Аннотация: о ностальгии по прошлому и о нашей жизни
Семен Петрович Новиков был самым обычным советским ... пардон, российским ученым. Жил один в просторной трехкомнатной квартире, доставшейся ему по наследству от родителей. Работал в НИИ при заводе, который в былые времена в оборонке занимал далеко не последнее место, а сейчас, как большинство подобных российских предприятий занимался черти чем, хватаясь за любой заказ, будь-то печать компакт дисков, выпуск кастрюль из "космического" материала и... иногда, "по старой дружбе", Минобороны подбрасывало какой-нибудь заказик, например, разработать очередной проект для нашей доблестной армии.
Получилось так, что наш герой дожив до сорока годов ни разу не был женат. Как он сам горько шутил по этому поводу, дословно приводя слова персонажа Василия Ливанова "Любовь чужда холодному аналитическому уму". Почему холодному и аналитическому, можете спросить вы? Дело в том, что Семен Петрович был гений. Да, да, не удивляйтесь. Именно так его называли в свое время родители - "наш маленький гений". И тут было чему удивляться. В два года малыш уже понимал два иностранных языка, в три - читал книги и газеты, в девять - закончил школу с золотой медалью, в тринадцать - институт, в пятнадцать - защитил кандидатскую по квантовой механике. Словом, блестящий ум, вечно ищущий и познающий. Таких маленьких гениев еще называют ребенок без детства. Действительно, Семену никогда не было интересно со своими сверстниками, они были мелочны, жалки, эгоистичны. Другое дело - взрослые, возьмем к примеру, ученых. Вот с ними можно было говорить часами о науке, о путях решения той или иной сложной проблемы.
Неудивительно, что на блестящего юношу-ученого обратили свой взор люди из КГБ. Они предложили ему на выбор (небывалая по тем временам щедрость) несколько должностей, суля невиданные перспективы и деньги. Однако Семен Петрович, именно так его стали величать лет с пятнадцати, отверг все предложения и ушел работать к другу своего научного руководителя в закрытое НИИ при министерстве обороны. Занималось оно разработкой нового и сверхсекретного оружия для Советской Армии и всегда нуждалось в притоке свежих умов. Чему-чему, а науке, к тому же работавшей на "повышение обороноспособности страны", советское государство всегда уделяло приоритетное значение. Семену Петровичу работа нравилась, и проводил он на ней всё время.
Однако, как часто бывает с детьми-вундеркиндами, рано вспыхнув, они быстро гаснут. Получилось так, что превращение юного гения в нормального, обычного человека совпало с началом перестройки. Случись это двумя - тремя годами позже, глядишь, быть бы ему крупным бизнесменом-предпринимателем или профессором престижного западного университета, ан нет... Впрочем, в ту пору, Семен Петрович был уже заведующим крупнейшей лабораторией института, что для двадцатипятилетнего юноши было очень даже неплохо. К тридцати ему пророчили возглавить и весь институт, но тут случилась перестройка. Самые ловкие ушли в бизнес, считающие себя гениями уехали на Запад, а Семен Петрович остался. Почему он это сделал его никто не спрашивал, да и вряд ли он смог бы внятно ответить на этот вопрос. Привычка? Может быть... К тому времени родители его уже давно умерли, близких друзей у него не было. Надо сказать, что ученые очень странные: они относятся к обычным людям как к инопланетянам, чувствуя себя уверенно и спокойно только в среде себе подобных. Но "друзья"-ученые, с которыми герой нашего повествования привык общаться, годились ему в отцы, и постепенно начали вымирать, не перенеся столкновения с новой, "демократической" реальностью. Семен Петрович всё видел и понимал, но, как истинный стоик, не обращал на это никакого внимания, будучи погружен в науку. Он был скромен, жизненные запросы у него были минимальные. С деньгами особых проблем не было, так как он умудрился сдать роскошную отцовскую дачу одному пошедшему в гору коллеге, который, женив своего отпрыска, решил поселить их с молодой женой на даче, дабы они не дышали "запахами большого города". Изредка Семен Петрович продолжал ездить на всяческие международные конгрессы и семинары, выступая там с блестящими докладами. Он с виноватой улыбкой отвергал предложения поработать за рубежом и говорил, что "дома, знаете ли, работается лучше". Иностранцы недоумевали, пожимали плечами и искренне жалели этого непутевого русского, который, похоже, застрял еще в "той" эпохе. Один американец однажды его даже назвал в шутку "last Soviet mammoth" и с тех пор это прозвище закрепилось за ним в научных кругах.
И вот однажды, в декабре, будучи в Канаде на очередной международной конференции, Семен Петрович возвращался поздно вечером с затянувшейся дольше обычного встречи. Он шел по чужому, незнакомому городу, украшенному новогодней атрибутикой. Близилось Рождество и город сиял, переливаясь маленькими разноцветными огоньками, как огромная ёлка.
Проходя мимо круглосуточного продовольственного магазинчика, Семен Петрович вдруг заметил на витрине какой-то красный округлый предмет, что-то смутно ему напомнивший. К сожалению, витрина была увешена большими серебреными звездами, мешавшими разглядеть, что же это такое. Наш герой зашел в магазин и понял, что это знаменитый "король плодов" - гранат. Взяв в руки, Семен Петрович задумчиво крутил его в руках, периодически трогая "корону", пытаясь понять, чем же он его так заинтересовал. И вдруг вспомнил...
Детство, зима, декабрь, кругом на улице навалены огромные сугробы. Вся семья уютно расположилась на даче у пышущего жаром камина. Отец, в своем неизменном кресле-качалке с трубкой в руке, мама устроилась в него в ногах на шкуре огромного белого медведя, по словам убитого самим отцом во время экспедиции в Гималаи. Отец рассказывает увлекательную историю из недавней экспедиции, в которой жизнь ему спас гранат. "Пап, а что это?", - оторвавшись от созерцания огромной картины, изображавшей Джомолунгму в лучах восходящего солнца, - спросил маленький Семен. "Гранат, - улыбаясь в усы говорит отец, - так на Востоке называют "короля плодов". Он похож на дворец, в котором вместе с королем живут тысячи слуг. Считается, что именно гранат подсказал людям форму головного убора королей - корону...
Семена Петровича с новой силой захватила волна детских воспоминаний. Вот они опять на даче. Мама достает из холодильника гранат и, надев на Семена специальный фартук, который они почему-то с отцом называют "слюнявчик", учит его как правильно есть плод. Сначала срезать острым ножом верхушку и низ граната, как бы по горизонтали, так, чтобы обнажить зерна, не задевая их. Потом надрезать кожуру граната по вертикали, посередине, как бы разделяя его на две полусферы, насквозь разрезая кожуру, но, не задевая зерен. И, наконец, взять гранат руками за верхний и нижний срезы и не прилагая особых усилий разломить на две усыпанные рубиновыми зернами половинки...
- Excuse me Sir, would you take this one or not? Unfortunately, it's the last one. If you don't mind I'd like to make a special gift for my son...- неожиданно ворвалась в его воспоминания чужая речь. Вздрогнув, он обернулся на голос. Рядом с ним стояла миловидная канадка, все лицо, руки которой были усыпаны россыпью веснушек. Семен с недоумением посмотрел на нее. Оказалось, что пока он стоял погрузившись в воспоминания, все гранаты из коробки разобрали и он держал в руках последний.
- Sure, you can take this one. I'm sorry... и, бережно положив ей в руку гранат, резко развернулся и пошел к выходу из магазина.
На выходе его вдруг догнал запыхавшийся парнишка из обслуживающего персонала.
- Sir, I saw how you look at this pomegranate. Don't worry I've one more for you. Wait a minute, please.
Не прошло и пары минут, как парнишка появился вновь, неся в руке громадный красный гранат.
- Special for you, Sir! It's only 1.69. Take it, you won't regret.
- Thank you. Ok, I'll take it. - пробормотал Семен Петрович и, достав кошелек, отправился к кассе.
Вернувшись в гостиницу, Семен Петрович с наслаждением стянул с себя опостылевший за день костюм, и переоделся в любимую домашнюю одежду, с которой никогда не расставался - потрепанную майку и заплатанные спортивные штаны. Не то чтобы нечего было надеть, просто он любил удобную одежку и долго привыкал к чему-то новому, а, привыкнув, занашивал до дыр. Эти штаны когда-то принадлежали спортивному костюму, купленному еще на заре перестройки, когда подобные вещи только начали наводнять нашу страну. Тонкая светлая "парусиновая" ткань с тряпичной подкладкой. Впрочем, в ней он постоянно путался и вскоре отрезал ее вовсе, оставив только "парусину". Штаны получились легкие и невесомые, и их можно было спокойно уместить в зажатом кулаке. Эти штаны напоминали Семену детство, когда он в пионерском лагере ходил в "мореходку", так у них называли яхт-клуб, где они учились ходить под парусом.
Семен Петрович прошел в ванную, тщательно вымыл руки с мылом, плеснул в лицо холодной водой, пытаясь смыть с лица накопившуюся за день усталость. Неторопясь прошел на кухню, достал из пакета купленный гранат, подставил его под струю воды и тщательно вытерев, уверенным движением руки разрезал острым ножом пополам, так что гранатовый сок брызнул во все стороны, попав и на рубашку, и на штаты. "Не обманул, шельмец, - с каким-то удовлетворением подумал он, - хороший гранат". Положив половинки граната на тарелку, он прошел в спальню, включил телевизор, пощелкал по каналам. На одном из них шла очередная рождественская сказка. Семен Петрович поудобнее устроился на диване и, усевшись по-турецки, начал руками чистить гранат. Сок опять брызнул во все стороны, но Семену Петровичу было все равно. Он жадно поедал кроваво-сладкие зерна, ощущая на губах гранатовый сок - этот забытый вкус детства, когда родители были молодыми и здоровыми, когда не было никаких проблем, кроме как найти 20 копеек на мороженное. Сок медленно стекал по подбородку, капал на майку и штаны, но Семен Петрович не замечал всего этого. Сладостно зажмурив глаза, он по зернышку кидал в рот и мечтами находился где-то далеко-далеко в прошлом, ощущая на губах только забытый вкус детства и по его щекам медленно катились крупные слезы...