Исуна Хасэкура : другие произведения.

Волчица и пряности. Том 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*5  Ваша оценка:

   []
  

Исуна Хасэкура

  

Волчица и пряности

  

Перевод с английского языка - Ushwood

Иллюстратор - Дзю Аякура

Редактирование - О.М.Г.

  
  
  

том 1

Пролог

  
   Когда в этой деревне жители видят, что спелая пшеница колышется на ветру, они говорят: это бежит Волчица. В волнах колышущейся пшеницы людям чудятся тени бегущих волков. Если сильный ветер прибивает стебли пшеницы к земле, говорят: их потоптала Волчица. А случится неурожай, объяснение у них одно: хлеб съела Волчица. Они так говорят просто по привычке, без прежнего уважения и страха.
   Куда ни глянь - тихо колышутся пшеничные колосья. Осеннее небо то же, что и сотни лет назад, но мир под ним за эти годы преобразился полностью. Крестьянам, что год за годом выращивают пшеницу, отмерено не больше семидесяти лет. Когда за целые века ничего не меняется, это не самое лучшее. И возможно мне уже не стоит держаться старинного уговора. Потому что, похоже, я здесь уже никому не нужна.
   На востоке от деревни возвышаются горы, из-за них в здешнем небе облака обычно плывут на север. Я вспоминаю о моей родине там на севере и грустно вздыхаю. Потом опускаю взгляд и вижу пшеницу и свой гордо раскачивающийся хвост. Как всегда делать мне нечего, и я принимаюсь его гладить.
   Высокое осеннее небо - такое прозрачное. Снова настает время сбора урожая. Множество волков мчится через пшеничные поля.
  

Глава 1

  
   - Это последняя?
   - Ммм, теперь ровно... семьдесят шкурок. Спасибо, что позаботился для меня.
   - Ну, не стоит благодарности. На самом деле это тебя надо благодарить, господин Лоуренс. Никто другой приезжать в нашу горную глушь не желает. Ты нас просто выручаешь.
   - Однако именно поэтому я приобрёл здесь такие замечательные меха. И я к вам ещё вернусь.
   Покупал куньи шкурки Лоуренс ещё на рассвете, потом сразу покинул горную деревушку, на равнину он выехал только к полудню. Погода стояла тихая и ясная. Как раз чтобы ехать на повозке по зелёной равнине. Утром зима казалась совсем близкой, но сейчас потеплело. Странствующему торговцу исполнилось двадцать пять лет, семь из них он ездил самостоятельно и потому был вполне уверен в своих силах. Пригревшись, он лениво зевнул на козлах своей повозки.
   Повсюду, куда ни глянь, расстилались бесконечные луга, ни деревьев, ни кустарника, и видно было далеко. Вон там, у горизонта монастырь, выстроенный несколько лет назад. Наверное, строительство вёл какой-то молодой аристократ, потому что монастырь резко выделялся среди того, что строили в этой глухой провинции. Гордый и величественный, с высокими каменными стенами и воротами из кованого железа. Здесь жило десятка два монахов и примерно столько послушников. Когда строительство только начиналось, Лоуренс предвкушал неплохую торговлю, но, увы, монастырь с торговцами дела не заводил, имея, должно быть, свои источники получать необходимое, и надежды торговца не оправдались. Впрочем, монахи величественного монастыря отнюдь не роскошествовали, они даже сами работали в поле. И если бы они торговали, доход от них был бы ничтожен. Мало того, монахи вполне могли не платить вовремя по счетам, зато заставлять торговца вносить пожертвования. Для торговца монахи зачастую оказывались хуже воров. Зато те, кто имеет дела с монастырями, получали защиту от Церкви и значимость в глазах других торговцев. И Лоуренс смотрел сейчас на монастырь с некоторым сожалением. Вдруг он прищурился. От самого монастыря ему кто-то махал рукой.
   - Что бы это могло значить?
   Не послушник, те одевались во всё коричневое, а этот был в сером. Сворачивать к монастырю нужды не было, но вдруг, проехав мимо, нарвёшься на неприятности? И торговец направил коня к монастырю. Заметив это, человек опустил руку, но не пошёл навстречу, а стал ждать, когда подъедут к нему. Высокомерие у слуг Церкви давно вошло в привычку, и сердиться на это было бесполезно. Подъехав ближе и рассмотрев человека, Лоуренс от удивления разинул рот. Серое одеяние оказалось серебристыми доспехами. Рыцарь? Чего ему делать в таком месте?
   - Кто идёт, назовись! - прокричал рыцарь ещё издалека, так ему не терпелось показать свою важность.
   - Лоуренс, странствующий торговец. Чем могу тебе помочь?
   Лоуренс подъезжал всё ближе, он уже видел послушников, работавших в поле, а у другой стены монастыря стоял ещё один рыцарь.
   - Странствующий торговец? Дорога, по которой ты ехал, не ведёт ни к каким городам, даже мелким, - ответил рыцарь и выпятил выгравированный на нагруднике алый крест.
   Но, увы, скучно-серого цвета плащ, накинутый на плечи, свидетельствовал о невысоком положении рыцаря. Короткие светлые волосы острижены совсем недавно. Скорее всего, он в рыцарях без году неделя, потому и пытается держаться важно. Разговаривая с такими, следует сохранять выдержку и спокойствие, не выводить их из себя. Лоуренс ответил не сразу, он не спеша достал из сумы на груди кожаный мешочек с медовыми тянучками и развязал тесёмку. Взяв тянучку себе, протянул мешочек рыцарю.
   - Не желаешь?
   - Эээ...
   Рыцарь поколебался, но не смог устоять перед искушением. Чуть помедлил, обозначая своё рыцарское достоинство, потом кивнул и протянул руку к мешочку.
   - На востоке отсюда - полдня пути - есть деревушка в горах. Я там продавал соль, а этой дорогой еду обратно.
   - Понятно. Однако, похоже, ты всё ещё с грузом. Ты продал не всю соль?
   - Нет, здесь меха. Взгляни, - Лоуренс приподнял край полотна. Рыцарь округлил рот от великолепия куньих шкурок. На такие ему, должно быть, не хватит жалованья за целый год.
   - О, а это что?
   - А, это пшеница. От жителей той деревни в горах.
   Сноп примостился у борта повозки рядом с горой шкурок. Эта пшеница не боялась ни холода, ни саранчи. В прошлом году в местах к северо-западу зима выдалась лютая, и Лоуренс собирался продать там эту пшеницу.
   - Хмм. Ладно, можешь ехать.
   "Он меня звал, и теперь так вот просто отсылает - если я просто послушаюсь, какой же я торговец?" Лоуренс повернулся к рыцарю и как бы случайно покачал мешочком с тянучками.
   - Что-то случилось? Обычно рыцарей в этих краях не встретишь, верно?
   Молодой рыцарь видимо не привык, чтобы ему задавали вопросы, на лбу его появились морщинки. Но взглянув на мешочек, он наморщился ещё сильнее и... сдался. Лоуренс достал тягучку и протянул рыцарю.
   - Ммм... очень вкусные. Спасибо тебе.
   С этим рыцарем можно договариваться. Лоуренс улыбнулся деловой улыбкой и поклонился в знак признательности.
   - До нас дошли вести, что в здешних краях скоро начнётся языческий праздник, потому нам и приказали охранять это место. Ты что-то об этом слышал?
   Настоящий торговец должен уметь лицедействовать. Изобразив сосредоточенное раздумье, Лоуренс немного помолчал, потом ответил:
   - Нет, ничего.
   Он солгал, но и рыцарь всей правды не говорил, в любом случае Лоуренс не счёл нужным отвечать честно.
   - Как и ожидалось, они устраивают свои тайные ритуалы в этой сельской глуши. Такие трусы эти язычники.
   Забавно наблюдать, как рыцарь пытается врать, но виду Лоуренс не подал. Кивнув в знак согласия, он просто сообщил, что едет дальше. Рыцарь в ответ кивнул и снова поблагодарил Лоуренса за тянучки, что ему явно пришлись по вкусу. У рыцарей такого положения почти всё жалование уходило на снаряжение и дорожные расходы, жилось им не лучше подмастерья сапожника. Должно быть, давненько этому рыцарю не доводилось пробовать сладкое. Однако угощать его дальше Лоуренс не собирался, ему и самому сладости доставались недёшево.
   - Языческий праздник... тоже мне, - пробормотал он под нос, отъехав немного от монастыря, и невесело улыбнулся. Лоуренс был давно знаком с местными жителями и знал, о чём речь.
   Это был никакой не языческий праздник, язычники жили далеко на север и восток отсюда. Подобные праздники проводят повсеместно, люди отмечают окончание сбора урожая и молятся о новом богатом урожае. Из-за этого рыцарей не отправляют. В этих местах люди празднуют шире и ярче, чем в прочих местах, может, поэтому монахи обратились за помощью к городской церкви.
   В последнее время споры церковных догм с еретическими идеями возобновлялись всякий раз, когда Церковь пыталась обращать язычников. В городе по слухам шли горячие споры между естественниками и богословами, и народ уже не столь покорно подчинялся Церкви. Пусть люди вслух об этом и не говорили, они видели, что абсолютная и величественная власть Церкви постепенно тает. Ходили даже слухи, что Папа просил королей нескольких стран выделить денег на ремонт большого кафедрального собора, поскольку податей собиралось меньше прежнего. Всего десять лет назад о таком нельзя было и помыслить. Неудивительно, что Церковь всеми силами старалась восстановить утраченные позиции.
   - Теперь вести дела повсюду будет непросто.
   Продолжая невесело улыбаться, Лоуренс кинул в рот ещё одну медовую тягучку.
  

***

  
   Когда Лоуренс доехал до бескрайних пшеничных полей, небо на западе приобрело золотой оттенок, как у пшеницы, но ярче и красивее. Птицы спешили на ночлег в гнёзда, в речке разорялись лягушки.
   Урожай в полях был почти убран, праздник должен вот-вот начаться. Может, уже послезавтра.
   Эти прекрасные, плодородные поля принадлежали деревне Пасро. Богатый урожай означал благополучие жителей. К тому ж граф Эйрендотт, владелец земли, слыл чудаком, который несмотря на своё благородное происхождение любил работать в поле и праздник урожая тоже охотно поддерживал. Каждый год во время праздника он напивался и веселился до упаду, устраивая невероятный шум. Впрочем, самого праздника Лоуренс ни разу не видел, чужаков на него не пускали.
   - Хей! Тяжёлый сегодня был денёк, - обратился Лоуренс к крестьянам, грузившим пшеницу на повозку у края поля. Внушительность копны пшеницы, похоже, давала селянам, вложившим всё в этот урожай, вздохнуть с облегчением.
   - Хо?
   - Не подскажете мне, где сейчас Ярей?
   - О! Ярей... Видишь, вон там в поле толпятся люди? Он в этом году собрал работать в поле всех молодых, потому что они не такие спорые в самых простых работах. Сейчас кто-то в том поле станет "Хоро", - с улыбками на загорелых лицах принялись отвечать крестьяне. Такого выражения лица у торговца не встретишь, лишь люди без тайных мыслей способны так улыбаться. Лоуренс, нацепив свою деловую улыбку, поблагодарил крестьян и поспешил к Ярею.
   Как и говорили крестьяне, впереди шумела большая толпа, насмешливо подгонявшая людей, жавших серпами пшеницу. Их не ругали за медленную работу, насмешки по традиции были частью праздника. Лоуренс осторожно пробирался к работавшим и скоро стал различать в общем шуме слова.
   - Здесь волчица! Здесь волчица!
   - Смотри туда! Вон, где волчица прячется!
   - Кто же? Кто же? Кто поймает волчицу?
   Люди кричали, улыбаясь, будто пьяные. Когда Лоуренс остановил повозку за стеной их спин, никто его и не заметил.
   По преданию богиня урожая была волчицей. Селяне говорили, что она прячется в последнем снопе пшеницы в поле и вселяется в того, кто этот сноп срежет.
   - Вот последний сноп!
   - Осторожно, не срежь слишком много!
   - Будешь слишком жадным - Хоро сбежит!
   - Кто же? Кто же? Кто же? Кто поймал волчицу?
   - Это Ярей! Ярей! Ярей!
   Лоуренс слез с повозки и посмотрел в промежуток между людьми. Как раз вовремя: Ярей с лицом, потемневшим от грязи и пота, сжимал в руке сноп пшеницы. Его лицо осветила косая ухмылка, одним ловким движением он срезал сноп, поднял над собой и завыл в небеса.
   - Ауууууууууу...
   - Это Хоро! Это Хоро! Это Хоро!
   - Волчица Хоро явилась! Волчица Хоро явилась!
   - Ловите её! Ловите скорее!
   - Не упустите её! За ней!
   Ярей рванулся прочь, и люди, крича на ходу, устремились за ним.
   Богиня урожая, вселившись в человека, могла сбежать. Поэтому все должны были её ловить, чтобы она и на следующий год осталась в пшеничных полях. Никто не знал, существует ли богиня урожая на самом деле. Однако обитатели здешних краев уже многие века держались этой традиции.
   Лоуренс как странствующий торговец побывал почти всюду и не особо верил в учение Церкви. Однако суеверностью он даже превосходил селян. Раз за разом пересекать горы и достигать отдалённых городов лишь для того, чтобы узнать, что цена на его товары упала - после такого несложно поверить в сверхъестественное. Поэтому языческие ли это ритуалы или просто предубеждение Церкви к участвующим в происходившем, Лоуренса не волновало. Но то, что Ярей стал Хоро, было Лоуренсу немного неприятно. Теперь Ярея запрут в амбаре с недельным запасом еды, и пока праздник не завершится, поговорить не удастся. Торговец собирался за кружечкой рассказать Ярею о произошедшем днём возле монастыря. Но если он в ближайшее время не обратит свои меха в деньги, то не сможет платить пошлины за товары в других городах. Вдобавок он хотел побыстрее продать пшеницу из горной деревушки. Поэтому ждать конца праздника он не мог.
   - Забудем, - вздохнул он и, вернувшись к повозке, повёл её к дому деревенского старейшины. Тот занимался подготовкой к празднику. Лоуренс коротко рассказал о событиях дня, отклонил любезное предложение остаться на ночь и выехал из деревни.
   Раньше, до нынешнего владельца, высокие налоги увеличили цену на пшеницу сверх меры. Лоуренс тогда купил немного пшеницы, чтобы хоть что-то заработать. Он не ставил себе цели помочь деревенским жителям, просто тогда ему ещё было тяжело соперничать с другими торговцами в покупке дешёвой пшеницы. Но после того случая местный торговец Ярей чувствовал себя должником Лоуренса и был ему благодарен. То, что Лоуренсу не удалось выпить с Яреем, было печально, с появления Хоро и до конца праздника местные жители будут гнать чужаков. А Лоуренс был чужаком и, сидя в повозке, остро ощущал одиночество.
   Грызя овощи, которыми его угостили крестьяне, Лоуренс поехал на запад. Он миновал радостных сельчан, закончивших работу в поле и направляющихся в деревню. Против воли Лоуренс ощутил зависть к крестьянам, работавшим вместе.
  

***

  
   Своему ремеслу Лоуренс учился с двенадцати лет у родственника, тоже торговца, с восемнадцати стал ездить сам. За это время он проехал немало дорог, но мест, в которых он никогда не был, оставалось куда больше. Он считал, что истинные испытания ещё впереди. Как и у любого странствующего торговца, Лоуренс мечтал заработать достаточно денег, чтобы открыть свою лавку в каком-нибудь городе и там осесть. Путь к мечте предстоял долгий. Хорошо бы, если бы ему подвернулась возможность поскорей исполнить мечту. Но все хорошие возможности перехватывали у него другие, более крупные торговцы. Кроме того, Лоуренс должен был ещё выплачивать долги. Даже попадись хорошую возможность, он мог оказаться не в силах её ухватить. Хорошая возможность для странствующего торговца подобна луне - висит высоко в небе, недостижимая, не достать. Лоуренс взглянул на полную луну в небе и вздохнул. Кажется, в последнее время он стал вздыхать чаще. То ли его закалила трудная жизнь, то ли он чувствовал, что его дела понемногу идут в гору, но теперь он чаще думал о будущем и потому вздыхал.
   В голове у Лоуренса постоянно вертелись мысли о кредиторах и сроках выплат, потому он вечно стремился побыстрее добраться до очередного города. Думать о другом было некогда. Но сейчас он думал о другом. Думал обо всех людях, с которыми он встречался в своих странствиях. О деловых партнёрах, которыми обзавёлся в торговых городах, о селянах, с которыми познакомился в разных землях, о девушках, с которыми знакомился на постоялых дворах, пережидая метели. Сейчас Лоуренсу сильнее, чем когда-либо, хотелось обзавестись спутником.
   Среди странствующих торговцев, проводящих круглый год на козлах повозки, тоска по спутнику стала чем-то вроде болезни. Лоуренс с недавних пор тоже стал её испытывать, прежде он всегда хвастался, что с ним подобное никогда не случится. Однако когда много дней подряд конь является твоей единственной компанией, всякие мысли могут прийти, например, чтобы конь умел разговаривать.
   Не случайно, что среди странствующих торговцев ходят истории о лошадях, превращающихся в людей. Прежде Лоуренс смеялся над ними, считал это полной чушью, но теперь против воли чувствовал, что такое возможно. Когда начинающий странствующий торговец собирается покупать лошадь, продавцы уговаривают его приобрести кобылу, чтобы он не пожалел, если лошадь превратится в человека. Лоуренса не стал исключением, но он приобрёл себе крепкого жеребца, который и сейчас не утратил сил и прыти и продолжал служить Лоуренсу верой и правдой. Но тоскуя о попутчике, он начинал жалеть, что не выбрал себе кобылу.
   На самом деле лошадь день за днём должна лишь везти тяжёлые грузы, даже превратись она в человека, всё получится не как в тех историях, где она скрашивала одиночество своего хозяина или своей мистической силой приносила ему богатство. В лучшем случае она бы потребовала оплаты за работу и отдыха. Нет, думал Лоуренс, пусть лучше лошадь остаётся лошадью, а люди - страшные эгоисты. Он горько улыбнулся и вздохнул, чувствуя, что устал от себя самого. В своих размышлениях, Лоуренс добрался до берега реки и решил здесь заночевать. Как бы хорошо ни светила луна, повозка может по недосмотру свалиться в реку, с чем справиться будет непросто. В этой ситуации можно даже жизни лишиться.
   Лоуренс натянул поводья, останавливая коня. Почувствовав, что пришло время отдыха, он шагнул ещё два-три раза и, вздохнув, повесил голову. В первую очередь Лоуренс скормил коню оставшиеся овощи. Затем вытащил из повозки бадейку, набрал ему в реке воды. Глядя, с каким наслаждением животное пьёт, Лоуренс и сам напился прихваченной в деревне воды. Ему хотелось сейчас не воды, а вина, но если пить не с кем, вино лишь усиливает ощущение одиночества. Кроме того, Лоуренс боялся выпить лишнего сейчас, потому он решил лечь спать пораньше.
   После овощей Лоуренс не чувствовал особого голода и ограничился куском сушёного мяса, зажав который в зубах, он полез на повозку. Обычно Лоуренс стелил себе полотно, которым он накрывал товары в повозке. Но сегодня у него были меха, и грех было не воспользоваться этим. Пусть от шкур довольно неприятно пахнет, зато мёрзнуть не придётся. Чтобы устраиваясь в шкурах, не повредить нечаянно пшеницу, торговец потянул край полотна. И вдруг застыл на месте, увидев нечто невероятное - кто-то уже забрался в шкуры.
   - Эй!
   Лоуренс даже не понял, крикнул он или нет. То ли от потрясения, то ли от долгого одиночества, но такое могло быть только наваждением. Однако сколько он ни тряс головой и ни тёр глаза, красивая девушка, зарывшаяся в меха, не исчезала. Она спала так мирно и сладко, что даже было неловко её будить.
   - Эй! Ты! - крикнул Лоуренс решительно, но по возможности не грубо. Он хотел узнать, что на уме у этой девушки. Если она сбежала из дому, с этим Лоуренсу связываться совершенно не хотелось.
   - Ммм?
   Девушка чуть шевельнулась и плотнее закрыла глаза. В её голосе не чувствовалось ни тревоги, ни страха. У странствующих торговцев, наведывавшихся в городах публичные дома, от такого милого голоса закружилась бы голова. Завернувшаяся в шкуры и мирно спящая под лунным светом девушка казалась совсем юной и ошеломляюще красивой. Лоуренс глотнул, пытаясь успокоиться.
   Если эта красивая девушка на самом деле была из такого рода девиц, кто знает, сколько денег с него затребуют, только коснись её. Подумав о ситуации с денежной стороны, Лоуренс тут же восстановил самообладание - куда быстрее, чем от молитвы. Придя в себя, Лоуренс решительно сказал:
   - Эй! Просыпайся! Что ты делаешь в моей повозке?
   Девушка, кажется, просыпаться не собиралась. Не отрывая взгляда от неё, Лоуренс ухватил несколько шкурок под её головой и сердито их выдернул. Голова девушки упала ниже, она простонала во сне. Лоуренс собрался снова прикрикнуть, но вдруг застыл на месте - на макушке у девушки он увидел два собачьих уха.
   - Мм... ахх... - стала просыпаться девушка, теперь это Лоуренса уже тревожило. Он собрался и с напором произнёс:
   - Эй! Чем, по-твоему, ты занимаешься, лазаешь по чужим повозкам?
   Во время странствий Лоуренс не раз подвергался грабежу со стороны разбойников и наёмников. Но девушка с парой необычных для людей ушей, - это лишь девушка, и ему не пристало её опасаться. И всё же он смолк, глядя, как медленно поднимается на ноги нагое, невыразимо прекрасное тело. Девушка, не отвечая, стояла на повозке, лунный свет подсвечивал её гладкие, шелковистые волосы, плащом развевающиеся за спиной. Пряди волос спускались от шеи к плечам и ключицам, она была прекрасна, как Святая Дева-Мать на картинах - стройное тело, хрупкое и изящное, точно из тающего льда.
   Совершенство тела дополняла небольшая, словно искусно вылепленная грудь, от девушки исходил таинственный, но какой-то животный запах. Её очарование прогоняло невольную дрожь и одновременно тепло по всему телу. Картина манила, заставляя стоять столбом, но её необычность тревожила.
   Девушка медленно открыла рот, зажмуривая глаза, и вдруг завыла, запрокинув голову к небу.
   - Аууууууууууу...
   Страх вцепился Лоуренсу в сердце, словно тело его внезапно подхватило и унесло порывом ветра. Таким воем волки или собаки призывают своих сородичей, такой вой предвещает нападение. Настоящий волчий вой, не чета имитации Ярея. Лоуренс потрясённо отпрянул назад, кусок сушёного мяса выпал у него изо рта на повозку.
   Силуэт девушки, окутанный лунным светом, эти уши у неё на голове, эти звериные уши... Девушка прекратила выть и улыбнулась Лоуренсу.
   - Оо, какая красивая луна. У тебя эль есть?
  
   []
  
   Услышав голос, Лоуренс пришёл в себя. Перед ним всё-таки не волк и не собака, а очаровательная девушка с волчьими ушами.
   - Нет. И вообще, ты кто? Почему спишь в моей повозке? Ты не сбежала из дому, чтобы тебя не продали в город, нет?
   Лоуренс изо всех сил старался выглядеть суровым, однако девушка не обратила на это внимания.
   - Ну, что такое, нет вина? А еды... ойо, что за... - лениво произнесла девушка, задрав носик и принюхиваясь. Затем, учуяв выпавший изо рта Лоуренса кусок сушёного мяса, она подобрала его с повозки и запихнула в рот. Когда она впилась в мясо, Лоуренс разглядел пару острых клыков.
   - А ты случайно не демон, вселяющийся в людей, а? - и Лоуренс взялся за рукоять серебряного кинжала, висящего у него на поясе. Деньги непостоянны, и странствующие торговцы часто обменивали деньги на ценные предметы, которые и возили с собой. Серебряный кинжал в качестве такого предмета был особенно популярен, ибо серебро считалось божественным металлом - говорили, что оно помогает изгонять демонов и чудовищ.
   Девушка на мгновение застыла, но тут же рассмеялась.
   - Ха-ха-ха-ха-ха! Я - демон? - даже чуть не выронила мясо
   Её смех очаровывал, и даже замеченные Лоуренсом клыки теперь тоже казались весьма симпатичными. Однако Лоуренсу показалось, что над ним смеются, и он рассердился.
   - Эй! Что смешного?
   - Ещё как смешно. Меня никто ещё не называл демоном, - и всё же уронила мясо. Продолжая смеяться, подобрала его и вернула в рот.
   Всё же она не могла быть нормальным человеком, поймёт любой, увидев её странные уши и острые клыки.
   - Кто ты такая?
   - Ты меня спрашиваешь?
   - Ну, а кто ещё здесь есть, кроме тебя?
   - Конь.
   Лоуренс вынул кинжал, улыбку вмиг стёрло с лица девушки. Её янтарные с красноватым оттенком глаза прищурились.
   - Проклятье, кто ты такая?
   - Что за манеры наставлять на меня кинжал!
  
   []
  
   - Что ты сказала?
   - Хм? Ах да, мне удалось сбежать. Мои извинения, я про это совсем забыла, - девушка снова улыбнулась. Её невинное улыбающееся лицо было невероятно очаровательным. Лоуренс не собирался так легко сдаться перед её улыбкой, но почувствовал, что наставлять кинжал на девушку недостойно мужчины, и вернул его на место.
   - Моё имя Хоро, и я давно уже не принимала эту форму. Хм, а она по-прежнему совсем неплоха, - ответила девушка, внимательно разглядывая себя. Лоуренс понял не всё, но её слова заставили его задуматься.
   - Хоро?
   - Мм, Хоро. Хорошее имя, да?
   Лоуренс побывал во многих странах, но лишь в одном месте ему доводилось слышать это имя. И принадлежало оно богине урожая, обитающей в деревне Пасро, из которой он выехал.
   - Что за совпадение, я тоже знаю кое-кого по имени Хоро.
   А девушка довольно смелая, раз присвоила себе имя богини. Однако это означало, что она из местных. Кто знает, может, её родители прятали её дома из-за ненормальных клыков. Тогда нетрудно представить, почему она сбежала.
   Время от времени Лоуренсу доводилось слышать о судьбе детей, родившихся с уродствами. Говорили, что в них при рождении вселялись демоны. Если про них узнавала Церковь, нередко всю семью обвиняли в демонопоклонничестве и сжигали на костре. Потому таких детей либо на всю жизнь запирали дома, либо относили куда-нибудь в горы умирать. Своими глазами такого человека Лоуренс видел впервые, он-то думал, что они все ужасные монстры. Однако, глядя на эту девушку, Лоуренс понял, что не удивился бы, окажись она действительно богиней.
   - О, ты знаешь кого-то, у кого такое же имя, как и у меня? И откуда этот человек? - поинтересовалась девушка, не переставая жевать мясо.
   Она совсем не казалась лгуньей. Но Лоуренс подумал, что годы заточения могли внушить ей, что она и есть богиня.
   - Так зовут богиню урожая, которая живёт в этих местах. Ты богиня?
   Омываемая лучами лунного света, Хоро посмотрела озадаченно, но тотчас снова улыбнулась.
   - Меня называли богиней много лет и к тому же привязали к этой земле, но я вовсе не богиня. Я это просто я. Я Хоро.
   Лоуренс решил, что угадал с её историей, и его сердце дрогнуло от жалости.
   - Эти много лет, ты имеешь в виду - с самого твоего рождения?
   - Нет.
   Ответ оказался неожиданным.
   - Я родилась в землях далеко к северу отсюда.
   - К северу?
   - Мм. Это мир, где всё сверкает серебристо-белым блеском, где лето короткое, а зима длинная.
   Хоро внезапно устремила взор куда-то вдаль. Совершенно не похоже, что она лжёт. Она вела себя слишком естественно для того, кто лишь изображает воспоминания о северной родине.
   - А ты там бывал? - спросила девушка Лоуренса. Он понял, что девушка переходит в наступление, но решил поддержать разговор, чтобы выяснить, говорит она правду или выдумывает на ходу. Лоуренса по северу попутешествовал как раз немало.
   - Самое дальнее место, где я был, это Архтшток, там холодные ветры дуют круглый год.
   Хоро наклонила голову к плечу и ответила:
   - О, я о нём никогда не слыхала.
   Лоуренс удивился, по его предположению девушка должна была изображать, что знает про то место.
   - Тогда в каких местах ты бывала?
   - Я была в Йойтсу, о нём ты что-нибудь знаешь?
   Лоуренс пробормотал "ничего", пытаясь скрыть нерешительность. На самом деле он слышал это название в старинных историях, которые рассказывали в трактирах на севере.
   - Ты там родилась?
   - Конечно. Не знаю, что с ним теперь. Интересно, как там все поживают? - плечи Хоро поникли, и от неё повеяло тоской. Она явно не притворялась. Но Лоуренс не мог ей поверить. По легендам город Йойтсу был разрушен более шестисот лет назад.
   - А какие-нибудь ещё места можешь вспомнить?
   - Хм... века назад это было... дай подумать... а, да! Ещё один город, Ньоххира. Там такие замечательные горячие источники, я туда часто хаживала понежиться.
   Ньоххира и сейчас славился горячими источниками, и аристократы из разных стран ездили в этот северный город на отдых. А в здешних местах немногие могут знать о нём. Девушке же до размышлений Лоуренса дела не было, она говорила так, словно и сейчас наслаждалась тёплой водичкой источника. Внезапно её тело содрогнулось, она негромко чихнула. Лоуренс вдруг осознал, что девушка абсолютно нагая.
   - Фух... я, конечно, не ненавижу эту человеческую форму, но сейчас слишком холодно, а у неё практически никакого меха нет, - хихикнула она и принялась снова зарываться в шкуры. Рассматривая её фигурку, Лоуренс бессознательно приоткрыл рот. Всё же кое-что было неясным, он вновь обратился к укрывшейся под шкурами девушке.
   - Ты всё говоришь: та форма, эта форма. Что именно ты имеешь в виду?
   Она высунула голову из кучи шкурок и ответила:
   - Именно то, что сказала. Я в этой форме давно не появлялась, но выглядит она очень симпатично, да?
   Увидев счастливую улыбку, Лоуренс не мог с ней не согласиться. Эта девушка вполне способна лишить его самообладания. Пытаясь сдержать происходящее в нём, Лоуренс постарался пригасить чувства.
   - Но даже несмотря на эти штучки у тебя на теле, ты всё же человек, - заметил он. - Разве что ты из тех историй о лошадях, превращающихся в людей, только с собакой вместо лошади?
   Девушка медленно встала. Она повернулась спиной и, глядя на него через плечо, твёрдо, без тени страха ответила:
   - Взгляни на эти уши и на этот хвост, что мне принадлежат! Я величайшая и великолепнейшая волчица! Будь то мои спутники, или лесные звери, или деревенские жители - все они всегда передо мной благоговеют. Белый кончик моего хвоста - вот чем я больше всего горжусь. Всякий, кто видит мой хвост, воздаёт ему бесконечную хвалу. Своими ушами я тоже горжусь. Много раз эти уши не позволили случиться беде, ни разу они не пропустили ложь, не счесть, сколько раз я спасала своих спутников. Мудрая волчица из Йойтсу - этот титул принадлежит мне и только мне!
   Эта речь прозвучала весьма надменно, но холодный воздух заставил девушку тотчас нырнуть обратно в шкуры.
   Лоуренс остолбенел. Не только от манящего вида её обнажённого тела, на сей раз он увидел живой шевелящийся хвост, растущий у неё от поясницы. Не только уши, хвост тоже был настоящий. Лоуренс вспомнил недавний вой, настоящий волчий вой, какой ни с чем не спутаешь. Неужели она действительно была богиней урожая?
   - Нет, не может быть, - пробормотал Лоуренс. Девушка не обращала на него внимания, она свернулась в гнездышке из шкурок, зажмурилась и, похоже, наслаждалась теплом и уютом. Теперь она больше походила на кошку. Лоуренс задумался. Вот что сейчас было важно: человек ли она? Или демон?
   Люди, одержимые демонами, не боялись, что Церковь их распознает по необычной внешности. Напротив, они давали сидящему в них демону нести зло и хаос, и Церковь сжигала их на костре. Однако если Хоро - зверь-оборотень, это другое дело: по древним легендам, звери, способные превращаться в людей, приносят удачу и умеют творить чудеса. И если она впрямь богиня урожая, та самая Хоро, то для человека, торгующего пшеницей, лучшего помощника и представить нельзя. Лоуренс обратил свои мысли в слова:
   - Ты говоришь, что ты Хоро, да?
   - Хмм?
   - И ещё ты говорила, что ты волчица.
   - Мм.
   - Но у тебя на теле только волчьи уши и хвост. Если ты на самом деле воплощение волчицы, значит, ты можешь в неё совсем превращаться, верно?
   Девушка несколько мгновений смотрела с отсутствующим видом, потом на её лице проявилось понимание.
   - Хо-хо, ты хочешь сказать, что желаешь увидеть, как я превращаюсь в волчицу, вот как?
   Лоуренс кивнул, пытаясь скрыть потрясение. Он думал, что она растеряется, начнёт что-то выдумывать, и её ложь легко будет раскрыть. Но её лицо стало недовольным, презрительно кривя губы, она отрезала:
   - Не хочу.
   - Н-но почему?
   - Это я должна спросить. Почему ты хочешь это увидеть? - зло спросила странная пришелица. Её вспышка гнева ошеломила Лоуренса. Однако вопрос, человек она или нет, очень важен. Он попытался вернуть нить разговора в свои руки и храбро ответил:
   - Если ты человек, я намерен передать тебя Церкви, ибо люди, одержимые демонами, несут лишь хаос и разрушение. Однако если ты действительно богиня урожая Хоро и воплощение волчицы, я могу и передумать.
   Если она настоящая Хоро, Лоуренс не станет передавать её Церкви, напротив, предложит ей пшеницу, вино и хлеб. Но если нет... Обращение с ней должно быть совсем другим.
   Слова Лоуренса, похоже, сильно раздосадовали девушку, её лицо исказилось, морща носик.
   - Истории, что я слышал, говорят, что звери-оборотни могут свободно превращаться, верно? Если ты вправду оборотень, то всегда можешь вернуться в изначальную форму, я прав?
   Хоро недовольно молчала, выслушивая Лоуренса. Потом она негромко вздохнула и снова поднялась из шкур.
   - Церковь всё время доставляла мне бед. Я не хочу снова к ним попасть. Но... - она вновь вздохнула и, поглаживая хвост, продолжила. - Какова бы ни была форма, нужно заплатить цену. Люди, когда хотят изменить свою внешность, пользуются гримом, мне же, чтобы изменить форму, надо кое-что съесть, верно?
   - И что же тебе нужно?
   - Для моего превращения необходимо немного пшеницы.
   Пшеница вполне бы соответствовала подношению богине урожая, но следующие слова застали Лоуренса врасплох.
   - Или свежая кровь.
   - Свежая... кровь?
   - Но совсем немного, - словно оправдываясь, быстро добавила она.
   Девушка отвечала так естественно, разве можно всё это придумать прямо сейчас? Лоуренс невольно бросил взгляд на губы Хоро, вспомнив те два больших клыка.
   - В чём дело, боишься? - с горькой улыбкой спросила она. Торговец тотчас ответил "нет, конечно", но прозвучало это совсем беспомощно. Улыбка исчезла с её лица. Отведя взгляд от Лоуренса, она сказала:
   - Теперь, когда я увидела твою реакцию, мне ещё больше не хочется превращаться.
   - П-почему?
   Лоуренс подумал, что его поддразнивают, и попытался вопрос задать как можно твёрже.
   - Потому что когда ты увидишь, тебя это потрясёт, - грустно ответила она. - Всякий, кто видит моё настоящее обличье, будь то человек или зверь, смотрит со страхом и спешит прочь. Все - и люди, и звери, всегда относились ко мне как к чему-то особенному. Я не желаю больше такого отношения.
   - Я... но разве возможно такое, чтобы я испугался, просто увидев твоё истинное обличье?
   - Если ты хочешь быть таким сильным, сделай сперва так, чтобы руки не дрожали.
   Лоуренс невольно взглянул на свои руки. Он тут же сообразил, что его провели, но было уже поздно.
   - Хех, какой же ты наивный, - весело произнесла она, но грусть тут же вернулась на её лицо, девушка перебила Лоуренса, прежде чем тот успел начать оправдываться.
   - Я думаю, однако, что если ты и впрямь такой наивный, мне всё равно следует превратиться, чтобы ты увидел. То, что ты только что сказал, - это правда?
   - Что я только что сказал?
   - Что если я настоящая волчица, ты не отдашь меня Церкви.
   - Это...
   Говаривали, что среди демонов, вселяющихся в людей, были и такие, что умели наводить завораживать глаза. Лоуренс не мог полностью увериться, даже увидев волчицу. Он не знал, что сказать, Хоро словно прочла его мысли.
   - Будь то зверь или человек, я ни в ком не ошибаюсь. Я верю, что ты сдержишь обещание.
   После таких слов, Лоуренсу нельзя было идти на попятный. Он понимал, что Хоро полностью управляет ситуацией, впрочем, если было бы наоборот, лучше бы не стало.
   - Я позволю тебе увидеть... немного. Превращаться полностью очень тяжело, так что одной руки будет достаточно. Ты должен будешь с этим смириться, - и Хоро медленно протянула руку к товарам на повозке. Сначала Лоуренс подумал, что она принимает особую позу для превращения, но её рука просто выдернула несколько зерен из снопа пшеницы в углу повозки.
   - Для чего тебе?.. - вырвалось у Лоуренса, но она уже отправила зерна себе в рот и, закрыв глаза, будто принимала лекарство, проглотила.
   Зёрна, снятые прямо с колоса, совершенно несъедобны. Лоуренс будто сам ощутил их сухость на языке и в изумлении поднял брови.
   - Анн, аааннн!.. - вдруг застонала девушка. Вцепившись правой рукой в левую, она повалилась на шкуры. Это совсем не походило на игру. Озадаченный Лоуренс хотел спросить, всё ли в порядке, но тут раздался странный звук.
   Шшшшшш. Этот звук обратил бы в бегство тысячи лесных крыс. Через несколько мгновений он прервался глухим стуком, словно кто-то топнул по мягкой земле. Лоуренс ошеломлённо застыл. Вместо тонкой руки из плеча Хоро выросла огромных размеров звериная лапа, совершенно не подходящая человеческому телу.
   - Эм... мда, совсем не подходит.
   Девушка не могла удержать такую лапу и улеглась на шкуры.
   - Ну? Теперь ты мне веришь? - спросила она, обернувшись к Лоуренсу.
   - Ээ... мм...
   Он не мог подобрать слова. Потёр глаза и даже потряс головой, как это принято в таких случаях, лапа не исчезала. Покрытая густой бурой шерстью она выглядела очень жёсткой. Тело для такой лапы должно было быть ростом с всадника на лошади, не меньше. Когти на лапе напоминали серпы, которыми жнут пшеницу.
   "Значит, такая огромная лапа может вырасти из маленького девичьего плеча? Если это не наваждение, то что же?"
   Лоуренс никак не мог поверить в увиденное. Он даже подобрал мех с водой и плеснул себе на лицо.
   - Ты всё ещё такой недоверчивый. Если ты действительно считаешь, что это наваждение, почему бы тебе не потрогать и не убедиться? - грустно улыбнулась сказала девушка и чуть шевельнула лапой, словно приглашая. Лоуренса эти слова сердили, но в то же время увиденное внушала страх. От лапы словно что-то исходило, не позволяя приблизиться. Хоро снова шевельнула лапой, и Лоуренс, наконец, решился и подошёл к козлам повозки.
   "Подумаешь, волчья лапа, ерунда какая! Мне ведь прежде доводилось даже "драконью ногу" продавать!" - уговаривал себя Лоуренс, протягивая руку...
   - Ах, - вскрикнула девушка, похоже, ей только что пришла в голову какая-то мысль. Лоуренс вздрогнул и убрал руку.
   - Э! В ч-чём дело?
   - Хм, нет, это... погоди-ка немного, а то ты слишком уж потрясённо выглядишь, - произнесла она тоном "ну-что-я-могу-с-тобой-поделать". Лоуренс ощутил стыд пополам со злостью, но показать это было бы недостойно. Справившись кое-как с собой, твердя себе снова и снова, что будет держать себя в руках, Лоуренс вновь протянул руку и переспросил:
   - Что ещё случилось?
   - Мм.
   Внезапно она с жалостью посмотрела на Лоуренса и сказала совершенно по-детски:
   - Ты должен быть нежным.
   Она говорила как избалованный ребенок. Лоуренс усилием воли остановил руку, готовую коснуться лапы. Переведя взгляд на её лицо, он понял, что над ним смеются.
   - Ты такой милый.
   Он решил больше не отвечать и в который уже раз неуклюже потянулся к лапе.
   - Ну? Теперь ты мне веришь?
   Не отвечая, Лоуренс ощупывал лапу. Во-первых его раздражало, что его то и дело дразнят. А кроме того его впечатляло то, что ощущали его пальцы. В лапе, растущей из девичьего плеча, он чувствовал кость, огромную и тяжёлую, как ствол дерева, кость покрывал слой плоти с жёсткой, как рука солдата, кожей на подушечках. А сверху, от плеча до подушечек, росла гладкая, длинная и очень красивая шерсть. Каждая подушечка была с небольшой каравай хлеба. Из подушечек росли твёрдые серповидные когти.
   И лапа, и когти - всё это было на ощупь настоящее, на наваждение совсем не похожее. Когти были не холодные и не тёплые, и будто предупреждали - нас лучше не трогать. От этого ощущения по спине Лоуренса пробежал холодок, у него вырвалось:
   - Только не говори, что ты вправду богиня.
   - Я не богиня. Даже ты мог бы понять, глядя на размер моей лапы, что у меня просто более крупное тело. Мм... и вдобавок я ещё умнее, чем все мои товарищи. Я Хоро, мудрая волчица.
   Девушка совершенно естественно хвасталась своим умом и, как ни в чём не бывало, надменно поглядывала на Лоуренса. Она вела себя как обычная девушка-озорница. А нереальная картина - звериная лапа, растущая из человеческого плеча, - не давала усомниться, что она зверь. Увидев её, любой бы понял, что она отличается от других совсем не только более крупным телом.
   - Эй, ну так что?
   Хоро хотела получить ответ, но Лоуренс никак не мог привести в порядок свои мысли. Он лишь неопределенно кивнул.
   - Но... настоящая Хоро сейчас должна быть в теле Ярея. Я слышал, Хоро вселяется в человека, который срезал последний сноп пшеницы...
   - Ха-ха-ха, я волчица Хоро Мудрая, и я отлично знаю, на что я способна, а на что нет. Если говорить точно, я живу в пшенице. Без пшеницы я жить не могу. Да, во время сбора урожая я действительно пряталась в последнем снопе и не могла сбежать оттуда. Пока люди смотрели, не могла сбежать. Но есть одно исключение.
   Лоуренс слушал, поражаясь, что Хоро выпалила это всё на одном дыхании.
   - Если где-то рядом есть другой сноп пшеницы, больше последнего срезанного, я могу перескочить в него, не беспокоясь, что меня увидят люди. Селяне ведь говорили это, верно? Если ты слишком жадный, ты не сможешь поймать богиню урожая, и она уйдёт.
   Лоуренс невольно бросил взгляд в угол повозки на сноп пшеницы от жителей горной деревушки.
   - Короче говоря, так всё и случилось. Думаю, я могла бы называть тебя своим спасителем. Если бы не ты, я не смогла бы сбежать из деревни.
   Лоуренс не знал, чему верить и пребывал в смятении, тем временем Хоро проглотила ещё немного зёрен, и её рука стала прежней. Слово "спаситель" Хоро произнесла с ноткой вызова в голосе. Лоуренсу захотелось поддеть её в ответ.
   - Если так, то я вполне могу отвезти эту пшеницу обратно в деревню. Без богини урожая у селян наверняка будут трудности с пшеницей. Ярея и других здешних жителей я знаю уже очень давно, и не хотел бы видеть их в беде.
   Эти слова сами пришли Лоуренсу в голову, но поразмыслив, он понял, что смысл в них есть. Если Хоро действительно та самая Хоро, без неё деревню ждут плохие урожаи. И тут он увидел, что Хоро смотрит на него так, словно её предали.
   - Ты... ты шутишь?
   Она смотрела так потерянно, под её взглядом Лоуренс засомневался.
   - Это необязательно, - пробормотал он, чтобы прийти в себя и успокоиться. Но ощущение тревоги только усилилось.
   Его грызли сомнения. Если Хоро - настоящая, богиня урожая, он должен поступить правильно - отвезти пшеницу в Пасро. Лоуренс действительно не хотел, чтобы жители деревни попали в беду. Но когда он смотрел на Хоро, то видел уже не надменную самоуверенную девушку, а заточённую принцессу из рыцарских историй, искоса глядевшую встревоженным взглядом. Лицо Лоуренса исказилось, как от боли. Его разум бился, запутавшись в своих вопросах. Должен ли он вернуть в деревню эту девушку, которая эту деревню ненавидит? Но что, если она настоящая Хоро?..
   Он взмок, пытаясь решить, как поступить. И он словно всем телом ощущал взгляд её умоляющих глаз.
   - Ты ведь не откажешься... помочь мне, да? - спросила Хоро, чуть склонив голову. Сражённый её взглядом Лоуренс поспешно отвернулся. День за днём он видел перед собой лишь лошадиный круп. Столкнуться с девушкой, которая на него так смотрит, было выше его сил.
   Наконец, с огромным трудом Лоуренс принял решение. Медленно обернувшись к Хоро, он сказал:
   - Я хочу задать тебе вопрос.
   - Мм?
   - Когда ты уйдёшь, поля деревни Пасро перестанут давать пшеницу?
   Лоуренс понимал, что Хоро может солгать, если ответ будет ей невыгоден. Его опыт странствующего торговца позволил встретить много людей, которые лгали с лёгкостью ради своих сделок. Но верил, что если она солжёт, он сможет это понять. Чтобы не пропустить ложь, Лоуренс сосредоточился в ожидании ответа. Хоро не торопилась с ответом. Посмотрев на неё, Лоуренс увидел, что теперь она была в ярости и при этом чуть не плакала. Она неотрывно смотрела в угол повозки.
   - В ч-чём дело? - вырвалось у Лоуренса.
   - Даже если меня там не будет, у деревни всё равно будут хорошие урожаи, - процедила Хоро.
   - Вот, значит, как? - Лоуренс произнёс эти слова спокойно, хотя был изрядно напугал откровенной ненавистью в её голосе. Она кивнула, её хрупкие плечи дрожали от ярости, а руки вцепились в шкурки с такой силой, что побелели.
   - Я очень, очень много лет ждала в этой деревне, больше, чем волосинок у меня в хвосте. Хоть я и не хотела здесь оставаться, но ради защиты пшеницы этой деревни я никогда не жаловалась. Когда-то давным-давно я согласилась помочь одному юноше, который просил подарить деревне богатые урожаи, и с тех пор я была верна своему слову.
   Закончив эту страстную речь, Хоро отвернулась от Лоуренса, всем видом показывая глубину своего возмущения и обиды. Продолжила она говорить уже нерешительно, запинаясь.
   - Я... я волчица, живущая в пшенице. Пшеницу я понимаю лучше всего... и не только пшеницу - вообще всё, что растёт из земли. Поэтому я выполнила своё обещание и сделала поля деревни плодородными и богатыми. Однако всякий раз, когда урожай не удавался, селяне бранили меня за... Они думали, что это мой каприз. В последние годы они относились ко мне всё хуже, и я давно мечтала уйти из этих мест. Я здесь больше не выдержу. Тот стародавний уговор - я давно уже его выполнила.
   Лоуренс не знал причин такого негодования Хоро. Он слышал, что новый владелец Пасро граф Эйрендотт для повышения урожаев всё время предлагал новые методы земледелия, завезённые из южных стран. Возможно, поэтому Хоро решила, что она крестьянам больше не нужна.
   Кроме того многие были ярыми сторонниками Церкви, учившей, что никаких богов, кроме Единого, не существует, слухи об этом расходились повсюду. Богиня урожая, даже живущая в такой дыре, как Пасро, могла слышать эти слухи.
   - И впредь деревня по-прежнему будет собирать обильные урожаи. Может, лишь раз в несколько лет их будет ждать тяжёлый недород, но это будет целиком их рук дело. Они же должны полагаться на самих себя, чтобы преодолевать трудности. В этой деревне я совершенно не нужна. Этим людям я совершенно не нужна!
   На одном дыхании выпалив последние слова, Хоро глубоко вздохнула и плюхнулась обратно в шкуры. Свернувшись калачиком, она ленивыми движениями подгребла к себе шкурки и замерла. Лица её Лоуренс не видел и не мог понять, плачет она или нет. В полной растерянности он тёр затылок, смотрел на тонкие руки и волчьи уши Хоро и не знал, что делать.
   Возможно, настоящей богине пристало смущать людей, как это делала Хоро, - сперва показать свой ум и проницательность, держась гордо и надменно, а в следующее же мгновение вести себя по-детски, шуметь и скандалить, показывать свои слабости. Лоуренса раздражало, что он не понимал, как выйти из этой ситуации. Но продолжать молчать он не мог и решил посмотреть на дело с другой стороны:
   - Что касается меня, то правда твои слова или нет, я решу позже...
   - Ты думаешь, я лгу? - Хоро подняла голову, готовая к сражению. Увидев её лицо, Лоуренс вновь ощутил страх. Однако, осознав, что чересчур поддалась чувствам, она смущённо пробормотала "извини" и вновь погрузила голову в шкурки.
   - Я думаю, что понимаю твоё возмущение. Но когда ты уйдёшь, ты уже знаешь, куда направишься?
   Хоро не ответила сразу, но Лоуренс заметил, как дёрнулись её уши, и терпеливо ждал. Может, Хоро выплеснула разом свой гнев и сейчас ведёт себя тихо, словно извиняется. Подумав так, Лоуренс решил, что поведение Хоро по-своему милое. Когда она повернула голову и смущённо оглядела повозку, он решил, что не ошибся.
   - Я хочу вернуться на север.
   Одно короткое предложение - весь ответ Хоро.
   - На север?
   Хоро кивнула и посмотрела куда-то вдаль.
   - Мой дом, моя родина - леса Йойтсу. Я не помню, сколько лет прошло с тех пор, как я покинула свой дом... я очень хочу вернуться.
   Слово "родина" затронуло струнку в душе Лоуренса, он искоса взглянул на Хоро. Покинул родной город и став странствующим торговцем, он уже никогда в него не возвращался. Нищета и грязь - вот что он запомнил о том месте, и всё же, сидя на козлах в полном одиночестве, он иногда ощущал тоску по дому. Если Хоро была настоящей Хоро, то она не была на родине несколько столетий, которые она прожила среди пренебрежения людей. Нетрудно понять, почему её так тянет вернуться в родной край.
   - Но сначала я хочу попутешествовать. Люди редко попадают в другие страны, и потом, столько времени прошло, наверняка люди и вещи сильно изменились, так что потратить немного времени, чтобы узнать что-то новое, тоже очень хорошо.
   Сделав паузу, Хоро повернулась к Лоуренсу и мягко на него посмотрела какое-то время, после чего продолжила.
   - Даже если ты хочешь вернуть пшеницу в Пасро, если только ты не передашь меня Церкви, я хотела бы попутешествовать вместе с тобой. Ты ведь странствующий торговец, верно? - с улыбкой спросила она. Она смотрела так, словно верила, что Лоуренс никогда ей не откажет, словно давно уже прочла все его чувства. Она обращалась как старый друг, просящий об одолжении.
   Лоуренс не знал, настоящая ли Хоро перед ним, но она, по крайней мере, казалась неплохим человеком. Ещё Лоуренс подумал, что общение с этой непредсказуемой девушкой обещает быть очень интересным. Всё же он не стал давать ответа сразу, в нём проснулась осторожность торговца. С одной стороны, его тянуло показать, что не боится богов, с другой, он насторожённо относился к любой попытке слишком сблизиться с ним. Подумав немного, Лоуренс, наконец, сказал:
   - Я не могу принять решение прямо сейчас.
   Он думал, что это Хоро не понравится, но она просто кивнула, словно прекрасно поняла его мысли.
   - Осторожность полезна. Но я в людях никогда не ошибаюсь. Я верю, что ты не бессердечный мерзавец, способный бросить человека по малейшей прихоти. Только я не человек, я волчица, - добавила она с лукавой улыбкой и вновь свернулась калачиком в шкурах. На сей раз она не пыталась заснуть, скорее, показывала, что на сегодня разговор закончен.
   Вожжи явно остались в руках Хоро. Лоуренс пристально смотрел на неё и отчетливо понимал, что сделать с этим ничего не может, но в то же время её манеру общения он нашёл довольно интересной.
   Вдруг уши Хоро дёрнулись. Высунув голову из шкурок, она спросила:
   - Ты ведь не отправишь меня спать снаружи, верно?
   Лоуренс смотрел на Хоро, прекрасно понимая, что так бы он поступить не смог, и в ответ на ехидный вопросе лишь пожал плечами. Хоро радостно улыбнулась и скрылась в шкурках. Он заподозрил, что её поведение в чём-то было игрой, она будто играла заточённую принцессу. Впрочем, Лоуренсу казалось, Хоро говорила о пренебрежении селян и о своей тоске по родине вполне искренне. В общем, он верил, что Хоро не лгала, что она настоящая Хоро. Просто не могла девушка, одержимая демоном, всё это так ловко придумать.
   Он вздохнул и, решив больше об этом не думать, направился к повозке. Новые раздумья ничего не дадут и лучше всего сейчас лечь спать, оставив вопросы на завтра.
   Меха, в которые зарылась Хоро, вообще-то принадлежали Лоуренсу, и ему теперь спать на козлах под полотняным покрывалом? Он подвинул Хоро и устроился рядом. Сзади доносилось её мягкое сопение. Решения он пока не принял, но склонялся к тому, что если Хоро не сбежит на утро с его товарами, он возьмёт её с собой. Ему не верилось, что она может украсть его вещи, Хоро могла это сделать сразу, не показываясь ему на глаза. Лоуренс понял, что ждёт утра с нетерпением. Как бы там ни было, ему уже очень, очень давно не доводилось спать рядом с кем-то рядом. Спать в пахучих шкурах и слышать рядом мирное сопение девушки - что могло быть приятнее?
   Конь покачал головой, словно вздыхая, заглянув в сердце Лоуренса и почувствовав его мысли. Может, лошади понимают, о чём думают люди, просто не могут об этом сказать.
   Торговец грустно улыбнулся и закрыл глаза.
  
  

***

   Лоуренс всегда был ранней пташкой. Чтобы день приносил больший заработок торговцу, тот должен вставать рано. Но проснувшись среди утреннего тумана, он увидел, что Хоро уже сидит рядом и с чем-то возится. Вчера девушка сделала много удивившего Лоуренса, но сегодня её нахальство перешло все границы. Хоро разворошила его вещи и выбрала для себя одежду, сейчас она завязывала шнуровку.
   - Эй! Это моя одежда!
   Это, конечно, не воровство, но шарить в чужих вещах, подбирая себе наряд, как-то недостойно богини. Однако, обернувшаяся на его окрик Хоро совершенно не выглядела виноватой.
   - Хм? Ты проснулся. Как это на мне смотрится? Мне идёт? - спросила она, разводя руки в стороны и не обращая внимания на слова. Она не вовсе считала, что сделала что-то плохое, и явно была довольна собой. Лоуренсу почудилось, что вчерашняя Хоро, горячая и раздражительная, ему приснилась. Возможно, сегодняшние бесцеремонность и властность были её истинной натурой.
   Хоро оделась в лучшие одежды Лоуренса. Он их использовал во время деловых переговоров с крупными городскими торговцами. Синяя куртка с длинными рукавами и в цвет ей модный жилет. Длинные узорчатые штаны из полотна и кожи, привязанные к поясу, и поверх пояса ремень из овечьей кожи. Сапоги из трёх слоёв дублёной кожи, толстой и крепкой, так что ногам в них нипочем жгучие морозы заснеженных гор. И поверх всего накидка из превосходно выделанной шкуры медведя.
   Для странствующего торговца обладать практичным, удобным и вместе с тем благородным одеянием было предметом гордости. Лоуренс начал откладывать деньги ещё в ученичестве, но лишь через десять лет ему, наконец, удалось приобрести все эти вещи. Для деловых переговоров ему требовалось лишь надеть эту одежду и слегка подправить бородку - и большинство партнеров относились к нему с уважением. Теперь столь важный наряд красовался на Хоро.
   Всё-таки злиться Лоуренс не стал: в явно большом по размеру одеянии Хоро выглядела невероятно милой.
   - Эта медвежья накидка очень хорошая, она отлично подходит к моим русым волосам. А вот в этих штанах моему хвосту неудобно. Можно, я в них дырку проделаю? - безмятежно поинтересовалась Хоро.
   Штаны эти сшил известный портной, уступив долгим просьбам Лоуренса. Если в них появится дыра, подумал Лоуренс, их уже не починить. Поэтому он со всей решительностью покачал головой.
   - Ох. Ну, хорошо, к счастью, они достаточно большие, я смогу их носить и так.
  
   []
  
   Лоуренс встал, не отрывая глаз от Хоро. "Она, кажется, вовсе не думает, что я могу велеть ей снять это всё, - думал он. - Раз так, вряд ли она сбежит с моей одеждой". Если этот наряд отнести в город и продать, вероятно, за него удалось бы выручить немало золотых монет.
   - Ты, похоже, торговец с ног до головы. Я знаю, чего ты ожидаешь, - улыбнувшись, заявила Хоро и резво спрыгнула с повозки. Её движение было столь естественным, что Лоуренс не успел бы и мигнуть. Попытайся она сейчас сбежать, едва ли он её бы догнал, впрочем, он был убеждён, что Хоро так не сделает.
   - Я не сбегу. Если бы я хотела сбежать, то была бы уже далеко, - хихикнув, заявила она в тон его мыслям.
   Лоуренс кинул многозначительный взгляд на пшеничный сноп в углу повозки и снова повернулся к Хоро. Она стянула слишком большую для неё медвежью накидку и бросила на повозку. Прошлой ночью в лунном свете Лоуренс не мог достаточно хорошо рассмотреть Хоро, днём она показалась ему ещё меньше. Он и сам по себе считался высоким человеком, а девушка оказалась на две головы его ниже.
   Рассмотрев свой наряд, Хоро сказала просто:
   - Я хочу путешествовать вместе с тобой, ты согласен?
   На лице Хоро сияла улыбка. Если бы она пыталась подольститься, Лоуренс мог бы ей отказать, но её улыбка светилась искренним счастьем. Он негромко вздохнул, подумал, что терять осторожность всё же не стоит, но Хоро не похожа на воровку, а значит, совместное путешествие ему не повредит. А ещё он предчувствовал, насколько одиночество станет острее, если он сейчас расстанется с Хоро.
   - Я думаю, что это что-то вроде судьбы, так что я позволяю тебе путешествовать со мной.
   В ответ на эти несколько деревянные слова, Хоро, как Лоуренс и ожидал, не запрыгала от радости, а просто снова улыбнулась.
   - Однако я всего лишь торговец и много работаю, чтобы заработать деньги. Ты сама будешь платить за своё пропитание! Даже если ты богиня урожая, мой кошель ты ведь деньгами набить не можешь, верно?
   - Я не настолько бесстыдна, чтобы просто сидеть и есть твою еду. Я благородная волчица Хоро Мудрая, - заявила она и сердито надула щёки, как ребёнок. Лоуренса её поведение не обмануло, гнев она изображает нарочно. И верно, она тут же негромко рассмеялась.
   - И всё-таки достопочтенная волчица именно такой постыдный поступок вчера и совершила. Не очень смешно, - продолжая смеяться над самой собой, проговорила Хоро. Похоже, её вчерашняя горячность выдала истинные чувства.
   - Как бы там ни было, рада с тобой познакомиться... ээ...
   - Моё имя Лоуренс, Крафт Лоуренс. Для деловых партнеров я просто Лоуренс.
   - Мм, Лоуренс. Я буду всегда рассказывать о тебе, и твоё имя прославится в вечности, - заявила Хоро, торжественно вытянувшись, и уши на её голове гордо выпрямились. Возможно, сейчас она была искренна, впрочем, глядя на неё, трудно понять, чего в ней больше - ребячливости или лукавства. Её настроение всё время менялось, словно облака в небе.
   Но Лоуренс чувствовал, что Хоро нарочно изображает из себя непостижимую и непредсказуемую для всех, эта хитрюга просто не может иначе. Он с повозки протянул ей руку для подтверждения договора. Ручка Хоро была маленькой и очень тёплой.
   - Давай прекратим разговоры! Скоро пойдёт дождь. Нам лучше побыстрее двинуться, - заявила тут же она
   - Что... почему ты раньше не сказала?! - воскликнул Лоуренс, заставив коня заржать от неожиданности. Насколько Лоуренс помнил, вечером не было никаких признаков дождя, но сейчас небо и впрямь затягивали лёгкие тучки. Хоро посмотрела на лихорадочно засобиравшегося Лоуренса и рассмеялась. Смеясь, она проворно вскочила в повозку, быстро привела в порядок смятую горку шкурок и накрыла их полотном, показывая себя способнее обычного ученика торговца.
   - У реки сейчас плохое настроение, будет лучше, если мы отъедем немного дальше.
   Лоуренс прикрикнул на коня, спрятал бадейку, вскочил на козлы и взял в руки поводья. Тотчас к нему подсела и Хоро. Слишком просторные для одного, козлы оказались чуть тесноваты для двоих. Зато теперь Лоуренс и Хоро могли греть друг друга, защищая от холода.
   Снова послышалось лошадиное ржание, необычная пара отправилась в путь.
  

Глава 2

  
   Вскоре после полудня Лоуренса с его спутницей настиг сильный ливень. За пеленой дождя им удалось-таки обнаружить церковь, где они поспешили укрыться. Церкви, в отличие от монастырей, охотно предоставляли кров и ночлег странствующим торговцам вроде Лоуренса, пилигримам и другим путникам. Церкви нуждались в пожертвованиях своих гостей, поэтому Лоуренсу с его спутницей не было отказано, напротив, их приняли радушно.
   Но как бы хорошо ни относилась Церковь к путникам, она не позволила бы расхаживать у себя девушке с волчьими ушами и хвостом. Поэтому Лоуренс накинул на Хоро тонкий плащ и сказал, что с ним его жена, чьё лицо покрыто ожогами, которые она прячет под капюшоном перед чужими людьми.
   Хоро, смеялась про себя под капюшоном, но ситуацию понимала и подыграла Лоуренсу. Она уже упоминала, что Церковь доставила ей бед. Человек ли Хоро, одержимый демоном, или воплощение волчицы, для Церкви не имело значения. Для Церкви существовал лишь Единый бог, которому она молилась, все прочие боги были демонами, а вера в них - ересь.
   Лоуренс и его спутница вошли в главные ворота церкви и устроились в одной из комнат. Лоуренс спустился разложить подмокший груз сохнуть. Вернувшись в комнату, он увидел, как обнажённая по пояс Хоро выжимает свои длинные волосы. С прекрасных русых прядей на пол стекали струйки воды. Лоуренс решил, что если доски на полу вымокнут, церковь возражать не будет. Его больше интересовало, куда пристроить свой взгляд.
   - Хех, похоже, холодная дождевая вода исцелила мои ожоги, - радостно улыбаясь, произнесла Хоро, не заботясь о беспорядке в душе Лоуренса. Он не понял, одобрила ли Хоро его ложь или обиделась на неё. Она разделила волосы, спадавшие на лицо, и уверенным движением взбила челку. Пожалуй, её резкая и гордая манера поведения была истинно волчьей. Да и волосы, намокшие и спутавшиеся под дождем, сейчас напоминали свалявшийся волчий мех.
   - Куньи шкурки не испортятся, верно? Мех на них очень хороший, возможно, эти куницы росли в горах, совсем как я.
   - За них много удастся выручить?
   - Этого я не знаю. Я не торговец мехами.
   Лоуренс кивнул и, стащив с себя мокрую одежду, принялся выжимать её.
   - А да, вот ещё что. Как мы поступим с пшеницей? - спросил Лоуренс, выжимая куртку. Следовало бы выжать и штаны, но его останавливало присутствие Хоро. Он повернулся к ней и замер: Хоро разделась полностью и выкручивала одежду, словно его не было рядом. Лоуренс последовал её примеру.
   - "Как мы поступим" - что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду, мы её обмолотим или оставим как есть? Ты же на самом деле живёшь в пшенице, - сказал Лоуренс, слегка её поддразнивая. Хоро не стала спорить, лишь губы её слегка дёрнулись.
   - Покуда я жива, эта пшеница не сгниёт и не засохнет. Однако если её съесть, сжечь, размолоть в муку или посеять, я наверное исчезну. Если у тебя есть немного свободного времени, ты можешь обмолоть пшеницу и сохранить зерно. Мм, возможно, так будет лучше.
   - Понятно. Позже, когда я её обмолочу, я насыплю зерно в мешочек. Ты ведь захочешь сама нести пшеницу, верно?
   - Мм, а если я смогу надеть его себе на шею, это было бы совсем хорошо.
   Лоуренс невольно скосил глаза на её шею и тотчас отвёл взгляд.
   - Но ты можешь оставить часть пшеницы, чтобы я продал её где-нибудь ещё? - спросил Лоуренс, вернувшийся к привычным мыслям. Тотчас до него донёсся странный звук рассекаемого воздуха. Повернув голову, он увидел, что Хоро с силой крутит хвостом. Брызги с хвоста летели во все стороны дождём. Лоуренс поражённо поднял брови, для Хоро же такая сушка была, похоже, привычным делом.
   - Она хорошо росла, потому что была в той земле. В другой она всё равно скоро засохнет, что с ней ни делай.
   Взглянув на выжатые вещи, Хоро задумалась, но другой одежды не было, пришлось снова надеть эту - влажную и помятую. Впрочем, в отличие от дешёвых вещей, что носил Лоуренс, одежды Хоро были из хороших материалов и потому сохли быстро. Лоуренсу показалось, что это несправедливо, однако должен был тоже одеться в мокрое, затем кивнул Хоро.
   - Пойдём в большой зал, посушим вещи у огня. Снаружи сейчас такая буря - здесь, наверно, многие ищут убежища от дождя. Думаю, они зажгли очаг.
   - Мм, хорошая мысль.
   Закончив одеваться, Хоро накинула капюшон плаща, укрыв голову, и вдруг расхохоталась.
   - Что смешного?
   - Ха-ха, я обожгла лицо и потому должна его закрывать. Я бы никогда до такого не додумалась.
   - Вот как? Тогда что бы придумала ты?
   Хоро приподняла капюшон, чуть приоткрыв лицо, и надменно сказала:
   - Если бы на моём лице были ожоги, они были бы частью меня. Как и мои уши и хвост - всё это доказательства того, что я существую.
   Лоуренс подумал, что эти слова подходят Хоро. С другой стороны, думал он, она держалась так непринуждённо именно потому, что на самом деле на её лице не было ожогов. Его мысли прервал голос девушки.
   - Я знаю, о чём ты думаешь.
   Она хитро улыбалась под своим капюшоном, открыв кончик правого клыка.
   - Хочешь по правде ранить меня и посмотреть?
   Посмотрев на вызывающее выражение лица Хоро, Лоуренс ощутил мимолётное желание поймать её на слове, но чтобы он вытащил кинжал и... Верилось, что слова Хоро отражали истинные чувства. А вызывающее поведение лишь отражало её озорной характер.
   - Я всё-таки мужчина, как же я могу ранить такое прекрасное лицо.
   Хоро тут же расцвела, словно от долгожданного подарка, и прильнула к спутнику. Его окатило волной сладкого запаха, исходящего от Хоро, от которого тело Лоуренса затрепетало, и он едва не обнял ее. Увы, Хоро на это не обратила внимания. Зато она его понюхала и, чуть отодвинувшись, сказала:
   - Хоть тебя и вымочил дождь, всё-таки от тебя дурно пахнет. Поскольку я, мудрая волчица, так говорю, это истина.
   - Что ты сказала?!
   Лоуренс непроизвольно взмахнул рукой, но Хоро грациозно уклонилась от удара, рука рассекла воздух. Хоро, посмеиваясь над Лоуренсом, чуть наклонила голову и продолжила:
   - Даже волк знает, как ухаживать за своим мехом. Я думаю, выглядишь ты не так уж плохо, но в любом случае ты должен содержать себя в чистоте и порядке.
   Лоуренс не понял, насколько серьёзно говорит Хоро, но услышав такие слова от такой девушки, он не мог пропустить их мимо ушей. Об уходе за собой он думал лишь постольку, поскольку это было нужно для деловых переговоров, и никогда ради внимания девушки. Возможно, если бы партнёром по переговорам была женщина, ему и пришло бы в голову прихорошиться. К несчастью, торговцев-женщин ему встречать не доводилось. Не зная, что ответить, Лоуренс отвернулся и промолчал.
   - Думаю, борода у тебя довольно красивая.
   О небольшой бородке, растущей на подбородке Лоуренса, всегда отзывались неплохо. Он принял комплимент Хоро и снова повернулся к ней, на сей раз немного надменно.
   - Но я бы предпочла, чтобы она была чуть длиннее.
   Лоуренс вспомнил некоторых торговцев, носивших длинные бороды и очень ими гордившихся. Хоро тем временем провела указательными пальцами линии от носа к щекам и добавила:
   - И такие вот усы, как у волка.
   Тут Лоуренс понял, что его снова дразнят. Это несколько раздражало, но он решил не обратить на это внимание и направился к выходу. Хоро довольно хихикнула и пошла следом. Право же, на неё действительно не стоит сердиться.
   - Там у очага будут другие люди, тебе лучше не выдавать себя.
   - Я волчица Хоро Мудрая. Кроме того, прежде, чем оказаться в деревне Пасро, я шла всё время в человеческом обличье. Не беспокойся!
   Обернувшись, Лоуренс обнаружил, что Хоро уже скрыла лицо под капюшоном плаща и превратилась в скромницу-тихоню.
  

***

  
   Для торговца города, а вне городов церкви и постоялые дворы были местами, где он мог узнавать что-то нужное для себя. Особенно ценными были церкви, там собирались люди разных сословий. На постоялых дворах встречались в основном матёрые торговцы или нищие путники, а в церкви захаживали и пивовары, и богачи, в общем, кто угодно.
   Помимо Лоуренса и Хоро, укрытие от дождя в этой церкви нашло ещё человек десять. Лишь некоторые из них походили на торговцев.
   Почти все сидели прямо на полу, кто-то вылавливал блох из одежды, кто-то подкреплялся. Лишь двое устроились на стульях у самого очага. Хоть это и был "большой зал" церкви, просторным его не назовёшь, потому тепло очага позволяло людям сушиться в любом его. Но сидящим на стульях явно не нужно было сушиться. Похоже, они пожертвовали Церкви немалую сумму и потому могли входить сюда свободно и в любое время.
   Лоуренс вслушивался в беседу этих двоих, выискивая возможность ненавязчиво к ней присоединиться, и вскоре такая возможность ему представилась. Женщина была не из неразговорчивых, может, из-за трудностей путешествия. И её супруг, мужчина средних лет, благожелательно воспринял вмешательство Лоуренса в беседу.
   - А, вот как, значит, ты приехал из Йорента?
   - Именно. Там, в Йоренте, я купил соль, доставил её покупателю, а у него купил куньи шкурки.
   - Однако возвращаться отсюда в Йорент - не слишком ли это тяжело?
   - Это как раз зависит от знаний торговца.
   - О, у тебя что-то на уме, ну, говори, говори.
   - Когда я покупал соль в Йоренте, я не заплатил деньги на месте. Я продал пшеницы на ту же сумму в отделение той же гильдии, у которой купил соль, но в другом городе. В том отделении я не взял денег, потому и за соль не заплатил. Короче говоря, я успешно провернул две сделки без всяких денег.
   Такой товарообмен изобрели торговцы с юга лет сто назад. Когда Лоуренс услышал об этом способе от своего учителя, он долгое время ходил взад-вперёд, раздумывая над ней. Но лишь через две недели размышлений осознал всю таящуюся в ней глубину. Сидящий перед ним человек услышал о таком впервые и пока не всё понял.
   - Это... весьма занятно, - сказал он, кивнув несколько раз. - Я живу в городе Перент, и мой виноград никогда не продавался таким странным способом. А трудности здесь могут быть?
   - Эту систему придумали торговцы, чтобы удобнее торговать в чужих землях. Если вы владелец виноградника, вам лишь надо следить, чтобы качество вашего винограда не посчитали слишком низким и чтобы злонамеренные торговцы не скупили виноград за дёшево.
   - Мм, мы с виноторговцами каждый год об этом спорим.
   Эти слова мужчина произнёс с улыбкой, но нанятые им счетоводы наверняка скрипели зубами от злости, споря о ценах с хитрыми и пронырливыми виноторговцами. Владели виноградниками обычно аристократы, едва ли хоть кто-то из них лично занимался земледелием или денежными вопросами. Потому-то графа Эйрендотта, владевшего землями вокруг Пасро, считали невероятным чудаком.
   - Говоришь, твоё имя Лоуренс! Ну, если тебе случится быть в Перенте, можешь к нам заглянуть.
   - Хорошо, благодарю.
   Своего имени мужчина не назвал, что для аристократов было в порядке вещей. Они считали, что собеседникам их имена должны быть известны и так, а назвать имя означало уронить своё достоинство. Лоуренс был уверен, что когда он доберётся до Перента, ему достаточно будет лишь спросить про владельца виноградника - и все поймут, о ком речь. Если бы они сейчас находились в Перенте, думал Лоуренс, человеку его положения никогда не представилась бы возможность пообщаться с аристократом. Только церковь давала возможность устанавливать такого рода связи и знакомства.
   - Ну что ж, а теперь, поскольку моя жена немного утомилась, прошу нас извинить...
   - Да позволит нам Господь встретиться вновь.
   Здесь в церкви эту фразу можно было услышать довольно часто. Мужчина и его жена поднялись со стульев, слегка кивнули на прощание и вышли. Лоуренс тоже встал, его собеседники настояли, чтобы он разговаривал сидя, и отнёс стулья в угол зала. В церковных залах лишь три типа людей вызывали горячую неприязнь остальных: аристократы, богачи и высокопоставленные рыцари.
   Когда Лоуренс, поставив стулья, вернулся к Хоро, к ним подошёл какой-то мужчина.
   - Хе-хе, а ты, дружище, воистину необычный человек!
   Одежда и поведение этого человека выдавали его род занятий - тоже, что и у Лоуренса. Молодость укрытое бородкой лица заставляла думать, что занимался он торговлей не очень долго.
   - Я всего лишь просто странствующий торговец, каких везде множество, - прохладно ответил Лоуренс, сидящая рядом с ним Хоро чуть напряглась. Капюшон на её голове едва заметно шевельнулся. Впрочем, кроме Лоуренса, никто бы не догадался, что это дёрнулись её уши.
   - Не скромничай, дружище. Я тоже подумывал влезть в разговор тех двоих, но так и не смог пристроиться, а ты, уважаемый, сделал это так легко и свободно. Как подумаешь, что в будущем мне придётся иметь дело с людьми вроде тебя, дружище, и просто руки опускаются, - произнёс, улыбаясь, мужчина. Во рту у него не хватало переднего зуба, отчего выражение лица казалось странно симпатичным. Как знать, может, он специально выбил зуб, чтобы эта его улыбка простака обезоруживала собеседников. Если он был торговцем, то знал о впечатлении от своего лица. И его нельзя недооценивать.
   Впрочем, вспомнив начало своей деятельности, Лоуренс осознал, что тогда думал точно так же. Кивнув, он ответил:
   - Ничего, ничего, когда я только занялся торговлей, я тоже в каждом странствующем торговце видел демона. Да и сейчас думаю, что таких больше половины.
   - Хе-хе! От этих слов мне сразу полегчало. А, моё имя Зэлен, и думаю, ты уже знаешь, я совсем недавно стал странствующим торговцем, так что будь ко мне снисходительнее.
   - Я Лоуренс.
   Когда-то Лоуренс, пытаясь разузнать о странствующих торговцах, тоже затевал разговоры с ними по всякому поводу. Его принимали весьма прохладно, что было очень неприятно. Теперь, когда уже с ним завязывали беседу начинающие торговцы, Лоуренс прекрасно понимал причину этого. Начинающие лишь собирали сведения о других и не могли дать что-то взамен.
   - Хм... а, а это твоя спутница? - Зэлен совершил ошибку всех новичков, пытаясь выведать больше, чем это было возможно. Если бы разговор вели два опытных торговца, они бы давно уже узнали друг у друга всё, что хотели.
   - Моя жена, Хоро.
   Лоуренс запнулся, прикидывая, не назвать ли ненастоящее имя, но решил, что в этом нет нужды. Хоро медленно кивнула, приветствуя Зэлена.
   - О, значит, вы оба странствующие торговцы?
   - У моей жены такая странность: она считает, что ехать в повозке лучше, чем бездельничать дома.
   - Но, дружище, так укрывать свою жену под плащом - ты, должно быть, очень ревнив.
   Возможно, прежде Зэлен мошенничал где-нибудь на городском рынке. Его обаяние заставило даже немного зауважать его. Однако учитель давно предупреждал, что так, как Зэлен, лучше с людьми не заговаривать.
   - Хе-хе, мужская натура такова, что если он не может что-то увидеть, то хочет увидеть ещё сильнее. В том, что мы здесь встретились, воля Господа. А раз так, может, позволишь мне на неё взглянуть?
   "Ну и наглец!" - возмутился про себя Лоуренс. Он уже собирался ответить, но его опередила сама Хоро.
   - Путешественник счастливее всего, отправляясь в путь, собака страшнее всего, когда лает, женщина же красивее всего со спины. Если я покажу лицо людям, это погубит их прекрасные мечты - я не могу такого допустить, - и Хоро мягко улыбнулась из-под капюшона.
  
   []
  
   Зэлен сумел ответить лишь смущённой улыбкой. Даже Лоуренс оценил эту подобную нитке жемчуга речь Хоро.
   - Хе-хе... да, жена у тебя просто невероятная.
   - Она так говорит, просто чтобы я её не бранил, я могу ей это позволить.
   Эта фраза Лоуренса наполовину отражала его истинные чувства.
   - Я думаю, это воистину промысел Божий, что мы встретились. Может, вам интересно будет, что я расскажу?
   Повисло молчание. На лице Зэлена вновь появилась улыбка без переднего зуба, он придвинулся ближе и заговорил.
  

***

  
   Церкви, как и постоялые дворы, предоставляли кров. Но не еду и питьё - в отличие от постоялых дворов. Однако, внеся соответствующее пожертвование, можно было мог воспользоваться очагом, как и поступил Лоуренс. В горшок с водой он опустил пять картошин. Дрова для поддержания огня в очаге тоже необходимо было покупать. Пока картошка варилась, Лоуренс обмолотил пшеницу, в которой жила Хоро. Затем нашёл пустой мешочек для зерна. Вспомнив просьбу Хоро, он ещё отыскал тонкую полоску кожи, чтобы мешочек можно было повесить на шее, и вернулся к очагу. Картошка, дрова, мешочек, шнурок - всё это стоило денег. Возвращаясь в комнату, Лоуренс прикидывал, сколько денег стребовать с Хоро.
   Руки его были заняты, в дверь он стучать не стал, но волчьи уши Хоро различили его шаги, и когда Лоуренс вошёл в комнату, она даже не повернулась, продолжая лениво расчёсывать хвост.
   - Хм? Чем-то вкусно пахнет, - заметила она, подняв голову. Её нос не уступал в чутье ушам.
   Картошка была посыпана козьим сыром, на что Лоуренс не стал бы тратиться, будь он один. Восторженная реакция волчицы показала, что оно того стоило. Он поставил горшок на стол у кровати, и Хоро тотчас потянулась к еде. Но прежде, чем притронулась к картошке, Лоуренс бросил ей мешочек с зернами.
   - Вааа. Хм? О, это пшеница.
   - И шнурок возьми. Потом придумаешь, как надеть мешочек на шею.
   - Мм, спасибо. Но сначала еда!
   Хоро небрежно откинула мешочек и шнурок, напугав Лоуренса. Затем с голодным лицом вновь жадно потянулась к картошке. Похоже, важнее еды для Хоро не было ничего. Ухватив самую крупную картошину, Хоро разломила надвое. Когда она смотрела на поднимающийся от половинок пар, её лицо светилось восторгом, почти счастьем, а хвост вилял, как у щенка. Лоуренсу она показалась очень смешной, но чувствуя, что сказав об этом, может её рассердить, произнёс иное:
   - Значит, волки тоже любят картошку?
   - Мм. Мы, волки, вовсе не питаемся круглый год одним мясом. Мы едим и мягкие почки с деревьев, и рыбу. Овощи, которые выращивают люди, вкуснее почек. И ещё мне очень нравится, что люди нагревают мясо и овощи над огнём.
   Говорят, кошачий язык не переносит горячего, к волкам это, по-видимому, не относится. Всего пару раз подув на горячую половинку, Хоро целиком запихала её в рот. Лоуренсу показалось, что кусок был великоват для её рта, и точно, она стала давиться, пришлось бросить ей мех с водой.
   - Ффуф, я даже испугалась немного. Человеческая глотка слишком узкая, увы. Это так неудобно.
   - Ты волчица, конечно, ты привыкла поедать пищу одним глотком.
   - Мм. Видишь, у нас, волков, нет вот этого, - с этими словами Хоро подцепила пальцем угол рта, видимо, имея в виду щёки. - Поэтому мы не можем жевать медленно. Однако я и прежде картошкой давилась.
   - О.
   - Возможно, это судьба: картошка и я не созданы друг для друга.
   "Это потому что ты слишком быстро ешь!" - подумал Лоуренс, но произнести это не решился.
   - Ты говорила, - сказал вместо этого он, - что можешь различать ложь и тому подобное, верно?
   Хоро повернула голову, продолжая слизывать сыр. Когда она уже была готова ответить, вдруг посмотрела в сторону и резко выбросила туда руку. Не успел Лоуренс спросить, в чём дело, рука Хоро замерла, что-то поймав.
   - Я не думала, что здесь ещё и блохи есть.
   - Этот твой гладкий мех наверняка отличное обиталище для блох.
   Человек, перевозящий ткани или пушистый мех, нередко набирается блох, избавляться от которых приходится с помощью дыма.
   На лице Хоро отразилось удивление, затем она выпятила грудь и надменно заявила:
   - Ты и сам знаешь, что мой хвост очень красив и замечательно смотрится.
   Глядя на очередное ребячество Хоро, Лоуренс решил вернуться к прежней теме.
   - Ты говорила, что всегда знаешь, лжёт человек или нет, это правда?
   - Хм? Ну, более или менее.
   Хоро вытерла руку и снова принялась за картошку.
   - Насколько хорошо тебе это удается?
   - Например. Я знаю, когда ты только что упоминал мой хвост, ты на самом деле вовсе не желал его похвалить.
   Лоуренс на мгновение застыл, на что Хоро радостно хихикнула.
   - Хотя это не всегда получается. Будешь ты верить тому, что я скажу, или нет - это уже твоё дело.
   Хоро произнесла эти слова с таким плутовским видом, что, казалось, в комнату проник бесёнок, а потом как ни в чём не бывало слизнула с пальцев сыр. Лоуренсу она невольно внушала опаску, но если он сейчас поведётся на её подначивание, что ещё Хоро придумает в следующий раз! Приведя мысли в порядок, Лоуренс продолжил:
   - Ну, тогда скажи, как ты думаешь, можно ли верить тому юнцу?
   - Юнцу?
   - Парню, что говорил с нами в большом зале.
   - О. Хе-хе, юнец, да?
   - Что в этом странного?
   - Ну, для меня вы оба юнцы.
   Лоуренс подумал, что если он не найдёт достойного ответа, его будут дразнить снова и снова, но пришедший в голову ответ достойным не казался.
   - Хех, ну, ты-то выглядишь немного более зрелым, чем он. Что до юнца - полагаю, он лжёт.
   Лоуренс тут же успокоился и пробормотал: "Так я и думал".
   Во время беседы в большом зале юный торговец Зэлен сообщил, что можно будет заработать много денег. По его словам, некую имеющую хождение серебряную монету вскоре будут чеканить с увеличенной долей серебра. Если так, в старых монетах будет меньше серебра, чем в новых, при равном номинале. Потому новые монеты будут дороже старых. Если знать, какую монету заменят, можно будет скупить много таких монет, а потом обменять на новые - с немалой прибылью. Зэлен утверждал, что знает, о какой из множества используемых в этих краях монет идёт речь. Но чтобы получить эти сведения, Лоуренс должен будет поделиться с ним частью прибыли. Конечно, Лоуренс не мог просто принять слова Зэлена на веру. Он не сомневался, что Зэлен то же предлагал и другим торговцам.
   Хоро смотрела в пространство, припоминая детали разговора. Затем она отправила в рот картошину, которую всё это время держала в руке, проглотила её и сказала:
   - Я не знаю, в каких именно словах была ложь, и вообще, детали разговора мне не очень понятны.
   Лоуренс кивнул и стал размышлять. Он и не ожидал, что Хоро прямо скажет, в чём ложь. Если выдумкой не была сама замена денег, тогда Зэлен солгал в каких-то деталях насчёт монет.
   - В этих делах с обменом денег вообще-то ничего удивительного нет, вот только...
   - Ты не можешь понять, почему он лгал, верно?
   Хоро выщипнула из картошины глазок и засунула её в рот. Лоуренс вздохнул. Похоже, он уже в полной власти Хоро.
   - Когда произносится ложь, самое важное не в чём ложь, а почему она была произнесена.
   - Как ты думаешь, сколько лет мне понадобилось, чтобы это понять?
   - Вот как? Ты только что назвал этого мальчишку Зэлена "юнцом", но для моих лет, это всё равно, что горшок дразнит котелок, что тот закоптился, - Хоро гордо улыбнулась. Лоуренс вдруг пожалел, что она выглядит как человек. Такая юная на вид, она давным-давно постигла законы, на которые Лоуренс потратил столько усилий, это было унизительно. В его размышления вторгся голос Хоро.
   - Если бы меня здесь не было, как бы ты поступил?
   - Хм... сначала я бы попробовал понять, правду он говорит или лжёт. А затем сделал бы вид, что принимаю его предложение.
   - А почему ты бы так сделал?
   - Если он сказал правду, мне нужно лишь плыть по течению, и в конце я получу прибыль. Если солгал, значит, кто-то что-то затевает. В этом случае, если я буду осторожен и не дам себя обмануть, я и тогда смогу что-то заработать.
   - Мм. Ну что ж, раз я здесь и уже сказала тебе, что он лгал, то что теперь?..
   - Хм?
   Лоуренс вдруг осознал, что в словах Хоро кроется глубокий смысл, потом до него дошло.
   - А...
   - Хех, тебе не нужно было с самого начала злиться, что я знаю больше тебя. Как бы там ни было, ты решил сделать вид, что принимаешь его предложение, верно?
   Лоуренс взглянул на лукавую улыбку Хоро и не нашёл что возразить.
   - Последняя картошечка моя.
   Хоро, не слезая с кровати, достала её и с наслаждением разломила надвое. Раздражённый её поведением, Лоуренс был не в настроении поступить так же с той, что держал сам.
   - Я волчица Хоро Мудрая. Как ты думаешь, во сколько раз я старше тебя?
   Лоуренс понял, что Хоро сказала это нарочно, щадя его чувства, но от этого настроение ещё больше испортилось. Он через силу откусил кусок картошки. Он припомнил времена, когда был ещё учеником, а его родственник-торговец - учителем. Тогда он испытывал очень похожие чувства.
  

***

  
   На следующий день поднялся свежий осенний ветер и разогнал облака. Служители Церкви вставали раньше торговцев, и когда Лоуренс проснулся, заутреня уже кончилась. Лоуренс был знаком с образом жизни церквей и не удивился. Потрясение ждало его, когда он вышел умыться у колодца: Хоро выходила из зала вместе с церковником. Когда Лоуренс увидел, что Хоро нет в комнате, он подумал, что она вышла в иное место. Конечно, на Хоро был плащ с капюшоном, и шла она, опустив голову, но поражало то, что она могла свободно и легко говарить со служителями Церкви. Беседа того, кто отказывается признать возможность богини урожая, с ней самой - это даже забавно, но Лоуренсу не хватило самообладания на такую забаву.
   Распрощавшись с верующими, Хоро молча подошла к стоящему столбом Лоуренсу. Сведя перед грудью ладошки, она мягко произнесла:
   - Я надеюсь, мой супруг может быть чуть-чуть смелее.
   Лоуренс поднял бадью с колодезной водой и опрокинул её себе на голову, притворяясь, что не слышит, как хихикает Хоро. Вода была холодная - приближалась зима. Затем он стал с силой трясти головой - почти как Хоро хвостом накануне. Она, не обращая внимания на его усилия, проговорила:
   - Я осознала, что положение Церкви весьма усилилось.
   - Церковь всегда была сильна.
   - Не так, как сейчас. Когда я родилась, всё было совсем по-другому. Тогда церковники просто трещали, что бог один, что мир создан двенадцатью ангелами и что люди в нём лишь гости. Природа - это не что-то, что можно создать! Я тогда даже думала: когда это они научились шутить.
   Такие слова вполне могли принадлежать естественнику, желавшему уязвить Церковь, но они исходили от прожившей сотни лет богини урожая, волчицы Хоро Мудрой, от этого они показались Лоуренсу ещё значительней. Он отёр одежду и не забыл кинуть монетку в чашу для пожертвований. Церковники обязательно проверят чашу, и если она будет пуста, будут говорить разные неприятные вещи, отчего жадный постоялец почувствует себя неуютно. Постоянно странствуя, Лоуренс предпочёл бы не слышать в свой адрес зловещих пророчеств. Однако в чашу он опустил самую мелкую монетку, какая у него нашлась, - грубый, почерневший и сильно стёртый медяк.
   - Думаю, просто время сейчас другое, со временем многое меняется, - похоже, Хоро задумалась о своей родине. От её полускрытого капюшоном лица веяло одиночеством.
   Лоуренс мягко похлопал Хоро по голове и сказал:
   - А ты сама изменилась?
   Хоро безмолвно покачала головой, сейчас она выглядела почти ребёнком.
   - Но раз ты не изменилась, значит, и твоя родина тоже наверняка осталась прежней.
   Несмотря на молодость Лоуренс повидал немало трудностей. В своих странствиях он побывал в разных землях и странах, встречаясь с разными людьми, он набирался опыта. Поэтому он счёл себя вправе говорить Хоро такие вещи.
   Странствующий торговец, даже если он покинул родину в гневе, всё равно её любит. Только с жителями родной деревни или города ему будет легко, только в них он будет полностью уверен. И когда странствующий торговец возвращается домой, где не появлялся много лет, местные воспринимают это как само собой разумеющееся.
   Хоро кивнула и, показав глаза из-под капюшона, сказала:
   - Чтобы ты меня утешал - это просто позор для моего звания "Мудрой".
   Ухмыльнувшись, она повернулась и пошла в комнату. Лицо её выглядело так, словно она была благодарна Лоуренсу.
   Если бы Хоро всегда вела себя как невероятно мудрый и много поживший человек, Лоуренс мог бы как-то к этому приспособиться. Но порой она вела себя совсем как ребёнок, оставляя партнёра в полной растерянности. Будь двадцатипятилетний Лоуренс обычным человеком, он давно бы уже женился и завёл детей, и они всей семьей ходили бы в церковь. Сердце торговца, оставившего позади изрядный кусок своей жизни, было одиноко, и поступки Хоро бесцеремонно вламывались в это сердце.
   - Эй, иди быстрее! О чём задумался? - окликнула его Хоро.
   Лоуренсу не верилось, что знаком с ней всего второй день.
  

***

  
   Лоуренс сказал Зэлену, что принимает предложение. Конечно, Зэлен не мог поверить Лоуренсу на слово и рассказать, что знал, Лоуренс, в свою очередь, не мог заплатить залог, не продав свои меха. Потому они решили встретиться в городе Паттио и в присутствии нотариуса заключить договор.
   - Очень хорошо, я выхожу прямо сейчас. Когда доберёшься до Паттио и закончишь свои дела, зайди в трактир под названием "Йорренд", там ты сможешь со мной связаться.
   - "Йорренд"? Понял.
   Затем Зэлен распрощался, демонстрируя свою симпатичную улыбку, закинул на плечо мешок с сушёными фруктами и зашагал прочь.
   Для начинающего странствующего торговца самое важное, кроме самих денег, - побывать в различных землях, познакомиться с тамошними жителями, их делами и обычаями и постараться, чтобы запомнили и его. Самым подходящим товаром в таких случаях были сушёные фрукты или мясо: легко купить у местных торговцев, необременительно носить, и вполне можно использовать как повод для бесед в церквях и на постоялых дворах. Глядя вслед Зэлену, Лоуренс не мог не вспомнить, какую жизнь вёл сам, когда ещё не обзавёлся повозкой.
   - А мы разве не с ним? - вдруг спросила Хоро, когда фигура Зэлена почти скрылась из глаз. Она не задала этого вопроса раньше, потому что была занята: убедившись, что вокруг людей нет, она разглаживала и расчёсывала руками мех на хвосте. Вынужденная постоянно прятать уши под капюшоном, она не могла заниматься своими русыми волосами и потому обвязала их кусочком верёвки, чтобы не спутались. Лоуренс хотел бы предложить ей гребешок, но его сначала надо было купить, и он решил купить гребень и заодно шапочку для Хоро, когда они доберутся до Паттио.
   - Вчера весь день шёл дождь, дорогу сильно развезло. Человек сейчас будет идти быстрее лошади, и Зэлену не нужно будет нас ждать.
   - Да, в этом есть смысл. Время - то, что для торговца ценней всего.
   - Время - деньги.
   - Хе-хе, интересные слова. Время - деньги, ха.
   - Если у нас есть время, мы можем заработать больше денег, нет?
   - Мм, в этом смысле да. Однако такие мысли мне совершенно чужды.
   Хоро вновь посмотрела на свой хвост. Красивый, длиной чуть ниже колена, с густым длинным мехом, за который, если его состричь и продать, наверно, можно было бы выручить немалые деньги.
   - Ты ведь сотни лет хранила крестьян, а для них тоже время очень важно, - Лоуренс смолк, подумав, что, пожалуй, не стоило напоминать об этом. Хоро посмотрела на Лоуренса и лукаво улыбнулась, намекая, что за ним теперь должок.
   - Хмф. Куда смотрели твои глаза? Для тех людей важно не время, а окружение.
   - Не понимаю.
   - Слушай. Рассветный воздух - они просыпаются, утренний воздух - работают в поле, полуденный воздух - выдёргивают сорняки, дождливый воздух - вьют верёвки, весенний воздух - приветствуют новые ростки, летний воздух - радуются росту пшеницы, осенний воздух - празднуют сбор урожая и ждут весны в зимнем воздухе. Они совсем не думают о времени, всё их внимание обращено на воздух вокруг них. Так же и у меня.
   Лоуренс не вполне понял, однако смысл в этих словах всё же был, и он уважительно кивнул. Хоро гордо выпрямилась и с шумным "пфф" выдохнула через нос. Именующая себя "мудрой волчицей" высказала своё мнение, словно раскрыла важный секрет или великую мудрость.
   По дальней стороне дороги шёл человек, вероятно ещё один странствующий торговец. Уши Хоро скрывал капюшон, но хвост она прятать не стала. Проходя мимо, торговец кинул взгляд на хвост, но ничего не сказал. Ему и в голову не могло прийти, что хвост растёт из Хоро. Лоуренс на его месте предположил бы, что это просто шкура на её коленях, и прикинул бы её стоимость. "Не увидеть" и "не заметить" - очень разные вещи.
   Удовлетворившись состоянием меха на хвосте, Хоро заправила хвост за пояс и повернулась к Лоуренсу.
   - Соображаешь ты быстро, но тебе не хватает опыта.
   Лицо под капюшоном казалось совсем юным, лицом девушки лет пятнадцати, а то и меньше. Но произнесённые слова подошли бы старому, умудрённому опытом, много повидавшему в жизни человеку.
   - Но, с другой стороны, с возрастом ты станешь мудрее, - продолжила она.
   Лоуренс знал, что Хоро вновь пытается его поддразнить, и постарался отплатить той же монетой:
   - И сколько сотен лет мне ждать?
   На лице Хоро мелькнуло изумление, затем она рассмеялась.
   - Ха-ха-ха-ха! Ты действительно быстро соображаешь.
   - Быть может, ты просто слишком много лет напрягала голову раздумьями, и теперь она стала старая и бесполезная?
   - Хе-хе-хе-хе. А ты знаешь, почему волки нападают на людей в горах?
   Она внезапно сменила тему, застав партнёра врасплох. Он беспомощно признался:
   - Не знаю.
   - Потому что волки хотят съесть человеческий мозг и получить таким способом человеческие знания, - зловеще ухмыльнувшись и обнажив сверкающие клыки, ответила Хоро. Даже если она просто шутила, её слова заставили Лоуренса потрясённо ахнуть. Прошло несколько секунд, и Лоуренс почувствовал, что проиграл.
   - Ты пока ещё слишком слаб и неопытен, тебе со мной не тягаться, - сообщила Хоро и тихонько вздохнула. Лоуренс сжал в руках поводья, стараясь, чтобы его лицо не выражало сожаление.
   - Кстати, если подумать, на тебя прежде нападали волки в горах?
   Услышать такой вопрос от обладательницы волчьих ушей, клыков и хвоста Лоуренсу показалось непостижимым. Надменная и пугающая горная волчица сидела и разговаривала рядом с ним.
   - Нападали. Хм... раз восемь, кажется.
   - С ними трудно справляться, да?
   - Невозможно. Со стаей диких псов ещё можно управиться, но стая волков - совсем другое дело.
   - Это потому, что волки хотят сожрать как можно больше людей, чтобы заполучить...
   - Я был неправ, признаю, пожалуйста, прекрати!
   В третий раз волки напали на Лоуренса, когда он ехал с торговым караваном. Два торговца из них не добрались до подножия горы. Их исполненные муки вопли звенели в ушах Лоуренса до сих пор. Лицо его застыло.
   - Ах... - похоже, мудрая волчица, поняла чувства Лоуренса. - Прости... - тихим голосом извинилась Хоро и сникла.
   Но Лоуренс был не в силах отвечать, такой ужас он тогда пережил, эти страшные картины пробежали перед его глазами одна за другой.
   Чавк, чавк. Лишь звук копыт по раскисшей дороге да скрип колёс долгое время нарушали тишину.
   - Ты сердишься? - наконец, заговорила мудрая волчица. Она, конечно, была уверена, что если спросит напрямик, Лоуренс не сможет честно ответить. Но именно поэтому Лоуренс сказал:
   - Да, сержусь.
   Хоро молча подняла голову и повернулась к Лоуренсу. Он искоса посмотрел на неё, на что она слегка надула губы и теперь выглядела так мило, что Лоуренс почти простил её.
   - Я действительно сердит, пожалуйста, не шути так больше, - сказал он, посмотрев на неё прямо. Хоро искренне кивнула. В её искренность так хотелось верить.
   Немного позже Хоро снова заговорила:
   - Волки знают только жизнь в лесу, но собаки выращены людьми. Именно поэтому волк и собака нападают по-разному.
   Лоуренс мог пропустить слова Хоро мимо ушей, но тогда будет сложнее найти тему для разговора. Он повернул голову и изобразил внимание:
   - А?
   - Волки знают только, что человек - это охотник, присутствие человека их пугает. Поэтому всякий раз, когда человек заходит в лес, мы, волки, думаем, что нам делать.
   Взгляд Хоро был устремлен прямо вперёд, прежде она не говорила так серьёзно. Лоуренс не думал, что эти слова пришли ей в голову только что, он серьёзно и медленно кивнул. И тут мелькнула мысль.
   - И ты тоже нападала?..
   Хоро крепко ухватила его за рукав.
   - На некоторые вопросы даже я не могу отвечать.
   - О...
   Лоуренс мысленно выругал себя за то, что спросил, и пробормотал:
   - Прости.
   Тут же на лице Хоро расплылась улыбка, и она заявила:
   - Вот теперь мы квиты.
   Конечно, человек всего двадцати пяти лет от роду, не мог тягаться с волчицей Хоро Мудрой. Потом они снова молчали, но неловкости между ними уже не было. Конь мерно перебирал ногами, постепенно стало темнеть.
   Странствующие торговцы никогда не продолжают свой путь в вечерних сумерках, если накануне прошёл дождь. Если колесо повозки увязнет в грязи, его можно и не вытащить, даже скинув часть товара. У странствующего торговца один путь зарабатывать деньги - изо всех сил снижать потери и издержки. Среди них ходила поговорка: "После дождя опасность рыщет по всем сторонам дороги".
   - Ты и я живём в совершенно разных мирах, - вдруг сказала Хоро, устроившись в гнёздышке из шкурок.
  

Глава 3

  
   Река Трод медленно и величаво несёт свои воды по извилинам своего русла через равнину. По легендам появилась река давным-давно, когда равнину с восточных гор на запад к морю пересекла гигантская змея. Неторопливый Трод течёт по следу змеи. А для здешних городов и деревень река стала незаменимой дорогой.
   Паттио, один из крупнейших местных городов, вырос в одной из срединных излучин реки. В полях к северу от Паттио в изобилии росла пшеница, на востоке выше по течению высились бесконечной вереницей поросшие лесом холмы. Круглый год по реке сплавляли лес. Лодки, присматривавшие за плотами, перевозили пшеницу, кукурузу и другое зерно, разное в зависимости от времени года. Мостов через Трод не было, кроме городских мостов Паттио, так что люди для торговли собирались в городе, который постепенно стал торговым центром. Но как деловой центр Паттио стал процветать лишь, оправившись от долгого владычества короля. Теперь городом правили аристократы и торговцы. С каждого въезжающего в город взималось множество разных пошлин, зато никто не досматривал их товары. По сравнению с королевскими временами город не так подозрительно относился к людям, и укрыть Хоро оказалось несложно. Лоуренс и Хоро приехали в город в самое оживлённое время - после полудня.
   - И у них нет короля? - спросила Хоро, когда они въехали в Паттио.
   - Ты впервые в городе, где так много народу?
   - Время действительно всё меняет. Я знаю, что если городом правит король, он и должен быть большим, но город аристократов и торговцев...
   Лоуренсу доводилось бывать в городах и покрупнее Паттио, что позволяло ему чувствовать некоторое превосходства, но он знал, что если даст этому проявиться на своём лице, Хоро в долгу не останется. И потом Лоуренс ведь и сам ничего не знал, пока не начал странствовать. Но он опоздал.
   - Хех. Очень хорошо, сдерживать себя полезно, - Хоро, разглядывая во все глаза товары многочисленных продавцов по обеим сторонам дороги, сумела-таки заметить мелькнувшее на лице Лоуренса выражение. Или просто угадала? Даже мысли свои Лоуренс не мог от неё скрыть. Проницательность её не только внушала постоянный страх, но и не оставляла ему возможности чем-либо отвечать.
   - Это какая-то церемония?
   Хоро либо всё-таки не знала мыслей и чувств Лоуренса в точности, либо ей сейчас было не до них. Она всё вертела головой, с жадностью рассматривая всё вокруг.
   - Если бы Церковь проводила какую-то церемонию, толпа бы всю дорогу перегородила. А сейчас толпа маленькая.
   - О, невероятно, - с улыбкой произнесла Хоро и свесилась с козёл повозки, чтобы лучше рассмотреть выставленные вдоль дороги товары. Посмотрев на Хоро, Лоуренс вздрогнул и слегка пихнул её в бок.
   - А? - ответила Хоро, не отрывая взгляда от продавцов.
   - Ты не собираешься прикрыть голову?
   - А? Голову?
   - В Пасро сейчас, должно быть, все радостно пьют и поют. Но это не значит, что празднество идёт повсюду. Здесь, в городе, многие живут обычной жизнью, они могут тебя заметить.
   Капюшон Хоро задрался, почти открыв уши. Лицо её стало унылым, и она отползла вглубь повозки.
   - Даже если бы мои уши были открыты глазу, никто бы не обратил внимания. Эти люди про меня давно уже забыли.
   Лоуренс был так встревожен, что чуть не накричал на свою спутницу, еле сдержал себя. Он непроизвольно поднял ладони к Хоро, словно успокаивал взбудораженную лошадь. Хоро раздражённо фыркнула и натянула капюшон пониже.
   - Ты же несколько сотен лет жила в Пасро, у них наверняка есть какая-нибудь легенда про тебя? Или ты никогда не появлялась в человеческом облике?
   - Легенда... а, время от времени я показывалась им как человек.
   - Когда ты им показывалась, они сочиняли о тебе легенды? - настойчиво спросил Лоуренс. Хоро раздражённо взглянула на него, но, встретившись глазами, кивнула.
   - Я помню вот что. "Хоро выглядит как прекрасная пятнадцатилетняя девушка. У неё длинные, красивые и блестящие русые волосы, а ещё волчьи уши и хвост с белым кончиком. Иногда Хоро появляется в деревне в этом обличье, и если селяне обещают, что не изгонят её из деревни, она дарует им богатые урожаи пшеницы..."
   Хоро со скучным видом смотрела на Лоуренса: "Ну и что?"
   - Послушай, ты же сама только что сказала. Ты так подробно описала свою внешность, и теперь "ну и что"?
   - Даже если кто-то увидит мои уши и хвост, то решит, что они ненастоящие. Таких вещей не бывает, - Хоро дёрнула ушами под капюшоном, видимо ткань слишком сильно на них надавила. Лоуренс кинул взгляд на дёрнувшийся капюшон. Ему хотелось быть как можно осторожнее, но боялся рассердить волчицу настойчивостью. Лучше Пасро в разговорах с Хоро не упоминать. К тому же в легенде из её внешности упоминались лишь цвет волос и возраст. Если Хоро будет скрывать уши и хвост, ни один человек не догадается, старался убедить себя Лоуренс. В конце концов, легенда - это всего лишь легенда, это не объявление Церкви.
   Хоро, однако, усиленно размышляла о чём-то. Наконец она заявила:
   - Я поняла!
   - Э?
   - Даже если эти люди меня увидят... меня всё равно не ищут.
   Лоуренса подумал, что всё наоборот, внешность Хоро просто напрашивалась на то, чтобы её нашли. Пытаясь сохранить бесстрастное лицо, уткнув взгляд в лошадиный круп, он ответил:
   - Я очень надеюсь, что твоё присутствие здесь ничего не потревожит.
   Но Хоро лишь тихонько рассмеялась под нос.
   - Хех, волноваться совершенно не о чем, - заявила она и, вернувшись на козлы, снова принялась изучать продавцов у дороги. Лоуренс был уверен, что эту фразу Хоро адресовала не только ему, но и себе самой. Однако выяснять это он не стал, ведь она была такая упрямая.
   Хоро тем временем полностью успокоилась, а при виде фруктов и другой вкусной еды заметно оживилась.
   - Как много разных фруктов, их все здесь собирают?
   Лоуренс, не выдержав, улыбнулся.
   - Этот город - ворота на юг. Если удачно подгадать время, здесь можно найти южные фрукты, которые мало где ещё можно встретить.
   - Да-а, на юге разных фруктов много.
   - А какие фрукты там, на дальнем севере?
   - Они все очень твёрдые и слегка солёные. Их надо долго сушить, зато потом они становятся сладкими. Мы, волки, фруктов не сушим, и если нам их хочется, то мы воруем в деревнях.
   Если представить, что воруют волки, в голову в первую очередь приходят лошади, овцы и домашняя птица. Чтобы волки наведывались в деревню за сладостями, такое представить трудно. Медведь - другое дело, медведи часто воруют мешки с виноградом, что селяне подвешивают на карнизах. Считается, что волки любят острую пищу, и когда речь идёт о сладостях, люди обычно сваливают всё на медведей.
   - Волкам вовсе не нравится острая пища! - возмутилась волчица. - Один раз мы нашли в повозке у добычи немного этих красных фруктов и поели их, как какие-то собаки. Это было невыносимо. Это оказался красный перец, он так жёгся! Мы все тогда сунули морды в речку и долго их там держали, и после этого многие из нас долго ещё жаловались на ужасы людей.
   Хоро негромко засмеялась, окунаясь в воспоминания. Тут взгляд её упал на одного продавца, и она смолкла. Вскоре, однако, улыбка вновь появилась на её лице, но одновременно она негромко вздохнула. Воспоминания принесли ощущения тепла и вместе с тем одиночества. Лоуренс задумался, чем бы её подбодрить. Однако настроение Хоро улучшилось само.
   - Вон тоже красный фрукт, но его я бы съела, - сказала она, потянув Лоуренса за рукав, и показала на торговца, стоявшего через дорогу. Вокруг этого торговца толпилось много народу, рядом лежала большая гора яблок.
   - О, хорошие на вид яблоки.
   - Да! - глаза Хоро под капюшоном радостно загорелись. Лоуренс не был уверен, замечает ли Хоро, что её хвост вовсю виляет под одеждой и шуршит о материю. Кажется, она действительно обожала яблоки.
   - Похоже, они очень вкусные, верно?
   - Да.
   Хоро явно мучительно хотелось попросить купить яблок, но он притворился, что не замечает этого, и принялся рассказывать.
   - Кстати о яблоках. Один мой друг вложил в яблоки больше половины своего состояния. Не помню точно, где он их купил, но если те яблоки были такие же большие, как эти, то сейчас его состояние, должно быть, удвоилось, - Лоуренс вздохнул и негромко добавил: - Жаль, что я тогда не последовал его примеру и тоже не вложил деньги в яблоки.
   Хоро молчала, но на её лице было написано: "Переходи же к делу". Похоже, она не могла просто попросить, что позволило Лоуренсу её подразнить.
   - Да, к несчастью, я тогда ошибся... но, конечно, дело это очень рискованное, мне пришлось бы перевозить их кораблём.
   - Кораблём?
   Повозка ехала под мерный цокот копыт, Хоро волновалась всё сильнее. Глядя на неё, любой бы понял, насколько сильно она хочет яблок. Она терпела, но больше, чем на односложные ответы, она была уже не способна.
   - Для найма корабля обычно собирается много торговцев. Чем больше денег ты вложишь, тем больше груза сможешь на корабль погрузить. Перевозить товары кораблем - совсем не то, что по земле, при сильном ветре это намного опаснее. Если корабль терпит крушение, пропадает не только большая часть груза, а то и весь, пропасть могут и жизни. Однако этот способ на самом деле может принести много денег, я им пользовался дважды.
   - У-умм... аххх...
   Повозка проехала мимо торговца яблоками и теперь удалялась от продавца. Давно на сердце Лоуренса не было так сладко, он улыбнулся своей деловой улыбкой.
   - И кстати о корабельных перевозках...
   - Хм... яблоко...
   - Э?
   - Хочу... яблок.
   Лоуренс уже решил, что Хоро будет терпеть до конца, но она всё-таки выдавила эти слова, и он вернул повозку к палатке торговца яблоками.
   - Можешь за него заплатить? - Хоро, не дожидаясь ответа, схватила яблоко и впилась в него зубами, глядя снизу вверх на Лоуренса. При виде её умоляющего лица он лишь пожал плечами. Попросив, наконец, купить ей яблок, Хоро выглядела так мило, что Лоуренс великодушно дал ей пару серебряных монет. Она тотчас купила столько яблок, что не могла удержать их в руках. Должно быть, слова благодарности ей не были знакомы: когда Хоро съела четыре яблока подряд и её ладони и лицо стали липкими от сока, она принялась упрекать Лоуренса.
   - Ты... специально делал вид... что не понимаешь.
   - Так приятно знать, о чём думает кто-то другой, - Лоуренс посмотрел на Хоро, грызущую яблоко вместе с сердцевинкой. Когда он сам протянул руку за яблоком, Хоро, держа пятое яблоко во рту, шлёпнула его по руке:
   - Моё!
   - Вообще-то это я за них заплатил.
  
   []
  
   Щёки Хоро раздулись, её рот был забит яблоком. Она с силой проглотила и ответила:
   - Я волчица Хоро Мудрая, я легко могу заработать столько денег в один миг.
   - Тогда давай, заработай, я собирался потратить эти деньги на ужин и комнату.
   - Мммф... ахх... но... мммфф... я...
   - Доешь яблоко, потом скажешь.
   Хоро кивнула. Вновь заговорила она, когда в её животе было уже восемь яблок. И она ещё собирается ужинать?
   - Похоже, ты их вправду очень любишь.
   - Яблоко - фрукт дьявола, его сладкий вкус вводит в искушение.
   Услышав метафорическое объяснение Хоро, Лоуренс невольно ухмыльнулся.
   - Если ты мудрая волчица, ты должна преодолевать искушение.
   - Когда мы столь многое делаем во имя жадности, для воздержания нет причин, - Хоро принялась довольно слизывать с руки яблочный сок, что придало её словам большую убедительность. - Если воздержание означает отказ от такой редкой радости, то это просто глупость. Хотя, конечно, это всего лишь один из возможных аргументов.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - А? Ах да. У нас сейчас нет денег, и мы не в состоянии получить деньги немедленно. Поэтому когда ты будешь вести переговоры, я собираюсь что-нибудь сказать, и это принесёт нам больше денег. Ты согласен?
   Когда двое ведут деловые переговоры и один спрашивает "согласен?", второй не ответит сразу. Здравый смысл диктует торговцу, что сначала следует прояснить слова, намерения и влиятельность партнёра. Ответ налагал ответственность, это называлось "формальный договор". Неважно, какие потери торговцу предстоит понести из-за договора, он должен полностью выполнить его условия. Поэтому Лоуренс, не понимая, какой смысл она вложила в свои слова, не ответил сразу.
   - Мы продадим куньи шкурки, что лежат позади нас, совсем скоро, верно? - похоже, Хоро поняла сомнения Лоуренса, когда тот кинул взгляд на шкурки у себя за спиной.
   - Я хочу попробовать продать их сегодня. Самое позднее - завтра.
   - Тогда я скажу что-нибудь в зависимости от того, как пойдут дела. Этим я верну деньги, потраченные на яблоки, - пояснила Хоро и продолжила безмятежно облизывать мизинец. Лоуренс задумался. Судя по всему, Хоро считала, что сможет продать куньи шкурки дороже, чем он. Семь лет опыта странствующего торговца заставляли думать, что даже могущественная волчица не сможет поднять цену, пусть она и утверждает обратное. Да и покупатель едва ли согласится на большую цену. Но Лоуренсу было интересно посмотреть на её попытку, и он решился:
   - Хорошо.
   Ответ Хоро потонул в звуке, который она издала из-за большого количества проглоченных яблок.
   - В таком случае формальный договор вступает в силу.
   - Но давай не будем ограничивать то, о чём договорились, одними шкурками. В конце концов, они же торговцы, возможно, у нас не будет возможности обговорить с ними цену.
   - Это будет непросто.
   - Знание - вот что делает человека правым.
  

***

  
   Лоуренс решил отвезти меха в гильдию Милона. Она была посредником при покупке и продаже любых товаров. Обычно торговцы имели дело с гильдией Медиоха. Но гильдия Милона открыла своё отделение в этой отдаленной южной стране, хотя Медиох был партнёром правившего здесь герцога, и, как когда-то обнаружил Лоуренс, не участвуя в местных делах, гильдия Милона давала более высокие цены на некоторые товары. Кроме того, гильдия располагала отделениями в самых разных землях, что давало надежду получить некоторые сведения. И Лоуренс надеялся узнать кое-что. В конце концов, торговцы, пересекающие границы, должны много знать об обмене денег разных стран.
   Сначала Лоуренс и Хоро заехали в постоялый двор, где заказали комнату. Затем Лоуренс подровнял бородку, и они выехали. Гильдия Милона располагалась близ речного порта, у неё был второй по величине магазин в городе. В гильдию вело несколько широких ворот, пропускавшие самые большие повозки, и через которые можно было добраться до порта. Вокруг входов, как и внутри здания громоздились кучи товара. Казалось, гильдия Милона нарочно показывает своё богатство, привлекая партнёров, что могло быть мудро, учитывая соперничество с местными торговцами, которым этого не требовалось.
   Лоуренс остановил повозку перед въездом. К ним тотчас подошёл служитель.
   - Добро пожаловать в гильдию Милона!
   Гладко выбритый подбородок, аккуратная причёска и чистые одежды - стиль гильдии воистину впечатлял.
   - Я раньше продавал у вас пшеницу. Теперь я хочу продать куньи шкурки, не желаешь ли взглянуть?
   - Конечно, конечно, это было бы замечательно. Пожалуйста, проезжай вперёд и спроси служителя с левой стороны.
   Кивнув, Лоуренс натянул поводья и, следуя полученным указаниям, направил повозку в закут для выгрузки товаров. Вокруг возвышались кучи пшеницы, соломы, камня, дров, фруктов и прочего. Служители здесь были готовы работать быстро и чётко, поэтому гильдия Милона преуспевала в чужих странах. Странствующему торговцу это понятно с первого взгляда, а Хоро явно была удивлена.
   Углубляясь внутрь торгового здания, Лоуренс и Хоро во все глаза смотрели на кипевшую вокруг погрузку и разгрузку товаров.
   - Эй, уважаемый, куда направляешься? - обратился к ним крупный мускулистый мужчина. Лоуренс остановил повозку. Оценив, насколько прекрасно сложен мужчина, Хоро спросила вполголоса: "Он что, из здешних солдат?"
   - Мы приехали продавать меха, на входе нам сказали спросить человека с левой стороны, - ответил Лоуренс, разворачивая повозку к мужчине.
   - Ух ты, отличный коняга. Похоже, он очень сильный.
   - Да уж, работает усердно и никогда не ворчит.
   - Если б лошадь умела ворчать, её надо было бы по всему миру показывать.
   - Точно, - и мужчины рассмеялись. Затем служитель отвёл коня вглубь закута, привязал к деревянной ограде и кого-то позвал. Судя по наружности, тот человек и должен был покупать.
   - А, высокочтимый Крафт Лоуренс. От имени владельца нашей гильдии хочу выразить радость по случаю твоего визита к нам.
   К таким витиеватым приветствиям Лоуренс уже привык. Но его поразило, что здесь помнили его имя, хотя он не назвался. Последний раз он приезжал сюда продать пшеницу три зимы назад. Возможно, человек помнил его с того времени.
   - Я слышал, сегодня ты приехал продать нашей гильдии меха.
   В отличие от других торговцев этот не начинал беседу с разговоров о погоде, он сразу перешёл к делу.
   - Совершенно верно. У меня здесь ровно семьдесят шкурок, - Лоуренс проворно спрыгнул с козёл повозки и жестом пригласил служителя осмотреть груз. Вслед за Лоуренсом с повозки сошла и Хоро.
   - Хо, замечательные куницы. С полей в этом году урожай собрали богатый, а вот с мехами дела гораздо хуже.
   - Таких отличных куниц ещё несколько лет не встретишь, самое малое. Хоть они и были намочены дождём, но блеска не потеряли, - ответил Лоуренс, улыбнувшись своей деловой улыбкой.
   - Замечательно, они вправду блестят, и волос очень чистый. А какого они размера?
   Лоуренс извлек крупную шкурку и вручил покупателю.
   - Замечательно... просто невероятно. Здесь ровно семьдесят штук? - служитель ограничился осмотром одной шкурки, Лоуренс знал, что если бы он захотел осмотреть все, то переговоры затянулись бы очень надолго.
   - Что ж, Флоренц - ох, прости, Лоуренс - ты прежде уже вёл дела с нашей гильдией. Какова твоя цена?
   Лоуренсу тоже случалось иногда ошибаться с именем собеседника, он улыбкой дал понять, что не в обиде. Служащий достал из-за пазухи абак.
   - Я со своей стороны предложил бы цену в сто тридцать две монеты Тренни.
   Лицо Лоуренса приняло озадаченное выражение.
   - Но это такие редкие и прекрасные куницы. Благодаря гильдии Милона я смог заработать на пшенице, именно поэтому я решил продать эти шкурки именно вам.
   - В прошлый раз это ты нам оказал честь.
   - Я надеюсь, мы и дальше будем вести дела вместе, - Лоуренс легко прокашлялся и продолжил. - Как ты думаешь?
   - Мы не испытываем разногласий. Во имя наших будущих деловых отношений, что ты скажешь про сто сорок серебряных?
   Лоуренс счёл сто сорок Тренни очень хорошей ценой. Запроси он больше, это могло бы плохо отразиться на отношениях с гильдией. Он хотел сказать "договорились", но тут Хоро тихонько потянула его за рукав.
   - Прошу меня простить, - извинился Лоуренс и пригнулся к Хоро.
   - Я не знаю рыночных цен, это хорошая сумма?
   - Очень хорошая, - коротко ответил Лоуренс. Хоро улыбнулась и кинула взгляд на покупателя.
   - Значит, ты её принимаешь?
   Служитель тоже улыбнулся, почувствовав, что Лоуренс принял решение. Однако совершенно неожиданно для своего спутника Хоро обратилась к служителю:
   - Пожалуйста, подождите.
   - Что! - невольно воскликнул Лоуренс.
   Хоро выглядела настоящим торговцем.
   - Вы предлагаете сто сорок монет Тренни, я права?
   - А, да. Сто сорок монет Тренни, - смущённо ответил служитель - участие девушки в переговорах было большой редкостью. Впрочем, и сбитый с толку, вежливости он не утратил.
   - Вы разве не заметили?
   Служитель удивлённо уставился на Хоро. Лоуренс понимал не больше, что девушка имеет в виду.
   - Прошу прощения, я что-то упустил? - кажется, служитель принял Хоро за опытного торговца.
   - А, я вижу, с вами приятно вести дела. Раз так, я буду серьёзна, - волчица мягко улыбнулась. Лоуренс забеспокоился, не увидят ли её клыки. Служитель пока что ничего подозрительного не заметил, но если Хоро говорит правду, значит, сам Лоуренс что-то упустил, это казалось ему совершенно невозможным.
   - К своему стыду, я ничего больше не замечаю. Если ты покажешь, что я не заметил, и я увижу, что это действительно так, я подниму цену.
   Такую обходительность Лоуренс встретил впервые. Хоро внезапно подошла и обратилась к нему.
   - Господин, нехорошо смеяться над другими людьми.
   Лоуренс не понимал, что творит Хоро и почему она решила посмеяться над ним, назвав "господином". Тем не менее он решил подыграть Хоро:
   - Я не собирался этого делать. Наверно, лучше тебе ему показать.
   Хоро клыкасто улыбнулась Лоуренсу: ответ был правильный.
   - Господин, позвольте мне взять эту куницу.
   - Хорошо.
   Лоуренсу ничего не оставалось, как стоять и изображать надменного господина, в то время как всё происходящее были в руках Хоро. Став господином, он показывал, что обладает властью, хотя всё это казалось ему совершенно нелепым.
   - Благодарю вас. Так вот, - Хоро забрала шкурку у служителя. - Как вы можете видеть, эта куница превосходна.
   - Да, с этим я согласен.
   - Столь превосходный мех бывает редко, раз в несколько лет, - Хоро негромко рассмеялась. - Вы не только смотрите на неё, вы попробуйте её понюхать, - и Хоро вернула шкурку. Тот взял шкурку и сконфуженно посмотрел на Лоуренса. Отказать в просьбе партнёру по переговорам он никак не мог и был вынужден понюхать. Тотчас на лице его отразилось замешательство пополам с удивлением. Он понюхал шкурку снова.
   - Вы чувствуете, да?
   - Да. Она пахнет фруктами?
   Лоуренс изумлённо взглянул на шкурку. Пахнет фруктами?
   - Совершенно верно. В лесах растёт множество плодов. Куницы ели много плодов, именно поэтому шкурки сохранили фруктовый аромат.
   Услышав это, служитель вновь понюхал шкурку и кивнул.
   - Да, конечно же.
   - Если мех куницы особо хороший, этот аромат сохранится.
   - Ты права.
   Лоуренс мог только мысленно склониться перед Хоро.
   - Вы, конечно, понимаете, у куниц, с которых были сняты эти шкурки, были очень сильные мускулы, именно поэтому вы сейчас ощущаете этот аромат. Чтобы снять каждую из шкурок, понадобились двое сильных мужчин. Господин, потяните одну из шкурок.
   Растягивать шкурки до их покупки не было принято, они могли порваться. Хоро не могла этого не знать. Но она действовала как истинный торговец.
   - Эти куницы мягкие, но при этом прочные, и испускают столь завораживающий аромат. Попробуйте представить себе. Если из этих шкур сшить накидку, она тоже будет источать изысканный аромат. За такую накидку непременно дадут высокую цену... Итак, сколько вы готовы предложить?
   От последних слов Хоро служитель словно пробудился. Он поднял абак и выполнил какие-то подсчёты.
   - Двести монет Тренни, как тебе такая цена?
   Лоуренс глубоко вдохнул. Сто сорок монет уже были хорошей ценой, двести были ценой невообразимой.
   - Хммм... - негромко пробурчала Хоро. Лоуренсу казалось, что она и так далеко зашла, он собрался было остановить Хоро. Однако это было уже невозможно.
   - Как насчет двухсот десяти монет?
   - Ээ...
   - Господин, есть ведь и другие гильдии...
   - А-ах, хорошо! Двести десять монет.
   Хоро удовлетворенно кивнула и повернулась к Лоуренсу.
   - Господин, всё в порядке.
   Вне всяких сомнений, Хоро называла его так, просто чтобы посмеяться.
  

***

  
   Трактир "Йорренд" располагался на главной улице города и выглядел довольно опрятно. Когда Лоуренс сел на скамью, накопившаяся за день усталость внезапно навалилась на него. Хоро, напротив, была весёлой и оживлённой. По-видимому, успешные переговоры с торговцем придали ей сил.
   - Уммм... вино здесь очень хорошее, - весело сообщила она.
   - Что случилось? Почему ты не пьёшь? - поинтересовалась она чуть позже, уничтожая что-то жареное. Поскольку о сделке она ничего не говорила, Лоуренс решил спросить сам.
   - Ты раньше занималась торговлей?
   Теперь Хоро поглощала хрустящую чечевицу и между делом потребовала ещё вина.
   - А что? Я уязвила твоё достоинство? - она попала в цель. - Я наблюдала подобные переговоры в одной деревне очень далеко отсюда. Этот приём применил один очень умный человек. Я его вспомнила.
   Лоуренс промолчал, но в глазах его отражалось сомнение.
   - Откровенно говоря, я никакого запаха не чувствовал. Хотя минувшей ночью я спал в этих шкурах.
   - Ответ таится в яблоках.
   От изумления Лоуренс лишился дара речи.
   - И это вовсе не жестоко по отношению к покупателю. Теперь, когда он знает про этот способ, он тоже им восхитится. Торговцы - не те люди, что злятся, когда их обводят вокруг пальца. Истинный торговец должен восхищаться этим приёмом.
   - Ты говоришь точно как старый опытный торговец.
   - Ха. Если я старый торговец, то ты просто младенец.
   Лоуренс лишь пожал плечами и продолжил потягивать своё вино.
   - Ты помнишь, о чём я тебя просила разузнать? - Хоро направила разговор в сторону Зэлена.
   - Я поспрашивал людей в гильдии, не выпускает ли какая страна новых денег. Но они, похоже, ничего не знают.
   - Понятно.
   - Однако такие вещи случаются нечасто, потому-то я и принял его предложение. Короче говоря, в чём именно была уловка - не имеет значения, главное - суметь что-то с этой истории выиграть, - сказал Лоуренс, допив вино и поковыряв чечевицу в своей тарелке.
   - Почему бы нам не спросить у здешнего хозяина? Мы это можем?
   - Зэлен сказал, через этот трактир мы сможем с ним связаться. Похоже, у него тут знакомые есть, - проговорил Лоуренс и, подумав немного, добавил: - Только нам надо проявлять осторожность, другие странствующие торговцы тоже могут обосноваться в этом трактире.
   Лоуренс осмотрел полупустой зал, на полтора десятка столиков приходилось всего два посетителя, оба в годах. Подозвав разносчицу, он заказал ещё вина, рыбу и жареное мясо. Когда она принесла заказ, он стал выяснять, кто держит связь с Зэленом:
   - Ты здесь хозяйка?
   Расставив на столе вино и блюда, разносчица с улыбкой ответила:
   - Хозяина сейчас нет, он покупает продукты. А что тебе угодно?
   - Можно тебя попросить передать хозяину, что я хотел бы встретиться с Зэленом? - Лоуренс считал, что сказать так не слишком рискованно, хоть он и совсем не знает Зэлена.
   - С господином Зэленом?
   - Я хотел бы сообщить Зэлену кое-что.
   - Зэлен вернулся лишь вчера вечером, сейчас он будет приходить сюда часто.
   - Ладно.
   - Зэлен часто приходит сюда после заката. Я бы тебе предложила просто подождать, пока он появится.
   Похоже, разносчица попалась довольно разумная. Солнце сядет уже скоро, и подождать имело смысл.
   - Хорошо, мы подождём.
   - Отличная мысль, - кивнула разносчица и пошла к другому столику. Лоуренс вернулся к вину. Когда разносчица удалилась в кухню, Хоро сообщила.
   - Эта девушка лгала.
   - Что именно было неправдой?
   - Похоже, Зэлен не бывает здесь постоянно.
   - Вот как... - Лоуренс кивнул, не отрывая взгляда от своей кружки.
   - Тем не менее, сегодня Зэлен появится, как она и сказала.
   Если разносчица лгала, значит, это она сама поддерживает связь с Зэленом, иначе у неё и у Зэлена могли бы возникнуть трудности.
   - Я тоже так думаю.
   Опустились сумерки. Трактир заполнялся людьми. Скоро с большой компанией вошёл и Зэлен.
  

***

  
   - Ну, за встречу, давно не виделись, верно? - предложил тост Зэлен, и все трое чокнулись.
   - Как дела с куницами?
   - Нам удалось их продать за хорошие деньги.
   - Это потрясающе. Может, расскажешь, как тебе это удалось?
   Лоуренс предпочел не отвечать сразу, он отпил вина и лишь потом ответил:
   - Извини, нет.
   Хоро налегла на чечевицу, скрывая улыбку.
   - В любом случае, замечательно, что вы смогли выручить хорошие деньги. Пока у нас есть прибыль, мы можем получать ещё большую прибыль.
   - Хоть я и получил прибыль, это не значит, что я вложу больше денег в эту нашу сделку.
   - Всё в порядке, я по-прежнему надеюсь, что сделка состоится.
   - Тогда перейдём к делу.
   - А, да, - Зэлен кивнул, неотрывно глядя на Лоуренса, тот метнул взгляд в сторону Хоро.
   - Ты говорил, у тебя есть сведения, что в неких монетах скоро повысится доля серебра. Ты предлагаешь этим воспользоваться, чтобы получить прибыль. Верно?
   - Да.
   - Доля серебра вправду вырастет? - прямо спросил Лоуренс. Зэлен съёжился на своей скамье.
   - Ну, по правде сказать, это основано на слухах, что ходят в одном поселке при руднике. Но в таких делах нельзя без риска, случается, что сведения врут.
   - Ага, - Лоуренс удовлетворённо кивнул. - Если бы ты сказал, что твои сведения абсолютно точны, я бы отказался. Сколько ты хочешь денег?
   - Я собирался попросить десять монет как плату за сведения.
   - Из твоей идеи могут вырасти такие большие прибыли, а просишь ты так мало.
   - Ну, риск тоже велик.
   - Ты имеешь в виду возможные потери?
   - Да. Если ты проиграешь, боюсь, я не смогу тебе возместить убытки. Именно поэтому, если ты получишь прибыль, я возьму всего десятую часть этой прибыли. Но если ты останешься в убытке, я лишь верну тебе твои десять монет.
   Лоуренс начал обдумывать предложение Зэлена. Во-первых, если он проиграет. Тогда он получит обратно уплаченные за сведения деньги. Во-вторых, если он получит прибыль. Тогда Зэлен, как посредник, получит десятую долю. Однако, если верить Хоро, простого повышения ценности монеты из-за увеличения доли серебра не произойдёт. Возможно, ценность монеты рухнет. Но какой прок Зэлену от убытка Лоуренса? Лоуренс начал сомневаться, правильно ли Хоро судит о Зэлене. Чтобы разобраться, что всё это значит, ему нужно больше времени. Если бы только он знал, о какой именно монете говорит Зэлен, в какой монете вырастет доля серебра. Но если Лоуренс проиграет, то вернёт себе плату за сведения. Предложение Зэлена заинтересовало Лоуренса немного сильней.
   - Я согласен.
   - А-а, благодарю тебя!
   - Однако я хочу ещё раз всё проговорить. Ты предлагаешь мне заплатить тебе десять монет в виде платы за сведения и десятую долю моей прибыли. Вдобавок, если я понесу убыток, ты вернёшь мне деньги за сведения, а я не буду требовать с тебя возмещения убытков.
   - Всё верно.
   - Кроме того. Чтобы скрепить соглашение, заключим ли мы письменный договор?
   - Да. Верно. Предлагаю рассчитаться за три дня до весенней ярмарки, это годится? Я полагаю, доля серебра будет увеличена в этом году.
   До весенней ярмарки оставалось полгода. За меньший срок рынки не успели бы успокоиться после потрясений, которые непременно вызовет изменение стоимости денег при увеличении или уменьшении доли серебра. Если доля серебра вырастет, люди станут больше доверять этой монете, они будут стремиться хранить сбережения в ней и её же использовать при расчётах, именно поэтому стоимость монеты быстро вырастет. А тот, кто поспешит продать эту монету сейчас, сильно проиграет.
   - Договорились. Перед весенней ярмаркой.
   - Хорошо, тогда завтра заключим официальный договор.
   Лоуренс кивнул и поднял свою кружку.
   - До дна!
   Кружки чокнулись с приятным стуком.
  

***

  
   По закону, договоры заключаются в присутствии третьего лица. Это поможет арестовать того, кто нарушит условия договора. Лоуренс подписал договор в присутствии нотариуса и вручил Зэлену десять монет. После этого Лоуренс и Хоро распрощались с Зэленом и направились к рынку. Повозку они оставили в закуте при постоялом дворе, чтобы свободней передвигаться в многолюдном городе.
   - Это и есть та монета, о которой говорил Зэлен? - Хоро держала монету Тренни, самую надёжную из всех используемых монет. Ценность её была постоянна, так же как и стоящая за ней власть. Любая страна, у которой нет собственных денег, рано или поздно будет зависеть от денег других стран, а возможно, просто перестанет существовать.
   - В здешних краях эта монета пользуется очень большим доверием.
   - Пользуется большим доверием? - Хоро, подняв голову, посмотрела на Лоуренса.
   - В мире множество разных денег. В разных монетах доля серебра отличается, а значит, и доверие к деньгам разное.
   - Вот как? Я только несколько денег знаю. Раньше, помню, кожи использовались как деньги.
   - Понятно. Ну, с этой монетой ты уже познакомилась. Узнала что-то новое для себя?
   - Есть немало вещей, которые я только сейчас поняла.
   - Например?
   Хоро собралась ответить, но посмотрела на продавца, мимо которого они проходили, и остановилась. В неё тут же врезался шедший сзади них мужчина. Когда тот принялся браниться, Хоро развернулась и мило извинилась взглядом снизу вверх. Лицо мужчины побагровело, и он, пробормотав "осторожнее будь", пошёл своей дорогой.
   - Что случилось?
   - Я хочу вот это, - ответила Хоро, показывая на хлеботорговца.
   - Хлеб?
   - А... да! Этот хлеб, он с мёдом.
   - У тебя есть деньги, так что можешь сама за него заплатить.
   - Хлеб должен стоить столько же, сколько яблоки. Я не смогу унести так много хлеба. Ты хочешь понести его для меня? Или мне попросить мелких денег?
   Лоуренс понял. У Хоро при себе были лишь серебряные монеты Тренни. На такую монету можно купить очень много хлеба. А в прошлый раз Хоро накупила яблок больше, чем могла унести.
   - Понял, понял. Сейчас я тебе дам мелких монет... руку протяни. Вот этой чёрной монетки как раз хватит на одну булку.
   Лоуренс забрал у Хоро монету Тренни, а взамен вручил ей две других, чёрную и бурую, и вкратце объяснил, какова ценность каждой из них. Хоро, взглянув на две монеты у себя в руке, коротко ответила: "Ты меня не обманешь", - и отошла к продавцу за булкой. Видя, как Хоро идёт по улице и на ходу откусывает от большой булки, Лоуренса сдерживал смех.
   - Смотри опять в кого-нибудь не врежься.
   - Я что, похожа на ребёнка?
   - Глядя, как ты ешь хлеб, любой примет тебя за ребёнка.
   Хоро ничего не ответила. Лоуренс подумал, уж не сердится ли она.
   - Я красивая? - внезапно спросила Хоро, глядя на Лоуренса.
   - Не шути, пожалуйста.
   - Я серьёзно...
   Лоуренс посмотрел на Хоро, но понять по ней, насколько она серьёзна, было невозможно.
   - Ну, так что ты думаешь?
   - Ай, да ладно... - и Лоуренс поспешно вернулся к главному вопросу, прежде чем ситуация испортилась окончательно.
   - Давай ещё раз поговорим о монетах Тренни. Возможно, Зэлен всё-таки не лгал.
   - О?
   - По правде сказать, мысль повысить долю серебра в монетах Тренни выглядит разумной. Так, посмотрим... вот эта монета называется Фирринг. Её чеканят в стране в трех реках к югу отсюда. Здесь доля серебра высокая. Эта монета часто используется. Это главный противник монеты Тренни.
   - Века сменяют один другой, но сила денег, как и прежде, создает силу страны, - заметила Хоро и откусила хлеба.
   - Вот именно! Борьба разных стран не всегда ведется железом. Когда на рынках одной страны предпочитают пользоваться деньгами другой, это всё равно что вторжение. Если король другой страны решит изъять часть денег, местные рынки замрут. Без денег не будет торговли. Иными словами, вся жизнь страны управляется извне.
   - Ты хочешь сказать, долю серебра поднимают, чтобы победить враждебную страну? - Хоро вновь откусила и облизала мёд с пальцев.
   Лоуренсу пришла в голову одна мысль, и он сразу же подумал - догадалась ли об этом Хоро?
   - Эй, в конце концов, мои уши не всемогущи, - Хоро, конечно, догадалась. - Возможно, Зэлен действительно не лгал. Ммм, да, я согласна.
   Лоуренсу полегчало, когда он понял, что Хоро не будет жаловалась на то, что он не верит её ушам.
   - Что такое? Ты так удивлён, что я с тобой согласилась?
   - Да.
   - Если ты и дальше будешь думать так, как сейчас, я вправду рассержусь, - на лице Хоро расплылась загадочная улыбка. - Ну, в общем, Зэлен действительно мог говорить правду. И что мы будем делать теперь?
   - Мы уже знаем, о какой монете речь, теперь мы должны всё о ней разузнать.
   - Идём на монетный двор? - с непроницаемым лицом поинтересовалась Хоро.
   Лоуренс, не выдержав, расхохотался:
   - Если я пойду прямо на монетный двор, меня, скорее всего, просто проткнут копьём. Мы пойдём к меняле.
   - Хммм. Вот об этом я действительно не очень много знаю.
   Характер Хоро раскрывался перед Лоуренсом всё больше.
   - Мы должны пойти к меняле и там разузнать о положении дел.
   - Что именно ты хочешь узнать?
   - Если доля серебра в монете меняется, должны быть какие-то признаки.
   - Что-то вроде затишья перед бурей?
   Лоуренс улыбнулся:
   - Ээ, почти. Когда доля серебра падает, это происходит постепенно, когда возрастает - тоже.
   - Эээ... - кажется, Хоро не всё поняла, и Лоуренс принялся объяснять.
   - То, что мы называем деньгами, работает, только если люди этому доверяют. Изменение стоимости денег - вещь очень деликатная. Всё сводится к доверию. Кроме того, определить, меняется ли доля серебра в монете, очень трудно, даже менялам не всегда это удается. Поскольку цена денег определяется доверием к ним, цена старых, давно и охотно используемых денег выше стоимости входящего в них металла. Меняться стоимость денег может по многим причинам. Самая частая - изменение цен на золото и серебро.
   Хоро погрузилась в размышления. Лоуренс был убежден, что понять быстро это невозможно, и готовился отвечать на её вопросы.
   - Мир людей такой сложный, - с улыбкой произнесла, наконец, Хоро. Лоуренс поразился: она поняла!
   Вскоре они пришли к проведённому в городе каналу.
   - Хо-хо, как здесь людно, - сказала Хоро, входя на самый большой мост Паттио. Вдоль всего моста сидели менялы.
   - Как здесь много менял... и как среди них выбрать?
   - Вот почему странствующему торговцу нужны знакомства. Иди за мной, - Лоуренс нырнул в толпу. Хоро не отставала.
   - А, понимаю.
   Лоуренс приблизился к меняле с белокурыми волосами.
   - Вайсс, давно не виделись!
  
   []
  
   - Лоуренс, сколько лет, сколько зим. Когда ты приехал?
   - Вчера.
   - И как твои дела?
   - Я в порядке. А ты?
   - Скоро заполучу геморрой. Паршивая работа. Ты здесь по делам? Раз ты пришёл сюда, должно быть, хочешь поменять деньги?
   - По правде сказать, мне нужна кое-какая твоя помощь.
   - А кто эта девушка?
   - Я её подобрал по дороге из Пасро сюда.
   - Правда?
   - Абсолютная.
   - Как твоё имя?
   - Я Хоро.
   - Если тебе некуда деться, можешь работать здесь. Ты даже сможешь разбогатеть. Хочешь стать моей женой? - с улыбкой сказал Вайсс.
   - Вайсс, я пришёл к тебе за помощью, - перебил Лоуренс. Вайсс состроил печальное лицо и спросил:
   - А что? Она твоя?
   Лоуренс вновь вернулся к прежней теме:
   - Ох, да погоди ты. Сначала давай разберёмся с моим делом.
   - Ладно. Так что за дело?
   - У тебя есть недавно отчеканенные монеты Тренни? Лучше всего, если бы у тебя нашлось три монеты.
   - А что, есть слухи, что они меняются? - он мгновенно понял, что Лоуренс имеет в виду.
   - Возможно. Скажу так: будь осторожен. Очень трудно бежать впереди всех.
   - Так они поменялись или не поменялись?.. Да, они у нас есть. Месяц назад мы как раз получили свежеотчеканенные монеты. Вот одна из них... и ещё одна... вот. Я их целый день проверял, пытаясь понять, отличаются они от старых или нет.
   Лоуренс взял новые монеты в одну руку, а старые в другую, и попытался почувствовать какое-то различие.
   - Бесполезно. Если бы так можно было это выяснить, я бы давно уже выяснил.
   - А как мне тогда узнать?
   - Я мог бы расплавить для тебя одну штучку.
   - Ха-ха, отличная идея.
   Плавить деньги было противозаконно.
   - А что такое? - неожиданно вмешалась Хоро. - Можно мне посмотреть?
   - Конечно, конечно, - ответил Вайсс.
   - Ты что-то заметила? - спросил Лоуренс.
   - Просто дай мне на них взглянуть, - с этими словами Хоро поднесла монеты к лицу.
   - Ты играешься, - произнёс Вайсс. - А говорят, что торговцы стародавних времен действительно могли по звуку угадать разницу между монетами.
   О чем не знал Вайсс, так это о паре волчьих ушей на макушке у Хоро.
   - Э...
   Хоро потрясла двумя монетами, зажав в пригоршне. Затем отложила эти две монеты, взяла две другие и снова потрясла. Потом она стала трясти монетами в разных сочетаниях, и всё это она проделала трижды.
   - Не могу сказать... - пробормотала, закончив.
   - Забудь, забудь.
   - Думаю, мы тогда пойдём. Давай как-нибудь вместе выпьем, - попрощался Лоуренс.
   - О, конечно же.
   Когда они отошли, Хоро с улыбкой заметила:
   - Он забавный.
   - Да уж... ну что с серебром, доля выросла или упала?
   - Если ты меня об этом спрашиваешь, значит, ты уже стал умнее.
   - Лишь один человек знает про твои уши. И этот человек - я. У тебя ведь дёрнулось ухо, верно?
   Хоро мягко улыбнулась и ответила:
   - Да, тебя нельзя недооценивать.
   - Но меня слегка удивило, когда ты не выложила это сразу. Когда ты врёшь, это выглядит потрясающе.
   - Я не знала, поверит ли тот человек моим словам, но другие там, на мосту, вполне могли. Если никто больше не знает, это же к лучшему, верно? И потом, это был мой долг.
   - Долг?
   - Ты ведь только что меня ревновал? Мой долг - расплатиться с тобой за эту ревность.
   Лоуренс понимал, что она вновь дразнится, его лицо против воли стало недовольным.
   - Не беспокойся. Все мужчины - ревнивые глупцы, - заявила Хоро.
   - Однако если женщина радуется ревности мужчины-глупца, она не менее глупа, чем он. Так что мужчины и женщины равно глупы.
   Не только в делах, но и в чувствах Лоуренс держался очень дипломатично.
   - Ха. Для меня человек - всё равно что цыплёнок.
   Лоуренс посерьёзнел.
   - Монеты звучали чуть-чуть по-разному, - задумчиво сказала Хоро. - У новых монет звон более глухой.
   - Более глухой?!
   Хоро кивнула. Монеты звенят глуше, когда серебра в них становится меньше. Если Хоро не ошиблась, можно было с уверенностью сказать, что серебра в монетах Тренни убыло.
   - Эээ... значит, Зэлен всё-таки лгал?
   - Трудно судить. Однако, похоже, всё идёт к тому, что он вернёт тебе твои десять монет.
   - Я тоже так думаю. Если бы он хотел просто получить деньги за сведения и сбежать, он бы попросил меня заплатить ещё там, в церкви.
   - Я в это не верю, - на лице Хоро мелькнула мимолётная улыбка. Лоуренс продолжал размышлять. Чего на самом деле хотел Зэлен? Лоуренс чувствовал, что у него был мотив. Ситуация запутывалась, Лоуренс не понимал мотивов Зэлена.
   - Зэлен мне это предложил, у него наверняка есть какая-то цель... - пробормотал он вслух
   - Похоже, что так, - подтвердила Хоро.
   - Но он упомянул, что не покроет моих убытков. Так что...
   - Ха-ха-ха.
   - Что такое?
   - Ха-ха, тебя только что обвели вокруг пальца?
   - Обвели вокруг пальца?
   - Да.
   - Ты имеешь в виду, что меня обокрали на десять монет Тренни?
   - Ха-ха... "обвести вокруг пальца" вовсе не обязательно означает только "нечестно отобрать деньги".
   Лоуренс торговал уже семь лет, он встречал самые разные мошеннические уловки. Но к чему клонит его спутница, он по-прежнему не понимал.
   - Он хочет избежать убытков, перекладывая риск потерь на других. Это и есть жульничество. Зэлен в любом случае ничего не теряет. Если деньги обесценятся, убытки понесешь ты, а Зэлен просто вернёт тебе плату за сведения. С другой стороны, если цена денег вырастет, Зэлен получит часть прибыли. Ему это ничего не будет стоить. Может быть, он не получит прибыли, но в любом случае он ничего не потеряет.
   Слова Хоро имели смысл.
   - Ха, умный человек, однако, - заключила Хоро.
   К счастью, Лоуренс приобрёл ещё не очень много монет Тренни.
   - Однако...
   - А такое часто встречается, что в каких-то монетах долю серебра по чуть-чуть уменьшают? - перебила Хоро.
   - Нет. Обычно долю серебра стараются поддерживать неизменной.
   - Похоже, всё, что за этим спрятано, - просто тебе продали сведения об изменении доли серебра. Случай.
   - Оо...
   - Но когда ты привёз с собой пшеницу в ту деревню, это тоже был случай. Две вещи, понимать которые труднее всего, - необходимость и случай.
   - Отлично сказано.
   - Ты думаешь, думаешь, но не находишь ответов. Тебе следует посмотреть на это с другой стороны. Когда охотишься, иногда приходится влезать на высокое дерево. Когда ты смотришь на весь лес сверху, видишь всё по-новому.
   Хоро улыбнулась и продолжила:
   - Возможно, кто-то преследует какую-то более крупную цель, если этот кто-то - не Зэлен?
   - А...
   - Возможно, Зэлен вовсе не стремится заработать именно на тебе. К примеру, его могли нанять, чтобы он всем рассказывал об этом изменении. И за это ему платят. Верно?
   Хоро в глазах Лоуренса быстро вырастала.
   - Когда начинаешь смотреть с другой точки, все факты обретают совершенно другой смысл... - Лоуренс вновь задумался. Он постарался взглянуть на дело с другой точки зрения. Если Зэлен был нанят убеждать торговцев скупать монеты, и за каждого торговца получал деньги как посредник... Внезапно Лоуренс вспомнил об одной уловке, о которой слышал когда-то давно. Некто хотел изменить цену на некий товар, чтобы скупить большое его количество. Он не хотел, чтобы об этом догадались, и скупал товар не напрямую, а через других торговцев. Вот так же можно собрать много монет определенного типа, и никто этого не заметит. Лоуренс непроизвольно ухмыльнулся - он догадался!
   - Ха, похоже, ты что-то раскопал.
   - Идём.
   - Э? Куда идём?
   Лоуренс не хотел терять ни минуты. Развернувшись к Хоро, он ответил:
   - Сначала в гильдию Милона. Я понял суть. Чем больше монет скупаешь, тем сильнее они обесценятся. Если всё сделать правильно, можно много заработать.
   Главное было - выяснить цель махинации, теперь можно было подумать и о прибыли.
   А если цель угадана верно, то и прибыль будет немалая.
  

Глава 4

  
   Слова Лоуренса потрясли и взбудоражили гильдию Милона. Лоуренс предложил гильдия вместе с ним занялась тем, что скрывалось за своими действиями Зэлена. Гильдии поверить в предложение Зэлена было непросто, а когда Лоуренс сообщил, какой план за этим предложением стоит, насторожилась ещё больше. Да и отношения Лоуренса с гильдией несколько осложнились историей с мехами. Гильдия не собиралась просто отказываться иметь с Лоуренсом дела, но встретила торговца несколько натянуто.
   Они согласилась обсуждать что-либо с Лоуренсом на некоторых условиях: во-первых, он должен принесёт договор, заключённый с Зэленом и заверенный нотариусом, и во-вторых, он согласится ничего не предпринимать, пока гильдия Милона сама во всём не удостоверится.
   Лоуренс попросил изучить знакомства Зэлена, настаивая, что Зэлен - не просто мошенник. В ходе расследования заодно станет ясным, какое внимание следует уделить происходящему.
   Гильдия Милона, обманувшись, стремилась в дальнейшем не позволять себя обманывать. Первая их реакция была той, что Лоуренс и ожидал. Но если дела обстояли так, как предположил Лоуренс, гильдия Милона сможет извлечь из ситуации наибольшую прибыль. Не вызывало сомнений, что гильдия постоянно ищет возможности обойти других. Даже если представившаяся возможность будет слегка подозрительной, но обеспечит действительно большую прибыль, они не пройдут мимо.
   Итак, Лоуренс должен для начала убедить гильдию в существовании самого Зэлена. Тем же вечером Лоуренс и Хоро направились в "Йорренд" и передали хозяйке, что хотят встретиться с Зэленом. Как Лоуренс и ожидал, Зэлен не появлялся в трактире каждый день в одно и то же время. К счастью, по словам хозяйки сегодня он ещё не приходил.
   Зэлен появился на закате. Они беседовали о разных малозначимых делах, а люди из гильдии устроились неподалёку и прислушивались. Потом гильдия изучит Зэлена и его знакомства, после чего решит судьбу предложения Лоуренса. Который не сомневался, что за спиной Зэлена стоит какой-то крупный торговец, который и управляет всем. И как только это подтвердится, удастся выяснить его планы и тайны.
   Имелась, правда, одна трудность.
   - А мы успеем? - спросила Хоро по возвращении на постоялый двор.
   Она верно отметила суть - время. Если догадка верна, велики шансы, что гильдия Милона может ошибиться со временем, и прибыли не будет. Нет, Лоуренс не сомневался, что какой-то доход гильдия получит в любом случае, но доход мог быть слишком мал, чтобы встревать в крупное дело. Тогда и Лоуренсу будет трудно получить прибыль. С другой стороны, если Гильдия Милона примет решение быстро и сразу начнёт действовать, ожидаемую прибыль будет нельзя оценить.
   - Думаю, мы всё-таки должны успеть. В конце концов, я и попросил помощи у гильдии Милона, потому что чувствовал, что мы можем успеть.
   В неверном свете свечи Лоуренс наполнил свою чашу вином, купленным в трактире. С полминуты он смотрел в чашу, затем одним махом выпил большую часть. Хоро сидела на кровати, скрестив ноги, и тоже держала в руках чашу с вином. Осушив её, она подняла глаза на Лоуренса и спросила:
   - Эта гильдия на самом деле такая выдающаяся?
   - Чтобы процветать в чужой стране, нужно иметь невероятно острый слух. Это как при обычном разговоре между торговцами в трактире или между покупателями на рынке, если они соберут меньше сведений, чем другие, они не смогут даже открыть своё отделение, тем более заставить его расти. Гильдия Милона в этом отношении работает очень тщательно, и узнать всё про обычного человека вроде Зэлена им не составит ни малейшего труда.
   Слушая Лоуренса, Хоро кивнула на свою чашу, он наполнил её. К последним словам чаша вновь опустела, и она попросила ещё. Вино она пила с невероятной скоростью.
   - Хм...
   - Что такое?
   Хоро с отсутствующим видом уставилась куда-то в пространство, Лоуренс сначала подумал, что она о чём-то размышляет, но вдруг понял, что она всего лишь пьяна. Не выпуская из рук чаши, Хоро медленно закрыла глаза.
   - Спиртное ты переносишь просто замечательно.
   - Это вино та-ак соблазняет...
   - Мм, в конце концов, это очень хорошее вино. Обычно я такое вино не пью.
   - Правда?
   - Когда у меня мало денег, я пью вино с густым осадком, или вино, куда не добавляют ни сахар, ни мёд, ни имбирь, и потому оно такое горькое, что его едва можно пить. Проще говоря, такое вино для меня роскошь.
   Хоро заглянула в чашу и вяло произнесла:
   - О, а я думала, это обычное вино.
   - Ха-ха, ну конечно, ты же из благородных, - рассмеялся Лоуренс. Лицо Хоро застыло. Повесив голову, она поставила чашу на пол, потом свернулась калачиком на кровати. Это произошло столь внезапно, что Лоуренс смотрел на Хоро в полном изумлении. И понимал, что его слова чем-то её расстроили.
   - Что случилось?
   Но чуткие волчьи уши Хоро даже не дёрнулись. Похоже, она была очень рассержена. Отчаянно ломая голову, Лоуренс, кажется, понял. Он вспомнил разговор с Хоро при первой встрече.
   - Неужели ты злишься на то, что я сказал, что ты из благородных?
   Когда он потребовал превращения в волчицу, она сказала, что не любит, когда её боятся. И ещё сказала тогда, что не любит, когда с ней обращаются как с кем-то высшим и особенным. Лоуренсу невольно пришёл на ум известный среди торговцев стих. В нём говорилось о боге, который требовал ежегодного праздника лишь потому, что ему было одиноко.
   - Прости, я не нарочно.
   Хоро, однако, даже не шевельнулась.
   - Ты... эмм, как же это сказать-то... ты не такая уж особенная... ох, нет. Про тебя нельзя сказать, что ты обычная горожанка. Простолюдинка? Тоже не то...
   Беспомощно запутавшись в словах, Лоуренс не знал, что делать. Он хотел дать понять, что не относится к Хоро как к кому-то особенному, так почему не находились правильные слова? В очередной раз перетряхивая свои мозги, Лоуренс увидел, как волчьи уши, наконец, дёрнулись, раздался её смешок. Хоро развернулась и села, потом недоумённо произнесла:
   - Какой же у тебя маленький словарный запас, неудивительно, что от тебя женщины шарахаются!
   - Эк!
   Лоуренсу вспомнил случай, когда он укрывался от метели на постоялом дворе. Он попытался приударить за девушкой, но та к его попыткам отнеслась с безразличием, и причина была в только что сказанном Хоро: ему безнадежно не хватало слов. Зоркая волчица тотчас поняла его мысли, на лице её читалось: "Хе, и верно".
   - Я, правда, тоже хороша. Иногда полностью теряю самообладание.
   Услышав эти слова примирения, Лоуренс тоже смягчился и произнёс: "Извини".
   - Но я вправду ненавижу такое отношение. Среди волков я могу считаться старейшиной, с некоторыми из них у меня были хорошие отношения, но между мной и большинством всегда был барьер. Это было невыносимо, и я ушла из леса. А цель моя тогда была... - Хоро перевела взгляд куда-то в пространство, но вскоре вновь уставилась на свои руки. - Скорее всего, я искала друга.
   Она улыбнулась, словно смеясь над собой.
   - Искала друга?
   - Мм.
   Лоуренсу казалось, что Хоро постарается обойти эту тему, но она ответила, не раздумывая, и настолько беззаботно, что Лоуренс решился на следующий вопрос:
   - И ты его нашла?
   Хоро лишь застенчиво улыбнулась. Ответ, написанный на лице. Улыбнуться она могла лишь, вспоминая друга.
   - Мм...
   Однако после радостного кивка Хоро Лоуренс не ощутил любопытства.
   - Он жил в Пасро.
   - О, это тот самый, который попросил тебя хранить пшеницу деревни?
   - Да. Хотя он не был очень умён, зато был такой беззаботный. Когда он увидел, как я превращаюсь в волчицу, он ничуть не удивился. Пожалуй, можно сказать, что он был странный. Но очень хороший.
   Хоро словно хвасталась своим кавалером. Лоуренс чуть скривился. Разумеется, он не хотел, чтобы Хоро вновь прочла его мысли, так что своё лицо он поспешно скрыл за чашей с вином.
   - Да, в голове у этого парня был ветер, и иногда он вытворял такое, что невозможно поверить...
   Хоро говорила о своём прошлом радостно и в то же время застенчиво. Обняв свой хвост, она с отсутствующим видом играла мехом на его кончике, не глядя на Лоуренса. Поглощенная воспоминаниями, Хоро вдруг хихикнула - как дети, обмениваясь своими детскими секретами. Потом откинулась на кровать и снова свернулась калачиком.
   Похоже, она уснула, но Лоуренсу показалось, что она нарочно отдалась воспоминаниям, чтобы он ощутил себя покинутым. Но поднимать Хоро из-за этого Лоуренс не стал. Негромко вздохнув, он поднес к губам чашу и допил её.
   - Друзья... хех, - пробормотал Лоуренс нос и поставил чашу на стол. Затем подошёл к кровати и укрыл Хоро покрывалом. Та крепко спала, щеки её раскраснелись. Лоуренс долго не мог оторваться от зрелища спящего лица Хоро, но, опасаясь, что его мысли запутаются ещё сильнее, решительно отвернулся и направился к своей кровати.
   Когда он задул сальную свечу и лёг, в сердце ему прокралось сожаление. Мог бы сказать, что у них мало денег, на комнату лишь с одной кроватью. Слушая шёпот сердца, Лоуренс повернулся к Хоро спиной и глубоко вздохнул. Ему подумалось, что если бы здесь был его конь, он бы, наверно, покачал головой.
  

***

  
   - Мы принимаем твоё предложение, - размеренно произнёс глава Паттианского отделения гильдии Милона Риттер Мархейт спустя два дня. Да, гильдия работала умело.
   - Ваше согласие - большая честь для нас. Полагаю, причина вашего согласия в том, что вы узнали, кто стоит за Зэленом?
   - За ним стоит гильдия Медиоха. Надеюсь, излишне напоминать, что гильдия Медиоха - вторая по величине в этом городе.
   - Значит, гильдия Медиоха...
   Их главное здание располагалось здесь, в Паттио, и ещё множество отделений по самым разным городам. Она была в Паттио на первых ролях в торговле сельскохозяйственными товарами, особенно пшеницей. И у неё было много кораблей для перевозки товаров. Лоуренса, однако, что-то не удовлетворяло. Конечно, гильдия Медиоха - крупная компания, но ему казалось, что здесь должно быть нечто большее, возможно, главным в деле был какой-нибудь аристократ. И Мархейт тоже так считал:
   - Кроме того, мы полагаем, что кто-то ещё стоит за гильдией Медиоха. Одной лишь её силы недостаточно для осуществления плана, который по твоему предположению они задумали. Мы полагаем, что это может быть аристократ. К сожалению, с ними имеют дела многие аристократы, мы пока не выяснили кто именно. Однако, как ты, господин Лоуренс, верно сказал, неважно, кто противник, важно первыми ухватиться за эту возможность, и тогда победа будет за нами, - и Мархейт улыбнулся. Он держался уверенно, чувствуя за собой всю мощь гильдии Милона. Как она велика, Лоуренс даже вообразить не мог. За ними, вероятно, стоял аристократ королевского рода или первосвященник.
  
   []
  
   Лоуренс, однако, не показывал ни страха, ни нерешительности, покажи на секунду он свою слабость - тут же проиграл бы. Он хладнокровно сказал Мархейту:
   - Что ж, в таком случае предлагаю обсудить, как мы поделим прибыль?
   Несомненно, эта сделка превзойдёт самые смелые ожидания Лоуренса. А возможно, позволит осуществить мечту.
  

***

  
   Представители гильдии проводили Лоуренса до выхода. Он вышел, весело насвистывая себе под нос. Лоуренс запросил двадцатую долю прибыли. Всего двадцатая доля, но её достаточно, чтобы не сдерживать веселья. Если гильдия будет действовать, как предложил Лоуренс, она купит и продаст потом двести-триста тысяч. По грубым подсчётам это даст прибыль в десятую часть стоимости монет, тогда на долю Лоуренса придётся тысяча монет Тренни, а может и больше. Если достанется больше двух тысяч монет, он даже сможет открыть в городе собственную лавку, пусть и скромную. Впрочем, по сравнению с обычными делами гильдии Милона доход от продажи монет был просто небольшим приятным дополнением.
   Положение Лоуренса не позволяло ему получить от "приятного дополнения" столько, что не вместилось бы в его кошель. Но если гильдия Милона получит свой доход, она не забудет Лоуренса, если он обзаведётся лавкой, а значит, позволит получить ещё большую прибыль.
   Неудивительно, что Лоуренс шёл, весело насвистывая под нос.
   - Похоже, ты в хорошем настроении, - произнесла, наконец, Хоро, идти рядом с Лоуренсом и молчать было явно выше её сил.
   - А кто бы не радовался в моём положении? Сегодня самый счастливый день в моей жизни.
   Лоуренс с воодушевлением развёл руки в стороны. Его настроение было под стать этим рукам - он чувствовал, что может дотянуться до всего, чего пожелает. Мечта Лоуренса о собственной лавке теперь не казалась далёкой.
   - Ну, пока что вроде бы всё идёт хорошо, так что поздравляю... - выдавила Хоро и прикрыла рот руками, её настроение было прямо противоположным. Хоро мучилась похмельем.
   - Я же говорил тебе остаться в комнате, если тебе плохо.
   - Я беспокоилась, что если ты пойдёшь один, они там тебя съедят.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Хех, в точности то, что сказала... уээ.
   - Ох... ну же, держись. Вон впереди какая-то лавка, там ты сможешь отдохнуть!
   - Мм, - вяло согласилась, кивнув из капюшона, Хоро и уцепилась за его руку. Прожжённый льстец сейчас не сказал бы мудрой волчице, что она умеет себя беречь.
   Они зашли в кабачок неподалёку от постоялого двора. Это было питейное заведение, но здесь, как в трактире, можно было заказать и кое-какую еду. Такие заведения часто посещали торговцы и другие путешественники, тут было удобно остановиться и немного передохнуть с дороги. Внутри кабачок оказался небольшим, но там уже сидело дюжины три человек.
   - Чашку свежего сока, любой пойдёт, и два ломтя хлеба, пожалуйста.
   - Сейчас будет!
   Хотя Лоуренс заказал самую обычную еду, владелец заведения за стойкой с энтузиазмом кивнул и тотчас отвернулся в сторону кухни, чтобы передать заказ. Лоуренс слушал его вполуха, отводя Хоро в свободный закуток в глубине кабачка. Сейчас она больше напоминала котёнка, чем волчицу. Рухнув на скамью, она тут же легла головой на стол. Похоже, прогулка от дверей Гильдии истощила её силы.
   - Не может быть, чтобы ты настолько плохо переносила выпивку, ты всё-таки слишком много выпила вчера, - произнёс Лоуренс. Уши Хоро под капюшоном слабо дёрнулись, поднять взгляд на Лоуренса она была не в силах. Лёжа щекой на столешнице, она наполовину проговорила, наполовину простонала "мм...".
   - Ваш заказ! Яблочный сок и два ломтя хлеба.
   - Сколько с меня?
   - Желаете уплатить вперёд? Тридцать два люта.
   - Хорошо, одну минуту, пожалуйста.
   Лоуренс развязал кошель с мелкими деньгами, висевший на поясе, и принялся в нем рыться, торопливо выбирая чёрные монеты Люта и пытаясь не спутать их с бронзовыми. Владелец заведения взглянул на Хоро, покачал головой и, улыбнувшись, спросил:
   - Похмелье?
   - Она выпила слишком много вина.
   - Юные всегда делают одни и те же ошибки. Будь то хмель или что другое - от расплаты никому не уйти. Сколько я уж повидал таких молодых торговцев, которые выходят отсюда, шатаясь, все бледные из себя.
   Такой опыт имел всякий, кто стал странствующим торговцем. Лоуренс и сам, бывало, допускал такую ошибку.
   - Вот. Тридцать два люта.
   - Мм... точно. Думаю, вам обоим стоит здесь остаться и отдохнуть немного. Вы ведь пришли сюда потому, что не смогли добраться до вашего постоялого двора, я прав?
   Лоуренс кивнул. Хозяин громко рассмеялся и направился обратно к стойке.
   - Вот, попей сока, он только что выжат, - сказал Лоуренс. Хоро медленно подняла голову. Страдание не уменьшило привлекательности совершенного овала её лица. Любой, кому Хоро была бы небезразлична, увидев её в таком состоянии, отложил бы все дела, и даже лёгкая улыбка Хоро стала бы для него наградой. Лоуренс невольно усмехнулся. Хоро, с безжизненным лицом потягивавшая свой сок, подняла на Лоуренса удивлённый взгляд.
   - Ффуф... у меня уже несколько столетий не было похмелья.
   Выпив половину чашки, Хоро вздохнула. Сейчас она выглядела получше.
   - Волк, подвластный похмелью, - совершенно никчёмный волк. Если медведь напьется допьяна - это я могу понять, - заметил Лоуренс.
   Известно, что медведи часто воруют мешки с виноградом, которые крестьяне вешают под крышами домов. Виноград на вино держат в мешках, пока он не перебродит, от этих мешков исходит сладкий запах, привлекающий медведей. Ходили истории про людей, преследовавших медведей, укравших виноград, и обнаруживавших, что те уже крепко спят.
   - Чаще всего со мной пили именно медведи, о которых ты говоришь. Разумеется, человеческие подношения мы тоже ели вместе.
   Медведи и волки, вместе наслаждающиеся едой и питьем, - это картина из детских сказок. Интересно, что бы сказала Церковь, если бы услышала их разговор сейчас?
   - Однако сколько раз я напивалась - не имеет значения, пугает, что я не помню, что в эти моменты было.
   - Совсем как у нас, людей, - рассмеялся Лоуренс. Хоро невесело улыбнулась.
   - Ах да... что же это было? Я помню, что хотела тебе сказать что-то важное... хмм... забыла. Помню, это было что-то очень важное...
   - Если это что-то важное, рано или поздно ты об этом вспомнишь.
   - Мм... да? Хм, думаю, да. Нет, плохо... голова совсем не работает, - с этими словами Хоро вновь уронила голову на стол, вздохнула и закрыла глаза.
   Прикинув, что Хоро пребывает в таком состоянии весь день, Лоуренс порадовался, что они не стали торопиться с отъездом. Иначе всё получилось бы, как сказал владелец кабачка, в повозке Хоро было бы совсем плохо.
   - Ну, как бы там ни было, давай предоставим всё гильдии Милона. Нам нужно просто дождаться от них добрых новостей, и тогда всё будет хорошо. Ни о чём не волнуйся и просто отдыхай.
   - Буухуу... бессовестная я, - Хоро приподняла голову.
   Лоуренсу показалось, что Хоро нарочно изображает стыд. Но вид у неё всё же был не ахти.
   - Ты только посмотри на себя. Зря ты сегодня старалась делать всё сразу.
   - Мм... мне стыдно, но ты прав, - Хоро опять улеглась на стол. Затем, посмотрев на Лоуренса одним глазом, она добавила:
   - Ты что-то хотел сделать?
   - Хм? О, я вообще-то собирался купить кое-что после того как закончу дела с гильдией.
   - Купить кое-что, а? Ну, можешь пойти один. Я тут ещё немного отдохну, а потом вернусь на постоялый двор.
   Хоро медленно подняла голову и, усевшись прямо, снова взялась за сок.
   - Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
   Если Хоро о чём-то просила, обычно она делала это, словно дразня, и сейчас её слова не стали для Лоуренса неожиданностью. Он невозмутимо кивнул.
   - Ну что с тобой такое, совсем не смешно, - разочарованно пробурчала Хоро и поджала губы. Она, должно быть, ожидала, что он не найдёт ответа, подумал Лоуренс. Глядя на неё, настолько занятую соком, что едва могла говорить, Лоуренс сумел сохранить самообладание. Протянув руку, Лоуренс взял ломоть хлеба и откусил кусочек. Затем снова взглянул на Хоро, та вновь распласталась на столе, и злодейски улыбнулся.
   - Вообще-то я хотел купить для тебя гребёнку и шапочку, но, видимо, придётся в другой раз.
   Волчьи уши Хоро под капюшоном дёрнулись.
   - Что же ты затеял? - она повернула лицо к Лоуренсу. В глазах её не было эмоций, но Лоуренс прекрасно слышал, как её хвост метёт по одежде. Хоро сейчас плохо удавалось скрывать чувства.
   - Какие злые слова.
   - Как гласит пословица, собака, которая хвастается куском мяса, должна быть осторожнее, чем та, у которой мясо уже отобрали.
   Услышав угрозу в голосе Хоро, Лоуренс наклонился к ней и прошептал прямо в ухо:
   - Если ты хочешь выглядеть мудрой и осторожной волчицей, укроти свои непослушные уши и хвост!
   Хоро встревоженно натянула капюшон поглубже и громко выдохнула.
   - Это моя месть за предыдущий раз, - надменно заявил Лоуренс. Она поджала губы и взглянула исподлобья, не желая признавать поражение.
   - Я подумал, раз с твоими прекрасными длинными волосами нелегко справиться, тебе стоило бы носить гребёнку.
   Лоуренс был рад немного отплатить Хоро, но он понимал, что если не удовольствуется достигнутым, Хоро обязательно найдёт, чем ужалить в ответ. Потому он совершенно искренне всё объяснил миролюбивым тоном. Но Хоро безразлично фыркнула в ответ и вновь уронила голову на стол.
   - А, так ты говорил о волосах, - коротко сказала она.
   - Ты обвязывала их тряпицей и совсем не расчёсывала, верно?
   - Для меня важны вовсе не волосы. Я действительно хочу гребёнку, но для хвоста, - пояснила Хоро, и до Лоуренса вновь донесся шелест меха по ткани.
   - Мм... Ну, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть.
   Лоуренс искренне находил шелковистые волосы Хоро очень красивыми. Длинные волосы сами по себе были роскошью. Аристократы могли позволить себе мыть волосы горячей водой, простолюдинам ухаживать за длинными волосами было трудно. Длинные красивые волосы считались признаком благородного происхождения. Лоуренс, как и любой мужчина, знал это и не мог устоять против длинных красивых волос женщины. Волосы Хоро были столь прекрасны, что и среди аристократов с ней могли бы посоперничать немногие. А она это сокровище совершенно не ценила. Если бы она не прятала под капюшоном голову целиком, а лишь укрыла чем-то волчьи уши и оделась бы в платье, то на взгляд Лоуренса она стала бы похожа на прелестную монашку, о каких поют барды. Но Лоуренсу не хватало смелости сказать Хоро об этом. Кто знает, чем бы она ответила.
   - Ладно... ты.
   - Хм?
   - Когда ты купишь гребень? - Хоро, не отрывая головы от стола, повернулась к Лоуренсу, глаза её горели.
   Лоуренс, чуть склонив голову, небрежно ответил:
   - Ты же сказала, что он тебе не нужен?
   - Я не говорила, что не хочу гребень. Если бы он у меня был, я бы им пользовалась.
   Лоуренсу казалось, что покупать гребень, если не расчёсывать волосы, бессмысленно. Для хвоста лучше подойдёт щётка.
   - Я лучше тебе щётку куплю. Хочешь, представлю тебя одному хорошему мастеру по этой части?
   Самое лучшее для ухода за мехом - воспользоваться услугами специального человека со специальными инструментами. Полушутя предложив это Хоро, Лоуренс обернулся к ней и застыл на месте.
   Зубы волчицы были яростно оскалены, словно она была готова вцепиться в Лоуренса.
   - Ты... к моему хвосту относишься как к простой шкурке? - неровным голосом, вполголоса процедила Хоро.
   Лоуренса был напуган, но и ей явно было не по себе. Он решил, что сейчас Хоро не состоянии как следует отомстить.
   - Я... больше не выдержу.
   Её угроза прозвучала совсем слабо. Может, сейчас Хоро пустит слезу, пытаясь разжалобить его? Он принял расслабленную позу, отпил яблочного сока и с лёгким осуждением изрёк:
   - Хочешь расплакаться и устроить истерику?
   Слёзы Хоро впрямь имели власть над Лоуренсом, но этого он вслух не сказал. Он не знал, подействовали его слова или у неё в голове что-то другое. Приоткрыв глаза, она поглядела на Лоуренса и по-детски отвернулась. Лоуренс вновь подумал, что это у неё выходит невероятно мило. Если Хоро всегда будет такая, будет совсем неплохо. Он негромко рассмеялся.
   Чуть помолчав, Хоро тихо повторила:
   - Я больше не выдержу... меня сейчас стошнит.
   Лоуренс в панике вскочил со скамьи, чуть не опрокинув чашку с соком, и принялся звать хозяина, чтобы тот принёс тазик.
  

***

  
   Солнце садилось, стихала улица. Лоуренс, сидя за столом, оторвался, наконец, от своего занятия. Держа в руке карандаш, он с наслаждением, до хруста в спине, потянулся. Затем стал разминать шею, так что она тоже захрустела. И снова опустил взгляд на стол. Перед ним лежал простой, но детально нарисованный план лавки. Сбоку было выписано в деталях, в каком городе будет эта лавка, какими товарами будет торговать и как развиваться. Отдельно была выписана стоимость строительства, список того, что нужно, чтобы поселиться в городе, прочие расходы и в конце - общая стоимость.
   Это была мечта Лоуренса - обзавестись своей лавкой. Всего неделю назад мечта казалась недостижимой. Однако сделка с гильдией Милона заметно её приблизила. Если удастся заработать хотя бы две тысячи монет Тренни, Лоуренс, продав кое-какие припасённые ценности, сможет открыть лавку. Тогда он из странствующего торговца станет торговцем городским.
   - Мм... что это был за звук...
   Заворожённо глядя на нарисованную им схему лавки, Лоуренс не заметил, как Хоро проснулась, теперь она, сидя на кровати, потирала глаза. Вид у неё был сонный, но лучше прежнего. Посмотрев на Лоуренса и несколько раз моргнув, она медленно выбралась из постели. Под глазами ещё виднелись круги.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Мм, гораздо лучше. Но я немного голодна.
   - Ну, раз к тебе вернулся аппетит, значит, ты выздоровела, - рассмеялся Лоуренс. - Возьми пока хлеб, там на столе.
   Это был ржаной хлеб, жёсткий и горьковатый, но хоть он был худшим и самым дешёвым, Лоуренс любил его горький вкус и часто покупал. Как он и думал, Хоро, попробовав, заявила, что это невозможно есть. Но ничего другого не было, и ей пришлось смириться.
   - А запить есть что-нибудь?
   - Там фляга не лежит?
   Хоро заглянула внутрь фляжки рядом с хлебом и принялась за еду. Одновременно она подобралась ближе к Лоуренсу.
   - Это ты лавку рисуешь?
   - Это моя лавка.
   - О, хорошо нарисована, - отметила Хоро, откусывая.
   Чтобы объясниться в чужих краях, Лоуренс часто рисовал на переговорах. Нередко он забывал местное название товара или не вообще не знал, а толмач не всегда оказывался рядом. Поэтому многие странствующие торговцы неплохо рисуют. Всякий раз, заработав большую сумму денег, Лоуренс брал карандаш и рисовал схему лавки, это пьянило сильнее вина. Конечно, Лоуренс знал, что хорошо рисует, но похвала Хоро была ему приятна.
   - А здесь что?
   - А, здесь описано, где будет эта лавка и во сколько это всё обойдётся. Но, разумеется, что будет на самом деле, так просто предсказать нельзя.
   - Вот как. Ты ещё и кусочек города нарисовал, а что это за город?
   - Его не существует. Я выдумал этот город, в котором я открою свою лавку.
   - О. И, тем не менее, ты так подробно всё нарисовал. Ты недавно решил открыть лавку?
   - Если дело с Гильдией Милона пройдёт гладко, я смогу это сделать.
   - О...
   Хоро чуть рассеянно кивнула и запихала в рот остатки хлеба и запила водой.
   - Собственная лавка - мечта любого странствующего торговца. Разумеется, и моя тоже.
   - Хех, это я знаю. И ты даже нарисовал воображаемый город - думаю, ты уже не один раз это делал?
   - Просто у меня всегда такое чувство, что если я это всё нарисую, когда-нибудь это сбудется.
   - Когда-то давно я повстречала художника, который сказал в точности то же, что и ты. Он тогда сказал, что мечтает нарисовать всё, что видит перед собой, только тогда он будет счастлив.
   Хоро уселась на уголок кровати и принялась за второй ломоть хлеба.
   - Думаю, своей цели тот художник и сейчас бы ещё не достиг. Но тебя от твоей мечты немного уже дней отделяет.
   - Вот именно. Когда я об этом думаю, мне трудно оставаться спокойным. Хочется бегать кругами вокруг гильдии Милона и хлопать по спине всех подряд.
   Конечно, Лоуренс немного преувеличивал, но говорил вполне искренне. Хоро даже не стала его высмеивать, а лишь улыбнулась.
   - Надеюсь, твоя мечта сбудется.
   Помолчав немного, она затем спросила:
   - Кстати, а что, собственная лавка - это на самом деле так хорошо? Ведь странствующий торговец тоже много зарабатывает?
   - Он всего лишь зарабатывает деньги.
   Хоро чуть наклонила голову вбок.
   - Только зарабатывает деньги? И ничего больше?
   - Обычно странствующий торговец в своих странствиях посещает два-три десятка городов и ни в одном не задерживается. Ведь оставаясь в городе, денег не умножишь. Поэтому среди нас есть даже те, кто не слезает с повозки круглый год.
   Лоуренс протянул руку к чаше и допил вино.
   - У того, кто ведёт такую жизнь, не бывает друзей, в лучшем случае несколько деловых партнеров.
   Хоро встрепенулась, словно в голову ей пришла какая-то мысль. Однако тут же она приняла смущённый вид, будто поняла, что спросила то, чего не должна была спрашивать.
   "По правде, она очень добрая", - подумал Лоуренс и, чтобы не смущать Хоро ещё больше, шутливо продолжил:
   - Когда я открою лавку, я стану частью города. Тогда у меня будут друзья, да и жену найти будет легче. И ещё - это самое главное - я должен найти то место, где меня похоронят, тогда я смогу вздохнуть с облегчением. Кто знает, смогу ли я найти себе жену, которая согласится разделить со мной могилу... это будет непросто.
   Хоро весело рассмеялась.
   Когда странствующие торговцы впервые заезжали в какой-либо город, чтобы узнать, можно ли приобрести там что-либо ценное, это называлось "искать жену". Смысл этого выражения состоял в том, что найти что-то ценное очень трудно. На самом деле, даже открыв лавку, человек не сразу станет своим среди горожан. И, тем не менее, осесть, надолго закрепиться на одном месте было мечтой любого странствующего торговца.
   - Однако если ты вправду заведёшь свой магазин, мне придется нелегко.
   - Хм? Это почему? - повернулся к Хоро Лоуренс. Её улыбка стала печальной. И он вспомнил, что Хоро хотела повидать мир, а потом вернуться на север. Однако Хоро ведь такая умная, и у неё есть деньги от продажи мехов, несомненно, она прекрасно справится и сама. Поэтому Лоуренс спросил небрежно:
   - Тебе ведь несложно будет путешествовать одной, правда?
   Хоро отшатнулась, как от удара. Она впилась зубами в хлеб и опустила голову.
   - Я больше не хочу быть одной, - наконец, произнесла она. Её ноги не доставали до пола, она ими болтала как ребёнок. Внезапно сидящая на кровати Хоро показалась Лоуренсу очень маленькой, словно она могла уместиться в огоньке свечи. Перед глазами Лоуренса встала сцена: Хоро вспоминает о человеке, бывшем её другом несколько сот лет назад. Тогда она была такой счастливой. Такой беззаботной.
   Если Хоро так вспоминала своего давнего друга, это значит, что сейчас ей очень одиноко. Когда Хоро опьянела и съёжилась, свернулась калачиком, она словно спасалась от холода одиночества. Лоуренс увидел проявление слабости, какое немногие покажут другим, и его сердце дрогнуло. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть Хоро, он сказал:
   - Ну, тогда так, я могу сопровождать тебя до того времени, когда ты решишь вернуться на север.
   Произнёс, потому что не видел иного выхода, Хоро, едва услышав, взглянула на него исподлобья: "Правда?" Лоуренс, пытаясь скрыть возбуждение, большее, чем от заключения сделки с гильдией, небрежным тоном продолжил:
   - Даже когда я получу деньги, я не смогу открыть лавку сразу же.
   - Правда?
   - Мне сейчас незачем лгать, верно? - Лоуренс не выдержал и печально улыбнулся. Хоро ответила улыбкой облегчения. И всё же в глазах её по-прежнему стояло одиночество. Он вдруг подумал: "Какие у Хоро длинные ресницы..."
   - Вот так, и не делай такое лицо.
   Городской торговец наверняка придумал бы что-то получше. Но, увы, Лоуренс был торговцем странствующим и вёл жизнь, далекую от общения с женщинами. Поэтому он не стал что-то добавлять. Но этого хватило, чтобы Хоро приподняла голову и улыбнулась смелее, а потом и кивнула. Она выглядела такой маленькой, такой слабой, почти ненастоящей. Её обычно весело торчащие ушки поникли и двигались вяло. Хвост, её гордость, тоже безжизненно свисал.
   Молчание продолжалось. Лоуренс не мог отвести глаз от Хоро, она же не решалась смотреть на него. Лишь бросила взгляд, кивнула и тут же вновь опустила голову. Лоуренс пытался припомнить это выражение лица Хоро. Ну да, такие глаза у неё были, когда она попросила яблок при въезде в Паттио.
   Тогда она хотела яблок, чего же хочет теперь? Торговец должен, чего хочет партнер по переговорам.
   Лоуренс глубоко вдохнул и встал со стула. Внезапный звук, должно быть, напугал Хоро - её уши и хвост вновь встали торчком. Увидев его приближение, она поспешно отвернулась. Он остановился перед Хоро, и она робко потянулась к нему рукой. Лоуренс взял руку в свои - её рука дрожала - и сел рядом. Затем притянул Хоро к себе и осторожно обнял. Хоро не противилась, лишь тихо кивнула головой в его объятиях.
   - Я...
   - Хм?
   - Я проснулась... там, во сне были... и когда я проснулась, никого не было. Юе, Инти, Паро и Миюри. Они все исчезли, их нигде не было.
   Хоро, видимо, рассказывала свой сон. Услышав её дрожащий голос, Лоуренс стал мягко гладить её по голове. Имена, которые она назвала, похоже, принадлежали её спутникам-волкам, а может, воплощениям волков. Уточнять Лоуренс не собирался - это было бы грубо.
  
   []
  
   - Я... я могу жить сотни лет, поэтому я решила попутешествовать. Потому что я думала, что мы, конечно... конечно, снова встретимся. Но... их никого нет. Все исчезли.
   Рука, державшаяся за рубаху Лоуренса, дрожала. Он и сам не хотел бы увидеть такой сон. Иногда ему снилось, что он вернулся в родной город, а его там никто не помнит. Вообще-то ему нередко доводилось слышать истории о торговцах, которые не были на родине по двадцать-тридцать лет, а потом, вернувшись, обнаруживали, что того места больше нет. Тому много причин. Через него могла прокатиться война, или все могли умереть от голода и болезней. Потому любой странствующий торговец мечтал осесть и завести собственную лавку. С лавкой человек получал новую родину.
   - Я не хочу снова пробуждаться, чтобы вновь и вновь обнаруживать, что никого нет... я ненавижу быть одной. Быть одной... это так тоскливо. И так... одиноко...
   Лоуренс не отвечал, просто сидел, обнимал Хоро за плечи и мягко гладил по голове. Она выглядела напуганной, что бы он ни сказал, она не услышит. Да и, честно говоря, он всё равно вряд ли смог бы подобрать слова. Его тоже иногда одолевали приступы одиночества, когда он ехал на козлах повозки или впервые оказывался в незнакомом городе. Он знал, что ничем в таких случаях не поможешь. Оставалось лишь крепко вцепиться во что-нибудь и ждать, пока всё пройдёт. Лоуренс просто сидел и обнимал Хоро. Постепенно её рука, вцепившаяся в его рубаху, расслабилась, Хоро успокаиваясь.
   - Хууу...
   Наконец она подняла голову и, когда Лоуренс медленно отпустил её, встала, шмыгая носом.
   - Прости, - пробормотала она, глядя на него красными глазами, и снова шмыгнула. Похоже, она пришла в себя.
   - Странствующим торговцам тоже снятся иногда похожие кошмары.
   Хоро застенчиво улыбнулась и вытерла нос рукавом.
   - Ох, ну что у тебя за лицо сейчас. Погоди-ка.
   Лоуренс подошёл к столу, взял лист бумаги и подал Хоро.
   - Э... но это же...
   - Я всегда, когда заканчиваю это рисовать, выбрасываю. И потом, дело ещё не сделано, - с улыбкой произнёс Лоуренс. Хоро неуверенно улыбнулась в ответ. Потом с силой высморкалась и вытерла глаза. Она глубоко вздохнула и застенчиво хихикнула. Ему вновь захотелось её обнять, но он сдержался. Хоро стала прежней, теперь она вполне могла оттолкнуть его или начать насмехаться.
   - Я перед тобой в большом долгу, - неожиданно произнесла Хоро, собирая со стола оставшиеся кусочки хлеба.
   Лоуренс, стараясь не поддаваться чувствам, следил за Хоро. Доев хлеб, она стряхнула с них крошки и зевнула. Похоже, переживания её утомили.
   - Спать хочется... ты ещё не собираешься?
   - Мм, самое время ложиться. Иначе мы только свечу зря потратим, - ответил Лоуренс.
   - Хех, слова настоящего торговца.
   Хоро, сидевшая на кровати скрестив ноги, откинулась на кровать, и Лоуренс задул свечу. Навалилась темнота. Глаза, привыкшие к свету, видели лишь черноту, ночь была безоблачной и звёздной, но в комнате разглядеть что-либо было невозможно. Лоуренс вытянул руку вперёд и попытался добраться до кровати на ощупь.
   Его кровать стояла под самым окном, он шёл осторожно, чтобы не стукнуться по пути о кровать Хоро. Раньше он не раз ушибался об угол кровати, когда слишком торопился в темноте, и стал осторожней. Добравшись, Лоуренс нащупал кровать руками. Но оказался не готов к тому, что его ждало, - собираясь лечь, он обнаружил, что его опередили.
   - Что... ты здесь делаешь?
   - Чего ж ты такой глухой к моим чувствам?
   Сердитость в голосе Хоро звучала подозрительно кокетливо. Она втащила Лоуренса в кровать и прижалась к нему. Он припомнил мимолётное ощущение, которое испытал, совсем недавно обнимая её, теперь оно сразу обрушилось на него. Девушка была такой мягкой. Лоуренс был не в состоянии сдержаться. В конце концов, он ведь был обычным мужчиной. Он сам не заметил, как крепко обнял Хоро.
   - Больно, - проговорила она сердито.
   Лоуренс пришёл в себя и ослабил руки, не выпуская Хоро из объятий. Она не оттолкнула его и, придвинувшись ближе, шепнула в ухо:
   - Твои глаза уже привыкли к темноте?
   - Что...
   Лоуренс собирался спросить "Что ты имеешь в виду?", но Хоро прижала свой тонкий пальчик к его губам.
   - Я, наконец, вспомнила, что хотела тебе сказать, но...
   От тихого голоса Хоро сердце Лоуренса дрожало в нетерпении. Однако голос её был совсем не таким, как раньше. И в словах её не было ничего романтического.
   - ...но уже поздно. За дверью три человека. Думаю, это незваные гости.
   Только тут Лоуренс осознал, что на Хоро уже надет плащ с капюшоном. Тут же лежали и его вещи.
   - Второй этаж. Снаружи никого. Ты готов?
   Лоуренс ощутил возбуждение уже иного рода. Опасность. Хоро медленно села, Лоуренс аккуратно положил на место одеяло, быстро надел жилет и накидку. Когда он цеплял к поясу серебряный кинжал, Хоро нарочито громко, чтобы её было слышно за дверью, воскликнула:
   - Ну, рассмотри, как следует, какова я в лунном свете!
   Лоуренс услышал скрип открывающихся ставней. Хоро вылезла на карниз и сразу спрыгнула. Лоуренс тоже не колебался, его решительность подкреплялась тем, что кто-то начал выламывать дверь. На миг он ощущал себя легче пёрышка, затем земля жёстко ударилась в его подошвы, он упал. К счастью, он ничего не сломал, однако его неуклюжее приземление насмешило Хоро. Впрочем, она тут же протянула руку и помогла встать.
   - Бежим. Коня придётся оставить.
   Эти слова Хоро ошеломили Лоуренса. Он невольно повернулся к конюшне, где остался его конь, недорогой, но сильный. Лоуренсу захотелось кинуться к конюшне, но он удержался. Правильнее всего сейчас было следовать указаниям Хоро. Он стиснул зубы, чтобы не поддаться чувствам.
   - Они ничего не выиграют, если убьют коня, так что мы дождёмся, когда всё успокоится, и вернёмся за ним.
   Вероятно, Хоро было больно видеть состояние Лоуренса, и она пыталась его утешить. Он кивнул, сделал глубокий вдох и с помощью Хоро поднялся на ноги.
   - Э, ты права.
   Хоро сняла с шеи мешочек, развязала шнурок и отсыпала себе в ладонь половину содержимого мешочка.
   - Ты, возьми немного, на всякий случай.
   Не дожидаясь ответа, Хоро ссыпала пшеницу в его нагрудную суму. От пшеницы повеяло теплом. В конце концов, в этой пшенице жила волчица.
   - Вот, теперь бежим.
   Хоро держалась так, словно весело беседует с другом. Лоуренс хотел что-то ответить, но лишь кивнул, и они побежали.
   - Вот что я хотела тебе сказать: если гильдия могла следить за тем пареньком, разве не может быть такого же с другой стороны? Наши противники наверняка обеспокоены. Если они знают, что ты обратился за помощью в другую гильдию, то они должны следить за тобой, верно?
   Лунного света хватало, чтобы осветить мощённую булыжником дорогу. Кроме них двоих не было ни души. Пробежав с пол-улицы, они свернули направо в узкий проулок. Здесь было темнее, Лоуренс почти не видел. Но Хоро держала его за руку и тянула вперёд, он, спотыкаясь на каждом шагу, держался за ней.
   Приближаясь к перекрестку, они услышали позади крики нескольких человек. Лоуренсу удалось разобрать "гильдия Милона". Значит, они знали, где могли искать убежища беглецы.
   - Плохо, я не знаю дороги, - не выпуская руки Лоуренса, прошептала Хоро, когда они добрались до развилки. Лоуренс, задрав голову к небу, нашёл луну и, ориентируясь по ней, прикинул схему Паттио.
   - Сюда.
   Они побежали на запад. Паттио был старым городом с богатой историей, и здания в нём то и дело строились и перестраивались, потому дорога петляла и извивалась, как змея в агонии. Однако Лоуренс был в этом городе не впервые. Они несколько раз прошли по улочке взад-вперёд, пока не определили, где именно находятся, после чего нырнули в одно из боковых ответвлений. Так они делали несколько раз, постепенно приближаясь к гильдии Милона. Однако избавиться от преследователей оказалось не так просто.
   - Стой. Там кто-то есть.
   Им пришлось свернуть направо, пробежать улочкой до конца, а затем налево, лишь четыре перекрёстка отделяли их от гильдии. Как у любой крупной гильдии, там ещё должны были оставаться работники на разборке и переноске товаров. Если удастся вбежать под защиту стен Гильдии, преследователи не смогут что-либо сделать. В торговом городе одна лишь вывеска торговой гильдии внушала достаточное почтение. А вооруженная охрана это почтение только усиливала.
   - Пфф, а ведь мы почти добрались.
   - Хе-хех. Давно мне не доводилось охотиться... а сейчас охотятся на меня.
   - Сейчас не время для заумных речей! Ничего не поделаешь, придётся идти в обход.
   Лоуренс вернулся на самую первую улицу, немного пробежал по ней и вновь свернул направо. Он решил, что на следующей развилке свернёт, пройдёт немного переулком, а затем направится в сторону Гильдии Милона. Но когда они свернули вправо, Хоро дёрнула Лоуренса за одежду и прижала к стене дома.
   - Не нашли их? Они где-то рядом! Ищите!
   Такого Лоуренс не испытывал с того дня, как на него впервые напали волки. Его нервы были напряжены, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Из ближайшего проулка выбежали двое взбешённых мужчин, если бы не Хоро, он бы выскочил прямо на них.
   - Чёрт побери, их слишком много. И вдобавок им тут всё отлично знакомо, - пробормотал Лоуренс.
   - Мм... наше положение сейчас не очень хорошее, - согласилась Хоро, непрерывно поворачивая голову из стороны в сторону, капюшон она откинула, чтобы лучше слышать.
   - Может, нам разделиться?
   - Твоё предложение очень хорошее. Но у меня есть лучше.
   - Какое?
   Откуда-то доносились торопливые шаги. Похоже, охранялись все крупные улицы. Враги наверняка решили дождаться, пока Лоуренс и его спутница появятся, чтобы наброситься на них.
   - Я выиграю немного времени, если побегу по главной дороге. А ты в это время...
   - Постой! Я тебе такого не позволю!
   - Слушай внимательно. Если мы просто разделимся, поймают тебя. Я-то не дам себя схватить, а вот тебе от них не уйти. И когда это случится, кто отправится в гильдию и заставит её тебя выручить? Только не говори мне, что я должна буду туда пойти, показать им уши и хвост и затем умолять их спасти тебя. Это ничем хорошим не закончится, согласен?
   Лоуренс не нашёл что ответить. Он уже сообщил всё необходимое гильдии. Теперь она вполне могла обойтись сама. Из них двоих лишь Лоуренс сможет использовать свою козырную карту - угрозу переметнуться к противнику. Да и переговоры по подобным делам только Лоуренс мог вести.
   - Но как хочешь ты, тоже нельзя. Если гильдия Милона узнает про твои уши и хвост, она вполне может отдать тебя Церкви. Гильдия Медиоха наверняка поступит так же.
   - Значит, чтобы не было проблем, нужно, чтобы меня не поймали, верно? Но даже если меня поймают, мне всего лишь нужно будет скрыть уши и хвост на один день, это для меня будет несложно. А к тому времени ты придёшь и спасёшь меня.
   Хоро считала, судя по всему, что у неё неплохие шансы, она улыбнулась Лоуренсу и продолжила.
   - Я Хоро Мудрая. Даже если они увидят мои уши и хвост, я притворюсь бешеной волчицей, и ко мне никто не осмелится притронуться.
   Она ухмыльнулась, обнажив клыки. Лоуренс, однако, видел заплаканную Хоро, тоскуюющую от одиночества. Она была тогда такой маленькой, почти бестелесной. Он просто не мог взять и отдать её тем ублюдкам-наёмникам.
   Хоро, улыбаясь, продолжила:
   - Ты ведь мечтал о собственной лавке, верно? А я сказала, что в долгу перед тобой. Или тебе хочется, чтобы я была холодной и жестокой волчицей?
   - Что за глупости ты говоришь! Когда ты попадёшься, тебя убьют. Дело просто того не стоит. В результате это я окажусь перед тобой в таком долгу, какой мне никогда не выплатить.
   Лоуренс с трудом удержался от крика. Волчица, по-прежнему улыбаясь, покачала головой. Ткнув Лоуренса в грудь указательным пальчиком, она произнесла:
   - Одиночество высасывает жизнь. Так что дело того стоит и даже очень.
   Глядя на улыбку Хоро, Лоуренс не мог подобрать слова. Она же продолжила:
   - Не беспокойся. Ты умеешь быстро соображать, в этом-то я уверена. Я верю в твой ум и в то, что ты обязательно придёшь и спасёшь меня.
   Она нежно обняла стоящего столбом потрясённого Лоуренса, потом вывернулась из его рук и побежала.
   - Вон они! На улице Лойн!
   Крики раздались сразу, как только Хоро выскочила из проулка. По улице загрохотали сапоги.
   Лоуренс на несколько секунд зажмурился и тоже рванулся бежать. Если сейчас он упустит свой шанс, уже никогда не увидит Хоро. Он пересёк тёмную аллею, несколько раз он споткнулся, но продолжал нестись вперёд. Перебежав большую дорогу, он углубился проулок, двигаясь на запад. То тут, то там Лоуренс слышал голоса, он бежал изо всех сил, потом нырнул в очередной переулок. Теперь, чтобы добраться до цели, ему надо было в каком-то месте повернуть направо, затем выбраться на большую дорогу и свернуть налево.
   - Что, только один? Их должно быть двое! - послышалось откуда-то сзади.
   "Неужели Хоро поймали? А может, ей всё-таки удалось убежать? Ладно, не сейчас. Нет, я надеюсь, Хоро всё-таки убежала".
   Лоуренс выскочил на освещённую луной большую дорогу и, не оглядываясь, свернул налево. Почти сразу не так далеко позади раздалось: "Вот он!" Не обращая на это внимания, Лоуренс побежал вперёд. Добравшись, наконец, до гильдии Милона, он изо всех сил заколотил по воротам, ведущим в погрузочный двор.
   - Это я, Лоуренс, я к вам приходил сегодня днём! Помогите, меня хотят убить!
   Работники, встревоженные шумом, отперли ворота. Лоуренс шмыгнул во двор, и тут же к воротам подбежали несколько человек с длинными посохами в руках.
   - Стоять! Ну-ка отдайте нам этого человека! - потребовал один из преследователей и для придачи веса словам ударил посохом по воротам. Затем он ухватился за створку и попытался открыть её силой.
   Однако работники удержали ворота. Из здания вышел мужчина средних лет с бородкой и угрожающе закричал стоящим снаружи:
   - Эй, мерзавцы! Где, по-вашему, вы находитесь? Это отделение гильдии Милона в Паттио, находящееся под покровительством великого маркиза Милона! Наша гильдия признана тридцать третьим эрцгерцогом Рондилла! Эти ворота принадлежат маркизу, а всякий вошедший в них - гость маркиза. А любой гость маркиза находится под защитой эрцгерцога Рондилла! Вам стоило бы вспомнить, что молотить тут вашими палками - всё равно что бить по трону Его Величества эрцгерцога!
   Низкий, мощный голос остановил нападавших. Тут же где-то далеко зазвенели тревожные колокола. Преследователи Лоуренса обратились в бегство. Некоторое время все, кто был во дворе, стояли неподвижно. Лишь когда звуки шагов растворились в темноте, работник с сильным голосом заговорил:
   - Что здесь такое произошло, из-за чего вся эта суета посреди ночи?
   - Я искренне извиняюсь за этот переполох, и я не в силах выразить свою благодарность за спасение.
   - Благодарность обращай к маркизу, не ко мне. А кстати, кто, черт побери, были эти люди?
   - Наверняка они из гильдии Медиоха. Мне кажется, им не понравилась сделка, которую я заключил здесь.
   - Понятно. Ты торговец, который не чурается большого риска. В последнее время нам таких не встречалось.
   Лоуренс отёр пот со лба и, улыбнувшись, ответил:
   - Всё из-за моей безрассудной спутницы, которая действовала, не задумываясь о последствиях.
   - А, это доставляет трудности, да.
   - Как бы больно ни было мне так думать, возможно, мою спутницу схватили. Можешь отвести меня к главе отделения Мархейту, чтобы я мог с ним поговорить об этом?
   - Мы здесь находимся в чужой стране, нападения и поджоги для нас не редкость. Господину давно уже обо всём сообщили, - весело ответил работник. Все окружающие тотчас немного расслабились.
   Однако это замечание подчеркнуло, насколько трудно в обычных условиях встретиться с главой отделения гильдии.
   "А смогут ли они на самом деле обеспечить мою безопасность?"
   Лоуренс не находил себе места, его сердце било молотом, но он усилием воли направил ход мыслей в другую сторону. Он не позволит им вышвырнуть его, он заставит их дать гарантию, что он получит свою прибыль. Включилось упрямство странствующего торговца, это будет его ответ Хоро, пошедшей ради него на риск.
   Сделав глубокий вдох, Лоуренс медленно кивнул.
   - Почему бы тебе не зайти и не подождать господина внутри? Вину тоже нужно время, чтобы как следует вызреть.
   Лоуренс думал лишь о Хоро и успокоиться был не в состоянии. Работнику такое доводилось видеть нередко, так что он добавил успокаивающе:
   - Что бы ни произошло, если твоя спутница в безопасности, она же сюда вернётся? Ты только скажи нам её имя и как она выглядит, и тогда, даже если на её жизнь будет покушаться Церковь, мы сможем её защитить.
   Слова работника, явно преувеличенные, всё же немного успокоили Лоуренса.
   - Благодарю тебя. Она, навер... нет, она обязательно придёт! Её имя Хоро. Это девушка небольшого роста, она всегда укрывает голову под капюшоном.
   - О, девушка? И красивая? - поинтересовался работник. Лоуренс понял, что этот вопрос он задал, чтобы снять напряжение, и улыбнулся в ответ.
   - Десять из десяти, увидев её, обернутся, чтобы увидеть снова.
   - Ха-ха-ха, вот теперь ждать интересно, - расхохотался работник, провожая Лоуренса в здание.
  
  

***

  
   - Восемь, а то и девять из десяти, что они наняты гильдией Медиоха.
   Мархейт сразу перешёл к делу. Держался он точно так же, как и днём. Лоуренс подумал, что его, должно быть, подняли вскоре после того, как он заснул.
   - Я тоже так считаю. Должно быть, их встревожило, что я разгадал их план с серебряными монетами и предложил его вам. Думаю, гильдия Медиоха хочет нас остановить.
   Лоуренс не хотел показывать свой страх, но не тревожиться за Хоро он не мог. Он верил, что умная и хитрая Хоро сумеет найти способ сбежать, однако события могли пойти и худшим путём. В любом случае безопасность Хоро и его могла обеспечить лишь помощь гильдии Милона.
   - Возможно, они схватили мою спутницу. Если так, пытаться вести с ними переговоры будет бесполезно. Поэтому я хочу узнать, не приложит ли Гильдия Милона часть своих сил для освобождения моей спутницы? - взволнованным тоном спросил Лоуренс. Он с трудом удерживался от крепкого удара кулаком по столу. Мархейт, однако, на Лоуренса не глядел. Он пребывал в глубокой задумчивости. Наконец, он медленно поднял голову и произнёс:
   - Ты сказал, что они, возможно, захватили твою спутницу?
   - Именно так.
   - Понятно. Когда началась эта суета, я послал нескольких человек следить за нашими противниками. Среди тех, кого они видели, была молодая девушка, которую, судя по всему, тащили насильно.
   Лоуренс уже догадался, что Мархейт скажет что-то такое, и всё же эти слова потрясли его. Однако, сделав глубокий вдох и выдох, он сумел ответить:
   - Это наверняка моя спутница, Хоро. Она специально отвлекла врагов, чтобы я смог добраться сюда...
   - Понятно. Однако для чего им хватать твою спутницу?
   Лоуренсу хотелось вопить от ярости и отчаяния. Он считал, что такой человек, как Мархейт смог бы сам назвать причину.
   - Думаю, гильдия Медиоха хочет не дать нам и вашей гильдии сорвать их прибыль.
   Лоуренс почти кричал, но Мархейт остался бесстрастным. Он лишь кивнул и вновь задумался. У сидевшего напротив него Лоуренса дрожали колени. Когда он понял, что больше не может терпеть, что сейчас он вскочит и заорёт, Мархейт вновь заговорил.
   - Разве это не странно?
   - Что странного! - Лоуренс резко вскочил, Мархейт от неожиданности моргнул, потом успокаивающе протянул руку.
   - Пожалуйста, успокойся. Но всё действительно странно, очень странно.
   - Но почему?! Точно так же, как ваша гильдия смогла узнать все связи и знакомства Зэлена, так же гильдия Медиоха, узнав, что вы хотите им помешать, легко могла...
   - Конечно. Их главная резиденция находится именно в Паттио, так что это для них лёгкая задача.
   - Тогда что для вас странно?
   - Да, теперь я понимаю. Это на самом деле очень и очень странно, - повторил Мархейт и посмотрел Лоуренсу в глаза. Лоуренс взвинчивался всё больше, но должен был выслушать.
   - Я подумал вот о чём, откуда наш противник узнал, что ты, господин Лоуренс, участвуешь в этом деле вместе с нами?
   - Да потому что я часто тут бываю. И ещё, если они узнали, что ваша гильдия уже начала собирать монеты Тренни, им оставалось только сложить один и один и получить очевидный ответ.
   - Всё-таки это очень странно. Ведь ты, господин Лоуренс, странствующий торговец. Да, ты приходил сюда несколько раз, чтобы вести с нами дела, но это же совершенно естественно.
   - Потому-то я и сказал, ваша гильдия начала собирать серебряки, это легко связать со сделкой между мной и Зэленом.
   - Нет-нет, даже несмотря на это, всё равно дело странное.
   - Почему ещё это?
   Лоуренс никак не мог понять и раздражался всё сильнее.
   - Несомненно, копить серебряные монеты Тренни мы начали после того, как заключили сделку с тобой. Теперь вспомни эти слова: "Не могу сказать точно, как именно можно извлечь прибыль, но если вы соберёте монеты Тренни быстро, прибыль непременно будет". Мы ведь не стали бы собирать монеты лишь потому, что услышали эти слова, верно?
   - В-верно...
   - То, что мы начали собирать монеты, означает, что мы уже знали об этом деле. Более того, я предполагаю, что гильдия Медиоха знает, что мы знали. В таком случае брать вас в заложники не было никакой нужды.
   - Не хотите ли вы сказать?..
   Мархейт угрюмо кивнул и с сожалением в голосе произнёс:
   - Боюсь, так оно и есть. Поскольку мы уже собрали все основные сведения об этом деле, что бы ни произошло с тобой, господин Лоуренс, никак не отразится на нашей гильдии.
   У Лоуренса закружилась голова, и он едва не упал со стула. Сказанное очевидно: Лоуренс - простой странствующий торговец и не может рассчитывать на поддержку.
   - Я надеюсь, ты понимаешь, с какой неохотой я произношу эти слова. Однако раз уж ты упомянул о деле... мы уже вложили в него очень большие деньги ради получения дохода. Если для того, чтобы спасти тебя от беды, нам придётся отказаться от этой прибыли, мы предпочтём...
   Мархейт вздохнул и продолжил бесстрастным тоном:
   - Мои глубочайшие извинения. Я действую во благо гильдии. Однако...
   С этого момента Лоуренс перестал вникать в слова Мархейта. Возможно, именно так чувствует себя торговец, когда объявляют о его разорении. Его руки, ноги, рот - всё застыло, он не мог пошевелиться. Он даже не знал, дышит ли. Гильдия Милона его бросила. Значит, и Хоро тоже брошена произвол судьбы. А ведь её схватили вместо Лоуренса, и она верила, что Лоуренс и гильдия Милона её спасут, потому она и позволила себя схватить.
   Хоро пошла на это, так как верила в него.
   Лоуренс вспомнил, с каким лицом она говорила, что хочет попутешествовать, прежде чем вернётся на север.
   Когда заложник теряет свою ценность как заложник, дальнейшее очевидно. Мужчину продают на галеры. Женщину продают в бордель. У Хоро был хвост и впридачу странные уши, но в мире хватало ненормальных богатеев, которым нравилось коллекционировать необычное. Лоуренс не сомневался, что гильдия Медиоха без труда найдёт покупателей.
   Что будет с Хоро, если её продадут? Как эти богачи, поклоняющиеся демонам и обожающие безумные ритуалы, обойдутся с насильно проданной им девушкой?
   "Нет. Я ни за что не допущу, чтобы Хоро ждала такая судьба".
   Лоуренс выпрямил своё обмякшее тело и уселся ровно. Я всё равно выручу Хоро, подумал он.
   - ...пожалуйста, держись, - донеслось до него.
   Через несколько секунд Лоуренс смог заговорить.
   - Похоже, наши враги действительно давно обо всём догадались. Значит, ваша гильдия приняла решение уже давно?
   Разумеется, гильдия Медиоха ни за что не стала бы сидеть сложа руки. Они стремились схватить Лоуренса и его спутницу. Более того, для их поимки было отряжено довольно много людей. Иными словами, они пошли на риск попасться городской страже.
   - Да. Именно поэтому мне это кажется ещё более странным. То, что я сейчас сказал, - это только половина истории. Вот что я теперь хочу сказать: если понадобится, я смирюсь с тем, что ты, господин Лоуренс, станешь питать к нам вражду, и выберу процветание гильдии.
   Тут Лоуренс припомнил "однако", произнесённое Мархейтом ранее, и понял, что тот ещё не всё сказал. Лоуренс покраснел от стыда и повесил голову.
   - Я верю, ты очень заботишься о твоей спутнице. Но принимая поспешные решения и позволяя чувствам взять над собой верх, мы ставим телегу впереди лошади.
   - Приношу вам свои извинения.
   - Не нужно извиняться. Если бы моя жена оказалась в таком положении, думаю, я тоже не смог бы оставаться спокойным.
   Мархейт улыбнулся, увидев эту улыбку, Лоуренс снова поник головой. Однако от одного слова "жена" его сердце вдруг заколотилось. Он понял, что будь Хоро просто спутницей, он бы сейчас так не переживал. И она сама не вызвалась бы отвлечь врагов и увести их за собой.
   - Что ж, вернёмся к нашим делам. У нашего противника нет способов как-либо нам навредить, а вот у нас имеется немало козырей в рукавах. Поэтому в теории ты и твоя спутница никак не можете повлиять на наши дела, и всё-таки они старались схватить вас обоих. Здесь должна крыться какая-то причина. Не можешь ли ты понять, что это за причина?
   Лоуренсу никакая причина в голову не шла. Однако, обдумав всё тщательно и последовательно, Лоуренс вдруг понял, что для поимки его и Хоро может быть особая причина. Да, это не казалось невозможным. Лишь одна причина.
   - Нет... этого не может быть.
   - Ты что-то нашёл?
   Лоуренс постарался выкинуть эту мысль из головы, как невозможную. Но других причин он не видел.
   - Огромная прибыль почти у нас в руках, и мы стремимся сделать всё, чтобы она в наши руки попала. Если ты о чём-то догадался, сколь незначительным это бы ни казалось, пожалуйста, скажи нам об этом.
   Просьба Мархейта была абсолютно разумна, о любых догадках следовало сообщать.
   Лоуренс ведь подумал о том, что Хоро нормальным человеческим существом не была. Обычный человек, взглянув на неё, сказал бы, что она одержима демоном. Одержимых демонами передают в руки Церкви. Если этих людей обнаруживала Церковь, казнь была неминуема. Раз Хоро выглядела как человек, одержимый демоном, гильдия Медиоха могла использовать Хоро, чтобы угрожать гильдии Милона: не хотите, чтобы Церкви узнала о ваших отношениях с одержимым человеком, откажитесь от дела. Когда Церковь начнёт судилище, гильдия Медиоха выступит в роли Гласа Божьего и предаст огласке тот факт, что гильдия Милона заключила греховный договор с демоном, которого гильдии Медиоха удалось изловить. Приговор будет очевиден: на костёр и гильдию Милона, и Лоуренса. И Хоро.
   И всё же Лоуренсу по-прежнему казалось, что этого не может быть.
   "Кто мог узнать про волчьи уши и хвост Хоро?"
   Хоро была очень умна, Лоуренс не верил, что её истинную суть легко разоблачить. Он не сомневался, что был единственным, кто знал, кто такая Хоро на самом деле.
   - Господин Лоуренс.
   Голос Мархейта вернул Лоуренса в реальность.
   - Ты знаешь, в чём причина?
   На прямой вопрос Мархейта Лоуренс мог лишь кивнуть.
   "Раз я кивнул, мне лишь остаётся честно рассказать всё", - подумал Лоуренс. Но если истинная причина совсем в другом, рассказывать Мархейту о Хоро нельзя. В худшем случае гильдия Милона решит опередить гильдию Медиоха и обвинит её саму в использовании одержимой демоном девушки, чтобы запугивать других.
   И Хоро всё равно обречена.
   Лоуренс ощущал на себе серьёзный взгляд Мархейта, сидящего напротив, и был не в силах скрыться от этого взгляда.
   - Прошу прощения, - в комнату вошёл один из служителей.
   - В чём дело?
   - Нам только что принесли письмо. Оно как-то связано с нашей нынешней ситуацией.
   Служитель подошёл к Мархейту и протянул письмо, скреплённое изящной сургучной печатью. Имени отправителя на обёртке письма не было, лишь имя получателя.
   - "Волку и лесу, где он обитает"? - прочёл Мархейт.
   Лоуренс понял, что его догадка верна. Терять больше нечего.
   - Прошу меня извинить, не позволите ли мне прочесть это письмо первым?
   Сначала на лице Мархейта появилось ошеломление, но поколебавшись немного, он кивнул и протянул письмо Лоуренсу. Тот кивнул в знак благодарности и, глубоко вдохнув, вскрыл письмо.
   Внутри оказались лист бумаги и клок коричневой шерсти. На листе значилось: "Волчица у нас. Двери церкви открыты всегда. Если вы не хотите впустить волчицу к себе в дом, заприте двери и окна и никого не выпускайте".
   Протягивая письмо Мархейту, Лоуренс через силу произнёс:
   - Моя спутница Хоро - на самом деле воплощение волчицы и богиня урожая.
   Не удивительно, что глаза Мархейта вылезли из орбит.
  

Глава 5

  
   Мархейт был опытным торговцем, имевшим лавки во многих странах. Слова Лоуренса его, конечно, потрясли, и какое-то время он ошеломлённо молчал, но скоро пришёл в себя и стал обдумывать ситуацию. Мархейт не винил ни Хоро, схваченную гильдией Медиоха, ни Лоуренса. Он думал, как сейчас защитить интересы гильдии Милона.
   - Это, вне всяких сомнений, угроза. В письме говорится, что если ты, господин Лоуренс, не желаешь, чтобы твою спутницу отдали Церкви, ты должен оставить все свои дела и не предпринимать никаких активных действий.
   - Они наверняка имеют в виду, что мы должны сидеть смирно, пока они не закончат свои дела с монетами Тренни. Это не значит, однако, что после окончания этой истории они всё равно не передадут Хоро Церкви.
   - Совершенно верно. Более того, мы понесём большие убытки, поскольку мы уже приобрели много-монет Тренни. Ведь эти монеты скоро обесценятся.
   Выбор у Лоуренса и у гильдии Милона прост: сидеть и ждать катастрофы либо чем-то ответить. Вряд ли они предпочтут первое.
   - Похоже, нам ничего не остаётся, кроме как ударить первыми, верно? - сказал Лоуренс. Мархейт глубоко вздохнул, после чего кивнул.
   - Однако выручив твою спутницу, мы не избавимся от всех проблем, - заметил он. - Даже если мы её спрячем, Церковь, узнав о ней, начнёт поиски, и тогда нам придётся послушно делать, что они скажут. В городе твоей спутнице не укрыться.
   - А если мы покинем город?
   - Вокруг города огромная равнина, и если вам не будет сопутствовать невероятное везение... Если вас схватят за пределами города, спасти вас не сможет никто и ничто. Даже если вы доберётесь до другого города, останется шанс, что вас разоблачат. В этом случае мы ничего не сможем сделать.
   Лучше всего здесь подходило слово "безнадёжно". Даже если Лоуренс покорно согласится на требования гильдии Медиоха, они всё равно отдадут Хоро Церкви. Уничтожение чужестранной гильдии их не беспокоило. Чем меньше конкурентов, тем лучше. Если первый ход сделает гильдия, это приведёт к новым проблемам.
   - Неужели нет подходящего выхода? - в отчаянии воскликнул Лоуренс.
   Мархейт ответил негромко, словно говорил сам с собой:
   - В том положении, в котором мы находимся, я даже думать не могу о защите интересов нашей гильдии - мы не в силах избежать обвинений в свой адрес.
   Лоуренс сидел как на иголках и слушал Мархейта. Если бы он мог повернуть ситуацию в свою пользу, сидя с опущенной головой, он бы просидел так хоть весь год. Торговцы лишены гордости рыцарей и аристократов. Если речь идёт о деньгах, они готовы лизать подошвы другим. И Лоуренсу не казалось, что в словах Мархейта заключён сарказм или насмешка, он изучал ситуацию и обрисовал их положение весьма точно.
   - Нам нужен какой-то козырь.
   - Можно сказать и так. Однако если мы вложим больше денег, это не слишком увеличит прибыль. Что мы можем сделать, так это направить Церкви жалобу, что гильдия Медиоха удерживает твою спутницу... Однако если мы это сделаем, твои трудности только увеличатся... и в худшем случае тебя заставят говорить неблагоприятные для нас вещи.
   - Думаю... такое возможно.
   Лоуренс ответил честно, он понимал, сейчас ложь ничего не даст. Он не желал оставлять надежду выручить Хоро. Однако если бы он сдался, это решило бы все проблемы. Мархейт не мог этого не понимать. Если выхода они не найдут, Мархейт постарается убедить Лоуренса бросить Хоро. Если такой момент настанет, Лоуренс просто-напросто не сможет кивнуть и смириться. Он выберет путь в ад вместе с Хоро. Оставалось одно - найти выход из безвыходного положения.
   - Я думаю, надо сделать вот что... - перешёл он к делу. - Я хотел бы попросить вашу гильдию, прежде чем она будет обвинена гильдией Медиоха, продолжить дело с серебряными монетами Тренни, пока мы не достигнем наибольшего дохода. Тогда именно этот доход и станет нашим козырем.
   Мархейт широко раскрыл глаза. Лоуренс не желал потерять Хоро, Мархейт не желал лишиться прибыли. Возможность получить такой доход представляется нечасто. Именно поэтому интерес к делу с серебряными монетами мог служить сильной козырной картой. Если её разыграть, гильдия Медиоха, не колеблясь, откажется от Хоро. Неудивительно, что глаза Мархейта забегали. Потеря вложенных денег - как потеря любимого родственника. Цель этого вложения - получение огромной прибыли не от кого-нибудь, а от самого монарха королевства Тренни.
   - Самым большим доходом от дела с серебряными монетами Тренни будет получение особых привилегий от короля. Как мы выяснили, у королевской семьи сейчас плохо с деньгами. Таким образом, если наше дело удастся, мы получим от короля значительные преимущества. Если нам придётся отказаться от этих преимуществ...
   - Просто обменять эти преимущества на мою спутницу было бы, разумеется, неприемлемо.
   - Ты хочешь сказать, что они должны будут их у нас выкупить?
   Лоуренс кивнул. Правда, о таких больших денежных операциях он прежде только слышал и сам в них никогда не участвовал, полной уверенности в успехе у него не было. Однако он считал, что если подойдёт к этому как к обычной сделке, скорее всего, её удастся сладить.
   - Если гильдия Медиоха будет видеть на одной чаше весов уничтожение гильдии Милона, а на другой - получение особых привилегий от короля, они сочтут второе более выгодным. Тогда мы сможем запросить достойную цену за эти привилегии, так?
   Лоуренс произнёс, не слишком задумываясь, но он чувствовал в них глубокий смысл.
   Идея получения большой прибыли от большого количества собранных монет, которым предстояло обесцениться, основывалась на предположении, что страна, чеканящая эти монеты - королевство Тренни - согласится эти монеты выкупить. Королевство должно согласиться выкупить монеты, чтобы изъять больше монет из оборота и переплавить их. Затем, уменьшив долю серебра, оно отчеканит и выпустит большее количество монет. Если десять монет после переплавки превратятся в тринадцать, это даст три монеты дохода.
   Для быстрого наполнения казны этот способ хорош, но он приведёт к падению престижа страны. В будущем издержки перевесят достоинства. И всё же королевская семья Тренни пошла на этот шаг, что показывало глубину ямы, в которой она оказалась. И если бы монеты Тренни не были самыми ходовыми, доход от их переплавки был бы не настолько велик, чтобы королевская семья могла вздохнуть свободно.
   Гильдия Медиоха узнала о плачевном состоянии королевской семьи и стала запасать монеты, чтобы затем вступить с королевской семьей в переговоры. Судя по всему, гильдия Медиоха рассчитывала собрать почти все монеты, имеющие хождение в городах, после чего прийти к королю и сказать: "Мы продадим вам монеты, только если вы согласитесь на нашу цену и гарантируете нам определенные привилегии".
   Почти везде король являлся королём лишь потому, что его богатство и земли превосходили богатства и земли других аристократов. Кроме того, ему нужна поддержка своих подданных, чтобы они признавали законность королевского титула. Но король не имел абсолютной власти над всеми своими землями. Более того, королевская семья не могла распоряжаться собственностью королевства, находящейся под управлением герцогов.
   Поэтому денежные дела королевских семей, как правило, не были намного лучше, чем у других аристократов. Единственным преимуществом королевской семьи были особые привилегии, которые давались именем короля. Право управлять рудником или монетным двором, или рынком, право собирать налоги и так далее. Эти привилегии не давали денег прямо, но если пользоваться ими с умом, из них можно извлечь прибыль.
   Скорее всего, гильдию Медиоха интересовала одна из таких привилегий. Если сделка состоится, они обретут силу, которая поможет их торговым делам. Поэтому Лоуренс предложил гильдии Милона перехватить эту возможность. Для этого надо собрать больше монет, чем гильдия Медиоха, и начать переговоры с королём первыми. Если две гильдии приходят к королю с одним предложением, то они борются за ту же привилегию. Дать привилегию обеим неприемлемо, он примет предложение только от кого-то одного.
   Если гильдия Милона провернёт дело первой, их соперники потеряют надежды на привилегии. Если то, что надо гильдии Медиоха, можно купить за деньги, они не постоят за ценой. Для гильдии Милона, конечно, эти привилегии тоже важны, но в данных обстоятельствах она удовлетворится возмещением.
   - Однако тот козырь, который у них есть сейчас, может не только уничтожить наше отделение, но и отправить нас всех на костёр. Ты уверен, что они согласятся на нашу цену?
   Это был ключевой момент. Лоуренс подался вперёд и сказал приглушённым голосом:
   - Если король узнает, что вёл дела с гильдией, которой грозит костёр, не создаст ли это ему некоторых трудностей?
   Лицо Мархейта на мгновенье утратило спокойствие, он сразу понял значение слов Лоуренса. Власть Церкви превыше власти правителей королевств куда больше королевства Тренни. А с учётом его тяжёлого денежного положения... Несомненно, он постарается любой ценой избежать конфликта с Церковью.
   - Как только мы подпишем соглашение с королём, гильдия Медиоха не сможет нас преследовать. Иначе Церковь обратит взор не только на нас, но и на короля. А значит, гильдия Медиоха навлечёт на себя королевский гнев.
   - Да, ты прав. Однако, думаю, они всё равно от борьбы не откажутся. Но если они упрутся, то мы и они рухнем вместе, верно?
   - Да.
   - Так. Значит, мы включим твою спутницу в ту цену, которую они должны будут уплатить за королевские привилегии. Верно?
   - Да.
   Мархейт погладил подбородок, затем он согласно кивнул и опустил взгляд. Лоуренс догадался, что глава отделения Гильдии сейчас скажет. Он сделал глубокий вдох. Проблема больше не была неразрешимой, и Лоуренс с гильдией ещё могли получить немалый доход. Однако план имел свои трудности. Если преодолеть их будет слишком тяжело, Лоуренс снова будет перед выбором - бросить Хоро или пойти с ней на костёр. И он знал, что первое не выберет.
   Мархейт поднял голову и сказал:
   - То, что ты предлагаешь, выглядит очень разумным. Однако, я уверен, ты и сам понимаешь, что осуществить этот план будет очень трудно.
   - Вы имеете в виду - как мы собираемся опередить гильдию Медиоха?
   Мархейт вновь потёр подбородок и кивнул. Лоуренс, следуя своему плану, ответил:
   - Я имею основания считать, что гильдия Медиоха не успела ещё собрать много монет.
   - И какие это основания?
   - Основания такие: они не передали Хоро Церкви сразу же, как схватили. Если бы у них уже было достаточно монет, они бы действовали быстро, стремясь уничтожить вашу гильдию. Однако они этого до сих пор не сделали, а вместо этого пытаются затормозить наши действия. По-видимому, они опасаются, что когда после многих судилищ гильдия Милона всё же будет признана виновной, вы уже успеете заключить сделку с королем. Иными словами, гильдия Медиоха считает, что у вас уже достаточно много монет для переговоров. Это значит, что они не уверены в своих силах.
   Мархейт сидел, закрыв глаза, и внимательно слушал Лоуренса. Тот набрал воздуха и продолжил.
   - Кроме того, я полагаю, гильдия Медиоха не желает, чтобы кто-то вне её узнал, что они собирают серебряные монеты Тренни. Они ведь хотят воспользоваться слабостью короля. Если аристократ начнёт переговоры с королем, заявляя, что он совершенно случайно имеет на руках большое количество серебряных монет и может их продать, его не в чем обвинить, даже если всем будет совершенно очевидно, что это неправда, его действия будут расценены как забота о своём будущем, и его отношениям с королем не будет нанесён ущерб. Кроме того, эти действия никому не нанесут вреда. Далее, есть люди вроде Зэлена, цель которых - находить нас, странствующих торговцев, и делать нам свои предложения. Я думаю, они нужны для того, чтобы мы, странствующие торговцы, собирали серебряные монеты, а они бы потом нашли возможность скупить эти монеты у нас, ведь любой торговец захочет избавиться от денег, которые обесцениваются. Конечно, большинству людей действия Зэлена покажутся странными, но пока есть люди, желающие покупать деньги, найдутся желающие их продавать. Конечно, это всё мои предположения, но мне кажется, что они верны. Поскольку гильдия Медиоха действует тайно, я уверен, они сами не будут скупать монеты открыто и в больших количествах. Ведь если они начнут открыто скупать монеты, не только гильдия Милона, но и другие обнаружат, что с монетами Тренни происходит что-то необычное, верно?
   Мархейт медленно кивнул.
   - Исходя из всего этого, я делаю вывод, что у нас есть шансы на успех.
   Мархейт негромко простонал, словно от боли, и закрыл глаза.
   Цепочка предположений выглядела весьма достоверно, но это были предположения. Может, гильдия Медиоха просто не желала раньше времени сердить всю гильдию Милона и лишь поэтому не выдала Хоро. Хотя гильдия Медиоха показала себя неразборчивой в средствах. Однако если они неразборчивы в средствах, то почему не используют свой шанс?
   - Хорошо, похоже, ты прав, гильдия Медиоха действительно ещё не готова к переговорам. Какие действия собираешься предпринять ты?
   Лоуренс, стараясь не выказать неуверенности, глубоко вдохнул и выдохнул. Затем заявил:
   - Я выручу Хоро, а потом мы скроемся до завершения всего дела.
   Мархейт ахнул.
   - Это полное безрассудство.
   - Я знаю, что нам вряд ли удастся скрыться навсегда. Однако мы сможем выиграть время. Поэтому я покорнейше прошу вашу гильдию за это короткое время собрать как можно больше монет, после чего начать переговоры с королем.
   - Невозможно!
   - Значит ли это, что ваша гильдия отказывается от Хоро? В таком случае меня вынудят дать неприятные для гильдии Милона показания.
   Это была очевидная угроза. Мархейт насупился. Его губы шевелились, словно он бормотал что-то про себя. Если гильдия отречётся от Хоро, договора между гильдией и Лоуренсом с Хоро не отменить. Если Церковь устроит суд, по оценке Мархейта лишь четыре из десяти, что их признают невиновными. И даже тогда придётся уплатить крупный штраф. То, что Лоуренс будет свидетельствовать против Гильдии Милона, сомнений не вызывало. Мархейт был в затруднении. Он не знал, что делать. И Лоуренс постарался подтолкнуть его в правильную сторону.
   - Если гильдия Милона окажет помощь, укрыться на день-два будет вполне достаточно. Более того, со мной будет не кто-нибудь, а волчица-оборотень. Когда она бежит, никакому человеку её не догнать.
   Лоуренс не знал точно, насколько Хоро сильна, но старался выглядеть убедительным.
   - Ээ... ммм...
   - Хоро поймали лишь потому, что она отвлекала на себя врагов, чтобы я смог добраться сюда. Если бы мы не преследовали такой цели, если бы мы хотели только убежать, она бы не позволила себя схватить. Позвольте спросить, сколько времени необходимо вашей гильдии, чтобы собрать достаточно монет для переговоров с королем?
   - Ты, ты спрашиваешь, сколько нам нужно времени?
   Напор и решительность Лоуренса ошеломили Мархейта, но думать он не перестал. Его глаза непрерывно бегали. Лоуренс прикинул, что если удастся выручить Хоро, то при помощи гильдии Милона они смогут прятаться не меньше двух дней. Паттио был древним городом. Его здания хранили много секретов, проулки петляли и извивались. Если кому-то по-настоящему нужно было спрятаться, подходящих мест здесь больше, чем шерстинок на корове. Лоуренс не сомневался, что если враг лишь гильдия Медиоха, он сможет укрыться.
   Мархейт открыл глаза и сказал:
   - Если мы отправим всадника в Тренни сейчас, он доберётся туда к закату - если с ним ничего не случится, конечно. Если переговоры начнутся незамедлительно, он вернётся к завтрашнему утру. Разумеется, чем сильнее затянутся переговоры, тем позже он вернётся.
   - Вы ещё не удостоверились, сколько серебряных монет у вас на руках сейчас, и всё же вы убеждены, что высылать гонца для начала переговоров уже можно?
   - Мы знаем размеры нашего хранилища для монет, поэтому можем грубо оценить, сколько монет ещё понадобится для заполнения. В начале переговоров мы заявим количество монет, близкое к пределу хранилища, а когда наступит время самой передачи денег, мы подготовим достаточно монет, чтобы проблем не было.
   Идея довольно логичная, но чтобы придумать такой безрассудный способ вести переговоров с королём, требовался талант по-настоящему крупного торговца. И ещё жизненно необходимо предложить королю столько серебра, ради которого он действительно был бы готов на всё. Потому идея начинать переговоры, зная количество монет лишь приближённо, выглядела дерзко. Но раз Мархейт предложил этот безрассудный и опасный план, значит, он всерьёз готов его осуществить.
   - Правда, с самого начала мы планировали начать переговоры с королём лишь после того, как выясним, кто стоит за гильдией Медиоха. Если бы нам было известно, кто этот человек, мы смогли бы полностью взять эти деньги под контроль. Мы не только смогли бы прекратить обращение этой монеты, но и без особого риска воспользовались бы грубой оценкой количества монет в начале переговоров. Сейчас, однако, у нас нет времени на поиски, предположения и раздумывание.
   Лоуренс, конечно, всё это знал, он тоже пытался что-то предположить. Однако ничего путного не придумал и вздохнул, на мгновение поддавшись чувству безнадежности. Но сейчас смотреть следовало только вперёд. Лоуренс усилием воли выпрямился и, повернувшись к Мархейту, спросил:
   - А возможно ли провести переговоры с королем быстро?
   Мархейт негромко прокашлялся и, проницательно взглянув Лоуренсу в глаза, ответил:
   - Если гильдия Милона желает сделать какое-то дело быстро - что бы это ни было за дело, оно будет сделано так быстро, как только возможно.
   Лоуренс издал горький смешок, но слова Мархейта его приободрили. Он протянул Мархейту руку и небрежно спросил:
   - Что ж, полагаю, вам уже известно, где сейчас Хоро, я прав?
   - Мы же всё-таки гильдия Милона.
   Лоуренс пожал руку Мархейта и подумал: "Как же мне повезло, что я выбрал именно эту гильдию".
  

***

  
   - Убийства чужих работников, поджоги чужих зданий - дела вполне обычные. Так что город мы знаем лучше, чем кто бы то ни было из его жителей, да и меры кое-какие приняли на случай крайних ситуаций. Даже если город будет полностью окружен полчищами рыцарей, мы всё равно выживем. Однако у нас есть один серьёзный противник.
   - Церковь?
   - Конечно. Церковь присутствует во всех городах страны, особенно те церковники, кто занимается миссионерством, они везде в первых рядах. В этом смысле Церковь на нас похожа, а по возможностям превосходит нас. Ты это понимаешь?
   - Да уж, они вездесущи и при этом увёртливы.
   - Поэтому если Церковь решит всерьёз заняться поисками, я очень прошу, чтобы вы не совершали поспешных действий, - вместо этого вам лучше где-нибудь затаиться. Разумеется, мы попытаемся разрешить затруднение прежде, чем станет по-настоящему жарко. И да, пароли - "Перион" и "Нумай".
   - Две самых больших золотых монеты, э?
   - Звучит как хорошее предзнаменование, верно? Что ж, буду молиться за ваше успешное бегство.
   - Понятно. Я вас не разочарую.
   Лоуренс снова пожал Мархейту руку и направился к повозке. Снаружи она казалась обычной, ничем не отличающейся от других. Повозка была крытая, пассажиры могли укрыться от посторонних взглядов. Сейчас предстояло отвезти Лоуренса туда, где находилась Хоро. И отвезти, скрывая местонахождение Лоуренса. Узнав про необычную погоню накануне, гильдия Милона проследила за участниками охоты и узнала, где держат Хоро. Они не сомневались, что гильдия Медиоха, в свою очередь, следит за ними.
   Торговцы обманывают друг друга, даже когда ведут переговоры лицом к лицу, а уж втайне друг от друга они плетут сети обмана с удвоенной силой. Лоуренс с помощью работника гильдии Милона вынул одну из досок пола повозки. Глядя на булыжную мостовую, проплывающую у него под ногами, он уточнил у работника:
   - Значит, после того как я спущусь, я должен протянуть правую руку, коснуться ей стены и идти вперёд, верно?
   - Ты должен будешь идти до самого конца тоннеля. Если твою спутницу выручат, наверху откроется люк. Если после этого ты услышишь "Рахей", дождись, пока к тебе спустятся наши люди. Если услышишь "Пероузо" - бегите оба тем путём, о котором договорились раньше.
   - Лучший и худший варианты, э?
   - Нетрудно догадаться, да?
   Лоуренс невесело улыбнулся и кивнул, давая понять, что понял. Похоже, гильдии Милона нравились всякие паролей.
   - Что ж, пора начинать.
   Как только работник это сказал, возница на козлах несколько раз стукнул по боковой стене. Вскоре повозка резко встала, раздалось лошадиное ржание и ругань возницы в чей-то адрес. Лоуренс проворно спрыгнул через отверстие в полу и сдвинул в сторону каменную плиту мостовой. Под ней открылся непроглядно чёрный колодец, куда Лоуренс и прыгнул. На дне оказалась вода, но торговцу удалось не упасть. Каменную плиту тотчас вернули на место, погрузив тоннель во мрак. Судя по звуку, повозка поехала дальше.
   - Не думал, что они так тщательно подготовились, - пробормотал Лоуренс и, вытянув руку в сторону, медленно направился вдоль правой стены.
   Когда-то этот тоннель использовался для сброса отбросов, но с тех пор, как до рынка проложили трубы, по которым подавалась вода, тоннель перестали использовать. Ничего больше Лоуренс не знал, но гильдия Милона была в курсе состояния этого тоннеля и, не спрашивая ни у кого разрешения, соединила его с некоторыми городскими постройками. Церковь в этом отношении тоже была очень предприимчива. Поговаривали о подземных коридорах, проложенных под предлогом строительства гробниц. Коридоры помогали выслеживать еретиков или уходить от налогов, или для других дел. Церковь обладала огромной силой, соответственно, и врагов у неё было немало, так что эти коридоры служили заодно и путями для бегства. Подземелья городов, в которых располагались крупные отделения Церкви или торговых гильдий, таких как гильдия Милона, были столь изощрённы, что их можно было бы принять за логово какого-нибудь демона или монстра.
   Как-то знакомый Лоуренсу странствующий торговец сказал, что работа в таком месте вызывает дрожь - всё равно что прогулка вдоль гигантской паучьей сети. Теперь Лоуренс понял, что он имел в виду.
   Тоннель содержался в приличном состоянии - лучше, чем иные проулки наверху. Это внушало Лоуренсу уверенность. Власть Гильдии Милона была поистине велика.
   - Здесь?
   Судя по плеску воды, Лоуренс добрался до конца тоннеля. Вытянув руку вперёд, он наткнулся на стену.
   В дороге торговцам случается подвергаться нападению бродячих псов в безлунные ночи. Сейчас, как и в тех случаях, придётся спасаться бегством в полной темноте, если что-то пойдёт не так. Лоуренс был уверен, что при надобности легко сориентируется и определит, где стены тоннеля.
   Над ним и чуть правее должен быть склад бакалейной лавки, ведущей дела с гильдией Медиоха. Там, по-видимому, и держали Хоро. Прямо над Лоуренсом был дом, принадлежащий гильдии Милона. Похоже, им удалось проложить потайной ход в соседний склад. Они подготовились настолько тщательно, что это внушало ужас. Впрочем, что для ведения дел в чужих странах такая тщательность и продуманность были необходимы. Лоуренс сказал себе, что это следует запомнить.
   Едва он подумал об этом, как услышал колокол - сигнал для рыночных торговцев прерывать дела на обед. Для Лоуренса это сигнал к началу дела. Возможно, сейчас наверху разгорелась схватка. Если Хоро не удастся выручить до сигнала возобновления работы, ситуация выйдет из-под контроля.
   Хотя деньги за охрану заложников от гильдии Медиоха получала бакалейная лавка, саму охрану осуществляли не бакалейщики, они не могли бросить дела. Проблема в том, что неизвестно, сколько людей стерегут Хоро. Много людей - привлечёт внимание, мало - снизит надёжность охраны. Лоуренс надеялся, что гильдия Медиоха добивалась скрытности.
   Если стражей много, сражение идёт нешуточное. В этом случае нападающие используют кинжалы и дубинки. Тогда ситуация запутается ещё больше. Лоуренс надеялся, что до этого дело не дойдёт.
   Прошло немало времени. Чем дальше, тем сильнее он волновался, до дрожи в ногах. Он тщетно попытался утихомирить дрожь. Чтобы успокоиться, Лоуренс несколько раз сел и встал, но от этого лишь сердце громко заколотилось о рёбра. Затем он взглянул вверх: "Ну почему же этот люк не открывается?"
   От внезапного подозрения он застыл. Да нет, не мог он ошибиться местом. Это просто невозможно. И всё же не находил себе места. Лоуренс уже решился, было, ещё раз убедиться, что находится в правильном тупике, когда донёсся голос:
   - Рахей.
   Тут же раздался звук ломаемых досок и снова - "Рахей", Лоуренс ответил: "Нумай". Люк, наконец, открылся, показался свет. Наверху произнесли: "Перион".
   - Хоро! - выкрикнул Лоуренс, увидев милое лицо.
   Однако, она словно не слышала его и, надменно подняв голову, продолжала разговаривать с кем-то наверху. Затем опустила глаза на Лоуренса и заявила:
   - Как я спущусь, если ты не отойдёшь в сторону?
  
   []
  
   Хоро вела себя не так, как прежде. Но лишь услышав её, Лоуренс понял, как сильно он хотел встретить её счастливое лицо и радостный голос. Он отошёл, разочарованный тем, что Хоро ему не рада. Видя, как она принимает сверху какой-то свёрток, не обращая на него внимания, он почувствовал себя ещё неуютней. И понял, что не в силах скрыть свои чувства.
   - Ну, не спи на ходу! Вот, это тебе. Бери быстрее и пойдём.
   - Что?.. Э, да.
   Лоуренсу в руки впихнули свёрток, и Хоро повела его вглубь тоннеля. В свёртке что-то тихо звякало. Похоже, те, кто освободил Хоро, додумались забрать что-то из добра, изображая ограбление. Сверху спустился кто-то ещё, и крышка люка захлопнулась. Тоннель вновь погрузился в кромешную темноту. Лоуренс широким шагом двинулся во тьму. Говорить с Хоро он не мог.
   Этим тоннелем они должны были идти до конца, затем свернуть направо и идти вдоль левой стены, пока снова не упрутся в тупик. Тогда им следовало подняться наверх и залезть в повозку, которая доставит их к другому подземному ходу.
   Когда они добрались до нужного тупика, Лоуренс взобрался вверх и трижды стукнул в потолок. Если человек наверху не смог подъехать, им придётся искать другой путь. Но отверстие открылось, крытая повозка была над ними. Снова прозвучало "Перион" и "Нумай", и Лоуренс пролез в повозку.
   - Пока всё идёт нормально... - сообщил сидящий в повозке работник и помог Хоро забраться внутрь. Он знал, что она - воплощение волчицы, но вид её волчьих ушей его ошеломил. Впрочем, он сумел улыбнуться и произнёс:
   - Наши дела всегда таят в себе сюрпризы.
   Затем он ловко закрыл отверстие в мостовой каменной плитой.
   - Там внизу ещё один человек.
   - Всё нормально, ему нужно забрать лестницу и потом подняться в другом месте. Он передаст другим работникам сведения о гильдии Медиоха.
   Видимо, гильдия Милона потому работала с такой невероятной эффективностью, что учитывала все детали и заранее принимала меры на возможные случаи. Работник положил на место доску и поспешно пробормотал: "Ну что ж, желаю удачи", потом забрал у Лоуренса и Хоро свёртки и сошёл с повозки. Послышалось "но!" возницы, и повозка двинулась. Пока что, казалось, всё идёт по плану.
   Всё, кроме поведения Хоро.
   - Как хорошо, что ты цела и невредима.
   Лоуренсу с трудом выговорил это, не запнувшись, на большее его не хватило. Хоро сидела напротив Лоуренса и слушала, одновременно пытаясь развязать платок у себя на шее и прикрыть им голову. Затем она недовольно уставилась на Лоуренса и, наконец, ответила:
   - Неужели ты так рад, что я цела и невредима?
   Лоуренс чуть не ответил "да", но прикусил язык. Из-под капюшона на него смотрели глаза, горящие гневом. Что это с ней? Или ей плохо?
   - Ты! Ну, назови моё имя!
   Что ж, если она способна говорить таким тоном, значит, всё не так плохо. Однако под её напором Лоуренс отшатнулся.
   - Хоро... да? - первое, что пришло в его голову.
   - Я Хоро Мудрая!
   Лоуренсу казалось, что она не говорит, а рычит. Что её так разъярило? Он бы с радостью перед ней извинился сколько угодно раз. В общем, из-за Лоуренса её поймали. Или в заточении с ней так обращались, что ей больно об этом говорить?
   - Я могу назвать по именам всех и каждого, кто когда-нибудь за всю мою жизнь меня опозорил. И, похоже, сейчас в этот список мне придётся внести ещё одно имя - твоё!
   С Хоро действительно плохо обращались, решил Лоуренс. Однако такую рассерженную Хоро он уже видел - ещё в деревне. Девушки, похищенные разбойниками и головорезами, так себя не ведут. Если сейчас Лоуренс ляпнет что-то не то, он лишь подольёт масла в огонь. Текли минуты. Вскоре Хоро, которую его молчание, должно быть, доводило до кипения, поднялась со своей скамьи и наклонилась к Лоуренсу. Она протянула вперёд свой кулачок, дрожащий и стиснутый так, что костяшки пальцев побелели. Их лица находились на одном уровне, взгляд Хоро упирался в глаза Лоуренса, будто стараясь прожечь их насквозь. Разжав руку, Хоро ухватила Лоуренса за куртку. Её рука оказалась слабой, как и можно было предположить по её облику. Он, однако, не пытался вырваться. "Какие у неё длинные ресницы".
   - Я же говорила тебе, я хотела, чтобы ты меня спас.
   Лоуренс немедленно кивнул.
   - Я... я была совершенно уверена, что спасать меня придёшь ты... пфф... при одном воспоминании меня просто разрывает от злости!
   Лоуренс внимал ей, приходя в себя.
   - Ты же мужчина, значит, ты должен был хотя бы появиться на поле боя! Всё из-за тебя, это только из-за тебя я так опозорилась...
   - Но сейчас с тобой всё хорошо, верно? - перебил Лоуренс, не дав ей договорить. Она с очень недовольным видом закусила губу и отвернулась. Помявшись немного, Хоро кивнула с таким тоскливым видом, словно выпила что-то горькое... Возможно, Хоро приняла за него кого-то из пришедших за ней работников гильдии Милона и сказала что-то, что могла сказать только ему. За эти слова Хоро и была так рассержена, считая, что они её опозорили. Подумав так, Лоуренс приободрился. Он был уверен, что войди туда к Хоро он, то точно увидел бы то выражение лица, о котором мечтал. Он медленно взял Хоро за хрупкие плечи и легонько прижал к себе. Сначала Хоро противилась, но потом сдалась. Лоуренс видел, как её торчавшие под платком ушки обвисли. Гнев на её лице остыл до раздражения.
   Обойди Лоуренс весь мир, скопи он кучу денег - не добыл бы то, что было сейчас прямо перед ним.
   - Это же так прекрасно, что с тобой ничего не случилось.
   После этих слов сердитые глаза Хоро медленно скрылись за веками. Потом Хоро кивнула, чуть поджав губы.
   - Пока у тебя эта пшеница, я не умру, - сказала Хоро, ткнув пальцем в нагрудную суму Лоуренса. Оттолкнуть руки Лоуренса, по-прежнему держащие её за плечи, она не пыталась.
   - Для девушки есть пытка, столь же жестокая, как смерть.
   Хоро медленно прильнула к нему, положив подбородок на его плечо. Лоуренс ощущал её стройное тело, оно казалось ему не тяжелее сумы с пшеницей. Вдруг Хоро с озорной ноткой в голосе заявила:
   - Хех. Я такая привлекательная, что в меня даже человеческие самцы влюбляются. Однако не было ещё самца, достойного быть моим партнером.
  
   []
  
   Хоро высвободилась из объятий Лоуренса, на её лицо вернулась прежняя нахальная улыбка.
   - Любому, кто попытается меня хоть пальцем тронуть, я скажу лишь: "поберегись за свою жизнь", - и кто бы он ни был, будет бежать в страхе. Хе-хе-хех, - произнесла Хоро, и из-за её вишнёво-красных губ показались клыки. Услышав от Хоро такие слова, любой бы перепугался.
   - Однако есть и исключения.
   Улыбку Хоро как ветром сдуло, лицо её стало безжизненным. Лоуренс почувствовал её тихий гнев.
   - Угадай, кого я встретила среди тех людей, что меня схватили?
   Ненависть проступила на её лице. Клыки полностью открылись. Лоуренс невольно выпустил её тонкие руки и спросил:
   - И кого же?
   "Кто же это мог так разозлить Хоро? Неужели кто-то, кого она знала раньше?"
   Хоро наморщила нос и выплюнула:
   - Ярея. Ты ведь его знаешь, верно?
   - Как...
   Лоуренс хотел спросить "Как такое может быть?", но его перебила собственная мысль.
   - Я понял! Вот кто стоит за Гильдией Медиоха - граф Эйрендотт!
   Хоро, пытавшаяся выплеснуть свои гнев и возмущение, была поражена внезапным выкриком Лоуренса и изумлённо округлила глаза.
   - Человек, владеющий такими обширными землями, где растёт пшеница, конечно, может требовать у покупателей платить теми деньгами, какие он укажет. А если они получат право собирать налоги или следить за торговлей пшеницей, это даст громадную прибыль и графу, и гильдии Медиоха, да и селянам тоже. Всё верно! Теперь я понимаю, как кто-то мог узнать, что ты волчица!
   Хоро недоумённо смотрела на Лоуренса. Он открыл створку окошка в стенке, разделяющей повозку и козлы. Тотчас один из двух возниц повернул к окошку ухо.
   - Ты слышал, что я только что сказал?
   - Да.
   - За Гильдией Медиоха стоит граф Эйрендотт. Пожалуйста, сообщи это господину Мархейту. Граф и торговцы его пшеницей - вот кто скупает монеты.
   - Предоставь это мне, - человек проворно соскочил с повозки.
   Лоуренс подумал, что люди, которые должны были начать переговоры, наверняка уже сели на коней и скачут в Тренни. Если переговоры продлятся подольше, если гильдия Милона будет знать, как и где их противники собирает деньги, то денежной мощи и могучему имени гильдии Милона вполне реально перехватить у тех сделку. Если бы это было ясно раньше, возможно, Хоро бы не поймали, а всё дело прошло бы гладко, думал с уже бесполезным сожалением Лоуренс. Уже хорошо, что это вообще удалось узнать.
   Когда он вернулся на скамью и сел, задумчиво скрестив руки на груди, Хоро села напротив него и произнесла:
   - Не понимаю...
   - Чтобы всё объяснить, понадобится время. Однако то, что ты сказала, развеяло все сомнения.
   - Правда?
   Лоуренс не сомневался, что Хоро с её способностями не придётся долго ломать голову. Но, похоже, ей просто не хотелось об этом думать. Она бесстрастно кивнула и закрыла глаза. Как Лоуренс и опасался, смена темы разговора испортила Хоро настроение. Ему казалось, что непосредственность Хоро выглядит весьма мило. Но возможно, это лишь её ловушка за то, что Лоуренс её перебил.
   - Прости, что перебил тебя, - тут же извинился он.
   Хоро бросила "ничего", но всё же приоткрыла левый глаз и взглянула на Лоуренса. Тот, однако, продолжил говорить. Поведение спутницы могло быть либо детским, либо хитрым и коварным - третьего не дано.
   - Вообще-то сейчас Ярей должен быть запер в амбаре - это традиция праздника урожая. Раз он появился в городе, значит, он уже как-то замешан в этом деле. Он знает торговцев, которые покупают пшеницу в его деревне, кроме того, старейшина деревни доверяет ему вести торговлю. И наконец, большая часть торговых сделок заключается именно сейчас, после праздника урожая.
   Хоро размышляла над тем, что услышала, прикрыв глаза. Наконец она их открыла, её настроение немного улучшилось.
   - Он наверняка услышал моё имя от этого Зэлена. На этом Ярее были одежды, каких не может быть у селянина, и ходил он, задравши нос, будто самый главный.
   - Похоже, с гильдией Медиоха он связан очень крепко. Ну хорошо - вы с ним говорили?
   - Совсем чуть-чуть, - вздохнула Хоро, и лицо её вновь исказилось гневом.
   Лоуренс попытался представить себе, что же Ярей мог сказать Хоро. Он полагал, что к селянам вообще Хоро относится без приязни. Но раз она уже решила покинуть деревню навсегда, вряд ли она бы сохранила ту обиду. Лоуренс ещё думал, когда Хоро вновь заговорила:
   - Не знаю, сколько лет я маялась бездельем в той земле. Наверно, столько лет, сколько шерстинок у меня на хвосте.
   Из-под накидки Хоро донёсся шорох хвоста.
   - Я Хоро Мудрая. Чтобы год за годом давать обильные урожаи, иногда мне приходилось давать земле отдыхать, и тогда урожаи были плохими. И всё же я верю, что поля, за которыми я присматривала, и тогда приносили больше пшеницы, чем другие.
   Эти слова Лоуренс уже слышал, сейчас он лишь коротко кивнул.
   - Селяне там действительно считали меня богиней урожая. Но только они меня не уважали, они просто не хотели меня отпускать. Ведь они гнались за тем, кто срезал последний сноп пшеницы, верно? А когда они его ловили, то даже связывали его верёвками.
   - Я слышал, этого человека на неделю запирали в амбаре с едой.
   - Те свинина и утятина вправду были очень вкусными.
   Услышав это, Лоуренс не выдержал и расхохотался.
   "Все те истории о людях, которых запирали в амбаре, после чего они не помнили, как ели, хотя еда исчезала, - похоже, это правда", - подумал Лоуренс. И виновница этих безобразий сидела прямо перед ним. Чувство страха, приходившее с разговорами на эту тему, развеялось образом Хоро, жадно уписывавшей свинину и утятину.
   - Но однако...
   Хоро посерьёзнела. Лоуренс согнал с лица улыбку и выпрямился.
   - Знаешь, что сказал этот Ярей?
   Хоро чуть запнулась и закусила губу. Затем она потёрла пальцем уголок глаза и продолжила.
   - Этот человек сказал, что услышал моё имя от Зэлена и не сразу поверил, что это вправду я. Я... мне тогда было очень плохо, но когда я это услышала, я была так рада...
   Голова Хоро поникла, из глаз посыпались слёзы.
   - Но потом этот человек сказал: "Времена, когда нам приходилось жить, оглядываясь на тебя, - в прошлом. Теперь нам не надо бояться твоих капризов. Раз тобой уже заинтересовалась Церковь... почему бы не отдать тебя ей и не освободиться тем самым от старых времён!"
   Лоуренс давно уже слышал о взаимоотношениях графа Эйрендотта с естественниками и о том, как он вводил новые методы для повышения урожаев. После этого людям придётся надеяться лишь на самих себя. И если введение новых методов повысит урожаи, люди будут думать, что бог урожая или духи земли растили пшеницу по своей прихоти.
   Вообще-то Лоуренс и сам верил, что боги и духи влияют на судьбы людей по собственной прихоти. Но сидящая прямо перед ним Хоро была не такая. Она говорила раньше, что в деревне Пасро осталась потому, что селяне к ней тогда хорошо относились, и потому что её друг попросил позаботиться о полях. Хоро много лет старалась делать всё для процветания пшеничных полей. Но после сотен лет, прожитых ею на этой земле, люди перестали в неё верить. И вот теперь она услышала, что эти люди намерены распрощаться с ней таким образом - как же она должна была себя чувствовать?
   Слёзы текли из глаз Хоро, лицо искажали сожаление и печаль. А ведь она говорила, что ненавидит одиночество.
   Говорят, бог заставляет людей молиться себе - если это так, то, может, это просто из-за одиночества.
   Лоуренс это хорошо себе представил, тем сильнее ему хотелось дотянуться до Хоро, высушить её слёзы.
   - Кто как воспринимает - его личное дело. Раз я хочу вернуться на север, мне всё равно пришлось бы покинуть это место. И раз меня здесь никто не держит, я просто оттолкнулась бы посильнее задними лапами, и только меня и видели. Так и проще было бы всё забыть. Но... просто взять и тихо уйти не получится.
   Хоро перестала плакать, но Лоуренс слышал, что она ещё шмыгает носом. Он легонько погладил её по голове и, улыбнувшись, сказал:
   - Я... мм... нет! Мы торговцы. Пока мы можем зарабатывать деньги, для нас всё нормально. Если мы хотим смеяться, мы ждём, пока наши деньги не пойдут в гору, и тогда смеёмся. Если мы хотим плакать, мы ждём, пока не разоримся, и тогда мы плачем. А когда мы отплачемся, мы снова смеёмся.
   Хоро кинула на Лоуренса быстрый взгляд и снова опустила голову, слёзы вновь потекли у неё из глаз. Наконец, она кивнула и снова подняла голову. Лоуренс помог ей вытереть лицо. Хоро глубоко вздохнула и руками вытёрла слезы, собирающиеся в уголках глаз.
   - Мм... сейчас намного лучше.
   Хоро смущённо улыбнулась и слегка пихнула Лоуренса кулачком в грудь.
   - Я уже несколько сотен лет ни с кем толком не разговаривала. Похоже, я разучилась сдерживать чувства. Я уже дважды плакала рядом с тобой, но я бы всё равно плакала, даже если бы тебя не было. Понимаешь, что я хочу сказать?
   Лоуренс поднял руки и, пожав плечами, ответил:
   - Ты намекаешь, чтобы я не понял тебя неправильно.
   - Мм, - кивнула Хоро, довольно катая кулачок по груди Лоуренса. Это было настолько мило, что Лоуренс не удержался от улыбки и произнёс:
   - Я тебя сопровождаю только ради денег. Пока наше дело с гильдией Милона не окончено, наша работа - спасаться бегством. Когда во время бегства кто-то плачет и поднимает шум по пустякам, это сильно мешает. Так что, даже если бы рядом со мной плакал кто-то другой, а не ты, я бы...
   Лоуренс осёкся. Теперь глядящее на него лицо Хоро было полно обиды.
   - Какая же ты коварная.
   - Мм, это привилегия женщины, - невозмутимо заявила Хоро.
   Лоуренс, улыбнувшись, легонько ткнул её пальцем в лоб.
   Створка окошка, отделяющая их от козел, открылась, словно дожидалась конца разговора. В окошке появилось лицо возницы, чуть тронутое печальной улыбкой.
   - Приехали. Надеюсь, вы закончили говорить?
   - Мм, ещё столько осталось, - ответил Лоуренс, добавляя бодрости к голосу, и отодвинул в сторону доску на полу. Хоро встала со скамьи и рассмеялась.
   - Я так и думал - те, кто заварил всю эту кашу, не такие, как все, - с улыбкой произнёс возница.
   - Ты про эти уши? - кокетливо поинтересовалась Хоро. Возница рассмеялся, словно признавал поражение, и ответил:
   - Как погляжу на вас двоих, самому хочется вернуться к тем дням, когда я был странствующим торговцем.
   - Лучше не надо.
   Лоуренс сдвинул в сторону каменную плиту, заглянул в тоннель и вернулся в повозку, чтобы пропустить Хоро первой. Когда она спустилась, он закончил:
   - А то тебе, как мне, может не повезти, и ты подберешь кого-нибудь вроде неё.
   - Почему это "не повезти"? Козлы повозки слишком широки для одного. Я бы с удовольствием пожил, как ты сейчас!
   На лице Лоуренса появилась горькая усмешка. Но отвечать не стал и спустился в тоннель. Он знал, что если скажет что-то ещё, его слова его же оконфузят. И главное - внизу его ждала Хоро.
   - Скорее это мне не повезло, что меня подобрал именно ты, - заявила она, когда возница вернул на место плиту, и тоннель погрузился в непроглядную тьму.
   Сверху донеслось ржание лошади. Лоуренс прислушивался, одновременно ломая голову, как бы сменить тему.
   - Ты вправду слишком уж коварная.
   - Но ведь именно такая я самая милая, неужели не так? - тотчас ответила Хоро как что-то само собой разумеющееся. И что Лоуренсу на это сказать?
   "Нет! Именно из-за того, что я всё время думаю, что бы ответить, я и попадаю в её ловушки!" - мелькнуло у него в голове. Он решил выбрать самый неожиданный ответ, чтобы сначала внести смятение в сердце Хоро, а затем посмеяться над ней. Для начала он легонько откашлялся. Затем, повернувшись к Хоро спиной, застенчиво произнёс:
   - Ээ... да... ты действительно милая.
   Лоуренс был уверен, что этого Хоро не ожидала. Он смотрел в угольную черноту тоннеля, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Как он и ожидал, Хоро молчала. Но когда собрался повернуться к ней и нанести удар, его руки коснулось что-то мягкое. На секунду его разум отключился, он осознал, что чувствует маленькую, нежную руку Хоро.
   - Я так счастлива...
   Произнесено немного застенчиво и чуть кокетливо, совсем по-девичьи, ну как сердцу тут не дрогнуть? Хоро стиснула его руку чуть сильнее - похоже, она тоже была смущена.
   - Всё-таки ты такой миленький мальчик.
   Интонация Хоро намекала, что Лоуренс невыносим. Лоуренс рассердился не на Хоро, а на себя - за то, что дал ей эти слова произнести. Но отпускать руку Хоро он не хотел, а ответить было нечем. И Хоро руку не убирала, и от этого Лоуренс был счастлив. И всё же пробурчал под нос:
   - Слишком уж коварная...
   В подземелье воцарилась тишина. А потом раздался смех Хоро.
  

Глава 6

  
   Вдруг Хоро замерла. Не из-за крысы, что с испуганным писком вырвалась у неё из-под ноги. Лоуренс повернулся к ней. Он в этом мраке не видел даже пальцев своей руки, но держал её за руку и потому знал, в какой она стороне.
   - Что случилось?
   - Ты разве не чувствуешь? В воздухе какое-то движение.
   Где именно они были, Лоуренс не был уверен, но некоторое время он ощущал запах чистой воды и решил, что они где-то недалеко от рынка. Нетрудно сообразить, что наверху сейчас движутся бес счёта люди и лошади.
   - Это движение - оно идёт сверху?
   Лоуренс скорее почувствовал, чем увидел, как Хоро поворачивает голову из стороны в сторону. Однако тоннель, где они находились, шёл лишь в двух направлениях.
   - Будь у меня усы, всё уже стало бы ясно...
   - Может, тебе просто показалось?
   - Нет... вот. Вот этот звук. Что за звук... вода? Это плеск воды...
   Лоуренс замер. У него появилось предчувствие, что в подземелье началась на них охота.
   - Звук идёт спереди. Плохо, нам придётся возвращаться, - сказал он.
   - Здесь нет развилок?
   - Там, где мы шли - нет. Но где-то впереди, есть ответвление. Если мы туда свернём, попадём в настоящий лабиринт.
   - Даже я не уверена полностью, что мы там не заблудимся... о?
   Не закончив фразу, Хоро застыла вновь и настолько внезапно, что Лоуренс, споткнувшись, выпустил её руку. Он обеспокоенно подошёл к Хоро, которая, похоже, теперь смотрела назад.
   - Закрой уши.
   - Что случилось?
   - Нас схватят, даже если мы побежим. Они спустили собак.
   Если за ними пустили обученных псов, всё кончено. Как и Хоро, псы превосходно видели в кромешной темноте и, пользуясь острым слухом и обонянием, нападали безошибочно. У Лоуренса и его спутницы не было оружия, кроме серебряного кинжала у торговца на поясе. Впрочем, его партнёр сам был подобен псу.
   - Хе-хе, какой глупый у них лай, - усмехнулась Хоро, теперь и Лоуренс слышал приближающийся лай.
   Возможно из-за эха, но Лоуренсу показалось, что псов не меньше двух. "Что хочет делать Хоро?"
   - Если собаки слишком глупые и не поймут, у меня не получится... ну, в любом случае, закрой уши.
   Лоуренс закрыл уши ладонями. Он понял.
   - Хоооо...
   Хоро вдыхала очень долго, просто удивительно, как в её небольшом теле могло поместиться столько воздуха. Короткая пауза - и свод тоннеля содрогнулся от волчьего воя, столь громкого, что на земле от него, наверно, коровы попадали бы с ног.
   - Ааауууууу!..
   От этого звука задрожала кожа на лице Лоуренса, ему казалось, что его внутренности вот-вот рассыплются или рухнут стены тоннеля. Слыша этот громкий, беспощадный волчий вой, Лоуренс не мог поверить, что он исходит от Хоро. Закрывая уши, он скрючился на дне тоннеля. Перед глазами вновь плыли картинки нападавших на него стай волков в горах или степях. Волчий вой всегда был зловещим предвестником нападения. Не случайно в некоторых деревнях жители пытаются отогнать мор, подражая этим звукам.
   - Кха... кха... горло... моё горло...
   Лоуренс отнял руки от ушей и услышал, как Хоро кашляет в темноте. Но воды для Хоро у Лоуренса не было.
   - Сейчас бы... яблочко... кха!
   - В следующий раз ты сможешь купить столько яблок, сколько пожелаешь. Что с теми псами?
   - Сбежали, поджав хвосты.
   - Тогда нам тоже пора двигаться. Теперь, когда они слышали этот звук, они знают, что мы здесь.
   - Ты знаешь, куда идти?
   - Думаю, да.
   Лоуренс протянул куда-то в сторону Хоро руку, та сразу за неё ухватилась. Сжав руку, он побежал. До его ушей уже доносился отдалённые крики людей.
   - Но как они нас нашли?
   - Скорее всего, они с самого начала знали, что мы здесь. А может, не найдя нас наверху, разместили людей в тоннелях на всякий случай и наткнулись на нас случайно.
   - Думаешь, так?
   - Если б они с самого начала знали, что мы здесь, наверно, они бы напали... с двух... сторон?..
   - Поняла, да, это звучит разумно.
   До Лоуренса и Хоро доносились неясные голоса откуда-то спереди. Вскоре они увидели слабый свет. Они сейчас были там, где спустились в тоннель. Лоуренс не надеялся, что это люди гильдии Милона, спешащей им на выручку. Его словно окатило холодной водой, он быстро вдохнул-выдохнул и ускорил ход.
   По тоннелю разнёсся задыхающийся от бега голос:
   - Гильдия Милона вас предала! Бежать бесполезно!
   Словно уворачиваясь от голосов, Лоуренс со своей спутницей свернули на развилке. Крик сзади повторился, он встревожил Хоро.
   - Кажется, нас действительно предали, - произнесла она.
   - Разве что за очень большие деньги. Потому что пока ты здесь, меньшее из зол, что грозит гильдии Милона, - что её здешнее отделение закроют.
   - Понятно. Действительно, цена должна быть очень высокой.
   Если их на самом деле предали, то единственным возможным решением Мархейта было поторговаться о цене самой гильдии. Это значило, что он попытался бы спрятать деньги гильдии, а когда она рухнет - скрыться с деньгами. Лоуренс не верил, что в такой крупной гильдии может произойти такое. И едва ли Мархейт мог надеяться скрыться от гильдии. Значит, это всего лишь ложь, наспех состряпанная гильдией Медиоха. Но против кого-то неопытного, вроде Хоро, эта ложь могла сработать. Она кивнула, давая понять, что поняла, но руку Лоуренса стиснула сильнее. Пытаясь успокоить её, Лоуренс сам сжал её руку и сказал:
   - Так, здесь направо...
   - Стой.
   Лоуренс застыл на месте, едва свернул за угол. Тоннель чуть изгибался, невдалеке Лоуренс увидел раскачивающийся фонарь, чей-то голос крикнул:
   - Вот они!
   Вцепившись в руку Хоро, он понёсся обратно. Те люди тоже побежали.
   - Ты, ты знаешь, куда мы идём?
   - Знаю, не волнуйся, - торопливо ответил Лоуренс. Стоя перед сложным и запутанным лабиринтом, помнил он только, как идти от входа до выхода из него. Поэтому ответ "Знаю" не был ложью, но и правдой тоже. Если он верно помнит, после скольких развилок свернуть направо и где потом налево, ответ будет правдой.
   Внезапно Лоуренс ощутил, что в голове его абсолютно пусто. Странствующим торговцам приходилось постоянно запоминать, сколько денег им получить, сколько заплатить, на плохую память они не жаловались. Однако уверенность, что он сможет пройти этим лабиринтом, испарилась, едва он высказал её вслух. Подземелье было слишком запутанным.
   - Опять тупик.
   Свернув направо на развилке и пробежав немного, Лоуренс и Хоро уткнулись в стену. Лоуренс, дыхание которого к этому времени изрядно участилось, не выдержал и пнул стену ногой. Хоро, тоже запыхавшаяся, неосознанно сильнее сжала его руку. Похоже, для гильдии Медиоха поймать беглецов было жизненно важно, и на эту охоту они бросили немало людей, если судить по эху от криков и топота. Эхо было таким сильным, что даже Хоро не могла понять, сколько же преследователей.
   - Чёрт. Лучше вернуться. Я уже совсем не помню дорогу.
   Если они не пройдут дальше, если Лоуренс неправильно запомнил дорогу, им не спастись. Хотя путь припоминался неотчётливо, Лоуренс, разглядев в полутьме кивок Хоро, не стал говорить это вслух, чтобы лишний раз её не тревожить.
   - Ещё можешь бежать?
   Лоуренс всегда гордился своей силой и здоровьем. Несмотря на учащённое дыхание, он продолжал бежать. Хоро, однако, сейчас могла отвечать лишь движениями головы. В человеческом обличии она не могла передвигаться так быстро и долго, как в волчьем.
   - Более-менее, - всё же выдавила Хоро между вдохами.
   - Давай найдём место и... - Лоуренс хотел сказать "передохнём", но, встретив взгляд Хоро, передумал.
   Глаза её сверкали в темноте. Глаза настоящей волчицы, озирающейся в ночной чаще. Лоуренсу стало легче от того, что рядом такое существо, как Хоро. Он задержал дыхание и прислушался.
   Где-то недалеко раздавались шаги осторожно подбиравшегося к ним преследователя. Справа встретилась очередная развилка. Судя по шагам, человек подходил к развилке с какой-то из двух сторон. Тот путь, которым Лоуренс и Хоро пришли сюда, остался за спиной. Если вернуться обратно, их ждёт много новых развилок. Лоуренс решил бежать дорогой, которой они добрались сюда, и на ближайшей развилке свернуть в другую сторону. Он тихонько потянул Хоро за руку, давая понять, чтобы она приготовилась.
   Шаги медленно приближались. Хотя от шагов этих Лоуренса и Хоро отделяла стена, было тревожно. Возможно, наёмники гильдии Медиоха специально топали - они словно общались между собой на особом языке. Лоуренс чувствовал, что они с Хоро в ловушке. Врагам оставалось лишь стянуть сеть - и конец работе. Лоуренс глотнул и приготовился бежать при первой подходящей возможности. Долго ждать Лоуренсу не пришлось.
   - А, а...
   Со стороны шагов донёсся звук, словно человек собирался чихнуть. Лоуренс подумал, что это шанс. Он стиснул руку Хоро.
   - ...чхи!
   Звук был приглушён, будто человек старался прикрыть рот. Однако громкости хватило, чтобы Лоуренс и его спутница отступили. Добежав до развилки, они свернули налево.
   - Аааааа!
   - Чёрт, вон они! Вон они!
   Лоуренс различил в темноте движение какого-то маленького, словно детского, силуэта и ощутил на левой скуле тепло. Дотронувшись до скулы, он почувствовал пальцами что-то липкое и понял, что его порезали кинжалом. Тут Лоуренс увидел второй силуэт, это Хоро вцепилась зубами в руку человека с кинжалом. Выйдя из себя, Лоуренс выбросил вперёд кулак.
   Странствующим торговцам нередко доводится нести на себе по горам и степям грузы, тяжелее себя весом. Так что кулаки у них крепче серебряной монеты. Сжав правую руку в кулак, Лоуренс со всей силы ударил орущего человека, в которого вцепилась Хоро, угодив в челюсть. Раздался отвратительный звук, словно раздавили лягушку. Лоуренс ухватил Хоро за куртку и притянул к себе. Человек рухнул на пол. Лоуренс побежал обратно в надежде найти другую развилку.
   Рраз! После этого удара Лоуренс отшатнулся назад и, обернувшись, увидел кинжал.
   - Господи, прости мои грехи!
   Лоуренс понял, что они желают его смерти. Нападавший ждал тихо, затаив дыхание, пока не получил возможность ударить. Он думал, что удар окажется смертельным. Но кинжал вонзился в левую руку выше локтя.
   - Покайся за прежние грехи... - проговорил Лоуренс и со всей силы пнул нападавшего в пах. - А сперва покайся за свою нечистую жизнь!
   Нападавший молча рухнул. Лоуренс здоровой рукой схватил Хоро за плечо и снова кинулся бежать. Вновь послышались шаги наёмников. Беглецы свернули налево, а на следующем перекрестке направо. У Лоуренса не было плана, он не помнил, куда двигаться. Всё, о чём он мог думать, - бежать, спасаться от смерти. Левая рука тяжелела, словно вязла в болоте, и горела, словно её сунули в огонь. А ладонь была холодна как лёд - кровь не останавливалась. Бежали, казалось, целую вечность. Лоуренсу уже доводилось получать раны, и он мог более-менее оценить предел своих возможностей.
   Сознание его постепенно туманилось, в воздухе переплетались голоса и топот ног преследователей, словно ливень, разразившийся в степи посреди ночи. Постепенно звуки в сознании Лоуренса затихли, у него даже не осталось сил подумать о Хоро, он не был уверен, сколько сам продержится на ногах.
   - Лоуренс.
   Этот голос.
   - Лоуренс, ты как?
   Сознание Лоуренса прояснилось. Он обнаружил, что стоит, прислонившись к каменной стене.
   - Ффуф, ну наконец-то. Я тебя всё зову и зову, а ты всё никак не приходишь в себя.
   - Ох... всё нормально, просто устал немного.
   Лоуренс попытался улыбнуться, но не знал, что из этого вышло. Хоро сердито стукнула его по голове и заявила:
   - Держись, ещё немного - и мы придём.
   - Куда?
   - Ты разве не слышал? Я только что сказала, что чую солнечный свет и что где-то там выход!
   - О, ммм.
   Лоуренс этого не помнил, но кивнул. Отлепившись от стены, он выпрямился и собрался идти, но заметил, что его рука перевязана полоской ткани.
   - Что это?
   - Только не говори, что даже не заметил, когда я тебя перевязывала! Мне пришлось оторвать свой рукав вместо бинта.
   - Нет, я заметил, всё нормально.
   На этот раз Лоуренс сумел улыбнуться, и Хоро ничего не сказала в ответ. Они бросились бежать, теперь Хоро вела Лоуренса. Она тянула его за руку то в один поворот, то в другой.
   - Еще немного... Надо пройти этим тоннелем, в конце свернуть направо...
   Хоро оборвала фразу на середине. Сзади вновь донеслись шаги.
   - Быстрее, быстрее, - хриплым шёпотом проговорила Хоро. Лоуренс держался за ней из последних сил. Шаги, казалось, звучали совсем рядом. Если только им удастся выбраться на поверхность... Лоуренс ранен, возможно, им удастся убедить горожан помочь.
   Тогда, думал Лоуренс, наёмникам вряд ли захочется поднимать шум среди толпы. Если они воспользуются этой передышкой, чтобы связаться с гильдией Милона, Хоро удастся уйти. Самое главное сейчас связаться с гильдией Милона и составить новый план. Думая об этом, Лоуренс продолжал тянуться своим окаменевшим телом и, наконец, увидел свет, о котором говорила Хоро.
   Свет лился откуда-то справа и сверху. Шаги приближались. Если всё так и пойдёт, у беглецов есть шанс уйти от погони. Хоро потянула Лоуренса за правую руку, заставляя поторопиться. Он изо всех сил старался продержаться. Наконец, они добрались до конца тоннеля и свернули направо. В противоположном конце этого нового прохода сиял ослепительный свет.
   - Здесь мы выйдем наверх, ещё чуть-чуть, и мы выберемся.
   Радостный голос Хоро придал Лоуренсу сил. Похоже, добыча в последний момент ускользнула от охотников, думал Лоуренс.
   - О нет!.. - вскричала Хоро. Она почти плакала. Лоуренс поднял голову. Когда глаза привыкли к свету, он понял.
   Они стояли на дне заброшенного колодца - вероятно, им пользовались, когда здесь текла вода. Свет лился через круглое отверстие в потолке. Но небо над колодцем было недосягаемо. Лоуренс выпрямился и вытянул вверх руки, его пальцы еле коснулись потолка. А отверстие колодца было ещё выше. Без лестницы или веревки выбраться невозможно.
   - Вот они! - раздалось из коридора.
   Они повернулись туда. Хоро смотрела, как Лоуренс правой рукой вытащил кинжал и медленно отвёл руку в сторону, чтобы держать оружие между Хоро и врагами.
   - Отойди назад.
   Лоуренс хотел сам встать перед Хоро, но в ногах его не осталось силы.
   - Ты же сейчас свалишься.
   - Ерунда, я в порядке.
   Лоуренсу даже удалось произнести эти слова небрежно и спокойно, но повернуться к Хоро он не сумел.
   - Я же знаю, что ты лжёшь, даже без этих ушей! - сердито крикнула Хоро.
   Лоуренс не обратил на её слова внимания, продолжая смотреть вперёд. Он разглядел пятерых наёмников, вооружённых ножами и дубинками. Судя по звуку, сзади подходили ещё люди. Однако, несмотря на подавляющее преимущество, они не торопились броситься на добычу, просто стояли и смотрели. Тут и пятерых бы вполне хватило - против раненого и слабой девушки. И всё же враги не нападали. Подошедшие ещё люди прошли мимо первых.
   - А! - вырвалось у Хоро, разглядевшей главного среди преследователей. Лоуренс узнал Ярея.
   - Когда мне сообщили описание, я подумал, уж не ты ли это. Но я не верил, что это вправду окажешься ты, Лоуренс.
   Ярей сейчас не был похож ни на горожан, мирно живущих под защитой городских стен, ни на покрытых грязью и потом странствующих торговцев. Одетый в красивое одеяние цветов земли и солнца он стоял впереди, лицо его выражало сожаление.
   - Я тоже поражён. Я и представить себе не мог, что деревня Пасро, жители которой при слове "металл" думают лишь о серпах и мотыгах, окажется связана с таким огромным делом.
   - Из жителей деревни об этом деле знают немногие.
   Ярей говорил так, будто не был жителем деревни, что вполне соответствовало одежде. По цвету и качеству ткани можно было судить, как близок Ярей гильдии Медиоха. Селянин на такие одежды за всю жизнь бы не скопил.
   - Нам придётся побеседовать как-нибудь в другой раз, у нас мало времени.
   - Ты очень неприветлив, Ярей. А я ведь даже в деревню заезжал, только тебя там встретить не удалось.
   - Зато ты встретил кое-кого другого, верно?
   Ярей покосился на стоящую позади Лоуренса Хоро и продолжил.
   - Я с трудом могу в это поверить, но она слишком похожа на ту, о ком говорят легенды. На ту, что многие годы хозяйничала в пшеничных полях деревни. На воплощение волчицы, по своей прихоти дарующее урожай.
   Лоуренс почувствовал, как Хоро съёживается у него за спиной.
   - Отдай нам девчонку! Мы сдадим её Церкви и распрощаемся со старыми временами.
   Ярей сделал ещё шаг вперёд.
   - Лоуренс. Если девчонка будет у нас, мы свалим гильдию Милона. А если с нашей пшеницы не будут брать пошлины, она даст деревне огромную прибыль. Как и нам, торговцам пшеницей. Ничто не даёт такой прибыли, как товар, с которого не берут пошлин.
   Теперь Ярей стоял в двух шагах. Хоро вцепилась в руку Лоуренсу. Тот еле держался на ногах, но ощутил, как дрожат её ладони.
   - Лоуренс. С тех времен, когда ты покупал нашу никому не нужную пшеницу, все жители деревни тебе благодарны. Подарить тебе право покупать нашу беспошлинную пшеницу - лишь малая толика этой благодарности. А поскольку мы с тобой друзья, проблем не будет вовсе. Лоуренс, ты же торговец, ты должен знать, как считать прибыли и убытки, не так ли?
   Слова Ярея проникали в сознание Лоуренса. Беспошлинная пшеница - считай, пшеница с золотыми зёрнами. Если он примет предложение Ярея, его состояние вырастет быстро и многократно. Скопив достаточно денег, он сможет открыть лавку в Паттио. А потом, благодаря праву покупать пшеницу Пасро, он сможет постепенно расширять своё дело больше и больше.
   - Да, я знаю, как считать прибыли и убытки.
   - Лоуренс!..
   Ярей дружелюбно распахнул руки. Хоро сильнее стиснула руку Лоуренса, который с трудом повернулся к ней. Она подняла глаза и пристально посмотрела ему в лицо. Её янтарные глаза были полны печали, впрочем, она их тут же закрыла. Лоуренс медленно развернулся обратно.
   - Однако первое правило, которое обязан чтить хороший торговец, - никогда не нарушать договор.
   - Лоуренс? - подозрительно переспросил Ярей.
   Тот продолжил.
   - В силу причин, неважно каких, эта необычная девушка, которую я подобрал, желает отправиться на север. Я заключил с ней договор, согласно которому мы будем путешествовать вместе. Боюсь, Ярей, пойти на расторжение этого договора я никак не могу.
   - Ты... - потрясённо ахнула Хоро.
   Лоуренс неотрывно смотрел на Ярея. Тот, словно не веря своим ушам, покачал головой. Затем глубоко вздохнул и, подняв голову, сказал:
   - Что ж, в таком случае я должен исполнить мой договор.
   Ярей поднял правую руку, и наёмники подняли оружие.
   - Лоуренс, мне жаль, что наша встреча оказалась такой короткой.
   - Странствующим торговцам не привыкать к прощаниям.
   - Этого можете убить, но девчонку приведите мне живой, - распорядился Ярей тоном судьи, выносящего приговор. Наёмники медленно двинулись вперёд.
   Лоуренс сжал рукоять кинжала. Если удастся выиграть чуть-чуть времени, возможно, гильдия Милона успеет прийти на помощь. Цепляясь за эту соломинку, Лоуренс выставил кинжал вперёд.
   В этот момент маленькие ручки Хоро обняли его сзади.
   - Э? Хоро, что ты делаешь?
   Она, крепко держа Лоуренса за куртку, потянула его вниз. Лоуренс подивился, откуда в ней такая сила, но тут же понял, что это он ослаб. Со стороны казалось, что торговец упал назад, а девушка не смогла его удержать. Кинжал вылетел из руки. Лоуренс хотел подняться, чтобы его подобрать, но не смог.
   - Хоро... кинжал!..
   - Хватит!
   - Хоро?
   Не обращая на его слова внимания, она взялась за его раненую руку.
   - Может быть больно, пожалуйста, потерпи.
   - Что...
   Она размотала ткань, обмотанную вокруг раны, и принюхалась к ране. Лоуренс понял. Для превращения ей надо что-то съесть - немного пшеницы. Или же выпить свежей крови.
   - Чего вы ждёте? Взять их! - раздался голос Ярея. Наёмники, удивлённые зрелищем, пришли в себя и задвигались.
   Хоро зажмурилась, из-за губы показались два острых клыка, которые она вогнала Лоуренсу в рану.
   - Она... она пьёт его кровь! - выкрикнул кто-то.
   Хоро приоткрыла глаза и кинула быстрый взгляд на Лоуренса. Увидев полное печали лицо Хоро, Лоуренс хотел как-то отреагировать, но понял, что не в силах шевельнуться. Пить чужую кровь - такое мог делать только демон.
   - Не будьте глупцами! Она всего лишь одержимая девчонка - хватайте её!
   Но окрика Ярея было мало, чтобы заставить людей приблизиться.
   Хоро медленно отняла губы от руки Лоуренса - её превращение началось.
   - Я запомню...
   Её длинные волосы стегнули по воздуху, превращаясь в шерсть. Рука постепенно вытягивалась в звериную лапу.
   - ...что, в конце концов, ты выбрал меня. Навсегда.
   Хоро слизнула кровь в уголке рта огненно-красным языком. Эта картинка отпечаталась в сознании Лоуренса.
   - Пожалуйста...
   Хоро встала и повернулась к Лоуренсу всё с той же печальной улыбкой на лице. Чуть помолчав, она мягко сказала:
   - ...не смотри больше.
   Внезапно тело Хоро повело вверх, послышался звук рвущейся материи, коричневая шерсть словно выстрелила во все стороны. Мешочек с пшеницей свалился в лоскуты ткани.
   Лоуренс непроизвольно потянулся рукой к мешочку. Потом он поднял глаза на огромную волчицу перед ним.
   Она помотала головой, словно стряхивая остатки долгого сна, и сделала несколько осторожных шагов, испытывая тело. Лапы оканчивалась серповидными когтями. Из пасти торчали зубы, такие большие, что легко можно было различить каждый из них. Тело волчицы испускало жар, но глаза смотрели ясно и спокойно.
  
   []
  
   "Нам конец" - должно быть, подумалось каждому, кто это видел.
   - Ааааааа! - заорал кто-то, и враги, побросав оружие, кинулись наутёк. Двое швырнули своё оружие в волчицу. Та, неуловимым движением челюстей схватила летящие предметы и разломала.
   Настоящая богиня.
   В северных странах говорили, что бог - это что-то, с чем человек не в силах тягаться. Теперь Лоуренс это видел.
   - Ооф!
   - Аах!
   Бросившие в Хоро оружие успели лишь коротко вскрикнуть. Передняя лапа зверя смела сразу обоих и ударила о стену. Звук удара был такой, словно большой кусок мяса шлёпнулся на разделочный стол. Затем волчица бросилась за остальными.
   - Жди здесь. Даже и не пытайся думать, что сам сможешь выползти отсюда живым, - раздался низкий грубый голос. Затем донёсся скрежет когтя по металлу и вопль. Лоуренс пытался подняться и двинуться за Хоро.
   Дальше всё случилось очень быстро. Волчица, судя по звукам, остановилась, и раздался тихий голос, по всей видимости, последнего оставшегося в живых врага.
   - Бог, бог всегда такой. Всегда такой... несправедливый, - голос принадлежал Ярею.
   В ответ послышалось глухое ворчание, а потом звук раскрывающейся пасти. Лоуренс крикнул:
   - Хоро, нет!
   Щёлкнули зубы. Лоуренс будто воочию увидел это - волчица перекусывает тело Ярея надвое.
   Повисла тишина. Хоро аккуратно развернулась в узком тоннеле, и Лоуренс увидел, что её пасть не была окровавлена, из неё свисал потерявший сознание Ярей.
   - Хоро... - облегчённо выдохнул Лоуренс. Она уронила Ярея на пол, не повернув головы к Лоуренсу. Затем произнесла.
   - Дай пшеницу.
   Услыхав этот низкий голос, Лоуренс невольно скорчился от страха. Умом он понимал, что перед ним Хоро, но ощутить душой никак не мог. Если бы эта Хоро на него бы глянула, возможно, он потерял бы рассудок.
   Ибо эту волчицу следовало почитать.
   - Дай мне пшеницу.
   Лоуренс кивнул и собрался уже протянуть мешочек, что держал в руке. Но тут его сердце сжалось от зловещего предчувствия.
   - Что ты с ней хочешь сделать?
   Хоро несколько секунд постояла, потом шагнула в его сторону. На Лоуренса накатил новый приступ страха. Пасть Хоро скривилась, и он понял, что все его действия глупы, а вызвавший их страх - беспричинен.
   - Это и есть ответ. А теперь дай пшеницу.
   Лоуренс понимал, Хоро собирается уйти, когда получит мешочек, но непонятная сила её голоса заставила Лоуренса послушно протянуть вперёд руку. На это ушли последние силы, мешочек вывалился из руки, а следом на пол упал и Лоуренс. Он в отчаянии смотрел на её пшеницу.
   - Спасибо тебе, что заботился обо мне, - сказала Хоро, подойдя вплотную, потом своей огромной пастью аккуратно подняла крохотный мешочек.
   Янтарные глаза так и не взглянули на него. Хоро отступила на два или три шага, развернулась и двинулась во тьму. Белый мех на кончике хвоста, которым волчица так гордилась, сиял перед глазами торговца. Аккуратный кончик мерно покачивался, постепенно удаляясь.
   Внезапно Лоуренс закричал, он старался кричать, насколько мог.
   - Сто-о-ой!
   Хоро, не замедлила шаг.
   Он ненавидел себя за страх, что ощутил, когда Хоро шагнула в его сторону. Она столько раз говорила, что терпеть не может, когда люди смотрят на неё с ужасом. Но тело его испугалось само, при виде другой формы Хоро оно могло лишь корчиться и дрожать. И всё же Лоуренс не желал сдаваться. Он по-прежнему хотел её удержать.
   - Хоро! - хрипло прокаркал он.
   "Неужели бесполезно?" - мелькнуло у него в голове. Но Хоро вдруг остановилась. Это единственный шанс заставить её изменить решение. Если его не использовать, никогда больше ему её не увидеть.
   "Но что мне ей сказать?" Многое пробежало через голову Лоуренса, не задерживаясь.
   Если он скажет, что не боится, она не поверит. Да он и сейчас боялся. И всё-таки Лоуренс хотел заставить Хоро остаться, просто он не мог подобрать слов, чтобы выразить свои противоречивые чувства. Он лихорадочно думал. Хоро когда-то назвала его словарный запас смехотворно маленьким, и из него он кое-как сшил несколько слов.
   - Ты... ты хоть представляешь себе, сколько стоит одежда, которую ты испортила? - прокричал он. - Мне наплевать, богиня ты или кто... я заставлю тебя вернуть мне эти деньги! И тех семидесяти монет, что ты уже заработала, не хватит, мало!
   Лоуренс старался, чтобы его голос звучал гневно. Он не совсем притворялся, он действительно был сердит - на себя, за то, что приходится говорить такое. Он понимал, если просто просить Хоро остаться, она даже не обернётся. Хоть он и боялся Хоро в этом теле, угроза казалась единственным способом её остановить. Тяга торговцев к деньгам была глубже горных долин. А торговец-заимодавец был настойчивее полной луны в ясном ночном небе. Чтобы значение его слов стало ясным, Лоуренс вложил в них столько злости, сколько смог. Он не молил Хоро не уходить, он говорил, что пытаться уйти бесполезно.
   - Как ты думаешь, сколько лет я копил деньги... на эту одежду?! Я буду гнаться за тобой... я буду гнаться за тобой до самого Северного Леса! - прокричал Лоуренс. Его голос разнёсся по тоннелям мягким затихающим эхом.
   Хоро стояла и молча слушала. Её хвост шевельнулся.
   "Обернётся или нет?"
   Истратив силы на крик, Лоуренс снова свалился ничком на каменную кладку. Но лихорадочное ожидание не покидало его, он еле дышал от напряжения.
   Хоро снова зашагала прочь. Её шаги гулко разносились по подземелью.
   Перед глазами Лоуренса всё затуманилось.
   "Я не плачу. Я медленно погружаюсь в бездну, которая... моё сознание", - успел подумать он.
  

Заключительная глава

  
   В полной темноте Лоуренс стоял и не понимал, где он и что он делает. Тьма окутывала его со всех сторон, но его тело было видно отчётливо. "Как такое возможно?" - подумал Лоуренс. Внезапно краем глаза он заметил движение.
   Обернувшись туда, он ничего не увидел. Решив, что это померещилось, он зажмурился, потёр глаза и открыл их вновь - снова движение по краю глаза.
   "Пламя?" - мелькнуло в голове Лоуренса, и он вгляделся туда, откуда оно должно было исходить. И тогда увидел. Что-то коричневое мелькало влево-вправо. Лоуренс прищурился и понял, что это мех. Длинный качающийся пучок коричневого меха. На кончике мех был белый. Изумлённо ахнув, он со всех ног бросился вперёд.
   Этот мех с белым кончиком...
   "Это Хоро! Это её хвост! Его ни с чем не спутаешь!" - прокричал Лоуренс, отчаянно преследуя раскачивающийся хвост. Но тот всё удалялся. Своего крика Лоуренс не услышал, хвост никак не приближался, шаги давались всё тяжелее, он всё сильнее злился. Стиснув зубы, Лоуренс вытянул вперёд правую руку, хоть и знал, что это бесполезно.
   Хвост Хоро внезапно пропал. Вместо него перед глазами Лоуренса появился знакомый потолок.
   - Ох!
   Лоуренс резко сел, и тут же острая боль пронзила левую руку. Боль вернула память о погоне гильдии Медиоха. О том, как его ранили в руку. О том, как преследователи загнали его в угол.
   И как ушла Хоро.
   Вспомнив, наконец, как её печально колышущийся хвост постепенно исчез во тьме, Лоуренс тяжело вздохнул.
   "Только не говорите мне, что я не мог сказать что-нибудь более подходящее", - подумал Лоуренс. В каком состоянии сейчас его тело, было неважно. Где он сейчас находится - тоже. Всё это пыль по сравнению с его печалью и сожалением.
   - Ты проснулся?
   Лоуренс повернул голову. В дверях в противоположном краю комнаты стоял Мархейт.
   - Как твоя рана, уже лучше? - Мархейт подошёл к Лоуренсу, держа в руках бумаги, и открыл окно над кроватью.
   - Да... спасибо, намного лучше.
   В открытое окно ворвались свежий прохладный ветер и шум голосов. Лоуренс понял, что комната находится внутри гильдии Милона. Гильдия всё же спасла его.
   - Я должен принести глубочайшие извинения за нашу нерасторопность, из-за чего ты попал в столь опасное положение.
   - Ничего, ведь изначальной причиной всего этого была моя спутница.
   Мархейт кивнул, выражение его лица было странным. Потом, отыскав нужные слова, Мархейт медленно произнёс:
   - Нам очень повезло, что Церковь нас не обнаружила, и что вся суета произошла в подземельях. Если бы церковники увидели истинное обличье твоей спутницы... не только наше отделение, но возможно вся гильдия отправилась бы на костёр.
   Услышав это, Лоуренс потрясённо переспросил:
   - Вы видели её истинное обличье?
   - Да. Люди, посланные тебе на выручку, сообщили, что нашли тебя, но огромная волчица сказала, что не отдаст тебя, господин Лоуренс, пока я не приду лично.
   Лгать Мархейту было незачем. Значит, когда Лоуренс потерял сознание, Хоро всё-таки вернулась.
   - Т-тогда где сейчас Хоро?
   - Она отправилась на рынок. Твоя спутница очень нетерпелива. Она сказала, что должна заранее приготовиться к путешествию, - Мархейт произнёс это беззаботно. Ну да, он не знал, что крылось за этим решением. Но для Лоуренса было очевидно: она решила отправиться дальше одна.
   "Она, должно быть, уже в пути на свой родной север", - подумал Лоуренс. Ему казалось, что в сердце у него образовалась огромная дыра, в то же время он с горьким облегчением подумал, что теперь сможет порвать с Хоро полностью. Знакомство с Хоро само по себе было очень странным и необычным. А вместе они провели всего лишь несколько коротких дней.
   "Я просто буду думать, что эти дни были сном. Тогда возможно мне проще будет смириться", - сказал себе Лоуренс. Затем, чтобы не передумать, он вернулся к привычно-деловому образу мыслей. Упомянув Хоро, Мархейт тем самым сказал ещё кое-что важное.
   - Вы сказали, что Хоро отправилась на рынок. Значит ли это, что сделка с гильдией Медиоха состоялась?
   - Безусловно. Мои люди, посланные в королевство Тренни, вернулись сегодня рано утром и сообщили, что успешно заключили с королем сделку. Мы уже получили привилегии, которые так стремилась заполучить гильдия Медиоха. Используя эти привилегии как наживку, мы начали с ними переговоры. Они уже всё поняли и смирились с поражением. Можно сказать, что всё прошло как по маслу, - гордо произнёс Мархейт.
   - Понятно. Это замечательно... но значит, я проспал целые сутки?
   - Хм? Конечно, конечно, так и было. А кстати, полдень был совсем недавно, и очаги в кухне пока не погасили. Так что не желаешь ли чем-нибудь подкрепиться, господин Лоуренс? Чем-нибудь тёплым, может быть?
   - Нет, благодарю, я не голоден. Не могли бы вы лучше рассказать о сделке в деталях?
   - Хорошо, понял.
   Мархейт сейчас напомнил жителей юга, которые всегда предлагают еду своим гостям. Это немного смутило Лоуренса, будь он местным жителем, ему пришлось бы принять предложение.
   - Общее число монет, которые нам удалось собрать, составило триста семь тысяч двести две. Король намеревается значительно понизить долю серебра, поэтому он согласился выплатить нам триста пятьдесят тысяч монет.
   От таких цифр у любого голова закружится. Лоуренс, однако, не удивился, он принялся подсчитывать в уме свою прибыль. Согласно договору ему причиталась двадцатая доля всего, что заработает гильдия Милона. Значит, его прибыль составит около двух тысяч монет. Если эти подсчёты верны, он сможет осуществить мечту о своей лавке.
   - Согласно нашему с тобой договору, сумма, которую мы тебе должны, составляет двадцатую долю всего нашего дохода от этого дела. Верно?
   Лоуренс кивнул, Мархейт кивнул в ответ и вручил Лоуренсу полоску бумаги.
   - Пожалуйста, подтверди.
   Он не поверил глазам, столь невероятной оказалась сумма.
   - Это... что?
   - Сто двадцать серебряных монет. Двадцатая доля всего нашего дохода.
   Это был удар. Сердиться, однако, Лоуренс не мог, причина падения прибыли была указана тут же, в документе.
   - Расходы на перевозку монет, налог с перевозки, сбор за сделку с монетами, посреднические расходы при заключении договора... это всё придумали королевские советники. Они решили, что привилегии нам не дать они не могут, но большую часть денежных потерь вернут обратно.
   Из описания сделки было очевидно, что король сполна использовал своё положение, чтобы отобрать деньги у гильдии Милона. Он не только потребовал, чтобы гильдия оплатила все расходы на перевозку, но и заставил оплатить всё вперёд теми же монетами. Перевозка обошлась в десять тысяч монет, столько пришлось уплатить за лошадей, грузчиков, охрану и работников, присматривающих за деньгами. Более того, в договоре, навязанным королём, было указано, что и стоимость переплавки должна оплатить гильдия - ещё немало денег. Человек, подписавший договор от гильдии Милона, был торговцем с юга, человеком знатного рода, владеющим одним из отделений гильдии, но с королём он тягаться не мог, и гильдии Милона пришлось молча взять на себя все расходы.
   - Согласно нашим окончательным подсчётам, мы получили доход в две тысячи четыреста монет. Тебе причитается двадцатая доля, и эта сумма указана в документе.
   "Я столько ломал голову, меня ранили, и всё, что я за это получил, - жалкие сто двадцать монет? И это не говоря о том, что если бы я не ввязался в это дело... Я бы не расстался с Хоро".
   Сколько Лоуренс ни думал, ясно одно: проиграл. Сто двадцать монет просто не стоили потерь. Однако договор есть договор, оставалось лишь смириться. Любой торговец знает, что есть времена прибыльные, а есть убыточные. Конечно, денег оказалось намного меньше ожидаемого, но он сохранил жизнь. В этой ситуации сто двадцать монет, возможно, ещё удачный исход. Посмотрев ещё раз на документ, Лоуренс медленно кивнул.
   - Мы этого изначально не учли. Я глубоко сожалею, что так получилось, - сказал Мархейт.
   - Подобное часто случается в нашем деле.
   - Мне очень приятно слышать это от тебя. Однако...
   Лоуренс поднял глаза на Мархейта: он внезапно заговорил очень тепло.
   - Неожиданные ситуации могут быть и к лучшему. Пожалуйста, взгляни сюда.
   Лоуренс взял второй документ и стал читать. Дочитав, он в потрясении повернулся вновь к Мархейту.
   - Похоже, гильдия Медиоха очень сильно стремилась заполучить эти привилегии, которые, как они знали, быстро обесценятся. Они тоже скопили немало монет, но при этом залезли в долги. Эти привилегии им были нужны любой ценой, и они предложили нам продать их, как только мы заполучили.
   В документе, который держал Лоуренс, значилось, что гильдия Милона желала разделить этот особый доход с человеком по имени Лоуренс, на долю которого выделялась одна тысяча серебряных монет.
   - Тысяча монет... вы вправду хотите мне столько дать?
   - Конечно же, это для нас сущий пустяк, - улыбнулся Мархейт. Лоуренс решил, что гильдия Милона вероятно получила с этого дела достаточно большую прибыль, но, разумеется, спрашивать о сумме не стал. Получить столько денег сверх договора - удача столь же редкая, как шанс найти на полу золотой слиток.
   - В дополнение к этому мы берём на себя оплату твоего проживания, пока ты выздоравливаешь, а также платим за твоего коня и повозку.
   - С моим конём всё в порядке?
   - Да. Полагаю, гильдия Медиоха посчитала, что брать лошадь в заложники не имеет смысла, - кивнул Мархейт и усмехнулся. Лоуренс улыбнулся в ответ.
   "Да, такое обхождение куда лучше, чем я ожидал", - подумал Лоуренс.
   - Что касается деталей выплаты, полагаю, мы обсудим их позже?
   - Хорошо. Однако я очень хочу поблагодарить вас за всё.
   - Излишне. Это небольшая цена за хорошие отношения с таким торговцем, как ты, господин Лоуренс.
   Посмотрев на Мархейта, Лоуренс понял, что верно оценил прибыль гильдии. Тем не менее, улыбка главы отделения была деловой. Лоуренс решил, что это он делал специально. Получить от огромной гильдии тысячу монет и уверения в заинтересованности вести дела в будущем. Это означало, что гильдия вправду ценила его как торговца.
   И для обычного торговца, такого как Лоуренс, это законный повод для гордости. Лоуренс кивнул и ещё раз поблагодарил Мархейта.
   - А, я думаю, лучше всё-таки спросить сейчас. Ты желаешь получить всё деньгами? Если ты предпочитаешь получить оплату товарами, я должен пойти отдать нужные распоряжения.
   Тысяча монет, если их носить с собой, - это лишь груз, прибыли не приносящий. Услышав любезное предложение, Лоуренс принялся размышлять, сопоставляя причитающуюся ему сумму и вместимость повозки. Наконец он выбрал подходящий товар.
   - У вас есть перец? Перец лёгкий и занимает мало места. Приближается зима, люди скоро начнут запасать мясо, и цены на перец вырастут.
   - Ты сказал "перец"? - переспросил Мархейт и хихикнул.
   - А что?
   - Ах, мои извинения. Я совсем недавно прочел одну пьесу, которую мне прислали с юга, и сейчас не могу не вспомнить сюжет.
   - Пьеса?
   - Именно. Однажды перед богатым торговцем появился демон и сказал: "Приведи мне самого вкусного человека в этом краю, иначе я сожру тебя". Торговец не желал расставаться с жизнью, он выбрал из своей прислуги нескольких юных горничных и самого толстого лакея и отвёл их к демону. Однако демон лишь покачал головой.
   - О?
   - Тогда торговец начал искать в семьях богатых и знатных людей, тратя большие деньги, в поисках вкусного человека он обшарил весь край. Наконец он нашёл юного монаха, тело которого источало аромат свежего меда и молока. За огромные деньги он выкупил этого юношу у монастыря и предложил его демону. И тогда юноша сказал демону: "О, демон, ты, кто противостоит богам! Самый вкусный человек в этих краях - не я".
   Лоуренс, зачарованный историей, молча кивнул.
   - "Самый вкусный человек стоит прямо перед тобой. Это человек, с ног до головы покрытый пряностями своих богатств, отчего его жирная душа идеально приправлена".
   Когда Мархейт рассказывал историю, его лицо вторило действию. В конце он изобразил полное ужаса лицо торговца, после чего немедленно вернулся к своей чуть застенчивой улыбке.
   - Это религиозная пьеса Церкви, она иносказательно повествует о торговле и призывает к умеренности в торговых делах. Об этих-то событиях я и думаю всё время. Когда я думаю о пряностях и о богатом торговце, всё так хорошо совпадает.
   Любой торговец понял бы, что эти слова были комплиментом. Лоуренс нашёл историю интересной, похвалу Мархейта - тем более, так что он с широкой улыбкой ответил:
   - Надеюсь, вскоре и моё тело пропитается ярким и густым ароматом пряностей.
   - Поживём - увидим. Пока же я всегда рад приветствовать тебя в стенах нашей гильдии, господин Лоуренс.
   После этих любезных слов они оба рассмеялись.
   - Хорошо, я подготовлю для тебя перец. У меня сейчас много дел, так что прошу извинить... - и Мархейт повернулся к двери.
   В этот миг в дверь постучали.
   - Уж не твой ли это партнер? - спросил Мархейт, Лоуренс, однако, был убеждён, что нет.
   Глава направился к двери. Лоуренс, подняв голову, стал смотреть в ясное голубое небо.
   - Хозяин, тут какой-то счёт, - послышался голос, когда Мархейт отворил дверь. Послышался шелест бумаги.
   Лоуренс догадался, что этот счёт требовал срочной оплаты. Он перевёл взгляд на облака, и на него вновь накатило острое желание обзавестись лавкой. Но его отвлёк голос Мархейта.
   - Действительно, получатель - гильдия, тут не может быть сомнений...
   Скосив глаза на Мархейта, Лоуренс обнаружил, что тот, в свою очередь, смотрит на него.
   - Господин Лоуренс, этот счёт тебе.
   В голове у Лоуренса тотчас всплыли все имена его деловых партнеров, кому он был должен. Он попытался вспомнить, какую сделку он здесь заключал в последний раз. Однако вряд ли кто-то от него потребовал бы так строго держаться уговоренной даты платежа - по крайней мере, пока он находится за стенами Гильдии Милона. И кстати, откуда его деловые партнеры могли знать, что он здесь?
   - Можно мне взглянуть?
   Мархейт взял бумагу и протянул Лоуренсу. Тот пробежал глазами часть, где перечислялись условия договора, и сразу перешёл к деталям. Его интересовало, о каких товарах идёт речь. Но список товаров в документе был незнаком.
   - Хм... - Лоуренс задумался. Внезапно его буквально подбросило. Ошарашенный Мархейт попытался было что-то сказать, но у Лоуренс не стал слушать. Он спрыгнул с кровати и, не обращая внимания на боль в руке, кинулся к двери.
   - М-могу ли я спросить...
   - Пропустите! - заорал Лоуренс. Работники Гильдии поспешно расступились, и он, мельком отметив их ошеломленные лица, выскочил из комнаты. В последний момент он остановился и спросил у ближайшего работника:
   - В какой стороне у вас погрузка-разгрузка?
   - А, эээ, в конце этого коридора налево и потом вниз по лестнице.
   - Спасибо, - коротко поблагодарил Лоуренс и побежал по коридору, сжимая в руке счёт.
   В такое возбуждение его привёл список товаров на скомканном в его руке листе. Дата на счёте сегодняшняя, а деньги по счёту причитались торговцам одеждой и фруктами с рынка Паттио. Список включал в себя два прекрасных платья с длинными рукавами, два сатиновых пояса и дорожные туфли, гребень из панциря морской черепахи и огромное количество яблок. Общая стоимость превышала полторы сотни монет. В первую очередь обращало на себя внимание количество яблок - слишком много, одному не унести. Но ни слова о найме лошади или повозки. И Лоуренс сделал единственный вывод.
   Наконец, Лоуренс прибежал в закут для погрузки и выгрузки товаров. Вокруг всё гудело и суетилось, как в пчелином улье. Над Лоуренсом возвышались горы и горы разных товаров, прибывших из далёких краев либо готовых к отправке куда-то. Переминались с ноги на ногу лошади, перевозящие в повозках товары, кричали что-то друг другу люди. Этот хаос наполнял собой будни Гильдии Милона, свидетельствуя о её процветании.
   Лоуренс оглядывался по сторонам в поисках того, что обязательно должно было оказаться здесь.
   Закут был весьма просторным, и лошадей с повозками в нём было много. Лоуренс оббегал его вдоль и поперёк, скользя по соломе, рассыпанной повсюду. Наконец, в дальнем углу он разглядел знакомую повозку и бросился туда. Все вокруг к этому времени уже глядели только на Лоуренса с неописуемыми выражениями на лицах, но ему было наплевать. Сам он смотрел лишь в одну сторону.
   На козлах повозки, доверху набитой яблоками, расчёсывая черепаховым гребнем красивый хвост, восседала хрупкая девичья фигурка. Она была одета в платье из материи высшего качества, платок на голове надвинут до самых глаз. Прошло несколько секунд, девушка прекратила расчёсывать мех и вздохнула. Не поворачивая головы к Лоуренсу, она произнесла совершенно спокойным тоном:
   - Я не хочу, чтобы меня преследовали до самого севера, чтобы заставить выплатить долг.
   Лоуренс с трудом удержался от смеха. Подойдя к козлам, он протянул по-прежнему не глядевшей на него Хоро руку. Она моргнула, ещё некоторое время сосредоточенно изучала свой хвост, потом медленно протянула руку в ответ. Когда руки встретились, она, наконец, улыбнулась с таким видом, словно признала поражение, и сказала:
   - Я вернусь на север лишь после того, как выплачу тебе свой долг.
   - А иначе и быть не может!
   Хоро стиснула руку Лоуренса.
  
  
   []
Оценка: 8.00*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"