Некоторые размышления, навеянные стихами, поданными на конкурс "Страничка из дневника". Восьмая дюжина.
Я снова с вами, дорогие сотоварищи по конкурсу. Прощался, чтобы снова встретиться. Когда закончу эту дюжину, снова попрощаюсь. И это логично, потому что мы уходим, чтобы вернуться, а возвращаемся, чтобы уйти.
Этой теме и посвящено первое стихотворение в моём теперешнем разборе.
Это "Отъезд", автор - Винегер Юлия.Я уезжаю, возвращаясь И возвращаясь, уезжаю. И я в любви моей вращаясь, Всегда кого-то обижаю... Но как же мне собрать в ладонь Всех тех, кто дороги до боли? Как потушить тоски огонь И отпустить судьбу на волю? Как укрепить Тобою дух И верить этому движенью? Мечтать о счастье с вами вслух И придаваться вдохновенью. 16 Февраля 2008. Москва, Россия. В самолёте Москва-Мадрид. Стихи, если верить аннотации, написаны в самолёте Москва-Мадрид. Стало быть, посвящены они, смею на это надеяться, кому-то или чему-то в одном городе и в другом. Вот это постоянное метание между двумя географическими точками и привело лирическую героиню к душевным переживаниям. Как принять ситуацию в той форме, в которой она существует, окрепнуть духом и испытывать счастье от того, что есть? Надеюсь, героиня стихов найдёт подобающий способ. Бытует мнение, что душевные страдания и есть основной источник вдохновения. В том числе, и в творчестве. Неужели вы думаете, что если бы Лаура была женой Петрарки, он стал бы всю жизнь писать сонеты? - сказал Джордж Ноэл Гордон Байрон. И я с ним полностью согласен. Одно маленькое замечание. В строчке И я в любви моей вращаясь,
после И я просится логическая и фактическая запятая.
Светлане, Сергею, Александру и Зёзику Войтенко. По мотивам путешествия в Назарет. Какая странная земля, где люди - нЕлюди и звери, где кошки - лучшие друзья, и никому никто не верит; где муж - не друг, а просто так, и страшно всем на самом деле, где старый друг - не друг, а враг, и света нет в конце тоннеля; где брат чужой с давнишних пор, соседи как один похожи, где, к счастью, есть лекарств набор для счастья; где толстеет кожа. Но есть земля среди других. Лететь туда полсуток будет. Там удивительный язык, там удивительные люди. Под жарким солнцем уголок - деревья, птицы, просто точка. Тем людям я никто, не впрок, без пользы им, ни мать, ни дочка. По крови им я не родня, но братьев мне они роднее. Им нет причин любить меня - с годами только я хужею. За что мне их любовь дана? Кого благодарить мне надо? Людская это ли вина и божья это ли награда? Там, говорят, был бог рождён. Но атеистке от рожденья, мне безразличны кровь, и стон, и боль его, и воскресенье, и крест, где выпало страдать! До этого мне дела нету! Какая странная планета, где любят так, как любит мать! Всё понятно, бывает так в жизни, что встречаются люди, любящие тебя бескорыстно, безусловно, ничего не требующие за это взамен. Так, как любит мать. Бывает, что живут они при этом в Назарете. А какая при этом связь с богом, кроме совпадения его гипотетического места рождения с местом проживания этих самых людей? Лирическая героиня же у нас атеистка, уважаемая Дина, она же должна знать, что говорить о рождении бога вообще смешно. Как-то очень несвязно всё, перескок с темы на тему. Какой, кстати, в Назарете удивительный язык, не русский, что ли? И почему столько патетики в описании окружающей лирическую героиню действительности? Про землю обетованную я вообще молчу. Почему столько общих, ни о чём не говорящих слов? Почему-то нормальные отношения воспринимаются у нас как-то противоестественно - как исключение, и наоборот, обыденно воспринимаются отношения извращённые. А, на мой взгляд, говорить-то, собственно, не о чем. Ну, то есть совершенно. Ну, вот раньше концерты по заявкам на радио были. Передайте, пожалуйста, для такого-то и такого-то хорошего человека такую-то песню. А теперь и радио не надо, интернет есть. Можно зарифмовать всё это дело, разместить на страничке, друзьям ссылочку бросить. Они зайдут, порадуются, словом перекинутся, вот и славненько. А конкурс здесь причём? Вот и я не знаю.
Холодное утро и день, А под вечер Выстыло полностью. Зажжены свечи. Электричества нет, Сидим в полумраке, Ловя матовый свет. Где-то лают собаки. От печи тепло, Веет жаром и дымом. На столе рдеет вино, Тарелки с хлебом и сыром. Прекрасное стихотворение. Ну, кайф. Ей богу. Ни одного лишнего слова, знака препинания. Минимализм в лучшем его проявлении. Вот случай, когда изначально я вижу, что стихи "не мои" на 100%, а ничего не могу с собой поделать - нравится! Казалось бы, идёт перечисление каких-то бытовых мелочей, рисуется некий скелет окружающего лирического героя мира, а как из этих материальных мелочей складывается общее настроение? Ума не приложу. Никакой идейности, социальности, провокационной тематики, а как в душу входит! Как голос ведущего программы "В мире животных" Дроздова. Или сказочника Ганса-Христиана Андерсена. Дерзайте, Семён Александрович. В Ваших стихах реально срез бытия.
Лето - единственное оно. В турне отправляюсь поэтому летом, поэтому летом - цветение. Lento - одно лишь годится, но сойдёт и лезгинка, которую крутят, замедлив на ленте нетленного. То есть летом цветение, потому что лирический герой отправляется в турне. Причём подойдёт для этого только Сицилия, потому как там медленно, слабо, тихо. Или, на худой конец, лезгинка, если притормозить её до того же состояния. И всё это нетленно - обсуждению не подлежит. Что ж, по-моему, по Моэму. Поэтому: поэты - мы. Поэты мы, а не курицы. Поэтому и не курится. Бон вояж, Аверьян Аверьянович. (:-))
"Ложь". Мулюков Марат Р. 1997 год. Мысли вслух. Повсюду ложь, одна лишь ложь, Вонзает в спину острый нож. При виде крови улыбаясь, Мне говорят: "Все хорошо!" А я, родившийся во лжи, Продавший совесть и мечты, В толпе безликой растворяюсь С душой, умершею давно. От одиночества спиваюсь. Смеюсь иль плачу - притворяюсь. Мечтаю жить, а не играть, Но сам мечту я убиваю. Придерживаюсь роли строго, Той роли, данной мне от Бога, Так постепенно умирать, Считая, что не умираю. Ужасный мир, ужасные нравы, ужасные рифмы, ужасное несоблюдение ритма, ужасно бедная лексика, ужасно наигранно и лживо. На этом всё.
Всем родителям, познавшим утрату своих детей... 25.01.2008 год На окраине, в церкви старой, Где кончается свет мирской, В окруженьи сугробов талых Люди ищут души покой. И сейчас в церкви мало места, Много душ собралось у икон, Но им вместе совсем не тесно В полумраке тиши, без окон. У иконы старинной работы Плачет женщина средних годов, И во взгляде - печаль и забота, Тяжесть жизненных бренных трудов. Свечку ставит она пред иконой, А из глаз слёзы горя текут, Ей не ведомы божьи законы, По которым детей предают. Эта женщина знает о горе - Сын недавно погиб у неё. Она хочет смириться с бедою, Но печаль забирает своё. Не вернуть ей ребёнка родного, Остаётся молиться о нём, И придёт она снова и снова В храм господень - побыть с ним вдвоём. Сотрясаются матери плечи, Горя дух заполняет ей взгляд, Но от слёз не становится легче - Сына ей не вернуть уж назад. Дорогая Алёна. Тема стихотворения не всегда служит оправданием для его написания. Тем более, она не закрывает собой все дыры в стихах, допущенные по вине автора. Давайте посмотрим. На окраине, в церкви старой, Где кончается свет мирской, В окруженьи сугробов талых Люди ищут души покой. Люди ищут души покой в окруженьи сугробов талых? Или в церкви старой? И, разве сугробы талые находятся прямо в церкви? И сейчас в церкви мало места, Много душ собралось у икон, Но им вместе совсем не тесно В полумраке тиши, без окон. Корректно ли говорить о людях много душ? Они ещё до сих пор крепостные? Или речь идёт о душах, которые не обрели покой? Тогда чего их много и они собрались у икон? Кстати, не много ли душ для одного стихотворения? У иконы старинной работы Плачет женщина средних годов, И во взгляде - печаль и забота, Тяжесть жизненных бренных трудов. О трудах трудно сказать, что они преходящи и временны. О жизни - в самый раз. Но всё наоборот в строчке тяжесть жизненных бренных трудов. Свечку ставит она пред иконой, А из глаз слёзы горя текут, Ей не ведомы божьи законы, По которым детей предают. Слово икона уже третий раз: у икон, у иконы, пред иконой. Эта женщина знает о горе - Сын недавно погиб у неё. Она хочет смириться с бедою, Но печаль забирает своё. Потеря сына вызывает, по вашему, такое чувство как печаль? Прошу прощения, с ума сошли? Почему не лёгкий сплин? Она хочет - звучит не хорошо. Эта - про женщину - взято для поддержания ритма. Не вернуть ей ребёнка родного, Остаётся молиться о нём, И придёт она снова и снова В храм господень - побыть с ним вдвоём. Побыть с ним вдвоём. С храмом, с господом или, всё-таки, с ребёнком? Сотрясаются матери плечи, Горя дух заполняет ей взгляд, Но от слёз не становится легче - Сына ей не вернуть уж назад. Правильнее, с точки зрения русского языка: взгляд наполняется духом горя. Взгляд с назад рифмовать, по-моему, тоже не стоит. И, самое страшное, это последняя строка: сына ей не вернуть уж назад. Кульминация, после которой уши сворачиваются в трубочку, и становится стыдно смотреть этой гипотетической матери в глаза.
Пустой стакан перед глазами, Шумит в ушах, из носа кровь, И лист, закапанный слезами, Размывшими цепочки слов. А впрочем, лист вообще не нужен - Никто записку не прочтёт, Не поругается над лужей, От смерти так и не спасёт... Недели через две, возможно, Заглянет кто-нибудь сюда И скажет, нос зажав: "Как можно? Зачем травиться?.. Скверно... Мда..." Ну вот, с юмором о суициде. Совсем другое дело. Будет лишь одно нарицание: а впрочем, лист ВАЩЕ не нужен. Успехов в творчестве и личной жизни! (:-))
"Я тебя приглашаю", Фоменкова. Я тебя приглашаю, забыв, про женскую гордость, Посидим в ресторане часочек, другой, Что б из сердца совсем ушла безысходность Чтоб совсем распрощалась, любимый, с тобой. Я все помню тебя, пусть забыть я старалась, Помню все до деталей, помню день ото дня. Разлюбить не могу, я не раз уж пыталась. Надо мною смеются, осуждают меня. Пусть все будет сегодня меж нами не так. Давай хоть раз в жизни с тобой ни о чем поболтаем И мальчонка учтивый нальет нам в бокалы коньяк Помолчим о своем, вспомним всех кого знаем. Может, что-то, я новое, узнаю в тебе... Может, я, неприятное что-то увижу.. И в лицо усмехнусь злодейке - судьбе, Или капельку даже возненавижу. Бред, несу я какой - то, а может не бред, Не к лицу в ресторан мне мужчин приглашать. Но тебя приглашаю на ужин или обед, Я считаю, нам есть, что друг другу сказать. Дорогая госпожа Фоменкова! Извините, что не по имени-отчеству, они остались для меня неизвестны. Я бы мог, конечно, посвятить некоторое время разбору неудачных рифм типа: увижу-возненавижу, приглашать-сказать, но очень не хочется. На мой взгляд, стихи не получились вообще. В чём причина? Не знаю. Попробуйте почитать аналогичные других авторов, спецлитературу, если будет желание. Пока же, извините, это всего лишь двадцать плохозарифмованных мёртвых строк. Удачи Вам!
Опять закат, опять одно: Черней туман, и звуки глуше, Неупокоенные души Ютятся под моё окно; Они теснятся и снуют И молча смотрят в мой приют. Они собою полнят мглу, Гонимы тайными страстями, И по стеклу скребут ногтями, И рассыпают по стеклу Давно истлевшими горстями Давно истлевшую золу. Мерцают грозди мутных пятен В их опрокинутых глазницах, Мольбой исполнены их лица, Но смысл мольбы мне не понятен... И я пытаюсь слушать их, Но звук их нем, и шелест тих.