ПАРИ С БУДУЩИМ
В Индии считается: пока танцует бог Шива на вершине горы Кайлас, Вселенная существует.
Но в эпоху, когда своим танцем хвалится богиня Кали, его супруга,
Шиве остается лишь броситься ей под ноги, дабы жертвою своей умерить разгул смерти...
soundtrack
Часть 1 - Агни
- Ума! Стой! Не делай этого! Ума, ты слышишь меня? Ума, что со связью? Ты меня слышишь?!
- Всё идет нормально. Продолжай!
- Ума, не разгоняй его больше! Я теряю контроль. Нет! Стой! Остановись немедленно!
- Ты в меня веришь?
- Ты это ты, техника - это техника! Она не...
- А я в тебя верю, Агни.
- Нет, стой!
То были ее последние слова. "Я в тебя верю, Агни". В следующий миг - ослепительная вспышка в миллион солнц. Может быть, этого она и искала?..
Опустошение. Полное опустошение...
* * *
Всю зиму древний бабушкин барометр предсказывал "великий дождь". Его почему-то повесили в моей комнате, под настенными часами, и всякий раз, собираясь на дежурство, я натыкался на смешные надписи на дореволюционном русском - с ятями и ерями. Отец сказал, что для этого механизма нет разницы - великий дождь или великий снегопад. Однако же и снегом в нынешнем году погода нас не порадовала. Так, выпало что-то непонятное и застыло, а на дороге сбуровилось в серую кашу из песка, соли и льда.
Но на днях доморощенный метеоролог в круглой рамке из вишни, притворяющейся красным деревом, сбрендил окончательно. С первых же чисел весны он начал предвещать "бурю".
И только когда случилось то, что случилось, когда в сценарий моей жизни кто-то вписал совсем уж невероятных персонажей, я понял: бурю он предвещал мне. Но понял слишком поздно.
Потом, после всего произошедшего, тот зловещий дом у пустыря все-таки снесут. Наверное, так сработает древний обряд жертвоприношения, подогнанный под современные реалии. Но меня все это - и суета городских властей, и непонятная зеленая штука в небе, что преследовала меня с детства, и коварное землетрясение, и уж тем более погодные аномалии - к тому времени интересовать не будут совсем.
01
- Слышь, а ты щелкни нас вот отсюда!
Едва выпрыгнув из АЦ в морозную тьму ночи, я был снабжен переключенным в режим фотосъемки ментовским телефоном, и команда из троих служителей закона лихо построилась передо мной. Им приспичило запечатлеться в героических позах на фоне пожара, как будто это они сейчас полезут тушить возгорание вместо нашего расчета, а мы тут ради любопытства примчались по их вызову.
Да, к слову. "Мы"', то есть - официально - наш пожарный боевой расчет, той ночью состоял из четверых человек: самым шумным был начальник, Николаич, самым ворчливым - водитель автоцистерны, Петр Рыба, а мы с Женькой, рядовые, соблюдали субординацию и, как обычно, лишний раз на рожон не лезли.
В кабине Рыбы голосом диспетчера надрывалась рация, требуя доложить категорию сложности, однако Николаич отвечать не торопился. Проходя мимо ментов, замерших передо мной в ожидании щелчка, он между делом брякнул:
- Один режиссер комедий всегда говорил: "Внимание! Мотор! Жопа!"
Парни заржали, и я тут же нажал кнопку, запечатлев бригаду хохочущих дежурных, плечо и край капюшона уходящего Николаича, два жигуленка-подснежника позади них и - самое главное! - сарай, полыхающий в ночи ярким пламенем. Знаю, знаю, фотограф из меня никакой, но я к ним и не напрашивался.
- Давай с нами! - предложили мне по возвращении мобильника законному владельцу, но я отмахнулся, и они продолжили все так же без меня, отпуская в процессе фотосъемки шуточки разной степени остроты.
- Чё тут у вас не проехать нигде? - буркнул Рыба. Наш водила и так-то не подарок по характеру, а тут добавь еще лишние десять минут блужданий по дворам в попытке проехать к месту пожара да занудные вопросы диспетчера.
Менты развели руками. А куда еще жителю личную машину ставить? Вот и бросает у подъездов где придется...
В морозном воздухе дым поднимался в звездное небо неторопливыми сивыми клубами. Сарай горел знатно. Деревянный и ветхий - спасать его было уже бессмысленно.
- Денис, иди глянь, что там! - крикнул мне Николаич, взмахнув рукавицей в сторону огня.
Они с Женькой тем временем доставали рукав, а Рыба пристал к ним с вопросами, нужен ли гидрант. Вот меня и отправили оценить - гидрант или пена.
Шагая по мелким, подмерзшим ночью сугробам и обходя наставленные нашими малообеспеченными гражданами джипы и малолитражки-иномарки, я подобрался к тому сараю. Он стоял чуть на взгорке и был предпоследним в ряду таких же развалюх, выстроившихся через дорогу от жилого дома. За сараями был спуск, и в этом закутке, точно за горящей постройкой, показалась крыша металлического гаража.
- Вот хреновина... - ругнулся я и пошел докладывать об увиденном.
Николаич подтвердил справедливость моего высказывания, добавив от себя еще чего покрепче и заковыристее, а затем помотал головой в ответ Рыбе. Ну, пена так пена. Мало ли чего там, в том гараже, может стоять. Да хоть канистры с бензином! Рванет - так весь квартал этой деревянной разносортицы туши после этого...
- Хорошо хоть ветра нет, - пробормотал Женька и потащил "Пургу" по моим следам. - А то уже давно бы... всё тут фестивалило...
Фотографироваться наряду надоело. Вызвавшие нас менты надели шапки, забились греться в свой "бобик", но не уехали - остались наблюдать. Все происходящее чрезвычайно их развлекало. А у нас третьи сутки дежурства и пятый вызов за эти дни.
- Резво, резво! - командовал Николаич.
Из ближнего подъезда сонно выползли жильцы - человек, кажется, пять или шесть. Даже пожар не вдохновлял их в третьем часу ночи выписывать кренделя в поисках своей тачки. Представляю, каково им - из теплой и мягкой-то постельки! Сам бы сейчас рухнул, и до полудня...
Заводились, задним ходом отъезжали, освобождая место. А не поздновато ли спохватились? Наверняка ведь стояли у окон и все это время прикидывали - может, само потухнет?..
Ан нет, само не рассосалось!
Когда пошла пена, огонь принялся неистово огрызаться. Честно говоря, хоть я и не новичок, но от маленького сараюшки такого не ожидал. Снаружи возгорание не выглядело настолько агрессивным.
- От падла! - пробормотал Женька, на всякий случай делая пару шагов назад. - Чего у них там напихано?
Пламя выпрыгивало из едва приметных щелей, кувыркалось, подныривало, ползло боком, словно пес-подхалим, и снова ярилось, грозя перепрыгнуть на соседние сараюшки. Угол крыши одного уже слегка тлел, поэтому Женька первым делом забросал пеной этот опасный участок, а потом снова накинулся на очаг.
Николаич обернулся, стоя уже почти в проеме бывшей двери сарая, и крикнул мне:
- Стрельцов, подь сюды!
На пути к нему я ощутил, как в нагрудном кармане рубашки под комбинезоном и толстой многослойной курткой завибрировало. Черт, опять телефон переложить поближе забыл... Кого прорвало в три часа ночи?
Отвечать я, понятно, не стал. Мобильник судорожно дернулся напоследок и стих. Мы с начальником стали попинывать уже обугленные, но не спешившие обваливаться доски сарая, и в небо фейерверком помчались густые рои суетливых мелких искр. Дыма стало вдвое больше, огонь вроде как начал сдаваться.
Наверное, я увлекся процессом, потому что оказался на шаг впереди Николаича и уже занес было ногу долбануть по очередной перекладине, как вдруг отчетливо почувствовал импульс: пригнись!
Едва я это проделал, ни мгновения притом не сомневаясь, в углу что-то грохнуло, и надо мной - там, где секунду назад еще была моя голова - со свистом пролетел и врезался в ствол ближнего тополя неопознанный полыхающий объект.
- Блин! - выдохнул я, медленно распрямившись и готовясь в любой момент пригнуться снова.
От такого и шлем мог не спасти. Помню, мальчишками мы жгли костры и швыряли туда куски шифера. Бабахало примерно так же - весело, дальше некуда! Дураками были...
И тут пришло осознание: только что непонятное предчувствие спасло меня от увечья, а может, даже от смерти. Оно казалось интуицией, но в глубине души я ощущал, что команда мозгу поступила извне. Просто маскируясь под мои собственные мысли.
Хребет лизнуло холодом. И это несмотря на то, что вокруг все плавилось от запредельных температур.
- Чё там у вас? - крикнул Женька из темноты.
- Да Стрельца тут чуть конвективным потоком по стене не размазало, - схохмил Николаич и добавил, нарочито коверкая суржик: - Шоб нэ лез поперед батьки у пэкло.
Женька встревожился:
- Э, хорош вам прикалываться, мужики! Нам тут до кучи еще неотложки не хватало!
И тут же послышался ворчливый голос Рыбы:
- А Бог троицу любит! Где ноль-один и ноль-два, там и ноль-три!
- Рыба, молчать! - не сговариваясь, но на удивление стройным хором заорали мы втроем.
Рыба - глазливый черт. Бывает, как ляпнет что-нибудь, так оно и сбывается. Да ладно бы еще доброго чего наляпал...
Я стоял и чувствовал, как медленно оттаивают приросшие к земляному полу бывшего сарая ноги, а страх пузырьками суррогатного шампанского с шипением уходит из крови. Кто-то давно мне говорил, что прошедшая мимо, но совсем-совсем рядом смерть - это вроде боевого крещения в нашем деле. Но тогда я не внял, и только теперь вот - дошло...
"Он должен был вернуться на станцию еще в прошлом цикле. Прошло уже сорок восемь минут!" - откуда-то со стороны, но в моей собственной голове прозвучали слова, полные отчаяния.
"Но он там, Ума. Взгляни сама. Может быть, он просто хочет сделать что-то еще? Может быть, мы не все предусмотрели с этим парнем?"
"Почему он не подает никаких сигналов? Почему картинка статична? Это обрыв связи - вот почему, Агни! Я отправляюсь к точке входа. Он не менял маркер?"
"Нет", - отвечаю я.
"Значит, я попаду в начало цикла. Координируй меня. Я все проверю"...
Таинственный диалог вихрем промелькнул на задворках сознания и растаял, а я встряхнулся, избавляясь от остатков испуга.
Черные доски еще исходили паром, но огонь был потушен окончательно. Мы стали сворачиваться. Добраться до того гаража пламя так и не успело. Ну очень уж не хотелось проверять свои подозрения о его содержимом, да еще на собственной шкуре! И так хватило на сегодня по горло.
Когда мы возвращались, менты снова повылезали из своей машины и подошли к нашей ацешке.
- Что скажешь? - поинтересовался сержант у Николаича. - Поджог все-таки?
Начальник прищелкнул языком и уклончиво ответил фразой из анекдота, что, мол, работа у нас такая - отмачивать там, где кто-то отжег. Он у нас юморной мужик и умеет увернуться от прямого вопроса.
- Да ладно! - посмеявшись со своими ребятами, продолжал сержант. - Ну ведь поджог же! Я вон в том доме живу, и соседка на днях рассказывала, как сюда с телевидения приезжали, всё тут зачем-то снимали, руками разводили... А?
Что-то сильно любопытный и разговорчивый мент нам сегодня попался. Как любит говорить Рыба, не к добру.
- Слуш, сержант, я заключение напишу, а там уж пусть дальше разбираются - ваши или из прокуратуры, я уж там не знаю.
- Да какая прокуратура - сарай, блин! - фыркнул мент. - Ты еще МЧС приплети. Никто с этой фигней разбираться не будет, бумажку от ваших получат и закроют дело. Я тебя так, не для официоза, спрашиваю. Как спеца.
- Ну если как спеца и не для официоза, то вот тебе ответ: если мэрия скажет, что тут будет банк - тут будет банк. И не парит! Я ясно выразился?
С этими словами начальник полез в машину, а следом за ним забрались и мы с Женькой. Вывозил нас Рыба оттуда нервными рывками, по каким-то колдобинам из нерастаявшего льда и грязи. Не люблю я с ним дежурить, да и никто не любит...
Женька стянул с головы трикотажную шапочку, утер ею лоб и на ощупь кое-как пригладил слипшиеся от пота волосенки мышиного цвета.
- Сегодня у нас какое? Четырнадцатое? - вымолвил Артем Николаич - так полностью звать нашего РТП. - Ё-моё, уже четырнадцатое...
Мы вздохнули. Еще три года назад 14 марта отмечали день рождения Степки Еремеева всем составом...
- Степухе бы сегодня тридцатник стукнул... - сказал Женька, а мне почему-то подумалось сдуру: а может, это Степа меня предупредил пригнуться?
Я в мистику не то чтобы не верю, просто считаю, что во всем есть своя причина, пусть даже лежащая не в области физических величин, но имеющая логику. А призраки давно умерших, которых почему-то все еще беспокоит благополучие оставшихся в этом мире, мне кажутся все-таки больше плодом воображения сценаристов. Если все это существует, то существует оно совсем по другой причине и нашими проблемами интересуется мало. Но ведь что-то все равно было, я мог бы поклясться в этом!
Три года назад, в марте, Степа Еремеев погиб при тушении пожара в одной из общаг. Там были нарушены правила пожарной безопасности, некоторые двери с лестницы в коридор были намертво заколочены. В задымлении, ночью, это и подвело бойцов Степкиного расчета. Но выжили все. Кроме него. Еремеев не сгорел, его успели вытащить на воздух, но до больницы не довезли...
Женька поглядел на часы, и тут меня осенило: мне же кто-то звонил!
Кое-как добравшись до телефона, я посмотрел пропущенный номер и вздрогнул. Звонили из дома. Сердце бешено запрыгало. Когда ты знаешь, что все в твоей семье ложатся спать не позже часа ночи, а кто-то звонит почти в три, волей-неволей подумаешь о самом плохом.
Руки тряслись, пока набирал ответить, и даже Женька, сидящий напротив, заметил это, уставился с вопросительной физиономией.
Трубку подняла бабушка. Уф! Ну конечно! И как же я сразу-то не подумал о ней!
- Алё! Алё, Дениска? - раздался в ухе ее солидный каркающий баритон. - Где ты ходишь?
После недавнего инсульта - врачи назвали его "легким" - ходить и говорить бабушка могла, но иногда путала слова, день с ночью, а меня могла назвать и Дениской, и Володей - именем дяди, ее младшего сына, который сейчас живет на Севере. Потому ее и забрали к нам из поселка.
- Ба, сейчас ночь, иди ложись! - настоятельно сказал я.
- Ты в налоговой был?
- Нет! У меня дежурство, понимаешь?
- А, дежурство... - она помолчала, переваривая информацию. - А когда съездишь?
- Утром сменюсь - и съезжу в твою налоговую. Честное слово, ба! Иди ложись, всех сейчас перебудишь!
Я поймал себя на том, что сам шиплю в трубку, чтобы кого-нибудь не разбудить, а мужики с насмешкой смотрят на меня и переглядываются.
- Все, ба, отбой!
Она, конечно, поговорила бы еще, но я отключил связь.
- Чё, Стрелец, с налоговой напряги? - подмигнул Артем Николаич. - Утаиваешь свои миллионы от государства?
- Да это с бабуленцией у меня... пуф-ф-ф... напряги...
- Что, совсем плохая? - в голосе начальника прозвучало сочувствие.
Я затолкал мобильник в карман робы:
- Да нет, но иногда дуркует, - и поморщился, вспоминая ее неосознанные выходки.
Жутко это, когда вроде бы человек тот же самый, а уже не тот. Вспоминаешь его здорового, веселого и понимаешь, что ничего уже не вернется, как было.
Странный сон
Нет ничего хуже прерванного сна. Устаешь сильнее, чем если бы не спал совсем. Вот и у меня иногда бывали после длительных дежурств провалы в какое-то странное состояние, которое ни явью не назовешь, ни территорией сновидений.
Едва я рухнул на свою койку в дежурке, все перед глазами замерцало, запорхало, заискрило. Огненные точки стали сливаться в силуэты людей - и вот мы с пацанами на пустыре за частным сектором жжем костер, рядом валяются куски шифера, который еще предстоит бросить в пламя ради нескольких громких хлопков. Я точно помнил, что именно в этот раз один из осколков отлетит и поцарапает ногу приятелю-соседу Игошке, но тогда я еще об этом не знал и теперь не должен был ничего менять. Это была как будто игра, в которой я был маленьким телесно, но взрослым в сознании.
Мы сидели на длинном бревне, костер, в который какой только гадости ни напихали, чадил в нашу сторону, но пересаживаться было лень.
Тогда я вытягиваю вперед сложенный в кукиш кулак и произношу мантру:
- Куда фига, туда дым, куда фига, туда дым!..
Густые клубы словно бы натыкаются на прозрачную преграду. Задумываются. И медленно отворачиваются от нас в том направлении, куда вытянута моя мальчишески тонкая рука.
- Ну ты этот... Повелитель огня! - восхищенно исторгает Игошка.
Мне смешно, потому что это срабатывает почему-то всегда и у всех. Но Игошке простительно - он среди нас самый маленький и смотрит на нас снизу вверх. И тогда я делаю то, чего в реальности не было: встаю и что есть сил запускаю шифер в дальний бурьян.
- Ты чё? - возмущаются друзья. - Где мы теперь искать будем?!
- Хорош фигней страдать, пацанва, - произношу я слова, которых, конечно же, я тогда не говорил, однако после сегодняшнего взрыва в сараюшке мечтал сказать.
Самое странное, что я отлично осознаю: это сон, и я могу в нем делать все, что пожелаю. Но при этом я верю, что делать это все смог бы и в реальности.
Разведя руки в стороны, я начинаю смотреть в сердце пламени, туда, где самое светлое пятнышко. А про себя приказываю: восстань! Пламя покоряется, и мальчишки с воплями рассыпаются в разные стороны, когда над углями с небо встает гигантская огненная фигура джинна, но среди пляшущих рыжих языков зыбкого образа можно угадать птичью голову - то ли кречета, то ли ворона, толком и не разобрать.
- Ну что, Агуня, покажешь отрокам, на что ты способен в гневе? - спросил я его.
Все скрывается в пламени, и я понимаю, что нахожусь уже совсем в другом месте. Здесь сумеречно, но сумерки эти какие-то давящие, неестественные. Они созданы не из-за того, что закатилось солнце и пришел вечер - здесь так будто бы всегда. И при этом очертания всех предметов резкие, отчего больно глазам. Какие-то ветки, трава, кустарник - все видно, каждый отросток, каждый лист. А еще я чувствую, что за мной давно и упорно следят.
"Он пришел!" - доносится до меня чья-то смятенная мысль.
Из сумрака выплывает лицо пожилого мужчины, который пристально меня разглядывает, и я неведомо как, однако немедленно узнаю, что это кто-то из моих родственников, причем на сегодняшний день еще не родившийся на свет. И меня не смущает, что незнакомец старше меня раза в два - он старше даже моего отца!
"Скажи, скажи скорее, почему это случилось?" - встревожено вопрошает он меня, но губы его неподвижны, а на лице отражается не только волнение, но и какой-то суеверный ужас. Одновременно я понимаю, что давно и упорно следит за мною кто-то другой.
"Почему это произошло?"
"Что произошло?" - пытаюсь спросить я и не могу: мышцы лица, губы, язык не повинуются мне.
И тут будто что-то подтолкнуло меня взглянуть на собственную руку. С трудом приподняв ее, я вижу, что она костлява и покрыта тленом, как если бы принадлежала гниющему трупу.
Я заорал и проснулся. Но моего вопля никто не услышал, потому что отрывисто и противно вскрикивала сирена тревоги.
- Твою мать! - одеваясь, ругался Николаич. - Сбесились они сегодня там, что ли?!
Было все еще темно. Наверное, проспали мы всего ничего...
И вот мы снова, как в кабацком угаре, несемся куда-то по городу, и снова матерится на каждом ухабе Рыба, а рация заливается вопросами нашего супер-пупер-исполнительного диспетчера, который, в отличие от нас, явился на дежурство только вчера днем, выспавшимся и бодреньким, как тамагочи* после кормежки.
__________________________
* Тамагочи - популярная в 90-е годы ХХ столетия японская электронная игрушка, представлявшая собой какую-то зверушку, которую нужно было кормить, поить и развлекать, в противном случае она обязательно дохла. Тамагочи стал синонимом поросенка из известной поговорки о бабе, у которой прежде не было хлопот.
Не могу точно сказать, что это было - глюк или что похуже, то есть реальный объект, - но, едва раздирая слипающиеся веки, я однажды взглянул в промежуток между домами у набережной и тут же проснулся. Там, если мне не изменяет чувство перспективы, примерно над рекой, ближе к противоположному берегу, в небе светился небольшой изумрудный шар, перехлестнутый по экватору неровным алым поясом. И самое странное, что такой же в точности я уже видел раньше, намного раньше...
- Жень! - я толкнул щиколоткой ботинок коллеги. - Смотри туда!
Но машина, как назло, уже миновала просвет между домами, и здание закрыло своим глухим серым фасадом вопиющий результат моих трех полубессонных ночей.
- Куда? - проснулся Женька, моргая и напоминая по приметам фоторобот вынутого из гроба упыря.
- Блин. Проехали... В прямом смысле.
- А чё было-то?
В следующем просвете между домами не оказалось ни летающих сфер, ни других каких-нибудь явлений, выбивающихся из разряда нормального. Где-то там, в темноте, спокойно текла себе река, а над нею конопатилось редкими звездами холодное ночное небо.
- Ты НЛО видел когда-нибудь? - аккуратно спросил я Женьку.
- Не-а! Но мамка рассказывала, у них под Тамбовом недавно летало что-то. Да у них там вечно что-нибудь летает. А ты что, НЛО увидел?
Я предпочел отмазаться по-умному:
- Прям. Фигня какая-то примерещилась на том берегу - думал, может, и там горит чего...
- Да типун те на язык! - вмешался Артем Николаич. - Хватит с нас уже того, что было!
Призвав на помощь здравый смысл и решительно отметя внутренние возражения о хваленом чувстве перспективы, я объяснил свой глюк самым простым доводом. Видимо, это было что-то вроде новой кафешки на набережной, а ее хозяева ради выпендрежа соорудили на крыше светящуюся вывеску - может быть, в форме круга, а может, даже и шара. А я, уже однажды, в детстве, видевший похожую зеленую штуку, с легкостью принял за то же самое вычурный рекламный прибамбас. Психика, как говорит мой отец, - программа навороченная. А уж мой отец, поверьте, знает, о чем говорит.
Моя же психика, наверняка прилично расстроенная нездоровым образом жизни, глухо поворчав на такой приштопанный белыми нитками аргумент, переключилась на более важные события: мы подъезжали к складам, откуда поступил сигнал о возгорании. Но ни дыма, ни огня видно до сих пор не было.
- Странно... - сказал Николаич и наконец соизволил удостоить ответом диспетчера: - Пока очага не видим.
- Какая категория сложности? - с настойчивостью попугая уточнил тот.
- Андрей, у тебя там пластинку заело? Я же тебе говорю: не видим очага возгорания!
Дорога вильнула, спускаясь с небольшого склона, и глазам нашим представилось сюрреалистическое зрелище.
Вместо построек там и тут торчали обгорелые руины по обе стороны от подъездной дороги. Сама дорога была черной от сажи, снега не осталось. Но никаких следов дыма, да и вид такой, будто сгорело тут все несколько дней назад.
Женька потер красные глаза и снова поморгал:
- Стрелец, ты видишь то же самое, что и я?
- Ага... - вырвалось у меня независимо от моего волеизъявления.
- Чё за хрень? - Николаич выпрыгнул первым и теперь стоял посреди ночного марсианского пейзажа, растерянно озираясь. - Петр Кириллыч, ты нас куда надо привез-то хоть?
Рыба от возмущения даже слова забыл. Он хоть и работал прежде пожарным инспектором, а водилой стал относительно недавно - жена настояла, чтобы не спился, лично к начальству прибегала, мол, за рулем пить нельзя, вот пусть и крутит баранку, - но город знал, как свои три волосины на макушке. В то же время и Артема Николаича тоже понять можно: приезжаем по сработке - а тут одни угли.
- Ну-к, парни, айда осмотрим, - поразмыслив, решил начальник.
И мы с Женькой потопали вслед за ним по смерзшимся черным комьям льда, каким-то ошметкам, обломкам, а вокруг стоял отчетливый запах гари, но не свежей, а уже успевшей частично выветриться из отсыревших материалов.
Осторожно заглянули в один из проемов. Здесь дверь была деревянной и выгорела полностью. Через пару метров от входа вниз вели ступени. Мы посветили туда - все черно и беспросветно. Осталась только кирпичная кладка, все остальное, способное сгорать, превратилось в пепел, как после ядерной войны. Спускаться, понятное дело, не стали.
Такая же картина была и в других кирпичных хранилищах. Металлические же ангары хоть и почернели, казались более или менее уцелевшими. Женька потянул на себя створку ворот, и ангар легко распахнулся. Даже в прыгающих лучах фонариков стало видно, что товары отсюда вывозили уже после пожара, оставляя те упаковки, которые невозможно было спасти. Брошенные, оплавившиеся, ящики и коробки так и валялись на полу или на искореженных адскими температурами стеллажах.
Даже ковылявший вслед за нами Рыба неестественно молчал, что лишь добавляло смятения в наши души.
- Там, в конце, должен быть домик охраны, - проронил Артем Николаич, выбираясь из очередной развалюхи. - Пошли.
Мы безропотно, как детсадовцы на прогулке, засеменили за начальником. Домик действительно был. И самое главное, что он был... целым.
Николаич загрохотал кулаком в дверь:
- Пожарный расчет! Есть кто в хате?
В окне зажегся свет. Женька посмотрел на меня глазами глубоководного кальмара и толкнул в бок локтем, как будто я мог не заметить.
Дверь открыл заспанный мужик лет под сорок, почесывая живот под толстовкой. Мы тотчас вломились в помещение, да он и не стал сопротивляться людям, похожим на инопланетян. Хотя немного удивился.
- Когда был сигнал? - допрашивал его Николаич.
- Какой сигнал? - мужик оглянулся на пульт.
На мониторах отображались склады. Но... все они были целехоньки!
- Артем! - шепнул Женька. - Артем Николаич, смотри туда!
Праведный гнев начальника угас, так и не успев воспламениться. Он тоже увидел изображение на экранах.
Тут за нашими спинами послышался вопль Рыбы. Водила зашел последним и остался в дверях, поэтому раньше всех успел оглянуться и увидеть:
- Смотрите! Там...
Женька и Николаич, оттолкнув меня, выскочили наружу.
- Всё целое! - крикнул Женька.
Что-то заставило меня обернуться на охранника. Тот почему-то сидел в кресле перед мониторами и вроде бы дремал, откинувшись на подголовник. Я не знаю, что такое в его позе заставило меня отвлечься от бурных событий на улице и сделать шаг обратно, к пульту.
Одна его рука лежала на автомобильном руле, вторая - безжизненно, на коленях, не сжимая, а как-то поддерживая, словно подставка, раздвинутый сотовый телефон-слайдер. Сидел мужик в автомобильном кресле, пульт выглядел как приборная панель иномарки, а кожа спящего имела отчетливо розовый, а оттого пугающий и неестественный оттенок. Не знаю, зачем, но я взял с его окоченевшей ладони слайдер, нажал на среднюю кнопку, и дисплей высветился заставкой - полуголая блондинка с гипертрофированной грудью и губами.
Тут глаза трупа распахнулись, и я заорал...
...На всю дежурку противно рыкала сирена тревоги, Женька, протирая глаза, толкал меня в плечо:
- Ничё ты разоспался! Давай, вставай, у нас сработка!
- Где? - беззвучно прошептал я и сел, боясь услышать хоть слово про Селезинские склады.
- Да в магазине на Фрунзенской. Давай, не тяни, и так еле тебя добудился!
Гора упала с плеч. Но на всякий случай в машине я попросил:
- Женька, ты ткни меня кулаком в поддых, да посильней!
- Ты чё? - удивился он.
- Да так, хочу убедиться, что опять не сплю. Только что была такая фигня - вроде проснулся, а на самом деле это мне приснилось, что проснулся...
- А, у меня так тоже бывало. Да ты сам себя за ляжку щипни, тут главное, чтобы больно было.
Я вздохнул:
- Сам - не получается, это как в поддавки играть. Я один раз так хорошо себя ущипнул, искры из глаз посыпались даже. Оказалось - во сне.
- Ну ты спа-а-ать! - закатился смехом подслушивавший наш диалог Артем Николаич.
Тут Женька и двинул мне в "солнышко", в тот момент, когда я этого не ожидал. Дыхание как отсекло, по телу боль электрическая, ни охнуть, ни выругаться.
- Чё, сойдет? - с невинным видом осведомился этот черт.
Ну да, уж теперь я мог быть уверен, что не сплю.
Единственное, что совпало с моим сном - сработка тоже оказалась ложной. Правда, магазин стоял целехонек, это что-то там у охраны забарахлило, вот они с перепугу и подтвердили вызов.
Всю дорогу назад нам пришлось выслушивать митинг Рыбы о том, что всю великую державу распродали под магазины, посадили дураков эти магазины охранять, а мы теперь езди к каждому и думай о благополучии этого ворья, гори они все синим пламенем, и так далее, и тому подобное. Когда набирающая обороты и изысканные выражения проповедь пошла по третьему кругу, Николаич не выдержал и попросил водилу заткнуться, а тот сообщил, что всегда знал, что мы все втайне сочувствуем "дерьмократам" и сами тоже не против ухватить себе кусок проданной страны.
Николаич беззвучно взмолился кому-то там на небесах:
- Слушай, Петро, а мы еще тайно синагогу посещаем, ты не знал?
Женька захлопнул лицо ладонью и тихо застонал в сторонку, а я что было сил закусил губу. Ну его к черту, Рыбу этого, мужичонка он мстительный, увидит, что ржем - найдет, как отыграться при случае.
И уже до самой пересменки нас никто не трогал, не будил.
"Детектор троллей"
Пару лет назад я завел себе блог. Кто-то пуделя заводит, кто-то паука или змею, а я вот завел себе в Интернете страничку из тех, что принято называть дневником, но на которых пишут все подряд. А я решил транслировать туда анекдоты николаичева производства или курьезные случаи в нашей профессии: это как-то больше походило на дневник, чем те непонятные дергающиеся, сверкающие и переливающиеся картинки, вываленные скопом на страничку, которые попадались мне еще задолго до того, как я обзавелся собственным уголком. Сначала, как многие, был просто молчаливым читателем, а потом эта зараза добралась и до меня. Мне осталось лишь оправдываться нехваткой времени на то, чтобы возиться с собакой или еще каким-нибудь домашним питомцем, наличие которых наш Николаич всегда прямодушно называл "гемором"... и был, в общем-то, прав. Впрочем, он и Интернет называет тем же самым словом. Ну да это дело вкуса.
Свой загончик я нарек, с точки зрения постороннего, наверное, несколько претенциозно - "Агни". Хотя его содержание никоим образом не касалось ни Рериха в частности, ни индуизма в целом. Просто этот набор букв приятно отдавался в каждой клетке моего тела, был каким-то родным, как собственное, с младенчества загнанное в подкорку имя. Однако себе как пользователю пришлось брать другой никнейм, поскольку блогеры с псевдонимами agni, agni86 и еще с десятком вариаций имени индуистского бога огня на этом ресурсе уже существовали. Поэтому я назвался школьным прозвищем - strelets: как ни странно, ник оказался незанят. В общем, некий strelets создал блог под названием "Агни" и в качестве аватарки поместил уменьшенный портрет-картинку на фэнтезийную тему. Там был изображен черноволосый мужик лет сорока с резковатой, почти демонической внешностью. Колдун-чернокнижник какой-нибудь, наверное. Или негодяй. Но чем-то меня та картинка привлекла, и strelets стал моей маской. В результате я так привык к этому образу себя (хотя он внешне - почти полная противоположность меня реального), что, однажды увидев "колдуна" в хорошем разрешении на полноценной картинке, оказавшейся обложкой книги, воспринял его ну прямо как родного!
Постепенно николаичевы байки стали пользоваться некоторой популярностью в узких кругах блогеров, и у strel'tsa появилось несколько друзей, которые заглядывали на новые материалы, размещенные под тегом-рубрикатором "Николаич жжОт и тушит". Однажды среди моих виртуальных гостей мелькнул странный молчаливый персонаж с невнятным набором латинских букв вместо никнейма и эпатажным названием странички - "Детектор троллей". При этом ни выводить так называемых "троллей" на чистую воду, ни хотя бы просто писать комментарии он не стремился, и в его дневнике висела единственная запись - точнее, не запись, а картинка-абстракция. Потом его, вероятно, удалили из-за бездействия, и некоторое время его странный псевдоним оставался в моем профиле безжалостно перечеркнутым, покуда не исчез окончательно. Спустя некоторое время этот тип появился снова и поспешил записать меня в друзья. И, как в прошлый раз, подпись его представляла собой абракадабру, только, кажется, с другим набором букв. А раздел и аватарка выглядели в точности так же.
Обычно подобные проявления бывают свойственны программам-ботам. Это такая штука, говоря простыми словами, которую умельцы запускают в сеть с тем, чтобы не затруднять себя, любимых, рассылкой рекламного мусора вручную. К вам на улице приставали мальчики и девочки с кипой каких-то листовок, перекинутых через локоть? А в подъезде почтовый ящик набивали всякой макулатурой, предлагающей то скидки, то за кого-нибудь голосовать? Ну вот это примерно то же самое, только в Интернете. Только мусор убрать проще. Если, конечно, это просто спам, а не подложенная свинья в виде вируса.
"Детектор троллей" отличался от них тем, что нигде не писал ни слова, не оставлял никаких следов и вообще вел себя чрезвычайно загадочно. Поэтому для себя я решил, что это все-таки не программа, а такой вот странный человек, и надолго о нем забыл.
Стоит ли удивляться, что мой таинственный посетитель исчезал и появлялся еще несколько раз, перечеркнутый и вновь, и вновь восстававший из пепла?!
И вот пару месяцев назад он меня удивил. Один давний взаимный приятель с этого ресурса прислал мне личное сообщение с вопросом - кто такой varuna? Сначала я не понял, о чем он говорит, и ответил, что Варуна - это древний бог воды у индусов. Приятель прислал мне смайлик с уверением, что пользоваться поисковиком он умеет и что даже кое-что помнит из школьного курса античной истории.
"Я спрашиваю про varuna у тебя в друзьях - кто он такой? - добавил он во втором послании. - И загляни в его блог, сам поймешь, о чем я".
Заинтригованный, я нажал ссылку, ведущую в мой профиль, нашел нужный ник и шагнул на его территорию.
Блог по традиции назывался "Детектор троллей", а вот его хозяин в очередной раз поменял псевдоним. И на этот раз - явно неспроста. А еще к посту с картинкой-абстракцией добавился второй, текстовый, пост, что меня и удивило, ведь прежде мой троллененавистник вообще не проявлял никакой склонности к графомании.
И следующее, что завладело вниманием - это моя собственная аватарка с "колдуном", вставленная в его текст.
"Я часто ощущаю его взгляд в толпе, - гласила запись. - Вот этот человек, вот он - на фото - идет все время позади. Когда останавливаюсь я, останавливается и он, когда я оглядываюсь, он, предугадав, отступает так, что я не могу его увидеть. Еще ни разу не удалось мне захватить его врасплох. Но я до мелочей, до малейшей черточки знаю, как он выглядит, и он тоже это знает. Он всегда смотрит. И молчит. В этом молчании есть что-то тревожное, угрожающее. Всмотрись и ты. Тебе тоже покажется знакомым этот угрюмый незнакомец, способный довести до параноидального страха! Вчера он подошел чуть ближе, мне даже послышалось его дыхание за спиной"...
Черт, вот это было действительно чем-то, мягко говоря, странным! Но я первым делом подумал, что у этого пользователя просто не все дома. Точнее, тараканы-то как раз на месте, а вот кое-кого из хозяев - явно не хватает.
С тех пор я нет-нет да заглядывал на страничку "Детектора", и через некоторое время с нее исчез текст о моем "колдуне", а вместо него добавилась коротенькая запись:
"Агни, Агни, как же ты угадал его?"
Следующий шаг Варуны - цитирование фрагментов из статей по психологии, многие из которых я в подростковом возрасте уже видел, а некоторые даже читал, таская из библиотеки отца. Но что касается выбора тем, то мой загадочный собеседник склонялся к выкладкам о способности мозга воспринимать, интерпретировать и доводить до сознания отнюдь не всё, что видят глаза, а лишь ту часть мира, на "волну" которого настроен. Все остальное остается за бортом. Именно поэтому животные с их незашоренным восприятием и совсем маленькие дети видят и понимают гораздо больше нас, взрослых людей.
Помню, меня очень заинтересовала история человека, получившего тяжелую черепно-мозговую травму при падении с велосипеда, но выжившего, хотя связи между полушариями его мозга были полностью разрушены. Поэтому он мог одной рукой делать одни движения, а другой - другие, совершенно разные по типу и динамике. При этом он всё видел как бы наполовину: пол-лошади, нарисованной на бумаге, пол-яблока на столе...
Была еще одна выдержка об эксперименте с котятами, которым с того момента, как у них открылись глаза, стали показывать либо только горизонтально, либо только вертикально ориентированные предметы. В конце концов та часть подросших кошаков, которым настоятельно демонстрировали исключительно вертикаль, в упор не видела ничего горизонтального: звери кувыркались со ступеней, ударялись о перекладины на ножках стульев. А в другой экспериментальной группе все было в точности до наоборот: котята налетали на косяки, на ножки мебели. И переучить их после всего этого было очень трудно. Потому что мировоззрение - штука навязчивая.
Я нашел на You Tube ролик группы "Несчастный случай" и отправил ему в комментарии ссылку на него. Это та самая песенка, где "Я понял, это намек, я все ловлю на лету, но непонятно, что конкретно ты имела в виду".
Общаться напрямую Варуна откровенно не желал. Вместо этого он сделал очередной пост, увенчав его видеороликом с записью фильма о еще одном эксперименте. Подопытным показывали канделябр с множеством деталей - завитушками, свечами различной длины. Затем втайне от них (но открыто для зрителя) этот канделябр заменялся совершенно другим - и по форме, и по длине и толщине воткнутых свеч. Этот новый канделябр ставили на край шахматной доски и направляли отбрасываемую им тень так, чтобы она пересекала все поле. После этого, демонстрируя людям только тень на черно-белом поле, экспериментаторы предлагали описать форму предмета, который эту тень отбрасывает. Шестеро из семи стали описывать первый увиденный канделябр, "достраивая" в сознании недостающие эпизоды тени, скрадываемые черными клетками и искажаемые белыми. И только седьмой сказал, что затрудняется судить по тени, что это такое, потому что на старый канделябр оно не похоже, а новых деталей из-за пестроты фона он на тени разобрать не может.
Это подвигло меня сдаться и написать Варуне в личку:
"Хорошо, я готов признать себя слепым. Какие предложения?"
У меня был тайный замысел. Я подправил кое-что в настройках блога и теперь мог увидеть идентификационный адрес компьютера человека, который написал бы мне приватное или публичное сообщение. Однако Варуна просто... исчез. Его не было очень долго, и я уже решил, что это очередной повод сменить ник и обновить дневник.
И вот, приехав нынче домой позавтракать, после трехдневного дежурства, зевающий и злой на необходимость рвать когти в налоговую по поводу проданной бабы Тониной квартиры, я включил чайник и плюхнулся в любимое кресло перед компьютером. Исключительно ради того, чтобы в ожидании бесцельно побродить по сайтам новостей, проверить почту и, конечно, заглянуть в свой дневник.
Чайник давно щелкнул, а я сидел, как чумной, перед монитором и таращился на снимок, выложенный у себя Варуной. Это был изумрудно-зеленый светящийся шар, перехлестнутый по экватору алым поясом. И никаких пояснений. Внутри у меня что-то дрожало - наверное, те самые поджилки, о которых для красного словца поминают в книжках. И еще я не мог пошевелиться. И еще мне казалось, что какой-то всеведущий шпион засел у окна в доме напротив или там же, но на крыше между антеннами, или, в конце концов - на дереве, держит бинокль и фиксирует каждый мой шаг.
Вот так, Денис Викторович, и начинается она. Паранойя.
| | |
