История пятая. Офтальмология, как частный случай гинекологии
Описываемая ниже история действительно имела место быть. Все имена действующих лиц изменены. Всякое совпадение является случайным.
Эта история происходила почти вся у меня на глазах и случилась с моей женой, Олесей. Все началось с того, что у нее воспалился левый глаз. Он покраснел и стал плохо видеть.
В тот же день жена позвонила в нашу поликлинику, к которой мы были приписаны по месту жительства и дозвонившись до регистратуры выяснила, что записаться к окулисту можно, но свободные номерки есть только на следующую неделю.
На семейном совете решили время не терять и идти сразу в офтальмологическую больницу, минуя посещение своей поликлиники, своего участкового терапевта и окулиста.
Я тогда еще работал и сопровождать жену не мог, поэтому в больницу Олеся поехала одна. Добралась до больницы, быстро нашла регистратуру, но тут ей не повезло. В регистратуре дежурила только одна женщина, которая была занята телефонным разговором. Сама регистратура была отделена от остального помещения невысоким барьером, как на гостиничном ресепшене, на который, видимо, позже была пристроена стеклянная загородка с форточками в нижней ее части. Посетителям, приходилось нагибаться к этим форточкам, если они хотели быть услышанными. Олеся нагнулась к открытому окошку и ей было прекрасно слышно, что разговор шел на бытовые темы и между двумя подругами. Я думаю, что любая женщина в этой ситуации поступила бы также, как Олеся. Она попыталась привлечь внимание женщины и когда та посмотрела на нее, не прерывая своего разговора, то жестом показала ей на свой глаз, наивно надеясь, что ей после этого немедленно окажут внимание. Вместо этого, женщина захлопнула окошко и продолжила разговор.
Мужчины хорошо знают эту милую особенность практически всех женщин повисеть на телефоне часик, другой. Неизвестно, сколько длился телефонный разговор до прихода Олеси, но после того, как она закрыла форточку, разговор продолжался 40 минут. Это Олеся зафиксировала просто потому, что больше нечем было заняться, да и глаз у нее болел. После того, как женщина закончила разговор и положила трубку телефона он сразу же зазвонил вновь. Следующие полчаса женщина отвечала на телефонные звонки. Олеся терпеливо стояла около нее и ждала, когда она освободится. Наконец, звонки закончились, регистратор развернулась к Олесе и открыв окошко зло и грубо спросила:
- Ну чего вам нужно?
- Я хочу попасть к врачу на прием, - ответила Олеся, пальцем показывая на свой глаз.
- У вас есть квота?
- Какая квота? - растерянно спросила Олеся, не знакомая с местной терминологией.
- Квота – это квота, - ответила регистратор и требовательно смотрела на Олесю.
- У меня нет квоты, - сказала она, - и, если вы мне не поможете, у меня не будет не только квоты, но и глаза.
Видимо, последнее высказывание регистратору показалось оскорбительным, поскольку, выслушав такой ответ, она, ни слова не говоря, просто захлопнула окошко и удалилась.
Олеся пошла по коридору больницы в надежде хоть кого-то встретить и поспрашивать, где ей смогут помочь. Ей повезло, и она узнала, как пройти в отделение скорой офтальмологической помощи, вход в которое был с другого торца этого же здания.
Олеся добралась до скорой помощи, где ей опять не повезло, поскольку больных было много. Она заняла очередь и просидела полтора часа, пока наступила ее очередь. Ее невезение продолжалось. Когда из кабинета вышел мужчина, который был перед ней, то следом за ним вышел врач и объявил, что он прием закончил и уходит на обед.
- Когда вы вернетесь? – спросила его Олеся.
- Через час, - ответил он.
Глаз болел и Олесе ничего не оставалось, как только ждать. Врач через час не вернулся, а через полтора часа пришли две девушки, которые и продолжили прием. Олесю осмотрели, сказали ей ценную для нее информацию, что глаз действительно болен и его требуется немедленно лечить. Выписали 3 рецепта глазных капель, которые требовалось закапывать в глаз одновременно, друг за другом каждые 3 часа. Оказалось, что в их отделении работает аптека, где эти лекарства можно выкупить, что Олеся и сделала, заплатив за них полторы тысячи рублей, что составляло в то время пятую часть ее пенсии. Выкупив лекарство, Олеся сразу же закапала их в глаз и засекла время, чтобы через три часа повторить лечение.
Кстати, девушки из отделения скорой помощи объяснили Олесе что такое квота и где ее можно получить. Часть больных больница набирает на платной основе, но как попасть в эту часть они не знают. Высказали предположение, что этим вопросом занимается, скорее всего, главный врач больницы или заведующие отделениями. И нужно узнавать, как можно попасть к ним на прием.
Что интересно, никакой информации в открытом доступе в больнице не наблюдалось. Обычно в учреждениях на стенах висят плакаты, хоть что-то объясняющие посетителям. В этой больнице стены были девственно чисты и свободны от какой бы то ни было информации.
После приема лекарств глаз у Олеси заболел еще больше, но отдохнуть ей сразу не удалось. В тот период времени как раз происходила активная замена медицинских полисов. Хорошо, что ей об этом вообще сказали и даже подсказали адрес, по которому этот обмен совершался.
Так что домой Олеся вернулась чуть живая. Глаз продолжал болеть и что хуже всего, он стал чернеть и закрываться.
Стало окончательно ясно, что без направления из поликлиники в больницу не попасть. Должен быть проведен первичный осмотр, заключение участкового врача и окулиста. Мы понимали, что современная медицина работает по конвейерной системе и люди в этой системе простые винтики и детальки, которые не имеют права на самостоятельные шаги. Наверное, с точки зрения массового производства, извините, я хотел сказать массового лечения, это оправдано. А до переживаний отдельной детальки никому дела нет и, чтобы эта деталька не портила статистику, которая кладется на стол руководителям нашего государства, ее даже на учет не поставят.
Вот вам урок на будущее, может сказать какой-нибудь читатель этой истории. Вы сами уже один день потеряли. Нужно было не умничать, а сразу идти в свою поликлинику, а там уже выпрашивать необходимую квоту или искать способ попасть в список платных пациентов.
Не берусь спорить, наверное, вы правы, уважаемый читатель. Но, понимаете, живет в душе каждого русского человека надежда на чудо и неистребимая вера в то, что именно с ним это чудо и случится. И ведь случилось!
В роли чуда для Олеси выступила ее подруга детства, которая работала гинекологом в роддоме.
Тут уместно сказать, что место, где располагалась офтальмологическая больница, было местом сосредоточия всяческих медицинских учреждений. От роддома до … Ну, сами понимаете, чего. Республиканская офтальмологическая больница, где пыталась получить медицинскую помощь наивная и далекая от медицины Олеся, и роддом, в котором работала Татьяна, ее подруга, находились практически рядом. Между их корпусами вряд ли было более сотни метров. Тут же рядышком располагался огромнейший многоэтажный корпус республиканского кардиоцентра, больница машзавода, одного из градообразующих предприятий нашего города. А совсем рядышком с корпусом офтальмологической больницы находился онкологический корпус.
Короче говоря, на следующий день с утра Олеся позвонила своей подруге на работу и попросила у нее помощи. При этом у них состоялся такой разговор.
- Таня выручай. Если ты не поможешь я точно потеряю один глаз. На него смотреть страшно, он почернел и практически уже не видит. Я пыталась попасть в республиканскую офтальмологическую больницу и у меня ничего не вышло. Там требуют от меня какую-то квоту, а на платное обслуживание никто не знает, как попасть. В отделении скорой помощи мне только выписали лекарство, но глаз уже в таком состоянии, что, по-моему, тут уже хирург нужен, а не глазные капли.
- Подожди Олеся, ты помнишь какое место я лечу у женщин?
- Ну, естественно, помню.
- Тогда ты должна понимать, что это место от твоего глаза находится далековато.
- Я оценила твой юмор, Танечка. Потом, может быть, я посмеюсь вместе с тобой. А сейчас мне не до смеха.
- Хорошо, жди, я перезвоню.
Ждать пришлось недолго. Таня позвонила через полчаса.
- Слушай меня внимательно, Олесенька. Сейчас едешь в больницу, проходишь в приемный покой и звонишь вот по этому телефону.
Татьяна продиктовала номер телефона. Олеся повторяла его вслух, а я сидел рядом и записывал его на листочек.
- Потом подождешь, к тебе должна выйти девочка, милашка такая симпатичная, ее Дашей зовут. Дальше она сама все сделает.
У меня был рабочий день и мне нужно было идти на работу, поэтому опять жене пришлось ехать в больницу одной. Приехала, позвонила, дождалась милашки Даши, которая провела ее в кабинет заведующего хирургического отделения, Корепанова Александра Петровича.
- Вот, Александр Петрович, это та женщина, о которой я вам говорила.
После осмотра, Александр Петрович внимательно посмотрел на Олесю и сказал:
- Что же вы, голубушка, глаз-то свой довели до такого состояния. Пораньше за помощью никак не могли обратиться?
- Александр Петрович, еще три дня назад у меня был нормальный глаз. Все произошло стремительно. Глаз заболел позавчера и был слегка покрасневший. Вчера он уже сильно болел и стал чернеть. А сегодня с утра я побоялась даже умыться.
- Ну, хорошо, но в наше отделение скорой помощи вы могли обратиться?
- А я обращалась.
- И что?
- Ничего, мне выписали глазные капли на полторы тысячи, которые я выкупила в вашей аптеке и все. Это вся оказанная мне помощь.
- Я обязательно проверю. Должна остаться запись о вашем приеме. Вас кто осматривал, доктор Потапов?
- Меня осматривали две молодые девушки, а врач мужчина, к которому я не успела попасть до обеда, после обеда так и не пришел. Вместо него пришли вот эти две девушки.
- Значит, у него опять студенты вместо него дежурили, - как бы про себя тихо сказал Александр Петрович. Он вздохнул и твердо сказал:
- Я этого так не оставлю, проверю каждое ваше слово. А сейчас вам придется дня два полежать в коридоре, свободных мест в палатах нет.
- Ну хорошо, - ответила Олеся. Тогда я завтра приду, я согласна и на коридор.
Александр Петрович недоуменно посмотрел на Дашу. Олеся тоже посмотрела на нее. Даша повернулась к Олесе и сказала:
- Вы что, добровольно хотите без глаза остаться?
- Не поняла? – непонимающе глядя на нее, ответила Олеся.
- Ложиться нужно немедленно и немедленно же нужно начинать лечение, что тут непонятного?
- Но у меня халата с собой нет и тапочек. Ничего с собой нет.
- Муж принесет, - отрезала Даша.
Александр Петрович участливо посмотрел на Олесю и сказал:
- Вам я могу сейчас сказать только одно. Никаких гарантий, что удастся спасти вам глаз я дать не могу. Сейчас вы пойдете на капельницу, а через час поставим первый укол, а там посмотрим, какие карты вам судьба выбросит.
Вот с этого момента непруха у Олеси закончилась и все для нее сложилось хорошо. После интенсивного лечения, которое проводилось в виде капельниц и уколов прямо в глазное яблоко через роговицу, глаз у Олеси быстро пошел на поправку. И через декаду ее выписали.
Вместе с Олесей рядышком в мужской палате с таким же, как и у нее, так сказали ей соседки по палате, заболеванием, лежал молодой парень. Он поступил в больницу на неделю раньше Олеси, но дела его были плохи. При выписке она услышала разговор больных, обсуждавших этого парня. Из него следовало, что глаз ему хотят ампутировать. Но, удалось парню сохранить глаз или нет, Олеся так и не узнала.
С тех пор прошло уже лет десять. И когда Олеся с Татьяной встречаются они часто вспоминают эту историю и тот телефонный разговор о том какое место лечит гинеколог и насколько это место находится далеко от интересов офтальмологов, и громко смеются. Теперь Олесе кажется, что этот вопрос Татьяны обращенный к ней был очень остроумным. И еще она очень любит рассказывать эту историю таксистам, после чего они опять же громко ржут.
А я думаю, вспоминая эту историю, как тяжело было бы жить у нас в России, если не эта, иррациональная вера в чудеса, особенно перед Новым Годом. И как хорошо, что чудеса иногда случаются.