Завтра у Стаса день рождения, а за окном туман. Точно такой же, как и вчера и позавчера. Если в этом городе вообще уместно говорить о времени.
Давя на газ, Стас гнал машину вперед, куда точно, он пока не знал. Ветер путался в волосах, руки скользили по рулю, в голове проносились какие-то мысли. По радио передавали новости: "...ровно год как из краевой психиатрической больницы в связи с отсутствием финансирования были выписаны все пациенты...". Мальчик появился из неоткуда. Его задело зеркалом. Он упал на дорогу.
-Ты в порядке?- Склонился Стас над мальчиком, лет 14.
Тот открыл глаза и плюнул ему в лицо.
-Подонок!- Закричал мальчик.- Тебе что, было трудно?1 Отвечай, трудно, да?!
Мальчик поднялся на ноги, и посмотрел на дорогу. Туман.
-У тебя есть деньги?- Спросил он.
Стас молчал. Он всегда молчал, когда люди с оранжевым голосом заговаривали с ним. В этом городе почти у всех был оранжевый голос.
-У тебя есть деньги?- Повторил мальчик.
Не дождавшись ответа, он обнял Стаса и поцеловал.
-Разожми губы,- прошептал он.
Стас не шелохнулся.
-Разожми.
...
-Ну и пошел ты!- Мальчик оттолкнул его и побежал на встречную, из тумана доносился шум мотора.
Шины завизжали по влажному асфальту, через мгновение тело мальчика пролетело мимо Стаса и упало где-то по ту сторону тумана, оставив след крови на белых полосах зебры. Стас сел в машину и поехал в "Серую мышь".
В "Серой мыши" было многолюдно. Стас взял Кровавую Мэри и сел за столик в самом углу. Вокруг носились краски голосов. Все оранжевые. Вошла девушка в розовом пальто. Ярко-розовом. Мест не было, и она подсела за столик Стаса.
-Вы случайно не убийца?- Спросила она тихим голосом.
Стас привык к таким вопросам. Чего только ни спрашивали в этом Городе Психов.
-Я знаю одну девушку, у неё темно-синие глаза, как у вас. Она- убийца.
-У вас тоже темно-синие глаза...- Заметил Стас.
-Я знаю...- Она тяжело вздохнула.
Голос у нее был прозрачный, почти невидимый, но точно не оранжевый, скорее, голубой.
-Я знаю,- повторила девушка и улыбнулась.
"Очень милая",- подумал Стас, прикрывая рот, чтобы оранжевые голоса не влетали.
Было темно. И у них у обоих под глазами- пропасти теней.
-Знаете, у меня есть сестра-близнец,- сказал девушка, глядя на носки своих лакированных сапог.- Она очень плохая, очень. Она убила наших родителей. Она их отравила. Не специально. Случайно. Но я все равно ее ненавижу. Я хотела рассказать всем, что это она их убила, но она сказала, что если я это сделаю, то она покончит с собой, и в этом буду виновата я, и что тогда и ее смерть и все ее грехи лягут на меня. Понимаете? Если я расскажу, получится будто это я убила наших родителей. Но ведь это не я!
-Да, не справедливо,- прошептал Стас, и тени под его глазами ощетинились кончиками ресниц.
-И я подумала, что может быть, если бы вы были убийцей, вы бы могли мне помочь. Ведь если бы вы убили ее как будто ради меня, чтобы мне стало лучше, то ведь ее грехи не перешли бы к вам. Ведь так?
-Наверное.
-Да... жаль, что вы не убийца,- девушка опять тяжело вздохнула, и откинулась на спинку стула, совсем уйдя в тень, из которой лился лишь ее нежно- голубой голос.
-Если бы у моей сестры были глаза песочного цвета, то все было бы проще,- прошептала она.
-Как у самоубийц?
-Как у самоубийц. Ночью перед Пасхой она ходит к родителям. Они на центральном кладбище.
- Вы меня используете?
-Да, ведь вы- надежда.
-А вы- Вера?
Из "Серой мыши" Стас поехал к сестре. Вчера она позвонила и сказала: "Мне больно". Алый голос просачивался через трубку.
В тот день ее щеки были располосованы лезвием бритвы. Свежие, не затянувшиеся раны редели на бледной коже.
-Он резал меня по судьбе, сердцу и жизни,- протянула она Стасу свои ладони, похожие на куски свежего мяса.
Она кивнула в сторону спальни, где стояла большая двухместная кровать, и заговорила тише:
-Днем он спит под кроватью, а ночью выходит мучить меня. Ему нравится разрывать мои раны языком, поэтому он заставляет меня резать лицо, он сам меня режет. Я никогда не помню, как лезвие оказывается в моей руке. Он его вкладывает. Он подносит лезвие к моей щеке и давит. Выступает капля крови, он ее слизывает, и продолжает резать, дальше, глубже. Потому что это красиво. На щеках кровь всегда красивая, она алая. Живая. Она нравится Монстру.
Стас приехал в парк. Пруд заволокло туманом, казалось, что лебеди бьют крыльями, но это только казалось. От кислого запаха воды Стаса тошнило. Туман будто сгущался. Значит, скоро ночь. Он вспомнил Алискину кожу. Такую же темную, как туман в сумерки, почти прозрачную. Она писала свои книги, никогда их не заканчивала, но не останавливалась. Стас сидел на диване и смотрел на стену без окон. Недокуренные сигареты выпадали из его пальцев, но это никого не трогало. Тишина. Чтобы говорить, им с Алиской не требовались звуки.
"Ты никогда не закончишь своих книг, потому что твои глаза не песочного цвета",- полетела к ней, прямо в спину, мысль Стаса.
"Мне иногда кажется, что передо мной не ты, а я",- бросила она мысль в ответ.
"Скажи последние строчки".
"... И в глазах моих кровь несмываема. И в ноздрях моих воздух отравленный. А во рту в моем мясо раскаянья. На руках моих труп твой залатанный. Я иглою тебя обласкивала и шелками скулы стягивала, занавески разорвала на краски, на тебе рисовала, настраивала".
Стас не слышал Алискиного голоса и не знал его цвета.
Андрей уже бежал. Она- за ним. Весь парк тонул в тумане, смешанном с ее оранжевым голосом. Андрей поскользнулся на раздавленном помидоре, упал. Она бросилась на него, вцепилась, и закричала, завопила:
- Я люблю тебя! Не уходи, зайка, солнышко, не уходи! Я так тебя люблю!
-Отвали, Психопатка!- Выругался Андрей прозрачным фиолетовым голосом.
-Я всего лишь хочу быть с тобой! Я с ума схожу от любви!
-Ты уже сошла с ума, Дура! Да отпусти, Идиотка!
Андрей ногой оттолкнул ее от себя. Сумасшедшая упала, из ее ноздрей потекла кровь.
Ее кровь заставила Андрея облизнуть губы. Он почувствовал вкус гигиенической помады. Рука Сумасшедшей обвилась вокруг его ноги. Он наступил ей на спину, придавил к земле. За волосы приподнял ее голову и приблизил.
-Ты носишь контактные линзы?- Удивленно воскликнула она.- Я люблю тебя, а ты носишь контактные линзы. Урод...
Андрей оттолкнул ее от себя и ударил ногой в голову. Схватил камень и проломил череп, мозги запутались в ее русых волосах.
-Сумасшедшая!- Орал он и бил все сильнее и сильнее по груди, пока ребра не проломились, и сердце не выкатилось на землю, отстучало SOS и замерло. Умерло.
Еще несколько минут Стас слышал удары Андрея и его крики, он звал ее Психопаткой и бил как Псих. В его голове проносилась одна и та же фраза, как заклинание:
"Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать...
Лучше убивать, чем умирать..."
В животе стало тепло. Горячо. Стас попытался вспомнить лицо Веры. Но не смог. Он помнил лишь ее розовое пальто и светлые волосы, ни голоса, ни лица...
Мимо, весь залитый кровью, пробежал Андрей. Стас подошел к трупу Сумасшедшей. Ее сердце лежало рядом со сгнившим раздавленным помидором. Оно воняло этим помидором. Стас взял камень, которым Андрей убил Сумасшедшую, обтер его об чистый край ее юбки, и поехал на кладбище.
Внутри жар все нарастал. Стас знал, что если он не вспомнит лица Веры, то сгорит. Дым валил из его ноздрей, ушей и рта. Хватаясь за надгробия, сжимая камень, он брел между неровными рядами могил. Искал.
Сестра Веры стояла у голой сирени. В животе стало еще горячее, когда Стас подумал, что сейчас увидит это лицо. Точно такое же, как у Веры. Лицо веры. Ожидание становилось невыносимым. Стас подошел. Почувствовав его дыхание, она обернулась. На миг туман исчез. Специально, чтобы Стас мог лучше рассмотреть. Жар спал. Стас размахнулся. Камень вошел ей в висок. Она пошатнулась и упала в пустую могилу. Уже с надгробием.
-Спасибо,- услышал Стас ее шепот.
Тело летело долго. Пока не настигло дна пропасти.
-Вера?- Сердце Стаса замерло.
-Да,- донесся верин голос из могилы.
-Твои грехи на мне.
-Прости.
Голоса больше не стало, и Стас ушел. Шатаясь, он побрел по дороге. В темноте что-то желтело. Может, Солнце? Или уличный фонарь? Какая разница? Стас упал в канаву, ударился животом и потерял сознание. Когда он пришел в себя, звонили колокола. Звук разносился по всему городу, проникал в каждую щель. Стас выбрался из канавы, живот болел. Мимо шел мужчина с коробкой. Он вложил Стасу в руки семь монет. Пятикопеечные. Они походили на серебряные.
-Мне этого не надо,- прохрипел Стас, из его рта хлынули оранжевые потоки
Мужчина с рыжими усами удивился.
-Как не надо? Так ведь Пасха.
У него был белый голос, совсем белый, несмотря на рыжие усы.
-Я сегодня родился,- вспомнил Стас.
Мужчина заулыбался, покрепче прижал коробку и пошел дальше. Камень Стаса нагнал его, вошел в темя. Мужчина упал. Стас открыл коробку. Закутанные в полотенца, там лежали два младенца. Мальчики-близнецы, дня три.
Стас аккуратно взял коробку.
-Я пришел убивать твоего Монстра,- с порога сказал он.
Кристина задрожала.
-Позаботься о них. Это мои дети,- протянул он ей коробку и ушел в спальню.
Кристина отнесла коробку на кухню. Она положила детей на стол и обтерла их горячей водой. Они все еще были живы.
-У тебя есть пакет?- Вошел Стас.
-Зачем?
-Надо.
Кристина протянула ему черный пакет, воняющий рыбой. Стас вернулся в спальню.
Через час Кристина подняла с кровати матрас и увидела Стаса с пакетом на голове и шнурком для ботинок на горле. Вечерело.
Кристина проснулась. Светило яркое солнце, воробьи весело чирикали. Кристина открыла окно и ощутила приятное тепло с улицы. Она на миг вспомнила страшный сон, приснившийся ей этой ночью, но тут же забыла, день был слишком светлым.
Младенцы тихонько сопели, прижавшись друг к другу. В лучах весеннего солнца пакет на голове Стаса казался куском радуги.
На надгробном камне Стаса даты различаются ТОЛЬКО годами. И это красиво.