогого товара за день. Глядя на аккуратно упакованных ровесниц-продавщиц, больше сочувствовала она тем, кто вынужден за такую зарплату не только просиживать весь рабочий день, но и соблюдать строгий дресс-код, а еще быть унифицировано накрашенными - этот факт девушку отпугивал от таких вакансий сильнее низких зарплат: на многие виды косметики была у нее аллергия, аромат духов ассоциировался с запахом перегара от тех маминых собутыльников, кто не брезговал употреблением одеколонов, а мужчины, источающие дурман крепкого дезодоранта - с бывшими клиентами. Да и вообще в двадцатилетнем возрасте пользоваться косметикой лишь в минимально необходимом для приличия объеме можно. Не видела она необходимости также прибарахлиться в точках модных и стильных, продолжая оставаться при своем твердом убеждении, что атрибуты (одежда, средства связи, автомобиль) должны социальный статус лишь подчеркивать, а не служить для конкретного человека объектом вложений. А возможность устроиться на работу в ту торговую точку, где обслуживаются люди при деньгах, не вселяла оптимизма - ведь при заносчивых барыньках она тогда будет всегда в обслуге. Больше девушку привлекала работа подемократичнее - благо в каждом торговом центре имеется продовольственный гипермаркет. Выбрала Настя торговый центр случайно, прогуливаясь мраморными полами, обнаружила она между заведением, торгующим французскими сумками и оптикой небольшой зоомагазинчик. Сама Настя не собиралась никакой живности себе покупать, но товар живой разглядывать всегда интереснее, чем тряпье или цацки - обойдя холл заведения и натешившись рыбками, хомячками и волнистыми попугайчиками, обнаружила в дальнем углу большую клетку с дорогим попугаем. Девушка не понимала, почему за птицу просят тысячу условных единиц (по закону Украины, разумеется, в валюте национальной), сам жако бурохвостый (согласно бирке) не блистал опереньем, не умел говорить - иначе владелец магазина непременно это обстоятельство подчеркнул бы. Умилило до сочувствия не склонную к сантиментам особу одиночество птицы, грустный взгляд скучающего пернатого; его крючкообразный клюв навевал образ известного армянского комика с очень смешной внешностью и очень печальной судьбой, а еще сразу вспомнилась напеваемая давным-давно мамой (с благой целью обучения дочки немецкому) то ли придуманная, то ли где-то услышанная никогда не завершаемая часть песенки
Meine vogel
Kleine vogel
Lieber vogelchen.
В самом магазинчике вакансий не было, но в гипермаркет как раз набирался (как, впрочем, всегда) персонал - в тот период была острая нехватка кадров - поэтому Настя при полном отсутствии опыта работы лишь после собеседования, села сразу на кассу - другие новые ее коллеги это сочли бы везением. Получаемая зарплата, в сумме с прочими доходами, позволяли не притрагиваться к стратегическим денежным запасам.
Подруг Настя не искала, к ее радости, ровесницы и не горели желанием с ней сходиться, называя девушку исключительно по фамилии, не было поползновений знакомства и со стороны мужской части контингента лишь заместитель начальника отдела логистики, напоминавший дореволюционного образца приказчика, пытался клеиться - но, по сведениям от коллег, он подкатывал ко всем женского пола особам до сорока - от абсолютного подавляющего большинства получал отставку - все это новоиспеченную работницу вполне устраивало. Привычка не смотреть в глаза клиентам, как ни странно, здесь пригодилась: когда работаешь с деньгами, причем чужими, концентрироваться на конкретном человеке опасно. Первые дни всматривалась Настя в наборы продуктов, пытаясь угадать, кто, что и для чего покупает - но и это при напряженной работе оказалось небезопасно. Одним прекрасным утром, чуть позже семи, пробивала девушка покупку на семью из четырех - пяти человек, практически без излишеств, может быть с некоторым запасом дешевого по сезону постного масла и специй, и уже рассчитала было сдачу, как вдруг услышала ровный без напряга мужской голос: 'Пересчитайте, пожалуйста, еще раз!' Ошибка со сдачей во времена спокойные - не проблема, но чревата серьезным скандалом, если попадется истеричный покупатель. Чаще такие встречаются, как ни странно, среди старшего возраста мужчин - старушки все больше жалуются на регулярное подорожание продуктов кассиршам, а когда последние не поддерживают их безоговорочно - бросаются на кассирш.
Прежде, чем пересчитывать наличность, остававшуюся все время на виду, Настя оглядела оценивающим взглядом потенциального спорщика - то был мужчина между тридцатью и сорока годами - точнее не определишь по причине наголо бритой головы, судя по одежде - не высокого полета птица - согласно Зубаткиной классификации - что-то среднее между лохом и чепушилой, просчитать такого легче легкого: машины нет и, верно, никогда не будет, что до средства связи - Настя не удивилась бы, достань он из кармана 3210-ю Нокию. Но именно такие - по жизни неудачники - и скандалят громче всех - кассирша уже приготовилась со спартанским спокойствием выслушать о себе немало нового и интересного - когда покупатель в том же спокойном регистре, но настойчиво, повторил просьбу. Поскольку деньги он в карман не прятал, предмета для спора не было, Настя взяла купюры и, пересчитав и сверившись с выбитым ею чеком, похолодела: она реально просчиталась, причем не в свою пользу: с положенной плательщиком купюры в двести гривень дала она сдачу как с пятисот - эта, не выявленная сразу, недостача обнаружится по снятии кассы - в лучшем случае пришлось бы добросить свои триста, или начетом обзавестись.
- Внимательнее нужно быть, Настя! - сказал на прощанье покупатель, - традиция писать на бейджиках крупными буквами имя работницы и порой не писать фамилии принялась на ниве розничной торговли постсоветского пространства. Откровенно - Насте и не хотелось узнавать больше про странного покупателя, по крайней мере персонификация объекта в планы не входила. Но с того дня для нее в здании торгово-развлекательного центра были две экзотические диковинки: бурохвостый попугай и бритый незнакомец. Последнему была девушка благодарна за науку - впредь не вдумывалась она в предназначение ничьих покупок, сосредоточив внимание на деньгах. Но для него самого сделала исключение, обозначив объектом собственного никем не санкционированного исследования. Человек появлялся в продуктовом магазине самое частое раз в неделю, всегда утром - когда не то, что никаких очередей - не все работники зала успели занять места и абсолютное из них большинство не проснулись. Если жил покупатель неподалеку - мог он, затоварившись, успевать на работу к половине девятого. Настя взяла за правило ему приветливо улыбаться - тогда он подъезжал с тележкой на ее кассу. Знаки внимания далеки были от намеков на флирт - скорее отношения складывались дружески-деловые, когда покупатель без какой-либо для себя ощутимой выгоды берет товар у одного продавца. В супермаркетах, в отличие от рыночных лотков, сумма выручки в кассе на зарплату кассира не влияет, но Настя установила для себя возможность не концентрироваться на окружении, которое с детства подсознательно признавала условно-враждебным - то есть, осознавая необходимость быть готовой к любому подвоху. Они ни разу не разговорились настолько дружески, чтобы девушка смогла узнать его имя - но привычка мужчины носить более чем короткую прическу подтолкнула к мысленному поименованию его Ежиком - брил голову он не часто, но и волос длиннее полусантиметра никогда не отпускал. Обильная по всей поверхности головы седина заставила молодую особу уважительно прибавлять в мыслях к прозвищу приставку 'дядя' - хотя встречаются любого пола индивиды, поседевшие и в двадцать пять - моральные страдания, пережитые лишения, тяготы и невзгоды здесь совершенно ни при чем - просто порода такая. Ногти на руках всегда были коротко стрижены - Настя терпеть не могла, когда мужики маникюрятся, но еще омерзительней для нее было видеть не вычищенную грязь под сверху холеными ногтями. Не отталкивало от странного покупателя и то обстоятельство, что он никогда не пользовался никакой парфюмерией - при этом одежда была на нем всегда чистая - девушка это подмечать наловчилась. Ошибочно считается, что темного цвета шмотки немаркие, и их допустимо месяцами не стирать. Последнего, разумеется, запретить никто не может, но срок после стирки определяется наметанным глазом довольно быстро. Кольца на правой руке покупателя не было, но, когда речь заходит о мужчинах - это ни о чем не говорит. Настя, верно, с первого разу определила количественный состав снабжаемого контингента. Закупались лишь те продукты, что в их магазине ценой были ниже, чем на рынке или в конкурирующих маркетах - никогда дядя Ежик не брал товара, который можно купить рядом дешевле - Настя знала это точно на примере недорогих, но качественных сортов чая - она сама им затаривалась в киоске напротив своего подъезда, сберегая на каждой пачке копеек по пятьдесят. Брал покупатель порой товары по мелкооптовым ценам - то есть ящиками и мешками - но не для переправки на торговую точку - видимо, лишь рассчитывая запасы для своей семьи. Никогда не пробивал он ничего из алкогольных напитков, но почти всякий раз долго и внимательно рассматривал стеллажи с расставленными на них товарами для пьющих. Здесь его мотивация была яснее дня: с детства помнила, что бывали у мамы периоды - для ее дочки наисчастливейшие - когда женщина вовсе не пила, но всегда в такие времена она, держа ребенка за руку, долго стояла перед каким-нибудь киоском, детально изучая этикетку модных тогда среди не сверх привередливой публики 'Стопки' или 'Аркана'. Словом, теперь наблюдала Настя за жизнедеятельностью завязавшего алкоголика. Она, как уже подчеркивалось, нарочно не ждала встречи с незнакомцем, но научилась каким-то образом день предугадывать - а может просчитывать - и завела моду в утро перед ожидаемой встречей совсем немного подводить брови и ресницы (в прочие дни косметикой она вовсе не пользовалась) - но, опять же, не с целью понравиться - мужчина ее также, как и она его, как объект флирта не воспринимал и вряд ли засматривался на черты малознакомого лица. - просто такую завела девушка себе традицию - надо сказать, надуманная примета почти всегда давала эффект. Для проверки гипотезы девушка однажды положила себе не пользоваться тушью месяц - и действительно, странный покупатель в этот период времени в магазине не появлялся. После, для проверки своих 'способностей', мазалась регулярно раз в неделю - и тоже почти срабатывало. Все это никоим образом не подталкивало девушку к каким-либо отношениям - просто помогало убить время, которого теперь имелось у нее в огромном количестве, и в котором она искренне боялась увязнуть навсегда. Оказывается, даже на прожиточный минимум можно жить, если не ставить неподъемные себе задачи, а полное отсутствие каких-либо для уличных перспектив убаюкивает разум - Настя все чаще подмечала, что наличие головного мозга порядочной украинской девушке вредит еще сильнее, чем московской коттеджной проститутке. Здесь очень комфортно выживать или доживать, но именно на том уровне, на каком обосновалась изначально, либо получила там место от рождения. Вверх по социальной лестнице официально обозначенные карьерные стежки не ведут, хотя и лапками вовсю трепыхать, чтобы не потонуть, также общественно необходимо. Настя перестала уже считать убегающие месяцы, как вдруг из искусственного безвременья вывел ее телефонный звонок невестки. После личной встречи и разговора Настя ощутила одновременно и волну холодного душа и удар дубиной по голове - все фигурально, но горечь осталась совершенно реальной. За историей болезни мачехи девушка не следила, искренне полагая, что для спасения собственной жизни пожилая женщина сделает все необходимое сама - тем более, финансовую проблему тогда сняла падчерица. Харьковчанам в этом плане 'повезло' - наличие в городе специализированного онкоцентра многих от неминуемой смерти спасло. Немного меньше свезло жителям области - в том плане, что лечение обходится им дороже, но делаются на потоке операции, причем именно женская нижнего яруса онкология обнаруживается на раннем этапе - а значит, прогноз для многих оптимистичен. Правда, после столь радикального вмешательства, особа, выпотрошенная хирургом, физиологически перестает быть женщиной - но это плата за спасенную жизнь, и если врачуемой даме повезло в смертельной рулетке, и метастазы не пошли дальше сальника - на ближайшие десятилетия именно эту проблему можно считать снятой.
Однако среди многих обывателей бытует костное мнение, что операция в любом случае вредна, что она лишь приблизит конец, причем радикально - околомедицинские бизнесмены на этом успешно играют. Несколькими годами ранее Настина мачеха, имея и деньги на операцию, и направления, и подтверждения показания к ней от многих докторов, тем не менее, нашла-таки одну из медицинских фирм, которая взялась ее исцелить без оперативного вмешательства, локализуя очаг каким-то новостряпанным лазерным катетором-зондом. После курса больная почувствовала на какое-то время облегчение - или сама себя в этом убедила. Однако по прошествии некоторого времени начались у немолодой женщины приступы боли. Рак - самый ласковый на свете убийца, и в большинстве случаев приход болевого синдрома означает, что и без того изнуренный организм не нужно даже ослаблять оперативным вмешательством. Правда, в конкретной ситуации Настиной родне удалось найти клинику, где лечить хирургически пациентку взялись - к девушке вновь обратились за финансовой поддержкой. Настя, не привыкшая выказывать эмоций на людях, наедине с собой готова была рыдать, выть, царапать ногтями дверной косяк, биться головой о стену - ей даже не денег было жаль - хотя, конечно, и денег тоже - ведь не особы, искренне считающие самих себя порядочными, за эти доллары раздвигали ноги под московскими клиентами - но главное негодовала девушка, думая: ну как же это можно - из-за какого-то старушечьего постклимактического кокетства или непробиваемой заскорузлости мышления - чтобы такую самой себе свинью подложить! Тогда (между московскими командировками) давать какой-то совет мачехе девушка не стала лишь потому, что путь, предлагаемый классической медициной видела единственно правильным, и не дерзнула даже подумать, что неглупую по жизни женщину можно подбить на какой-то другой - это как объяснять человеку, что нужно мыть руки после уборной, снимать обувь, входя в дом, не садиться в верхней одежде на постель, прививать по рождении ребенка, выносить мусор из квартиры - словом то, напоминанием о чем можно адекватного человека обидеть.
Деньги и на этот раз Настя дала, это не были последние гроши из 'заначки', которая все же сильно оскудела.
Девушка понимала, к чему подталкивает ее сложившаяся ситуация, прокручивая уже в уме Зубаткин телефон. На мачеху, притом что именно смертоносная глупость последней подталкивала ее на третье путешествие, Настя зла не держала, хоть и особой жалости не испытывала, не желая ей смерти ни в отместку за что-то, ни как избавления от страданий. Операция, как и предполагали некоторые врачи, болезни не остановила, вероятнее всего закономерный конец лишь приблизив.
Через пару месяцев Насте позвонила уже сама находившаяся в Харьковском стационаре мачеха и просила ее приехать. Наедине постаревшая сразу лет на сорок женщина попросила, чтобы девушка привезла ей в палату нотариуса и оплатила его услуги.
- Мы сильно перед тобой виноваты, не знаю, сможешь ли ты простить - я бы на твоем месте не стала - но хотя бы это я для тебя смогу сделать - свою долю в квартире завещаю тебе. - Настя этого не ожидавшая, и даже в глубине души не желавшая, несколько раз переспросила неизлечимо больную женщину о серьезности ее намерений, но, в конце концов, просьбу выполнила. Умирать та уехала к пенатам, а через месяц получила Настя известие сразу о двух смертях - на следующий день после жены скоропостижно скончался отец.
Поездка на похороны оказалась ударом самым тяжелым и неожиданным. Процедуры погребения девушка так и не увидела. Озверевший (другого слова не подберешь) брат, страхуемый своей женой, сходу высказал, как препаскудно поступила Настя, подговорив на неадекватный поступок умиравшую, но они-де успели восстановить справедливость: новое завещание, по всем кодексам старое отменяющее, было подписано больной женщиной за несколько часов до смерти, и что теперь пусть Настя даже не думает оттяпать у них квартиру. Настя, надо сказать, об этом и не помышлявшая ранее, все же была раздавлена таким обращением сильнее, чем унижениями в детстве и уж точно, чем жесткостью кредитуемых ею краснооктябрьских алкашей и московских шлюх - тех просто душила жаба за большие ее заработки (вернее умение сберечь заработанные собой суммы), в случае же со старшим братом оппонента угнетала сама возможность допущения наличия у младшей сестры правоспособности.
Девушка на кладбище, во избежание скандала, не пошла, вместо этого под агрессивным настроем зашла в нотариальную контору и написала заявление о том, что претендует на свою долю наследства. Если даже старушкиной рукой подписали нужное им завещание (в этом больную укорять нет смысла - может, ей грозили не вколоть дозу обезболивающего морфина, или наоборот вкололи слишком много) все равно, была в квартире ее четверть, и еще, если отец своего завещания не написал - положенная половина его доли - ведь ни от одного из двоих детей он при жизни не отказался. Все это было сделано на волне злобной эйфории от обиды - прекрасно понимала Настя, что судебной перспективы нет никакой, к тому же не зверь она, чтобы пытаться выселять из дому в никуда брата с малолетними племянниками - но зафиксировать собственные права сочла после братского разговора своей обязанностью. И все же пустота внутри и горечь подлой обиды выбивали из дееспособного состояния. Зная, чем рискует, имея нехорошую - в плане алкоголизма - наследственность, тем не менее, впервые в жизни захотела девушка упиться, но таким образом, чтобы не было стимула назавтра выбираться из сумеречного состояния ради выхода на работу. Совпало так, что подошел срок ее тарифного отпуска - все работники, надо отдать должное руководству торгового предприятия, были оформлены по закону. Появление в приемной у начальника в таком убитом (пока еще трезвом) виде, к тому же известие о смерти двух близких людей (Настя и здесь считала неприличным посвящать кого бы то ни было во внутрисемейные дрязги) не могло не вызвать сочувствия. Девушка решила затовариться спиртным сразу на пару дней, не зная собственной нормы, думала взять сразу ящик какой-нибудь слабоалкоголки. Правда не хотелось, чтобы ее покупку обсуждали пробившие на кассе коллеги - так она плутала между стеллажами ставшего почти родным магазина, помышляя уже об измене - благо супермаркетов в окрестностях немало - как вдруг увидала - впервые не утром - хорошо изученного ею персонажа - дядя Ежик стоял в раздумье у той же витрины. Просьбу купить деликатный товар за выделенные Настей деньги он с неохотой, но выполнил, а на вопрос, не желает ли присоединиться ответил: 'Теперь точно нет!'. Дальше Настя все очень смутно помнила - вспоминалось лишь первое чувство некоторой защищенности - то есть убежденности в том, что на улице ночевать она точно не будет, куда-нибудь, да приведет ее случайный знакомый незнакомец. Еще вспоминалось после девушке, что она говорила слишком много, то, о чем говорить ни с кем не следует, потому что опасно об этом говорить - но опять чувствовала, что в данном конкретном случае, учитывая ее фарт, никакая опасность ей не угрожает. Единственное, что запомнилось точно из разговора - пояснение незнакомцем столь любимой покойным отцом байки про лягушек: оказывается, выжившая из амфибий нашла себе опору для прыжка, встав лапой второй на голову - поскольку историю пишут победители (а в данном случае - выжившие) постфактум можно идеализировать и романтизировать события. Девушка после удивлялась - как же она сама не нашла такого простого пояснения жабьему чуду. Проснулась в незнакомом месте, на полу под ней лежал матрац, укрыта была одеялом без простыни или пододеяльника, все легкоснимаемые носильные вещи на ней отсутствовали - поэтому ощутила острую необходимость выползти в коридор или что там есть за комнатой. Слово 'коридор' в данном случае можно было употребить лишь с уменьшительным суффиксом, но именно там висела ее верхняя одежда. Будь у Насти хоть немного сил, она просто обязана была, чтобы не сгорать после со стыда или не подвергать себя опасности неизвестности, выскользнуть за двери - но отравление не потребляемым ранее этанолом было настолько сильным, что подумала - 'как-нибудь переблымаю!'. В отсеке, который можно было назвать совмещенным санузлом, помимо прочего взглянула девушка на себя в зеркало и отшатнулась от стекляшки, увидав, какими пятнами пошло ее лицо. Была то аллергия на сам алкоголь или на какой-то из ингредиентов газированного напитка - Настя определить не могла, лишь не впервые в жизни зареклась от употребления спиртного. Вернувшись в помещение, служившее спальней, обнаружила без удивления и осуждения, но и без сочувствия на нее смотревшего вчерашнего попутчика. В ситуации пикантной решилась девушка сразу взять инициативу в свои руки, с укоризной заявив:
- Мог бы даме и диван уступить! - на что получила резкий безжалостный ответ:
- Ты оттуда два раза на пол слетала! Давай падай, до утра как-нибудь дотянем каждый на своем койко-месте.
Уже умостившись на нижнем ярусе, на всякий случай спросила гостья:
-Много я лишнего вчера наболтала?
-Да практически все там было лишнее - начиная с шейков...
- А, кстати, ничего не осталось?
- В унитазе - да! Тебе пить и учиться не стоит, но похмелиться сейчас дам.
На тумбочку перед Настиным лицом встали две пол-литровые пластиковые бутылки, наполненные прозрачной жидкостью. Не задумываясь о возможном подвохе, девушка первую из них откупорила, и, припав к горлышку, ощутила, что пьет простую воду. Нет, даже не простую - слабогазированную, какую продают из машин-коровок на литры в широкогорлые шести-, пяти- и трехлитровые баллоны. Ругаться смысла не было, к тому же обильное питье на старые дрожжи дает некоторый эффект облегчения горькой доли похмеляющегося. Первая бутылка ушла за один глоток, вторую, надпив, Настя положила возле подушки и тихо заснула.
Утро ознаменовалось простым из геркулесовой каши завтраком. Комната была не настолько мала, чтобы двоим не разместиться для приема пищи. Настя, обычно не всматривавшаяся в питательный процесс других людей, сейчас отметила особенность общения хозяина с опустошенной тарелкой: он ловким, почти незаметным движением вытирал поверхность ее куском хлеба. Это не было признаком ни граничащей с жадностью экономии, ни пережитой нехватки (вплоть до голода) пищи - сейчас действительно голодающих не бывает. Такой экстравагантный способ в сочетании с автоматическим мытьем тарелки сразу после еды означал привычку, порожденную длительным пребыванием в местах, где помывочной воды обмаль.
-Ты уходить не спешишь? Хотя, что я спрашиваю, знаю, что нет. - Хозяин незаметно для гостьи оделся в уличное и стоял на входе. - Мне там есть чем на сегодня заняться, а тебе все равно выдохнуть бы неплохо - дождешься меня - тогда к тебе дело будет. Воды на подоконнике пей, сколько влезет - это в таком состоянии полезнее всего.
- А вдруг я злоумышленница - обнесу хату, и с концами - как ловить будешь? - девушка понимала, что несет чепуху - ведь найти ее будет совсем просто, но ей действительно хотелось еще немного поспать, прежде чем выбираться на улицу.
- А что ты - мебель вынесешь? - с иронией бросил выходивший уже из квартиры человек. - Но если куда надумаешь - ключи на гвозде перед входом - отдашь через коридор Валентине Ивановне.
Проснувшись вновь часов в десять утра и допив уже четвертую с ночи пол-литру 721-й газировки, Настя решила без спешки осмотреться и сразу поняла смысл подколки насчет мебели. Небольшой размер комнаты не позволял обставить ее любой стандартной, тем не менее в жилой части помещения было все, для комфортной жизни необходимое, вся обстановка делалась под конкретное пространство. На стенах почти не видно обоев - вся мебель, включая раскладываемое при необходимости до двойного спальное место, представляла собой один непрерывный встроенно-навесной шкаф с огромным количеством по-всякому открывавшихся подразделений и открытых полочек. В коридорчике располагалась не только раздевалка, но еще очень маленький уголок для электроплитки и чайника. Увеличенный санузел отгорожен был стеклопакетом. В стандартных такого типа комнатах есть лишь раковина - и стоячий душ и двадцатилитровая на электричестве работающая водогрейка и даже утонченная на 3,5 килограмма стиральная машина - все это каким-то чудом, не без титанических усилий строителя-ремонтника вместились но полутора квадратах общей площади.
За пластиковым окном располагались на роликах в ряд веревки для просушки белья. В общем, все необходимое для проживания - Настя поймала себя на мысли, что, будь в ее собственности такое жилье - дальше хватило бы на всю оставшуюся жизнь даже украинской для уличных зарплаты. Обоняние на рабочем месте не подвело девушку - человек, здесь обитавший, действительно никакой парфюмерией не пользовался - даже вместо лосьона после бритья в стеклянном пузырьке чистый спирт.
Настин разобранный на столе мобильник был предметом первого, крутившегося в голове, вопроса подошедшему к вечеру хозяину комнаты.
- Так ты вчера симку в окно выбросила, кричала, что ни с кем больше общаться ни хочешь. Значит, говоришь, опять в Москву мылишься?..
- В Москву- в Москву!.. Я же не три дурехи, точно знаю, что конкретно мне там делать...
- Я как раз про это самое дело. Я тебе его прямо здесь предлагаю.
-?!
- Да то самое, древнейшее. Что, я разве как клиент тебя не устрою?
-Ты? - Настя не столько растерялась, как удивилась расточительности мужчины - ты, если по московской таксе платить будешь - разоришься быстро.
-Ну, во-первых, ты на тряпки мои не смотри, я, если нужна сумма конкретная, достать могу. Но, здесь сама понимаешь, рынок... Благотворительности от меня не дождешься, давай я тебе свою ситуацию обрисую, тогда поймешь, насколько мы друг другу полезны можем быть. Раз у тебя опыт общения с алкашней, прости, с больными алкоголизмом, должна понимать, что мне в завязке трудновато. Я один раз - года три назад, думал прошлое вернуть, попить недельку-другую - а в себя пришел через три месяца и денег поубавилось конкретно. Вот думаю, был бы кто-нибудь для разговора рядом - может вроде заместительной терапии для меня было бы -знаешь, как героин метадоном вытесняют...
- Так ты меня хочешь вместо таблетки...
- Очень сильнодействующей таблетки, заметь, впрочем, решать тебе. Надолго, ты права, моей финансовой силы не хватит - давай как на древних биржах сделаем. У тебя свободного времени сколько?
- Недели три - отпуск, там еще отгулы поднакопились...
- Тогда попробуй, высчитай свой московский заработок (в среднем за это время), отними проездные, квартирные, суточные, подкорректируй на то, что работать по месту жительства и напиши сумму на своем листке. А я подсчитаю, сколько бы пропил, если б традиционно осадиться решил - если цифры будут одного порядка - есть предмет для торга.
Настя подумала - а что, собственно, она теряет, решительно взяла ручку, обрывок бумаги, взглянула в сторону конрагента и с усмешкой произнесла:
- Давай попробуем, только ты не жлобись...
- А ты сильно не борзей, - парировал мужчина.
Торг свершился молниеносно, среднее арифметическое из двух близких значений взять легко, никто никому не уступил, после договорились лишь о табуированных темах - в первую очередь водка, запои и все с этим связанное. Настя решила блеснуть талантом переговорщицы, вставив второй предмет:
- О родне и о бывших тоже ни слова!
На это спорщик посмотрел с нескрываемым сочувствием, переспросив даже: 'А что, у тебя есть бывшие?' - это Настю немного обидело. В общем, оказалась девушка вовсе не в клетке, и уж точно не в золотой - правда выходить оттуда почему-то не хотелось. Отношения напоминали супружеские, но не медовый месяц, а скорее после десятилетия совместного проживания. Порой Настя, подсчитав свои профессиональные трудозатраты, удивлялась, почему бы партнеру не воспользоваться разовыми услугами ее харьковских коллег. Правда, именно отсутствие излишней сексуальной активности партнера, как ни странно саму девушку подзадоривало сильнее. Мужчина знал и умел почти все, по объективным параметрам (размер, хронометраж, скорость восстановления) был бы в середине турнирной таблицы среди всех, с кем довелось особе иметь близость. Единственное, чем отличался он от череды прочих - умением угадать (а может почувствовать), чего партнерша хочет - и никогда не делать того, что ей претит. И снова неактивность понуждала Настю проявлять инициативу и самой предлагать то, чего считающие себя порядочными девушки не позволят ни в коем случае, а проститутки требуют за то доплаты. Настя боялась себе признаться, но впервые в жизни для нее секс из исполняемой обязанности перешел в способ получения удовольствия. Правда, для этого должна была сама девушка внушить себе, что именно от этого партнера никакой каверзы ожидать не приходится - а в это тяжело, да и опасно, верить постоянно. Неожиданно всплывали воспоминания о чувстве полной защищенности рядом с мамой - и сразу же выскакивало в памяти, чем такая расслабленность закончилась тогда. Поэтому рада была Настя, что союз их ограничен во времени, что после разбегутся и друг о друге не то, что забудут - но и обязательствами себя не свяжут. Отождествляла Настя отношения с длительным переездом - она всегда в дороге, подобно золушке, отдыхала, будь то поезд на Москву или доставка до места работы с клиентом автомобилем. А сейчас она будто ехала к другой жизни - и романчик с проводником был очень кстати.
Разговоры их походили на общение давно знакомых людей, успевших не только надоесть друг другу, но после еще и соскучиться. По поводу мебели спросила Настя о месте приобретения.
- Я ее здесь из старой сам мостил, за полгода дятлования всех успел задолбать - зато ничего лишнего и все нужное.
- Так ты, значит, мастер?
- Нет, скорее разнорабочий, - увильнул от окололитературной темы собеседник.
Этаж общаги гостиничного типа имел одну на все комнаты газовую плитку, которой Настин временный сожитель не пользовался. Выходить прогуляться по коридору стало непременным развлечением для девушки. В общем коридоре, кроме лампы, на потолке висела на анкерной петле и хорошем Петцлевском карабине сидушка, которая легко заправлялась вверх за вбитые скобы, также легко выдвигалась, опускаясь вниз и превращаясь в качель для ребенка или небольшого роста взрослого человека - Настя порой часами сидела, качаясь (днем на этаже почти никого нет) - очень удобно, даже не нужно на улицу выходить. Соседка из комнаты напротив - та самая Валентина Ивановна, в первый день смотревшая на временную обитательницу этажа слишком уж сурово, оказалась милой старушкой, очень приятной собеседницей в том плане, что не досаждала любому своему визави необходимостью длительного с собой общения, постоялицу со второго уже дня звала исключительно Настенькой - так ее называла только мама - та самая настоящая мама из сказки про голубой Марс, умершая задолго до собственной телесной оболочки. Была у старой женщины почти сиамская кошка с оригинальным именем Кошка. 'Мы ее как ни звали - ни на что не откликается, есть приходит когда захочет, гладить себя никому не позволяет - царапается, но в остальном когтями не злоупотребляет'. Такое кошачье поведение импонировало Насте больше, чем податливость московских котов, разрешавших всем и каждому обращаться с собой как с живым пуфиком. А еще очень нравилось девушке смотреть, как крадется молодое животное, имитируя охоту, как грациозно и в то же время осторожно запрыгивает в любые уголки и на любые уровни мебели, не задев и не свалив ничего на полке, и как скрупулезно за собой ухаживает, умывая лапкой мордочку, как спит, той же лапкой прикрыв нос. В противовес вспоминался московский вагончик и массовое нафуфыривание проживающих там девок - уход женщины за собственной внешностью - вообще малопривлекательное зрелище, особенно при повышенной кучности и полном игнорировании правил личной гигиены - лишь бы штукатуркой табло укрыть, к тому же сильно угнетал тогда сопутствующий красоте с трудом девушкой переносимый запах косметики.
В самой комнате был не новый компьютер с таким же ретрообразным жопастым монитором - для последнего в полках над компьютерным столом было специальное углубление. Хозяин комнаты, если не был в отлучке, сидел за компом - экран монитора был от лежанки отвернут, Настя не знала, что он ищет в сети. Телевизор был маленький плоский с диагональю 7 дюймов. Единственное, что жилец не мог себе позволить пропустить, был ежевечерний розыгрыш государственной лотереи ' Лото Трiйка', вернее просматривался им не сам розыгрыш, а непременная к нему заставка: желто-синяя округлой формы птица смешно спешила куда-то, после спотыкалась, падала и котилась, превращаясь в желто-синий шар, а по окончании тиража с удивленно-обиженным видом, ковыляя, уходила прочь с экрана - он перед просмотром всякий раз надеялся, что именно сегодня 'фогель не упадет'.
Настя телек смотрела с увлечением. Интереснее всего было наблюдать (глазами натуралистов) за жизнью животных в разного рода познавательных передачах - девушка нашла, что в их социумах рационального значительно больше, чем в людских - быть может потому, что у высших приматов - равно как и у прочих млекопитающих, прижившихся при человеке - часть функций организма гипертрофируется от пережора, а часть за ненадобностью отмирает. Это не делает людские социумы менее привлекательными для исследователей - тогда вошло в моду интересоваться политикой - различными ток-шоу рябили телеканалы, а девушка вспоминала политически заангажированную московскую публику и подчас ловила себя на мысли, что думающий человек, насмотревшись российских федеральных каналов, непременно должен проникнуться идеями украинского национализма, но, глядя на выступления апологетов последнего, может с легкостью податься в великодержавные шовинисты. Обитатель гостинки лишь просил гостью, когда та смотрит про политику, пользоваться наушниками. Настя одно время подозревала его в полной аполитичности - но однажды разговорив на какую-то из затронутых одним их народных избранников тем, вдруг поняла, что ее собеседник именно эту тему знает глубже, чем кто бы то ни было в студии, при этом ссылается всегда на конкретные документы или, в крайнем случае, на сайты, позже узнала от него же об особенностях конституции 1996-го года и 2004-го, против кого конкретно была принята последняя и с какими именно нарушениями процедуры, знал он не только особенности формирования коалиции и нюансы регламента, даже имел обоснованное суждение насчет того, что вводить пропорциональную систему без императивного мандата - все равно, что объявить целибат среди бродячих уличных собак без обязательной кастрации и стерилизации последних. Также узнала Настя то, о чем никто на шоу не говорил ни разу - о порушенной в 2005 году строгой системе повышение соцвыплат - выборы - повышение тарифов, и что теперь система держится лишь на запасе прочности, заложенной в начале века, по исчерпании которого будет непременный крах финансовой пирамиды. Выражение 'экономических чудесов за последние тысячелетия не случалось нигде - если кто больше получал - значит, кто-то другой недополучил столько же' - запомнилось хорошо. Обо всем этом говорил партнер с такой легкостью, что Настя порой, боялась считать его обыкновенным разнорабочим.
Все было очень для девушки необычно - некоторые даже сказали бы романтично - но все же то был переезд, который априори не может длиться вечно. Настя сама чувствовала, что сильно разленилась - как сказала бы Зубатка, 'распадлючилась', ничего не делая целыми днями, спала, порой, дольше кошки, пропустила три кровосдачи. При этом поездка близилась к финишу хотя бы потому, что подходил конец и тарифному отпуску и отгулам - да и оговоренный срок истекал.
- Ну все - пора прощаться - а то столица меня уже заждалась... - манера говорить о том, что должно быть произнесено всерьез в шутливой манере перенималась девушкой и вселяла хотя бы видимый позитив.
- Ты все-таки - опять на лыжи?
- Ну а куда еще таким, замуж что ли? Ты вот возьмешь? - Подколола Настя.
- Я возьму - спокойно ответил почти уже бывший сожитель, и девушка, затевавшая разговор без устремлений и намеков - лишь чтобы не молчать - теперь вдруг сама испугалась вероятной серьезности намерений собеседника, и попробовала с темы соскользнуть:
- Ты уж со мной совсем как с порядочной...
- А с чего мне тебя считать беспорядочной - на Москве у каждого хохла своя работа - сфер деятельности немного, чего ж тут стыдиться...
-Действительно, убедил ты меня в моей порядочности. Ну, тогда я тебе и ответить должна как порядочная, - девушка, картинно потупив взор, голосом, выражающим скромное умиление, произнесла: - Это так неожиданно, я должна подумать...
- До утра времени хватит? Если захочешь, можешь здесь в гордом одиночестве переночевать - у меня на ночь работенка подвернулась - утром вернусь - любой твой ответ приму.
Настя, пожив бок о бок с до сих пор не очень понятным ей человеком, к его манере общения с окружающими почти привыкла - сразу поняла, что насчет предложения - никакая не шутка - намедни от него же услышала, что двум людям следует жить вместе если каждый из двоих видит в совместном проживании больше плюсов - при этом причины могут быть у каждого свои, и традиционная дилемма 'любовь - деньги' далеко не самая популярная пара. Еще нисколько не шутил он, отвечая на вопрос, что может ей предложить - несколько дней тому назад, когда попробовала Настя иронизировать на тему, что это временное жилье - он ответил - 'для меня - постоянное, другого уже не потяну'. И насчет машины, когда сказал, что модернизировал тачку-'кравчучку', и теперь навсегда обеспечен транспортным средством, в котором ось не прогнется даже под двумя пятидесятикилограммовыми мешками - не юродствовал, не подкалывал - лишь говорил о себе правду. В общем, самое первое о человеке впечатление - самое правильное. Даже деревянную Нокию заменил он на более позднюю модель (тоже самую простую) лишь из-за того, что стал а аппарате регулярно садиться аккумулятор. Настя не сомневалась в серьезности намерений теперь уже точно бывшего своего временного сожителя, но ловила себя на мысли, что владей о н на правах частной собственности трехкомнатной квартирой в центре, дорогой тачкой и носи с собой смартфон - всего скорее, дала бы она ему шансов побольше. Но ведь девушка на этот деликатный рынок только вышла - это как если на Барабане сходу у самого метро купить то, что в глубине рынка могло стоить и вдвое дешевле. Она не собирается связывать себя обязательствами - особенно теперь, когда открываются такие перспективы. Действительно, к чему ехать в Москву, снижая социальный статус, если можно здесь продаться оптом (то есть намного дольше, чем на одну ночь). Рассматривать е г о как покупателя глупо: платежеспособность здесь действительно сильно ограничена. Это не отменяет искренней благодарности человеку, показавшему другой путь, хотя друзьями им точно не оставаться.
С тем лишь, чтобы подтвердить правильность принятого собой решения, Настя достала монетку, подбросив, загадала орла - он и выпал. Правда, впереди оставалась целая ночь, уходить пока не хотелось, спать тоже - взгляд упал на компьютер. Блеснула мысль в нем покопаться - быть может, в других обстоятельствах постыдная - как чужие письма читать - но ведь этот человек и до того был ей не близким, а получив утром отбой, станет вовсе чужим и из ее жизни исчезнет, так что его можно воспринимать как персонаж ею придуманной сказки - поезд саму Настю до нужной ей станции доставил - теперь о романчике с проводником следует либо забыть, либо вставить его эпизодом в вымышленную реальность. Это как ему же в глаза заглянуть, чего Настя, кстати, как честная проститутка, за последние недели ни разу не сделала - ведь до того дня она считала своего временного сожителя пусть и необычным, но все же клиентом. Ящик запускался без пароля, Настя, не забыв в без пяти одиннадцать вечера просмотреть, как в очередной раз падает желто-синий фогель, нашла в инструментах браузера историю посещений за последний день, неделю, месяц. Узнать, чем живет не совсем обычный человек, было также полезно. Открывая страницу за страницей из всемирной сети. Он почти не открывал страницы, зазывно влекущие в мир развлечений и утех, то, что раньше именовалось желтой прессой усердно игнорировалось. Посещений порносайтов за последний месяц девушка не обнаружила - это было бы и глупо, и для нее как для профессионалки обидно, а в более древних архивах Настя из деликатности предпочла не копаться. Интереснее для исследовательницы была манера черпать из сети информацию. Умея мыслить аналитически, сразу поняла Настя, почему именно этот человек вряд ли чего-то в жизни добьется. Девушка вспоминала, как сама постигала пусть и не нужные ей науки в Интернет-кафе - тогда ничего лишнего и случайного ею не просматривалось. А здесь видела она, что пользователь слишком глубоко вникает в исследуемую тему, уделяя внимание таким мелочам, какие абсолютное большинство пропустили бы. Чудило эпохи возрождения, он действительно получал чуть не энциклопедические знания по каждой теме, какой касался, но чтобы все это освоить - чтобы все это успеть узнать даже поверхностно, трех жизней не хватит, а он еще и первоисточники читал, страницы, по крайней мере, открывал.
Еще обнаружила Настя на боковых панелях закладки форекса и аналогичных электронных брокерских компаний. Правда, узнать, имел ли пользователь счет и играл ли не представлялось возможным - там уже все было запаролено. Это был еще один аргумент против продолжения отношений - а вдруг зависимость алкогольная лишь форму сменила.
И еще один секрет - быть может, самому человеку неведомый - знала Настя наверное. Мужчина, определенно некогда занимавшийся каким-то спортом, и теперь поддерживавший форму - железным здоровьем похвалиться не мог. Есть вещи, которые мужчина, как ни шифруйся, от партнерши по сексу скрыть не сможет. Вспоминался еще на точке встреченный один старый хрыч, приходивший чуть не каждый вечер - то ли овдовевший, то ли разведенный -видно, он добирал опыт, недополученный за всю прежнюю подкаблучную жизнь: за две недели всех девок перепробовал, к тому же употреблял для усиления потенции в немереном количестве таблетки - будто долг отрабатывал. Его прозвали за глаза Паровозом - за сильную одышку, а мудрая Докторша сразу сказала: сердечник - не жилец (она несколько месяцев на вызовы с кардиологом ездила и девкам поведала, что болезни сердечно-сосудистой системы выглядят, вопреки легендам, омерзительно - больной геморроем имеет вид романтичней. А в сердечной мышце, сокращающейся сто тысяч раз в сутки, нервных окончаний нет, если б были - новорожденный умирал бы в первые часы жизни, выходит, там и болеть нечему. Те же пациенты, кто ложками потребляют валидол и рюмками корвалол - в основном невротики, сами в выдуманную собою болезнь уверовавшие). Наметанный глаз не подвел тогда бывшую медсестру - дед-Паровоз действительно завернулся прямо на девке. Несчастливицей оказалась вечная невдаха Танька - она, перепугавшись, остывающее тело оставила, ментов не вызвала - за это после Зубатка с Пышки слупила семьсот баксов - сказала, чтобы дело замять - хотя, пойди девушка законным путем и заяви, как положено в милицию - вероятно, сумма побора была бы сопоставимой. Так вот теперь Настя заметила - не в такой запущенной форме, но все же - яркие проявления неполадок с кровяным мотором, даже подумала, что не брось он в свое время пить - уже бы не жил.
В общем, все - от орлянки до детального анализа образа мышления и медицинской карты - указывало на то, что отношения лучше бы закончить, пока не затянуло. И утром, по возвращении хозяина, одетая уже гостья без хвостоверчений сказала четкое 'нет'.
- Нет, так нет, - без всяких эмоций ответил мужчина, чем вновь немного обидел девушку - мог бы хоть сымитировать горечь разочарования. На том расстались - в то утро Насте думалось, навсегда. Начинать то, что в среде уважаемых и себя уважающих девушек называется отношениями, Настя пока не спешила - знала (из заслуживающих доверия источников), что нужна пауза, и тогда не стремилась очертя голову выходить на отлов перспективных покровителей.
Для чего нужна пауза, Настя поняла с течением времени, когда все чаще стали всплывать в памяти слова человека из гостинки: 'Нельзя начинать новое, не завершив старого'. А старое Настя, кажется, действительно не закончила. У алкашей существует выражение 'недопил'. Так вот, у девушки, с детства получившей отвращение к спиртному, сложилось подобное чувство в отношении конкретного человека. Ей очень долго казалось, что с хорошо знакомым незнакомцем они о чем-то не успели поговорить - и это никакого отношения к сексу не имело. Ну, почти не имело - если бы еще раз встретиться - быть может, стремящаяся сказаться порядочной особа и соизволила бы дать человеку второй шанс - но и без этого можно было обойтись, если увидеться - сразу вспомнится, о чем поговорить - то ли о психологическом аспекте межполовых отношений, то ли о легитимности широкой коалиции. Но человек в гипермаркете больше не появлялся - по крайней мере, на ее сменах - скорее всего, он выучил Настин график работы. Позвонить ему - вот что должно было прийти на ум любой, мыслящей здраво - но у девушки не было повода, а без него как-то неловко - ведь это она сказала четкое 'нет'. Недели пролетали быстро, среды теперь ждала, как евреи субботы, еще подметила, что стала каждое утро подводить макияж - но примета, как назло, не срабатывала.
В один прекрасный (тогда девушка в этом была убеждена) вечер последовал на ее мобильник телефонный звонок - по памяти определила, что звонит брат. Краснооктябрьской родне Настя своего нового номера не оставляла, но тетка его знала - значит, смогли бы получить и родственники. Девушка уже готовилась к хамским выпадам и очередным оскорблениям, но брат на удивление миролюбивым голосом пригласил для разговора о наследстве, уверив, что готов выплатить Настину половину суммы наличными. Он так и сказал: не часть, а 'половину' - ровно такая доля полагалась бы Насте по законной процедуре, если бы часть мачехи унаследовал один отец.
Известие приятно порадовало бы при прочих равных годом ранее, но теперь главное для девушки другое - это хороший предлог для встречи с интересующим ее человеком. Разумеется, вникнуть в документы, все подписать, получить наличку и уехать могла бы она и самостоятельно, но пусть знакомый, разумеется, тщеславный как все мужчины, ощутит себя ей необходимым, пусть почувствует, что даму свою охраняет. А там, вероятно, будет возможность и заговорить, или даже пристальнее в глаза посмотреть - а вдруг там обнаружится информация поинтереснее компьютерной. Первым желанием пришедшего на разговор мужчины было узнать лично от Насти все подробности гражданского дела.
Взглянуть бывшему партнеру в глаза оказалось не так просто- вообще, человек из гостинки сразу как-то слишком переоценил свою роль в финансовой части дела - слишком вникал в детали, возомнив себя не то управляющим при барыньке, не то телохранителем особо важной персоны. Все прошло довольно гладко - как и должно по закону - вероятнее всего, нашел Борис выгодный вариант продажи квартиры. Статус представителя даже самого низа районной элиты, видимо, вновь ускорил процесс - в продолжение одного дня побывали и в нотариальной конторе, и в БТИ, и в паспортном столе - Настя же все не могла поймать взгляда того, с кем хотелось переброситься парой очень важных для обоих фраз. При передаче денег брат выложил часть суммы долларами, часть гривней по курсу продажи - сопровождающий под одобрительный ее кивок пересчитал лично и по предварительной договоренности пачки банкнот положил себе в висевшую на поясе барсетку-ладанку. Он, видимо, с крупными суммами никогда дела не имел, поэтому волновался сильнее той, чей покой охранял (Настя почему-то за безопасность вовсе не переживала, хоть и была сумма на порядок большей тех, с какими приходилось перемещаться некогда по Москве). По выходе из присутственных мест, Настя, не получив пока еще желаемого, вопреки здравому смыслу не захотела брать такси, а попросила, чтобы они поехали до Харькова на электричке - мужчина лишь тяжело вздохнул, но согласился. Именно в электропоездах скамьи расположены таким образом, что попутчики могут сесть друг напротив друга. И вот теперь, когда суета улеглась - хотя 'охранник' не забывал часто, но не резко, не привлекая внимания окружающих, оглядывать весь вагон - девушка именно теперь имела возможность встретиться с ним взглядом - но то, что увидела в его глазах ввергло ее в полное отчаяние. Мужчина, даже глядя на свою спутницу, которая, казалось бы, должна быть объектом его внимания, смотрел, тем не менее, не на нее - будто женщины рядом с ним не существовало - он смотрел сквозь.. И Настя сразу вспомнила такой же точно взгляд в полупрострации пребывавшей московской своей соседки. Как известно, от несчастной любви умирает или с ума сходит не тот, чье чувство сильнее, а тот, у кого слабее психика. И если Пышка, и так неблагополучная, от навязчивой идеи о конкретном представителе противоположного пола могла свихнуться, то сейчас напротив сидел человек с психикой стальной - Настя даже не могла представить, что может его просто вывести из себя, не то, что довести до сумасшествия. И все же взгляд у двух таких разных людей был одинаков: он видел не попутчицу - другую...
По приезде в Харьков надлежало расстаться - чтоб уж точно никогда больше не встретиться, но пронырливый интеллект Насти всю дорогу искал повода решить все окончательно не сейчас - и повод действительно лежал на поверхности. Под тем предлогом, что она из квартиры выписана и регистрации на данный момент не имеет, что может создать проблемы с банком, и, опасаясь держать сумму в снимаемой комнате, попросила Настя, чтобы попутчик временно деньги хранил у себя. Шаг более чем рискованный - но у девушки на кону было - как ей тогда казалось - большее. Бывший близкий знакомый, видимо, такой вариант развития событий предполагал, но сразу предупредил, что в ближайшие недели - может месяцы - его в стране не будет - так что пачки полежат у его родни. Настя подвоха здесь не увидела, время на поиск жилья, где дадут согласие на временную регистрацию необходимо. Взяла быстро просчитанную в уме сумму на аренду, питание месяца на три, а также на покупку ноутбука - давно хотелось. Взяла отсчитанное количество стодолларовых банкнот, а на прощанье велела - точно распоряжение управляющему дала:
- Остальные доллары тоже поскорее поменяй - пока 'по биг-маку' до 3,60 не упал! - провожатый на это ничего не сказал - видимо, понял как приказ.
То было лето 2008 года - последний отрезок времени, когда курс зеленого средства накопления в Украине падал - причем тогда этого падения все поголовно боялись не меньше, чем после взлета.
На решение оргвопросов ушло несколько месяцев - Настя опять себе загадала, что не будет ему звонить, пока нет повода - даже об исполнении поручения не справилась. Ей хотелось до следующей личной встречи еще и свое психосостояние в норму привести - потому что теперь мыслить адекватно было вовсе невозможно. Про станцию переливания крови она почти забыла, из гипермаркета уволилась, купленный ноутбук (в оснащенных вайфаем общественных местах) стал единственным собеседником, при этом сконцентрироваться на чем-то конкретном (как раньше) Настя не могла себя заставить - правда решила пробить тему игры на электронных биржах - даже несколько демо- счетов открыла. Все это не выбивало ее из рассчитанного заранее бюджета - ведь больше расходов не было. Из сети, а еще из цифр на обменниках узнала девушка о надвинувшейся уже на Украину волне финансового кризиса - теперь ясно понимала, насколько ошиблась, отдав команду сбрасывать доллары по курсу чуть ниже пяти - когда над операционными кассами уже горело 5.50 - не удержалась позвонила на забитый на первой кнопке быстрого набора номер - но услышала, что связь с абонентом отсутствует. 'Видимо, действительно на заработках - обидно, только, что деньги в гривне, потеряю много' - думала наивная девушка первые недели, регулярно раз в неделю по знакомому номеру звонила, получая тот же ответ (верный помощник украинского народа преодолел к тому времени психологический барьер в 7 гривен за зеленую единицу). Настя не хотела думать о таком варианте, который просился на ум с самого начала - но при курсе 8.50 и окончательно оформленной временной регистрации начала настраивать себя на мысли пессимистические. При всем собственном не очень работоспособном (в смысле мыслительного процесса) состоянии, Настя ни на минуту не усомнилась в своей способности просчитывать собеседника, равно и своем фарте - а теперь складывалось впечатление, что незнакомец оказался слишком хорошим актером и умелым комбинатором. Однако, даже такой вариант, как бы странно это со стороны не выглядело, казался девушке более выигрышным.
Несколько месяцев кряду в ее голове вертелся один, способный свести с ума вопрос: встретил ли он ту самую особу, о которой думал, даже глядя сквозь других женщин, после их расставания или же его не отпускает какое-то давнее чувство. Этот вопрос угнетал девушку потому, что в первом случае стратила именно она - ведь взгляни тогда внимательно в его глаза, непременно увидела бы пустоту, которую могла бы собой заполнить - а во втором - увидела бы бесполезность своих поползновений еще в самом начале пути. Теперь же все становилось на свои места - она им никогда как объект чего-то человеческого и не рассматривалась - всего лишь проиграла очень сильному игроку - но проиграла лишь потому, что не готова была к такой подлости. Да еще и неизвестно, проиграла ли - гостинка, судя по всему, была местом его постоянной регистрации - тогда он игрок не очень квалифицированный... Игрок - быть может, он деньги Настины проиграл на каком-нибудь форексе - сейчас там интересное время наступает для отчаянных - не то что год назад при вялом росте. А если прошвырнуться по брокерским конторам рангом пониже - реально отследить компании однодневки - Настя уже научилась их отличать - туда можно пристроиться с тысячей баксов- потом вовремя слить, навариться - с большими суммами не стоит тыкаться. Это как на ипподроме или на заказных матчах: влиятельные люди отмывают большие деньги, попутно какому-нибудь лошку может свезти - но если узнают, что к несвоим комбинациям приклеился - отловят в любом конце планеты. Правда, можно и не угадать, или момент прозевать. Если он проиграл ее деньги - доказать это совсем просто, но вот вернуть... Есть, правда, написанная его рукой сведенная сумма - сколько долларов, сколько гривень - в крайнем случае как доказательство в суде примут - за расписку точно не сойдет. И еще - надо же так протупить тогда - можно было взять гривню, а больше долларов оставить ему. Это все было мысленное обогащение, 'воспоминания о будущем'- очень эфемерные мечты - как вдруг - аккурат на святого Николая - услыхала Настя забитую на определенного человека мелодию звонка.
- Извини, только что из командировки вернулся. У меня здесь кое-что твое осталось - ты уже формальности уладила? Адрес назовешь - подъеду, а нет - назови, в каком банке встретимся - если сразу на депозит хочешь положить. Кстати, у меня для тебя важная новость есть...
Настя, несколько месяцев прокручивавшая в мыслях ожидаемый разговор, теперь не знала, как его даже начать. Вычертовать за отсутствие - но он предупреждал и извинился. Потеря на курсе - но ведь то было ее-дурехи распоряжение. Теперь, уже хоть часть получить и то неплохо. Но главное - что для нее важное хочет он сказать?
В холле банка встретились так, будто вчера расставались - обитатель гостинки выложил нераспечатанные пачки из двухсоток (по сто купюр в одной) - Насте сразу показалось, что гривни слишком много, но предоставленный тут же чек развеял все догадки. Назначенный хранителем не только не сбросил доллары - он, напротив, сделал то, о чем задним числом мечтали все облапошенные валютными игрищами: летом восьмого года он купил доллар по 4,75. На вопрос Насти, зачем сливал валюту теперь, в декабре, ответил:
- 9 - это максимум, он сейчас вниз пойдет, если нужны будут баксы - через год по 8 купишь в любом обменнике. Он на ближайшие лет 5 лимит роста выбрал - так что смело на гривневый депозит можешь всю сумму положить: гарантируемая фондом цифра 150 тысяч. Можешь располовинить для верности. А на будущее - если мой хочешь совет - он опять скакать будет, так ты не шкрабься, а перестрахуйся лучше: уйди в доллар тупо за год до того, как все соберутся ломиться... Но это если накопления хочешь делать..
Но Настю не интересовала тогда ни прошлый тактический успех, ни стратегия на будущее, она лишь хотела узнать, что такого для нее важного хочет сообщить бывший(?) близкий друг.
- А, ну, конечно, без этого не расстанемся. У нас Кошка теперь четко на твое имя откликается. У нее глаза - на твои тогдашние похожи - голубые и грустные - я посмотрю на них своими умными - сразу тебя вспомню. Помнишь, про любовь песенку 'Глазами умными ...'?
Такое известие девушку как током ударило - она была готова даже увидеть кольцо на правой руке собеседника, но услышанное ее раздавило.
- Кошка... Ты же говорил, что-то важное скажешь...
- А что может быть важнее имени для кошки? ! Так что за меня не переживай - я в одиночестве без своей Насти не останусь... Ты сейчас финансами своими сама займешься - я тебе, вижу, без надобности...
- Стой, свою расписку возьми! - не нашлась больше ничего сказать девушка, протягивая человеку исписанный листок, но тот лишь усмехнулся:
- Какая ж это расписка - это каракули мои, да и все. Там даже моей фамилии нет...
- Кстати, а как твоя фамилия? - машинально спросила Настя, но собеседник уже на ходу бросил:
- Теперь-то какая разница?
И все - вышел из финансового учреждения. А Настя подумала: действительно, какая теперь разница... И какая разница - сейчас она это точно знала - посмотрела бы она тогда - почти год назад - ему в умные глаза или нет. Ей теперь действительно не важно было - встретил он ту, о которой все время думал после их расставания. или десятилетием раньше, или вовсе придумал ее образ, как она сама мамин. Она вдруг поняла, что ей этого мало - успеть вовремя - что ей нужно гораздо больше: чтобы он смотрел на всех прочих, а видел ее! Вот такая гордыня подмосковной коттеджной шлюхи, возомнившей себя порядочной, а если нет - она не будет опускаться до дешевых страданий и мучиться пошленьким вопросом 'чем т а (я) лучше(хуже)?' Все это быстрыми мысленными блоками проносилось в ее голове, пока оформлялось два депозита - один - большая часть - на год под максимальный процент, другой - расходной на полгода, а потом вдруг мысли резко переключились на домашнее тети Вали животное. Настя, поставив необходимые подписи на отпечатанных бланках договоров, вышла из банка - куда направилась - не помнила, но про себя думала лишь: 'Теперь Кошка - Настя... Настя - кошка, а я кто, я же человек, настоящий человек, только везде и всем лишний, зато кошка Настя...'
С огромного, смотревшего прямо на площадь, телеэкрана лилась осточертевшая, верно, всем уже реклама прохладительного напитка, оповещавшее все население суверенной Украины о том, что 'Свято наближається!'. Было все равно, куда идти - девушка сама не заметила, как чуть не сбила с ног шикарно в норку одетую средних лет даму, которая, неизвестно почему, трясла ее, взявши за плечи и что-то выпытывая, на что Настя сумела лишь выдавить из себя:
- Кошка!..
- Как я тебя понимаю, - уже с благородно-снисходительным участием произнесла женщина, - я сама пережила нечто подобное, два месяца назад, когда пришлось усыпить Линду...
Настя даже не пыталась вспомнить, какими путями вошли они в квартиру дома стиля Нового быта. Жилище называлось дамой 'конурой' не случайно - лишь переступив порог двухкомнатной 'сталинки', насчитала девушка сразу троих псов, радостно встречавших хозяйку и без должной бдительности - гостью. Еще бросался посетителю в глаза портрет культового некогда американца в вязаном свитере - отчего Настя сразу особу для себя окрестила Хемингуйшей. Впоследствии оказалось, что и занималась дама писательством, публиковалась не только и не столько в Интернете - но об этом гостья узнала позже. Вначале знакомства предложила она девушке лишь чаю, а когда Настя без разрешения пошла сама мыть чашки, призадумавшись, попросила зайти завтра. За кого приняла ее инженерша человеческих душ: неблагополучную студентку, брошенную чью-то любовницу, прибывшую для покорения первой украинской столицы провинциалку - непонятно, но кем хотела видеть - стало видно сразу. Оказывается, написание литературных шедевров - дело не шуточное, кропотливое и отбирает очень много времени, а за домашним хозяйством следить сил не остается - так что помощница по дому крайне необходима - дама, видимо, всерьез возомнила себя физиономисткой и психологом - увидав в первой встречной забитое и несчастное существо, какое за милость воспримет прислуживать по дому особе возвышенных умонастроений - плюс еще собаки требуют к себе неусыпного внимания. Настя не нуждалась ни в заработке, ни в душевной наставнице, ни в присутствии рядом с собой морального авторитета - но обеспеченное деньгами безделье ее сильно пугало возможностью пойти маминой дорогой, а еще сильнее пугала вероятность, что она не удержится и позвонит человеку, с которым разговаривать уже точно не о чем. Поэтому быть даже при собаках сочла для себя не худшим вариантом. При этом девушка, в отличие от работодательницы, в оценке собеседницы не ошиблась, сразу верно угадав все устремления последней. Написание книг, хоть и отвлекало ее, но главной целью на тот момент сорокалетней женщины было продолжение рода. В гости и по личным и по окололитературным делам частенько захаживал некий муж, по всем критериям - ровня писательнице, кого Настя сразу в мыслях окрестила Старым Вонючим Козлом - не в обиду - просто напросилось. Был визитер стар лишь относительно - лет пятидесяти, а природный запах изо рта усердно перебивал (по крайней мере, пытался) крепкой ментоловой жвачкой, но остроконечная борода делала его похожим на сатира, а еще - и здесь снова Настя безошибочно просчитала - был воистину полигамен, поглядывая всякий раз недвусмысленно и в сторону прислуги.
По прочтении нескольких текстов авторства хозяйки, что вследствие давности написания были выложены в Интернет, девушка заинтересовалась таким полем деятельности, как некогда изучением ВУЗовских курсов наук точных - до поры - лишь с целью доказать самой себе, что может не хуже, стала в любую свободную минутку записывать рожденную собой слепленную воедино афористично-хронологическию монографию в Word-документ - благо ноутбук всегда с собой. А времени действительно было хоть отбавляй - Хемингуйша оказалась на редкость несобранной начальницей - больше даже, чем работа, отнимало у прислуги времени часто повторявшие одну тему задушевные разговоры. Настя тогда уже поняла, что характеры и сюжеты неплохо брать из окружающей реальности- но из жизни хозяйки очень мало можно было почерпнуть.
Неправда, что за 26 дней можно именно написать роман, но записать то, что уже давно в голове отложилось блоками и главами, можно и быстрее. К тому же современные технологии дают возможность на ходу менять не только концепцию, но и править элементарные описки и обмолвки, лишь пересохраняя электронного формата документ - несмотря даже на потери времени на общения с человеческим и животным миром, уже через два месяца было сохранено в почти отредактированном виде объемистое - страниц на сто - произведение 'Голубая планета Марс' - помимо прежних воплощенных в мнимую реальность мечтаний, в книге появился теперь еще один - чуть не главный - герой, вокруг которого многое крутилось на этапе развязки.
Следует отметить, что писательская деятельность - если, конечно, писатель выдающийся или стремится быть таковым - сопряжена со множеством поездок и отлучек из дому. В первом случае для литератора съезды, семинары, симпозиумы и презентации являются источником дохода, во втором - объектом вложения средств в человеческий (свой собственный) капитал - это дает надежду начинающим, со временем став маститыми, также получать свои дивиденды с созданного ими продукта интеллектуального. К какой категории относилась Хемингуйша - то есть приносили ей доход частые поездки, или, напротив, опустошали ее бюджет - этого Настя не знала, да и не хотела знать. Но собачья жизнь (особенно когда это собаки незаурядной личности) подразумевает постоянное неусыпное со стороны человека внимание, выражаемое, по крайней мере, в ежедневном выгуле питомцев - поэтому на то время, пока писательница бороздила умы читателей и просторы постсоветского пространства, Настя поселялась у нее на квартире. В один из вечеров в гости к старой подруге (будто забыв о ее временном отсутствии) заглянул Старый Вонючий Козел - и случилось то, что должно было случиться между пометившим территорию альфа-самцом и случайно(?) оказавшейся на этой территории самкой - Настя не то что была не против - напротив, видела в таких (даже тайных) отношениях некую для себя перспективу. Правда в этот раз случилось то, чего женщина с огромным сексуальным опытом предвидеть не могла - у Насти напросился вывод: плохо скрываемый запах из партнерского рта вдруг сделал этого самого партнера в ее восприятии настолько омерзительным, что ее женский организм так противился мужскому проникновению. Партнер же был, напротив, смущен (не без тщеславия) и искренне извинялся мол, знай он, что Настя была до него девушкой, непременно попытался бы сделать событие поэксклюзивней.
Услыхав такое, партнерша поняла, что теперь ей долгих отношений ради продвижения куда надо и не нужно - ведь скрывать их - задача непростая, когда соперница совсем рядом. В тот же вечер за традиционной в таких случаях послеактовой сигаретой обратилась к человеку в издательских делах более сведущему, чем она, с конкретной просьбой. Старый Козел был еще сильнее обескуражен прагматичностью недавно еще (по его глубокому убеждению) целомудренной девицы, а дальнейшие с ней отношения в его планы вовсе не входили - он и с писательницей-то не оформлял отношений, блюдя холостяцкий гонор - и уже на следующий день (дабы успеть все обсудить до приезда хозяйки дома), услышала девушка не очень для себя лестную устную рецензию человека, в литературу крепко впаянного:
- У тебя все больше, чем сырое - здесь еще работать и работать. Психологический роман - это не то, что не твое - наверное, справилась бы со временем - но лучше подумай - зачем биться головой об забор, когда куча калиток есть. Сейчас я бы и Достоевского не взялся продвигать (нет, за свой счет - сколько угодно, но у тебя лишних денег, как я понимаю, нету), нынешнюю публику такими соплями не проймешь. Здесь сложность в том, что все объекты рядом - думающему человеку проверить совсем просто, а безмозглые лирическими этими воплями пресытились уже. Хочешь про мечты - пиши фэнтези, про космос - фантастику - но и там графоманов море. Политологические отступления мне, например, понравились - по крайней мере, оригинальностью, можешь попробовать колумнистом. Хотя, там у тебя ни конкурентов не будет, ни покровителей - то, к чему ты клонишь, ни одной партии перед выборами не годится, а после выборов необходимость в политологах вообще отпадет - свои штатные все, что нужно, напишут, и публика все съест. Но сейчас слушай самое для тебя печальное: чтобы все это осуществить, раньше нужно было к какому-нибудь массолиту прибиться, а теперь необходимы или деньги и связи для раскрутки, или имя - иначе бы любой придурок в классики мог выбиться. Кстати, насчет имени - я бы псевдоним посоветовал. Анастасия, Диана - это для девяностых культово, сейчас нужно что-нибудь поновее, или наоборот, хорошо подзабытое... Вот на ум приходит 'Аделина, Аделина, чего-то там такое у нее' - уже не припомню, что - да и никто не вспомнит... Аделина, к примеру Вершинская - как тебе?
Насте было плевать - Аделина в любом случае сладкозвучней Алкашки и романтичней Доси, да и фамилией своей она с давних пор не очень дорожила. Ее больше интересовала низкая меркантильная сторона вопроса - здесь бывший партнер помогать точно не собирался, обмолвившись лишь:
- Если разве владелец нашего издательства посодействует, да только, - прецизионно оглядев девушку, - его ты вряд ли заинтересуешь, - и, встретив ироничный взгляд, поспешил оправдаться, - нет, ты не подумай, все там нормально, натурал он. Вот только, извини, коль разговор откровенный у нас пошел, вокруг него табунами всякие ходят, и - уж не обижайся - внешние данные у них твоих повыше будут...
- Встречу если организуешь - дальше уже дело лично мое будет - и на счет как бы адюльтера нашего тогда можно будет вопрос снять, - в некоторых случаях шантаж на пользу всем сторонам возможного конфликта, поскольку может спровоцировать на действия, в других обстоятельствах кажутся невыполнимыми - как например покупка девушкой абсолютно ей не нужных (по ее убеждению) предметов туалета и даже косметики определенных марок - но на что не пойдешь ради обеспечения своего будущего.
Неправда, что, когда речь идет о свидании, ждать - прерогатива мужчин: поджидать, выжидать, дожидаться обязана более заинтересованная в продолжении отношений сторона. Вот почему если девушке с улицы хочется добиться аудиенции у персоны значимой и известной, слово 'унижение' не должно означать что-то позорное, а 'самолюбие' надлежит свернуть в трубочку и припрятать ректально. Каким образом Старый Вонючий Козел сумел уговорить не просто начальника - человека, от которого зависит вообще существование одного из ведущих харьковских издательств - то было не Настиного ума дело - ведь скрывать полигамные свои поползновения от постоянной партнерши (если хочешь, чтобы та оставалась постоянной) входит в круг обязанностей самца.
Пока девушка дожидалась 'вызова на ковер', не забывала просматривать биржевые сводки, которые не могли не манить возможностью легких заработков - однако, как и самый в литературе известный игрок, она чувствовала, что пока тратить природный свой фарт на мелочи не стоит, но подготовиться, открыв реальный счет, уже пора. Непонятно, как советчик сумел предугадать, но на снятые с депозита гривни купила Настя и не через год, а через полгода, не по 8, а по 7,60 наличные доллары в том же банке. Частью компенсировала затраты на имидж, оставалось восемьсот - носила при себе, никак не решаясь вбросить через банк на нужный счет. Как раз еще одна темная лошадка наклевывалась - хорошо бы сегодня купить акций до закрытия в Токио, когда электронные ценные бумаги резко вверх пойдут по просчитанной девушкой причине. И в тот день, когда, наконец, дозрела - вдруг позвонил Старый Козел и сообщил, что уже договорился о встрече на сей час за обедом, назвал ресторан и точные минуты. К тому времени этот путь уже был Настей в мыслях почти отброшен, один взгляд на объект приложения своих усилий пессимизма лишь прибавил, а, вглядевшись в глаза потенциальной жертве, поняла Настя, что все ее поползновения обратить на себя внимание в сексуальном плане тщетны, поскольку от женского к себе внимания господин устал. Зубатка такого фрукта оштамповала бы магнатом, никак не ниже, все его облачение, казалось, говорило собеседнику: 'Ты хоть представляешь, сколько драгоценного времени я затратил, чтобы выглядеть на свой статус - и после этого у тебя хватит совести досаждать мне своими глупостями - ну о чем ты можешь со мной говорить, если я уже все на свете познал и перепробовал!'. Попытки 'зацепить разговором' также успеха не приносили - Настя уже в уме поставила крест на таком пути своего развития - жалела лишь потраченных на условно стильное тряпье денег да времени - вряд ли сегодня она успеет через WebMontey забросить нужную сумму. Магнат все время пялился не на нее, а в свой раскрытый ноутбук - девушка неловко попыталась заглянуть в него через столик - мужчина, видимо для того лишь, чтобы поглумиться над очередной ищущей его благосклонности простушкой, резко развернул к Насте монитор агрегата и спросил, что она об этом думает. И в эту секунду ее будто разрядом сильного тока прошибло - но чувство то было победоносного блаженства - как у щуки, брошенной в наказание за всё в реку. Перед собой увидела девушка сайт той самой брокерской конторы - только через личный кабинет Магната - и как раз именно та компания, на какую еще утром глаз положила, и акции почти на прежнем уровне - ровно в тот момент осознала Настя, что нащупала точку опоры - как гадалка, сумевшая ухватить уличного лоха за взгляд взглядом собственным, что никаких больше литературных изысканий ей не понадобится - разве что для прикрытия, что перед ней - ее персональный азартный парамоша, а она сама получила не просто шанс - реальную возможность выклянчить гигантскую милостыню, и в стране, где на милостыню существовать не то, что не зазорно - престижно - быть ей отныне, разумеется, не королевой, но как минимум полуледи. Настя назвала корпорацию и четко - уже без заискивания - отрезала:
- Покупать на все, сколько хватит 'кредитного плеча', - Мужчина, впервые высунув взгляд из своей подуставшей оболочки, с ироническим интересом к наблатыкавшейся в терминологии девице, так же резко парировал:
- На пальцах все брокеры, ты знаешь, что здесь реальные деньги проигрываются?
- И выигрываются! - не унималась Настя, и, достав из сумочки кошелек, а из него зеленые купюры, положила на стол 7 соток и один полтинник долларами - больше в инвалюте у нее при себе не было.
Магнат еще внимательней вгляделся в девушку - сумма, по его меркам бросовая - а она, похоже, последнее готова выложить, но та не давала опомниться:
- Покупать, а когда продать я скажу, если книжку мою прочтете!
Влиятельный человек, непривычный к такому с собой обращению, в оторопи кликнул по нужным ссылкам - через секунды сделка в электронном виде состоялась - Настя, положив под тарелку сумму в гривне за заказанное собой плюс 10% чаевых (она не знала, сколько принято, придумала сама), а на стол подобие визитки с номером своего телефона, уходя лишь бросила:
- Только не затягивайте с прочтением - если акции передержать - они сильно меньше, чем сейчас, стоить будут.
Если Настя правильно просчитала Магната - он человек не рисковый, трусливый даже - значит из своих поставит тоже баксов восемьсот - максимум тысячу - в таком случае он собственных денег не потеряет ни копейки при любом раскладе. А жаба давит и сильных мира сего - это приведет клиента к ней, как любопытство монарха к сказочнице. Теперь главное - чтобы оправдался расчет по самой компании - проверка подтвердила - выросли почти втрое.
Уже на следующее утро услышала девушка звонок с номера, который надолго забила в свой мобильный в быстрый набор, а днем, пока не открылся Нью-Йорк, позвонив, дала команду все акции сбросить, а еще через день сидела в том же престижном заведении, приглашенная самим магнатом для обсуждения контракта. Первое, что просил искушенный в межполовых сношениях кавалер - принять как извинение оплату предыдущего обеда - ведь по традиции мужчина должен платить за даму, но Настя уже твердо отказала, четко обосновав позицию:
- Мужчина не должен, а может платить за свою женщину: жених за невесту, муж за жену, клиент за проститутку - если это в договор входит - а в других случаях оплата- оскорбление.
- Тогда в наш с Вами договор входит оплата этого скромного обеда, и поверьте - интима этот договор не предполагает - если, конечно Вы впоследствии не окажете мне высокую честь...
Джентльменский договор имел два аспекта: финансовый и литературный. Магнат сразу сказал, что не собирается вникать в методы перспективной делицы ( фарт, точный расчет или даже обращения за помощью к силам потусторонним), если та гарантирует ему грамотное распоряжение активами. В книжном деле он больше доверял специалистам профильным - и сразу признался, что монографии не читал, но даст распоряжение ее, если нужно 'припудрить и вылизать' - все это, конечно не бесплатное удовольствие, но девушка, трудясь 'финансовым негром' эти затраты скоро отобьет - Магнат убежден был, что имеет главный для топ-менеджера дар - видеть перспективного сотрудника. В общем, был он, как отметила для себя Настя, слишком увлечен идеей собственной эксклюзивности, при объективных данных очень средних - но с таким материалом, хочется надеяться, легче будет работать.
Перечитав отредактированное мастерами своего дела, молодая писательница собственное произведение с трудом, но все же узнала, даже от прилизанного тянуло сыростью - но уже было поздновато отзывать, к тому же, по уверению Магната, если удачно распиарить монографию - ее качество никого интересовать не будет:
- Просто вывали на белый глянец кучу душевного дерьма - и мои литературоведы сделают из тебя знатока человеческих глубин!
Настя переселилась на арендуемую корпорацией в недавно введенном в эксплуатацию элитном доме квартиру - да и глупо было бы оставаться в прежней комнатушке. Ей предстояло за компьютером пребывать ежечасно, отслеживая удачные объекты для биржевых спекуляций - никто ее пока не торопил и не контролировал. Это было даже удобнее - проявлять финансовую активность не от своего имени. Кстати, к счетам и финансам компании, находящейся в собственности магната, Настя касательства не имела - играл он на рынке ценных бумаг как частное лицо. Все подзапустил изрядно - Настя разгребла достаточно полуликвидов, безжалостно слив все, что можно - она в широкую диверсификацию не очень верила, предпочитая заниматься ограниченным числом детально ею просчитанных проектов.
Что же до написания книг - решила все же девушка просмотреть что-нибудь кроме Хемингуйши - штудирование дилетантских перлов отвлекало ее еще от одной болезненной темы. Один азарт заставлял ее пересматривать не свои произведения: ощущение того, что в собственной книге что-то ей недоработано. Хотелось убедиться, что ею написанное произведение внимания достойно - а одним из критериев было сравнение с продуктом труда других пишущих - пусть и не публикуемых - так даже лучше, ведь без протекции и она бы не выкарабкалась. Это были своего рода сеансы самоуспокоения - как если сбросить рубли по 3,2 за 10 - а после каждый день справляться по банковским сайтам, что он не вырос хотя бы выше 3,3. Перештудировав множество текстов, Настя оставалась собой, вернее Аделиной Вершинской, если не довольна, то, по крайней мере, удовлетворена: просто удивительно, сколько у людей лишнего времени, и, вероятно, денег, а еще очень хвалила себя девушка за то, что, не имея таланта к написанию стихов, даже не пыталась их в свои тексты втиснуть - столько было поэтического мусора ею просмотрено. Ники использовались писаками различные - на кириллице, латыни, в смеси, с цифрами, скобками - иногда Настя выбирала псевдо позаковыристей - до определенной поры она не находила среди пытающихся ворваться в этот задорный цех себя превосходящих конкурентов - по крайней мере, в том подразделе литературы, который обозначила своей нишей.
Однажды ранним утром, по закрытии Нью-Йорка, очень довольная своевременным сбросом акций какой- то 'TZ-company', перед тем, как отправиться отдыхать, пробежала глазами вновь опубликованную прозу на одном из русскоязычных сайтов, обнаружила нового автора под ником Ted Zelensky - ей показалось это знаковым - подумала: нужно прочесть. Выложена была в сеть немалых размеров повесть - поэтому Настя заранее предугадывала, что прочтет в лучшем случае четвертую часть, пока глаза не станут закрываться перед компом - а прочитала - за час все - и отдыхать в тот день не ложилась. Забила имя в поисковик - нашла публикации на других литературных сайтах, и пока не прошла строка за строкой все тексты автора - их оказалось не так уж и много - успокоиться не могла, а закончив ознакомление и уже засыпая, даже не запарковав компьютер, кружилась в ее голове одна лишь мысль: почему годом ранее не прочла этого автора, а выбрала себе профессиональным ориентиром Хемингуйшу? Но, выспавшись, и вновь подсаживаясь к клавиатуре, вдруг подумала девушка о другом: 'что толку - если бы и прочитала - все, что могла бы сделать - кальку с образа, быть может, лучшую, чем оригинал - тем более, после правок редакторами, но придумать...'. После повторного прочтения произведений неизвестного автора, боялась девушка открывать собственное - уже на бумаге напечатанное, вчера еще казавшееся если не гениальным - то уж точно талантливым и неповторимым, увидав сразу, что ее работа по сравнению с той, затерявшейся в сети - действительно сопли. Хотя писали оба автора в принципе об одном и том же - о людской силе и слабости, величии и ничтожестве, красоте и уродстве - реальных и мнимых - но ее работа заслуживала не только печки - полного вытирание из всех носителей даже упоминания о ней. И Настя, будучи все же не только уязвленным автором, но по природе аналитиком, сразу заметила, почему от схоронившегося в сети прозаика отстает она безнадежно. Девушка писала о том, что является самым благоприятным объектом описания для любого автора - о самой себе. Быть может, глубина ее личности и сказывалась - все же это была почти автобиография. Если кому приведется через столетие изучать Аделину Вершинскую, как теперь учат Лесю Украинку - более познавательного источника исследователям будущего не сыскать. А читая в сети конкурента, видела Настя, что он также выражает самое себя - но через характеры других людей - и не могла понять - то ли фантазией он на порядки ее обгоняет, то ли прожил столько жизней, или смоделировать поведение может лучше - тогда он более искусный математик. Вспомнилось девушке решение олимпиадных задач - там зачастую при сложности инструментария, к правильному ответу ведет очень простой логический шажок - а у нее получался такой длиннющий хвост - что свидетельствовало, вопреки мнению заангажированных критиков, не о скрытой гениальности, а скорее об изначальной системной ошибке. А соперник мог, казалось бы, поверхностно и с иронией, копнуть тему существенно глубже - у него ни слова не было о политике - но кредо обозначалось четко, он, насмехаясь над патетикой и чувственностью, мог написать и про любовь без слезливости, и про патриотизм без пафоса. И походя сообщал он всем очень простую весть: благой вести ждать не нужно - потому что все уже сказано и вы все это прекрасно знаете. И уж тем более не нужно дожидаться того, кто весть принесет, потому что самые необыкновенные люди - совсем рядом, их нужно только уметь разглядеть.
Еще пыталась Настя в своем творении блеснуть оригинальностью, изыскивая ходы и сюжеты, не применявшиеся в литературе никогда и никем - теперь видела, что совершенно напрасно, что то ли 7 то ли 47 повторяющихся из века в век сюжетов могут быть пересказаны и без плагиата. Стоит лишь по-другому встряхнуть и выбросить эти кости - и окажется, что рядом с нами благородная Корделия любит взбалмошного, но слабохарактерного отца не больше и не меньше, чем велит дочерний долг, наивная провинциалка первая объясняется в любви - а столичному хлыщу как раз в этот момент не до нее, батарея капитана Тушина держит оборону там, где бегут отборные гвардейские полки,суетливая Попрыгунья выискивает вокруг знаменитостей, не замечая гения рядом с собой, переборчивая принцесса выбирает в мужья не Человека, а Тень, Ленька Королев уходит на свою войну, так и не объяснившись с единственной на земле, достойной стать его королевой, - но повторяются и сюжеты более древние: боголюбивый отец прощает блудного сына - за счет его беспроблемного и трудящегося брата - и именно это воспринимается людьми, считающими себя достойными появлением высшей формы справедливости, ленивый и лукавый раб упорно не собирается обогащать своего господина, в то время как его смекалистый и усердный коллега не только обеспечивает барину ренту, но и плодит самых страстных приверженцев рабства - рабов привилегированных, Давид побеждает Голиафа, а Иосиф покоряет столицу метрополии лишь силой собственного интеллекта. А еще бредет по планете вечный жид, вечный кацап, вечный хохол, умирая и возрождаясь в новом человеке - потому, что одной жизни мало, чтобы искупить то ли собственное малодушие, то ли подлость своей нации - а может то потерявшийся во времени странствующий рыцарь до сих пор не верит, что надетые подлым Фрестоном маски давно к коже приросли и стали личинами, или зачарованный странник идет своей землей, всякий раз давая шанс каждому встречному - и никогда себе. Все это, невозможное в реальной жизни, становится вероятным, если добавить в произведение то немногое, чего сама Настя добавить не может, поскольку не осознает. Разумеется, достойнее проиграть мастеру, чем какому-то разнорабочему, трагедии здесь вовсе нет - встать и идти, поскользнувшись, не замечая утрат - да, к тому же и заметить приоритет незнакомца кроме нее самой никто не сможет. Ее книга пошла, разумеется, не на ура - но в строгом соответствии с суммами вложения в промоушн - вообще, бизнес издательский, равно как любой другой, имеет свои строгие законы ( не слукавил Старый Козел), там стремительные взлеты, не подкрепленные предварительными вложениями - большая редкость. Кстати, игры в электронном формате на бирже это также касается - одно дело - время от времени отследить и хапнуть на какой-нибудь чужой комбинации - игра же 'вдолгую' предполагает порой месяцы выжидания. А Магнат, отхватив сразу несколько кушей там, где раньше сам лишь проигрывал крупные суммы, вдруг на удивление быстро к новому источнику дохода не только привык - порой требовал выведения из оборота предназначенных на инвестирование сумм. Настя не переставала удивляться - как настолько необоротистый индивид смог добиться таких высот в бизнесе большом. В то же время, агенты литературные советовали, несмотря на отсутствие ожидаемого ранее писательницей фурора, выдать к изданию следующую 'рукопись' (по последней моде - электронного формата), они даже настоятельно рекомендовали не затягивать с написанием - ведь перерыв в издании книг ведет при нынешней жесточайшей конкуренции претендентов на читательское внимание не только к забвению, но, что еще печальнее - к частичной либо полной утрате инвестированных ранее средств. Настя же вовсе не представляла в каком направлении ей надлежит пахать на литературной ниве - даже не была уверена, что стоит продолжать вообще - но что-то изнутри подсказывало, что писательница Аделина Вершинская - какой бы бездарной не оказалась - единственный пока для Насти трапик наверх - ведь просто остаться в брокерском рабстве не только не престижно, а возможно, даже опасно. Собственная ошибка ее не так страшила, как слишком пристальное внимание к финансовым результатам покровителя - в ее голове всплывали воспоминания о тех временах, когда пролетевший с бизнесом ее брат прибегал клянчить у дворничихи-сестры копейку. Поэтому она просто обязана была заставить себя собраться и выдать хоть что-нибудь в печать.
Когда есть стимул - собраться всегда можно. И вспомнить как собственный прежний опыт, так и советы людей более искушенных. Во-первых, нужно сконцентрироваться на чем-то одном - сейчас это написание текстов, значит биржевые спекуляции нужно на время отложить. Здесь очень кстати сказался вновь Настин фарт - сразу двух 'темных лошадок' удалось пощипать почти одновременно. Но на этот раз не побежала она похваляться покровителю, как школьница отличными отметками, вообще об успехе не сообщала, аккуратно разместив вырученные виртуально средства в тех акциях, которые считала умеренно перспективными. Уже давно Настя подметила, что обмануть Магната при желании легко - если бы ее целью было получение единовременного куша - нетрудно было бы кругленькую сумму и перевести в какой нужно банк и даже с минимальными потерями обналичить - но в таком случае с украденной суммой нужно теряться навсегда - а фартовая брокерша чувствовала рядом навар на порядки больших размеров. Следует отметить - чужого Настя не брала ни копейки. По изначальному джентльменскому договору имела право Настя обналичивать и тратить на собственные нужды - имидж, питание, развлечения - по 20 долларов в день, но, учитывая отшельничество, непривередливость в еде и низкий уровень украинских цен на товары первой необходимости, ей в среднем хватало трех-четырех. Свое 'суточное' содержание далеко не каждый раз выбирала, соинвестируя, хотя сумму никогда не забывала, и если кредитовала заказчика - исключительно на условиях и под процент банка - но и это давало определенную прибыль. За полгода своих денег она вбросила в работу не меньше тысячи долларов.
Еще один мудрый совет, которому решила теперь внять девушка - переключиться на написание того, что ей доступнее. Если не может она придумать человека или сообщество людей, не имея к тому высокой страсти, то, как аналитик, она в силах социум изучить, просчитать и спланировать.
С представителем рекомендованной Магнатом политической партии (чья-то техническая, полупроцентная), пообщавшись в скайпе, договорилась набросать подобие партийной программы. Всего скорее, покровитель считал, что делает своей протеже одолжение, обеспечивая в дальнейшем вес в обществе. Настя решила в этот раз не подражать под копирку написанным однояйцевым программам, а вывести новую концепцию, основанную на расчете величин, известных всем. На протяжении десяти лет все политические противоречия в Украине роились вокруг цен на газ. Девушка взяла тариф на варочный газ для потребителя, отняла цену того же объема топлива, покупаемого на границе государством - разницу выразила в долларах - получилось по три бакса на каждого потребителя ежемесячной дотации. Потом произвела расчеты по отопительному газу для теплокоммунэнерго, по тарифу на электроэнергию, подсчитала дотации по городскому транспорту - вывела среднедушевую подачку от государства населению. А дальше сделала по ее мнению, ход конем: дать избирательное право лишь тем, кто этот долг перед государством погасит лично, а не перекладывать обязательства на добросовестных налогоплательщиков - ведь получающий подаяние всегда будет голосовать за увеличение этого подаяния - какой тогда смысл в выборах? Предлагаемый ценз прилично пропагандировать партии, имевшей в названии слово 'либеральная' - тогда картина при пропорциональной системе должна была выйти совсем другая. Еще предложила алгоритм отчуждения собственности у неплательщиков без выселения из жилья, чтобы не поощрять халявщиков жить за счет общества и в то же время снять накал социальный.Но при личной встрече партийный функционер, предполагавший в самом себе харизму, начал с наезда:
- Мы ведь тебе, как писательнице, романтическую сказку о любви с хорошим концом заказывали, а ты нам даже не порнуху - анатомическое описание процесса! Да кто тебе сказал, что нужны новые методы? Эти, что жрут в бездонное брюхо - самые надежные наши союзники. И ты предлагаешь даже не денег их лишить - те, для кого дотируются тарифы - копеек не считают, а у примазавшихся - сумма невелика, ведь они услугами почти не пользуются. Это не простое быдло, которое жрет из жадности - это особое быдло - электоральное, оно жрет из принципа - если халява. А в нашей стране, как ты помнишь, халяву дают только избранным - вот в их вялом мозгу и выстроилась цепочка обратная. Льготник не гривню на проезде экономит - он представляет себя почти обкомовским работником, которому по штату черная Волга когда-то полагалась. Эти подметают то, что в кормушку вброшено, бурчат, разумеется, что мало, но жрут, а бурчанием плацдарм для маневра альтернативной политической силе расчищается, которая пообещает больше...
- Но ведь долг накапливается - погашается тоже из заимствований. Лопнет же пузырь скоро!
- Еще как лопнет, аж дрыснет! - довольный собой провозгласил будущий вождь - а мы тут как тут - найдем виновных и сурово накажем - но виноватым никогда не бывает народ.
- Даже в собственном скотстве?
- Так они им гордятся! Думаешь, это я мерзавец ? - прищурился будущий вождь, - нет, я достойная плоть от их плоти, обещаю лишь то, чего они сами хотят. Три бакса ежемесячного подаяния? Мы десять пообещаем - Нафтогаз и так уже технический банкрот! Но это завтра -сейчас - халява! А этим - плевать, лишь бы сейчас было хорошо. Я это в восьмом году понял, когда увидел, как они на эту из пальца высосанную тысячу набросились. Это даже не скоты - гниды! Каждой насрать, у кого эти деньги отберут, главное - себе получить - и это ведь не вопрос голодной смерти - даже не вопрос голодной жизни - это халява! Нет страшнее зверья, чем возомнившее себя избранным быдло! Каждое не тем озабочено, что воруют, а тем, что воруют и лично с ним не делятся. Не исключено, что уже через несколько лет без угрызения совести будут продавать в рабство не рожденных еще своих детей и внуков те же страждущие, почитая это меньшим для себя злом, чем оплата потребленного собой в полном объеме. Я ведь тоже когда-то думал: 'народ'... Вообще народная мудрость - это как платье на голой жопе короля: то, чего нет, но каждый обязан говорить, что есть, если хочет в обойме остаться. Поэтому, если и ты хочешь...
- Не хочу! - отрезала Настя, изумив немало потенциального вождя - и, хлопнув дверью, ушла, отметив для себя, что в Москве занималась делом куда более пристойным. Магнат немного удивился - но ему, в конечном итоге, было плевать: он Настю не для продвижения по иерархической лестнице держал, раз уж девушка настолько недальновидная, что за шанс цепляться не хочет - ее проблемы. А сама не прошедшая кастинг опечалилась больше правотой перспективного политика: действительно, спорить с ним глупо. Всех все устраивает: устраивает низы быть быдлом, кому добрый хозяин подбрасывает вовремя корм, устраивает пастухов - кто при подкормке себя не обижает - устраивает собственника отары - не важно, в какой стране он находится. Все дешевые, в меру ликвидные, доступные... Таких выпасать - позорнее, чем шлюх в белокаменной - ведь последние, по крайней мере, сами за себя платят.
Свести воедино и аналитику, и ежедневные вокруг себя наблюдения, и в то же время переместить объект исследования подальше - за несколько тысяч световых лет - так пришла Вершинская в фантастику (кстати, такой непререкаемый авторитет, как Старый Вонючий Козел, эту сферу советовал).
За месяц набросала Настя объем материала, над которым, вероятно, следовало бы просидеть год - но слишком уж часто звонили из редакции, а она про рукопись говорила как про нечто почти уже законченное - пришлось домысливать на ходу или просто брать куски из окружающего мира. Вряд ли кто-то задумчиво вчитывался в объемистое произведение, сопоставимое по объему с романом с рабочим названием 'Задворки вселенной'.
...По замыслу автора, действие происходит в веке пятидесятом- точнее по причине искривления временного пространства не определишь. Для поиска своего во вселенной места, часть населения планеты Земля пересажена была на специально построенный космический вояжер - суперорбитальную станцию 'Пятый Рим', размером не меньше Меркурия, оснащенную всем для жизнедеятельности, а также потенциального размножения всех помещенных внутрь людей и запущена рассекать вселенные миры. Жизнь людей на орбитальной междупланетной станции не только обслуживалась - зачастую управлялась машинами. Руководствовались последние составленной еще на Земле всеобъемлющей программой, отображающей опыт человечества в освоении окружающего пространства с древнейших времен. Оборудование для производства всего необходимого исправно работало, за основу принят был термоядерный синтез. Утилизация была глобальной: отходы жизнедеятельности индивидов, живущих в специализированных отсеках по заполнении помещений спрессовывались, капсула аппендиксом отсекалась и материал направлялся к реакторам на переработку. Семьи заселялись в абсолютно новые боксы, оборудованные еще более новой обстановкой. Станция в идеале представляла собой предприятие замкнутого цикла, полностью самодостаточное, за исключением одного нюанса. Термоядерный синтез - очень энергоемкий процесс, изначальный запас ядерного топлива никогда не должен был уменьшаться ниже критического уровня - трехмесячной работы реакторов без пополнений. Предусмотрен технологией был и синтез урана - но здесь наука еще не сумела обмануть жизнь -на производство элементов уходило несколько десятилетий. К тому же по прошествии нескольких сот лет исследователи по эмпирическим данным установили, что синтезируемый в реакторах кислород, разумеется, в жизнетворности не уступает природному, но длительное ( на протяжении жизни нескольких поколений)использование для дыхательного процесса лишь синтетического окислителя ведет к изменениям на генном уровне, что проявляется, в частности, в снижении работоспособности головного мозга и атрофии некоторых его областей. Так уже пятое поколение, обучающееся в общеобразовательных школах, имело проблемы с изучением таблицы умножения, грамматика вовсе была исключена из школьной программы как ненужная наука. Поскольку недостаток интеллекта не является виной конкретного ребенка, на определенном этапе станционное министерство образования установило трехбалльную для всех систему оценивания уровня знаний. Единицу (по-новому - удовлетворительную оценку) получал любой ученик, способный запустить персональный компьютер нажатием кнопки, двойку - любой способный загрузить браузер, и тройку - высший бал - тот, кто умел читать и считать без калькулятора. Особая каста системных программистов обучалась по отдельной программе, их численность держалась в строгом секрете.
Для пополнения запасов ресурсами предусмотрена была программа колонизации встречных планет, предполагавшая ускоренное исследование каждой встреченной планеты на наличие полезных ископаемых, механизированная разработка и быстрое опустошение всех месторождений, а, в том случае, если планета имела атмосферу - полный отсос оттуда кислорода - сей продукт считался деликатесом, использовался исключительно для дыхания думающей части элиты, и лишь немного подмешивался к кислороду, предназначенному для дыхания основной массы граждан Пятого Рима.
К моменту описываемых событий население орбитальной станции перевалило за предельное значение - а это означало выраженный в нехватке энергоресурса кризис. Применительно к земным проблемам межпланетной станции это выглядело так: огромное количество загаженных и оставленных жителями боксов ожидали переработки и утилизации, а ядерного топлива на переработку и изготовление нового жилья было недостаточно. Человеку земному и приземленному сразу бы пришел на ум способ, испытанный еще древним Гераклом: вычистить то, что сами загадили, и поселиться по месту прежней прописки, отходы жизнедеятельности сбросив хотя бы в открытый космос - кстати, этот проект предлагался и компьютерной программой, но был отброшен высшим советом по политическим причинам. Тот, кто знает Конституцию Супермежпланетной станции сразу поймет, в чем дело. Согласно основного закона корабля никто ни лично, ни с применением репрессивной машины не мог понудить гражданина Пятого Рима заниматься физическим трудом - а отсутствие на станции денег как средства расчета исключало также и возможность заинтересовать материально. Запас ядерного топлива уже снизился до критической отметки и чуть не пробил психологический барьер - остро стоял вопрос интенсивной колонизации какой-либо планеты - когда вошел корабль в систему, аналогичную солнечной, в созвездии Минотавра. На удаленных от светила планетах поживиться особо не пришлось, приближенный к тамошнему солнцу отпугивали слишком большой расчетной массой светиле - космолет даже гигантских размеров могло просто затянуть на местную звезду. Вышло так, что оставалась одна - по случайному совпадению третья от светила планета с расчетным названием U380 - совет надеялся на залежи там вожделенного урана. Однако, экспресс-тест на уран дал негативный результат. В перспективе Пятому Риму светило навеки припарковаться в месте нового своего приземления и расселяться пригодной к жизни планетой - как вдруг исследовательский беспилотник обнаружил на планете поселения очень похожих на людей гуманоидов. Более глубокое исследование, а также научно-исследовательское вскрытие отловленной разнополой пары особей показало, что при внешнем сходстве, геномом существа от людей все же отличны - имели объекты исследования 24 вместо 23-х пар хромосом. Это сразу породило ласкательное для них название 'братья наши меньшие', подчеркивающее, между прочим, генетическое неравенство тварей с людьми. Однако, существа оказались обучаемы и незлобивы. Населяли они планету в немереном количестве, и, случись принятию решения о навечной колонизации, абсолютное их большинство подлежало бы уничтожению. Нет единого мнения - природный гуманизм или обретенный прагматизм подвиг тогда Высший Совет принять судьбоносное решение - но оно было принято и население планеты почти в полном составе было спасено, также спасено было космическое будущее Пятого Рима. Глобальная чистка жилищ высших существ вместо переработки, отгрузка отходов жизнедеятельности упомянутых выше, а также сокращение числа продолжавших межпланетное путешествие путем выселения лишних на специально выстроенные и оснащенные средствами защиты (суперстеклянными куполами) оазисы-форпосты по всей территории планеты U380 - все это стало возможным лишь благодаря использованию труда туземцев, который многий правозащитники назвали бы рабским - но это лишь те, кто не ведает еще более печальной для аборигенов альтернативы.
Также была оборудована стыковочно-разгрузочная зона, принимающая Пятый Рим для регулярной (раз в пятьдесят лет) очистки, составлен персонал из местных жителей с обязательным назначением на руководящие должности выходцев с Земли. Еще высший совет пошел на беспрецедентный шаг, установив квоту для меньшого брата - определенное законами количество допущенных на станцию туземцев. Теперь алгоритм работы космолета менялся: все отходы жизнедеятельности сбрасывались в межзвездное пространство в специальных контейнерах. Для очистки жилищ высших существ туземцы годились, что дало основание принять решение о загрузке на корабль нескольких миллионов гуманоидов. Каждый вошедший на станцию раб из туземцев был подвергнут медицинскому осмотру, всем без исключения на лобной части лица под кожу вживлен электронный чип - с полным объемом информации о носителе - для удобства ведения документации, все взятые на борт были оформлены людьми, но второго сорта. Предполагалось, что с выходцами с Земли их контакты будут максимально ограничены.
Оставленные на планете U380 были обеспечены всем необходимым для поддержания жизнедеятельности, в том числе и сжатым в специальных контейнерах до миллиардов атмосфер кислородом, также необходимое количество туземцев приписано к форпостам и заведено внутрь куполов - процедуры клеймления чипами не избежали и они. Перед самым отлетом произведена протокольная процедура откачки кислорода из атмосферы планеты - а это означает, что все из туземцев, кто не был закреплен за определенным оазисом-форпостом (в количестве нескольких миллиардов особей) умерли от кислородного голодания. Впоследствии этот исторический факт некоторые с позволения сказать историки пытались инкриминировать тогдашнему руководству Пятого Рима как преступление против человечности - но их абсурдные доводы отвергли станционные идеологи блестяще: поскольку туземцы в генетическом смысле слова людьми не являлись, их даже глобальное уничтожение не может быть подсудным. В то же время - существуют и поныне пользующиеся популярностью теории, авторы которых искренне убеждены: будь даже туземцы людьми, их уничтожение не могло остановить руководства орбитальной станции, когда на кону - статус суперкосмической державы, и остановить отлет избранных к далеким мирам преступнее во сто крат - это как поставить подножку сверхчеловеку на героическом пути от сохи к ядерной бомбе. К тому же, на стороне станционных идеологов долгое время выступали многие из туземных историков, горячо доказывая, что самые достойные из населявших планету существ были Высшим Советом спасены путем помещения под куполы, поскольку отбор избранных перед отлетом Суперстанции был очень объективным.
Последующие пятьсот лет история правопреемников земной цивилизации разделилась на две ветви: высшую и низшую - по сферам витания фигурантов. Следует отметить, что как на наивысшем ( космолет) так и на низшем (планетарном) уровне ход истории немного отклонился от запланированного программой. На межгалактической станции в очень скором времени начались более близкие контакты между разносортными, чем предусматривала строгая инструкция. Принятые Высшим советом обязательные для всех расовые законы очень устраивали представителей старших поколений, но молодежь, во все века и во всех вселенных славившаяся повышенным либидо, принялась экспериментировать направо и налево (это при том, что изначально половое сношение высшего существа со второсортным в уголовном кодексе приравнивалось к зоофилии и чревато было суровым (вплоть до выселения со станции) наказанием). Однако, уже на третьем десятилетии полета оказалось, что принятые лишь выполнять черную работу туземцы значительно превосходят в искусстве любви выходцев с земли, а превеликое множество округлившихся животов благородных девиц заставило призадуматься - а не ошиблись ли изначально штатные генетики, подсчитывая число хромосом у инопланетян. После вопрос генетического соответствия решен был технологически: на планете U380 стараниями и на средство метрополии выстроено было несколько инкубаторов-заказников. Туда рекрутировались из туземок прошедшие специальный отбор на репродуктивность особи. Фактически мобилизовывалась не сама женщина, а ее матка и яичники. Каждая из осчастливленных оплодотворялась искусственно специально созданным генетическим материалом - на этапе зачатия и первых недель развития эмбрион находился в утробе биологической матери, но после искусственного прерывания беременности плод не уничтожался, напротив, обрабатывался генными инженерами таким образом, что на выходе получалось существо с нужным количеством хромосом. Рожденный материал отличался редкой внушаемостью, покорностью, усердием и трудолюбием, а также был способен давать потомство - так что уже через семьдесят лет работы эксперимента финансирование программы свернули, поскольку туземцы стали плодиться бесплатно, давая покорный и дешевый, к тому же неспособный к логическому мышлению приплод с врожденным самоощущением второсортности: полученные вследствие эксперимента создания стыдились своего неземного происхождения, обитателей космической станции априори считали высшими существами, а одно лишь упоминание имени лидера Пятого Рима провоцировало у любой половой принадлежности гуманоида клинический оргазм. Новую расу поименовали идеологи Пятого Рима непродажными тварями, искренне убежденные, что именно эти существа способны обеспечить внутреннюю экологическую безопасность своей и только своей метрополии, причем без лишних капиталовложений.
Хотя высокородное происхождение спущенных им на головы бывших землян всегда чтили, при замещении вакансий кровь была наипервейшим аргументом, а также, имея в общеобразовательных школах пятибалльную систему оценивания знаний, сделали на конкурсах приоритет именно для местных троечников - дабы не обижать благородные чувства высоких назначенцев, даже зародилась в недрах низкого сообщества все чаще подтверждаемая практикой теория, что именно троечник - суть настоящий гений во всем, умеющий отыскать золотую середину, а отличники - всего лишь наглые выскочки, пытающиеся выделиться на фоне объективно слабейших себя индивидов. Именно троечники стали авторами гегемоноцентричной теории, что легла в основу политического самоуправления среди низших. Практическое ее воплощение состояло в необходимости избрать среди разновозрастных и разноодаренных и неравных материально ту социальную группу, на первый взгляд ни чем не выделяемую, обожествление которой ляжет в основу построения социально-иерархической пирамиды впоследствии. Путем проб и ошибок и тщательных переборов на роль гегемона претендовали в разные времена священнослужители, разбойники, воины, пролетарии, конторский планктон, малолетние преступники, твердо вставшие на путь исправления. Главное условие: прослойка должна численно не превышать десяти процентов населения планеты и уверовать в идею собственной исключительности.
Регулярные прилеты на вновь обретенную землю давали возможность Пятому Риму очиститься не только от бытовых и биологических отходов: демографические взрывы, ставшие следствием регулярно нарушаемых расовых законов, сделали необходимым также очищение станции от человеческого балласта. Само собой разумеется, для выселенцев условия на колонизованной планете создавались без метафор тепличные (для самых высокородных кровоотступников строились новые оазисы-форпосты, выселялась также с межгалактической станции огромная масса расплодившейся и технологически непригодной челяди. Уже после пятой очистки решено было больше дать планете U380 привилегированный статус, что позволило не откачивать всякий раз из ее атмосферы кислород - тем более, совсем близко - примерно в трех порсеках - обнаружено было Высшим Советом целое скопище аналогичных планет, где местные обитатели даже внешне на человека не походили - там был теперь животворный источник и кислорода и урана. Теперь ничего не помешало бы вернуться к прежнему замкнутому циклу - но машиной было просчитаны варианты и доказано, что экономически целесообразнее использовать рабский труд новоземлян, чем высокие технологии. Да и рабским его уже назвать было нельзя: хоть денежное обращение и не было введено на планете колонизаторами, а сами туземцы до введения всеобщего эквивалента вряд ли бы додумались, все же предметы, выполняющие функцию средства платежа и накопления с Межпланетной станции на U380 регулярно поставлялись. Мерой стоимости и средством оплаты труда стали бывшие в употреблении высшими существами бытовые предметы - ведь жители метрополии с регулярностью получали взамен утилизируемых новые, следующего поколения. А для существ низших даже секонд-хенд представлял немалую ценность. Поскольку населявшие планету оказались существами небрезгливыми, повторное употребление некогда модных вещей и гаджетов не только не отвергалось ими - была даже принята всепланетная доктрина глобального потребления, обязывающая низшие слои населения потреблять все, что спускаемо сверху. В этом плане больше всех свезло населявшим стыковочно-разгрузочную зону: они, помимо того, что первыми имели право перебрать сброшенное с орбитальной станции, еще принимали ту субстанцию, что во всех сводках именовалась суперсекретным стратегическим биоматериалом. И хотя это были всего лишь биологические отходы населявших станцию индивидов, мыслящие стратегически и сакрально не могли не увидеть для населения избранного региона широких перспектив на будущее. Как известно, из перегнившей биомассы с течением времени образуется то, что можно называть кровью планеты и ее черным золотом. Но на планете Земля процесс этот растянулся на миллионы лет, обитателям же стыковочно-разгрузочной зоны повезло куда больше: в секретных лабораториях Пятого Рима велись интенсивные исследования данной темы, и уже вскоре ученые обещали спустить на U380 тот чудодейственный ингредиент, который поможет ускорить преобразовательный процесс в миллиарды раз. Парадокс: обитатели зоны принимали и закапывали в грунт не дерьмо высших над собой существ, а свое будущее благосостояние. Им, в отличие от незадачливых землян, не нужно было даже разведывать залежи ископаемых - достаточно было лишь дождаться, пока пришлют из Пятого Рима чудо-снадобье. Вот почему обитатели зоны никогда ни с кем биомассой не делились, и, несмотря на стойкий специфического характера запах, распространяемые по всей территории зоны, насиженных мест старались не покидать даже ради командировки на Космолет, и всегда очень гордились собственной избранностью, а стоявший над зоной смрад гордо называли духом Пятого Рима...
Настя не отличала второй роман Вершинской от первого в лучшую сторону - честно, говоря, она и первый таким уж провальным не считала, ведь если не замечать ориентир другого уровня, можно прожить успокоенную долгую жизнь. Но второе произведение пошло почему-то с сушественно большим успехом - такое и на бирже случается - значит необходимо пользоваться, вкладывая туда дополнительные средства. Выход на новый уровень связан с необходимостью сделать автора персоной публичной - а это дополнительные вложения. Контракт с издателем составлен стандартно, то есть с точки зрения начинающего автора был дискриминационным. Но не нужно забывать о человеческом факторе, к тому же все затраты, понесенные агентом для раскрутки Аделины Вершинской, Настя компенсировала лично магнату перечислением валютных поступлений от биржевых спекуляций. Теперь расходы на имидж превышали не то, что четыре - и двадцать долларов в день. Насте пришлось привыкнуть и к запаху дорогой парфюмерии, и к тому, что теперь ее вечерние платья стоят больше, чем раньше проживалось ею за месяц, и к тому, что приходится тратить драгоценное время, присутствуя на мероприятиях вроде мастер-классов для начинающих авторов или раздач автографов в книжном магазине - однажды автограф у нее попросила Хемингуйша, вопреки здравому смыслу и логике не устававшая восхищаться талантом старой знакомой и заверявшая, что эту искру рассмотрела еще при первой встрече - а Настя с удивлением для себя поняла, что это не ложное притворство, что в этом мире люди совершенно искренне меняют свое к другому отношение, когда последний продвинется сильно вверх по иерархической лестнице. Кстати, отношение к ней поменял еще один человек - хотя в этом случае понимала девушка, что глубина чувств здесь вовсе ни при чем - просто теперь Аделина Вершинская стала одним из высоколиквидных и высокодоходных активов корпорации, а поскольку была она неотделима от конкретного живого человека - Насте пришлось принять как должное мужское внимание руководителя. Магнат имел, как сказали бы психологи, завышенную самооценку во всем, и тех женщин и девушек, кто его внимание игнорировал, искренне считал либо фригидными, либо лесбиянками. Отказ от интимных отношений с вышестоящим руководством, разумеется, возможен, но в таком случае женщина должна понимать, что лишается определенных перспектив - Настя перспективы зачеркивать не собиралась .
К тому же близкие с мужчиной отношения - возможность узнать его слабые стороны - молодая женщина была убеждена, что эти знания ей когда-нибудь пригодятся. Выражение 'уметь пить' означает в определенных кругах, что спиртное не оказывает негативного влияния на трудовую и интимную жизнедеятельность выпивающего. Магнат убежден был, что пить умеет - и это его заблуждение на руку было Насте. Меру знал и держаться умел сильный мира сего в основном на людях - а Настю до сих пор считал человеком рангом пониже, хотя и выделял из копошившейся внизу шушеры, а, может быть, экономил деньги на услугах психоаналитика. Когда человек придумывает собственный образ и преподносит его внимающему слушателю - здесь главное не поддаться настрою на гипнотическое убаюкивание, а уметь слушать между слов. Еженедельно повторяемая незаурядным (по своему суждению) человеком история собственной жизни дала писательнице возможность, путем отколупывания словесной коросты, увидеть реальное положение дел в динамике. Нынешний магнат и владелец финансовых активов учился в одном классе со своей будущей женой - и тогда нельзя было себе представить пары несопоставимее: она отличница, он даже не двоечник - троечник, она в семье офицера КГБ (на то время - майора) единственная дочь, он из семьи большой, но неполной (отец, полетав по харьковским заводам и одновременно поучаствовав в рождении четверых детей, уехал за длинным рублем на Север, да там и затерялся). К тому же всегда была суженая ростом на голову его выше (магнат и в зрелые годы не переставал комплексовать насчет собственной низкости). И все же вода камень точит - а с женской точки зрения Настя увидела иллюстрацию другой поговорки о том, что любовь - недоброе чувство. С мужской стороны, судя по словам магната, любви никогда и не было - но ни жена, ни тесть (теперь генерал-майор СБУ, правда, в отставке) не должны выходить из розового неведения, а оформленные на молодого некогда человека активы имели в девяностые годы очень сомнительные источники - именно в этой смелости взять на себя ответственность и видел он признак собственной избранности. Настю немного огорчила ее изначальная ошибка - до поры думала девушка, что перед нею - мажор, пожиравший остаток семейного достояния - очень уж на штамп похож: туповат, ленив и под мнением - а тут оказывается всего лишь записной зятек! Кстати, тесть магната на одной из презентаций присутствовал - старенький такой боровичок - не скажешь, что генерал, даже зачем-то визитку свою сунул. Однако, почерпнув информацию, стала она отношениями сильно тяготиться по причине интимной, никому не афишируемой. График женатого человека расписан с учетом не только производственных задач, поэтому очень удобно, когда к определенной девушке наведывается он раз в неделю. Настиным днем была среда - как некогда кровосдачи. Долговременное отсутствие партнера прежде не угнетало и никак не расстраивало молодую женщину - в конце концов, для снятия сексуального напряжения мужчина - далеко не самый гигиеничный фалоимитатор, долго Настя думала, что отвращение испытала лишь к определенному мужчине. Но во время первого романтического свидания с обретенным хозяином почувствовала она ровно то же самое: от предчувствия того, что, согласно описаниям сексуально озабоченных, должно приносить сказочное наслаждение, девушку сжимал судорожный спазм там, где контролировать свое тело она не могла. Разумеется, мужчину посвящать в такие тонкости не стоит - особенно когда женщина хочет продолжения плодотворных для нее отношений, а возникновение проблемы может самца спугнуть. Лишь с целью проверки (а никак не поддавшись похоти) заказала однажды девушка себе на дом мужского пола своего коллегу (по прежнему задорному цеху, не по теперешнему). Сумма гонорара была в разы выше ее московских расценок, но товар того стоил - настоящий ходячий член, украшенный мышечной массой и не изуродованный головным мозгом - на такое идиосинкразии быть не может в принципе. Но и здесь случился конфуз, чуть не стоивший секс-машинке потери трудоспособности. Вот почему не сверхчастая регулярность визитов шефа была на пользу искательнице пути наверх через постель. Слава научно-техническому прогрессу - существуют громадной силы спазмалгетики принимаемые в виде свечей или инъекций - тогда вся область проникновения получается как под местным наркозом. А еще экспериментально установила Настя, что аллергия у нее не на сам алкоголь, а на определенные ингредиенты дешевой слабоалкаголки - а два-три бокала хорошего шампанского заблаговременно также помогает расслабить мышцу и притупить сознание. Теперь лишь поняла, что сексуальная несовместимость с отцом стала, возможно, одной из причин маминого запойного алкоголизма - но сама себя молодая экспериментаторша умела держать в руках. Для кого-то, быть может, глупо - наливаться перед сексом, но чем переживать каждое соитие как плановое изнасилование - все лучше.
Имея уже в своем распоряжении некоторые денежные средства, могла, разумеется, женщина обратиться со своей проблемой к сексологу либо психологу, но, перечитав размещенные в сети базовые учебники по конкретным дисциплинам, точно знала Настя, что именно скажет ей за большие деньги нанятый профильный специалист. Эта тема для размышлений забирала девяносто процентов времени успешной писательницы - остальные десять уходили на общение с восторженной читательской аудиторией и ведение мастер классов. Стало быть, писать и спекулировать стало некогда. Настя прекрасно понимала, что активные поиски собственного утраченного либидо, равно и интенсивное и дорогостоящее лечение сексуальных дисфункций - прерогатива людей, рожденных в высшем кругу, чье место там не оспаривается никем. Ей же еще предстояло трепыхаться и трепыхаться, дабы на новом для себя уровне обосноваться - это еще один повод для мобилизации внутреннего ресурса. Не найдя разгадки тайны собственного организма в науке традиционной, Настя, не желавшая погружаться в то, во что не верила, вспомнила вдруг сильно отдающее профанацией, но как нельзя более точно подходящее к ее случаю объяснение женской природы, услышанное еще в московском вагончике - полученный генокод - или обретенный рефлекс. Нестыковка во времени немного смущала: в случае депортируемых чеченок речь шла о девушках невинных, к тому же в строгости воспитанных. Настиным воспитанием вообще никто не занимался, а сексуальный опыт настолько зашкаливал, что, казалось, даже вагинальное шунтирование не изменило бы ничего - и вдруг такое... Каким-то непонятным образом хромосома, ранее дремавшая (что дало особе возможность побыть в роли проститутки несколько лет) начала влиять на ее как женщины психологию, а последняя - на физиологию. Но было нечто, смущавшее перспективную личность еще сильнее. Если принять как презумпцию теорию Докторши, и действительно ей предназначен конкретный мужчина, то почему же, черт побери, живет он на столь низком уровне социальной пирамиды в 12-метровой гостинке и, довольный своим социальным статусом, утешается тем, что рядом есть еще комнаты метражом 9? Почему он не способен ни на какие характеризующие его как достойного человека действия, а если способен, но не желает ничего предпринимать - это все равно, что не может. Единственное, чем мог он похвалиться - что был рядом с Настей в трудные для нее времена - но этим бахвалиться может любой ничтожный подкаблучник, к тому же, сильная женщина теперь ни на минуту не сомневалась, что и сама бы пережила эти душевные невзгоды. Настя не только перед теперешним окружением - перед собой стыдилась его, как некогда алкоголической своей мамаши. Но еще больше злилась на себя, думая, что ее фарт неожиданно пропал. Явный проигрыш - западание на объект себя недостойный - это как проиграть все сразу, как скупить на полновесный американский доллар валюту какого-нибудь зимбабве аккурат перед очередным его дефолтом, это обиднее болезненных месячных и гнилого запаха изо рта - как выйти на точку и от первого же клиента подхватить не триппер даже, а СПИД, ведь это обретенное, а не природное. Здесь уже сама себя Настя поймала на мысли, что все старания не думать о конкретном человеке до сих пор успеха не принесли. Думать можно где угодно - и Настя, проживая теперь в центре Харькова, любила прогуливаться, нарезая по меркам центровых довольно большие круги - она сама не знала, куда ее выносят ноги. Один такой променад вывел девушку в район Центрального рынка - в давние времена криминализованный, теперь почти безопасный, хотя и сейчас возле Дома торговли отлавливают лохов организаторы моментальных лотерей и предлагают услуги прорицательницы. Настя мыслями была далеко, когда перед ней выросла немолодая-нестарая цыганка, видимо давно уже что-то ей говорившая, но девушку вернул на землю один монотонно сказанный штампованный посыл:
- Долг на тебе большой, поэтому счастья тебе в любви нет! - ничего особенного, от Рады она и не такую бредятину слыхала - но здесь вдруг вернулась совсем на землю, сконцентрировавшись на собеседнице и взглянув ей прямо в глаза. Вещунья, встретив неожиданный для себя взгляд, вдруг опешила - как патрульно-постовой сержантик, желавший лишь пофорсить да подлататься, внезапно получивший в ответ на требование предъявить документы под самый нос полковничью ксиву - и теперь мучимый двумя всего мыслями: 'Какого я туда полез?' и 'Как бы слиться с минимальными потерями для имиджа?'. Встретив манипулятора другими людьми, много сильнее себя, цыганка не на шутку перепугалась. Но Настя одухотворенно бросила советчице:
- Правильно, долг! Ты просто золото!.. - и протянула гадалке большого номинала - кажется 200 гривень - купюру. Провидица какое-то время стояла в замешательстве, размышляя, видимо, следует ей просто не брать деньги или дать сдачу, но Настя уже шла к дому, точно зная, что ей делать и какой появился повод позвонить вычеркнутому из жизни человеку. Разумеется, д о л г , вернуть одолженное. Действительно, чтобы вернуться в состояние status qwo, начать с чистого листа - нужно очиститься от взятых денег. Если отбросить пошленькое слово 'жена' и допустить, что она хотя бы не проститутка, деньги за секс она брать не имела право. Сумма не бог весть какая, на карточке такая есть. Вдруг Настя одернула себя - а разве только об этих деньгах речь? Когда ей нужен был сопровождающий в Краснооктябрьск - к кому девушка обратилась? Пусть его присутствие ничего не значило, справилась бы сама - но ведь услуга эскорта была реально оказана. Не говоря уже про работу психолога - в самом начале их знакомства. А после выполнял он роль банковской ячейки - и не только. Он вложил ее деньги - да еще, ослушавшись воли доверительницы - брокер - очень успешный - ему процент положен от наваренной суммы. Считать Настя всегда умела, но на этот раз честный подсчет ее удручил. Как ни крути хвостом, урезая расценки - выходит сумма под две тысячи зелеными. А если еще учесть проценты по депозиту - базовая сумма своего наследства до сих пор девушкой не использовалась - тысяч двадцать гривень получается. Здесь призадумаешься - стоит ли овчинка выделки. Однако, после очередной среды, поняла женщина, что испробовать этот путь стоит - иначе на сексополитологов и спазмалгетики больше уйдет, или будущий ( не важно с кем) медовый месяц рискует превратиться в запой.
Телефонный номер человек из гостинки не сменил, но ответил, что на момент разговора он не в Харькове, после сам перезвонит. Настя обрадовалась, как отсрочке смертного приговора - поскольку сама не знала, как начать столь деликатную беседу. А еще через неделю - под вечер - раздался звонок с определенного мобилой номера. Собеседник на другом конце неосязаемого провода сказал, что звонит с Южного вокзала, и встречи сейчас не получится.
- Понимаешь, совсем цейтнот у меня: звонили из Москвы, там май уже месяц, а Кремль в нежный цвет выкрасить некому! - Настя отвыкла от его полушутливого - полусерьезного тона - но ощущение того, что решение важного вопроса откладывается, девушку вновь немного успокоило, а он продолжал: - Я по приезде обязательно тебе первой позвоню - чтоб я сдох -но сейчас времени терять нельзя. Ты же знаешь, таким как мы там больше трех месяцев кряду не место. Но я успею - в покраске меня еще никто не обгонял - за девяносто дней я им еще и мавзолей загрунтую!
Умение обидеть конкретную женщину - вот главное свойство человека из гостинки - ведь Настя уже давно не въезжала на территорию сопредельной страны без приглашения и регистрации. Хотя, вполне возможно, он имел ввиду лишь себя и таких, как он, горемык. А может быть, он подумал, что ей снова нужны деньги - а у него их сейчас нет - тогда обида еще больнее. Но неприятный разговор откладывается, хоть и не отменяется - это уже неплохо.
Правда, через три месяца он не позвонил. И телефон не отвечал - абонент вне зоны доступа. Но это было и к лучшему - к тому времени свободных денег у Насти не осталось. Необходимость быть на гребне волны заставила от страданий отрешиться и сесть за написание нового шедевра. Магнат по прежнему приходил лишь по средам. Если бы что-то зависело от самой девушки, она бы предпочла установить определенное число месяца - лучше 31-е - оно не каждый раз случается, а в идеале - 29-е февраля. Денежный вопрос в глобальном масштабе снят был надолго - Настя сбросила все золото по 1900, опять об этом магната не информировала - он бы предложил дожидаться 2000. Редакция вновь рекомендовала уложиться в жесткие временные рамки - поэтому опять пришлось большую часть писать с натуры. Отсутствие на время аврала публичной жизни Аделины Настю лишь радовало - ее бы воля - вообще не выходила б из своего укрытия.
... На этот раз придумана была писательницей совершенно нового типа планета - летящая в открытом космосе скомкованное наподобие дерева живая порода - за миллиарды лет новые сферические кольца все увеличивали планету - живой организм с гордым названием Такрия. И, хотя организм скорее можно было отнести к флоре, чем к фауне, однако иметь на привязи живое существо - свидетель большого взрыва - гордость даже для Пятого Рима. До того, как быть отловленной, живая планета неслась по вселенной в окружении собственной атмосферы. Однако, пытливый ум исследователей с космолета заставил специальный катер-разведчик тройной озоновый слой пробить, и спустить на чудесное тело целый десант из научных работников. Покидать чудо-астероид без сувенира было бы преступлением - тем более без воздушной оболочки сама живая планета начала на глазах увядать. Пришлось отпочковать большой - с гору Эверест - кусок живого вещества и увлечь за собой. Однако, бороздить далекие миры с прицепом накладно и неудобно - во время очередной очистки суперкорабля грандиозное растение было спущено на планету U380, где пустило корни. Теперь кислород туземцами покупался у Пятого Рима не только и не столько на обслуживание собственных дыхательных потребностей, но в первую голову - на дыхание вновь воспроизведенной свидетельницы эпохальных во вселенной перемен - чудо-растение в отличии от земных своих собратьев кислород при дыхании не вырабатывало, а его потребляло. Еще вокруг места водружения невиданного чуда вырос целый научный мегаполис - специалисты всех областей науки рвались с орбитальной станции в исследовательскую командировку побеседовать со сверстником сотворения мира - ни кем не опровергнутая гипотезе о том, что имеет растение закодированный высший в себе разум быстро охватила высокие умы...
Тем временем подходил заказанный непрошенным советчиком срок. Пока все ожидали предвыборного года, Настя все, что могла, из гривни вывела еще в тринадцатом, что настоятельно рекомендовала сделать и Магнату - но тот лишь посмеивался, поскольку членствовал в правящей на тот момент партии и даже был допущен соинвестором к одному из предприятий Луганщины. Об этом женщина узнала позже, а в последний из жирных лет все чаще слышала попреки насчет нерачительного ведения дел и требования перечисления на определенный счет денег - из чего сделала вывод, что вкладывается он отдельно от корпорации. Принесший войну год четырнадцатый оставил опекаемое Магнатом предприятие вне зоны влияния Украинского законодательства - чьего влияния то была зона - вряд ли кто-то знал, однако сам пролетевший инвестор пребывал в уверенности, что с влиятельными там людьми связь не терял - а требования денег с его стороны стали все настойчивей - это пугало - ведь в то отхожее место русского мира сколько денег не заряжай - все пойдет псам под хвост. Счастливы те сообщества, кого ведет троечник во времена процветания, когда куда ни ткнись - везде хорошо, а рядом еще лучше. Однако, в час тяжелый такой кризисный менеджер никуда не годится. В дикой природе есть зверек, при опасности засыпающий - это порой вводит в заблуждение хищника - и тот принимает хитрюгу за труп. Но троечник обыкновенный при опасности тупеет, при этом, если не теряет эйфории, продолжает победоносно долбить то, что по всем законам адекватности надлежит обозначить как проигрыш и оставить. Влиятельный некогда индивид частенько бывал не в себе, но до поры это Настю никак не трогало - до той прекрасной поры, когда, игнорируя все сложившиеся традиции, дал он Насте реквизиты, ей неведомые, а также в приказном порядке - перечислить на новый для девушки счет. Раньше суммы бывали меньшими на порядок, что уже заставило теневую делицу призадуматься, а при попытке перевода денег всплыло несколько фирм, пребывавших тогда под санкциями - это понудило операцию в электронном формате приостановить. Ситуация не могла не напугать привыкшую честно спекулировать теневую брокершу: все свои транши могла она и объяснить и замаскировать, если нужно, а такого порядка сумму нельзя просто так вывести и слиться безнаказанно. Именно поэтому деньги, положенные на реальный счет, сбрасывать в неизвестность в этот день не спешила - в тот момент от ее реакции зависело очень многое. Просьбе-приказу сопутствовали частые для последнего времени обещания бросить семью и сочетаться законным браком со своей единомышленницей (стандартная приманка для незамужних дур). Правда, в данном случае это был бы определенно мезальянс, но теперь с уклоном в другую сторону. Не очень адекватный приказ выполнять она не стала, лишь позвонив по одному номеру, некогда, казалось, лишь для коллекции обретенному. Старичок-боровичок встретил девушку усмешкой, которая, однако, очень быстро сползла с его лица, лишь услыхал он о предмете беседы, на некоторое время гостью оставил, о чем-то за стеной переговорил непонятно с кем, после Настя несколько минут сидела за компом, разговаривая по скайпу с финансовым специалистом - а по выходе общался дедушка с Настей уже почти как с равной, по крайней мере, без всякой иронии сказал:
- Гниденышем был с детства, таким и сдохнет! Нет, ты не переживай - ничего криминального не будет - хотя, моя бы воля!.. Но дочку жаль, да еще внуков. А ты, девочка, очень правильно сделала, что пришла. Поначалу думал - ты из этих - поматрошенных-брошенных - ты ведь не думаешь, что я просто так кому ни попадя визитки с телефоном раздаю. Это я вроде волнореза... Я этому кобелю блудливому гребанное издательство для угомону купил - он там почти всех молодых писательниц перешпилил - хорошо еще, писателями не интересуется! Ты уж прости, если личное что-то, скажи только - что в этом недомерке вы - бабы - находите?.. Нет, тебя, вижу, не пробрало - уважаю - но тогда вопрос делового человека: что ты за услугу хочешь?
- Ничего! - четко ответила Настя и сразу пояснила: - ничего чтобы между нами не осталось - я вас не знаю, вы меня...
Боровичок задумался, но не на долго:
- Ты меня не перестаешь удивлять - в хорошем смысле.- Но услуга действительно стоит твоей вольной. Квартиру с сего дня ты арендуешь лично и платишь по счетам - как водится среди свободных людей. Но для тебя это теперь подъемно, - и уже в передней заметил:
- А ты неплохо пишешь, как для... - замялся подыскивая слова, но девушка без обиняков закончила:
- Как для подобранной на улице девки?
- Еще и объективно себя оценить можешь - жаль навсегда расставаться.
Настя никогда после не жалела о своем шаге, понимая, что быть ей при любом раскладе крайней в ситуации, когда б неверно выбрала союзника. Бывших комитетчиков вообще не бывает, а этот сохранил еще и работоспособность и ясный ум - так уж хватит ресурса загнать обратно в будку сорвавшегося было с цепи зятька. И правда, в следующую среду традиционного свидания не состоялось: магнат не был оригинален в отмазках - позвонил и сообщил, что жена тяжело заболела, и он не может сейчас ее бросить. Ни слова он не проронил насчет недоворованной у тестя суммы, да и всей черной бухгалтерии. Слово 'свобода' еще глубже прочувствовала она спустя месяц - контракт дискриминационный истекал, но писательницу буквально атаковали новые издатели - теперь было из кого выбирать - и что-то подсказывало молодой женщине, что не ее писательское мастерство влекло к ней нового издателя - кто-то где-то очень высоко за нее слово замолвил, и она догадывалась, кто.
Но Насте было это даже на руку - окунуться в свою стихию иносказания - быть может, лучшее теперь. Публикаций неудачника-графомана женщина больше не видела - пробивала и в кириллице поиск - хотя, скорее всего, он такой же Зеленский, как она - Вершинская. Вторая книга из фантастического цикла принесла еще больший успех, переводы принесли международную известность, а еще одна из американских кинокомпаний заключила контракт на съемки сериала 'по мотивам' - теперь даже не нужно было писать продолжения - ведь канву Аделина задала. С каждой вышедшей в эфир серии положен был авторский процент - все оформлено легально, с уплатой всех налогов. Настя имела теперь в своем распоряжении и деньги и свободное время. Писать продолжение было в ее интересах - пока волна популярности не схлынула. Перебравшись в Киев лишь для экономии времени - оттуда вылет международных авиарейсов во все концы планеты, да и то, что называется тусовкой там - хотя выходы в свет Аделины Вершинской Настя ограничивала максимально, считая стильную одежду подобием униформы, а выходы на необходимые рауты сравнивая с выходами некогда на точку: мало приятного, но без этого никак. Единственного приносившего всегда истинную радость развлечения лишила ее компания УТ-1: с недавних пор в 'Лото Трiйка' убрали картинку спотыкающегося желто-синего Фогеля. Женщина нарочно арендовала квартиру метражом минимальным - в том доме, где ей прилично было жить, это была двухкомнатная на семидесяти квадратах. Из еды сама себе покупала в основном овсяные и гречневые хлопья и мясо в виде курицы, чаю пила по-прежнему много и крепкого - так работалось ночами лучше. Хотя теперь работа не шла больше из-за влияния человеческого фактора. Писала Настя очень быстро, но тратила на свою работу не больше часа в сутки. Все остальное время, сидя за компьютером лишь перечитывала, но не сбой написанное. Тот самый неизвестный никому, так ни в какой даже второразрядный журнал не пробившийся автор с инициалами TZ - Настя вчитывалась в давно знакомые тексты - и ей хотелось немного подвести, или выправить описку - человек, видно, очень спешил, писал грамотно, но порой глотал буквы или рассыпался лишними знаками препинания. А по прочтении очередной главы не писала Настя свою литературу, а все чаще размышляла о своей насыщенной событиями, и, казалось бы, наладившейся жизни. Вспоминала мамины слова - и чувствовала, что действительно не стыдится пройденного пути. Правда, на редкость удачный получился рывок наверх - по головам самодовольных и самовлюбленных жаб, каждая из которых разместилась на своем сучке устремившегося ввысь социального дерева. Причем с повышением места пребывания лезть становилось с каждым шажком все легче - там на верху так много всего, что эти жабы даже не всегда знают, чего и сколько, а вот среднедушевой уровень подлости, чванства, холуйства, трусости, лености примерно одинаков на всех уровнях. Нет, скорее стыдно должно было ей стать, если б не выходила она за пределы огороженной для таких, как она, резервации, трепыхалась бы на потеху вышестоящим, выполняя правила игры для низовой черни (с годами начинаешь осознавать всю глубину подлости сказки, придуманной ушлыми мерзавцами для легковерных дебилов). Еще страшнее родить на том уровне желанного ребенка (рождение ребенка нежеланного Настя с детских лет считала преступлением, страшнее убийства) - ведь дети - заложники для дешевок-соотечественников, имея на руках то существо, за которое в ответе, не захочешь, будешь плясать под их дудку, трудясь за гроши, чтобы их - избранных тварей - детенышам обеспечить перспективы и тепличные условия. Для себя все они, разумеется, пишут совсем другие правила. А еще есть правила общения средних с высшими - их тоже изучить несложно. Не то, чтоб она собой гордилась, но понимала, что весь этот иерархический мир ей если не просчитан, то, по крайней мере, использован правильно. И грязное слово 'насосала' не считала обидной для себя метафорой, понимая, что дело не только в постели, о чем свидетельствует огромное количество шныряющих под ногами социально-озабоченных золушек-минетчиц, которые, если сопоставить затраты с финансовыми результатами, выходит, что строчат по любви. Знала наверное, что в противоборстве с людьми реальными непременно она выиграет, ведь даже показная ее слабость может порой обернуться силой. И все же в соперничестве с тремя персонажами - может, не совсем реальными, ее взяток нет - хотя общественный вес всех троих даже суммарный в мире людей реальных стремится к нулю.
Во-первых, ее как женщину обошла особа вовсе невнятная - возможно, существовавшая лишь в воображении далеко не самого успешного человека. Потом неудачник-графоман обставил ее как автор - атрибуты и рейтинги здесь не в счет, Настя ведь сама может дать объективную (в том числе и себе самой) оценку. И наконец, финуслуги - как управляющий делами, мажордом при ленивом короле - до некоторого времени была она уверена, что неплохо справлялась в финансовой сфере. Но, покупая недвижимость (беспроблемное - она перепроверила несколько раз) на первичном рынке жилье, заметила всегда умевшая считать, что расплачивалась исключительно купленными в тринадцатом году на задепозиченную гривню по 8,12 долларами. Последний 'финт ушами' в стране игроков - сбросить доллар по 37, чтобы через месяц за ту же гривню купить его по 22. Потом сравнила с результатами своей финансовой деятельности - она прекрасно помнила, сколько денег и когда инвестировала, помнила большие выигрыши, но и пролеты также бывали. Используя ряд нехитрых операций, вдруг осознала финансистка, что доходность среднегодовая в валюте США в ее случае не превышала 30%, а в случае с депозитом- немногим меньше - всего 20 - это при том, что невидимый консультант - человек- никто, кум тыква из харьковской гостинки -за пятилетие сам ничего не делал - лишь дал два три направляющих совета, лишь написав алгоритм, превратил четверть квартиры в райцентре в однокомнатную в мегаполисе-миллионнике; она же, изображая из себя финансового гения, все это время усердно делала ничего.
На определенном уровне перестаешь считать затраченные на собственное существование деньги - но Аделина Вершинская, после подписания контракта на съемку полнометражного фильма в Голливуде, и получения в Лондоне литературной премии почувствовала, что по ее прежним расчетам, жизней на десять - никак не меньше. Уже ждал агент в арендованном коттедже, для перемещения Киевом арендована 2010 года Бугатти с личным шофером (вот бы перед Зубаткой на такой проехаться! Интересно, сколько таких в Украине?) Называться гражданкой мира, оторвавшись от гражданства страны гарантированного прожиточного минимума и переселиться на тихоокеанское побережье Калифорнии - вот это прорыв. Точно знала женщина, что в оставляемой ею стране еще немало возможностей для манипуляций, поскольку бывшие ее сограждане живут финансовыми пирамидами на государственном уровне, а последние лопаются не по чьей-то прихоти - они создаются, чтобы лопнуть. Не имеет перспектив страна, чей самый драгоценный продукт - люди, способные плодотворно трудиться - с каждым годом обесценивается во всех смыслах - и не в угоду бывшей метрополии или продажной элите - а с тем лишь, чтобы жвачное электоральное быдло могло жрать в прежнем объеме. Страна, где гурты электоральных единиц почитают ущемлением своей чести и достоинства попытки принудить их оплачивать потребленное, считая за лучшее накапливать внешний и внутренний долг страны, а потом с еще большей пассионарностью бегают - ищут виновных в очередном дефолте, выискивая, кому бы еще продаться так, чтоб тоже за себя не платить - а когда продаться не могут - винят в собственной неликвидности кого угодно, кроме себя, и где человеку с мозгами стоит лишь очутиться в нужное время в нужном месте, чтобы подгребать натрушенное не собой - но Настя себе уже натрусила достаточно. А еще благодарна была стране, с которой можно, почти без рихтовки писать задворки вселенной и благодарна времени, дававшему канву новых произведений, и публике-дуре, которая принимает кальку за оригинальность.
... Так в новой ее книге к планете U380 в то время, пока Пятый Рим отважно бороздил вверенные себе 3% территории галактики, стала с той же целью - очищения от бытового мусора - пришвартовываться конкурирующая суперорбитальная станция Шестой Рейх, также в свое время с Земли запущенная. На этом корабле научно-технический прогресс опережал пятиримский -там уже научились добывать кислород путем нанотермоядерного синтеза и за ассенизационные услуги расплачивались заветным сжатым газом. Такого нахальства Пятый Рим терпеть не мог, еще больше угнетала продажность и мелочность тварей, почитаемых ранее непродажными: ведь великая трехпроцентная суперкосмическая империя собственноручно лепила этих недочеловеков на протяжении семи десятилетий, присылая в качестве материала отборное отребье! С определенного времени практически все туземцы имели шанс на выживание. Если и было перераспределение кислородной массы в сторону закрытых оазисов - это исключительно результат демократического волеизъявления самих гуманоидов: империя уже давно не вмешивалась в процесс выстраивания на местах иерархической конструкции, зато исправно поставляла на планету не только отборнейшего качества бытовые отходы, среди которых можно было, трудясь усердно, отыскать даже гаджеты, но еще и того же уровня отходы генетические: таких откормленных, самодовольных, жирных отставников и пенсионеров метрополия могла доверить лишь непродажнейшим своим холопам. К глубокому сожалению Высшего Совета Пятого Рима, половина туземцев попала под тлетворное влияние вражеской пропаганды и захотела сделать свою планету отхожим местом другой империи. Любой уважающий себя глава суперкосмической державы согласится: у метрополии не было другого выхода, кроме как вовсе перекрыть обитателям планеты U380 кислород, а чтобы не попортить раритет - в спешном порядке была отшвартована от планеты Такрия, да не сама, а с сопровождавшей ее станцией, до отказа забитой научными исследователями - как функционирующими, так и отставными. Стыковочно-швартовочная промзона также всерьез готовилась к тому, что ее, предварительно вырезав кусок планеты супермощными лазерами, выведут на орбиту, также ходили слухи о том, что отдельным контейнером улетит на орбиту Пятого Рима и резервуар с суперсекретным стратегическим биоматериалом - среди второсортных даже собрано было гибридное ополчение - ведь ходили упорные слухи, что сторонники Шестого Рейха спят и видят, чтобы выкрасть заветный материал...
Настя, как уже отмечалось, писала лишь канву - редакторы за небольшую плату окультуривали произведение. Кстати, развитие коммуникаций здорово удешевит обработку ее трудов и за границей - ведь теперь, когда есть Интернет, литературный раб может сидеть за компом где угодно - желательно, в стране, где работники все как один дешевы. Не питала Настя иллюзий и насчет будущих своих сограждан - хотя там таких взлетов поменьше. Но теперь она готова была спланировать на такой уровень, что все трепыхания ниже себя стоящих можно будет наблюдать, как за амфибиями в аквариуме. В бывшей родине ничего не держит. Чувствовала - или нет, знала она, что теперь сможет написать и то, что маститый критик (даже Старый Вонючий Козел) оценит как психологический роман - но для этого нужно ей в очень долгосрочном периоде чувство успокоенной защищенности. Наверное, его дадут полученные по многочисленным контрактам деньги.
Или что-то еще может обеспечить душевное спокойствие вдолгую?- если только не попробовать выбросить любимую свою счастливую монету - только теперь знать, чему соответствует орел. Это лишь утвердит в правильности выбора пути. А если вдруг выпадет решка - может, стоит вернуться отдать долг, суммы которого она себе даже не представляет, а считать не хочется. Есть, наверное, защита сильнее денег - только бы не проиграть в другую орлянку - а Настя до сих пор не знает, распространяется ли ее фарт на такого рода игры.