Гламаздин Виктор. Через миллиард лет после Конца Света (пьеса)

ЧЕРЕЗ МИЛЛИАРД ЛЕТ

ПОСЛЕ КОНЦА СВЕТА

Фантасмагория в двух актах

(в 2020 году эта пьеса участвовала в 1 Всероссийском конкурсе современной драматургии "ЗОЛОТОЙ МОСТ"; публиковал под псевдонимом Виктор Шанс)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

1. Бродяжка - пожилая женщина бомжеватого вида.

2. Фифа - преуспевающая женщина средних лет.

3. Планктон - молодой человек.

4. Серафимыч - архангел в виде человека с белым жезлом в руке.

5. Лукич - архидемон в виде человека с черным жезлом в руке.

АКТ I

КАРТИНА 1

На сцене - присыпанная пылью и усеянная осколками зданий улочка инопланетного города. На заднем плане - похожие на гигантские термитники остовы выгоревших небоскребов под небом с десятью лунами.

Фифа и Бродяжка.

Фифа достает мобильник и безуспешно пытается выйти в сеть.

Бродяжка ходит по сцене, толкая перед собой тележку, набитую пакетами с вещами. Натыкается на зеркальный октаэдр. И рассматривает себя в одной из его граней.

Бродяжка: (Сквозь зубы своему отражению.) Жрать охота? (Отрицательно покачивая головой, тонким голоском.) Не-а! Совсем не охота. (Сквозь зубы своему отражению.) А курить? (Отрицательно покачивая головой, тонким голоском.) Совсем не тянет. И с бухлом такая же мутотень. Даже от одной только мысли о выпивке тошнит. (Сквозь зубы своему отражению.) Вывод? (Глядя на небо, обычным голосом.) Я не на Этом Свете. Померла, что ли?! Бли-и-и-ин!.. А чо сразу: "Бли-и-и-ин"?! (Выполняя комплекс утренней зарядки.) Покойничком живется неплохо. Ничего не болит. Нигде не свербит. Чертей нет. Раскаленных сковородок тоже. Только какая-то Фифа.

Бродяжка подскакивает к Фифе и хлопает ту по плечу.

Бродяжка: Привет потусторонним силам! Ты, Фифа, тут посыльная или просто дежуришь? Выкладывай, чудо-юдо, какие порядки на хате и все такое.

Возмущенная Фифа отталкивает Бродяжку.

Фифа: Какая я тебе "чудо-юдо", тупорылая бомжиха?!

Бродяжка: Будешь наезжать - глаз выцарапаю и сожрать заставлю. Не посмотрю, что ты здешняя аборигенша.

Фифа: Я не местная! С Питера сюда попала.

Бродяжка: С Земли, значит?! И чем там занималась?

Фифа: Разным. Торговала зарубежными виллами. Скупала антиквариат. Коллекционировала авто. Последнее, что помню: отправилась на личном самолете за навороченной тачкой, чтобы хоть как-то сохранить лицо в нашем кругу после неудачи с предыдущей. Прикинь, хоть та в полной комплектации и стоила немерено, однако ж все равно купить не удалось. Запись. Очередь. И так далее. До хрена миллиардеров на планете стало после войны... А ты кем была?

Бродяжка: Кем только не была... Значит, ты не черт, а обычная курва, жирующая по заграницам на стыренные у народа баблосы. Не стыдно Родину обирать?

Фифа (громко и пафосно): Да я... Да мой муж дает работу десяткам тысяч работяг! Мы вам, бездельникам и тупицам, строим заводы, чтобы вы работали. Мы строим вам банки, чтобы вы могли кредит взять. Мы строим вам жилье, чтобы вы не спали на улице. Мы строим вам храмы, чтобы вы молились там своим идолам. А вы - неблагодарное быдло! - все ноете. Дескать, как же нам мало платят! Какие маленькие пенсии! Как же проклятые олигархи обирают трудовой народ! А что вы, подзаборная шелупонь, сами организовали? Какую компанию создали, кроме компании собутыльников? Да без нас вам труба! Сдохнете с голоду или глотки друг другу перегрызете. Вам и сопли подотри, и накорми, и денег дай, и развлеки, и вылечи. Так что: есть олигархи - есть Россия! Нет олигархов, нет России!

Бродяжка: Не ори! Чай не режут.

Бродяжка машет в сторону Фифы рукой. Мол, успокойся, сейчас не до разборок. Опускается на корточки и в растерянности чешет затылок.

Бродяжка (глядя на небо): В том, что я сдохла, а не впала в белую горячку, уверена на все сто. Сильно сердце болело последний месяц. Сдается мне, мы явно в другом мире. В небе аж десять лун. Такое и с Камчатки не увидишь. И здешний гадюшник не похож на Райские кущи. Кажись, нам светит ад. Или чистилище, если верить папистам.

Фифа: Что простая бомжиха может знать о таких вещах?!

Бродяжка: Ты, Фифа, мымра полоротая. Это не обзывательство. А упрямый факт. Я до бродяжничества не баклуши била. Защитила диссертацию, от одного названия которой у тебя пучком мозги завяжутся. Так что, раз попала на Тот Свет, то не мети попусту хавальником.

Фифа: Пф-ф-ф-ф... Не факт, что мы на Том Свете.

Бродяжка: Имеешь предположение?

Фифа: Эксперимент. Инопланетный.

Бродяжка: С чего б "инопланетный"?!

Фифа: На нашей планете из меня никто бы не посмел сделать подопытную мышку!

Бродяжка: И почему же?

Фифа: Мой муж - сам Запупович!

Бродяжка: Да ну-у-у?! Не может быть! Са-а-ам За-пу-по-вич?! Неужто?!

Фифа: Сам!

Бродяжка: А кто... ха-ха-ха... кто это? Кто такой? Ха-ха-ха-ха!

Фифа: Ты невежественная дура! Тупейший экземпляр помойной швали.

Бродяжка подскакивает к Фифе и награждает ее легкими затрещинами.

Фифа визжит и закрывает голову руками.

Бродяжка одаряет Фифу парой пинков и успокаивается.

Фифа: Ты... меня... побила!

Бродяжка: Не-а!

Фифа: Как "не-а"?!

Бродяжка: Ежели б я тебе всерьез двинула, ты б упала и встала без зубов. Зацени мой гуманизм и тонкую душевную культуру, присущую мне как истинной русской интеллигентке.

Фифа: Да, ты истинная интеллигентка. Русская.

Бродяжка подходит к Фифе и берет ее за грудки.

Бродяжка: А ты чего против русских имеешь?

Фифа: Их историю.

Бродяжка: Чо ты, тупица необразованная, про нашу историю знаешь?!

Фифа: Да у меня два высших! И я их не купила. У меня муж...

Бродяжка: Знаю-знаю, широко известный в узких кругах олигарх Запупович, открывающий с ноги кремлевские двери. А чо тогда у тебя прикид, как у дешевой шлюхи?

Фифа: Я дешевая?! Да одно только мое ожерелье целого особняка на Рублевке стоит.

Бродяжка: А лаешься, как самая быдлатая ханыга.

Фифа: И кто это говорит?! Кто говорит?!

Бродяжка: Человек с большой буквы "ч".

Фифа: Бомжиха с большой буквы "б".

Бродяжка бьет Фифу. И ногами тоже.

Фифа падает и поднимает руки вверх.

Фифа: Все-все-все! Сдаюсь! Была не права. Прости.

Бродяжка: Шла бы ты, Фифа, на хрен со своими понтами! Скромность - вот главное женское украшение, а не ожерелье из брюликов. Въехала?

Фифа (вытирая платком льющуюся из носа кровь): Не вопрос.

Бродяжка: Тогда живи. Но следи за языком. А то облаешь правильную братву, и станет тебе плохо. Помню случай. Дед Пиончик как-то раз попросил одного быка о целевой субсидии на поправку подорванного экологией здоровья. Бык послал Деда Пиончика. Тот в ответ послал быка. И все. Нет больше Деда Пиончика. Кончился дедушка. К быку никаких предъяв. Был в своем праве.

Фифа: Ты мне свои блатные понятия не втюхивай. Мне такие люди ручку целовали, каких ты только по телевизору и видела.

Бродяжка: Некогда мне было в телек пялиться.

Фифа: Скажи еще, что вкалывала по-черному.

Бродяжка: Именно так. Фирму свою имела по разработке ПО.

Фифа: И что стряслось?

Бродяжка: Война. Кризис. А тут еще и партнеры подставили. Перестала в себя верить. Озлобилась на всех. Забухала. Жалела себя. А ведь другим в те времена еще хуже было. Особенно, кто с детьми малыми. Пока такие, как ты со своим папиком, жировали на народной беде, много кого на кладбище снесли или в дурку упаковали. Впрочем, чего тебя ругать. И сама такая же непутевая. Ты за Запад. Я за Русь. Ты продалась олигарху. Я спилась. Никто из нас ни Западу, ни России так и не помог. Зря жизнь прожили.

Фифа: Я тоже патриотка! Мы с мужем нашим бойцам на фронт колонны грузовиков с гумпомощью отправляли.

Бродяжка: Ага-ага. Как же, как же.

Фифа: На Западе хоть какая-то стабильность. Ну по крайней мере была до войны и "переселения народов". А в нашей Державе постоянно эксперименты над народом проводят. То войны, то реформы, то приватизации, то национализации, то революции, то внутриклановые разборки во властных элитах, то кризисы. И воруют по-черному.

Бродяжка: Тырят везде. Тырят все. Тырят всегда. Мздоимство и кража - важнейший элемент культурного кода земной цивилизации. Об этом еще при фараонах сказывали. И на твоем сраном Западе тоже коммуниздят нехило. И, кстати, какая ж там теперь - после войны-то! - стабильность? Берлин и Лондон в руинах. Париж и Рим - в дерьме, беженцах, крысах и вшах.

Бродяжка в раздумьях ходит по сцене, катя за собой тележку. Натыкается на вплавленный в столб скелет рептилоида и быстро ретируется к Фифе.

Бродяжка: Ты как окочурилась?

Фифа: Не помню.

Бродяжка: И я не помню...

Бродяжка делает ревизию содержимого тележки.

Бродяжка: Вот крысы! Прикинь, Фифа, даже на Том Свете меня обули! Дербанули пузырь, сигареты и шмат сала. Насчет сала, правда, не уверена. Могла по пьяни и схавать в одну харю. Прецеденты имелись.

Фифа: А...

Бродяжка: Проехали! Не про то базарим, Фифа! Перед нами - загадка. Вот ты можешь мне сказать: на кой ляд нас сюда сунули?

Фифа: Факты нужны.

Бродяжка: Мозги нужны! Для начала предлагаю обозначить нашу группу - боевым партизанским отрядом. Я буду его командиром, а ты начальницей штаба. Отряд наш назовем: "Смерть крысам, крадущим сало, бухло и курево!" Нет, лучше просто "Смерть крысам!"

Фифа: А...

Бродяжка: Бойцов наберем среди остатков разбитых подразделений... блуждающих по окрестным лесам. Лады?

Бродяжка протягивает Фифе руку. Та с вымученной улыбкой жмет руку Бродяжке, а потом незаметно от нее вытирает ладонь об юбку.

Раздается гул и звуки электрических разрядов. Сцена трясется. Ее заволакивает непроницаемым туманом.

Бродяжка (из-за сцены): Он сказа-а-ал: "Поехали!"

Фифач(из-за сцены): Знать бы еще, кто он - этот Он...

КАРТИНА 2

Офис. Шкафы с папками. Столы с оргтехникой. На стенах - графики и диаграммы.

Фифа, Бродяжка и Планктон.

Фифа сидит за компьютером.

Бродяжка рассматривает "настенную живопись".

Планктон, высунувшись из-за шкафа, настороженно следит за Фифой и Бродяжкой.

Фифа: Интернета нет. В файлах - логистические таблицы да схемы на инглише и, скорее всего, японском. Во всяком случае вижу здесь иероглифы из хираганы и катаканы. В датировках файлов отсутствует год. Операционка мне не знакома. Но, судя по установленным программам...

Бродяжка: От перемены кошельков сумма в них не меняется. Мы по-прежнему хрен знает где. Но явно не на твоем хваленом Западе, поленом его по голове.

Фифа (всплескивая руками): Господи! Ну чем он-то тебе не угодил?!

Бродяжка: От него веками страдали. Один Гитлер нам полстраны в труху разнес. Запад - это педофилы, наркушники, расисты, нацики и прочие трансгендерные феминисты. А нашего Бога они "гадом" обзывают. "Га-а-а-а-а-адом"! За такое надо приговаривать к круглосуточной клизме без права на помилование.

Планктон (выходя из-за шкафа): Доброго времени суток, сударыни.

Фифа вскакивает из-за стола, роняя с него компьютерный моноблок. И делает несколько шагов к Планктону.

Бродяжка сжимает кулаки и становится в каратистскую стойку.

Фифа: Человек!

Бродяжка: Вот и первый рядовой нашего боевого отряда! (В сторону.) Или первый предатель в нем.

Бродяжка оживляется, всплескивает руками, что-то говорит себе под нос и нарезает круги вокруг Планктона. Потом хватает его за рукав.

Бродяжка: Как сюда попал? Куревом не богат? Ты точно человек? Или прикидываешься? Чего молчишь? Нечего сказать? Или боишься, что правду узнаем? На кого работаешь? Колись!

Планктон вырывает рукав из рук Бродяжки и прячется от нее за Фифу.

Фифа (Бродяжке): Не пугай парнишку, а то сбежит.

Бродяжка: А может, его к нам подослали?

Фифа: На фига?

Бродяжка: Выведывать наши секретные планы.

Планктон: Премного извиняюсь, но не соблаговолите ли объяснить, уважаемые дамы: что с нами происходит?

Фифа (скользя по Планктону презрительным взглядом): Из него шпион, как из какашки авианосец.

Бродяжка (Планктону): Кто по жизни?

Планктон: Не был, не привлекался, не состоял. Работал в офисе. За что сюда попал, не имею представления. Последнее, что помню: был корпоратив для менеджеров среднего звена на теплоходе, и я упал в воду.

Фифа: В отличие от нас, он помнит момент смерти. Какая ирония судьбы: утопленник из рядов непотопляемого офисного планктона.

Бродяжка: Ха! Получай, братан, погоняло "Планктон". Носи его с честью и не опозорь крестниц.

Фифа: Какое-то обидное прозвище.

Планктон: Нет-нет! Оно как раз по мне. Два года не мог набраться решимости покинуть шарагу, где меня постоянно унижали.

Бродяжка (Планктону после недолгого раздумья): Ну сейчас ты уже вне этой бодяги. Здесь другие заморочки, братан. Кстати, ты-то за Русь-Матушку или готов продаться за западные плюшки, как Фифа?

Фифа: Что за нелепая логика?! Раз богата, так сразу и Родину продать готова?! Да я Родину не меньше вас всех люблю. Я ж не за Запад! А только - против царящего в Отечестве бардака. (Заметив, что Планктон хочет что-то сказать.) Говори, Планктоша!

Планктон: Могу ли я, уважаемые дамы, получить ответ на нескромный вопрос о нашем местонахождении?

Фифа: Мы, как мне кажется, пребываем сразу в нескольких местах, как бы состыкованных в одно, поскольку уловить момент перехода совершенно невозможно.

Бродяжка: В заднице мы, рядовой. Но в чьей именно, пока не знаем.

Планктон: Меня с прежней группой перемещали, и я тоже не замечал, как.

Фифа: А что с ней стало?

Планктон: Сначала они скандалили. Потом дрались. Затем попытались вырваться из клетки зоопарка, где мы сидели. Я в таком радикализме не участвовал. Тихо в сторонке сидел. И вот - здесь очутился. То ли за миролюбие, то ли, наоборот, за отсутствие инициативы.

Бродяжка: Остальных, как пить дать, к чертям на сковородку отправили. Мы вот тоже сначала ссорились...

Фифа: (Осторожно ощупывая пострадавший при избиении нос.) Но быстро помирилась. Как думаете, если мы хорошо попросим, нас вернут назад?

Бродяжка: Ты это брось, Фифа! Запомни: раз прогнешься - навсегда терпилой останешься. Планктон, руководство нашего партизанского отряда уже выбрано. Пока не наберем пополнение, будешь рядовым новобранцем. Клятву новобранца знаешь?

Планктон: Что-то такое вроде как в голове вертится. То ли в кино подобное видел. То ли в книжке читал.

Фифа: На фиг! Давайте лучше дадим Клятву соратников. Ну там... э-э-э, помогать друг другу, не обманывать... своих.

Бродяжка: Дело говоришь, Фифа! Рядовой, начинай!

Планктон: Перед лицом моих соратниц торжественно клянусь...

Фифа: ...Не предавать боевых товарищей...

Бродяжка: ...Не брехать им никогда...

Планктон: ...Всегда прикрывать им спину...

Фифа: ...А не прятаться за ней...

Бродяжка: ...И не выдавать военной... и вообще никакой тайны...

Планктон: ...Строго выполнять приказы командиров...

Фифа: ...С умом и инициативой...

Бродяжка: ...А если найду съестное или выпивку, то сразу же...

Планктон: ...Поделюсь с боевыми товарищами...

Фифа: ...И как бы мне не было страшно...

Планктон: ...Не утеряю достоинства и чести...

Бродяжка: ... Присущих нашему народу...

Планктон: ...Клянусь достойно выполнять свой долг перед соратницами...

Бродяжка: ...И перед всем нашим многострадальном народом...

Планктон: ...А если я нарушу клятву, то пусть... то пусть я...

Бродяжка: ...Околею самым ужасным и позорным способом.

Фифа: А девиз пусть у нас пусть будет мушкетерский. Одна за всех!

Планктон: И все за одну!

Бродяжка: Аминь!

Слышны орган и хоровое пение. Из оргтехники валит дым. Диаграммы и графики на стенах превращаются в картины и гравюры, посвященные Страшному Суду. Сцену затягивает дымом.

КАРТИНА 3

Залитая ярким светом лужайка среди цветущего вишневого сада. Слышны птичьи трели.

Явление первое

Бродяжка, Фифа и Планктон.

Фифа любуется яблонями.

Бродяжка и Планктон осматриваются.

Бродяжка: И снова никто не заметил, как мы переместились на новое место?

Фифа и Планктон кивают.

Бродяжка: А ежели, тут и впрямь - инопланетяне резвятся?

Фифа: Вдруг, мы вообще лежим в капсулах, а нам в мозг всю эту картинку транслируют.

Бродяжка щиплет Фифу за ягодицу.

Фифа вскрикивает.

Бродяжка: Не похоже на виртуал... Хотя и сердце не болит, и одышка не рвет прокуренные легкие. Хочется танцевать и набить кому-нибудь морду.

Планктон: Можно ли теперь, товарищи командирши, на правах соратника поинтересоваться нашей стратегией? Если, конечно, в такую тайну можно посвящать рядовой состав отряда.

Фифа: Стратегия проста - выжить.

Бродяжка: Чтобы выжить, надо кумекать. Чтобы кумекать, нужны факты. А их покамест наплакал кот. Жизнь которого было полна радости и счастья.

Фифа: Не поспоришь.

Бродяжка: Раз не ясно, чего от нас местным паханчикам надобно - не кипиша точно! - сидим тихо и не отсвечиваем.

Явление второе

Гремит гром. Сверкает молния. Из вспышки огня появляется Серафимыч.

Бродяжка: Шухер!

Бродяжка подскакивает к тележке. Вытаскивает длинный зонт. И держит его, словно копье, наперевес.

Фифа и Планктон прячутся за спиной Бродяжки.

Серафимыч: Внемлите, возрожденные души, и возрадуйтесь! Ибо вам, недотепам, выпал редчайший шанс проявить себя пред взором Великого Гомеостазиса. Дарую вам право обращаться ко мне по-простому - без чинов, званий и всяческой осанны. Зовите меня просто Серафимычем.

Бродяжка: Насчет душ, пожалуйста, поподробнее!

Фифа: И про гомо... гоми... статца!

Планктон: Глубокоуважаемый Серафимыч, а мы, как бы это сказать помягче, вроде как бы, м-м-м, немножечко умерли?

Серафимыч: Сдо-о-охли! И не "немножечко", а со всеми костями и соплями. Нынче же ваши души находятся в искусственных телах, коим ни еда, ни питье не потребны. (Глядя на Бродяжку.) И бухло тоже. А Великий Гомеостазис - Суть Сути и Основа Основ, Создатель Мироздания и Оного Хранитель. Аз есмь помощник оного.

Планктон: Главный?

Серафимыч: Лучший!

Бродяжка потрясает зонтом перед лицом Серафимыча.

Бродяжка: Не лепи горбатого! У Создателя в помощниках ангелы ходят. Они все носят крылья и нимб над головой. А ты больше на карточного каталу похож. Видала я таких в Сочах.

Серафимыч: Цыц, старая кошелка!

Фифа: Действительно, затихни. Пусть скажет.

Планктон: И в самом деле: давайте выслушаем посланца Великого Гомо... Гомеостазиса. Все-таки представитель местной власти, как никак.

Бродяжка: Чо мне рот затыкаете?!

Фифа: Ну хватит!

Серафимыч: Придется затворить силой, пошлые самки, ваши непотребные уста.

Серафимыч направляет жезл на Фифу и Бродяжку. Они тут же теряют возможность говорить.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч: Миллиард лет назад сгинула ваша непутевая цивилизация. Иначе говоря, настал Конец Света.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч (подмигивая Фифе и Бродяжке): Забавные зверушки... Внемлите же, говорливые вы мои, о скорбном и поразмыслите над сотворенном.

Планктон: Э-э, внемлем... э-э, и поразмыслить готовы.

Серафимыч: Расы, постигшие благолепие разумности, находятся под нашей опекой. Однако же кой-когда выходит и пренеприятное. Вот за землянами не доглядели! И человечество самоубилось, разнеся вдребезги свою планету. Минуло миллиард лет. И вдруг - бац! - открылось страшное: из-за таковой оказии осуществление замысла Великого Гомеостазиса по созиданию светлого мира из темной материи находится под угрозой.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч: Есмь токмо парочка выходов из сего положения. Либо выбранные производителем случайностей люди докажут прямо здесь и сейчас, что их вид достоин жизни. И вашу расу вернут в исходную пространственно-временную среду. Либо в него вернется одна лишь планета Земля. Без человеков. И вообще без млекопитающих. Оные будут срезаны с древа эволюции полностью. Ибо из каждой нашенской крысы все равно произведется вашенский человек.

Планктон: Как представители земного сообщества мы выражаем горячее одобрение инициативам возрождения человечества. Однако, почтенный Серафимыч, чего именно Вы хотите от нас - ни разу не героев? Если не секрет.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч насмешливо улыбается Фифе и Бродяжке. Машет в их сторону рукой, энергично перебирая пальцами в стиле a la моргалы выколю.

Серафимыч: Десяток миллионов землян - и ваша лихая троица в их числе - восстановлены по инфоматрицам из вселенского квантового архива.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч: А теперича - к сути, пытливые мои. Вам надобно отсеять одного из вас. Выбрать самого никчемного. Выбрать ну совершенно потерянного для общества человечишку. После разбирания умыслов вашего выбора, будет вынесен приговор.

Планктон: А те двое, кто останутся? Что с ними будет?

Серафимыч: Коли Великий Гомеостазис милостиво соблаговолит спасти человечество, двое из вас вернутся домой.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Планктон: А какова будет судьба у третьего, так сказать, лишнего? И что будет, если никто не согласится стать третьим лишним?

Серафимыч укоризненно смотрит на Планктона.

Серафимыч: Давай не будем о грустном, любопытный ты мой.

Фифа: Б-б-б...

Бродяжка: М-м-м-м...

Серафимыч (с издевкой Фифе и Бродяжке): Аюшки?!

Планктон: А когда...

Серафимыч: Об ином - вдругорядь. Покамест порешайте вопросец промеж собой. Засим, судари и сударыни, откланиваюсь!

Гремит гром. Сцену заливает яркий свет.

КАРТИНА 4

Ночь. В небе мерцают звезды.

Явление первое

Бродяжка, Планктон и Фифа.

Фифа и Планктон ищут взглядом исчезнувшего Серафимыча.

Бродяжка рассматривает небо.

Бродяжка:

Общенье бездн сквозь водопады звездной пыли.

Потоки тьмы, закрывшей высь.

И остается лишь молиться Высшей силе.

Что Солнце нам вернет и жизнь.

Фифа: Стихи сочиняешь?

Бродяжка: Это из псалма. Когда-то делала вольные переводы с древнегреческого. И даже подумывала о монастыре.

Фифа: У-у-у! И как?

Бродяжка: Вовремя поняла: не выйдет из меня монашки. Хотя иногда молюсь. Вдруг Там услышат.

Фифа: Ну Бог там... и все такое... Понимаю. Но откуда у тебя такой патриотический зуд? Война-то уже кончилась. И вроде как помирились со всеми. Геноцид русских остался в прошлом. Гуманизм торжествует. Вон даже денег дали Варшаве, чтоб от радиации почистилась. Правда, если верить Серафимычу, один хрен потом все накроется медным тазом... Нет, ну все мы немного патриоты. Я и сама наш гимн слушаю исключительно с восторженными мурашками. Но ты - это уж перебор. Поняла бы, коли Родина дала тебе всего-всего-всего да еще б и даром. Но когда ты нищенка с одной лишь перспективой - сдохнуть в зассанной подворотне...

Бродяжка: А во что еще верить нам - потерявшим все людям?! Только в родную землю, частью которой станем, когда помрем. Олигархам и чинушам на нее плевать. Случись что, усвистят за бугор с баблом и домочадцами. Некому, кроме Отечества, нас, нищебродов, накормить, защитить, вразумить и научить. Потому-то преданы ему именно мы. И веками служим ей и защищаем от иноземцев. Чтобы не окочуриться с голодухи, миллионы лапотников учились пахать на земле северных широтах. А потом, чтобы иноземцы нас не вырезали под корень, миллионы тех же самых бедняков из крестьянский семей геройски бились на полях сражений. Когда говорю: "Родина", - то ощущаю, как рядом появляется создание неимоверной силы, готовое поделиться со мной частью той силой за просто так, за то, что я его дитя. В слове "Родина" слышатся стрекотание сверчка из-за деревенской печи и рев дюз уходящей в космос ракеты... Звон колоколов и лязг танковых гусениц... Счастливый детский смех и рев ракетных двигателей... Воинский салют у мемориала воинской славы и плач вдов над похоронками... Стоны раненных бойцов в лазарете и чеканный шаг батальонов по брусчатке под "Прощание славянки"... Треск берез на сорокаградусном морозе и майское журчание лесных ручьев... Гаубичная канонада и стук колес трансконтинентальных экспрессов... А счастье? Никому, кроме русских, не понять глубину и трагичность этого чувства. Русское счастье больше похоже на божественную благодать, осенившую уже полностью отчаявшегося горемыку. Он потерял все. Чужаки - убили семью и разбомбили дом. А свои - дали "десять лет без права переписки" да впопыхах забыли пристрелить. Он вышел из лагеря седым стариком в тридцать лет. Он болен туберкулезом и до костного мозга пропитан безнадегой и усталостью. Он страстно мечтает только об одном - поскорее околеть наименее мучительным образом. И вдруг видит на занесенной снегом улице - котенка. Грязного. Дрожащего. Беспомощного. Не имеющего сил даже мяукнуть. Наш горемыка не плакал, когда его мордовали на допросах. Не плакал, когда из его печени фельдшер лагерной санчасти вытаскивал уркаганскую заточку. Не плакал, узнав о погибшей под бомбами семье. Не плакал, когда узнал, что донос на него написали друзья-однокурсники. А тут вдруг разрыдался, как дитя. И стало ему после этого так легко и светло на душе, что решил начать жизнь заново. Взял кошака к себе в кочегарку. Через год женился. Получили комнатушку в общаге. Еще через год у них родилась дочка...

Фифа: Это ты про своего предка говоришь?

Бродяжка: Я говорю про русское счастье. Оно не вилла на Бермудах, не выигранный в лотерею куш, не дядюшкино наследство, а возможность спасти умирающего в снегу котенка. И это вовсе не старушечья сердобольность или детское умиление со всяческим сюсюканьем. Тут Русский путь. Самый правильный и верный. По нему идут не для того, чтобы сюсюкать, а для уменьшения содержания Зла во Вселенной.

Фифа: Эк тебя плющит, подруга...

Планктон: А по мне, так ни при чем здесь никакой "путь". Просто, когда ты настрадался от людей так, что не можешь смотреть на них без ненависти, счастьем ощущается возможность оградить от страданий хоть какую-нибудь животинку. И вообще: у народов Земли должны быть разные пути развития. Больше шансов избежать тупика. А вера в один-единственный вариант больше на религию смахивает. Вдруг он вовсе не "самый правильный и верный", а наоборот, ведет в никуда?

Бродяжка: Ты чо плетешь?!

Бродяжка подскакивает к Планктону.

Тот прячется за Фифой.

Фифа: Подруга, не шугай рядового! Чего париться проблемами общества, сгинувшего миллиард лет назад?! Как думаете, зачем (указывая на звезды) такие декорации? Посадили бы куда-нибудь в подвал. И все дела.

Бродяжка успокаивается и смотрит вверх.

Бродяжка: Ни разу не слыхала, чтобы, запуская подопытных крыс в лабиринт, исследователи набивали его всякой хренью. Она ж отвлекает от выполнения задания.

Фифа: Если только само отвлечение внимания не цель.

Планктон: Или, наоборот, это подсказка о том, на чем именно его сосредоточить.

Бродяжка: В смысле?

Планктон: Я, конечно, не социолог и не историк... м-м-м... (Бродяжке) простите, не знаю Вашего имени-отчества.

Бродяжка: Зови меня "товарищ командир". Понял, рядовой?

Планктон: Так точно! Предупреждаю, товарищ командир, могу сказать глупость.

Бродяжка: Валяй. Нужны любые версии.

Планктон: Допустим, существа вроде Серафимыча намекают нам таким образом на модели развития человечества.

Бродяжка и Фифа задумчиво смотрят на небо, а потом на Планктона.

Фифа: Фигня какая-то!

Планктон: Предупреждал же: могу сказать и глупость.

Бродяжка: Зачем нам намеки на галактики и созвездия? Чай не в демиурги готовят. Хотя, конечно, сил ради нашей компашки задействовано немерено. Впору заподозрить изощренную интригу. И ее суть - вопрос вопросов.

Планктон: Как мне кажется, пока вопрос вопросов: кто из нас - третий лишний.

Бродяжка: Жребием решим. Нарисуем на бумажках фамилии...

Фифа: А я предлагаю отсев по степени полезности для общества.

Планктон: Как-как?

Фифа: Ты ведь, Планктоша, когда вернешься в Россию, наверняка чего-нибудь настрочишь про наши приключения. Так ведь?

Планктон: Почему нет?

Фифа: Я тоже займусь полезными делами. У меня полно денег и связей. А ты, подруга? Пойдешь бухать с бомжами. Будешь обузой для Родины и всех работящих людей. Ты ж патриотка! Согласись, клошары - самый ненужный в обществе элемент, нет?

Планктон: Хотел бы горячо возразить. Но не нахожу аргументов.

Фифа: Давай, подруга, соглашайся.

Бродяжка: Идите в анус, паразиты на теле трудового народа! Такие, как я, почва для мирового древа, без которого оно умрет.

Планктон: Нельзя ли уточнить про "почву", товарищ командир?

Бродяжка: В легкую, рядовой! Мы дети цивилизации победившего капитализма, так?

Фифа и Планктон кивают.

Бродяжка: Его суть?

Фифа: Частная собственность.

Бродяжка: Гм-гм-гм!

Планктон: Прибыль!

Бродяжка: Браво, рядовой! А максимум прибылей буржуи зашибают, когда цена у местной рабочей силы - копейки. Тогда себестоимость товара падает. И можно опускать цены, усиливая спрос, и душить конкурентов.

Фифа: И?

Бродяжка: Чтобы цена рабочей силы скатилась к нулю, а прибавочная стоимость рванула вверх, надо держать в нищете миллионы людей, готовых пахать за миску супа. Часть из такой биомассы опускается в сословие бомжей, а часть - молодые и наглые - пополняет ряды криминальных группировок, укрепляя вертикаль власти.

Планктон, Фифа: Как?!

Бродяжка: Зашуганный беспределом народ дружненько проголосует за твердую руку на своем загривке. В общем, бомжи - пушечное мясо индустриальной войны, опора государственности и ресурс для всяческого процветания. Яркое доказательство - предвоенных Запад. Как только там ввели офигительную соцподдержку, переведя бомжей в средний класс, экономика накрылась медным тазом. Социалка тоже. Вот и пришлось стоявшим тогда у власти буржуйским режимам натравливать на русских свои народы, дабы им занятие найти. Чтоб не объединились против банкирских морд и не начистили их.

Фифа: Гм!

Планктон: Вы, товарищ командир, умеете удивить. Какой, однако, самобытный взгляд на общественное устройство.

Бродяжка: В той школе, где учили Маркса с Энгельсом, я работала старшим преподавателем.

Фифа: Сермяжная правда в таковых рассуждениях имеет место быть. Будем кидать жребий. Планктоша, ты как?

Планктон: Жребий так жребий.

Бродяжка: А его не будет.

Фифа: Как?

Планктон: В смысле?

Бродяжка: Я пойду в расход. Всегда мечтала красиво уйти. Не околев в сугробе от паленки и мороза, а за правильное дело.

Фифа: Зачем же пела оду бомжам?!

Планктон: Действительно.

Бродяжка: Проколотить понты - святое дело.

Фифа: Пф!.. Если выживу, подруга, никогда тебя не забуду. Хотя ты и с прибабахами.

Планктон: Нет, как-то все это не так.

Бродяжка: Все так, рядовой Планктон! Ну вернусь я обратно в свою реальность, и что? На короткий рывок у меня сил хватит. Да вот в долгую буром переть не получится. Старовата я. Выдохнусь. Скурвлюсь. И заживу по-старому. А вы после всех наших загробных приключений вряд ли сможете вернуться к прежней жизни. В общем, слушайте командирский приказ: от ухода меня не отговаривать, а после него по мне сопли не пускать! Ведь этот хмырь не сказал же конкретно, что третьего лишнего замочат. Может, вместе с вами вернусь на Землю.

Бродяжка подходит к тележке. Роется в ней. Вытаскивает видавший виды бумажник. Извлекает из него купюры и монеты.

Бродяжка: Держите мою заначку. Пара старинных серебряных полтинников. Еще обычных рублишек немножко. И чуток закордонных "тугриков". Мне без надобности. А вы неизвестно куда попадете. Пригодится.

Бродяжка раздает свои "сокровища" Фифе и Планктону.

Фифа (шмыгая носом): Спасибо.

Планктон: Благодар... (Сжимая кулаки.) Н-нет! Я иду вместо тебя! Вот!

Бродяжка и Фифа: На фига?!

Планктон (разводя руками): Не могу иначе.

Бродяжка: Подумай. Я от своего слова не откажусь. Пацан сказал, пацан сделал. Зачем вместо одной жертвы - две?

Фифа: Три! Раз пошла такая пьянка - тогда и я с вами.

Бродяжка: Как так?! Ты ж олигарша!

Фифа: Никудышная, значит, из меня олигархша.

Бродяжка: Брось, Фифа! На кой всем выбывать?! Местные такой перформанс не заценят.

Фифа: У меня тоже совесть имеется.

Планктон: Позвольте, уважаемые дамы, подвести итог нашим рассуждениям. Итак: условие Серафимыча о двух оставшихся считать неприемлемым. Пусть либо всех вычеркивает из игры, либо всех оставляет.

Явление второе

Гремит гром. Сверкает молния. Из вспышки огня появляется Серафимыч.

Серафимыч: Итак, речистые вы мои, глагольте о помысленном.

Бродяжка: Короче, так: все идем на выбывание. Все!

Фифа: Аналогично!

Планктон: Вот!

Серафимыч: Дурь истуканская! Совершенно неоправданный перерасход плоти. Будем считать, сей вздор не касался моих ушей. Быстро перерешайте.

Бродяжка: Шиш тебе, ангел хитрозадый!

Серафимыч: Ах вы та-а-а-к?!

Бродяжка: И только так! На том и будем стоять вечно!

Серафимыч: "Ве-е-е-е-ечно". Аже вы, охламоны, ведаете о Чертогах Вечности, где время течет, аки мед? (Стуча пальцем Планктону по лбу.) Ну ты-то хоть не глупи! Зрю: ты мужик с разумением и житейским подходом к бытию. Сумасбродные бабы пусть себе шествуют на убой, раздувая щеки. Тебе-то на кой выпендреж? Я тебе богатство дам. И должность. И грудастую секретаршу. И славы кусище. Будешь, парень, жить по-боярски. Весь мир - к твоим ногам!

Планктон: Что мне весь мир, коли сволочью стану?

Бродяжка аплодирует Планктону.

Бродяжка: Браво, рядовой! Так держать! Не пальцем мы деланы, Серафимыч! Иди в дупло со своими серебряниками!

Серафимыч: Значит, бунт? Вызов Мирозданию? Мятеж среди звезд? Жалкие букашки!

Фифа: А вы какашки!

Серафимыч: Последний раз вопрошаю, бестолковые вы мои: коего из вас признаете недостойным?

Бродяжка: Не станем мы никого предавать!

Фифа: За справедливость и пострадать не страшно. Тем более в такой компании.

Планктон: Присоединяюсь к каждому слову каждой из присутствующих здесь дам.

Серафимыч: Ась!? Да вы хоть представляете, чем ответствовать придется?! Да я вас... Хоть кумекаете, аже содею со всяким из вас?

Бродяжка: Давай уж! Не тяни!

Серафимыч: Да я вас... Да я вас... Да я вас... славлю и величаю! Вы, смертные, удачливо преодолели величайшее испытание во Вселенной! Кстати, (Планктону) именно я, сударь, имел честь одарить разумных совестью.

Фифа (прыгая и хлопая в ладоши): По-бе-да-а-а-а!

Бродяжка (шмыгая носом и вытирая слезу): Вот, блин!

Планктон (потрясая кулаками): У-у-у-х!

Серафимыч: Миллионы избранных нами землян тупо передрались, выясняя, кто из них более важен для общества. А вот вы молодцы! Оказывается, ваш биологический вид не такое уж и смердящее душнилово, коим мнил оный поначалу.

Бродяжка: Вот, блин...

Бродяжка, Фифа и Планктон радостно обнимаются и хлопают друг друга по спине и плечам.

Серафимыч с едкой ухмылкой поглядывает на Фифу, Планктона и Бродяжку.

Бродяжка (вытирая глаза): Вот, блин...

Планктон: Простите за нелепую суету во время столь грандиозного события, уважаемый Серафимыч, но позвольте узнать, когда мы отправляемся домой?

Серафимыч: Сия оказия, в коей пребываете вы, героические мои, не столь очевидна, сколь проста. В общем, свою часть игрищ моя скромная персона отработала на славу. Теперь пребывать станете в заботах иного заместителя великого Гомеостазиса.

Бродяжка: Ты чо, трепло?! Мы ж все правильно сделали! Сам же сказал! Хватит с нас здешних приколов. Дела порешали - и по хатам.

Серафимыч: Срок настал, други моя, объявить о прискорбном. Аз был не конца правдолюбив.

Бродяжка: Га-а-а-ад!

Бродяжка сжимает кулаки и бросается на Серафимыча. Тот направляет на нее жезл. И Бродяжка застывает на месте.

Серафимыч: Не спорю, резкие мои, вами провернуто неплохое дельце - благородное, полное пафоса. Кстати, именно так действовало немало ваших соотечественников. Прочий народишко в большинстве своем - шкурники, себялюбивые бараны, лизоблюды, бесноватые соглашатели. Никчемные душонки! И лишь благодаря таким, как вы, земная цивилизация возродится. А вот, каковой из народов, чьи герои, аки вы, прошли отборочное сито, будет верховодить на планете и вытаскивать землян из бедствий, порешаете на следующем этапе соревнований. Да пребудет, смертные, с вами милость и благодать Великого Гомеостазиса! Прощевайте, судари и сударыни! Чао-какао!

Серафимыч с хихиканьем исчезает в столпе света.

Сцена погружается во тьму под мрачную музыку.

Бродяжка (из-за сцены): Поздравляю, товарищи бойцы! Мнимый ангелочек нас об-ла-по-шил! С-с-су-у-у-ка-а-а-а-а!

АКТ II

КАРТИНА 1

Капище. В его центре стоят Врата - расписанные магическими символами столбы под массивной перекладиной, увенчанной черепом гигантского чудовища. В проеме между столбами клубится туман. Слева и справа от Врат - идолы и чучела ужасного вида существ.

Явление первое

Бродяжка, Фифа и Планктон.

Бродяжка указывает на одно из чучел Планктону и что-то ему объясняет.

Из-за сцены доносятся шорохи, рычание, повизгивание, скрежет и прочие настораживающие звуки.

Напуганная ими Фифа нервно мечется по сцене.

Фифа: Не нравится мне здесь. Совсем не нравится. Совсем-совсем-совсем!

Слышен протяжный многоголосый вой.

Фифа: Это что, инопланетные твари?

Планктон: Не хочу никого обидеть, но, скорее, мы с вами тут инопланетные твари. Навряд ли хозяева здешних мест хоть чуточку гуманоиды. Правда, Серафимыч весьма похож на человека.

Бродяжка: Фуфлыжник он! Таким оборотням ничего не стоит принять вид твоей любимой собачки, рядовой. Она будет вилять хвостиком и даже нагадит тебе на штиблеты. А как нагнешься их протереть - тут же цапнет сзади и отхватит тебе зубищами полжопы. И про Конец Света он - шакал позорный! - мог наврать. Я, допустим, такового не помню. Ну на Ближнем Востоке кого-то бомбили. И все. Ничего настораживающего.

Фифа: Аналогично. Планктоша, а ты чего-нибудь слыхал?

Планктон: Французы в очередной раз поцапались с немцами. Сожгли у тех городишко близ границы. В Риме албанцы с турками отвоевали у арабов еще один район. Вулкан проснулся то ли в Исландии, то ли в Гренландии. И войнушка случилась в Мексике. Бандитская. Девять тысяч мирняка заминусовали. Дежурный по подразделению рядовой Планктон доклад окончил!

Бродяжка: Бойцы, у меня стойкое ощущение подставы. Серафимыч - мутнейший тип. А вся шарага здешняя - лютое разводилово.

Бродяжка высоко задирает подбородок и грозит кулаком в потолок.

Бродяжка: Кидалы! Слышите? Вы все там кидалы! И ваш пахан - тоже аферист и жулик!

В ответ шорохи, рычание, повизгивание, скрежет и прочие подозрительные звуки становятся громче.

Фифа: За-ше-ве-ли-лись...

Бродяжка достает из тележки зонт и монтировку. Зонт отдает Планктону.

Бродяжка: Отряд! Слушай мой боевой приказ! Рядовой, прикрываешь нас с тыла. Фифа, стой за мной. Коли меня завалят, хватаешь монтировку и решительно окучиваешь тварей. Самое важное слово в приказе - "решительно".

Бродяжка подходит к краю сцены и, сурово глядя на зрителей, отрабатывает удары монтировкой по воздуху.

Фифа встает за спиной у Бродяжки и проводит "бой с тенью".

Планктон берет зонтик наизготовку и становится спиной к Фифе, готовясь оборонять тыл отряда.

Явление второе

Все те же и Лукич, возникший рядом с Фифой непонятно откуда.

Лукич: Лец ми спик фром май харт, пиплы!

Фифа от неожиданности отскакивает от Лукича, врезается в Планктона и вместе с ним падает.

Фифа: Ай!

Планктон: Ух!

Бродяжка: Япона мать!

Лукич: Будем лясы точить? Или сразу займемся делом?

Бродяжка: Каким, ешки-матрешки, "делом"?!

Лукич: Испытанием.

Планктон: А, извините, предыдущее испытание являлось как бы предварительным забегом?

Лукич: То было испытание испытуемых. А теперь будет испытание испытанных.

Фифа: Где гарантия, что нас опять не обуют?

Планктон: Действительно!

Бродяжка: Серафимыч ваш ше-е-ельмой оказался!

Лукич: Он вас надул?! Вот жучара! Всех снабжает совестью, оставаясь при этом по натуре жалким рабом условностей и мелким жуликом. Вот я - в пику ему - одариваю достойных свободой воли. То есть возможностью плевать на условности и не тратить время на словоблудство. Поэтому у меня - все по-честному. Итак, к сути. Ваше примитивное общество будет жить. Однако нарисовалась новая тема. Нам запрещено напрямую вмешиваться в дела людей после восстановления их цивилизации. Имеем право лишь на передачу сведений. Ключевых сведений. О причинах будущей катастрофы. А дальше прошедшие отбор земляне обязаны все разрулить самостоятельно.

Бродяжка: И в чем вопрос?

Лукич: Он в том: кому же из оставшихся участников эксперимента поведать детали Конца Света? Тут надо конкретно проверить на вшивость каждого. И чтоб никто не смог спрятаться за чужую спину. У избранных должно хватить духу и мозгов дабы спасти человечество. Да, у русских есть основание претендовать на такую роль. Ауэр бит из э нашонали приорити фор зэ Рашен Федерешен. Однако осталось еще немало троек с другим культурным кодом. И люди в них уверены в праве именно своего народа вершить судьбу планеты. Так кому же столь развеселое занятие доверить? А? На сей вопрос и должны ответить участников второй части нашей развеселой игры. Действиями! Словам, как понимаете, здесь веры нет. Вопросы?

Бродяжка: А ты кто такой?

Бродяжка забирает у Планктона зонт и возвращает его вместе с монтировкой в тележку.

Лукич: Добрый-предобрый дяденька Лукич.

Фифа: Ангел или дьявол?

Лукич: Ты что, специалистка по породам мировых духов, а? Слушайте сюда, убогие. Из вас троих на Землю должен вернуться только один. Остальные в добровольном порядке бодренько шагают демонам на ужин.

Бродяжка: Иди-ка ты, Лукич, в баню!

Фифа: Точно-точно! Пусть твои демоны на ужин водички попьют.

Планктон: Как-то чересчур жестоко.

Лукич: Согласен на все сто! И коль вы не повернутые на национальном величии остервенелые патриоты, то плюнете на столь стремное дело по спасению мира. Вы ж не десантно-штурмовая группа. А дело сие пусть варганят другие - специально обученные люди другой национальности. Они и крови не боятся, и организационную подготовку имеют. А я вам за столь разумное решение еще и денюжку подкину немалую и в придачу вагон здоровья подгоню.

Фифа: Зачем тратите на нас время, господин хороший? Тут же десять миллионов подопытных кроликов.

Лукич: Увы, в загашнике осталось уже меньше семи тысяч.

Фифа: А что так?

Лукич: Усушка, просрочка, нарушение целостности оболочки, утеря товарного вида, утряска и прочая естественная убыль. Не научились пока во Вселенной ценить человеческую жизнь. Имэджин! Не научились!

Фифа: Жесть!

Лукич: Ага! Май фрэнц, тудэй из э юник момент ин тайм! Живо становитесь передо мной на колени. И умоляйте отправить вас на Землю. Останетесь все живыми. А тамошними разборками пусть верховодят другие. Вам-то чего? Наслаждайтесь жизнью! Вы и так многого добились.

Планктон: Не нравится мне такое предложение.

Бродяжка: Во-во! Никого мы предавать не станем!

Планктон: Нам Серафимыч тоже всякие там условия ставил. Но, оказалось, пугал и врал.

Лукич: Не понял! Меня что, в брехуны записали?!

Лукич машет жезлом. На сцену опускается на ржавой, лязгающей цепи корзина. Лукич указывает Планктону на нее.

Лукич (Планктону): Глянь-ка! За показ денег не беру.

Планктон и Бродяжка заглядывают в корзину.

Планктон: А-а-а!

Бродяжка: Тьфу! Мерзость! Головы чьи-то. Отгрызенные.

Планктон: Членов моей первой группы.

Планктон зажимает ладонями рот, борясь с рвотными спазмами.

Лукич: С трудом отвоевал эти две башки у демонов. Остальное мигом схарчили. У нас не богадельня. Сам хожу и оглядываюсь на колигз оф зэ эгзэкутив комити.

Планктон: А-а-а-а!

Планктон опускается на пол и трясется.

Бродяжка садится рядом с Планктоном, обнимает его за плечи и шепчет на ухо что-то ободряющее.

Планктон (указывая Лукичу на корзину): Уберите это! Уберите!

Лукич пожимает плечами и машет жезлом.

Корзина с головами поднимается вверх и исчезает.

Бродяжка: Держаться, рядовой! Приказа распускать сопли не поступало! Прорвемся!

Лукич: Ну как, поверили, что у меня все всерьез? Могу и самих демонов показать. Не высшие, конечно. По секрету скажу: у нас тут все высших опасаются. Но даже обычные - полная жуть. Как увидите, разом обгадитесь... Надеюсь, теперь вопросов вроде: "А куда деваются отсеянные участники наших суровых игр", - не будет?

Бродяжка, Фифа и Планктон переглядываются.

Лукич: Ла-а-а-адно! Не буду на вас давить. Решайте сами. Итак (указывая на Врата): в те Врата уйдут двое из вас. На мучительную смерть. На прокорм голодной нечисти. Но если тут все дружат с головой, то решительно встанете на колени и будете столь же героически жить для себя. Долго и счастливо. Ю вил би прауд оф ви чойс.

Лукич, насвистывая веселый мотивчик и подскакивая на ходу, покидает сцену.

Бродяжка встает и помогает подняться Планктону.

Планктон: Д-д-д-д...

Бродяжка: Дать им всем в рожу?

Планктон: Д-д-д-д...

Фифа: Добиться встречи с Гомеостазисом?

Планктон: Дав... Дав...

Бродяжка: Давно пора отфигачить Лукича?

Планктон: Дав... Дав...

Фифа: Давеча придумал выход из этой ловушки?

Планктон: Дав-в-вайте... жребий.

Бродяжка достает из кармана монетку. И передает ее Фифе.

Бродяжка: Бросайте монетку.

Планктон: Нас же трое!

Бродяжка (сует монетку в руку Планктону): Первой в любом случае иду я.

Планктон: А давайте тогда все пойдем в пасть к демонам. Вдруг выйдет, как в прошлый раз, амнистия.

Слышны вой и рычанье демонов.

Фифа вздрагивает, передергивает плечами и придвигается ближе к Бродяжке и Планктону.

Бродяжка: Атмосфера не та. Тогда никаких тварей поблизости не топталось. И голов в корзине не наличествовало.

Фифа: Вдруг они бутафорские, а?

Бродяжка: Не похоже. Да и чуйка говорит: все всерьез. Хотя от местных клоунов можно ожидать любой разводки. Удивительно, такие продвинутые технологии, а царит какое-то Средневековье. Оторванные головы. Демоны.

Фифа: Всей толпой гикнуться - не вариант. Ведь условие - один должен остаться. И если мы все вместе сгинем в пастях у тварей, то проиграем. Надо идти только двоим. Одному, как бы он не брыкался, придется остаться в живых.

Бродяжка: Молодец, подруга! А я-то думала, будем спорить о том, не стоит ли бухнуться на колени.

Планктон: А позвольте спросить: мы не бухнемся?

Фифа: Планкто-о-оша! Стыдись! На кону - будущее нашей бедовой планеты! Решается вопрос: русские станут во главе ее или какие-нибудь обдолбанные пиндосы. Профукаем момент и нация окажется под штиблетами кровожадных упырей. Я не квасная патриотка, как наша командирша, но ведь решается вопрос: станем ли мы навозом истории или возвысимся и поведем за собой остальное человечество. Если же верховодить станет "золотой миллиард", нас первыми отгеноцидят. Знаешь, как меня чмырили в Гарварде за то, что я русская?! Раз даже башку об унитаз проломили. И так по всей Лиге Плюща. Я выпустилась, но знаю: наших и потом гнобили по полной. Пацаны рассказывали.

Бродяжка: И вообще, рядовой, не порть восхищения твоим стойким армейским характером.

Планктон: Это, конечно, так, дорогие дамы, но...

Бродяжка: Планктон, ты же русский человек!

Фифа: Вот-вот!

Планктон: Вообще-то, я немножечко казах.

Фифа: Да казахи - это почти русские!

Бродяжка: Товарищи бойцы! Русский - это не тот, у кого глаз шире, печень крепче, а мат круче. Русский - тот, кто на пользу Отечеству жизнь расходует. Если ты готов за Россию кровь пролить, ты русский. Ты русский, если готов пахать с утра до ночи за пять копеек, чтобы строились космодромы, крепла армия, а в школах звучала русская речь! И неважна генетика. Дышащие фтором шестиплавниковые мегапотамы из созвездия Бешеных Ревунов, если они не видят себя вне Русского мира, нам ближе, чем ныкающая по офшорам стыренное бабло сволочь с русским паспортом. Пусть она сколь угодно хвастает своими рязанскими или черниговскими корнями... В нашей крови наследие многих народов. От одних мы взяли неуемность и любовь к жизни. От других книжность и расчетливость. Доставшаяся от кочевников жажда доскакать до края земли, до места, куда падают звезды, объединилась с привязанностью северных славян к дому, семье и берегу родной речки... Нет другого такого характера в мире. Почему в отличие от англоязычных наций наш народ наотрез отказался рубиться за мировое господство? А чтобы не кормить потом всю планету. Ибо всегда, получив под свою руку новый народ, Русь делала его более свободным и зажиточным, чем сами русские. Любой кочевой табор легко мог ушлепать на тысячу верст, никому ни о чем не докладываясь. Любой чухонец мог спокойно сесть в лодку и уплыть из своей дыры хоть в Копенгаген. А русский крестьянин без разрешения барина или справки из сельсовета не мог даже репу на ближайшую ярмарку отвезти. С тех пор у нас аллергия к завоеваниям. На кой хрен кого-то завоевывать, если потом будешь на него горбатиться? А вот, если где-то зовут на помощь, типа, крушить концлагеря и спасать от нацизма, сразу бежим туда. И что за смерть наших воинов-освободителей получаем? Вечные нашествия, смуты да злобную ругань в наш адрес от спасенных чехов, болгар, пшеков и прочих румын. Мы либо идиоты, либо и в самом деле нация, избранная Высшими силами для великой, но совершенно непонятной для человеческого разума цели.

Планктон: Так мы с вами, товарищ командир, как бы, это, сейчас вроде как мир спасаем. Вполне себе ясная и достойная цель.

Фифа: Во-о-о-о-т! Смотри, Планктоша. Кем ты был до этой минуты? Представителем вида Паразитиум Кабинетус, регрессирующий в социально-политическую амебу.

Бродяжка: Мощно задвинула!

Фифа: Но подвиг во имя Отечества, Планктоша, мгновенно превращает тебя в истинно былинного богатыря, а твоих недоброжелателей - в ничтожнейший отстой.

Бродяжка: Скажи мне, рядовой, ты мыслишь по-русски?

Планктон: Пожалуй.

Бродяжка: Живешь по-русски?

Планктон: А как это - "жить по-русски"?

Бродяжка: Любить родную землю. Гордится предками. Быть готовым в любую секунду умереть за Отчизну. Трудится на ее благо до потери пульса. Нести свободу и народовластие всем народам мира. Даже тем, кто в ужасе ссытся от нашенского лихого напора.

Планктон: М-м-м... Ну не без этого.

Бродяжка: А отдаешь всего себя Отечеству?

Планктон: Пашу на него чуть ли не сутками. Даже поесть порой забываю.

Бродяжка: И кто ты, если не русский? Как ты сможешь потом жить, видя, что Русский путь навсегда потерян для всего прогрессивного человечества?

Планктон подходит к чучелу одного из чудовищ. С опаской разглядывает его. Сует руку чудовищу в пасть и ощупывает клыки.

Планктон: Как-то жутко быть сожранным... К тому же Лукич говорил, что человечество, мол, способно обойтись и без нас. И вообще: зачем путь развития человечества называть именно "русским"? Национал-империализмом попахивает. Звучит, прямо как "американский путь развития демократии" или "арийская наука". Ведь есть же проверенные временем термины: "социализм", "капитализм", "анархизм", "либерализм" и так далее.

Бродяжка: Такая терминологическая срань, мыслю, и привела человечество к карачуну миллиард лет тому назад. Без Русского пути оно и во второй раз сдохнет в муках! Только в нем все достижения передовой мысли и весь опыт людской! Какой к чертям собачьим "национал-империализм"?! Я что, зря про мегапотамов говорила?

Челюсти чудовища смыкаются на руке Планктона.

Тот вопит, в панике дергает чучело на себя, падает и вместе с ним катается по полу, безуспешно пытаясь вырвать руку из "капкана".

Фифа и Бродяжка бросаются на помощь Планктону. И освобождают его руку (при этом чуть было не вывихнув ее) из плена.

Фифа: Ты как, Планктоша?

Планктон (осматривая побывавшую в пасти чудовища конечность): Я от ужаса так орал. Ик! Стыдно.

Бродяжка: Любой орал бы. А раз штаны сухие: ва-аще герой.

Фифа: Аналогично!

Планктон: Я трус! Ик!

Бродяжка: Трус не тот, кто боится. А кто не готов стать героем. Ты, рядовой, готов. По глазам вижу.

Фифа: И нос этим жуликам надо утереть. Ишь ты, говноеды, шантажировать нас вздумали! Убила б всех!

Сцена сотрясается от тяжести бродящих за ней демонов. Слышится тяжелое дыхание огромного существа и повизгивание существ поменьше.

Фифа на подгибающихся от страха ногах подходит к Вратам и пытается рассмотреть пространство за ними, готовая в любой момент бежать назад.

Фифа: Твоя чуйка, подруга, похоже, тебя не подводит. Все всерьез.

Бродяжка:

Кого-то эти твари ждут.

Кого-то демоны сожрут.

Планктон: Думаете, эти чудовища едят белковую пищу? Ик-ик!

Бродяжка: И не только.

Планктон: В смысле? Ик!

Бродяжка: Если верить мистикам, твари могут и душу слопать.

Въезжает на самокате Лукич.

Лукич: Та-да-да-дам! Итак: должен остаться только один. Причем обязательно остаться. Фокус с тремя добровольцами в этом раунде не прокатит. Страшно, поди, идти к демонам? Так не идите. Никто ж не заставляет. Тудэй ви кен брэйк эназа симболик вол. Энд оупен э нью эра!

Слышен громкий и дружный вой демонов.

Фифа достает из кармана мобильник.

Фифа: Давайте хоть сфоткаемся на прощанье.

Фифа, Планктон и Бродяжка фотографируются.

Бродяжка: Ухожу. Теперь, рядовой Планктон, вся ответственность за Россию - на тебе и Фифе. Назначаю ее командиром, а тебя начальником штаба. Не подкачайте.

Бродяжка обнимается с Фифой. Потом пытается обнять Планктона.

Но тот отходит от Бродяжки. И выбрасывает монетку.

Планктон: Я тут, извините, решил. Ик! На смерть мужчина должен идти первым. Женщина идет только, когда все мужчины уже погибли. Это Закон. Ик! А уж вы потом сами решайте, кто достоин, а кто нет. Ик-ик!

Бродяжка: Да по сравнению со мной ты гораздо перспективней. Трудись. Подходи к делу творчески. И лет через двадцать, а то и раньше заработаешь авторитет и станешь способным вершить судьбы народов.

Планктон: Через двадцать лет заработаю лишь геморрой. Ик! Я всего лишь серая офисная мышка. Вон (указывая на валяющееся чучело) даже какое-то чучело и то меня напугало. Ик-ик! До икоты напугало. Либо сопьюсь, либо повешусь. Ик! Удачи вам! Ик! Рядовой Планктон не подкачает. Ик-ик! Кстати, меня Серегой зовут, если кому интересно. Ик-ик-ик-ик!

Слышен грозный рык демона.

Планктон сует в карман Фифе выданные Бродяжкой деньги и свой служебный пропуск. Быстро шагает к Вратам. И исчезает в дымной пелене.

Рычание смолкает.

Бродяжка: Толком и не попрощались.

Раздаются звуки борьбы, рычанье и полный боли и отчаяния крик Планктона.

Фифа: Сдается мне, и не попрощаемся.

Бродяжка: Бедняга Планктон. Э-э-эх!

Фифа: Печалька.

Бродяжка: И помянуть-то раба Божьего Серегу нечем. А стоило б. Все-таки парнишка геройский поступок совершил.

Из-за сцены слышен многоголосый вой.

Лукич: Голодные. Сразу съели. Обычно забавляются. Все думают, что демоны искушают, а они на самом деле вкушают. Как шутка?

Бродяжка: Отстой.

Лукич: Скучные вы. Уеду я от вас.

Лукич уезжает на самокате.

Бродяжка подходит к тележке и достает оттуда ушанку, шарф и кофту. Сует их Фифе.

Та не берет.

Бродяжка: Бери! Вдруг в снежную степь попадешь. И кофта, и шарф с ушанкой пригодятся. Не боись, блох нет.

Фифа забирает вещи у Бродяжки.

Фифа: Почему я?

Бродяжка: Сдается мне, никто из прежних хозяев Земли русскому прорыву не обрадуется. И той из нас, кто выживет, придется впрягаться в геополитическую заваруху. Ну мне-то на Земле сразу скажут, мол, заткнись, чувырла, иди бухать к своей алкашне. А вот у тебя есть и связи, и деньги. И сила духа русского. Не смогли тебе мозги промыть ни олигарх твой, ни прочая шушера.

Фифа: Ох, и ношу же ты на меня взваливаешь.

Бродяжка: У тебя великий козырь - свобода действий. Никто ж тебя не гонит с трехлинейкой на пулеметы, как в сорок первом. Над тобой из начальства - только совесть да здравый смысл. Не стой на месте. Не верь чинушам. Дружи с народом... Моя жизнь даже бестолковее твоей. Все дала мне она, а я те дары бездарно профукала. Одно прошу. Удочери сиротку. И переименуй ее в Людмилу. Только Милкой ее никогда не называй! Хорошо?

Фифа кивает головой и вытирает слезы.

Бродяжка деловито перебирает вещи в тележке и достает монтировку.

Бродяжка: Эй, Лукич! Наверняка вы с этим клоуном, что отыгрывает Серафимыча, следите за нами. Поклянись именем Великого Гомеостазиса, что все всерьез, и Планктона в самом деле сожрали.

Лукич (из-за сцены): Не вопрос! Клянусь Великим Гомеостазисом в том, что демоны слопали вашего человечка вместе с его душонкой. Ай гаранти ит! Так себе, кстати, пища. Только аппетит разыгрался у зверушек. С нетерпением ждут второго пафосного самопожертвования. А с какой целью интересуешься, помоечница?

Бродяжка (рубя воздух монтировкой): Собираюсь вломить твоим зверушкам.

Лукич (из-за сцены): Ха-ха-ха. Улыбнуло.

Вой усиливается.

Бродяжка: Ладно, пойду я, Фифа, пока очко не заиграло. Просто так демонам не дамся. Еще пободаемся. Попадешь в Россию, стой за правду до конца.

Фифа: Знать бы еще, подруга, как ее распознать.

Бродяжка: Очень просто. Если в итоге строятся новые заводы и города, рождается больше детей в семьях, если люди на улицах искренне улыбаются друг другу, значит, правда побеждает.

Фифа: Ясно.

Бродяжка: Верь в силу Земли Русской, Фифа! И она в тебя поверит! И щедро поделится той силой. Кораблю "Россия" предстоит нелегкое плаванье. Через бури и ураганы системных кризисов. Через эскадры пиратов, возомнивших себя хозяевами мира. Через льды безверия, населенные потерянными поколениями. И вести корабль "Россия" должны новые, полные сил и идей, не замаравшиеся в дерьме капитаны. Умные. Энергичные. Порядочные. Отважные. И тогда вместо гундосой попсы и говнорэпа русские услышат красивые, душевные песни. Наши авторы напишут гениальные книги, повествующие о судьбах мира и месте человека в нем. Наши режиссеры снимут чудесные фильмы, рушащие пределы восприятия и рвущие в клочья оковы навязанных нам догм. Те, кто отвечает за политику, науку и культуру, перестанут пилить бюджет и займутся модернизацией страны, всеобщим здоровьем и народным просвещением. Человек станет сильным и телом, и духом. Движуха - наше все! Нам не надобно неба в алмазах! Нам подавай - звезды под ногами! Иначе на фига мы столько мучились, а? На фига под солнцем родилась и окрепла в боях наша нация?! Нация непобедимых бойцов. Готовых отдать последнюю каплю крови, чтобы Вселенная жила под бой Курантов.

Фифа: Для таких дел, подруга, мне надо будет стать минимум Президентом.

Бродяжка: А почему нет? Есть в тебе стержень. Не согнешься!

Фифа шмыгает носом.

Бродяжка: Не пускай сопли! Не рушь на радость кукловодам столь пафосный момент.

Фифа снова шмыгает носом и глотает слезы.

Фифа: Ты же идешь в пасть к чудовищам!

Бродяжка: Куда б русский ни шел, все равно придет к Свету.

Фифа и Бродяжка обнимаются.

Лукич (из-за сцены): Самочки, давайте быстрее. У меня суп на плите не выключен, демоны с утра не выгулены и шнурки не поглажены.

Бродяжка крестится монтировкой.

Ту окутывает яркое сияние.

Бродяжка (потрясенно глядя на монтировку): Бог со мной! Так кто там против меня, обоссосы?!

Бродяжка решительно входит во Врата. Раздаются звуки схватки, задорные боевые вопли Бродяжки, визг демонов и полный страдания скулеж одного из них.

Фифа: Райской дороги тебе, подруга. Ты вернула мне меня - ту девчонку, которая мечтала не о карьере или баблосах, а о том, как сделать счастливым весь мир. Спасибо! Я тебя никогда не забуду. И тебя Серега тоже.

Сцену окутывает туман. Слышен вальс "На сопках Манчжурии".

КАРТИНА 2

Музейный зал. Среди экспонатов - макет первого орбитального спутника и манекены в скафандрах советских космонавтов. На стене - плакаты времен начала освоения космоса. Слышен "Марш авиаторов".

Явление первое

Фифа.

Снимает с манекена шлем с надписью "СССР", надевает его на голову, поднимает смотровой щиток и разглядывает плакаты.

Фифа: Когда-то Держава нашенская была о-го-го... Ха! Вот и меня, как и подругу, на родные березки пробило. А ведь раньше-то поносом Отечество поливала. Чуть что: "цивилизованные страны", "в любом порядочном государстве", "мы белая Африка", "земля быдланов" и прочие "пора валить из этой страны". Какой же я была дрянью! Родина воспитала и обучила меня. А я ее хаю. Дали интересную и хорошо оплачиваемую работу. Все равно хаю. Получила влиятельного мужа. Опять недовольна. В общем, получив на халяву хлеб с маслом, я - неблагодарная клуша - потребовала еще и трюфелей с белужьей икоркой. Да-а-а-а... Мало быть умной. Надо еще и дурой не быть... А ведь я принадлежу к уникальной нации. Ни один народ на планете не проводил над собой столько экспериментов. Одних только социально-экономических моделей создали вагон и маленькую тележку. Прошли путь от удельных княжеств - до могучей олигархической республики с человеческим лицом. Сколько пролили при этом крови и пота... Подруга права. Теперь и я убеждена: мы вправе распоряжаться судьбой человечества, ибо испытали на собственной шкуре все ипостаси его развития и даже поплутали в дебрях будущего. Без нас гомо сапиенсы наступят на прежние грабли и расшибут себе башку, как и миллиард лет тому назад.

Явление второе

На сцену въезжает на самокате разъяренный Лукич. Пытаясь на ходу соскочить с деки, цепляется стопой за раму и падает. Встает, потирая ушибленную коленку. И колотит жезлом самокат, срывая на нем злость.

Лукич (Фифе): Бешеный зверь - бомжиха твоя! Нет, чтобы сдохнуть спокойно... Моего любимчика! Моего Бегемотика! Зре-е-е-ения лишила! Причем святой дланью! У него такой организм, что ядерный взрыв ему, как укус комара. А тут: пару раз задела - и бедный ослеп на всю жизнь. А еще у трех демонов - незаживающие раны.

Фифа снимает шлем, кладет его на сгиб левой руки и - в знак скорби по Бродяжке и Планктону - склоняет голову.

Фифа: Прощайте! Светлая вам память, друзья!

Лукич: Нет, ну надо же - святой дланью! Ка-а-ак!? Ну как такое возможно?! Откуда у помоечной швали святая длань?!

Фифа (Лукичу): Мы ж, русские, через одного - святые. У нас, болезный, нет средних душ. Либо мерзавцы, каким и родню продать, что в потолок плюнуть. Либо праведники, пред коими и ангелы - великие грешники. Оттого и мечемся вечно - от застоя к мятежу, - потихоньку прирастая землей и племенами.

Лукич: Вот и бомжиха твоя пусть теперь мучается вечно в вашем безумном мире! Отправлю упертую дрянь в Россию. И умереть не дам!

Фифа: Она будет жить?! Ловлю на слове. А Серега?

Лукич: Его уже никогда и нигде не будет. Игра идет всерьез, хоть и фигуры весьма непутевые. Страннейшие вы существа - русские. Даже ваш язык - это нечто. В нем полно понятий, перевести которые невозможно ни на один язык Вселенной.

Фифа возвращает шлем на голову манекена.

Фифа: Верно, Лукич! Смысл таких слов, как "душевность", "закадычный" и прочие "авоси" ускользает от чужеземного разума. И никак не заменишь русское слово "тоска" шелудивой "депрессией". Ибо не понять чужакам нашей тоски - зачастую носящей характер блаженного экстаза. Вроде сыт и здоров. На работе хвалят. В семье - ништяк. А сердце режет болью от чувства бесполезности, непричастности к великим делам, к событиям, которые движут этим миром. А разве можно перевести наше слово "подвиг"? У остальных народов - это нечто победное, зрелищное, сопровождаемое аплодисментами толпы. Тем народам невдомек, что победить можно и оказавшись среди руин своих же городов, но выиграв честь и будущее нации. Только русский может совершить подвиг, не завладев, не завоевав и вообще оказавшись в могиле раньше, чем успел крикнуть: "За Родину!" Про такое лишь сейчас поняла, с Бродяжкой пообщавшись. Сильно она мне промяла мозги.

Лукич: Хе! Как у вас все запутанно... Вот, допустим слово "правда". У всех народов Земли - это либо "реальность", либо "истина", либо "объективность". Вы же вокруг "правды" столько всего навертели. "Лечь за правду костьми". "Постоять за правду". "Добиться правды". "Нести свет правды человечеству".

Фифа: Уверена, Русский мир раздавит глобализм с его лишайной "демократий" и станет мечтой для всех землян. И всюду будут писать слово "ПРАВДА" только заглавными буквами. Это суть нашей нации. Ее религия, выкристаллизовавшаяся в русской душе за века нищеты, страданий, чудовищного унижения и тайного противостояния чинушам, богачам, разбойникам. Чудовищные войны кровью иноземных врагов охлаждали пылающее гневом сердце нации, желающей восстания и расправы над правящей сволотой. И оно от такого охлаждения, закалялось, как сталь, превратившись в боевой клинок из воли и нестерпимого отвращения ко лжи, самодурству и издевательству над безвинными. Русская правда - это особое, присущее только нам жгучее, порой болезненное стремление к справедливости. Она для нас выше всех кодексов. В общем, при переводе на чужой язык во многом теряется дух наших слов и мыслей. Чужакам их не понять. Такое ощущение, что мы инопланетяне. Уж слишком отличны от всех других наций Земли по мышлению и характеру.

Лукич: О! Как раз в тему. У меня возникло подозрение... Ты ж меня не выдашь?

Фифа: Зуб даю!

Фифа разыгрывает пантомиму, показывая, как зашивает себе рот.

Лукич: Мнится мне: русские не одна из обычных земных наций, а ядро совершенно иной цивилизации. Ее формообразующий конструкт, скорее всего, был вселен в планетарный социум после провала игрищ с фараонами, архонтами и цезарями. И сделал это, подозреваю, кто-то из наших.

Фифа: И кто же интриговал в пользу такого проекта?

Лукич: Не это важно!

Фифа: А что тогда?

Лукич: Такая афера не могла прокатить без согласия на то...

Настороженно оглядывается по сторонам и указывает глазами вверх, обводя подобострастным взглядом пространство над головой.

Фифа: Неужто сам Гоме...

Лукич: Не надо имен! Главное, сия гипотеза объясняет весь сыр-бор вокруг Земли. У нас тут звездные системы взрываются пачками. Даже под самым строгим нашим присмотром сверхцивилизации все равно ухитряются вымирать. И никто не парится. Всем по барабану. И вдруг из-за какой-то посредственной культуры, сгинувшей миллиард лет назад, столько суеты и шума. Поневоле задумаешься о причинах столь колоссального шухера.

Фифа: Тогда вообще ничего не понятно. На кой вам бодяга с отделением мух от котлет и сожранным демонами Серегой? Если мы - избранники Сам Знаешь Кого, то зачем вы с Серафимычем мучили десять миллионов бедолаг?

Лукич: Доверяй, но проверяй. Вдруг бы вы, русские, скисли, а кто-то другой, наоборот, взял бы да и поверил в себя. Целью первого этапа эксперимента было определить вменяемость человечества в целом. На втором этапе выбирали среди великих наций Земли ту, что не даст человечеству самоуничтожиться. К финишу из представителей множества наций и народностей дошли только русские. Но лишь твоя тройка - абсолютный победитель, ибо добилась результата без насилия и членовредительства. В остальных же группах случалось всякое.

Фифа: Значит, Русский путь - самый правильный?

Лукич: Самый необычный. Понимаешь, народам, где из трех самых лучших представителей нет ни одного порядочного человека, путь один - на свалку истории. Ну а нация, где каждый из тройки - потенциальный праведник, вполне способна претендовать на лидерство планетарного розлива. А может, и вообще - на переход в высшую лигу разумных видов. Поэтому я и говорил о Русском мире, как о возможном зародыше новой цивилизации. Имеющей мало общего с прародительницей. И если миллиард лет назад и в самом деле была сделана ставка на вас, то нынче она вполне может сработать.

Фифа: А может и не сработать, так?

Лукич: Зависит как от воли Высшей инстанции, так и от самих людей. В вас полно и ангельского, и демонического. И куда Русь-Матушку выведет диалектическая спираль исторического материализма, известно только Великому Гомеостазису... наверное.

Фифа: Так мы выиграли или как?

Лукич: Будет еще третий этап эксперимента. Уже на Земле. О нем умолчу. Сама допетришь, не маленькая.

Фифа: Мне вас с Серафимычем даже немного жалко. Вроде неглупые мужики, а занимаетесь всяческим непотребством. Провокации. Подстрекательство. Гнобление слабых и доверчивых существ... Это ж как тракторное колесо против дождевого червяка.

Лукич: Вы, русские, готовы пожалеть даже собственного палача. Странный народец...

Фифа: Занялся бы ты более полезными для вселенского общества делами.

Лукич: Великий Гомеостазис дает каждому из нас - духов Тьмы и Света - именно то дело, которого мы достойны. И я с гордостью несу свою ношу.

Фифа: Что ж, у каждого свои тараканы в башке и свой способ жарить их на сковородке. Кстати! Насчет ада я врубилась, а рай? Рай существует?

Лукич: В том виде, как вы его представляете, нет... Чего-то я разоткровенничался. Старею, наверное. Устал, знаешь же, за миллиарды-то лет... Все! Сэнкью вэри мач май фрэнд. Ступай. Спасай человечество от гибели.

Фифа: А конкретно?

Лукич: Служит во стольном граде Вашингтоне один чокнутый адмирал...

Под песню Yankee Doodle опускается занавес с флагами НАТО, США и Японского императорского флота.

КАРТИНА 3

Хабаровск. Площадь. На фонарных столбах растянут транспарант "ВСЕХ НА ХРЕН!" Слышен гул толпы. Крики. Полицейская сирена.

Выбегают Бродяжка и Фифа.

У Бродяжки- синяк под глазом, ссадина на руке, а на лице - победное выражение.

Бродяжка (нанося удары по воздуху): Как я носатому врезала, а?! Видала?

Фифа осматривает ссадину и синяк Бродяжки, достает из сумки аэрозоль с дезинфицирующим раствором. Обеззараживает им ссадину. И закрывает ее лейкопластырем.

Фифа: Коли к бланшу лед не приложить, глаз заплывет.

Бродяжка: Фиг с ним! Спасибо, что отбила меня у этих шакалов.

Фифа: А чего полицаев не подождала?

Бродяжка: Толку с них ни-ка-ко-го! Какими судьбами у нас в Хабаре? И как меня-то нашла?

Фифа: Цепочка случайностей. Хоть и знала, что ты в здешних местах обитаешь, да времени встретиться не было. А тут Владик не принял наш борт. Сели тут. Но и до сюда непогода дошла. Объявили пассажирам: мол, сидите-ждите, пока не пройдет тайфун. Раз время есть, решила посмотреть на митинг. В сетях вроде тебя организаторшей выставляют. Пришла. Вижу - мою боевую подругу какие-то гопники прессуют. Рванула на подмогу...

Бродяжка: У тебя ж свой "аэроплан" был!

Фифа: Продала. А деньги по детским домам раскидала.

Бродяжка: Как насчет дочки?

Фифа: Удочерила. Даже имя совпало и менять не пришлось... Ты чего на митинге, а не бухаешь на вокзале?

Бродяжка: Не могу бухать. Какая-то хрень во мне. Даже курить невозможно. Прикинь: от одной затяжки - час поноса.

Фифа: Лукич постарался. Уж очень разозлился на тебя. Кстати, и у меня так. Как только о всяком мути думаю, сразу мигрень долбит. Но лишь о серьезных делах мысль появится, тут же хорошеет... Пыталась найти Серегу. Он, прощаясь, мне служебный пропуск в карман сунул. Офис разыскала. Однако там нашего Планктошу совсем не помнят. Видимо, бедолага полностью вычеркнут из этой реальности.

Бродяжка: Слишком сомневался. А сомневаться нельзя. Надо только верить.

Фифа: Очень рада, что тебя не сожрали демоны.

Бродяжка: Пыта-а-ались...

Фифа: Кстати, я развелась со своим олигархом.

Бродяжка: И правильно! Чем зарабатываешь?

Фифа: Живу по принципу: "Жить - Родине служить!" Юристом работаю в ассоциации отечественных металлургических компаний. Защищаю их права в международных разборках.

Бродяжка: Рада за тебя.

Фифа (указывая на плакат): Насчет чего буза?

Бродяжка: Народ кипиш против эмигрантских анклавов поднял. Тамошняя шпана в их кварталы даже скорую и пожарных не пускает. Выступаем за расселение всех гетто края. Они стали государствами в государстве.

Фифа: Прямо гражданская война.

Бродяжка: Старшее поколение там ведет себя тихо. Но пацанье обнаглело в край. Меня, к примеру, уже пятый раз колотят... Не подобная ли хрень приведет к Концу Света?

Фифа: Не в анклавах дело. По крайней мере, Лукич в том был уверен.

Бродяжка: Мог и надуть. Засранец он, а не мировой дух... Так! Митинг, считай, закончен. Плакаты и флаги пацаны и без меня в тачку сунут. Давай покажу тебе город, а? Набережную Амура и все такое. Летом тут рай. А вот зиму не люблю. Ветер да пурга донимают, хоть вешайся. Впрочем, все это мура. Лучше скажи: какие у тебя проблемы? Я на Земле Дальневосточной не последний человек. Надо будет - активистов могу подтянуть немерено. Если проезд и питание оплатишь.

Фифа: Может, и обращусь за помощью. Прикинь, больше всего нам гадят не пиндосы и их холуи. Уйму проблем подкидывают свои же чинуши. Огурец им в зад и соляру в пиво! У них рефлекс - задавить хорошее дело еще на стадии зародыша.

Бродяжка: Я помогу прижать к ногтю бюрократию! Опыт есть. Надо будет, и в столице шухер устроим. Не мандражи, Фифа! Пора переходить от мелочевки к масштабным проектам. Дел наворотим, мама не горюй! Уверена: именно мы с тобой и должны будем повести человечество по золотой тропе. И встретились мы (указывая пальцем на небо) там отнюдь не случайно.

Фифа: "Золотая тропа"?!

Бродяжка: Знаешь, мне запали в душу Серегины слова про резервные пути развития человечества, как страховку от тупиков и застоя.

Фифа: Оп-па! А как же так горячо защищаемый тобой Русский путь?!

Бродяжка: Это идеал. В нем - славянский дух и православная идея о Царстве справедливости, разбодяженная всяким там анархо-марксизмом. Увы и ах, живое общество пока не может быть идеальным. Всегда найдется ушлепок, кто упьется в хлам и заблюет весь паркет в картинной галерее. Поэтому нынче нужна общепланетарная идея, поддержанная и массами, и технологиями.

Фифа: Интернационализм оказался миражом.

Бродяжка: Так и нацизм фигней оказался! Как и глобализм с космополитизмом.

Фифа: Да-а, много чего перепробовали. И не раз. И всегда: либо кровь, либо разрушение, либо то и другое. Вот и я... Прилетела сюда с того конца Большой Лужи. Пришлось хлопнуть в тех краях одного чудика.

Бродяжка: За дело?

Фифа: Если Лукич не сбрехал, тот адмирал должен был спровоцировать Третью мировую войну. После нее не осталось бы даже сусликов.

Бродяжка: Киллера нанимала или...

Фифа: Детали не важны. Главное, я уверовала в то, что добро должно быть с кулаками. Как говаривал неврастеник Гамлет: "Решимость - наше все!" Теперь еще надо замутить в Африке заваруху и организовать масштабную атаку на пару десятков транснациональных корпораций.

Бродяжка: Это ж какие деньжищи нужны!

Фифа: Когда уверен в цели, средства - не проблема.

Бродяжка: Вот и я про такой подход толкую! Мыслить глобально. Шмалять локально. Действовать блокнотом, где надо - пулеметом. Золотая тропа - это... это, чтоб великие цели достигались без погромов и океанов крови. Системно и гармонично. Без ядерных атак. Без оранжевых, красных, голубых, розовых, зеленых и прочих революций. Раньше по Золотой тропе было невозможно идти. И кругом царили ложь и фальшивки. А теперь времена изменились. Кругом видеонаблюдение. Только села в подворотне погадить, а твою задницу уже тремя камерами снимают, и через миг она красуется в интернетах. Ни за какими бетонными стенами не спрячешься. Любого можно проверить на вшивость. Все просвечивается, как рентгеном. И кто не лох, завсегда в курсах.

Фифа (поморщившись): Цифровой концлагерь.

Бродяжка: Нам то на руку. Тотальная слежка - лучшая пора для вбивания в тупые репы новых моральных ориентиров с помощью хайтековских прибамбасов. Пора сменить безнадежное: "Без денежек ты чмо", - на позитивное: "Нет чести - нет дохода". Менять систему нужно не словами! Им грош цена. Наступает эра публичной жизни. Эра поступка. Мгновенно растиражированного на миллиарды экранов. Добровольно порядочные и талантливые люди в политику - в склоки, интриги, грязь и ложь - не пойдут. А мы их возьмем за шкирку да и бросим туда, хотят они того или нет. Скурвятся - новых наберем. Наломают дров - поправим. И наши ребята и девчата покажут, как жить по совести, трудиться с умом и понимать людей лучше, чем они себя. Личный пример - вот оружие, которого нет у мирового шалмана, держащего на поводке общественное мнение. Ихние холуи только брехать народу могут... В общем, до нас с тобой меняли только политические режимы. Наша задача: поменять сволочную натуру человека. Задачка только для таких, как мы: побывавших за гранью жизни и смерти и воскресших через миллиард лет после Конца Света.

Фифа: Лукич вроде как намекал на такое, когда говорил, что настанет и третий этап их эксперимента. Как-то неуютно чувствовать себя инструментом Мироздания.

Бродяжка: Не парься! Глазенки трусят, ручонки делают!

Неспешно шагают, оставляя на сцене светящиеся золотом следы, образующие тропинку. Звучит пафосная музыка. Тропинка превращается в широкую тропу. И ее свет заполняет все пространство сцены и зала золотым сиянием.

Серафимыч (из-за сцены): Если крикнет рать святая...

Лукич (из-за сцены): ..."Кинь ты Русь, живи в раю!"

Серафимыч (из-за сцены): Я скажу: "Не надо рая!..

Лукич (из-за сцены): ...Дайте! Родину!! Мою!!!"

КОНЕЦ

Оставить комментарий © Copyright Гламаздин Виктор (daovictor@mail.ru) Размещен: 06/01/2025, изменен: 06/01/2025. 112k. Статистика. Статья: Драматургия Пьесы и сценарии Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Человечество уничтожило само себя. И теперь воскрешенной тройке людей придется сделать все, чтобы вернуть на Землю прежнюю цивилизацию.

Гламаздин Виктор : другие произведения.

Через миллиард лет после Конца Света (пьеса)